Участники Куликовской битвы кратко. Участники куликовской битвы
Участники Куликовской битвы. – М. Каратеев
Куликовская битва (1380 г.), в которой русское воинство, под водительством Московского князя Дмитрия Ивановича, разбило орду Мамая, — по справедливости может считаться одним из славнейших событий нашего прошлого.
Имя каждого участника этой битвы, встречающееся в том или ином документе эпохи, кому бы оно ни принадлежало, — князю, воеводе или простому воину, — является достоянием истории и заслуживает того, чтобы его помнили потомки.
Много ли сохранилось таких имен? По-видимому, никто не пытался произвести полный подсчет, но в среде образованных людей, — не профессионалов истории, — принято думать, что не более сорока. Действительно, в популярных описаниях этой битвы и в общедоступных источниках упоминаются около двадцати князей, ее участников, из которых шестеро или семеро были убиты, — да примерно столько же московских бояр и воевод, занимавших главные командные должности и в своем большинстве сложивших головы в этом сражении.
Принимая во внимание шесть столетий, отделяющих нас от этого события, казалось бы и то не мало. Из участников Ледового побоища, не менее славного для русского оружия, до нас дошли, например, только два имени: самого князя Александра Невского и его брата Андрея. Но с той поры внутренняя обстановка существенно изменилась: блестящая победа Дмитрия Донского рассеяла мрак невежества, сгустившийся над Русью за полтора века татарского владычества, — на смену ему пришел бурный рост культуры и письменности. В ближайшие за Куликовской битвой десятилетия было написано несколько посвященных ей повестей и сказаний, благодаря которым мы знаем о ней гораздо больше, чем о других крупных сражениях нашей древности.
Некоторые из этих повестей (например, «Задонщина») написаны с подлинным художественным мастерством, близким к гениальности. Однако, патриотический пафос в них явно превалирует над исторической точностью, — авторы были неспособны учесть то исключительное значение, которое приобретет каждое написанное ими слово для будущего исследователя. Это были скорее поэты, чем хронисты, и остается только подосадовать, что среди них не оказалось ни одного историка «Божьей милостью», каковым был, например, их польский современник Ян Длугош, оставивший нам изумительное по широте охвата описание Грюнвальдского боя. У него не только подробнейшим образом и в строгой последовательности изложены события и перипетии сражения, но перечислены все до одного полки своего и неприятельского войска (а их участвовало в битве сто сорок два!), поименно названы их командиры и даже детально описаны все, без исключения, знамена этих полков.
В сохранившихся описаниях Куликовской битвы таких подробностей нет. Но это отчасти восполняется тем, что этих описаний имеется несколько, причем каждое из них дошло до нас во многих списках, по-своему переработанных и дополненных различными летописцами и переписчиками, которые тоже что-то знали об этом событии. Внимательное исследование и сопоставление всех этих источников значительно проясняет общую картину сражения и дает возможность открыть многие интересные детали.
В частности, занявшись этим, я обнаружил имена многих второстепенных участников Куликовской битвы, доселе остававшихся в тени забвения, и в том числе не только сравнительно мелких военачальников и дворян, но и простых воинов, что особенно ценно, ибо летописцы и хронисты подобными именами обычно пренебрегали.
Для историка, работающего вдали от государственных архивов и первоисточников, довести до конца такое исследованье, — задача трудная и кропотливая, она затянулась на много лет. Но думаю, что составленный мною список является почти исчерпывающим по своей полноте, — прибавить к нему новые имена могут, пожалуй, только документы, доселе никому не известные, если таковые обнаружатся в будущем.
В списке двумя крестиками отмечены имена лиц, несомненно павших в бою, и одним крестиком имена тех, о смерти которых сведения не могут считаться вполне достоверными. В нужных случаях под именами даны необходимые пояснения.
А. КНЯЗЬЯ — УЧАСТНИКИ СРАЖЕНИЯ
1. МОСКОВСКИЙ, в. кн. Дмитрий Иванович Донской.
2. СЕРПУХОВСКИЙ, Владимир Андреевич Храбрый.
3. ВОЛЫНСКИЙ, Дмитрий Михайлович Боброк, из князей Гедиминовичей.
4. ПОЛОЦКИЙ, Андрей Ольгердович, из Гедиминовичей.
5. БРЯНСКИЙ, Дмитрий Ольгердович, из Гедиминовичей.
6. ++ БРЯНСКИЙ, Роман.
7. ++ БРЯНСКИЙ, Глеб.
8. ++ ТАРУССКИЙ, Федор Иванович.
9. ++ ТАРУССКИЙ, Мстислав Иванович.
10. ОБОЛЕНСКИЙ, Иван Константинович.
11. ++ ОБОЛЕНСКИЙ, Андрей Константинович,
12. ОБОЛЕНСКИЙ, Михаил Андреевич.
13. + ОБОЛЕНСКИЙ, Семен Андреевич. По ошибке в некоторых источниках назван Семеном Константиновичем.
14. МУРОМСКИЙ, Владимир Дмитриевич Красный («Снабдя»).
15. МУРОМСКИЙ, Андрей.
16. ++ БЕЛОЗЕРСКИЙ, Феодор Романович.
17. ++ БЕЛОЗЕРСКИЙ, Иван Феодорович.
18. ++ БЕЛОЗЕРСКИЙ, Семен Михайлович.
19. ++ БЕЛОЗЕРСКИЙ, Феодор Семенович.
Почти во всех летописях и «сказаниях» названы только имена и отчества двух последних, но они всюду упоминаются в группе Белозерских князей, которая была очень многочисленна. Наряду с ними, те же источники отдельно упоминают князей Феодора Романовича и Ивана Феодоровича, — отсюда ясно, что ошибаются те историки, которые считают, что тут речь идет лишь о двух князьях, которым летописцы по незнанию приписывают различные имена и отчества, — тем более что эти имена совершенно не сходны между собою. Большинство первоисточников указывает, что в Куликовской битве пало двенадцать князей Белозерского дома, — очевидно Семен Михайлович и Федор Семенович входят в это число независимо от двух предыдущих.
20. ++ АНДОМСКИЙ, Андрей, из группы князей Белозерских.
21. + КЕМСКИЙ, Семен Васильевич, из князей Белозерских (по некоторым летописям Андрей).
22. + КАРГОЛОМСКИЙ, Глеб, из князей Белозерских.
23. + КАРГОПОЛЬСКИЙ ?
Возможно, что тут описка летописца и что это тот же князь Глеб Карголомский. Но стоит вспомнить следующее: княжество Карголомское (по имени села Карголома) было одним из уделов князей Белозерских; княжество Каргопольское (по городу Каргополю) одно время существовало тоже и, по всей вероятности, было уделом тех же князей, ибо Каргополь находился всего в сорока верстах от реки Ухты, то есть от княжества Ухтомского, которым тоже владели Белозерские князья.
24. ЯРОСЛАВСКИЙ, Андрей Васильевич.
25. ЯРОСЛАВСКИЙ, Василий Феодорович (вероятно Васильевич).
26. ПРОЗОРОВСКИЙ, Роман, из группы Ярославских князей.
27. КУРБСКИЙ, Лев, из Ярославских.
28. ШЕХОНСКИЙ, Афанасий, из Ярославских.
В некоторых источниках по ошибке назван Глебом. Никоновская летопись исказила его в «Цыдонский».
29. КУБЕНСКИЙ, Глеб, из Ярославских.
30. МОЛОЖСКИЙ, Федор Михайлович, из Ярославских.
31. ++ МОЛОЖСКИЙ, Иван Михайлович.
Летописи приводят только его имя и отчество, но называют князем. Из всех князей современников Куликовской битвы такое имя и отчество имел только Моложский князь, брат предыдущего.
32. РОСТОВСКИЙ, Андрей Феодорович.
33. РОСТОВСКИЙ, Дмитрий Феодорович.
34. УСТЮЖСКИЙ ? — из Ростовских князей.
Упоминается в Никоновской летописи и у историка Татищева.
35. ++ УГЛИЦКИЙ, Роман Давыдович, из Ростовских.
36. УГЛИЦКИЙ, Борис Давыдович.
37. ++ УГЛИЦКИЙ, Иван Романович.
38. ++ УГЛИЦКИЙ, Владимир Романович.
39. ++ УГЛИЦКИЙ, Святослав Романович.
40. ++ УГЛИЦКИЙ, Яков Романович.
41. СТАРОДУБСКИЙ, Андрей Феодорович.
42. + СТАРОДУБСКИЙ, Семен.
43. СМОЛЕНСКИЙ, Иван Васильевич.
44. ++ ДОРОГОБУЖСКИЙ, Владимир, из Смоленских князей.
45. + ВСЕВОЛОЖСКИЙ, Иван Александрович, из Смоленских князей.
46. ВСЕВОЛОЖСКИЙ, Владимир Александрович.
47. ВСЕВОЛОЖСКИЙ, Дмитрий Александрович.
Это сыновья Смоленского князя Всеволода Александра Глебовича, перешедшие в Москву и вскоре по неизвестной причине потерявшие титул. Но тогда их еще называли князьями.
48. ++ ДРУЦКОЙ Глеб Иванович.
49. ДРУЦКОЙ, Лев (в летописях: Лев Дружеской.
50. НОВОСИЛЬСКИЙ, Степан (Романович или Юрьевич).
51. СЕРПЕЙСКИЙ, Лев, из Карачевских князей.
52. БЕЛЕВСКИЙ, Феодор, из Карачевских князей (в Никоновской летописи назван Белецким). Некоторые считают, что это князь Новосильской династии, но это неверно: к ней Белевское удельное княжество перешло много позже (в 1468 году), а до того Белевом владели потомки Карачевских князей).
53. ЕЛЕЦКИЙ, Феодор Иванович.
54. ХОЛМСКИЙ, Иван Всеволодович, из Тверских князей.
55. + ХОЛМСКИЙ, Дмитрий Владимирович.
Тут в отчестве явная ошибка летописцев, ибо был только Дмитрий Еремеевич, двоюродный брат предыдущего.
56. КАШИНСКИЙ, Михаил Васильевич, из Тверских.
Сын князя Василия Михайловича, в летописи он упомянут по имени и отчеству в числе убитых. Сомнения невозможны, ибо с другой стороны известно, что один из Кашинских князей участвовал в битве.
57. ++ ТУРОВСКИЙ, Феодор.
58. ++ ТУРОВСКИЙ, Мстислав.
Историки считают, что Устюжский и некоторые другие летописцы, упоминающие этих князей, спутали их с князьями Тарусскими, носившими те же имена. Может быт это и так, но имена Федор и Мстислав принадлежали к числу самых распространенных среди князей, к тому же в одном из списков князь Феодор Туровский и князь Феодор Тарусский упомянуты одновременно. В Турове, даже под властью Литвы, оставались прежние князья-Рюриковичи, — интересы Руси им были близки и они вполне могли участвовать в Куликовской битве, как князь Александр Туровский участвовал в битве с татарами на реке Калке.
59. ++ МЕЩЕРСКИЙ, Юрий Феодорович, из туземной династии.
60. ПЕРМСКИЙ, Аликей — туземный князь (по некоторым летописям Левкей Пермский).
61-64. ++ К этому списку следует добавить четырех БЕЛОЗЕРСКИХ КНЯЗЕЙ, имена которых не сохранились, — ибо в списке их только восемь, а летописи говорят, что было двенадцать лишь павших.
Таким образом, в Куликовской битве по полному списку участвовало шестьдесят четыре князя, из них пятьдесят семь Рюриковичей, пять Гедиминовичей и два туземных. Из этого числа тридцать три были, по видимому, убиты в сражении.
Б. ВОЕВОДЫ И НАЧАЛЬНЫЕ ЛЮДИ
1. ++БРЕНКО, Михаил Андреевич.
4. ++ ВАЛУЙ, Иван Окатьевич.
2. + ВЕЛЬЯМИНОВ, Тимофей Васильевич.
5. ++ ВАЛУЕВ, Тимофей Васильевич (по некоторым спискам Тимофей Валуевич Окатьев, племянник предыдущего.
3. ++ ВЕЛЬЯМИНОВ, Микула Васильевич.
6. ++ МЕЛИК, Семен.
7. ++ ДРАНИЦА, Иван Григорьевич (его потомки Чуриловы).
8. ++ ШУБА, Андрей Феодорович.
9. ++ ШУБИН, Михаил Акинфиевич, племянник предыдущего. В списках убитых он назван без фамилии, только по имени и отчеству.
10. + КВАШНЯ, Иван Родионович.
11. ++ СЕРКИЗ, Иван, московский боярин из ордынских царевичей.
12. ++ СЕРКИЗОВ, Андрей Иванович, сын предыдущего (его потомки Старковы).
13. ++ КУТУЗОВ, Иван Гаврилович.
14. ++ ОКИНФИЕВ, Михаил Иванович.
15. ++ ОКИНФИЕВ, Иван Иванович.
16. ++ МОРОЗ, Иван Семенович.
17. ++ МОРОЗОВ, Лев Иванович, сын предыдущего.
18. ++ МОРОЗОВ, Фирс Иванович, брат предыдущего.
19. ++ ТОЛБУГА, Иван Иванович (упомянут в Никаноровской летописи).
20. ++ ШЕТНЕВ, Тарас, тверский боярин.
21. ЧЕЛЯДНИН, Михаил Андреевич.
Летописи отмечают, что после сражения московский боярин Михаил Андреевич вел подсчет павшим бойцам. Среди бояр Дмитрия Донского только Челяднин имел такое имя и отчество.
22. ТЮТЧЕВ, Захарий.
24. ГРУНКО, Феодор.
25. БЕЛОУСОВ, Даниил.
26. БЕЛЕУТ, Александр.
В некоторых летописях он назван Даниилом, так как его путают с предыдущим и историки считают, что это одно лицо… Однако это не так, ибо согласно родословным книгам в годы княжения Дмитрия Донского они существовали оба.
27. ++ КАПУСТИН, Григорий, богатырь.
28. ++ ПЕРЕСВЕТ, Александр, инок.
29. + ОСЛЯБЯ, Родион, инок.
30. ++ ОСЛЕБЯТЬЕВ (Ослебятов), Яков, сын, а по другим сведениям племянник инока Осляби.
31. ++ РЖЕВСКИЙ, Родион.
32. СУДАКОВ, Григорий.
33. СЕСЛАВИН, Иван.
34. СВЯТОСЛАВОВ, Иван. Может быть искаженная фамилия предыдущего. Историки считают их одним и тем же лицом.
35. ПОЛЕВ, Клементий (по некоторым спискам Поленин).
36. ГОРСКИЙ, Петр.
37. КРЕНЕВ, Игнатий.
38. ТЫНИН, Фома.
39. ОЛЕКСИН, Карп.
40. ЧИРИКОВ, Петр Игнатьевич.
41. ПОПОВ, Андрей Семенович.
42. МИЛЮК, Феодор, стремяной.
43. ЖИДОВИНОВ, Родион.
44. ТУПИК, Василий.
45. ВОЛОСАТОВ, Андрей.
46. АЛЕКСАНДРОВ, Карп.
47. ПОГОЖ, Мартос.
48. ++ КАРГОША, Василий Порфирьевич (Устюжская летопись).
49. САБУР, Феодор.
50. ХЛОПИЩЕВ, Григорий.
51. КОЖИН, воевода.
52. ГАЦАБЕСОВ, Фома.
53. МАНКО, Феодор.
54. САНОВ, Иван (или Сано).
55. БАЙКОВ, Михаил Иванович.
56. ЗЕНЗИН, Яков Иванович, новгородец.
57. МИКУЛИН, Тимофей Константинович, новгородец.
58. НЕЛИДОВ, Иван.
59. НЕЛИДОВ, Юрий.
Упомянуты «братья Нелидовы», без имен, но согласно родословным книгам они носили эти имена.
60. ++ СОБАКИН, Семен Иванович.
В летописях упомянут среди убитых только по имени и отчеству. Из близких к Дмитрию Донскому лиц это может быть только сын Ивана Феодоровича Собаки, одного из строителей каменного Кремля. Итак, из бояр и служилого сословия (дворян) до нас дошло шестьдесят имен участников Куликовской битвы, на которых около половины пали в сражении.
В. РЯДОВЫЕ ВОИНЫ ИЗ КУПЦОВ, КРЕСТЬЯН И РЕМЕСЛЕННИКОВ
1. КАПИЦА, Василий.
2. ХАВРИН, Кузьма.
3. ПЕТУНОВ, Константин.
4. ОЛФЕРЬЕВ, Сидор.
5. ВЕСЯКОВ, Тимофей.
6. ВЕРБЛЮЗИН, Антон.
7. ЧЕРНЫЙ, Дмитрий.
8. САЛАРЕВ, Михаил.
9. САЛАРЕВ, Дементий.
10. ШИХ (Шихов), Иван.
Это десять купцов — сурожан, пошедших добровольцами в войско князя Дмитрия Донского и участвовавших в сражении. К ним Никоновская летопись добавляет еще одно имя:
11. ОНТОНОВ, Семен.
12. ++ КОЖУХОВ, Иван, дворецкий воеводы Т. Валуева.
13. ХРУЛЕЦ, Гридя, воин.
14. СУХОБОРЕЦ, Васюк, воин.
15. САПОЖНИК, Юрий, воин.
16. БЫКОВ, Семен, воин.
17. ЗЕРНОВ, Федяй, воин.
18. ХОЛОП, Феодор, воин.
19. НОВОСЕЛ, Степан, воин.
20. ++ ЗОВ, Феодор, воин.
21. ПОРОЗОВИЧ, Феодор, воин.
22. КАБЫЧЕЙ, Фома, воин, бывший разбойник.
В различных летописях его пишут по-разному: Кабычей, Хабычеев, Хабычей, Хабесов, Кацыбай, Хацыбеев и т. п.
23. РЯЗАНЕЦ, Софроний, священник, автор «Задонщины». Есть основания думать, что он сопровождал Дмитрия Донского в этом походе. Во всяком случае, как современник, давший первое и наиболее яркое описание Куликовской битвы, он получил право на внесение в этот список.
24. БРАДИН, Василий, скотобой из белевского ополчения.
25. БРАДИН, Максим, сын предыдущего.
26. БРАДИН, Петр, внук Василия.
27. БРАДИН, Андрей, внук Василия.
28. БРАДИН, Михаил, внук Василия.
29. БРАДИН, Александр, внук Василия.
30. МИГУНОВ, Феодор, ремесленник, доброволец из Белева.
31. КОЖЕВНИК, Клим, доброволец из Рязани.
32. СОЛОВЕЙ, Пуня, ремесленник.
Последних девятерых упоминает в своем историческом романе «Дмитрий Донской» советский писатель С. Бородин. Мне эти имена не встречались. Но Бородин широко пользовался первоисточниками и государственными архивами, и, судя по тому, что все остальные приведенные им имена исторически верны, — можно доверять и этим. Кроме того, некоторые источники упоминают шесть воевод-новгородцев, будто бы приведших на помощь Дмитрию Донскому ополчение из Великого Новгорода. Как известно, новгородское ополчение в Куликовской битве не участвовало, но возможно, что эти лица (за исключением первого) принимали в ней участие в индивидуальном порядке или с небольшими группами своих людей, поэтому стоит привести их имена:
1. ПОСАДНИК, Иван Васильевич.
2. ВОЛОСАТЫЙ, Андрей Иванович, его сын.
3. КРАСНЫЙ, Фома Михайлович.
4. ЗАВЕРЕЖСКИЙ, Дмитрий Данилович.
5. ХРОМОЙ, Юрий Захарьевич.
6. ПАНОВ (Пановляев), Михаил Львович.
Следует также указать, что к списку убитых на Куликовом поле московских воевод многие летописи и «сказания» добавляют еще четыре имени:
1. МИНИН, Дмитрий Минаевич,
2. ШУБА, Акинф Феодорович,
3. МОНАСТЫРЕВ, Дмитрий Александрович и
4. КУСАКОВ, Назар Данилович.
Но это не верно: первые два были убиты во время войны Москвы с Тверью, в 1368-м году, а вторые два — в битве с татарами на реке Воже, в 1378-м году. Большинство наших летописей (в том числе даже столь солидные, как Никоновская) отмечают смерть этих воевод под тем годом, когда они в действительности были убиты, а потом, в Куликовском сражении «убивают» их вторично. На это стоит обратить внимание тех, кто непоколебимо верит в непогрешимость летописцев и всякую попытку историка их контролировать воспринимает как нечто граничащее со святотатством.
Всего, по летописным данным, на Куликовом поле полегло «бояр и воевод старших» — московских сорок, литовских (то есть пришедших с князем Дмитрием Ольгердовичем Брянским) — тридцать и из иных русских княжеств около шестисот. Имена их, за исключением небольшой части, приведенной выше, к сожалению, потеряны для нас навсегда, не говоря уж о десятках тысяч незнатных людей, своею кровью купивших эту историческую победу.
Итак сохранилось сто шестьдесят два имени. Это хотя и не много, но все же в четыре раза больше, чем принято думать. Мой список сократился бы на несколько единиц, если бы я вычеркнул из него те имена, которые не исключают возможность их повторения (князья Туровские и Тарусские, Карголомский и Каргопольский, воеводы Сеславин и Святославов, и еще два-три других). Так поступили бы, несомненно, те наши старые историки, которые в сомнительных случаях пуще всего боялись ошибиться в пользу родной страны и потому старательно обедняли ее историю (достаточно веский тому пример я приведу в конце настоящего очерка). Я не боюсь этого и, поелику этих спорных вопросов с абсолютной уверенностью разрешить нельзя, — привожу весь список полностью, ибо считаю, что лучше что-то добавить к славе Отечества, чем от нее украсть, хотя бы из самых добросовестных побуждений.
Несомненно есть тут неточности и в указании убитых. Часто летописцы называют только имя и отчество, и в таких случаях иногда трудно определить, о ком идет речь, — например, о Тимофее Васильевиче Вельяминове или о Тимофее Васильевиче Валуеве? — что второй был убит — это достоверно, но первый остается под сомнением. По-видимому ошибка допущена в отношении Ивана Квашни, — по всем данным он умер на десять лет позже. Под вопросом стоит и смерть инока Осляби, но этот случай следует рассмотреть особо, ибо по поводу него в печати не раз возникали споры.
И в этих спорах нет ничего удивительного, так как в данном случае любая из спорящих сторон в защиту своей позиции имеет возможность сослаться на исторические источники, казалось бы, заслуживающие полной веры. Однако, в отношении Осляби в этих источниках встречаются вопиющие противоречия, и это лишний раз доказывает, что к летописям нельзя относиться со слепым доверием, ибо их авторы вовсе не были застрахованы от ошибок. К истине можно приблизиться только при ознакомлении с целым рядом документов, касающихся спорного события, что иногда позволяет определить, — какой летописец ошибался и откуда проистекает его ошибка. Попытаемся сделать это относительно смерти Осляби.
Троицкая летопись и Московский летописный свод 15-го века под 1398 годом, то-есть через восемнадцать лет после Куликовской битвы, отмечают, что в «Цареград с Москвы поехал с милостыней Родион, чернец Ослябя, бывший прежде боярин Любутьский» (текст Троицкой летописи). Подобные упоминания имеются и в некоторых второстепенных летописях. Тексты общего характера многие летописцы, особенно провинциальные списывали с какого-нибудь основного источника, и ошибка этого последнего механически повторлась другими.
Но в Устюжском летописном своде, который, после Никоновской летописи, дает наиболее полный перечень убитых на Куликовом поле, мы находим в числе павших: «Александр Пересвет и брат его Ослябя». В Сокращенных летописных сводах 1493 и 1495 годов (27-й том полного собрания русских летописей) тоже значатся в числе убитых «Александр Пересвет и чернец Ослябя». Есть упоминания об одновременной смерти обоих иноков и в других летописях.
Такую же разноголосицу мы находим в различных списках «Сказания о Мамаевом побоище». Это сказание дошло до нас в ста двенадцати списках, иногда отличающихся друг от друга весьма существенно. В одних в числе убитых упомянуты оба инока, в других один Пересвет. Таким образом, на основании всего этого мы можем заключить только одно, что налицо несомненное противоречие и что какая-то группа рассмотренных нами источников допустила ошибку. Но какая же именно?
Об этом с достаточной приближенностью можно судить по некоторым другим историческим материалам, хотя бы по следующим:
1. Никоновская или Патриаршая летопись. Стоит обратить внимание на то, что эта летопись, — самая подробная из всех, — не упоминает Ослябю ни в числе убитых на Куликовом поле, ни под 1398-м годом. В ней обстоятельно, до мелочей, описано все связанное с посылкой этой милостыни (т. е. денежной помощи) в Царьград, — чем она была вызвана, где и как производились сборы, как благодарили и какими подарками ответили византийский император и вселенский патриарх, но о том, кто отвозил эту милостыню, не сказано ни слова. Трудно допустить, что если то был Ослябя, — летописец, уделивший всему этому событию такое исключительное внимание, мог бы его не знать или не отметить.
2. Официальный церковный синодик убиенных на Куликовом поле. В него внесены и Пересвет и Ослябя.
3. Хворостининский и Уваровский списки «Сказания». В них упоминается о том, что тела убитых иноков Пересвета и Осляби с поля битвы были отправлены в Троицкий монастырь.
4. Монастырская запись о том, что несколькими годами позже их останки были перевезены в Симоновский монастырь под Москвой, где после того и находились их гробницы.
5. Челобитная к царю Ивану Грозному Ивана Пересветова (одного из потомков Пересвета). В ней есть такая фраза: «Пересвет и Ослябя, в чернецах и в схиме, с благословением Сергия чюдотворца на Доньском побоище при великом князе Дмитрее Ивановиче, за веру хрестианскую, за святыя церкви и за честь государеву главы свои положили».
Так как нам сейчас недоступны многие первоисточники, стоит оглянуться на мнения тех специалистов, которые имели к ним доступ. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона профессор Н. И. Кареев по этому поводу пишет: «Ослябя, Роман, в монашестве Родион, — боярин, инок Троицко-Сергиевского монастыря… принимал участие в Куликовской битве, где и убит».
В своем «Курсе русской истории» академик Платонов, которого вряд ли можно упрекнуть в неосведомленности, говорит: «Игумен Сергий дал великому князю из братии своего монастыря двух богатырей, по имени Пересвет и Ослябя… оба погибли в бою с татарами и погребены в Симоновом монастыре.»
Отмечу, что историк С. М. Соловьев упоминает в числе павших только одного Пересвета. Но его описание Куликовской битвы поистине изумительно: посвятив русской истории тридцать объемистых томов и не жалея места для подробнейшего описания совершенно незначительных происшествий, — вроде какой-нибудь междоусобной распри двух ничем не замечательных удельных князей, — он славнейшему событию отечественной истории (которое без преувеличения можно назвать воскресением Руси), — точнее всей Куликовской эпопее, включая подготовку к битве, поход, самую битву и рассуждения об ее исторических последствиях, — уделил меньше четырех страниц, а собственно сражению — полстраницы! Касаясь русских потерь, он пишет дословно следующее: «четверо князей (двое белозерских и двое тарусских), тринадцать бояр и троицкий монах Пересвет были в числе убитых».
Тут остается только развести руками, ибо согласно летописям, с которыми Соловьев был знаком не хуже, чем автор настоящего очерка, — на Куликовом поле пало более тридцати князей, из коих по крайней мере две трети известны поименно, а бояр и воевод одних лишь московских убито сорок, — из них с достоверностью известны имена двадцати трех. Все это Соловьев почему-то игнорирует, соглашаясь признать убитыми лишь тринадцать бояр, но в своей сверхподробной «Истории» даже их не удостаивает назвать по именам.
Возвращаясь к вопросу о смерти инока Осляби, в свете всего рассмотренного выше, следует признать, что большинство исторических данных заставляет думать, что он был убит на Куликовом поле.
М. Каратеев
© ВОЕННАЯ БЫЛЬ
Голосовать
Loading ... Похожие статьи:
lepassemilitaire.ru
Краткое содержание Куликовской битвы: причины, схема, участники
Куликовская битва — эпохальное сражение в истории России, которое случилось 8 сентября 1380 года и увенчалось победой над татаро-монголами. Эта дата с 1995 года отмечается как День воинской славы.
О месте, ходе сражения, расстановке и численности воинов историки спорят до сих пор. Основным летописным источником считается «Задонщина», написанная по рассказам участников боев. Век спустя появились «Сказание о Мамаевом побоище» и «Повесть о Куликовской битве». Имеются и другие описания разной степени точности, в том числе сообщения западноевропейских хроник.
При передаче от поколения к поколению эти свидетельства искажались, поэтому ученые при воссоздании исторической канвы делают сравнительный анализ всей информации.
Предыстория битвы
С XII века русские княжества враждовали между собой и поэтому не смогли оказать сопротивление напавшим татаро-монголам. В результате Русь на 240 лет потеряла политическую и экономическую независимость: установилось иго. Началом порабощения считают 1240 год.
Русским князьям пришлось присягать на верность хану Золотой орды и получать ярлыки на правление. Хан вершил над ними суд, брал в заложники, казнил неугодных. Татары проводили хитрую политику разобщения, сеяли междоусобицу. Яблоком раздора был «великий стол» — княжество Владимирское. Владимирский князь обладал большой властью: собирал дань и от имени хана судил остальных князей.
Помимо ежегодной дани продовольствием, ремесленными товарами, деньгами, невольниками, приходилось платить содержание ханским ставленникам, собирать внеочередные подати и средства на подарки ханскому двору.
Развитие страны замедлилось, города пустели и приходили в упадок, плодородные земли не возделывались.
Но время залечивало раны, жизнь брала свое. Совершенствовалось земледелие, ремесленничество, развивалась торговля. Росло национальное самосознание. Появилась потребность в территориальном, духовном, культурном объединении. Этому мешало ордынское иго.
Для успешной борьбы с татаро-монголами русским князьям надо было забыть про распри и объединиться. Самыми мощными княжествами были Московское, Тверское, Суздальское, Нижегородское, Рязанское. Лидером в сплочении русских земель стала Москва. Этому способствовала гибкая политика московских князей, выгодное расположение земель на пересечении путей из других княжеств, развитое сельское хозяйство и ремесла, поддержка большинства населения.
Причины сражения
Противостояние Москвы с Ордой началось за девять лет до битвы. Темник Мамай, желая рассорить русских князей и наказать московского князя Дмитрия за строптивость, решил передать его право на владимирский престол Михаилу, князю Твери. Дмитрий, внук Ивана Калиты, не признал указ Мамая и не уступил престол Михаилу.
Москва стала собирать вокруг себя силы для отпора поработителям. Предпосылками битвы можно считать такие события:
- В 1375 году Москва добилась заключения союзнического договора с Тверью.
- В 1376 году был удачный волжский поход.
- В 1378 году дружинники князя Дмитрия разгромили отряды мурзы Бегича на реке Воже.
Были, конечно, и поражения, в результате которых татары разорили Нижегородское, Новосильское и Рязанское княжества.
Князья стали осознавать, что сила — в единстве. Русские воины, набираясь опыта в боях, переставали считать монголов непобедимыми.
В ответ на отказ Москвы платить повышенную дань Мамай собрал полчище сторонников и отправился на Москву. Он жаждал повторить завоевания Батыя и наказать непокорных князей.
Участники Куликовской битвы
Дмитрий призвал своих соратников собраться против общего врага. На помощь к нему пришли из Серпухова полки, отряды белозерских, ярославских и ростовских князей, представители из Суздаля, Твери и Смоленска. Весь Северо-Восток Руси прислал своих бойцов. Большая помощь пришла из Великого княжества Литовского.
В строй встали профессиональные военные и ополченцы: горожане, ремесленники, крестьяне. Пешие и конные воины вооружились копьями, саблями, луками. Из защитной амуниции были кольчуги, панцири, шлемы, металлические щиты.
Пунктом сбора стала Коломна. Там сформировали войско:
- Князь Дмитрий Иванович возглавил большой полк.
- Князь Владимир взял под команду полк правой руки.
- Князь Брянский Глеб повел полк левой руки.
- Передовой полк сформировали из коломенцев.
На марше к воинству примкнули литовские конные полки сыновей Ольгерда князей Андрея и Дмитрия.
Князь Владимир с ратниками перед битвой укрылся в зеленой дубраве за речкой Смолкой, а Андрей со своим полком занял его позицию на правом фланге.
Историки не могут сказать точно, сколько воинов сражалось в этой битве. Под знамёна Дмитрия, по разным оценкам, собралось от 50 до 200 тысяч воинов. Им противостояло от 60 до 200 тысяч татар. Превосходство в числе было на стороне противника.
Перед походом Дмитрия Ивановича благословил святой преподобный Сергий Радонежский. К защитникам присоединились два богатыря из монахов — Ослябля и Пересвет. На боевом знамени воинства был изображен лик Иисуса Христа.
Мамай, чье войско было ослаблено предыдущими стычками с русскими дружинами и ордой Тохтамыша, привлек наемников со всех сторон. За него воевали представители народов Кавказа и Поволжья, наемные пехотинцы — генуэзцы из Крыма и др.
Чтобы не допустить объединения сил Мамая с отрядами князя Литвы Ягайло и Олега Рязанского, князь Дмитрий совершил рискованные манёвры. Вопреки ожиданиям Мамая, пересек Оку, а затем переплыл с войсками на южный берег Дона и разрушил переправу, «сжег все мосты». Тыл был хорошо защищен рекой, лесом и оврагами, чтобы татары не использовали тактику окружения. Надеяться было не на кого: пути для подхода резерва отрезаны. Некуда было и отступать. Но этот план князя принес победу.
Битва произошла 8 сентября 1380 года в центральной части Куликова поля, в междуречье Дона и Непрядвы.
Ожесточенный бой длился примерно три часа на плацдарме в десять верст (чуть больше десяти километров). Небольшая площадь не дала развернуться татарской коннице.
Схема противостояния
Дмитрий Иванович выставил в авангард сторожевой полк, за ним стоял передовой полк, позади — большой пеший полк с резервом, на флангах располагалась конница. В резерве сохранялась легкая конница, был также секретный засадный полк за левым флангом.
Накануне битвы Дмитрий объехал все полки. Из-за утреннего тумана схватка началась в 12 часов. До этого русские войска обменивались трубными сигналами. После стычек передовых пехотинцев на легендарный поединок вышел татарин Челубей и инок Александр Пересвет. Погибли оба, но Пересвет сумел выбить соперника из седла. Началась ожесточенная сеча.
В большом полку в княжеских доспехах сражался боярин Михаил Андреевич Бренк. Он отвлек внимание татар на себя и сложил голову на поле брани. Князь Дмитрий был одет как простой ратник и воодушевлял дружинников своей доблестью.
Сначала перевес сил был на стороне Мамая. Татарская конница полностью разгромила передовой отряд и обрушилась на большой полк и левый фланг, стремясь зайти в тыл и окружить. Дружинники несли большие потери. Ввод резерва задержал наступление татар в центре. Тогда они усилили нажим слева и потеснили русских. Неожиданно в спину им ударила засадная конница под управлением князя Серпуховского и воеводы боярина Боброка-Волынского. Конные татары были загнаны в реку и уничтожены. Тут же пошла в наступление литовская конница из резерва и правого фланга.
Мамай, по обычаю монгольских военачальников, наблюдал за битвой издалека, с Красного холма. Когда исход боя предопределился, он бежал вместе с остатками войска. Русские воины пустились вдогонку и добивали противника на расстоянии 50 км от места сражения. Сам великий князь раненым упал с коня. После битвы его нашли в лесу без сознания.
Потери русских были колоссальны: половина войска. Погибли и знатные князья, бояре, воеводы, и простой люд. Павших собирали 8 дней. В память о них из дубов Зеленой дубравы срубили церковь.
Домой потянулись обозы с ранеными, но доехали не все: по дороге на них нападали подданные князя Ягайло и мародеры-рязанцы.
Итоги и последствия битвы
Народ за победу над ордынцами прозвал Дмитрия Донским, а князь Владимир получил прозвище Храбрый. Московское княжество подтвердило свою главную роль в консолидации русских земель.
Сформулировать значение Куликовской битвы кратко можно так: она придала уверенности русским людям в возможности освобождения от векового ига.
Позже Мамай хотел собрать войско, чтобы добиться реванша, но был разгромлен чингизидом ханом Тохтамышем, новым повелителем Золотой Орды.
После 1380 года битвы Орда еще неоднократно предпринимала набеги. В 1482 году захватчики сожгли Москву и принудили снова платить дань, правда, в меньшем размере.
Впереди было много кровопролитных боев за независимость. Концом татаро-монгольского ига принято считать 1480 год.
В память о победе на Красном холме в 1848 году архитектором А. П. Брюлловым (братом живописца Карла Брюллова) была сооружена колонна.
Куликовская битва нашла отражение в следующем:
- Поэзия (цикл стихов А. Блока и др.).
- Живопись (картины О. Кипренского, В. Васнецова, И. Глазунова и др.).
- Музыка.
Сейчас на месте Куликова поля в Тульской области находится одноименный Государственный природный заповедник и военно-исторический музей.
На карте больше нет зеленой дубравы, овраги выровнялись, поля заросли степным ковылем. Но все равно каждый сентябрь туда, где когда-то шли бои, на фестиваль съезжаются любители военно-исторической реконструкции со всего мира.
Славная победа дружины Дмитрия Донского на поле Куликовом будет служить примером многим поколениям россиян.
1001student.ru
Имена некоторых участников куликовской битвы- | ЗНАНИЕ
.
Куликовская битва (1380 г.), в которой русское воинство, под водительством Московского князя Дмитрия Ивановича, разбило орду Мамая, — по справедливости может считаться одним из славнейших событий нашего прошлого.
Имя каждого участника этой битвы, встречающееся в том или ином документе эпохи, кому бы оно ни принадлежало, — князю, воеводе или простому воину, — является достоянием истории и заслуживает того, чтобы его помнили потомки.
Много ли сохранилось таких имен? По-видимому, никто не пытался произвести полный подсчет, но в среде образованных людей, — не профессионалов истории, — принято думать, что не более сорока. Действительно, в популярных описаниях этой битвы и в общедоступных источниках упоминаются около двадцати князей, ее участников, из которых шестеро или семеро были убиты, — да примерно столько же московских бояр и воевод, занимавших главные командные должности и в своем большинстве сложивших головы в этом сражении.
Принимая во внимание шесть столетий, отделяющих нас от этого события, казалось бы и то не мало. Из участников Ледового побоища, не менее славного для русского оружия, до нас дошли, например, только два имени: самого князя Александра Невского и его брата Андрея. Но с той поры внутренняя обстановка существенно изменилась: блестящая победа Дмитрия Донского рассеяла мрак невежества, сгустившийся над Русью за полтора века татарского владычества, — на смену ему пришел бурный рост культуры и письменности. В ближайшие за Куликовской битвой десятилетия было написано несколько посвященных ей повестей и сказаний, благодаря которым мы знаем о ней гораздо больше, чем о других крупных сражениях нашей древности.
Некоторые из этих повестей (например, «Задонщина») написаны с подлинным художественным мастерством, близким к гениальности. Однако, патриотический пафос в них явно превалирует над исторической точностью, — авторы были неспособны учесть то исключительное значение, которое приобретет каждое написанное ими слово для будущего исследователя. Это были скорее поэты, чем хронисты, и остается только подосадовать, что среди них не оказалось ни одного историка «Божьей милостью», каковым был, например, их польский современник Ян Длугош, оставивший нам изумительное по широте охвата описание Грюнвальдского боя. У него не только подробнейшим образом и в строгой последовательности изложены события и перипетии сражения, но перечислены все до одного полки своего и неприятельского войска (а их участвовало в битве сто сорок два!), поименно названы их командиры и даже детально описаны все, без исключения, знамена этих полков.
В сохранившихся описаниях Куликовской битвы таких подробностей нет. Но это отчасти восполняется тем, что этих описаний имеется несколько, причем каждое из них дошло до нас во многих списках, по-своему переработанных и дополненных различными летописцами и переписчиками, которые тоже что-то знали об этом событии. Внимательное исследование и сопоставление всех этих источников значительно проясняет общую картину сражения и дает возможность открыть многие интересные детали.
В частности, занявшись этим, я обнаружил имена многих второстепенных участников Куликовской битвы, доселе остававшихся в тени забвения, и в том числе не только сравнительно мелких военачальников и дворян, но и простых воинов, что особенно ценно, ибо летописцы и хронисты подобными именами обычно пренебрегали.
Для историка, работающего вдали от государственных архивов и первоисточников, довести до конца такое исследованье, — задача трудная и кропотливая, она затянулась на много лет. Но думаю, что составленный мною список является почти исчерпывающим по своей полноте, — прибавить к нему новые имена могут, пожалуй, только документы, доселе никому не известные, если таковые обнаружатся в будущем.
В списке двумя крестиками отмечены имена лиц, несомненно павших в бою, и одним крестиком имена тех, о смерти которых сведения не могут считаться вполне достоверными. В нужных случаях под именами даны необходимые пояснения.
А. КНЯЗЬЯ — УЧАСТНИКИ СРАЖЕНИЯ
1. МОСКОВСКИЙ, в. кн. Дмитрий Иванович Донской.
2. СЕРПУХОВСКИЙ, Владимир Андреевич Храбрый.
3. ВОЛЫНСКИЙ, Дмитрий Михайлович Боброк, из князей Гедиминовичей.
4. ПОЛОЦКИЙ, Андрей Ольгердович, из Гедиминовичей.
5. БРЯНСКИЙ, Дмитрий Ольгердович, из Гедиминовичей.
6. ++ БРЯНСКИЙ, Роман.
7. ++ БРЯНСКИЙ, Глеб.
8. ++ ТАРУССКИЙ, Федор Иванович.
9. ++ ТАРУССКИЙ, Мстислав Иванович.
10. ОБОЛЕНСКИЙ, Иван Константинович.
11. ++ ОБОЛЕНСКИЙ, Андрей Константинович,
12. ОБОЛЕНСКИЙ, Михаил Андреевич.
13. + ОБОЛЕНСКИЙ, Семен Андреевич. По ошибке в некоторых источниках назван Семеном Константиновичем.
14. МУРОМСКИЙ, Владимир Дмитриевич Красный («Снабдя»).
15. МУРОМСКИЙ, Андрей.
16. ++ БЕЛОЗЕРСКИЙ, Феодор Романович.
17. ++ БЕЛОЗЕРСКИЙ, Иван Феодорович.
18. ++ БЕЛОЗЕРСКИЙ, Семен Михайлович.
19. ++ БЕЛОЗЕРСКИЙ, Феодор Семенович.
Почти во всех летописях и «сказаниях» названы только имена и отчества двух последних, но они всюду упоминаются в группе Белозерских князей, которая была очень многочисленна. Наряду с ними, те же источники отдельно упоминают князей Феодора Романовича и Ивана Феодоровича, — отсюда ясно, что ошибаются те историки, которые считают, что тут речь идет лишь о двух князьях, которым летописцы по незнанию приписывают различные имена и отчества, — тем более что эти имена совершенно не сходны между собою. Большинство первоисточников указывает, что в Куликовской битве пало двенадцать князей Белозерского дома, — очевидно Семен Михайлович и Федор Семенович входят в это число независимо от двух предыдущих.
20. ++ АНДОМСКИЙ, Андрей, из группы князей Белозерских.
21. + КЕМСКИЙ, Семен Васильевич, из князей Белозерских (по некоторым летописям Андрей).
22. + КАРГОЛОМСКИЙ, Глеб, из князей Белозерских.
23. + КАРГОПОЛЬСКИЙ ?
Возможно, что тут описка летописца и что это тот же князь Глеб Карголомский. Но стоит вспомнить следующее: княжество Карголомское (по имени села Карголома) было одним из уделов князей Белозерских; княжество Каргопольское (по городу Каргополю) одно время существовало тоже и, по всей вероятности, было уделом тех же князей, ибо Каргополь находился всего в сорока верстах от реки Ухты, то есть от княжества Ухтомского, которым тоже владели Белозерские князья.
24. ЯРОСЛАВСКИЙ, Андрей Васильевич.
25. ЯРОСЛАВСКИЙ, Василий Феодорович (вероятно Васильевич).
26. ПРОЗОРОВСКИЙ, Роман, из группы Ярославских князей.
27. КУРБСКИЙ, Лев, из Ярославских.
28. ШЕХОНСКИЙ, Афанасий, из Ярославских.
В некоторых источниках по ошибке назван Глебом. Никоновская летопись исказила его в «Цыдонский».
29. КУБЕНСКИЙ, Глеб, из Ярославских.
30. МОЛОЖСКИЙ, Федор Михайлович, из Ярославских.
31. ++ МОЛОЖСКИЙ, Иван Михайлович.
Летописи приводят только его имя и отчество, но называют князем. Из всех князей современников Куликовской битвы такое имя и отчество имел только Моложский князь, брат предыдущего.
32. РОСТОВСКИЙ, Андрей Феодорович.
33. РОСТОВСКИЙ, Дмитрий Феодорович.
34. УСТЮЖСКИЙ ? — из Ростовских князей.
Упоминается в Никоновской летописи и у историка Татищева.
35. ++ УГЛИЦКИЙ, Роман Давыдович, из Ростовских.
36. УГЛИЦКИЙ, Борис Давыдович.
37. ++ УГЛИЦКИЙ, Иван Романович.
38. ++ УГЛИЦКИЙ, Владимир Романович.
39. ++ УГЛИЦКИЙ, Святослав Романович.
40. ++ УГЛИЦКИЙ, Яков Романович.
41. СТАРОДУБСКИЙ, Андрей Феодорович.
42. + СТАРОДУБСКИЙ, Семен.
43. СМОЛЕНСКИЙ, Иван Васильевич.
44. ++ ДОРОГОБУЖСКИЙ, Владимир, из Смоленских князей.
45. + ВСЕВОЛОЖСКИЙ, Иван Александрович, из Смоленских князей.
46. ВСЕВОЛОЖСКИЙ, Владимир Александрович.
47. ВСЕВОЛОЖСКИЙ, Дмитрий Александрович.
Это сыновья Смоленского князя Всеволода Александра Глебовича, перешедшие в Москву и вскоре по неизвестной причине потерявшие титул. Но тогда их еще называли князьями.
48. ++ ДРУЦКОЙ Глеб Иванович.
49. ДРУЦКОЙ, Лев (в летописях: Лев Дружеской.
50. НОВОСИЛЬСКИЙ, Степан (Романович или Юрьевич).
51. СЕРПЕЙСКИЙ, Лев, из Карачевских князей.
52. БЕЛЕВСКИЙ, Феодор, из Карачевских князей (в Никоновской летописи назван Белецким). Некоторые считают, что это князь Новосильской династии, но это неверно: к ней Белевское удельное княжество перешло много позже (в 1468 году), а до того Белевом владели потомки Карачевских князей).
53. ЕЛЕЦКИЙ, Феодор Иванович.
54. ХОЛМСКИЙ, Иван Всеволодович, из Тверских князей.
55. + ХОЛМСКИЙ, Дмитрий Владимирович.
Тут в отчестве явная ошибка летописцев, ибо был только Дмитрий Еремеевич, двоюродный брат предыдущего.
56.КАШИНСКИЙ, Михаил Васильевич, из Тверских.
Сын князя Василия Михайловича, в летописи он упомянут по имени и отчеству в числе убитых. Сомнения невозможны, ибо с другой стороны известно, что один из Кашинских князей участвовал в битве.
57. ++ ТУРОВСКИЙ, Феодор.
58. ++ ТУРОВСКИЙ, Мстислав.
Историки считают, что Устюжский и некоторые другие летописцы, упоминающие этих князей, спутали их с князьями Тарусскими, носившими те же имена. Может быт это и так, но имена Федор и Мстислав принадлежали к числу самых распространенных среди князей, к тому же в одном из списков князь Феодор Туровский и князь Феодор Тарусский упомянуты одновременно. В Турове, даже под властью Литвы, оставались прежние князья-Рюриковичи, — интересы Руси им были близки и они вполне могли участвовать в Куликовской битве, как князь Александр Туровский участвовал в битве с татарами на реке Калке.
59. ++ МЕЩЕРСКИЙ, Юрий Феодорович, из туземной династии.
60. ПЕРМСКИЙ, Аликей — туземный князь (по некоторым летописям Левкей Пермский).
61-64. ++ К этому списку следует добавить четырех БЕЛОЗЕРСКИХ КНЯЗЕЙ, имена которых не сохранились, — ибо в списке их только восемь, а летописи говорят, что было двенадцать лишь павших.
Таким образом, в Куликовской битве по полному списку участвовало шестьдесят четыре князя, из них пятьдесят семь Рюриковичей, пять Гедиминовичей и два туземных. Из этого числа тридцать три были, по видимому, убиты в сражении.
Б. ВОЕВОДЫ И НАЧАЛЬНЫЕ ЛЮДИ
1. ++БРЕНКО, Михаил Андреевич.
4. ++ ВАЛУЙ, Иван Окатьевич.
2. + ВЕЛЬЯМИНОВ, Тимофей Васильевич.
5. ++ ВАЛУЕВ, Тимофей Васильевич (по некоторым спискам Тимофей Валуевич Окатьев, племянник предыдущего.
3. ++ ВЕЛЬЯМИНОВ, Микула Васильевич.
6. ++ МЕЛИК, Семен.
7. ++ ДРАНИЦА, Иван Григорьевич (его потомки Чуриловы).
8. ++ ШУБА, Андрей Феодорович.
9. ++ ШУБИН, Михаил Акинфиевич, племянник предыдущего. В списках убитых он назван без фамилии, только по имени и отчеству.
10. + КВАШНЯ, Иван Родионович.
11. ++ СЕРКИЗ, Иван, московский боярин из ордынских царевичей.
12. ++ СЕРКИЗОВ, Андрей Иванович, сын предыдущего (его потомки Старковы).
13. ++ КУТУЗОВ, Иван Гаврилович.
14. ++ ОКИНФИЕВ, Михаил Иванович.
15. ++ ОКИНФИЕВ, Иван Иванович.
16. ++ МОРОЗ, Иван Семенович.
17. ++ МОРОЗОВ, Лев Иванович, сын предыдущего.
18. ++ МОРОЗОВ, Фирс Иванович, брат предыдущего.
19. ++ ТОЛБУГА, Иван Иванович (упомянут в Никаноровской летописи).
20. ++ ШЕТНЕВ, Тарас, тверский боярин.
21. ЧЕЛЯДНИН, Михаил Андреевич.
Летописи отмечают, что после сражения московский боярин Михаил Андреевич вел подсчет павшим бойцам. Среди бояр Дмитрия Донского только Челяднин имел такое имя и отчество.
22. ТЮТЧЕВ, Захарий.
23. КОНОНОВ, Константин.
24. ГРУНКО, Феодор.
25. БЕЛОУСОВ, Даниил.
26. БЕЛЕУТ, Александр.
В некоторых летописях он назван Даниилом, так как его путают с предыдущим и историки считают, что это одно лицо… Однако это не так, ибо согласно родословным книгам в годы княжения Дмитрия Донского они существовали оба.
27. ++ КАПУСТИН, Григорий, богатырь.
28. ++ ПЕРЕСВЕТ, Александр, инок.
29. + ОСЛЯБЯ, Родион, инок.
30. ++ ОСЛЕБЯТЬЕВ (Ослебятов), Яков, сын, а по другим сведениям племянник инока Осляби.
31. ++ РЖЕВСКИЙ, Родион.
32. СУДАКОВ, Григорий.
33. СЕСЛАВИН, Иван.
34. СВЯТОСЛАВОВ, Иван. Может быть искаженная фамилия предыдущего. Историки считают их одним и тем же лицом.
35. ПОЛЕВ, Клементий (по некоторым спискам Поленин).
36. ГОРСКИЙ, Петр.
37. КРЕНЕВ, Игнатий.
38. ТЫНИН, Фома.
39. ОЛЕКСИН, Карп.
40. ЧИРИКОВ, Петр Игнатьевич.
41. ПОПОВ, Андрей Семенович.
42. МИЛЮК, Феодор, стремяной.
43. ЖИДОВИНОВ, Родион.
44. ТУПИК, Василий.
45. ВОЛОСАТОВ, Андрей.
46. АЛЕКСАНДРОВ, Карп.
47. ПОГОЖ, Мартос.
48. ++ КАРГОША, Василий Порфирьевич (Устюжская летопись).
49. САБУР, Феодор.
50. ХЛОПИЩЕВ, Григорий.
51. КОЖИН, воевода.
52. ГАЦАБЕСОВ, Фома.
53. МАНКО, Феодор.
54. САНОВ, Иван (или Сано).
55. БАЙКОВ, Михаил Иванович.
56. ЗЕНЗИН, Яков Иванович, новгородец.
57. МИКУЛИН, Тимофей Константинович, новгородец.
58. НЕЛИДОВ, Иван.
59. НЕЛИДОВ, Юрий.
Упомянуты «братья Нелидовы», без имен, но согласно родословным книгам они носили эти имена.
60. ++ СОБАКИН, Семен Иванович.
В летописях упомянут среди убитых только по имени и отчеству. Из близких к Дмитрию Донскому лиц это может быть только сын Ивана Феодоровича Собаки, одного из строителей каменного Кремля. Итак, из бояр и служилого сословия (дворян) до нас дошло шестьдесят имен участников Куликовской битвы, на которых около половины пали в сражении.
В. РЯДОВЫЕ ВОИНЫ ИЗ КУПЦОВ, КРЕСТЬЯН И РЕМЕСЛЕННИКОВ
1. КАПИЦА, Василий.
2. ХАВРИН, Кузьма.
3. ПЕТУНОВ, Константин.
4. ОЛФЕРЬЕВ, Сидор.
5. ВЕСЯКОВ, Тимофей.
6. ВЕРБЛЮЗИН, Антон.
7. ЧЕРНЫЙ, Дмитрий.
8. САЛАРЕВ, Михаил.
9. САЛАРЕВ, Дементий.
10. ШИХ (Шихов), Иван.
Это десять купцов — сурожан, пошедших добровольцами в войско князя Дмитрия Донского и участвовавших в сражении. К ним Никоновская летопись добавляет еще одно имя:
11. ОНТОНОВ, Семен.
12. ++ КОЖУХОВ, Иван, дворецкий воеводы Т. Валуева.
13. ХРУЛЕЦ, Гридя, воин.
14. СУХОБОРЕЦ, Васюк, воин.
15. САПОЖНИК, Юрий, воин.
16. БЫКОВ, Семен, воин.
17. ЗЕРНОВ, Федяй, воин.
18. ХОЛОП, Феодор, воин.
19. НОВОСЕЛ, Степан, воин.
20. ++ ЗОВ, Феодор, воин.
21. ПОРОЗОВИЧ, Феодор, воин.
22. КАБЫЧЕЙ, Фома, воин, бывший разбойник.
В различных летописях его пишут по-разному: Кабычей, Хабычеев, Хабычей, Хабесов, Кацыбай, Хацыбеев и т. п.
23. РЯЗАНЕЦ, Софроний, священник, автор «Задонщины». Есть основания думать, что он сопровождал Дмитрия Донского в этом походе. Во всяком случае, как современник, давший первое и наиболее яркое описание Куликовской битвы, он получил право на внесение в этот список.
24. БРАДИН, Василий, скотобой из белевского ополчения.
25. БРАДИН, Максим, сын предыдущего.
26. БРАДИН, Петр, внук Василия.
27. БРАДИН, Андрей, внук Василия.
28. БРАДИН, Михаил, внук Василия.
29. БРАДИН, Александр, внук Василия.
30. МИГУНОВ, Феодор, ремесленник, доброволец из Белева.
31. КОЖЕВНИК, Клим, доброволец из Рязани.
32. СОЛОВЕЙ, Пуня, ремесленник.
Последних девятерых упоминает в своем историческом романе «Дмитрий Донской» советский писатель С. Бородин. Мне эти имена не встречались. Но Бородин широко пользовался первоисточниками и государственными архивами, и, судя по тому, что все остальные приведенные им имена исторически верны, — можно доверять и этим. Кроме того, некоторые источники упоминают шесть воевод-новгородцев, будто бы приведших на помощь Дмитрию Донскому ополчение из Великого Новгорода. Как известно, новгородское ополчение в Куликовской битве не участвовало, но возможно, что эти лица (за исключением первого) принимали в ней участие в индивидуальном порядке или с небольшими группами своих людей, поэтому стоит привести их имена:
1. ПОСАДНИК, Иван Васильевич.
2. ВОЛОСАТЫЙ, Андрей Иванович, его сын.
3. КРАСНЫЙ, Фома Михайлович.
4. ЗАВЕРЕЖСКИЙ, Дмитрий Данилович.
5. ХРОМОЙ, Юрий Захарьевич.
6. ПАНОВ (Пановляев), Михаил Львович.
Следует также указать, что к списку убитых на Куликовом поле московских воевод многие летописи и «сказания» добавляют еще четыре имени:
1. МИНИН, Дмитрий Минаевич,
2. ШУБА, Акинф Феодорович,
3. МОНАСТЫРЕВ, Дмитрий Александрович и
4. КУСАКОВ, Назар Данилович.
Но это не верно: первые два были убиты во время войны Москвы с Тверью, в 1368-м году, а вторые два — в битве с татарами на реке Воже, в 1378-м году. Большинство наших летописей (в том числе даже столь солидные, как Никоновская) отмечают смерть этих воевод под тем годом, когда они в действительности были убиты, а потом, в Куликовском сражении «убивают» их вторично. На это стоит обратить внимание тех, кто непоколебимо верит в непогрешимость летописцев и всякую попытку историка их контролировать воспринимает как нечто граничащее со святотатством.
Всего, по летописным данным, на Куликовом поле полегло «бояр и воевод старших» — московских сорок, литовских (то есть пришедших с князем Дмитрием Ольгердовичем Брянским) — тридцать и из иных русских княжеств около шестисот. Имена их, за исключением небольшой части, приведенной выше, к сожалению, потеряны для нас навсегда, не говоря уж о десятках тысяч незнатных людей, своею кровью купивших эту историческую победу.
Итак сохранилось сто шестьдесят два имени. Это хотя и не много, но все же в четыре раза больше, чем принято думать. Мой список сократился бы на несколько единиц, если бы я вычеркнул из него те имена, которые не исключают возможность их повторения (князья Туровские и Тарусские, Карголомский и Каргопольский, воеводы Сеславин и Святославов, и еще два-три других). Так поступили бы, несомненно, те наши старые историки, которые в сомнительных случаях пуще всего боялись ошибиться в пользу родной страны и потому старательно обедняли ее историю (достаточно веский тому пример я приведу в конце настоящего очерка). Я не боюсь этого и, поелику этих спорных вопросов с абсолютной уверенностью разрешить нельзя, — привожу весь список полностью, ибо считаю, что лучше что-то добавить к славе Отечества, чем от нее украсть, хотя бы из самых добросовестных побуждений.
Несомненно есть тут неточности и в указании убитых. Часто летописцы называют только имя и отчество, и в таких случаях иногда трудно определить, о ком идет речь, — например, о Тимофее Васильевиче Вельяминове или о Тимофее Васильевиче Валуеве? — что второй был убит — это достоверно, но первый остается под сомнением. По-видимому ошибка допущена в отношении Ивана Квашни, — по всем данным он умер на десять лет позже. Под вопросом стоит и смерть инока Осляби, но этот случай следует рассмотреть особо, ибо по поводу него в печати не раз возникали споры.
И в этих спорах нет ничего удивительного, так как в данном случае любая из спорящих сторон в защиту своей позиции имеет возможность сослаться на исторические источники, казалось бы, заслуживающие полной веры. Однако, в отношении Осляби в этих источниках встречаются вопиющие противоречия, и это лишний раз доказывает, что к летописям нельзя относиться со слепым доверием, ибо их авторы вовсе не были застрахованы от ошибок. К истине можно приблизиться только при ознакомлении с целым рядом документов, касающихся спорного события, что иногда позволяет определить, — какой летописец ошибался и откуда проистекает его ошибка. Попытаемся сделать это относительно смерти Осляби.
Троицкая летопись и Московский летописный свод 15-го века под 1398 годом, то-есть через восемнадцать лет после Куликовской битвы, отмечают, что в «Цареград с Москвы поехал с милостыней Родион, чернец Ослябя, бывший прежде боярин Любутьский» (текст Троицкой летописи). Подобные упоминания имеются и в некоторых второстепенных летописях. Тексты общего характера многие летописцы, особенно провинциальные списывали с какого-нибудь основного источника, и ошибка этого последнего механически повторлась другими.
Но в Устюжском летописном своде, который, после Никоновской летописи, дает наиболее полный перечень убитых на Куликовом поле, мы находим в числе павших: «Александр Пересвет и брат его Ослябя». В Сокращенных летописных сводах 1493 и 1495 годов (27-й том полного собрания русских летописей) тоже значатся в числе убитых «Александр Пересвет и чернец Ослябя». Есть упоминания об одновременной смерти обоих иноков и в других летописях.
Такую же разноголосицу мы находим в различных списках «Сказания о Мамаевом побоище». Это сказание дошло до нас в ста двенадцати списках, иногда отличающихся друг от друга весьма существенно. В одних в числе убитых упомянуты оба инока, в других один Пересвет. Таким образом, на основании всего этого мы можем заключить только одно, что налицо несомненное противоречие и что какая-то группа рассмотренных нами источников допустила ошибку. Но какая же именно?
Об этом с достаточной приближенностью можно судить по некоторым другим историческим материалам, хотя бы по следующим:
1. Никоновская или Патриаршая летопись. Стоит обратить внимание на то, что эта летопись, — самая подробная из всех, — не упоминает Ослябю ни в числе убитых на Куликовом поле, ни под 1398-м годом. В ней обстоятельно, до мелочей, описано все связанное с посылкой этой милостыни (т. е. денежной помощи) в Царьград, — чем она была вызвана, где и как производились сборы, как благодарили и какими подарками ответили византийский император и вселенский патриарх, но о том, кто отвозил эту милостыню, не сказано ни слова. Трудно допустить, что если то был Ослябя, — летописец, уделивший всему этому событию такое исключительное внимание, мог бы его не знать или не отметить.
2. Официальный церковный синодик убиенных на Куликовом поле. В него внесены и Пересвет и Ослябя.
3. Хворостининский и Уваровский списки «Сказания». В них упоминается о том, что тела убитых иноков Пересвета и Осляби с поля битвы были отправлены в Троицкий монастырь.
4. Монастырская запись о том, что несколькими годами позже их останки были перевезены в Симоновский монастырь под Москвой, где после того и находились их гробницы.
5. Челобитная к царю Ивану Грозному Ивана Пересветова (одного из потомков Пересвета). В ней есть такая фраза: «Пересвет и Ослябя, в чернецах и в схиме, с благословением Сергия чюдотворца на Доньском побоище при великом князе Дмитрее Ивановиче, за веру хрестианскую, за святыя церкви и за честь государеву главы свои положили».
Так как нам сейчас недоступны многие первоисточники, стоит оглянуться на мнения тех специалистов, которые имели к ним доступ. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона профессор Н. И. Кареев по этому поводу пишет: «Ослябя, Роман, в монашестве Родион, — боярин, инок Троицко-Сергиевского монастыря… принимал участие в Куликовской битве, где и убит».
В своем «Курсе русской истории» академик Платонов, которого вряд ли можно упрекнуть в неосведомленности, говорит: «Игумен Сергий дал великому князю из братии своего монастыря двух богатырей, по имени Пересвет и Ослябя… оба погибли в бою с татарами и погребены в Симоновом монастыре.»
Отмечу, что историк С. М. Соловьев упоминает в числе павших только одного Пересвета. Но его описание Куликовской битвы поистине изумительно: посвятив русской истории тридцать объемистых томов и не жалея места для подробнейшего описания совершенно незначительных происшествий, — вроде какой-нибудь междоусобной распри двух ничем не замечательных удельных князей, — он славнейшему событию отечественной истории (которое без преувеличения можно назвать воскресением Руси), — точнее всей Куликовской эпопее, включая подготовку к битве, поход, самую битву и рассуждения об ее исторических последствиях, — уделил меньше четырех страниц, а собственно сражению — полстраницы! Касаясь русских потерь, он пишет дословно следующее: «четверо князей (двое белозерских и двое тарусских), тринадцать бояр и троицкий монах Пересвет были в числе убитых».
Тут остается только развести руками, ибо согласно летописям, с которыми Соловьев был знаком не хуже, чем автор настоящего очерка, — на Куликовом поле пало более тридцати князей, из коих по крайней мере две трети известны поименно, а бояр и воевод одних лишь московских убито сорок, — из них с достоверностью известны имена двадцати трех. Все это Соловьев почему-то игнорирует, соглашаясь признать убитыми лишь тринадцать бояр, но в своей сверхподробной «Истории» даже их не удостаивает назвать по именам.
Возвращаясь к вопросу о смерти инока Осляби, в свете всего рассмотренного выше, следует признать, что большинство исторических данных заставляет думать, что он был убит на Куликовом поле.
М. Каратеев
maxpark.com
Стороны, участники Куликовской битвой
Стороны перед Куликовской битвой
РУССКИЕ КНЯЖЕСТВА И ЗЕМЛИ
Московское и Владимирское княжества
Тверское княжество
Нижегородское княжество
Стародубское княжество
Дмитровское княжество
Ростовское княжество
Ярославское княжество
Белозерское княжество
Юго-западные княжества, граничащие с Северо-Восточной Русью
Северные соседи Северо-Восточной Руси
Усиление Московского княжества
ЛИТВА
Литва и Русь
ЗОЛОТАЯ ОРДА
Золотая Орда
Участники Куликовской битвой
РУССКИЕ КНЯЗЬЯ
Дмитрий Иванович Донской
Дмитрий Константинович Старый
Михаил Александрович Тверской
Олег Иванович Рязанский
ЛИТОВСКИЕ КНЯЗЬЯ
Ольгерд
Ягайло
ХАНЫ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ
Мамай
Тохтамыш
ДРУГИЕ УЧАСТНИКИ СОБЫТИЙ
Митяй
Сергий Радонежский
Родион Ослябя
Александр Пересвет
Дмитрий Боброк-Волынский
Андрей Ольгердович
Владимир Андреевич Храбрый
Армии и вооружение сторон
АРМИЯ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО
Организация русского войска
Вооружение войск Московской Руси
Экипировка и вооружение
ВОЙСКА ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО
Войска великого княжества литовского
Экипировка и вооружение
АРМИЯ МАМАЯ
Войско Мамая
Вооружение ордынских воинов
Экипировка и вооружение
ВОЙСКА ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
Экипировка и вооружение
war1380.ru
Участники Куликовской битвы кратко - Краткое содержание истории древнего мира, средневековья, нового и новейшего времени
Основные участники Куликовской битвы – русские и монголо-татары. Но это просто, без имен. А сейчас мы разберем именно участников с именами и, если повезет, даже со званиями (или в случае монголо-татар – наоборот, с именами).
О русских войсках разные источники говорят разное: в одних – русских было двести тысяч русских воинов (московских да союзников), в других – двести шестьдесят тысяч русских ратников, в третьих источниках – триста тысяч людей, а в четвертых цифры доходят аж до четырехсот тысяч! Все же историки стали разбираться, что да как, почему такие противоречивые данные, и выяснили, что на самом деле русских воинов было всего лишь десять-двадцать тысяч, из которых чуть ли не больше половины – кавалеристы. Вели эту кавалерию пятеро князей: князь московский и владимирский Дмитрий Иванович, князь серпуховский Владимир Андреевич, князь Дмитрий Боброк, князь псковский, трубчевский и полоцкий Андрей Ольгердович да брат его, князь стародубский, трубчевский да брянский, Дмитрий Ольгердович. Нельзя не упомянуть двух братьев-монахов Троицкого монастыря Александра Пересвета и Родиона Ослябю. Поединок первого с Челубеем закончился смертью как русского богатыря, так и монгольского, что вселило веру в себя у русских.
О монгольских войсках информация еще более занимательная: большая часть войска Мамаева состояла из наемников, а именно ясы, крымские армяне, буртасы, камские булгары, черкесы, итальянцы (а именно – генуэзцы, у них была отличная пехота), мусульмане, сами татары (преимущественно – конница) и отряды царевича Арапши. Кроме того, у Мамая были союзники – Ягайло да Олег. Так установили историки. Летописи же гласят кое-что немного иное (рознятся они с мнениями историков, впрочем, не сильно): собрал Мамай всех ордынских князей, взял Армян, Черкес, Фрязов, Бесермен и Бутрасов, а также помогали ему князь Ягайло Ольгердович да князь Олег Иванович. Насчет количества: разные источники, опять же, гласят разное. Кто-то скажет о пяти туменах (пятьдесят тысяч воинов), где-то можно найти информацию о девяноста тысячах ратниках, а какой-нибудь источник может сказать, что Мамаево войско составляло целых восемьсот тысяч человек. Впрочем, историки здесь имеют две точки зрения: у Мамая было либо шестьдесят тысяч людей, либо сто-сто пятьдесят тысяч воинов. Прибавить к этому количеству еще тысяч десять из войска Ягайло и тысяч пять из войска Олега.
antiquehistory.ru
БИС г. Кургана
Дайджест. Курган. 2015
Куликовская битва принадлежит... к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди...
А. Блок (Примечание к циклу «На поле Куликовом»)
Уже 635 лет не утихают споры вокруг известной со школьной скамьи Куликовской битвы. Эпохальное событие или разборка местного значения? Победа или поражение?
Особенно остро интерес к подробностям этого важного сражения русского средневековья вспыхивает в дни юбилеев. Дайджест «Куликовская битва: легенды и мифы» посвящен этому событию. В пособии использованы статьи из периодических изданий, расположенных в обратной хронологии.
Куликовская битва, положившая начало освобождению Руси от татаро-монгольского ига, одно из самых выдающихся событий в истории России.
Что именно так закончится битва, не верил, пожалуй, никто, кроме, быть может, самих победителей, с отчаянием обреченных вышедших на свой последний бой. Прочие же не сомневались в исходе бранного дела: Мамаево воинство готовилось всласть пограбить русские земли, Литва и Рязань спешили урвать себе лакомые куски, сторонние наблюдатели злорадствовали очередному бедствию московитов да выстраивали в уме ситуацию, которая сложится в Восточной Европе после неминуемого разгрома дерзкого ордынского вассала — князя Дмитрия.
Нежданный исход противостояния на Куликовом поле 8 сентября 1380 года спутал все карты. Он продемонстрировал нарастающую слабость Орды. Он положил предел литовской экспансии. Он окончательно утвердил Москву в роли объединителя земель русских, отказав в том праве Твери, Рязани и Новгороду. Он, наконец, заложил основы грядущего величия Руси-Московии — России.
Куликовская битва
Открытое противостояние между Москвой и Ордой началось еще в 1378 году, когда московское войско разгромило ордынское под командованием мурзы Бегича в битве на реке Вожже. С этого времени обе стороны стали готовиться к решительной схватке.
Летом 1380 г. в Москву стали поступать сведения о готовящемся походе татар. Дмитрий созвал союзных князей, и в конце августа русское войско выступило навстречу Мамаю. Летописцы записали, что никогда русская сила не была так велика, и исчислялась она сотнями тысяч воинов.
Мамай не торопясь двигался к Дону, поджидая помощи от литовского князя Ягайло. Но Ягайло так и не решился выступить против Москвы. Тем временем русские воины достигли Дона. Рядом с тем местом, где в Дон впадает река Непрядва, они перешли реку. 8 сентября русские полки выстроились на Куликовом поле. Место для боя было выбрано не случайное. Прилегающая к месту слияния Дона и Непрядвы часть Куликова поля была зажата в тиски оврагами, лесами и перелесками. Открытого пространства между балками и облесенными участками было немного, что лишало противников возможности для маневра. Русские дружины выстроились традиционным для них порядком, перегородив поле. Фланги войска при этом упирались в леса.
Утро 8 сентября 1380 года выдалось туманным. Противники выстраивались на битву, не видя друг друга, что было на руку русским: монголы не могли заметить движения Засадного полка. Расположившийся на Красном холме Мамай не сомневался в успехе: победить должны были татары, превосходившие и численностью, и профессиональной подготовкой, и подвижностью. Мамай намеревался играть свою игру, не подозревая, что уже играет по правилам, навязанным русским князем. Но это вовсе не значило, что русское войско обязательно одержит победу. Мамай мог в любой момент изменить первоначальный план и направление главного удара. Для него не имело принципиального значения, с какой стороны гнать неверных.
Сражение началось в одиннадцатом часу утра, когда туман рассеялся и татары получили возможность вести стрельбу прицельно. Отряды легких всадников устремились вперед, получив приказ основательно потрепать стрелами русские дружины, но наткнулись на сотни Сторожевого полка и погасили свой напор в перестрелке с быстрыми, метко посылавшими стрелы всадниками. Дабы не затягивать сражение, Мамай поспешил ввести в бой пехоту и полки тяжелой конницы, полагавшейся больше на меч, чем на лук.
Именно этого и добивался штаб князя Дмитрия. Рукопашная сеча для русского воина была предпочтительней, ибо лишала татарина тех преимуществ, какими он неоспоримо располагал: скорости и возможности поражать на расстоянии. В беспорядочной свалке дилетант-ополченец уже ничем не уступал профессиональному воину, ибо здесь многое решал случай. Теперь русские получили возможность более эффективно использовать метательное оружие; стрелки, находясь во втором эшелоне, могли через головы своих поражать сгрудившихся в кучу врагов.
Летописцы не сообщают, применяли ли русские в Куликовском сражении самострелы, это грозное оружие, способное бросить стрелу дальше монгольского лука. Самострелы, издавна считавшиеся высокоэффективным оружием в борьбе с мобильным противником, использовались в Китае уже с эпохи Сражающихся царств (V-III века до н.э.) в полевых сражениях, при осадах городов, в стычках с варварами «четырех сторон света». Впоследствии весьма сложные в изготовлении арбалеты вышли из употребления, уступив место мощному луку.
Условий для массового производства арбалетов в русских княжествах не было, свидетельств о больших закупках за рубежом нет, да и сведений о масштабном использовании этого оружия летописи не донесли. В битве на Куликовом поле русские воины рассчитывали на оружие «ближнего боя» — меч, топор, копье, сулицу и булаву.
После гибели Сторожевого полка, полегшего почти полностью, сражение переросло в гигантскую кровавую сечу. Татары яростно атаковали на всем протяжении фронта, русские изо всех сил отбивались. Был момент, когда воины Большого полка дрогнули и побежали, но их удалось остановить — битва продолжалась. Татары, убрав свои луки в сагайдаки, орудовали копьями и мечами.
Подобное развитие битвы вполне соответствовало замыслам Мамая. Превосходящими силами он сковал русскую армию, обескровил ее и теперь мог сполна использовать резервы. Новые тумены тяжелой конницы устремились на левый фланг русских, все более и более поддававшийся неприятельскому натиску. В критический момент на подмогу пятившемуся крылу подоспел с дружиной Дмитрий Ольгердович, но и он не в состоянии был выправить положение. Татар было слишком много, они рвались довершить разгром русской армии, манимые богатой поживой.
Наконец левый фланг продавился, открывая татарам путь в тыл основным силам русской армии. Враги не стали медлить, и громадными ордами устремились в обход. И именно в этот момент объявился из Дубравы Засадный полк под началом Боброка-Волынского и Владимира Андреевича. Удар был неожиданным. Намереваясь напасть на врагов со спины, татары вдруг сами получили удар в спину — удар сильный, опрокидывающий. Татарские темники растерялись. Избиваемые русскими мечами, татары бросились в разные стороны, подобно огню разгоняя по рядам Мамаева войска моментально вспыхнувшую панику.
Вряд ли удар нескольких тысяч воинов мог стать погибельным для стотысячного татарского войска, но он посеял панику, разладил четко отлаженный механизм. Не в состоянии осознать истинных сил вдруг обрушившейся на них русской дружины, победоносные тумены обратились в бегство.
Почему удар относительно небольшой дружины оказал решающие влияние на исход боя? Он был унизительно неожиданен для татар, которые и представить себе не могли, что русские осмелятся на столь дерзкий и тонкий ход. Менталитет победителя, профессионального воина не в состоянии был осознать, что собравшиеся на поле мужики-лапотники, большинство из которых и оружие-то видели едва ли не второй раз в жизни, уже полтораста лет угнетаемые и битые, окажутся способны на подобную «выходку». Русские витязи нанесли поражение не столько физической мощи татар, сколько их сознанию: такой удар способен превозмочь далеко не каждый.
Мог ли Мамай в этот миг повернуть ход сражения? Думается, мог — хотя бы попробовать. Нелепо полагать, что он не имел резервов. Пусть полководцем он был невеликим, но, играя видную роль в свою эпоху, научился быть осмотрительным. Наверняка Мамай оставил при себе резерв. Монгольские полководцы до последнего не вводили в бой свой личный тумен. Мамай до последнего придерживал подле себя своих преторианцев, чтобы лично повести их вдогонку за обращенным в бегство врагом.
В момент русской контратаки Мамай вполне мог бросить этот резерв вперед, навстречу дружине Владимира Андреевича, с мечом в руке добывавшего себе почетное прозвище Храбрый. Но не бросил, ибо, ставить на карту свою личную безопасность не отважился. Утрата армии представлялась ему вполне восполнимой потерей, утрата же гвардии могла стать гибелью. Он почувствовал, что русские исполнены того самого духа, какой делает непобедимым, и что изменить ход битвы ему уже не удастся. «И тотчас побежал поганый Мамай, — написано в „Сказании о Мамаевом побоище“, — с четырьмя мужами в излучину моря, скрежеща зубами своими, плача горько... И многие погнались за ними и не догнали их, потому что кони утомились, а у Мамая свежи кони его, и ушел от погони».
Дальнейшее известно. Мамай пытался укрыться в Кафе, где был убит. Дмитрий, прозванный в народе Донским, с торжеством вернулся в Москву, чтобы всего через два года бежать из нее прочь в страхе пред Тохтамышем, Москву нещадно спалившим.
Русь не смогла еще одолеть своей зависимости от азиатских угнетателей, но русский народ впервые осознал, что угнетателей бить можно и бить должно. Именно в Куликовской битве русский народ впервые осознал себя не московитами или суздальцами, но частью великой общности, объединенной чем-то большим, нежели схожим языком и обычаями. Русский народ впервые осознал себя нацией, пока еще становящейся, оформляющейся, но готовой заявить о себе в полный голос, готовой, прирастая новыми племенами и народами, объявить свою родину не Московией, не Новгородом, не Тверью, а Россией.
И именно в том великое значение Куликовской битвы, одной из самых парадоксальных побед в истории человечества, предсказать которую не взялся б никто...
Сказания
Сильное впечатление, произведенное Куликовской битвой на умы жителей Восточной Руси, породило множество откликов, последовавших как сразу после нее, так и спустя две сотни лет. Это летописные свидетельства, наиболее ранние и точные, но и наиболее краткие. Героическая поэма «Задонщина», созданная в начале XIV в. в Серпуховском княжестве и прославляющая подвиги князя Серпуховского и Боровского Владимира Андреевича. «Житие Сергия Радонежского», появившееся в том же княжестве, чтобы восславить местного духовного подвижника Сергия. А также роман-эпопея «Сказание о Мамаевом побоище» — художественная гипотеза события, написанная в конце XV — начале XVI вв. и дошедшая до наших дней в основном в списках XVII в.
Легенды и мифы
Формирование исторических легенд вокруг Мамаева побоища началось сразу же после завершения сражения и продолжается поныне. Целый ряд сюжетов, сообщаемых нам «Сказанием», не повторяются больше нигде. Почти все они стали объектами оживленных дискуссий как в науке, так и в обществе. Ученые затрудняется с правдоподобным толкованием таких эпизодов. Но, оказывается, объяснение существует.
Куликово поле
Долгое время считалось, что название «Куликово поле» происходит от болотных птиц куликов. Однако по другой, более правдоподобной версии, наименование этого места происходит от древнерусского слова «кулига», означающее открытое место, поляну или просто степной участок.
Уряжение полков
Одна из таких дискуссий — о тактике русского войска. Построение войск на общеизвестной схеме Куликовской битвы, помещенной в каждом учебнике истории, удивляет своей необычностью. Ни в одной другой битве Средневековья русские рати так не выстраивались. Кроме того, представленное расположение войск с военной точки зрения не вполне грамотно: вытянутое узкой линией по огромному фронту русское войско оставляет возможность противнику легко прорвать строй на флангах и окружить небывалое скопление войск в центре.
На самом деле, на схеме представлено абстрактное походное построение русской армии, зафиксированное в разрядных книгах (сборниках официальных распоряжений) конца XV-XVII вв. и отразившее систему организации войска единого Русского государства. Ни в XVI, ни тем более в XIV в. войско таким образом не выстраивали. Судя по всему, сочинитель «Сказания о Мамаевом побоище», живший на рубеже XV-XVI столетий, был хорошо знаком с разрядными документами.
Благословение
Что касается благословения Сергия Радонежского, то этот эпизод вошел во все детские книги и учебники, хотя он ничуть не правдивее остальных. О нем нет слова ни в летописях, ни в «Задонщине», ни даже в «Житии Сергия Радонежского». Только художественная проза «Сказание о Мамаевом побоище» повествует об этом событии. Но, как установили специалисты, «Сказание...» было создано именно монахами Троице-Сергиевого монастыря, чтобы прославить его основателя Сергия Радонежского, а особенно славного попечителя — князя Серпуховского и Боровского Владимира Андреевича, названного после Куликовской битвы Хоробрым (Храбрым) и Донским. Что до Дмитрия, то ему просто не пристало ехать к чужому пастырю, хотя и весьма прославленному. У него был свой духовник — кремлевский настоятель Герасим, который и благословил князя.
Но и Сергий не остался в стороне. Согласно «Житию Сергия Радонежского», он в своем послании посоветовал Дмитрию кончить дело с Мамаем миром, дав ему положенную дань, и только если тот упрется, тогда уж сражаться, и Бог поможет. И все летописи свидетельствуют, что Сергий все-таки послал вслед войску благословение, которое догнало его у самого Дона, перед переправой. Разумеется, благословение такого прославленного молитвенника сильно подняло дух воинов и помогло им в сражении.
Засадный полк
До сих пор господствует убеждение о том, что исход Мамаева побоища предрешила вылазка засадного полка во главе с Владимиром Андреевичем Серпуховским. Однако ранние источники ничего не говорят об этом эпизоде. «История» версии с засадным полком начинается только со «Сказания»: «И отпусти князъ великий брата своего князя Владимера Андреевичя вверх Лону в дуброву, яко да тамо утаится плък его, дав ему достойных ведомцов своего двора, удалых витязей, крепкых въинов». Упоминание о тактическом резерве в виде засадного полка во всей русской средневековой книжности более не встречается.
А были ли иноки?
Но если поездка Дмитрия Московского в Троицкий монастырь под личное благословение игумена Сергия — выдумка, что же тогда делать с Александром Пересветом и Андреем Ослябей? Это иноки, которых Сергий якобы послал к Дмитрию, причем Пересвет открыл сражение поединком с ордынским богатырем и геройски погиб. Ведь Александр Пересвет — бывший боярин брянского княжества — реальное лицо, он похоронен в московском Симоновом монастыре. Как и Ослябя, который после Куликовской битвы еще долго «служил... на Москве», в том числе по посольской части.
Так вот, первое сомнение зарождает место их погребения. Дело в том, что по церковным уставам инока всегда хоронят в том монастыре, где он проходил свое иночество. Значит, их могилы — во всяком случае, Пересвета, который вроде бы погиб во время Куликовской битвы, — должны находиться в Святой Троице. Далее, согласно тем же уставам, иноки не могли даже брать в руки оружие, не то что сражаться и убивать. Некоторые ученые, пытаясь спасти красивую легенду, уверяют, что Сергий временно снял с них сан. Но в этом случае они вряд ли могли нести в себе частицу святости Сергия...
Имена чернеца Пересвета, брянского боярина, и его товарища чернеца Осляби впервые появляются в «Задонщине». И ни слова о поединке Пересвета с ордынцем и гибели обоих в битве. И только в списках «Сказания о Мамаевом побоище» Сергий посылает иноков Пересвета и Ослябю вместе с Дмитрием на битву, а Пересвет выходит на поединок, защищенный не панцирем, а только схимой — одеянием монаха-схимника. К тому же противник его — печенежин (а это и для XIV, и для XV вв. — сказочная древность, потому что этот народ исчез со страниц летописи 300 лет назад), к тому же в разных рукописях носящий различные имена. Так что, похоже, вся эта история — чистый вымысел, кроме самих персонажей, скорее всего, светских участников сражения.
Переодевание
Еще один миф — о том, что Дмитрий Московский поменялся конем и доспехом с боярином Михаилом Бренком. Интересно, что этот эпизод появляется только в поздней «Повести о Мамаевом побоище». К тому же среди московского боярства XIV-XV вв. Михаил Бренко не значится. Не исключено, что у Дмитрия Ивановича мог быть приближенный с таким именем. Но отнюдь не с таким саном. Само то, что Дмитрий одел Бренка в свой доспех, отдал своего коня и поставил под великокняжеское «чермное», то есть красное, знамя, должно свидетельствовать о трусости князя. Получается, он испугался, что противник будет за ним охотиться. Так оно и вышло, в результате Бренко погиб. В этом эпизоде автор противопоставляет трусоватого Дмитрия Ивановича безукоризненному «хороброму» Владимиру Андреевичу. А это и естественно, ведь «Сказание...», созданное в Троице, должно было, как уже говорилось, восславить покровителя монастыря.
Дело в том, что любой доспех, а особенно великокняжеский, точно подгонялся по фигуре владельца, а боевого коня всадник долго и тщательно выезжал под себя. От удобства доспеха и слаженности действий с конем зависел не только успех воина в бою, но и его жизнь. Что же касается поведения Дмитрия в битве, то и летописи, и «Задонщина» прямо говорят о его героизме. В начале битвы он, видя робость новобранцев, стоявших в самом первом, сторожевом полку, поскакал из главного полка вперед, ободрил их и повел за собой в бой. После того как Дмитрий Иванович вместе с новобранцами встретил самый сильный натиск врага (и при этом, возможно, убил настоящего хана), он в сильно побитом, но целом доспехе (что отмечено в источниках) отошел на свое место в главном полку. Так что, никакого переодевания, скорее всего, не было.
Боги Мамая
Исследователей уже давно привлекают внимание имена богов, призываемых на помощь Мамаем во время бегства: «Безбожный же царь Мамай, видев свою погыбель, нача призывати богы своа Перуна и Салавата и Раклиа и Гурса и великого своего пособника Махмета». Толкователи «Сказания» чаще всего полагают, что Перун и Гурс-Хорс — это славянские языческие божества, упомянутые в целях подчеркивания «идолопоклонства» Мамая, о котором в начале повести прямо говорится, что он «по своей вере — эллин, идолопоклонник и иконоборец, злой христьанскый укоритель». Махмет соотносится с мусульманским пророком Мухаммедом, а происхождение Салавата и Раклия не находит объяснения вовсе.
Сколько их было?
Один из первых мифов, связанных с Куликовской битвой, — представление о сотнях тысяч собравшихся здесь воинов. Происхождение и широкое распространение этого мифа вполне понятно. Откровенную неточность средневековых книжников необходимо рассматривать как обязательный литературный приём, используемый всеми без исключения авторами.
Прежде всего необходимо уяснить приблизительное количество воинов, которые могли участвовать в сражении с обеих сторон. Два наиболее известных литературных памятника так называемого Куликовского цикла — «Задонщина» и «Сказание» — сообщают о колоссальной военной силе, которую великий князь Дмитрий Иванович вывел на битву с ордынцами Мамая. Так, по свидетельству «Задонщины», русских было 300 тысяч ратников, из которых половина полегла в сече. «Сказание» называет ещё большее число воинов — 400 тысяч «кованой рати»...
Определить реальное число воинов великого князя, сражавшихся на Куликовом поле, между тем вполне возможно. Для этого нужно получить хотя бы приблизительные ответы на несколько важных вопросов. Во-первых, имелись ли в составе великокняжеских полков городские пешие ополчения, состоящие из воинов-непрофессионалов? Во-вторых, каковы были мобилизационные возможности княжеств Северо-Восточной Руси в последней четверти XIV столетия? И, в-третьих, военные силы каких именно княжеств выступили на помощь правителю Москвы?
Разные исследователи предлагают свои расчёты численного состава противоборствующих сторон, причём их цифры колеблются в большом диапазоне.
Так В. Н. Татищев исчислял русскую рать в составе 20 тыс. чел., ордынскую — 40 тыс., Б. А. Рыбаков — 150 тыс. и 300 тыс., М. Н. Тихомиров и Л. В. Черепнин — по 100-150 тыс. с каждой стороны, А. А. Кирпичников — 36 тыс. и 70-80 тыс., Ю. В. Селезнёв — 25-32 тыс. и 90-100 тыс.
В настоящее время большинство учёных склоняются к мнению, что русское войско имело численность 20-30 тыс. человек, а ордынское — 40-60 тыс.
Национальный состав войск
Национальный состав соперников до нынешнего времени остаётся спорным. Однозначно можно отметить, что ордынское войско нельзя называть только татарским. Прежде всего потому, что татарский этнос в современном понимании к тому времени ещё не сложился. Ядро ордынского войска составляли потомки половецких родов. К тому же в составе Мамаевой рати, как уже отмечалось выше, были представители кавказских народов и даже генуэзцы. Русское воинство также не было однонациональным. В его рядах оказались и литовские воины, и, возможно, отряды перешедших на службу Москве крещёных ордынцев.
Потери
Ещё более проблематичен вопрос о потерях Куликовской битвы. Если верить «Задонщине», только павших русских воинов насчитывалось 253 тыс. чел. Однако эти цифры сильно преувеличены. Например, украинский историк С. З. Заремба предполагает следующие потери: до 40 тыс. русских, до 60 тыс. ордынцев. А. Н. Куропаткин приводит цифры 100 тыс. и 150 тыс., В. В. Каргалов — 75 тыс. и 100 тыс. Но, конечно, потери были гораздо меньше.
К сожалению, место захоронения воинов, павших в 1380 г., до сих пор не найдено. Этому есть свои объяснения. Во-первых, систематический поиск профессиональными археологами начался в 1980-е гг. По археологическим меркам это ничтожный срок. Во-вторых, убиенных оказалось не сотни, может, даже и не десятки тысяч, а гораздо меньше, что значительно усложняет поисковые работы. В-третьих, есть вероятность, что братская могила находится под жилыми домами с. Монастырщина — места легендарного захоронения, что вообще делает проблему трудноразрешимой.
Судьба участников Куликовской битвы
Рассматривая историю Куликовской битвы, учёные часто оставляют в стороне такую любопытную тему, как дальнейшая судьба участников великой драмы 1380 г. Попробуем восполнить этот пробел.
Дмитрий Иванович Донской (1350-1389).
Через 2 года после сражения на Дону над Русью вновь нависла угроза. К Москве подошёл со своими войсками хан Тохтамыш. Князь Дмитрий, не уверенный в возможности отстоять столицу, покинул город. Москву ордынцы взяли хитростью и подвергли страшному разорению. Русь снова была вынуждена везти дань в Орду. Но о прежнем подчинении не могло быть и речи. Недаром перед смертью Дмитрий самовольно, без санкции хана, передал земли Владимирского княжества сыну как свою «отчину». В 1380-е гг. у князя возникали некоторые осложнения с двоюродным братом, Владимиром Серпуховским, рязанским князем Олегом и Новгородской республикой. Но в итоге всё удалось уладить. Начиная с XVI в. прозвище «Донской» уже прочно закрепляется за Дмитрием Ивановичем. В 1988 г. Дмитрий Донской был канонизирован Русской православной церковью.
Владимир Андреевич Храбрый, князь Серпуховской (1353-1410).
Этот талантливый полководец и организатор ещё долго продолжал играть значительную роль в московской дружине. В 1382 г. неожиданным ударом он разгромил один из крупных отрядов Тохтамыша (бой у Волока). В 1393 г. возглавлял поход против Новгорода. В 1395 и 1408 гг., когда над Русью нависла серьёзная угроза со стороны сначала Тимура, а затем Едигея, Владимир Храбрый руководил обороной Москвы.
Дмитрий Боброк-Волынский (до 1356 г. — после 1389 г.).
Известно, что вплоть до смерти Дмитрия Донского этот храбрый полководец, приходящийся внуком литовскому князю Гедемину, продолжал преданно служить Москве. После 1389 г. его следы теряются. Возможно, после 1389 г., в связи со смертью сына он ушёл в монастырь.
Андрей Ольгердович (1325–1399).
Вплоть до 1385 г. он поддерживал тесные отношения с московским правительством. Затем начал борьбу за литовский престол. Андрей заключил союз с Тевтонским орденом. За помощь в борьбе против Ягайло он отдал орденцам «под опеку» полоцкую землю. Однако уже в 1387 г. полоцкий край прибрал к рукам Ягайло, а своего строптивого брата он заточил в замок. Через 7 лет Андрей был освобождён и уехал во Псков. В 1399 г. по призыву литовского князя Витовта он участвовал в сражении против войск ордынского полководца Едигея на р. Ворскла. Здесь он нашёл свою героическую смерть.
Дмитрий Ольгердович (1357–1399).
Оставался в Москве до 1388 г., затем вернулся в Литву, где принёс присягу брату Ягайле. Получил во владение Трубчевское княжество. В 1399 г. вместе с братом Андреем Ольгердовичем он участвовал в битве на р. Ворскла, где также сложил голову.
Ягайло (1350-1434).
В 1386 г., благодаря женитьбе на королеве Ядвиге, получил польскую корону. Польша и Литва заключили унию. Однако литовская правящая верхушка была недовольна договором, и в 1392 г. Ягайло был вынужден передать корону литовского княжества двоюродному брату Витовту. В 1410 г. под Грюнвальдом Ягайло проявил себя талантливым полководцем. Его армия совместно с литовскими войсками Витовта и смоленскими полками нанесла сокрушительное поражение Тевтонскому Ордену.
Олег Иванович Рязанский (1350–1402).
Уже на следующий год после Куликовской битвы князь Олег заключил с Москвой договор, по которому признал себя «младшим братом» Дмитрия Ивановича. Правда, напряжённость в отношениях Москвы и Рязани сохранилась. Лишь в 1385 г., после подписания «вечного мира», мир действительно наступил. Вплоть до последних лет жизни князь Олег был вынужден отбиваться от наседавших врагов: Литвы и Золотой Орды.
Мамай (до 1350 г. — 1380 г.).
После поражения на Куликовом поле Мамай бежал в южнорусские степи, где начал собирать силы для повторного похода на Русь. Его соперник в борьбе за власть, Чингизид хан Тохтамыш решил воспользоваться благоприятным моментом. Он быстро выдвинулся навстречу Мамаю и застал его на берегу р. Калка. Однако битва не состоялась, т.к. воины Мамая быстро перешли на сторону законного хана — Тохтамыша. Мамай бежал в г. Каффу, где был убит генуэзцами.
Куликовская битва, состоявшаяся в междуречье Дона и Непрядвы, является наиболее яркой страницей в истории побед русского оружия периода Средневековья.
«на Куликово поле пошли рати москвичей, владимирцев, суздальцев и т.д., а вернулась рать русских... Это было началом осознания ими себя как единой целостности — России».
Л. Н. Гумилёв
Список литературы:
- Петров, А. Память о Куликовской битве как образ российских трансформаций / А. Петров // В мире науки. — 2011. — № 7. — С. 76-85.
- Азбелев, С. Новгородцы на Куликовом поле / С. Азбелев // Родина. — 2009. — № 9. — С. 37-40.
- Булычев, А. Живые и мертвые : численность и погребение павших на Куликовом поле / А. Булычев // Родина. — 2009. — № 8. — С. 8-14.
- Кириллин, В. Куликово поле: взгляд через столетия / В. Кириллин // Родина. — 2009. — № 8. — С. 3-7.
- Алексеев, А. Как Рязань чуть не стала столицей Руси / А. Алексеев // Наука и жизнь. — 2009. — № 3. — С. 88-92.
- Петров, А. Туман над полем Куликовым / А. Петров // Вокруг света. — 2006. — № 9. — С. 58-70.
- Лукошников, В. В. «Кони ржут на Москве, бубны бьют на Коломне, трубы трубят в Серпухове, звенить слава по всей земле Руссьской...» / В. В. Лукошников // Военно-исторический журнал. — 2006. — № 7. — С. 59-63.
- Колосов, Д. Парадоксальная победа : 625 лет со дня битвы на Куликовом поле / Д. Колосов // Наука и жизнь. — 2005. — № 12. — С. 88-98.
- Двуреченский, О. «Броня» крепка! : снаряжение русского воинства в эпоху Куликовской битвы / О. Двуреченский // Родина. — 2005. — № 12. — С. 65-68.
- Бурцев, И. Колокола Куликова поля / И. Бурцев // История. — 2005. — № 21. — С. 14-15.
- Бурцев, И. Первое поле ратной славы России : история Куликовской битвы вызывает еще много вопросов / И. Бурцев, И. Пешехонов // История. — 2005. — № 21. — С. 6-12.
- Горелик, М. Мифы и быль Куликова поля / М. Горелик // Техника-молодежи. — 2005. — № 10. — С. 2-5.
- Наумов, А. Великое сражение Руси / А. Наумов // Родина. — № 9. — С. 63-66.
- Петров, А. Мамаево побоище : гордость и предубеждения исторической памяти / А. Петров // Родина. — 2005. — № 9. — С. 67-73.
- Чарушников, В. «И въскипе земля русская» / В. Чарушников // Москва. — 2005. — № 9. — С. 193-203.
- Клименко, В. Прерванное возрождение / В. Клименко // Исторический журнал. — 2005. — № 4. — С. 4-19.
Составитель: ведущий библиограф Артемьева М. Г.
cbs-kurgan.com
12 фактов о Куликовской битве
Николай Чеботарев 22.09.2011
Походы, битвы, осады
Дмитрий Донской, дружина князя, князь Олег Рязанский, Куликовская битва, Мамай, Михаил Бренко, Москва, Пересвет, Русь, сражения, хан Тохтамыш, Челубей
8 сентября 1380 года князь Дмитрий Донской разбил монголов ордынского генерала Мамая на Куликовом поле. К сожалению, часто приходиться слышать, что праздновать годовщину сражения надо тоже 8 сентября — так об этом сказано в Википедии. Проблема в том, что многие забывают: 8 сентября — это по старому стилю.
Проверить очень просто. Известно, что Куликовская битва состоялась в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, 8 сентября 1380 года. Но с тех пор у нас уже сменился календарь, и церковный праздник отмечается сейчас 21 сентября. Так что и праздновать очередную годовщину победы на Куликовом поле правильнее именно в этот день.
И это лишь один из фактов про Куликовскую битву, который мы хотели рассказать. Впереди еще целая дюжина!
1) Ложь во спасение
Раньше считалось, что в первую очередь сражаться на Куликовом поле пошло народное ополчение. Во время Великой Отечественной войны об этом много и часто говорилось для поднятия нашего боевого духа.
Сейчас же археологи считают, что сражаться с Мамаем пошли именно профессиональные воины. Основой войска Дмитрия Ивановича были дружины и городовые полки Москвы и десятка союзных ей княжеств. А ополчение – в небольшом количестве — подтянулось следом.
2) Война десять на десять
По мнению тех же археологов, количество участников битвы сильно преувеличено, и в ней сражалось не больше 20 тысяч воинов с обеих сторон.
3) Минус Италия
Ведущий специалист по Куликовской битве Олег Двуреченский считает: Мамай набрал войско на подвластной ему территории. И никаких генуэзцев (итальянских наемников) у него попросту не было.
4) Тыловой минимум
Когда Дмитрий повел войско на Дон, в Москве остался небольшой гарнизон под руководством боярина Федора Андреевича. Но поскольку «все ушли на фронт», его отряда явно не хватило бы для сдерживания осады многочисленного противника.
5) Остаться должен один
Оба полководца – и Мамай и Дмитрий Иванович имели статус полевых командиров Золотой Орды. Мамай – потому что монгол, но не из рода Чингиз-хана, то есть, не царской крови. А Дмитрий – потому что платил хану дань и возглавлял дружину.
Понятно, что когда Мамай потребовал от московского князя огромную по тем временам дань, Дмитрию это не понравилось…
6) Не тронул по рассчету
Путь Дмитрия на Куликово поле пролегал мимо Рязани, с князем которой он враждовал. В тот момент Олег Рязанский мог бы переписать историю, напав на войска Дмитрия, но он не стал этого делать. То был расчет, а не благородство. Скорее всего, Олег решил не ссориться с двумя десятками князей сразу.
Впрочем, это не помешало ему ограбить победителей, когда они возвращались с Куликова поля в Москву. Видимо, передумал ссориться…
7) В облике монаха
Битва началась с поединка между лучшим бойцом Мамая Челубеем и русским монахом Пересветом.Как и почему открыть битву доверили монаху?
Ответ – в Никоновской летописи: «Сергиев чернец Пересвет, ему же имя Александр, бывший прежде боярин Брянский, был же этот удалец и богатырь славен зело, и смышлен к Воиньскому делу и наряду».
То есть, в лице Пересвета на Куликово поле прибыл известный и опытный вояка.Такому смело можно было доверить сражение с Челубеем.
8) Цвет – да не тот
Специально для тех, кто бьет себя в грудь ногой и кричит, что русские полки сражались под черным знаменем. Читаем внимательно «Сказание о Мамаевом побоище». Там сказано, что знамя, с изображением золотого образа Иисуса Христа, было чёрмным (то есть, красным).
9) Маскировка
Перед началом сражения Дмитрий Донской поменялся одеждой и доспехами с Михаилом Бренко, своим верным боярином. Это позволило князю спокойно перемещаться по полю битвы и командовать ее ходом. К сожалению, Бренко был убит.
10) Избиение врага
После того, как монголы дрогнули и побежали, русское войско преследовало их добрых 50 верст. И по доброй традиции злого Средневековья, основная масса потерь в войске Мамая должна была прийтись на эти версты.
11) Неблагодарный хан
Куликовская битва собрала воедино не только русские земли.Но и Золотую Орду, в которой полным ходом шли разброд и шатания. Теперь Ордой единолично правил хан Тохтамыш, свысока наблюдавший за дракой Дмитрия Донского и Мамая.
Вместо «спасибо» он через два года разорил все Московское княжество, а его столицу сжег.
12) Сто лет спустя
В ходе Куликовской битвы была разбита не Монгольская империя, ни ее часть — Золотая Орда, а лишь один из монгольских генералов. Но победа вселила уверенность в русских князей.
Орда была разбита ровно через сто лет, в октябре 1480 года.После трехдневного стояния войск на берегах реки Угра в нынешней Калужской области, хан Ахмат бежал
К этому моменту Русь уже семь лет не платила дань захватчикам.
Источники:
- А.Н. Кирпичников. «Куликовская битва»
- А. А. Горский К вопросу о составе русского войска на Куликовом поле
- «В поисках Куликова поля» (интервью с руководителями Верхне-Донской археологической экспедиции Государственного исторического музея Олегом Двуреченским и Михаилом Гоняным), журнал «Нескучный сад» №4 (15)’2005
- «Великое сражение Руси» (автор — Андрей Наумов, заместитель директора Историко-культурного и природного заповедника «Куликово поле»), сайт журнала «Родина»
Фото Ольги Немковой и из архива ВИК «Легенда» (Самара)
- Раньше считалось, что в первую очередь сражаться на Куликовом поле пошло народное ополчение. Во время Великой Отечественной войны об этом много и часто говорилось для поднятия нашего боевого духа.Сейчас же археологи считают, что сражаться с Мамаем пошли именно профессиональные воины. Основой войска Дмитрия Ивановича были дружины и городовые полки Москвы и десятка союзных ей княжеств. А ополчение – в небольшом количестве — подтянулось следом.Война десять на десятьСкорее всего, количество участников битвы сильно преувеличено, и в ней сражалось не больше 20 тысяч воинов.Минус ИталияПо мнению ведущего специалиста по Куликовской битве Олега Двуреченского, Мамай набрал войско на подвластной ему территории. И никаких никаких генуэзцев (итальянских наемников) у него попросту не было.Тыловой минимумВ Москве остался небольшой гарнизон под руководством боярина Федора Андреевича, который вряд ли представлял собой крупную боевую единицу, способную выдержать осаду многочисленного противника.Остаться должен одинОба полководца – и Мамай и Дмитрий имели статус полевых командиров Золотой Орды. Мамай – потому что монгол, но не из рода Чингиз-хана, то есть, не царской крови. А Дмитрий – потому что платил хану дань и возглавлял дружину.
Понятное, что когда Мамай выставил счет равному себе Дмитрию, причем счет немалый, Дмитрий захотел съездить ему по лицу. Но в итоге, съездил на Куликово поле.
Не тронул по рассчету
Путь Дмитрия на Куликово поле пролегал мимо Рязани, с князем которой он враждовал. В тот момент Олег Рязанский мог бы переписать историю, напав на войска Дмитрия, но он не стал этого делать. Это был расчет, а не благородство. Скорее всего, Олег решил не ссориться с двумя десятками князей сразу.
Впрочем, это не помешало ему ограбить победителей, когда они возвращались с Куликова поля в Москву.
В облике монаха
Битва началась с поединка между лучшим бойцом Мамая Челубеем и русским монахом Пересветом.
Как и почему открыть битву доверили монаху? Ответ – в Никоновской летописи: «Сергиев чернец Пересвет, ему же имя Александр, бывший прежде боярин Брянский, был же этот удалец и богатырь славен зело, и смышлен к Воиньскому делу и наряду». То есть, в лице Пересвета на Куликово поле прибыл известный и опытный вояка. Такому можно было смело доверить сражение с Челубеем.
Цвет – да не тот
Специально для тех, кто бьет себя в грудь ногой и кричит, что русские полки сражались под черным знаменем. Читаем внимательно «Сказание о Мамаевом побоище». Там сказано, что знамя с изображением золотого образа Иисуса Христа было чёрмным (то есть, красным). В маскировке
Перед началом сражения Дмитрий Донской поменялся одеждой и доспехами с Михаилом Бренком, своим верным боярином. Это позволило князю спокойно перемещаться по полю битвы и командовать ее ходом. К сожалению, Бренк был убит.
Неблагодарный хан
Куликовская битва собрала воедино не только русские земли. Но и Золотую Орду, в которой полным ходом шли разброд и шатания. Теперь Ордой единолично правил хан Тохтамыш, свысока наблюдавший за дракой Дмитрия Донского и Мамая.
Вместо «спасибо» он через два года разорил все Московское княжество, а его столицу сжег.
В ходе Куликовской битвы была разбита не Золотая Орда, а лишь один из монгольских генералов.
Но победа вселила уверенность в русских князей.Орда была разбита ровно через сто лет, в октябре 1480 года. После трехдневного стояния войск на берегах реки Угра в нынешней Калужской области, хан Ахмат бежал
К этому моменту Русь уже семь лет не платила дань захватчикам.
Источники:
| ПОНРАВИЛАСЬ СТАТЬЯ? СДЕЛАЙТЕ РЕПОСТ - РАССКАЖИТЕ ДРУЗЬЯМ!!! Вы можете делиться любыми материалами сайта "Людота" с помощью этих кнопок, или вручную, но тогда должны указать автора материала и поставить активную гиперссылку на оригинал статьи |
ludota.ru
