Борис Флоря. «Призвание Рюрика и основание Новгорода» (2012): philologist — LiveJournal
Борис Николаевич Флоря (род. 1937) — советский и российский историк-славист. Доктор исторических наук (1979), член-корреспондент РАН по Отделению истории (отечественная история) с 25 мая 2000 года. С 1965 года работает в Институте славяноведения и балканистики АН СССР/РАН. Автор более 250 научных публикаций. Член редакционных коллегий журналов «Византийский временник», «Древняя Русь. Вопросы медиевистики», «Славяноведение» и «Средние века»; ответственный редактор ежегодника «Белоруссия и Украина: история и культура», член российско-польской, российско-литовской и российско-украинской комиссий историков. Являлся председателем экспертного совета РГНФ по отечественной истории до XX века.
Текст приводится по изданию: Флоря Б.Н. Призвание Рюрика и основание Новгорода // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2012. №5.
ПРИЗВАНИЕ РЮРИКА И ОСНОВАНИЕ НОВГОРОДА
В настоящее время хорошо известно противоречие между данными археологии и древнерусской исторической традицией об основании Новгорода.
Во введении к «Повести временных лет» основание Новгорода было отнесено к тому времени, когда «словене» — один из восточнославянских племенных союзов, поселились у озера Ильмень, «сделаша град и нарекоша и Новгород». В легенде о призвании князей, по одной из версий Рюрик «седе Новегороде», по другой, — Рюрик, прийдя к Ильменю, «сруби город над Волховом и прозваша и Новгород». При всем расхождении этих данных между собой традиция указывает, что в IX в. Новгород, несомненно, существовал, однако археологических слоев IХ в. на территории Новгорода до сих пор не обнаружено.
Аналогичная ситуация прослеживается при обращении к свидетельствам исторической традиции и данным археологии о прошлом чешской столицы — Праги. Согласно традиции, отразившейся в хронике Козьмы Пражского (начало XII в.), Прагу основал Пржемысл — легендарный предок чешской княжеской династии. Причем целый ряд поколений отделял Пржемысла от Борживоя — князя чехов в конце IX в. Между тем на территории пражского кремля наиболее ранние находки датируются рубежом IX—X вв.
Древнерусские источники не дают возможности объяснить это противоречие. Иначе обстоит дело в случае с Прагой. Существует достаточно ранний письменный источник, анализ которого позволил чешскому медиевисту Душану Тржештику предложить решение этого вопроса. Этим источником является так называемая «Легенда Кристиана», в начальной части которой читается рассказ о крещении чехов. В прологе к этому памятнику говорится, что автор представляет свой труд на одобрение пражского епископа Войтеха. Тем самым время написания труда определялось как 90-е гг. Х в.
В течение долгого времени памятник, сохранившийся в двух списках XIV в., рассматривался как поздний фальсификат. С начала ХХ в. эта точка зрения стала вызывать все более серьезные возражения. В настоящее время благодаря исследованиям филолога Ярослава Людвиковского и историка Душана Тржештика можно считать доказанным, что мы имеем дело с подлинным свидетельством конца Х в. В рассказе о крещении чехов сообщается, что князь чехов Борживой принял христианство (по-видимому, в начале 80-х гг.
IX в.) от одного из создателей славянской письменности моравского архиепископа Мефодия при дворе великоморавского правителя Святополка, верховной власти которого подчинялись чехи. Вместе с Борживоем крестились его дружинники. С князем в Чехию был послан священник Кайх. Из Великой Моравии Борживой приехал в свою резиденцию — Левый Градец, поселение, основанное в первой половине IX в. на берегу Влтавы, той же реки, на которой расположена чешская столица, в нескольких километрах севернее Праги. Здесь им был поставлен храм в честь св. Климента.
Однако племя чехов не пожелало принять новой религии, и Борживой был изгнан. В племени начались споры между противниками и сторонниками новой религии. В конце концов была достигнута договоренность, что члены племени соберутся на «поле» (campus), чтобы обсудить, как поступить. Далее в рассказе указывается, что язычники решили тайно пронести на поле доспехи и оружие, чтобы расправиться с противниками. Когда сторонники христианства узнали об этом, они также захватили с собой оружие, и произошла битва, закончившаяся их победой11.
Эта деталь повествования позволяет выяснить, что это было за «поле», на котором собрались чехи. Д. Тржештик убедительно показал, что это было место созыва народных собраний, участники которых собирались без оружия, так как само пребывание на собрании гарантировало мир его участникам.
Где же находилось это «поле»? Легенда Кристиана позволяет ответить и на этот вопрос. На месте, где сторонники Борживоя одержали победу, был поставлен храм в честь Богоматери. Остатки этого храма, возведение которого надежно датируется концом IX в., были обнаружены и изучены археологами. Храм этот был найден на территории Пражского града. Установление всех этих фактов позволило Д. Тржештику сделать вполне обоснованный вывод, что к концу IX в. территория будущего Пражского града была тем местом, где в течение достаточно длительного времени собирались народные собрания племени чехов. Поэтому здесь и не было обнаружено каких-либо следов постоянного проживания населения до конца IX в., а одновременно это объясняет возникновение представления о древнем существовании центра общественной жизни на этом месте.
Как представляется, противоречие между древнерусской исторической традицией относительно Новгорода и данными археологии можно было бы объяснить аналогичным образом. На территории будущего Новгорода собирались народные собрания племени словен. Можно высказать и некоторые соображения о том, где конкретно могли происходить такие собрания. Пражский град представляет собой территорию, заметно возвышающуюся над окружающей землей. И в других случаях известно, что племенные собрания старались устраивать на возвышенностях. Это позволяет предполагать, что такие собрания могли иметь место на возвышенности, расположенной на территории Славенского конца будущего Новгорода. Как показали результаты длительных раскопок Е.Н. Носова, в нескольких километрах от этого места в середине IX в. находилось укрепленное поселение — так называемое «Рюриково городище», которое есть все основания рассматривать как укрепленную резиденцию правителя, подобную Левому Градцу на земле чехов.
Таким образом, можно говорить о существовании на земле словен двух разных центров общественной жизни — места созыва племенных собраний на территории будущего Новгорода и укрепленной резиденции князя на Рюриковом городище.
В этой связи встает вопрос о возможном характере отношений между этими центрами. «Легенда Кристиана» содержит важные сведения для решения этого вопроса по отношению к земле чехов. Из нее следует, что в жизни чехов второй половины IX в. князю принадлежало видное место, у него была своя укрепленная резиденция и своя дружина, но, приняв христианство, он не мог приказать чехам поменять религию. Вопрос принять или не принять новую веру решался в ходе споров на племенном собрании, которые переросли в вооруженные столкновения. Очевидно, что решение этого первостепенной важности вопроса находилось в компетенции не князя, а племенного собрания.
Определенные аналогии такому положению вещей обнаруживаются в рассказах Житий Оттона Бамбергского о крещении жителей Поморья — политического объединения на южном побережье Балтийского моря, на территории современной Польши. Во главе этого объединения стоял князь Вартислав, заключивший от его имени мир с польским князем Болеславом Кривоустым. Князь сразу принял христианскую веру.
По его приказу приняли христианство его дружинники и жители его резиденции — Камня Поморского, но для остальных поморян это решение не было обязательным. В ответ на увещевания Оттона жители некоторых поморских «градов» говорили, что они будут следовать примеру жителей главного поморского града — Щецина, расположенного в устье Одры. Если жители Щецина на своем собрании примут новую религию, они последуют их примеру. И здесь налицо княжеская власть, она занимает важное положение в обществе, но заставить жителей Поморья принять новую религию князь не может.
Как представляется, к этим явлениям можно привести еще одну параллель из жизни древнерусских полян IX в. Рассказ о гибели киевских князей Аскольда и Дира, когда их захватили воины Олега, приплывшие к Угорскому, дает возможность высказать предположение, что резиденция этих князей находилась недалеко от Киева, в местности Угорское, где и в XII в. располагалась одна из резиденций киевских князей. Племенные же собрания полян, подобно тому, как это было в Праге, собирались, вероятно, на Киевской Горе.
В 60-е гг. IX в. для обращения полян в христианство в Киев прибыло византийское посольство из Константинополя. Судя по рассказу об этом событии, сохранившемуся в жизнеописании императора Василия I, написанном его внуком Константином Багрянородным, вопрос о принятии христианства обсуждался на народном собрании, где главную роль играли «старшие». Оно же и приняло решение.
К сожалению, наши сведения о политических структурах в славянском мире достаточно кратки и отрывочны. Гораздо больше сведений о таких структурах, где власть правителя сосуществовала с властью народного собрания, сохранилось в скандинавских источниках. Так, конунг свеев был их военным главой, имел право взимать средства с населения на содержание себя и дружины, но не обладал ни законодательной, ни судебной властью, суд совершался на собрании — тинге, при участии знатоков права — лагманов, конунг мог рассчитывать лишь на получение части судебных штрафов. Одним из внешних выражений такого дуализма было сосуществование двух разных центров общественной жизни — места для сбора народных собраний и княжеской резиденции.
Сходным образом обстояло, как представляется, дело и в земле словен в середине IX в. Отразившаяся в древнерусских летописных сводах XI — начала XII в. легенда о призвании князей связывает с этим событием само появление у словен института княжеской власти. Раскопки Рюрикова городища, показавшие, что в середине IX в. здесь существовало укрепленное поселение — местопребывание социальной элиты с большим количеством предметов скандинавского происхождения, свидетельствуют о наличии у этого предания какой-то достоверной основы.
По-видимому, во главе объединения словен в середине IX в. встал пришедший из-за моря знатный норманнский предводитель. Приведенные аналогии позволяют высказать соображения о характере его социального статуса. Определенной властью над словенами обладал их военный глава — князь, сидевший на Рюриковом городище, но значительная доля власти находилась и в руках народного собрания, действовавшего на территории будущего Новгорода. Для понимания положения, существовавшего в земле словен во второй половине IX — X вв.
, важно рассмотреть события, произошедшие в конце IX в. на земле чехов после того, как борьба сторонников новой религии во главе с князем-христианином и их противников закончилась победой первых. После одержанной победы князь поставил на месте, где традиционно собирались народные собрания, крепость — Пражский град, который и стал его основной резиденцией. Об этом ясно говорят результаты археологических раскопок, датирующие построение крепости на ранее не заселенном пространстве концом IX в. В ней был поставлен каменный храм св. Георгия, в котором были похоронены сыновья Борживоя. Этот акт имел и символическое, и реальное историческое значение.
Есть основание согласиться с выводом Д. Тржештика, что строительство княжеского града в таком значимом месте было связано с расширением власти князя за счет прав, принадлежавших народному собранию. В житиях, где рассказывается о государственной деятельности внука Борживоя князя Вацлава, этот правитель выступает уже не только как глава войска, но и как верховный судья.
Тем самым был сделан важный шаг на пути к созданию государства эпохи раннего Средневековья, в котором административная, судебная и законодательная власть сосредотачивалась в руках князя, опиравшегося на поддержку дружины. Имело ли место что-либо подобное в земле словен в конце IX — X вв.? На это как будто указывает известие Ипатьевской летописи о строительстве Рюриком «града» в Новгороде. Судя по раскопкам на Рюриковом городище, здесь на протяжении Х в. велось довольно интенсивное строительство. Очевидно, что князья продолжали жить в этой резиденции. В свою очередь раскопки на территории Новгорода показали, что к середине Х в. в разных его частях уже имелись постоянные поселения. Однако нет никаких подтверждений того, что эти поселения основывались по инициативе и под руководством княжеской власти.
В этой связи важно, что строительство на Рюриковом городище в конце Х в. надолго прекратилось, и есть все основания связывать это с появлением княжеской резиденции — «Ярославля дворища» — на территории Новгорода.
Таким образом, можно полагать, что в Х в. главный городской центр на земле словен формировался в условиях, когда на его территории не было княжеской резиденции. Очевидно, отношения словен со своими князьями в конце IX — X в. отличались от тех отношений, которые сложились между чехами и их князьями начиная с конца IX в. Иную картину мы видим в Киеве Х в. Здесь княжеская резиденция располагалась на территории самого Киева: дружинный некрополь, исследованный археологами, и целый ряд построек, одну из которых археологи определяют как гридницу, в которой князь пировал со своей дружиной. Очевидно, положение княжеской власти в Х в. было здесь более сильным, чем в земле словен. Это усиление княжеской власти за счет прерогатив народного собрания следует, как представляется, связывать с утверждением в Киеве на рубеже IX—X вв. новой, пришедшей с Севера, княжеской династии.
Список литературы
1. Ковалевский С.Д. Образование классового общества и государства в Швеции. М., 1976.
2.
Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) городище. Л., 1990.
3. Ронин В.К., Флоря Б.Н. Государство и общество у полабских и поморских славян // Раннефеодальные государства и народности (южные и западные славяне VI—XII вв.). М., 1991.
4. Толочко П.П. Древний Киев. Киев, 1983.
5. Янин В.Л. Возможности археологии в изучении средневекового Новгорода // Янин В.Л. Средневековый Новгород. Очерки археологии и истории. М., 2004.
6. Borkovský J. Levý Hradec. Nejstarši sidlo Přemyslovců. Praha, 1965.
7. Borkovsky J. Pražsky hrad v době přemyslovskych knížat. Praha, 1969.
8. Modzelewskí K. Barbarzyńska Europa. Warszawa, 2004.
9. Třestík D. Deset tezí o Kristiánově legendě // Folia historica bohemica, 2. Praha, 1978.
10. Třestík D. Počátky Přemyslovců. Praha, 1997.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
— в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
— в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
— в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
— в инстаграм: https://www.
instagram.com/podosokorsky/
— в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
— в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
Ответы на острые вопросы Русской Истории
Вопрос 1. Образование Древнерусского государства и роль варягов в этом процессе
Ответ на этот вопрос может быть разделен на несколько разных ответов на разные стороны вопроса.
а. Образовалось бы древнерусское государство если бы на территории Руси никогда не появился ни один скандинав? Ответ: образовалось бы и, скорее всего, примерно в то же самое время.
б. Было бы что-то постыдное или унизительное для русских в участии норманнов в процессе государствообразования если бы оно действительно имело место?
Ответ: абсолютно ничего. Напротив, норманнское происхождение государства было бы знаком качества. Примерно в то же самое время норманнами были созданы герцогство Нормандское во Франции и Сицилийское королевство на юге Италии.
Это были мощные, опасные, высокоразвитые государства с наиболее развитой для той эпохи управленческой и военной системой.
Нормандцы завоевали Англию, сицилийские норманны стали решающим фактором благодаря которому утвердилась политическая мощь папства в борьбе с императорами.
Огромен был вклад норманнов и в Крестовые походы. То есть если бы Древнерусское государство и в самом деле было бы создано норманнским завоеванием, то в этом не было бы ничего постыдного.
в. Есть ли основания предполагать что норманнское завоевание или мирное призвание скандинавской элиты имели место на самом деле? Ответ: оснований так считать нет. Археологические следы и свидетельства письменных документов не дают картины никакого скандинавского доминирования на территории Руси.
Названия всех русских городов — центров государственности, носят славянское происхождение. Ни один известный нам источник не говорит о русском государстве как о государстве где «варяги» или скандинавы господствуют над славянами.
г. В чем была действительная роль скандинавов при становлении русского государства? Ответ: Роль скандинавов была в том, что их присутствие, набеги и попытки брать дань со славянских, балтийских и финно-угорских племен вызвали их сопротивление и стремление создать военно-политическую структуру, которая окажет сопротивление этому давлению.
Такой путь становления государства называется «реактивным» и состоит в том, что государственность развивается не в результате завоевания, а в ответ на внешнее вторжение.
Летопись под 862 годом содержит информацию об изгнании варягов и отказе от выплаты им дани, а лишь затем о призвании Рюрика и создании при его участии основ суверенной государственности. Русь началась не с призвания, а с изгнания варягов.
д. Кем были варяги, призванные вместе с Рюриком? Ответ: догмат «норманнизма» состоит в том, что Рюрик и его люди были шведы. Никаких серьезных подтверждений этого тезиса не было предъявлено.
Догмат антинорманнизма состоит в том, что варяги и Рюрик были западными славянами.
Определенные подтверждения этого тезиса существуют, но решающего значения они не имеют. Наиболее популярная в современной историографии и, по видимому справедливая, точка зрения на Рюрика состоит в отождествлении его с Рюриком Фрисландским — датским конунгом, активно действовшим как в союзе, так и против Каролингской империи.
Вполне вероятно, что Рюрик имел смешанное датско-ободритское происхождение, слово «рерик» на датском значила «ободрит», среди ободритских вождей воевавших с франками зафиксирован Гостомысл, считаемый в легендах предком Рюрика.
Известно, что Рюрик неоднократно принимал участие в войнах ободритов против франков. Современные антропологи и лингвисты установили, что племя «словен» которое наряду с кривичами и чудью считается основателями Новгорода (впрочем Новгород как город возник значительно позже 862 г.) и инициаторами призвания Рюрика — это западные славяне, мигрировавшие из южной Прибалтики.
Таким образом, история призвания Рюрика представляется как призвание влиятельного и сильного военного лидера смешанного датско-славянского происхождения для обеспечения безопасности от набегов скандинавов на северные земли.
Рюрик, не прекращая своей деятельности в других регионах Балтии и Северного моря принял на себя эти функции и, по видимому, с ними успешно справился.
Одному из соратников Рюрика — Олегу, удалось захватить южнорусский центр Киев, формально в интересах сына Рюрика — Игоря (во всяком случае генеалогия Рюрик-Игорь — единственная имеющая основание в источниках, всё остальное домыслы) и создать единое политическое образование вдоль всего Черноморско-Балтийского торгового пути, принявшее имя Руси.
е. Были ли события связанные с Рюриком единственной линией развития древнерусской государственности? Ответ: Нет, не были. Очевидно, что политический центр в Киеве существовал задолго до Рюрика и Олега.
Именно территория вокруг этого центра именовалась в позднейших древнерусских и иностранных источниках «Русью».
Существуют достаточные письменные и археологические данные чтобы говорить о серьезной угрозе со стороны этого политического центра ощущавшейся Хазарией, вынужденной строить крепости не северной границе.
Говорить о том, что Древнерусское государство образовалось благодаря «призванию варягов» в любом случае не приходится. Более мощный государственный центр сформировался на юге, в Киеве, и то, что он был захвачен князьями, пришедшими с севера, было, в определенной степени историческая случайность.
Так или иначе, после объединения юга и севера военнно-политический центр государства Руси был именно на юге.
Вопрос 2. Существование древнерусской народности и восприятие наследия Древней Руси как общего фундамента истории России, Украины и Беларуси.
Существование древнерусской народности это исторический факт.
Историческое преемство от этой народности великороссов, украинцев и белорусов тоже факт.
Утверждения украинских шовинстов, что якобы только Украина имеет право на историческое преемство Киевской Руси очевидно не соответствует историческим фактам.
Из крупнейших политических центров Древней Руси одни находятся в России — Новгород, Смоленск, Ростов Великий, другие — на Украине — Киев, Чернигов, наконец Полоцк — в Белоруссии. При этом только Российское государство было основано той самой династией, которая правила на Киевской Руси.
Русские князья и цари до самого конца XVI в. — прямые потомки Рюрика, Игоря, Святослава, Владимира и Ярослава. Политогенез Украины и Белоруссии столь прямой связи с Киевской Русью не имеет из-за литовского завоевания, приведшего Западную и Юго-Западную Русь под власть Польши.
Вопрос 3. Исторический выбор Александра Невского в пользу подчинения русских земель Золотой Орде.
«Исторический выбор Александра Невского в пользу подчинения русских земель Золотой Орде» является исторической выдумкой, фикцией идеологической школы евразийцев, охотно, впрочем, подхваченной лагерем русофобов-западников.
И та и другая сторона активно эксплуатируют миф о «монголизации» русской государственности, о необычайно большом влиянии монголов на внутреннее политическое развитие Руси и об Александре Невском как якобы зачинателе этого процесса. Все это не имеет ничего общего с историческими фактами.
а. Никакого выбора подчиняться или не подчиняться монголам («Золотой Орды» при жизни Александра не существовало) перед русскими князьями не стояло в виду подавляющего военного превосходства монголов и их непосредственного соседства с Русью.
б. Отношения Руси с монголами были урегулированы отцом Александра Невского — Ярославом Всеволодовичем. Урегулированы на принципах сохранения независимости Русских Земель при признании вассалитета от хана и выплаты дани.
в. Никакого «альтернативного курса» на противостояние монголам среди русских князей не существовала. Мифический «курс Даниила Галицкого» на союз с Западом и противостояние монголам прекратился как только он был поставлен под угрозу мощного монгольского вторжения. Чтобы избежать этого Даниил срыл укрепленные города, а его сыновья приняли участие в походе монголов на Литву.
г. Роль Александра Невского в навязывании Новгороду участия в выплате дани вполне объяснима с учетом того, что Новгород был богатым купеческим городом и его вклад мог бы значительно облегчить податное бремя Руси в целом.
д. Совершенно мифично утверждение, что Александр опирался на монголов в целях «цивилизационного противостояния с Западом». Такого противостояния в эту эпоху просто не было. Русские княжества и города и Ливонский орден находились в перманентом колебании между конфликтами и союзничеством.
И до Александра и при нем и после русские и ливонцы ничуть не менее часто совместно совершали походы на Литву, чем воевали друг с другом.
Впрочем, точно так же то союзниками, то противниками за время княжения Александра были находившиеся под его властью княжества и Литва.
е. Почитание Александра Невского как выдающегося национального героя и святого основано было не на мифическом «выборе между Востоком и Западом» а на его конкретных деяниях по защите всей Русской Земли от всех её врагов, осуществлявшейся как военными, так и дипломатическими средствами.
Вопрос 4. Причины возвышения Москвы, политика первых московских князей по отношению к ордынским ханам и правителям других русских земель.
Причина возвышения Москвы коренится в исключительно высоком качестве феодального менеджмента, осуществлявшегося московскими князьями.
Им удалось привлечь главный военно-политический ресурс для той эпохи — служилых бояр, вместе с их военными отрядами, создать уникальную по эффективности военно-политическую организацию — Государев Двор, и с помощью военных и дипломатических средств навязать признание первенства московского княжеского дома как другим русским князьям, так и Золотой Орде.
Утверждения, что возывышение Москвы осуществлялось благодаря «особым отношениям» Москвы и Орды действительности не соответствуют. Напротив, Московские князья были систематическими возмутителями спокойствия.
Даниил Московский был одним из лидеров коалиции князей ориентировавшейся на темника Ногая и противостоявшей ставленнику Большой Орды Андрею Городецкому.
В какой-то момент московский князь стал фактическим лидером этой коалиции и противостоял Большой Орде даже сражаясь с татарскими отрядами.
Основатель Московского великого княжения Юрий Данилович дважды не подчинялся прямым приказам из Орды, захватил великое княжение силой, поскольку по древнерусской лествичной системе права на него не имел — его отец никогда не был Великим князем) и фактически навязал себя Орде в роли великого князя.
В этом качестве он бросил вызов ханам присвоив собранную для Орды дань. Иван Калита и Симеон Гордый не имели конфликтов с Ордой не потому, что были раболепны перед ханом, а потому, что политика ханов в целом совпадала с интересами Москвы по укреплению контроля за великим княжением и расширению домена Московских князей.
Ивану Калите удалось продолжить политику Юрия Даниловича, не входя с ханами в конфликт действуя дипломатией и подкупом. Вопреки популярным легендам Калита не был основателем московского великодержавия — на его личность были перенесены многие достижения отца и старшего брата, поскольку Даниил не был великим князем, а Юрий не был предком последующих государей.
Главным достижением Калиты былла та «тишина», которую он обеспечил на Руси во время своего правления, полная свобода подвластных Московскому князю территорий от ордынских набегов и междуусобий. Симеон Гордый ездил в Орду за время своего правления 5 раз и каждый раз получил от ханов те или иные пожалования и прибытки.
Не столько Москве приходилось раболепствовать перед ханами, сколько ханам покупать лояльность виятельных русских вассалов.
Когда политика сотрясаемой смутой Орды пришла в противоречие с интересами Москвы в юности Дмитрия Донского и ханы предприняли попытку передать великое княжение Нижегородским князьям, Москва предприняла жесткие военные и церковные меры (еще одним важным фактором возвышения Москвы было активное содействие Церкви, разместившей именно в Москве резиденцию митрополитов) против нижегородцев, вплоть до осуществлявшегося руками преп.
Сергия Радонежского интердикта (закрытия церквей).
Когда активная политика Москвы по подчинению Верхнего и среднего Поволжья своей власти вызвала обеспокоенность темника Мамая, великий князь Дмитрий пошел на открытую военную конфронтацию, включавшую значимую победу русских войск над татарами на реке Воже в 1378 году и закончившуюся масштабным разгромом Мамая на Куликовом поле. Куликовская победа однозначно закрепила первенство Москвы среди русских княжеств и наследственность великокняжеской власти в Московском доме.
Дмитрий Донской вообще оказывается крайне недооцененным, а часто и подвергаемым несправедливым нападкам героем Русской истории. Он — выдающийся полководец, одержавший победы в двух крупных битвах — на Воже и на Куликовом Поле.
Энергичный государственный деятель, сделавший непререкаемой гегемонию Москвы на Руси и энергично поставивший предел расширению сферы влияния Великого Княжества Литовского при Ольгерде и Ягайле.
Во внутренней политике Дмитрий добивался сосредоточения полноты власти в руках Великого князя, устранив московских тысяцких и энергично настаивая на том, чтобы церковная политика Константинополя после смерти митрополита Алексия сообразовывалась с московскими государственными интересами.
Несправедливы нападки на Дмитрия за его мнимое «бегство» из Москвы (на самом деле уход ради сбора войск) при нашествии Тохтамыша. Взятие Москвы и устроенная татарами резня показали, что оборона города без войск могла закончиться только гибелью князя и военно-политической катастрофой Москвы.
На момент своей смерти Дмитрий Донской оставил Московское великое княжество влиятельной региональной державой, внушавшей опаску и уважение и Орде и Литве и пользовавшейся непререкаемым авторитетом на Руси.
После одержанной им Куликовской победы даже взятие Москвы ханом Тохтамышем в 1382 году не вернуло Орде реального контроля над внутренними делами Руси.
Отныне ханы могли расчитывать лишь на дань и на формальное право утверждения московских князей в звании великого князя. Постепенно и эти рудименты зависимости были Мсквой изжиты.
Таким образом, вопреки расхожему историческому мифу, Москва добилась политического возвышения не особой покорностью своих князей ордынским ханам, а напротив — дерзкой агрессивной политикой, опиравшейся на сплотившийся вокруг Москвы мощный военно-служилый слой.
При помощи это политики московским князьям удалось навязать себя Орде в качестве основных партнеров на Руси (оттеснив, в частности, влиятельный тверской дом), поставить под контроль отношения с Ордой других князей и вынудить из признать московскую гегемонию. П
лодом этой гегемонии была Куликовская битва и дальнейшее освобождение Руси от власти Орды, а вместе с тем и её объединение в централизованном государстве.
Вопрос 5. Роль Ивана IV Грозного в российской истории.
Когда говорится о роли Ивана Грозного в истории России то могут подразумеваться две совершенно разные вещи. Первое — роль эпохи его правления, длившейся почти полвека. Второе — роль личности самого царя Ивана Васильевича.
Эти два аспекта отнюдь не тождественны друг другу, поскольку, вопреки мифу о русском абсолютизме, созданному, прежде всего, некритическим переносом на Ивана Грозного черт политической власти Петра Великого, на протяжении большей части правления царя Ивана его личная власть отнюдь не была источником всех политических, социальных, культурных, и религиозных изменений.
На протяжение раннего периода его правления огромную роль играла боярская элита, которая с XIV века вместе с князьями определяла политический курс становящегося Русского государства.
Огромна была и роль Православной Церкви, в частности — задавшего весь стиль раннего периода правления Ивана Митрополита Макария.
С другой стороны, большое количество эпохальных событий этого периода было инициативой снизу, в лучшем случае поддерживавшейся царем — поход Ермака в Сибирь, оборона Пскова, создание Запорожской сечи Дмитрием Вишневецким.
Ход событий в эпоху Ивана Грозного не вполне определялся личной волей самого Ивана Грозного, хотя большая часть его усилий как царя затрачивалась именно на то, чтобы увеличить степень личного контроля над Русским государством.
Свою власть самодержавного но вовлеченного в многообразие традиционных политических институтов монарха царь Иван попытался превратить в личную диктатуру с элементами тирании.
Именно ради этой цели был учрежден такой одиозный политический инструмент как опричнина, призванный устранить препятствия на пути к сосредоточению всей власти лично в руках царя.
Это тяготение к установлению абсолютистских с элементами тирании диктатур в рамках монархической системы — общеевропейская тенденция для XVI в. Такие диктатуры представляли собой режим Генриха VIII в Англии, Филиппа II в Испании, Кристиана II в Дании и многие другие.
Усилия Ивана по установлению своей личной диктатуры приходится оценивать скорее негативно — на пути к ней ему пришлось физически устранить множество первоклассных военных, дипломатов, политических советников, вклад которых в успехи его царствования был весьма значителен.
Серьезно усилилось влияние на политику России внешних сил — немецких советников и, в особеннности, Англии, к которой царь питал особую благосклонность и даже получил прозвище «английского царя».
Личная дипломатия Ивана потерпела крах — ему не удалось не допустить создания против России широкой коалиции восточноевропейских держав в ходе Ливонской войны, что привело, в частности, к нашествию крымских-татар 1571 года и сожению Москвы, не сумел он использовать и внутренние противоречия в Ливонии, не удержав в повиновении короля Магнуса, провалом закончились попытки не допустить избрания польским королем Стефана Батория, — тоже во многом из-за дипломатической несдержанности лично царя. Ливонскую войну, в которую царь Иван внес наибольший личный вклад как политик, дипломат и военный лидер он проиграл.
В то же время нельзя преувеличивать катастрофичность этих неудач — на долю других государей той эпохи выпали гораздо большие военные и дипломатические неудачи.
Мероприятия по учреждению самовластия так же имели весьма ограниченный эффект — уже сын Ивана Федор, равно как и первые государи из рода Романовых, правили опираясь на все те же традиционные институты Московского государства.
По большому счету в высшем правящем слое изменилось лишь одно — после Ивана большую роль в управлении начинают играть не столько первенствующие роды, сколько царские любимцы и родственники и в этом отношении качество управления значительно снижается.
Удар по влиянию и авторитету Русской Церкви в результате расправы над митр. Филиппом так же не оказал критического воздействия, не помешав Церкви сыграть мобилизующую роль в годы Смуты и не предотвратив появление таких амбициозных церковно-политических фигур как Патриарх Никон.
При этом эпоха Ивана IV для Русского государства была блистательной
1547 — венчание на царство
1550 — издание нового Судебника, земские реформы и оформление приказной системы.
1553 — взятие Казани
1556 — присоединение Астрахани
1558-59 — победы Вишневецкого и Адашева над Крымскими татарами
1550-1560-е — развитие русского каперского флота на Балтике.
1569 — отражение турецко-татарского похода на Астрахань
1572 — разгром крымских татар в битве при Молодях, навсегда обеспечивший стратегическую безопасность Москвы с южного направления (битва при Молодях вообще должна быть признана одной из величайших битв в истории России и зачислена в русский военно-патриотический канон).
1581 — героическая оборона Пскова
1582 — начало покорения Сибири Ермаком
Трудно отрицать, что вклад самодержавного монарха в столь блистательную эпоху так же должен был быть значительным, но, в то же время, это были успехи не только царя, но и всей государственной системы, которая создана была предками царя Ивана.
И можно констатировать, что борьба царя за деспотическую власть, за перераспределение в свою пользу полномочий в государственной системе скорее мешала, чем способствовала её функционированию.
Во всяком случае при сыне и преемнике царя Ивана — благочестивом царе Федорое Иоанновиче, когда работа государственного механизма России нормализовалась, в короткий срок были достигнуты не менее выдающиеся успехи — учреждение Патриаршества, война-реванш со Швецией, успешное завершение присоединения Сибири.
Так или иначе, при оценке Ивана Грозного необходимо учитывать 1). различие системного и личного воздействия царя на события его правления,
2). необходимость решительного отказа от тиражирования псевдоисторических мифов и прямой клеветы в адрес царя Ивана, тщательной проверки возникших вокруг его имени легенд,
3). необходимость столь же решительного отказа от фальшивой апологетики вплоть до попыток канонизации, при которой действия царя объясняются априорной теорией заговора, все жертвы репрессивной политики — заведомо виноватыми, а очевидные просчеты и неудачи личной политики Ивана Грозного — происками врагов.