Призвание в новгород на княжение варягов: Призвание варягов. 6 класс

Призвание варягов: miss_juliettef — LiveJournal

miss_juliettef Golden Entry

September 14 2020, 18:35

Category:

• История
• Cancel

В 1862 году в Великом Новгороде был установлен Памятник Тысячелетию России. Монумент, на котором мы можем видеть фигуры великих государственных деятелей, военных, просветителей и государей, воздвигли в честь тысячелетнего юбилея призвания варягов на княжение.

Сегодня я бы хотела поподробнее рассмотреть эту, без сомнения, любопытную историю — историю варяжского воцарения.

[Небольшое примечание от автора]Прошу прощения у всех, кто ждал вторую часть по средневековые дома. Она будет в следующий раз, а сегодня по веленью моей левой пятки я все-таки расскажу вам про призвание варягов.

Заморские гости. Николай Рерих, 1901.

«Повесть временных лет», великая древнерусская летопись, сообщает нам, что варяги, уже давно державшие новгородские земли в страхе и подчинении, наконец были изгнаны за море, и народ перестал платить им дань.

Однако все после изгнания варягов все пошло не столь хорошо, сколь надеялись люди. Иными словами, началась в землях тогда еще не русских усобица.

Призвание варягов. Василий Васнецов.

Делать было нечего — послали посольство… к варягам. В более поздней редакции «Повести…» есть приписка: «за море к варягам, к руси». То есть Русь — это, вроде как, от именования варягов, а варягов так назвали, по-видимому, исказив их имя у финнов — ruotzi.

«Призвание князя» — встреча князя Рюрика с дружиной, старшинами и народом славянского города. Алексей Кившенко.

Слова, с которыми обратились послы к варяжским князьям, стали легендарными:

«Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет»

Под нарядом, конечно же, здесь подразумевается порядок. Варяги подумали-подумали, и решили, что отказываться от такой возможности не стоит. На княжение избрались три брата: Рюрик, Синеус и Трувор. Первый стал княжить в Новгороде, второй — на Белоозере, а младший — в Изборске.

Из «Истории Государства Российского в изображениях державных его правителей с кратким пояснительным текстом».

Единственная проблема состоит в том, что никто об этих братьях ничего не знает. Многие, в том числе и Михайло наш Ломоносов, отрицали и отрицают существование даже самого Рюрика. Другие менее категоричны, полагая, что Рюрик все-таки был, а вот братья его — выдумка.

Миниатюра из «Царского титулярника».

К слову, у менее категоричных есть все причины держаться своего мнения (хотя однозначно ничего не доказано). Во-первых, Рюрика можно отождествить с ютландским конунгом Рёриком, который, между прочим, ходил походом в Исландию. Возможность такого отожествления тем больше, что в западных хрониках Рёрик пропадает как раз тогда, когда в наших — восточных — появляется Рюрик.

Во-вторых, братья могли быть вовсе и не братьями. Имя Синеуса вполне похоже на искаженное шведское «Sine hus», что означает «с домом», а Трувора — «thru varing», то есть «с дружиной». Таким образом, Рюрик-Рёрик мог прийти княжить вовсе не с братьями, а лишь со своим домом и дружиной.

Призвание Рюрика. В. Дударенко. Из века в век — одна идея, одна композиция: три брата и драккар слева, народ справа.

Нельзя, конечно, забывать и о том, что самое предание записано монахом Никоном лишь в 1074 году — спустя два с лишним века после предполагаемого призвания. Так что полностью уверенными нельзя быть ни в чем.

Все тексты в блоге моего авторства, иллюстрации взяты со свободных ресурсов интернета, из источников, не указывающих своих авторских прав (если иное не указано под иллюстрацией). При копировании прошу указывать ссылку на мой блог.

ВикингиДревняя РусьКоролевские домаСредневековье

Легенда о призвании варягов и исторические реалии

Из истории русской культуры Том I. (Древняя Русь)
Легенда о призвании варягов и исторические реалии

     В широком историческом смысле легенда о призвании правителей с «мобилизованным» воинским контингентом, готовых подчиняться местным обычаям на основе договора — «судить по праву» — не представляет собой ничего уникального. Более того, уже в варварских королевствах «призвание» не маскировало «завоевания» даже там, где завоевание имело место, но было необходимым элементом легитимизации государственной власти: так, лангобарды не просто завоевали Италию — они были призваны туда законными властями — византийским полководцем Нарсесом (Ронин 1989. С. 64 и сл.). Макс Вебер (1994. С. 114-115) специально отмечал («продолжая» библейский взгляд на историю) переход от «пророка» к «законодателю» в становлении государственности: «Законодатель» — нечто совсем иное, чем итальянский подеста, которого приглашали извне не для того, чтобы создать новый социальный порядок, а для того, чтобы иметь стоящего вне котерии беспристрастного властелина, следовательно, при родовой вражде внутри одного слоя. Напротив, законодатели […] призываются тогда, когда возникают социальные конфликты. Особенно часто в тех случаях, когда начинает действовать типичный самый ранний импульс планомерной «социальной политики», а именно экономическая дифференциация военных, связанная с возросшим богатством одних и закабалением других, а наряду с этим и неосуществленные политические чаяния слоев, разбогатевших посредством хозяйственной деятельности, добиться равных прав со старой военной «знатью».

     Эта ситуация «перехода» свойственна и начальной истории Руси: разноплеменной «конфедерацией» словен, кривичей и мери (включающей и неславянские этнические компоненты) не могли управлять старые племенные верхи (вожди и жрецы — «волхвы», «пророки») — речь не шла уже о социальных конфликтах внутри одного «рода» или племени. Стремление этих верхов к перераспределению богатств, получаемых варягами, привело к их изгнанию и призванию князей на условиях договора.

     Эта историческая канва, известная по летописному преданию, подтверждается конкретными историческими знаниями о Новгородском Севере и — шире — Северной Европе, которые значительно расширились благодаря археологии. Исследования кладов восточного серебра, с рубежа VIII и IX вв. почти непрерывным потоком движущегося с торговыми и военными караванами ладей по рекам Восточной Европы к Балтике, Скандинавии и землям балтийских славян, вдохнули жизнь в старую теорию «торговых городов» Ключевского — торговля стала считаться главной движущей силой социального прогресса, начальная русь представляется в виде «торгового этноса» (О. Прицак), главная цель варяжской руси на реках Восточной Европы видится в завоевании путей к восточным рынкам. Во многом это действительно так, и норманны — варяги русской летописи — не только оставили свои «автографы» в виде граффити, рунических знаков и символов на монетах IX-X вв., но и более основательные свидетельства своего пребывания на Балтике и на Востоке: на Балтике, начиная с VI—VIII вв., столетий, предшествующих «эпохе викингов» (IX—XI вв.), от Рюгена до Пруссии, Эстонии (земле летописной чуди) и Ладоги появляются поселения с характерными чертами скандинавской культуры и могильники, содержащие сожжения в ладьях — характерный символ начальной руси, «гребцов». Экспансия викингов, называемых на Востоке русью, действительно «объединяет» те земли, которые считал изначально «русскими» еще М. В. Ломоносов, но то была не славянская русь, и от славян ее отличало одно существенное обстоятельство: в Скандинавии не было тех ресурсов для внутренней колонизации, которые были неистощимы в Восточной Европе.

     Древнейшим центром, где с середины VIII в. известны следы торговой и ремесленной деятельности скандинавов, была Ладога, город, расположенный у впадения Волхова в Ладожское озеро. На противоположном берегу располагались сопки — курганы словен — и небольшой некрополь, где под низкими курганами были найдены трупосожжения с ладейными заклепками. Хотя некрополь имеет достаточно широкую датировку — IX-X вв. — его приписывают дружине Рюрика, который обосновался сначала в Ладоге, согласно Ипатьевскому варианту легенды о призвании варягов. Более того, и пожар, следы которого археологи обнаружили в слоях Ладоги, относящихся к 860-м гг., увязывается с летописным известием об изгнании варягов, собиравших дань (со ссылкой на условность ранних летописных датировок). Свидетельства о взимании такой дани также находятся, причем даже в мерянской глубинке (клад начала IX в. в Выжегше).

     Прямые параллели между данными археологии и истории (как и между данными археологии и лингвистики и т. п.) всегда достаточно рискованны и зависят от точки зрения того или иного исследователя или того источника, на который он склонен опираться. Так, в одном из последних зарубежных компендиумов по происхождению Руси (Франклин, Шепард 1996) легенда о призвании вообще игнорируется как малодостоверная и в качестве опорного свидетельства выбирается описание «острова русов» у Ибн Русте — автора начала X в., повествующего о более ранних временах. Поскольку скандинавское обозначение Новгорода Хольмгард означает «Островной город», то главным центром изначальной руси — центром Русского каганата Ибн Русте — объявляется Новгород, точнее — Городище в окрестностях Новгорода, где, в отличие от самого Новгорода, имеются ранние слои со скандинавскими находками середины IX в. Соответственно с Городища — Хольмгарда приходят в Ингельгейм в 839 г. русы Вертинских анналов и т. д., хотя сами авторы осознают, что древностей первой половины IX в. на Городище нет, и стало быть, видеть в Городище базу изначальной руси трудно.

     «Ладожская» (ипатьевская) версия легенды о призвании привлекательна тем, что Ладога — действительно тот город в начале Волховского пути, который был базой для скандинавов и в VIII—IX вв., и далее. Не менее существенно, что в ладожских материалах находят вещи словенского, кривичского (даже «балто-кривичского») происхождения.

     Этнокультурный синтез, который демонстрируют материалы Ладоги (см. Кирпичников 1985), важен для понимания исторического контекста варяжской легенды потому, что наиболее гипотетичными оказываются летописные известия о «призывающей» варягов стороне — «конфедерации» словен, кривичей, мери и чуди. Как могла эта «конфедерация», объединявшая огромные территории севера Восточной Европы от Поволховья до Верхнего Поволжья, принимать «согласованные решения» и где мог располагаться межплеменной вечевой центр, в котором такое решение принималось (ср. Янин 1992. С. 53-54; Носов 1990. С. 185 и cл.)? Несмотря на всю дискуссионность проблем происхождения Новгорода (в самом городе нет напластований более древних, чем первая половина X в.), едва ли есть серьезные основания целиком отвергать летописную трактовку событий эпохи призвания варягов. Согласно летописным источникам (и Повести временных лет, и Новгородской Первой летописи), таким центром был Новгород. Но очевидно, что контактная зона была значительно шире и включала все Поволховье — от Ладоги до Новгорода. По Волхову шел путь и в Верхнее Поволжье, и на Днепр, и в Прибалтику. Это подтверждается и последними изысканиями в области исторической диалектологии: Новгород и прилегающие к нему районы находились в зоне контактов двух групп говоров — западной (псковские кривичи, в землях которых расположен и Изборск) и восточной (ильменские словене).

     Эти контакты, по заключению А. А. Зализняка (ср. Янин, Зализняк 1993. С. 192-193), начались не позднее IX в. В. Л. Янин справедливо отмечает существенность для судеб племенных группировок восточного славянства того факта, что они различными путями заселяли Восточную Европу. И здесь информация летописца о том, что «словени же седоша около езера Илмеря, и прозвашася своим именем, и сделаша град и нарекоша и Новгород» (ПВЛ. С. 8), может многое прояснить в исторической ситуации на севере Восточной Европы, ведь из контекста летописи явствует, что словене приняли участие в общеславянском расселении после того, как волохи (франки) стали чинить им насилие. Это происходило на рубеже VIII и IX вв. Это было время, когда в Поволховье и шире — на Новгородчине распространялась культура сопок. Волна переселенцев, очевидно, усугубляла и без того сложную этнополитическую ситуацию на севере Восточной Европы, и межплеменные конфликты, о которых повествует та же летопись в варяжской легенде, были в этой ситуации естественны.

     Но суть здесь не столько в межплеменных конфликтах, сколько в межэтническом взаимодействии, происходившем в пределах контактной зоны, и прежде всего, в формирующихся здесь городах. Не только Ладога, но и Новгородское Городище, и сам Новгород свидетельствуют о таком взаимодействии разных этносов. Даже полученная из вторых рук и весьма сбивчивая информация Ибн Русте свидетельствует о двух главных направлениях этого взаимодействия.

     «…Что же касается ар-Русийи (страны русов—В. П.), то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами[…]. У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран (Хазарию — B. П.) и Булкар (Волжско-Камскую Болгарию—В. П.) и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян […]. И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие — торговля соболями, белками и прочими мехами» (Новосельцев 1965. C. 387-389).

     Приходящие со своего острова на кораблях русы не только взимают дань и захватывают рабов, но и кормятся в земле славян, так как сами не имеют пашен. Можно долго гадать, где был остров русов (более всего «подходит» остров Бьорко на озере Меларен в Средней Швеции, где был расположен крупнейший город эпохи викингов Бирка и начинался путь из варяг в греки) и к какому времени относится информация арабского автора — до или после призвания варягов, но очевидно, что без «кормления» у славян предприятия руси были немыслимы ни в IX, ни в X в. , о чем свидетельствует уже Константин Багрянородный.

     9 глава его сочинения «Об управлении империей», посвященная Росии, начинается с описания того, как росы собирают однодеревки-моноксилы, которые спускаются в бассейн Днепра из Новгорода, Смоленска, Любеча, Чернигова и сходятся в крепости Киева. Однодеревки рубят в своих лесах («горах» у Константина) славяне-пактиоты — данники руси — и на Днепре продают их руси. На этих однодеревках русь отправляется весной по Днепровскому пути — главному участку пути из варяг в греки — в Константинополь. «Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков, — продолжает венценосный автор. — Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется «кружением», а именно в славинии вервианов (древлян — В. П.), другувитов (дреговичей), кривичей, севериев (северян) и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. »

     Успешными эти предприятия могли быть лишь в том случае, если и дань-полюдье (дающая меха для торговли), и кормление были регулярными — регулировались соглашением, «рядом», или — в терминах Константина Багрянородного— «пактом», «миром». Само употребление славянского термина «полюдье» росским информатором Константина свидетельствует о «двусторонности» такого соглашения. Данники-славяне не состояли в личной зависимости от росов и их князей-архонтов (в отличие от позднейших «рядовичей», работавших на господина по «ряду») — соглашение о дани и корме заключалось не с отдельными «людьми», а с целыми племенами (ср. «все кривичи» и т. п. в легенде о призвании). Такое соглашение, действительно, могло быть достигнуто лишь в племенных центрах — «городах», на вечевых сходках, которыми руководили племенные верхи. Эти «города» были не просто торговыми центрами, хотя естественно, что и в Ладоге, и на Городище, и в Новгороде, в городах, перечисленных в трактате Константина, в том числе в Смоленске — центре кривичей, Чернигове — центре северян и в самом Киеве найдены клады восточных монет, свидетельства участия в торговле и распределении серебра: в экономическом смысле это были центры сосредоточения и перераспределения прибавочного продукта, и не только серебра, но и «корма» в буквальном смысле — продуктов земледелия. Отметим, что появление городов в Поволховье совпадает с распространением сельских поселений, относимых к культуре сопок, а с ними — пашенного переложного земледелия: славяне в состоянии были прокормить князя и дружину.

     В социальном отношении города были административными центрами — местом веча, а затем и княжеского суда. Очевидно, что раздача городов «на покорм» дружине-руси была существенным условием «ряда» с призванными князьями. Соответственно, и градостроительная деятельность Рюрика в летописном описании выглядит противоречивой лишь на первый взгляд. Не сразу понятно, как Рюрик, призванный словенами, уже построившими Новгород и бывшими там первыми насельниками (как повторяет та же летопись), смог, обосновавшись сначала в Ладоге, вновь прийти к Ильмерю и срубить город над Волховом, назвав его Новгородом. Е. Н. Носов, исследователь Новгородского Городища, склоняется ныне к мысли, что Городище со скандинавскими находками — свидетельством размещения там дружины и князя — и было первоначальным Новгородом. В.Л. Янин добавляет, что Новгород на нынешнем его месте возник тогда, когда к княжеской резиденции вслед за племенными верхами стало тянуться окрестное население: это — характерный путь формирования русских городов во все эпохи, население всегда стремилось к административному центру, где распределялись все блага (Ильин 1979). Тогда летописное предание об основании словенами Новгорода до призвания варягов — анахронизм. В этом случае неясно, однако, почему Рюрик пошел к Ильменю, а не словене — к Ладоге. Последние раскопки в Новгороде, кажется, проясняют дело: под древнейшими открытыми в самом городе напластованиями второй четверти X в. обнаружены следы пахоты — на месте этих участков города были земледельческие поля. Рюрик стремился прочно обосноваться среди земледельческого населения, которое было «первыми насельниками» в Новгороде, в отличие от «находников» — варягов.

     Скептики, считавшие легенду о призвании варягов позднейшим сочинением, постоянно отмечали тот факт, что собственно в скандинавской традиции — в сагах — нет ничего, что напоминало бы о скандинавском происхождении руси. Само по себе это замечание едва ли основательно: древнеисландская письменная традиция, к которой относятся саги, формировалась довольно поздно (с XII в.), и известия о Руси в сагах относятся по преимуществу к эпохе Владимира Святого — Ярослава Мудрого. Но в более ранней поэзии скальдов и эпиграфической традиции — рунических надписях на памятных стелах — Русь получила интригующее исследователей название — «Гарды», усвоенное в Скандинавии не позднее конца X в. (ср. Мельникова 1977, Джаксои 1986). Позднейшая форма этого названия в сагах — Гардарики — неточно переводилась в отечественной литературе как «Страна городов»: в действительности др.-исл. garđr означает не «город» в социально-экономическом смысле, а укрепленное или просто огражденное поселение — собственно, то же значение имеет и древнерусское (и праславянское) слово «город, град». Однако формант -гард в скандинавской традиции действительно относился к городам, причем к главным городам на пути из варяг в греки, — как уже говорилось, Новгород именовался Хольмгардом, Киев — Кэнугардом и сам Константинополь — Миклагардом (Великим городом). Когда могла сформироваться эта традиция, и что могло исходно означать наименование «Гарды»?

     Представляется очевидным, что это название возникло тогда, когда еще не «прозвалась Русская земля» — не было обобщенного названия (политонима) для формирующегося Русского государства. Из «ряда» о призвании князей, летописных известий о раздаче городов мужам Рюрика, сведений Константина Багрянородного о кормлении дружины росов у славян и целой сети городов, поставляющих ладьи-моноксилы, следует, что такая сеть поселений — «гардов-градов» и была первоначальной основой Русского государства, где осуществлялся «ряд» с князьями и их дружиной, и исторической основой для скандинавского наименования «Гарды». В самом Царьграде русь по договору 911 г., заключенному при наследнике Рюрика Вещем Олеге, добилась права получать «корм» в течение шести месяцев — сам Константинополь / Миклагард был включен, таким образом, в сеть «гардов». Соответственно, в том же договоре дань дается в первую очередь «воям»-победителям «на 2000 корабль» и на «ключ» — уключину (вспомним о первоначальном значении слова русь — «гребцы»), во вторую — «на рускыа грады», где сидят «великие князья», подвластные Олегу. О том, что это за князья и о княжеском роде, пойдет речь ниже, но уже из этого текста договора очевидно, что «русские грады» имели свой интерес участвовать в далеких походах уже первых русских князей. «Ряд» между русью и племенами/градами Севера Восточной Европы, как явствует из данных нумизматики, привел к устраивающим обе стороны результатам: с 860-х гг. усиливается приток восточного серебра (Потии 1970; Нунеи 1994) на русский Север и далее на Балтику — к Варяжскому морю, о чем свидетельствуют клады, сохранившиеся на речных путях и морском побережье. Эта дата в целом подтверждает относительную (в пределах десятилетия) точность летописной датировки «ряда» о призвании князей.

     Итак, можно вполне определенно предполагать, что летописные известия о призвании варягов основаны на реальной традиции и конфликт с варягами-норманнами действительно завершился «рядом» — договором с русью, дружиной призванных князей. Когда через полтора столетия та же ситуация повторяется в Новгороде при правящем там Ярославе Мудром, конфликт новгородцев с варяжскими наемниками князя завершается установлением новых правовых норм — «Правды» Ярослава, регулирующих отношения «словен» и «русинов»: но под русинами понимается уже не «заморская» русь, не варяги, а княжеская дружина, подвластная киевскому князю.

     Как уже говорилось, параллелизм двух конфликтов в начальной русской истории — изгнание варягов, описанное под 859 г., и расправа с ними новгородцев под 1015 г. — не позволяет просто возводить летописный текст легенды о призвании к «домыслам» летописцев, реконструировавших ряд с русью на основе хронологически близких им событий. Но можно понять, как и почему этот «ряд» сохранялся в устной передаче до времени составления летописи. Причина тому — не только традиционные формулы этиологического сказания: в сохранении этого «ряда» (в рамках обычного права) была заинтересована «вся русь», и прежде всего сам князь, точнее — князья.

     Мотив варяжской легенды, не связанный явно с библейской традицией (но связанный с библейской лексикой, как и весь язык летописания), — это фраза «и изъбрашася 3 братья с роды своими». Современный исследователь Старой Ладоги (Кирпичников 1985) усматривает в скандинавском могильнике в урочище Плакун родовой некрополь обосновавшихся первоначально в Ладоге варяжских князей. Действительно, этот могильник, содержащий следы сожженных ладей (ладейных досок), напоминает характерные «родовые» некрополи скандинавской знати — этот обряд, присущий руси — «гребцам», сохраняется в древнерусском княжеском погребальном культе X в. (см. ниже, главу 5.2). «Род» упоминается и далее в легенде о призвании — в цитированной фразе «И от тех варяг прозвася Руская земля, новугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода варяжъска (курсив мой—В. /7.), преже бо беша словени». Д. С. Лихачев, комментируя эту фразу, отмечал, что «в языке еще сохраняется терминология родового строя, но содержание этой терминологии уже новое» (ПВЛ. С. 405), — речь идет о принадлежности новгородцев к политической, но не родовой организации, возглавляемой варягами; равным образам послы к грекам, выступающие в договорах «от рода русского», представляют Русское государство, а не родоплеменную общность. В самом деле, выражение людъе ноугородъци должно свидетельствовать о подчиненном положении «простых людей» (ср. Колесов 1986. С. 139 и сл.) — и не представителей племени (словен), а горожан — господствующему «роду». В договорах руси с греками, с полным основанием сопоставляемых с «рядом» легенды о призвании князей, «род русский» — это и есть княжеский род: его представители, уже носящие и скандинавские, и славянские имена, перечислены в тексте договора 944 г. (см. ниже). Со времен «родовой теории» С. М. Соловьева (кн. XIX. С. 23 и сл.) принято было считать, что три брата варяжской легенды воплощали этот русский княжеский род (Спецификой древнерусской (и праславянской) правовой лексики оставалась ее полисемантичность: значение одного и того же термина зависит от контекста — так выражение «от рода варяжьска» может означать и политическую зависимость, и этническое (генетическое) происхождение (у Амартола). Соответственно, слова летописца о том, что по смерти Кия и его братьев «почаша держати род их княжение в полях», означают, что у полян правили наследники легендарных братьев).

Понравилась статья? Поддержите нас донатом. Проект существует на пожертвования и доходы от рекламы

По следам варягов в Великом Новгороде

Этот северный русский город сохранил остатки тех времен, когда местные леса были заселены племенами ильменских славян и варяги сражались на мечах по берегам его рек.

Великий Новгород, Западная Россия

Великий Новгород (589 км от Москвы, часто называемый просто «Новгород») на протяжении многих веков был важнейшим торговым центром в Восточной Европе, наладив связи с Германией и Скандинавией. городов, Причерноморья и с мусульманскими центрами Востока. Здесь сложилась уникальная политическая система, республиканская по своей сути. К счастью, Новгород избежал монгольского нашествия, и его развитие не было остановлено катастрофическими разрушениями, постигшими древнюю Русь, крупнейшие города которой были обращены в пепел.

Из варягов на Русь

Варяги, или варяги, как их называли жившие здесь в то время ильменские славяне, по морю достигли Новгорода, северной столицы древней Руси. Скандинавы предприняли дальний путь от Варяжского (Балтийского) моря, через Финский залив и Ладожское озеро, затем по реке Волхов прямо в озеро Ильмень и на территорию Новгорода. Сейчас скандинавские «викинги» редко заходят в Россию по морю и только в научных целях. Последним подошедшим судном (в 2012 г.) стал «Форнкоре», который прошел из Стокгольма в Новгород за 24 дня.

Варяги проплывали большие расстояния не только ради грабежа: в IX веке новгородские реки были частью крупного торгового пути «из варяг в греки». Византийские купцы предпочитали путешествовать по этому маршруту и ​​торговали в городах, расположенных по его берегам, так как в глубинке торговцы могли стать добычей кровожадных разбойников и воров. Спрос на воинов, способных гарантировать безопасность заморских гостей и этих процветающих городов, был огромен. Викингам не было равных в военном искусстве и их приветствовали. Поэтому многие предлагали свои услуги славянскому правителю, осели здесь и стали подданными Руси.

Древняя столица

По словам уважаемого русского историка Василия Ключевского, Рюрик был варяжским наемником, пришедшим на русские земли по приглашению новгородцев. Его наняли для защиты Новгорода от набегов степных мародеров; кочевники в конце концов силой захватили власть несколько столетий спустя.

По другой версии, изложенной в «Повести временных лет» (русские летописи XII века и древнейшие из сохранившихся), сами новгородцы просили Рюрика быть их правителем и навести порядок в трудный период междоусобной борьбы. В результате в IX веке Рюрик с небольшой группой воинов достиг берегов реки Волхов и основал там поселение, следы которого видны до сих пор в 13 километрах от Новгорода.

На правом берегу реки Волхов возвышается холм. Это все, что осталось от городища Рюрика, резиденции первой русской правящей династии Рюриковичей. Позже город Новгород был назван «Новым городом» (по-русски «Новый город»), чтобы отличаться от этого более старого аванпоста. Этот небольшой холм сегодня покрыт зеленой травой. Однако уже в X веке здесь можно было встретить первые в Древней Руси деревянные улицы.

В XII веке именно на этом холме был построен Благовещенский собор, а на противоположном берегу реки воздвигнут собор в честь святого Георгия Победоносца, ставший главным храмом Юрьева монастыря. Блеск куполов двух святилищ встречал гостей, идущих на новгородскую землю с северной стороны озера Ильмень. Сегодня от Благовещенского собора остались лишь живописные руины. Но если приплыть сюда на лодке (река открыта для судоходства с мая по сентябрь), нетрудно представить, как князь плывет на легкой ладье к своему городу и встречает его звоном колоколов двух соборов.

Сообщения из прошлого

Неоспоримо, что варяги жили в Рюриковичей слободе, как и в Новгороде, довольно долго. В глиняном грунте археологи нашли более десятка свидетельств: обрывки одежды, характерной для Скандинавии того времени, и религиозные артефакты возрастом более 1000 лет. В глине прекрасно сохранились берестяные грамоты, наполненные посланиями, которыми обменивались между собой все новгородцы, от князей до плебеев. Массовая грамотность новгородцев в то время была необычайно высока не только для России, но и для всей Европы.

Стоит сходить в местный музей-заповедник, чтобы осмотреть личную переписку новгородцев XI-XII вв. Распространены такие предложения: «купи масло, купи одежду своим детям и дай сыну научиться читать и писать»; «Итак, пусть ваше сердце и ваша душа воспламенятся страстью, когда вы увидите меня». или «отправьте мне деньги, даже если вы не отправите деньги Свене, пришлите мне деньги». Эти соответствия позволяют посетителям практически заглянуть в замочную скважину древнего города.

Если вы хотите больше, чем просто почитать о былых временах, то отправляйтесь в небольшой городок Старая Русса (около 100 километров от Новгорода), 8 августа на фестиваль раннесредневековой культуры «Княжья братчина. ” На пару дней можно прикинуться Рюриком или викингом-стражником, прежде чем вернуться в реальность с варяжским мечом на память.

Источник: Russia Beyond The Headlines

Хотите увидеть все красоты России и стран бывшего СССР – обращайтесь по номеру   Агентство Atlantis Travel   . Профессиональный и приветливый персонал поможет Вам в поиске и бронировании жилья, дешевых   авиабилетов , быстро и легко оформить   визу в Россию 5 поддержку и всю необходимую поддержку ваше путешествие.

…Путешествие по России начинается с Atlantis Travel…

Нравится:

Нравится Загрузка…

« Vrati se na prethodnu stranicu

Варяги | Славия

Стандарт

Карта основных торговых путей варягов: Волжский торговый путь (красный) и торговый путь из варяг в греки (фиолетовый). Другие торговые пути VIII–XI веков показаны оранжевым цветом.

Варяги  или Варяги  так называли греки и восточные славяне варягов, которые между 9правили средневековым государством Русь и сформировали Византийскую Варяжскую гвардию. Согласно Киевской летописи XII века, группа варягов, известная как русы, поселилась в Новгороде в 862 году под предводительством Рюрика. До Рюрика Русь могла управлять более ранним гипотетическим государством. Родственник Рюрика Олег завоевал Киев в 882 году и основал государство Киевская Русь, которым позже правили потомки Рюрика.

Карта, показывающая основные торговые пути варягов: Волжский торговый путь (красный) и торговый путь из варяг в греки (фиолетовый). Другие торговые пути VIII–XI веков показаны оранжевым цветом.

Занимаясь торговлей, пиратством и наемничеством, варяги кочевали по речным системам и волокам Гардарики, как районы к северу от Черного моря были известны в скандинавских сагах. Они контролировали Волжский торговый путь (путь из варяг в арабы ), соединявший Балтику с Каспийским морем, и Днепровский торговый путь (путь из варяг в греки ), ведущий к Черному морю и Константинополю. В то время это были критически важные торговые связи, соединявшие Европу Средневековья с богатыми и развитыми арабскими халифатами и Византийской империей; Этими путями большая часть серебряных монет на Западе поступала с Востока. Привлеченная богатствами Константинополя, Варяжская Русь инициировала ряд русско-византийских войн, некоторые из которых завершились выгодными торговыми договорами. По крайней мере, с начала 10 века многие варяги служили наемниками в византийской армии, составлявшей элитную варяжскую гвардию (личную телохранительницу византийских императоров). В конце концов, большинство из них, как в Византии, так и в Восточной Европе, были обращены из язычества в православное христианство, кульминацией чего стала христианизация Киевской Руси в 9 г.88. Одновременно с общим закатом эпохи викингов прекратился приток скандинавов на Русь, и к концу XI века варяги постепенно ассимилировались восточными славянами.

Виктор Васнецов, Приглашение варягов: Рюрик и его братья прибывают в Старую Ладогу.

Согласно «Первой летописи», в 862 году финские и славянские племена в районе Новгорода восстали против своих варяжских правителей, изгнав их за море обратно в Скандинавию, но вскоре они начали конфликтовать друг с другом. Беспорядок побудил племена снова пригласить варягов, чтобы «прийти и править ими» и принести мир в регион. Во главе с Рюриком и его братьями Трувором и Синеем приглашенные варяги (называемые Русью) поселились вокруг города Холмгард (Новгород). Первая летопись дважды называет Русь среди других варяжских народов, включая шведов, норманнов, англов и гутов ( норманны — древнерусское название норвежцев, а англы могут быть истолкованы как датчане). В одних местах летопись упоминает славян и русов как разные группы, а в других случаях смешивает их.

Под предводительством родственника Рюрика Олега Варяжская Русь расширилась на юг, захватив Киев у хазар, основав средневековое государство Русь. Привлеченные богатствами Константинополя и арабского мира, варяги инициировали ряд русско-византийских войн, некоторые из которых завершились выгодными торговыми договорами. Тем временем потомки Рюрика расширили Русское государство и объединили местные племена. Контакты с Византийской империей усилились, кульминацией чего стала христианизация Киевской Руси в 9 г.88, во времена правления Владимира Великого.

Как и норвежское влияние в Нормандии и на Британских островах, варяжская культура не сохранилась на Востоке. Вместо этого варяжские правящие классы двух могущественных городов-государств Новгорода и Киева были постепенно славянизированы к концу XI века. Волынь (после 1199 г.), Черниговская, Владимиро-Суздальская, Великое княжество Московское и основатели Российского царства. Название Варяжской Руси стало названием земли Малороссии, а затем и современной России, а также этнонимом двух ее народов: русинов (украинцев) и руских (русских).

Большинство историков склонны согласиться с «Первой летописью» в том, что варяги организовали туземные поселения в политическую единицу Киевской Руси в 880-х годах и дали свое имя земле. Однако многие российские ученые выступают против этой теории германского влияния и предлагают альтернативные сценарии для этой части восточноевропейской истории.