Main menu. Начало руси
Глава 11 Начало возрождения Руси
§ 1. Новые условия и рубежи
По замечанию В.О. Ключевского, вероятно, не во всем справедливому, монгольское нашествие не положило резкой грани в истории Северо-Восточной Руси, поскольку новый политический порядок завязался в ее землях до появления Батыя с его полчищами. Вторая часть этой формулы верна. Но о первой ее части этого сказать нельзя – «Батыево нахождение» оказало такое сильное воздействие на русские земли, судьбы их жителей, что нередко говорят о домонгольской и ордынской эпохах отечественной истории.
Ко времени ордынского нашествия Русь примерно столетие жила в новых условиях. Захирело Киевское княжение – некогда политический, хозяйственный, религиозно-идейный центр большого государства. Некогда многолюдные города и села пустели – их жители уходили на запад, к Галичине и Волыни, в Польшу, и еще более на северо-восток, в Залесскую землю, как тогда южане именовали места вокруг Ростова, Суздаля и других городов на севере. Причины называют современники-летописцы: бесконечные княжеские усобицы; половецкие набеги. Наконец, страшный удар нанесли монголо-татары.
Полтора десятилетия спустя после ордынского погрома по Южной Руси проезжал Плано Карпнни. Направлялся он, как миссионер папы римского, на Волгу к монголам-завоевателям, не так давно приведшим в трепет и Западную Европу. По пути видел он бесчисленные черепа и кости на полях и вдоль дорог; русских людей осталось мало – их перебили или увели в плен. В самом Киеве осталось не более 200 домов. И так повсюду.
Южные, юго-западные и часть западных земель Руси постепенно включаются в состав Литвы и Польши. И уже в XIV в. документы начинают называть Юго-Западную Русь Малой Россией.
Восточные кочевники не менее страшный погром учинили и в Руси Северо-Восточной. Но здесь, несмотря на все тяготы иноземного владычества, запустение, которое в Руси Юго-Западной продолжалось до XV в., начали преодолевать значительно раньше. Волжско-Окское междуречье, новгородско-псковские пространства стали базой развития великорусского племени. Великой России. Удаленность от обычных, степных, путей вторжений кочевников, укрытость за лесами и топями влекли сюда людей со всех сторон. Не было столько плодородной земли, как в южных пределах, но зато реже высверкивала ордынская сабля или свистел аркан над головой. Да и землица, то малыми островками среди дебрей, то большими опольями, как под Суздалем, давала возможность прокормить худо-бедно семью. К тому же вокруг – леса необъятные, реки и речки, озера и пруды бесчисленные; ставь срубы, искушайся во всяком рукоделии, лови зверя и птицу, пользуйся бортями и бобровыми ухожаями, вари соль и железо, дери лыко и кури смолу.
Славяне-русичи с Днепра и Новгородчнны, появляясь в этих местах, встретились с угро-финскими племенами, с неким оттенком добродушной иронии прозвали их чудью. Это – меря, весь, мордва и проч. Смешивались с ними, в значительной степени их ассимилировали. Причем не завоевывали, не насильничали, а селились рядом, женились между собой (отсюда нередко – скуластость великороссиянина, темный цвет кожи и волос). Хотя подчас случались и столкновения, прежде всего на религиозной основе – аборигенычудины не хотели принимать веру Христову. Но подобное бывало и среди русских. И те и другие долго сохраняли свои языческие обряды, в том или ином виде, масштабе; их остатки подчас дожили до нашего времени (элементы вышивок, резьбы, танцев и проч.).
Утверждение князей Мономашнчей, Юрия Долгорукого и его потомков, на северо-востоке имело важные политические последствия. Во-первых, уже его сын Андрей Юрьевич Боголюбский, став со временем старейшим среди всех русских князей, отнюдь не захотел сидеть великим князем в Киеве. Сажал туда правителей «из своей руки», по своей воле. Сам же прочно обосновался на далекой окраине Древней Руси, ставшей с тех пор политическим центром, главным нервом жизни, расчетов и устремлений разросшегося рода Рюриковичей.
Во-вторых, раньше вся Русь была как бы общим владением всех князей, и каждый из них занимал стол, начиная с великокняжеского в Киеве и кончая каким-либо захолустьем в припятских лесах, по старшинству переходил с места на место. Теперь, на смену «генеалогической федерации» (В.О. Ключевский), приходит система княжеств с постоянными правителями-монархами. Они ломают систему старшинства, передают власть сыновьям, минуя братьев, или младшим братьям, минуя старших. Главное здесь – утверждение в княжествах постоянных династий. А их представители были гораздо больше заинтересованы в обустройстве своей земли-владения, чем временный ее правитель. Да и жителям это было лучше. Характерно, что раньше, в киевскую эпоху, князья свои временные владения звали волостями, наделками, а теперь, в суздальскую и владимирскую эпохи – вотчинами, уделами, т.е. владениями постоянными, идущими от отцов, выделенными ими своим наследникам.
Русь Северо-Восточная, вместе с Северо-Западной, входившей, так или иначе, в сферу ее влияния, становилась в условиях удельного дробления центром нового собирания народных сил, новой централизации в изменившихся условиях. То же намечалось и на юго-западе, в Галнцко-Волынской Руси. Прерванный ураганом вторжения Бату-хана, карательными экспедициями его преемников, процесс этот мало-помалу возобновляется на севере к концу XIII – началу XIV столетия.
Жизнь продолжалась, племя Рюриковичей, их ветвей, в том числе и Мономашичей, разрасталось. Всем князьям требовались земли, и старшие из них выделяли младшим их доли, уделы. Русь разделялась на все более мелкие уделы, и, помимо великих и славных князей, воспетых в «Слове о полку Игореве» и других сочинениях, появляются князья мелкие и мельчайшие, вплоть до каких-нибудь моложских, андожских, юхотских, бохтюжских и многих других.
В условиях ускоренного удельного дробления и иноземного ига, которое консервировало такое положение, еще более пышным цветом расцвели княжеские усобицы, мелкие свары, взаимные нападения и разорения. Однако сквозь этот беспорядок начал проглядывать и порядок. Местные князья с удовольствием занялись в своих отчинах-дединах строительством городов и храмов, заселением пажитей людьми. Покровительствуют культурным начинаниям – в составлении летописных сводов, других памятников, переписке книг, в развитии ремесел; многие мастера дали великие образцы в искусстве – иконы, разные прикладные изделия (посуда и проч.).
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Русская Сила | Начало Руси
В Новгород княжить приглашали своих, а не норманнов
Начиная публикацию цикла статей из серии “Созидатели”, было бы нечестно обойти так называемую норманнскую теорию. Вот уже больше 200 лет кипят страсти вокруг вопроса, кто же положил начало Руси?
Варяжские гости
Сам вопрос о том, что древнерусское государство было создано норманнами, изначально был вопросом политическим и во многом таким до сих пор и остается.
Норманнская теория была сформулирована историками немцами З. Байером, Г. Миллером и А. Щлецером. Напомним в чем суть дела. Начало единому древнерусскому государству, по “Повести временных лет”, положило призвание варягов.
Варяжские князья Рюрик, Олег и Игорь и есть основатели Руси.
З. Байер задал вопрос – какое этническое происхождение имели варяги? И пришел к выводу, что согласно русским летописям это шведы, поскольку жили варяги “за морем”. Из чего следовало, что правившая в России династия Рюриковичей имела немецкое происхождение.
С доводами Байера не согласился русский историк Татищев, а особенно яростно ему возражал Ломоносов. И дело здесь было не только в исторических изысканиях. На дворе стоял 18 век. Байер писал свои труды, когда в России у власти реально находились немцы во главе с Бироном. И собственно исторический спор приобрел политический оттенок и не потерял его до сих пор, к сожалению.
Только за последние годы в печатных СМИ и на сайтах я несколько раз сталкивался со злорадным: ” А, русские, ничего-то вы сами не можете! И государство вам немцы создали, а потом вами правили татары, а потом опять немцы, а потом большевики-интернационалисты!” Очень старая “песня”, но не потерявшая популярности и поныне.
Я думаю, что с этими “аргументами” знакомы многие наши читатели, и сердце ни одного русского человека сжималось, и внутренне ему было нехорошо оттого, что русское государство основали норманны, а без них “наряду”, (или как раньше писали “порядка”) у нас не было.
С этим комплексом странной неполноценности и хочется разобраться. Ведь, когда идут разговоры о неспособности русских самим создать государство, то несведущими людьми они воспринимаются таким образом. Вот к нам, русским людям, пришли норманны и создали нам государство и стали нами править.
Народная воля
Мало ведь кто задумывается о том, что тысячу лет назад нынешнего русского народа не существовало. Древнерусская народность только формировалась из славянских, балтских, угро-финских, иранских и других племен. Это к ним пришли варяги, а не к русскому народу.
Если допустить, что норманнская теория верна (а ниже мы поговорим об этом немного подробнее), то ничего постыдного нет в том, что к этому конгломерату народов добавились еще и скандинавские (германские) племена.
К тому же если учесть, что норманны захватывали чуть ли не все тогдашние европейские столицы, свергая местных королей и основывая свои династии, то и гордится надо тем, что нашими предками были, в том числе, и такие неистовые пассионарии.
Рюрик и его дружина пришли к нам не сегодня, и не нас они захватили, Рюрик и прочие варяги наши предки, а мы их потомки. Ведь французам не приходит в голову стесняться того, что основателями их государства были германцы.
Англичанам и вовсе следовало бы сгореть от стыда, если следовать логике тех, кто до сих пор нас укоряет за якобы норманнское происхождение русского государства. Норманны, захватили изрядный кусок на севере Франции (до сих пор эта область носит название “Нормандия”), а через сто лет их герцог Вильгельм решил, что этого мало и в 1042 году взял да и завоевал Англию и основал новую династию.
Могут возразить: “Они там, в Европе, все родные”. Да и мы им не чужие. Все из лукошка индоевропейцев. И самые близкие к славянам народы это германцы и балты. Видимо на каком-то этапе существовало единое племя, которое и разделилось затем на славян, германцев и балтов.
Что же касается образования государства, как совершенно точно заметил В. Ключевский, то появиться оно может либо в результате завоевания, либо в основе его образования лежит “общий интересе”. Большинство государств появились в результате завоеваний. Но Древняя Русь не была завоевана варягами. Тут все сложнее.
К моменту появления на Руси варягов, государственные образования там уже были. Но строительство государства это не дело нескольких лет, иногда на это уходят даже не десятилетия, а столетия. Мы привыкли думать, что в древности истинными правителями были военные вожди-князья.
На самом деле у славян государство выстраивалось “снизу”, самым демократическим путем. В сельских общинах старейшин выбирало вече, в городах, которые служили административными центрами племен, население делилось на десятки, сотни и тысячи. Соответственно избирались десяцкие, соцкие и на вече – тысяцкий.
Эта система была до варягов, осталась она и после варягов. Князь и его дружина не стояли над этим механизмом самоуправления и управления, он был в нее встроен. Выполнял свои функции по защите территорий и судебные функции.
Важнейшей проблемой того времени было разрешение споров мирным порядком.
Но внутри племенного образования найти не заинтересованного человека, который выполнял бы роль судьи, было не возможно. Всякий кому-то был родней или был связан с той или иной общиной. Князь же, да еще призванный со стороны, был идеальным третейским судьей, поэтому судебную власть так легко и отдавали князьям.
Призвание варягов на обыденном уровне трактуется, как получение ими власти над восточно-славянскими и финскими племенами. Что же произошло на самом деле после призвания варягов?
Варяги получили в свою собственность города, селения и свободных хлебопашцев? Вовсе нет. И варяжские князья и славянские за свою службу получали меха, оружие и прочее, в чем нуждались, но в строго оговоренных размерах. В случае же серьезного конфликта между князем и городом (племенем), князь мог быть изгнан, и на его место приглашался другой.
Что же касается самого факта призвания варягов, то тут очень много вопросов. Из ” Повести временных лет” не понятна этническая принадлежность варягов, не очень ясно, как выстраивалась династия.
Есть большие сомнения, что Игорь Старый, от которого и ведется династия правителей Киевской Руси, был сыном Рюрика, но, тем не менее, благодаря легенде, правившую династию стали называть Рюриковичами.
Еще более сложный вопрос об этническом происхождении варягов. Для историков-немцев призванные из-за моря варяги были норманнами, но дело в том, что “за морем”, а восточно-европейские славяне Балтийское море называли Варяжским, жили на побережье Балтики и балтийские славяне, жили они и на острове Рюген.
По многим причинам, в том числе и потому, как легко и почти безболезненно вписались варяги в жизнь Руси, не оставив никаких скандинавских следов, многие русские историки считали, и доказывали это, что варяги были балтийскими славянами, а не норманнами.
В той же “Повести временных лет” летописец, перечисляя разные народы, разделяет норвежцев, шведов, (т.е. норманнов) и варягов.
Похоже, что и византийцы очень хорошо понимали разницу между варягами-русами и норманнами.
Так византийский историк Михаил Пселлом пишет о доблести наемного русского корпуса, служившего византийскому императору: ” Когда император услыхал, что смелые рыцари напали на его землю, он против норманнов направил самых храбрых людей, каких только он мог найти.
В первых трех сражениях норманны остались победителями, но в четвертой битве, где им пришлось бороться с народом Русским, они были побеждены, обращены в ничто и в бесчисленном количестве отведены в Константинополь…”.
Те, кто право имеет…
Очень интересную гипотезу о начале Руси выдвинул выдающийся русский историк и патриот Аполлон Григорьевич Кузьмин, один из лучших знатоков летописания. По его мнению, варягами были балтийские славяне, жившие по побережью Балтийского моря, ассимилировавшие ряд кельтских и прочих племен. Балтийские славяне, теснимые германцами, переселялись на северные территории нынешней России, и в частности, основали Новгород.
Поэтому приглашение варяжскому князю Рюрику и его дружине княжить в Новгороде – это приглашение своих, а не норманнов.
Но приход варягов, это, по мнению Кузьмина, частный случай в процессе образования единого древнерусского государства. Главным было то, что: ” В конце IX в. на территориях Древней Руси из представителей разных русов сформировался так называемый “род русский”, который, видимо, соединил в себе выходцев из Подонья, Приднепровья, Придунавья и Прибалтики”.
В отличие от славян, живших соседской общиной, у ославяненных русов разного этнического происхождения господствовала кровнородственая община. А народы с кровнородственной общиной создают государства путем господства одного рода или племени над другими.
Таким образом, на Руси государство создавалось “снизу” среди славянских племен и “сверху” “родом русским”.
Но вернемся к сути нашего разговора. Примем ли мы на веру гипотезу, что варяги – это норманны, и именно они объединили разрозненные племена славян и финнов на огромных просторах в великое государство Русь, или будем считать, что прав Кузьмин, и это был сугубо внутренний процесс, разницы принципиальной нет.
А есть исторический факт. Более тысячи лет назад появилось Древнерусское государство, которое являлось и продолжает являться до сих пор огромным центром силы в этом мире.
Кто бы ни были эти легендарные: Рюрик, Аскольд, Дир, Трувор, Синеус, Олег, Игорь, Святослав, и многие другие, чьи имена до нас не дошли, в результате их деятельности родилось не только русское государство, но и появился русский народ, к которому мы принадлежим.
Никто в те времена не мог силой навязать свою власть общинникам славянам и охотникам финнам, каждый из которых был воином, а все вместе они могли отстоять свою независимость от кого угодно.
Но воинственные варяги-русь принесли психологию нового времени, когда по всей Европе укреплялись старые государства и создавались новые. Человеческое общество – это конкурентная среда, в котором, к сожалению, не только отдельные люди, но и народы и государства делятся на тех, кто право имеет, и на тварей дрожащих.
Новый правящий класс, образовавший Древнюю Русь, был по своей психологии из тех, кто право имеет. Неистовые воины с беззаветной храбростью, они и государство создали, которое право имеет.
За тысячу лет существования Руси у ее правящего класса никогда потом не возникал вопрос о своей второсортности.
В любых испытаниях русский правящий класс действовал под девизом: “Все равно верх будет наш!”. И противники русских уже столько лет, используя в том числе и норманнскую теорию, пытаются внушить нам, что мы второсортный и ни на что не способный народ, потому, что знают нам истинную цену.
Вот что не так давно написал в предисловии к своему двухтомнику “Россия и русские” профессор Лондонского университета Джеффри Хоскинг: ” Россия – одно из самых великих в истории государств, выживших несмотря ни на что. В той или иной форме она существовала более тысячи лет, и часть этого времени была самой обширной по территории державой на земле. Ныне Россия является одной из самых значительных держав Евразии и останется таковой”.
Вы думаете этот Хоскинг русофил? Как раз наоборот. Он написал более или менее объективную историю с одной целью. Он обращается к европейцам с пожеланием и в наше время не списывать Россию со счетов. Потому, что: “Россия не исчезнет, не сойдет с мировой арены – она продолжит играть главную роль в формировании мира XXI в. и, бесспорно, роль отрицательную”.
Так почему мы будет играть отрицательную роль? Откуда это известно профессору? А потому, что мы не твари дрожащие, а право имеем. Вот поэтому мы всегда для Запада были равными по силе, а значит и “отрицательными”, поскольку могли оспорить их монопольную власть над миром.
Громадная сила и энергия, заложенная в нас “родом русским” продолжает жить. Конунг Рюрик равен по силам норманну герцогу Вильгельму. Так было многие сотни лет назад, так есть и сейчас.
Русь не слабее Запада и основа этой силы была заложена тысячу лет назад.
Александр Самоваровrusila.su
Начало Руси в новой книге по русской истории
Начало Руси в новой книге по русской истории
Горский А.А.Русь: От славянского Расселения до Московского царства. — М.: Языки славянской культуры, 2004. — 392 с. — (Studia historica).
С отходом от советской идеологической системы перед современными историками встала проблема разработки новых подходов к решению ключевых вопросов истории России с древнейших времен вплоть до наших дней. Более всего это актуально для истории ХХ века, с одной стороны, и с другой — для начальных этапов становления Русского государства. Особое внимание при этом уделяется исследованиям древнерусской истории в этнокультурном и политическом контекстах.
Одной из таких работ, вышедших из печати в последнее время, стала монография известного российского историка-медиевиста А.А. Горского "Русь: От славянского Расселения до Московского царства".
Во введении автор ставит целью своей работы исследование феномена Руси как этноса и государства в его эволюции, построенное "на сочетании хронологического и проблемного принципов" (с.5). Хронологические рамки, заявленные в работе, охватывают более тысячелетия — период более чем значительный, охватывающий несколько самостоятельных этапов русской истории.
Монография написана специалистом по политической истории Средневековой Руси. При рассмотрении исторических процессов XI–XVI вв., когда древнерусская народность уже сформировалась и вопросы этногенеза отходят на второй план, А.А. Горский проявляет себя как интересный, многогранный исследователь, оригинальные находки которого позволят приблизиться к решению многих принципиальных проблем, понять реалии этого периода — такие, как влияние Золотой Орды на внутриполитические процессы; факторы объединения Северо-Восточной Руси под властью Москвы; Московско-литовская альтернатива в конце XIV–XV вв. Однако, мы не будем подробно рассматривать точку зрения А.А. Горского на эти проблемы, предоставляя возможность специалистам по этому периоду высказать свое мнение, а обратимся к начальным этапам становления Киевской Руси.
Генезис Древнерусского раннего государства невозможно исследовать без обращения к магистральным проблемам этнической истории Восточной Европы, в первую очередь, к вопросу о происхождении племени русь. Этнокультурные проблемы автор освещает по работам других исследователей. При этом А.А. Горский, как ученый классической школы, опирается на достижения ведущих академических коллективов, непосредственно разрабатывающих проблематику этнокультурной истории Восточной Европы и Древней Руси в раннее средневековье. Поэтому монография А.А. Горского является своеобразным индикатором состояния исследований в данном направлении. Более того, она ярко демонстрирует, насколько жизнеспособны гипотезы доминирующей ныне научной школы, разработки которой автору монографии пришлось взять на вооружение.
Итак, в разделе "Начало Руси" А.А. Горский обращается к "проклятым вопросам" русской медиевистики — этнической принадлежности племени русь, происхождению варягов и, соответственно, этническому составу правящей верхушки Киевской Руси. Повествование об этих сложнейших проблемах автор открывает аксиомой: скандинавы именовались "в то время в Западной Европе норманнами ("северными людьми"), а на Руси — варягами" (с.36), что по меньшей мере странно для научного издания. По этому вопросу, как известно, уже не одно столетие ведется дискуссия, к сожалению, не нашедшая свое отражение в исследовании, а приличия ради, следовало бы привести и другие точки зрения, кроме классической "норманистской".
По мнению исследователя, скандинавское происхождение древнерусской княжеской династии "не вызывает серьезных сомнений" (с. 46). Основатель княжеской династии — "предводитель викингов" (с. 37) Рюрик отождествляется с Рёриком Ютландским (Фрисландским). Эта идея не нова — ее выдвинул еще в 1830-х гг. дерптский профессор Ф. Крузе (1), затем доработал Н.Т. Беляев (2) и активно пропагандировал Г.В. Вернадский (3).
Вкратце история такова. Отец Рюрика, из клана Скъелдунгов, был изгнан из Ютландии, принял вассальную зависимость от Карла Великого и получил в 782 г. Фрисланд в ленное владение. Сам Рюрик родился ок. 800 г. и после смерти брата Харальда, захватившего часть Ютландии, тому достался во владение район Рустринген во Фрисландии. В 843 г. Рюрик утратил свой лен (согласно Верденскому договору Фрисланд был отдан Лотарю) и стал искателем приключений — в 845 г. он совершает поход по Эльбе, затем набеги на сев. Францию, а в 850 г. — набеги на прибрежные районы Англии, в результате чего Лотарь был вынужден отдать Рюрику Фрисланд. Но в 854 г. Фрисланд переходит в руки Лотарю, а Рюрику достался другой лен в южной Ютландии. В 867 г. Рюрик пытается с помощью датчан возвратить Фрисланд. В 869 г. умирает Лотарь, и вскоре, в 873 г. Рюрик получает обратно Фрисланд — больше его имя во франкских анналах не упоминалось. Весьма примечательно, что в хрониках нигде нет не только прямого указания на то, что Рюрик стал князем на Руси, но и намека на то, что он побывал там. Предполагается, что молчание хроник относительно местопребывания Рюрика между 854 и 867 гг. означает только одно — что Рюрик в то время был на Руси (862 г. по Повести временных лет как раз укладывается в этот период), а смерть Рюрика по ПВЛ в 879 г. путем несложных арифметических операций превращается в 873 г. (последнее упоминание Рюрика в хрониках).
Не понятно, почему такой серьезный исследователь, как А.А. Горский не привел в пользу этой теории никаких доказательств, ограничившись лишь ссылками на предшественников, хотя резонно замечает, что выбор Рюрика был обусловлен тем, что часть ильменских славян являлась переселенцами из славян-ободритов, хорошо знавших Рюрика. Но почему-то даже не рассматривает возможность наличия у ободритов собственной знати, которая с гораздо большей вероятностью могла претендовать на призвание в колонию ободритских переселенцев, каковой являлась территория ильменских словен.
Также резонно замечание А.А. Горского относительно славянского именослова древнерусских князей, тем более удивительного, что "династический именослов, носивший сакральный характер, обычно особенно долго сопротивляется ассимиляции" и отмечает, "что в правившей в Первом Болгарском царстве с конца 7 в. тюркской династии славянские имена появляются только в сер. 9 в.", а на Руси "киевская династия и ее окружение, основу которого составляли потомки дружинников, пришедших в Киев с Олегом в к. 9, в сер. 10 в. столетия пользовались славянским языком" (с. 51–52). Объясняет это тем, что это уже третье-четвертое поколение потомков варягов, хотя не ясно, почему при таком уровне ассимиляции в дружине Игоря за счет вновь прибывавших продолжал сохраняться т.н. "скандинавский" язык — "русский" язык, сохранившийся в названиях Днепровских порогов, приведенных Константином Багрянородным. И почему эти "русские"-скандинавы поклонялись Перуну и Велесу, а не Тору и Одину?
Следуя за скандинавской гипотезой происхождения варягов, А.А. Горский несколько модифицирует ее в отношении этнонима "русь". Надо сказать, исследователь специфически трактует саму постановку вопроса об этнической принадлежности русов. Проблему происхождения племени русь А.А. Горский по неизвестным причинам сводит "к вопросу: является ли утверждение "Повести временных лет" о привнесении этого названия в Восточную Европу скандинавами достоверным" (с. 43). Но уже студентам-первокурсникам, которые обучаются по специальности "История", известно, что такого утверждения в ПВЛ нет нигде. И современные "норманисты" в специальных исследованиях тоже не ставят проблему таким образом. Один из авторов ПВЛ действительно выводил русь из варягов, но скандинавскую принадлежность последних еще надо доказать.
Однако источник данного силлогизма прослеживается весьма четко. В относительно ранней своей работе В.Я. Петрухин пишет: "Летописец знал из дошедших до него преданий, что само имя "русь" имеет варяжское (скандинавское) происхождение, и "изначальная" русь была призвана вместе с варяжскими князьями в Новгород" (4). Обоснования этого тезиса, приведенного в самом начале, разбросаны по всей книге В.Я. Петрухина, но они все же существуют.
Понимая проблему происхождения руси столь нестандартно, А.А. Горский все равно оказывается перед выбором — какую из многочисленных версий принять. По его мнению, "наиболее подкрепленными" являются иранская ("сармато-аланская") и скандинавская этимология (с. 43–45).
Автор монографии, к сожалению, не поясняет своего выбора, хотя такая позиция нуждается в гораздо более подробном освещении. С его предпочтением можно согласиться лишь частично. "Сармато-аланская" версия за несколько столетий своего существования претерпевала изменения, корректировалась в соответствии с достижениями науки, но лишь "обрастала" новыми аргументами, ни разу не была окончательно опровергнута и по сей день имеет широкие исследовательские перспективы. Ее действительно можно выделить как одну из наиболее фундированных на данный момент, но далеко не единственную. Некоторые известия источников раннего средневековья об этносе "рус" объяснить в контексте этой версии практически невозможно (на современном уровне изученности проблемы). В частности, это относится к сведениям о "русах" (Ruzi, Ruzzi, Rusci etc.) в Среднем Подунавье и, возможно, на Балтике.
Но если иранская этимология в целом пока не опровергалась, то этого нельзя сказать о скандинавской гипотезе, которую А.А. Горский рассматривает в трактовке скандинависта Е.А. Мельниковой и В.Я. Петрухина, широко известного специалиста по этнокультурной истории Руси и одного из самых плодовитых историков современности. Согласно этим исследователям, название "русь" восходит к древнескандинавским словам с основой на *roþs со значением "гребец, участник походов на гребных судах" (5). А.А. Горский считает это настолько веским, что возвращается к эклектичной конструкции начала ХХ в. о контаминации в Среднем Поднепровье скандинавской и иранской руси (с. 46). При этом "иранские" русы, по мнению А.А. Горского, задолго до IX в. растворились в среде славян Поднепровья, оставив им название "территории и населения". "Дружинники норманнского происхождения"" были восприняты в Поднепровье отчасти как "свои", когда произошли "слияние и актуализация" северного и южного терминов (с. 45).
Между тем, гипотеза Е.А. Мельниковой и В.Я. Петрухина, восходящая к норманистам XVIII в., была не раз подвергнута резкой критике, адекватного ответа на которую пока не последовало. Помимо многих лингвистических, археологических, источниковедческих аргументов (6), накопленных традицией антинорманизма за несколько столетий, есть и серьезные общеисторические доводы против родсов — "гребцов". В частности, А.Г. Кузьмин в свое время рассмотрел эту версию с позиций закономерностей образования этнонимов и заметил, "приводимый аргумент происхождения термина "русь" абсолютно бессмысленный": во-первых, в силу низкого социального статуса гребцов во всех без исключения ранних обществах и явного противоречия этого статуса бесспорному положению русов как социальной верхушки Древнерусского государства; во-вторых, в связи с тем, что социальная категория родсов — "гребцов" упоминается впервые лишь в XIII в. (7) (скандинавское общество раннего средневековья не было столь стратифицировано).
Предпочтение столь спорной точки зрения нуждается в серьезном обосновании, оценке критики, приведении новых аргументов в защиту гипотезы. Вместо этого А.А. Горский лишь мимоходом (в примечании) пишет, что "активно зазвучавшие в последнее время утверждения, отрицающие заметное присутствие выходцев из Скандинавии в Восточной Европе в период образования государства Русь и, в частности, скандинавское происхождение летописных "варягов" [см., напр.: Сб. РИО. Т.8 (156). М., 2003], на мой взгляд, противоречат очевидным свидетельствам письменных и археологических источников и уводят дискуссию в сторону от серьезного обсуждения роли неславянских элементов в генезисе древнерусской государственности" (с. 50, прим. 44).
Взгляд А.А. Горского на трехвековую дискуссию по норманнской проблеме дополняет пассаж в самом начале Очерка 3 "Русь и варяги" о престижности для русского исторического самосознания "причастности к образованию государства скандинавских викингов" (с. 36, прим. 1).
Таким образом, ученый опирается на радикальное мнение упомянутого выше В.Я. Петрухина о том, что антинорманизм питали "ложно понимаемые "патриотические" (так у В.Я. Петрухина. — Е.Г., Ю.К.) чувства, архаичные изыскательские традиции и официозная идеология", а научная проблема происхождения руси уже давно решена и не нуждается в дальнейшем исследовании (8).
Между тем, в упомянутом томе Сборника Русского исторического общества наиболее развернуто представлены современные альтернативные точки зрения (9), основанные на анализе тех самых письменных и археологических источников.
Рассматривая "варяго-русский" вопрос, А.А. Горский использует в аргументации и некоторые локальные выводы В.Я. Петрухина. Такой априоризм приводит А.А. Горского к тезису об образовании Древнерусского государства вследствие установления скандинавского контроля над торговой магистралью "из Варяг в Греки", что в значительной мере с помощью норманнов произошло "объединение всех восточных славян в одно государственное образование" (с. 48–49).
При этом автор полагает, что процессы государственного образования на Руси и в Скандинавии "происходили принципиально сходно и относительно синхронно" и "викинги" и "славяне" оказались близки "в социально-политическом и культурном отношении" (с. 48–49). Данное положение также нуждается в доказательствах, хотя бы потому что процессы в догосударственных обществах сильно детерминированы географически, а географо-климатические условия в Скандинавии и на Восточно-Европейской равнине сильно различаются. Восточные славяне не знали явления, подобного экспансии викингов. Сильно отличаются и этносоциальные структуры (кровнородственная община у скандинавов и территориальная — у славян Восточно-Европейской равнины). Различен и генезис феодальных отношений: основным производственным коллективом славянского общества была община, в то время как в древнегерманском обществе община не являлась коллективом в производственном отношении (10). Кроме того, неясно, с какой именно скандинавской страной сравнивает Русь А.А. Горский. В политической истории отдельных стран Скандинавии в IX—Х вв. существовали большие различия (11).
Автор монографии постоянно спорит по частным вопросам с исследователями, чьи идеи он принял за основу работы: он подчеркивает, что государство это было продуктом внутренних процессов в обществе восточных славян, что социальная верхушка имела славянскую основу. Но механизм политогенеза у славян Восточно-Европейской равнины в работе не раскрывается. Более того, скандинавы в труде А.А. Горского выступают единственным импульсом и вершителями объединения севера и юга в "одно государственное образование" (с. 48). При этом неясно, почему автор называет творение "норманнов" государством, а существовавшие ранее восточнославянские общности — "догосударственными" (с. 47). Даннические отношения, установившиеся между племенем "русь" и славянами Восточноевропейской равнины — далеко не признак государственности. Главным индикатором перехода к государственности называется монополия власти на применение насилия. Легализация принуждения и применение насилия внутри общества отличают раннее государство от предшествующей структуры — вождества (англ. chiefdom), где военная функция, принуждение всегда обращены вовне (на этом как раз основаны отношения данничества) (12).
Казалось бы, на возникшие у читателя вопросы А.А. Горский должен ответить в следующем очерке — "Формирование государства Русь" (с. 54–76). Здесь автор правомерно начинает с рассмотрения вопроса о кагане (хакане) русов, который упоминается в ряде восточных и некоторых западных источниках, восходящих к IX в.
Уже традиционно в качестве источниковедческой основы исследования ученый использует работы В.Я. Петрухина и сектора Института всеобщей истории под руководством Е.А. Мельниковой. Этот сектор — единственное в современной России научное объединение, которое целенаправленно работает над ранними иностранными источниками о восточных славянах и Руси. Достижения учеников В.Т. Пашуто трудно недооценить: впервые научно обработан огромный пласт сведений, которые ранее были недоступны большинству специалистов по Древней Руси. Но далеко не все выводы этих исследователей являются окончательными.
Вопрос о "Русском каганате" — первом потестарном образовании, основанном народом русов, существовавшем до образования Киевской Руси, — также имеет огромную историографию. Он не только занимает одно из важнейших мест в решении проблемы этнического происхождения племени русь. Определение места этого каганата в этнополитической истории раннесредневековой Восточной Европы и связей его со славянскими племенами выводит на соотношение русов Русского каганата и социальной верхушки Древнерусского государства.
Известия о Русском каганате всегда рассматривались в неразрывной связи с норманнской проблемой, в рамках спора о начале Руси. Существуют самые разные гипотезы о локализации, этническом составе и политической структуре этого образования (13).
Из Очерка 4 неясно, почему А.А. Горский полагает, что "вероятнее всего связывать "русский каганат" с предшественниками Олега в Среднем Поднепровье — т.е. с упомянутыми в ПВЛ варяжскими правителями Киева Аскольдом и Диром (по ПВЛ, в 871 г., которым датируется письмо Людовика II Василию I, в Киеве княжили они) и теми, кто был там у власти до них и отправлял посольство конца 30-х гг. в Византию" (с. 56). Во-первых, из письма Людовика II не следует, что Русский каганат существовал во время его написания. Там упоминается и Аварский каганат, прекративший существование в начале IX в. (14) Поэтому все же корректнее говорить о существовании объединения с каганом русов во главе для начала IX в. Во-вторых, киевская или среднеднепровская локализация Русского каганата испытывает существенный дефицит археологической аргументации: на территории каганата, который конкурировал с Хазарией, в то время отсутствовали даже укрепленные поселения.
А.А. Горский, видимо, знает слабые стороны этой гипотезы и поэтому предлагает свою трактовку событий, отраженных в источниках. Он полагает, что Русский каганат сложился под предводительством викингов на территории, ранее подвластной хазарам. Титул кагана, по А.А. Горскому, на Востоке был близок по своему значению к императорскому. Признание же Византией титула кагана за викингом А.А. Горский считает нереальным и вслед за О. Прицаком (15) полагает, что "первым "каганом Руси" был родственник хазарского кагана, бежавший из Хазарии в результате происходившей там в начале IX в. междоусобицы". Потом (до 871 г.) верховная власть в этом образовании "каким-то образом перешла к норманнам, и их предводитель унаследовал титул кагана" (с. 57).
Гипотеза, предложенная А.А. Горским, основана на трех положениях, заимствованных им у предшественников: 1) русь в Киеве = варяги = викинги; 2) титул "каган" имеет четкую тюрко-монгольскую привязку (с. 56), в том числе и с точки зрения Византии; 3) в начале IX в. в Хазарии была междоусобица.
Первый из этих тезисов уже рассматривался выше.
Что касается второго, то титул хакана, который носил правитель русов арабо-персидских источников, "Бертинских анналов" и, возможно, "Салернской хроники", у кочевых народов и в потестарных образованиях с оседло-кочевым населением действительно означал правителя, подобного европейскому императору раннего средневековья. Например, тюрки VI в., от которых и распространилось это название, именовали хаканом китайского императора. Сам термин, однако, не тюркский и, вероятно, ведет свое происхождение от сяньбийцев и жужаней (жуаньжуаней) Срединной Азии, чья принадлежность дискуссионна (16). У сяньбийцев, которые считаются "наследниками" империи хунну, титул кагана зафиксирован в III в. н.э. (17) Как постоянный титул его достоверно использовали жуаньжуани. Полный титул, известный по китайским источникам, звучал как "правящий каган, приведший к расширению пределов (страны)" (18).
Известно, что жужани стали этнической основой авар. После разгрома Аварского каганата в сер. VI в. собственными вассалами — тюрками-ашина — часть аварских племен приняла участие в этногенезе тюрок. Другая часть бежала на запад и, включив по пути множество позднегуннских племен Восточной Европы, образовала на Дунае европейский Аварский каганат. Первый же Тюркский каганат был прямым наследником азиатского Аварского государства (вождь тюрок Бумын принял титул кагана сразу после самоубийства последнего аварского правителя).
Главной особенностью обоих потестарных образований была полиэтничность населения (собственно племенное объединение тюрок называлось "тюрк эль"). Тем же отличаются возникшие позже Хазарский и Уйгурский каганаты. В XIII—XIV вв. титул каана (хакана) носили правители Монгольской империи с центром в Каракоруме. Этот титул носили и древние монгольские правители XII в., но лишь после образования Хамаг монгол улуса — "Государства всех монголов" (19), т.е. также формирования, объединявшего различные племена.
В знаменитых орхонских надписях, выполненных тюркским руническим письмом, титул кагана применяется к правителям Китая, Тибета, а также к вождям союзно-вассальных тюргешей и киргизов (20).
Таким образом, хаканом в степях Евразии I тыс. н.э. (не только у тюрок) считался абсолютный властитель, которому были подчинены многие, как правило, разноплеменные, земли, управляемые подчиненными ему наместниками. Принятие этого титула свидетельствует не только о независимости государства, но и о полиэтничности состава населения, и обширности занимаемой территории, и обоснованных претензиях на господство в регионе. При этом необходимо подчеркнуть, что принятие титула "хакан" имело политический смысл только для правителя, чьи основные контакты проходили в степной зоне. Причем в Халифате значение этого титула было известно лучше, чем в Византии и Западной Европе, благодаря длительным контактам со степными племенами, но все же требовало пояснений (21). Но Византия была знакома с семантикой титула кагана не только по аварам и хазарам. Исторические хроники империи IX в. помнили и кагана тюрок, поддержавшего Византию в борьбе с Ираном в начале VII в. (22) И ни на Западе, ни на Востоке не существовало в политическом сознании неразрывной взаимосвязи "каган — тюрки и монголы". А.А. Горский же ставит употребление и, в особенности, признание другими державами статуса кагана в зависимость от происхождения правителя (в Византии этот фактор и во внутренней политике не играл решающей роли), а не от объективных критериев — влияния в регионе, территории, этнического состава.
Страница 1 - 1 из 2 Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все © Все права защищены http://www.portal-slovo.ru
portal-slovo.ru
