Уроки М.В. Ломоносова. К 300-летию великого сына России. Что ценили современники в ломоносове
| A. H. Пыпин ЛОМОНОСОВ И ЕГО СОВРЕМЕННИКИ (Вестник Европы. 1895. № 3. С. 295-342; № 4. С. 689-732) I Ломоносов есть, без сомнения, величайшее имя нашей литературы XVIII века, – величайшее не по силе поэтического дарования, в чем выше его стоит Державин, следовательно, не по чисто художественному значению, которое, заметим, чувствовалось в этом первом периоде нашей новой литературы гораздо слабее, чем обыкновенно полагают; но имя, величайшее по целому литературному влиянию, которое давно побуждало видеть в Ломоносове «отца» новой литературы. В несколько образованном кругу русского общества тех времен ни одно имя не было окружено таким бесспорным почетом, как имя Ломоносова, даже имя самого Державина. По-видимому, его собственно литературное значение должны были заслонить дальнейшие успехи литературы, которые ознаменованы были творениями Державина, Фон-Визина, наконец, Карамзина; но авторитет Ломоносова держался неизменно не только в консервативной толпе старого века, но и между людьми более высокого литературного уровня: до самых тридцатых годов поклонником его на университетской кафедре был Мерзляков. И точка зрения, с которой возвеличивал Ломоносова этот последний могикан восемнадцатого века, была, однако, не совсем та, с которой ценит его историческая критика. Мерзляков восхищался еще поэзией Ломоносова; но Пушкин, а затем Белинский судят уже иначе: заслуга Ломоносова полагается гораздо больше в его ученых трудах, в создании литературного языка — или, по крайней мере, в первом шаге к этому созданию, который состоял в определении элементов книжной русской речи и указании их относительного значения. По известным словам Пушкина, Ломоносов был первым нашим университетом, и этими словами верно обозначен основной смысл деятельности Ломоносова, заключавшейся именно в том, что он пролагал пути в самых различных отраслях науки и литературы, становился руководящим авторитетом в такой широкой области знания и поэзии, какой с тех пор не обнимал ни один из наших писателей, и своим стремлениям на поприще знания и литературы придавал ту властную силу, которую сообщает сильный первостепенный ум и глубокое убеждение. Мы видели, как задолго до Ломоносова в возникавшем кругу несколько образованных людей начинают появляться признаки новых литературных вкусов. В тесной связи с книжными преданиями конца XVII века, если не в «литературу», то в «письменность» проникает немалое число переводов, в которых оказались, наконец, характерные произведения западноевропейской поэмы, романа, повести конца XVII и первой половины XVIII века. Не было еще никакого определенного воздействия, ни школы, ни сильного руководящего таланта, между тем настроение уже изменилось; обра-зованные или грамотные люди были больше или меньше подготовлены к новому складу литературы, — первые непосредственным знакомством с литературой французской или немецкой, вторые — упомянутыми переводами. Тредьяковский не усумнился в 1730 г. издать свою «Езду в остров любви», аллегорический и сантиментальный любовный роман, который на самом деле должен был показаться не малой странностью среди тогдашней печатной литературы; но читатель литературы рукописной был уже знаком с подобными произведениями. Таким же образом псевдоклассическая трагедия и комедия не были совершенной новостью после школьного и придворного репертуара. Форма лирики в виде оды знакома была со времен Симеона Полоцкого; в виде легкого стихотворения знали ее, в подражании классикам, еще в школьном стихотворстве начала 1 |
referat.znate.ru
Биография Михаила Ломоносова
История исследования космоса > Великие астрономы > Михаил Ломоносов
Михаил Ломоносов (1711-1765 гг.)
Краткая биография:
Имя: Михаил Ломоносов
Дата рождения: 8 ноября 1711 г.
Дата смерти: 4 апреля 1765 г.
Образование: Санкт-Петербургский государственный университет, Марбургский университет и Славяно-греко-латинская академия
Место рождения: деревня Мишанинская (ныне — село Ломоносово), Архангелогородская губерния, Русское царство
Место смерти: Санкт-Петербург
Михаил Васильевич Ломоносов - великий русский ученый и энциклопедист, за 54 года своей жизни (1711-1765) сумел вывести многие области отечественной науки, включая и астрономию, на новый более высокий уровень. Его деятельность высоко ценили современники, и она по достоинству была оценена потомками.
Эйлер считал его научные мемуары превосходными. Таким же эпитетом награждали и его стихи, пока не появились стихотворения Пушкина. Он высоко оценил вклад Ломоносова в науку, считая его таким же самобытным сподвижником просвещения, как Петр I, Екатерина II. А его знаменитая фраза, что Ломоносов не только создал университет, но и был сам первым российским университетом, наиболее точно определила роль ученого в развитии российской науки.
Местом рождения Ломоносова было село Денисовка, расположенное в Холмогорском уезде Архангельской губернии. Отец его, хотя и был зажиточным крестьянином, не имел никакого образования. Зато мать, будучи дочерью дьякона, умела читать, и хотя умерла довольно рано, успела научить читать и сына.
Книги, написанные поморами-старообрядцами, были первыми прочитанными им книгами, за которыми последовала «Стихотворная Псалтырь» (автор Симеон Полоцкий), «Грамматика» (автор Смотрицкий), «Арифметика» (автор Магницкий).
Они и породили жажду знаний, которая проснулась в этом любознательном юноше. Михаила потянуло к знаниям, и он с разрешения отца отправился за ними в Москву. Поступив Московскую славяно-греко-латинскую академию в 1731 году, двадцатилетний юноша изучает различные науки, которые там преподаются, включая и латинский язык. Годы обучения были тяжелыми, на пути молодого человека встречались и трудности, и лишения.
В 1736 году Ломоносов попадает в число двенадцати самых способных учеников, которых пригласила для дальнейшего обучения Академия наук Германии. Обучение длилось пять лет, которые позволили усердному студенту изучить физику и химию, математику и горное дело. Повлияла эта поездка и на жизненные взгляды Ломоносова, заставив его интересоваться также вопросами государственного права.
В Россию Михаил Васильевич возвращается уже в 30-ти летнем возрасте в 1741 году и получает назначение на должность адъюнкта химии в академии, что соответствовало уровню стажера, помощника профессора. Четыре года спустя ему разрешили чтение на русском языке публичных лекций. К этому времени молодому ученому удалось написать и даже издать несколько трудов по химии и физике.
Спустя некоторое время Ломоносову удалось приобрести достаточно большое влияние и в академии, и при царском дворе. Он использовал его для убеждения правительства в необходимости открытия университета в России, и в 1755 году открылся Московский университет. Ломоносов считал, что способности к обучению имеют и дети бедняков, и стремился доказать, что они должны учится вместе со студентами из высших сословий.
Одним из направлений деятельности Ломоносова была астрономия, и он внес в ее развитие очень большой вклад. Он был первопроходцем астрофизических исследований космического пространства, правильно объяснив, например, электрическую природу полярного сияния.
Им также была сделана попытка объяснить атмосферным электричеством происхождение хвостов комет. Его гипотеза имеет некоторые сходные черты с современными теориями, описывающими образование/свечение частей кометных хвостов под воздействием газово-плазменной кометной головы при участии потоков солнечного ветра.
Занимался Ломоносов и изучением физической природы Солнца. Ученые того времени считали оболочку этого небесного светила твердокаменной, хотя и очень раскаленной. Михаил Васильевич же высказал предположение о его расплавленной поверхности.
Интересовало ученого и строение Земли. Он считал, что при внимательном изучении ее недр можно открыть новые методы поиска полезных ископаемых. Ломоносов также уделял много внимания вопросам эволюции Земли, Солнечной системы, Вселенной в целом.
Известным и важным достижением Ломоносова было открытие атмосферы у Венеры, которое произошло 24 июня 1761 года при прохождении планеты по солнечному диску. За этим явлением следило большое число астрономов из разных стран. Ожидая момента контакта дисков Солнца и Венеры, ученые надеялись уточнить расстояние от Земли до Солнца.
Когда диск Венеры оказался на фоне солнечного диска, Ломоносов обратил внимание на небольшую дымку на крае последнего. А при приближении планеты к другому краю солнечного диска, на нем стала видна выпуклость, исчезнувшая через некоторое время. Край диска Солнца при этом некоторое время казался срезанным.
Эти явления заметили многие астрономы, но только Ломоносову удалось правильно объяснить их наличием венерианской атмосферы. Это открытие признал весь научный мир, и ученые задумались о возможности жизни на других планетах.
Кроме наблюдений и расчетов Ломоносов занимался и созданием приборов, позволяющих проводить астрономические наблюдения. Два года он работал над созданием телескопа, и в 1762 году ему удалось изобрести однозеркальную схему рефлектора, имеющую расположенное под углом 4° зеркало.
Михаил Васильевич чувствовал, что множество загадок, которое таит в себе космос, будет разгадывать не одно поколение потомков. Но он понимал, что бесконечную вселенную вряд ли удастся понять до конца даже самому гениальному из людей.
o-kosmose.net
М. В. Ломоносов Вистории русской культуры есть немало славных имён, высоко оценённых уже своими современниками, но подлинное их значение раскрывается лишь со временем. Среди таких имен особое место принадлежит нашему
Альберт Иванович Есюков
Гуманитарный институт ФГАОУ ВПО
Северный (Арктический) федеральный университет
имени М.В. Ломоносова
г. Северодвинск
М.В. ЛОМОНОСОВ И ОТЕЧЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА
«Я дело стану петь, несведомое прежним»
М.В. Ломоносов
В истории русской культуры есть немало славных имён, высоко оценённых уже своими современниками, но подлинное их значение раскрывается лишь со временем. Среди таких имен особое место принадлежит нашему земляку – Михаилу Васильевичу Ломоносову. 8 (19) ноября 2011 г. исполняется 300 лет со дня его рождения. Казалось бы, сегодня все стороны творчества великого помора исчерпывающе рассмотрены и исследованы. Современники и потомки признавали разносторонние дарования и энциклопедизм Ломоносова, называя его «наших стран Малерб» и «наш Пиндар», «наш Леонардо», «наш Галилей» и «наш Франклин», «наш Декарт» и «наш Лейбниц». Но вместе с тем, Ломоносов – другой, похожий лишь на себя сын вольнолюбивого Беломорского Севера. В век придворного низкопоклонства и вельможной политичности, он и в напомаженном парике оставался Помором – человеком гордым и независимым, не желающим быть «дураком» не только «у стола знатных господ или у каких земных владетелей», но даже и «у самого Господа Бога».
Бурная петровская эпоха активизировала преобразования, начавшиеся в России с середины ХVII в. Обновление затронуло практически все сферы жизни общества: государственное и церковное устройство, армию и флот, промышленность и торговлю, образование и культуру. Изменились летоисчисление, календарь, алфавит и внешний вид жителей «Российской Европии». Стал иным счет времени, менялось мироощущение россиян, усиливалась их деловая и социальная активность. М.В. Ломоносов выразил в своем творчестве наметившиеся тенденции в развитии отечественной культуры и придал им дополнительные импульсы, соединяя нововведения с традициями отечественной культуры.
Всеми обстоятельствами своей жизни наш великий земляк был подготовлен к восприятию и развитию нового типа мировоззрения – мировоззрения образованного русского человека Нового времени. Среди этих обстоятельств следует назвать, прежде всего, отсутствие крепостничества, многообразие хозяйственной деятельности и особый уклад жизни на Беломорском Севере. Архангельск до основания Петербурга был единственным морским портом России, здесь более интенсивно развивались товарно-денежные отношения и международный торговый обмен. «Хождение по морю» развивало любознательность северян, пробуждало интерес к навигации, астрономии и наблюдениям за природой. Знакомство Ломоносова с идеями «натурального богословия» в Московской славяно-греко-латинской академии, освоение им основ естественнонаучных знаний сначала в гимназии Петербургской Академии наук, а затем в Марбургском университете также оказали сильное влияние на формирование его мировоззрения и ценностных ориентаций.
А.С. Пушкин отметил, что Ломоносов «обнял все отрасли просвещения» и назвал великого помора «первым нашим университетом». Действительно, в сферу его творческой деятельности попали не только физика, химия, астрономия, география, геология, горнодобывающее производство и производство цветного стекла, но и литература, языкознание, история и изящные искусства, а также проблемы просветительско-воспитательной работы, сохранения и размножения народа российского. И всё это за двадцать лет жизни, полной невзгод, трудностей, а порой и неприкрытых моральных унижений! Нужны были сила воли, «благородная упрямка» Ломоносова, его вера в будущность России и свое высокое предназначение, чтобы с честью преодолеть трудности, уготованные судьбой и русской действительностью второй трети ХVIII века. «За то терплю, – писал он, – что стараюсь защитить труд Петра Великого, чтобы научились Россияне, чтобы показать свое достоинство». Не о себе, а об общем благе, достоинстве русских людей и будущем России думал наш великий земляк на исходе жизни.
В центре многообразных интересов М.В. Ломоносова, несомненно, находились естественнонаучные и научно-технические вопросы, проблемы гуманитарных наук (литература, языкознание, история), вопросы организации науки и педагогической деятельности. Особенность его творческого дарования состояла в сочетании ориентированности на точное знание с талантом поэтического видения мира, что было свойственно лишь гениям Возрождения. В своих отчетах Академии творец отечественной науки поставил рядом оды и научные работы! Если науки, писал Ломоносов, «подают ясное о вещах понятие и открывают потаенных действий и свойств причины», то «художества к приумножению человеческой пользы оные употребляют». Науки, продолжает он, «довольствуют врожденное и вкорененное в нас любопытство, художества снисканием прибытка увеселяют. Науки художествам путь показывают, художества происхождение наук ускоряют. Обои общею пользою согласно служат» [2, с. 351]1. К этому добавим, что наука, техническое творчество, искусство, история, медицина, образование и просвещение, а также «чистая вера» призваны, как утверждал Ломоносов, содействовать «благополучию, славе и цветущему состоянию государств». Особая роль среди средств достижения «благополучия» отводилась науке.
В отличие от своих предшественников Симеона Полоцкого, Феофана Прокоповича, Феофилакта Лопатинского и др. М.В. Ломоносов не просто пропагандировал науки, но и сам являлся первооткрывателем многих научных фактов и законов в области физической химии, минералогии, астрономии и геологии. Великий ученый выдвигает предположение об атомно-молекулярном строении вещества; формулирует мысль о единой природе световых и электрических явлений; строит гипотезу, объясняющую явления атмосферного электричества; открывает в начале мая 1761 г. наличие атмосферы на Венере, подтверждая идею Галилея и Ньютона о единстве законов во Вселенной; приводит аргументы в защиту гелиоцентризма, закона сохранения вещества и идеи развития земной коры; разрабатывает учение о природе ископаемых богатств; анализирует причины северного сияния; создает гипотезу атмосферного и грозового электричества; критикует и выявляет методологическую несостоятельность «теплорода» и «флогистона»; приводит новые аргументы в защиту молекулярно-кинетической теории теплоты; обосновывает идею единства земного и космического миров, открывает путь «русскому космизму». Это были принципиально новые горизонты человеческой мысли. Ломоносов стал первым русским ученым, признанным за границей: 30 апреля 1760 г. он единогласно избран почетным членом Шведской академии наук, а в апреле 1764 г. – членом Болонской академии наук.
Для творческого гения Ломоносова характерна тесная связь решаемых научных задач с потребностями жизни, направленность научного поиска на «общую пользу». Его исследования в области физико-химических, геофизических, гидрологических и геохимических явлений были продолжены Д.И. Менделеевым, В.И. Вернадским и другими русскими учеными, высоко оценившими научные работы и идеи основоположника отечественной науки. Особую важность приобретают сегодня Ломоносовские проекты освоения северных морей и природных богатств Севера и Сибири, обоснование идеи «хода Севером» в условиях геополитического вытеснения России с Черного и Балтийского морей.
Необходимым условием эффективных естественнонаучных исследований М.В. Ломоносова стала разработанная им «корпускулярная философия», опиравшаяся на достижения передовой философской мысли Нового времени. Что бы ни исследовал Ломоносов, он стремился понять связь явлений, проникнуть в их глубинную сущность. Именно философский подход ориентировал его на широкие обобщения в любой области науки, будь то физико-химический состав вещества или планеты, история России или русский язык, богатства Сибири и освоение Северного морского пути, рождаемость и смертность в России. Такую общую методологию изучения действительности могла предложить лишь философия.
Российскими учеными проделана большая работа по осмыслению философского содержания «корпускулярной философии» основоположника отечественной науки. Лучшими трудами в этой области являются работы Б.Н. Меншуткина, В. Тукалевского, А. Попова, С.И. Вавилова, А.А. Морозова, Б.Г. Кузнецова и Н.Ф. Уткиной. Большой вклад в изучение «корпускулярной философии» и естественнонаучного мировоззрения Ломоносова внесли представители архангельской школы философии И.А. Чудинов, В.А. Зайцев и В.И. Осипов 2. Так, например, В.А. Зайцев всесторонне исследовал «элементы диалектики» в ломоносовских эволюционных идеях об образовании гор, руд, каменного угля, торфа, нефти, почв, янтаря; о причинах изменения земной поверхности в результате геологических процессов; о взаимосвязи материи и движения; о переходе физического движения в химическое, а химического – в биологическое. Вместе с тем, исследователь отметил и тот факт, что «Ломоносов в принципе не отвергал существования бога и включал понятие божества при решении вопроса о конечных причинах возникновения мира», отстаивал идею единства знания и веры, науки и религии 3.
Позднее было установлено, что мировоззрение М.В. Ломоносова не может быть сведено исключительно к деизму и «естественной теологии» в её протестантской (вольфовской) разновидности. Исследователи выявили связь естественнонаучного мировоззрения Ломоносова с каппадокийской традицией русской культуры. На основе такого подхода было показано, что «Бог Ломоносова» отличается от Бога европейского деизма и «естественной религии»: в корпускулярной философии Ломоносова остается место не только для Бога-Творца, Перводвигателя, Зиждителя, Архитектора, Строителя, Всесильного Механика, но и для Бога-Живителя, Устроителя и Промыслителя, хотя учение о конечных судьбах мира (эсхатология), догматы грехопадения, искупления и посмертного воздаяния были чужды мышлению основоположника отечественного опытного естествознания. В корпускулярной картине мира М.В. Ломоносова есть место проблеме начала мира, но ничего не говорится о его конце. Чуждо ему и стремление выводить учение о Троице из «естественных тайн» природы 4.
Существенным элементом мирообраза Ломоносова является идея гармонии, возносящая человека к блаженству и выражающаяся в мироощущении великого помора топосом тишины. Физико-телеологический аспект идеи гармонии обнаруживается в корпускулярной картине природы в установлении взаимосвязи генетических и структурных связей с целевой причиной. Ломоносов утверждает вслед за Лейбницем и Вольфом, что между «неисчислимым множеством», «бесконечной различностью» сотворенных вещей положена «высочайшим Промыслом ... цепь союза» [3, с. 97]; несказанная «премудрость дел Божиих» явствует, согласно Ломоносову, «из размышления о всех тварях», а «рассуждение и внимание натуральных вещей утверждает в вере» [4, с. 372; 376]. Ломоносов сочувственно цитирует римского поэта Клавдиана («Против Руфина») и отмечает, что «светил небесных стройность», земли, морей и рек «пристойность» свидетельствуют о Промысле во Вселенной. Таким образом, идея предустановленной гармонии Лейбница оказалась созвучной мысли Ломоносова о «цепи союза, заложенного божественным Промыслом в природу» [3, с. 97; 491–501]. При этом «гармония и согласование природы» пронизывают у русского мыслителя не только природный, но также и социокультурный, и духовно-нравственный миры.
В природе идея гармонии М.В. Ломоносова может быть эксплицирована и как идеал, ориентирующий на бесконечность познания и невозможность исчерпывающего освоения Вселенной, и как методологический норматив, направляющий исследовательскую деятельность ученого на выявление не знающих «последнего конца» генетических причин, структурных и функциональных связей в природе.
В социокультурном мире идея гармонии предстает у автора «похвальных од» и «Древней Российской истории...» скорее не существующей, а лишь желаемой действительностью и идеалом, подвигающим Ломоносова не столько на оправдание просвещенного «единоначального владения» – абсолютной монархии – и воспевание отечественных «гармонизаторов» на троне, сколько на стремление «дать государям примеры правления, подданным – повиновения, воинам – мужества, судиям – правосудия, младым – старых разум, престарелым – сугубую твердость в советах, каждому незлобливое увеселение, с несказанною пользою соединенное» [6, с. 172].
Стержнем политического и историософского сознания певца российской славы выступает, во-первых, защита политического единомыслия и осуждение «разномысленной вольности» новгородцев, едва, по его мнению, не доведших Россию «до крайнего разрушения» [6, с. 171; 286]; во-вторых, – триадическая периодизация исторического развития России: 1) «соединение разных племен под самодержавством первых князей варяжских» и «самодержавство первых самовластных великих князей российских»; 2) «разномысленная вольность», разделение «на разные княжения и на вольные городы»; «внутренние потом несогласия, ослабившие наше Отечество»; 3) «новое совокупление под единоначальство». Россия, как замечает Ломоносов, в отличие от римской истории «самодержавством как сначала усилилась, так и после несчастных времен умножилась, укрепилась, прославилась». В «единоначальном владении, – делает он вывод, – залог нашего блаженства, доказанного толь многими и толь великими примерами» [6, с. 171; 286].
На основе идеи политического согласия и гармонии Ломоносов воспевает в своих одах «возлюбленную тишину». В языке ХVIII века глагол возлюбить означал не просто «полюбить», а «полюбить горячо, сильно», «предпочесть, избрать для себя» 5. К этому добавим, что прилагательное возлюбленная предполагает, согласно В.И. Далю, устремленность вверх, поскольку префикс воз- «указывает на подъем, вышину» и, следовательно, содержит в себе представление «о предметах высших» 6. Таким образом, в поэтическом языке Ломоносова тишина не просто любима или любезна. Она выбрана, предпочтена, ибо способна как гармония вознести человека к блаженству, духовно укрепить и, следовательно, воспитать его. Не случайно, выражение возлюбленная тишина всегда сопрягается поэтом лишь с образом России, распростертой от антипода тишины – воинственной Европы – до «Хины, Инды и Яппоны» [8, с. 757; 802].
В контексте возлюбленной тишины автором похвальных од выстраиваются и характеристики русского человека. Все люди, населяющие Россию, образцовы, начиная от земледельца и «тьмы сильных боев», кончая Царем и священником «у святого олтаря» [8, с. 779–780]. Единение монарха и народа описывается лексическим рядом: согласие, ревность, единомыслие, подчинение, рабство [8, с. 219–220; 756]; единство «самодержавства» и Церкви представлено метафорой «брачного союза»: самодержавный престол – жених, Церковь – невеста [8, с. 242]. Единство веры, согласно Ломоносову, крепко сопрягает народы России «взаимным любви союзом». Отсюда в семантическом поле характеристик русского человека у поэта доминирует лексика, выражающая религиозные духовно-нравственные качества и состояния: смирение, кротость, чиста искренность сердец, послушание, бескорыстие, миролюбие, внутренний покой и обузданность страстей: «Желания во всех, как тихих волн игра» [8, с. 109; 638; 792; 804 и др.]. Перед нами – риторические фигуры, ориентированные на пользу «во многих политических поведениях», как пишет Ломоносов в «Посвящении» к новому изданию своей «Риторики» [7, с. 91–92].
А.С. Пушкин высоко оценивал вклад Ломоносова в русскую литературу, но не без горечи замечал, что поэт писал «должностные оды». О «патриоти-ческом упрямстве» и «риторической истории» М.В. Ломоносова писали С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и П.Н. Милюков. Однако справедливости ради подчеркнем, что свою «должность» «российский Пиндар» понимал высоко, как служение Отечеству и идеалам Просветительства. Утверждение должного как сущего – в этом пафос одической поэзии, а также, отчасти, и исторических исследований Ломоносова. Эта же логика «народной пользы» вдохновляет поэта-патриота на конструирование сложных многослойных образов-символов России и Запада, включающих географический, территориальный, этнический, социально-политический, историко-культурный, эстетический и религиозно-нравственный уровни 7.
Реконструкция образов России и Запада в поэтическом наследии Ломоносова показывает, что здесь «политично» противопоставлены не конкретные геополитические реальности, а спроецированные на историческую и духовную жизнь Отечества и Западной Европы политические предпочтения, религиозно-мировоззренческие принципы и ценностные ориентации «наших стран Малерба». Обсуждение темы движется в русле фиксированной уникальности России как «анти-Европы», её особого пути и исторического призвания. Тем не менее, семантика историософских символов «Россия» и «Запад» манифестирует не только панегирическо-одическую топику и риторическую практику Ломоносова, но и его стремление к уяснению основных параметров российской социокультурной идентичности. Поэт-мыслитель намечает те глубинные структурные уровни и компоненты названных образов-символов, которые станут парадигмальными для отечественной философской, политической и религиозной культуры. Поиски «субстанциальных начал» и национальной идентичности, пророчество и учительство также будут отличительными чертами русской историософски ориентированной мысли всего ХIХ и начала ХХ столетий. Анализ отношения М.В. Ломоносова к «Западу», выявление сложной и противоречивой структуры, а также исторической динамики этого отношения в контексте других жанров творческого наследия нашего великого земляка представляет большой интерес для понимания религиозности русского человека в «век Просвещения» и секуляризации.
В сфере религиозного сознания идея гармонии связывается Ломоносовым с необходимостью преодоления расколов и «толков». Мыслитель, формировавшийся в годы учения в Марбургском университете под руководством Христиана Вольфа в атмосфере культа разума, надеялся, что прогресс образования неизбежно приведет к установлению единомыслия и терпимости в решении религиозных вопросов и разногласий. Особая роль в установлении «единомыслия» отводилась русским просветителем выпускникам университетов. Отвечая в 1760 г. на вопрос: «Куда с учоными людями деваться?», – Ломоносов называет среди областей практического применения знаний не только «горные дела», «ход Севером», развитие купечества, «сохранение народа», но также и «единство чистыя (дружба) веры» [8, с. 683]. При этом просветитель полагает, что реформирование церковных обрядов и ритуалов не повредит Православию, ибо русский человек «гибок». И только в области философского сознания, отмечает отечественный мыслитель в 1746 г., с Картезия (Декарта. – А.Е.), Лейбница и Локка открылась дорога «вольному философствованию».
В духовной поэзии Ломоносова обретение гармонии оказывается, по верному замечанию П.Е. Бухаркина, «более жестоким и трагичным» 8. С одной стороны, вся его натурфилософская поэзия (прежде всего – «Ода, выбранная из Иова») представляет яркий пример поэтической теодицеи, направленной против страха, суеверий, нетерпимости и фанатического буквализма. Ломоносов свободно опускает и не переводит те стихи из псалмов и из книги Иова, которые не вписываются в его корпускулярную картину «стройного чина» Вселенной. С другой стороны, в натурфилософской поэзии Ломоносова отчетливо звучит тема трудного пути познания мировой гармонии и совершенства. В «Вечернем размышлении о Божием величестве...» (1743) поэт, подобно Паскалю, размышляет о ничтожестве человека в мире и сравнивает его с «песчинкой ... в морских волнах» и с «прахом» в «сильном вихре». Здесь же философ пишет о невозможности полного познания не только «стройного чина» мироздания – «закона натуры», но и того, «что окрест ближних мест» [8, с. 120–123]. Однако Ломоносов не склонен отрицать гармонию и упорядоченность мира: непостижимая для теоретического разума, гармония выступает объектом и источником горячей веры, помогающей человеку преодолеть сомнения, дисгармонию частной жизни и ощущение собственной малозначительности перед лицом Божественного Величества, отраженного во Вселенной.
Во времена М.В. Ломоносова в науке господствовал рационалистический метод Хр. Вольфа. Русский ученый избежал односторонности как рационализма, так и эмпиризма и был ориентирован на синтез рационального и чувственного моментов в познании. Он высоко ценил экспериментальное познание и полагал, что время «вымыслов и пустых речей» прошло [1, с. 424], но вместе с тем язвительно критиковал бескрылый и приземленный эмпиризм за неспособность возвыситься над хаосом и массой «непродуманных опытов» [1, с. 75]. «Из наблюдений, – отмечал Ломоносов, – устанавливать теорию, чрез теорию исправлять наблюдения есть лучший всех способ к изысканию правды» [4, с. 163]. В этом рассуждении творца русского опытного естествознания хорошо просматривается глубокое понимание взаимосвязи эксперимента и теории. Добавим к этому, что Ломоносов, вслед за Ньютоном и Хр. Вольфом, хорошо понимал значение математики для теории и призывал «поучиться священным законам геометров» тех, кто «все свои дни затемняют дымом и сажей» [1, с. 75]. В понятие «истинной науки» он включал эксперимент, математику и фундаментальные обобщения и допущения, предполагающие использование метода гипотез [3, с. 342].
Ломоносов обладал высокой чувствительностью к слову и рассматривал грамматику как пропедевтику, верно отмечая, что без грамматики «тупа оратория, косноязычна поэзия, неосновательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция» [7, с. 372]. Вместе с тем он мыслил язык как философскую категорию и связывал языкознание с культурно-историческими особенностями образа жизни народа. Введение Петром I гражданской азбуки привело к созданию нового письменного языка. Русский язык должен был «переварить» новую военную и промышленную терминологию, понятия естественнонаучных дисциплин, литературы, юриспруденции, политических учений Нового времени. Никто из современников Ломоносова не был способен лучше его прояснить возможности русского языка и показать, что наши «речи» могут ясно и точно выразить «тончайшие философские воображения и рассуждения, многоразличные естественные свойства и перемены, бывающие в сем видимом строении мира и в человеческих обращениях» [7, с. 392].
Великому помору выпала честь стать одним из основных реформаторов российской словесности. В работе «О пользе книг церковных в Российском языке» им была изложена теория «трех родов речений» или «трех штилей» в зависимости от «материи» речи: высокого, посредственного и низкого [7, с. 588]. Первые руководства по грамматике и риторике были написаны Ломоносовым на русском языке. В их основу заложены принципы значительного расширения лексического состава нового литературного языка и сближение его с разговорной речью; сохранение всего богатства, свойственного письменной традиции; рассмотрение понятий движения, пространства, времени, причинности, «свойств материальных» с позиций передовой корпускулярной картины мира; обучение на образцах сочинений классической литературы; рассмотрение истории языка в контексте социокультурного развития народа.
Исключительно современно и актуально для нынешней России содержание работы М.В. Ломоносова «О размножении и сохранении российского народа». В письме к И.И. Шувалову 1761 г. обсуждается демографическая проблема – численность населения и способы ее увеличения. «Сбережение российского народа» признается «самым главным делом» для «величества, могущества и богатства государства». Мыслитель и патриот хорошо понимает, что «обширность» территории «тщетна без обитателей» и предлагает разные способы «для приращения» народа: 1) запрещение неравных браков; 2) запрет на раннее пострижение в монахи и разрешение повторных браков; 3) борьба с вредными привычками, развитие здравоохранения и повышенная забота о младенчестве; открытие аптек и «богадельных домов»; подготовка врачей и использование опыта народной медицины [6, с. 389 и др.]; 4) «облегчение» крестьян «податьми» и «солдатскими наборами»; 5) повышение роли и ответственности духовенства за нравственное воспитание народа. В примечаниях к записке Ломоносов противопоставляет недостойному «житию» части русского духовенства образ жизни лютеранских пасторов, их роль в народном образовании и воспитании, восклицая при этом: «Пусть примером будет Германия»! [6, с. 407].
Многогранная педагогическая деятельность русского ученого неоднократно привлекала внимание исследователей. В 1994 г. была опубликована обобщающая монография в этой важной области ломоносововедения, подготовленная профессором Татьяной Сергеевной Буториной9. В этой работе не только обоснована идея ломоносовского периода в развитии русской педагогики, но и осуществлен его фактологический и сущностный анализ; изучены дидактические идеи и педагогическая деятельность ученого в высшей школе, основателем которой он явился; раскрыта связь педагогических идей Ломоносова с уникальным опытом русской народной педагогики и, прежде всего, – с особенностями народного поморского воспитания; внимательно и детально проанализировано развитие Ломоносовым русской педагогической терминологии и показано, что мы до сих пор пользуемся многими введенными им педагогическими понятиями. В русле этих идей преподавателями-педагогами было подготовлено методическое пособие для школьников младших классов10
Ломоносов видел критерий эффективности государственной власти в приращении благосостояния народа. «Всякое благодеяние, – писал он, – тем больше, чем шире в народах простирается» [8, с. 678]. Особую роль в «благоденствии России» Ломоносов отводил «насаждению науки», «большему просвещению народа», «исправлению» земледелия, ремесел, торговли; улучшению «государственной экономии» [6, с. 383]. Ученый прилагал огромные усилия, чтобы внести в ремесла и заводское производство результаты научных открытий. Он строил для этого лаборатории и опытные производства, писал специальные руководства, содействовал изготовлению изобретенных им приборов и механизмов. На первый план им выдвигались совершенствование заводского, мануфактурного производства, развитие внутренней и внешней торговли.
Ломоносов считал, что Россия не отделима от Европы и составляет «важнейший член во всей европейской системе». Предназначение России виделось ему в создании единой мировой культуры и сближении Запада с Востоком. Идеи изоляционизма были ему чужды. Мысль о связующей роли России лежала в основе его проекта «хода Севером». Путь по Ледовитому океану, утверждал Ломоносов, был необходим не только для освоения природных богатств Севера и Сибири, но и для достижения восточных стран, установления с ними торговых и культурных связей. В будущем ему виделась общечеловеческая культура, в становлении которой, по его мнению, существенную роль призвана сыграть Россия.
Мысль Ломоносова, органично развивавшаяся на стыке науки и искусства, выразила основные направления и наиболее важные задачи, стоявшие перед русским обществом в середине ХVIII века. Ему удалось наметить пути дальнейшего развития «любезного отечества» и придать новые импульсы для решения выявившихся проблем. Деятельность нашего великого земляка оказалась основополагающей для отечественной культуры на новом этапе ее развития. Остается лишь повторить вслед за А.Н. Радищевым, сказавшем о Михаиле Васильевиче Ломоносове: «доколе слово российское ударять будет слух, ты жив будешь и не умрешь»!
Примечания:
1 Здесь и далее все ссылки на работы Ломоносова даются в тексте по изданию: Ломоносов М.В. Полн. собр. соч.: В ХI т. – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950–1983. Первая цифра в скобках – номер тома, вторая – страница.
2 См.: Чудинов И.А. Естественнонаучный материализм М.В. Ломоносова // М.В. Ломоносов. 1711–1961. – Архангельск: Кн. изд-во, 1961. – С. 5–31; он же. Корпускулярная философия М.В. Ломоносова // Слово о Ломоносове / Под ред. Г.Г. Фруменкова. – Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд - во, 1983. – С. 62–74; он же. Богатырь науки и искусства (Ломоносововедение). – Архангельск: Правда Севера, 2000; Зайцев В.А. «... Правду точностью явлений доказал». Особенности мировоззрения и свободомыслие М.В. Ломоносова // Слово о Ломоносове. – Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1983. – С. 51–70; Осипов В.И. Философское мировоззрение М.В. Ломоносова и русских естествоиспытателей ХIХ века. – Архангельск: Изд-во ПГУ, 2001.
3 См.: Зайцев В.А. Указ. соч. С. 56, 59.
4 См.: Есюков А.И. Мировоззренческие основания корпускулярной картины мира М.В. Ломоносова // Есюков А.И. Человек и мир в православной просветительской мысли России второй половины ХVIII века: Историко-философские очерки. – Архангельск: Изд-во ПГУ, 1998. – С. 34–52.
5 См.: Словарь русского языка ХVIII века. Вып. IV. – Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1988. – С. 13.
6 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1. – М.: ГИС, 1955. – С. 230. Это обстоятельство отмечено в монографии: Бухаркин П.Е. Православная Церковь и русская литература в ХVIII – ХIХ веках: (Проблемы культурного диалога). – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. – С. 62–63.
7 См.: Есюков А.И. «Россия» и «Запад» в похвальных одах М.В. Ломоносова // Человек и мир в православной просветительской мысли России второй половины ХVIII века... – С. 53–62.
8 Бухаркин П.Е. Указ. соч. – С. 65.
9 Буторина Т.С. М.В. Ломоносов и педагогика. – Архангельск: Изд-во АГТУ, 2001; См. она же: Педагогическая регионология: Учебное пособие. – Архангельск: Изд-во АГТУ, 2004; Ломоносовский период в истории русской педагогической мысли ХVIII века. – Москва; Архангельск: Архангельский государственный технический университет, 2005; Урок М.В. Ломоносова: Методические рекомендации. – Архангельск: АГТУ, 2009.
10 См.: Младшим школьникам о М.В. Ломоносове. Методические материалы для учителя. – Архангельск: Изд-во АО ИППК РО, 2001.
refdb.ru
Биография Михаила Ломоносова
История исследования космоса > Великие астрономы > Михаил Ломоносов
Михаил Ломоносов (1711-1765 гг.)
Краткая биография:
Имя: Михаил Ломоносов
Дата рождения: 8 ноября 1711 г.
Дата смерти: 4 апреля 1765 г.
Образование: Санкт-Петербургский государственный университет, Марбургский университет и Славяно-греко-латинская академия
Место рождения: деревня Мишанинская (ныне — село Ломоносово), Архангелогородская губерния, Русское царство
Место смерти: Санкт-Петербург
Михаил Васильевич Ломоносов - великий русский ученый и энциклопедист, за 54 года своей жизни (1711-1765) сумел вывести многие области отечественной науки, включая и астрономию, на новый более высокий уровень. Его деятельность высоко ценили современники, и она по достоинству была оценена потомками.
Эйлер считал его научные мемуары превосходными. Таким же эпитетом награждали и его стихи, пока не появились стихотворения Пушкина. Он высоко оценил вклад Ломоносова в науку, считая его таким же самобытным сподвижником просвещения, как Петр I, Екатерина II. А его знаменитая фраза, что Ломоносов не только создал университет, но и был сам первым российским университетом, наиболее точно определила роль ученого в развитии российской науки.
Местом рождения Ломоносова было село Денисовка, расположенное в Холмогорском уезде Архангельской губернии. Отец его, хотя и был зажиточным крестьянином, не имел никакого образования. Зато мать, будучи дочерью дьякона, умела читать, и хотя умерла довольно рано, успела научить читать и сына.
Книги, написанные поморами-старообрядцами, были первыми прочитанными им книгами, за которыми последовала «Стихотворная Псалтырь» (автор Симеон Полоцкий), «Грамматика» (автор Смотрицкий), «Арифметика» (автор Магницкий).
Они и породили жажду знаний, которая проснулась в этом любознательном юноше. Михаила потянуло к знаниям, и он с разрешения отца отправился за ними в Москву. Поступив Московскую славяно-греко-латинскую академию в 1731 году, двадцатилетний юноша изучает различные науки, которые там преподаются, включая и латинский язык. Годы обучения были тяжелыми, на пути молодого человека встречались и трудности, и лишения.
В 1736 году Ломоносов попадает в число двенадцати самых способных учеников, которых пригласила для дальнейшего обучения Академия наук Германии. Обучение длилось пять лет, которые позволили усердному студенту изучить физику и химию, математику и горное дело. Повлияла эта поездка и на жизненные взгляды Ломоносова, заставив его интересоваться также вопросами государственного права.
В Россию Михаил Васильевич возвращается уже в 30-ти летнем возрасте в 1741 году и получает назначение на должность адъюнкта химии в академии, что соответствовало уровню стажера, помощника профессора. Четыре года спустя ему разрешили чтение на русском языке публичных лекций. К этому времени молодому ученому удалось написать и даже издать несколько трудов по химии и физике.
Спустя некоторое время Ломоносову удалось приобрести достаточно большое влияние и в академии, и при царском дворе. Он использовал его для убеждения правительства в необходимости открытия университета в России, и в 1755 году открылся Московский университет. Ломоносов считал, что способности к обучению имеют и дети бедняков, и стремился доказать, что они должны учится вместе со студентами из высших сословий.
Одним из направлений деятельности Ломоносова была астрономия, и он внес в ее развитие очень большой вклад. Он был первопроходцем астрофизических исследований космического пространства, правильно объяснив, например, электрическую природу полярного сияния.
Им также была сделана попытка объяснить атмосферным электричеством происхождение хвостов комет. Его гипотеза имеет некоторые сходные черты с современными теориями, описывающими образование/свечение частей кометных хвостов под воздействием газово-плазменной кометной головы при участии потоков солнечного ветра.
Занимался Ломоносов и изучением физической природы Солнца. Ученые того времени считали оболочку этого небесного светила твердокаменной, хотя и очень раскаленной. Михаил Васильевич же высказал предположение о его расплавленной поверхности.
Интересовало ученого и строение Земли. Он считал, что при внимательном изучении ее недр можно открыть новые методы поиска полезных ископаемых. Ломоносов также уделял много внимания вопросам эволюции Земли, Солнечной системы, Вселенной в целом.
Известным и важным достижением Ломоносова было открытие атмосферы у Венеры, которое произошло 24 июня 1761 года при прохождении планеты по солнечному диску. За этим явлением следило большое число астрономов из разных стран. Ожидая момента контакта дисков Солнца и Венеры, ученые надеялись уточнить расстояние от Земли до Солнца.
Когда диск Венеры оказался на фоне солнечного диска, Ломоносов обратил внимание на небольшую дымку на крае последнего. А при приближении планеты к другому краю солнечного диска, на нем стала видна выпуклость, исчезнувшая через некоторое время. Край диска Солнца при этом некоторое время казался срезанным.
Эти явления заметили многие астрономы, но только Ломоносову удалось правильно объяснить их наличием венерианской атмосферы. Это открытие признал весь научный мир, и ученые задумались о возможности жизни на других планетах.
Кроме наблюдений и расчетов Ломоносов занимался и созданием приборов, позволяющих проводить астрономические наблюдения. Два года он работал над созданием телескопа, и в 1762 году ему удалось изобрести однозеркальную схему рефлектора, имеющую расположенное под углом 4° зеркало.
Михаил Васильевич чувствовал, что множество загадок, которое таит в себе космос, будет разгадывать не одно поколение потомков. Но он понимал, что бесконечную вселенную вряд ли удастся понять до конца даже самому гениальному из людей.
v-kosmose.com
ПЫПИН A.H. ЛОМОНОСОВ И ЕГО СОВРЕМЕННИКИ стр.0001
А. Н. Папин
ЛОМОНОСОВ И ЕГО СОВРЕМЕННИКИ
Вестник Европы. 1895. 3. С. 295-342; 4. С. 689-732
I
Ломоносов есть, без сомнения, величайшее имя нашей литературы XVIII века, величайшее не по силе поэтического дарования, в чем выше его стоит Державин, следовательно, не по чисто художественному значению, которое, заметим, чувствовалось в этом первом периоде нашей новой литературы гораздо слабее, чем обыкновенно полагают; но имя, величайшее по целому литературному влиянию, которое давно побуждало видеть в Ломоносове отца новой литературы. В несколько образованном кругу русского общества тех времен ни одно имя не было окружено таким бесспорным почетом, как имя Ломоносова, даже имя самого Державина. По-видимому, его собственно литературное значение должны были заслонить дальнейшие успехи литературы, которые ознаменованы были творениями Державина, Фонвизина, наконец, Карамзина; но авторитет Ломоносова держался неизменно не только в консервативной толпе старого века, но и между людьми более высокого литературного уровня: до самых тридцатых годов поклонником его на университетской кафедре был Мерзляков. И точка зрения, с которой возвеличивал Ломоносова этот последний могикан восемнадцатого века, была, однако, не совсем та, с которой ценит его историческая критика. Мерзляков восхищался еще поэзией Ломоносова; но Пушкин, а затем Белинский судят уже иначе: заслуга Ломоносова полагается гораздо больше в его ученых трудах, в создании литературного языка или, по крайней мере, в первом шаге к этому созданию, который состоял в определении элементов книжной русской речи и указании их относительного значения. По известным словам Пушкина, Ломоносов был первым нашим университетом, и этими словами верно обозначен основной смысл деятельности Ломоносова, заключавшейся именно в том, что он пролагал пути в самых различных отраслях науки и литературы, становился руководящим авторитетом в такой широкой области знания и поэзии, какой с тех пор не обнимал ни один из наших писателей, и своим стремлениям на поприще знания и литературы придавал ту властную силу, которую сообщает сильный первостепенный ум и глубокое убеждение. . . .
Мы видели, как задолго до Ломоносова в возникавшем кругу несколько образованных людей начинают появляться признаки новых литературных вкусов. В тесной связи с книжными преданиями конца XVII века, если не в литературу, то в письменность проникает немалое число переводов, в которых оказались, наконец, характерные произведения западноевропейской поэмы, романа, повести конца XVII и первой половины XVIII века. Не было еще никакого определенного воздействия, ни школы, ни сильного руководящего таланта, между тем настроение уже изменилось; образованные или грамотные люди были больше или меньше подготовлены к новому складу литературы, первые непосредственным знакомством с литературой французской или немецкой, вторые упомянутыми переводами. Третьяковский не усу мнился в 1730 г. издать свою Езду в остров любви, аллегорический и сантиментальный любовный роман, который на самом деле должен был показаться не малой странностью среди тогдашней печатной литературы; но читатель литературы рукописной был уже знаком с подобными произведениями. Таким же образом псевдоклассическая трагедия и комедия не были совершенной новостью после школьного и придворного репертуара. Форма лирики в виде оды знакома была со времен Сименона Полоцкого; в виде легкого стихотворения знали ее, в подражании классикам, еще в школьном стихотворстве начала
www.globalfolio.net
Уроки М.В. Ломоносова. К 300-летию великого сына России :: NoNaMe
Он был истинный поэт
У кого-то может возникнуть сомнение: можно ли в наше время получать наслаждение от стихов русского поэта-классициста далёкого XVIII века? Или мы восхищаемся ими только потому, что глубоко уважаем Ломоносова как великого учёного и просветителя и осознаём историко-литературную роль его поэтических творений?..
Известно скептическое мнение некоторых литературоведов о допушкинской русской поэзии XVIII века. При этом забывают, что для пушкинской плеяды именно этот пласт был корнями и почвой — Ломоносов, Сумароков, Державин, Крылов... Действительно, Пушкин преобразил русский литературный язык, но если видеть в допушкинской литературе только нагромождение устаревших слов и оборотов — это читательская близорукость, которая нас обкрадывает.
Конечно, достичь понимания поэзии Ломоносова непросто. А разве просто понять Пушкина или Блока? Да, многие риторические обороты торжественных од сегодняшнему читателю могут показаться архаичными. И всё-таки язык Ломоносова даже школьники воспринимают легче, чем поэтический язык его собратьев по XVIII веку — Кантемира, Тредиаковского, Сумарокова. Ломоносовской ясности не было и у гениального Державина, который подчас осознанно стремился к дисгармонии, к усложнённости образного ряда.
Наш великий просветитель был также истинным поэтом.
----------------------<cut>----------------------
Высоким штилем!
При жизни Ломоносова ценили главным образом как стихотворца. Именно поэтиче-ские успехи принесли ему, простолюдину, славу и положение при дворе. Стихи открывали перед просветителем двери в самые изысканные кабинеты всесильных вельмож. Двор чувствовал необходимость не просто в придворном поэте, который способен развлекать и увлекать рифмованным красноречием. Елизавете Петровне хотелось видеть рядом с троном волшебника, чтобы пленял и поражал, как архитектура Растрелли, чтобы ведал про все секреты просвещённого века не хуже французов и немцев.
К тому времени в России уже существовала традиция придворной поэзии. Так, Симеон Полоцкий воспевал царя Алексея Михайловича, Феофан Прокопович и Фёдор Журавский вострубили славу Петру Великому. Современник Ломоносова — Василий Кириллович Тредиаковский сочинял велеречивые оды Анне Иоанновне, а однажды выдохнул, как молитву, очень искренние «Стихи похвальные России». Он заступил на поэтическую вахту несколько раньше Ломоносова. Но именно Ломоносов превратил русскую поэзию в искусство номер один, стал главным комментатором эпохи.
Михайло Васильевич ворвался в литературу полемикой с Тредиаковским и сразу завоевал сердца тогдашних ценителей изящной словесности. Их было немного — верных читателей первых наших поэтов. Но среди них выделялись влиятельные персоны, которых Ломоносов пытался сагитировать стихами, мобилизовать на службу Просвещению. Его стихи (в особенности те, в которых содержались политические программы) заучивали наизусть, переписывали, цитировали. Наконец, в 1751 году вышло в свет «Собрание разных сочинений в стихах и в прозе Михайла Ломоносова. Книга первая». Тираж по тем временам огромный — 1325 экземпляров. К этому времени Ломоносова безоговорочно признавали первым стихотворцем России. И это не на безрыбье: в те времена творили Тредиаковский и Сумароков. Три поэта были непримиримыми соперниками, бранили друг дружку не только устно, но и в стихах. Из всех ристалищ — кулачных и поэтических — Ломоносов выходил победителем.
Самым влиятельным фаворитом императрицы, красавицы Елисавет, был Иван Иванович Шувалов. Фридрих Прусский язвительно окрестил его «помпадуром в мужском роде». Артистическая натура, Шувалов не стремился к военным и политическим успехам, он видел себя покровителем Просвещения — наук и искусств. Баловень судьбы разглядел необыкновенное дарование Ломоносова, стал другом учёного. Если бы не эта дружба, мы, наверное, сегодня не вспоминали бы о Шувалове — он вошёл в историю именно в ореоле славы Ломоносова. Но и Михайле Васильевичу был необходим этот молодой друг, которого он превратил в незаурядного мецената, возглавлявшего университеты и академии. Никогда он не пытался заискивать перед влиятельным другом. «Ломоносов, рожденный в низком сословии, не думал возвысить себя наглостию и запанибратством с людьми высшего состояния (хотя, впрочем, по чину он мог быть им и равный). Но зато умел он за себя постоять и не дорожил ни покровительством своих меценатов, ни своим благосостоянием, когда дело шло о его чести или о торжестве его любимых идей», — писал Пушкин.
«Не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отымет» — эти слова Ломоносова из письма Шувалову были жизненной программой свободолюбивого, гордого творца.
Главным светским государственным праздником Российской империи был день восшествия на престол царствующей особы. К этой дате Ломоносов каждый год сочинял оду — и награждали его за творчество так щедро, что можно было до следующей оды содержать лабораторию, заниматься наукой. Панегирик, дифирамб — это древние, вполне почтенные жанры, их прославили афинский оратор Исократ и фиванский поэт Пиндар. Античность была в почёте у литераторов XVIII века. Высоким штилем Ломоносов на родном языке прославлял необъятную Россию, поведывал о героических победах. Как художник слова, Ломоносов оказался блистательным баталистом. Конечно, многие строфы тех торжественных од сегодня могут показаться излишне комплиментарными:
Блеснула на российском троне
Яснее дня Елисавет...
Российско солнце на восходе
В сей обще вожделенный день
Прогнало в ревностном народе
И ночи и печали тень.
Божественно лице сияет
Ко мне и сердце озаряет
Блистающим лучом щедрот!
Не слишком ли хвалебно? Что ж, для пользы дела Ломоносов не остановился бы и перед прямой лестью, но мы не должны переносить в XVIII век понятия нашего времени. Самодержец, считавшийся помазанником божиим, был для православных людей того времени фигурой священной. К тому же глава государства олицетворял страну, её победы, её судьбу… Эта старинная традиция пригодилась поэтам и в ХХ веке, когда Родина сплачивалась вокруг Сталина, чтобы выстоять и победить. Поэты прославляли, благодарили вождя, и, скажем, «Слово к товарищу Сталину» Исаковского мы воспринимаем не просто как стихотворение: это — явление народной истории. Так и Ломоносову во многом удалось запечатлеть народное настроение. Императрица Елизавета Петровна не была выдающимся политиком, но она любила Россию, покровительствовала Просвещению. Ломоносов не жалел для неё высоких слов, однако никогда не забывал о главном:
Царей и царств земных отрада,
Возлюбленная тишина,
Блаженство сёл, градов ограда,
Коль ты полезна и красна!
Вокруг тебя цветы пестреют
И класы на полях желтеют;
Сокровищ полны корабли
Дерзают в море за тобою;
Ты сыплешь щедрою рукою
Свое богатство по земли.
Без патриотического прославления мирного труда реверансы в сторону императрицы оказались бы пустой лестью. Но Ломоносов в красочной обёртке дифирамба преподносил власть имущим лекарство для России, программу развития страны. Современные властители тоже нередко слышат комплименты — правда, не в стихах, а в шершавой прозе. Повсеместная реклама «тандема» то слащава, то чересчур патетична. Главное — дуэт политиков именно рекламируют, как модный товар. Реальная Россия остаётся на заднем плане как дежурная декорация для двух актёров. Пропагандистская машина работает на заказчика, а не на страну. Ломоносов даже во дни пышных царских праздников продвигал патриотическую программу — изобретательно, настойчиво, талантливо.
Риторика на все времена
Поэт и оратор, Ломоносов испытывал русский язык на гибкость. Его «Риторика» на славу послужила литературе, продемонстрировав, как можно простыми словами выразить извилистую мысль и её подтек-сты. Ломоносовские обороты мы встречаем то у Льва Толстого, то у Герцена… Демонстрируя образцы изречений, в своей «Риторике» Ломоносов даёт примеры нравоучительного афоризма:
Сокровенный гнев вредит, объявленный без мщения теряется.
Счастие сильных боится, ленивых угнетает.
О том сам не сказывай, о чем другим молчать повелеваешь.
Кто боязливо просит, тот учит отказывать.
Кто лютостию подданных угнетает, тот боящихся боится, и страх на самого обращается.
Ежели кто, имея власть, другому грешить не возбраняет, тем самым грешить повелевает.
Те уже не так боятся, которым пагуба перед глазами.
Счастливое беззаконие нередко добродетелью называют.
Кто породою хвалится, тот чужим хвастает.
Что трудно терпеть, то сладко вспоминать.
Всем нам надо взять на вооружение эти сокровища. Логически выверенные, ясные выражения Ломоносова не раз аукнутся в русской литературе — и в «Капитанской дочке», и, например, в поэме Твардовского «За далью — даль». Не в прямых цитатах, а в самом духе этих произведений…
Ломоносов знал толк в афоризмах, умел заострить мысль, усилить её логикой парадокса, а в стихах был так органично выразителен, что образы его, если уж встали перед глазами, — из памяти не выветриваются. Разве можно позабыть эти строки, прочитав однажды:
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Если бы нам потребовалось в двух строках показать красоту русской поэзии, эти стихи Ломоносова пришлись бы кстати. Ясный язык (как тут не вспомнить определение «прекрасная ясность»?) позволяет Ломоносову в двух коротких строках выразить мысль, к которой человечество шло тысячелетия.
Когда Ломоносов написал эти стихи, ему шёл тридцать третий год. Он уже был великим учёным и просветителем. Пришло время расцвета его поэтического таланта — и славная (и пространная: в пятнадцать шестистиший!) поэтическая дилогия написана, кажется, на одном дыхании. «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» и «Утреннее размышление о Божием величестве» — две песни во славу мироздания.
Сам Ломоносов как-то проговорился: «Ода моя о северном сиянии, которая сочинена 1743 года, а в 1747 году в Риторике напечатана, содержит моё давнишнее мнение, что северное сияние движением эфира произведено быть может». Можно подумать, что это слишком рационально, что, оказывается, всё дело в научной гипотезе, а поэзия — только средство для её популяризации. Полагаю, Ломоносов в этом объяснении просто не пустил нас в свою поэтиче-скую мастерскую, не стал пытаться объяснять необъяснимое, ограничился самыми очевидными комментариями. Тем более что научные концепции в этих размышлениях и впрямь присутствуют.
Есть в русской поэзии стихотворения, в которых соединены тайна и сермяжная материя, рациональные размышления и молитвенный восторг. Сами по себе эти стихи загадочны, необъяснимы, как необъяснима гармония. Поражает не стихотворная эквилибристика, хотя трудно не восхититься, как владел ею Ломоносов в XVIII веке, не имея за спиной внушительной антологии предшественников! Читаем — и открывается бездна. Космическая, небесная? Или это бездна поэзии Ломоносова?
Ломоносов отобразил мир многообразный: от пользы стекла до раскаяния перед Богом.
В середине XVIII века Михайло Васильевич создаёт духовные оды — пожалуй, лучшее, что он сделал в поэзии. Он был способен к молитве, как мало кто из учёных:
О Боже мой, не удалися,
Покрой меня рукой своей
И помощь ниспослать потщися
Объятой злом душе моей.
Ломоносов был могучей личностью, его обуревала жажда больших свершений. Такому богатырю куда сложнее смириться, победить гордыню. Тем ценнее его признания.
Любимым поэтическим жанром Ломоносова была торжественная ода, обращенная к действующему монарху. Эта форма как нельзя лучше подходила для самовыражения просветителя, чьим кредо было поучение императриц. В одах поэт предпринимал попытки героизации действующего монарха, а также — в замечательных отступлениях, которые были своеобразным взглядом в прошлое, — исторических персонажей, коих считал примерными, годными для поставленной просветительской задачи (такая задача и ее выполнение ставились Ломоносовым выше художественного воспроизведения образа, это чувствуется даже в поэме «Пётр Великий»). Да, культ Петра был фундаментом государственной идеологии Российской империи в XVIII веке. И для укрепления этого культа «требовалось участие общенационального, духовного авторитета — художника, способного своим искусством подтвердить ведущую роль российского императора в культурной жизни общества». Будучи одним из последовательных идеологов петровского культа, Ломоносов допускал даже смелые, вызывавшие споры сравнения создателя Российской империи с творцом:
«Он Бог, он Бог твой был, Россия…»
(Ода 1743 г.).
Это, конечно, допущение «пиитической фантазии», художественная вольность, которая многим казалась кощунством.
Ломоносов шел к своему пониманию героики через изучение классического наследия — и не только немецких и французских поэтов XVI—XVIII вв., но и Гомера, Вергилия, о важности которых для Ломоносова говорят многочисленные подступы нашего поэта к переводам «Илиады» и «Энеиды». В постоянном сопряжении (порой — полемическом) с этими произведениями проходит вся история ломоносовской поэтической героики. Поэт был восприимчив к эстетике героического эпоса, любование которым составило его переводы из Гомера и Вергилия. Есть в его переводах и характерный ломоносовский гуманизм, страх перед ужасами войны:
Вот, троянин, поля, что ты искал
войною,
И вот Гесперия. Измерь, лежа убитый.
(Из «Энеиды», XII, 359—360).
Вызывающий восторги лик Петра, центральный в поэзии Ломоносова, появляется в первом его стихотворном произведении, получившем широкое признание, — в оде «На взятие Хотина 1739 года». Пётр выступает в этой оде как Герой — Герой с большой буквы. Сначала поэт даже не называет его имя:
Над войском облак вдруг развился,
Блеснул горящим вдруг лицем,
Умытым кровию мечем
Гоня врагов, Герой открылся.
Ломоносов предвосхищает явление своего Героя риторическим рядом громких вопросов (излюбленный ломоносовский ораторский прием!). Но вот Пётр назван —
И чувствуя приход Петров,
Дубравы и поля трепещут.
Именно столь эффектным и должно быть появление Героя, ставшего могущественным мифом.
Но Ломоносов, историк-патриот, мыслил широко, расширяя горизонты исторического пространства. Вместе с Петром из «мглы» является и «Смиритель стран Казанских», который «Селима гордого потряс» (Селим позже станет героем известной стихотворной трагедии Ломоносова, в которой поэт перенёсся в эпоху становления Московского царства), — Иван Грозный. Герои прошлого спокойны за Россию, которая под мудрым руководством Анны разбивает противников под Хотином. О реальной императрице Анне в те годы Ломоносову мало что было известно. Позже он будет критически отзываться о её царствовании. Здесь Анна важна как функция для оды, как символ.
Эпический образ сбора героев прошлого, которые любуются подвигами своих преемников, характерен и для отечественной традиции ХХ века, связанной с советской эпохой, в канонах которой нередки были обращения к поколению революционеров.
В многочисленных и пространных одах Ломоносов не устает ставить в пример воспеваемым монархам и монархиням героев прошлого (а иногда — и настоящего). Конечно, особое место в этом пантеоне героев занимает Пётр Великий — стержневая фигура государственной идеологии того времени, к гражданской канонизации которой М.В. Ломоносов имел непосредственное отношение. Следует отметить, что в государственной идеологии петровского и послепетровского времени интересы государства и Просвещения воспринимались в единстве и это продолжалось, пока страна не обуржуазилась. Ломоносов служил и государству, и Просвещению, ощущая взаимосвязь этих явлений и их институтов. Такая идеология персонифицировалась в образе первого императора — Петра Великого.
Ломоносов создает поэтический миф об историческом Петре, и он останется в русской поэзии очень и очень жизнеспособным, как проявятся в строках других поэтов и ломоносовские строки. Пётр предстает у Ломоносова царем-тружеником, царем-работником:
Познают, что монарх и что отец
прямой,
Строитель, плаватель, в полях,
в морях Герой.
В подобном духе десятилетиями и веками писали о Петре позднейшие поэты. Культ Петра необходим Ломоносову для утверждения славы России, для утверждения права России на великих, бессмертных героев.
По Ломоносову, победы Петра затмевают самые сильные сцены «Илиады», «Одиссеи» и «Энеиды». Стоит только изобразить их достойно — и получится несравненная поэма. Такая гиперболическая идейная установка сопровождает образ Петра на протяжении всей поэмы. Характерно, что Ломоносов включает в свой эпос и были о современных ему героях — героях Семилетней войны.
Просветитель и естествоиспытатель, Ломоносов не мог не придать своему герою черты победителя природы, подчинившего себе ее силы в апофеозе науки. Ломоносов любуется тем, как Пётр, не боявшийся смелых замыслов, подчинил себе природу, ждущую человеческих трудов, готовую обогатить труженика, неутомимого работника:
И в сердце положил великий труд,
Канал,
Дабы российскою могущею рукою
Потоки Волхова соединить с Невою.
Здесь М.В. Ломоносов закладывает влиятельную традицию. Вспомним: похожие образы сплошь и рядом встречаются в советской героике, воспевавшей строителей Беломорканала и Днепрогэса, канала имени Москвы и Магнитки. Ломоносов, гениальный сын века энциклопедистов, умел видеть героизм в победе над природой, в утверждении человеческого гения и могущества, в пафосе всепобеждающего труда. Здесь у Ломоносова возникает род героизма, редкий у поэтов XVIII века (даже у Державина), но утверждённый русской поэзией века ХХ (В. Брюсовым, В. Маяковским, Н. Заболоцким и др.), — героизм труда. Героизация труда проявляется в литературе, когда общество развивается по законам созидания.
Пётр у Ломоносова пророчески оценивает и богатство Русского севера, озвучивая мысли самого Ломоносова — великого северянина:
Сказал: «Ты можешь мне произвести,
Россия,
Целебны влажности и жилы
золотыя.
Но ныне для твоей бессмертной
похвалы
Спешу против врагов чрез горы
и валы;
Железо мне пролей, разжженной
токи меди…
Только Ломоносов мог с такой точно-стью предвидеть будущее России: ведь это про нашу индустриализацию, про славный, победный советский ХХ век! Широко известен оправдавшийся прогноз великого Ломоносова: «Богатство России Сибирью прирастать будет». Пётр у Ломоносова пророчествует, как вергилиевский Эней (всё-таки Эней остается ключевой мифологической фигурой для понимания образа Петра), проникая в славное будущее создаваемой им империи, а Ломоносов ставит именно такую стратегическую задачу. Пророчество Петра содержит и характерный для Ломоносова апофеоз науки и географических исследований, героизация которых входит в программу поэта:
Колумбы росские, презрев
угрюмый рок,
Меж льдами новый путь отворят
на восток,
И наша досягнет в Америку держава…
Эти строки перекликаются с прославлением подвигов бесстрашного путешественника Витуса Беринга, которое мы встречаем в елизаветинской оде Ломоносова 1742 года:
К тебе от всточных стран спешат
Уже американски волны
В Камчатской порт, веселья полны.
Герои науки, герои-первопроходцы (именно в 1742 году, к восторгу поэта, было получено известие о достижении берегов Америки экспедицией В. Беринга) становились национальными героями России, утверждёнными и воспетыми в поэзии, — и в этом заслуга Ломоносова, его мощного поэтического и просветительского энтузиазма. Как тут не вспомнить снова советскую героику, которая непредставима без папанинской льдины, без перелётов Чкалова и Громова, без освоения Северного морского пути!.. А покорение космоса?
В поэме о Петре присутствует и новый для Ломоносова (и русской поэзии) исторический герой — Великий князь всея Руси Иван III, Иоанн Великий, о котором поэт помнит, что:
Сей бодрый государь в Россию
первый ввел
На бранях новый страх земных
громовых стрел.
Неслыханны пред тем и сильные
удары
Почувствовав от нас против себя
татары,
Вовек отчаялись над россами
побед:
Скончался с гордостью ордынскою
Ахмет.
«Бодрый государь» — то есть, под стать Петру, работоспособный, активный, неутомимый (таким и был Иван Великий, строитель Московского Кремля, увы, недооценённый историками величайший наш правитель). «Бодрый государь» — это близкое к постижению идеала и потому исключительно важное определение — как для Ломоносова, так и для эпохи (вспомним тезис
В. Кожинова о единстве стиля эпохи и стиля поэта-классика). Пётр, создатель новых традиций и преобразователь старых, является в свою очередь продолжателем традиций русского героизма защитников нашей государственности, освободителей от ордынского ига, из которых поэт вспоминает Ивана III.
В поэме упоминаются и другие герои прошлого: кроме русских князей и царей, это Александр Великий и его противник Дарий, а ещё прославленные сподвижники Петра — Карпов («вождь Преображенских сил») и Шереметев, мужественные призывы которого «отмщеньем дышущих бодрит напор сердец». Но вообще для поэмы Ломоносова характерна сосредоточенность на главном и заглавном герое, все остальные лишь оттеняют его величие.
В своей героической поэме Ломоносов переосмысливает классический героиче-ский эпос Гомера и Вергилия, используя их опыт, и в то же время полемизирует с классиками, стремится создать произведение подлинно русское и современное.
Кредо великого поэта
Программную мотивацию, кредо героики Ломоносов расширил до диалогического произведения «Разговор с Анакреоном». Любовь к Родине (порой — персонифицированной в образе монарха), по Ломоносову, является важнейшим назначением поэта, она превосходит чувства к женщине, любые другие чувства, не говоря уж о прихотях эгоизма. Конечно, за этим образом Родины-матери-императрицы стоит сложная система ценностей, присущая Ломоносову как великому сыну своего века. Исследователь В.М. Живов заметил, анализируя значение идеи государства в мировоззрении просветителей-классицистов: «Государство было предметом поэтического восторга и философской медитации именно потому, что оно как бы выступало распорядителем космической гармонии на земле. Поэтому победы монарха, его благоденствие, заключение союзов и мирных договоров были не только материалом изображения, но и темой философской и художественной рефлексии. Прогресс государства воспринимался при этом как прогресс разума и прогресс просвещения…» Именно этим принципом руководствовался Ломоносов, воспевая монархов и их деяния.
Государство, Просвещение, великие задачи… А как же лирика? «Нежности сердечной в любви я не лишён», — признавался Ломоносов. Не лишён он был и юмора, и самоиронии и умел проявлять это в стихах. Как непринуждённо, раскрепощенно он высмеял церковных схоластов и фарисеев в «Гимне бороде»:
Борода предорогая!
Жаль, что ты не крещена
И что тела часть срамная
Тем тебе предпочтена.
Понятно, что в XVIII веке для написания таких стихов требовалась отвага. Но оценим и пластику стиха, которым виртуозно владел Ломоносов! Выделяются из громоподобного поэтического наследия Ломоносова и «Стихи, сочинённые на дороге в Петергоф, когда я в 1762 году ехал просить о подписании привилегии для академии, быв много раз прежде за тем же». Неутомимый Ломоносов позавидовал беззаботному кузнечику… В строках, обращённых не к императрице, даже не к народу, а к самому себе, — печаль стоика, минутная слабость:
Ты скачешь и поешь, свободен,
беззаботен,
Что видишь, всё твое, везде
в своем дому.
Не просишь ни о чём, не должен
никому.
Благодаря таким стихам мы вспоминаем Ломоносова не только с преклонением, но и с душевной теплотой. Перед нами уже не парадный портрет из учебника, не монумент, а живой человек. Именно поэзия навсегда сохранила обаяние великой души. И это — тоже ломоносовский урок.
txapela.ru
Михаил Ломоносов биография
Великий русский учёный, химик, физик, художник и поэт Михаил Васильевич Ломоносов был рождён 19-ого ноября 1711-ого года в Архангельской губернии. С раннего детства Михаил Ломоносов тянулся к знаниям. Очень рано ему удалось освоить грамоту. Будущий великий учёный и поэт проживал с отцом и мачехой, которая никогда не любила пасынка. Когда юный Ломоносов узнаёт, что отец хочет его женить, он претворяется больным. После чего, получив паспорт, сбегает из родного дома и идёт пешком в Москву, чтобы продолжить своё дальнейшее образование.
Придя в Москву, Михаил Ломоносов поступает в Славяно-греко-латинскую академию. Он живёт очень бедно, голодает, мёрзнет. Не смотря на сложившиеся тяжелейшие обстоятельства, ему удаётся преодолевать все преграды при помощи своего трудолюбия, упорства и усидчивости. В результате этого, спустя пять лет, Ломоносов заканчивает курс обучения, который обычно все проходят за двенадцать лет. И заканчивает Славяно-греко-латинскую академию Ломоносов с огромным успехом, благодаря чему его отправляют в Германию, чтобы он мог там продолжить своё образование. Это очень важный поворот в биографии Ломоносова.
Годы обучения в Германии пролетают очень быстро, каждый день, проведённый за границей, был очень насыщенным. Ломоносов много учится, экспериментирует, читает лекции, сочиняет стихи. В 1741-ом году Михаил Васильевич возвращается в Россию. И тут в биографии Ломоносова происходит новый поворот – его назначают адъюнктом физики в академию наук Петербурга. И уже в 1744-ом году он получает звание профессора химических наук. Невозможно оценить тот вклад, который внёс Ломоносов в развитие многих наук – химии, физики, астрономии, географии, геологии и многих других – настолько велики его достижения.
В 1754-ом году происходит, пожалуй, самое важно событие в биографии Ломоносова Михаила Васильевича – он начинает разрабатывать проект Московского университета. Спустя года он станет главным высшим учебным заведением России, и будет назван в честь своего создателя.
Михаил Васильевич Ломоносов умер 15-ого апреля 1765-ого года в Санкт-Петербурге.
Ранние годы
Родился Михаил Ломоносов 8 ноября 1711 года в селе Денисовка в зажиточной семье. С ранних лет он любил выходить с отцом в море. Эти плавания оказали влияние на формирование представлений юного Ломоносова о красоте природы, закалили его характер.
Грамоте и чтению Ломоносову удалось обучиться еще в детстве. В возрасте 14-ти лет Михаил уже умел грамотно писать. Узнав, что отец хочет его женить, в 19 лет решает бежать в Москву.
Учеба и трудовая деятельность
Движимый стремлением к знаниям, он пешком приходит в Москву, где поступает в Славяно-греко-латинскую академию. Там жизнь Ломоносова очень трудна и бедна. Однако благодаря упорству ему удается за 5 лет пройти весь 12-летний курс обучения.
В числе лучших студентов в 1736 году отправляется учиться в Германию, где изучает технические и естественные науки, а также иностранные языки и литературу. Начал собирать свою библиотеку, в которую вошли как античные авторы, так и современники.
Для тех времен биография Михаила Ломоносова была весьма насыщенной. Он изучает множество наук, ставит опыты, выступает с лекциями. Даже при такой занятости у Ломоносова остается время на сочинение стихотворений.
В 1741 году Михаил Васильевич возвращается на родину.
В 1742 году Ломоносов был назначен адъюнктом физики в Петербургской академии наук, а через 3 года стал профессором химии.
Смерть и наследие
Вклад Ломоносова в такие науки, как физика, химия, география, астрономия, минералогия, почвоведение, геология, картография, геодозия, метеорология очень велики. Литературное творчество Ломоносова содержит произведения на разных языках. Это «История Российская», трагедии «Тамара и Селим», «Демофонт», и многие стихотворения Ломоносова.
В 1754 году он разработал проект Московского университета, названный позже в его честь университетом Ломоносова. Кроме того, краткая биография Ломоносова знаменательна открытием закона сохранения материи, написанием работ по теории цвета, построением множества оптических приборов.
Большой вклад Ломоносов внес также в историю. Ученый создал «Краткий российский летописец с родословием», где описал главные события истории России с 862 по 1725 год. Это издание облегчило работу с историческими документами и стало очень популярно среди читателей.
Смерть настигла Михаила Ломоносова в возрасте 54 лет. Умер великий ученый от воспаления легких 4 апреля 1765 года, и был похоронен на Лазаревском кладбище в Санкт-Петербурге.
Невозможно оценить тот вклад, который внёс Ломоносов в развитие многих наук – химии, физики, астрономии, географии, геологии и многих других – настолько велики его достижения. В 1754-ом году происходит, пожалуй, самое важно событие в биографии Ломоносова Михаила Васильевича – он начинает разрабатывать проект Московского университета. Спустя года он станет главным высшим учебным заведением России, и будет назван в честь своего создателя.
Источники: vsesochineniya.ru, all-biography.ru, www.testsoch.com, schooltask.ru, www.peoples.ru
Это интересно
Гигант Клитий
Клитий - гигант, сраженный Гекатой, опалившей его факелами, во время битвы олимпийцев с гигантами. Как и другие ...
Дахут – трагедия ведьмы
Дагю, в повествовании Меррита названа «Дахут» – злая, но красивая ведьма жила более двух тыс. лет ...
Телефон с голограммой
Согласно заявке, голограмма создается с помощью инфракрасных лазеров или подобных устройств, которые могут проецировать изображение на поверхность ...
Данаиды
Есть в греческой мифологии трагическая история пятидесяти сестер, дочерей Даная, которые по велению отца в брачную ночь ...
Уаджет
Уаджет древнеегипетский символ, левый соколиный глаз бога Гора, который был выбит в его схватке с Сетом. ...
Беллона
Беллона - римская богиня войны, была тесно связанна с Марсом - римским богом войны. Она его неизменный ...
Центральная Азия в средние века
В Средней Азии представитель местной знати принявшей ислам Исмаил Самани основал государство Саманидов в 875 году ...
objective-news.ru
