§ 1. Возмездие за обиду в Древней Руси (1Х-Х вв.). Метельник в древней руси это
Журнал "Вопросы управления" - Порядок замещения государственных должностей княжеской администрации Древней Руси, наделенных полицейскими функциями
В настоящее время в условиях реформирования государственной службы России и создания института правоохранительной службы актуальны исследования истории возникновения государственных должностей, замещение которых предполагало, в том числе, и осуществление полицейских полномочий.
Как известно всемирной истории, полицейские функции появляются с момента возникновения государственности. Однако во времена Древней Руси государственное управление по своей форме недостаточно дифференцировалось и, помимо того, что не было специальных полицейских должностей, не существовало и деления всего управления на административное, финансовое, судебное. Первоначально, все государственные должности были очень тесно связаны с военной службой, впрочем, милитаризация всего отечественного государственного управления сохранялась ещё долгое время, вплоть до начала XIX в.
Вместе с тем, анализируя функции княжеской администрации, представляется возможным выделить следующую категорию должностей, которым в наибольшей степени были свойственны полицейские полномочия. Это – князь со своей дружиной, дворские, посадники, на смену которых приходят наместники и волостели, тысяцкие, а также различного рода княжеские слуги (праветчики, ябедники, вирники, то же, что в последствии именовалось недельщиками (доводчиками или приставами), вместе со своими подручными – метельниками (мечниками) и отроками).
С середины X в., в связи с ликвидацией автономии союзов племенных княжеств, начинает складываться централизованный и разветвленный аппарат управления, состоящий в основном из представителей княжеской, вотчинной знати, то есть выходцев из дружины. И, несмотря на то, что в Новгороде основные управленческие должности не всегда формировались представителями дружины, в целом можно сказать, что для всей раннефеодальной Руси характерно совпадение аппарата управления с дружинной знатью.
Князья осуществляли полицейские функции опосредованно, главным образом, при помощи княжеского войска – дружины, среди которой они были первыми среди равных. Князя сопровождала дружина, которая представляла собой вооруженный отряд, помогающий в осуществлении, как военных, так и полицейских (охрана личной безопасности князя, наведение и поддержание внутреннего порядка и др.) функций. Первоначальная дружина в большинстве своем состояла из варягов, однако с течением времени в дружины стали поступать все в большем числе славяне и с XI в. преобладающим элементом становится славянский. Исторической науке на сегодня точно не известно, по каким основаниям и принципам принимались на службу дружинники, однако можно с уверенностью сказать, что главным в отборе кандидатов было не только принадлежность к воинской знати, но и храбрость, заслуги в военном деле, личная преданность князю и соответственно формировавшемуся централизованному государству. По мнению С.В. Юшкова, основной контингент дружины формировался из родовой знати, но входили в нее и люди, отличавшиеся личной доблестью, и иноэтничные элементы [1, с. 31]. Когда русский богатырь, сын кожевника победил печенежского богатыря, то князь Владимир Святой «великимъ мужемъ сотвори» его, и отца его (992 г.). Лица других классов, поступая сначала на низший разряд дружинников, достигали затем, за свои заслуги, звания княжа мужа или боярина [2, с. 9-10]. И, очень часто среди боярства (высших дружинников), были люди низкого происхождения, что еще раз доказывает существование в Древнерусском государстве принципа «личных заслуг» не только при отборе на службу, но и при назначении на вышестоящую должность. Дружинники относились к феодальной знати, а «старшие» являлись боярами. Конечно, «старшая» дружина преимущественно состояла из выходцев родоплеменной знати, и уже в X – XI вв. служба становится наследственной. Это видно на примерах Вашаты и Яна Вашатича, Микулы Чудина и его сына, служивших черниговским князьям, упомянутых в Правде Русской [3, с. 195]. Члены «средней» и «младшей» дружины именуются, как «мужи», «гриди» [4], «вирники» [5, с. 49, 64-65], «мечники» [6, с. 47-49, 71], «отроки» [7, с. 64-73], «детские» [8, с. 64-73], «милостники», «пасынки», «паробки».
Основную часть и главную опору князя составляла именно эта часть. Младшие дружинники выполняют порой поручения по хозяйству, управлению и суду, являясь личной охраной князя [9, с. 12]. «Средняя» и «младшая» включала лиц, поступивших на службу к князю. В эту дружину принимали всех лиц, пожелавших служит князю, независимо от происхождения, а порой в нее принимали лиц неместного населения. Таким образом, главным было то, что дружинное сословие было открытое, что позволяло стать дружинником любому храброму и верному князю человеку, независимо от своего происхождения. Кроме того, дружину можно назвать прообразом первой правоохранительной службы, которая становится кузницей кадров для других государственных органов, также осуществляющих полицейские функции (посадники, тысяцкие и др.).
Центральное управление разделяли между собой тысяцкий, дворецкий, казначей, окольничий и др. Эти важнейшие должности поручались преимущественно высшему разряду княжеских слуг, боярам введенным, то есть введенным во дворец для постоянной помощи князю в делах управления [2, с. 30]. В центре многозначительной была должность дворского, которая позднее стала именоваться – дворецкий. Это понятие сменило ранее существовавшее аналогичное – тиун княжеский, огнищный, заведовавший княжеским двором – огнищем. Летопись дает прямые свидетельства исключительного значения такого чина княжеской администрации, как дворского. Древнейшее упоминание об одном из важнейших дворцовых чинов – дворском, дворецком относится к 1171 г. [10, с. 116]. В XII в. дворский назначался из бояр. Дворецкий – являлся представителем дворовых людей русских великих и удельных князей и московских государей и управлял дворцовым хозяйством в рамках отдельной отрасли (наряда). Дворецкие были весьма влиятельными людьми, в стольном городе дворцом князя заведовал главный дворецкий, которому подчинялись дворецкие, заведовавшие дворцами князей в провинциальных городах.
Эта должность замещалась исключительно из бояр и по воле князя. В подчинении у дворецких находились и княжеские села, и тиуны, и ключники, и другие заведующие отдельными отраслями дворцового хозяйства. Кроме того, дворецкий мог участвовать в процедуре смертной казни, олицетворяя тем самым собственную полицию главы государства.
С развитием приказного строя дворецкий к XVII в. превращается в начальника приказа Большого Дворца, ведающего хозяйственные дворы: сытенный, кормовой, хлебенной, житенной, а также всех дворовых слуг; этот же дворецкий служит за столом государя.
После XII в. число должностных лиц, осуществляющих полицейские функции, резко возрастает и совершенно справедливо можно сказать, что полицейские функции были присущи всем выборным органам и должностным лицам.
Посадники осуществляли огромное множество функций, в том числе и полицейских и, что главное, от имени или по поручению князя. По мнению С. В. Юшкова, посадники, тысяцкие и другие представители княжеской администрации являлись выходцами из «старшей» дружины князя [1, с. 32]. Н. П. Ерошкин также считал, что посадники, тысяцкие и др. были назначаемыми должностными лицами из состава княжеской дружины [11, с. 11]. Посадники были главными представителями, прежде всего, гражданской власти.
Термин «посадник» встречается в летописи 977 г. Согласно «начальной летописи», еще легендарный Рюрик в 864 г. после смерти братьев «раздая мужем своим грады, овому полотеск, овому Ростов, овому Белоозеро» [12, с. 22]. Посадники были наместниками князя древнерусского государства для управления городом или областью 9-13 вв., а в Новгороде с 12 по 15 вв. и Пскове с 12 по 16 вв. – это высшие государственные должности. До 12 в. в Новгороде посадник функционирует только в отсутствии князя, только после этого в связи с усилением новгородского боярства должность тысяцкого становится постоянной и не зависит от пребывания в городе князя. Именно в Новгородской и псковской республиках эта должность просуществовала наиболее долго. На протяжении весьма длительного периода, охватывающего XII и XIII вв., новгородское посадничество не было регулированным органом. Срок, на который тот или иной боярин избирался в посадники, не ограничивался, а предпочтение конкретной кандидатуры определялось перевесом одной из участвовавших в борьбе за власть боярских группировок [13, с. 11]. Посадник, как княжеский наместник в городе, где нет князя, подобно тысяцкому, осуществляет функции воеводы. Повсюду посадники назначаются князем из числа мужей, светлых и великих князей, великих бояр и прочих известных боярских фамилий (однако посадниками могли быть и детские), что в некоторой степени свидетельствовало о наследственности должности. Лишь в тех городах, где вече является высшим органом государственной власти (в Новгороде, Пскове, Вятке и т. д.) эта должность является выборной. Официально там он избирался вечем из числа всех полноправных граждан города, но фактически посадник избирался из немногих знатнейших родов. Тем не менее, со временем и здесь избрание вытесняется назначением. Так, например, в течение XIII и XIV вв. из одного рода посадника Михалка Степановича было избрано 12 посадников [14, с. 526]. А, например, в Новгородской феодальной республике за 1126 – 1400 гг. было выбрано 275 посадников примерно из 40 наиболее могущественных боярских фамилий [12, с. 26]. Однако со второй половины XII века посадничество стало раздаваться и детским [9, с. 25]. Срок службы посадника не был ограничен и зависел от воли назначавших (избиравших), но фактически посадники занимали свою должность по одному – два года. Круг власти посадника был весьма обширен, хотя и не вполне точно определен.
Начиная с середины XII в. должность посадника вытесняется должностью наместников и окончательно это происходит к XIV в. В 1148 г. князь Глеб Юрьевич взял Курск и «посажаще по всей земле Курской наместник своя» [12, с. 22]. Это связано с тем, что административно – территориальное деление государства усложнялось в результате роста Московского княжества, а борьба за власть господствующего класса носила все более ожесточенный характер.
Дословное значение термина «наместник» – бывший «на месте» князя, т. е. вместо него. Наместники назначались князем из числа бояр и детей боярских в города и их уезды (наиболее крупные административно – территориальные единицы) на определенный срок и являлись представителями центра. Очень часто такое назначение было благодарностью князей за тягостную военную службу. Но назначение это соответствовало наследственности. По своему правовому положению наместники пользовались большими привилегиями и даже могли ехать с кормления от одного князя к другому. Договорные грамоты князей определяют условия кормлений, съезда с кормлений и т. д. Так, волостели обязывались по грамоте уплачивать в княжескую казну определенный процент с волостного дохода. За свою работу наместники не получали жалованья, а содержались за счёт местного населения - получали от него «корм». Деятельность наместника, как и посадника, носила универсальный характер: он ведал полицейскими делами, делами благоустройства, уголовными (душегубство, разбой и татьбу с поличным) и гражданскими, руководил военными силами. Если территория города и других прилегающих земель находилась во владении нескольких князей, то каждый из них назначал своего наместника, так на территории одного города могло быть несколько наместников. При наместниках состояли помощники в лице тиунов, которые могли помогать наместнику в осуществлении правосудия, впрочем, не по всей категории дел, а лишь той, которой могли пользоваться под условием доклада. Но постепенно значение института наместничества сужался, а в 1682 г. был уничтожен. На смену ему приходит институт воеводства.
Уезды делились на станы, а они в свою очередь на волостели, которые возглавляли волостели. По своему правовому положению волостели были очень близки к наместникам, однако компетенция волостелей была несколько уже компетенции наместников, что просматривается, например, в том, что они ведали лихими делами, не мог судить детей боярских. Как и наместники, волостели назначались великим или удельными князьями из числа боярского сословия, жалованья не получали, а «кормились» за счет тяглого населения волости. Наместник сидел на кормлении в городе, волостель – в волости. В предисловии к Судебнику 1550 года содержалось следующее: «…царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси... сей судебник уложил, как судити... по городом наместником, по волостям волостелем» [15, с. 141]. Помощь в осуществлении обязанностей, возложенных на наместников и волостелей, оказывали тиуны, праветчики, доводчики (недельщики). Все эти должностные лица были чаще всего дворовыми людьми наместника или волостеля. В 1552 – 1556 гг. во многих волостях Московского государства наместники и волостели через откупные грамоты были заменены выборными от горожан и сельчан властями («излюбленная голова» и его помощники – сотские, пятидесятские и десятские). В связи с земской и губной реформами и распространению к началу XVII в. воеводского управления институт наместников и волостелей постепенно исчезает.
Дружина княжества составляла военный класс, но и большие торговые города были устроены по-военному, образовали каждый цельный организованный полк, называвшийся тысячей, которая подразделялась на сотни и десятки. Первоначально тысяцкие, сотские и десятские – это должности городского, военного управления, а позднее с XVI в. названия сотских и десятских были заимствованы для обозначения выборных от горожан и сельчан властей.
Что касается тысяцкого, то он возглавлял «тысячу» ополченцев, что превращало его в военное время в воевод, а в мирное время он осуществлял административные функции, в том числе и осуществлял полицейский надзор за порядком в городе. По мнению Н. Павлова-Сильванского, должность тысяцкого стояла выше всех дворовых должностей (дворецкого, окольничего, стольников, чашников и др.) в удельное время, однако не смогла сохраниться дольше всех и в конце XIV века была уничтожена [2, с. 36]. В период, когда термин «тысяцкий» появился в древнерусских источниках (наиболее раннее упоминание относится к 1089 г.) должность, соответствующую ему, занимали представители княжеской дружины [16, с. 65]. Необходимо отметить, что институт тысяцких в Новгороде имел специфику и не относился к дружинной организации, появление такой должности здесь было позже XII вв. В этом смысле тысяцкий являлся вторым после посадника по значению в Новгородской республики лицом. Он также, как и посадник получал свои полномочия на неопределнный срок, имел в подчинении целый штат мелких агентов, исполнявших различные судебные и административно-полицейские распоряжения (объявляли решения веча и призывали к суду, извещали суд о преступлении, производили обыски и т.д.). Кроме этого, тысяцкий занимался военным судом – судом над собранными ополченцами. В Новгороде тысяцкий имел огромное значение, потому что он вовсе не нуждался в князе, и его власть была очень сильна качеством, потому что он управлял «молодшими» людьми.
Тысяцкому были подчинены сотские – начальники десяти сотен, составлявших тысячу. Города и волости делились на сотни, потуги, погосты, во главе с сотскими и старостами.
Сотский – первоначально это военные начальники (прежде всего в Новгороде) десяти сотен, составлявших тысячу, подчиненные тысяцкому. Из известных упоминаний неясно, назначались сотские в Киевской Руси князем или были выборными лицами [16, с. 66]. Однако можно предположить, что, по крайней мере, в городах эти должности замещались также из числа княжих мужей. Позднее это понятие было заимствовано для обозначения должностного лица сельской полиции, подчиненного непосредственно становому приставу.
Десятский (десятник) - в Киевской Руси это низшее начальствующее лицо в княжеской дружине, однако «десятские» упоминаются лишь однажды рядом с сотскими (в 996 г. в рассказах о пирах Владимира), поэтому об их отношении к дружинной организации судить трудно [16, с. 67].
Анализ порядка замещения государственных должностей княжеской администрации, наделенных полицейскими функциями, позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, специальных органов полиции не было, однако прообразом организации можно назвать дружину князя, из среды которой в дальнейшем формировались основные должности, которым были свойственны полицейские функции (посадники, тысяцкие и др.). Во-вторых, основным способом замещения этих должностей было назначение от имени князя. И в этом просматривается принцип централизации управления в сфере осуществления полицейских полномочий. В-третьих, полицейские функции осуществлялись главным образом представителями центральной княжеской власти, к которым относились бояре, дворяне, дети боярские и их слуги. И, несмотря на то, что в рассматриваемый период времени возвести в определенный чин, назначить на «полицейскую» должность могли и незнатного человека (по усмотрению князя), преимущество было все-таки у членов известных, знатнейших родов. Как пишет Н. Павлов-Сильванский, опорой боярства было местничество, которое не допускало неродословных людей занимать высокие места [2, с. 149]. Князь мог, конечно, назначить на высокий пост неродословного человека, но в основном ему приходилось считаться с местническими интересами, поэтому зачастую такие должности замещались неспособными, но весьма знатными людьми. Это тоже опыт поступления на государственную службу, только крайне негативный, использование которого может нанести только вред. В-четвертых, для всего боярского сословия было характерно замещение столь значимых должностей по наследству, один раз занятое предком служебное положение переходило к его потомкам. При всяком назначении на службу иерархия должностей должна была строго соответствовать родословной и служебной чести назначаемых. При несоответствии возникал спор о местах, разрешаемый судом. Это, однако, не означало, что не было исключений. Да и с течением времени, некоторые фамилии исчезали, а некоторые появлялись.
В настоящее время в порядке замещения отдельных должностей государственной правоохранительной службы мало что изменилось. Единого порядка замещения таких должностей пока не предусмотрено, поскольку Федеральный закон «О правоохранительной службе Российской Федерации» еще не принят.
Например, в соответствии с Положением о службе в органах внутренних дел Российской Федерации [17], которое до настоящего времени распространяется на большинство правоохранительных органов, должности рядового и начальствующего состава при поступлении на службу замещаются:
-
путем заключения индивидуальных контрактов;
-
по конкурсу;
-
посредством назначения на должность.
Не останавливаясь на имеющихся в нормативно-правовых актах противоречиях в порядке замещения отдельных должностей, а также на незначительном использовании конкурсного порядка, можно сделать вывод о том, что назначение – по-прежнему, самый распространенный способ замещения должностей. А если говорить о должностях, замещение которых предусмотрено лицами высшего начальствующего состава (иными словами «генеральским» составом), то назначение на эти должности осуществляются только Президентом Российской Федерации. Таким образом, порядок замещения высоких должностей полицейской службы сохранился со времен Древней Руси по настоящее время, поскольку главной опорой главы государства в вопросах централизации управления является полицейский аппарат.
Вместе с тем, назначение на определенную должность должно быть не самостоятельным способом замещения, а правообуславливающим фактом в связи с заключением контракта о службе. Кроме того, необходимо шире применять конкурсный порядок замещения должностей, в том числе и «генеральских», что позволит формировать кадровый корпус правоохранительной службы по принципу профессионализма.
Литература
1. Юшков, С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси / С. В. Юшков. М., 1939.
2. Павлов-Сильванский, Н. Государевы служилые люди. Происхождение русскаго дворянства / Н. Павлов-Сильванский. С.-Петербургъ, 1898.
3. Зимин, А. А. Правда Русская / А. А. Зимин. М. : Древлехранилище, 1999. 424 с.
4. «Гриди» упоминаются уже в летописи под 996 г. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 126.
5. «Вирник» упоминается в ст. 41, 42 Краткой редакции и 9, 10 Пространной редакции Русской Правды // Российское законодательство X – XX вв. Том 1. Законодательство Древней Руси. М., 1984.
6. «Мечник» упоминается в ст. 1, 33, 41 Краткой редакции Русской правды, в ст. 86 Пространной редакции Краткой Правды // Российское законодательство X – XX вв. Том 1. Законодательство Древней Руси. М., 1984.
7. «Отроки» уже встречаются в летописном рассказе 1071 г., когда они сопровождают Яна Вашатича, а в уникальном кодексе права Киевской Руси – в Пространной Правде. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 176. Ст. 9, 96, 72, 97, 114 // Российское законодательство X – XX вв. – Том 1. Законодательство Древней Руси. М., 1984.
8. «Детские» упоминаются в ст. 86, 108 Пространной редакции Русской Правды // Российское законодательство X – XX вв. Том 1. Законодательство Древней Руси. М., 1984.
9. Древнерусское государство и право : учеб. пособие / под ред. канд. юрид. наук, доцента Т. Е. Новицкой. М.: Зерцало, 1998. 96 с.
10. Юшков, С. В. История государства и права России (IX – IXX вв.) / С. В. Юшков / Серии «Учебники, учебные пособия». Ростов н / Д : Феникс, 2003. 736 с.
11. Ерошкин, Н. П. Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России : пособие для учителя / Н. П. Ерошкин. М. : гос. учеб.-педагог. изд-во Министерства просвещения РСФСР, 1960.
12. Ерошкин, Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России / Н. П. Ерошкин. М.: Высшая школа, 1968.
13. Янин, В. Л. Новгородские акты XII – XV вв. Хронологический комментарий / В. Л. Янин. М.: Наука, 1990. 384 с.
14. Карамзин, Н. М. История государства Российского в 12 т. Т. II – III / Н. М. Карамзин ; под ред. А. Н. Сахарова. М.: Наука, 1991. 832 с.
15. Судебники XV-XVI веков. М.-Л., 1952.
16. Горский, А. А. Древнерусская дружина (К истории генезиса классового общества и государства на Руси) / А. А. Горский. М.: Прометей, МГПИ им. В.И. Ленина, 1989. 124 с.
17. Постановление Верховного Совета Рос. Федерации от 23 дек. 1993 г. № 4202-1 // Ведомости Съезда нар. депутатов и Верхов. Совета Рос. Федерации. 1993. № 2, ст. 70 ; То же : в ред. от 25 дек. 2008 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2008. № 52, ч. 1, ст. 6235.
Bibliography
1. Yushkov, S.V. Epitome of the history of feudalism in Kievan Russia
/ S.V. Yushkov. М., 1939.
2. Pavlov-Silvanskyi, N. The tsar’s noblemen. The origin of the Russian nobility / N. Pavlov-Silvanskyi. S.-Petersburg, 1898.
3. Zimin, А. А. The Russkaya Pravda / А. А. Zimin. М.: The ancient depository, 1999. 424 p.
4. «Gridi» are already mentioned in the chronicles in 996. PSRL. V. 1. Col. 126.
5. «Virnik» is mentioned in art. 41, 42 of the Concise edition and 9, 10 of the Extended edition of the Russkaya Pravda // The Russian legislation of the X – XX centuries. V 1. The legislation of Ancient Rus. М., 1984.
6. «Mechnik» is mentioned in art. 1, 33, 41 of the Concise edition of the Russkaya Pravda, in art. 86 of the Extended edition of the Concise Pravda // The Russian legislation of the X – XX centuries. V 1. The legislation of Ancient Russia. М., 1984.
7. «Otroki» are mentioned in the story in the chronicles in 1071, when they accompany Jan Vashtatich and in the unique code of law of the Kievan Rus – in the Extended Pravda. PSRL. V. 1. Col. 176. Art. 9, 96, 72, 97, 114 // The Russian legislation of the X – XX centuries. V 1. The legislation of Ancient Russia М., 1984.
8. «Detskie » are mentioned in art. 86, 108 of the Extended edition of the Russkaya Pravda // The Russian legislation of the X – XX centuries. V 1. The legislation of Ancient Russia. М., 1984.
9. The Ancient Russian state and law: course book / edited by a Candidate of Law, assistant Professor Т. Е. Novitskaya. М.: Zertsalo, 1998. 96 p.
10. Yushkov, S.V. The history of state and law of Russia (IX – IXX) / S.V. Yushkov / «Course books» series. Rostov-on-Don /D: Phoenix, 2003. 736 p.
11. Eroshkin, N. P. Epitome of the history of state bodies in the pre-revolutionary Russia: teacher’s book / N. P. Eroshkin. M. publ. train.-pedag. Publishing of the RSFSR Ministry of Education, 1960.
12. Eroshkin, N. P. The history of the state bodies in the pre-revolutionary Russia / N. P. Eroshkin. М.: Higher school, 1968.
13. Janin, V. L. Novgorod’s acts of the XII – XVcenturies. Chronological commentary / V. L. Janin. М.: Science, 1990. 384 p.
14. Karamzin, N. М. The history of the Russian state in 12 v. V. II – III / N. М. Karamzin; edited by А. N. Sakharova. М.: Science, 1991. 832 p.
15. Law books of the XV-XVI centuries. М.- L., 1952.
16. Gorskyi, А. А. The Ancient Russian guarding group (To the history of genesis of the class society and state in Russia)/ А. А. Gorskyi. М.: Prometey, MSPI after V.I. Lenin, 1989. 124 p.
17. The Regulation of the RF Supreme Council of December 23, 1993. № 4202-1 // The Gazette of the Congress of People's Deputies of the RSFSR and the Supreme Soviet of the RSFSR. 1993. № 2, p. 70; as above: edited December 25, 2008. // A collection of the RF legislation. 2008. № 52, p. 1, p. 6235.
vestnik.uapa.ru
§ 1. Возмездие за обиду в Древней Руси (1Х-Х вв.) : Правоохранительные органы Российской Федерации : Экономико-правовая библиотека
Кровная месть и возмещение ущерба за преступление или иную обиду соседствовали с возмещением
материального ущерба в течение многих веков человеческой истории. Древние памятники права - Десять
заповедей Моисея, Закон XII таблиц, законы Хаммурапи- несли в себе идею возмещения и талиона2.
Кровная месть не миновала и Русь. Вся система обычного права на Руси представляла собой возмездие и
возмещение за нанесенную обиду. Обидой считалось как причинение смерти, увечья или совершение кражи,
так и грубое нарушение общепринятых житейских правил. В У1П-1Х вв. уголовное и гражданское обычное
право для жителей Руси не различались. Обычное право предусматривало возможность защиты от любых
посягательств, осуждаемых древними родами. Из права на защиту вытекало и право возмездия и частной
кровной мести, основанной на узах родства и дружбы, а при защите князя - и на преданности его дружины.
Исполнение мести ничем не ограничивалось, даже превышение ее меры считалось похвальным.
Первыми древними источниками русского права считаются договоры Руси с Византией: летописи сообщают
о четырех договорах 907, 911, 945 и 971 гг.3 В наиболее полном виде до нас дошли договор 911 г.,
подписанный при князе Олеге, и 945 г., подписанный при князе Игоре. Однако эти договоры страдали ярко выраженной односторонностью, касались только узкого круга отношений между
христианами и руссами, предусматривая наказание за некоторые преступления (например, убийство, увечье,
кражу), но в них ничего не говорилось о порядке и об органах их разрешения. Представляется, что на Руси
это был все же суд князя, от имени которого полномочные послы подписывали договоры, которые князь
обязан был выполнять. Применение права кровной мести в договорах не оговаривалось, хоть во времена
Олега и Игоря единственным спасением для жителей Руси от частной кровной мести было бегство
провинившегося, часто с семьей, в отдаленные места Только при Ярославе месть было ограничена степенью
родства. Но и в этом случае месть, по существу, сама по себе являлась как бы судом, а точнее, самосудом.
Неограниченное применение кровной мести приводило к истреблению значительной части населения.
Княжеская власть была этим обеспокоена. Поэтому в Русской правде Ярослава (самый древний список
датирован 1016 г.) впервые право и месть родственников ограничивается судом, который сосредоточивается
в руках князя. При отсутствии родственников, обязанных мстить за совершенное преступление или иное
деяние, князь взимал виру в пользу своей казны. Постепенно суд стал главной обязанностью князя в мирное
время.
Обоснование кровной мести состояло в том, что вред, причиненный одному из родственников, считался
общим вредом, причиненным всем родственникам; последние преследовали обидчика. Суд же старался
уладить дело миром только в том случае, если виновный соглашался уплатить виру. При этом, если
обиженные родственники не принимали виру или виновный не мог ее заплатить, за родственниками
сохранялось право мести.
При наследниках Ярослава (1050-е гг) кровную месть и по суду перестали применять. Вводится
«головщика за убийство в виде денежного выкупа. Постепенно выкуп стали применять и за другие
преступления и гражданские правонарушения. Только убийство преследовалось судом публично,
независимо от заявленного иска. Все иные преступления и другие правонарушения преследовались только
после предъявления иска. При этом преступлением считалось всякое вредное действие - неправда, причем
неправда уголовная не отграничивалась от неправды гражданской.
При Ярославичах к органам, осуществляющим суд, относились: а) князь, которому принадлежала судебная
власть; б) вирник, обязанный провести расследование и собирать виру; в) 12 мужей, решающих вопрос о
долге в тех случаях, когда ответчик запирается - отрицает получение чего-либо в долг; г) метельник
(мечник), который решал спор о тяжбах путем испытания раскаленным железом, он же делил наследство
между братьями в случаях спора между ними; д) отрок - помощник вирника, исполняющий его
поручения. В одном из списков Русской правды упомянутые лица называются обобщенно судьями, как
лица, облеченные судебной властью1.
Наиболее сложные дела, например о должностных преступлениях посадников, бояр и других приближенных
князя, последний разбирал совместно с вечем, принимавшим окончательное решение, которое немедленно
исполнялось
Русская правда предусматривала и особую процедуру подготовки к судебному разбирательству, которая
называлась свод и гонение следа. Потерпевший объявлял на торговой площади о преступлении
(например, о краже вещи или раба). Эта процедура называлась заклич. Виновный, у которого
обнаруживалось похищенное, обязан был, если признавал себя виновным, уплатить штраф и вернуть вещь
Если он отказывался это сделать, дело передавалось в суд.
Гонение следа заключалось в розыске преступника по его следам. Считалось, что куда привели следы, там и
находится преступник. Если след терялся на большой дороге или в чистом поле, гонение следа прекраща-
лось. Гонение следа при убийстве влекло для общины, где потерялся след убийцы, обязанность самой
отыскать его и выдать властям. Отказ общины выдать убийцу или нерозыск убийцы влек за собой
наложение судом на общину дикой виры - огромного штрафа по усмотрению судей2.
Принятие и распространение христианства на Руси повлекло создание церковных судов, к юрисдикции
которых относились прежде всего церковные (духовные) дела. Но постепенно в подсудность церковных
судов перешли дела об изнасиловании, похищении женщин, о кровосмешении, о кражах из церкви, а также
дела, возникшие во владениях церкви. Церковные суды имели право рассматривать дела о преступлениях
священнослужителей и спорах между ними. Судьями церковного суда были митрополиты, епископы и
настоятели монастырей в зависимости от места совершения преступления или возникновения спора.
Деятельность церковных судов и их подсудность регламентировались Церковными уставами князей
Владимира Святого (около 996 г.), Ярослава Мудрого (1051-1054 гг.), Новгородского князя Всеволода
(около 1120г.), Смоленского князя Ростислава (1150г.), Великого князя Василия (1402 г.) Во время татаро-
монгольского ига церковь от ханов Золотой Орды неоднократно получала (в XIV в.)3 ярлыки на право
судить прихожан.
Считается, что устройство судов, которое было определено в Русской правде, сохранялось до XVI в.
www.vuzllib.su
§ 1. Возмездие за обиду в Древней Руси (1Х-Х вв.) : ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ : Экономико-правовая библиотека
Кровная месть и возмещение ущерба за преступление или иную обиду соседствовали с возмещением материального ущерба в течение многих веков человеческой истории. Древние памятники права - Десять заповедей Моисея, Закон XII таблиц, законы Хаммурапи- несли в себе идею «возмещения и талиона»2.
Кровная месть не миновала и Русь. Вся система обычного права на Руси представляла собой возмездие и возмещение за нанесенную обиду. Обидой считалось как причинение смерти, увечья или совершение кражи, так и грубое нарушение общепринятых житейских правил. В У1П-1Х вв. уголовное и гражданское обычное право для жителей Руси не различались. Обычное право предусматривало возможность защиты от любых посягательств, осуждаемых древними родами. Из права на защиту вытекало и право возмездия и частной кровной мести, основанной на узах родства и дружбы, а при защите князя - и на преданности его дружины. Исполнение мести ничем не ограничивалось, даже превышение ее меры считалось похвальным.
Первыми древними источниками русского права считаются договоры Руси с Византией: летописи сообщают о четырех договорах 907, 911, 945 и 971 гг.3 В наиболее полном виде до нас дошли договор 911 г., подписанный при князе Олеге, и 945 г., подписанный при князе Игоре. Однако эти дого-
Поскольку с судом по уголовным делам тесно связано расследование преступлений, а в истории эти стадии уголовного процесса иногда совмещались, в главе затрагиваются и некоторые вопросы организации предварительного расследования.
См.: Есипов В В Преступление и наказание в древнем праве. Варшава, 1903. С. 53-54.
Собрание важнейших памятников по истории древнего русского права. СПб.. 1853. С. 1-15; Ключевский В С О русской истории. М. 1993. С. 52-53; Салтыкова С. Зарождение древнерусского права // Российская юстиция 1997. № 1. С. 53.
64
Раздел I Общие положения
Глава 4 Исторический очерк развития судебной власти
65
воры страдали ярко выраженной односторонностью, касались только узкого круга отношений между христианами и руссами, предусматривая наказание за некоторые преступления (например, убийство, увечье, кражу), но в них ничего не говорилось о порядке и об органах их разрешения. Представляется, что на Руси это был все же суд князя, от имени которого полномочные послы подписывали договоры, которые князь обязан был выполнять. Применение права кровной мести в договорах не оговаривалось, хоть во времена Олега и Игоря единственным спасением для жителей Руси от частной кровной мести было бегство провинившегося, часто с семьей, в отдаленные места Только при Ярославе месть было ограничена степенью родства. Но и в этом случае месть, по существу, сама по себе являлась как бы судом, а точнее, самосудом.
Неограниченное применение кровной мести приводило к истреблению значительной части населения. Княжеская власть была этим обеспокоена. Поэтому в Русской правде Ярослава (самый древний список датирован 1016 г.) впервые право и месть родственников ограничивается судом, который сосредоточивается в руках князя. При отсутствии родственников, обязанных мстить за совершенное преступление или иное деяние, князь взимал виру в пользу своей казны. Постепенно суд стал главной обязанностью князя в мирное время.
Обоснование кровной мести состояло в том, что вред, причиненный одному из родственников, считался общим вредом, причиненным всем родственникам; последние преследовали обидчика. Суд же старался уладить дело миром только в том случае, если виновный соглашался уплатить виру. При этом, если обиженные родственники не принимали виру или виновный не мог ее заплатить, за родственниками сохранялось право мести.
При наследниках Ярослава (1050-е гг) кровную месть и по суду перестали применять. Вводится «головщика» за убийство в виде денежного выкупа. Постепенно выкуп стали применять и за другие преступления и гражданские правонарушения. Только убийство преследовалось судом публично, независимо от заявленного иска. Все иные преступления и другие правонарушения преследовались только после предъявления иска. При этом преступлением считалось всякое вредное действие - «неправда», причем неправда уголовная не отграничивалась от неправды гражданской.
При Ярославичах к органам, осуществляющим суд, относились: а) князь, которому принадлежала судебная власть; б) вирник, обязанный провести расследование и собирать виру; в) 12 мужей, решающих вопрос о долге в тех случаях, когда ответчик «запирается» - отрицает получение чего-либо в долг; г) метельник (мечник), который решал спор о тяжбах путем испытания раскаленным железом, он же делил наследство между братьями в случаях спора между ними; д) отрок - помощник вирника, исполняющий его
поручения. В одном из списков Русской правды упомянутые лица называются обобщенно «судьями», как лица, облеченные судебной властью1.
Наиболее сложные дела, например о должностных преступлениях посадников, бояр и других приближенных князя, последний разбирал совместно с вечем, принимавшим окончательное решение, которое немедленно исполнялось
Русская правда предусматривала и особую процедуру подготовки к судебному разбирательству, которая называлась «свод и гонение следа». Потерпевший объявлял на торговой площади о преступлении (например, о краже вещи или раба). Эта процедура называлась «заклич». Виновный, у которого обнаруживалось похищенное, обязан был, если признавал себя виновным, уплатить штраф и вернуть вещь Если он отказывался это сделать, дело передавалось в суд.
Гонение следа заключалось в розыске преступника по его следам. Считалось, что куда привели следы, там и находится преступник. Если след терялся на большой дороге или в чистом поле, гонение следа прекращалось. Гонение следа при убийстве влекло для общины, где потерялся след убийцы, обязанность самой отыскать его и выдать властям. Отказ общины выдать убийцу или нерозыск убийцы влек за собой наложение судом на общину дикой виры - огромного штрафа по усмотрению судей2.
Принятие и распространение христианства на Руси повлекло создание церковных судов, к юрисдикции которых относились прежде всего церковные (духовные) дела. Но постепенно в подсудность церковных судов перешли дела об изнасиловании, похищении женщин, о кровосмешении, о кражах из церкви, а также дела, возникшие во владениях церкви. Церковные суды имели право рассматривать дела о преступлениях священнослужителей и спорах между ними. Судьями церковного суда были митрополиты, епископы и настоятели монастырей в зависимости от места совершения преступления или возникновения спора. Деятельность церковных судов и их подсудность регламентировались Церковными уставами князей Владимира Святого (около 996 г.), Ярослава Мудрого (1051-1054 гг.), Новгородского князя Всеволода (около 1120г.), Смоленского князя Ростислава (1150г.), Великого князя Василия (1402 г.) Во время татаро-монгольского ига церковь от ханов Золотой Орды неоднократно получала (в XIV в.)3 ярлыки на право судить прихожан.
Считается, что устройство судов, которое было определено в Русской правде, сохранялось до XVI в.
Калачов Н Предварительные юридические сведения для полного объяснения Русской правды М,1846 С 120-132 з Юшков С В История государства и права СССР М, 1947 Ч 1.С. 140-141.
Собрание важнейших памятников по истории древнего русского права С 323-428
66
Раздел I. Общие положения
www.vuzllib.su
