О попытках придумать России новую историю, чтоб была краше прежней. История россии придуманная

Историю России придумали немцы в XVIII веке

История России была придумана в период правления Петра 1, в созданной им Петербургской академии наук, где основной частью академиков-историков были немцы.

В 1700 году заменили руский календарь на юлианский и уничтожили древние книги. По приказу Петра со всех монастырей свезли старые книги для снятия копий, после чего этих книг больше никто не видел, как и их копий. Т.е. были уничтожены все упоминания о настоящей истории Руси (календарь и книги), появились условия для фабрикации истории.

В 1724 году была основана Петербургская академия наук, в которую пригласили немецких профессоров. За право иметь отечественную историю боролись руские учёные во главе с Ломоносовым, и им противостояли немцы во главе с Миллером, при нескрываемой поддержке романовского двора. На историческом отделении за 120 лет было 33 академика-историка, из них только 3 руских, включая Ломоносова М.В., остальные – немцы, которые писали историю Руси, причём некоторые из них даже не знали руского языка (!), этот факт хорошо известен профессиональным историкам, но не афишируется.

В 1749 году Ломоносов выступил против новой версии руской истории, созданной Миллером и Байером. Он подверг критике диссертацию Миллера «О происхождении имени и народа российского». С этого времени занятия вопросами истории становятся для Ломоносова необходимостью, ради них он даже отказывается от обязанностей профессора химии. В переписке с Шуваловым, Ломоносов упоминал несколько своих работ:* «О состоянии России во время царствования государя царя Михаила Фёдоровича».* «Записки о трудах монарха».* «Сокращённое описание дел государевых» (Петра 1).* «Описание самозванцев и стрелецких бунтов».

Но все труды и многочисленные документы, которые Ломоносов намеревался опубликовать в виде примечаний, рукописи и подготовительные материалы были конфискованы и безследно исчезли. Несколько трудов всё же были изданы, но через 7 лет! после смерти Ломоносова и под редакцией Миллера. Компьютерный анализ показал, что это подделка – от Ломоносова в них мало что осталось. Тоже самое с трудами руского историка Татищева, труды были изданы после его смерти под редакцией Миллера, по каким-то черновикам Татищева, оригиналы которых загадочно исчезли.

Романовым и западноевропейским правителям была необходима искажённая руская история. Создавались подвластные славянские народы, возвеличивающие Запад и принявшие его духовную культуру. Поэтому и появился миф о монголо-татарском иге. Как считал Гумилёв Л.Н. — теория о монголо-татарском иге на Руси была создана в XVIII веке немецкими историками Байером, Миллером и Шлёцером, в ответ на социальный заказ под влиянием идей о якобы рабском происхождении руского народа.

«Кто управляет прошлым, тот управляет будущим» — Дж. Оруэлл.

* Искажение истории Руси 1 из 3.

* Финно-угорская концепция – это бред

Рубрика: Петр 1, Русь

razvitie4.ru

история России является целиком придуманной

Фото: Евгений Асмолов

Александр Невзоров о том, почему история, с его точки зрения, не является наукой и каким образом даже нормальные инициативы власти трансформируются в "черносотенное желание рубить топорами всех несогласных".

Вы согласны, что в истории все повторяется, поэтому на основании прошлого можно прогнозировать будущее?

Виктор Шендерович: Путин отрезал Россию от мира Виктор Шендерович

Виктор Шендерович: Путин отрезал Россию от мира

— Для меня история — не наука. Это набор баек, которым я совершенно не обязан верить, я употребляю его просто как хронологию — то есть некий порядок расположения баек. Что такое наука? Наука имеет дело с правдой. Правда — это то, что можно проверить. И что можно воспроизвести, причем любому человеку. Вам говорят что–то о свойствах какого–нибудь радона — и вы можете заточить этот радон в колбу и проверить.

Но, если дюжина мемуаристов пишет, что такого–то убили, вы можете утверждать, что он умер своей смертью?

— Совершенно спокойно. Потому что мы по–прежнему имеем дело с непроверяемым фактом. Такие утверждения годятся в качестве беллетристического материала, как некая основа для настроенческих вещей, но никто не может дать стопроцентной гарантии, что все было именно так. Это ссылки одних фантазеров на других.

А документы ничего не доказывают?

— Что касается "силы документов" — давайте посмотрим, какое у нас количество документов по сбитому бандитами "Боингу". Или какое количество документов по выборам в Государственную думу. Давайте вообще посмотрим, что такое документы, причем там, где они вроде бы в зоне абсолютной досягаемости и проверяемости.

Хорошо, пакт Молотова — Риббентропа был или не был?

— Не знаю. Но я же не говорю, что альтернативная история лучше. Она хуже, потому что привычная байка тщательнее отполирована. История — весьма и весьма условное понятие, которое в силу общественного договора мы признаем за некое свое прошлое. Людям хочется иметь отчетливое ясное прошлое, и они очень болезненно реагируют, когда их этого прошлого пытаются лишить.

Ну Россия–то, как известно, страна с непредсказуемым прошлым…

— У России вообще прошлого нет. Вот уж что придумано целиком, так это русская история. Европейская история имеет хоть какое–то минимальное, в мелочах, отношение к правде — хотя и оно не выходит за пределы знания о количестве пуговиц на кальсонах Наполеона или откуда бралось серебро для каких–нибудь монет. На самом деле это все фигня. Ну знаем мы, сколько пуговиц, и что? Ну знаем, в каком году случилась очередная драка, и что? Если же говорить об истории как о знании насчет глобальных огневых судьбоносных вещей — правды о них мы не узнаем никогда.

У прошлого есть характерная особенность — оно всегда немножко не такое, как надо. И оно совершенно беззащитно. Прошлое — основной строительный материал для любой идеологии. Мы видим это хотя бы на примере Второй мировой войны. Еще живы ее участники, которые будто бы что–то помнят, но посмотрите, насколько миф и ложь об этой войне заместили то небольшое количество правды, которое нам все–таки в определенной степени известно. А еще через 50 лет такой работы замещение станет уже полным. И в памяти потомков война останется в том виде, в каком нужно идеологии. Для американцев это будет одна история, для англичан другая, для норвежцев третья. Для норвежцев, которые в реальности выиграли Вторую мировую войну. Решающая победа была одержана благодаря шести норвежским диверсантам, которые взорвали завод тяжелой воды в Рьюкане и лишили немцев ядерного оружия. Все это симпатично: ППШ, давай закурим, "Катюша". Но, если бы у немцев хорошо работал реактор, который строил не кто–нибудь, а Вернер Карл Гейзенберг, — этого имени достаточно, чтобы понять, что при возможности нормально обогащать уран бомба у немцев имелась бы, — тогда хватило бы пары бомб на Ленинград, на Москву, на Лондон, Нью–Йорк, Чикаго и т. д. И мир был бы совершенно другим. Хотя, конечно, можно сказать, что Вторую мировую войну выиграл Эйнштейн, который подписал письмо президенту о необходимости "Манхэттенского проекта". Именно благодаря тому, что проект начался, возникло обостренное желание посмотреть, а что там у немцев. А затем — понимание опасности того, сколь близко они подошли к бомбе.

Вы же говорите, что "исторические факты" — байки.

— Это не исторический факт. Это научный факт. Этот факт научный. Почему бессмысленна история? Все, что в ней есть ценного — практические наблюдения, — отжимает и забирает себе наука. Она распоряжается этим по–хозяйски — делает мобильные телефоны, высотные здания и т. д. Второй отжим — героику, романтику, перья, торчащие из голов и задов, — забирает идеология. Перекрашивает, меняет местами и лепит из этого всякие конструкции, чтобы оправдать территориальные, национальные и прочие притязания, а также чтобы понаделать себе всяких социализмов, фашизмов, коммунизмов и пр. Остается жмых. Вот этот жмых и жуют поэты, филологи, юристы с таким видом, будто заняты очень важным делом. Пуговицы, сколько ракушек добыли, в каком году тот–то туда–то поплыл… Ну поплыл — и что? Даже если он в самом деле плыл (в чем есть обоснованные сомнения). Поскольку история — поле лжи, мы вполне можем распоряжаться этой ложью как угодно. Да и что ею интересоваться? Вот объясните мне, дураку, какая, собственно говоря, разница: был Монтесума ацтекским царем или новгородским князем? Есть толпа приматов, которые очень любят друг друга убивать — за землю, за самок, за еду. Они везде этим занимались начиная с позднего неолита. Предельно однообразная история: собралась одна толпа, убила другую толпу, перенасиловала женщин, что–то захватила, нацепила на себя побрякушки… В этой истории ковыряться неинтересно. Нет, я говорю о научных фактах.

В последние годы вы не раз прогнозировали усиление клерикализации. Прогнозы сбылись более чем. Почему религия, которая, казалось бы, должна способствовать умиротворению, оказывается фактором, способствующим увеличению в обществе взаимной агрессии?

— А кто придумал, что христианство — религия добра и прощения? Это бред полный! Это абсолютное незнание основ религии. Мой вам совет: говоря с каким–нибудь верующим, попросите его ответить на один простой вопрос: в христианстве сколько богов? Один, два или три? Грамотный верующий, представляющий монотеистическую религию под названием христианство, честно скажет: один. Совершенно верно: существо, которое топило человечество в водах Всемирного потопа, сжигало серой города вместе с малышами и старушками, совершенно не повинными ни в каких содомских грехах, и Иисус Иосифович Христос — одно и то же лицо. Это один и тот же бог. Просто у него поменялся псевдоним. Для христиан нетерпимость, злоба, желание любой ценой поставить свои идеалы на место всего остального — нормальная, обычная черта.

Милонов — идеальный христианин. Его канонизировать надо. Обязать в нимбе ходить. Из множества людей, которые только прикидываются христианами, настоящий христианин — Милонов. Он олицетворяет собой набор помимо евангельских еще и святоотеческих указаний, как должен вести себя христианин, и решений вселенских соборов — это все уместилось в одном милом рыжебородом смешном таком пухлощеком человечке. Он — образцовый православный. Хотите таких пятьсот, тысячу? Хотите, чтобы они определяли вашу жизнь и говорили вам, что хорошо, что плохо, что читать, слышать, смотреть?

Если на протяжении существования нашей цивилизации миллиарды людей усвоили идею бога, значит, она как–то коррелирует с человечеством, отвечает на какой–то его внутренний запрос?

— Она коррелирует не с внутренним запросом, а с деменцией, которую мы унаследовали от наших предков. Поскольку на протяжении многих миллионов лет Homo соглашался с ролью совершенно дементного стадного животного, жрущего лягух, грибы, выкапывающего корешки, промискуитетного каннибала, детритофага, который питался только падалью и которого вполне все устраивало. И поверьте, эти миллионы лет эволюции не проходят бесследно. Предчеловек, все эти Homo habilis’ы и Homo erectus’ы — они по сегодняшним меркам не тянут даже на нормальное слабоумие. И мы эту деменцию носим в себе: и вы, и я, и каждый.

Кроме того, у нас очень плохой мозг. Вот зажигалка — человек всегда нуждался в стабильном портативном источнике огня, но, чтобы изобрести эту маленькую херню, понадобилось пять тысяч лет. Не с пьезо–, тут еще требуется сообразить, что есть определенные кристаллы, которые надо обжимать, а обычную зажигалку с бензином или с любым другим продуктом нефтепереработки. Пять с половиной тысяч лет у него уходит на это. О каком мозге мы говорим?

Так ведь с чем сравнивать?

— У нас есть возможность сравнить с самими собой, когда мы уже аккумулировали определенное количество знаний. И теперь мы делаем вроде бы потрясающие вещи — но и они тоже убогие. Даже в собственную планету не можем пробуриться на полпроцента ее толщины, хотя бы до мантии. У нас сверхглубокое бурение — максимум 12,5 км. Это же отсутствие интеллекта. А перед какой–нибудь серьезной угрозой мы равны бобрам и страусам. Уж не говорю про инверсию полюсов, когда понятно, что сдохнут все. Или про какой–нибудь хороший астероид, который умеет прилетать ниоткуда, — помимо Солнечной системы есть еще астероиды из других областей, траектории которых сейчас не предскажет никто. И здесь мы никакой адекватный ответ противопоставить не можем. События вроде инверсии полюсов или больших камушков десятками случались в истории этой планеты, ничто не исключает их повторения — и вида Homo sapiens не будет. Какой тут антропный принцип? (Идея, согласно которой во Вселенной должна быть разумная жизнь. — Ред.) В чем благорасположение Вселенной? В том, чтобы дать этому виду недолго посуществовать с гарантированно трагическим финалом?

Кстати, основа ваших прогнозов — осведомленность или интуиция?

— У меня вообще никакой интуиции нет, потому что интуиция — понятие поэтическое. Ее не существует, это очередная легенда. Всего лишь легко высчитываются векторы — тут–то совсем примитивные задачи. Есть интеллектуальные головоломки, которые в миллион раз сложнее. А когда мы кидаем в соляную кислоту кусочек цинка, нетрудно предсказать, что сейчас будет много водорода. Здесь настолько примитивные компоненты… То же самое с мракобесием — все–таки есть до некоторой степени известные вещи из истории России конца XIX — начала XX века: мы же знаем, что попы в живом организме не заводятся. Это четкая твердая примета. Понятно, что попытка снова превратиться в динозавров и мутантов закончится полным разрушением России, распадом, крахом. Насколько он будет кровав и огнен — вот этого я не могу сказать. По одной простой причине: мы имеем не патологическое правительство. И не патологический Кремль. У них абсолютно европейские потребительские идеалы, мечтами они на Мальте и в Венеции, это люди, которые коллекционируют швейцарские часы, совершенно по–другому прогнозируют жизнь своих детей и на самом деле далеки от мракобесия и маразма. Поверьте, эти ребята искренне ужасаются, когда узнают, во что их инициативы, которые им кажутся здравыми, превращаются в так называемом народе. Здесь происходит то, что радиофизикам хорошо известно как искажение сигнала, это одна из проблем радиофизики. Мы видим, как ну туповатый, ну без фантазии, ну грубоватый, но тем не менее в начале своем вполне нормальный сигнал, проходя через народную толщу, превращается в шизофрению. Когда, дойдя до уровня водителей маршруток, это уже просто черносотенное желание рубить топорами всех несогласных.

Заставь дурака богу молиться?

— Нет. Все–таки посложнее. Конечно, есть неистребимая тяга к холуйству, когда инициатива начальства должна быть усилена в 10 раз. Она может быть усилена и в нормальном векторе, но она именно искажается.

Почему так происходит? Нет обратной связи? КГБ плохо работает?

— КГБ работает очень плохо. Но и сами они тупые. Потому что они преимущественно какие–нибудь юристы–экономисты, то есть люди, которые уверены, что творог добывают из вареников. Будь они чуть пообразованнее, будь им знакомы естественно–научные начала жизни, они бы с такой легкостью не клевали на всю эту религиозную муру. А кое–кто из них проходит через стадию увлечения ею. Они очень серые. Феерически. Просто как штаны пожарника. Хотя политик и не должен быть интеллектуалом, с какой стати, у него профессия другая. Интеллектуал — человек, ориентированный на получение точного знания и на стремление к некой… назовем это омерзительно пафосным словом — истине. Понятно, что все релятивистично и никакой истины не наступит по крайней мере в ближайшие, скажем с оптимизмом, 800 – 900 лет. Знание не может стать конечным, оно будет бесконечно совершенствоваться, и истина — слово из лексикона идиота, но тем не менее…

Но вот римский император Адриан был политиком–интеллектуалом.

— А в чем он интеллектуал? Я что–то не видел его имени ни под одним серьезным научным открытием того времени. Правда, в то время не было серьезных научных открытий, но по крайней мере он не оставил убедительного набора наблюдений, как, например, Плиний или Лукреций Кар. Уже тогда можно было, основываясь на ранних атомистах, делать интересные выводы.

Адриан много сделал в сфере эстетического. Произведение искусства — не интеллектуальный продукт?

— Нет. Абсолютно. Это может каждый дурак. Это декоративные вещи, которые убрать — ничего не изменится. Изымите вы своего Пушкина — и как будто его никогда не было. Примитивный парень, очень вторичный. Покорно ходил на поводке традиции. Вот есть один царь, который открывает границы, вводит иностранную валюту, режет бороды, переодевает этих мудаков–стрельцов, завозит музыкантов, начинает завозить ученых, считает необходимым открыть университет — но он негодяй, грязная сволочь, и его надо убить. Я говорю о так называемом Лжедимитрии. Приходит Петр Алексеевич, который делает все то же самое, что намечено Лжедимитрием, — и это национальный герой, который кого–то там вздернул на дыбу. Просто была культурологическая традиция ругать Димитрия и воспевать Петра Алексеевича. И этот ваш Пушкин как спаниель: кого надо — облаял, кого надо — облизал.

Но стихи очень хорошие.

— Да хрен с ними, не волнуют меня стихи. У каждого свои пристрастия. Я стихи читать не умею. И художественную литературу никогда не читаю.

Для меня это странно: когда существует такое количество потрясающих книг, на которые не хватает времени и незнание которых действительно является гигантской проблемой, — как можно читать про то, как одну самку оплодотворили и долго мучаются, или другую, или хотят какие–то бляшки на себя прицепить. Неинтересно мне это.

Ваши публичные выступления всегда производят впечатление, будто вы знаете много больше, чем говорите. Это так?

— В каких–то вопросах я более информирован, но это не играет никакой роли. Потому что то, о чем я информирован, не является принципиально важным для процесса.

Я же вам объяснил: когда мы наблюдаем простейшую химическую реакцию, совершенно неважно, из какой баночки с этикеткой какого цвета достали кусочек гранулированного цинка, чтобы кинуть его в соляную кислоту. Допустим, я знаю, каким почерком была написана этикетка на баночке, — это может придать шарм в определенном разговоре, но это не является принципиальным знанием.

Кьеркегор писал: "Как странны люди: у них есть свобода мысли, а им подавай свободу слова". Вы, как человек, занимающийся наукой…

— Я не занимаюсь наукой в прямом смысле. Я не ученый. Я занимаюсь публицистикой.

Как человек, приверженный науке, вы можете обходиться свободой мысли. Как публицисту вам нужна свобода слова?

— Я спокойно обхожусь без свободы слова. Поскольку у меня есть возможность понаблюдать за тем, как бывает без нее. Вообще понаблюдать довольно занятные процессы. Я хочу видеть этот распад, эти катаклизмы. Это любопытно.

Притом моя совесть (так называемая совесть, потому что у меня ее нету) абсолютно чиста, потому что моя родина закончилась в 1991 году. Я за нее честно дрался до конца. По причине массы предрассудков и глупостей, которые на тот момент во мне были. Но никаких обязательств перед всей этой нынешней фигней у меня нет.

Ваши "Уроки атеизма" в Youtube очень востребованны…

— Насколько я знаю, там сейчас 5,5 млн просмотров.

Это запрос общества на атеизм — или ваша личная популярность?

— Не знаю. Не могу вам ответить, потому что не исследовал этот вопрос.

www.dp.ru

Читать книгу Изобретено в России: История русской изобретательской мысли от Петра I до Николая II Тима Скоренко : онлайн чтение

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Тим СкоренкоИзобретено в России: История русской изобретательской мысли от Петра I до Николая II

Редактор А. Петров

Руководитель проекта А. Тарасова

Корректор Е. Сметанникова

Компьютерная верстка М. Поташкин

Арт-директор Ю. Буга

Иллюстратор Виктор Платонов

www.bangbangstudio.ru

© Скоренко Т., 2017

© ООО «Альпина нон-фикшн», 2017

Издание подготовлено при участии Благотворительного Фонда «Система»

Благотворительный фонд «Система» реализует долгосрочные программы, нацеленные на развитие российского образования и науки. Одно из стратегических направлений деятельности Фонда – благотворительная образовательная программа «Лифт в будущее», направленная на опережающую подготовку лидеров инноваций в цифровой экономике. «Революция идей – революция людей» – просветительский проект Фонда, рассказывающий о поиске, труде, озарениях и открытиях, а также людях, которые творят историю развития отечественной конструкторской мысли.

Эта книга – первая в Книжной коллекции Благотворительного фонда «Система».

Благотворительный фонд «Система» – оператор стратегических инициатив АФК «Система».

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

* * *

Введение

Вы наверняка не раз натыкались в Сети на всевозможные списки, озаглавленные «Сделано в России», «Изобретено русскими» и тому подобным образом. Я обожаю их изучать, они вызывают у меня смесь гордости, скорби и умиления. Все такого рода тексты написаны какими-то удивительными людьми, ничего не знающими ни об изобретательстве, ни об истории, ни о России. Авторы этих списков обходят вниманием примерно три четверти замечательных открытий и технических новаций русской изобретательской школы, зато утверждают, что именно мы придумали самолет (конечно, это не так), велосипед (тоже неправда) и баллистическую ракету (тут мы опять ни при чем). Сталкиваясь с подобным «в-интернете-опять-кто-то-не-прав» каждый день, я в конце концов решил написать книгу о русских изобретателях.

У нее две основные задачи:

1. Рассказать о замечательных изобретениях, сделанных в разное время нашими соотечественниками, – максимально объективно, не преуменьшая и не преувеличивая их заслуг;

2. Развеять многочисленные мифы и фальсификации, связанные с историей изобретательства.

Проще говоря: нет, Россия – не родина слонов, зато у нас есть замечательные амурские тигры. Нужно уметь гордиться своим, тем более нам есть чем гордиться, и не приписывать себе чужих достижений – вот главное правило.

Особенности русской изобретательской мысли

Я не уверен в том, что существует тоголезская или, скажем, зимбабвийская изобретательская школа. Но в России такая школа есть, была и, я надеюсь, будет впредь, хотя сейчас, в первой половине XXI века, в своем развитии она находится в нижней точке амплитуды – этот процесс столетиями идет по синусоиде, и ничего тут не поделаешь.

Наряду с французской, британской, американской, итальянской изобретательскими школами российская традиция дала миру множество замечательных вещей – от ледоколов до кукольной мультипликации. Далеко не всегда (даже скажем: крайне редко) судьбы изобретателей складывались хорошо, к тому же Россия пережила больше внутренних потрясений, чем многие другие европейские государства. Это не помешало ей в определенные моменты истории находиться на пике технического прогресса, хотя, признаем честно, она никогда не была лидером. Скажем так: «в десятке» и даже порой «в пятерке». Трудно спорить с государствами, которые ввели патентное право на 200 и даже на 400 лет раньше, стимулируя таким образом инженеров и изобретателей. Об этом мы еще поговорим.

Развитие русской изобретательской школы имело свои особенности. Ничто так плохо не влияет на креативность (простите мне это слово) нации, как разные революции, общественные потрясения и смены политического строя. Я подчеркиваю: не межгосударственные конфликты, а именно внутренние проблемы. Внешняя война, напротив, чаще всего стимулирует мышление – никогда прогресс не двигался столь гигантскими шагами, как во время Первой и Второй мировых. А вот государственные перевороты, гражданские и в особенности религиозные конфликты все портят.

Последнее серьезное внутреннее потрясение Великобритания испытала в 1650-х годах, во время гражданской войны и правления Кромвеля. Франция – на рубеже XVIII и XIX веков из-за революционных событий и последующих смен строя и власти. США – в 1770-х (Гражданская война не в счет, так как и до, и после нее Соединенные Штаты оставались одной и той же властно-политической структурой). С тех пор изобретательские школы во всех этих странах развивались динамично и равномерно, двигаясь лишь вперед – иногда медленно, иногда чуть быстрее.

Россия же за один только XX век перенесла два чудовищных перелома: сперва две революции 1917-го, затем перестройку и переход к рыночной экономике 1990-х. Такие переломы всегда отбрасывают изобретательскую школу назад. Только-только ученые и конструкторы подстроились под одну систему, в рамках которой им удобно работать, как появляется новая и опять ставит науку и технику на грань выживания.

Впрочем, это очень примитивное приближение. На самом деле все значительно сложнее, и я еще буду касаться исторических событий, рассказывая о том или ином конкретном изобретении.

Запомните первое правило: изобретательская школа может качественно работать и развиваться только в обществе, не подвергающемся регулярным социально-политическим потрясениям.

Немного об авторском праве

Вторая особенность русской школы заключается в очень позднем появлении патентного права и вообще исключительно наплевательском отношении к авторству – это характерно в том числе и для советского периода.

Патенты на изобретения начали эпизодически выдавать в Европе в XV (!) веке. Первопроходцами здесь оказались итальянцы, которые на тот момент славились как величайшие зодчие и конструкторы, – многие архитектурные и строительные решения, использующиеся до сих пор, были изобретены в эпоху итальянского Возрождения и защищены флорентийскими и венецианскими патентами того времени.

Первое официальное патентное ведомство появилось в Венеции в 1450 году. Во Франции королевские патенты-привилегии начал выдавать Генрих II с 1555 года, причем уведомления об этом впоследствии печатались в газетах для публичного обозначения авторства. В Британии и ее колониях право на интеллектуальную собственность начали фиксировать с XVII века, а первый американский патент был получен Сэмьюэлем Уинслоу в 1641 году – в документе описывался новый способ изготовления соли. В XVIII веке уже во всех европейских государствах и на их заморских территориях существовали регулярные патентные ведомства, рассматривающие изобретения и регистрирующие право их первоочередного использования или продажи.

Что же тем временем происходило в России? О какой-никакой изобретательской школе можно говорить начиная лишь с Петра I, который сделал для технического прогресса страны больше, чем все цари, правившие до него и в течение примерно 100 лет после. С легкой руки Петра (впрочем, к тому времени он уже умер) началась выдача царских привилегий на изобретения – на 150 лет позже упомянутого Генриха II, – и эта нерегулярная система держалась вплоть до 1812 года, когда Александр I наконец подписал толковый Манифест о привилегиях на разные изобретения и открытия в ремеслах и художествах, то есть первый русский патентный закон. Англия к тому времени имела такой закон, причем более совершенный, – о нем я расскажу во вступлении к третьей части – в течение более чем сотни лет.

Это резко подхлестнуло техническую мысль. В разделе книги, посвященном русскому изобретательству XVIII века, будет много печальных историй о том, к чему приводило практически полное бесправие изобретателей (особенно это заметно на примере великого Кулибина, родившегося не в том месте и не в то время). После Манифеста количество патентов, изобретений, открытий и научных трудов начало постепенно расти. А к концу XIX века, с принятием более современного положения, четко определявшего порядок получения привилегий, русская изобретательская школа нагнала конкурентов и в некоторых областях – особенно в электротехнической и оружейной – даже обогнала.

В советское время сложившаяся система была сломана и перекроена крайне невыгодным для авторов способом. Но технические умы приспособились и к ней – как раз к тому моменту, когда СССР начал постепенно изживать себя, двигаясь к очередному перелому и возвращению патентного права. Но об этом мы поговорим в другой раз.

Итак, второе правило: изобретательская школа может качественно развиваться только в обществе, уважающем авторское право. В идеале изобретатель должен зарабатывать своей работой – ведь нет лучшего стимула, чем деньги. Изобретателей-бессребреников во всей мировой истории можно посчитать по пальцам одной руки. Ну хорошо, двух рук.

Правила исторических фальсификаций

Пора заканчивать это скучное вступление. Но я должен сказать еще несколько слов на тему «Россия – родина слонов».

Однажды знакомый офицер NASA, учившийся в 1970-е годы, рассказал мне о том, что в школе ему ничего не говорили о Юрии Гагарине. Первым космонавтом – точнее, астронавтом – для этого американца был Алан Шепард. Узнав в институте о первенстве СССР в космосе, он очень удивился.

Аналогичным образом США и Франция уже много лет спорят о том, кого считать первым авиатором – то ли Орвилла Райта, то ли Альберто Сантос-Дюмона, совершившего первый полет тремя годами позже, но зато на полноценном самолете с шасси и возможностью маневрирования в воздухе. За Сантос-Дюмона борется еще и Бразилия, поскольку он имел двойное гражданство и полжизни провел в Европе, полжизни – в Южной Америке.

Традиция перетягивать одеяло на себя есть в каждой стране мира. Чем более замкнуто и тоталитарно государство, чем меньше у него реальных поводов для гордости – тем больше там появляется исторических мистификаций. Все помнят, как Сапармурад Ниязов в своей знаменитой «Рухнаме» написал о том, что туркмены изобрели колесо и первыми стали обрабатывать металлы. Это, кстати, долгое время официально преподавали в туркменских школах.

Россия тоже отметилась несколькими известными «фейками». Я знаю три, не имеющих под собой вообще никакой логической и исторической основы: воздушный шар Крякутного, велосипед Артамонова и автомобиль Путилова и Хлобова. Плюс мифический трактор Блинова, история о котором хотя бы основана на реальной, но неосуществленной заявке на участие в Нижегородской выставке 1896 года. Также было несколько попыток «перетягивания одеяла» вроде самолета Можайского или радио Попова. Но «перетягивание» – всегда вопрос спорный, и чаще всего он касается так называемых совместных изобретений. Нельзя толком сказать, кто изобрел лампочку, радио или самолет, – это плоды кропотливой работы десятков инженеров со всего мира.

Вот почему отдельный раздел книги посвящен ошибкам, заблуждениям и мистификациям – чтобы отделить зерна от плевел.

Поехали!

И последнее. Прочитав эту книгу, вы, вероятно, скажете: «А как же Петров? Где Иванов? И почему здесь нет Сидорова? Что автор о себе возомнил, сам ничего не знает, а берется книги писать. Да он же забыл о том, что мы изобрели трансклюкатор и машину времени!»

Возможно, вы будете правы. Любая книга несет в себе частичку автора и его личного мнения. А у меня здесь вообще одно сплошное личное мнение. Ваше дело – соглашаться с ним или не соглашаться. Моя единственная цель – интересно рассказать о том, о чем вы не знали, но всегда хотели узнать. Если я что-то забыл – просто напишите мне, мои контакты можно легко найти в любой соцсети. Не исключено, что ваше дополнение войдет во второе издание.

Часть IСтихийные изобретенияРабота неизвестных героев

В каждой культуре обязательно существуют стихийные изобретения. Это предметы быта, появившиеся так давно и распространенные настолько широко, что никто даже не задумывается о личности их создателя. Скажем, колесо. Или топор. Или штаны. Можно очень приблизительно определить регион первого появления какого-либо предмета, но не более того.

В этом разделе я расскажу о стихийных изобретениях, сделанных в разное время – в основном до XVII века – в России. Как я уже говорил, с авторским правом у нас было исключительно плохо вплоть до начала XIX века. Но если с правлением Петра I у талантливых механиков и ученых появился хоть какой-то шанс «засветить» свое имя, то до петровских реформ все русское изобретательство оставалось исключительно стихийным и, так сказать, «безличным». Целый ряд интересных идей появился на свет в наших краях до XVII века, но кто их авторы – история умалчивает.

Реформы Петра имели не только общественно-политическую, но и экономическую составляющую. Россия при нем постепенно перестала быть странным образованием на задворках Европы и продемонстрировала, что способна рождать сильных инженеров, механиков, ученых и вообще ни в чем не уступает государствам, более развитым в плане науки и техники (а мешает ей только специфический менталитет, с которым Петр, собственно, и боролся).

Первое русское имя, ставшее известным в области науки и техники, – это Андрей Константинович Нартов, изобретатель токарно-винторезного станка. О нем мы подробно поговорим во второй части книги, а пока просто вдумайтесь: он родился в 1683 году и серьезно работать начал уже в XVIII веке. Что же было до этого? Почему Европа и Америка в XVII веке уже обзавелись авторским правом, почему там работало множество инженеров и ученых, а наше общество оставалось архаичным и неспособным принимать новшества? Тому есть несколько причин.

Во-первых, герметичность. Здесь мы можем сравнить себя с японцами. Они жили в полной изоляции вплоть до середины XIX века, то есть начали отходить от средневековых традиций и шагать в ногу с остальным человечеством еще позже, чем мы. Любая изоляция – психологическая, как в России (где границы были открыты, но общество не нуждалось в контактах с внешним миром), или политическая, как в Японии, – ведет к тому, что все творческие направления – искусство, наука, литература – герметизируются и развиваются исключительно внутри неких рамок.

Например, Европа перешла от примитивной ко вполне себе пространственной живописи уже в XIV веке, первым представителем такого направления можно назвать великого Джотто ди Бондоне (умер в 1337 году). Джотто преодолел византийскую «плоскую» традицию и стал изображать пространство совершенно другим образом – в объеме, в тенях и пропорциях, и этот подход быстро переняли десятки художников эпохи Возрождения.

В России же (как и в Японии) плоская живопись сохранялась вплоть до окончания периода изоляции, то есть почти до Петра I. Предшественника Петра, царя Федора III Алексеевича изображали исключительно в плоской иконописной манере – и это в XVII веке! Придворным художником Федора был Богдан Салтанов, главный мастер Оружейной палаты, а до него – Иван Безмин. Об их стиле можно сказать, что он куда более отточен, чем у великих мастеров прошлого, – но техника у них ровно та же без малейшего отклонения. Учителя передавали ученикам каноны, которые нельзя было менять кардинально.

Впрочем, проблема с искусством разрешилась относительно просто. Как только Петр прорубил окно в Европу, в Россию хлынули новые стили и знания. Новая живопись, новая скульптура, новая архитектура – изначально ими занимались приглашенные мастера, но уже при Екатерине II сформировались сильные русские школы, способные не только копировать, но и придумывать.

Отдельную историю можно рассказать о литературе. От первого «Апостола» Ивана Фёдорова (1564 год) и вплоть до правления Петра в России вышли всего четыре (!) нерелигиозные книги из примерно 700 наименований. Церкви принадлежала абсолютная монополия на книгопечатание, светская литература если и существовала, то в рукописных копиях, а что-то, помимо псалтирей и требников, издавали только по царской воле. Печатный двор – первая и в течение многих лет единственная в стране типография – напрямую подчинялся Патриархату (позже – Священному синоду). Когда в 1703 году Петр повелел Печатному двору издавать общественную газету «Ведомости», это – о ужас! – стало совершеннейшим нарушением всех традиций.

В Европе же художественная литература начала развиваться в XIII веке и бурно расцвела с появлением печатного станка. Типографии с XV века множились как грибы после дождя, они издавали сотни самых разных книг: художественных, церковных, поучительных, исторических и даже кулинарных! Конечно, с XVIII века Россия в том, что касается книгоиздания и тематического разнообразия литературы, стала нагонять Европу семимильными шагами, но до того времени топталась на одном месте.

Итак, Петр пробил и эту стену. Теперь давайте вернемся к изобретательству.

Наука и техника – значительно более сложные в плане развития отрасли, нежели искусство. Они требуют серьезного обучения, и, что самое важное, предметы их интересов невозможно просто скопировать, не понимая, как они устроены. Ну, хорошо, не невозможно, но все равно крайне сложно. Талантливых самоучек в искусстве всегда было в десятки раз больше, чем в науке, поскольку механикам не хватало одного лишь внешнего изучения образцов, требовалось еще и образование.

С технологиями в допетровскую эпоху дело обстояло настолько плачевно, что для создания даже совсем несложных механизмов нужно было выписывать специалистов из-за рубежа. И крайне редко кому-то приходило в голову, что можно обучить наукам русского человека. Иноземный мастер приезжал, выполнял работу над, скажем, фейерверками при царском дворе – технологию он, разумеется, держал в тайне, – затем уезжал. Поэтому делать фейерверки у нас никто так и не научился. Конечно, я утрирую, но в целом ситуация выглядела примерно так.

В общем, вплоть до XVII века на Руси не было выдающихся деятелей науки и техники. По крайней мере таких, чьи имена дошли бы до нашего времени.

Впрочем, нельзя назвать наших предков людьми совсем уж темными. Самая старая сохранившаяся русская работа по математике датируется 1136 годом. Называется она «Учение о числах» и создана новгородским монахом Кириком. Но это не исследовательский труд, а просто обобщение уже существовавших знаний. Кирик, безусловно, был очень мудрым человеком, но придерживался традиции и потому написал нечто вроде учебника по математике, астрономии и использованию календаря. В Европе рукописных книг такого плана существовало много. Кстати, во времена Кирика главным научным центром считалась вовсе не Европа, а арабский мир: девять из десяти ученых были арабами.

Известны и выдающиеся русские мастера традиционных ремесел, например литейщики, работавшие над колоколами, пушками и другими металлическими изделиями. Например, мастер Андрей Чохов (умер в 1629 году) прославился никогда не стрелявшей Царь-пушкой. Но, помимо нее, Чохов отлил десятки прекрасно работавших орудий, стволы которых не только выполняли свое практическое назначение, но и представляли собой настоящие произведения искусства. Самая ранняя из работ Чохова, дошедших до наших дней, – это пищаль «Инрог» (1577), еще довольно простая, последняя – 152-миллиметровая осадная пушка «Царь Ахиллес», настоящее произведение артиллерийского искусства. Также известно имя литейщика Кашпира Ганусова, учителя Чохова, и еще ряд имен русских мастеров.

К слову, самая старая из сохранившихся русских пушек – это гауфница (гаубица) 1542 года, отлитая неким Игнатием, фамилии мастера история не сохранила. А вообще первая в России Пушечная изба, предшественница Пушечного двора, появилась в Москве при Иване III, в 1479 году. На заметку: больше половины сохранившихся русских пушек допетровских времен хранится в Артиллерийском музее Санкт-Петербурга, при случае сходите, не поленитесь.

Впрочем, и Чохов, и Ганусов, и другие русские литейщики делали в основном не пушки, а колокола. Их было нужно значительно больше, а искусства они требовали не меньшего. Не углубляясь в вопросы колокольного дела, я отмечу лишь его герметичность и традиционность – вот почему русские мастера достигли в нем высочайшего уровня.

Еще можно вспомнить зодчих. Русская архитектура, в отличие от европейской, чуть менее чем полностью была деревянной. Из камня возводились отдельные церкви государственного значения, отдельные оборонные сооружения в крупных городах, а чуть позже, с XIV века, – и отдельные гражданские здания, принадлежавшие очень богатым купцам и аристократии (палаты). Все они вместе составляли менее процента от всех построек. Именно выбором материала объясняется то, что в Европе сохранилось в десятки, если не в сотни раз больше исторических зданий периода Средневековья и Возрождения.

Имена же средневековых русских зодчих неизвестны. Они были просто мастерами-ремесленниками, работавшими четко по канону (как и в иконописи), так что история сохранила только имена заказчиков. Причем это касалось даже очень сложных сооружений, требовавших не механической работы, а творческого подхода. Например, старейшее русское каменное здание, дошедшее до наших дней, пусть и в перестроенном виде, – это Софийский собор XI века в Киеве. Никто не знает толком, кто его спроектировал: везде фигурирует только имя заказчика, Ярослава Мудрого. То же можно сказать обо всех (!) церквях до XV века. Для сравнения: мы знаем имена и сроки работы многих (конечно, не всех, а только ведущих) архитекторов, создававших Нотр-Дам де Пари и многие другие средневековые французские соборы.

Первое имя русского зодчего, зафиксированное источниками, – Федор Савельевич Конь. Он был мастером по строительству военных укреплений при Борисе Годунове. Конь построил, например, стены Белого города Москвы, а также укрепления Смоленского кремля. Правда, известно о нем крайне мало, а почти все биографические сведения, которые можно найти в Сети, – не более чем художественный вымысел. Основные источники информации о зодчем – это строки в расходных книгах и, собственно, его работы, характеризующиеся вполне четким архитектурным почерком.

В равной степени центром культуры и ее тормозом в России была всепроникающая Церковь. С одной стороны, это помогало сохранить накопленные знания, с другой – Церковь категорически отвергала любые новшества, прививая людям неприятие новизны. Традиционный уклад, основанный на религии, и был главной причиной русского изоляционизма. При этом границы, как уже говорилось, оставались вполне открытыми, просто никто не понимал, зачем за них заглядывать.

Но стихийные изобретения, конечно, были. Шатровая архитектура, подстаканники, ряженка, балалайка – все это стало естественным порождением русской культуры, плодами ее развития. Да, медленного и трудного. Но даже замкнутое внутри себя общество не может стоять на месте. Тем более что в эпоху Василия III и Ивана Грозного Русь осуществляла активную экспансию на восток, подчиняя себе тамошние народы с их своеобразными, не менее герметичными культурами и перенимая многое у них.

Ну, хватит общих слов, давайте перейдем к конкретике. Итак, что же дала миру допетровская Россия?

iknigi.net

Шемшук Владимир - Украденная история России

Поддержи нас в социальных сетях!

Поводом для этого исследования послужило два события: первое, когда я столкнулся с текстами православных молитв, в которых прославлялись русские боги: Свентовит, Магощ и Перун. И второе событие, моё знакомство с "Патериком Киевско-Печорской лавры", где было описано пять крещений России. Оба эти факта не вписывались в существующий свод представлений, о том, что православие - это единобожие, и что Россию крестил в христианство князь Владимир, и было это только один раз в далеком Х веке. Это послужило началом сбора информации, касающейся самой запутанной темы - истории религии, которая неразрывно связана с историей Человечества.

 

Внимательно вчитываясь в так называемые исторические тексты Миллера, касающиеся истории России, меня ждало ещё большее удивление. Как люди могут серьёзно относиться к этой чепухе, в которых ложь видна невооружённым глазом. Люди, воспитанные в традициях русской православной культуры (подчёркиваю православной, а не христианской) никогда не возьмут чужой вещи даже на недолгое пользование, не говоря уже о вещах, или посуде, которые у каждого православного строго индивидуальны - независимо из чего они сделаны, из золота или драгоценного камня, и никто не может ими пользоваться, кроме владельца. 

Читая же Миллера, который пишет через строчку о походах русских князей за данью, можно лишь улыбаться незнанию его русской культуры, хотя бы одного из основных её принципов "нам ничего чужого не надо, но и своего мы не отдадим". И слово дань он пытается представить как какие-то вещи, в то время как в его время оно означало ежедневное отдание почести богам (сравните русские слова: день и дань).

 

Так может писать человек, приехавший невесть откуда, который не успел узнать не только внутренней жизни народа, но даже не встречался с внешними формами проявления этой культуры. Ясно, что его просто заставили написать на заданную тему, и он спешит отчитаться, не удосужовшись согласовать не только культорологические моменты, но даже привести текст в надлежащий вид, чтобы он звучал хотя бы по-русски. На эти не соответствия и нерускости, я буду обращать внимание читателя. Смешно так же слышать, что данью являлось золото. Старое русское название этого слова "зло-то", говорит само за себя, т.е. о резко негативном отношении наших предков к этому металлу, которое отразилось в его названии.

 

Задайте себе вопрос, почему на Земле, чтобы не делалось, какое бы благое начинание люди не пытались осуществить, их попытки приводят к абсолютно противоположным результатам. Вывод приходит один - Земля захвачена, и те, кто захватил её управлят событиями на Земле таким образом, что все благие начинания или канут в Лету, или приводят к хаосу и разрушениям.

 

Задайте себе другой вопрос, зачем кому-то нужно было изменять и уничтожать нашу историю? И снова ответ приходит однозначный, Земля захвачена, и для того, чтобы истребить её население, нужно довести всех людей до животного состояния, а для этого нужно, прежде всего, уничтожить историю, чтобы она не мешала замене древней культуры на псевдокультуру, ведущей к вырождению и смерти. Поэтому смешно надеяться на то, чтобы сохранились какие-то подлинные летописи или подлинные исторические документы. Захватчики просто не допустят этого.

 

Самый первый и главный мистификатор Миллер не смог изменить древнюю историю России, поскольку она поддерживалась русским эпосом. Поэтому, прежде всего, подверглась переделке романовский исторический период, о котором русский народ ещё не успел создать песен (хотя в романовский период оккупации России, ему этого бы и не дали бы сделать). Однако Миллеру удалось переделать имена в героическом периоде истории России, с тем, чтобы потом придумать московский период России, которого никогда не существовало и который в действительности относится к началу романовской эпохи.

 

Одновременно шло, и продолжает идти до сих пор, истребление русского эпоса, так, что к сегодняшнему дню он практически исчез, а оставшиеся былины или переделаны, или вновь придуманы и не имеют отношение к реальным историческим событиям. Даже поверхностное знакомство с подлинным русским эпосом, говорит о великой истории России, которая абсолютно не соответствует миллеро-байеровской мистификации, овладевшей сегодня умами миллионов.

 

Для нас захватчиками создан мир иллюзий. Если ещё Иван Грозный и все предыдущие цари назывались повелителями Вселенной, то после него вместо царей пошли государи, а затем и императоры. А Вселенная, как мы знаем, от слова "село" и означает заселённость космоса. Но людей сегодня опустили настолько низко, что они даже представить не могут, что наши предки были Повелителями во Вселенной. Неслучайно до сих пор христианские соборы называются не всемирными, а вселенскими. И Земля ещё в средние века считалась центром Вселенной, не пространственным центром, а именно культурным. Потому что на нашей планете существовала мощная божественная культура бессмертных людей.

 

Для поддержания иллюзий тратятся огромные средства и силы, прежде всего самого Человечества, что позволяет захватчикам парализовать деятельность людей. Ибо ничто так не парализует и не уродует нашу действительность, как иллюзия. Особенно иллюзии овладели людьми после перехода на звуковой язык, свершившейся в начале ХХ века, когда практически не осталось людей, владеющих телепатией (казанием или литением). Именно в этот момент, все новоделы провозглашены старинными сооружениями. Рим, спешно отстроенный в середине XIX века со своим колизеем и "древними" постройками, провозглашается выстроенным до нашей эры.

 

Египетские пирамиды в Гизе, выстроенные Наполеоном по заданию захватчиков, объявляются многотысячелетней древности, хотя ни одна пирамида, кроме сфинкса (растреленного из пушек Наполеоном) не несёт на себе признаков потопа. Наконец, великая китайская стена, строившаяся во времена Сталина русскими заключёнными, согнаных из Манжурии (когда Манжурию очищали от русского присутствия), объявлена выстроенной много тысяч лет назад. Хотя по свидетельству русского писателя А.Бушкова ни одно сооружение, если бы оно так разрушалось, как разрушается сегодня, не простояло бы и ста лет, не говоря уже о тысячах годах.

 

Исторические события произшедшие совсем недавно извращаются или истолковываются совсем иначе. Объединение христианской и православной церквей, происшедшее в 1918 году сразу после октябрьской революции, позволило захватчика всю Европу объявить католической, хотя она, как и Россия, делилась только на протестантов и христиан. Быстро был  отстроен Ватикан и христианский центр из Москвы (третьего Рима) перебрался в итальянский Рим. Тут же была придумана история, как во времена Византии было разделение церквей на католиков и православных, хотя православие официально было разрешено в России только в 1905 году, когда жрецам нашей древней веры разрешили совершать православные службы и таинства, при условии, если они будут называться не волхвами, а священниками.

 

В 1918 году, всех вышедших из подполья волхвов, поместили в места не столь отдалённые, где они были поголовно истреблены. А вся обновленческая церковь, возглавляемая генералом НКВД Введенским приведена обратно к христианским ритуалам, в которой от православия остались рожки, да ножки, но зато у христианам появилось основание называть себя православными. Чтобы в среде священников не осталось никакой православной культуру, с 1956 по 1962 год происходит отсрел без всякого суда и следствия 90 % жреческого состава христианско-православной церкви, только за отказ сотрудничать с органами НКВД (тогда уже КГБ). И это всё совершается в наше "цивилизованное" время, когда якобы ичезли беззаконие, инквизици и пытки. Хотя слово беззаконие здесь употреблять неуместно, поскольку слово закон уже обозначает беззаконие, так как наши предки жили по кону (канонам), а всё, что за пределами кона, называлось "за коном".

 

Почему стала возможной столь наглая миллеро-байеровская ложь, и почему русским людям вообще стало легко навязывать всяческие нелепицы и выдавать всевозможные небылицы за реальность? Это объясняется двумя причинами. Во-первых, потому что Россия с 1918 года окончательно стала языческой, т.е. использовать звуковой язык в качестве общения между собой, вместо широко распространённого среди казаков - казания, способа телепатического общения. И, во-вторых, в русском языке к настоящему времени 40% слов заменены на слова из латинского языка и идиша, а оставшиеся слова практически все поменяли своё первоначальное значение. Слово, изменившее своё значение - это есть иллюзия, не соответствующая действительности. Описывая с помощью слов-иллюзий события или явления, мы превращаем наши представления о них в такие же иллюзии.

 

Мало того, что представления, но и наши деяния и наше будущее приобретают форму иллюзий, поскольку язык, особенно русский способен программировать действия людей и события в их жизни. А если смысл слова изменён, то программа получается не адекватной желанию человека. Например, слово "развитие" состоит из древнего корня "вить", что означает ещё "шить", а понятие развить получается несёт протиивоположный смысл, который мы пытаемся в него вложить. В результате мы ничего не можем развивать, т.е. улучшать и совершенствовать, а только раз-вивать, т.е. уменьшать, упрощать, ломать. Факты появления иллюзий в русском языке можно продемонстрировать на примерах возникновения омонимов и синонимов.

 

Сам по себе русский язык точен и в нём не могло быть, и не было расплывчатых понятий, появление же в нём омонимов и синонимов, обычно свидетельствует об уничтожение русской культуры, или навязывании с помощью сленгов очередных иллюзорных понятий, хотя нам это пытаются представить, как богатство языка. Например, дуля, фига, кукиш - название исчезнувших после потопа вкуснейших плодов, сейчас обозначают знак отсутствия. Слова: видеть, зреть, глядеть, дивиться, смотреть, казать, окаёмить - обозначали различные формы видения человека, сегодня это синонимы глагола "видеть". Поэтому, используя слова-иллюзии, мы превращаем для себя реальный мир в иллюзиию. Именно эти причины и являются основными, которые позволяют сегодня захватчикам манипулировать массовым сознанием людей, и вбивать нам в голову невероятные вещи.

 

На вопрос, какими источниками я пользовался, могу чётко ответить: ни одного факта я сам не придумал, моё творчество касалось лишь нахождение соответствий между посмертными именами русских царей, с именами миллеровской хронологической таблицы, да и то не для всех. Придумать факты, от которых волосы встают дыбом, человеку, живущему в условиях информационного вакуума, просто не возможно, их можно только описать или пересказать. А источники я не могу назвать по двум простым причинам.

Во-первых, потому, что мы живём в трижды оккупированной стране и дважды оккупированной планете. И люди, пытающиеся передать подобную информацию, подвергают свою жизнь смертельной опасности.

 

Вспомните хотя бы, Михайло Ломоносова. За попытку написать книгу по истории России он был приговорён к смертной казни и целый год сидел в одиночке, ожидая смертного приговора, пока не был помилован императорским указом, и когда он всё-таки не утихомирился, его просто отравили. А изданная Миллером по "Ломоносовским черновикам" история России, можно сказать, написана под копирку, и практически ничем не отличается от милеровсого варианта Российской истории. Это же касается и другого русского историка - Татищева, опять таки изданного Миллером. Карамзин же переписал фактически Миллера в один в один, и сделано это было для того, чтобы фамилия Миллер не резала слух русскому читателю, хотя и тексты Карамзина после его смерти не раз подвергались редакции и переделке. Одна из последних таких переделок произошла после 1917 года, когда из его текстов были убраны все сведения о варяжском иге.

 

И, во-вторых, я столкнулся с явлением, когда в своих публичных лекциях сообщал о какой-то редкой книге, достойной внимания, она тут же исчезала. И можно добавить третье, я не отношу себя к тем людям, которые, которые, найдя где-то редкие книги, спешат об этом сообщить в официальные структуры. Практика показывает, что бесследно исчезают и книги, и первооткрыватели этих книг. Тем не менее, список книг, в которых отражены некоторые используемые мной факты для доказательства реальности событий скрытой (украденной у нас) истории, я привёл в конце этой работы.

 

Первая попытка осмыслить русскую историю была предпринята в 2001 году в этой книге "Русь борейская. Украденная история", когда хронология и деяния русских царей ещё не были описаны. И вот теперь книга публикуется полностью. Название этой книги взято умышленно и может вводить в заблуждение, что я нахожусь под гипнозом миллеро-байеровской мистификации. В действительности, словом "Русь" обозначали район, а словом "орда" называли область. Это следует хотя бы из того, что на картах сохранились названия, которые у нас до сих пор на слуху: Белая Русь, Киевская Русь, Червонная Русь, Ат Русь, Пегая Русь, Пер Русь, Бор Русь и т.д. Поэтому, когда говорят император всея Руси - это звучит всё равно как: император нашего района. Люди давно утратили представление, что слова способны формировать будущее, и если в Великой стране всё время будут её руководителя называть повелителем Замухрыдрыпинска, то от Великой страны в итоге останется один Замухрыдрыпинск.

 

Конечно, я не могу претендовать на завершённость изложения Российкой истории, в  силу недостаточности информации в миллеровской хронологии царского рода, есть значительные сложности в точности постановке соответствий с русскими эпическими героями. Поэтому, эту работу нельзя рассматривать как окончательный вариант подлинной истории России, но в целом здесь приведена логически непротиворечивая цепь событий, передающая последовательность падения человеческой цивилизации от уровня Повелителей Вселенных наших предков (как пишут Веды), до современного полуживотного состояния, называемое сегодня цивилизацией, в которой возможны и обман, и мистификации, и убийство.

 

А если говорить конкретно, то падение божественной культуры с божественными отношениями у наших предков, до уровня животных с животными отношениями: с обманами, насилиями, грабежами, убийствами и войнами, до всего того, что делает современного среднестатистического человека неотличимого от животного, чего упорно добивались захватившие нас рептилии. Если во времена Ивана Калиты ещё не позволяли убивать друг друга, а только применяли все возможные средства, чтобы лишить противника способности оказывать сопротивление.

 

//Все эти воздействия на людей отразились в русском языке: изуродывать - вызвать необратимые процессы, исковеркать - вызвать обратимые процессы ("ковать", в древности означало воздейстиве словом, сравнити обратное "вок" - вокал), изурочить - изменить судьбу. Война, как уже писалось, была связана с магическим воздействием на противника голосом. Сравните бой - от баять, баталия (от батать - др. русское говорить, война - откда вой). Даже в XIX веке сражение (от ража - состояния контакта с Господом, при котором у человека появлялись возможности богов), во многом определялось волшебными возможностями солдат (от соло)/.

 

Это во времена Ивана Лютого, начались массовые убийства себе подобных, которые расцвели в особенности во времена Ивана Чёрного, когда человеческие жертвоприношения и ритуальный каннибализм стали нормой. Признаки божественности видны на таком примере: боги, там, где можно договориться - договариваются, в отличие от них; люди, там, где можно договориться - устраняются, а животные - защищаются и сражаются.

 

Я не могу рассчитывать на признание этого труда официальными историками, т.е. теми, кому положено по штату поддерживать иллюзии в обществе, хотя сегодня появляется всё больше честных историков, например Уве Топпер, написавший книгу "Выдуманная история Европы", полностью перевёртывающего наши представления об истории Европы. Изложенное же здесь для официальных историков даже не гипотеза, поскольку они строят свои представления на фальсифицированных летописях, в подлинности которых у них нет права сомневаться. Но  если бы им и позволено было сомневаться, то большинство бы этого просто не смогли сделать в силу того, что люди вообще утратили способность ведать, т.е. видеть: где ложь, а где истина, и легко путаются, когда им предоставляют "материальные доказательства", особенно если эти доказательства письменные и сделанные под старину.

 

Утратой ведания мы обязаны опять таки ромейскому завоевателю хану Батыю, после захвата Московии первым делом разделившему питание людей и жрецов, запретив людям под страхом смерти употреблять жреческую пищу (самоопыляющие растения 

 

//Вопреки сложившемуся мнению в биологии, что перекрёстное опыление ведёт к устойчивости и повышению урожая, в действительности оно ведёт к постепенному вырождению. Например, пшеница ещё каких-то 300 лет давала урожай в 600 центнеров с гектара, сегодня 20 центнеров  считается рекордом/.

 

и все виды пищевых солей), которые могли есть только жрецы Батыя, и заставив людей помимо обезьяньей пищи есть ещё и мясо. Всех уклоняющихся выявляли и сжигали, эти события нам представлены Миллером как охота на ведьм, т.е. охота за ведающими. Хотя жители Тартара, не подвергшиеся батыевскому завоеванию, освещая свои подземные веси специальными кристаллами, до сих пор выращивают, и молодильные яблоки, и жреческие орехи (то же, что и греческие, только величиной с голову человека), и многие другие вкуснейшие фрукты и овощи, не знаемые современными людьми.

 

Цель этого исследования не дать людям упасть ниже той черты, к которой нас постоянно подталкивают оккупанты. Но, а для тех, кто просто испугается и ничего не станет предпринимать для того, чтобы освободить нашу планету, это информация хотя бы раскроет им глаза, за что нас убивали и продолжают убивать, и за что будут убиты те, кто уклоняется от сопротивления. Наша вина заключается в том, что мы являемся потомками богов повелевавших Вселенными. Именно поэтому нас заставляют постоянно каяться в том, чего мы не совершали и прощать изуверские опыты над людьми, совершаемые захватчиками, которые вообще нельзя прощать.

 

История - это оружие, которое значительно сильнее ядерного, потому что это корни, и связь с нашими божественными предками. Именно поэтому постоянно придумываются новые нации, и им придумывают ужасную историю борьбы с метрополией, которую сейчас называют Россией, которая якобы всегда завоёвывала, притесняла, угнетала несчастные малые народы (а в действительности недавно созданные, и не имеющие, как всякое новое социальное образование никаких исторических корней), и люди покупаются на эту ложь.

 

И что самое прискорбное, они позволяют сделать себя новой национальностью, не понимая, что это смертельная ловушка. В действительности на Земле была лишь одна страна, которая сегодня называется Россией, и на планете царствовала лишь одна культура, которая в прошлом называлась русской. Все сегодняшние народы вышли именно из этой культуры, и сознательное стремление закрывать глаза на открываемые факты такой связи (я имею в виду, прежде всего европейских историков), характеризуют лишь уровень опускания новых наций на животный уровень.

 

Первоначально эта книга писалась для членов тайного мирового правительства, которые хоть и владеют знанием о современной закулисе, но, как и все люди, совершенно не знают истории Человечества, а по канонам Космоса - это признак животности, что даёт основание другим цивилизациям не общаться ни с этим правительством, ни с самим Человечеством. Этот вывод нам пришлось сделать после того, как наши переговоры с инопланетянами, касающиеся помощи Человечеству зашли в тупик: они были не против помочь нам в освобождении планеты от иноземцев, но поставили невыполнимое условие, чтобы не мы, а всё Человечество попросило о помощи. (Подробнее об этом в моей книге "Диалог Земля - Космос").

 

В процессе написания истории стало понятно, что даже если члены правительства и прочтут её - это не значит, что они примут эту историю, поскольку я сам пережил не один раз бурю эмоций протеста и несогласия с тем, что мне удавалось узнать. Поэтому мы не можем рассчитывать на широкий круг читателей, а лишь на тех, кто ещё владеет интуицией и способен отличить ложь от истины, без всяких "материальных доказательств". Сегодня, когда захватчики думают, что информация о нашем великом прошлом уже не может всплыть, поскольку, историки профессионалы, не могут сообщать подобное, так как будет сломана общепризнанная иллюзорная картина, создаваемая несколько столетий, а иностранные историки не могут об этом писать, поскольку ломается всякая государственность, с таким трудом внедрявшаяся у нас на Земле, мы обнародуем информацию, которая многим людям стоила жизни.

 

Пользуясь случаям, хочу ещё раз поблагодарить руководство "Всемирного фонда планеты Земля", который никак не зависит от тех, кто захватил нашу планету и проводит мероприятия по освобождению нашей планеты от иноземцев. Чётко выдерживая курс Абакума, лишённого государственного или конфессионального эгоизма, Всемирный фонд планеты Земля защищает интересы всех жителей Земли, не взирая ни на их расу, ни на вид, ни на национальность, ни на религиозную принадлежность, ни на уровень достижений, ни на уровень опускания, ни на место проживания, ни на место нахождения - всех рождённых на этой планете, и оказавшихся заложниками сложившейся нынешней ситуации.

 

Подлинная история - это гордость народа и процветание державы. Это воспитание здорового молодого поколения и становление прекрасного будущего. И это будущее принадлежит России - всегда противостоявшей хаосу и одичанию. Поэтому она не может, подобно некоторым народам, твёрдо вступивших на путь вырождения, пользоваться мистифицированной историей. Ибо без истории не может быть не только будущего, но и настоящего, что мы собственно и наблюдаем. Я надеюсь, что люди и, прежде всего русские люди, когда-то, смогут узнать правду и о своём происхождении, и о своей истории, хотя я прекрасно понимаю, что говорю о невозможном.

  

Из книги Владимира Шемшука - Русь Борейская. Украденная история России.

Электронный вариант текста можно скачать на сайте.

 

ezocat.ru

Как придумать свою историю • Arzamas

Расшифровка

Мифологические представления о русской истории, о которых мы только что говорили, обслуживал целый ряд понятий, концептов и терминов, которые до сих пор не потеряли своей привлекательности и актуальности. В этом ряду важное место занимает понятие (или термин, в разных контекстах это можно называть по-разному) «святая Русь».

Сам термин впервые появляется в русском Средневековье. В одной из редакций «Послания великому князю Василию»  «Послание великому князю Василию, в ко­тором об исправлении крестного знамения и о содомском блуде» — письмо монаха псковского Спасо-Елеазарова монастыря Филофея, написанное около 1524 года. Словосочетание «святая и великая Россия» встречается во второй редакции послания, дошедшей до нас в сборнике 1580-х годов. мы находим такой титул: 

«…Тебе пресветлейшему и высокопрестолнейшему государю великому князю, светлосияющему в православии христианскому царю и владыце всех, броздодержателю же всея святыя и великия Россия».

Вот эта «святая и великая Россия». Здесь как будто нет сомнения, что термин «святая Русь» ограничен территорией Руси.

Между тем целый ряд текстов, в том числе — и прежде всего — фольклорных (это и «Голубиная книга»  «Голубиная книга» — сборник русских духовных стихов, наиболее ранние сохра­нившиеся списки которого относятся к первой четверти XVII века., и иные тексты), позволяют иначе представить себе смысл этого термина. Вот, например, фрагмент, который исследователи давно уже начали толковать, — фрагмент из «Голубиной книги»:

Святая Русь-земля всем землям мати: На ней строят церкви апостольские; Они молятся Богу распятому, Самому Христу, Царю Небесному, — Потому свято-Русь-земля всем землям мати.

Здесь, как вы видите, действительно создается возможность для двойной трактовки: с одной стороны, можно подумать, что речь идет о Руси, а с другой стороны, это понятие «святая Русь» распространяется на всю территорию, которую занимают православные христиане и которая находится под властью православного царя.

Из других фрагментов «Голубиной книги» явствует, что, вообще говоря, у свя­той Руси есть свой центр, и это отнюдь не Москва, а Иерусалим. И, таким образом, можно подумать, что святая Русь — это метафизическое простран­ство, союз православных христиан с Иерусалимом в центре; православие, а не география, не государственность и уж тем более не этничность есть кри­терий, выделяющий святую Русь среди иных пространств.

Сергей Сергеевич Аверинцев  Сергей Аверинцев (1937–2004) — библеист, филолог, историк культуры и религии, философ. Специалист по русской, античной и средневековой литературе и культуре. даже говорил, что за термином «святая Русь» и «земля святорусская» стоит отнюдь не национальная идея: это категория едва ли не космическая, в ее пределы вмещаются и ветхозаветный Эдем, и евангельская Палестина. И таким образом, у святой Руси нет локальных признаков, а есть только два: быть в некотором смысле всем миром, вмещаю­щим даже рай, и всем миром, который находится под знаком истинной веры.

В самом начале XIX века в преддверии большой войны с Наполеоном, при на­чале первых кампаний «святая Русь» приобретает значение сугубо локальное: это именно Россия, и это подчеркнуто противопоставлением святой Руси и иных территорий.

В 1812 году была сочинена песня московского ополчения вот с таким катреном  Катрен — четверостишие, законченное по смыслу.:

За царя, за Русь Святую, Под призывный барабан Соберем семью родную Крестоносцев-ополчан.

Мы не соединяем в святую Русь всех православных, а противопоставляем себя некоей враждебной силе. И вот так дело и пошло.

Здесь очень любопытны примеры Пушкина, который, как всегда, улавливал (интуитивно, конечно, не рефлексируя) все новые обертоны. В «Борисе Году­нове» есть проникновенный монолог сына Курбского  Сын Курбского — в пушкинской драме при­ближенный Лжедмитрия, вместе с ним и его войсками перешедший русскую границу. Он сын Андрея Курбского, приближенного Ивана Грозного, полководца, который в 1564 году, опасаясь опалы, бежал из России в Великое княжество Литовское и стал оттуда вести с царем переписку. Реальный сын Андрея Курбского Дмитрий в походах Лжедмитрия I участия не принимал., который стоит на границе, возвращаясь вместе с Самозванцем из Польши в Россию.

Вот, вот она! вот русская граница! Святая Русь, Отечество! я твой! Чужбины прах с презреньем отряхаю С моих одежд — пью жадно воздух новый: Он мне родной!..

Здесь двусмысленность ситуации в том, что эта патриотическая речь вложена в уста человека, искренне считающего себя патриотом и преследующего отнюдь не корыстные цели, а вполне патриотические, — однако он выступает против собственной державы и войска, посланного на сражение с Самозванцем.

Дальше в совершенно неожиданном контексте, в «Арапе Петра Великого» — вещь экспериментальная, Пушкиным неоконченная, — один из приверженцев допетровской старины говорит о петиметре  Петиметр — молодой светский щеголь, франт., шалопае, вернувшемся из Парижа:

«Не он первый, не он последний воротился из немецчины на святую Русь скоморохом. Чему там научаются наши дети? Шаркать, болтать бог весть на каком наречии, не почитать старших да волочиться за чужими женами».

Таким образом, святая Русь даже ограничивается в своих пределах: это допет­ровская, московская Русь, отграниченная от всего чужого, что априори несет смятение и разруху.

И, наконец, третий пример, тоже очень характерный. Как любой патриоти­ческий слоган, «святая Русь» стала предметом иронии и насмешки. Помимо высокого регистра всегда существует (это мы знаем по собственному речевому опыту) и низкий регистр, где самые патриотические, официозные и офици­альные речения опускаются и пародируются.

В «Графе Нулине» вернувшийся из Парижа тоже петиметр вынужден по дороге заехать к молодой хозяйке.

Идут за стол; вот он садится, К ней подвигает свой прибор И начинает разговор: Святую Русь бранит, дивится, Как можно жить в ее снегах, Жалеет о Париже страх.

В конце 1830 — начале 1840-х годов термин «святая Русь» подвергается особой обработке. В него вкладывается вполне агрессивный смысл по отношению к тем, кто вынесен за пределы распространения этого понятия.

Николай Михайлович Языков, замечательный поэт, в конце жизни, уже в со­стоянии не очень здоровом, клеймивший своих московских знакомых и незна­комых за излишнее, на его взгляд, поклонение Западу и западным вкусам, западным манерам, написал стихотворение, которое называлось «К не нашим»:

О вы, которые хотите Преобразить, испортить нас И онемечить Русь, внемлите Простосердечный мой возглас! <…>

Вы, люд заносчивый и дерзкой, Вы, опрометчивый оплот Ученья школы богомерзкой, Вы все — не русский вы народ! <…>

Умолкнет ваша злость пустая, Замрет неверный ваш язык: Крепка, надежна Русь святая, И русский Бог еще велик!

То есть это, в общем, тема национальных предателей и, соответственно, чем глубже падение в бездну предательства, тем выше и святее те ценности, которые противопоставлены вот этим выродкам. Святая Русь и русский Бог — за ними уже не стоит какая-то идеологически маркированная ценность. Это Россия, это власть, самодержавие — это все, что скрепляет на данный момент существование державы.

Такое толкование получило достаточно сильное распространение уже в 1840-х годах, тем более что в 1848 году, в эпоху европейских революций  В 1848–1849 годах во многих странах (прежде всего Европы, но не только) в одной за другой вспыхивали восстания и револю­ции; этот период стали называть «весной народов» или «весной наций». , Русь, не под­верженная никаким западным веяниям, воспринималась как незыблемый утес в бушующем море. Святая Русь, которая верна престолу, истории, языку и своим традициям, воспринималась как спасительный остров в этом бурном океане.

У Петра Андреевича Вяземского в 1848 году появилось стихотворение «Святая Русь», где уже нет никакой иронии, а есть, наоборот, попытка интимизации этого понятия.

Как в эти дни годины гневной Ты мне мила, Святая Русь!

Напоминаю, 1848 год, кругом революции — «година гневная».

Молитвой теплой, задушевной, Как за тебя в те дни молюсь! <…>

О, дорожи своим залогом! Блюди тобой избранный путь И пред людьми, и перед Богом, Святая Русь, святою будь!

Здесь нет непосредственной угрозы тем, кто не верит в святую Русь, или тем, кто эти ценности ставит под сомнение; здесь есть попытка такого усиления: «Святая Русь, святою будь».

Писатель и мыслитель Константин Аксаков  Константин Аксаков (1817–1860) — публи­цист, поэт, идеолог славянофильства., старший из братьев Аксаковых, вводит еще один и, пожалуй, наиболее интересный мотив в эту тему. По Акса­кову, Россия — единственный и монопольный носитель православия в прош­лом, настоящем и будущем. И он пишет:

«…По заслугам дался и истинный, дался и ложный путь веры — первый Руси, второй Западу».

Константин Аксаков. «Об основных началах русской истории»

Богоизбранность выступает, таким образом, как национально-этническая прерогатива. И поэтому сакральные черты обнаруживаются в самом быту русского народа.

Мы — «народ христианский не только по исповеданию, но и по жизни своей»  Цитата из работы Аксакова «О русской истории».. То есть религиозный, единственный аспект святости дополняется еще и некоторой сакральностью, в объяснение которой Константин Сергеевич не входил, а заметил только, что русская история имеет значение всемирной исповеди: она «может читаться как жития святых»  Цитата из заметок Аксакова..

Наиболее очевидным образом этот поворот, укрепившийся впоследствии, и прежде всего в наше время, сформулировал Федор Иванович Тютчев, как ему было свойственно, на французском языке:

«…Русский народ является христианским не только вследствие православия своих верований, но и благодаря чему-то еще более задушевному».

Федор Тютчев. «Россия и революция»

И со временем именно этническая, племенная святость стала доминировать в использовании этого термина.

arzamas.academy

О попытках придумать России новую историю, чтоб была краше прежней

На днях имел беседу с деятелем отечественной культуры. Хороший малый – с правильной биографией и честными намерениями. Он поделился своими творческими планами. В них фигурирует создание литературного художественного произведения. Исторического романа. Для юношества. Для поднятия боевого духа и обострения гордости за Родину.

Поэтому роман задуман… про этрусков. В обоснование творческого замысла приводится следующий набор аргументов: «Чтобы наша молодёжь была готова за Родину воевать, она должна знать об истоках, откуда пошли Русские… Вот ты знаешь?.. Кто такие вообще Русские?.. Ведь от нас скрывают… Ты что, за норманнскую теорию разве?.. А что такое, по-твоему, Русский каганат?.. А то до чего дошло – они говорят, что Вторую мировую выиграли американцы, а мы ни при чём… А между тем наши предки, этруски, основали Рим… Я недавно прочитал одного учёного-историка – там это доказано… И никто об этом не говорит!.. Мы должны показать, что у Русских такая история, которая лучше всех, а то нам все говорят, что у них древняя культура, а у нас так себе…» (Разговор был, понятно, устный. Но я уверен, что «Русские» имелись в виду именно эти – с большой буквы. Это так у Истинных Патриотов сейчас принято).

У меня были попрошены консультации и вообще – что я на эту тему думаю.

Пришлось сказать правду.

Воспроизводить эту правду дословно на публичном ресурсе не представляется уместным.

В общем, романа об этрусках не будет.

Почему я счёл нужным отговорить от подобной затеи хотя бы одного хорошего человека?

Дело в том, что подобная благонамеренная попытка искусственно разукрасить фломастерами чувство патриотизма, по сути, ничем не отличается от вредительского потопления его в мерзостях – как имеющихся в реальности, так и придуманных. Оба этих творческих метода являются производными от признания России (её истории, её культуры, её народа) априори ущербной, вторичной и несуразной по отношению к Западу как истинному очагу цивилизации и благолепия. У них даже выразительные средства совпадают: ведь и по страницам «Архипелага», и по кадрам «Цитадели» и «Служу Советскому Союзу» щедрым глянцевым слоем размазаны сопли о «любви» к никчёмной рашке.

Эти страницы, кадры и сопли – не более лживы, чем условные «этруски». И в настоящий момент даже вряд ли более губительны для сохранения русского культурного кода.

Повторяю: приукрашивание русской истории и действительности является всего лишь благонамеренной разновидностью интеллигентской рефлексии по поводу мифов об исконной русской ущербности и отсталости. Просто одни начинают с радостным визгом эти мифы доказывать посредством «художественной правды», а другие в отместку забубенивают мантру, что «Россия – родина слонов» и «Русские основали Рим».

Из этой благонамеренности произрастают тонны макулатуры про «попаданцев» и километры киноплёнки об уланах на дирижаблях, призванные в лучшем случае опоэтизировать и тюнинговать Россию до неузнаваемости и отвращения, исправить «художественной правдой» её недостаточную няшность и кузявость.

Кстати, обратите внимание: чуть ли не единственная несомненная удача в жанре «попаданцев» – «Мы из будущего». Потому что там наши юные современники не «улучшают» своих предков 42-го года, а наоборот – реальная русская история улучшает их, делает людей из неуклюжих биозаготовок.

Все остальные попытки «приукрашивания» вызывают, как правило, чувство неловкости – независимо от степени талантливости авторов.

Секрет заварки очень простой: придумать России историю величественнее той, что и так у неё есть, – в принципе невозможно.

Благонамеренным деятелям искусства надо просто смириться с таким вот своим простительным творческим бессилием – и сделать своими героями реальных людей в реальной истории реальной страны. Это, конечно, неизмеримо сложнее, чем придумывать фантастическую белиберду: надо совершенно прозаически знать, изучать и понимать. Знать, изучать и понимать историю, факты, закономерности, характеры, мотивацию. Как, между прочим, сделал один из немногих энтузиастов на этом поприще – нынешний министр культуры Владимир Мединский в «Стене», как сделали авторы фильмов «Матч» или «Пять невест».

А даже если что и было в нашем прошлом непрезентабельного – мы этого уже не изменим и не улучшим.

Мы можем изменить и улучшить только будущее – для этого нам дано настоящее.

Только никакие мифические «этруски» нам здесь не помогут.

Повторная публикация. Текст восстановлен после атаки на сайт «Однако» 

www.odnako.org

Выдуманная история разных народностей России

  

Очарование седой древности: Мифы о происхождении в современных школьных учебниках

  Опросы общественного мнения, проведенные ВЦИОМом в 1990-х годах, показали, что в этот период коллективные представления о прошлом занимали все более значимое место в идентичности россиян. При этом такой их компонент, как «древность, старина», имел наибольшее значение, во-первых, для людей моложе 40 лет с высоким уровнем образования, а во-вторых, для тех, кто был ориентирован на демократию и реформы. Этому соответствовала и гипертрофированная тяга к «малой родине», далеко опережавшая по своей значимости в самосознании россиян такие показатели, как «наша земля» и «государство, в котором я живу»[1].

  Очевидно, многих людей пугал кровожадный образ большевистской России, рисовавшийся в течение нескольких лет средствами массовой информации. В национальных республиках еще менее притягательным оказывался образ императорской России, на счету у которой имелись свои преступления, и о них в 1990-х годах много писали, например, в Татарстане, в Башкортостане и в республиках Северного Кавказа. В такой ситуации вполне естественным выглядело стремление многих людей дистанцироваться от всех этих преступлений и несправедливостей. Такой цели можно достичь двумя способами: во-первых, апелляцией к более древнему прошлому, которое не воспринималось столь болезненно и которому можно было придать героический облик, а во-вторых, акцентом на «малую родину», позволявшим избежать прямой идентификации с деятельностью российского государства. Первое вело к созданию романтизированных идеализированных образов древности, а второе - к расцвету краеведения.

  Судя по результатам социологических опросов, движение России по пути демократии и реформ способствовало росту интереса людей как к тому, так и к другому, что сопровождалось необычайно интенсивным процессом мифотворчества. В 1990-х годах романтизированные представления о предках и далеком прошлом активно создавались как в русских, так и в нерусских регионах. Различие состояло лишь в том, что в первом случае среди их создателей преобладали дилетанты, а во втором большое участие принимали также профессиональные ученые. Разумеется, такой расклад являлся не более чем отражением достаточно высокого накала этнических трений и конфликтов в нерусских регионах. Отсюда повышенный интерес к проблемам этногенеза и этнической истории, где противоборствующие стороны черпали нужные им аргументы. При этом речь шла о грамотных людях, получивших знания об истории из школьных учебников, художественной литературы, средств массовой информации. Посмотрим, какие же образы седой древности культивируются современными школьными программами в отдельных республиках, какие идеи в них вкладываются и с какими целями.

 

  1. Осетины

  Власти Северной Осетии вот уже в течение нескольких десятилетий поддерживают историческую версию, возводящую осетин напрямую к раннесредневековым аланам и глубже - к историческим скифам и сарматам, а также к еще более ранней кобанской археологической культуре (КАК), появившейся в центральной части Северного Кавказа в позднем бронзовом веке. Особенно подчеркивается языковая преемственность, идущая от «скифского языка». Эта версия постоянно звучит в школьных учебниках как в Северной, так и в Южной Осетии. Осетинские ученые склонны подчеркивать большой вклад алан в сложение основ европейской культуры, что должно придать особый блеск образу осетин в Европе. «Наследие скифской цивилизации входило в языческую культуру древних тюрков, славян и германцев, определяло военно-технический и духовный облик средневекового европейского рыцарства» - так пишется в современном учебнике. В особенности воспевается Аланское государство как одно из древнейших на Северном Кавказе, имевшее свою письменную традицию.

  Эта версия этногенеза включает в себя несколько моментов, важных для нынешней идентичности осетин. Первое - это культурная преемственность в течение, по меньшей мере, трех тысячелетий («стойкое сохранение индоевропейско-арийско-иранского наследия»), несмотря на очевидные разрывы постепенности - между скифами и сарматами (они были заклятыми врагами), а также между аланами и более поздними осетинами (антропологи фиксируют значительные различия в их физическом облике). Наиболее разительный контраст наблюдался между аборигенной КАК и кочевниками, пришедшими из степей (скифами и другими). Это противоречие снимается утверждением об их смешении в раннем железном веке. Авторы нового учебника, вышедшего в 2000 году[2], идут еще дальше и предполагают, что люди КАК могли говорить на индоевропейском, а может быть, даже индоиранском языке. В этом и заключается второй важный для осетин момент, делающий акцент на языковую преемственность. Им известно, что по языку они отличаются от остальных северокавказцев, и они подчеркивают свои связи с индоевропейским миром. Отсюда вытекает третий момент, связанный с «арийским наследием». Авторы осетинского учебника хорошо знают о расистских ассоциациях «арийской идентичности» и отмежевываются от этого. Однако это не мешает им прославлять арийскую (индоиранскую) первобытность и превозносить арийскую религию и идеологию как свое ценное историческое наследие (в нацистской Германии учащимся предлагались курсы по «арийскому мировоззрению»). Они гордятся скифским миром, рисуя его самой развитой политической и экономической системой I тысячелетия до нашей эры. Скифов они изображают великими культуртрегерами и создателями ранних государств. Не забывается и территориальный аспект: авторы утверждают, что, в отличие от остальных индоевропейцев, скифы никогда не покидали своей евразийской степной прародины, причем истинной прародиной называются низменности Предкавказья.

  Четвертым важным моментом является само Аланское государство, образ которого объединяет былую славу (политическое господство на Северном Кавказе в IX-XI веках) с упором на древнюю государственную традицию у осетин. Пятое - это христианство, сделанное аланскими царями государственной религией. Мало того, учебник напоминает, что первым, кто, по легенде, принес аланам христианство, был Андрей Первозванный. Так осетинские предки оказываются среди древнейших христиан на Земле. В то же время авторы делают акцент на выдающейся роли самобытной языческой веры, составлявшей основу «осетинской духовности», системы ценностей и норм поведения. Говорится, что единобожие появилось у предков осетин задолго до христианства. Шестым моментом служит грамотность: ссылаясь на известную Зеленчукскую надпись XI века, осетины утверждают, что они имели свою письменность в домонгольский период (но в учебнике ни слова не говорится о тюркских рунических надписях, найденных в том же районе). И последнее - «скифская цивилизация являлась началом и фундаментом трехтысячелетней традиции евразийского культурно-исторического единства, которое в Средние века продолжили тюркские империи, а в Новое и Новейшее время - Россия». Отсюда огромные заслуги осетин перед Россией, которой следует это уважать.

  Иными словами, Золотой Век рисуется двухтысячелетним непрерывным прогрессивным развитием, прерванным монгольским нашествием. Осетинские предки описываются одновременно как коренные кавказцы (КАК) и как победоносные завоеватели-кочевники, прибывшие из евразийских степей. Но мы уже знаем, что их первичная прародина располагалась на Северном Кавказе; следовательно, «Кавказ - неотъемлемая часть скифского мира»!

  В начале 1990-х годов парламент Северной Осетии ввел аланскую символику (включая изображение барса на фоне серебряных гор) в государственную атрибутику, а осенью 1994 года Северная Осетия добавила к своему названию термин «Алания». С тех пор местные общественные деятели и некоторые интеллектуалы всеми силами стремятся привить осетинам аланскую идентичность. Это желание просматривается и в анализируемом учебнике, где говорится, что «алан, которые в конце XIV века отстояли горную часть своей родины, сохранив язык и культуру, в исторической науке чаще называют осетинами».

  Больным местом для осетин служит современный политический и территориальный статус Южной Осетии, автономия которой была ликвидирована грузинскими властями. Это тоже нашло отражение в учебнике, где весь Центральный Кавказ, включая его грузинскую часть, рисуется как «очаг непрерывной (от скифов до современных осетин) иранской этнокультурной традиции». (статья 2004г - прим. ред.)

 

  2. Адыги

  От осетин не хотят отставать и другие народы Северного Кавказа, для которых скифская древность осетин звучит вызовом. Адыгейцы, кабардинцы и черкесы (их общее инклюзивное самоназвание - адыги) делают акцент на своем собственном статусе коренных народов и рисуют для своих предков еще более древнюю непрерывную историю. Они прослеживают ее от античных меотских племен, живших на северо-западном Кавказе в I тысячелетии до нашей эры, через раннее средневековых зихов и касогов IX-XII веков. Кроме того, адыги почитают известную майкопскую археологическую культуру (МАК) III тысячелетия до нашей эры как ценное наследие предков - «майкопцы принесли мировую славу нашему древнему краю». Некоторые авторы идут еще дальше и указывают на древнее родство с хаттами и касками Малой Азии, как если бы те передвинулись в III тысячелетие до нашей эры на северо-западный Кавказ и создали там МАК. В Нальчике был издан набор карт по истории адыгов, отождествляющий древнейший период их истории с хеттским государством как царством «мудрых монархов», где царили демократия, свобода и гуманизм. Вера в развитие общеадыгского государства начиная с III тысячелетия до нашей эры не только поддерживается известными адыгскими учеными, но и находит выражение в новых государственных символах - Республика Адыгея приняла в качестве своего герба так называемый «хаттско-хеттский штандарт», а герб Кабардино-Балкарии украсился хеттским одноглавым орлом.

  Не хотят кабардинцы отказываться и от «кобанских предков». Обитавшие на Тамани в I тысячелетии до нашей эры синды безоговорочно включаются ими в состав меотов и объявляются создателями древнейшего в этих местах государства Синдика, хотя для специалистов и связь синдов с меотами остается неясной, и статус Синдики как самостоятельного государства вызывает сомнения - более правдоподобно, что в политическом отношении Синдика находилась под большим влиянием Боспорского царства.

  Для кабардинцев эта версия важна по двум причинам. Во-первых, она призвана подтвердить их статус как народа, обладавшего древней государственностью. Во-вторых, она утверждает, что адыги издавна были не только значительной политической силой на северо-западном Кавказе, но еще, по меньшей мере, тысячу лет назад занимали там значительную территорию, простиравшуюся от Причерноморья-Приазовья до верховий реки Кубань. Последний момент имеет особое значение как для кабардинцев, так и для черкесов. Это связано с напряженной этнополитической ситуацией, сложившейся в обеих республиках. Действительно, адыгейцы по-прежнему живут в районе прародины, и их беспокоит лишь тот факт, что в Республике Адыгее по своей численности они значительно уступают русским. Более сложная картина складывается в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, в каждой из которых обитает по два титульных народа: в первом случае кабардинцы живут вместе с балкарцами, а во втором - черкесы вместе с карачаевцами. При этом балкарцы и карачаевцы являются близкородственными тюркоязычными народами. По численности кабардинцы в Кабардино-Балкарии превосходят балкарцев, а карачаевцы в Карачаево-Черкесии - черкесов. В обеих республиках титульные народы ревниво относятся к успехам друг друга, будь то в политике, экономике или социальной сфере. Ситуацию усугубляет и то, что карачаевцы и балкарцы входили в число депортированных народов и в последние советские десятилетия испытывали дискриминацию.

  Вот почему для всех рассматриваемых этнических групп разные исторические события имели разную ценность. Сопротивляясь русификации, адыгейцы придавали особое значение сохранению родного языка и традиционной культуры. Поэтому они неизменно подчеркивали, что в условиях сарматского нашествия их предки не только сохранили язык, но и ассимилировали одно из сильных сарматских племен (сираков). Не менее важным им представлялось напомнить о своей древней государственной традиции, но им достаточно возвести ее к средневековым племенным союзам зихов и касогов. В объединении всех этих племен при князе Инале (IX-X века) они видят символ политического и этнического единства всех адыгских народов. Следовательно, адыгейский этногенетический миф включает такие положения, как длительную культурную преемственность (несмотря на разрывы между МАК, меотами, зихами скасогами и более поздними периодами), приверженность своей исконной территории, сохранение родного языка и тысячелетнюю государственную традицию.

  Черкесы и кабардинцы живут к востоку от общеадыгской прародины, и для них особую важность представляет обоснование своего статуса первопоселенцев. Поэтому они стремятся отнести начало своего переселения как можно глубже в прошлое и продемонстрировать, что они прибыли на свои современные земли раньше тюркоязычных соседей. По археологическим данным, распространение кабардинских курганов на восток датируется концом XIV-XV веков, и это хорошо согласуется с тем известным фактом, что к тому времени монголы изгнали алан и кипчаков из северокавказских низменностей, освободив место для адыгской экспансии. Однако это не устраивает адыгских авторов: одни из них относят миграцию на восток к XII-XIII векам, другие - к V-VIII векам, а некоторые включают в предки адыгов носителей КАК, что превращает передвижение кабардинцев на восток в естественное стремление воссоединиться с забытыми сородичами.

 

  3. Балкарцы и карачаевцы

  Столь далеко идущие претензии кабардинцев не оставляют равнодушными некоторых балкарских интеллектуалов, издавна ведущих с теми нескончаемую земельную тяжбу. Балкарцев и карачаевцев не устраивает также и осетинская версия их истории, связывающая их формирование с ассимиляцией части алан пришлыми тюрками-кочевниками. Обоснованием балкарских претензий путем обращения к глубокому прошлому занимался недавно умерший балкарский археолог Исмаил Муссаевич Мизиев. Он ставил перед собой две цели - во-первых, опровергнуть общепринятую версию истории, согласно которой балкарцы и карачаевцы сформировались как народы достаточно поздно и были обязаны этим пришлым тюркам, смешавшимся с местными северокавказскими аборигенами; во-вторых, доказать историческое право балкарцев на обширные горные, предгорные и равнинные земли вопреки тому, что еще два столетия назад пять балкарских общин ютились в высокогорьях, испрашивая у кабардинцев разрешение на пользование предгорными пастбищами.

  Для достижения этих целей Мизиев наделил тюркоязычием не только скифов, сарматов и алан, но и создателей всех более ранних археологических культур степного коридора, и настаивал на приходе тюрков на Северный Кавказ едва ли не в IV тысячелетии до нашей эры. Со стороны такая мегаломания кажется странной, но с учетом кабардинско-балкарского территориального спора, обострившегося на рубеже 1980-1990-х годов, все становится предельно ясным. Любопытно, что Мизиев и сам не скрывал своих истинных побуждений. В одной из своих книг он обращался к работе Государственной комиссии 1863 года, занимавшейся упомянутой земельной тяжбой, и откровенно демонстрировал свои симпатии к позиции балкарских ее участников. Он делал особый акцент на том, что широкое расселение кабардинцев происходило лишь в XV-XVI веках, то есть, с его точки зрения, достаточно поздно. А до того в течение тысячелетий здесь, по его мнению, обитали тюркоязычные предки балкарцев и карачаевцев. Вот почему он полностью отрицал наличие какого-либо местного ираноязычного субстрата и не принимал идею кипчакского компонента в этногенезе балкарцев - последний казался ему недостаточно престижным. Иное дело - булгарский субстрат, позволявший наделить балкарцев великой историей, древней государственностью и, что особенно важно, огромной территорией. Правда, с распадом Великой Болгарии хана Кубрата (VII век) в этой славной истории образовался очевидный пробел. Но Мизиева это нисколько не смущало, и он объявлял алан и родственных им асов прямыми предками балкарцев и карачаевцев. Так последние оказывались наследниками не только Великой Болгарии, но и Аланского царства. Тем самым, территориальная и государственная преемственность, идущая из глубины веков, оказывалась прерванной лишь монгольским завоеванием, вслед за которым наступила эпоха кабардинской экспансии.

  И симпатизирующий автору читатель убеждается в том, что доминирование кабардинцев является столь же исторически преходящим моментом, как и господство монголов, и что все это не идет ни в какое сравнение со славным тюркским прошлым на Северном Кавказе. А чтобы читателя оставили последние сомнения, Мизиев строит соответствующим образом и текст своей книги о народах Кабарды и Балкарии, где тюркским предкам балкарцев посвящены десятки страниц, тогда как для обсуждения проблем происхождения и этнической истории адыгов ему хватило всего лишь трех. И эти страницы он посвящает доказательству того, что никакой древней истории у адыгов не было[3]. Остается отметить, что книги Мизиева, популяризирующие все рассмотренные идеи, были изданы Министерством народного образования Кабардино-Балкарской Республики в качестве пособий для учителей и учащейся молодежи!

  Различие подходов создает тупиковую ситуацию в сфере образования. В 1995 году в Нальчике был опубликован школьный учебник, написанный совместно кабардинскими и балкарскими авторами. В одной его главе скифы назывались иранцами, а майкопская культура объявлялась творением рук абхазо-адыгских предков кабардинцев, а в другой главе и майкопская культура, и степное население начиная с раннего бронзового века однозначно отождествлялись с тюрками, тюрки представлялись создателями шумерской цивилизации и носителями скифской и аланской культур[4]. То же самое характерно для учебного пособия по истории, изданного в Карачаево-Черкесии. Там происхождение карачаевцев излагалось по Мизиеву, а в главе о черкесах была представлена адыгская версия древней истории[5].

 

  4. Казанские татары

  Если на Северном Кавказе наблюдается борьба между версиями древней истории, выдвигаемыми соседними народами, то в Республике Татарстан борьба за «истинную историю» ведется между двумя группами внутри самих татар. Обе эти версии имеют свои особые задачи. Цель «татаристского подхода», делающего акцент на золотоордынских корнях современных татар, состоит в культурной и языковой консолидации всех татар России под эгидой казанских татар. Татаристы мечтают и о символическом главенстве над русскими, что им якобы позволяет их славная история - ведь ранние тюркские кочевые империи процветали задолго до появления Киевской Руси, а могущественная Золотая Орда держала русские княжества в подчинении. В основе «булгаристского подхода», выводящего предков татар из Волжской Булгарии домонгольского времени, лежит забота о территориальной целостности и суверенитете современного Татарстана. Кроме того, он стремится очистить татар от того негативного образа, который столетиями навязывался им русской литературой, обвинявшей их в разгроме Киевской Руси. Десятилетиями татарские ученые и интеллектуалы пытались бороться с этой традицией, и некоторые из них видели приемлемое решение в акцентировании булгарских корней татарского народа вплоть до смены самоназвания.

  В 1990-х годах оба подхода нашли свое место в местных школьных учебниках. Пропагандой радикальной версии булгарского мифа занимался лидер «булгаристского» движения Фаргат Габдул-Хамитович Нурутдинов. Некоторое время он преподавал «Родиноведение» в интегрированной школе № 133 г. Казани, которую он сделал полигоном борьбы с «советской версией» истории народов Татарстана[6]. В этой школе он обучал подростков «булгаристской версии» истории, призванной консолидировать все тюркское население Татарстана, чему должен был служить сконструированный им этноним «булгаро-татары». Настаивая на том, что «булгарская народность» домонгольской эпохи никуда не исчезала, а сохранялась наряду с другими тюркскими группами региона, он призывал к преодолению прежних «фальсификаций истории». К таким «фальсификациям» он относил «Золотую Орду» и «Казанское ханство» и утверждал, что Булгарское государство как независимая политическая единица непрерывно существовало в Среднем Поволжье с VII до конца XVI века. А в качестве надежного исторического источника школьникам рекомендовалась поддельная «древняя летопись» - «Джагфар тарихы».

  Нурутдинов пытался доказать, что булгары были потомками «тюркских, индо-арийских и финно-угорских племен». Утверждая, что все остальные народы Среднего Поволжья, а также русские имели сходное этническое происхождение, Нурутдинов подчеркивал наличие «более или менее единого расового типа и многовекового родства народов нашего края», в чем он видел основу для добрососедских отношений между народами. Вместе с тем, он не упускал возможности навязать школьникам свою любимую идею о том, что «славные булгары» еще за несколько тысяч лет до нашей эры расселились не только по Восточной Европе, но и по Балканам и Передней Азии, построили Трою, создали государство Шумер и заселили Италию под именем этрусков. Автор делает сенсационное открытие, заявляя о том, что в VII-IX веках Русь входила якобы в состав Булгарского государства, а Киев был основан булгарами. Мало того, оказывается, некоторые из булгарских групп даже ухитрились заселить Америку! Короче говоря, в 1990-х годах «Великий булгарский миф» искал себе нишу в системе школьного образования в Республике Татарстан.

  Идея о том, что казанские татары напрямую происходят от волжских булгар, пользуется в Татарстане определенной популярностью, и с февраля 1992 года булгарский крылатый барс украшает новый государственный герб этой республики. Первые школьные учебники нового поколения, изданные в Казани в начале 1990-х годов, были написаны булгаристами, и в них подчеркивалось большое значение булгарского наследия в татарском этногенезе. Торжественное празднование 1000-летия Казани, предстоящее в августе 2004 года, призвано еще раз подчеркнуть значение булгарского периода в истории казанских татар. Сегодня это наследие играет важную роль в борьбе татар за символический политический и культурный престиж в России. Действительно, Булгарское государство возникло раньше Киевской Руси, и булгары приобщились к монотеистической религии (исламу) и обрели письменную традицию (вначале руническую, затем арабскую) тоже раньше, чем это сделали восточные славяне. Главной идеей булгаристских учебников было непрерывное прогрессивное развитие государства и общества на территории современной Республики Татарстан. Поэтому структура учебника строилась следующим образом: первобытность (15 с.), булгарское государство (45 с.), история ранних татар до монгольского завоевания (41 с.), Золотая Орда (38 с.) и Казанское ханство (80 с.). Стержень этнической истории составляло на раннем этапе развитие булгарской общности, а затем - смешение булгар с татарами, пришедшими в золотоордынское время. Предшествующая история татар (не путать с булгарами!) представлялась прелюдией к такому смешению. Ясно, что в основе этого учебника лежала именно региональная история[7].

  Однако соседние чуваши склонны считать волжских булгар исключительно своими предками и как будто бы не намерены делиться этим ценным наследием с татарами. Булгарская версия происхождения чувашского народа неизменно вот уже в течение многих лет преподается в чувашских школах. Чувашские авторы противопоставляют булгар татарам и обвиняют последних в том, что они столетиями нападали на предков чувашей и стремились превратить их в рабов. Чувашские учебники представляют Волжскую Булгарию общим наследием многих коренных этнических групп Среднего Поволжья, но татары, тесно связанные с Золотой Ордой, в их число не входят.

  В 1995 году в Казани был опубликован первый татаристский учебник по древней и средневековой истории, который подготовил известный татарский археолог Равиль Габдрахманович Фахрутдинов[8]. По своей структуре он отличался от булгаристского учебника. В нем были следующие разделы: первобытность (12 с.), история древних тюрков (14 с.), древние государства «татарского народа» (19 с.), Волжская Булгария (37 с.), Золотая Орда (82 с.), Казанское и другие татарские ханства (более 60 с.). Тем самым, приоритет отдавался Золотой Орде и татарским ханствам. Этот учебник обнаруживал откровенную тенденцию включать историю самых различных тюркских племен и государств в единую схему татарской истории. Его автор пытался преодолеть узкорегиональный подход булгаристов и заявлял, что на широком пространстве от Западной Сибири до Крыма и от Казани до Астрахани (то есть в былых границах Золотой Орды) татар нельзя считать диаспорой, так как это была территория формирования татарского народа, Золотая Орда была общетатарским государством, а название «татары» было общим этнонимом. Кроме того, учебник ставил своей целью реабилитировать тюрков-кочевников, долгое время встречавших в русской историографии лишь пренебрежительное отношение. Фахрутдинов показывал, что тюрки имели блестящую древнюю историю - они были победоносными завоевателями, строителями мощных империй, искусными ремесленниками и торговцами, одаренными художниками и создателями самобытной письменности. Эта линия наследия казалась автору предпочтительнее булгарской, и он связывал формирование казанских татар с золотоордынскими татарами, прибывшими в Среднее Поволжье в 1430-х годах.

 

  Чему же учат современные школьные учебники?

  Изложенные версии о прошлом разных народов можно трактовать как этноисторические мифы. Несмотря на то, что нередко в их создании принимали участие ученые, эти исторические версии, разумеется, значительно упрощают гораздо более сложную историческую картину, делая ее однозначной и доступной для неспециалистов. Именно присущий им популизм и дает право считать такие версии мифами. Сам факт упрощения заставляет ставить вопросы, во-первых, о том, как и при каких условиях осуществляется отбор нужных исторических материалов и отбраковка ненужных, а во-вторых, о целях такого отбора: чем определяется актуальность тех или иных исторических фактов или их интерпретаций?

  Вряд ли может вызвать удивление тот факт, что этноцентризм существенно влияет на саму методику исследования и ориентирует специалиста на поиски в строго заданном направлении. Вовсе не случайно упоминавшаяся выше Зеленчукская надпись, выполненная греческим письмом, была найдена в 1888 году, когда специалисты искали на Северном Кавказе, главным образом, христианские древности. Зато тюркские рунические надписи Северного Кавказа начали входить в научный обиход только с 1960-х годов, когда после возвращения балкарцев и карачаевцев из депортации проблема местных тюркских древностей стала более чем актуальной. Следовательно, этноцентристский подход существенно влияет на критерии отбора фактов. Поэтому, восстанавливая историю Алании, осетины всегда обращаются к ираноязычной Зеленчукской надписи и игнорируют найденные в том же районе тюркские руны, а балкарцы и карачаевцы испытывают интерес именно к последним. Соответственно рисуется и миф о предках, заставляющий осетин делать акцент на ираноязычии алан, а балкарцев и карачаевцев - изображать их тюркоязычными. Если же подходящих письменных документов не обнаруживается, то для построения Великого Мифа о предках приходится прибегать к фальшивкам и на поверхность всплывают такие «исторические документы», как «Велесова книга» у русских националистов или «Джагфар тарихы» у булгаристов.

  Однако аутентичность информации не является в таких случаях источником беспокойства. Ведь, как говорит Джордж Шёпфлин, «главное в мифе - это содержание, а вовсе не соответствие историческим свидетельствам»[9]. Чтобы выполнять свои интегрирующие функции, этноцентристский миф должен звучать убедительно для членов этнической группы и разделяться ими, он должен устанавливать четкие этнические границы и в то же время позволять ассимиляцию других групп, он должен порождать чувство солидарности, способное преодолевать внутренние разногласия, он должен быть достаточно гибким, чтобы группа могла своевременно приспособиться к изменениям, он должен обладать объяснительными способностями - группа должна знать свою судьбу и причины своих неудач. Наконец, создаваемый элитой миф должен восприниматься каждым членом группы как свое кровное, для чего он должен затрагивать жизненно важные проблемы и предлагать решения, вызывающие у группы порыв энтузиазма. Создание мифа тесно связано с амнезией: группа должна быть готова отрешиться от неприятных фактов или от кажущихся ей уничижительными интерпретаций, «забыть» их во имя версий, открывающих более радужные перспективы. Такая «забывчивость» не является абсолютной; радикальное изменение обстановки может вызвать нужду в «забытых» фактах, и тогда они без особых затруднений возвращаются на свое место. Если в 1930-1950-х годах гонения против пантюркизма заставляли советских тюрков отказываться от наследия древних тюркских империй и искать себе автохтонных предков, то тюркское возрождение 1980-1990-х годов вновь сделало актуальным миф о великих тюркских завоевателях эпохи раннего Средневековья.

  Миф о предках может быть как инклюзивным, так и эксклюзивным. Например, мечтая объединить усилия, адыгейцы, кабардинцы и черкесы следуют инклюзивному мифу об общеадыгском далеком прошлом, а балкарцы и карачаевцы в тех же целях выковывают миф о единых тюркских предках. Напротив, осетин и чувашей больше устраивает эксклюзивный миф, и они не желают ни с кем делиться соответственно аланским и булгарским наследием. Обычно господствующий в полиэтничном государстве народ развивает инклюзивный миф ради территориальной целостности страны и более полной интеграции ее обитателей; зато этнические меньшинства, заботящиеся о сохранении своего культурного лица, более склонны к эксклюзивному мифу. Однако бывают и исключения. Как мы видели, среди татар бытуют две разные версии этноистории: булгаристы придерживаются эксклюзивного мифа, а татаристы - инклюзивного. В этом сказываются имперские настроения татаристов, мечтающих о главенствующей роли в тюркском мире.

  Ничто не способствует солидарности лучше, чем образ врага, и многие этноцентристские мифы не могут без него обойтись. Поэтому региональные истории всегда имплицитно или эксплицитно создают такой образ, будь то противопоставление горцев жителям низменностей, оседлых - кочевникам, коренных жителей - пришельцам, христиан - иудеям. Любопытно, что нередко это создает цепную реакцию, и миф моделируется по образцу своего соперника: стремление адыгов к консолидации было воспринято их соседями как претензии на создание Великой Черкесии, и балкарцы с карачаевцами также задумались о своем этническом единстве; использование русскими националистами индоевропейского (арийского) мифа для отстаивания территориальной целостности России вызвало «антиколониальную» реакцию в тюркском мире, и тюркские ученые начали тюркизировать древности, ранее считавшиеся индоевропейскими.

  Рассмотренные этногенетические мифы сознательно возвращают из небытия архетипы, чреватые обострением межэтнических отношений. Эти архетипы сплошь и рядом отражают не действительное состояние дел, а субъективную картину мира, построенную на оппозиции «свое/чужое», где «свое» всячески превозносится и идеализируется, а «чужое» выступает полной ему противоположностью. При этом образ соседей складывается вовсе не из черт, реально им присущих. Напротив, как правило, «другие» служат как бы обратным изображением «нас», и то, что у нас выглядит как благо, у них оборачивается исчадием ада.

  Тем самым, взаимоотношения между коренным населением и пришельцами представляются в виде неизбежного конфликта. В адыгейском учебнике говорится о победе меотов над «агрессивными сарматскими ордами», изображающимися «отсталыми племенами» (здесь интересно само использование современного термина «агрессивный», показательного для нынешней напряженной ситуации на Северном Кавказе). В то же время осетинский учебник, прославляя сарматских кочевников, представляет тюркоязычных кочевых гуннов как жестоких варваров и разрушителей цивилизаций. Напротив, по мнению Мизиева, гунны принесли с собой в Европу «прогрессивные культурные достижения», а если что и уничтожали, так это «реакционные социальные системы».

  Едва ли не универсальным примером архетипов являются образы соседей у горцев и жителей низменностей: горцы считают, что последние утратили исконные высокие культурные ценности и морально разложились; напротив, жители низменностей видят в горцах отсталое население, которое требуется цивилизовать. Эта мифологема чрезвычайно популярна на Северном Кавказе. В частности, она подспудно присутствует в осетино-ингушском конфликте. Так, в 1990-х годах осетинская пресса рисовала ираноязычных скифов и алан великими завоевателями и цивилизаторами. Одновременно она представляла ингушей и других горцев как исконно агрессивных варваров. В свою очередь в чеченском учебнике для средних школ иранцы изображались дикими кочевниками, веками посягавшими на независимость горских народов и нарушавшими мир на Северном Кавказе[10]. Ингушский учебник идет еще дальше, и, чтобы индоевропейцы не мешали «предкам ингушей» создавать «великие цивилизации древности», он наделяет исконных индоевропейцев монголоидной внешностью и помещает их в Центральную Азию, откуда они будто бы мигрировали в Европу лишь в V тысячелетии до нашей эры. Мало того, здесь аланы изображаются предками именно ингушей и осетины полностью лишаются этого ценного исторического наследия[11].

  Одни и те же исторические сюжеты могут получить разные или даже противоположные интерпретации в мифах разных народов. Если русским националистам «арийский миф» нужен, прежде всего, для того, чтобы отстаивать территориальную целостность страны, ядро которой якобы совпадало с индоевропейской прародиной, то осетины видят в нем символ своей самобытности, определяющий их особое место на Северном Кавказе. Если для русских националистов Хазария представляется абсолютным злом, то в тюркских мифах она обычно занимает почетное место; при этом в первом случае акцент делается на хазарском иудаизме, а во втором на тюркской принадлежности хазар. Если тюрки-кочевники рассматриваются русским мифом как завоеватели-варвары, приносившие лишь разрушения, то современные тюркские ученые делают все, чтобы наделить образ кочевников положительными чертами: в их описаниях древние тюрки выглядят культуртрегерами, строителями процветающих государств, создателями древней самобытной письменности.

  Чем привлекает миф о далеких предках? Почему ему иной раз удается оказывать на людей более сильное воздействие, чем мифам о недавнем прошлом? Недавнее прошлое достаточно хорошо освещено документами, в нем действуют известные люди со всеми их достоинствами и недостатками, и этих людей нелегко идеализировать. Кроме того, общественные взаимоотношения недавнего прошлого отягощены социальными барьерами, и такое общество трудно представить органическим единством. Зато общества отдаленного прошлого, обезличенные разрушительным действием времени, много легче изобразить в виде культурных целостностей и наделить их единой волей, превратив в коллективных былинных богатырей, культурных героев. Наконец, в глазах народа и его соседей многовековая преемственность придает особый престиж культуре и заставляет считаться с ее носителями.

  Любопытно, что рассмотренные выше этноисторические мифы полностью соответствуют программам местных этнонационалистических движений. Содержащиеся в них политические проекты прививаются учащимся в виде примордиалистских представлений, которые школьное образование легко превращает в «коллективную память». Это служит одним из важнейших механизмов, используемых мультикультурализмом для политизации культуры. В том-то и состоит трагедия современного мультикультурализма, что, выдвинутый либеральной демократией в надежде на «праздник разнообразия», он со временем стал превращаться в нечто прямо противоположное. Теперь лозунг мультикультурализма нередко служит для оправдания доминирования и дискриминации ссылками на «культурные особенности» и «исторические права». Соответственно, такой «мультикультурализм» предлагает объяснять современные этноконфликты некими исконными «культурными различиями» и «архетипами», доставшимися от первобытных предков. Именно в этом контексте на смену старому биологическому расизму приходит новый «культурный расизм». Однако все это не является имманентно присущим мультикультурализму качеством, а свидетельствует лишь о том, что либеральный мультикультурализм не приходит автоматически; за него следует бороться.

 

  Виктор Александрович Шнирельман (р. 1949) — этнолог, главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии Российской академии наук, член Европейской академии.

 

 Примечание:

[1]Дубин Б.В. Прошлое в сегодняшних оценках россиян // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1996. № 5 (сентябрь-октябрь).

[2]Блиев М.М., Бзаров Р.С. История Осетии с древнейших времен до конца XIX в. Учебник для старших классов средних школ. Владикавказ: Ир, 2000.

[3]Мизиев И.М. Народы Кабарды и Балкарии в XIII-XVIII вв. Пособие для учителей и краеведов. Нальчик, 1995. С. 56-57.

[4] История Кабардино-Балкарии. Учебное пособие для средней школы. Нальчик, 1995.

[5] Народы Карачаево-Черкесии: история и культура. Черкесск, 1998.

[6]Нурутдинов Ф. Г.-Х. Родиноведение (методическое пособие по истории Татарстана). Казань, 1995.

[7]Мифтахов З.З., Мухамадеева Д.Ш. История Татарстана и татарского народа. Учебник для средних школ, гимназий и лицеев. Часть 1. Казань, 1995.

[8]Фахрутдинов Р.Г. История татарского народа. Ч. 1. Казань, 1995.

[9] Schöpflin G. The functions of myth and a taxonomy of myths // Hosking G., Schöpflin G. (eds.). Mythsandnationhood. London, 1997.

[10] Рассказы по истории родного края. Учебное пособие для учащихся 6 кл. Грозный: Книга, 1991.

[11]Кодзоев Н.Д. История ингушского народа. С древнейших времен до конца XIX века. Учебное пособие для 7-9 классов общеобразовательных школ. Магас: Сердало, 2002.

 

Читайте так же отдельную статью по истории Украины: Россия в украинских учебниках истории

 

 

taboo.su

---

Смотрите также

• 
  Перехов история россии
• 
  История россии придуманная
• 
  История таможни россии
• 
  Перехов история россии
• 
  История таможни россии
• 
  Аналитическая история россии
• 
  Загадочные истории россии
• 
  Аналитическая история россии
• 
  Загадочные истории россии
• 
  Никон история россии
• 
  История россии никон