Вятичи - родовитые мужи Арийской Руси... Где в древней руси жили вятичи

Вятичи-рязанцы среди восточных славян | Русский след

История застала вятичей в положении самого крайнего славянского племени на востоке [Иловайский Д.И. История Рязанского княжества. М., 1858, с. 8.]. Уже первый наш знаменитый летописец Нестор в «Повести временных лет» (Памятники литературы древней Руси. XI – начало XII века) характеризует их как крайне отсталых и диких людей, живущих наподобие зверей в лесу, едящих все нечистое, сквернословящих, не стыдясь родителей и женщин рода, и, конечно, не христиан. Что-то из этой негативной картины, наверное, отвечало тогдашней действительности начала XII века, а что-то оказывалось и на тот час откровенным преувеличением, говоря языком нынешним – политической пропагандой [Никольская Т.Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна Верхней и Средней Оки в IX – XIII вв. М., 1981, с. 10.].

Преподобный Нестор был киевским полянином, и вятичи, не сразу покорившиеся Киеву, такой оценки в его глазах заслуживали. Мы сейчас, по прошествии веков, смотрим на дело иначе, спокойнее, многое изжило время, хотя – как знать, может быть, не всё. Именно с вятичами связываются ряд противоречий или парадоксов, известных или менее известных. Уже один из первых их историков готов, опираясь на свидетельство Нестора, признать, что они не имели земледелия, но сразу вслед за этим ложным утверждением на основе летописных же данных упоминает об уплате вятичами дани Святославу и Владимиру, то есть в достаточно раннее время, «по шелягу с плуга» заключает, что земледелие вятичи знали [Иловайский Д.И. История Рязанского княжества. М., 1858, стр. 9-12].

И эта наклонность судить о вятичах в духе парадоксов, что любопытно, сохраняется у историков вплоть до нашего времени, побуждая нас к тому, чтобы смотреть на этих вятичей как на самое русское из племён — это суждение, как увидим далее, тоже достаточно парадоксальное. Виднейший наш историк, акад. М.Н. Тихомиров, в своей книге «Древнерусские города» говорит о «глухой земле вятичей», с тем чтобы чуть дальше признать, что «в середине XII века страна вятичей была совсем не столь глухой, как обычно представляется, а наполненной городками». [Тихомиров М.Н. Древнерусские города. Изд. 2-е. М., 1956, с. 12, 32.].

Кстати, всё в том же парадоксальном духе – о «городках» или городах  вятичей, о которых будто бы можно говорить «не ранее XII века», но в том же XII веке городов вдруг оказывается у вятичей поразительно много [Иловайский Д.И. История Рязанского княжества. М., 1858, с. 9 и 50.]. Складывается впечатление, что помимо стойкой предвзятости суждений в этом разнобое повинен и недостаток информации, и у нас есть основания поверить новейшему историку-археологу, когда он говорит о расцвете городской культуры на средней Оке, куда область вятичей также простиралась уже с XI века. [Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 255.]. Возможно ли продолжать говорить об отсталости вятичей, державших земли по Оке, через которую с раннего времени пролегал важнейший восточный торговый путь, предшественник пресловутого пути «из варяг в греки» ? [Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 255.]

Ну и, наконец, отнюдь не «отсталость» привлекала в вятичах киевских князей, в частности такого победоносного завоевателя, как Святослав; серьезность его завоевательных планов иллюстрирует миниатюра из Радзивиловской летописи под 964 годом: князь Святослав принимает побежденных вятичей, сидя на троне.[Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХII – ХIII вв. М., 1982, с. 102].

Полезно иметь в виду и то, что, наверное, обращало на себя внимание в ранние века русской истории – племенную самобытность вятичей, которую они сохранили «дольше других восточнославянских племен»[Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. М., 1953, с. 241; Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 254].

Дальше – больше. Известно, что русские племена – пришельцы в основной земле своего обитания, на Восточно-Европейской, иначе – Русской, равнине. В вятичах же замечательно то, что они как бы сугубые пришельцы. Приход вятичей на Русскую равнину совершился если не совсем на глазах письменной истории, то всё же на памяти уже осевших вокруг племён, причём обычно сообщается, откуда пришли вятичи вместе с радимичами, по формулировке начальной русской летописи – «от ляхов». И в этом действительно есть «зерно истины»[Ляпушкин И.И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства в VIII – первая половина IX век.) Л., 1968, с. 13.]. В отличие от тенденциозных в самой своей сущности древних рассуждений об отсталости и «дикости«, информация о месте исхода вятичей никакой корысти или политического резона не сулила. Для нас же это бесценные крохи древнего знания, хотя мы и не собираемся воспользоваться ими с прямолинейностью Шахматова, поскольку великий учёный ассоциировал с вятичами якобы польские черты в языке восточных славян [Шахматов А.А. Очерк древнейшего периода истории русского языка // Энциклопедия славянской филологии. Пг., 1915 (Выпуск 11.1), с. XIX].

Но о языке – потом, как и условились, хотя в целом «польская» репутация вятичей – тоже одна из давних традиций, или парадоксов науки, ибо, как пишет один из первых наших историков: «Вятичи – сарматы, обладанные славянами по Оке…«[Татищев В.Н. История российская. Т. I. М.-Л., 1962, с. 248]. При этом просто надо иметь в виду, что старая польская учёность охотно отождествляла поляков с сарматами, хотя известно, что сарматы — древние иранцы! Понятно, что речь идёт об очень давних событиях и их участниках, откуда эта простительная мифологичность.

Очень рано вятичи были упомянуты нашей письменностью, их участие в походе князя Олега в Византию значится под 907 годом [Рязанская энциклопедия. Рязань, 1995, с. 126 и сл., 674]. То есть больше тысячи лет назад, но и это, разумеется, не предел, не terminus post quem, потому что археология уверенно судит о более раннем появлении вятичей на Русской равнине.

Уместно кратко сказать о племенном имени вятичи, поскольку пограничная лингвистическая дисциплина ономастика привычно фигурирует среди исторических аргументов. В общем очевидно, что вятичи – с запада, но ни на славянском Западе, ни на Юге такого этнонима нет, и это притом, что повторяемость этнонимов – известный феномен у славян, достаточно назвать полян киевских и польских полян. Перед нами ещё плюс один парадокс, связанный с вятичами.

Летопись и тут подсказывает правильный путь: вятичи прозваны по имени некоего вождя (предводителя), упоминаемого как Вятко [Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах. Перевод с немецкого и дополнения О.Н. Трубачева. Изд. 3-е, Т. I. СПб., 1996, с. 376.]. Имя Вятко представляет собой уменьшительную форму от личного имени Вячеслав, прасл. *vętjeslavъ, ср. чеш. Vaclav, то есть исключительно западнославянского имени. Так, хотя и не совсем обычно, оказался документирован западный источник этнонима вятичей, среди них – форма V(a)ntit, название народа и области в восточных источниках X века [Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХII – ХIII вв. М., 1982, с. 215, 259.], позволяющее судить о виде, в котором имя вятичей фигурировало до X века включительно, когда подверглось общему у восточных славян падению носовых). Ни с венедами-венетами, ни тем паче с антами этимологически связывать *vętitje — вятичи, не имеет смысла, и то, и другое – чужие для славян аллоэтнонимы, несмотря на популярность таких опытов. Перед нами – случай, когда древнее племя первоначально вообще племенного названия не имело, довольствовалось само обозначениями «мы», «наши», «свои» , вплоть до момента личной унии с возглавившим их смельчаком по имени Вятко…

Вообще в самый канун нашей письменной истории Поочье, ставшее основным регионом вятичей, принимало «разные потоки славянской колонизации», что одновременно и усложняет нашу проблему, и делает ее притягательной для познания. [Монгайт А. Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 66] В.В. Седов прямо говорит о многоактности славянского освоения Восточно-Европейской равнины[Седов В.В. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999, с. 7].

Можно заранее наметить эту многоактность, по крайней мере, для нашего региона вятичей: среднеднепровские славяне, славяне-вятичи со своего более отдаленного юго-запада и донские славяне, оказавшиеся там, на Верхнем Дону, в свою очередь, в результате каких-то переселений. Считается, что славянское население появилось в бассейне Оки, особенно в её верховьях, в VIII – IX вв.[Никольская Т.Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна Верхней и Средней Оки в IX – XIII вв. М., 1981, с. 12; Седов В.В. Восточные славяне в VI – XIII вв. М., 1982, с. 148] Славянское население, встретив здесь племена балтийской принадлежности, возможно, голядь (др.-русск.), каковое название характеризовало местных балтов тоже как «украинных», «окраинных» (лит. galindai, галинды: galas -«конец»). Впрочем, места были довольно пустынные, хватало всем, даже при том, что археология обнаруживает тенденцию всё время отодвигать, удревнять приход славян, первые группы на верхней Оке – уже в IV – V вв. (!), а в Рязанском (среднем) Поочье – в VI – VII вв.[Седов В.В. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999, с. 58, 251].

Очевидно, те контакты с балтами передали пришлым славянам название самой реки – Ока, вместе с его ударением в духе закона Фортунатова – де Соссюра (перенос с краткого, циркумфлексного гласного корня на акутовую долготу окончания). Ср. латыш. ака -«колодец», лит. akas -«полынья», akis -«глаз»; «не заросшая вода в болоте», «небольшая бочажина»[Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах. перевод О.Н. Трубачева. Изд. 3-е, Т. III. СПб., 1996, с. 127]. Судя по семантике балтийского прототипа, это название могло быть дано верховьям, истоку Оки, а отнюдь не среднему или нижнему течению этой большой реки.

Видимо, в верховьях Оки и было положено начало позднейшей области вятичей, ибо ядром вятичей называют верхнеокскую группировку славян, относимую археологически к VIII – X вв.[Седов В.В. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999, с. 81].

Впрочем, и верхнедонских (боршевских) славян VIII – X вв., мигрировавших в массовом порядке на среднюю Оку в X веке, тоже причисляют к вятичам [Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 81, 85, 124]. Известную нам многоактность прихода славян усугубляет широкая инфильтрация из Дунайского региона в VIII – IX вв., причем реалии и маршруты весьма напоминают то, что известно о вятичах, где идёт речь о прототипах семилопастных – вятичских – подвесок, попавших сюда с Дуная через Мазовше. [Седов В.В. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999, с. 145, 149, 183, 188, 195.]

Приближаясь к нам постепенно из глубины веков, вятичи обретают черты, сближающие их и с современным расселением, и населением Европейской России. Так, в некоторых летописях вятичи уже отождествляются с рязанцами[Кузьмин А.Г. Рязанское летописание. Сведения о Рязани и Муроме до середины XVI в. М., 1965, с. 56]. Совпадают и ареалы. «Вся известная нам рязанская «областная» территория по составу славянского населения была вятичской»[Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. Историко-географическое исследование. М.. 1951, с. 213].

С некоторыми поправками и дополнениями: к области вятичей относят и курско-орловские земли [Котков С.И. Говоры орловской области (фонетика и морфология). Дис. … докт. филол. н. Т. I – II. М., 1951, с. 12.]. Что касается преемственности заселения, важно иметь в виду популярность воззрений прошлого, суть которых заключалась в том, что степная сторона, вплотную подступавшая к Рязанской стороне с юга, и вообще широкие пространства Юга и Юго-Востока полностью обезлюдели и опустели в ходе известных событий, потрясавших эти места прежде и чаще, чем более защищенную лесную сторону. Но абсолютность этих воззрений давно вызывала сомнения и постепенно опровергалась со стороны истории языка и ономастики этой периферии, сохранившей на удивление древние образования.

Однако обделенность судьбой всё же не обошла землю вятичей, если мы затронем вопрос о продолжении кирилло-мефодиевских традиций славянской письменности. Нас ждет единодушно отрицательный ответ: «Рязанские летописи до нас не дошли»[Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 9.]; «Ничего не сохранилось от письменности обширных Рязанской и Черниговской земель«[Филин Ф.П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Историко-диалектологический очерк. Л., 1972, с. 89.]; рязанские хроники существовали (но не дошли)[Даркевич В.П. Путешествие в Древнюю Рязань. Записки археолога. Рязань, 1993, с. 136]. Впрочем, этому не стоит удивляться, если вдуматься в ту трагическую роль форпоста, которую было суждено сыграть вятской земле.

В отношении сохранности письменности все остальные древнерусские земли богаче и благополучнее – Киевская, Галицкая, Псковско-Новгородская, Ростово-Суздальская и др. Гораздо большим парадоксом звучат поэтому доходящие до нас сведения о низовой грамотности, которую – на фоне упомянутого оскудения – вдруг обнаруживает рязанская, вятичская земля с самого давнего времени, но о ней – чуть ниже, когда речь пойдет о культуре.

Характер жилищ вятичей дополнительно отличает их как первоначальных южан – они селились в землянках и полуземлянках, как дунайские славяне, как «склавины» Иордана и, наконец, как, по всей видимости, ещё праславяне. Говорят, эту примету не стоит преувеличивать, она обусловлена географической средой обитания; всё же важно отметить наличие у вятичей на Верхней и Средней Оке полуземлянок, а к северу, в том числе у кривичей, – наземных срубных построек (домов), добавив, что граница между более северной избой и более южной хатой пролегала где-то здесь, по река Пре. [Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. Издание второе, переработанное и расширенное. М., 1953, с. 197, 198; Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 127; Ляпушкин И.И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства (VIII – первая половина IX в.) Л., 1968, с. 120].

В этой ситуации нам остается судить о культуре быта и духа вятичей по тем следам и остаткам, которые дает ископаемая, археологическая культура, у земледельцев-вятичей заведомо небогатая. Всё же благодаря трудам наших археологов мы узнаём здесь удивительно много. И здесь нас ожидает, может быть, один из наиболее парадоксальных сюрпризов: вятичские женщины носили необыкновенно элегантные семилопастные височные кольца, устойчиво характерные именно для вятичской области [Седов В.В. Восточные славяне в VI – XIII вв. М., 1982, с. 143]. Их аналоги ищут и на Востоке, но нам больше импонируют – в общем ансамбле известных данных – западные прототипы, кратко указанные также у нас, выше.

Еще у древне вятских женщин были пластинчатые загнуто-конечные браслеты западноевропейского типа.[Никольская Т.Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна Верхней и Средней Оки в IX – XIII вв. М., 1981, с. 100, 113]. Завидное следование моде, особенно если учесть, что речь-то идет о «глухой земле»!

Говоря о вятичских, далее – о рязанских женщинах, нельзя не вспомнить о живом до сих пор обыкновении ношения поневы, тем более что, как отмечают, «ареал синей клетчатой понёвы совпадает с территорией распространения вятичских семилопастных височных колец…«[Осипова Е.П. Наименования одежды в рязанских говорах. Дис. канд. филол. н. М., 1999, с. 72.]. Можно, далее, вспомнить о характерности понёвы — род юбки для великорусского Юга, а сарафана – для великорусского Севера, однако сразу скажем, несколько забегая вперед, что названное противопоставление оказывается исторически не соответствующим, так как «северно-великорусский» сарафан пришёл тоже с юга и вообще это позднее заимствование из персидского и поздняя форма (ср. -ф-!) и первоначально не обозначало женскую одежду… Остаётся только понева/понька со своим сниженным диалектным уровнем, но яркой, ещё праязыковой древностью (праслав. *рon’а), не меньшей, чем у укр. плахта (праслав. *рlахъtа, плат), обозначения архаического прямого покроя, собственно – куска ткани, что подтверждается этимологически. Ср. любопытные аналогии[Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. Издание 2. М., 1953, с. 197]: «Этнографические данные показывают, что в придунайской Болгарии распространён особый тип женского национального костюма, в других частях полуострова почти не встречающийся, находящий себе ближайшие аналогии в украинской национальной одежде, принадлежностью которой является «плахта», или одежде великоруcсов Курской и Орловской областей, где были в употреблении «понева» и особый вид передника«.

Естественно, что вся жизнь на Оке полностью преобразилась с приходом туда христианства. Справедливо также и то, что христианство появилось как городская культура[Иловайский Д.И. История Рязанского княжества. М., 1858, с. 32] Христианство на Оке появилось несколько позже, чем у остальной Руси, всё же христианизации весьма способствовало наличие значительного числа древних рязанских городов, известных в период с XI по XIII век: летописями упоминаются за это время в качестве рязанских городов (и селений) Коломна, Ростиславль, Осетр, Борисов-Глебов, Солотча, Ольгов, Опаков, Казарь, Переяславль, Рязань, Добрый Сот, Белгород, Новый Ольгов, Исады, Воино, Пронск, Дубок, Воронеж, а по Никоновской летописи к рязанским городам относятся ещё Кадом, Тешилов, Колтеск, Мценск, Елец, Тула. И это, конечно, не все, в других источниках упомянуты города Ижеславец, Вердерев, Ожск. [Рязанская энциклопедия. Рязань, 1995, с. 98, 126, 183, 388]. Конечно, это и в древности, очевидно, были сплошь и рядом скорее селения, а не города в полном смысле слова. Кроме того, иные из них захирели и превратились в села, как село со славным именем Вышгород, на Оке, как, в конце концов, та же Рязань (Старая), былая столица княжества. Некоторые такие города-селения были буквально забыты историей, так и не попав в поле зрения летописца.

Так судят специалисты о двух городах вятичей, носивших древнее название Перемышль – на Оке в Калужской области, и на реке Моча в Московской области.[Никольская Т.Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна Верхней и Средней Оки в IX – XIII вв. М., 1981, с. 157 и сл.]. Сама номенклатура в данном случае ведёт нас вспять, на древнее русско-польское пограничье, где до сих пор известен город Перемышль, он же по-польски Przemyśl, теперь в пределах Польши, возвращая нас тем самым на «трассу вятичей», как мы её понимаем.

Известен перенос названий городов в Рязанской земле связанный с миграцией  с относительно близкого юга, из среднего Поднепровья, Киевщины, земли полян. Тут мы имеем дело с повторением целых топонимических гидронимических ансамблей, взять хотя бы это повторение в черте города Переяславля Рязанского (нынешняя Рязань) – Переяславль – Трубеж – Лыбедь – Дунай/Дунаец, которое неизменно упоминается всеми писавшими об этих местах [Смолицкая Т.П. Гидронимия бассейна Оки (список рек и озер). М., 1976, passim; Тихомиров М.Н. Древнерусские города. Изд. 2-е. М., 1956, с. 434]. Не все, правда, просто и однозначно и с этими названиями, во всяком случае теми из них, на которых лежит печать более дальних связей и прихода/переноса с более дальнего Юга и Юго-Запада: это Дунай/Дунаец, указывающий через посредство польской территории и тамошних вех вроде Dunajec, приток верхней Вислы на великую реку в Центральной Европе, и Вышгород, также обнаруживающий, помимо киевского, днепровского, – дунайский прототип. Относительно Данаи, Лыбедь см. «Етимологiчний словник…», ещё одна западная ассоциация – Вислица в среднем Поочье.

Огромной проблемой по-прежнему остается южный, юго-восточные территории вятичей, максимальное расширение которого пришлось на до-письменные, «тёмные» века, которых главным образом и касается реконструкция в труде Шахматова и нескольких других учёных, охватываемая понятием «Приазовской» или Азовско-Черноморской Руси, которую целые последующие поколения почему-то поспешили сдать в архив. Дело отнюдь не только в том, что с XI века был перерезан «торный путь» с Оки по Дону в Тавриду[Иловайский Д.И. История Рязанского княжества. М., 1858, с. 123]. Дело в том, что пространство русского языка и племени реально было другим, и Тмутаракань как дальний южный форпост объективно свидетельствует об этом. Только на этом пути мы ещё, пожалуй, способны наверстать и понять многое, в том числе и генезис русского имени. Взамен этого история довольствуется только реальностью Дикого поля и старательно избегает реконструкции даже самого очевидного.

Из древностей, гораздо более ранних, чем X век, связавших в первую очередь вятскую, рязанскую Русь и русскую Тмутаракань на Таманском полуострове, назовем здесь боспорские монеты III – IV вв. н. э. в археологических раскопках на городище Старой Рязани[434] да еще, пожалуй, тождество семантического калькирования, установленное между древнерусским названием города Славянск-на-Кубани – Копыль, означавшим, видимо, не только «подпорка», но и «отросток», и восстановимым индоарийским (синдо-меотским) названием примерно тех же мест – *utkanda, -«отросток», очень красноречивым в моих глазах. [Трубачев О.Н. Indoarica в Северном Причерноморье. Реконструкция реликтов языка. Этимологический словарь. М., 1999, с. 286].Всё сказанное, включая этот яркий, по-моему, пример «индоарийских зорь на кубанском хуторе», имело целью показать довольно чёткую привязку ещё одного из вятско-рязанских парадоксов как на стадии блистательного прирастания русских земель Юго-Востоком («О Руская земле, уже за шеломжнемъ еси!» – «…за проливом«, «Слово о полку Игореве»), так и на стадии последующих горьких утрат, взывавших «поискати града Тьмутороканя«.

Русь помнила эту связь Рязани и Тмутаракани [Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1858, с. 14; Татищев В.Н. История российская. Т. I. М.-Л., 1962, с. 249] и притом – очень четко: «Тмуторокань…, ныне Резанская правинцыя». Разумеется, с вариантами: Тмутаракань – черниговский город. [Тихомиров М.Н. Древнерусские города. Изд. 2-е. М., 1956, с. 351]. Конечно, нельзя забывать об участии во всём этом Северской земли, хотя и не с той степенью державности.

Возвращаясь к истории культуры, мы наблюдаем пусть единственное, но курьезное повторение вятичско-рязанского парадокса — это отсутствие письменности при наличии проявления ранней низовой и бытовой грамотности, опять-таки в Тмутаракани, откуда дошла эта единственная древнейшая канцелярская надпись на камне XI века о том, что князь Глеб мерил море «по леду от Тмуторокани до Корчева» (Керчи)… Этот эпиграфический памятник взвихрил вокруг себя целую дискуссию насчет своей подлинности, но стоит прислушаться к мнению: «С точки зрения языка она (надпись. – О.Т.) безупречна»[440].

Клад в приокском селе с древним названием Вышгород содержал наряду с железными сельскохозяйственными орудиями также писала для письма [Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 196]. Эти писала, или стили, применялись для нанесения самых разных, в основном бытовых, надписей. Очевидно, перед нами то, что относят к дорукописной продукции [Рождественская Т.В. Эпиграфические памятники Древней Руси X – XV вв. Дис. …докт. филол. н. СПб., 1994, с. 9]. Но только такая письменность Рязанской земли единственно дошла до нас, знаменуя собой и грамотность, и городскую культуру [Тихомиров М.Н. Древнерусские города. Изд. 2-е. М., 1956, с. 85, 263], и – со всей скудостью – состояние живого местного языка, не будучи произведением переводной литературы.

Рязанские граффити датируются в основном ХI – ХIII веками [Даркевич В.П. Путешествие в Древнюю Рязань. Записки археолога. Рязань, 1993, с. 138]. Любопытно как свидетельство женской грамотности есть,  и более древние надписи, как на пряслице — грузик, насаживаемый на веретено для придания ему устойчивости и равномерности вращения, найденном рязанским археологом В.И. Зубковым в 1958 году: ПРЯСЛНЬ ПАРАСИН «пряслень Парасин» в XI – начало XII веке. [Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 156 – 157].

Само собой, это предполагает, кроме грамотности владельцев, городского населения, иначе надпись просто теряет смысл, также грамотность производителей, ремесленников. В литературе уже набралось некоторое количество свидетельств грамотности XI – XII века в надписи «княжее есть», «Молодило», даже фразы: «Новое вино Добрило послал князю Богунка«, причём делается любопытная констатация, что эта – домонгольская – грамотность населения Рязани превосходит грамотность позднейшую. [Медынцева А.А. Эпиграфические находки из Старой Рязани // Древности славян и Руси. Сборник в честь 80-летия Б.А. Рыбакова. М., 1988, с. 248, 255].

Надписи фиксируют личные имена людей: «Орина» – медальон, найденный в Старой РязаниТихомиров М.Н. Древнерусские города. Изд. 2-е. М., 1956, с. 427.[447], «Макосимове», надпись на литейной формочке в Серенске, в последнем случае притяжательная форма «Максимов» (sc. lie. «льячек»?) с любопытной огласовкой конца слова им. п. ед. ч. м. р., обычно наблюдаемой на новгородском северо-западе. Остается добавить, что однотипные пряслица, очень распространенный предмет для нанесения надписей, «бытуют в Рязанской области и до настоящего времени»[Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 296].

Город Рязань впервые упомянут в 1096 г., на добрых полвека раньше Москвы, именно упомянут, а не основан. Это полувековое опережение мы ещё сможем вспомнить потом, когда зададимся вопросом, кем или на чьей почве была основана Москва. Когда речь идёт об основании города Рязани, все охотно начинают припоминать этимологию его названия, – историки, археологи, возможно, охотнее других. Так и на этот раз. Если не считать откровенно любительского сближения названия Рязань с диал. ряса -«топкое место», которое элементарно сюда не подходит прежде всего потому, что Рязань, и Старая, и новая, Переяславль Рязанский, в древности закладывалась на правом, горном берегу Оки, популярно и пользуется широкой известностью толкование от мордовского Эрзянь «эрзяньский», «эрзя» – «мордовский»[Никонов В.А. Краткий топонимический словарь. М., 1966, с. 362], но и оно сомнительно, в общем придумано ad hoc. [Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в четырех томах. Перевод с немецкого и дополнения О.Н. Трубачева. Изд. 3-е, стереотипное. Т. III. СПб., 1996, с. 537]

Начинать надо с уточнения первоначальной формы названия, а таковой – что замечательно! – была форма мужского рода: къ Резаню [Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1858, с. 23]. Дальше все выстраивается в довольно логичный ряд: Резанъ – притяжательное прилагательное на -jb от личного имени собственного Резанъ, то есть «принадлежащий человеку по имени Резанъ». Мужской род древнейшей формы названия города понятен в виду согласования с городъ: двучлен Резань (городъ) – это «Резанов город». Отметим реальность личного имени Резанъ, известного с 1495 г. [Тупиков Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имен.// Записки Отделения русской и славянской археологии имп. Русского Археологического общества. Т. VI. СПб., 1903, с. 402; Веселовский С.Б. Ономастикой. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974, с. 267: Резановы, Резаный, XVI в.]

Сюда же, кстати, и фамилия Рязанов (е> я вне ударения в якающей среде, прямое же соотнесение с Рязанью[454] неточно). Впрочем, формы на -е– держались довольно долго, ср. резаньскои, 1496 г.[Унбегаун Б.О. Русские фамилии. М., 1989, с. 113]. На естественный вопрос, что представляет собой само это исходное личное имя Резанъ, ответ в общем ясен: краткая форма страдательного причастия, то есть «резаный», так назвать или прозвать могли младенца, «вырезанного из чрева матери«[Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах. Перевод с немецкого и дополнения О.Н. Трубачева. Изд. 3-е, Т. III. СПб., 1996, с. 537]. Внешне непрестижное, это имя-прозвище могли порой носить люди выдающиеся. Предположим, что таким был какой-то предводитель-вятич Резанъ, по которому недаром был назван *Резань городъ. Сделать это нам позволяет ни больше, ни меньше как аналогия с Царьградъ, ибо наше царь, полное цесарь – от лат. сaesar, производное от caedo -«резать», «рубить», откуда caesar буквально – «выпороток», «вырезанный из чрева матери». Знаменитый Гай Юлий Цезарь родился как раз таким, оперативным путем «кесарева сечения», прославив впоследствии свое прозвище. Наше этимологическое отвлечение может быть полезно ещё и тем, что показывает: никакой «земли отрезанной» имя города Рязань скрывать не может. [Рязанская энциклопедия. Рязань, 1995, с. 511].

Имеет смысл завершить сравнение двух городов: Рязань – Москва, поскольку, как кажется, мы, говоря и о Москве, законно остаемся в земле вятичей.

В связи с интересующими нас вопросами нельзя не обратить внимание на наличие вскрытого археологами широкого клина вятичей XI – XIII веков, захватывающего с Юга все «ближнее Подмосковье» и Москву. [Войтенко А.Ф. Лексический атлас Московской области. М., 1991, с. 61]. Курганы вятичей находят вокруг Москвы и в её черте, что констатировали начиная с Арциховского [Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. Историко-географическое исследование. М., 1951, с. 186].

Самый густой район находок вятских семилопастных височных колец оказывается не в Поочье, а в Подмосковье. [Седов В.В. Восточные славяне в VI – XIII вв. М., 1982, с. 144 – 145]. Далее, когда сам В.В. Седов полагает, что Москва была основана и заселена со стороны Ростова и Суздаля, [Седов В.В. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999, с. 238 – 239] Он, по-видимому, недооценивает известные, конечно, и ему ляшско-вятичские топонимические тождества, ср. Тула – Tul, Вшиж – Uściąz, Коломна – Коломыя [несколько вятичско-чешских соответствий Подмосковья и Поочья — летописное имя вятичского племенного старейшины Ходопш с его доказанными западнославянскими ассоциациями. Ходута* в составе отчества соуждалъцъ Ходоутиничъ в берестяной грамоте XII века].

Самым же ярким и полным является ляшско-вятичское тождество Moskiew (в польском Мазовше) = Москва, оба члена которого, с польской и русской стороны, регулярно восходят к древней праславянской основе на -и– долгое *mosky, род. п. *moskъve, и при этом очевидна этимология из слав. *mosk– «влажный», «сырой«[Этимологический словарь славянских языков, т. 20, М., 1994, с. 20; Трубачев О.Н. Праславянское лексическое наследие и древнерусская лексика дописьменного периода].

Таким образом, кажется, можно подвести определенные итоги в долгой дискуссии о происхождении имени нашей столицы, точнее, конечно, исторически первоначально – названия реки Москвы, причем сближения с суоми-фин. Masku или с балтийским материалом («балтика Подмосковья») все же уступают по вероятию, глубине реконструкции и всему упомянутому выше культурному фону тождеству Moskiew=Mocквa, др.-русск. Московь, вин. п. ед. ч.[Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах. Перевод с немецкого и дополнения О.Н. Трубачева. Изд. 3-е, Т. II . СПб., 1996, с. 660].

Как тут не вспомнить старика Татищева и всю его проницательность: «Но я правее разумею быть имя Москвы-реки – сарматское – болотная, ибо в вершине оной болот немало…»[Татищев В.Н. История российская. Т. I. М.-Л., 1962, с. 314] Все ведь верно и справедливо и притом – не только «в вершине», вспомнить хотя бы знаменитую «Москворецкую лужу«, и частые московские наводнения в старину, и, в конце концов, одно то, что Москва и все ближнее Подмосковье стоит на глинистых почвах… Вот и все пока о Москве, добавим лишь, помня то, что когда-то писалось о Рязани, что из двух  вятских столиц, на самом топком месте оказалась Москва.

"Славянское и русское одно есть" Из истории и лингвистической географии восточнославянского освоения

ru-sled.ru

родовитые мужи Арийской Руси... — Славянская культура

ВЯЧШИЕ ЛЮДИ – лучшие, возвышающиеся надо всеми остальными ( умом, знаниями, мышлением, статью, силою, мудростью ).  

ВЯТИЧИ – согласно официальной истории, племя Вятичей произошло от первородного имени Вятко, чьим отцом был Лях. Исходя из этого, миграция древнего Словянского межплеменного объединения Вятичей, якобы, началась с Польского поморья. Соответственно, изначально, принадлежали они к племени Поморян. Учитывая этот фактор, обратимся к корню «Вят», с точки зрения современного польского языка, где слово «Вятр» означает – Ветер. Соответственно корень «Вят», мог являться древней формой современного «Вятр». В таком случае, основа «Вят(р)» в слове Вятичи, может быть результатом существования у этого племени культа Бога Ветра – Стрибога. Что тоже может лежать в основе происхождения слова – Вятичи. От восточных границ Белоруссии Вятичи пошли двумя потоками: Первый (Северный) вдоль левого берега Волги на Каму, и далее на Урал, Второй (Южный) через Минск и Москву в бассейн Средней Оки, а потом на верховья Дона и к Воронежу.

Родовым гнездом Вятичей на Руси считался город Козельск. А период заселения этих земель относится к VI – X векам. В дальнейшем, ощущая на себе давление Киевской Руси, некоторые свободолюбивые роды Вятичей ушли далее на Север, за Урал, в Сибирь. Нестор в своей летописи говорит следующее: «Радимичи и Вятичи, и Северо одни обычаи имаху…». Есть ещё одна версия происхождения древнего Арийского рода, от слова «Вечшый» – высокий, величественный, превосходный. Отсюда уже слово: Вятший (знатный, родовитый). Отсюда и название племени – Вятичи-Русичи. Скорее всего, имеют место быть оби версии, ибо Вятичи, как самое родовитое племя Рода Белой Расы, никуда из своих Священных мест не уходило. Просто в своё время, те племена, что ушли на Запад, затем, под давлением Христианства – Вернулись.  

К IX веку, основу Муромо-Рязанской земли как раз и составляли – Вятичи (Вятшие мужи – знатные, родовитые). Вятичи, как и Радимичи, Кривичи, Северцы и другие Расены, есть потомки древней Руси-Артании, первоприемницей которой стало Муромо-Рязанское княжество. Об этом в Русских летописях так и говорится: «Вятичи и до сего дне еже есть Резанци…».  

Та же «Повесть временных лет» сообщает нам о, якобы имевшем место, военном столкновении в 964 году князя Святослава с Вятичами: «Вятичи победи Святослав и дань на ня възложи…».  

На самом деле никакой войны не было, просто Святослав в Священных землях Арты готовил нападение на Хазар, всю зиму тайно собирая армию из преданных племён, откуда по весне прозвучало его устрашающее выражение: «Иду на Вы!». Кстати, эта традиция объявлять войну своим врагам принадлежит древним Воинам-Русам, которые вначале посылали к «тёмным племенам» Вестунов, с предупреждением, и лишь потом в дело вступали Карабы (Воины ночи), а если того требовала ситуация, то и целая Арийская армия. Именно Рязанская земля стала оплотом Святославовых побед, где он заручился поддержкой Волхвов, получив от них древние Арийские знания и высшее посвящение в Русы.   После коварного убийства Святослава у Днепровских порогов, Вятичи не признали власть предателя Свенельда. О новом покорении Киевом Арийской Руси, в 981 году князем Владимиром, говорит всё та же летопись: «Вятичи победи и възложи на ня дань отъ плуга, яко же отець его имаше…».

Ещё летописи упоминают и о том, что через год князю Владимиру пришлось усмирять Вятичей вторично: «Заратишася Вятичи и идя на ня Володимир и победи я второе…».   И тут похоже, что было не просто возмущение одних только Вятичей, но и сородичей их – Северян и Радимичей. О поражении Радимичей, в 984 году, так же есть упоминание в летописи: «Иде Володимир на Радимичи. Бе у него воевода Волъчий Хвост и посла Володимир передъ собою Волъчья Хвоста, сърете я на реце Пищане, и победи Радимиче Волъчий Хвост. Тем и Русь корятся Радимичей, глаголюще: «Пищаньцы волъчья хвоста бегаютъ». Быша же Радимичи от рода Ляхов, пришедъше ту ся вселиша и платя дань Руси…». Данные столкновения, описанные в летописи, не являлись какой-либо войной Киевского князя с Вятичами, Радимичами и Северцами, а есть лишь приграничные конфликты, которые случались между соседями, тем более, что Киевская земля «Русью» не являлась и уж тем более так не называлась. Понятие «Киевская Русь» родилось в научных кругах гораздо позднее, где-то в XVIII веке (благодаря «нашим немецким учёным», составлявшим историю России). Артанской Русью была земля в Волго-Окско-Донском бассейне, на северо-западе упираясь (в верховьях Днепра) своими границами в земли Словен. Это как раз и есть земли – Вятичей, Северцев, Радимичей и Кривичей (Черниговское, Смоленское и Рязанское княжества).

ВЯТКО – старший, главный. Считается что Вятко – родоначальник Словянского племени Вятичей. Однако образ этого эпического вождя Словяно-Арийского Рода – мифологически собирательный, как символ. Понятие «Вятко» является – титулом Старейшины Рода (именем сакральным). В буквальном смысле с Древнерусского «ВЯТ-КО» – это Старейшина Рода, определённый Божественной Судьбой (где древний Арийский корень «КО» обозначает – Божественность Судьбы, как Предназначение в виде Коша). Эту «Божественность» определяли Жрецы Рода, выбирая достойных кандидатов из касты Воинов-Русов имеющих статус Волхва-Кудесника.

У Словяно-Галло-Кельтов такой Сратейшина именовался – Кудбел (Великий Светлый Кудесник). Один из Русских былинный героев – Волх Всеславьевич (рождённый Марфой Всеславовной), как раз и был одним из таких – Волхвов-Богатырей, с раннего детства постигший мудрость Воина-Кудесника. О том, что былинный Волх Всеславьевич был Волхвом, говорит его имя и особая способность оборачиваться то в Серого Волка, то в Ясного Сокола.  

ВЯТЫЕ – душевные, добрые. Вятый – это большой Души Человек (Человечище). Отсюда древняя поговорка – «Лютичи – люди Лютые, а Вятичи – Вятые».

ВЯТШИЙ – знатный, родовитый, статный, большой. У Словян это слово звучало, как – Вячший. В летописях есть упоминания о том, что: «Вячшее купьце приглашаются князьями на поряды вместе съ огнещанами и дружинниками…». Отсюда более позднее понятие – «Вятьможа» (Велеможа, Вельможа).

ВЯТШИЕ МУЖИКИ – родовитые, знатные, зажиточные.

ВЯЧШИЕ ЛЮДИ – лучшие, возвышающиеся надо всеми остальными (умом, знаниями, мышлением, статью, силою, мудростью).

ВЯЧАСТЫЙ – высокий, величественный, великолепный.

ВЯЩЕ – более, больше, выше, великолепнее.

ВЯЩИЙ – старший, высший, более знатный по положению, более сильный, более привлекательный, родовитый.

© Copyright: Юрий Ульянов, 2012 

Похожие статьи:

История → Да - Скифы Мы!!!

История → Основание Москвы и Юрий Долгорукий

Традиции → Обряды славян

История → В поисках библиотеки Грозного

Альтернативная история → ВАНЫ или Мы, Иваны, не помнящие своего родства...

Рейтинг

последние 5

slavyanskaya-kultura.ru

Вятичи - это... Что такое Вятичи?

Вя́тичи — восточнославянский племенной союз, обитавший в VIII-XII веках в бассейне Верхней и Средней Оки (на территории современных Московской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тульской и Липецкой областей)[1][2]. Археологические памятники представлены ромено-борщевской археологической культурой[3][4].

Этимология

Согласно народно-этимологической версии, приведённой в Повести временных лет, название вятичи произошло от имени родоначальника племени, Вятко, — уменьшительной формы от славянского имени Вячеслав:

«Были ведь два брата у ляхов — Радим, а другой — Вятко… а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи»[5][6]

Одна из гипотез связывает происхождение этнонима с индоевропейским корнем *ven-t «мокрый, влажный» (праслав. vet)[7].

На сегодняшний день наиболее актуальной является версия о том, что название вятичей (*vętitji) восходит к корню праслав. *vęt- «большой»[8], и, в конечном счёте, сопоставимо с такими этнонимами, как венеды, венеты и вандалы, восходящими к тому же корню[9]. Все эти этнонимы имеют значение «большой народ».

География

Территория населенная вятичами в арабских источниках называлась страной Вантит. По данным археологии она имела следующие границы. Юго-западная граница вятичей проходит по водоразделу Оки и Десны[6]. В верховьях Десны и её притоков, а также в бассейнах притоков Оки, Жиздры и Угры, выделяется полоса, где вятичские курганы соседствуют с кривичскими, памятники с находками семилопастных височных колец вятичей соседствуют с находками браслетообразных завязанных височных колец кривичей смоленско-полоцких[10]. Затем граница вятичей проходит вдоль долин Угры и Оки вплоть до впадения Москвы в Оку, минуя бассейны Протвы и Нары[10]. Далее граница расселения вятичей следует на северо-запад вдоль правых притоков до верховьев Москвы-реки (где также встречаются памятники кривичей), а потом поворачивает на восток по направлению к верховьям Клязьмы[6][10]. При впадении Учи в Клязьму граница поворачивает на юго-восток и идет сначала по левому берегу Москвы, а затем Оки[6]. Крайняя восточная граница распространения семилопастных височных колец — Переяславль-Рязанский[6]. Далее граница распространения вятичей идет к верховьям Оки, включая бассейн Прони. Верхнее течение Оки целиком занято вятичами[6][10]. Обнаружены также отдельные археологические памятники вятичей на верхнем Дону, на территории современной Липецкой области[2].

Летописные упоминания

Помимо «Повести временных лет», вятичи упоминаются (как В-н-н-тит) и в более раннем источнике — письме хазарского кагана Иосифа сановнику Кордовского халифа Хасдаю ибн Шапруту (960-е годы), в котором отражена этнополитическая ситуация конца VIII — середины IX веков.[11]

В одном из арабских источников древний автор Гардизи писал о тех местах: «И на крайних пределах славянских есть мадина, называемая Вантит (Ваит, Вабнит)». Арабское слово «мадина» могло означать и город, и территорию, ему подвластную, и всю округу. В древнем источнике «Худуд аль-Алам» говорится, что некоторые из жителей первого города на востоке (страны славян) похожи на русов. Повествование идет о тех временах, когда здесь еще не было русов, и земля эта управлялась своими князьями, которые именовали себя «свиет-малик». Отсюда шла дорога в Хазарию, в Волжскую Булгарию, и только позднее, в XI веке, состоялись походы Владимира Мономаха.

Тема Вантит нашла место и в текстах скандинавского летописца и собирателя саг Снорри Стурлусона.[источник не указан 362 дня]

Происхождение

Согласно «Повести временных лет», вятичи и радимичи были «от рода ляхов», то есть западных славян.

По археологическим наблюдениям, расселение вятичей происходило с территории Днепровского левобережья[7] или даже с верховьев Днестра (где обитали дулёбы)[12].

Большинство исследователей считает, что субстратом вятичей являлось местное балтское население[13]. Предшественниками славянского населения в бассейне верхней Оки были представители сложившейся к III—IV векам мощинской культуры. Такие особенности культуры, как домостроительство, обрядность, керамический материал и украшения, в частности вещи, инкрустированные цветными эмалями, позволяют отнести её носителей к балтоязычному населению[10].

История

Вятичи расселялись в бассейне Оки в период VI—VIII веках. Согласно Повести Временных лет, в IX — середине X века вятичи выплачивали дань Хазарии по шелягу (предположительно, серебряной монете) с сохи[14]. Как и у прочих славян, управление осуществлялось вечем и князьями. Находки многочисленных монетных кладов свидетельствуют об участии общин в международной торговле.

Ко времени основания Олегом Вещим в IX веке Киевской Руси (из полян, кривичей, радимичей, северян и древлян), вятичи не входили в состав его государства.

Около 965 года в результате похода князя Святослава вятичи были временно подчинены Киевской Руси. Сын Святослава — Владимир — вновь воевал с вятичами и наложил на них дань в 981 году. Они восстали, и в 982 году их пришлось завоёвывать снова. До конца XI века они сохраняли определённую политическую независимость; упоминаются походы против вятичей князей этого времени. В «Поучении Владимира Мономаха» упомянуты предводители вятичей — Ходота с сыном: «А въ вятичи ходихом по две зиме на Ходоту и на сына его, и ко Корьдну, ходихъ 1-ю зиму»[15]. Во время усобиц XII века упоминаются города вятичей, возникшие в более ранние эпохи. По мнению Б. А. Рыбакова, главным городом вятичей был Корьдно (Кордно)[16] (отождествляется с селением Корно Мосальского уезда, ныне — село Корное Мосальского района Калужской области)[17].

В последний раз вятичи упоминаются летописью под своим племенным именем в 1197 году. Их земли впоследствии вошли в состав Черниговского, Ростово-Суздальского и Рязанского княжеств.

Археологически поселения вятичей прослеживаются до XVII века[17].

Археология

Гривна, браслеты, перстни и височные кольца вятичей. Серебро. Литьё, гравировка. XII—XIII вв.

С VIII века начинается заселение верховьев Оки славянским населением, мощинская культура сменяется археологической культурой, которая сопоставляется учёными с роменской и борщевской. Об этом говорят культурные элементы в домостроительстве и керамике, характерные для славян[10]. Считается, что при этом балты не покинули прежних мест расселения, а переняли некоторые обычаи у пришедших славян. Так, под влиянием представителей мощинской культуры у славян появляется традиция хоронить умерших в курганах, ранее для них не характерная, как и обычай сооружения кольцевых оград[10]. Характерные особенности славянской культуры верхнего Поочья VIII—X веков — это керамика, близкая по характеристикам к роменской, и лепная посуда (горшки, миски и сковороды), большая часть которой не имеет орнаментов, меньшая имеет орнаментацию, аналогичную роменской[7].

В верховьях Оки, до впадения в неё Угры, процесс ассимиляции протекал наиболее интенсивно и завершился к XI—XII векам.

Продвижение вятичей на северо-восток вдоль долин Оки, а затем Москвы происходит с IX—X веков. Об этом говорят открытия нескольких селищ с лепной керамикой в Серпуховском, Каширском и Одинцовском районах Московской области[7]. Нужно отметить, что при этом славянская колонизация не происходит в бассейнах Нары и Протвы. Указанный период характеризуется высокой плотностью славянских курганов с типичными для вятичей семилопастными височными кольцами. Наибольшее число таких захоронений обнаружено в бассейне Москвы[10].

Поселения

Жилища вятичей представляли собой землянки (4 на 4 метра[18]), обложенные изнутри деревом; над землёй возвышались бревенчатые стены с двускатной крышей. Поселения располагались на больших расстояниях друг от друга и, как правило, по берегам рек. Многие деревни были окружены глубокими рвами. Землю, выкопанную изо рва, вятичи сваливали в вал, укрепляя его досками и сваями, а затем утрамбовывали, пока стена не доходила до желаемой высоты. В стене делали вход с прочными воротами. Перед входом через ров перекидывали деревянный мост. Остатки укреплённых поселений археологи называют городищами, а неукрепленных — селищами.

Известны городища вятичей в Глазуновском районе Орловской области (Тагинское городище)[19], Малоярославецком районе Калужской области[20] и на территории Кремля в Москве[21].

Хозяйство

Вятичи, по сообщениям летописцев, жили в лесах, поэтому важную часть их быта составляла охота (пушниной они платили дань хазарам), сбор мёда, грибов и диких ягод. Они также занимались подсечным земледелием, позднее — пашенным (просо, ячмень, пшеница, рожь), скотоводством (свиньи, коровы, козы, овцы). В хозяйстве вятичи использовали железные топоры, сохи, серпы[17].

Верования

Вятичи долгое время оставались язычниками. В XII веке ими был убит христианский миссионер Кукша Печерский (предположительно 27 августа 1115 года).

Погребения (курганы)

Над мертвыми вятичи совершали тризну, а затем кремировали, возводя над местом погребения небольшие курганные насыпи. Это подтверждается археологическими раскопками в бассейне Москвы. Отличительной чертой женских захоронений вятичей считаются семилопастные височные кольца[6]. О балтском влиянии на вятичей (через местные племена мощинской культуры) также говорят характерные украшения — шейные гривны, которые не принадлежат к числу распространённых украшений в восточнославянском мире X—XII вв. Только у двух племен — радимичей и вятичей — они получили относительно широкое распространение. Среди вятичских украшений есть шейные гривны, неизвестные в других древнерусских землях, но имеющие полные аналогии в летто-литовских материалах[22]. В XI—XII столетиях курганы этого региона имеют уже характерный вятичский облик, погребения ориентированы головой к западу, в отличие от балтских, для которых типична ориентировка на восток. Также славянские погребения отличаются от балтских групповым расположением курганов (до нескольких десятков)[10].

«Повесть временных лет» так описывает погребальный обряд вятичей:

И если кто умрёт, совершают над ним тризну. После неё складывают большой костёр[23], кладут на него мертвеца и сжигают. После этого, собрав кости, складывают их в малый сосуд и ставят на столбе у дороги. Так делают вятичи и ныне. Такому же обычаю следуют и кривичи, и прочие язычники. Оригинальный текст  (древнерусск.)   И аще къто умьряще, творяху тризну надъ нимь, и посемъ сътворяху краду велику, и възложаху на краду мьртвьца, и съжьжаху, и посемь, събьравъше кости, възложаху въ судину малу, и поставляху на стълпѣ на путьхъ, еже творять Вятичи и нынѣ. Сиже творяху обычая и Кривичи и прочии прогании.[24]

Антропологический облик

Антропологически вятичи из московского региона были близки к северянам: имели длинный череп, узкое, ортогнатное, хорошо профилированное в горизонтальной плоскости лицо и средневыступающий нос с высоким переносьем.[25] Для вятичей был характерен темно-русый цвет волос[26]. По другим версиям, вятичи были близки к эрзя-мордве: имели узкое лицо, средний рост, но приплюснутый нос[27]. Впрочем, эти особенности отличают лишь восточных, «московских» вятичей и могут быть объяснены метисацией с местным угро-финским населением. Треть вятичей умирала еще в детском возрасте. Продолжительность жизни у мужчин редко превышала 40 лет, у женщин значительно ниже.

См. также

Примечания

1. ↑ Вятичи
2. ↑ 1 2 Сенсационная находка археологов  (рус.). НТВ. Архивировано из первоисточника 25 августа 2011. Проверено 3 июля 2008.
3. ↑ Славяне на Дону
4. ↑ Этнический состав населения и погребальный обряд на территории Орловской области
5. ↑ Повесть временных лет
6. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Гагин И. А. Социально-политические связи окских вятичей и волжских булгар В X—XI вв.  (рус.). Архивировано из первоисточника 25 августа 2011. Проверено 3 июля 2008.
7. ↑ 1 2 3 4 Седов В.В. Волынцевская культура. Славяне на юго-востоке Русской равнины // Славяне в раннем средневековье. — М.: Научно-производительное благотворительное общество "Фонд археологии", 1995. — 416 с. — ISBN 5-87059-021-3
8. ↑ Ср. др.-рус. вяче «больше». К тому же корню восходят слова Вячеслав «большой славой», Вятка «большая [река]».
9. ↑ Хабургаев Г. А. Этнонимия «Повести временных лет» в связи с задачами реконструкции восточнославянского глоттогенеза. М.: Изд-во МГУ, 1979. С. 197.
10. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Седов В.В. Голядь // I? balt? kult?ros istorijos (Вильнюс: Diemedis, 2000), 75-84.  (рус.). Архивировано из первоисточника 25 августа 2011. Проверено 3 июля 2008.
11. ↑ См.: Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка X века. Л., 1932. Е. С. Галкина отождествляет В-н-н-тит не с вятичами, а с тюркским племенным союзом унногундуров (оногуров): Галкина Е. С. Данники Хазарского каганата в письме царя Иосифа
12. ↑ ГОРЕТОВ СТАН
13. ↑ Седов В. В., ГОЛЯДЬ
14. ↑ «Козаромъ по щьлягу от рала даемъ»
15. ↑ Поучение Владимира Мономаха.
16. ↑ Б. А. Рыбаков отмечал сходство названия Корьдно с неким Хордабом — городом славян, упоминаемом арабскими и персидскими авторами
17. ↑ 1 2 3 ДРЕВНЯЯ ЗЕМЛЯ ВЯТИЧЕЙ
18. ↑ Голядь, меря и вятичи
19. ↑ Древние поселения в верховьях Оки
20. ↑ Городище вятичей
21. ↑ Кто такие вятичи?
22. ↑ Седов В. В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. М., 1970. С. 138, 140.
23. ↑ В более ранних списках летописи вместо крада «погребальный костёр» стоит слово клада «колода, гроб».
24. ↑ Цит. по: Мансикка В. Й. Религия восточных славян. М.: ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, 2005. С. 94.
25. ↑ Алексеева Т. И. Этногенез восточных славян по данным антропологии. М., 1973. С. 46.
26. ↑ Вятичская красавица
27. ↑ Российские антропологи оставили попытки найти в Москве «коренное» население

Ссылки

Литература

• Никольская Т. Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна Верхней и Средней Оки в IX—XIII вв. М., 1981.
• Григорьев А. В. Славянское население водораздела Оки и Дона в конце I - начале II тыс. н. э. Тула: Репроникс, 2005. - 207 с.: ил.; 26 см, Библиогр.: с.196-204. - ISBN 5-85377-073-X

dic.academic.ru

Вятичи. История, мифы и боги древних славян

Они были самым восточным древнерусским племенем. По легенде, название свое получили от имени князя Вятко (имя сокращенное от Вячеслав). В земле вятичей располагалась старая Рязань.

Союз вятичей существовал с УШ по XII века в бассейне Верхней и Средней Оки (на территории современных Московской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тульской и Липецкой областей).

Что касается происхождения названия, то есть гипотеза, что связано оно с индоевропейским корнем «ven-t» — «мокрый, влажный» (праславянское vet). Еще одна гипотеза возводит имя к праславянскому «v§t-» — «большой» и утверждает его родство с наименованием венедов (венетов), что означает «большой народ».

Помимо «Повести временных лет» вятичи упоминаются в письме хазарского кагана Иосифа сановнику Кордовского халифа Хасдаю ибн Шапруту (960-е годы).

Археологи утверждают, что расселение вятичей происходило с территории Днепровского левобережья в VI–VIII веках. Когда славяне пришли на Оку, они смешались с местным балтским населением. В верховьях Оки, до впадения в неё Угры, процесс ассимиляции балтов протекал наиболее интенсивно и завершился к XI–XII векам. На северо-восток, вдоль долин Оки, а затем Москвы, славяне продвигаются в IX–X веках, при этом славянская колонизация не происходит в бассейнах рек Нары и Протвы.

В IX–X веках, как говорится в «Повести временных лет», вятичи выплачивали дань Хазарии по щелягу (предположительно, серебряной монете) с сохи. Находки многочисленных кладов монет свидетельствуют о том, что вятичи участвовали в международной торговле.

Около 965 года князь Святослав подчинил вятичей, теперь они платили дань ему, а не хазарам. Однако подчинение не было полным, поскольку сын Святослава — князь Владимир вновь воевал с вятичами и наложил на них дань в 981 году. Они восстали, и в 982 году их пришлось завоёвывать снова. До конца XI века упоминаются походы против вятичей киевских князей.

По мнению академика Б.А. Рыбакова главным городом вятичей был Корьдно (точное местоположение неизвестно). Есть версия, что он находился близ современного села Карники Веневского района. Арабские источники называли этот город Хордабом.

Уже в VIII веке городища и даже селища вятичей говорят об имущественном расслоении. Среди местных городищ встречаются совсем небольшие по площади, окруженные мощными земляными укреплениями городища. Вероятно, эти остатки укрепленных усадеб местных феодалов того времени, своеобразные «замки».

Князья вятичей жили в столице вятичского племени, городе Дедославле (ныне Дедилово). Опорными пунктами были города-крепости Мценск, Козельск, Ростиславль, Лобынск, Лопасня, Москальск, Серенок и другие, которые насчитывали от 1 до 3 тысяч жителей.

Вятичи долгое время оставались язычниками. Даже в XII веке ими был убит христианский миссионер Кукша.

Вятичи, как и все славянские племена, жили родовым строем. Роды составляли племя. Народное собрание племени избирало вождя — князя, который командовал войском во время походов и войн. Постепенно власть князя усиливалась и становилась наследственной.

Вятичи, жившие среди лесов, строили бревенчатые избы, в них прорубались маленькие окошечки, которые во время холодов наглухо закрывали задвижками.

В земле вятичей, богатой лесами, было много зверя, птицы и рыбы. Поэтому жили роды земледелием, охотой, рыболовством, бортничеством. Мелкие деревни из 5—10 дворов по мере истощения пашен переносились на другие места, где выжигался лес. Бобровые гоны существовали тогда на всех реках и речках, а бобровый мех считался важной статьей товарообмена. Вятичи разводили крупный рогатый скот, свиней, лошадей.

Археологические раскопки в земле вятичей открыли многочисленные ремесленные мастерские металлургов, кузнецов, ювелиров, гончаров, камнерезов. Металлургия основывалась на местном сырье: болотных и луговых рудах. Обрабатывалось железо в кузницах, где применялись специальные горны. Высокого уровня достигло ювелирное дело. Мастера изготовляли браслеты, перстни, височные кольца, крестики, амулеты и т. д.

Вятичи вели оживленную торговлю с арабским миром (по Оке и Волге, а также по Дону и далее по Волге и Каспийскому морю). В начале XI века налаживается торговля с Западной Европой, откуда поступали предметы художественного ремесла. В Византию вятичи везли меха, мед, воск, изделия оружейников и златокузнецов, а взамен получали шелковые ткани, стеклянные бусы и сосуды, браслеты.

В последний раз вятичи упоминаются летописью под своим племенным именем в 1197 г. Их земли впоследствии вошли в состав Черниговского, Ростово-Суздальского и Рязанского княжеств.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Загадочный город древних вятичей » Перуница

Все попытки христианских миссионеров проникнуть сюда, дабы «спасти заблудшие в бескрайних вятичских лесах славянские души», были тщетны. Летопись сохранила рассказ о том, как монах Киево-Печерского монастыря блаженный Кукша со своим учеником, прибывшие сюда в XII веке, чтобы донести-таки до окских и москворецких берегов «слово божье», были «по многих муках усечены» приверженцами старых обычаев.

Гордые, непреклонные вятичи, не желавшие подчиняться даже верховной княжеской власти, до XIII века продолжали хоронить своих сородичей под насыпями величественных курганов, обряжая умерших в богатые свадебные одежды со множеством украшений, испещрённых языческими заклинательными символами. И провожали они усопших в мир иной не печальными заунывными плачами, но ритуальным, побеждающим смерть смехом и шумными тризнами, кои устраивали на их могилах.

Вятичский курганный погребальный обряд, «расцветший» к середине XII столетия, археологи называют лебединой песней славянского язычества. Ученые до сих пор не могут чётко объяснить, почему именно к этому времени, на фоне общего регресса язычества, здесь вдруг с новой силой, пусть и ненадолго, вспыхивает этот яркий архаический обычай.

Однако - странная, казалось бы, вещь! - до последнего времени были известны лишь единичные объекты и находки языческого ритуального характера, сделанные по берегам Москвы-реки и её многочисленных притоков среди тысяч курганов и синхронных им селищ и городищ. Сорок лет из публикации в публикацию кочевал в гордом одиночестве бедный идол из подмосковной деревни Акулинино - просто за неимением другого материала, доступного исследователям. Долгое время это объясняли тем, что подобных находок здесь «больше нет и быть не должно»; даже подлинность самой акулининской находки ставилась под сомнение. Учёные мужи «старого закала» упорно не признавали наличия у вятичей их древней традиции, одновременно искусственно упрощая ответ и на «крамольный» вопрос о дохристианской религии всех восточных славян. Так, в своё время на кафедре археологии МГУ сомневающимся студентам доходчиво объясняли, что, мол, язычество - это вовсе не культура взаимоотношений с Природой, не единство с ней и не сложнейшая система древних знаний, обычаев, обрядов, но просто-напросто комплекс примитивных верований в духов природы - леших и водяных, к которому примешивался культ предков - вера в навий и упырей: «Такие взгляды религией называть неправильно.

Это, скорее, «природоведение», соответствовавшее уровню знаний того времени. Вместе взятые, суеверия представляли собою какое-то подобие мировоззрения, но считать их настоящим религиозным культом нельзя, как нельзя отождествлять домового с Богом-Создателем. ..» Естественно, при таком подходе к проблеме не могло быть и речи о существовании каких бы то ни было следов, материальных остатков язычества - этого огромного культурного пласта. Скорее всего, потому-то никто из археологов и не пытался целенаправленно искать их, а если некая диковинка и попадалась «случайно» в раскопе, то, как правило, об этом в научном отчёте упоминали лишь вскользь...

На деле же Подмосковье является настоящей сокровищницей для исследователей истории и религиозных воззрений древних вятичей. Как становится ясно в последнее время, помимо курганов, здесь имеются первоклассные славянские памятники, изобилующие предметами языческого круга. Мы расскажем вам о подобных находках на западе Подмосковья - в пределах древней Звенигородской земли. Именно там столичным археологам недавно удалось сделать ряд поистине сенсационных открытий.

Окрестности Звенигорода давно привлекали внимание исследователей. Примечательно, что именно здесь в 1838 году были осуществлены первые в Подмосковье археологические раскопки. А началось всё так...

Местные крестьяне, обрабатывая свои поля по берегам Москвы-реки, то и дело выпахивали из земли и сдавали в уездное правление всевозможные древние предметы. Оружие, диковинные украшения, монеты, черепки богато орнаментированной посуды - всё говорило в пользу того, что эти живописные берега уже к Х-ХII векам были довольно плотно заселены древними славянами, которые на каждом удобном мысу располагали здесь посёлки и небольшие городки. Главные же свои святыни — родовые кладбища — они, напротив, старались скрыть подальше от берега и чужих глаз. Так в верховьях многочисленных оврагов и лесных проток, на тихих укромных полянах возникали небольшие могильники; некоторые из них со временем разрастались до огромных размеров и насчитывали до 200 - 300 курганных насыпей. Таковы, к примеру, крупнейший в Подмосковье языческий некрополь у деревни Подушкино близ Одинцово, а также обширные древние кладбища в лесах окрест деревень Горышкино и Таганьково...

Основная часть известных славянских селищ Москворецкого бассейна имеет небольшие размеры. Это были преимущественно двух-трёхдворные деревни, где жили обычные крестьяне-общинники. Однако, помимо рядовых селищ, в округе Звенигорода за последние годы было выявлено несколько новых, нетипичных поселений Х-ХП веков, имевших значительную площадь и мощный культурный слой, насыщенный интереснейшими находками, которые сильно отличаются от распространённого сельского «ширпотреба». Так, на поселении близ села Саввинская Слобода найдено множество славянских украшений, предметы импорта, весовые гирьки, боевой дружинный топор. Археологами изучены жилые постройки, а также остатки культового сооружения с каменной выкладкой. Из прочих предметов, найденных здесь, следует выделить шиферное пряслице с уникальным рисунком-граффити. По мнению автора находки, доктора исторических наук А.К. Станюковича, семь знаков, прочерченных на пряслице, по крайней мере пять из которых - солярные, могут символизировать русальную (купальскую) неделю.

В 2000 году на селище у села Иславское был найден обломок каменной пластины с резным изображением крылатой антропоморфной фигуры. Несмотря на то, что сохранилась только часть рисунка, общая композиция легко поддаётся реконструкции. Аналогичные каменные изображения-личины известны в собраниях некоторых музеев. Вплоть до XIX века подобные предметы использовались в крестьянском быту в качестве языческих амулетов-оберегов от различных болезней домашней птицы и носили название «куриных богов».

Однако самым выдающимся археологическим открытием за последние годы стало огромное славянское поселение, обнаруженное на самой западной окраине Одинцовского района. Поселение имеет действительно громадную площадь - порядка 60 000 квадратных метров - и занимает оба берега Москвы-реки, разделяясь, таким образом, на основную (левобережную) нагорную часть и нижний (заречный) торгово-ремесленный посад. Один лишь только сбор подъёмного материала по свежей пахоте с электронными металлоискателями дал здесь такие результаты, что впору пересматривать всю древнюю историю Подмосковья!!!

В культурном слое поселения было найдено множество славянских, финских, балтских украшений XI-ХII веков, в том числе редчайших для Москворецкого бассейна типов. К уникальным находкам относятся скандинавские фибула и тордированная гривна, а также серебряный саксонский денарий, отчеканенный при герцоге Ордульфе в г. Евер. Это говорит о том, что местные жители принимали активное участие в торговых операциях с Западной Европой и далёкой Скандинавией. Кстати, на сегодня упомянутый денарий является первой и единственной раннесредневековой европейской монетой, найденной на поселениях обширного вятичского региона.

Судя по найденным вещам и керамике, это поселение достигло своего наибольшего расцвета в XI веке, в то время, когда Звенигорода не было и в помине, а на Боровицком холме будущего Московского Кремля ещё только корчевали пни, расчищая место под будущую деревушку Кучково. Находки семилопастных височных колец и других характерных украшений позволили определить этническую принадлежность древних жителей этого протогородского центра Москворецкой долины: основное его население составляли вятичи. Но встречаются и радимичские, а также более ранние мерянские украшения. Большое количество привесок- амулетов и всевозможных предметов с языческой орнаментацией, от бронзовых бубенчиков до подвесок со свастикой, красноречиво говорит о религиозных предпочтениях местных жителей. Однако среди находок есть и несколько привозных раннехристианских крестов скандинавского типа. Находки амулетов в виде миниатюрных бронзовых топориков, точно повторяющих форму боевых дружинных секир, связаны с культом Перуна и специфическими воинскими обрядами. Примечательно, что амулеты в виде моделей боевого оружия находят большей частью при раскопках древнерусских городов и в пределах основных торговых магистралей, таких, как «Путь из варяг в греки». На рядовых селищах и в курганах они практически не встречаются. Здесь же эти и ряд других находок указывают именно на городской характер памятника. Любопытно также, что большая часть найденных тут предметов языческого круга ещё в древности была преднамеренно испорчена - вещи погнуты, сломаны, в некоторых случаях имеют следы воздействия огня, что может указывать либо на некий языческий обряд целенаправленного «умерщвления» определённой вещи, либо на последствия карательной акции ревнителей новой веры, «огнём и мечом» убеждавших славян отказаться от своих «поганых» обычаев...

Таким образом, принимая во внимание огромную площадь, занимаемую поселением (значительный участок культурного слоя которого находится под современными деревенскими постройками, а прибрежная часть разрушена средневековыми каменоломнями), а также анализируя полученный вещевой материал, можно с большой долей уверенности говорить: открытый памятник был крупнейшим вятичским центром ХI-ХII веков. По своей площади он втрое (!) превосходил даже древний Дедославль (городище Дедилово в Тульской области), где, по летописным известиям, собиралось вече всей вятичской земли. Что это был за центр, пока неизвестно. Возможно, это так и не обнаруженный до сих пор Корьдно - город, где находился стол Ходоты, вятичского то ли князя, то ли вождя-старейшины, осмелившегося в 1082-1083 годах воевать с самим Владимиром Мономахом. Некоторые исследователи, в том числе Б.А. Рыбаков, размещают этот загадочный город где-то на окских берегах, в пределах современной Тульской области, что, однако, сомнительно, так как вся эта территория ко второй половине XI века принадлежала Черниговскому княжеству, а значит, была под надёжным контролем сурового и решительного Мономаха, в 1078-1094 годах княжившего в Чернигове.

Едва ли грозный Владимир, не раз за свою жизнь воевавший со степняками и бравший в ином походе в плен до двадцати половецких ханов, позволил бы в пределах своей собственной земли дерзостные выходки Ходоты и его сына. Но он вполне мог ходить (как сам пишет в своем знаменитом «Поучении») по две зимы на берега Москвы-реки - в северную, наиболее отдалённую и ещё независимую часть вятичской территории, где Ходота мог иметь и собственный город, и даже дружину для противостояния будущему знаменитому киевскому князю. Судя по уже упомянутым находкам семилопастных височных колец и курганам ХI-ХII веков, наибольшее количество которых сконцентрировано отнюдь не в тульских или рязанских пределах, а в окрестностях Звенигорода и Москвы, следует, видимо, считать, что центр земли вятичей сместился именно сюда, в глухие и безопасные тогда леса.

Такое смещение могло произойти, например, вследствие экспансии киевских князей, в Х-Х1 веках предпринимавших неоднократные походы на Оку с целью подчинения этого свободолюбивого и гордого народа, который в конце концов предпочёл уйти на север своей территории, но не принять уготованную ему участь - ту же, которая постигла соседних радимичей, завоёванных киевским воеводой по имени или прозвищу Волчий Хвост. Однако память об оставленных городах своих отцов и дедов была жива у вятичей и в середине XII века. Не случайно на вече 1146 года вятичские мужи прибыли в древний Дедославль, находившийся тогда уже на черниговской территории. Вече было созвано по просьбе черниговских же князей Владимира и Изяслава Давыдовичей, искавших у независимых вятичей помощи против своего врага Святослава Ольговича. Но если бы вятичи в это время обитали где-то в окрестностях Дедославля, они неизбежно оказались бы в подчинении у Чернигова. В таком случае нужно ли было бы Давыдовичам идти на унизительный поклон? Разве не достаточно было бы отдать вятичским старейшинам обычный приказ к ополчению?

Кстати, на следующий после съезда вятичей год Дедославль оказывается местом сбора дружин Святослава и половецких отрядов, выступивших затем на Угру против смолян, и ни о каких вятичах в этих местах в летописях уже не упоминается...

В середине - второй половине XII века обширнейшее поселение на реке Москве перестаёт существовать. Конец его существования совпадает с захватом и окончательным разделом исконной вятичской территории черниговскими, смоленскими и владимиро-суздальскими князьями и с возникновением в Подмосковье первых княжеских городов-форпостов — Москвы, Звенигорода, Можайска, Коломны и др. Скорее всего, именно внешняя агрессия, осуществлявшаяся со стороны этих пограничных крепостей, и была одной из главных причин запустения вятичского поселения, оказавшегося на стыке трёх враждебных государств. Археологи только приступили к исследованию древнего славянского города, но он уже начал им преподносить неожиданные сюрпризы. Так, совершенно случайно в первом же заложенном раскопе ученые наткнулись на остатки крупного некрополя, с погребениями, где обнаружили роскошные древние украшения. Были исследованы языческие трупосожжения, остатки ритуальных тризн, уникальное погребение жертвенного коня и многое другое. В одном из ближайших выпусков «Русской Традиции» мы непременно расскажем читателям о новых открытиях археологов, изучающих этот интереснейший памятник нашей культуры.

Алексей Борунов

www.perunica.ru

их происхождение, быт и нравы

Содержание

Введение

1. Происхождение вятичей

2. Быт и нравы

3. Религия

4. Курганы вятичей

5. Вятичи в X веке

6. Независимые вятичи (XI век)

7. Вятичи теряют независимость (XII век)

Заключение

Список литературы

Введение

Первые люди в верховьях Дона появились несколько миллионов лет назад, в эпоху верхнего палеолита. Жившие здесь охотники умели изготавливать не только орудия труда, но и изумительно выточенные из камня статуэтки, прославившие палеолитических скульпторов Верхнедонья. В течение многих тысячелетий на нашей земле жили различные народы, среди которых - аланы, давшие название реке Дон, что в переводе означает "река"; широкие просторы населяли финские племена, оставившие нам в наследство многие географические названия, например: реки Ока, Протва, Москва, Сылва.

В V веке началось переселение славян на земли Восточной Европы. В VIII-IX веках в междуречье Волги и Оки и на верхний Дон пришел союз племен во главе со старейшиной Вятко; по его имени этот народ стал называться "вятичи".

1. Происхождение вятичей

Откуда же пришли вятичи? Повесть временных лет о происхождении вятичей сообщает: “...радимичи бо и вятичи от ляхов. Бяста бо два брата в лясех, - Радим, а другой Вятко, - и пришедша Радим на Сежу, и прозвавшася радимичи, а Вятко седе с родом своим по Отце, от него же прозвашася же вятичи”.

Летописное упоминание “от ляхов” вызвало обширную литературу, в которой, с одной стороны, обосновывалась возможность именно польского (“от ляхов”) происхождения вятичей (в основном это польские истоки), а с другой стороны высказывалось мнение, что речь идет об общем направлении продвижения вятичей, то есть с запада.

Анализ вятичских древностей при раскопках показывает, что они ближе всего к материальным археологическим свидетельствам верховьев Днестра, а, значит, скорее всего, вятичи пришли оттуда. Пришли без каких-либо особенностей, и только изолированная жизнь в верховьях Оки и метисация с “окраинными” балтами - голядью - привели к племенному обособлению вятичей.

С верховьев Днестра на северо-восток ушла с вятичами большая группа славян: будущим радимичи (во главе с Радимом), северяне - юго-западней вятичей, и еще одна славянская группа, дошедшая до верховьев Дона. Эта группа славян через два века была вытеснена половцами. Название ее не сохранилось. В одном хазарском документе упоминается славянское племя “сльюин”. Возможно, это они ушли на север в Рязань и слились с вятичами.

Имя “Вятко” - первого главы племени вятичей - является уменьшительной формой от имени Вячеслав.

“Вяче” - древнерусское слово, означающее “больше”, “более”. Это слово известно также в западно- и юго-славянских языках. Таким образом, Вячеслав, Болеслав - “более славный”.

Это подтверждает гипотезу о западном происхождении вятичей и иже с ними: имя Болеслав наиболее широко распространено у чехов, словаков и в Польше.

2. Быт и нравы

Вятичи-славяне получили нелестную характеристику киевского летописца как грубое племя, "яко звери, ядуще все нечисто". Вятичи, как и все славянские племена, жили родовым строем. Они знали только род, который означал совокупность родственников и каждого из них; роды составляли "племя". Народное собрание племени избирало себе вождя, который командовал войском во время походов и войн. Он назывался старинным славянским именем "князь". Постепенно власть князя усиливалась и становилась наследственной. Вятичи, жившие среди необозримых лесных массивов, строили бревенчатые избы, схожие с современными, в них прорубались маленькие окошечки, которые во время холодов наглухо закрывали задвижками.

Земля вятичей была обширна и славилась своими богатствами, обилием зверя, птицы и рыбы. Вели они замкнутую полуохотничью, полуземледельческую жизнь. Мелкие деревни из 5-10 дворов по мере истощения пашен переносились на другие места, где выжигался лес, и 5-6 лет земля давала хороший урожай, пока не истощалась; тогда надо было снова переходить на новые участки леса и все начинать сначала. Помимо земледелия и охоты вятичи занимались бортничеством и рыболовством. Бобровые гоны существовали тогда на всех реках и речках, а бобровый мех считался важной статьей товарообмена. Вятичи разводили крупный рогатый скот, свиней, лошадей. Корма для них заготовляли косами, длина лезвий которых достигала полуметра, а ширина - 4-5 см.

Археологические раскопки в земле вятичей открыли многочисленные ремесленные мастерские металлургов, кузнецов, слесарей, ювелиров, гончаров, камнерезов. Металлургия основывалась на местном сырье - болотных и луговых рудах, как везде на Руси. Обрабатывалось железо в кузницах, где применялись специальные горны диаметром около 60 см. Высокого уровня у вятичей достигло ювелирное дело. Коллекция литейных форм, найденных в наших местах, уступает только Киеву: найдено 19 литейных форм в одном местечке Серенск. Мастера изготовляли браслеты, перстни, височные кольца, крестики, амулеты и т.д.

Вятичи вели оживленную торговлю. Были установлены торговые связи с арабским миром, они шли по Оке и Волге, а также по Дону и далее по Волге и Каспийскому морю. В начале XI века налаживается торговля с Западной Европой, откуда поступали предметы художественного ремесла. Динарии вытесняют другие монеты и становятся основным средством денежного обращения. Но дольше всех вятичи торговали с Византией - с XI по XII века, куда везли меха, мед, воск, изделия оружейников и златокузнецов, а взамен получали шелковые ткани, стеклянные бусы и сосуды, браслеты.

Судя по археологическим источникам, вятические городища и селища VIII—Х вв. и тем более XI—XII. вв. были поселениями уже не столько родовых общин, сколько территориальных, соседских. Находки говорят о заметном имущественном расслоении среди жителей этих поселений той поры, о богатстве одних и бедности других жилищ и могил, о развитии ремесел и торгового обмена.

Интересно, что среди местных городищ той поры встречаются не только поселения «городского» типа или явные сельские селения, но и совсем небольшие по площади, окруженные мощными земляными укреплениями городища. По-видимому, эти остатки укрепленных усадеб местных феодалов того времени, их своеобразные «замки». В бассейне Упы подобные усадьбы-крепости обнаружены близ селений Городна, Таптыково, Кетри, Старая Крапивенка, Новое Село. Есть такие и в других местах Тульского края.

О существенных изменениях в жизни местного населения в IX—XI вв. сообщают нам древние летописи. Согласно «Повести временных лет» в IX в. вятичи платили дань Хазарскому каганату. Его подданными они продолжали оставаться и в Х в. Первоначальная дань взималась, видимо, пушниной и подворно («от дыма»), а в Х в. требовалась уже денежная дань и «от рала» — от пахаря. Так что летопись свидетельствует о развитии в это время у вятичей пашенного земледелия и товарно-денежных отношений. Судя по летописным данным, земля вятичей в VIII—XI вв. была целостной восточно-славянской территорией. Длительное время вятичи сохраняли свою самостоятельность и обособленность.

Летописец Нестор нелестно описывал нравы и обычаи вятичей: "Радимичи, вятичи, северяне имели одинаковый обычай: жили в лесах, как звери, ели все нечистое, срамословье было у них пред отцами и снохами; браков не было у них, но были игрища между селами. Сходились на игрища, на плясанья и на все бесовские игрища и тут умыкали себе жен, с которою кто сговаривался; имели по две и по три жены. Когда кто умирал, сперва творили над ним тризну, устраивали великую кладу (костер) и, положив мертвеца на кладу, поджигали; затем, собрав кости, клали их в небольшую посудину, которую ставили на столбе при дорогах, что делают вятичи и теперь". Следующая фраза объясняет столь неприязненно-критический тон летописца-монаха: "Этих же обычаев держались кривичи и другие язычники, не зная закона Божья, но сами себе творя закон". Было это писано не позднее 1110 года, когда в Киевской Руси уже прочно утвердилось православие и церковники с праведным гневом обличали своих сородичей-язычников, погрязших в невежестве. Эмоции никогда не способствуют объективному видению. Археологические изыскания говорят, что Нестор, мягко говоря, был не прав. Только в районе нынешней Москвы исследовано более 70 групп курганов, относящихся к XI - XIII векам. Они представляют собой холмики высотой 1,5-2 метра. В них археологи обнаружили наряду с останками мужчин, женщин и детей следы тризны: угли от костра, кости животных, разбитую посуду: железные ножи, металлические пряжки от поясов, глиняные горшки, конские удила, орудия труда - серпы, кресала, скобели и т.д. Женщин хоронили в праздничном уборе: бронзовые или серебряные семилопастные височные кольца, ожерелья из хрустальных и сердоликовых бус, разнообразные браслеты и перстни. В погребениях были обнаружены остатки тканей как местного производства - льняных и шерстяных, так и шелковых, привезенных с Востока.

В отличие от прежнего населения - мордвы и коми, - занимавшегося охотой и ушедшего в поисках зверя за Волгу, вятичи находились на более высокой ступени развития. Они были земледельцами, ремесленниками, купцами. Большая часть вятичей селилась не в городище, а на полянах, опушках лесов, там, где имелись земли, пригодные для хлебопашества. Здесь же, возле своей пашни, славяне и селились. Сначала строилось временное жилище - шалаш из переплетенных веток, а после первого урожая - изба с клетью, где держали птицу. Эти строения почти не отличались от тех, что до сих пор мы видим в деревеньках Верхневолжья; разве что окна были совсем маленькими, затянутыми бычьим пузырем, да печки без трубы топились по-черному, так что стены и потолки постоянно были в саже. Потом появились хлев для крупного скота, амбар, овин да гумно. Рядом с первой крестьянской усадьбой - "починком" возникали соседские усадьбы. Их хозяевами были, как правило, повзрослевшие сыновья владельца "починка" и другие близкие родственники. Так образовывалось село (от слова "сесть"), Когда свободных пашенных земель не хватало, начинали вырубать лесные участки. В этих местах возникали деревни (от слова "дерево") Те вятичи, что занимались ремесленничеством и торговлей, селились в городах, которые возникали, как правило, на месте старых городищ, только вместо прежних длинных бараков возводились усадебные постройки. Впрочем, и горожане не прекращали заниматься сельским хозяйством - возделывали огороды и сады, содержали скотину. Любовь к загородному ведению хозяйства сохранили и те вятичи, что жили большой колонией в столице Хазарского каганата - Итиле, расположенного на обоих берегах Волги в самом устье. Вот что писал арабский путешественник Ибн Фадлан, побывавший на Волге в первой четверти Х столетия: "В окрестностях Итиля нет селений, но, несмотря на это, земля покрыта на 20 парасангов (персидская мера длины, один парасанг - около 4 километров. - Д. Е.) - возделанными полями. Летом итилийские жители отправляются на жатву хлеба, который они перевозят в город сухим путем или водою". Ибн Фадлан оставил нам и внешнее описание славян: "Никогда я не видывал таких рослых людей: они высоки, как пальмы, и всегда румяны". Большое число славян в столице Хазарского каганата дало основание другому арабскому писателю утверждать: "Существуют два племени хазар: одни кара хазары, или черные хазары, - смуглы и черны почти как индейцы, другие - белы, имеют красивые черты лица". И далее: "В Итиле находится семь судей. Двое из них магометане и решают дела по своему закону, двое хазары и судят по Закону еврейскому, двое христиане и судят по Евангелию и, наконец, седьмой для славян, руссов и других язычников, - судят по рассудку". Славяне-вятичи, жившие в низовьях Волги и бассейне реки Оки, занимались не только землепашеством. Главным родом их занятий было речное судоходство. С помощью однодревок, управляемых вятичами, купцы из Киева достигали верховьев Днепра, оттуда волоком переправлялись на реку Москву и по ней сплывали к устью Яузы. Здесь, где сегодня возвышается гостиница "Россия", находилась пристань. Новгородские гости проделывали тот же маршрут к Москве, добираясь до верховьев Днепра с севера по озеру Ипьмень и реке Ловати. От московской пристани торговый путь проходил по Яузе, далее волоком, в районе нынешних Мытищ ладьи перетаскивались на Клязьму и далее плыли по ней до впадения Оки в Волгу. Славянские суда доходили не только до Булгарского царства, но и до Итиля, даже далее - вплоть до южных берегов Каспия. По Москве-реке вниз шел торговый путь на юг, к Оке, в рязанские земли, далее на Дон и еще ниже - к богатым южным городам Причерноморья - Судаку и Сурожу. Через Москву пролегал еще один торговый путь, от Чернигова до Ростова. Существовала и сухопутная дорога с юго-востока к Новгороду. Она шла через Москву-реку бродом в районе нынешнего Большого Каменного моста под самым Боровицким холмом. На перекрестке этих торговых путей, в районе будущего Кремля, возник рынок - подобие того, что располагался на берегу Волги, в пятнадцати километрах от Булгара. Так что, как видим, утверждение Нестора о дикости вятичей не соответствует действительности. Тем более вызывает очень сильное сомнение и другое его свидетельство - о том, что вятичи - одно из племен, отколовшихся от ляхов и пришедших в бассейн реки Москвы с Запада.

mirznanii.com

Вятичи (Восточные Славяне)

Вя́тичи — восточнославянский племенной союз, обитавший в VIII-XII веках в бассейне Верхней и Средней Оки (на территории современных Московской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тульской и Липецкой областей)[1][2]. Археологические памятники представлены ромено-борщевской археологической культурой[3][4].

 

Этимология

Согласно народно-этимологической версии, приведённой в Повести временных лет, название вятичи произошло от имени родоначальника племени, Вятко, — уменьшительной формы от славянского имени Вячеслав:

«Были ведь два брата у ляхов — Радим, а другой — Вятко... а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи»[5][6]Одна из гипотез связывает происхождение этнонима с индоевропейским корнем *ven-t «мокрый, влажный» (праслав. vet)[7].

На сегодняшний день наиболее актуальной является версия о том, что название вятичей (*vętitji) восходит к корню праслав. *vęt- «большой»[8], и, в конечном счёте, сопоставимо с такими этнонимами, как венеды, венеты и вандалы, восходящими к тому же корню[9]. Все эти этнонимы имеют значение «большой народ».

 

География

Территория населенная вятичами в арабских источниках называлась страной Вантит. По данным археологии она имела следующие границы. Юго-западная граница вятичей проходит по водоразделу Оки и Десны[6]. В верховьях Десны и её притоков, а также в бассейнах притоков Оки, Жиздры и Угры, выделяется полоса, где вятичские курганы соседствуют с кривичскими, памятники с находками семилопастных височных колец вятичей соседствуют с находками браслетообразных завязанных височных колецкривичей смоленско-полоцких[10]. Затем граница вятичей проходит вдоль долин Угры и Оки вплоть до впадения Москвы в Оку, минуя бассейны Протвы и Нары[10]. Далее граница расселения вятичей следует на северо-запад вдоль правых притоков до верховьев Москвы-реки (где также встречаются памятники кривичей), а потом поворачивает на восток по направлению к верховьям Клязьмы[6][10]. При впадении Учи в Клязьму граница поворачивает на юго-восток и идет сначала по левому берегу Москвы, а затем Оки[6]. Крайняя восточная граница распространения семилопастных височных колец — Переяславль-Рязанский[6]. Далее граница распространения вятичей идет к верховьям Оки, включая бассейн Прони. Верхнее течение Оки целиком занято вятичами[6][10]. Обнаружены также отдельные археологические памятники вятичей на верхнем Дону, на территории современной Липецкой области[2].

 

Летописные упоминания

Помимо «Повести временных лет», вятичи упоминаются (как В-н-н-тит) и в более раннем источнике — письме хазарского кагана Иосифа сановнику Кордовского халифаХасдаю ибн Шапруту (960-е годы), в котором отражена этнополитическая ситуация конца VIII — середины IX веков.[11]

В одном из арабских источников древний автор Гардизи писал о тех местах: «И на крайних пределах славянских есть мадина, называемая Вантит (Ваит, Вабнит)». Арабское слово «мадина» могло означать и город, и территорию, ему подвластную, и всю округу. В древнем источнике «Худуд аль-Алам» говорится, что некоторые из жителей первого города на востоке (страны славян) похожи на русов. Повествование идет о тех временах, когда здесь еще не было русов, и земля эта управлялась своими князьями, которые именовали себя «свиет-малик». Отсюда шла дорога в Хазарию, в Волжскую Булгарию, и только позднее, в XI веке, состоялись походы Владимира Мономаха.

Тема Вантит нашла место и в текстах скандинавского летописца и собирателя саг Снорри Стурлусона.[источник не указан 104 дня]

 

Происхождение

Согласно Повести временных лет, вятичи и радимичи были «от рода ляхов», то есть западных славян.

По археологическим наблюдениям, расселение вятичей происходило с территории Днепровского левобережья[7] или даже с верховьев Днестра (где обитали дулёбы)[12]

Большинство исследователей считает, что субстратом вятичей являлось местное балтское население[13]. Предшественниками славянского населения в бассейне верхней Окибыли представители сложившейся к III—IV векам мощинской культуры. Такие особенности культуры, как домостроительство, обрядность, керамический материал и украшения, в частности вещи, инкрустированные цветными эмалями, позволяют отнести её носителей к балтоязычному населению[10].

 

История

Вятичи под властью Черниговского княжества в XI веке

Вятичи расселялись в бассейне Оки в период VI—VIII веках. В IX — X веках согласно Повести Временных лет вятичи выплачивали даньХазарии по щелягу (предположительно, серебряной монете) с сохи. Как у прочих славян управление осуществлялось вечем и князьями. Находки многочисленных монетных кладов свидетельствуют об участии общин в международной торговле.

Когда Олег Вещий образовал в IX веке Киевскую Русь (из полян, кривичей, радимичей, северян и древлян), то вятичи еще не входили в состав его государства.

Около 965 года в результате похода князя Святослава вятичи были временно подчинены Киевской Руси. Сын Святослава — Владимирвновь воевал с вятичами и наложил на них дань в 981 году. Они восстали, и в 982 году их пришлось завоёвывать снова. До конца XI века они сохраняли определённую политическую независимость; упоминаются походы против вятичей князей этого времени. В «Поучении Владимира Мономаха» упомянуты предводители вятичей — Ходота с сыном: «А въ вятичи ходихом по две зиме на Ходоту и на сына его, и ко Корьдну, ходихъ 1-ю зиму.»[14] Во время усобиц XII века, упоминаются города вятичей, возникшие в более ранние эпохи. По мнению Б. А. Рыбакова главным городом вятичей был Корьдно[15] (отождествляется с селом Корно Мосальского района)[16].

В последний раз вятичи упоминаются летописью под своим племенным именем в 1197 г. Их земли впоследствии вошли в составЧерниговского, Ростово-Суздальского и Рязанского княжеств.

Археологически поселения вятичей прослеживаются до XVII века[16]

 

Археология

С VIII века начинается заселение верховьев Оки славянским населением, мощинская культура сменяется археологической культурой, которая сопоставляется учеными с роменской и борщевской культурами. Об этом говорят культурные элементы в домостроительстве и керамике, характерные для славян[10]. Считается, что при этом балты не покинули прежних мест расселения, а вступили в культурное взаимодействие с пришедшими славянами. Так, при влиянии представителей мощинской культуры у славян появляется традиция хоронить умерших в курганах, ранее для них не характерная, как и обычай сооружения кольцевых оград[10]. Характерные особенности славянской культуры верхнего Поочья VIII—X веков — это керамика близкая по характеристикам к роменской — лепная посуда (горшки, миски и сковороды), большая часть которой не имеет орнаментов, меньшая имеет орнаментацию, аналогичную роменской[7].

В верховьях Оки, до впадения в неё Угры, процесс ассимиляции протекал наиболее интенсивно и завершился к XI—XII векам.

Продвижение вятичей на северо-восток вдоль долин Оки, а затем Москвы происходит, начиная с IX—X веков, об этом говорят открытия нескольких селищ с лепной керамикой в Серпуховском, Каширском и Одинцовском районах Московской области[7]. Нужно отметить, что при этом славянская колонизация не происходит в бассейнах Нары и Протвы. Указанный период характеризуется высокой плотностью славянских курганов с типичными для вятичей семилопастными височными кольцами. Наибольшее число таких захоронений обнаружено в бассейне Москвы[10].

 

Поселения

Жилища вятичей представляли собой землянки (4 метра на 4 метра[17]), обложенные изнутри деревом; над землёй возвышались бревенчатые стены с двускатной крышей. Поселения располагались на больших расстояниях друг от друга и, как правило, по берегам рек. Многие деревни были окружены глубокими рвами. Землю, выкопанную изо рва, вятичи сваливали в вал, укрепляя его досками и сваями, а затем утрамбовывали, пока стена не доходила до желаемой высоты. В стене делали вход с прочнымиворотами. Перед входом через ров перекидывали деревянный мост. Остатки укреплённых поселений археологи называют городищами, а неукрепленных — селищами.

Известны городища вятичей в Глазуновском районе Орловской области (Тагинское городище)[18], Малоярославецком районе Калужской области[19] и на территории Кремля вМоскве[20]

 

Хозяйство

Вятичи, по сообщениям летописцев, жили в лесах, посему важную часть их быта составляла охота (пушниной они платили дань хазарам), сбор меда, грибов и диких ягод. Они также занимались подсечным и, затем, пашенным земледелием (просо, ячмень, пшеница, рожь) и скотоводством (свиньи, коровы, козы, овцы). В хозяйстве вятичи использовали железные топоры, соху, серпы[16].

 

Верования

Вятичи долгое время оставались язычниками. В XII веке ими был убит христианский миссионер Кукша Печерский (предположительно 27 августа 1115 года).

Погребения (курганы)

Над мертвыми вятичи совершали тризну, а затем кремировали, возводя над местом погребения небольшие курганные насыпи. Это подтверждается археологическими раскопками в бассейне Москвы. Отличительной чертой женских захоронений вятичей считаются семилопастные височные кольца[6]. О балтском влиянии на вятичей (через местные племена мощинской культуры) также говорят характерные украшения — шейные гривны, которые не принадлежат к числу распространённых украшений в восточнославянском мире X—XII вв. Только у двух племен — радимичей и вятичей — они получили относительно широкое распространение. Среди вятичских украшений есть шейные гривны, неизвестные в других древнерусских землях, но имеющие полные аналогии в летто-литовских материалах[21]. В XI—XII столетиях курганы указанного региона имеют уже характерный вятичский облик, погребения ориентированы головой к западу, в отличие от балтских, для которых типична ориентировка на восток. Так же славянские погребения отличаются от балтских групповым расположением курганов (до нескольких десятков)[10].

«Повесть временных лет» так описывает погребальный обряд вятичей:

И если кто умрёт, совершают над ним тризну. После неё складывают большой костёр[22], кладут на него мертвеца и сжигают. После этого, собрав кости, складывают их в малый сосуд и ставят на столбе у дороги. Так делают вятичи и ныне. Такому же обычаю следуют и кривичи, и прочие язычники.Оригинальный текст (древнерусск.)

 

Антропологический облик

Антропологически вятичи из московского региона были близки к северянам: имели длинный череп, узкое, ортогнатное, хорошо профилированное в горизонтальной плоскости лицо и средневыступающий нос с высоким переносьем.[24] Для вятичей был характерен темно-русый цвет волос[25]. По другим версиям, вятичи были близки к эрзя-мордве: имели узкое лицо, средний рост, но приплюснутый нос[26]. Впрочем, эти особенности отличают лишь восточных, «московских» вятичей и могут быть объяснены метисацией с местным угро-финским населением. Треть вятичей умирала еще в детском возрасте. Продолжительность жизни у мужчин редко превышала 40 лет, у женщин значительно ниже.

 

Примечания

Вятичи12 Сенсационная находка археологов (рус.). НТВ. Архивировано из первоисточника 25 августа 2011.Проверено 3 июля 2008.Славяне на ДонуЭтнический состав населения и погребальный обряд на территории Орловской областиПовесть временных лет1234567Гагин И. А. Социально-политические связи окских вятичей и волжских булгар В X—XI вв. (рус.). Архивировано из первоисточника 25 августа 2011.Проверено 3 июля 2008.1234Седов В.В. Волынцевская культура. Славяне на юго-востоке Русской равнины // Славяне в раннем средневековье. — М.: Научно-производительное благотворительное общество «Фонд археологии», 1995. — 416 с. — ISBN 5-87059-021-3Ср. др.-рус. вяче «больше». К тому же корню восходят слова Вячеслав «большой славой», Вятка «большая [река]».Хабургаев Г. А. Этнонимия «Повести временных лет» в связи с задачами реконструкции восточнославянского глоттогенеза. М.: Изд-во МГУ, 1979. С. 197.123456789 Седов В.В. Голядь // I? balt? kult?ros istorijos (Вильнюс: Diemedis, 2000), 75-84. (рус.). Архивировано из первоисточника 25 августа 2011.Проверено 3 июля 2008.См.: Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка X века. Л., 1932. Е. С. Галкина отождествляет В-н-н-тит не с вятичами, а с тюркским племенным союзом унногундуров ([[оногуры|оногуров]): Галкина Е. С. Данники Хазарского каганата в письме царя ИосифаГОРЕТОВ СТАНСедов В. В., ГОЛЯДЬПоучение Владимира Мономаха.Б. А. Рыбаков отмечал сходство названия Корьдно с неким Хордабом — городом славян, упоминаемом арабскими и персидскими авторами123 ДРЕВНЯЯ ЗЕМЛЯ ВЯТИЧЕЙГолядь, меря и вятичиДревние поселения в верховьях ОкиГородище вятичейКто такие вятичи?Седов В. В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. М., 1970. С. 138, 140.В более ранних списках летописи вместо крада «погребальный костёр» стоит слово клада «колода, гроб».Цит. по: Мансикка В. Й. Религия восточных славян. М.: ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, 2005. С. 94.Алексеева Т. И. Этногенез восточных славян по данным антропологии. М., 1973. С. 46.Вятичская красавицаРоссийские антропологи оставили попытки найти в Москве «коренное» население

Литература

Никольская Т. Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна Верхней и Средней Оки в IX—XIII вв. М., 1981.Григорьев А. В. Славянское население водораздела Оки и Дона в конце I — начале II тыс. н. э. Тула: Репроникс, 2005. — 207 с.: ил.; 26 см, Библиогр.: с.196-204. - ISBN 5-85377-073-X

www.serebryanyi-serp.org

---

• 
  Меры измерения в древней руси
• 
  Кто такие калики в древней руси
• 
  Повести древней руси
• 
  Уроки что это в древней руси
• 
  Короткие предания древней руси
• 
  Форма правления в древней руси
• 
  Как называли учителя в древней руси
• 
  Карта славянских племен древней руси
• 
  Резы в древней руси
• 
  Как оформлялись летописи в древней руси
• 
  Культура литература древней руси