Вятичи и вятичская культура. Кто такие вятичи в древней руси
Кто такие вятичи?. Кто есть кто в истории России
Кто такие вятичи?
Вятичами называлось древнерусское племя, жившее в бассейне реки Оки. Его название происходит от имени вождя, которого звали Вятко. Так говорится в «Повести временных лет». Уже с IX века вятичи выступают как единая племенная общность. Основными их занятиями были земледелие и скотоводство. С развитием ремесла и торговли на земле вятичей появляется несколько городов, в числе которых и была Москва. Уже в XI веке на Боровицком холме находилось укрепленное поселение вятичей, позже получившее название Кремль.
До сих пор вокруг Москвы сохранились древние кладбища вятичей – курганные могильники. В соответствии с языческими обрядами над погребениями насыпали высокие курганы, их количество иногда доходило до нескольких десятков. На вершинах курганов, как правило, обнаруживаются остатки от тризны (погребальный обряд): обглоданные кости животных, угли от костра, разбитая посуда. Ниже находятся погребения. В мужских погребениях встречаются ножи, пряжки от поясов, в женских – различные украшения.
К концу XII века племенные различия стираются, и в летописях вятичи перестают упоминаться. А в XIII веке на их землях возникает Московское и другие княжества.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
info.wikireading.ru
Вятичи - это... Что такое Вятичи?
славянское племя, населявшее в древности нынешние губернии: Калужскую, Орловскую, Тульскую, Московскую и Смоленскую. Пришли они сюда, по свидетельству летописи, с запада и поселились на Оке, будучи от рода ляхов и получив свое название от вождя Вятко. По описанию той же летописи, В. были одним из наиболее грубых и необразованных славянских племен. Они знали только одну звериную и рыбную ловли, жили "яко звери, ядуще все нечисто", в простых шалашах; формою брака было у них умыкание, а при погребении, как впрочем и другие славяне, они сожигали трупы, справляли тризны и воздвигали курганы. Около половины IX в. В. подпали под власть хозар. Во время хозарского владычества В. однажды только упоминаются нашим летописцем, именно под 906 г., как участники в походе Олега на Царьград. Вероятно, это были выходцы-добровольцы из В. Когда в 964 г. Святослав Игоревич обратился к ним с требованием дани, они отвечали, что платят ее хозарам. На следующий год Святослав победил их, одержал верх и над хозарами, и тогда только началась для В. зависимость от киевских князей. В. не раз пытались отложиться, но всякий раз были побеждаемы. Долее других славянских племен В. держались язычества; они с оружием в руках защищали свою религию еще при Владимире Мономахе. Упорное сопротивление встретила среди В. и религиозная проповедь инока печерского монастыря Кукши (в конце XI или начале XII века). В 1097 г. на съезде русских князей в Любече страна В. была утверждена за сыновьями Святослава Ярославича, как часть Черниговского княжества. Между 1146 и 1157 гг. земля В. сделалась театром междоусобной брани русских князей, и летописные сказания о ней впервые упоминают о городах вятических: Козельске, двух Дебрянсках, Колтеске, Дедославе, Неринске и др. В конце этой борьбы произошло разделение земли В. на две части: северную, под властью князей суздальских, и южную, составлявшую удел Ольговичей, князей черниговских. При нашествии монголов земля вятичей была разорена; из городов их прославился своим сопротивлением Козельск. В конце XIV века некоторые из городов В. присоединены были к Литве. С усилением Московского княжества северные части области В. вошли в его состав. Самое имя "вятичей" исчезает в памятниках еще в XIII в.
Ср. Иловайский, "История Рязанского княжества"; ст. I. Л. в "Чтениях Московского общества ист. и древн. росс.", за 1862 г., №№ 2 и 3 — "Церковно-историческое исследование о древней области вятичей, входившей с начала XV в. до конца XVIII в. в состав крутицкой и отчасти суздальской епархии"; ст. в "Орловских Епархиальных Ведомостях" за 1865 г., №№ 17, 22 и 24: "Материалы для истории Орловского края".
В. Р.
dic.academic.ru
Радимичи и вятичи. Славянские древности
Радимичи и вятичи
Радимичей летописец помещает по реке Сож, вятичей — по реке Оке. Однако в обоих случаях, особенно во втором, это весьма приблизительно. Бассейн Оки велик, и мы знаем, что там обитали также и финские племена мурома, мордва и меря. Более точно границу радимичей можно установить лишь на востоке с вятичами. Топонимика этой области и данные археологии показывают, что граница между ними проходила по водоразделу рек Снов и Ипуть, притоку Сожа. На западе граница между радимичами и дреговичами проходила примерно у Днепра и Березины; верховья Сожа на севере были уже кривичскими, а на северо-востоке Козельск, укрепленный пункт на Жиздре, в 1154 году уже известен как вятичский. О радимичах в летописи сообщается мало. Летопись не знает также ни одного большого укрепленного города радимичей. По всей видимости, радимичи были одним из слабых и зависимых племен. Они без сопротивления подчинились Киеву и уже в 885 году платили Киеву дань, которую раньше выплачивали хазарам. Вятичи занимали территорию, простиравшуюся на западе до водораздела между рекой Жиздрой и левыми притоками Десны, однако основная их часть занимала области по Оке вплоть до Коломны — Калужскую, Тульскую — и часть Московской губернии. Что касается Рязанской области, то хотя В. А. Городцов на основании археологических находок относит и ее к вятичам, но результаты современных исследований древнего диалекта Рязанской области весьма расходятся со сделанными им выводами. Это же относится и к изучению древнего диалекта на юге бывшей Орловской губернии[526]. Определить здесь границу поселений вятичей мы еще не можем. Однако здесь, на другом берегу Оки, так же как и на севере, поселения вятичей, несомненно, смешивались с поселениями северян и кривичей, причем в основном эти области были заселены еще не славянскими, а финскими племенами.
Летописец, объясняя наименования «радимичи» и «вятичи», называет их прямыми потомками Радима и Вятка. К этому он присоединяет легенду о том, что они были братьями, происходили от ляхов, то есть являлись выходцами из Польши, и что они пришли сразу со своими людьми и осели на Соже и Оке[527]. Достоверна ли эта легенда? Действительно ли радимичи и вятичи польского происхождения?
Теоретически можно себе представить, что в бурном движении славян и их развитии, наблюдаемом повсюду в V, VI и VII веках, одно или два племени могли уйти из переполненного западнославянского центра (например, в результате нашествия готов или аваров), пробиться через полосу русских племен и оказаться на востоке среди восточных славян и финских племен. Речь идет лишь о том, что вряд ли можно еще какими-либо данными, помимо летописной легенды, доказать такое предположение. В самой легенде слишком много вымышленных аналогий, чтобы ее можно было безоговорочно принять.
Никакими историческими данными эта легенда не подтверждается. Правда, с лингвистической точки зрения, вся область древних радимичей, так же как и соседних дреговичей, относится ныне к области белорусского языка, в котором имеется много совпадений с польским языком. Но это уже не относится к области, занимавшейся некогда вятичами, являющейся великорусской, в которой следы связей с польским языком значительно слабее.
Таким образом, совершенно ясно, что если в отношении радимичей летописная традиция до некоторой степени подтверждается данными лингвистики, то относительно вятичей такое подтверждение является значительно более слабым. Летописец, соблазненный их соседством, видимо, лишь по ошибке присоединил к ним вятичей. Во всяком случае, бросается в глаза, что в других местах летописи, звучащих гораздо более определенно, говорится о ляшском происхождении одних только радимичей. Наконец, выражение «радимичи и вятичи (происходят) от ляхов» не должно означать, что они пришли из Польши и являлись непосредственно польскими племенами, оно может означать, что они пришли от ляхов, то есть с той стороны, от польских границ. Весьма вероятно, что предки радимичей, а также дреговичей первоначально обитали на славянской прародине по соседству с поляками, находились под их влиянием и, по-видимому, составляли промежуточную полосу между поляками и чисто русскими племенами. Оттуда они продвинулись на восток и вклинились в среду остальных северных и южных русских племен. Принадлежность вятичей к этому клину остается спорной.
Остается также неизвестным, где образовался этот клин и когда эти племена пришли. Приход вятичей на основании данных археологии и лингвистики относится обычно к довольно позднему периоду, а именно к X и даже XI векам, но против этого можно привести тот довод, что об их приходе в древнейшей части летописи говорится как о старой традиции, а не как о чем-то имевшем место в летописный период. Я бы не колеблясь остановился даже на утверждении, что они пришли значительно раньше и приход их был уже связан с движением днепровского славянства, начавшегося в результате аварского или даже готского нашествия. Когда-нибудь археологи установят время прихода славянских элементов на Сож и Оку. Сейчас же от решения этой задачи мы еще довольно далеки.
Следующая глава >
history.wikireading.ru
вятичи, древние москвичи или древняя лимита?
Если говорить о заболеваниях, оставляющих следы на черепе и костях, то, по словам Александры Бужиловой, ведущего научного сотрудника Института археологии РАН, специалиста по палеопатологиям (то есть болезням древних людей), ничем особенным среди других славянских племен вятичи не выделялись. Страдали, но не больше других, от поражения суставов и позвоночника (начиная от остеохондрозов и заканчивая деформирующим артрозом). От доброкачественных опухолей в своде черепа и от воспаления надкостницы. От травм. Кстати, особенно "травматичной" оказалась зона среднего течения Москвы-реки, возможно, территория самых частых военных столкновений.
А, к примеру, по дырочкам на верхнем своде глазниц, которые достаточно часто встречаются в коллекциях московских вятичей (для этой аномалии есть свой медицинский термин — cribra оrbitalia), можно заключить, что средневековое население преследовала анемия, вызванная дефицитом железа, магния и цинка. Отчего это происходило — от недоедания, частых инфекционных заболеваний или стресса, — сказать трудно. Вопросов вообще остается немало.
Не исключено, что на некоторые еще удастся ответить — вятичи оставили после себя несколько тысяч курганных групп, и многие из них еще не исследованы. Если, конечно, ученых не опередят "черные археологи" — сегодня они методично "исследуют" курганы: выходят на захоронения и выворачивают кости. По сведениям Николая Макарова, директора Института археологии РАН, из 11 курганных групп в районе Одинцова часть потревожена грабительскими ямами-колодцами (добычу сбывают на московском рынке "Вернисаж в Измайлове"). От "черных археологов" пострадал и курганный могильник Семивраги-1 в Домодедовском районе Московской области: из 32 насыпей Х-ХIII вв. сегодня сохранились лишь 12.
Еще летописец Нестор недолюбливал народ, поселившийся на Москве-реке
О древних вятичах немало рассказали славянские летописи. К примеру, известно, что в IХ-Х веках они платили дань Хазарскому каганату. Что Илья Муромец переезжал из Мурома в Киев прямиком через территорию вятичей, и это засчитали ему как настоящий подвиг. Летописцы, к сожалению, молчат о том, откуда и когда пришли эти славянские племена в центральный район Русской равнины, что заставило их переселиться на берега Москвы-реки, Оки и их притоков. Зато нравы этого племени описаны ими подробно и нелицеприятно. Киевский монах — летописец Нестор сообщал, что вятичи — грубое племя, "яко звери, ядуще все нечисто". Да и русский мат, если верить ему, пошел гулять по Руси с легкой руки вятичей. Они этим славились — по свидетельству летописца, срамословье было у них пред отцами и снохами, браков не было, жен умыкали на плясаньях и бесовских игрищах, а некоторые имели по две и по три жены.
Впрочем, возможно, что Нестор был пристрастен к вятичам: слишком уж независимым — в том числе и от киевских князей — стремился быть лесной народ, положивший начало древнему населению Москвы.
Как антропологи составляют историю заселения территории, на которой зародилась Москва, в интервью обозревателю "Известий" Наталье Давыдовой рассказала ТАТЬЯНА АЛЕКСЕЕВА, академик РАН, антрополог, главный научный сотрудник НИИ и Музея антропологии МГУ.
вопрос: Даже когда господствовала теория, что восточно-славянские племена не расселились по Восточно-Европейской равнине в эпоху раннего Средневековья, а жили здесь и прежде (теория автохтонии), вы придерживались мнения, что восточные славяне, в том числе племя вятичей, на территории которых впоследствии и образовалась Москва, — мигранты.
ответ: Да, и пришли они с запада. В этом нет никакого сомнения. Судя по археологическим данным, переселение началось в VI веке. Только антропологических материалов того времени не сохранилось, потому что умерших по языческому обряду сжигали. Но начиная с IХ века антропологи уже имеют вещественные подтверждения — черепа и скелеты, и можем представить картину этого движения с запада на восток. Одним из первых территорию, с которой пришли восточные славяне, обрисовал по археологическим материалам чешский историк и археолог Любомир Нидерле. Прародиной восточных славян была Центральная Европа.
в: В 1950-е годы вы участвовали в беспрецедентной по масштабам первой русской антропологической экспедиции Института этнографии РАН, изучавшей современное русское население — потомков и кривичей, и словен новгородских, и вятичей… Живых людей, а не древние коллекции, тоже необходимо изучать для того, чтобы прояснить вопрос о происхождении восточных славян?
о: Конечно. Руководитель нашей экспедиции Виктор Валерьянович Бунак тоже придерживался теории миграционизма. И именно ему в те времена, когда было еще много сторонников автохтонии, удалось отстоять проект изучения современного русского народа, четко связанный с колонизационными потоками. Мы исследовали тогда 17 тысяч человек из 117 районов, каждого третьего из них сфотографировали. С помощью этих фотопортретов уже в 1990-е годы методом аппликационной съемки были сделаны обобщенные портреты великоруссов из разных регионов России. Причем у жителей столичного региона они оказались самыми нечеткими и размытыми. Потому что современное подмосковное население оказалось самым разнообразным по своему физическому облику. Кстати, и от мигрантов-вятичей в нем осталось не так уж много.
в: Тогда, в 1950-е, вы утвердились в том, что восточные славяне были не коренным, а пришлым населением?
о: Конечно. Сильное сходство с исходным антропологическим славянским типом сохранили разве что современные поляки, то есть западные славяне. А что касается восточно-славянских племен, двигавшихся на север, юг и восток из центральной Европы, то они смешались с местным населением — финно-уграми и балтами. Я проанализировала каждую восточно-славянскую группу по ряду очень важных расово-диагностических признаков. Выяснилось, что антропологический тип меняется при движении с запада на восток: по мере продвижения на восток в славянском населении проявляется все больше черт, присущих финно-угорскому населению, и все меньше — западно-европейскому. Когда я впервые увидела краниологические серии, то есть коллекции черепов вятичей, мне сразу бросилось в глаза, что они в сущности не отличаются от финно-угорского населения, скажем, из древнемордовских могильников. По антропологическим признакам — это одно и то же население. И все-таки это уже славяне. Потому что их погребальный обряд, их женские украшения, которые в основном и являются для ученых этническими определителями, — вятичские, а не финно-угорские.
в: Курганы Московской области ученые начали активно раскапывать полтора века тому назад. Но, похоже, сегодня интерес к ним упал?
о: Нет, курганы продолжают изучаться. Увы, часть из них распахана, но многие сохранились. Например, в Косине. Или неподалеку от подмосковной резиденции московского мэра — там тоже сохранились типичные курганные группы вятичей, невысокие, поросшие лесом. Что же касается серьезных исследовательских работ, то НИИ и музей антропологии МГУ предлагали московской мэрии осуществить проект "Древние москвичи", изучить, как складывалось население древней Москвы. Но интереса к нашей идее мы не обнаружили. Думаю, до Юрия Лужкова наш проект вообще не дошел.
в: У антропологов имеется материал, позволяющий судить о населении города времен его основания?
о: Москву как город мы можем изучать в основном по материалам ХVII — начала ХVIII вв. О более раннем периоде судить очень сложно — нет достаточных по численности антропологических коллекций того времени. Так что для антропологов Москвы как средневекового города, можно сказать, не существует. В отличие от древнего населения региона, на территории которого она образовалась.
в: Кого же в таком случае вы предлагали изучать в качестве древнего населения города?
о: Москвичей ХVI-ХVIII веков. Чтобы можно было понять, какой была история заселения города. Об этом, правда, можно судить и по онамастике, то есть данных о фамилиях, которые имеют жесткую приуроченность к географическим территориям. Такие исследования мы уже провели: по хранящимся в бывшей Ленинке старым книгам подсчитали, каков удельный вес разных фамилий у населения Москвы, и выяснили, откуда эти фамилии пришли.
в: И что рассказала ономастика?
о: Что основу древнего населения Москвы составляли потомки вятичей, пришедших из Подмосковья. Значительный процент населения — переселенцы из Рязани, то есть те же вятичи. Довольно весомая часть — приезжие из Новгорода, где обитали уже не вятичи, а словене новгородские. Небольшую часть московского населения составляли бывшие жители Смоленска, это уже кривичи. Кстати, если судить по фамилиям, Москву недолюбливали жители соперничавшего с ней древнего Владимиро-Суздальского государства — выходцев оттуда в городе почти не было. Все эти выводы можно проверить на антропологических материалах ХVI-ХVIII вв. Их у нас достаточно.
В рамках проекта "Древние москвичи" мы предлагали изучить не только имеющиеся коллекции, но еще и материалы из захоронений при церковных приходах Москвы ХVIII века. В те времена жители разных улиц были "приписаны" к своим приходским кладбищам. Так что можно было бы узнать, как различалось население разных улиц. Этой темой занималась Татьяна Ивановна Трофимова. Первые результаты оказались чрезвычайно интересны. К примеру, Остоженка дала невероятно грацильный антропологический материал.
в: Грацильный — значит мелкий?
о: Да. Вообще-то вятичи — довольно мелкое население, и костяки у них хрупкие. Но жители Остоженки — просто малюсенькие. Было бы очень интересно разобраться, откуда шло ее заселение.
в: Последователями Михаила Герасимова сделаны антропологические реконструкции — пластические и графические — представителей разных восточно-славянских племен: полян, северян, кривичей, словен новгородских, вятичей. Если судить по ним, у вятичей из московских курганов, из которых в большой степени и сформировалось изначальное население Москвы, менее выступающий, чем у других славянских племен, нос. А также более узкое и плоское лицо.
о: Так и есть. Антропологически они очень похожи на мордву-эрзю, относящуюся к финно-угорской группе народов, в которую входят также венгры, финны, эстонцы, марийцы, удмурты… Кроме того, на некоторых графических портретах видно, как выступает верхняя губа (это хорошо просматривается и на черепе). С чего бы вдруг у вятичей проявился этот зубной прогнатизм, который обычно возникает на территориях, где проходило смешение людей разного антропологического облика? Некоторые исследователи считают, что это — явный показатель проникновения на земли вятичей на очень ранних стадиях их заселения какой-то негроидной крови.
в: Вот так поворот! А подобного рода загадки антропологам по силам разгадать?
о: Не все, но многие. Теперь, когда появились и с каждым годом совершенствуются новые методы исследования, мы можем, например, по уровню минерализации скелета и микроэлементному составу волос и ногтей древнего населения предположить, каким был в прошлом биохимический состав среды обитания. Исследуя древнюю ДНК, попытаться проследить пути миграции. Кстати, в своем московском проекте мы предлагали в том числе исследовать и ДНК древнего московского населения. Чтобы понять, кто есть кто и откуда. Результат мог оказаться очень интересным. К тому же у нас есть совместная с генетиками лаборатория, где проводятся подобные исследования. Другое дело, что это безумно дорого.
[Ссылку на источник посеял. В новостях mail.ru где-то было. С подписью "Известия"]
Портреты и обсуждение древнего населения Восточной Европы
anthropology-ru.livejournal.com
ВЯТИЧИ - это... Что такое ВЯТИЧИ?
Вятичи — в треугольнике между Смоленском, Черниговом и мордвой на карте VIII века Вятичи восточнославянский племенной союз, обитавший в VIII … Википедия
ВЯТИЧИ — ВЯТИЧИ, объединение восточно славянских племен в верхнем и среднем течении Оки. С середины 10 века в составе Древнерусского государства. С 12 века территория вятичей в Черниговском, Рязанском, Ростово Суздальском (позднее Владимирское великое)… … Современная энциклопедия
ВЯТИЧИ — союз восточно славянских племен верхнего и среднего течения Оки. В Киевской Руси с сер. 10 в. С 12 в. территория вятичей в Черниговском, Ростово Суздальском и Рязанском княжествах … Большой Энциклопедический словарь
ВЯТИЧИ — ВЯТИЧИ, вятичей; ед. вятич, вятича, муж. (ист.). Одно из древнерусских племен, жившее по р. Оке. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
Вятичи — славянское племя, населявшее в древности нынешние губернииКалужскую, Орловскую, Тульскую, Московскую и Смоленскую. Пришли онисюда, по свидетельству летописи, с запада и поселились на Оке, будучи отрода ляхов и получив свое название от вождя Вятко … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
Вятичи — ВЯТИЧИ, объединение восточно славянских племен в верхнем и среднем течении Оки. С середины 10 века в составе Древнерусского государства. С 12 века территория вятичей в Черниговском, Рязанском, Ростово Суздальском (позднее Владимирское великое)… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
вятичи — союз восточнославянских племён, живших в верхнем и среднем течении Оки. С середины X в. территория вятичей в Древнерусском государстве, с XII в. в Черниговском, Ростово Суздальском и Рязанском княжествах. * * * ВЯТИЧИ ВЯТИЧИ, союз… … Энциклопедический словарь
вятичи — самое восточное из др. русск. племен на территории современных Калужск., Тульск., Орловск. обл., др. русск. вятичи, возводимое (см. Пов. врем. лет) к прародителю по имени Вятко. Последнее – из vętъko – является уменьш. формой от *Vęti̯eslavъ см … Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера
вятичи — восточнославянское племя, жившее в бассейне р. Оки. «Повесть временных лет» называет родоначальником вятичей легендарного племенного вождя Вятко: «А Вятко седе с родом своим по Оце, от него же прозвашася вятичи». В IXXI вв. Вятичи выступают … Москва (энциклопедия)
Вятичи — древнерусское племя, жившее в части бассейна р. Оки. Родоначальником В. летопись считает легендарного Вятко: «А Вятко седе с родом своим по Оце, от него же прозвашася вятичи». В. занимались земледелием и скотоводством; до 10 11 вв. у В.… … Большая советская энциклопедия
dic.academic.ru
Загадочный город древних вятичей — Славянская культура
Все попытки христианских миссионеров проникнуть сюда, дабы «спасти заблудшие в бескрайних вятичских лесах славянские души», были тщетны. Летопись сохранила рассказ о том, как монах Киево-Печерского монастыря блаженный Кукша со своим учеником, прибывшие сюда в XII веке, чтобы донести-таки до окских и москворецких берегов «слово божье», были «по многих муках усечены» приверженцами старых обычаев.
Гордые, непреклонные вятичи, не желавшие подчиняться даже верховной княжеской власти, до XIII века продолжали хоронить своих сородичей под насыпями величественных курганов, обряжая умерших в богатые свадебные одежды со множеством украшений, испещрённых языческими заклинательными символами. И провожали они усопших в мир иной не печальными заунывными плачами, но ритуальным, побеждающим смерть смехом и шумными тризнами, кои устраивали на их могилах.
Вятичский курганный погребальный обряд, «расцветший» к середине XII столетия, археологи называют лебединой песней славянского язычества. Ученые до сих пор не могут чётко объяснить, почему именно к этому времени, на фоне общего регресса язычества, здесь вдруг с новой силой, пусть и ненадолго, вспыхивает этот яркий архаический обычай.
Однако - странная, казалось бы, вещь! - до последнего времени были известны лишь единичные объекты и находки языческого ритуального характера, сделанные по берегам Москвы-реки и её многочисленных притоков среди тысяч курганов и синхронных им селищ и городищ. Сорок лет из публикации в публикацию кочевал в гордом одиночестве бедный идол из подмосковной деревни Акулинино - просто за неимением другого материала, доступного исследователям. Долгое время это объясняли тем, что подобных находок здесь «больше нет и быть не должно»; даже подлинность самой акулининской находки ставилась под сомнение. Учёные мужи «старого закала» упорно не признавали наличия у вятичей их древней традиции, одновременно искусственно упрощая ответ и на «крамольный» вопрос о дохристианской религии всех восточных славян. Так, в своё время на кафедре археологии МГУ сомневающимся студентам доходчиво объясняли, что, мол, язычество - это вовсе не культура взаимоотношений с Природой, не единство с ней и не сложнейшая система древних знаний, обычаев, обрядов, но просто-напросто комплекс примитивных верований в духов природы - леших и водяных, к которому примешивался культ предков - вера в навий и упырей: «Такие взгляды религией называть неправильно.
Это, скорее, «природоведение», соответствовавшее уровню знаний того времени. Вместе взятые, суеверия представляли собою какое-то подобие мировоззрения, но считать их настоящим религиозным культом нельзя, как нельзя отождествлять домового с Богом-Создателем. ..» Естественно, при таком подходе к проблеме не могло быть и речи о существовании каких бы то ни было следов, материальных остатков язычества - этого огромного культурного пласта. Скорее всего, потому-то никто из археологов и не пытался целенаправленно искать их, а если некая диковинка и попадалась «случайно» в раскопе, то, как правило, об этом в научном отчёте упоминали лишь вскользь...
На деле же Подмосковье является настоящей сокровищницей для исследователей истории и религиозных воззрений древних вятичей. Как становится ясно в последнее время, помимо курганов, здесь имеются первоклассные славянские памятники, изобилующие предметами языческого круга. Мы расскажем вам о подобных находках на западе Подмосковья - в пределах древней Звенигородской земли. Именно там столичным археологам недавно удалось сделать ряд поистине сенсационных открытий.
Окрестности Звенигорода давно привлекали внимание исследователей. Примечательно, что именно здесь в 1838 году были осуществлены первые в Подмосковье археологические раскопки. А началось всё так...
Местные крестьяне, обрабатывая свои поля по берегам Москвы-реки, то и дело выпахивали из земли и сдавали в уездное правление всевозможные древние предметы. Оружие, диковинные украшения, монеты, черепки богато орнаментированной посуды - всё говорило в пользу того, что эти живописные берега уже к Х-ХII векам были довольно плотно заселены древними славянами, которые на каждом удобном мысу располагали здесь посёлки и небольшие городки. Главные же свои святыни — родовые кладбища — они, напротив, старались скрыть подальше от берега и чужих глаз. Так в верховьях многочисленных оврагов и лесных проток, на тихих укромных полянах возникали небольшие могильники; некоторые из них со временем разрастались до огромных размеров и насчитывали до 200 - 300 курганных насыпей. Таковы, к примеру, крупнейший в Подмосковье языческий некрополь у деревни Подушкино близ Одинцово, а также обширные древние кладбища в лесах окрест деревень Горышкино и Таганьково...
Основная часть известных славянских селищ Москворецкого бассейна имеет небольшие размеры. Это были преимущественно двух-трёхдворные деревни, где жили обычные крестьяне-общинники. Однако, помимо рядовых селищ, в округе Звенигорода за последние годы было выявлено несколько новых, нетипичных поселений Х-ХП веков, имевших значительную площадь и мощный культурный слой, насыщенный интереснейшими находками, которые сильно отличаются от распространённого сельского «ширпотреба». Так, на поселении близ села Саввинская Слобода найдено множество славянских украшений, предметы импорта, весовые гирьки, боевой дружинный топор. Археологами изучены жилые постройки, а также остатки культового сооружения с каменной выкладкой. Из прочих предметов, найденных здесь, следует выделить шиферное пряслице с уникальным рисунком-граффити. По мнению автора находки, доктора исторических наук А.К. Станюковича, семь знаков, прочерченных на пряслице, по крайней мере пять из которых - солярные, могут символизировать русальную (купальскую) неделю.
В 2000 году на селище у села Иславское был найден обломок каменной пластины с резным изображением крылатой антропоморфной фигуры. Несмотря на то, что сохранилась только часть рисунка, общая композиция легко поддаётся реконструкции. Аналогичные каменные изображения-личины известны в собраниях некоторых музеев. Вплоть до XIX века подобные предметы использовались в крестьянском быту в качестве языческих амулетов-оберегов от различных болезней домашней птицы и носили название «куриных богов».
Однако самым выдающимся археологическим открытием за последние годы стало огромное славянское поселение, обнаруженное на самой западной окраине Одинцовского района. Поселение имеет действительно громадную площадь - порядка 60 000 квадратных метров - и занимает оба берега Москвы-реки, разделяясь, таким образом, на основную (левобережную) нагорную часть и нижний (заречный) торгово-ремесленный посад. Один лишь только сбор подъёмного материала по свежей пахоте с электронными металлоискателями дал здесь такие результаты, что впору пересматривать всю древнюю историю Подмосковья!!!
В культурном слое поселения было найдено множество славянских, финских, балтских украшений XI-ХII веков, в том числе редчайших для Москворецкого бассейна типов. К уникальным находкам относятся скандинавские фибула и тордированная гривна, а также серебряный саксонский денарий, отчеканенный при герцоге Ордульфе в г. Евер. Это говорит о том, что местные жители принимали активное участие в торговых операциях с Западной Европой и далёкой Скандинавией. Кстати, на сегодня упомянутый денарий является первой и единственной раннесредневековой европейской монетой, найденной на поселениях обширного вятичского региона.
Судя по найденным вещам и керамике, это поселение достигло своего наибольшего расцвета в XI веке, в то время, когда Звенигорода не было и в помине, а на Боровицком холме будущего Московского Кремля ещё только корчевали пни, расчищая место под будущую деревушку Кучково. Находки семилопастных височных колец и других характерных украшений позволили определить этническую принадлежность древних жителей этого протогородского центра Москворецкой долины: основное его население составляли вятичи. Но встречаются и радимичские, а также более ранние мерянские украшения. Большое количество привесок- амулетов и всевозможных предметов с языческой орнаментацией, от бронзовых бубенчиков до подвесок со свастикой, красноречиво говорит о религиозных предпочтениях местных жителей. Однако среди находок есть и несколько привозных раннехристианских крестов скандинавского типа. Находки амулетов в виде миниатюрных бронзовых топориков, точно повторяющих форму боевых дружинных секир, связаны с культом Перуна и специфическими воинскими обрядами. Примечательно, что амулеты в виде моделей боевого оружия находят большей частью при раскопках древнерусских городов и в пределах основных торговых магистралей, таких, как «Путь из варяг в греки». На рядовых селищах и в курганах они практически не встречаются. Здесь же эти и ряд других находок указывают именно на городской характер памятника. Любопытно также, что большая часть найденных тут предметов языческого круга ещё в древности была преднамеренно испорчена - вещи погнуты, сломаны, в некоторых случаях имеют следы воздействия огня, что может указывать либо на некий языческий обряд целенаправленного «умерщвления» определённой вещи, либо на последствия карательной акции ревнителей новой веры, «огнём и мечом» убеждавших славян отказаться от своих «поганых» обычаев...
Таким образом, принимая во внимание огромную площадь, занимаемую поселением (значительный участок культурного слоя которого находится под современными деревенскими постройками, а прибрежная часть разрушена средневековыми каменоломнями), а также анализируя полученный вещевой материал, можно с большой долей уверенности говорить: открытый памятник был крупнейшим вятичским центром ХI-ХII веков. По своей площади он втрое (!) превосходил даже древний Дедославль (городище Дедилово в Тульской области), где, по летописным известиям, собиралось вече всей вятичской земли. Что это был за центр, пока неизвестно. Возможно, это так и не обнаруженный до сих пор Корьдно - город, где находился стол Ходоты, вятичского то ли князя, то ли вождя-старейшины, осмелившегося в 1082-1083 годах воевать с самим Владимиром Мономахом. Некоторые исследователи, в том числе Б.А. Рыбаков, размещают этот загадочный город где-то на окских берегах, в пределах современной Тульской области, что, однако, сомнительно, так как вся эта территория ко второй половине XI века принадлежала Черниговскому княжеству, а значит, была под надёжным контролем сурового и решительного Мономаха, в 1078-1094 годах княжившего в Чернигове.
Едва ли грозный Владимир, не раз за свою жизнь воевавший со степняками и бравший в ином походе в плен до двадцати половецких ханов, позволил бы в пределах своей собственной земли дерзостные выходки Ходоты и его сына. Но он вполне мог ходить (как сам пишет в своем знаменитом «Поучении») по две зимы на берега Москвы-реки - в северную, наиболее отдалённую и ещё независимую часть вятичской территории, где Ходота мог иметь и собственный город, и даже дружину для противостояния будущему знаменитому киевскому князю. Судя по уже упомянутым находкам семилопастных височных колец и курганам ХI-ХII веков, наибольшее количество которых сконцентрировано отнюдь не в тульских или рязанских пределах, а в окрестностях Звенигорода и Москвы, следует, видимо, считать, что центр земли вятичей сместился именно сюда, в глухие и безопасные тогда леса.
Такое смещение могло произойти, например, вследствие экспансии киевских князей, в Х-Х1 веках предпринимавших неоднократные походы на Оку с целью подчинения этого свободолюбивого и гордого народа, который в конце концов предпочёл уйти на север своей территории, но не принять уготованную ему участь - ту же, которая постигла соседних радимичей, завоёванных киевским воеводой по имени или прозвищу Волчий Хвост. Однако память об оставленных городах своих отцов и дедов была жива у вятичей и в середине XII века. Не случайно на вече 1146 года вятичские мужи прибыли в древний Дедославль, находившийся тогда уже на черниговской территории. Вече было созвано по просьбе черниговских же князей Владимира и Изяслава Давыдовичей, искавших у независимых вятичей помощи против своего врага Святослава Ольговича. Но если бы вятичи в это время обитали где-то в окрестностях Дедославля, они неизбежно оказались бы в подчинении у Чернигова. В таком случае нужно ли было бы Давыдовичам идти на унизительный поклон? Разве не достаточно было бы отдать вятичским старейшинам обычный приказ к ополчению?
Кстати, на следующий после съезда вятичей год Дедославль оказывается местом сбора дружин Святослава и половецких отрядов, выступивших затем на Угру против смолян, и ни о каких вятичах в этих местах в летописях уже не упоминается...
В середине - второй половине XII века обширнейшее поселение на реке Москве перестаёт существовать. Конец его существования совпадает с захватом и окончательным разделом исконной вятичской территории черниговскими, смоленскими и владимиро-суздальскими князьями и с возникновением в Подмосковье первых княжеских городов-форпостов — Москвы, Звенигорода, Можайска, Коломны и др. Скорее всего, именно внешняя агрессия, осуществлявшаяся со стороны этих пограничных крепостей, и была одной из главных причин запустения вятичского поселения, оказавшегося на стыке трёх враждебных государств. Археологи только приступили к исследованию древнего славянского города, но он уже начал им преподносить неожиданные сюрпризы. Так, совершенно случайно в первом же заложенном раскопе ученые наткнулись на остатки крупного некрополя, с погребениями, где обнаружили роскошные древние украшения. Были исследованы языческие трупосожжения, остатки ритуальных тризн, уникальное погребение жертвенного коня и многое другое.
Алексей Борунов
Похожие статьи:
События → Под Калугой отдыхающие растащили капище Родноверов
Боги, духи и существа → О РОДичах, приРОДных взаимодействиях и эгрегора
Художественные фильмы → Сага древних булгар.Лествица Владимира Красное Солнышко (2004) DVDRip
История → Русская вера!
История → Ведическая культура славян ариев
Рейтинг
последние 5
slavyanskaya-kultura.ru
Вятичи и вятичская культура | Я русский
Русские летописи связывают ареал вятичей с Окой. Повесть временных лет отмечает: «...а Вятъко седе съ родомъ своимъ по Оце, от него же прозвашася вятичи», а под 964 г. в связи с походом Святослава на северо-восток говорится: «И иде на Оку реку и на Волгу, и налезе вятичи». Вятичи не один раз упоминаются в летописях и позднее, особенно в связи с политическими событиями XII в., и эти сведения позволяют в самых общих чертах наметить пределы вятичской земли. Под 1146 г. названы два вятичских города — Козельск и Дедославль. В первый из них бежал к вятичам Святослав Ольгович, во втором созывается вятичское собрание, которое принимает решение воевать против Святослава Ольговича.
В описании похода 1147 г. Святослава Ольговича на Владимира Давыдовича черниговского названы города Брянеск, Воробиин, Домагощь и Мценск, находившиеся поблизости от вятичской земли или на ее окраинах. Впрочем, в XII в. летописные вятичи были и административно-территориальной единицей Черниговской земли, а границы последней совсем не соответствовали пределам племенного этнографического региона вятичей. Однако представляется несомненным, что административная область «Вятичи» была какой-то частью племенной территории. Поэтому география городов, указанных летописью в «Вятичах», может быть использована для реконструкции вятичской этнографической территории. Под 1185 город Карачев определенно отнесен к вятичским городам. Кроме того, в «Вятичах» упоминаются города Воротинеск (на р. Высса, левом притоке Оки), Колтеск (на Оке), Мосальск (в бассейне Угры) и Серенек (в бассейне Жиздры). В поздних летописях имеются известия, что на востоке вятичская земля простиралась до рязанского течения Оки: «Вятичи и до сего дне, еже есть Рязанци».
Таким образом, судя по летописям, территория расселения вятичей охватывала бассейны верхнего и среднего течения Оки. Крупнейшие представители русской исторической географии Барсов и Любавский предпринимали попытки детализировать границы вятичского расселения, привлекая данные топонимики и ландшафта. Искали также возможность использовать данные диалектологии для реконструкции территории вятичей, но безуспешно. Наиболее аргументированную и подробную картину вятичского расселения дали только археологические материалы. Вятичские курганы с трупоположениями и их вещевые инвентари были прекрасно систематизированы и интерпретированы Арциховским. В небольшой по объему, но очень насыщенной книге этот исследователь сумел обработать все накопленные к тому времени археологические материалы по вятичам н сделать важные историко-археологические выводы, не потерявшие своего научного значения и поныне. Выделенные им предметы — семилопастные височные кольца, хрустальные шарообразные и желтые стеклянные шарообразные бусы, решетчатые перстни и пластинчатые загнутоконечные браслеты, весьма характерные для вятичей, позволили в деталях обрисовать вятичскую племенную территорию.
Из названных вещей этнически определяющими для вятичей являются только семилопастные кольца. Остальные украшения, хотя и весьма часто встречаются в вятичских курганах, но известны и в некоторых других регионах восточно-славянской территории. На основе распространения семилопастных височных колец пределы вятичского племенного региона обрисовываются следующим образом (карта 21). На западе вятичи соседствовали с северянами, радимичами и кривичами. Западная граница вятичского ареала сначала шла по водоразделу Оки и Десны. В бассейнах Жиздры и Угры выделяется пограничная полоса шириной 10—30 км, где вятичские курганы сосуществовали с кривичскими. Эта полоса проходила по верховьям Жиздры и по притокам Угры — Болве, Рессе и Снопоти. Далее, вятичская граница поднималась на север до верховье Москвы-реки, а потом поворачивала на восток по направлению к верховьям Клязьмы. Правобережье Москвы-реки целиком принадлежало вятичам. Вятичи заходили и на левый берег этой реки, на 10—50 км севернее, но здесь вместе с вятичскими курганами встречаются и кривичские. Примерно около впадения Учи в Клязьму вятичская граница поворачивала на юго-восток и шла сначала по левобережью Москвы-реки, а потом — Оки.
Наиболее восточным пунктом с вятичскими височными кольцами является Переяславль-Рязанский. Отсюда юго-восточная граница вятичей шла к верховьям Оки, захватывая бассейн Прони, но не достигая бассейна Дона. Бассейн верхнего течения Оки целиком был вятичским. В этом обширном вятичеком регионе раскопано несколько тысяч курганов. Первые научные исследования их относятся еще к 1838 г. Во второй половине XIX в. вятичские курганы изучала большая группа исследователей. Большие исследования курганов на кривичско-вятичском пограничье в самом конце XIX и первых десятилетиях XX в. Булычов. Из работ первых десятилетий XX в. можно упомянуть раскопки курганов в бассейне верхней Оки Евсеева. В 20-х годах курганными раскопками занимались Арциховский, Городцов и другие. После выхода в свет монографии А.В.Арциховского о вятичских курганах их полевые исследования продолжались почти ежегодно. Курганы раскапывают очень многие исследователи как Москвы, так п периферийных центров. В Подмосковье их раскапывала кафедра археологии Московского государственного университета, а в послевоенные годы — Музей истории и реконструкции Москвы.
Некоторые сведения о работах 30—40-х годов опубликованы в археологическом сборнике, посвященном 800-летию Москвы. Материалы о раскопках курганов на территории Московской области последних десятилетий публиковались многими исследователями. В бассейне верхней Оки интересные результаты были получены при курганных раскопках Ткачевского и Виноградова, материалы которых не опубликованы. Никольская вела исследования в курганных могильниках Вороново и Лебедка, а Изюмова — в могильниках, расположенных на территории Тульской обл.. Плодотворно исследуются и вятичские поселения. В то время, когда Арциховский писал монографию о вятичских древностях, материалов о курганах с трупосожжениями в исследуемом региопе было очень немного и они не были опубликованы. Исследователь привел слова летописца; «И радимичи, и вятичи, и северъ одинъ обычай имяху: ...аще кто умряше, творяху тризну надъ нимъ, и по семь творяху кладу велику, и възложахуть и на кладу, мертвеца сожьжаху, и посемь собравше кости вложаху в судину малу, и поставляху на столпе на путех, еже творять вятичи и ныне» — и сделал вывод, что до XII в. вятичи хоронили «на столпе, на путях», а от такого обряда на долю археологов ничего не остается. Однако этимология древнерусского слова «столп» не ограничивается значением «столб», «бревно».
В памятниках русской письменности XI—XVI вв. столпами называются и небольшие намогильные домики, и саркофаги. Летописец из Переяславля-Залесского, писавший в начале XIII в., добавил к словам текста Повести временных лет о постановке погребального сосуда на столпе: «...и в курганы сыпаху», а «кладу великую» интерпретировал как «громада дров велия» (Летописец Переяславля Суздальского). В этой связи вятичский погребальный обряд в летописном изложении можно понимать как захоронение остатков трупосожжения в курганных насыпях с деревянными конструкциями в виде домиков, или столпов. Поэтому поиски ранних курганов вятичей вполне закономерны. Первым их настойчивые поиски начал Третьяков, который отнес к вятичам курганы середины I тысячелетия н.э. типа Шаньково, раскопанные в 80-х годах прошлого столетия Булычовым в бассейне Угры. Однако по мере накопления новых материалов, в частности из широких раскопок на поселениях 1 тысячелетия н.э., оказалось, что древности типа Шаньково — Почепок принадлежат неславянскому населению. Это памятники мощинской культуры, оставленные предками летописной голяди. Сведения о раскопках ранних вятичских курганов с трупосожжениями, которыми ныне располагает археология, были суммированы и анализированы в специальной работе. Эти курганы подразделяются на два типа. Курганы первого типа в целом идентичны погребальным насыпям других восточнославянских племен.
В вятичском регионе они наиболее распространены и встречены во всех пунктах, где имеются насьпи с трупосожжениями. Среди наиболее исследованных в земле вятичей назовем курганный могильник, расположенный в урочище Игрище, в 0.5 км к северу от деревни Лебедка в бассейне Дона, левого притока Оки. В разные годы Евсеевым, Ткачевским, Виноградовым и Никольской здесь раскопано 32 вятичских кургана. Все они содержали захоронения по обряду трупосожжения. В большинстве случаев собранные с погребального костра кальцинированные кости кучкой или в глиняной урне помещены прямо в курганной насыпи, в ее основании или верхней части. Многие насыпи содержали по одному захоронению, другие — от двух до четырех. Большинство погребений лишено вещей. Вещи встречены только в двух захоронениях: в одном — сплавленные стеклянные бусы, баллоновая ажурная пряжка и медные спиральки, в другом — железная пряжка. Глиняные урны из курганов имеют аналогии среди материалов расположенного рядом поселения, нижний слой которого относится к VIII—X вв.
Очевидно, Лебедкинские курганы принадлежат к тому же времени. Аналогичные курганы с захоронениями по обряду трупосожжения исследованы во многих местах по берегам верхней Оки и на ее притоках. Сожженные кости, собранные с погребального костра, помещены чаще в основаниях курагана или не различной его высоте, но встречены и курганы с захоронениями остатков трупосожжений выше материка на 0,2—0,3 м, а также с погребениями вверху. Большинство ногребений не содержит ни урн, ни вещей. Курганы первого типа составляли основную часть могильника близ деревни Западная на нравом берегу р.Черепеть, недалеко от ее впадения в Оку. Раскопки здесь проводили Ю.Г.Гендуне и С.А.Изюмова. Сожжения умерших совершены всегда на стороне. Пережженные косточки помещены кучкой или в урне в основании кургана или на различной его высоте. Нередко слой сожженных костей рассыпали в основаниях насыпей площадью от 80х70 до 210х75 см.
Захоронения, помещенные в насыпях, очевидно, были вводными. В курганах у д.Западная найдено пять глиняных сосудов-урн, из которых один гончарный, остальные — лепные. Изделия из бронзы представлены небольшим проволочным колечком, проволочным браслетом и фрагментами других украшений. Найдена также железная пряжка прямоугольной формы. Обнаружены бусины — стеклянные мозаичные (полосатые и глазчатые), имеющие аналогии в северокавказских древностях VIII— IX вв., и одна — сердоликовая цилиндрическая. Вятичские курганы второго типа содержали погребальные домовины, сложенные из дерева. В курганах близ д.Западная погребальные камеры были срубными. Размеры их от 2,2х1,1 до 1,75х0,5 м. Сверху камеры были покрыты плахами, а снизу имели пол из хорошо подогнанных досок. Высота камер до 0,35 — 0,45 м. Все они обуглены. Погребальные постройки сгорали внутри насыпи уже после того как был сооружен курган. Каждая погребальная камера являлась своеобразной усыпальницей, где хранились остатки нескольких трупосожженпй, совершенных на стороне в разное время. Вход в камеры заваливали камнями, поэтому доступ в них был всегда возможен, стоило только отодвинуть валуны. При расчистке камер обнаружены скопления кальцинированных костей в виде или сплошного слоя толщиной 10—20 см, или пяти—семи кучек.
Кроме рассыпанных костей, на полу домовин встречены урны с прахом и пустые горшки, очевидно ритуального назначения. Вся керамика лепная. Вещевые находки единичны — малые железные ножи, оплавленные стеклянные бусы, фрагменты пряжек, деформированный бубенчик с гофрированной поверхностью, пуговка и трубочка-обоймочка. Срубная камера открыта и при раскопках одного из курганов в с. Доброе. Она имела размеры 1,4х1 м, высоту 0,25 м и содержала три скопления кальцинированных костей, обломки лепных сосудов и стеклянные бусы, позволившие датировать курган IX — X вв. Исследователь курганов в Воронце Городцов отметил, что камеры здесь сооружались из досок под западной полой насыпи. Входы в них закладывались камнями или закрывались досками. В Песковатовском кургане ящик был обуглен и имел размеры 2,3х0,7 м. В нем содержалось очень большое количество пережженных костей,— очевидно, от сожжений нескольких умерших. Одно из захоронений помещалось в древнерусском гончарном сосуде, украшенном линейным орнаментом.
По-видимому, захоронения в этом кургане совершались еще в X—XI вв. В горшке, кроме сожженных костей, оказались проволочный перстень и куски оплавленного стекла. Курганы с погребальными домовинами известны пока только в шести вятичских могильниках — Воронец, Доброе, Западная, Лебедка, Песковатое и Воротынцево. За исключением Воротынцевского кургана, все эти насыпи располагались в общих группах с насыпями первого типа и вперемежку с ними. Курган в Воротынцеве был одиночным. Курганы с погребальными домовинами специфичны, но не составляют этнографической особенности вятичского ареала. Подобные курганы известны и в области расселения радимичей (Попова Гора, Демьянки), и в земле северян (Шуклинка), а также в бассейне верхнего течения Дона. Позднее, в XI— XII вв., подобные камеры-домовины ставили в курганы с трупоноложениями главным образом в области расселения дреговичей и радимичей, но известны они и в земле вятичей.
Так, Булычев раскопал курганы с деревянной камерой, в которой находилось трупоположение с семилопастными височными кольцами, в урочище Меренище на р.Болва, а Городцов исследовал курганы с дощатыми ящиками-камерами, в которых находились скелеты, близ Воскресенска. В последнее время погребальные домовины с трупоположениями исследовались в Покровских и Стрелковских курганах на р.Пахра. Во многих вятичских курганах с захоронениями по обряду трупосожжения зафиксированы кольцевые столбовые оградки. Это оградки-частоколы, сооруженные из столбиков, вкопанных в отдельные ямки или одну общую канаву. Столбовые оградки обнаружены в восточнославянских курганах, заключающих как сожжения, так и труноположения, на широкой территории от бассейна Припяти на юго-западе до Суздальской земли на северо-востоке. Очевидно, что обычай устраивать столбовые оградки был распространен в восточнославянской среде. Он не может считаться только вятичским, как думали еще совсем подавно. По всей вероятности, кольцевые оградки имели обрядовое назначение. Высказано предположение, что они связаны с культом солнца в погребальной обрядности славян.
Третьяков подметил, что курганные кольцевые оградки очень напоминают «ограды» языческих святилищ балтского населения Смоленского Поднепровья. Датируются вятичские курганы с трупосожжениями в целом VIII—X вв., по отдельные захоронения этого вида, очевидно, могут быть отнесены и к XI — XII вв. Так, в 1940 г. Гроздилов раскопал два кургана близ д.Слевидово, которые содержали захоронения по обряду сожжения и трупоположения. Керамика и сердоликовые бусы позволяют датировать погребения по обряду кремации в этих курганах XII в. Очевидно, в XI—XII вв.обряд кремации сосуществовал с обрядом ингумации. Вятичские курганы с трупосожжениями сконцентрированы в бассейне верхнего течения Оки, выше Калуги, и поселения VIII—X вв.известны только в той же юго-западной части вятичского ареала (карта 22). Нужно полагать что в последних веках I тысячелетия н.э. более северные и северо-восточные области Окского бассейна были не славянскими. Этот вывод согласуется с результатами новейших работ по изучению дьяковских поселений в бассейне Москвы-реки. Материалы Щербинского городища показывают, что это поселение было заселено вплоть до IX, может быть, X столетия включительно.
Известны и другие поселения позднего этапа дьяковской культуры. Дьяковские племена занимали весь бассейн Москвы-реки и прилегающую к нему часть поречья Оки. В то же время рязанское течение Оки принадлежало племенам, оставившим группу рязанско-окских могильников, наиболее поздние захоронения которых относятся к VIII—X вв. Вятичские поселения VIII—X веков — городища и селища. Слои с керамикой роменского типа, как правило, находятся на многослойных городищах. К какому хронологическому периоду принадлежат укрепления на них, до проведения раскопочных исследований сказать нельзя. Рядом с городищами иногда расположены селища с отложениями VIII—X вв. Известны и отдельно расположенные селища этой норы. Одно из таких поселений у д.Лебедка на берегу р.Цон исследовала Т.Н.Никольская. Селище существовало продолжительное время — от VIII до XIII в. Открыто несколько полу-земляночных построек VIII—X вв. того же типа, что и на роменских поселениях Среднего Поднепровья. Такие же полуземлянки с глинобитными ценами раскопаны па городище у д.Лужки и ыа селище, в пос.Кромы. Селища VIII—X вв. характеризуются значительными размерами. Площадь их от 2,5 до 6 га. Застройка, судя по раскопанному участку на поселении у д.Лебедка, кучевая, при плотно поставленных жилищах. Верхнеокская керамика VIII—X вв.по всем данным очень близка к роменской. Это в основном лепная посуда — гончарная керамика появилась здесь не ранее конца X в.
Она представлена горшками, мискообразными сосудами и сковородками. Формы горшков и мисок имеют аналогии в роменской керамике Среднего Поднепровья и бассейна Десны. Большая часть окской лепной посуды не орнаментирована. Хотя доля орнаментированных сосудов здесь меньше, чем в роменской керамике, но узоры абсолютно тождественны и нанесены теми же инструментами. Древности ранних вятичей по основным особенностям — керамическому материалу, домостроительству и погребальному обряду — сопоставимы с синхронными славянскими культурами более южных областей Восточной Европы: роменской днепровского лесостепного левобережья и типа Луки-Райковецкой правобережной Украины. Очевидно, нужно полагать, что в самом начале VIII в. на верхнюю Оку, на территорию, занятую голядью, пришла группа славян откуда-то с юго-запада. О происхождении вятичей Повесть временных лет сообщает: «...радимичи бо и вятичи от ляховъ. Бяста бо 2 брата в лясех,— Радим, а другий Вятко,— и пришедша седоста Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи, а Вятъко седо съ родомъ своимъ по Оце, от него же прозвашася вятичи».
Однако исследователями давно замечено, что летописное «от ляхов» следует понимать не в этническом, а в географическом смысле. По-видимому, летопись имеет в виду, что в древности предки вятичей жили где-то в западных областях, там, где в средневековье расселились ляшские, польские, племена. Этноним вятичи произведен от имени Вятко, о чем сообщает и Повесть временных лет. Вятко — уменьшительная форма от праславянского антропонима Вячеслав. Нужно полагать, что Вятко был предводителем той группы славян, которая первой пришла на верхнюю Оку. Эта группа еще не была, по-видимому, отдельной этнографической единицей славянства. Только изолированная жизнь па Оке и метисация с местными балтами привели к племенному обособлению вятичей. В северные области вятичской земли до XI в., по-видимому, проникали лишь небольшие изолированные группы славян. Следами такого проникновения являются находки лепной керамики, близкой к роменско-боршевскон, обнаруженные на городище Дьяково под Москвой, на Старорязанском, Вышгородском и Луховицком городищах рязанского течения Оки. Отдельных славянских напластований VIII—X вв. на всех этих памятниках лет, лишь в слоях с преобладанием керамического материала иного облика встречены немногочисленные черепки IX—X вв.
О славянской инфильтрации этого времени в северной части вятичской земли свидетельствуют и единичные захоронения по обряду труносожжения. Одно из них открыто в кургане Стрелковского могильника иа Пахре. Впрочем, не исключено, что это трупосожжение относится к XI в. Признаком массового проникновения славян в северные области вятичского региона служит распространение здесь курганного погребального ритуала. Курганы с труноноложениями занимают всю территорию вятичей (карта 21). Это обычные древнерусские полусферические насыпи, высотой около 1—2,5 м. Могильники состоят из нескольких десятков насыпей. Иногда встречаются курганные группы, насчитывающие свыше сотни насыпей. В большинстве вятичских курганов с трупоположениями присутствуют беспорядочно разбросанные угольки или их небольшие скопления. Это, по всей вероятности, один из пережитков прежнего погребального ритуала — трупосожжения. Умерших хоронили по общеславянскому ритуалу — на спине, головой па запад, с сезонными отклонениями. Восточная ориентировка умерших зафиксирована в вятичском регионе в единичных случаях. Такие погребения открыты в бассейне Жиздры и Угры, на пограничье с кривичами и в бассейне Москвы-реки (карта 12).
Восточная ориентировка умерших в древнерусских курганах была наследием балтского погребального ритуала. Так же редко встречаются в вятичских курганах и трупоположения, ориентированные меридионально. Они есть в кривичско-вятичском пограничье — в могильниках Колчино, Курганье, Манина, Марфинка, Синьгово и, кроме того, в курганах у д. Крымское в Верейском районене Московской обл. и курганах рязанского течения Оки, исследованных в Апоничшцах, Городце и Земском. Видимо, к этой группе погребений относятся трупоположения, ориентированные головой к северо-востоку. Меридиональное положение умерших свойственно финским племенам, и от них этот обряд проник к вятичам. Как правило, в вятичских курганах находится одно труноположение. Семейные захоронения сравнительно редки, в них умершие лежат или оба на горизонте, или в разных ярусах. Часто применялись долбленые, реже — дощатые гробы. Иногда умершего заворачивали в березовую кору или накрывали ее слоем. Как уже отмечалось, зафиксированы захоронения в деревянных камерах-домовинах. Вятичские курганы очень богаты вещевым материалом. В этом отношении они существенно отличаются от курганов южной части восточнославянского региона. Особенным разнообразием вещей характеризуются трупоположения женщин, что позволяет реконструировать в общих чертах убранство женского костюма. Хорошо сохранившийся головной убор найден в одном из курганов в с. Иславское под Звенигородом. Он состоял из шерстяной ленты, опоясывавшей голову, и витой бахромы, спускавшейся ярусами по обе стороны лица.
Арциховский отметил, что аналогичные головные уборы встречены этнографами у крестьянского населения ряда районов Рязанской обл. Видимо, остатки подобного головного убора открыты и в кургане близ с.Мячково в бывшем Коломенском уезде (Указатель памятников, с.275). Характерные для вятичей семилопастные височные кольца найдены в сотнях женских погребений. Их носили на головной ленте из кожи или ткани, иногда вплетали в волосы. Обычно в одном погребении встречается по шесть-семь семилопастных колец, но бывает н меньше - по четыре или по два кольца. Кроме находок в курганах, семилопастные кольца неоднократно обнаружены на вятичских поселениях, в том числе в городах Москве, Старой Рязани, Серепске, Переяславле-Рязапском, Тешилове и др. Вне вятичского ареала семилопастные височные кольца единичны и бесспорно отражают расселение пз земли вятичей (карта 23). Два семилопастных кольца найдены в Новгороде. Встречены они также в бассейне верхней Волги. Несколько раз найдены семилопастные височные кольца и в области расселения смоленских кривичей, в том числе и в Смоленске.
Несколько находок вятичских височных украшений происходит пз различных мест более отдаленных территорий. Арциховский разделил семилопастпые височные кольца па типы. Простые семилопастпые украшения он отнес к первому типу и датировал XI — XIV вв., а сложные, дифференцируемые на 12 типов,— к XII— XIV ни. Рыбакову удалось подметить различия внутри простых семилоgастных колец. Самыми ранними среди семилопастных являются кольца с округлорасширенными лопастями. Такие кольца бытовали в XI и начале XII в. Оли отличаются от более поздних сравнительно небольшими размерами, не имеют боковых колечек, лопасти у них не орнаментированы. На следующей ступени развития семилопастных колец их лопасти приобретают секировидные очертания, появляются боковые колечки, щитки орнаментируются сначала заштрихованной полосой в один, а затем — в два ряда. Размеры височных колец увеличиваются. Дата их XII—X111 вв. Известны и семилопастные украшения, занимающие промежуточное положение. Лопасти их имеют округленные очертании, но уже есть боковые кольца.
Сложные семилопастные кольца датируются второй половиной XI—XIII в. По вопросу о происхождении семилопастных височных колец высказано несколько предположений. Кондаков полагал, что височные украшения вятичей развились из колтов: шарики, которые окружают колты, постепенно эволюционировали в лопасти. Однако переходные формы между колтами и семилучевыми украшениями до сих пор не найдены. Третьяков обратил внимание на внешнее сходство семилопастных колец с серповидными украшениями, увешанными трапециевидными привесками. Он полагал, что вятичские кольца развивались из последних украшений. Более вероятной представляется гипотеза Сизова о влияния художественных изделий арабского Востока на происхождение семилопастных колец. К этому выводу привело исследователя сопоставление узоров вятичских колец с арабской орнаментикой. Наблюдения Куфтина как будто подтвердили заключения Сизова. В этой связи Арциховский писал, что «мысль об арабском происхождении этих украшений является, по-видимому, плодотворной».
К выводу об арабско-иранском происхождении семилопастных височных колец пришел и Рыбаков. Сизов поставил также вопрос об эволюции вятичских височных колец из семилучевых украшений радимичей. Эта мысль впоследствии была развита Недошивиной, которая отметила находки в древнерусских памятниках височных колец, занимающих промежуточное место между семилучевыми и семилопастными украшениями. Скорее всего в основе вятичских височных колец лежали не радимичские украшения, а семилучевые кольца раннего облика, известные но памятникам VIII—X вв.южной части восточнославянских территорий. В процессе эволюции семилопастных колец в регионе вятичей они, судя по орнаментации, испытали восточное влияние. Одежда вятичских женщин шилась преимущественно из шерстяной материи, но встречены также остатки льняных и парчовых тканей. Вместо пуговиц иногда использовались бусы и бубенчики, но чаще пуговицы были, по-видимому, деревянными. Несколько раз встречены в курганах и маленькие грибовидные пуговицы из бронзы или биллона.
Поясные пряжки в женских захоронениях почти не попадаются. Найдены в курганах и остатки кожаной обуви. Шейные украшения женщин состояли из гривен и ожерелий. Нельзя сказать, что шейные металлические обручи принадлежат к характерным вятичским украшениям. В большей части вятичского ареала, в том числе на верхней и средней Оке, они почти не встречаются. Тем не менее, в вятичских курганах шейные гривны попадаются чаще, чем в погребальных памятниках других восточнославянских племен. Но сосредоточены они преимущественно в бассейне Москвы-реки и прилегающих к нему районах верхнего течения Клязьмы. Причины такого распространения этих украшений еще предстоит выяснить. Из вятичских курганов происходят шейные гривны нескольких типов. Наиболее ранние из них сделаны из четырехгранного дрота и заканчиваются петлей и крючком. Они найдены в четырех подмосковных могильниках (Беседы, Коньково, Таганьково и Черкизово) в курганах, относящихся к XI в. Аналогичные гривны встречены в Ростово-Суздальской земле, юго-восточном Приладожье и далее в Скандинавии и северной части Средней Европы.
В более поздних вятичских курганах обнаружены шейные гривны следующих типов: круглопроволочные загнутоконечные, двускатнопластинчатые, витые с замками в виде крючков или крючка и петли и витые с пластинчатыми (раскованными или припаянными) концами, завершающимися крючком и петлей. Единичными экземплярами представлены и некоторые иные типы. Шейные гривны, как правило, находят в захоронениях с богатым набором погребального инвентаря. Обычно в них бывает много браслетов, перстней, привесок, бус и височных колец. Однако было бы ошибкой полагать на этом основании, что шейные гривны носили у вятичей наиболее зажиточные женщины. Распространение курганов с находками этих украшений делает такое предположение невероятным. Скопление курганных находок шейных гривн на восточном побережье Чудского озера, в юго-восточном Приладожье, в Ростово-Суздальской земле дает больше оснований полагать, что эти украшения связаны с неславянским населением Восточной Европы.
Вятичские ожерелья, как правило, состоят из большого числа бус, разнообразных по форме и окраске. Чаще разнотипные бусины чередуются. Иногда к ним добавляются привески. Наиболее распространенными у вятичей были хрустальные шарообразные, сердоликовые бипирамидальные и желтые стеклянные шарообразные бусины. Обычно в вятичских ожерельях хрустальные шарообразные бусины чередуются с сердоликовыми бипирамидальнымн. Арциховский считает такое сочетание племенным признаком вятичей. К числу редких принадлежат нагрудные украшения, состоящие из ажурных цепедержателей и цепочек, на которых подвешивались бубенчики, пластинчатые металлические изображения птиц, ключей, гребней. Чаще встречаются бубенчики, служившие одиночными привесками к одежде. Украшения рук представлены браслетами и перстнями.
Среди браслетов выделены витые завязанные, витые тройные, витые 2x2, 2х3 и 2х4, проволочные, пластинчатые разомкнутые и загнутоконечные. Изредка попадаются толстопластинчатые браслеты со стилизованными концами. В вятичских древностях численно преобладают браслеты витые тройные и четверные и пластинчатые загнутоконечные. В вятичских женских погребениях почти всегда попадаются перстни. Их носили на пальцах обеих рук числом от одного до десяти. Кроме того, в отдельных курганах на груди умершей отмечены связки из двух-четырех перстней. Наиболее распространенными у вятичей были решетчатые перстни. Арциховский выделяет среди них несколько типов, из которых одно-, двух- и трехзигзаговые встречаются преимущественно у вятичей. Довольно часты пластинчатые перстни, в том числе широкосрединные и прямые, проволочные, рубчатые и витые общерусских типов. В погребениях с трупоположениями мужчин в вятичских курганах вещей нет или их мало. Наиболее частая находка — железные ножи, которые попадаются также и в захоронениях женщин.
В погребениях мужчин часто встречаются железные и бронзовые пряжки, преимущественно лировидные, но нередко кольцевые и четырехугольные, а также поясные кольца. Обычай класть в могилу оружие и предметы труда у вятичей не был распространен. Лишь изредка в вятичских курганах попадаются калачевидные и овальные кресала, а в виде исключения — железные топоры и наконечники копий. Единичными экземплярами представлены также железные серпы, ножницы, кочедык и наконечник стрелы. Кремневые стрелы, находимые в кургапах, имели ритуальное значение. Довольно часто в захоронениях мужчин и женщин в вятичских курганах бывают глиняные горшки. Почти все они изготовлены при помощи гончарного круга и принадлежат к обычным древнерусским горшкам курганного типа. Ставили их, как правило, в ногах умершего и очень редко — около головы.
Это был языческий ритуал, который постепенно выходил из употребления. Вятичские курганы с ямными трупоположениями, как правило, уже не содержат глиняных горшков. Арциховский дифференцировал вятичские курганные древности на три хронологические стадии, датировав первую XII в., вторую—XIII в., третью—XIV в. Членение курганов на стадии выполнено исследователем безупречно, может быть уточнена лишь абсолютная хронология этих стадий. Так, Равдина считает возможным датировать курганы первой стадии XI—XII вв., второй стадии —XII в., а третьей—XIII в. Насыпи, относящиеся к первой стадии (XI— начало XII в.), помимо Верхнеокского региона, где есть курганы с трупосожжениями, известны вдоль Оки, до впадения в нее Москвы-реки, и далее в бассейне нижнего и среднего течения последней,включая окрестности Москвы. Нужно полагать, что в ХI в. вятичи из Верхнеокского региона поднялись по Оке и, достигнув устья Москвы-реки, повернули па северо-запад, заселив районы нижнего и среднего течения этой реки. Верховья Москвы-реки, а также левые притоки Оки между Угрой и Москвой-рекой в этот период еще не были освоены славянами. Нет славянских кургапов с трупоположениями первой стадии и в рязанском течении Оки. Курганы второй стадии выделены Арциховским по браслетам витым (и ложновитым) тройным и четверным и по некоторым видам семилопастных височных колец. Видимо, многие из этих курганов относятся к XII в., хотя наиболее поздние могут быть датированы и ХТТТ в. Эти курганы занимают более обширную территорию, чем ареал ранних насыпей. Бассейны рек Жиздры, Угры и Москвы осваиваются полностью.
На севере вятичи доходят до верховьев Клязьмы, па востоке — до правого притока Оки — Прони. Самые поздние курганы вятичей, относящиеся к XIII и, может быть, отчасти к XIV вв., известны по всему вятичскому ареалу, однако распространены неравномерно. Так, в бассейне верхней Оки они единичны, что, видимо, объясняется исчезновением здесь обычая сооружать курганы. Интересно заметить, что именно в этом районе вятичской земли наблюдается концентрация городов домонгольского времени. Из вятичских городов, упоминаемых летописью в XII в.,абсолютное большинство находится в области ранних курганов вятичей. Именно в этом районе, видимо, и началось крещение вятичского населения. В конце XI или начале XII в. здесь, около города Серенска, был убит вятичами христианский миссионер, киево-печерский монах Кукша, прозванный церковью «просветителем вятичей». В северной и восточной частях вятичской территории — в бассейне Москвы-реки и рязанской части Оки — курганный обряд погребения держался стойко и весьма долго. В XII в. это были еще довольно глухие края. В обширном бассейне Москвы-реки летопись знает в XII в. только два города — Коломну и Москву.
В рязанском бассейне Оки в то же время названы Пронск и Трубеч, но Трубеч, судя по названию, основан переселенцами из Южной Руси. Христианские символы — кресты и образки — в вятичских курганах весьма малочисленны. Они свидетельствуют не о христианизации сельского населения земли вятичей, а о первом соприкосновении населения с новой религией. Эволюция погребального обряда у вятичей шла в том же направлении, что и у большинства других восточнославянских племен: наиболее ранними были трупоположения на горизонте, захоронения в подкурганных ямах распространились в более поздний период. Так, среди курганов с вещами первой стадии около 90% составляют насыпи с трупоположениями на горизонте. Во втором хронологическом периоде доля ямных трупоположений достигает 21%, а в третьем — 55%. В этой связи вполне очевиден поздний характер вятичских курганов Рязанской земли. Подкурганные ямные трупоположения здесь решительно преобладают над другими типами захоронений. Они составляют свыше 80% исследованных захоронений (трупоноложения на горизопте — 11%, остальные — захоронения в насыпях). Недошивина полагает, что распространение трупоположений в подкурганных ямах отражает процесс христианизации вятичского населения.
Материал создан: 26.10.2015
комментарии к статье
iamruss.ru
.jpg)
