Содержание
Чаша искупления: 12 библейских символов, зашифрованных в «Троице» Андрея Рублева
Истории
Вместо традиционной многофигурной сцены трапезы в доме Авраама Андрей Рублев изобразил беседу трех ангелов о том, как спасти мир. Теперь икона считается шедевром, а ее автор причислен к лику святых.
«Троица» Андрей Рублев
В Ветхом Завете есть рассказ о том, как праотец Авраам принимал у себя Господа. В полуденный зной девяностодевятилетний Авраам сидел возле своего шатра под зеленью Мамврийской дубравы. Вдруг он увидел трех путников, в которых быстро узнал Всевышнего и двух ангелов. Хозяин пригласил странников отдохнуть и подкрепиться. Слуги омыли гостям ноги, а жена Авраама Сарра напекла хлеба. Сам же хозяин дома выбрал лучшего теленка и велел заколоть его. За трапезой Господь предсказал Аврааму, что через год у того родится сын, от которого пойдет народ иудейский — «великий и сильный».
В христианстве этот сюжет, получивший название «Гостеприимство Авраама», был трактован несколько иначе: к Аврааму явился не единый Господь Яхве (иудаизм не знает троичного божества) в сопровождении двух спутников, а вся Святая Троица: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, — и не в образе странников, а в образе ангелов.
Поэтому трапезу в доме Авраама христиане называют также «Ветхозаветной Троицей».
Этот сюжет был весьма популярен у средневековых иконописцев: три ангела, фигуры Авраама и Сарры, накрытый стол, слуга, режущий теленка, — в общем, иллюстрация к библейскому тексту. В начале XV века к теме обратился и Андрей Рублев: его попросили написать образ для Троицкого собора Троице-Сергиевого монастыря (в настоящий момент икона хранится в Третьяковской галерее). Однако из-под кисти вышло нечто совершенно особенное.
Рублев отказался от изображения бытовых деталей и сосредоточился на фигурах ангелов, олицетворяющих три божественных лика. Художник изобразил их беседующими: мир погряз во зле, кого мы пошлем на страдания, чтобы искупить грехи человеческие? Этот вопрос центральный ангел (Бог Отец) задает левому ангелу (Святому Духу). «Я пойду», — отвечает правый ангел, Христос. Так на наших глазах разворачивается сцена благословения на искупительную жертву ради людей. Петербургский историк искусства Владимир Фролов уверен, что так Рублев хотел раскрыть вечный закон мироздания — жертвенность божественной любви.
«Отсутствие дополнительных деталей, — говорит ученый, — обнажило замысел и не дает отвлечься на сюжет библейского события».
Круговая композиция
«Композиция «Троицы», — рассказывает Владимир Фролов, — подчинена идее круга, которая имеет символическое значение вечности, любви и божественного триединства.
Своеобразие ее построения у Рублева заключается в том, что изображение не вписывается в круг, как это делалось в итальянском искусстве, а фигуры ангелов Рублева располагаются так, что они сами образуют круг».
1. ЧАША. Это центр композиции — символ страданий Христа, на которые он пойдет ради искупления грехов человечества (в чашу будет собрана кровь распятого на кресте Иисуса). Контуры фигур боковых ангелов также образуют очертания чаши.
2. ГОЛОВА ТЕЛЬЦА. Символ жертвенности Бога Сына.
3. БОГ ОТЕЦ. По словам немецкого искусствоведа Людольфа Мюллера, «Отец как „начало и причина всего“, как первый среди равных носит на себе знаки власти: помимо центрального положения, это пурпурный цвет одежд и золотая полоса через правое плечо».
Наклонив голову в сторону левого ангела, Святого Духа, Бог Отец как бы задает вопрос, который слышал в своем откровении пророк Исайя: «Кого Мне послать? И кто пойдет для Нас [на искупительную жертву]?» Одновременно он подносит к чаше два перста, сложенных в знаке благословения.
4. ЛАЗУРНЫЕ ОДЕЖДЫ. Символ неземной сущности Бога Отца (как и остальных лиц Троицы).
5. СКИПЕТР. Символ власти (он есть у всех сидящих за столом).
6. ДЕРЕВО. В традиционной иконографии это был Мамврийский дуб, под которым отдыхал Авраам. У Рублева дуб превращается в древо жизни, которое Бог посадил в Эдеме.
7. БОГ ДУХ СВЯТОЙ. В ответ на вопрос Бога Отца Святой Дух устремляет взгляд и поднимает правую руку в сторону ангела, сидящего напротив, то есть в сторону Бога Сына. Это одновременно и жест благословения, и жест повеления. Как писал митрополит Иларион в «Исповедании веры» (XI век), Святой Дух хочет, чтобы Сын шел путем страданий, и одновременно благословляет этот путь.
8. АЛЫЕ ОДЕЖДЫ. Это аллюзия на библейский сюжет, когда Святой Дух в виде языков пламени снизошел на апостолов.
9. ЗДАНИЕ символизирует христианскую церковь, именуемую домом Святого Духа.
10. БОГ СЫН. Его смиренно опущенная голова и взор, направленный на жертвенную чашу, свидетельствуют о готовности исполнить порученную миссию. Правая рука Христа уже приподнята для того, чтобы взять чашу страданий. «В положении его ног, — говорит культуролог Вадим Ланкин, — можно заметить намек на динамику вставания: плащ собранно запахнут, а нижний край его чуть приподнимается, подбирается, обнаруживая готовности встать и пойти в мир».
11. ЗЕЛЕНЫЙ ГИМАТИЙ (накидка поверх хитона) — символ земного мира, куда сойдет Христос. Сочетание лазурного и зеленого в одеждах Бога Сына символизирует его двойственную природу: божественную и человеческую.
12. ГОРА. Это символ искупления падшего мира, прообраз Голгофы, на которую суждено взойти Иисусу.
ХУДОЖНИК
Андрей Рублев
Ок. 1360 — Родился в Московском княжестве или Новгороде Великом, вероятно, в семье ремесленника.
Ок. 1400 — Написал поясной Звенигородский чин (сохранились только отдельные иконы).
До 1405 — Принял монашество под именем Андрей.
1405 — Расписывал вместе с Феофаном Греком Благовещенский собор Московского Кремля (фрески не сохранились).
1408 — Расписывал Успенский собор во Владимире (изображения сохранились частично). Написал иконостас для этого собора (сохранился фрагментарно).
Ок. 1425–1427 — Работал над фресками в Троицком соборе Троице-Сергиева монастыря. В это же время написал «Троицу» (по другим данным — в 1411 году).
Ок. 1427 — Занимался росписью Спасского собора Андроникова монастыря (сохранилась фрагментарно).
Ок. 1440 — Скончался в Андрониковом монастыре.
1988 — Причислен к лику святых.
Иллюстрация: Евгений Тонконогий
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 1, январь 2014
Павел Синичкин
Теги
- история
- живопись
Сегодня читают
Как решить самый каверзный пример 36:3(8-6)/6? Математик объяснил, почему многие ошибаются
Быстрый тест на возраст мозга: найдите 6 предметов на картинке
Выберите чашку чая, а мы расскажем, как вы проведете эти выходные
Тест на музыкальную память: угадайте фильм из СССР по песне, которая в нем звучала
Будет почти кофе: как правильно заваривать чай, чтобы он бодрил
Храм святителя Николая в Толмачах
икона «Троица» прп. Андрея РублеваНа праздник Троицы подлинную икону прп. Андрея Рублева из залов ГТГ на несколько дней переносят в наш храм. Предлагаем вниманию читателей статью (в сокращениях) А.Салтыкова, ныне протоиерея Александра Салтыкова, декана факультета церковных художеств ПСТГУ, известного искусствоведа, одного из первых научных сотрудников Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, члена Союза художников России.
Статья раскрывает богословский смысл иконы. Хотя это только один из аспектов изучения данного памятника, но он очень важен для зрителя, ибо отвечает на животрепещущий вопрос: кто и что изображено на этой иконе?
Изображение «Троицы» в виде трех ангелов основывается на тексте 18 главы книги Бытия: «И явился Аврааму Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер свой, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли, и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего; и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите в путь свой; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь. И поспешил Авраам в шатер к Сарре и сказал ей: поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы. И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его.
И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели. И сказали ему: где Сарра, жена твоя? Он отвечал: здесь, в шатре. И сказал один из них: Я опять буду у тебя в это же время в следующем году, и будет сын у Сарры, жены твоей. … И встали те мужи и оттуда отправились к Содому и Гоморре; Авраам же пошел с ними, проводить их».
«Троица ветхозаветная» является единственным в восточнохристианском искусстве догматическим сюжетом, который преподносится в виде библейской сцены. Поэтому необходимо учитывать, что в каждом изображении «Троицы» совмещаются два уровня содержания: повествовательный и догматический. Различные соотношения этих двух уровней определяют разнообразие композиций.
Икона «Троицы» написана прп. Андреем Рублевым в первой трети XV в. для церкви Троицы в Сергиевой лавре. Прп. Никон Радонежский[1] поручает иконописцу написать храмовую икону с мемориальной целью: «в похвалу отцу своему Сергию чудотворцу».
Прп. Сергий Радонежский прославлялся в качестве имеющего особое «дерзновение ко святой Троице». Создатели гимнов в его честь называли его «Троице вселение». Образ в его «похвалу» должен был носить сугубо умозрительный, философский характер в отличие от предшествовавших изображений «Троицы», хотя бы без праотцев[2].
Начиная с «Троицы» Рублева появляется на Руси отвлеченный тип «Троицы». Позднейшие весьма многочисленные изображения этого типа уже не имеют иного содержания, кроме изображения Самой Троицы.
Малая распространенность изображений Троицы без праотцев в дорублевское время объясняется, видимо, тем, что иконография лишь постепенно и параллельно с развитием догматики раскрывала представления о явленном Божестве. Созданный прп. Андреем Рублевым вариант имел огромное влияние на дальнейшую русскую иконографию. Если «Троица» с праотцами является библейско-историческим образом, то «Троица» без них уже до Андрея Рублева являлась откровением самой троичности – столь существенной для христианской догматики.
По-видимому, до написания «Троицы» прп. Андреем Рублевым в монастыре главным храмовым образом была икона «Троицы» с праотцами. Ее Рублев, несомненно, знал и, по замыслу Никона, должен был превзойти ее. Первая лаврская «Троица» была обычным пятифигурным изображением – три ангела явились Аврааму и Сарре. Рублеву нужно было выразить ту чистую идею троичности, которая под влиянием Сергия стала наивысшим выражением идеалов эпохи.
В «дорублевской» «Троице» Авраам и Сарра изображены приблизившимися вплотную к божественной трапезе, чем подчеркивается евхаристический[3] и вместе с тем «домостроительный» смысл события. Евхаристическое содержание «Троицы» Рублева является дальнейшим развитием более ранних представлений. Следует сказать, что лаврский предшественник Рублева был опытным и вдумчивым мастером, он был в курсе современных как художественных, так и богословских представлений и исканий. Превзойти его было не просто.
Однако Рублев нашел новые возможности для выражения владевшей им идеи и создал достойную «похвалу» Сергию.
Композиция «Троицы»
Особенным совершенством обладает композиция «Троицы». О композиции рублевской «Троицы» существует огромная литература, высказано немало тонких наблюдений. Здесь же перечисляются те необходимые особенности, которые не повторяются в памятниках «без праотцев» и определяют существо «временного» развития события, запечатленного в иконе.
Наиболее существенный, с нашей точки зрения, композиционный прием прп. Андрея Рублева состоит в том, что ангелы предельно выдвинуты на передний план. По сравнению с его «Троицей» в других одноименных композициях фигуры обычно несколько отодвинуты назад. В иконе Рублева стремление предельно выдвинуть фигуры привело к уже отмечавшейся в литературе особенности: кажется, что средний ангел находится на переднем плане[4]. В свое время М.В. Алпатов отметил, что ангелы вписаны в круг. Можно допустить, что Рублев использовал ритм, характерный для изображений на панагиях, но механический перенос круговой композиции на прямоугольную плоскость, конечно, совершенно недостаточен для создания художественного произведения.
Как отмечал Л.А. Успенский, в панагиях расположение фигур по кругу обусловливается формой предмета, а не догматической мыслью. Андрей Рублев взял старые элементы из хорошо известных иконографических вариантов «Троицы», но по-новому «гармонизировал» их, подчинив основной идее изображения.
Выдвинутость ангелов «на зрителя», уменьшение масштаба пейзажных элементов, срез крыльев правого и левого ангелов, сближение подножий под острым углом – все это способствует не только внесению в композицию разнообразных ритмов, но и служит четкому определению позиции зрителя, всегда ориентируемого на прямое предстояние среднему ангелу.
Следует еще раз обратить внимание на выбор «временного» момента. Ангелы как бы миновали кущу Авраама и заключают завет уже вновь, но не только с праотцем Израиля, а со зрителем, который, предстоя чаше, «замыкает» круг, лежащий в основе композиции, с четвертой стороны.
Кого символизируют ангелы?
Перейдем к главному – изображению самих ангелов. В искусствоведческой литературе стало устойчивой традицией говорить об изумительной изысканности линий силуэтов ангелов, так соответствующей тихой гармонии их образов.
Нередко отмечается геометрическая правильность синусоид и парабол контуров, о чем впервые с увлечением говорил Ю.А. Олсуфьев[5]. Часто проводится мысль, что «каждый из ангелов безмолвно погружен в себя. Они не связаны взглядами ни друг с другом, ни со зрителем»[6].
Однако подобные наблюдения, при всей их верности и тонкости, не отвечают на вопрос: какова затаенная мысль, которая сквозит в едва заметных действиях ангелов? Чтобы попытаться ответить на него, обратимся в первую очередь к образу среднего ангела.
Средний ангел символизирует Бога Сына
Композиционное положение – в центре – и фасовый, в отличие от других, разворот, делают его образ основным для непосредственного восприятия. Такое положение ангела определяется тем, что он изображает второе Лицо Троицы – Сына Божия. Это вполне соответствует традиции[7].
Средний ангел склоняет голову вправо, т. е. в направлении первого ангела. Очевидно, это выражает внимание к первому ангелу, правая рука которого представлена в жесте благословения.
Ответ второго ангела на благословение первого не ограничивается, однако, склонением головы. М. В. Алпатов отметил приподнятость левого колена среднего ангела. Правое колено остается на месте. Очевидно, ангел встает, внимая первому ангелу. Эта существенная особенность прошла мимо внимания исследователей. Плавные, гармоничные линии лишь «маскируют» стремительность его движения. Чтобы увидеть это, внимательно вглядимся в его силуэт, в контуры плеч. Они почти симметричны. Но симметрия эта достигается тем, что плечи даны в сложном развороте: левое плечо уходит в глубь изображения, что подчеркивается вертикально уходящими назад складками гиматия[8]; правое плечо вместе с рукой выдвигается вперед.
Напряженность действия, скрытое движение передается особенностями одежды – формой рукава, положением драпировок, особенностями выреза хитона у среднего ангела.
Сочетание покоя с бурным движением, с таким мастерством переданное Рублевым, создает ощущение гармонии. Степень напряжения среднего ангела достигает максимума благодаря сочетанию противоположных движений, хотя художник с удивительным совершенством скрывает обнаженность действия и этим усиливает его эффект.
В построении фигуры прп. Андрей Рублев как будто совсем немного отходит от традиционного образа среднего ангела, например в первой лаврской «Троице», где мы видим ту же треугольную компоновку фигуры. Но там нет отмеченных элементов динамики. Эти элементы присутствуют в подобном же сочетании в византийских и балканских изображениях ангелов другого типа – в сценах «Жены мироносицы у гроба Господня», где мы видим ряд тех же деталей – разворот плеч, при котором складки гиматия «уходят» вертикально по дальнему плечу, вырез на плече, которое выходит вперед, рукав, круглящийся от движения руки.
В образе, созданном Рублевым, сочетаются элементы разных иконографических типов ангелов. Используемые им развороты восходят к античной пластике, но трансформированной глубже, чем у византийцев, – форма подчинена в гораздо большей степени линии, которая, в свою очередь, характеризуется спокойным ритмом геометризованных форм.
Куда же спешит средний ангел? Какое поручение первого ангела он торопится выполнить? Прежде чем на это ответить, обратимся к образу первого и третьего ангелов.
Первый ангел символизирует Бога Отца
Ангел сидит более прямо, чем остальные; помимо благословляющего жеста отметим также прямую постановку жезла («мерила»), выдвинутого при этом вперед в отличие от склоненных жезлов второго и третьего ангелов. Руки сдвинуты почти вплотную, такой жест выражает собранность и целенаправленность. Как и у второго ангела, его нога немного приподнята. На смысле этого движения мы остановимся ниже.
Знаки власти символизируют Бога Отца. Его благословение относится не только ко второму, но также и к третьему ангелу.
Третий ангел символизирует Бога Святого Духа
Последний олицетворяет наибольший покой, в нем есть умиротворенная сосредоточенность, даже некоторая расслабленность и размягченность. Характерно положение жезла третьего ангела; он лежит на плече, а в нижней части расположен удобно и устойчиво между слегка раздвинутыми коленями и скрещенными ногами ангела. Такое положение соответствует позе задумчивого, неторопливого размышления.
Контрастным к общему покою фигуры третьего ангела является положение его крыльев. Если у первого и второго ангелов крылья расположены в общем спокойно и ровно, то у третьего они склонены в разной степени, что указывает на движение. Подъем левого крыла переводит взгляд зрителя к горе, чем достигается единство по вертикали всех элементов изображения. Движения крыльев выражают духовный подъем, дополняющий образ духовного покоя. Как и в других ангелах, в третьем ангеле сочетаются состояния движения и покоя, причем движение выражено преимущественно в символах, тогда как в среднем ангеле их сочетание выражено через «дискретность» форм самой фигуры, а в первом – их противопоставление почти сглажено, вместе с тем второй и третий ангелы противопоставлены друг другу как преимущественные носители и движения, и покоя.
Однако согласно одной из классических формулировок, содержащейся в творениях Василия Великого, «Сын есть образ Отца, а Дух – образ Сына». Это определение вообще очень важно для средневекового искусства, так как занимает видное место в византийской теории образа, как общей основы художественного творчества, сформировавшейся особенно в период борьбы с иконоборчеством. В рублевской «Троице» оно находит широкое и полное выражение прежде всего через подобие ангелов. Это подобие имеет определенную художественную сложность. Некоторые черты сближают первого и второго ангелов, другие – второго и третьего.
Как постоянно отмечается в публикациях, головы второго и третьего ангелов склоняются к первому. Если мысленно реконструировать «реальное» положение всех трех ангелов вокруг стола, то это склонение будет признаком симметрии. Другими такими же признаками будут положения рук. У второго и третьего они несколько раздвинуты, правая – на столе, левая – на колене, а у первого руки приподняты и сближены. Симметрично также положение склоненных жезлов. Рисунок одежд ангелов обладает зеркальной симметрией. У второго гиматий перекинут слева направо, а у третьего – справа налево. Однако синие пятна одежд соответствуют «повторной» симметрии. Несовпадение симметрии формы с симметрией цвета – один из приемов древнерусского искусства, усложняющий образ. У первого ангела одежда на обоих плечах лежит одинаково, т. е. симметрично по отношению ко второму и третьему ангелам при реконструкции «реального» положения. Приведенные наблюдения над симметрией позволяют сказать следующее. Если при обычном – плоскостном – восприятии второй ангел является естественным центром, по отношению к которому симметричны первый и третий, то при пространственном восприятии центральным становится любой ангел, и два других образуют симметричную фигуру по отношению к нему. Таким образом, идеальное соотношение ангелов можно условно уподобить равенству углов в треугольнике.
Та же трансформация происходит с элементами пейзажа, поскольку они нераздельно связаны с пространством каждой фигуры. Перемещаемые при мысленной реконструкции вслед за фигурами, эти элементы образуют за Троицей внешний круг. Таким образом, Троица находится как бы в центре космоса, центром же Троицы является чаша.
В результате пространственного осмысления композиции можно ответить на ранее поставленный вопрос о смысле движения среднего ангела: Отец посылает Сына в мир, причем особенно важным является мотив любви к миру[9]. Художник остается в рамках библейского историзма, но изображение праотцев становится необязательным.
Рублевым изображен момент, предшествующий отосланию одним из ангелов двух других в Содом и Гоморру (Быт. 18, 21-22). Сын мгновенно отвечает согласием исполнить порученное («слово плоть бысть»), поэтому бурность его движения выражает любовь и послушание. Подъем ангела изображает его нисхождение в мир и готовность к искупительной жертве. Символами его жертвы, как известно, в иконе рассматривается древо и чаша; композиционно ангел представлен посреди них. Исторический и надисторический смысл в обоих символах перекрещиваются, и напряженность движения ангела получает обоснование в смысловой напряженности, раскрывающейся через символы.
Предвечный Совет Пресвятой Троицы
Произведение Рублева является полным художественным отображением восточнохристианского учения о Троице. Следует отметить, что в этом произведении художник изобразил, конечно, не сами ипостаси, а ангелов, в действиях и атрибутах которых они (ипостаси) проявляются.
Созданный прп. Андреем Рублевым иконографический тип может быть назван образом «Троицы – Предвечного Совета»[10]. В таком случае понятно, почему средний ангел изображен в иконе без обычного крестчатого нимба.
Все сказанное не исключает активного общественного значения «Троицы». Следует согласиться с теми исследователями, которые видят в «Троице» символический отклик на Куликовскую битву.
В своем произведении прп. Андрей противопоставил «ненавистной розни мира сего» идеал согласия и любви, он сумел поведать современникам нечто совершенно новое и в форме, и в содержании «Троицы», вполне оставаясь притом в пределах традиционных элементов и формы, и содержания. Так воздал «похвалу Сергию» и всей древнерусской культуре гениальный художник и великий мыслитель древней Руси Андрей Рублев.
[1] Прп. Никон Радонежский – любимый ученик прп. Сергия Радонежского, который перед смертью назначил его своим преемником. Прп. Никон был игуменом Троице-Сергиевой лавры в 1392-1426 гг.
[2] До прп. Андрея Рублева существовало несколько типов изображения Троицы, различающихся композицией ангелов и праотцев, в том числе и вовсе без праотцев (Авраама и Сарры). Однако последних было мало и, в основном, это были изображения на произведениях мелкой пластики и миниатюрах.
[3] Трапеза ангелов является прообразом величайшего таинства новозаветной Церкви – Евхаристии (греч. благодарение), в котором под видом хлеба и вина верующие причащаются Истинных Тела и Крови Христа.
[4] В.И. Лазарев. Андрей Рублев и его школа. М., 1969, с. 39.
[5] Ю.А. Олсуфьев. Иконописные формы как формулы синтеза. Сергиев, 1926, с. 10-12.
[6] «История русского искусства», т. III. M., 1955, с. 152.
[7] Вопрос соотношений ангелов с ипостасями, вызвавший много споров в литературе, легко решается, если внимательно ознакомиться с иконографией, в которой, как правило, средний ангел имеет атрибуты Сына Божия – прежде всего крестчатый нимб, а также некоторые другие. Исключения, подобные «Зырянской Троице», видимо, настолько нетрадиционны, что требовали надписей над ангелами, обозначавших Лица Троицы. Было бы совершенно неисторичным представить, что Андрей Рублев произвольно изменил бы каноническое расположение ипостасей, которое он, как монах и ведущий московский иконописец, должен был считать незыблемым.
[8] Гиматий – верхняя одежда.
[9] На это указывает, в частности, Н. Демина (см. Н. Демина. Андрей Рублев и художники его круга. М., 1963, с. 48) на основании текста: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного … чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин. 3, 16-17).
[10] Предвечный Совет – таинственное решение Божественных Лиц, которое предшествовало созданию человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1, 26). Славянское слово «совет» означает «волеизъявление», а не «совещание», ибо «совещание» по смыслу означает согласование нескольких воль, тогда как в Боге воля едина.
Бог создал человека свободным существом, которое способно злоупотребить своей свободой, повернуться спиной к своему Создателю. Бог предвидел, что человек недолжным образом воспользуется своей свободой и согрешит. А согрешив, будет нуждаться в Искуплении. Поэтому Бог определил спасти человека и предызбрал к этому необходимые средства. Эти средства – воплощение Сына Божия, Второго Лица Пресвятой Троицы, и Его искупительная жертва.
Суть Совета состоит в добровольном согласии Второго Лица Пресвятой Троицы принести Себя в искупительную жертву ради спасения человека и всего мира.
Святой Дух усвояет искупленным грешникам плоды жертвы Христовой и Своим содействием совершает в сердцах человеческих дело спасения: «Бог от начала, чрез освящение Духа и веру истине, избрал вас ко спасению» (2 Фес. 2, 13).
Икона «Троица» Андрея Рублева | EWTN
Андрея Рублева Троица Икона
Кристофер Эван Лонгхерст*
Русское православное тринитарное богословие в его наиболее известном художественном выражении
Учение о Святой Троице обычно выражается в христианском искусстве, особенно в западной традиции, как Бог Отец с седой бородой, Иисус-Сын на груди и голубь, парящий над головой. Маньеристическая версия Эль Греко [1577, Музей Прадо, Испания] является одним из лучших образцов. Помимо этого фигуративного олицетворения, существует сложная теология, которая передает Троицу в редкой иконографии, превосходно представленной в иконе Андрея Рублева 9.0003 Троица [ок. 1400 Третьяковская галерея, Москва]. Икона Рублева, известная также как «Троица Ветхозаветная», не только является одним из высших достижений русского искусства, но и выражает глубокий богословский смысл единства Лиц в Троице с духовной природой Божественной Сущности Божией, изображая Триединый Бог как просто три ангела.
Многие люди, не принадлежащие к русской православной традиции, задаются вопросом, что же такого в этом образе, представляющем Троицу. Сюжет Рублева, конечно, нехарактерен для западных троичных представлений. Вместо того, чтобы изображать классический распад Отца, Сына и Святого Духа в виде старика с бородой, Иисуса и голубя,
Троица Рублева представляет собой редкое расположение трех ангелов, символизирующее торжественное визуальное тринитарное богословие, соответствующее русской православной традиции. Русская православная церковь так и не разрешила полностью иконоборческий спор до 1667 года. Хотя споры о законности изображения Бога в искусстве были более или менее разрешены Вторым Никейским собором (787 г.), русские православные по-прежнему считали изображение Отца проблематичным. Хотя Собор объявил, что, поскольку Сын воплотился, изображение Иисуса было разрешено, российская ситуация с Отцом оставалась неясной из-за других основных богословских вопросов. Среди Православных Церквей продолжались дебаты, и возникли расхождения во мнениях: копты запрещали образное изображение Отца, но допускали Его концептуальное изображение с помощью абстрактной иллюстрации. Их примеру последовали сирийцы, армяне и индийцы, а эфиопы позволили изображать Святую Троицу в виде трех отдельных Лиц. Образное изображение Отца оставалось спорным среди русских до тех пор, пока после почти девятисотлетних дебатов Великий Московский Синод (1667 г.) окончательно не определился с мнением русских и не запретил все изображения Отца в человеческом обличии. Синод постановил, что, поскольку только Бог-Сын принимал видимый человеческий облик, смысл санкционирования икон ограничивался лишь образным изображением Второго Лица Троицы:
Крайне нелепо и неприлично изображать на иконах Бога-Отца с седой бородой и Единородного Сына на лоне Его с голубем между ними, потому что никто не видел Отца по Божеству Его, и Отца не имеет плоти […] и Дух Святой по существу не голубь, а по существу Бог. (2 § 44)
Русские Отцы провозгласили: «Имеющие разумение не будут изображать Святого Духа в подобии голубя, ибо на горе Фавор явился Он в виде облака и, в иное время, иными путями ( там же .).
Синод подчеркнул, что функцией всего сакрального искусства будет духовное посредничество через святые и почитаемые образы, созданные только по божественному вдохновению. Следовательно, русские решили сосредоточиться на так называемой «Ветхозаветной Троице» как на стандартном представлении о Триедином Боге. Икона Рублева «Троица» является продуктом этой традиции и стала предпочтительным стилем, заменив все распространенные в то время в России антропоморфные художественные изображения Троицы.
Шедевр Рублева свидетельствует о позиции российского Синода, изображая трех почти идентичных ангелов в доме Авраама у дуба Мамврийского (ср. Быт. 18:1-15). Богословская тонкость произведения обращает внимание на единство трех Божественных Лиц в Едином Боге. Используя одни и те же фигуры для представления каждой Божественной Личности, Рублев подчеркнул их равенство, символизируя триединство всех трех Лиц и подчеркивая недифференцированную Божественную Сущность. Он убедительно показал, что Бог — это Единое Божественное Существо, состоящее из Трех Божественных Лиц, а не одна Личность с тремя атрибутами.
Сходство с ангелами напоминает учение о тринитарном перихорезе, которое помогает понять христианское представление о трех Лицах друг в друге. Это обрезание, как его называют латинские отцы, дополняет учение Церкви о понятии Божественного Единства и Единства. На самом деле фундаментальная основа тринитарного перихореза состоит в том, что есть один Бог, Который есть в совокупности Отец, Сын и Святой Дух, тогда как различия между Лицами и Божественной Сущностью существуют только виртуально — доктрина на переднем плане христианской веры.
Пригодность образа Рублева для русского православия усиливается тем, что ангелы суть духовные субстанции. Весь иконоборческий спор вращался вокруг Божественной природы Бога как несотворенной бестелесной субстанции, следовательно, непредставимой.
Рублевская «Троица» по своему глубокому богословскому значению является не только непревзойденным произведением русской иконографии, но и первоклассным образным «богословием Троицы». Он учит как верующих, так и неверующих, что откровение триединого Бога есть откровение единства в Божественной Сущности и троичности в Божественной Личности. Учитывая его богатую богословскую символику, неудивительно, что Римская церковь установила этот образ как образец для объяснения учения о Троице и вдохновляющего посвящения тайне внутренней жизни Бога.
Изображение Троицы в виде трех одинаковых фигур остается редкостью в христианском искусстве, учитывая, что богословие приписывает каждой Божественной Личности отдельные атрибуты, а именно: Отцу – творение; Сыну – искупление, а Святому Духу – освящение. Икона Рублева, однако, более точно выражает понятие о Боге, который в Сущности един и в Лицах троичен. Он иллюстрирует церковный термин для числового Единства Божьей Сущности (ср. Никея I, 325 г. н.э.), который пытается объяснить доктрину Троицы и подтвердить принцип Отца и Сына как «одного существа» (или консубстанциалем ). В этом суть тринитарного богословия, а также тайна внутренней жизни Бога.
В то время как изображение Бога Отца остается деликатным вопросом в искусстве восточного православия, икона Рублева является беспрецедентным выражением тринитарного богословия для всех христианских Церквей во всем мире. Это, по сути, осевой образ христианского единства в богословии относительно учения о Святой Троице, и это то, что церковный праздник 3 июня стремится увековечить.
*Доктор священного богословия
Взято из:
L’Osservatore Romano
Еженедельный выпуск на английском языке
6 июня 2012 г., стр. 20
Еженедельный выпуск на английском языке
00120 Город-государство Ватикан
Европа
subscribes@ossrom. va
|