Деревянное зодчество XII—XIV веков. Зодчество деревянное и каменное

Страница 15 из 22

КАМЕННОЕ ЗОДЧЕСТВО КОНЦА XVII ВЕКА

Русское каменное зодчество переживает в 1680-1690-х гг. необычайный расцвет. Основным и характерным признаком русских новых архитектурно-композиционных решений этого времени является ярусное башнеобразное построение светских и культовых зданий. Одновременно наблюдается стремление зодчих придерживаться в композиции четких и симметричных форм. Каждая часть здания представляет собой логическое звено общего замысла. Основными принципами архитектурного творчества становятся порядок, ясность и логика композиционного решения.

Все это, однако, не мешает тому, что внимание зодчих по-прежнему сосредоточено преимущественно на изощренном декоративном убранстве. Оно обычно выполняется из белого камня, а потому особенно ярко выделяется на фоне красных кирпичных стен. Белокаменные детали покрываются резными растительными орнаментами, кирпичная кладка прописывается суриком, а ее швы - белой известкой. По высоте рельефа, по пластической сочности декоративных деталей здания конца XVII в. не знают себе равных среди памятников русской архитектуры.

В формировании нового типа общественного каменного здания известное значение имели передние ворота Коломенского дворца (1671-1672) с прилегающими к ним каменными палатами. Их решение можно сопоставить с известным расположением по обе стороны увенчанного шатром крыльца двух порознь крытых жилых клетей. Еще до середины XVII в. встречаются подобные композиционные построения (церковь Зосимы и Савватия в Троице-Сергиевом монастыре, 1637). Далеко вынесенное крыльцо, игравшее в русском каменном и деревянном зодчестве такую большую роль, в передних воротах Коломенского дворца оформлено по-новому. Мотив крыльца был взят здесь за основу. Однако ордер в виде возвышающихся на постаментах приземистых колонн лишь в незначительной степени раскрывает фасад здания. Декоративные детали лаконичны и лишены пластичности, присущей более поздним произведениям. В передних воротах Коломенского дворца (а также в воротах Измайлова) наблюдается лишь зарождение первых элементов стиля, который достигнет своего полного развития только в 1680-1690-х гг. Постройка проездных ворот способствовала появлению уже в это время аналогичных сооружений не только в светском зодчестве, но и в монастырском.

Крупнейшее светское общественное сооружение этого времени - Сухарева башня (1692-1695), выстроенная М.И. Чоглоковым. Массивный первый ярус башни являлся по традиции своего рода подклетом, что было подчеркнуто обрамлявшей его аркадой. Над ним располагалось «палатное строение», увенчанное башней. При надстройке зодчий поместил по центру ворот во втором ярусе этих палат парную арочную лоджию, что подчеркивало вертикальную ось композиции и связывало ярусы-этажи с башней. Широкая парадная лестница, ведшая к «палатному строению», напоминала о наружных лестницах жилых зданий. Все окна были украшены белокаменными декоративными наличниками, которые вместе с мелкопрофилированными карнизами придавали сооружению парадный характер.

Не менее интересным было здание Приказов (1696). Два этажа основной части Приказов, вместо традиционных аркад, имели большой ордер, связывавший их в единое целое. Средняя часть здания Приказов была увенчана еще одним ярусом-этажом. Эта часть, в свою очередь, завершалась башней, состоявшей из четверика и двух уменьшавшихся кверху восьмериков. По центру основного фасада здания Приказов, в первом этаже по оси ярусной башни, была расположена глубокая арочная входная ниша. Ее объемно-пространственное построение отличается от архитектуры обычных для того времени порталов и свидетельствует о новых исканиях. Необычайно богатое декоративное убранство фасадов здания Приказов, выполненное в цветных изразцах (наличники, антаблементы-пояса, карнизы и другие архитектурные детали), служило доказательством все возраставшего значения светского зодчества.

Разнообразием и богатством форм примечательны «царские чертоги» (1680-е гг.) Троице-Сергиева монастыря, где все убранство выполнено в цветных изразцах. Роспись стен цветным же «бриллиантовым» рустом усиливала декоративную выразительность здания. Открытые лестницы связывали «чертоги» в единый ансамбль с расположенной напротив трапезной (1686-1692), обладающей аналогичными деталями, что еще более усиливало впечатление единства обеих построек.

В 1690 г. Гурий Вахромеев на Воробьевых горах построил на каменном основании (подклете) двухэтажный деревянный дворец. В 1692-1698 гг. строится дворец Лефорта. Длина первого достигает приблизительно 85 м, длина второго равна почти 160 м. Особенностью этих зданий, несмотря на отличие в материале, было решение в виде единого объема. Торжественные парадные лестницы, расположенные по традиции снаружи, вели во второй этаж, считавшийся главным. Нерасчлененный объем производил более значительное монументальное впечатление, благодаря широко развернутому фасаду.

Планы дворцов мало чем отличаются от планов обычных каменных жилых зданий. Непосредственно за порталами входов лежат парадные сени. От них вправо и влево идет ряд комнат. Аналогичный ряд помещений, но несколько меньших по площади, располагается параллельно первому и обращен своими окнами на противоположную сторону. Однако в центре Воробьевского дворца, так же как и дворца Лефорта, размещены по-новому сгруппированные парадные помещения, что свидетельствует о желании  зодчего создать такую пространственную концепцию.

Строительству зальных трапезных конца XVII в. предшествовала постройка Крестовой палаты патриаршего двора в Кремле, где впервые было осуществлено бесстолпное перекрытие значительного по размеру помещения. Это сооружение послужило основой дальнейшего строительства трапезных. Первой среди них должна считаться трапезная Симонова монастыря, начатая в 1677 г. Парфеном Потаповым и законченная отделкой в 1683-1685 гг. каменных дел мастером Осипом Старцевым. За ней последовала самая грандиозная трапезная Троице-Сергиева монастыря 1686-1692 гг. и др.

Плановое решение трапезных может считаться однотипным. Справа от входных сеней располагаются служебные и жилые помещения, слева - трапезный зал. К залу в качестве его продолжения примыкает церковь, отделенная от него обычно трехпролетной аркой. Свод трапезной по существу является коробовым, упирающимся своей восточной торцовой частью в стену, отделяющую трапезный зал от помещения церкви. Западная же часть свода решена по типу сомкнутого. Таким образом, повышалось значение трехпролетной арки, ведущей к церкви. Коробовый свод своим грандиозным многометровым пролетом (15 м) и плавным полукруглым очертанием охватывал трехарочный декоративно-решенный вход.

В трапезных Новодевичьего и Троице-Сергиева монастырей, помимо вышеупомянутой тройной арки, подобные же порталы с обрамляющими их колоннами и пышным завершением получили входные двери как со стороны сеней, так и трапезного зала. Все это свидетельствует о возросшем внимании зодчих к отделке интерьера. Ноособенно замечательным является обработка свода Троице-Сергиевой трапезной. Он украшен крупным по рисунку и сочным по формам лепным растительным орнаментом, покрывающим всю поверхность свода и оставляющим в центре место для росписи.

Поиски новых архитектурных решений сказались и в церковном зодчестве. Наиболее оригинальным и ярким явлением были центрические, высокие ярусные храмы. Они представляли собой традиционный в древнерусском зодчестве «восьмерик на четверике», особенно распространившийся со второй половины XVII в.Эта композиция обычно усложнялась венчающими, поставленными один на другой, уменьшающимися в объеме восьмериками. К этой центральной части примыкали более или менее равновеликие апсиды и притворы.

Несмотря на широкое использование ряда композиционных приемов деревянной архитектуры, зодчие стремятся подчеркнуть «каменный» характер своих построек. Это сказывается в округлости форм не только апсиды, но и притворов, что придает зданиям большое единство и законченность. Нередко полукружия притворов приобретают трехлепестковое очертание (церкви в селах Петровском и Уборах и др.), что намного повышает пластичность объема здания. В соотношении объемов притворов и центральной части ярусной церкви также дает о себе знать преемственность от более старых решений (от окруженных круговыми притворами-папертями храмов). Расположенные вокруг главной (центральной) части храма притворы, меньшие по масштабу, а также открытая круговая терраса-гульбище сильнее подчеркивали центрическую композицию здания.

Огромным событием в истории зодчества конца XVII в. явилось завершение в 1683 г. собора Нового Иерусалима (освящен в январе 1685 г.).

Центричность композиции собора и особенно его ротонда повлияли на систему композиционного решения храмов конца XVII в. Высотное и отчасти ярусное построение ротонды, круговой обход открывали мастерам путь к сочетанию в едином сооружении храма, паперти и колокольни.

Центрический ярусный храм в селе Петровском (1684-1687) на Москве-реке близ Усова, в вотчине боярина П.И. Прозоровского, являлся храмом типа «восьмерик на четверике», окруженным четырьмя трехлепестковыми в плане притворами. Основной восьмерик увенчался еще двумя, причем средний служил помещением для звона. Кроме этого, каждый притвор имел главу на каменном барабане.

В 1688 г. была начата постройка храма в селе Зюзине под Москвой. Храм поставлен на высокий подклет с некогда открытой аркадой. Восточная ось была подчеркнута постановкой глав на двухъярусных восьмериках алтаря западного притвора. В то же время южный и северный притворы значительно уменьшены в объеме; они играют роль своего рода крытых крылец высоких всходов-лестниц, ведущих в храм. Над столбиками аркады подклета поставлены колонки. Их постаменты и дробно профилированные карнизы дополняют небогатый убор этого здания, строительство которого положило начало сооружению трехчастных храмов конца XVII в. Окна еще лишены наличников, их заменяют легко профилированные «рамы».

К центрическим зданиям относится большой собор Донского монастыря, построенный в 1684-1689 гг. «Притворы», примыкающие к южной, западной и северной стенам собора, не столько связываются с апсидой, сколько, благодаря стоящим на них главам, создают впечатление полного центрического единства здания. Это объединяет собор со всей монастырской территорией, заключенной в четкий квадрат крепостных стен.

Среди московских зданий выделялся храм Николы Большой крест, построенный в 1680-1688 гг. на Никольской улице, в Китай-городе, купцами Филатьевыми. Здесь был использован тип высокого деревянного клетского храма. Здание представляло собой стройное сооружение, стоявшее на высоком подклете, благодаря чему оно возвышалось над некогда окружавшими его низкими деревянными постройками. Два резных белокаменных крыльца вели к южным и западным дверям храма. Их фигурные фронтоны были как бы увеличены в размере и усложнены в рисунке. То же присуще и оконным наличникам храма, что создавало характерную для древнерусского зодчества повторность декоративных мотивов. «Хрупкость» композиции подчеркивалась рядами колонок и горизонтальными членениями в виде антаблементов полного выноса и профиля.

Необычайной пышности достиг мастер в завершении храма. Здесь он поместил два яруса - один с восьмигранными окнами, другой с кокошниками. Тимпаны последних он заполнил ребристыми раковинами, как в Архангельском соборе. Такие же кокошники с раковинами разместились в подножии всех пяти глав храма, барабаны которых были украшены профилированными филенками и витыми колонками, а главы - крупными рельефными золотыми звездами. Совершенство обрамлений восьмигранных окон-люнетов и разделяющих их своеобразных кронштейнов, а также ряда других деталей свидетельствовало о высоком мастерстве их автора.

К этому же типу должен быть отнесен храм Воскресения в Кадашах в Москве (1687-1713), где верхние два яруса завершения состоят из сплошных резных белокаменных фризов. Они представляют собой изгибающиеся разорванные, сильно вытянутые «фронтоны». Высотная композиция храма подчеркнута введением второго восьмерика в основание центральной главы, - приемом, не раз применявшимся позднее. Вокруг храма существовала открытая галерея, что указывает на связь с соответствующими произведениями центрического типа. В колокольне, примыкающей к низкой трапезной, мастер нашел не только новые соотношения частей, но и создал изящный силуэт.

В это же время возводятся надвратные храмы. В большинстве из них применен принцип архитектурного решения храма на подклете, который с таким искусством был осуществлен в надвратных церквях ростовской митрополии. Надвратный пятиглавый Преображенский храм Новодевичьего монастыря (1688) принадлежит к «клетскому» трехчастному типу, причем его убранство обнаруживает сходство с декоративными элементами церкви Николы Большой крест (раковины в кокошниках, форма наличников и т.п.). Надвратный трехчастный Покровский храм (1687) Новодевичьего монастыря имеет верх, решенный в виде трех по одной оси поставленных ярусных восьмигранных башен. Не менее замечательным надвратным храмом является храм Солотчинского монастыря под Рязанью (1689), построенный Яковом Бухвостовым (?). На трехпролетную нижнюю часть (со стороны въезда имеется лишь одна арка), сохранившую элементы зодчества середины XVII в. в виде ширинок на столбах и висячих гирек в пролетах арок, поставлена восьмигранная высокая башня-храм с небольшим барабанчиком в завершении, несущим главку. Эта часть, в противоположность нижней, обработана крупными наличниками и украшена изразцовыми барельефами, изображающими апостолов.

Ярусность зданий конца XVII в. нашла свое наиболее яркое воплощение в колокольнях. Среди них одно из первых мест занимала девятиярусная колокольня Иосифо-Волоколамского монастыря. Колокольня Новодевичьего монастыря (1690) представляет собой стройную шестиярусную башню. Каждый ярус имеет собственное, ему одному свойственное, убранство. Композиционное построение колокольни основывается на чередовании облегченных арками ярусов с глухими. Это придает ей большую архитектурную логичность. Балюстрады-парапеты нижних четырех ярусов подчеркивают самостоятельность каждого из них, в то время как самостоятельность верхних ярусов достигается резким сокращением их объема и более стройными формами. Декоративная обработка отличается тонкостью рисунка и совершенством исполнения. О высоком мастерстве зодчего свидетельствуют такие детали, как вытянутые изящные филенки по бокам колонн пилонов нижнего яруса. Их вытянутые формы вторят вертикалям колонн, что усиливает впечатление легкости здания. Вырезанные полукруглыми дужками своды пролетов арок, наличники, декоративные круги и прочие детали обладают той изысканностью и той полноценностью архитектурно-пластического языка, которые свойственны лишь зрелым формам зодчества конца XVII в.

К 1690-м гг. новые архитектурные и декоративные приемы обретают полную зрелость. Лучшим произведением архитектуры этого времени является церковь в Филях, начатая постройкой «иждивением» Л.К. Нарышкина не ранее 1690 г. и окончательно завершенная в 1693 г. Она поставлена на вершине небольшого пологого холма и представляет собой законченный тип центрического ярусного, с четырьмя притворами, храма. Высокое художественное совершенство церкви в Филях достигается стройностью пропорций и богатством декоративного убранства. Высокий арочный подклет с обходящей храм открытой круговой папертью-террасой и широкие раскидистые лестницы (переделанные после 1812 г. в нижних своих частях) органически связывают храм с небольшим холмом, на котором он стоит, напоминая аналогичную композицию величественной церкви Вознесения в Коломенском.

Мастер блестяще использует имеющиеся в его руках архитектурно-художественные средства, чтобы подчеркнуть главенствующее значение основной части - четверика, окруженного полукружиями притворов и нижнего светового восьмерика. На этих основных частях храма размещены все главные декоративные детали - наличники, порталы, надкарнизные украшения, карнизы, подзоры и т.д. Обработка же подклета, верхних двух восьмериков и глав значительно скромнее и проще. Тем самым выделяется основная часть храма. Восьмиугольные окна четверика имеют весьма простые, восходящие к традициям деревянного зодчества обрамления, в отличие от более поздних построек, где они становятся одной из самых пышных и богатых по отделке деталей фасада. Отголоски деревянного зодчества дают о себе знать и в других элементах архитектурной обработки - в рисунке обрамления ширинок, в кронштейнах и даже в надкарнизных украшениях. На углах четверика поставлены «пучки» из трех тонких колонок, причем средняя колонка своим расположением по диагонали «скашивает» угол. В этом видно желание мастера подчеркнуть единство и центричность всей композиции.

Внутреннее убранство храма в Филях отличается необычайной пышностью. Многоярусный золоченый иконостас, ложа владельца на западной стене, клиросы и резные обрамления арок и окон создают настроение приподнятой торжественности и праздничности.

Не менее значительна церковь в селе Уборы (1694-1697). Ее автор Яков Бухвостов - один из наиболее одаренных мастеров конца XVII в. Местоположение храма на вершине пологого холма, спускающегося к Москве-реке в центре широкой речной излучины, дает возможность видеть его на большом расстоянии. Я. Бухвостов обратился к тем формам, которые были применены неизвестным зодчим в храме рядом расположенного села Петровского. Но он придал им такую стройность, украсил их такими превосходными деталями, что церковь в Уборах по своим архитектурно-художественным качествам, может быть, даже превосходит то, что с таким совершенством было осуществлено в Филях. Об изобретательности мастера свидетельствуют нарядные наличники, угловые колонки, изрезанные листьями, и другие детали, украшающие этот изысканно-красивый храм. Белокаменный узор наличников ярко выступает на фоне красно-оранжевых стен. Коринфские капители, подобные распускающимся диковинным цветам, дополняют и без того богатое убранство здания. Низкий парапет открытой галереи, обегающей храм, украшен резными в камне вставками, изображающими различные фрукты. Зодчий умело использует утяжеление главного восьмерика, слегка нависающего над нижней частью, и резко убывающие пропорции верхних частей храма.

Внутри пять угловых арочек опираются не прямо на обрез проемов восьмиугольных окон, а на арки оконных амбразур. Тем самым Я. Бухвостов обнаруживает более тонкое понимание логики конструкции, чем то, которое проявил неизвестный автор церкви в Филях. О таком же высоком мастерстве свидетельствует сближение верхних частей угловых колонн, осуществленное таким образом, что внутренние контуры их стволов остаются параллельными. Этот тонкий оптический корректив дал возможность избежать неприятной иллюзии разваливающихся в разные стороны вершин колонн.

Высшее мастерство Я. Бухвостов обнаружил в период работы по строительству церкви в селе Троицком-Лыкове, оконченной в конце века. Зодчий прибегает к изысканным пропорциям и тщательно проработанному наружному и внутреннему убранству, хотя в целом он сохраняет ясную архитектурную тектонику. Храм Троицкого-Лыкова обращает на себя внимание широчайшим применением узорной тонкой орнаментальной резьбы. Первоначальная красно-белая окраска здания еще сильнее подчеркивала его общую декоративность.

Среди храмов центрического типа особое место занимает церковь Петра Митрополита (1690) в Высоко-Петровском монастыре в Москве. Это небольшое сооружение не только предопределяло архитектурное решение прославленной церкви в селе Дубровицы 1690-1704 гг., но и явилось родоначальником небольших усадебных храмов, выстроенных в Подмосковье ближайшими к молодому Петру лицами. Угловые полукружия трех цилиндрических притворов храма слились вместе, образовав венец, окружающий подкупольную часть. Последняя вовсе заканчивается одним башнеобразным восьмериком. Подобная композиция возникла на основе предшествующих форм московского зодчества, и представляет собой в миниатюре то, что некогда было осуществлено безымянным зодчим в храме села Петровского.

Мастера конца XVII в. не ограничиваются сооружением центрических ярусных храмов. Бухвостов обращается к форме соборного храма. Громадный собор в Рязани (1693-1699) явился одним из самых величественных сооружений XVII в. Храм стоит на высоком арочном подклете. Этот традиционный прием «возносит» его не только над кремлем, но и над городом. Вместо венчающих темно-красные стены закомар-кокошников применен широкий узорчатый карниз, в систему которого входят оригинальные по рисунку парные капители высоких вытянутых колонок, членящих стены собора на равные вертикальные отрезки. Несмотря на отсутствие горизонтальных членений, Я. Бухвостов прибегает к пояскам-гуртам на колонках, что создает впечатление ярусного построения стен, которое еще усиливается ритмом расположения больших окон. Окна обрамлены наличниками, часть которых несколько напоминает наличники церкви в селе Уборы. Превосходны наличники нижнего ряда окон, поражающие виртуозной белокаменной резьбой, покрывающей колонки, многолопастные тимпаны фронтонов и подоконные вставки. Оригинальность таланта Я. Бухвостова проявилась особенно ярко в решении порталов рязанского собора. Смело сопоставляя колонки различной формы, применяя резьбу на откосах портальной арки, видоизменяя ордерное построение, он создает выдающиеся по своему декоративному богатству перспективные порталы.

В 1688-1692 гг.в Иосифо-Волоколамском монастыре и в 1691-1699 гг. в Пскове на месте более древних храмов были выстроены соборы, близкие к предшествующим произведениям. Богатством своей декоративной отделки отличается собор Введенского монастыря в Сольвычегодске, сооруженный в 1689-1693 гг. на средства именитых людей Строгановых. Его мастер, казалось, стремился применить в своем произведении все известные ему декоративные формы. Здесь и превосходная белокаменная резьба, покрывающая стволы колонн, и висячие гирьки, и витые колонки, и обилие всевозможных, сильно укрупненных по размерам разорванных фронтонов, и богатые, изощренные по форме надкарнизные украшения. Однако необходимо указать, что мастер чрезмерно увлекся пышностью отделки в ущерб ясности архитектурной формы. Этими же свойствами обладают и другие строгановские постройки - храм в селе Гордеевке под Балахной (1694-1697) и в городе Устюжне Железнопольской (конец XVII в.).

Особенно значительна так называемая «строгановская» церковь в Нижнем Новгороде, законченная в 1718 г. Она имела своим прототипом церковь Параскевы Пятницы, построенную В.В. Голицыным в 1687 г. в Охотном ряду в Москве. Оба храма состоят из вытянутого вверх ярусного четверика с примыкающими к нему алтарем, небольшой трапезной и колокольней. Четверик перекрыт сомкнутым сводом, прорезанным люкарнами. Последние образуют крещатое основание, на котором поставлены главы. В этой форме завершения прослеживается также связь с деревянным зодчеством (село Пермогорье и др.). Постановка средней главы на восьмигранное основание, расположенное в средокрестии крещатой части, усиливала декоративный характер венчающей части здания.

Если в московском храме для внешнего убранства были, помимо резного белого камня, привлечены поливные многоцветные изразцы, то в «строгановской» церкви 1718 г. в Нижнем Новгороде неизвестный зодчий прибег к такой виртуозной резьбе, которой нет равной в других памятниках того времени. Она сплошным драгоценным узором покрывает наличники, колонки, кронштейны, постаменты, тимпаны, свешивается кистями по поверхности стен и т.д. Несмотря на богатейшую выдумку зодчего в области орнамента, он неоднократно прибегает к повторению отдельных мотивов, что способствует созданию единства архитектурного и декоративного решения.

Не меньшими художественными достоинствами отличался храм Успения на Покровке в Москве, созданный в 1696-1699 гг. Трехчастный, с отдельной колокольней, он стоял на высоком арочном подклете. Зодчий вводит новые формы - двойные окна, двойной ярусный четверик, а окнам широкого восьмерика придает характер врезанных в восьмигранный купол грандиозных люкарн. На углах четверика, над пучками колонок, он помещает боковые фигурные главы. Эти главы, из которых центральная была золотой, еще сильнее подчеркивали общую декоративность здания. Не менее оригинальна была ярусная колокольня, стоявшая рядом. Ее верх завершался своего рода крещатым основанием с группой пяти шатров на нем, что невольно напоминало деревянную пятишатровую колокольню в селе Ракулы Архангельской области. Сильные раскреповки антаблемента и карнизов, надкарнизные украшения восьмериков, динамичный рисунок завершений наличников и порталов, их декоративная белокаменная резьба, раковины в их тимпанах, точеные балясины парапетов - все это великолепно выполненное убранство придавало храму яркую праздничность и нарядность, свидетельствуя о непрекращающемся стремлении зодчих к усилению декоративного начала в архитектуре, что сказалось с особой наглядностью и в больничном храме Толгского монастыря (1703).

Мастера конца XVII в. не только изобретали все новые и новые декоративные мотивы и архитектурные формы, но и проявляли свои способности в создании целых ансамблей. На рубеже XVII-XVIII веков был осуществлен ряд планировочных решений, свидетельствующих о развитии градостроительной мысли. В конце 1680-х гг. была произведена перестройка Новодевичьего монастыря. Зодчий, выстроивший колокольню, трапезную, два дворцовых здания, надвратные храмы и украсивший башни, поставил перед собой трудную архитектурную задачу - видоизменить облик и планировку монастыря. Основой решения являются две оси: короткая - юго-северная - и длинная - западно-восточная. По длинной оси были поставлены основные, увеличивающиеся по высоте сооружения - трапезная с ее некогда пятиглавым храмом, пятиглавый же собор XVI в. и высокая ярусная колокольня. Колокольня служила своего рода ориентиром дороги, шедшей от Зубовских ворот Земляного города Москвы к монастырю. Заново перестроенный Новодевичий монастырь представлял собой пример той новой для русского зодчества «регулярности», которая отныне подчинит себе всю русскую архитектуру. Об этом же свидетельствует композиционное решение Донского монастыря, осуществленное по строго центрическому и статическому принципу. В центре монастыря был поставлен грандиозный пятиглавый собор, который «держал» квадрат его территории с ритмично расположенными вдоль стен башнями.