Содержание
Государства, участвовавшие в Куликовской битве
Считать ли удельные княжества, такие, как Рязанское, Суздальское, Новгородское, — государствами? Конечно же, нет. Хотя Орда и проводила политику разобщения, сформулированную ещё в Древнем Риме – «Разделяй и властвуй», давая ярлык на великое княжение то одному, то другому удельному князю (а иногда и двоим сразу, чтобы стравить их между собой) – единая общность под обозначением «русский народ» уже завершала своё формирование. Хотя формально государства «Московия» или Московская Русь ещё не существовало, и единого правителя у него не было. Единый язык (диалекты не в счёт), и, самое главное – единая вера играли роль тех центростремительных сил, которые впоследствии сформируют государство Российское.
Итак, мы определили
- первого участника Куликовской битвы – Московскую Русь, имеющую пока пусть зыбкий не до конца оформившийся статус. С сепаратистскими тенденциями у:
- рязанского князя Олега;
- Ганзейского Великого Новгорода;
- обиженного на всех и вся князя Тверского, которому на съезде князей накануне было отказано в Великом Княжении;
- да и нижегородский князь год за годом уклонялся и от участия в великой рати против ордынского войска, и от принятия политических решений, формирующих единую линию поведения.
- Вторым участником назовём, конечно же, Орду. В которой, в противовес объединительным тенденциям Московской Руси нарастали противоречия, вылившиеся к концу 50-х годов XIV столетия в «великую замятню», а по существу – в межордынскую Гражданскую войну. Темник Мамай, не имеющий ханского статуса, а только занимавший вторую после верховного хана должность – военачальника, командующего всеми вооружённым силами, а также заведующего внешними сношениями и бывшего Верховным кадием, то есть всеордынским судьёй, — хотел, тем не менее, высшей власти. И не мог занять престол в силу происхождения, то есть он не был чингизидом.
Для такого человека малейшее неповиновение означало, ни больше ни меньше, открытый бунт против существующего порядка вещей, записанного в Яссе – наказе основавшего Империю-Орду Чингиза. А чем был, как не открытым бунтом, отказ князей русских выплачивать дань два-три последних года? Когда даже простое её уменьшение самовольно было тягчайшим (в глазах Мамая) преступлением?
Мамай стал собирать войско.
В 1378 году он русских недооценил, отправив «вразумлять» их с 10-тысячным туменом хана Бегича. Но случилось невероятное и неслыханное – непобедимое доселе войско было разбито на реке Воже, сам Бегич был убит, и только жалкие потрёпанные две-три сотни добрались до золотоордынских улусов. Собаки! Монголы изнежились, потеряли воинский дух, не годятся ни на что, кроме как пасти овец и табуны коней! Хотя на это есть эти жалкие вассалы с предгорий Кавказа! Ничего, Мамай вернёт всё на круги своя… впрочем, и союзниками надо озаботиться.
Таким образом, на политическом поле появляется
- третий участник – Великое княжество Литовское. С его спорным правителем Ягайло. Спорным потому, что по династическим правилам великокняжеский литовский престол должен был получить или старший сын княжившего тогда в Литве Ольгерда Андрей (он был от первого брака), или родной брат князя Кейстут. Но выбор отца пал на младшего сына, и, видимо, не в последнюю очередь под влиянием второй жены, матери Ягайло, Ульяны Тверской – женщины хитрой, властной, полной амбиций.
После смерти отца Ягайло, принявший католичество (или собирающийся его принять) стал искать единомышленников на Западе, в первую очередь среди великопольского панства. И тут он получает вести, что повелитель Золотой орды ищет союзников против московского князя Дмитрия. У Ягайло же были к Дмитрию претензии: под руку московского князя ушли братья Ягайло, Андрей и Дмитрий. И не одни – вместе со своими православными дружинами, а главное – с землями! Присоединив их к землям русов! В Литве, в большинстве своём всё ещё языческой, вопросы вероисповедания не были «вещью в себе» — они почти всегда определяли и политические симпатии или антипатии.
Таким образом, договорённость о совместных против Москвы действиях была достигнута. И не вина Ягайло, что он так и не смог воссоединиться со своим восточным союзником Мамаем. Дмитрий повёл тонкую игру, да и полководческим талантом не был обижен: он быстрым маршем провёл сформированные полки в излучину Непрядвы и Дона, исключив всякую возможность для встречи и совместных действий союзных войск.
Так Мамай, Олег Рязанский и Великий князь Литовский не смогли соединиться и выступить единым фронтом.
Единственное, на что хватило Ягайло – пограбить вместе с князем рязанским Олегом обозы московского князя, когда они с трофеями и раненым воинами возвращались с победного для них Куликова поля.
Куликовская битва | Путешествие по Брянску
Город Брянск- 8 сентября 1380 года произошло знаменитое сражение русских воинов во главе с московским князем Дмитрием Ивановичем с бесчисленными полчищами хана Мамая. В этой битве участвовали, отличились и вошли в историю и Брянского города богатыри. В Полном собрании русских летописцев сказано: «… по правую руку назначил брата своего князя Владимира Андреевича, дав ему в полк ярославских князей с их воинами; а по левую руку — назначил брянского князя Глеба… И в 1380 году в сентябре, когда великий князь Дмитрий Иванович пришел на место, называемое Березуй, за 23 поприща до Дона, явились к нему литовские князья на поклон и службу.
Полоцкий князь Андрей Ольгердович с псковичами и брат его — Брянский князь Дмитрий Ольгердович со своими воинами…». На рассвете исторического дня русское войско стало строиться в боевой порядок. Главная часть — «Большой полк» встал в центре. Брянцы вместе с москвичами и суздальцами расположились позади «Большого полка», составляя его резерв, которым командовал Дмитрий Брянский.
Александр Пересвет
Битва русских с монголо-татарским войском началась со схватки самых удалых воинов. Татары выставили своего Темир-Мурзу (Челубея), со стороны русских вышел знатный брянский воин и боярин, принявший схиму и ставший монахом Троица-Сергиевского монастыря — Александр Пересвет Брянск. В смертельной схватке оба — и Челубей, и Пересвет погибли. Это о городе Брянске: отличился в битве на Куликовом поле и князь Глеб Иванович Брянский, который командовал первым полком русского войска и погиб в сражении, а также Брянский князь Роман Михайлович (младший), названный в одном из списков Новгородской летописи вместе с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским и воеводой Дмитрием Волынским, как третий воевода засадного полка.
Захарий Тютчев (предок Ф.И. Тютчева) известен, как посол Дмитрия Донского к Мамаю накануне Куликовской битвы. Это он, выведав планы, перехитрил коварного Мамая, разорвал его грамоту и послал ее с «худшим татарином» к грозному хану. г. Брянск. Пересвет Брянск.
История Куликовской битвы
Куликовская
Куликовская сражение. Брянщина.
Куликовская битва, Александр Пересвет, Брянский областной краеведческий музей.
Все летописные известия и литературные памятники, посвященные Куликовской битве,
отмечают большую роль и решительные действия Брянского князя Дмитрия Ольгеродовича, равно как и его брата Андрея ольгердовича. Возможно, это объясняется политическими мотивами и
небячностью ситуации, когда великий князь Литовский Ягайло вел войско в помощь Мамаю,
его братья Дмитрий и Андрей Ольгердовичи участвовали в битве против Мамая. Но бесспорно и
то, что решительность, храбрость и личное мужество, проявленные Дмитрием Ольгердовичем во время Куликовской битвы, были реальной основой для возвеличения его заслуг во время
сражения.
Отличился в битве и князь Глеб Иванович Брянский, который командовал левым полком
русского войска и погиб в сражении. Князь Глеб Иванович Брянский — загадочная фигура
русской истории XIV в. Сведение о нем есть только в «Сказании о Мамаевом побоище», что
заставляет некоторых историков сомневаться в реальности этого лица. Единственным летописным
известием о нем является содержащееся в Никоновской летописи упоминание о том, что на смотре
русского войска в Коломне перед движением его к Куликову полю князь Дмитрий Иванович
«левую руку уряди князя Глеба Бряньского». Как видно, известия двух источников совпадают,
считать такое совпадение случайностью нет оснований. Выскажем некоторые предположительные
соображения по поводу Глеба Ивановича Брянского. Вероятней всего, он был представителем
смоленских князей, потомков Глеба Ростаславича (пожалуй, только среди членов этой династии
имя Глеб было широко распространено). Его отцом, видимо, был Смоленский князь Иван
Александрович, упоминаемый в летописях под 1334 годом, который считался также отцом
последнего известного по летописям русского Брянского князя Василия, умершего в 1356 году.
Вполне возможно, что после смерти Василия Глеб Иванович какое-то короткое время княжил
Брянске до его захвата Ольгердом.
Еще одним брянским князем, отличившимся в Куликовской битве, был уже упоминавшийся
раньше Роман Михайлович (младший), названный в одном из списков Новгородской летописи
вместе с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским и воеводой Дмитрием Волынским
третий воевода, засадного полка, внезапный удар которого во многом решил исход сражения в
пользу русского войска. Факт участия Романа Михайловича Брянского в Куликовской битве
был ранее-замечен краеведами, хотя он, бесспорно, заслуживает самого пристального внимания.
Налицо явный исторический феномен: хотя Брянск был в составе враждебного Москве
Великого Литовского княжества, союзника Мамая, три брянских князя, представители трех
соперничавших за Брянск династий, на Куликовом поле оказались не соперниками, а боевыми
соратниками
«соратниками»: Дмитрий Ольгердович, Глеб Иванович и Роман Михайлович брянские были среди
главных вождей русского воинства, внесших особенно большой вклад в победу над врагом.
Если иметь в виду, что с князьями должны были, сражаться вместе их бояре, дружинники и
слуги, то вполне определенно можно исчислять брянцев участвовавших в Куликовской битве,
единицами, а сотнями. Следует к тому же учесть, что на Куликовом поле могли оказаться и те
уроженцы брянской земли, кто покинул ее раньше, особенно в период «замятни» середины XIV в,
и в годы захвата Среднего Подесенья Ольгердом. Имена некоторых из них сохранились в
исторических документах.
Во-первых, это знаменитый Александр Пересвет, бывший брянский боярин, затем монах
Троице-Сергиева монастыря из Москвы. Летописи указывают, что был «сей удалец и богатырь
славен зело и смышлен к воинственному делу». Не случайно именно Пересвет первым сразился на
Куликовом поле с татарским богатырем Темир-Мурзой (Челубеем), убил его ударом своего копья,
но и сам пал замертво.
Другим героем Куликовской битв был брат Пересвета Роман Ослябя, также сменивший
монашескую рясу на воинские доспехи и участвовавший в Куликовской битве вместе с сыном
Яковом, погибшим на поле боя.
Брянским боярином называется в отдельных источниках и Софоний Рязанец, которого
исследовании считают или автором «Задоищины» или автором предшествовавшей «Зядонщине» и
«Повести о Мамаево побоище» другой повести, позднее использованной другими авторами.
Бесспорно одно — написать подобное произведение, прославляющее подвиг русского народа
Куликовом поле, мог только очевидец, еще скорее — участник этого события. Прозвище Рязанец
не должно смущать читателей — брянский боярин Софоний вполне мог уехать из Брянска сначала
в Рязань (историчские связи брянского и рязанских княжеств легко проследить) и прожить
довольно длительное время. В дальнейшем, вероятно, Софьий оказался в Москве, где и получал
свое прозвище по месту прежнего проживания.
Можно, наконец, с большой долей вероятности отнести к нашим землякам и Захария
Тютчева, посланного Князем Дмитрием Ивановичем с дарами навстречу Мамаю, а по существу
имевшим целью — разведать силы и планы противника.
Захарий Тютчев успешно справился с
опасным поручением. Учитывая, что в документах XVI—XVII вв. фамилия служилых людей
Тютчевых неоднократно упоминается в числе землевладельцев именно Брянского уезда, есть
основание утверждать, что и Захарий Тютчев выходец из Брянского края.
Подытоживая все эти факты, правомерно сделать следующий вывод — Брянский край
взрастил многих героев Куликовской битвы.
Что касается соперничества из-за Брянского края между Литвой и Московским княжеством,
то оно продолжалось вплоть до 1500 г., когда Брянский край воссоединился с Московским
государством, но отклики этого соперничества можно найти и в событиях XVI—XVII вв.
Родной Брянск, милая сердцу Брянщина.
Боль поражений, значимость победы,
Тщеславий княжих призрачность и дым
Боян, как откровение поведал
Неразменным словом золотым.