Введение СТЫДНАЯ ПРОБЛЕМА РУССКОЙ ИСТОРИИ. Проблемы россии истории
Электронный научный архив УрФУ: Проблемы истории России
Проблемы истории России : [234] Collection home page
Представлены статьи из выпусков периодического сборника научных трудов серии «Проблемы истории России». Сборник трудов выпускается кафедрой истории России исторического факультета Уральского государственного университета им. А. М. Горького (УрГУ).
Представлен архив с 1996-2008, 2011 гг. (Вып. 1-7, 9).
14.01.2014В коллекции размещены статьи из 9-го выпуска сборника серии «Проблемы истории России» под названием «Россия и Запад в переходную эпоху от средневековья к новому времени» (2011 г.).
18.03.2011В коллекции размещены статьи из 7-го выпуска сборника серии «Проблемы истории России» под названием «Источник и его интерпретации» (2008 г.), посвященного 85-летию выдающегося российского историка, источниковеда и археографа, академика РАО Сигурда Оттовича Шмидта.
25.02.2011В коллекции размещены статьи из 6-го выпуска сборника серии «Проблемы истории России» под названием «От Средневековья к Современности» (2005 г.), посвященного 75-летнему юбилею академика РАН Н. Н. Покровского.
04.08.2010В коллекции размещены статьи из 5-го выпуска сборника серии «Проблемы истории России» под названием «На перекрестках эпох и традиций» (2003 г.), приуроченного к 40-летию научно-педагогической деятельности профессора кафедры истории России Уральского государственного университета им. A. M. Горького Б. Б. Овчинниковой.
03.08.2010В коллекции размещены статьи из 3-го выпуска сборника серии «Проблемы истории России» под названием «Новгородская Русь: историческое пространство и культурное наследие» (2000 г.).
08.07.2010В коллекции размещены статьи из 4-го выпуска сборника серии «Проблемы истории России» под названием «Евразийское пограничье» (2001 г.).
05.07.2010В коллекции размещены статьи из 2-го выпуска сборника серии «Проблемы истории России» под названием «Опыт государственного строительства XV-XX вв.» (1998 г.).
29.06.2010В коллекции размещены статьи из 1-го выпуска сборника серии «Проблемы истории России» под названием «От традиционного к индустриальному обществу» (1996 г.).
elar.urfu.ru
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ РОССИИ - PDF
Рабочая программа дисциплины
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт «Утверждено» И.о. ректора Яценко А.И. ««----------------------2011 Рабочая программа дисциплины
Методика обучения компьютерной грамотности
Министерство образования и науки Российской Федерации Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт «Утверждаю»
Рабочая программа дисциплины
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт «Утверждено» И.о. ректора Яценко А.И. ««----------------------2011 Рабочая программа дисциплины
Методика обучения компьютерной грамотности
Министерство образования и науки Российской Федерации Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт «Утверждаю»
АННОТАЦИЯ. дисциплины «История»
АННОТАЦИЯ дисциплины «История» Объем трудоемкости: 3 зачетные единицы (108 часа, из них 34 часа аудиторной нагрузки: лекционных 14 ч., практических 20 ч.; 45 часов самостоятельной работы; 2 часа КСР) Цель
Объектно-ориентированное программирование
Министерство образования и науки Российской Федерации Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт» Утверждаю
ОРГАНИЗАЦИОННО-МЕТОДИЧЕСКИЙ РАЗДЕЛ
1 2 3 ОРГАНИЗАЦИОННО-МЕТОДИЧЕСКИЙ РАЗДЕЛ Цель дисциплины. Дать понимание основных закономерностей и особенностей исторического процесса, основных этапов и содержания отечественной истории, овладеть теоретическими
АННОТАЦИЯ К РАБОЧЕЙ ПРОГРАММЕ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю. А.». Кафедра «Истории Отечества и культуры».
направление подготовки
Министерство образования и науки Российской Федерации ГОУ ВПО «Славянский государственный педагогический институт» «Утверждаю» И.о. ректора Яценко А.И. 2011 г. РАБОЧАЯ ПРОГРАММА ДИСЦИПЛИНЫ ОСНОВЫ СПЕЦИАЛЬНОЙ
Дискретная математика
Министерство образования и науки Российской Федерации Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт» Утверждаю
1. ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ОСВОЕНИЯ ДИСЦИПЛИНЫ
1. ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ОСВОЕНИЯ ДИСЦИПЛИНЫ Цель освоения дисциплины «История зарубежных стран» - проследить эволюцию основных политических, социально-экономических и общественных процессов, определивших развитие
Великая Отечественная война на Кубани
Министерство образования и науки Российской Федерации Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт» 011
docplayer.ru
Введение СТЫДНАЯ ПРОБЛЕМА РУССКОЙ ИСТОРИИ. Вся правда о Русских: два народа
Введение
СТЫДНАЯ ПРОБЛЕМА РУССКОЙ ИСТОРИИ
Патриотический подъем 1812 года, массовый героизм русских запомнился на века. Галерея героев 1812 года в Эрмитаже, целые библиотеки, написанные об эпохе войны с Наполеоном. «О бедном гусаре замолвите слово»: сначала романс, потом фильм.
Во время войн с Наполеоном погибло до 60 % мужчин в трех поколениях дворян. Героизм был. Национальный подъем был. На мифологии войны 1812 года воспитывались поколения.
…Вот только одновременно на стороне Наполеона воевала 8-тысячная Русская бригада — из беженцев из Российской империи. А крестьянство в охваченных войной районах вело себя так, что у историков появился термин: «второе издание пугачевщины». Смутные отзвуки этой второй пугачевщины можно почувствовать и в «Войне и мире» Толстого, и в «Рославлеве» Загоскина… Но именно что смутные отзвуки. Официальная история не знает ничего подобного, потому что официальная история писалась от имени «русских европейцев». В 1812 году «русские европейцы» составляли не больше 2–3 % населения России. Они вовсе не считали «русских туземцев» своими дорогими сородичами. Ведь сородичей не продают, не запарывают насмерть, не обменивают на борзых собак.
Туземцы платили европейцам такой же «любовью». И во время Пугачева, и как только на русских европейцев напал Наполеон. И позже…
В 1914 году все европейские народы охватила предвоенная истерия. Прослеживается она по многим творениям и Конан Дойла, и Киплинга, и Голсуорси. А в России — хотя бы по многим стихам Гумилева. В Петербурге полиция с трудом удержала обывателей от немецкого погрома, интеллигенты произносили патриотические речи, журналисты выражали уверенность в победе и что каждый охотно примет участие в войне. И принимали. Число добровольцев было громадно, до миллиона.
…Вся Европа готовила Первую мировую войну. Вся Европа радовалась, когда она началась, и все предвкушали победу. Но ничего подобного не возникло «во глубине России». Не было там ликования, не было нарядных толп, не было всплесков патриотического восторга. Была лояльность — готовность выполнять долг, но уже осенью 1914 года число дезертиров составило 15 % призванных, к 1917 году — до 35 %. Для сравнения: в Германии число дезертиров не превышало 1–2 % призванных, во Франции — не более 3 % за всю войну. При том что в Российской империи призван был заметно МЕНЬШИЙ процент мужского населения. Нигде дезертирство не стало массовым, типичным явлением, не выросло в проблему национального масштаба — кроме России.
Потери Российской империи в Первой мировой войне указываются с огромной «вилкой» — от 10 миллионов погибших до 7 миллионов. Почему?! Откуда такое различие?! А очень просто. Долгое время старались не указывать число военнопленных, а было их 3 миллиона человек. Вот и писали, то учитывая одних погибших, то приплюсовывая к ним еще и число сдавшихся в плен.
1 августа 1914 года Российская империя объявила, что считает себя находящейся в состоянии войны с Германской империей. В августе и сентябре 1914 года на запад тянутся эшелоны с мобилизованными солдатами. В основном это крестьянские парни, вторые и третьи сыновья: по законам Российской империи призыву не подлежит ни единственный сын, ни старший сын в семье.
Эшелоны с новобранцами шли не быстро, надолго останавливаясь на крупных транспортных узлах. Особенно много эшелонов скопилось под Петербургом. Дачный сезон еще в разгаре, и дачники целыми семьями выходят к полотну железной дороги. В провинциальных городах и в Петербурге городская интеллигенция хочет поговорить с защитниками Отечества, с мобилизованными крестьянскими парнями.
Тут выясняется ужасное — они не умеют говорить друг с другом, интеллигенция и народ. То есть словарный запас почти одинаков, грамматика почти тождественная, но произносятся слова несколько иначе, у народа и интеллигенции разный акцент; да и слова используются часто разные. И представитель народа, и интеллигент могут сказать «сегодня холодно» или «поезд подан», но всегда понятно, кто из них произнес «кругом шешнадцать» или «не правда ли, господа?».
Карабкаясь на крутые железнодорожные насыпи, интеллигенция будет изо всех сил коверкать свой русский язык, пытаясь говорить на «народном» языке. А солдаты будут отвечать им, также старательно подбирая слова и обороты «барской» речи, стараясь имитировать стиль общения интеллигенции.
Интеллигенция очень попытается найти общий язык с туземцами собственной Родины, но у нее не получится. Наверное, и крестьянские парни хотели тогда увидеть в дачниках не смешных «антиллихентов» в пенсне, а людей своего народа и той же исторической судьбы.
Но время упущено: не только строй понятий, представления, бытовые привычки, даже язык этих людей так различны, что братания крестьянских парней и прекраснодушных русских интеллигентов не получится. Даже перед лицом громадной и страшной войны, в совершенно искренней попытке национального объединения.
Сколько людей тогда, в августе 1914 года, побывало у солдатских теплушек и ушло с чувством неловкости? Сколько интеллигентов если не поняли, то почувствовали — они чужие друг другу, интеллигенция и эти парни? По всей России — десятки тысяч, а очень может быть, и больше — заметный процент всех русских горожан того времени.
Сколько солдат участвовало в этих несостоявшихся напутствиях и проводинах и остались в своих теплушках с тем же чувством неловкости? Уж в этом-то случае говорить о сотнях тысяч можно смело. И ведь не поголовно все унесли в братские могилы свой опыт общения с интеллигенцией в августе и сентябре 1914 года.
Часть участников событий пытались потом осмыслить свой опыт, как-то передавать его новым поколениям. О беседах возле солдатских вагонов мне рассказывали мои родственники — в 1970 году им было порядка 80, мне — 15. Так что и живые свидетели были еще сравнительно недавно. А возьмите хотя бы «Дорогу мертвых» Соломона Марковича Марвича — там очень хорошо описаны именно такие сцены.[1] Видимо, натужные, вымученные разговоры дачников и мобилизованных солдат произвели на современников очень сильное впечатление.
В России начала XX века был слой, в котором Георгиевский крест почитался, а вернувшихся инвалидов уважали. Но гораздо больший процент крестьян воевать не хотели, и только терпели призыв, как «налог кровью», и то пока армия побеждала.
Русские туземцы сопротивляются войне то пассивно, всячески уклоняясь от призыва, а потом бегут от воинской повинности, и наконец, доведенные до крайности, бросаются на русских европейцев.
К концу же 16-го года великое множество дезертиров делали почти неуправляемой ситуацию в прифронтовой полосе, а в некоторых деревнях число дезертиров превысило число призывников.
В начале 1917 года толпы дезертиров хлынули с фронта. Эти массовые беженцы с фронта громили не только помешичьи усадьбы, но и хутора крестьян, которые выделились из общины. Дезертиры явно враждебны как раз всем проявлениям русской Европы, в том числе и в крестьянской среде.
Тогда же в Петербурге произошла Февральская революция, опиравшаяся на части, которые не хотели попасть на фронт.
Гражданская война вскрыла одну из самых тяжелых и самых трудных проблем России: «…социально-культурный разрыв между народом и интеллигенцией, который возник после реформ Петра Великого и в течение двух столетий был самым большим социальным злом русской жизни. „Народ“, т. е. крестьянство, смотрел на дворянство, чиновничество и интеллигенцию почти как на иностранцев или, во всяком случае, как на „начальство“. Разрыв этот был не только бытовым и психологическим, но и юридическим»{1}.
Одна из основных причин, по которым Белое движение проиграло Гражданскую войну: крестьяне вовсе не хотели подчиняться «их благородиям» и воевать под их началом. Большинство из них вовсе не хотели поражения белой армии… Но и активно идти в нее не хотели.
Армия Врангеля успешно наступала в Северной Таврии, когда 14 июня 1920 г. 33 белых офицера встретились с 67 вожаками крестьян-повстанцев в деревне Синие Кусты Борисоглебского уезда Тамбовской губернии. На «совещании ста» было решено создать две четко организованные партизанские армии. Фактически создали три армии. Но крестьяне вместе с белыми не выступили.
Только 19 августа 1920 года крестьяне разоружили красный продотряд и разогнали совет в селе Каменка. Так началось Тамбовское восстание. Называя вещи своими именами: когда белые проиграли, крестьяне с кряхтением сами взялись за оружие. Пришлось… К октябрю восстание охватило пять уездов, где были упразднены органы советской власти, перекинулось в Воронежскую губернию, перерезало важные железнодорожные линии и охватило территорию с 3,3 млн населения.
Ведь красные все равно не дали бы покоя крестьянам. Пока шла война с белыми, красным было попросту не до крестьян. Теперь до них тоже дошли руки.
Как могла бы повернуться история России, не будь в Гражданской войне этого фактора: упорного недоверия туземцев к русским европейцам? Говоря откровенно — на этот вопрос даже не хочется отвечать. От одной мысли — до какого маразма мы довели самих себя, двести лет разделяя на две цивилизации свой собственный народ, «мое внутреннее плачет во мне».
После несостоявшихся братаний на насыпях уже можно предположить: русскими называют себя люди двух разных народов. У них разные культуры и даже разные языки… По крайней мере диалекты. Люди этих народов относятся друг к другу так, что опустошительная гражданская война между ними становится все неизбежнее. Скорее всего, это должна быть война на уничтожение — ведь эти два народа все хуже понимают друг друга.
Коммунисты последовательно считали себя «прогрессивными», а крестьян — «отсталыми».
Жестокости Гражданской войны 1918–1922 годов, применение огнеметов и отравляющих веществ к мятежным деревням откровенно не сводятся ни к какой необходимости добиться победы, подчинить, даже к необходимости истребить «ненавистного врага» (то есть целое громадное сословие).
Ужасы коллективизации не больше объясняются рациональными причинами, чем гвозди, вбитые в погоны, или грудные дети на штыках. Люди, которые в октябре, накануне таежной зимы, сбрасывали в низовья сибирских рек баржи с семьями «кулаков», искренне считали себя носителями рационального начала, противопоставляли себя и свою образованность «предрассудкам темного народа».
Московский публицист Ксения Мяло, на мой взгляд, определила очень точно: «Такое впечатление, что сам вид этих длинных юбок, свободных кофт, распоясок, бород, нательных крестов вызывает в городской интеллигенции невероятное раздражение».
Очень точно. Сам вид всей этой совершенно нейтральной крестьянской этнографии, сам внешний облик мужика будит ненависть интеллигента 1920–1930-х годов: ненависть инквизитора к не пойманной ведьме, ненависть делателя прогресса, наследника многих поколений таких делателей, начиная с Петра, к сословию, которое самым зловредным образом сопротивляется тем, кто несет ему благодеяние… Ненависть такая, что перерастает в желание творить самое грубое насилие: пытать, убивать, силой заставлять вести себя и даже одеваться и причесываться «правильно».
Но чем эта ненависть к одному виду распоясок, нательных крестов или стрижки «под горшок» отличается от ненависти к погонам, библиотекам или кружевным пелеринкам на девочках лет 3–4? Стоит встать вне знамен «своего» субъэтноса, попытаться понять мотивы обеих сторон, и никакой разницы вы не увидите.
Парадокс — но у сторонника красных (казалось бы — сторонника «народа») эта ненависть даже сильнее. Он ведь прогрессивный человек, этот пошедший за большевиками русский интеллигент; он вполне идейно ненавидит все «отсталое», «устаревшее», «народное».
Конечно же, и при советской власти эти два народа в одном никуда не исчезли. Еще совсем недавно, всего 15–20 лет назад, русский народ состоял из двух разных частей, как бы из двух разных народов с разной культурой, разным пониманием жизни, системами ценностей и даже с разной исторической судьбой.
Даже сегодня нет-нет да и выплеснется память о том, кто к какой части русского народа принадлежит… То есть чьи предки к какой его части принадлежали.
Это разделение на два народа сыграло колоссальную роль во всей истории России, проявилось во множестве ситуаций… А мы даже не понимаем, с чем имеем дело, все продолжаем плести речи про «необразованный, не знающий своей пользы народ».
Мы и правда не понимаем, что происходило и происходит: ведь проблема никак и никем не изучалась. Она даже не поставлена: ни в науке, ни в народном сознании. Ее и невозможно осмыслить. Полное впечатление, что русские люди просто не хотят даже думать в этом направлении.
Мы до сих пор не осознали, что русские европейцы были насильниками туземцев, а народ то пассивно хоронил попытки его переделывать, то оскаливался пугачевщиной.
Объяснить происходящее я могу только одним способом, и буду рад, если мне предложат какие-то иные объяснения. В истории каждого народа есть свои стыдные проблемы. Эти проблемы слишком уж расходятся с тем, что народ хотел бы думать о самом себе. И с тем, конечно же, что народ хотел бы предъявить своим соседям. Есть проблемы неприличные, как дурная болезнь. Пятнающие репутацию, как пятнает семейную репутацию бабушка-проститутка или дедушка-алкоголик. Стыдная проблема слишком уж мешает думать о себе так, как хочется; ее стараются замолчать, а лучше всего — и не думать о ней.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
history.wikireading.ru
Исторические проблемы России - ответы и советы на твои вопросы
Почему Россия является столь многострадальной? Что в ней есть такого, что история выбрала ее для своих жутких экспериментов: Сто лет назад из неё выгнали всех богатых, затем уничтожили весь цвет нации, а в девяностых годах вообще - ограбили?
Прости, читатель, но все это - закономерно.
1. Мы, почему-то забыли, что человек - есть "плоть от плоти" животного мира Земли, что главное для него - как и для всех живых существ на Земле - выжить. Закон выживания действует и в социуме Человека.
Социум, где не соблюдается закон выживания для его членов - обречен на разрушение. Судьба СССР была предрешена уже в момент его создания, одним только противоестественным законом коммунистической морали: "Жертвуй всем, даже своей жизнью, ради победы коммунизма". И просуществовал СССР семьдесят три года только благодаря неслыханной тирании Сталина.
2. Каждая нация имеет свою, индивидуальную скорость развития. Эта скорость запрограммирована господствующей религией. Самая быстрая скорость запрограммирована Исламом, менее "скоростными" являются христианские нации. А медленнее всех развиваются страны с господствующим Индуизмом. Православие "программирует более медленную скорость развития, чем католицизм. Но более глубокую.
Потому Россия и была "лапотной", "отсталой", что она шла своим путём развития - более медленным, но с более глубоким познанием действительности. Реформы Петра великого привнесли много проблем в судьбы России по этой причине, что они шли вопреки естественному, "православному", пути развития.
3. Путь развития наций - не есть что-то случайное. А есть прохождение ими логичной, закономерной "лестницы развития" где "ступенями" являются определенные способы выживания (массовое овладение земледелием и ремеслами, период объединения в нации, период феодализма...). Всего этих "ступеней" - двенадцать. Каждая ступень имеет четкие характеристики, по которым легко определить проблемы и "болезни" общества, легко определить "лечение", легко определить будущее нации.
Обо всем этом, подробно, и о будущем России, читатель может прочесть в статье "Россия двадцатого века и в новейший период истории".
Полезный совет?
Расскажите друзьям
www.domotvetov.ru
Введение СТЫДНАЯ ПРОБЛЕМА РУССКОЙ ИСТОРИИ. Запретная правда о русских: два народа
Введение
СТЫДНАЯ ПРОБЛЕМА РУССКОЙ ИСТОРИИ
Патриотический подъем 1812 года, массовый героизм русских запомнился на века. Галерея героев 1812 года в Эрмитаже, целые библиотеки, написанные об эпохе войны с Наполеоном. «О бедном гусаре замолвите слово»: сначала романс, потом фильм.
Во время войн с Наполеоном погибло до 60 % мужчин в трех поколениях дворян. Героизм был. Национальный подъем был. На мифологии войны 1812 года воспитывались поколения.
…Вот только одновременно на стороне Наполеона воевала 8-тысячная Русская бригада – из беженцев из Российской империи. А крестьянство в охваченных войной районах вело себя так, что у историков появился термин: «второе издание пугачевщины». Смутные отзвуки этой второй пугачевщины можно почувствовать и в «Войне и мире» Толстого, и в «Рославлеве» Загоскина… Но именно что смутные отзвуки. Официальная история не знает ничего подобного, потому что официальная история писалась от имени «русских европейцев». В 1812 году «русские европейцы» составляли не больше 2–3 % населения России. Они вовсе не считали «русских туземцев» своими дорогими сородичами. Ведь сородичей не продают, не запарывают насмерть, не обменивают на борзых собак.
Туземцы платили европейцам такой же «любовью». И во время Пугачева, и как только на русских европейцев напал Наполеон. И позже…
В 1914 году все европейские народы охватила предвоенная истерия. Прослеживается она по многим творениям и Конан Дойла, и Киплинга, и Голсуорси. А в России – хотя бы по многим стихам Гумилева. В Петербурге полиция с трудом удержала обывателей от немецкого погрома, интеллигенты произносили патриотические речи, журналисты выражали уверенность в победе и что каждый охотно примет участие в войне. И принимали. Число добровольцев было громадно, до миллиона.
…Вся Европа готовила Первую мировую войну. Вся Европа радовалась, когда она началась, и все предвкушали победу. Но ничего подобного не возникло «во глубине России». Не было там ликования, не было нарядных толп, не было всплесков патриотического восторга. Была лояльность – готовность выполнять долг, но уже осенью 1914 года число дезертиров составило 15 % призванных, к 1917 году – до 35 %. Для сравнения: в Германии число дезертиров не превышало 1–2 % призванных, во Франции – не более 3 % за всю войну. При том что в Российской империи призван был заметно МЕНЬШИЙ процент мужского населения. Нигде дезертирство не стало массовым, типичным явлением, не выросло в проблему национального масштаба – кроме России.
Потери Российской империи в Первой мировой войне указываются с огромной «вилкой» – от 10 миллионов погибших до 7 миллионов. Почему?! Откуда такое различие?! А очень просто. Долгое время старались не указывать число военнопленных, а было их 3 миллиона человек. Вот и писали, то учитывая одних погибших, то приплюсовывая к ним еще и число сдавшихся в плен.
1 августа 1914 года Российская империя объявила, что считает себя находящейся в состоянии войны с Германской империей. В августе и сентябре 1914 года на запад тянутся эшелоны с мобилизованными солдатами. В основном это крестьянские парни, вторые и третьи сыновья: по законам Российской империи призыву не подлежит ни единственный сын, ни старший сын в семье.
Эшелоны с новобранцами шли не быстро, надолго останавливаясь на крупных транспортных узлах. Особенно много эшелонов скопилось под Петербургом. Дачный сезон еще в разгаре, и дачники целыми семьями выходят к полотну железной дороги. В провинциальных городах и в Петербурге городская интеллигенция хочет поговорить с защитниками Отечества, с мобилизованными крестьянскими парнями.
Тут выясняется ужасное – они не умеют говорить друг с другом, интеллигенция и народ. То есть словарный запас почти одинаков, грамматика почти тождественная, но произносятся слова несколько иначе, у народа и интеллигенции разный акцент; да и слова используются часто разные. И представитель народа, и интеллигент могут сказать «сегодня холодно» или «поезд подан», но всегда понятно, кто из них произнес «кругом шешнадцать» или «не правда ли, господа?».
Карабкаясь на крутые железнодорожные насыпи, интеллигенция будет изо всех сил коверкать свой русский язык, пытаясь говорить на «народном» языке. А солдаты будут отвечать им, также старательно подбирая слова и обороты «барской» речи, стараясь имитировать стиль общения интеллигенции.
Интеллигенция очень попытается найти общий язык с туземцами собственной Родины, но у нее не получится. Наверное, и крестьянские парни хотели тогда увидеть в дачниках не смешных «антиллихентов» в пенсне, а людей своего народа и той же исторической судьбы.
Но время упущено: не только строй понятий, представления, бытовые привычки, даже язык этих людей так различны, что братания крестьянских парней и прекраснодушных русских интеллигентов не получится. Даже перед лицом громадной и страшной войны, в совершенно искренней попытке национального объединения.
Сколько людей тогда, в августе 1914 года, побывало у солдатских теплушек и ушло с чувством неловкости? Сколько интеллигентов если не поняли, то почувствовали – они чужие друг другу, интеллигенция и эти парни? По всей России – десятки тысяч, а очень может быть, и больше – заметный процент всех русских горожан того времени.
Сколько солдат участвовало в этих несостоявшихся напутствиях и проводинах и остались в своих теплушках с тем же чувством неловкости? Уж в этом-то случае говорить о сотнях тысяч можно смело. И ведь не поголовно все унесли в братские могилы свой опыт общения с интеллигенцией в августе и сентябре 1914 года.
Часть участников событий пытались потом осмыслить свой опыт, как-то передавать его новым поколениям. О беседах возле солдатских вагонов мне рассказывали мои родственники – в 1970 году им было порядка 80, мне – 15. Так что и живые свидетели были еще сравнительно недавно. А возьмите хотя бы «Дорогу мертвых» Соломона Марковича Марвича – там очень хорошо описаны именно такие сцены [1]. Видимо, натужные, вымученные разговоры дачников и мобилизованных солдат произвели на современников очень сильное впечатление.
В России начала XX века был слой, в котором Георгиевский крест почитался, а вернувшихся инвалидов уважали. Но гораздо больший процент крестьян воевать не хотели, и только терпели призыв, как «налог кровью», и то пока армия побеждала.
Русские туземцы сопротивляются войне то пассивно, всячески уклоняясь от призыва, а потом бегут от воинской повинности, и наконец, доведенные до крайности, бросаются на русских европейцев.
К концу же 16-го года великое множество дезертиров делали почти неуправляемой ситуацию в прифронтовой полосе, а в некоторых деревнях число дезертиров превысило число призывников.
В начале 1917 года толпы дезертиров хлынули с фронта. Эти массовые беженцы с фронта громили не только помещичьи усадьбы, но и хутора крестьян, которые выделились из общины. Дезертиры явно враждебны как раз всем проявлениям русской Европы, в том числе и в крестьянской среде.
Тогда же в Петербурге произошла Февральская революция, опиравшаяся на части, которые не хотели попасть на фронт.
Гражданская война вскрыла одну из самых тяжелых и самых трудных проблем России: «…социально-культурный разрыв между народом и интеллигенцией, который возник после реформ Петра Великого и в течение двух столетий был самым большим социальным злом русской жизни. «Народ», т. е. крестьянство, смотрел на дворянство, чиновничество и интеллигенцию почти как на иностранцев или, во всяком случае, как на «начальство». Разрыв этот был не только бытовым и психологическим, но и юридическим»[1].
Одна из основных причин, по которым Белое движение проиграло Гражданскую войну: крестьяне вовсе не хотели подчиняться «их благородиям» и воевать под их началом. Большинство из них вовсе не хотели поражения белой армии… Но и активно идти в нее не хотели.
Армия Врангеля успешно наступала в Северной Таврии, когда 14 июня 1920 г. 33 белых офицера встретились с 67 вожаками крестьян-повстанцев в деревне Синие Кусты Борисоглебского уезда Тамбовской губернии. На «совещании ста» было решено создать две четко организованные партизанские армии. Фактически создали три армии. Но крестьяне вместе с белыми не выступили.
Только 19 августа 1920 года крестьяне разоружили красный продотряд и разогнали совет в селе Каменка. Так началось Тамбовское восстание. Называя вещи своими именами: когда белые проиграли, крестьяне с кряхтением сами взялись за оружие. Пришлось… К октябрю восстание охватило пять уездов, где были упразднены органы советской власти, перекинулось в Воронежскую губернию, перерезало важные железнодорожные линии и охватило территорию с 3,3 млн населения.
Ведь красные все равно не дали бы покоя крестьянам. Пока шла война с белыми, красным было попросту не до крестьян. Теперь до них тоже дошли руки.
Как могла бы повернуться история России, не будь в Гражданской войне этого фактора: упорного недоверия туземцев к русским европейцам? Говоря откровенно – на этот вопрос даже не хочется отвечать. От одной мысли – до какого маразма мы довели самих себя, двести лет разделяя на две цивилизации свой собственный народ, «мое внутреннее плачет во мне».
После несостоявшихся братаний на насыпях уже можно предположить: русскими называют себя люди двух разных народов. У них разные культуры и даже разные языки… По крайней мере диалекты. Люди этих народов относятся друг к другу так, что опустошительная гражданская война между ними становится все неизбежнее. Скорее всего, это должна быть война на уничтожение – ведь эти два народа все хуже понимают друг друга.
Коммунисты последовательно считали себя «прогрессивными», а крестьян – «отсталыми».
Жестокости Гражданской войны 1918–1922 годов, применение огнеметов и отравляющих веществ к мятежным деревням откровенно не сводятся ни к какой необходимости добиться победы, подчинить, даже к необходимости истребить «ненавистного врага» (то есть целое громадное сословие).
Ужасы коллективизации не больше объясняются рациональными причинами, чем гвозди, вбитые в погоны, или грудные дети на штыках. Люди, которые в октябре, накануне таежной зимы, сбрасывали в низовья сибирских рек баржи с семьями «кулаков», искренне считали себя носителями рационального начала, противопоставляли себя и свою образованность «предрассудкам темного народа».
Московский публицист Ксения Мяло, на мой взгляд, определила очень точно: «Такое впечатление, что сам вид этих длинных юбок, свободных кофт, распоясок, бород, нательных крестов вызывает в городской интеллигенции невероятное раздражение». Очень точно. Сам вид всей этой совершенно нейтральной крестьянской этнографии, сам внешний облик мужика будит ненависть интеллигента 1920—1930-х годов: ненависть инквизитора к не пойманной ведьме, ненависть делателя прогресса, наследника многих поколений таких делателей, начиная с Петра, к сословию, которое самым зловредным образом сопротивляется тем, кто несет ему благодеяние… Ненависть такая, что перерастает в желание творить самое грубое насилие: пытать, убивать, силой заставлять вести себя и даже одеваться и причесываться «правильно».
Но чем эта ненависть к одному виду распоясок, нательных крестов или стрижки «под горшок» отличается от ненависти к погонам, библиотекам или кружевным пелеринкам на девочках лет 3–4? Стоит встать вне знамен «своего» субъэтноса, попытаться понять мотивы обеих сторон, и никакой разницы вы не увидите.
Парадокс – но у сторонника красных (казалось бы – сторонника «народа») эта ненависть даже сильнее. Он ведь прогрессивный человек, этот пошедший за большевиками русский интеллигент; он вполне идейно ненавидит все «отсталое», «устаревшее», «народное».
Конечно же, и при советской власти эти два народа в одном никуда не исчезли. Еще совсем недавно, всего 15–20 лет назад, русский народ состоял из двух разных частей, как бы из двух разных народов с разной культурой, разным пониманием жизни, системами ценностей и даже с разной исторической судьбой.
Даже сегодня нет-нет да и выплеснется память о том, кто к какой части русского народа принадлежит… То есть чьи предки к какой его части принадлежали.
Это разделение на два народа сыграло колоссальную роль во всей истории России, проявилось во множестве ситуаций… А мы даже не понимаем, с чем имеем дело, все продолжаем плести речи про «необразованный, не знающий своей пользы народ».
Мы и правда не понимаем, что происходило и происходит: ведь проблема никак и никем не изучалась. Она даже не поставлена: ни в науке, ни в народном сознании. Ее и невозможно осмыслить. Полное впечатление, что русские люди просто не хотят даже думать в этом направлении.
Мы до сих пор не осознали, что русские европейцы были насильниками туземцев, а народ то пассивно хоронил попытки его переделывать, то оскаливался пугачевщиной.
Объяснить происходящее я могу только одним способом, и буду рад, если мне предложат какие-то иные объяснения. В истории каждого народа есть свои стыдные проблемы. Эти проблемы слишком уж расходятся с тем, что народ хотел бы думать о самом себе. И с тем, конечно же, что народ хотел бы предъявить своим соседям. Есть проблемы неприличные, как дурная болезнь. Пятнающие репутацию, как пятнает семейную репутацию бабушка-проститутка или дедушка-алкоголик. Стыдная проблема слишком уж мешает думать о себе так, как хочется; ее стараются замолчать, а лучше всего – и не думать о ней.
Пришла пора обобщить и данные науки, и эти свидетельства, собрать воедино и показать читателю. Книга моя – об этой страшной, стыдной и постоянно скрываемой проблеме русской истории.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
history.wikireading.ru
О проблемах преподавания истории в российских учебных заведениях — I
«Процесс фальсификации отечественной истории за последние десятилетия принял системный характер и стал одним из важных инструментов „мягкой силы“ в области идейно-духовной конкуренции, позволяющим оказывать существенное воздействие на политику и жизнь суверенных государств. Примером эффективности использования специальных политических технологий является осуществленная против СССР масштабная информационно-пропагандистская кампания, ориентированная на борьбу с исторической памятью советских граждан. Тем самым были созданы условия для последующего распада единого государства и установления на постсоветском пространстве антироссийски настроенных политических режимов, препятствующих реальным интеграционным процессам. Отдельной проблемой современной России стал углубляющийся раскол общества по признаку оценки тех или иных исторических событий. Этому способствует отсутствие официально обнародованной государственной позиции по многим наиболее дискуссионным историческим вопросам и объединяющей большинство населения национальной идеи. Без этого на обывательском уровне российская история при активном участии отечественных и зарубежных „независимых историков“ легко превращается в набор стереотипов и деструктивных идеологем, свободно тиражируемых современной массовой культурой без какого-либо контроля со стороны органов государственной власти и научного сообщества» — приводим крайне актуальный экспертный доклад Центра политической информации Центра политической информации, опубликованный в 2014 году.
ВВЕДЕНИЕ
Обострение общественной дискуссии о необходимости приведения преподавания российской истории в соответствие с национальными интересами обусловило необходимость проведения исследования указанной сферы отечественного образования и связанной с ней деятельности региональных органов власти на предмет выявления угроз национальной безопасности (прилагается). В результате был вскрыт комплекс специфических проблем.
В частности, установлено, что существующая система преподавания истории не позволяет учащимся получать целостное восприятие исторического процесса, не нацелена на укрепление национальной идентичности и консолидацию российского общества.
В российской историографии исторические события интерпретируются в основном в соответствии с политическими предпочтениями авторов. Многие работы характеризуются ярко выраженной прозападной ангажированностью и стремлением закрепить в научной и учебной литературе одномерную концепцию «тоталитаризма», разработанную геополитическими противниками России в годы «холодной» войны.
Результаты анализа учебной литературы, использующейся в процессе преподавания отечественной истории, позволяют сделать вывод о том, что наиболее распространѐнные интерпретации исторических событий подспудно убеждают учащихся в закономерном распаде нашей страны в будущем, что якобы позволит «угнетаемым народам» обрести независимость.
Таким образом, история как учебная дисциплина утратила воспитательную функцию. Отказ от научных положений об объективном характере развития российского государства-цивилизации, искусственное разделение многонационального народа России на славян-«угнетателей» и «порабощенные» ими народы, а также изъятие позитивных примеров из общего исторического наследия с одновременной героизацией сомнительных личностей не позволяют обеспечить воспроизводство традиционных для российского общества ценностей.
Как представляется, сохранение существующего положения в данной сфере будет провоцировать формирование в молодѐжной среде комплекса национальной неполноценности, способствовать разрыву связей между поколениями, росту популярности сепаратистской и националистической идеологии, идей религиозного экстремизма.
В долговременной перспективе в условиях глобализации и усиливающейся на мировой арене идейно-духовной конкуренции дальнейшее разрушение исторической памяти народа и его культурных кодов создаст реальные угрозы суверенитету и территориальной целостности страны. Очевидно, что выявленные угрозообразующие факторы не могут быть нейтрализованы путѐм создания историко-культурного стандарта преподавания отечественной истории, основанного на идеологическом компромиссе его разработчиков. Для этого требуется последовательная стратегически выверенная деятельность органов государственной власти и патриотически ориентированной научной общественности, нацеленная на разработку и реализацию единой государственной историко-культурной политики, призванной консолидировать российское общество, создать из этнически и конфессионально неоднородного населения единую политическую нацию.
Результаты проведѐнного исследования обуславливают целесообразность установки с позиций органов государственной власти следующих акцентов в деятельности Российского исторического общества по созданию нового учебно-методического комплекса по отечественной истории:
— обозначить главной социальной задачей при создании единого учебника истории доведение до молодежи российских регионов очевидных преимуществ проживания в единой и независимой стране;
— продолжить формулирование историко-культурной политики Российской Федерации на основе цивилизационного подхода, рассматривающего историю страны с позиций ее непрерывности и самодостаточности;
— организовать проведение специальных социально-психологических исследований, направленных на оценку результатов использования единого учебника истории и эффективности дидактического влияния вносимых изменений в преподавание истории на процесс формирования поликультурной и полиэтничной общественной среды;
— ориентировать профессиональное сообщество историков на разработку при участии представителей органов государственной власти методологически обоснованных критериев выявления попыток фальсификации исторических событий и оценки ущерба, наносимого обществу деструктивным информационным воздействием.
ПРОБЛЕМЫ ПРЕПОДАВАНИЯ ИСТОРИИ В РОССИЙСКИХ УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ
Историческое сознание российского общества продолжает оставаться объектом планомерного и целенаправленного информационно-психологического воздействия наших геополитических конкурентов, использующих идеологические клише и мифы периода «холодной войны» для разрушения национальной идентичности и традиционных ценностей, формирования национал-сепаратистского и экстремистского мировоззрения у значительной части российской молодежи, а также в целях снижения мобилизационного потенциала РФ.
Процесс фальсификации отечественной истории за последние десятилетия принял системный характер и стал одним из важных инструментов «мягкой силы» в области идейно-духовной конкуренции, позволяющим оказывать существенное воздействие на политику и жизнь суверенных государств. Примером эффективности использования специальных политических технологий является осуществленная против СССР масштабная информационно-пропагандистская кампания, ориентированная на борьбу с исторической памятью советских граждан. Тем самым были созданы условия для последующего распада единого государства и установления на постсоветском пространстве антироссийски настроенных политических режимов, препятствующих реальным интеграционным процессам.
Отдельной проблемой современной России стал углубляющийся раскол общества по признаку оценки тех или иных исторических событий. Этому способствует отсутствие официально обнародованной государственной позиции по многим наиболее дискуссионным историческим вопросам и объединяющей большинство населения национальной идеи. Без этого на обывательском уровне российская история при активном участии отечественных и зарубежных «независимых историков» легко превращается в набор стереотипов и деструктивных идеологем, свободно тиражируемых современной массовой культурой без какого-либо контроля со стороны органов государственной власти и научного сообщества.
Острая нехватка ясных критериев и общепринятых оценок в интерпретации драматических событий отечественной истории усугубляется доминированием в современной официальной исторической науке «прозападного» ценностного подхода и релятивизма, а также выраженной ангажированностью российских историков новой волны и использованием ими одномерной концепции «тоталитаризма», разработанной геополитическими противниками России в годы «холодной войны».
Следует особо отметить, что антироссийски настроенные западные структуры обоснованно избрали историческую сферу в качестве основной площадки для проведения своей деструктивной деятельности. Историческое сознание народа является одним из важнейших элементов национальной идентичности. В современной России, где действует конституционное ограничение на государственную идеологию, именно историческое сознание (коллективная память, мифы и героика) замещает ее функции и оказывает мощное консолидирующее воздействие на идейно, этнически и конфессионально разнородное российское общество.
Как указано выше, обострение общественной дискуссии о необходимости приведения преподавания российской истории в соответствие с национальными интересами обусловило необходимость проведения исследования указанной сферы отечественного образования и связанной с ней деятельности региональных органов власти на предмет выявления угроз национальной безопасности.
В результате был вскрыт комплекс специфических проблем, которые можно разделить на следующие основные группы:
— проблемы, связанные с организацией преподавания истории;
— проблемы, связанные с экспертизой, отбором и распространением учебных пособий;
— проблемы, связанные с содержанием учебных пособий.
ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С ОРГАНИЗАЦИЕЙ ПРЕПОДАВАНИЯ ИСТОРИИ
После распада СССР, обусловленного, в том числе, радикальным изменением подходов советского общественного сознания к осмыслению ряда исторических событий и процессов, российская историческая наука оказалась в условиях высокой неопределенности. Материальное и социальное положение научных специалистов и целых исследовательских учреждений существенным образом зависело от степени совпадения их позиции по ряду исторических проблем с мнением прозападно ориентированных реформаторов. В результате, содержательная сторона деятельности научного сообщества стала определяться жѐсткой идеологической конъюнктурой, где зачастую доминировали сначала антисоветские, а затем антироссийские взгляды. В 2000-х годах началась реформа школьного образования, в результате которой произошло изменение самих подходов к образовательному процессу. Фактически было провозглашено формирование нового типа личности («человек-потребитель»), чьи ценности и мировоззрение существенно отличались от тех, которые культивировала советская, а прежде — классическая российская школа («человек-творец»).
История как учебный предмет, оказывающий решающее воздействие на формирование мировоззрения и самоидентификацию молодого поколения, стала объектом серии «образовательных экспериментов» сомнительного характера, продолжающихся и в настоящее время.
Ярким примером такого «эксперимента» с выраженными негативными последствиями является введение в общеобразовательной средней школе «концентрической системы» преподавания истории. Ее суть заключается в следующем: ученики должны освоить курсы истории отечества и всеобщей истории с древнейших времен до новейшего времени с 5 по 9 классы, а затем повторить их в 10 и 11 классах.
Введение «концентрической системы» преподавания истории сразу породило целый ряд проблем. Во-первых, сложность и концентрированность учебной программы, насыщенность ее датами, именами исторических деятелей, фактами плохо адаптированы для учащихся младшего и среднего возрастов. Это нередко приводит к отторжению последними истории как предмета, делая его, по свидетельству педагогов, одним из самых нелюбимых.
Во-вторых, в столь юном возрасте учащимся крайне затруднительно понять особенности исторического развития, связав воедино политические, экономические, религиозные и иные исторические факторы, что ведѐт к мозаичности общей исторической картины, неспособности установить взаимосвязь между отдельными событиями.
В-третьих, доминирование прозападных идеологем в гуманитарных науках, «зажимание» выработки собственных, национально ориентированных идеологических критериев и подходов фактически разрушили национальную историософию, убрав из образовательного процесса раздел об объективных закономерностях и духовно-нравственном смысле исторического процесса. Так, если раньше в младших и средних классах учитель, работая с историческими образами (героика, эмоциональные картины прежних событий), воспитывал в учащихся уважительное отношение к своей стране, ее истории и культуре, то в новой системе школьники просто вынуждены усваивать огромный поток информации, зазубривая даты и наукообразные выводы. При этом фактически не остается возможности осознать непрерывность и логику исторического процесса, оценить происходившее с позиции гражданина России.
В-четвертых, в 10–11 классах, когда ученики уже в состоянии воспринимать исторический материал на более высоком уровне, история превращается скорее в факультативный предмет, где количество подлежащих повторению тем превышает количество отведенных для этого часов (два урока в неделю). Например, на реформы Петра I отводится один час, столько же на Отечественную войну 1812 года. После введения ЕГЭ как единственной формы аттестации знаний учащихся преподавание истории во многих учебных заведениях свелось к зазубриванию «правильных ответов» на тестовые вопросы, что еще сильнее снизило уровень исторических знаний выпускников.
Указанные проблемы усугубляются тем, что экспериментаторская практика в сфере преподавания истории сочетается с целенаправленными и планомерными усилиями ряда иностранных и международных структур по оказанию влияния на мировоззрение российских педагогов-историков и корректировке учебных программ.
Одним из наиболее распространенных средств идеологической обработки российских педагогов являются международные программы повышения квалификации и обмена опытом, подразумевающие выезды на стажировку за рубеж и участие в различных форумах и семинарах. Лейтмотивом большинства из них является продвижение релятивистского тезиса об отсутствии объективного подхода к истории.
Педагогам-историкам настойчиво внушается, что история является не столько наукой, сколько набором мнений отдельных независимых исследователей о конкретных событиях и общественных процессах. Объективная природа общественных социально-экономических процессов, закономерный характер исторических событий и фактов при этом нивелируются, ставятся на одну плоскость с волей, суждениями и личными переживаниями конкретных исторических деятелей, которые якобы все и решают.
Исходя из этого, преподавателям предлагается знакомить обучаемых не с системой исторических знаний, базирующихся на объективных фактах, а с набором мнений о том или ином событии. Характерным примером является продвижение рядом западных и российских «независимых» историков тезиса о том, что нацистская Германия напала на СССР превентивно, чтобы предотвратить готовящееся вторжение коммунистов в Европу. Следуя этой логике, ученик должен сам выбирать, какую точку зрения считать истиной.
В рамках указанной релятивистской парадигмы иностранные структуры пытаются продвигать среди российских педагогов-историков «альтернативные взгляды» на наиболее сложные исторические проблемы, с которыми впоследствии следует познакомить учеников. Большинство из них сводится к принижению исторических заслуг нашей страны в освобождении мира от нацизма, очернению российской истории, реабилитации коллаборационизма и национал-сепаратизма, осуждению «имперской, шовинистической политики России по отношению к угнетѐнным народам, населявшим Российскую империю и СССР».
Например, одна из польских программ данного профиля «Исторический долг и вера в будущее» фактически нацелена на продвижение среди российских учащихся тезиса о «длившемся геноциде» поляков в царский и советский периоды истории нашей страны. Данная программа охватывает более 1200 российских подростков.
С 2010 года Пермским краевым институтом повышения квалификации работников образования при финансовой поддержке американских спонсоров и различных ревизионистских центров (например, «Мемориал») реализуется программа «Формирование гражданственности на основе изучения ключевых проблем истории России XX века». При этом насаждаются тезисы об идентичности советского социализма и нацизма и необходимости «деятельного покаяния» российской нации за «века тоталитаризма и этнического террора». В программе уже приняли участие более 150 учителей истории из 14 регионов России, которые по еѐ завершении получили соответствующие пропагандистские материалы.
На территории Калининградской области действуют сразу несколько германских проектов, ставящих своей целью продвижение среди учащихся идеологем о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание Второй мировой войны и наличии между ними союзнических отношений вплоть до 1941 года. Особый акцент делается на якобы оккупационной и террористической политике советского государства на западном направлении.
В приграничных субъектах Северо-Западного федерального округа Латвия и Эстония реализуют совместный проект «Трансграничный Е-архив» (Cross Boarder E-Archive), финансируемый в рамках международной программы развития приграничных регионов «Эстония-Латвия-Россия». Помимо создания электронного банка данных государственных архивов, проект подразумевает формирование социальной сети для историков, архивистов, библиотекарей и преподавателей, способной стать для прибалтов эффективным узконаправленным каналом антироссийской пропаганды, объектами которой будут лица, формирующие историческое сознание жителей приграничных территорий нашей страны.
Серьезную обеспокоенность вызывает ситуация, сложившаяся в сфере преподавания истории в национальных республиках в составе Российской Федерации.
После распада СССР в региональной исторической науке нередко доминируют ученые, придерживающиеся националистических и антироссийских взглядов. На фоне «парада суверенитетов» представители национальных элит использовали тенденциозные работы подобных исследователей для формирования курса на изоляционизм и обоснование права на расширенную автономию или выход из состава нашей страны. В последние десятилетия в ряде таких регионов последовательно осуществлялась политика выдавливания всех независимых специалистов-историков и их замены на недостаточно квалифицированных, но лояльных представителей титульных этносов. Вся местная историография — диссертации, монографии, учебники — приобрела сугубо национальный, изоляционистский характер. В результате учебные программы по отечественной истории в республиканских образовательных учреждениях совершенно открыто формируют у подростков представление о России как «жестокой империи, чьи колониальная политика и этнический террор на всех исторических этапах были направлены на насильственную ассимиляцию представителей конкретного титульного этноса и их эксплуатацию».
Кроме того, происходит восхваление сепаратистов, нацистских коллаборационистов и иных исторических персонажей с подобной репутацией, которые представляются национальными героями, «борющимися за свободу и независимость своего народа».
Таким образом, историческая наука и преподавание истории в образовательных учреждениях, призванные формировать национальную идентичность, воспитывать патриотические чувства, в ряде национальных республик (Республика Адыгея, Республика Башкортостан, Республика Бурятия, Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Марий Эл, Республика Северная Осетия — Алания, Республика Татарстан, Республика Тыва, Чеченская Республика) начинают инициировать противоположные процессы, стимулируя рост национал-сепаратистских настроений и бытовую русофобию.
ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С ЭКСПЕРТИЗОЙ, ОТБОРОМ И РАСПРОСТРАНЕНИЕМ УЧЕБНЫХ ПОСОБИЙ
В настоящее время российские государственные школы имеют право самостоятельно выбирать учебники и пособия из федерального перечня учебников, рекомендованных Министерством образования и науки Российской Федерации для использования в образовательном процессе (далее — перечень). Перечень ежегодно корректируется, в него вносятся изданные учебные пособия, получившие положительное заключение предметных комиссий Российской академии наук или Российской академии образования.
Как представляется, в вышеописанной системе можно выделить разу несколько проблемных моментов:
1. Предметные комиссии академий по заказу издательств осуществляют экспертизу оригинал-макетов учебников на предмет их соответствия федеральному государственному образовательному стандарту (его компоненту), возрастным и психологическим особенностям обучающихся, а также предметной линии учебных пособий по конкретному курсу. При этом акцент делается именно на соответствии содержания формальным требованиям, а не на его идейно-смысловом наполнении. Поэтому учебники, входящие в перечень и рекомендованные Минобрнауки России, содержат в себе противоречивые оценки одних и тех же исторических событий.
2. Перечень утверждается приказом Минобрнауки России и действует на всей территории Российской Федерации, однако число рекомендованных учебных пособий (73 на 2012–2013 учебный год) и широта представленных в них позиций фактически позволяют педагогам преподавать историю нашей страны в зависимости от собственных политических и идейных предпочтений. Кроме того, учителя могут самостоятельно выбирать дополнительную литературу из представленной на рынке или предоставленной иностранными партнерами учебного заведения, которая нередко содержит псевдонаучные откровенно антироссийские интерпретации тех или иных исторических событий.
3. В ряде российских школ с этнокультурным компонентом образования сложилась практика, когда страна-партнѐр предоставляет образовательному учреждению учебные материалы исторического профиля, которые используются без согласования с уполномоченными органами государственной власти. Например, в школе № 1331 г. Москвы с грузинским этнокультурным компонентом образования наряду с российскими учебниками долгое время использовались учебные материалы по истории Грузии, в которых Россия предстает как агрессор, постоянно стремящийся оккупировать территорию этой страны. Внедрение в учебный процесс указанной идеологемы способствовало росту антироссийских настроений среди молодых представителей грузинской национальной общины.
Аналогичная практика на территории всей страны существует и в ряде школ с азербайджанским, казахским, польским, украинским, литовским и иными этнокультурными компонентами.
4. Иностранные некоммерческие структуры пытаются использовать канал международного образовательного сотрудничества для распространения среди подростков учебной литературы, содержащей тенденциозное изложение ключевых исторических проблем. Как правило, напечатанные за рубежом учебники истории распространяются в образовательных учреждениях с билингвистической учебной программой. При этом иностранная сторона нередко делает использование этих учебников обязательным условием заключения договора о сотрудничестве в образовательной сфере.
Такие факты неоднократно отмечались со стороны представителей американских, германских, израильских, китайских, нидерландских, французских, швейцарских и иных международных образовательных программ.
5. Иностранцы используют формат «дарственных изданий», когда в учебные библиотеки на безвозмездной основе направляются тенденциозные материалы для дополнительного изучения, подготовленные российскими и иностранными ревизионистскими центрами.
6. Имели место случаи, когда применяемые учебные материалы разрабатывались и издавались при спонсорской поддержке иностранных структур, известных своей антироссийской направленностью. Последние, таким образом, с легальных позиций продвигают в российское образовательное пространство деструктивные идеологемы, способствующие разрушению национальной идентичности.
7. Отдельной проблемой является использование в образовательных учреждениях национальных республик в составе Российской Федерации местных учебных пособий исторического профиля. Будучи рекомендованными к использованию в учебном процессе региональными органами образования, где, как уже было сказано, нередко доминируют националистически настроенные представители местного научного сообщества, они могут содержать тенденциозные оценки, например, вхождения данной территории в состав России. При этом данные оценки могут полностью расходиться с позицией, излагаемой в учебнике по истории России, также используемом данным учебным заведением, формируя у местных подростков регионалистские или антироссийские взгляды.
Таким образом, существующие системы экспертизы учебных пособий по истории и их выбора образовательными учреждениями не позволяют оградить учащихся от усвоения тенденциозной и нередко антироссийской интерпретации исторических событий, подаваемой учебной литературой в качестве истины.
Источник
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
ЕЩЕ ПО ТЕМЕ
История и государственная политика
Преподавание истории в России и политика
Школьный учебник истории и государственная политика
Вернуться на главнуюrusrand.ru
Главная проблема русской истории | ВОПРОСИК
Полгода назад Егор Холмогоров затеял бороться с трендом «грузины пишут о русской истории». На мой взгляд, главная проблема русской истории не в том, что «чужие пишут неправильно», а в том, что сами русские пишут о русской истории не так, как нужно. Попробуем разобраться, (1) как нужно писать о русской истории, чтобы не было «мучительно стыдно» даже перед молдаванами и грузинами, и (2) почему с этим возникают проблемы.
1. В качестве примера, остановимся на третьей части отповеди Холмогорова. Ему не понравилась акунинская трактовка первых московских князей. Однако сам критик тут же признает, что Акунин тут ничего не изобрел, а следует в русле уже давно устоявшейся негативистской традиции, лишь местами сгущая краски. Эта традиция сидит у нас в голове без всякого Акунина. К примеру, как вы представляете себе «Ивана Калиту»?
Лично я, по умственной инерции, воображаю себе нечто вроде ухмыляющегося Юрия Лужкова в бороде и остроконечной шапке, вместо кепки. Нечто пошлое и скучное. Думаю, что ваше представление - вряд ли более романтическое. Коррекция Холмогорова относится к фактической стороне дела: он реабилитирует действия князей с точки зрения морали и государственных интересов. Но эстетический и эмоциональный фоны при этом остаются такими же тусклыми и пессимистичными, как у негативистов.
Соотнесение древней истории с современностьюподробнее в статьяхСходство Римской Империи и СШАТак же в статьеАналог Путина в римской историиТак же в статьеПохожа ли Россия на Карфаген?Так же в статьеСША разрушается по образцу РимаТак же в статьеСовременность - аналог начала Тридцатилетней войны
Ранняя история Москвы, на уровне образа, предстает перед нами как нечто мрачное, серое, с грязными лужами и мелким дождем, и в то же время – кровавое. И населяют ее, в лучшем случае, старцы-схимники, «печальники о земле русской», «страстотерпцы», а не живые люди. Это эстетика жития святых мучеников. ИСТОРИЯ В СТИЛЕ НУАР. Этот нуар, наброшенный на раннюю историю нашего государства, производит над душами русских людей, особенно молодежи, действие гораздо более негативное, чем ошибки в исторических деталях. Уж лучше бы русскую историю населяли блистательные мерзавцы, чем унылые печальники.
Много ли даст изменение фактографии? Ну, давайте подражать украинцам, давайте напишем, что в битве при Калке наши победили монголов и гнали их до самого Тихого океана, основав Владивосток в 1241 году. Но что это даст на самом деле? Лишь удобный предлог переместить фокус внимания с «раннего московского убожества» на нечто «более забавное». Еще раз повторяю: дело не в фактографии, а в эстетике. Ранняя история других стран Европы насыщена кровью, мраком и всевозможными гнусностями. Но у них из этого получается «конфетка», «Игра Престолов», а у нас – горе и скука.
Каким должен быть Иван Калита, чтобы молодой человек, знакомясь с историей Московии, не впадал в депрессию? Каким должен быть Симеон Гордый? Да, блин, он же был Гордый. Гордый! А не «Терпила», не «Плакса», не «Обиженная Нюня». Наши предки, не надеясь на наш разум, заранее подсказали правильную трактовку образа. Симеон Гордый? РОББ СТАРК. Иван Калита? ТАЙВИН ЛАННИСТЕР. Пропустите же, наконец, раннюю русскую историю через «мозг Джорджа Мартина», превратите ее в блестящую, роскошную «Игру Престолов».
Хватит уже «страстотерпцев» и «печальников», хватит черно-белого нуара а ля Тарковский («Рублев»). Первые московские князья – это не «старцы», это МОЛОДЫЕ ЛЬВЫ. И если бы они не были Молодыми Львами, а были «терпилами», то ничего бы не получилось. Если из малонаселенного, заброшенного княжества «на северных болотах» вдруг выросла блестящая европейская Империя, то только потому, что им, из века в век, управляли сплошь Старки и Ланнистеры, Ланнистеры и Старки.
Объяснение данных таблицыВ статьях:Сколько людей репрессировали при Сталине?Сколько людей сидело в ГУЛАГеРепрессии против кулаковКаким был масштаб репрессий при Сталине
Давайте, наконец, судить истоки нашей истории, основываясь на ее конечном результате, на «гамбургском счете», а не на мазохистских фантазиях тарковских и акуниных. Ибо «из ничего ничего и не проистекает». И если все же «проистекло», если конечным результатом деятельности этих князей стала блестящая Россия XIX века, то значит, они и сами были НЕЧТО. Такое НЕЧТО, пред лицом которого любой Макиавелли смиренно снимет шляпу, а любой Клаузевиц будет суетиться с блокнотиком, записывая слова. А наши горе-историки сначала превращают их в сереньких брежневских «секретарей райкома», а потом плачутся, что инородцы не питают уважения к нашей истории.
Мысль о том, что о ранних стадиях истории нужно судить по конечному результату, поясню на примере Польши. Многие сегодня фанатеют от «посполитого» этапа польской истории, думая, он представляет собой суть Польши. На самом деле суть Польши дает нам то, к чему она пришла, добившись победы в «национально-освободительной борьбе против русских оккупантов». Освобожденная Польша сегодня, на вершине своей истории, это «польский сантехник» в Европе и «польское яблоки» в России. Другими словами, «по гамбургскому счету» поляки – это европейские сантехники и российские садовники.
Польские сантех-садовники собирают чужое гавно и на этом удобрении выращивают свои яблоки, - такова их национальная идея. Выискивать западное гавно и, слегка переработав, продавать его на Восток, украинцам и русским, - вот она, суть загадочной польской души. Вся история Польши была направлена на то, чтобы добиться этого потрясающего результата. Напрасно упрекают Екатерину II за то, что она превратила трофейный трон польских королей в свой нужник. Трон «нации сантехников» был нужником изначально, Екатерина лишь открыла его истинную сущность, помогла полякам понять самих себя.
Иное дело Россия. Она даже сегодня, в ничтожестве и позоре, наводит шороха на весь мир, формирует глобальную повестку дня для Запада и для всего человечества. Поэтому любые, самые грандиозные фантазии о качествах московских князей и московской элиты того времени не могут считаться преувеличенными. «Из ничего ничего и не проистекает». Если из «болотного» Московского княжества проистекла великая Империя, великая Культура и великий Народ, то на начальной фазе это величие должно было присутствовать у отцов-основателей России в супер-концентрированном виде. Рисовать их образ нужно, взяв за образец Борджиа и других титанов эпохи Возрождении, а не «православных румынских князей». Будь они «румынскими князьями», то и получилась бы «Румыния» размером с Московскую область.
О развратных и никчемным Борджиа, которые так и застряли на уровне «Московской области», западные люди снимают сериал за сериалом, показывая их блестящими полубогами. А титанов, которые в гораздо более трудных условиях добились успеха в том, в чем Боржиа проиграли, наши историки и популяризаторы истории лепят какими-то скучными завхозами или прапорщиками. Люди сели за стол истории с самыми плохими картами против самых опытных игроков, отважно блефовали и в итоге сорвали банк, поднялись в Высшую Мировую Лигу. Для этого нужен блестящий интеллект, стратегическая виртуозность, молодой задор, отвага, артистичное отношение к жизни, человековедение высшего разряда. Это все и должны показать нам историки и популяризаторы ранней русский истории.
2. Теперь разберемся, почему раннюю российскую историю нам преподносят «с вырванными цветными картинками» и «завернутой в туалетную бумагу». И не какие-то «приблудные грузины», а сами российские историки и популяризаторы истории. Ответ очевиден: люди, которых сделали «лузерами» и которые сами себя ощущают «лузерами», физически не способны подобрать убедительный тон, чтобы писать о Молодых Львах. Большая часть русских историков и литераторов, как и русское интеллектуальное сословие в целом, в социальном плане – это «голимые лузеры» с нулевым статусом, борющиеся за выживание на грани нищеты.
Исключением являются лишь те, кого подкармливает власть и новиопы (как тот же Акунин). Но они и пишут так, как это угодно власти и новиопам. А у остальных ничего, кроме «мрака, страданий и глупости», получиться не может в принципе, поскольку с иной стороной жизни они просто не знакомы. Вот и населяют нашу раннюю историю вместо блестящих «Старков» и «Ланнистеров» - «Иван Жлоб», «Симеон Плакса», «Даниил Тупица», «Василий Темный» и другие подобные персонажи.
Кто в этом виноват? Конечно, национальные капиталисты. Собственно, сам Холмогоров – яркий пример их отношения к русскому интеллектуальному сословию. Он медийно раскручен, «не скрыт в безвестности», как многие другие русские интеллектуалы, о нем все знают, – и тем не менее, в материальном плане он балансирует на грани бедности. Тогда как самые распоследние поляки и румыны в аналогичной ситуации уж позаботились бы о том, чтобы национальный спикер «на острие удара» вообще не задумывался о хлебе насущном.
Роль партии в разрушении СССРПодробнее в статье: Как КПСС предавало СССРТакже в статье: Полный обзор преступлений Горбачева и его окруженияТакже в статье: Конспирология о КГБ и развале СоюзаТакже в статье: Либералы и перестройка - проект КГБ
Даже тупые средневековые бароны смогли додуматься, что нужно отстегивать десятую часть всех доходов интеллигенции, - «иначе будут проблемы». А русские капиталисты дойдут до этой светлой мысли, только когда их уничтожат, вместе со страной. Денежное сословие русского народа (а оно существует) имеет в себе фундаментальный изъян: люди не понимают, что в стратегической перспективе интеллектуальная «крыша» для выживания и успеха не менее важна, чем чиновничья или силовая. К национальной интеллигенции они относятся, в лучшем случае, как к лакеям.
Конечно, интеллигента не трудно превратить в лакея, но по последствиям это все равно, что низвести до лакейского статуса свой собственный мозг. Поскольку интеллигенция, в итоге, форматирует мозги в том числе и элите, то на выходе неизбежно получится «элита» с лакейским духом и лакейским взглядом на мир. И не удивляйтесь потом, что конкуренты из других наций будут относиться к вам именно как к кучке ничтожных лакеев и холуев, случайно дорвавшихся до управления великой страной.
Сегодня многие размышляют о том, как довести до завершения формирование русской нации, какие события и действия могут ускорить этот процесс. На самом деле тут и размышлять не о чем: русские превратятся в Нацию в тот самый момент, когда национальное сословие капиталистов начнет регулярно выплачивать Десятину национальным интеллектуалам. Причем со всем пафосом и уважением: не как чаевые, бросаемые на ходу лакеям, а как осознанную плату за «крышу».
Примечание. Если кто-то находит унизительным сравнение поляков с сантехниками и садовниками, то тем самым он наносит оскорбление уважаемым социальным группам сантехников и садовников (в занятиях которых нет ничего постыдного и предосудительного).
http://kornev.livejournal.com/457596.html
voprosik.net
