РУССКОЕ ДЕРЕВЯННОЕ ОБОРОННОЕ ЗОДЧЕСТВО. Русское деревянное зодчество


Русское деревянное зодчество :: NoNaMe

Русское деревянное зодчествоРусское деревянное зодчество : Из одноименного альбома Российского Фонда архитектурного наследия имени Андрея Рублева

----------------------<cut>----------------------

Издревле главными строительными материалами для русских зодчих были дерево и глина, благо что и того и другого было в избытке. Глиняные кирпичи, по свидетельству историков, получили на Руси распространение начиная с середины X века, а дерево в качестве основного строительного материала использовалось с незапамятных времен. Именно деревянная архитектура стала основой особенного стиля русского средневекового зодчества, которое подразумевает оптимальное сочетание красоты и функциональности построек... Главным, и часто единственным, орудием строителя долгие века оставался топор. Дело в том, что пила при работе рвет древесные волокна, оставляя их открытыми для воды. Топор же, сминая волокна, как бы запечатывает торцы бревен. Недаром, до сих пор говорят: «срубить избу». Поэтому пилы применялись исключительно в столярном деле.... Если обратиться к истории русского деревянного зодчества, то самым большим и уникальным заповедником народного творчества является Русский Север. В Архангельской губернии сохранившихся деревянных построек больше, чем где бы то ни было в России. Осмотреть все эти памятники физически невозможно, поэтому в свое время часть из них была перенесена в один из самых знаменитых архитектурных музеев России в деревушке Малые Коре-лы, что находится неподалеку от Архангельска. В Малых Корелах воссозданы несколько жилых комплексов различных районов — Каргопольско-Онежского, Мезенского, Пинежского и Северо-Двинского, при этом все строения группируются по «географическому» признаку, как бы создавая в комплексе уменьшенную модель всего русского Севера. . Еще один непревзойденный по красоте архитектурный ансамбль расположен неподалеку от деревни Кижи. По концентрации объектов наследия Кижский историко-культурный и природный комплекс является уникальной исторической территорией, не знающей себе равных на Европейском Севере России. Вместе с архитектурными памятниками, сохранившимися в неизменном виде с момента строительства или вывезенными из других районов и воссозданных на территории заповедника, киж-ское музейное собрание иллюстрирует основные аспекты традиционной культуры коренных народов Карелии: карелов, вепсов, русских. Прекрасный материал для изучения основных направлений средневекового деревянного зодчества дает Кострома. Город возник в Среднем Поволжье, то есть в местности исключительно богатой лесами, что и определило характер застройки. Надо сказать, что каменное строительство до самого конца XVII века в Костроме было явлением крайне редким — даже дома богатейших дворян и купцов и дом матери царя Михаила Романова — Марфы, были деревянными. Восстановить образ древних деревянных храмов Костромы можно по памятникам архитектуры, сохранившимся в музее деревянного зодчества и на территории Костромской области. Исключительно богат архитектурными памятниками старинный русский город Суздаль. Живописно и равномерно расположенные по всей территории города, они образуют редкий по красоте и целостности архитектурный ансамбль. Стиль, избранный древними зодчими, придает очарование древнему городу, чья история исчисляется почти тысячелетиями. Вашему вниманию предлагается уникальный альбом фотографий, объединяющий воедино красоту и неповторимость ансамблей русского деревянного зодчества Малых Корел и Кижей, Суздаля и Костромы. Мы надеемся, что альбом подарит немало приятных впечатлений, и что Вы по достоинству оцените мастерство и инженерную смелость древних зодчих.

Русское деревянное зодчествоАрхитектурный ансамбль Спасо-Кижского погоста, XVII в.

Поначалу этот музей возник на небольшои безлесном и почти пустынном острове Кижи на Онежском озере. А когда-то здесь было обширное поселение, именуемое в новгородских писцовых книгах "Спасский Кижский погост". Кижский — от названия острова, а Спасский — от названия церкви на погосте острова.

Русское деревянное зодчествоЧасовня Михаила Архангела, XVII-XVIII в. Часовня Архангела Михаила из деревни Леликозеро — одна из архитектурных жемчужин Русского Севера. Кроме того, как и многие другие часовни, она была самым красивым строением деревни и дарила жителям немало светлых, праздничных минут.Русское деревянное зодчество
Церковь Воскресения, 1776 г. Суздаль (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоВетряная мельница. Деревня Волкостров (Насоновщина), 1928

Ветряная мельница из деревни Волкостров (Насоновщина) построена в 1928 г. местным мастером николаем Яковлевичем Биканиным (1880 — 1958 гг.). Мельница является прекрасным образцом инженерного таланта северных крестьян.

Русское деревянное зодчествоСпасо-Преображенская церковь, XVII в.

Многоглавая Преображенская церковь была возведена в 1714 году, в самый разгар Северной войны, на месте старого, сгоревшего от удара молнии храма.

Русское деревянное зодчествоЦерковь Покрова Божией Матери (купол), XVII в

В 1764 году была сооружена Покровская церковь. Девять глав ее образуют поразительную по красоте ажурную корону — легкую, женственно-изящную, и в то же время, торжественную, царственно-величавую: словно русская красавица в шитом жемчугом уборе.

Русское деревянное зодчествоЧасовня Михаила Архангела, XVII-XVIII в.

Часовня была местом общения с Богом. В тревожные времена становилась сторожевой вышкой, предупреждая звоном колоколов о приближении опасности.

Русское деревянное зодчествоЧасовня Успения Богородицы, XVIII в.

Старинное кижское строение уже в течение трех веков стоит на берегу Онежского озера (бревна часовни срублены в 1702 г). Как и раньше, часовня служит ориентиром для рыбаков. Ее небольшой силуэт придает островной деревне особое обаяние простоты, надежности и гармонии.

Русское деревянное зодчествоВознесенская кубоватая церковь, 1669 г. Село Кушерека Онежского района

На побережье Белого моря тип кубоватого храма был широко распространен. Кубом называют сложную форму покрытия, напоминающую четырехгранную луковицу. Отличительная особенность архитектурного облика северных кубоватых церквей — их красота, изящество и гармония.

Русское деревянное зодчествоДеревня Кондратьевская.

Точное время постройки сохранившихся палат неизвестно; предположительно, они были поставлены в середине XVII столетия.

Русское деревянное зодчествоЧасовня Трех Святителей, XVII в. Деревня Кавгора

На самом высоком холме лесистой местности в Кондопожском районе Карелии когда-то располагалась деревня Кавгора. Здесь, окруженная кольцом валунов, в соседстве с елями-великанами высилась часовня Трех святителей: Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Богослова.

Русское деревянное зодчествоДом Сергеевой из деревни Липовицы, конец XIX — начало XX вв.

Типичный заонежский дом, построенный на рубеже веков, в котором старинные конструктивные приемы сочетаются с новыми тенденциями деревянного зодчества. Прекрасный образец народного строительного искусства.

Русское деревянное зодчествоСпасо-Преображенская церковь (фрагмент), XVIII в. Суздаль (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоПлетеная изгородь (фрагмент)Русское деревянное зодчествоЧасовня Богоматери всех Скорбящих Радости, XVIII в. Деревня Еглово.

Это традиционное заонежское строение. история его создания во многом не ясна. До 1882 г. включительно в документах Кижского прихода часовня не упоминается. Возможно в конце 19 в. ее перевезли из другого места, дополнив обшивкой тесом и кровельным железом. Восстановлена в 1983-1984 гг.

Русское деревянное зодчество, XIX в. Деревня Кондратьевская. Русское деревянное зодчество
Часовня Святого Макария, XVIII в. Деревня Федоровская.

Большое распространение на Русском Севере получили часовни, которые часто строились без разрешения церковных властей. Такая особенность обусловила большое влияние крестьянских вкусов на архитектуру этих сооружений.

Русское деревянное зодчествоАрхитектурный ансамбль Спасского Кижского погоста, XVII в.

"Погост Спасский на Кижах на Онеге озере. А на погосте церковь Преображенье спасово, а другая церковь Покров Святии Богородицы" (из писцовой книги московского дьяка Андрея Плещеева о заонежских погостах 1582-1583 гг)

Русское деревянное зодчествоДом Ошевнева (фрагмент веранды), 1876. Деревня Ошевнево Русское деревянное зодчествоДеревянная дорога-настил, XIX век.Русское деревянное зодчествоДеревенский колодец. Кострома (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчество
Часовня Петра и Павла, XVII-XVIII вв. Деревня Насоновщина.

Часовня стоит на открытом ровном пространстве. К ней в летний день на часовенный праздник съезжалась вся Кижская волость. Гостей принимали жителм деревни Волкостров, или, точнее — куста деревень: Насоновщины, Посада, Шлямино... Часовня была центром и украшением Волкострова.

Русское деревянное зодчествоЧасовня знамения Богородицы (фрагмент), XVIII в. Деревня Кобра.

В деревне Кобра, расположенной в глубине небольшого залива, на мысу, вдающемся в озеро, стоит часовня Знамения Богородицы. В 19 в. строение было обшито тесом и покрыто кровельным железом. В 1962 г., после реставрации, часовня обрела прежний облик.

Русское деревянное зодчествоВетряные мельницы-столбовки на "ряже", XIX в.

"Столбовыми" мельницы названы за то, что их амбар покоится на столбе. Конечно, амбар покоится не только на столбе, но на срубе-ряже (от слова "режь"- бревна, врубленные не плотно, а с прозорами). Ряжи у столбовок могут быть разной формы и высоты, но не выше 4 метров.

Русское деревянное зодчествоСпасо-Кижский погост (фрагмент ограды), XVII в.Русское деревянное зодчествоЦерковь Спаса из села Фоминское, XVIII в. Кострома.

Самая интересная клетская церковь начала XVII века из села Фоминское Костромского района.

Русское деревянное зодчествоАрхитектурный ансамбль Спасо-Кижского погоста, XVII в.

Само слово "погост" говорит о значительности поселения. Так в старину называли не только довольно крупную административно-территориальную единицу, состоявшую из нескольких волостей, со множеством сел, деревень, выставок и починков, но и ее главное поселение, служившее администартивным центром.

Русское деревянное зодчество
Колокольня, XIX век. Деревня Иваново.Русское деревянное зодчествоЦерковь Преображения из села Спас-Вежи на территории Ипатьевского монастыря. Кострома.

Судя по писцовым книгам, церковь построена в 1628 году. Это самая большая из сохранившихся до наших дней деревянных клетских церквей.

Русское деревянное зодчествоИпатьевский монастырь (фрагмент ворот)

Ипатьевский монастырь с момента возникновения как бы принимал на себя роль крепости, по преданию, уже в древности его окружали дубовые стены.

Русское деревянное зодчествоЦерковь Собора Богоматери из села Холм, XVI в. Кострома.

Согласно некоторым древним письменным источникам, была выстроена в 1552 году. Самый старый дошедший до наших дней памятник деревянного зодчества Костромской области. Церковь дошла до нас в перестроенном виде, изменения коснулись верхней, венчающей части здания, и частично его основания.

Русское деревянное зодчество
Архитектурный ансамбль Спасо-Кижского погоста, XVII в.

Тысячи людей спешат сюда, на остров Кижи, чтобы увидеть "восьмое чудо света", сотворенное простыми заонежскими крестьянами. Сейчас здесь музей-заповедник народного деревянного зодчества.

Русское деревянное зодчествоЦерковь Спаса из села Фоминское (шатровый купол и колокольня), XVIII в. Кострома.Русское деревянное зодчествоЦерковь Спаса из села Фоминское (фрагмент), XVIII в. Кострома.Русское деревянное зодчествоМузей деревянного зодчества. Кострома.

Ни одной древней постройки из дерева в самой Костроме не сохранилось, но представить облик древних храмов города можно по памятникам деревянной архитектуры, сохранившимся на территории Костромской области. Лучште из этих памятников с 1958 года перевозятся в Кострому, в музей деревянного зодчества.

Русское деревянное зодчество
Фрагмент деревенского дома. Кострома (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоЦерковь Иоанна Богослова на реке Ишни, 1687-1689 гг. Ростов, Ярославская область.

Ни об одном памятнике на Ростовской земле не сложено столько легенд, сколько об этой небольшой рубленой церкви. Самая поэтичная из них говорит, что церковь не строили, она сама приплыла из озера по реке Ишни в готовом виде и встала, где стоит и сейчас.

Русское деревянное зодчествоФрагмент деревенского дома. Кострома (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоЦерковь Собора Богоматери из села Холм (фрагмент), XVI в. Кострома.

Существовало предание, что строители этого древнего здания были похоронены в алтаре построенного ими храма. Такого удостаивались немногие, ведь даже захоронение у стен церковного здания считалось большой почестью.

Русское деревянное зодчествоЦерковь Спаса из села Фоминское, XVIII в. Кострома.Русское деревянное зодчествоСпасо-Преображенская церковь (фрагмент), XVIII в. Суздаль (Музей деревянного зодчества)

Начало музею положила Преображенская церковь 1756 г. из села Козлятьева Кольчугинского района. Строили церкви из сосны, не применяя железных гвоздей. Купола покрывали серебристым осиновым лемехом.

Русское деревянное зодчествоНаличники деревенского дома (фрагмент глухой резьбы). Кострома (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоМостики. Кострома (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоКолодец с воротом. Деревня Боросвиль.Русское деревянное зодчествоФрагмент деревенского дома. Кострома (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоСпасо-Преображенская церковь (фрагмент), XVIII в. Суздаль (Музей деревянного зодчества)

Единственный инструмент, которым пользовались крестьяне, был топор. Им не только рубили деревья, но выполняли самую затейливую и мелкую резьбу. Не зря раньше говорили, что крестьянин топором может даже часы починить.

Русское деревянное зодчествоДеревенский дом. Глухая резьба. Суздаль (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоЦерковь Вознесения, 1776 г. Суздаль (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоЦерковь Покрова Божией матери, XVII в. Спасо-Кижский погост.

Покровская церковь — один из лучших памяьников народного деревянного зодчества Русского Севера — прочно вошла в архитектурный ансамбль погоста.

Русское деревянное зодчествоБанька на сваях. Суздаль (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоЦерковь Николы из села Глотово, 1776 г. Суздальский кремль

Привезена в Суздаль в 1960 г. как первый экспонат будщего Музея деревянного зодчества. Является произведением народного плотницкого искусства; срублена топором с применением деревянных гвоздей. Венцы бревен соединены "в обло" (с остатком). Скромная "клетская" церковь обычно служила зимней (теплой) в паре с более обширным и нарядным холодным (летним) храмом.

Русское деревянное зодчествоФрагмент глухой резьбы. Наличники деревенского дома.Русское деревянное зодчествоЦерковь Собора Богоматери из села Холм. XVI в. Кострома.

При установке церкви села Холм на новом месте произведена реставрация этого уникального памятника. Реставраторы удалили позднюю тесовую обшивку здания, восстановили старые размеры окон, расширенных в XVIII-XIX веках, устроили, как в старину, вход в галерею с западной стороны.

Русское деревянное зодчествоЦерковь Спаса из села Фоминское. (Фрагмент колокольни), XVIII в. Кострома.Русское деревянное зодчествоФасад деревенского дома. Суздаль. Русское деревянное зодчествоДеревенский дом. Суздаль (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоЦерковь Преображения из села Спас-Вежи. Ипатьевский монастырь. Кострома.

Спасская церковь стояла в низменной местности, которая во время разлива рек Костромы, Соти и Идоломши превращалась в озеро. Поэтому строители поставили здание церкви и колокольни на высоких дубовых сваях.

Русское деревянное зодчествоВетряная мельница, XIX в. Кострома (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоВетряная мельница. Суздаль (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоНаличники деревенского дома. (Фрагмент глухой резьбы). Суздаль.Русское деревянное зодчествоЦерковь Вознесения, 1776 г. Суздаль (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоДеревянный мост. Кострома (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоАрхитектурный ансамбль. Суздаль (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоВетряная сельница. Кострома (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоЦерковь Спаса из села Фоминское, XVIII в. Кострома (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоВетряная мельница. Суздаль (Музей деревянного зодчества)Русское деревянное зодчествоЦерковь Преображения из села Спас-Вежи. Ипатьевский монастырь, Кострома.

До XX века церковь имела в западной части высокую восьмигранную шатровую колокольню, соединявшуюся с основным массивом здания небольшой висячей галереей-переходом. Вход в храм был с южной стороны.

Русское деревянное зодчествоВетряная мельница (фрагмент). Суздаль (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоНаличники деревенского дома (фрагмент глухой резьбы). Суздаль.Русское деревянное зодчествоДеревянная крыша (фрагмент), XVIII век.Русское деревянное зодчествоДеревенский дом. Резные наличники.Русское деревянное зодчествоЧасовня, XVIII век. Кострома (Музей Деревянного Зодчества).Русское деревянное зодчествоЦерковь Вознесения, 1776 г. Суздаль (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоВетряная мельница. Суздаль (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоДеревянный мост. Кострома (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоЦерковь Воскресения, 1776 г. Суздаль (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоКолодец с воротом. Суздаль (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоКолокольня, XIX век. Деревня Иваново.Русское деревянное зодчествоДеревенский дом (фрагмент резьбы). Суздаль (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоЦерковь Вознесения, 1776 г. Суздаль (Музей деревянного зодчества).Русское деревянное зодчествоВетряная мельница. Суздаль (Музей деревянного зодчества).

txapela.ru

Русское деревянное зодчество. Храмы » Перуница

Русское деревянное зодчество. ХрамыНедаром говорят, что архитектура — это душа народа, воплощенная в камне. К Руси это относится лишь с некоторой поправкой. Русь долгие годы была страной деревянной, и ее архитектура, языческие молельни, крепости, терема, избы строились из дерева. В дереве русский человек, прежде всего как и народы, жившие рядом с восточными славянами, выражал свое восприятие строительной красоты, чувство пропорций, слияние архитектурных сооружений с окружающей природой. Церковь Преображения Господня (1714 г.) Остров Кижи.Высота церкви — 37 метров. Церковь построена в традициях русского плотничьего ремесла — без гвоздей (за исключением «чешуек» на лемехах куполов -там они «прихвачены» маленькими гвоздями). По своему типу храм — «летний», зимой в нём службу не проводят. Преображенская церковь представляет тип восьмериковых ярусных церквей. Основой композиции сооружения является восьмигранный сруб — «восьмерик» — с четырьмя двухступенчатыми прирубами, расположенными по сторонам света. Алтарный восточный прируб имеет в плане форму пятиугольника. С запада к основному срубу примыкает невысокий сруб трапезной (нартекса). На нижний восьмерик последовательно поставлены еще два восьмигранных сруба меньших размеров. Церковь увенчана 22 главами, размещенными ярусами на кровлях прирубов и восьмериков, имеющих криволинейную форму типа «бочки». Форма и размеры глав меняются по ярусам, что придает своеобразный ритмический рисунок облику церкви. Трапезная перекрыта трехскатной крышей. Вход в церковь выполнен в форме двухвсходного крытого крыльца на консолях.Материал рубки — сосна. Кровли трапезной, крыльца и полиц выполнены из сосновой и еловой доски по бересте. В скрытых конструкциях главок встречаются отдельные элементы (жердевые стойки) из березы. Лемех осиновый. Покровская церковь (1764 г.) О. Кижи.Дополняет Преображенскую, вторит ей, отвечает своеобразным архитектурным эхом.Восемь главок Покровской церкви окружают девятую, центральную. Купола этого храма отличаются выразительностью, утонченными пропорциями .Украшена Покровская церковь весьма скупо. Зубчатый резной фронтонный пояс, вносящий «в монументальное сооружение ноту теплоты и чисто русской любви к узорчатой нарядности» (А.В.Ополовников) – один из немногих декоративных элементов этого храма.Часовня в честь Трех Святителей. О. Кижи.Часовня стоит на высоком подклете. Состоит из двух поставленных впритык срубов, в плане имеющих прямоугольную форму. Восточный сруб (собственно часовня) покрыт двухскатной крышей, увенчанной крестом. Западный сруб более широкий и высокий, над его центральной частью возвышается колокольня типа “восьмерик на четверике”, завершающаяся высоким шатром с главкой и крестом. С запада, перед главным входом, устроена галерея на консолях, на которую ведет лестница из двух маршей. Все кровли постройки выполнены из “красного” теса с окончаниями в виде пик. Особый образ часовни - “башни” выделяет эту постройку из ряда традиционных часовен Карелии. Колокольня Кижского погоста. 1863 г.Композиция колокольни решена по традиционной схеме - ‘четверик на восьмерике’, с высоким, в две трети высоты сруба, четвериком. Над восьмериком устроена звонница с девятью столбами, поддерживающими шатер, увенчанный лемеховой главкой с крестом. Наружные двери филенчатые. Сруб рублен ‘в лапу’ сразу под обшивку. Дощатая обшивка устроена по каркасу из бруса. Кровли перекрыты дороженным тесом в два слоя. Концы тесин полиц имеют пикообразную форму. Фундамент бутовый на известковом растворе. Материал: сосна, ель. Лемех осиновый.

Церковь в селе Упе Архангельской области.

Успенский собор в Кеми. 1711 г.

Сельская деревянная церковь Богоявления (1787 год)

Церковь святых Новомучеников и Исповедников.с. Преображенское.

Храм Святителя Николая. Москва

Храм Николая Святителя у Соломенной сторожки

Храм святителя Иннокентия 2001 г.

Силуэт деревянной церкви

Божий храм о трех маковках. Монастырская надвратная башня с вышкой и всходами на гульбище

Надвратная церковь над проездом к Святому Озеру

Деревянный Кремль

Шатровый пятиглавый храм. "Поставлено торговым человеком Московским"

Девятиглавая шатровая церковь

Источник:http://www.liveinternet.ru/users/2571390/post75542402/

www.perunica.ru

Условия развития русского деревянного зодчества | Михаил Красовский | Русское деревянное зодчество

Географические условия края. Строительные материалы. Причины отсутствия древнейших памятников деревянного зодчества. Материалы по истории деревянного зодчества: условия бытовые и исторические; памятники письменности иноземные и местные. Существующие памятники деревянного зодчества. Терминология.

Первобытное зодчество каждого народа, только что осевшего на новых местах, всегда находится в тесной связи с географическими условиями этих мест, даже и в том случае, если народ этот обладает известной долей культуры и уже успел выработать кое-какие строительные приемы, живя на своей первоначальной родине. Связь эта продолжает оставаться тесной до того времени, когда народ, образовав государство, достигнув высоких ступеней культуры и заведя оживленные сношения не только с ближайшими соседями, но и с отдаленными странами, получает возможность привозить к себе те строительные материалы, в которых родина ему отказывает, но которые становятся ему необходимыми для постройки зданий, удовлетворяющих его развивавшимся потребностям и облагороженным культурой вкусам.

 

До этого же времени каждый человек, строя свое жилище, думает лишь о том, чтобы оно, во-первых, укрывало его и весь его домашний скарб от господствующих в данной местности атмосферных явлений; во-вторых, ограждало от нападений хищных зверей и враждебных соседей и, наконец, чтобы это жилище можно было скоро и дешево построить, пользуясь всегда имеющимися под рукой строительными материалами.

 

В таком же положении должно было находиться и первоначальное зодчество славян, спустившихся с Карпатских гор и расселявшихся в пределах нынешней Европейской России. Если они до своего переселения и выработали даже некоторые строительные приемы, то, попав в совершенно иную обстановку, они волей-неволей должны были ей подчиниться. Какова же была эта обстановка? Равнина Европейской России делится на две различные по характеру полосы: южную — степную и северную — лесную, граница между которыми определяется линией, проведенной от устья Камы к Киеву. Расселяясь на новых местах, славяне, в силу многих условий, явно стремились в лесную область, предпочитая ее степной, которая была во власти кочевников, страшных всякому оседлому племени. Северная же область представляла собою сплошной дремучий лес с редкими поселениями различных полудиких финских племен, у которых единственными путями сообщений являлись реки. Горные породы встречались там либо в виде относительно глубоко залегавших в почве пластов песчаников или известняков, лишь кое-где, преимущественно по берегам рек, выступавших на поверхность земли; либо в виде крупных или мелких валунов, рассеянных по лесу. Последних, правда, почти всюду было в изобилии, но употреблять их для строительных целей, в особенности большие, было не под силу славянам, не знавшим строительной техники; поэтому они пользовались только мелкими валунами, применяя их как второстепенный, а не основной, строительный материал. Что касается разложившихся горных пород, то есть глины и песка, то хотя они так же, как и валуны, встречались повсюду, но все же играли роль только второстепенных материалов, так как, если умение изготовлять кирпич и было известно, то все-таки последний требовал для его изготовления большой затраты времени и, следовательно, применялся первоначально лишь в случаях крайней необходимости, а впоследствии — для сооружений исключительной важности.

 

Сравнительно недолгое тепло в летнюю пору и суровые зимние стужи заставляли славян заботиться о теплоте их жилищ, а сильные и частые дожди вместе с обильными росами принуждали их строиться из такого материала, который не особенно скоро разрушался от действия атмосферной влаги.

 

Наконец, живя в близком соседстве с дикими и сильными зверями, которыми кишели леса, славянам приходилось думать о том, чтобы хоть у себя дома они сами и их скот были в безопасности от этих соперников в обладании лесными чащами; другими словами, жилища славян должны были быть настолько крепкими, чтобы в них не мог вломиться ни могучий зубр, ни медведь, ни свирепый вепрь.

 

Итак, славянам был нужен такой строительный материал, который обладал бы следующими качествами: легкостью обработки примитивными орудиями, нетеплопроводностью, сопротивляемостью действию атмосферных осадков, прочностью и, наконец, повсеместной распространенностью. Таким материалом являлось дерево во всем разнообразии его пород; ближе к северу простирался бор с его колоссальной величины соснами, лиственницами и елями; в центральной полосе к хвойным породам примешивались лиственные, то есть береза, осина, ольха, липа, клен, вяз и т.д.; говоря иначе, здесь царило преимущественно чернолесье, которое на границе степной полосы уступало место почти исключительно дубовым лесам. Вначале славяне употребляли, вероятно, для построек различные породы леса, более или менее отличающиеся прямизной, но, надо полагать, очень скоро начали отдавать предпочтение хвойным породам, в особенности сосне и лиственнице, ценя их смолистость, хорошо сопротивляющуюся гниению, исключительную прямизну, плотность древесины, свойство относительно легко поддаваться раскалыванию по слоям (доски) и, наконец, отсутствие дупел даже в многовековых представителях этих пород.

 

Если даже допустить мысль, что славяне в своей прежней родине были мало знакомы с употреблением для строительных целей именно хвойных пород, то их скоро должны были этому научить, во-первых, аборигены их новой родины — финские племена, а во-вторых, как ближние, так и дальние соседи, жившие в таких же лесах, то есть различные литовские племена и заморские варяги (норманны). Многочисленные дружины последних не только бродили среди русских славян, но часто и оседали у них, довольно быстро с ними ассимилируясь, так как в отношении культуры варяги в то время не были выше славян.

 

У всех этих народов орудием для обработки дерева служил топор (топор назывался также — «тесель, теслица, тесло»), первоначально, быть может, тот же самый, с которым они выходили в бой; впоследствии он, конечно, видоизменился, будучи приспособлен к специальной цели, и в помощь к нему появились долото и молот; однако, последний и до сих пор часто заменяется обухом топора, поэтому вероятнее предположить, что славяне обходились, в большинстве случаев, без молота, делая почти все топором, которым они владели в совершенстве. Недаром, вплоть до петровской эпохи, плотники не знали слова «строить» — они не строили свои избы, хоромы, церкви и города (крепости), а «рубили» их, почему и самих плотников именовали иногда «рубленниками».

 

В зависимости от орудия виды обработки материала, подготовлявшегося для постройки, были ограничены. Это были:

 

1) Бревна — «деревья» или «дерева», «бсляди», или «сляги», как их еще и до сих пор часто называют плотники. В зависимости от их назначения бревна употреблялись различной длины, но для рубки стен домов и церквей применялись, вероятно, бревна такой же длины, как и теперь, то есть 4-х и 3-х саженные, так как при бревнах большей длины работа становится очень затруднительной и медленной. В старину же работа с длинными бревнами была бы еще более трудной, так как толщина последних превышала нынешнюю вдвое и более; так, например, церковь Иоанна Богослова на реке Ишне (близ Ростова Ярославского, XVII век) срублена из 10-и и 12-и вершковых бревен. Дворец и конюшни подмосковного села Кускова срублены из 10-ти вершковых бревен; дворец этот построен в конце XVIII века, следовательно, еще сравнительно недавно даже вблизи таких центров, как Москва, леса были богаты многовековыми деревьями и строителям было из чего выбирать материал для своих построек.

 

Рис. 1. Русское деревянное зодчество. Михаил Красовский

 

2) Брусья, то есть бревна, отесанные на четыре канта.

 

3) Пластины — бревна, расколотые по длине на две части, и 

 

4) Доски — «тёс». В старину пиленых досок не было, так как пилы вошли во всеобщее употребление только в послепетровское время, а до этого для получения досок деревья раскалывались клиньями на несколько частей, которые затем обтесывались топорами, откуда и возникло само название — «тёс» (слово «доска» того же корня, ср. диалектное «цка», «дека», «тска»).

 

Работа была медленная, требовала большого навыка и была связана с непроизводительной тратой материала потому, что деревья раскалываются не всегда удачно и при обтеске неизбежно остается много неприменимой в дело щепы; в силу этого тес расходовали весьма бережно, заменяя его, где только было возможно, пластинами.

 

Таковы были главнейшие виды подготовленного для постройки дерева, но кроме них применялись и другие, как то: жерди — тонкий круглый лес, жерди с частями сучьев, бревна с частями корней и, наконец, лемех, называвшийся также гонтом. Пока остановимся несколько только на последнем. Лемех употреблялся для покрытия крыш, которые имели кривые поверхности, как, например, главы церквей, и которые поэтому было почти невозможно крыть тесом, так как при небольших размерах крыши последний приходилось сильно выгибать, что при относительной толщине его было весьма затруднительно. Лемех приготовлялся обыкновенно из тонкого и узкого осинового теса, который разрубали на короткие дощечки и один конец их обделывали или в форме острия (рис. 1а), или в форме полукруга (рис. 1б), или, наконец, в форме городков (рис. 1в). Дощечки прибивались плотно, одна рядом с другой, последовательными рядами, начиная с низа крыши, причем каждый последующий ряд закрывал стыки дощечек нижележащего ряда. Кровли, сделанные из лемеха с полукруглыми концами, казались покрытыми рыбьей чешуей, почему и существовали выражения: «крыть в чешую» и «по чешуйному обиванию».

 

Покрытие лемехом отличалось удивительной прочностью и сопротивляемостью влаге, но и требовало немало искусства, почему появление его не может быть отнесено к глубокой древности, равно как и покрытие тесом. Последний, в силу уже упомянутой трудности его изготовления, употреблялся в дело первоначально лишь для зданий исключительной важности, а обычные сооружения крылись, надо полагать, просто соломой, отчего еще более усиливалась опасность пожара, этого Дамоклова меча всех старорусских сел и городов. Наши летописи пестрят упоминаниями о грандиозных пожарах, уничтожавших иногда целые города, причем, в пламени гибли все, кто не успел вовремя выбраться вон из горящей части города, представлявшей сплошной костер. Горели не только скученные дома узких улиц, переулков и тупиков, но горели и бревенчатые мостовые, заборы, мосты и, наконец, стены городов. Бороться с огнем, имея для этой цели лишь бочки, ведра и багры, было почти немыслимо; пожары прекращались тогда, когда уже больше нечему было гореть, или случайно — в силу переменившегося направления ветра или проливного дождя, поэтому избегнуть общей участи могли лишь такие здания, которые стояли совершенно изолированно, среди большой площади или большого, густого сада. В таком благоприятном положении могли находиться только дома привилегированных лиц и церкви, но как те, так и другие, строились обычно очень высокими, к чему славяне, как это присуще жителям равнин, имели особое пристрастие и, следовательно, доминируя над другими зданиями города, чаще притягивали к себе удары молний и в конце концов также становились жертвой пламени, если не успевали ранее сгнить.

 

Отсюда понятно, почему до нас дошло сравнительно мало памятников деревянного зодчества наших предков, а те, которые уцелели, не старше начала XVII века, так как деревянное здание может просуществовать более четырехсот лет только при исключительно счастливых условиях и любовно-бережной о нем заботе. У нас же заботы и любовь к памятникам родной старины — явление сравнительно новое и еще в недалеком прошлом эти памятники уничтожались не только стихиями, но и гибли от руки невежественных строителей, не умевших или не хотевших понять их красоты.

 

Таким образом время, стихии и, наконец, наши же собственные предки лишили нас возможности восстановить картину последовательного развития деревянного русского зодчества, пользуясь сохранившимися его памятниками. Положение было бы безвыходным, если бы на помощь не являлись, с одной стороны, некоторые исторические условия и особенности быта русского народа, а с другой стороны, как наши, так и иностранные памятники письменности.

 

Начнем с условий исторических и бытовых.

 

Первым важным фактом в истории объединенных славянских племен, начавших называть себя Русью, является принятие ими христианства. Последствия этого факта весьма разнообразны, но нас может интересовать только одно из них, а именно то, что с принятием новой веры возникла необходимость в сооружении новых храмов и притом, храмов каменных, тогда как существовавшие до крещения Руси весьма малочисленные христианские церкви, конечно, были деревянные. Для сооружения первых каменных храмов были вызваны греческие мастера, так как до этого времени славяне совершенно не были знакомы с каменным строительством. Однако, они относительно быстро освоились с этим видом зодчества, и уже в XI веке каменные церкви начинают строиться собственными силами, своими местными мастерами, научившимися этому искусству от греков (византийцев). Само собою понятно, что каменными строились лишь те храмы, которые имели исключительное значение, как, например, Святая София Киевская и Святая София Новгородская. Такие храмы требовали на их постройку больших средств, каковых, конечно, не имелось для постройки обычных церквей, которые приходилось рубить из дерева. По той же причине постройку обычных церквей невозможно было поручать мастерам греческим, труд которых оплачивался, вероятно, весьма дорого.

 

Если наши первые каменные храмы, сооруженные греческими или нашими зодчими, должны были быть похожими на храмы византийские, то вряд ли это сходство распространялось и на деревянные церкви; этому мешали, во-первых, трудность передачи в дереве форм каменных, а во-вторых, то обстоятельство, что строились эти церкви, как было уже сказано, местными мастерами — простыми плотниками, уже успевшими ко времени принятия христианства выработать вполне определенные конструктивные приемы, а следовательно, и некоторые архитектурные формы.

 

Понятно, что русское духовенство, строго следившее не только за соблюдением догматов восточной церкви, но также и за неизменностью ее обрядов, должно было стремиться к тому, чтобы и деревянные церкви в основных чертах были такими же, как и каменные; но это в сущности сводилось к соблюдению лишь очень немногих условий, для чего не было необходимости придавать формам деревянной церкви вид форм каменных, раз только это противоречило основным правилам плотничного искусства.

 

Таким образом, новая религия, создав на Руси новую область строительства, каменные храмы, весьма мало отразилась на формах деревянных, и наши плотники, сооружая деревянные церкви, приспособили для них те конструктивные и художественные приемы, которые им были уже хорошо знакомы, а те немногие, которых не хватало в их запасе, им пришлось изобретать самим. Заимствовать было неоткуда потому, что в области плотничного искусства русские, конечно, стояли впереди византийцев, строивших почти исключительно из камня и кирпича.

 

Вторым важным для нас историческим фактом является татарское иго, надолго исковеркавшее общественную жизнь древней Руси. Все замерло; замерли и наладившиеся было сношения с соседними странами, и лишь в силу необходимости оставались подневольные сношения с Ордой. Последняя, конечно, не могла так или иначе не влиять на уклад русской жизни и на искусство Руси, но Русь поддавалась этому влиянию не сознательно, не по доброй воле, а лишь в силу, так сказать, тесного сожительства. Во всяком случае, если влияние татар и отразилось на чем-либо, то только не на нашем храмосозидательстве; об этом говорит тот упадок каменного церковного дела, который явно виден в памятниках эпохи первой половины зависимости от татар. Что же касается деревянных церквей, то и на них владычество татар не могло отразиться, так как, будучи сперва кочевниками, татары не возводили никаких постоянных сооружений и, следовательно, не имели никакой архитектуры, а затем, осев преимущественно в степных областях, татары стали строить свои здания из камня. Но даже и при других условиях жизни татар русские не могли бы заимствовать у них какие-либо архитектурные формы потому, что для православных казалось великим грехом заимствовать что-либо при постройке храма от «поганых», каковыми татары, вначале язычники, а затем магометане, всегда были в глазах русских. Наконец, вопреки общепринятому мнению, татары вовсе не стесняли искусства; наоборот, в мирное время они даже поощряли его и оберегали всяких мастеров и людей науки, о чем ясно говорили ханские ярлыки: «Мастера трогать нельзя — Мастер избранное лицо, Богом хранимое, и если его тронуть, то Бог накажет монгола». «А что будут церковные люди, ремесленники или писцы, или каменные здатели, или дровяные или иные мастера, каковы ни буди, и в наши никто не заступаются и наше дело да не емлют их».

 

Таким образом, татарское иго не отразилось непосредственно на русском деревянном строительстве церквей; во всяком случае, это иго не направило его в отношении форм в какое-нибудь новое русло. Оно могло только, если судить по памятникам каменного зодчества, несколько задержать развитие существовавших архитектурных форм и сократить как число строившихся церквей, так и число возникавших новых форм.

 

Следующим весьма важным для нас историческим моментомявляется вступление Иоанна III в брак с Софией, внучкой Константина Палеолога. Брак этот привлек в Москву много греков и несомненным его следствием является тот наплыв иноземных художников, которому положил начало своим приездом Аристотель Фиоравенти, вызванный в Москву для постройки Успенского собора (1475—1485 гг.). Само собою понятно, что такие мастера, как Марк Фрязин, Петр Антоний, Алевиз из Милана и прочие, не могли не влиять на русское искусство вообще, но в частности, на церковной архитектуре их работа на Руси, как это ни кажется странным с первого взгляда, отразилась весьма мало; подробное рассмотрение причины этого явления нам предстоит в дальнейшем (в истории каменного зодчества), а пока сошлемся лишь как на факт, что церковь села Коломенского и Покровский собор в Москве (Василий Блаженный), построенные при сыне и внуке Иоанна III, являются по общей их идее и большинству деталей вполне самобытными сооружениями, не имеющими ничего общего ни с архитектурой Западной Европы, ни с архитектурой Византии, причем для нас особенно знаменателен тот факт, что строившие их зодчие явно подражали формам наших деревянных церквей.

 

Отсюда мы вправе заключить, что влияние иностранных зодчих совершенно не коснулось нашего деревянного церковного строительства, продолжавшего развиваться в искони определившемся направлении.

 

Насколько это направление было самобытно и устойчиво, говорит следующий факт: во второй половине XVI в. духовенство во главе с патриархом Никоном стало запрещать сооружение церквей шатрового типа, находя, что подобная архитектурная форма не соответствует «церковному чину» и допустима лишь в качестве венчающей части колокольни, но никоим образом самого храма. В самой Москве и ближайших к ней областях запрещение это имело фактическую силу, но от глухих мест Севера и Заволжья власти были далеко, а с формой шатра русские люди так сжились, красота ее была так понятна и дорога им, что отказаться от нее ради отвлеченных догматических соображений, мало понятных и, в сущности, не имевших под собой почвы, казалось им досадным и вовсе ненужным. Поэтому там продолжали расти чудные по своей простоте и стройности деревянные церкви, тогда как в каменном церковном зодчестве больших городов шатер должен был уступить место пятиглавию.

 

Что касается жилых сооружений, то появление на Руси каменной архитектуры могло оказать на них влияние лишь весьма в незначительной степени. Действительно, вполне понятно, что строить себе каменные палаты могли только цари и люди, владевшие исключительными богатствами, все же остальные должны были довольствоваться иногда очень сложными и обширными, но все же деревянными хоромами. В отношении же тех форм, в которые отливался дом русского человека, следует предположить, что они мало менялись. В самом деле, если даже князья, а впоследствии цари, имевшие возможность более кого-либо другого ознакомиться с обычаями и жизнью иноземцев, неуклонно и любовно придерживались в своей интимной жизни обычаев старины, то уж, конечно, подражавшие во всем государю бояре, купцы и прочие горожане не стремились к изменению исконного уклада домашней жизни. Если же последний не менялся, вернее, менялся очень медленно, то так же медленно должен был преобразовываться и основной тип дома горожан, а характер жилья деревенского люда оставался неизменным, распадаясь, быть может, на несколько областных типов.

 

Следует сказать еще несколько слов о военной архитектуре. Здесь дело должно было обстоять несколько иначе, потому что, как бы замкнуто ни жил любой народ, как бы свято он ни хранил свои обычаи и заветы старины, он не может в области военного искусства не идти в ногу с окружающими его соседями, если только он выше всего ценит свою свободу и независимость. Поэтому, перенимая от более сведущих в военном деле соседей усовершенствования в оружии наступательного характера, народ должен зорко следить и за успехами в искусстве оборонительном, которое, главным образом, заключается в сооружении различного вида крепостей. Русские же люди любили свою свободу и к тому же всегда славились умением обороняться — «отсиживаться» в укрепленных городах, поэтому военная архитектура должна была у них стоять высоко; говоря иначе, она должна была постоянно видоизменяться в зависимости от собственного опыта и от знаний, почерпнутых у иноземцев.

 

Итак, из приведенных выше теоретических соображений, основанных на исторических данных и условиях быта, мы можем вывести заключение, что основные архитектурные приемы древнерусского плотничного дела, как художественные, так и конструктивные, весьма мало отражая в себе внешнюю историческую жизнь народа, менялись очень мало и, отвечая только постоянству уклада внутренней жизни Руси — ее быта, постепенно лишь совершенствовались, оставаясь по существу такими же, какими были в глубокой старине. Другими словами, те памятники церковного и гражданского деревянного зодчества XVI в., которые сохранились до нашего времени и распадаются на несколько типов, должны представлять по их формам повторение тех аналогичных по своему назначению деревянных зданий, которые строились нашими предками в XV, XIV и т.д. веках.

 

Этот теоретический вывод подтверждается также различными памятниками письменности и, отчасти, иконографии и картографии. К первым относятся описания путешествий по России иноземцев; из них наиболее интересными являются произведения Адама Олеария, Мейерберга и Эрика Пальмквиста, так как все они богато иллюстрированы. Среди гравюр этих изданий встречаются не только виды городов, но также сел и деревень с многочисленными изображениями церквей и домов; изображения эти для нас очень ценны, так как, относясь к ним с известной долей осторожности, то есть исправляя местами не понятые иностранными художниками чуждые им формы деревянной русской архитектуры и потому неверно изображенные, мы имеем в них образцы нашего деревянного зодчества, существовавшие в XVI и XVII веках. Если же мы примем в соображение то обстоятельство, что еще и по настоящее время сохранились некоторые деревянные церкви, построенные в XVI и XVII веках, то есть существующие более трехсот лет, то можем с уверенностью предположить, что некоторые из изображенных у Олеария, Мейерберга и Пальмквиста церкви были построены не в тот год, когда их зарисовывали художники этих путешественников, но значительно ранее, то есть им в то время могло быть более трехсот лет, подобно существующим ныне церквам. А между тем, вглядываясь в изображения деревянных церквей у Мейерберга, мы видим все те же архитектурные принципы, те же формы, как и в уцелевших памятниках нашего деревянного зодчества, что и подтверждает высказанное выше предположение о живучести и постоянстве архитектурных принципов наших плотников допетровской эпохи.

 

Что касается местных источников - различных «лицевых», то есть иллюстрированных миниатюрами рукописей, как, например, «Житие Николая Чудотворца», «Лицевое житие Святых Бориса и Глеба» и других, то, представляя громадный интерес в отношении каменного зодчества, они в очень малой степени затрагивают зодчество деревянное, потому что авторы миниатюр этих рукописей не считали деревянные здания достойными удивления, а стало быть, и изображения; для них дерево было слишком обычным, так сказать, будничным материалом, и поэтому они изображали сделанные из него сооружения только тогда, когда этого нельзя было избежать; поэтому в лицевых рукописях мы встречаемся лишь с изображениями деревянных оград, заборов, частоколов, ворот и, в редких случаях, звонниц (* звонница — вид сооружения для помещения церковных колоколов).

 

Сказанное о лицевых рукописях относится в равной мере и к памятникам иконографии, то есть к таким иконам, на которых имеется «палатное письмо» — изображения городов, монастырей, церквей и жилых зданий. За редкими исключениями изображения эти настолько фантастичны и вычурны, что в них иногда трудно угадать, какую именно реальную форму иконописец изобразил, украсив ее богатством своей фантазии. К тому же, подобно миниатюристам, иконописцы наши писали почти исключительно каменные здания, считая их для икон более уместными, нежели деревянные.

 

Гораздо большую ценность в смысле материала по истории нашего деревянного зодчества имеют старинные планы городов и монастырей, составленные русскими чертежниками. Планы эти отличаются одной особенностью, а именно тем, что представляют собой нечто среднее между планами или картами, как мы их понимаем в настоящее время, и видами с птичьего полета. Последним-то они особенно интересны, так как все здания нанесены на них не в виде планов, а в виде перспективных изображений; правда, перспектива эта очень своеобразна, условна и подчас неверна, но это нисколько не мешает составить себе ясное представление об изображенном здании. Одним из таких планов мы будем в дальнейшем пользоваться, потому что на нем в большом масштабе изображены не только деревянные церкви и монастырские стены, но и весьма разнообразные жилые и хозяйственные сооружения, а пока только назовем этот в высшей степени ценный документ — это план Тихвинского монастыря, составленный в 1679 году.

 

Таких планов сохранилось очень немного, причем, большинство из них, подобно тихвинскому, составлено довольно поздно, а именно, в XVII веке, что, впрочем, не уменьшает их значения, так как относительно изображенных на них деревянных зданий можно сделать такое же предположение, какое было сделано в отношении изображений на гравюрах иностранных путешественников.

 

Итак, все указанные источники, в особенности, описания путешествий по Руси иноземцев и местные планы, подтверждают теоретические предположения о том, что наше плотничное искусство представляло собою самобытную, изолированную область, куда посторонние влияния проникали в очень малой степени; другими словами, принципы этого искусства передавались по наследству из рода в род, причем, выработанные с течением времени типы зданий в основе не менялись(* недаром же в старинных актах (договорах о постройках) часто встречаются выражения: «по подобию», «как водится», то есть сделать ту или иную часть здания по образцу существующих.), а лишь варьировались, совершенствовались и украшались иногда новыми деталями.

 

Как еще одно доказательство этого приведем выписку из летописей: в Великом Устюге существовала, построенная в 1290 году, церковь Успения, которая сгорела в 1397 году; на ее место ростовский епископ Григорий поставил новую, по образцу сгоревшей, но и эта церковь тоже сгорела  в 1490 году (** «вознеслась» — как выражались в старину наши летописцы). Вопреки приказанию московского великого князя, пожелавшего, чтобы новая церковь была точно такая же, как прежняя, мастер Алексей Вологжанин, вероятно, по указанию епископа Тихона начал рубить церковь не многогранную в плане («в окладе»), а крестчатую, чем и возбудил сильное недовольство устюжан, собиравшихся даже жаловаться на это великому князю и успокоившихся только тогда, когда епископ обещал, что начатое будет переделано, и церковь срубят по-старому. Это и было исполнено.

 

Таким образом, несмотря на то, что до нашего времени дошли лишь такие памятники старорусского деревянного зодчества, древность которых не восходит далее XVI века, мы все-таки имеем возможность восстановить без серьезных погрешностей картину последовательного развития нашей допетровской деревянной архитектуры, руководствуясь тем, что от нее сохранилось, и теми источниками, о которых было сказано выше.

 

В каком же порядке производилась постройка задуманного здания? Как это делалось в глубокой древности, мы не знаем, потому что об этом не сохранилось никаких свидетельств; известно только, что некоторые области особенно славились своими искусными плотниками: так, воины Святополка Окаянного, переругиваясь с новгородцами, пришедшими к Киеву с Ярославом Великим, кричали им: «Ах, вы плотники! А вот мы поставим вас наши хоромы рубить». Что же касается более позднего времени — XVI и XVII веков, то от них сохранились «наемные записи» — договоры, которые заключались для постройки церквей между различными лицами или целыми волостями, с одной стороны, и старостами плотничных артелей, с другой. Из этих договоров можно почерпнуть много любопытного. Так, например, из них видно, что у нас существовали плотничные артели, состоявшие из опытных мастеров, всецело посвятивших себя плотничному искусству, и учеников, исполнявших черную подготовительную работу. Во главе такой организованной артели стоял староста, который заключал условия с нанимателями и руководил всей постройкой, исполняя таким образом функции архитектора. Избирался ли он из своей среды артелью или, наоборот, он подбирал членов артели по своему усмотрению — этого мы не знаем, но, очевидно, что это был самый опытный и одаренный член артели. Артели не сидели на одном месте, а бродили повсюду, идя на приглашения различных нанимателей построить то или иное серьезное здание; мелкие же сооружения возводились, конечно, собственными силами данной местности, так как почти все русские люди были по природе отличными плотниками, а с основными приемами плотничного мастерства, то есть с умением владеть топором, был знаком каждый.

 

Договоры составлялись очень подробно: уславливались о форме плана, о высоте церкви, о форме ее верха, о числе, высоте и форме «прирубов», то есть боковых второстепенных ее частей, о числе окон, дверей, крылец — «рундуков», о величине и числе глав и т.д. Словом, оговаривали каждую деталь, каждую мелочь, и это объяснилось той простой причиной, что староста не составлял ни эскиза, ни проекта здания. Последние если и делались, то лишь в конце XVII века иноземными мастерами для каменных сооружений исключительной важности. В более же ранее время в них не было надобности, так как, во-первых, ни один заказчик не понял бы проектных чертежей, а во-вторых, как формы деревянного зодчества, так и терминология были чисто народными и, следовательно, понятными каждому. Если в договоре говорилось: «срубить стопы церковной сорок рядов до повалу», то как плотники, так и заказчик не только понимали, что главную часть церкви нужно сделать в основании квадратной и высотой до покрытия в сорок венцов, но и вполне ясно представляли себе, какой вид будет иметь эта часть церкви. Если же желали избежать малейшей недоговоренности, то писали, что такую-то деталь надо сделать «по подобию», «как водится», то есть по старым образцам, или же, наконец, ссылались на формы существующего здания: «...а бочки и главы построить как на Тифенском посаде у Флора и Лавра...» Несмотря, однако, на совершенное незнакомство с искусством черчения и чтения чертежей, которое так сильно облегчает работу строителя, наши предки мастерски справлялись со своим делом и построенные ими здания отличались, как можно судить по сохранившимся памятникам, удивительной правильностью, так как все прямые части, как то: стены и крыши — рубились плотниками «в правило», то есть по линейке или причалке, а дуговые, например, крыши в виде бочки или луковичные главы — «в кружало», то есть по циркулю, хотя циркуль (в смысле инструмента) вряд ли им был знаком и вместо него они, вероятно, употребляли воробу (* вороба — деревянная планка, на одном конце которой прилажен гвоздь, вокруг которого планка вращается, а на другом — кусок угля или мела, чертящий дугу).

 

Нам уже несколько раз пришлось столкнуться со своеобразной и не лишенной образности терминологией старорусских плотников. Лексикон их был очень богат, но многие термины теперь уже частью забылись, частью же заменены новыми словами русского же происхождения или иноземными, подчас странными для русского уха, как, например, мауерлат, заменивший собою «повальную слегу» (* «повал» — уширение верхней части сруба; «повальные слеги» — верхние венцы стен, которыми заканчивался повал и в которые врубались нижние концы стропил крыши).

 

Останавливаться сейчас на этой терминологии мы не станем, но в дальнейшем будем попутно приводить старые термины, полагая, что русскому зодчему не мешает их знать, тем более, что некоторые из них еще употребляются по местам плотниками наравне с новыми выражениями.

 

wood.totalarch.com

Деревянное зодчество

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. Древесина в домостроении

2. Памятники русского деревянного зодчества

3. История деревянного зодчества

4. Зодчество России: проблемы спасения

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Издревле главными строительными материалами для русских зодчих были дерево и глина, благо что и того и другого было в избытке. Глиняные кирпичи, по свидетельству историков, получили на Руси распространение начиная с середины X века, а дерево в качестве основного строительного материала использовалось с незапамятных времен. Именно деревянная архитектура стала основой особенного стиля русского средневекового зодчества, которое подразумевает оптимальное сочетание красоты и функциональности построек.

Главным, и часто единственным, орудием строителя долгие века оставался топор. Дело в том, что пила при работе рвет древесные волокна, оставляя их открытыми для воды. Топор же, сминая волокна, как бы запечатывает торцы бревен. Недаром, до сих пор говорят: «срубить избу». Поэтому пилы применялись исключительно в столярном деле.

Именно поэтому отношение россиян к дереву особое: его одушевляли, ему поклонялись, а в языческой Руси существовали обряды, связанные с рубкой и строительством. Некоторые из этих обрядов заимствованы православной культурой.

Хороший дом - это добротное строение, служащее защитой от непогоды и зимней стужи, это уютное гнездышко, проживание в котором приносит радость, это, наконец, продуманное в архитектурном плане сооружение, украшающее своим внешним видом прилегающую территорию.

Человек, решивший построить собственный дом, должен прежде всего принять решение, из какого материала он будет возводиться. Конечно, каменные и кирпичные здания отличаются своей прочностью и долговечностью, однако многие, особенно наши соотечественники, предпочитают строить деревянные дома. Основное преимущество деревянного дома состоит в том, что древесина является живым материалом, который обладает своей энергетикой, что положительно сказывается на самочувствии проживающих в таком доме людей. Даже срубленное дерево продолжает дышать, излучать энергию тепла, повышать тонус жизни, защищая человека от вредных излишеств современной цивилизации. Из древесины на Руси строили все: храмы, крепости, княжеские и боярские хоромы, крестьянские избы и бани. Это же относится ко всякого рода хозяйственным постройкам, включая колодцы. Какие же факторы еще, кроме перечисленных выше, говорят в пользу деревянных строений?

Во-первых, для поддержания нормального теплового и влажностного режимов в кирпичном доме, его надо периодически хорошо протапливать. После зимы придется долго топить печь, прежде чем здание в полной мере прогреется. А дом из дерева можно прогреть всего за несколько часов. Второй немаловажный фактор –экономический. Возведение тяжелого фундамента, толстых стен и их последующая отделка влетает в копеечку. При прочих равных условиях кирпичный дом в 1,3 - 1,5 раза дороже, чем деревянный. И, наконец, третье –в деревянном доме обмен воздуха происходит более интенсивно, в том числе и через поры самой древесины: деревянные дома "дышат". С точки зрения здоровья - это немаловажный фактор. Вообще дерево с его прекрасными технологическими и эксплутационными характеристиками и низкой теплопроводностью является совершенным строительным материалом, подаренным самой Природой. За многовековую историю деревянного домостроения человечество накопило великое многообразие приемов обработки древесины и способов возведения зданий. Но и по сей день продолжается поиск "идеального" деревянного дома. Это поиск, имеющий в своей основе оптимальное сочетание "дедовских" приемов и современных строительных технологий. Ведь деревянный дом сегодняшнего дня –это не только традиционный сруб, но сооружение, вобравшее в себя все достижения передовых технологий строительной индустрии.

Если обратиться к истории русского деревянного зодчества, то самым большим и уникальным заповедником народного творчества является Русский Север. В Архангельской губернии сохранившихся деревянных построек больше, чем где бы то ни было в России. Осмотреть все эти памятники физически невозможно, поэтому в свое время часть из них была перенесена в один из самых знаменитых архитектурных музеев России в деревушке Малые Корелы, что находится неподалеку от Архангельска.

В Малых Корелах воссозданы несколько жилых комплексов различных районов – Каргопольско-Онежского, Мезенского, Пинежского и Северо-Двинского, при этом все строения группируются по «географическому» признаку, как бы создавая в комплексе уменьшенную модель всего русского Севера.

Еще один непревзойденный по красоте архитектурный ансамбль расположен неподалеку от деревни Кижи. По концентрации объектов наследия Кижский историко-культурный и природный комплекс является уникальной исторической территорией, не знающей себе равных на Европейском Севере России.

Вместе с архитектурными памятниками, сохранившимися в неизменном виде с момента строительства или вывезенными из других районов и воссозданных на территории заповедника, кижское музейное собрание иллюстрирует основные аспекты традиционной культуры коренных народов Карелии: карелов, вепсов, русских.

Прекрасный материал для изучения основных направлений средневекового деревянного зодчества дает Кострома. Город возник в Среднем Поволжье, то есть в местности исключительно богатой лесами, что и определило характер застройки. Надо сказать, что каменное строительство до самого конца XVII века в Костроме было явлением крайне редким – даже дома богатейших дворян и купцов и дом матери царя Михаила Романова – Марфы, были деревянными. Восстановить образ древних деревянных храмов Костромы можно по памятникам архитектуры, сохранившимся в музее деревянного зодчества и на территории Костромской области.

Исключительно богат архитектурными памятниками старинный русский город Суздаль. Живописно и равномерно расположенные по всей территории города, они образуют редкий по красоте и целостности архитектурный ансамбль. Стиль, избранный древними зодчими, придает очарование древнему городу, чья история исчисляется почти тысячелетиями.

Из древесины строили все: от простой деревянной изгороди до церквей, царских хором и крепостей. Простые лаконичные формы исторического жилья, строительные приемы, свидетельствующие о незаурядном мастерстве русских зодчих, оттачивались веками. Искусство домостроения передавалось по наследству на протяжении многих поколений. И в настоящее время на территории России можно увидеть различные деревянные постройки, представляющие собой настоящие произведения искусства. Так как строительство жилья на обширной территории России охватывает различные климатические зоны, во многом определяющие тип строений, то архитектура домов существенно меняется в зависимости от региона. Переселенцы из различных районов вносили изменения в традиционное зодчество, объединяя опыт различных этнических групп. Это позволяло сформировать более совершенные технические приемы строительства и обеспечивало наиболее рациональные способы выполнения тех или иных архитектурных деталей.

До наших дней дошли в основном памятники и образцы традиционного жилья или документальные материалы по этим постройкам, относящиеся к концу XIX века (рис. 1).

Рис. 1. Деревянный дом Русского Севера конца XIX века

В отличие от крестьянского жилья или памятников деревянного храмового зодчества, большие хоромы или дворцы до нас, к сожалению, не дошли, за исключением случайно уцелевших усадебных построек, находящихся сегодня в ужасающем состоянии. Сведения о более ранних периодах формирования жилища мы черпаем из археологических материалов, картин знаменитых художников или исторических рукописей.

Мастерство древних "рубленников" поражает наших современников. Деревянные дома собирали из "клетей" (срубов) безгвоздевым способом с большим разнообразием плотницких приемов. Крестьянские постройки или целые ансамбли боярских и княжеских хором сочетали в себе монументальность срубов и легкие каркасные пристройки, а также летние помещения с сакраментальной и живописной внутренней и наружной отделкой.

В районах, богатых лесными массивами, для жилья использовали преимущественно хвойные породы, реже лиственные, среди которых особым почетом пользовался дуб. Срубные постройки вкапывали в землю, а сверху крышу засыпали грунтом. Отапливали такие помещения печками-каменками или глинобитными очагами "по черному", дым от которых выходил через отверстия в стене или крыше (дымари), окна или двери. Проемы в стенах делали невысокими, чтобы не перерубать большое число бревен и максимально сократить потери тепла. Волоковые окна совсем не нарушали этой связи, их вырубали на полбревна вверх и вниз в смежных бревнах. Изнутри окна задвигались деревянной затворкой (заволакивались), откуда и появилось название - волоковые. В более крупных проемах перерубленные бревна связывали между собой колодами из брусьев. Со временем такие окна стали закрывать слюдой и только в XVIII-XIX веках для этой цели стали применять стекло. Так появились "красные" окна, по бокам которых нередко устанавливали волоковые окна. Дверные проемы загораживали полотнами из грубых досок, получаемых при раскалывании бревна. Полы в таких домах преимущественно были глиняными. Но если под полом устраивали хранилище для зерна, то его перекрывали бревнами, щели между которыми замазывали глиной.

mirznanii.com

Русское деревянное зодчество.Кижи. | Краснодеревщик

С древних времен дерево было самым любимым материалом русских зодчих. Дерево на такие постройки рубили только топором, потому что пила рвет древесные волокна, что делает материал менее устойчивым к влаге и воде.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

Сокровищницей русского деревянного зодчества по праву называют русский Север. Незатронутость монголо-татарским нашествием в XII-XV веках, отсутствие крепостничества в XVIII-XIX веках, удаленность от промышленно развитых районов способствовали развитию и сохранению этого уникального вида народного творчества.

Одним из самых непревзойденных по своей красоте ансамблей русского деревянного зодчества является архитектурный ансамбль Спасо-Кижского погоста, расположенный на острове Кижи. Самая знаменитая постройка ансамбля- Церковь Преображения Господня, постройк которого началась в 1714 году. При постройке этого храма гвозди использовались только в куполах (церковь украшают 22 купола, разных по форме и размерам). Так же рядом с Преображенской церковью в 1764 году была возведена Покровская церковь и Шатровая колокольня, которая была построена в 1863 году. Все постройки выполнены из дерева в лучных традициях средневекового деревянного зодчества.

Автор: КириллицаРусское деревянное зодчество.Кижи.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

Русское деревянное зодчество.Кижи.

В закладки: постоянная ссылка.

worldcabinetry.ru

Русское деревянное зодчество 2

Русское деревянное зодчество

На протяжении многих веков русской истории дерево оставалось основным строительным материалом. Леса покрывали большую часть земель Киевской Руси и все земли Великого Новгорода, Владимиро-Суздальского, Тверского и Московского княжеств. Именно в деревянной архитектуре были выработаны многие строительные и композиционные приемы, отвечавшие природно-климатическим условиям и художественным вкусам народа, оказавшие позднее немалое влияние на формирование каменного зодчества. До нашего времени не сохранилась ни одна деревянная постройка, срубленная ранее XVI века.

Церковь Лазаря из Муромского монастыря.

Сокровищницей русского деревянного зодчества по праву называют русский Север. Незатронутость монголо-татарским нашествием в XII-XV веках, отсутствие крепостничества в XVIII-XIX веках, удаленность от промышленно развитых районов способствовали развитию и сохранению этого уникального вида народного творчества.

Наибольшее применение находили хвойные породы – сосна, лиственница, ель, – ибо они обладают многими ценными в строительном отношении качествами. Прямизна и отсутствие дуплистости позволяли сплачивать бревна в стены, а также раскалывать бревна по слоям для получения пластин и теса. Смолистость этих пород обеспечивала хорошую сопротивляемость гниению. Особенно ценились мелкослойная «кондовая» сосна и лиственница, из которых рубились наиболее ответственные нижние венцы срубов.

На срубы стен шли сосна и лиственница, из ели изготавливались элементы кровли (стропила). В южных районах и для наиболее ответственных сооружений на Севере применялся в качестве стенового материала прямослойный дуб (Софийский собор в Новгороде – 989 год, Успенский собор в Ростове – 992 год, стены Московского Кремля – 1339 год – и другие). Из осины, благодаря ее податливости при обработке, изготавливали кровельный лемех. Этому способствовали два важных свойства данной породы: увеличение прочности при воздействии дождя и снега и приобретение со временем серебристого оттенка. Лес шел в дело прежде всего в виде бревен, средний диаметр которых составлял 25-40 см, длиной 5-10 метров. Главным орудием производства русского плотника был топор, которым выполнялись все операции. Придуманная в XVI столетии поперечная пила почти не применялась, ибо разрушала волокна древесины, и торцы бревен начинали «тянуть» воду, тогда как топор при перерубке уплотнял их.

Основной конструктивной формой в русском деревянном зодчестве был прямоугольный сруб (четверик) из горизонтально уложенных и притесанных друг к другу бревен, каждый ряд которых составлял венец. Пазы при рубке жилых зданий прокладывались мхом (мшились) и после сборки конопатились паклей. Окна, чтобы сохранить тепло, делались невысокими. Кровли рубили двускатные, восьмискатные и «колпаки», а храмы и крепостные башни перекрывались шатрами и кубами, которые часто завершались главой.

Церковь из села Спас – Вёжи Костромской области.

В соответствии с канонической схемой в основе церкви простейшего типа лежит сочетание трех срубов (клетей): большего, центрального – для самой церкви и двух меньших для притвора – сеней на запад и алтаря (апсиды) – на восток. Каждый сруб перекрывался двускатной клинчатой кровлей с главой и крестом. Такой тип храма носил название клетского. Время сохранило лишь несколько древнейших клетских церквей. Одна из них – церковь Лазаря из Муромского монастыря на восточном берегу Онежского озера (ныне – в музее «Кижи»), срубленная в XVI веке. Небольшая по размеру (длина 9 метров, ширина 4 метра, высота 5,5 м), она состоит из двух рубленых клетей (церкви и алтаря) и тесовых сеней. Точность пропорций и пластичность ставят эту небольшую церковь в ряд шедевров деревянного зодчества.

Церковь Ризположения из села Бородава Вологодской области (ныне – на территории Кирилло-Белозерского монастыря) срублена в 1486 году и состоит из двух разновысоких срубов. Двускатная кровля церкви сделана с переломом, а апсида завершена изящной бочкой. Вокруг притвора галерея на столбах – гульбище.

К клетскому типу церквей относятся также Георгиевская церковь в селе Юксовичи (Подпорожский район Ленинградской области), срубленная в первой половине XVI века, и церковь на сваях-столбах из села Спас – Вёжи Костромской области, срубленная в 1628 году (ныне в музее деревянного зодчества на территории Ипатьевского монастыря под Костромой).

Сказочный по силуэту и, видимо, нередко в древности применявшийся – вариант завершения клетской церкви в виде крещатой бочки, служившей основанием для главы. Единственный пример такого завершения, дошедший до нас, – церковь Преображения (1707 г.) в селе Янидор Пермской области. Здесь блестяще использован прием контраста прямолинейного очертания кровли и плавных линий завершения.

Никольская церковь

в селе Лявля Архангельской области.

Необходимость увеличения площади храмов привела к появлению новых плановых приемов, позволяющих расширить площадь при сохранении длины бревен. Так появились церкви, рубленые восьмериком. Эта форма, значительно увеличивая площадь, позволяла с двух противоположных сторон прирубать четверики притвора и алтаря (апсиды), а с двух других – прирубы (приделы). В результате родилась восьмериковая церковь с четырьмя прирубами, или, как называли ее в старину, – «круглая о двадцати стенах». Прототипом таких церквей были многогранные дозорные башни – вежи. Логика перекрытия восьмистенных срубов привела к появлению шатра. Исторические документы указывают на существование столпообразных деревянных церквей, крытых шатром, уже в XII веке. В них олицетворялись и устремленность вверх, к Богу, и воплощение мечты о высоте как идеале красоты, они являлись четкими ориентирами, по которым издалека узнавалось селение. Шатровых храмов-башен сохранилось не много. Наиболее древняя из них – Никольская церковь в селе Лявля Архангельской области, срубленная в 1587 году. Шатер, шея и главы, также рубленные в «реж», и, следовательно, имеют грани. Восьмериковые храмы XVII века венчались уже округлыми главами на таких же округлых шеях. Это Георгиевская церковь из села Вершина (1672 г.), перевезенная в музей «Малые Корелы» под Архангельском.

Очень интересна Никольская церковь села Согинцы (1696 г.) в Подпорожском районе Ленинградской области. В ней меньший восьмерик поставлен на больший, который покрыт кольцом двускатных фронтонов с отливами для стока воды.

Успенская церковь в селе Варзуга.

С конца XI века появились крещатые в плане церкви, перекрытые шатром. Для этого на среднюю квадратную часть церкви становился восьмерик. Такое решение имеет Успенская церковь в селе Варзуга (1674 г.) на Кольском полуострове (Терский берег Белого моря). Здесь на центральный квадрат крещатого сруба поставлен четверик, на котором возвышается невысокий восьмерик, крытый шатром. Ветви «креста» перекрыты насаженными одна на другую бочками. Верхние из них примыкают к стенам восьмерика и повторяют кокошники. Внизу с трех сторон к церкви примыкает галерея с тремя крыльцами. От нее взгляд бежит по ступеням – ярусам бочек-кокошников, подхватывается вертикалью шатра и устремляется вверх, к Богу. Тот же прием применен в Вознесенской церкви в селе Пияла Онежского района Архангельской области (1661 г.), только ее высота достигает 45 метров. Выдающимся архитектурным произведением прионежской школы является Успенская церковь в селе Кондопога Карелии (1774 г.). Этот храм был памятником погибшим во время Кижского восстания (1769-1771 гг.). Высокий четверик на подклети завершается повалом, на котором стоит восьмерик, имеющий два повала, и перекрыт шатром.

Успенская церковь

в селе Кондопога Карелии.

Все элементы композиции помогают взлету основного столпа, начиная с высокого сруба апсиды и кончая гармонией восьмерика и высокого шатра.

В XVII веке появился еще один тип деревянной церкви – «Шатер на крещатой бочке». Постройки такого типа сохранились на берегах Пинеги и Мезени. Это покрытие позволило выполнить узаконенное к тому времени (после реформ патриарха Никона в 1650-х годах) пятиглавие и вместе с тем сохранить шатер. К сожалению, эти храмы не сохранились.

С конца XVII века начали строиться многошатровые храмы. Это придало им еще большую живописность и выразительность. Так, в Воскресенской церкви в селе Селецкое на реке Емце (Холмогорский район Архангельской области), срубленной в 1673 г. восьмериком с четырьмя прирубами, южный и северный прирубы увенчаны шатрами, вторящими основному.

Троицкая церковь в селе Ненокса (Приморский район Архангельской области), срубленная в 1726 году, – единственный дошедший до нас пятишатровый храм. При той же схеме плана, что и у церкви в селе Селецкое, шатрами увенчаны все четыре ее прируба. Все пять восьмериков украшены рублеными кокошниками. Шатры Троицкой церкви имеют стропильную конструкцию, сменившую в конце XVII века более трудоемкую рубленую.

Успенский собор (г.Кемь).

Иной композиционный прием применен в Успенском соборе (г.Кемь), поставленном в честь победы над шведами в 1714-1717 гг. Собор состоит из трех отдельных шатровых церквей, с трех сторон примыкающих к обширной трапезной, крытой в два ската. Вынесенные вперед шатровые приделы подхватывают стремление вверх, служат как бы ступенькой на пути к небу, к Богу.

В XVII веке появилась еще одна форма завершения храмов – кубоватая, очень устойчивая при ветровых нагрузках. Куб обычно венчал квадратный в плане сруб и завершался одной либо (после запрета одноглавия) пятью главами. Сохранились они в бассейне р.Онеги, на Поморском и Карельском берегах Белого моря.

mirznanii.com

РУССКОЕ ДЕРЕВЯННОЕ ОБОРОННОЕ ЗОДЧЕСТВО » Перуница

'РУССКОЕВ истории русской архитектуры оборонному зодчеству принадлежит особое место. Многочисленные крепости и монастыри, возникшие в разрозненных землях Руси, способствовали защите границ, подъему и укреплению духа русского человека, а затем объединению этих земель вокруг Москвы и созданию Русского государства.

Крепостные сооружения Древней Руси не только играли огромную роль в исторической жизни страны, но и представляли собой великолепные произведения архитектуры. Не имея сегодня практического значения, памятники оборонного зодчества отражают героическое прошлое русского народа, осуществляя связь времен и поколений, остаются ценнейшим культурным наследием. Чем дальше мы уходим вперед, тем длиннее становится дистанция между настоящим и прошлым, и порвать эту дистанцию - значит обратить прошлое против себя, ибо, как гласит восточная мудрость, «если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки».

Все наши представления о крепостном деревянном зодчестве сложились благодаря летописным источникам, археологическим раскопкам и исследованиям редких образцов крепостных деревянных сооружений, сохранившихся до настоящего времени. Наиболее известные из них - башни сибирских острогов, а также проездная башня Николо-Карельского монастыря - относятся ко второй половине XVII века. Крепости более раннего времени изучаются в основном по материалам археологов, старинным гравюрам, чертежам и изображениям на иконах. Изобразительный материал дает хотя и вполне наглядное, но все-таки условное представление о характере и конструкции деревянных крепостей.

Деревянные крепости древние русичи начали строить давно. Уже в период Киевской Руси укрепленные города на степных окраинах этого славянского государства объединялись в оборонительную систему, получившую название «Змиевых валов». Искусство возведения деревоземляных укреплений этого периода берет свое начало от времени распада родового строя и расслоения общества, когда, по меткому выражению Ф. Энгельса, «война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни... Война... становится постоянным промыслом. Недаром высятся грозные стены вокруг новых укрепленных городов: в их рвах зияет могила родового строя, а их башни достигают уже цивилизации».

Свидетельства этого расслоения общества - сохранившиеся остатки древних городищ в разных странах. Довольно примитивные по своей конструкции, первые укрепления в большей степени опирались на защитные свойства рельефа той местности, на которой они возникали. Умение русских градодельцев выбирать места для своих поселений было отличительной особенностью их творчества. Эти места, как правило, были не только хорошо защищены самой природой, но и удобны, красивы, выгодны в стратегическом отношении. Такая традиция выбора мест с использованием защитных свойств рельефа местности восходит, как отмечал известный историк градостроительства А. В. Бунин, к древнегреческим городам, но на Руси она получила не только дальнейшее развитие, но и свою трактовку.

Используя при строительстве городов защитные свойства местности, русские градодельцы не упускали из виду и ее художественные достоинства. Рельеф, ландшафтное окружение, река или озеро - все эти природные компоненты не только защищали поселения, но и усиливали выразительность их облика. Еще восточные славяне для своих городищ выбирали вершины холмов, излучины рек, острова и другие выразительные в эстетическом отношении участки местности.

Строительство городов-крепостей сопровождало весь исторический процесс сложения и развития Русского государства. Покоряя различные племена, русские князья ставили укрепленные города, предназначенные для сбора дани. С появлением одного города вскоре рядом возникали другие. Уже к XIII веку многие древнерусские крепости достигли такого уровня развития, что вызывали восхищение современников. Однако дальнейшее их совершенствование было надолго приостановлено лавиной монголо-татарского нашествия. Словно ураганным ветром были сметены в 1237 году с лица земли деревянные города-крепости Рязанского и Владимирского княжеств, а через три года Батый, после кратковременного отдыха, появился у стен древнего Киева. И этот город, несмотря на стойкую защиту горожан, был предан огню и мечу.

Русские города-крепости оказывали войску Батыя сильное сопротивление. Беспримерной в своем роде и поистине героической стала оборона деревянного Козельска в 1238 году. В течение семи недель не могли взять его татары. Рассвирепевший Батый,ворвавшись-таки в крепость, велел уничтожить все живое, потопив город в крови. Но крепка народная память. Много веков спустя, уже во второй половине XVIII века, когда утверждался герб вновь возрожденного Козельска, давний подвиг его героических защитников был отражен в гербе: «В червленом поле, знаменующем кровопролития, пять серебряных щитов с черными крестами, изъявляющие храбрость их защищения и несчастную судьбину».

К сожалению, история не донесла до нас сведений о том, что собой представляли укрепления Козельска времен его легендарной обороны. Правда, сохранилось описание деревянного города, сделанное в 1678 году, когда Козельск входил в состав Засечной черты. По конструкции укрепления его мало чем отличались от других деревянных крепостей XVII века.Жизнестойкость и совершенство многих деревянных крепостей проверены во времена монголо-татарского нашествия. Русь была порабощена, но не сломлена, не повергнута. Словно феникс, возрождались деревянные города из пепла. В псковской и новгородской землях, куда не дошли орды Чингисхана и Батыя, ковали мечи и собирали дружины, сюда стекался русский люд из захваченных земель. Строились новые крепости, закалялась воля, и поднимался дух русского народа, и уже никакая лавина нашествия не могла сломить этого подъема.

Многовековой опыт строительства крепостей передавался из поколения в поколение - от деда к внуку, от отца к сыну. Все лучшее из накопленного за века воплощалось в русских городах. Этот опыт был в свое время обобщен в рукописной книге, составленной Онисимом Михайловым в начале XVII века и названной «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». «Устав» состоит из шестисот шестидесяти трех статей и представляет собой своеобразный свод правил о строительстве и оснащении крепостей, об организации и обеспечении инженерных войск. Весь предшествующий многогранный опыт развития русской военно-технической мысли нашел отражение в этом уникальном документе. Регламентация требований, излагаемых в «Уставе», касалась буквально всех сторон военно-инженерного дела. Удивительный, совершенно потрясающий по силе воздействия документ! Ясность и четкость требований, однозначность и убедительность его положений - вот те качества, которые сделали «Устав» жизненным в течение почти двух столетий.

В сложной и многообразной цепи культурного наследия архитектура занимает едва ли не самое ведущее место, но некоторые ее разделы, и в том числе крепостное деревянное зодчество, остаются до сих пор малоизученными. Время безжалостно стерло с лица земли произведения русских градодельцев, простых мужиков, одинаково мастерски владевших топором плотника, оружием воина и крестьянской сохой. Неизученность данной проблемы в значительной степени объясняется отсутствием вещественных остатков деревянных крепостей. Так, до недавнего времени широкому кругу исследователей были известны не более десятка крепостных башен, остатков оборонной архитектуры. Большинство из них находится в Сибири. В настоящее время имеется пять сохранившихся башен: две Братского и по одной - Илимского, Бельского и Якутского острогов. Однако еще в начале нашего столетия от шестнадцатибашенной Якутской крепости сохранялись пять башен и два прясла деревянной стены, рубленной тарасами. В 1924 году сгорела единственная башня Ляпинского острога на севере Тюменской области, едва ли не самая ранняя из всех оставшихся - она просуществовала более трехсот лет. Несколько ранее, в 1899 году, также от пожара, погибла сторожевая башня в селе Торговище Пермской области, простоявшая более двух веков. Правда, в начале XX века она была срублена заново и в настоящее время представляет собой не более чем макет в натуральную величину, поэтому историческая ценность ее и значение сильно снижаются. В 1914 году омский этнограф И. Н. Шухов видел среди развалин древней Мангазеи, расположенной за Полярным кругом, одну полуразрушенную башню с бойницами.

Сведения об этих остатках деревянных крепостей зафиксированы в литературе и дополняют наши представления о внешнем облике и конструктивных особенностях оборонного зодчества. Эти представления могут быть расширены путем натурного изучения не только сохранившихся остатков крепостей, но и поисков новых, неизвестных архивных источников, а также археологическими раскопками на местах бывших крепостей. Насколько эффективны подобные исследования и поиски, свидетельствуют раскопки, проведенные на месте Мангазеи в 1968-1973 годах, где была изучена самым подробным образом почти вся планировочная структура города, сохранившаяся со времени его оставления в 1672 году.

В 1969 году на реке Казым (Березовский район Тюменской области) в глухой тайге были обнаружены и впервые детально обследованы развалины Юильского острога, от которого довольно хорошо сохранились срубы двух крепостных башен, полуразвалившаяся изба-казарма, несколько амбаров и следы более ста других построек жилого, хозяйственного и культового назначения.Обследование и раскопки, проведенные в том же 1969 году на месте Зашиверского острога на севере Якутии, также позволили выявить планировочную структуру деревянной крепости XVII века, от которой достаточно хорошо сохранилась великолепной архитектуры Спасо-Зашиверская шатровая церковь.

Все перечисленные находки и исследования помогают дополнить яркую страницу русского крепостного зодчества и вносят ощутимый вклад в сокровищницу древнерусской культуры. Кроме того. они дают возможность зрительно представить внешний облик острогов и городов, о котором архивные источники сообщают менее всего сведений. Они также позволяют выяснить их конструкцию, вскрыть особенности и проследить общие черты, характерные не только для крепостного, но и всего деревянного зодчества Древней Руси. И, наконец, самое главное - на основе архивных и археологических исследований и анализа сохранившихся остатков острогов выполнить графическую реконструкцию как отдельных элементов крепостей (башни, стены). так и их облика в целом.

Вопрос о том, как выглядели древнерусские города, не является праздным. Он занимал умы многих просвещенных людей. Достаточно вспомнить хотя бы художников, наибольшую известность среди которых приобрел А. М. Васнецов, который посвятил только Москве XII-XVII веков более ста картин и рисунков. Все, что сделано этим мастером, основано на глубоком знании им исторических документов. Известно также, что он неоднократно принимал участие в археологических раскопках. Правдивость картин А. М. Васнецова такова, что позволяет привлекать их в качестве графических аналогов при реконструкции архитектурного облика других древнерусских деревянных крепостей.

Изучение оборонного зодчества весьма важно для историко-архитектурной науки. Как отмечал в конце прошлого века крупный знаток и блестящий исследователь русской истории, культуры и быта И. Е. Забелин, от деревянных крепостей «мы имеем право начинать историю нашего зодчества». Действительно, все первые древнерусские города были сплошь деревянными, а уровень развития военного искусства и техники в Х-XIII веках был таким, что при отсутствии огнестрельного оружия деревянные крепостные стены в совокупности с земляными валами и рвами, наполненными водой, служили надежной защитой для жителей городов.

Дальнейшее развитие военной техники и появление огнестрельного оружия повлекли за собой необходимость усовершенствования крепостных сооружений. Если первоначально поселения для защиты от нападений лишь ограждались деревянной стеной или просто валом, то с середины XIII века в систему оград включаются боевые башни, размещавшиеся в самых уязвимых местах крепости, а позднее - по всему ее периметру.

Таким образом, можно сказать, что хронология и основные этапы развития древнерусских крепостей самым тесным образом были связаны с этапами развития военной техники и методами ведения боевых действий. Гром первых пушек стал сигналомк замене бревенчатых стен более совершенными и мощными - деревоземляными и каменными. Но еще долго, вплоть до начала XVIII века, когда огнестрельное оружие применялось повсеместно, деревянные укрепления продолжали строиться, особенно на северных границах государства и в Сибири.

История деревянных русских крепостей - это не только история развития военного искусства и техники, это история многовековой борьбы русского народа с многочисленными врагами, пытавшимися поработить Русь. И пусть нет сегодня свидетелей этой борьбы - деревянных крепостей, но цепкая народная память навсегда сохранила в преданиях и былинах их величественный образ.

Предлагаемая читателю книга не претендует на полноту раскрытия истории развития деревянной крепостной архитектуры. Сделать это сегодня в необходимой полноте, пожалуй, уже невозможно. Автором предпринята попытка показать только лишь отдельные фрагменты многовековой истории оборонного зодчества. По вполне понятным причинам большинство материалов относится к крепостям XVI-XVII веков. Но именно в силу того, что приемы и традиции строительства в русском деревянном зодчестве на протяжении сотен лет были устойчивыми и часто неизменными, остатки крепостей XVII века позволяют судить об архитектурном облике крепостей более раннего времени.

Н. П. КРАДИН

www.perunica.ru