Содержание
Застой народов — Блог «Новой газеты» — LiveJournal
40 лет назад, 10 ноября 1982 года, умер Леонид Брежнев. Его карьера — проекция исторической судьбы СССР.
Социальные опросы неизменно доказывают популярность Брежнева среди россиян — среди любимых ими политиков ХХ века он занимает второе место — после товарища Сталина. Но по-настоящему интересные повороты судьбы Генерального секретаря мы не помним.
Потомственный пролетарий
Леонид Брежнев родился в 1906 году в городке Каменском под Екатеринославлем (будущий Днепродзержинск). В анкетах Брежнев указывал социальное происхождение «из рабочих».
Но отец Брежнева, Илья Яковлевич, вряд ли был рядовым рабочим Днепровского металлургического завода. С сохранившейся фотографии Брежнева-старшего на нас смотрит франт с модной прической, в крахмальном воротничке и с галстуком… Рабочий? Скорее сотрудник заводской администрации. Это косвенно подтверждается и местом учебы Лени Брежнева — классическая гимназия, явно излишняя для пролетария
В год обеих революций Брежневу 11 лет.
В год окончания Гражданской войны ему исполнилось 14. За эти годы в Каменском несколько раз круто меняется власть — сначала независимая Украинская Республика, потом германская оккупация, потом большевики, потом Вооруженные силы Юга России, потом опять Красная армия. Возможно, брежневская «стабильность» — запоздалая реакция на бури, пережитые им в детстве?
Бурные двадцатые
Но какие бы флаги ни развевались над Каменском, Леонид Брежнев учился. И, судя по всему, хорошо.
Советской власти нужны специалисты, и Брежнев оканчивает землемерный техникум. Большевики обещали «землю крестьянам», и в начале 1920-х вопрос дележа земли — важнейший. На этом «передовом участке» Брежнев и работает, ездит по стране, его направляют даже на Урал. Там
Брежнев получает первую ответственную должность — заведует отделом землеустройства Свердловского окружного земельного управления.
В 1920-е годы большевики предполагали, что средства, необходимые для индустриализации крестьянской России, можно будет взять у самих крестьян, дешево покупая у них хлеб и дорого продавая им промышленную продукцию.
Но крестьяне рассудили по-другому и начали сокращать объемы посевов — нам хватит, а город пусть как-нибудь перебьется. Поэтому на ХV съезде ВКП (б) в декабре 1927 года хлеб решили взять силой — под именем колхозов вернуть помещичьи латифундии, только помещиком должна была стать «Советская власть»
Что такое 1929–1930-е годы? Это Первая пятилетка, планы которой не выполнены. Это коллективизация и голод. С 1929-го хлеб продают по карточкам, за продуктами стоят огромные очереди.
Это сталинская статья «Головокружение от успехов», посвященная «перегибам» в колхозном строительстве. Это фраза сталинского экономиста Струмилина «Хочу стоять за высокие темпы роста, а не сидеть за низкие».
Это подготовка ко Второй пятилетке, которая должна будет заложить фундамент советской военной промышленности.
Необычная карьера
И карьера Брежнева делает примечательный поворот. Он вступает в партию и… оставляет свою должность. Едет в Москву, в Машиностроительный институт.
Что-то случилось. Объяснение у меня только одно — будущий Генеральный секретарь попал в сталинские списки перспективных карьеристов.
Но в Москве студент Брежнев не задерживается. Он возвращается в родное Каменское, где как раз открыт вечерний металлургический институт. Официальная история гласит, что в начале 1930-х годов этот вуз «стал своеобразным учебным комбинатом общесоюзного значения, в котором готовились высококвалифицированные инженерно-технические кадры для металлургической промышленности…».
На занятия Брежнев ходит по вечерам, а днем — работает слесарем. Как интересно — с номенклатурной должности на Урале оказаться слесарем-студентом на Украине…
Брежневу уже под тридцать, когда он получает свой диплом инженера. Но на производстве он не работает — отправляется служить в армию, в Забайкалье. И здесь Брежнев снова учится — в бронетанковой школе. А окончив армейские курсы моторизации и механизации, получает звание лейтенанта.
Лейтенант в 31 год — это немного.
Но. За десять лет учебы Брежнев собрал очень неплохое образование для того времени. Сельскохозяйственное, инженерное, военное, и не какое-нибудь, а «танковое» — важнейшее для будущей войны. Плюс — опыт работы, пусть на невысоких, но «практических» должностях. В то время это было важно — власть называлась «рабоче-крестьянской», но никаких рабочих (а тем более крестьян) на вершинах власти не было. А Брежнев мог сказать — что он и «землю нюхал», и у станка стоял, и танк видел. И еще — он повидал всю страну, от Днепра до Байкала. После возвращения из армии в личном деле Брежнева появляется примечательная запись: «директор металлургического техникума». Это работа по подготовке кадров.
Кто-то заботливо выстраивает карьеру Брежнева, оберегает его как от резких взлетов, так и от опасных поворотов, дает знания и расширяет кругозор. А потом назначает — заместителем председателя горисполкома. В мае 1937 года.
И в год «великой чистки» Брежнев работает на хозяйственной должности. Он видит «Большой террор», но не заседает в «тройках».
А в 1938 году начинается его подъем наверх — Брежнев среди тех, кого Сталин вырастил на смену уничтоженным начальникам. Но карьерный взлет у Брежнева не вертикальный — он секретарь Днепропетровского обкома партии — по пропаганде и агитации и по оборонной промышленности — с марта 1941 года.
Дальше была война.
Рядом с Хрущевым
Там, на войне, у Брежнева произошла главная встреча в его жизни. Есть легенда, которой я верю. Когда летом 42-го года армии Южного фронта отступали к Волге, член военного совета фронта Хрущев выехал в войска. В пехотной колонне Хрущев заметил рослого комиссара, шагавшего вместе с солдатами, и приказал привести его к себе. Хрущеву понравилось, что в такой ситуации политработник не струсил, не сорвал знаки различия, не выбросил партбилет. Отступает — плохо, но какой с него спрос — он же не строевой командир. Не спорол красную звезду с рукава, остался с бойцами — и то молодец. Хрущев запомнил Брежнева.
Но это легенда, первый секретарь ЦК компартии Украины Хрущев не мог не знать (хотя бы заочно) — секретаря обкома Брежнева.
Но Хрущев действительно поддерживал Брежнева и продвигал.
И после войны Брежнев продолжает восхождение — постепенное и последовательное. Не слишком «на виду» — но на ключевых местах, важных для политического руководства страны.
Достижения на «главных направлениях социалистического хозяйства» правительство отмечает особыми медалями — так, как во время войны отмечало оборону родных городов и освобождение или взятие европейских столиц. У Брежнева две таких награды — «За восстановление предприятий черной металлургии Юга» и «За освоение целины».
А в 1952 году, на XIX съезде ВКП (б) Брежнев входит в круг высших руководителей — он кандидат в члены Президиума ЦК.
XIX съезд — событие исключительное. Сталин не собирал партийные съезды 14 лет. Новое поколение лидеров, которых он привел к управлению страной во время репрессий 1930-х, требует своего. Съезд голосует за новый устав партии, в котором… не прописана главная сталинская должность «Генеральный секретарь»
Речь, произнесенная Сталиным на закрытом пленуме ЦК, сразу после съезда, не опубликована до сих пор.
Она известна в пересказе — вождь был в ярости и не стеснялся в выражениях в адрес старых соратников. Но сделать Сталин ничего не мог — его время ушло.
Однако сразу после смерти Сталина Брежнев теряет место кандидата в члены Президиума ЦК и на целый год возвращается в армию — заместителем начальника Главного политуправления. Но это не понижение — во время битвы за власть, развернувшейся после смерти Сталина, очень многое зависит от позиции военных. Политуправление — важнейший механизм контроля над генералами. Брежнев снова занимает не очень видный со стороны, но ключевой пост.
И спустя год Хрущев возвращает Брежнева к вершинам власти. И снова доверяет ему важнейшее дело — секретарь ЦК КПСС Брежнев курирует создание межконтинентальных ракет — тех самых, одна из которых вынесет в космос первый спутник, а другая — первого космонавта. Свою первую Звезду Героя Социалистического Труда Брежнев получает не к юбилею — он награжден вместе с участниками подготовки полета Гагарина.
Один на вершине
И спустя еще три года Брежнев делает финальный шаг наверх — он Генеральный секретарь ЦК КПСС.
Почему именно он? Ведь Брежнев даже не был инициатором смещения Хрущева. В этом, видимо, и состоит искусство политика — ждать своего часа, собирать союзников, не выдавать истинных планов — и в решающую минуту оказаться впереди.
Парадоксально, но Брежнев едва не лучше всех товарищей по Политбюро был подготовлен к управлению страной. По уровню образования он не уступал никому из них, он работал и на земле, и на заводе.
Брежнев не был выскочкой, как тридцатилетние сталинские наркомы образца 37-го года, он прошел все ступени партийно-хозяйственной иерархии. И через тридцать седьмой год Брежнев смог пройти, не запачкавшись кровью.
А после войны — он участник и руководитель главных советских проектов. Кому еще доверить главный пост в стране, как не ему?
И было еще одно обстоятельство в пользу нового Генерального секретаря.
Он был единственным членом Политбюро, который мог спокойно смотреть в лицо ветеранам-фронтовикам. На войне Брежнев вел себя достойно. Да, он был политработником высокого ранга.
Но Брежнев действительно высаживался и на Малой земле, и на плацдармах за Днепром, с оружием в руках, был ранен, шагал в строю на Параде Победы. И свои боевые награды он заслужил под огнем.
И на вопрос любого фронтовика (а через 20 лет после войны в СССР это было серьезно): «Где ты был, когда…?» — Брежнев мог ответить: «Я был на фронте». Единственный человек из состава Политбюро в 1964 году.
А что же дальше?
В 1965 году Брежневу предстояло ответить: а что же дальше?
Бравурные отчеты не могли замаскировать главное — коммунизма, обещанного Лениным, не получилось. Можно было жонглировать ленинскими цитатами, пугать ужасами капитализма, обещать «догнать и перегнать Америку по мясу и молоку», рассказывать о победной поступи социализма в Африке — но Брежневу было понятно: все, происходящее в СССР, никак не похоже на движение к коммунистическому изобилию. Надо было что-то делать.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Эпоха «застоя» с четырёхкратным ростом экономики.
О четырех десятилетиях без Леонида Ильича
Сегодня исполнилось 40 лет со дня кончины Леонида Ильича Брежнева, чьё правление в СССР принято называть эпохой застоя. Однако и сегодня социологи фиксируют, что его имя сохранилось в памяти россиян преимущественно со знаком плюс; да – всё познаётся в сравнении и чем дальше друг от друга сравниваемые времена, тем выпуклее видится разница. Может быть, поэтому в госСМИ РФ дата почти не отмечена, да и среди неофициальных российских изданий можно выделить разве что колонку публициста Андрея Колесникова в «Газете.ру».
В пятой поточной аудитории «первого гомофака» (гуманитарного корпуса МГУ) мы шумно встали, чтобы тихо почтить память генерального секретаря, при котором я родился, пошел в детский сад, в школу и дожил до своих 17 лет, поступив в университет. И вот я стою в своем костюмчике, сшитом полгода назад для выпускного, я уже за эти месяцы вырос из него, ибо еще тинейджер, ни одной мысли нет, скорби нет. Среда, пасмурно.
Жизнь продолжается. Хочется пойти в буфет и съесть вкусную корзиночку. А потом купить в киоске книгу о критике буржуазных учений о чем-то там. Курсовую я задумал писать о «плюрализме» в этих самых буржуазных учениях – мне нравится само слово. И не ведаю, что тут мы с Солженицыным, чей «Раковый корпус» на французском языке спрятан родителями во втором ряду книжной полки, почти заодно – он как раз пишет публицистическое произведение «Наши плюралисты». Других генеральных секретарей в моей жизни до сих пор не было, зато отныне они станут сменять друг друга с калейдоскопической быстротой, пока не появится тот, который окажется способен размышлять вслух без бумажки – абсолютный шок, слом шаблона, революция.
Но вот ведь запомнился день смерти Брежнева. Как запомнится потом день первой речи Горбачева. Андропов в памяти не задержится, останется лишь некоторое удивление преподавателем истории КПСС, который, вдруг разгорячившись, стал размахивать третьим номером журнала «Коммунист» за 1983 год, утверждая, что впервые видит следы самостоятельного мышления в статье первого лица в стране.
Спустя годы я узнал, что статья готовилась группой спичрайтеров еще летом 1982-го для Брежнева…
Четыре десятилетия – очень большой срок. Оценки правления Леонида Ильича менялись. В последние годы социология фиксировала советизацию и сталинизацию сознания, неприязнь к лидерам-либерализаторам (Хрущев, Горбачев, Ельцин). Уважение и симпатия к Сталину резко пошли вверх, и Брежнев стал сдавать позиции по сравнению с ним, но все равно почти половина населения стабильно считает его положительным персонажем истории.
Мифология застойного времени как периода мира и спокойствия спустя десятилетия перевесила тогдашние ощущения полного развала экономики, фатального технологического отставания, провала политики разрядки, идеологического идиотизма, ужаса молодых людей перед перспективой оказаться в Афганистане на бессмысленной войне, тотального в буквальном смысле физиологического маразма и немощи Политбюро, глухой безысходности жизни «поколения дворников и сторожей», всеобщей, абсолютно беспрецедентной, алкоголизации населения.
Ни одна советская эпоха не порождала такого числа анекдотов, причем гомерически смешных. Собственно, гомерически смешной казалась сама геронтократическая верхушка, которая была совсем не забавной в условиях цинического и безжалостного всевластия КГБ и дефицита самых элементарных товаров. Период «гонки на лафетах» выглядел как продолжающаяся агония брежневизма после Брежнева. А ведь сейчас нация уже забыла, с каким облегчением и восторгом воспринимался приход к власти сравнительного молодого Горбачева.
И тем не менее, 18 лет правления Брежнева – это не только его брови, постинсультная манера речи, иконостас на груди, двойное мышление почти всего населения, ирония по поводу стариков на мавзолее и безнадега. Объективно получилось так, что это был период формирования городской цивилизации (городское население численно превысило сельское в первой половине 1960-х) и потребительской модели поведения формировавшегося среднего класса, который Солженицын презрительно называл «образованщиной».
Этот растущий слой людей, который уже узнавал себя в зеркале кинематографа, театра и литературы (городская проза Юрия Трифонова, например), внутренне уже был готов к приходу капитализма, но умел устраиваться и в той системе, где одни делали вид, что работают, а другие – что платят. Андропов пытался усмирить эту нарождающуюся капиталистическую природу, торговая мафия попала под раздачу и даже расстрел. Но остановить смену формации было невозможно.
На период раннего Брежнева пришлась попытка экономической реформы в духе предоставления большей самостоятельности предприятиям, что вошло в противоречие с самой природой социализма, и попытка детанта, разрядки напряженности в отношениях с западным миром, прежде всего с США и ФРГ.
С одной стороны, Брежнев всегда ревновал к Косыгину и к реформе относился несколько скептически. С другой стороны, его взгляд на экономику в первый период правления (до неврологических проблем, изменивших его облик и стиль государственного менеджмента на рубеже 1974-1975 годов) отличался трезвостью.
Доклад Брежнева на пленуме ЦК по экономике в декабре 1969-го был настолько критическим, что в «Правде» появилось только изложение речи, а не сама речь. Возможно, так он подводил неутешительные итоги косыгинской реформы, и в этом была политическая интрига. Но разговор и правда был серьезный, притом, что, вообще говоря, речь шла о действительно успешной пятилетке – успешнее уже в истории СССР не было.
Спустя три года, в 1972-м, на декабрьском пленуме Брежнев бушевал. По записям летописца внутренней жизни власти, тогдашнего работника международного отдела ЦК Анатолия Сергеевича Черняева, генеральный распекал министров: «…хвалитесь, что выплавляете больше США… А качество металла? А то, что из каждой тонны только 40% выходит в продукцию по сравнению с американским стандартом, остальное – в шлак и в стружку?!… Их (обувь – А.К.) уже никто никогда не купит, потому что фасоны лапотные… Так ведь можно скупить все заграничное сырье и пустить его под нож. Людям нужны не деньги, а товары. И только имея товары продаваемые, мы можем вернуть деньги, чтобы строить домны и т.
п.». Не очень похоже на дряхлого, ничего не понимающего руководителя, неправильно расставляющего акценты.
Разрядка, договоренности с Ричардом Никсоном 1972 и 1973 годов (тот же Черняев сравнивал соглашение июня 73-го о предотвращении ядерной войны по его значению для мира с актом о капитуляции Германии в 1945-м), движение на встречных курсах с Западной Германией – Брежнев вникал во все детали и был мотором детанта в гораздо большей степени, чем все остальные члены Политбюро. Но разрядка была хрупкой вазой, и очень многое зависело от того, кто находится по другую сторону полированного стола: в 1974-м шпионский скандал с агентом разведки ГДР в окружении канцлера ФРГ снес Вилли Брандта, а Уотергейтский скандал – Никсона. В том же году начались непоправимые процессы в здоровье Брежнева, он, как отмечают все мемуаристы, находившиеся рядом с ним, очень изменился – в худшую сторону. Детант просуществовал еще пару лет, скорее, по инерции, да и то исключительно потому, что с самого начала набрал серьезные обороты.
Это к вопросу о роли личности (точнее, личностей) в истории.
Брежнев действительно хотел мира. В «здоровые» годы он был очень хорошим коммуникатором и не ленился тратить время на тщательную подготовку к саммитам. Так было, например, в мае 1973-го, когда Генри Киссинджер с небольшой командой был размещен прямо в резиденции Брежнева в Завидове и подробнейшим образом – с перерывами на катание на лимузинах на страшной скорости (за рулем – Ильич) и охоту на кабанов, приводившую в ужас советника президента США по национальной безопасности – обсуждал детали переговоров. Личность Брежнева казалась Киссинджеру «двойственной» – он мог быть странен, тверд и неприязнен, но в то же время поразительно искренен и обаятелен («Другим утром он похитил мою привлекательную секретаршу Бонни Эндрюс, отправившись на прогулку на катере. Она вернулась столь же потрясенная, как и я, и в целости и сохранности».) Однажды в разговоре с Киссинджером Брежнев вспомнил своего отца, который воевал в Первую мировую войну и ничто так не ценил, как мир.
Памятники, говорил Брежнев, должны ставиться не генералам, а тем, кто достигал мира: «Брежнев хотел посвятить свой срок пребывания у власти созданию условий, при которых война между Соединенными Штатами и Советским Союзом оказалась бы невозможной».
Леонид Ильич с неожиданной и длительной симпатией относился к людям, которые не лебезили перед ним, особенно из числа партийных интеллектуалов, таких, как, например, Александр Евгеньевич Бовин, ближайший его спичрайтер, и Валентин Михайлович Фалин, в годы активного Брежнева посол в ФРГ. Он ценил тех, кто умнее него (фраза, произнесенная в разговоре с Бовиным: «Я тебе объясню, что такое боровая дичь, а ты мне объяснишь, что такое конфронтация»). Фалин вспоминал, как на его глазах в 1971 году Брежнев за пять минут решил вопрос с открытием представительства «Дойче банка» в СССР. Правда, из-за этого разговора Андрей Громыко покинул кабинет генерального со словами «Леонид, ты знаешь, у меня встреча (интересно, какая может быть встреча важнее беседы с генеральным, но на это Брежнев не обижался – А.
К.), я позже тебе позвоню». «Везде и во всем так, – говорил Леонид Ильич Валентину Михайловичу, – возражений нет, но вымолвить «да» – увольте. Еще бы, решение тянет за собой ответственность».
Удивительным образом руководство в те годы было действительно коллективным. Брежнев созванивался с членами Политбюро, советовался, часто уступал им, не хотел обижать, балансировал интересы и мнения, но был наименьшим ястребом, даже в трагической истории вторжения в Чехословакию в 1968 году. 1968-й наряду с Афганской войной был главной его ошибкой. И симптомом подмораживания страны. Бархатная реабилитация Сталина, начавшаяся было в 1965-м, аккуратно придерживалась, но и не была остановлена. Сахаров, Солженицын, уничтожение «Нового мира» Твардовского, сведение почти на нет диссидентского движения (правозащитной его части) – все это происходило при Брежневе. Иногда при его соучастии, иной раз – при его самоустранении.
В серьезнейшей ссоре с соратниками и прежде всего с руководством армии он пробивал договор ОСВ-2.
Это было как раз в ноябре 1974-го, перед тем, как первый Брежнев, активный и коммуникабельный, уступил в 1975-м место второму – немощному и карикатурному, утратившему юмор, принимавшему неумеренную лесть и глотавшему в индустриальных масштабах «успокоительные» таблетки.
Состояние взвинченности чередовалось с периодами апатии. По замечанию того же Фалина, наблюдавшего эти процессы с близкого расстояния, «не по летам старый человек, числившийся лидером великой державы, отдавался в общество телохранителей и обслуги… После 1975 года Брежнев являлся лишь номинальным руководителем партии и страны. Фактически правили другие». Кто? То самое коллективное руководство. Андропов, Черненко, Громыко, Устинов, ну и Брежнев принимали принципиальное решение о вводе войск в Афганистан – это был последний ресурсно и морально самоубийственный жест империи.
…Как-то летним днем году в 1980-м мой брат с женой и маленькой дочкой гуляли в окрестностях Сколкова недалеко от дачи Брежнева. И случайно наткнулись на готовый к отъезду кортеж. Почему-то дверь автомобиля была открыта, кортеж еще не тронулся, в салоне в некоторой прострации сидел Леонид Ильич. «Иди, подари дедушке цветочек», – сказали моей племяннице родители. Она отнесла цветочек дедушке, Брежнев принял его благодарно и прослезился. Никто из охраны не положил членов моей семьи мордой в траву и не заподозрил в ребенке иностранного шпиона.
Эпоха Брежнева заканчивалась. Он вполне мог сказать, многозначительно кивая наверх, мол, я не против изменений, но что подумают «наверху». К слову, однажды именно так выразился Косыгин, когда обнаружил несуразицу, вставленную в его речь, несуразицу, которая появилась непонятно откуда. Кто был этот товарищ «наверху»? Не кто, а что. Система была сильнее своих вождей. Они признавали эту силу и подчинялись ей. В результате Система ослабла вместе с вождями и рухнула.
#
Несколько штрихов из статьи в Википедии
Брежнев умер в ночь на 10 ноября, СМИ сообщили об этом лишь через сутки, 11 ноября в 10 часов утра.
Однако многие опытные люди и в СССР, и за рубежом ещё в день смерти генсека догадались о том, что в стране произошло нечто из ряда вон выходящее: по всем каналам радио звучала минорная классическая музыка, телевидение отменило трансляцию праздничного концерта, посвящённого Дню милиции (его заменили показом фильма о Ленине «Человек с ружьём»), к вечеру на Красной площади отмечалась необычная концентрация чёрных правительственных лимузинов-«членовозов», что привлекло внимание западных корреспондентов, которые и сделали первые публичные предположения в радиоэфире.
Брежнев был похоронен 15 ноября на Красной площади в Москве у Кремлёвской стены. По опубликованным свидетельствам, это были самые пышные и помпезные похороны после сталинских в марте 1953 года, на них присутствовали главы государств и правительств более 35 стран мира.
В эпохе Брежнева можно выделить два этапа, первый из которых был весьма успешен. Большую часть периода правления Леонида Ильича Брежнева называют «развитой социализм», поскольку в это время было успешное частичное проведение Косыгинской реформы (1964—1976), которая дала значительный толчок в экономике СССР.
В 1960-е — 1970-е годы валовой общественный продукт вырос примерно на 350 %, промышленная продукция — на 485 %, сельскохозяйственная — на 171 %. Трудодни в колхозах были заменены ежемесячной денежной оплатой. При Брежневе в СССР был реализован ряд масштабных инфраструктурных и энергетических проектов. Был поставлен под промышленную нагрузку первый гидроагрегат Саяно-Шушенской ГЭС, введены в строй десятки других гидроэлектростанций, атомных реакторов, новые автомобильные и железные дороги, химические, металлургические и машиностроительные заводы[205].
Второй этап правления Брежнева получил название «период застоя» (1977—1982). В этот период наблюдались постепенная стагнация, усиление товарного дефицита, рост смертности и алкоголизация населения, массовые беспорядки. Было усилено давление на другие социалистические страны (в частности, военное подавление Афганская война (1979—1989)), травля интеллигенции (в частности, вынужденная эмиграция из Ленинграда И.
Бродского и М. Шемякина, высылка А. Солженицына (1974) и ссылка академика А. Сахарова).
По опросам Левада-Центра, проведённым в апреле 2013 года, граждане России оценили Л. И. Брежнева лучше других руководителей страны в XX веке. Положительно к нему отнеслись 56 % опрошенных, отрицательно — 29 %. На втором месте — Ленин (55 % и 28 %). За ним следуют Сталин (50 % и 38 %), Николай II (48 % и 21 %), Хрущёв (45 % и 35 %), Ельцин (22 % и 64 %) и Горбачёв (22 % и 65 %).
Project MUSE — Социалистическое потребление и брежневский застой: переоценка позднекоммунистической повседневности
Вместо аннотации приведу краткую выдержку из содержания:
Борис Белге и Мартин Дойерляйн, ред., Goldenes Zeitalter der Stagnation? Perspektiven auf die sowjetische Ordnung der Breznev-Ära (Золотой век застоя? Взгляд на советскую систему в брежневскую эпоху). 329 стр. Тюбинген: Routledge, 2014. ISBN-13 978-3161529962. €59,00.
Паулина Брен и Мэри Нойбургер, ред.
, Коммунизм без упаковки: потребление в Восточной Европе времен холодной войны . 432 стр. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 2012. ISBN-13 978-0199827671. 33,95 доллара США.
Наталья Чернышова. Культура советского потребления в брежневскую эпоху . 280 стр. Лондон: Routledge, 2013. ISBN-13 1138182929. $ 51,95.
В ходе опроса, проведенного Аналитическим центром Левады в России в январе 2014 года среди 1600 городских и сельских жителей, участников спросили, какую экономическую систему они считают более привлекательной: систему, основанную на государственном планировании и распределении, или систему, основанную на частной собственности. и рынок. Более половины отдали предпочтение государственному планированию. 1 В другом опросе, проведенном тем же агентством в марте 2015 года, людей спрашивали, согласны ли они с тем, что было бы лучше, если бы в России все осталось так, как было до [End Page 665] перестройки.
Большинство ответило положительно. 2 Эти цифры иллюстрируют известный феномен ностальгии по советскому прошлому, широко распространенный не только в сегодняшней России, но и в других постсоциалистических странах. Действительно, следуя устремлениям к западной демократии, требованиям перемен и отказу от социалистической практики в конце XIX в.80-х и начале 1990-х годов многие граждане постсоциалистических стран столкнулись с материальными трудностями новой жизни, разочаровались в рыночных ценностях и стали оглядываться назад. Тщательное изучение этого периода и его практики может помочь нам реконструировать образ повседневного социализма и лучше понять причины его краха, а также последовавшую за ним ностальгию. Подход, основанный на культуре потребления, в сочетании с новыми архивными документами, устными интервью и материалами СМИ представляется эффективным инструментом для решения этой задачи.
Интерес историков к проблематизации потребления восходит к 1980-м годам и достиг пика в 2000-х.
Причиной такого интереса, по словам Франка Трентмана, одного из основоположников истории потребления, является «отказ историков от старшего мужского, производственного и классового видения социал-демократии», заменяемый «вниманием к политика повседневной жизни, семьи и пола». 3 Одним из первых таких проектов стала «Культура потребления в исторической перспективе», поставленная Викторией де Грациа в 1991–93, результаты которого были опубликованы в виде сборника эссе. 4 Цель книги, основанной на материалах XIX и XX веков, состояла в том, чтобы показать, как западные общества думают о товарах и используют их, и как товары формируют идентичность. Позже Лизабет Коэн, Фрэнк Трентманн, Мэтью Хилтон и Леора Ауслендер, среди прочих, использовали призму потребительской культуры для изучения формирования современного гражданства. 5 Например, Коэн утверждал, что с ростом массового потребления в послевоенном американском обществе улучшение благосостояния стало обязанностью гражданина, поскольку личное потребление считалось важным для национального процветания.
На ранних стадиях подход потребления считался полезным в основном для изучения западной современности и современного капитализма. Традиционная точка зрения [End Page 666] заключалась в том, что, поскольку производство товаров в социалистических государствах было централизованным, дефицит был постоянным, а правительства не были заинтересованы в изучении и удовлетворении требований граждан, социалистические граждане не были «настоящими». потребители. 6 Однако позднее подход, основанный на культуре потребления, был применен и к изучению социалистических обществ. Первой социалистической страной, изучаемой как общество потребления, была Германская Демократическая Республика (ГДР). 7 Ученые, изучавшие Восточный блок, пытались определить, можно ли говорить о культуре потребления в условиях плановой экономики с отсутствием потребительского выбора. Исследования показали, что политика потребления в социалистических странах не так уж отличалась от политики капиталистического мира: например, Сьюзен Рид, которая первой изучила потребительскую культуру СССР, установила, что для советского.
..
крах
В настоящее время вы не авторизованы.
Если вы хотите аутентифицироваться с помощью другого подписанного учреждения или иметь собственный логин и пароль для входа в Project MUSE
Аутентифицировать
Бегом на месте: несмотря на сходство, путинская Россия — это не брежневская
МАКСИМ ТРУДОЛЮБОВ
The бывший советский лидер Леонид Брежнев, как однажды заметил политолог Тейн Густафсон, был способным политиком «справедливости». Густафсон имел в виду, что брежневский стиль политики заключался в том, чтобы иметь дело с людьми и проблемами, подкупая их.
Брежнев, находившийся у власти с 1964 по 1982 год, предлагал привилегии и стабильность партийному аппарату; он позаботился о том, чтобы военно-промышленная элита располагала большими бюджетами; закрывал глаза на коррумпированность региональных политиков; и он дал обширные экономические субсидии населению в целом.
В целом, такого подхода придерживается и президент России Владимир Путин. Они сопоставимы, но только до некоторой степени.
Справедливый подход хорошо работал для Брежнева в том смысле, что он поддерживал единство истеблишмента и подавлял народные волнения. Члены партийного аппарата, различные государственные деятели, агенты разведки, военная каста, привилегированные слои интеллигенции — все те, кого историк Стивен Коткин назвал негражданское общество — были хорошо обеспечены.
В Советском Союзе конца 1970-х и начала 1980-х годов можно было обнаружить лишь несколько признаков каких-либо институционализированных групп, выступающих против режима. Диссидентское сообщество, независимые мыслители, писатели и художники — сила, которую многие на Западе считали антитоталитарным гражданским обществом — на самом деле функционировали лишь в символическом смысле. Большинство его членов были заключены в тюрьму, маргинализированы или изгнаны из страны.
К началу 1980-е годы советские лидеры оказались на пороге безраздельного господства.
Но крайне перераспределительная политика Брежнева, направленная на предоставление привилегий элитам, привела к задержке развития и стагнации экономики.
Сегодняшний политик акций Владимир Путин, кажется, идет по тому же пути с точки зрения своей экономической модели. Политическая система России очень отличается от ее советского предшественника, но она по-своему сильно перераспределительна и отдает предпочтение элитам. Согласно отчету «Стагнация 2: последствия, риски и альтернативы для российской экономики», действующая экономическая модель даже не ставит в качестве целей рост или развитие.
В период с 2009 по 2019 год экономический рост России составлял в среднем 1 процент в год. Недавние исследования показывают, что в период с 1977 по 1985 год экономика позднего Советского Союза росла в среднем на 1,6 процента в год. Это означает, что сегодняшняя российская экономика еще медленнее, чем пресловутая «стагнирующая» брежневская экономика.
Нынешнее негражданское общество далеко не самодовольное и усталое советское, а зарождающееся гражданское общество существует и учится вставать на ноги, о чем свидетельствует развивающаяся культура частных пожертвований.
Владимир Путин видел, как рушатся негражданские общества Советского Союза и Центральной и Восточной Европы, и явно не чувствует себя в такой же безопасности, как Брежнев. Вот почему Путин проявляет активный подход к укреплению своего истеблишмента и базы власти.
Он должен это сделать, потому что российское негражданское общество далеко не всемогуще, как его советское предшественнико. Путинскому Кремлю, в отличие от брежневского, приходится заниматься выборами. Конечно, это тщательно управляемые дела, но они все же иногда дают неожиданные результаты. У манипулирования выборами есть пределы: результаты выборов могут быть подвержены переворотам в популярности спонсируемых Кремлем политиков. И популярность этих политиков — депутатов, губернаторов, мэров — в конечном счете зависит от отца всех рейтингов в стране, личного рейтинга Путина.
Кремль контролирует большую часть российских СМИ, но и здесь есть пределы манипуляциям. Люди возмущены застоем в экономике, и есть пределы тому, что может сделать даже самая изощренная пропаганда или бряцание оружием.
Как показал недавний эпизод военного балансирования России на границе с Украиной, сосредоточение войск у дверей юго-западного соседа не творит чудес с точки зрения повышения рейтинга одобрения Путина.
Военная игра тоже дорожает. Россия не может быть уверена в быстром успехе на поле боя, потому что ей противостоит более сильная Украина, чем шесть лет назад, во время и после аннексии Крыма. «Если еще в 2014 году украинские вооруженные силы были малофункциональны, то сегодня у Украины есть армия, которая гораздо лучше обучена и оснащена. Он сотрудничает с иностранными державами, от США до Турции», — заявил в недавнем интервью генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов.
И, в отличие от Брежнева, Путин должен тщательно следить за своим бюджетом. Расходы на оборону России обширны, но они не растут уже несколько лет, а официальные расходы, согласно плану правительства, снизятся с 3,1 процента ВВП в 2020 году до 2,5 процента в 2023 году. выше: по некоторым оценкам, она составляет 3,9 процента ВВП, но реальная цифра, по прогнозам, тоже снизится.
Сегодняшний российский оборонный бюджет далек от того, что Брежнев и его непосредственные преемники могли (а позже и не могли) себе позволить. Согласно данным, обнародованным Михаилом Горбачевым в 1989, советские военные расходы в середине 1980-х годов были заморожены на уровне 77,3 миллиарда рублей, что на тот момент равнялось 128 миллиардам долларов, или 9 процентам советского ВВП.
Помимо ограничений на расходы, Кремлю приходится иметь дело с ограничениями своей власти, присущими самой путинской системе. Слабость российских институтов означает, что предприятиям, даже самым лояльным к режиму, приходится полагаться на иностранные юрисдикции для обеспечения безопасности своих активов. Еще одно серьезное ограничение заключается в том, что Путин должен удовлетворять потребности как широкой публики, так и своих сторонников из внутренней элиты. Сторонники элиты могут быть счастливы или не счастливы, но реальные доходы граждан России не растут уже десять лет (послушайте наш разговор с профессором Тимоти Фраем, чтобы полностью обсудить эти ограничения).