Литературно-исторические заметки юного техника. Лавр георгиевич корнилов


краткая биография и фото генерала

Корнилов Лавр Георгиевич, краткая биография которого крепко связана с Гражданской войной в России, родился 18(30).08.1870 года в семье отставного казака. Окончил несколько учебных заведений. Участвовал в нескольких войнах. Служил разведчиком на Востоке. Перед революцией был верховным главнокомандующим. Один из тех, кто организовал белогвардейскую Добровольческую армию. Погиб во время боев у Екатеринодара (Краснодар) в 1918 году.

Ранние годы

Корнилов Лавр Георгиевич краткая биография

Происхождение будущего полководца неоднозначно. Исследователи его биографии, краеведы в своих поисках сталкиваются с противоречивыми данными. Внешность и национальность Лавра Корнилова - самые обсуждаемые моменты в кругах историков. Большинство источников сходятся на том, что его отец казачьего рода и служил переводчиком седьмого Сибирского полка. А вот мать, по одной из версий, – казашка, принявшая в девичестве православную веру, Марьям (Мария Ивановна после крещения). От нее Лавру передалась восточная внешность.

Другие исследования утверждают, что и его мать из казачьего рода, среди предков которой были калмыки. И совершенно иная версия говорит о том, что, наоборот, – его родной отец был калмыком, и настоящим именем его было Гавга Дельдинов. После распада семьи усыновил Гавгу Георгий Корнилов, брат его матери.

Рос Лавр Георгиевич в большой семье, из 12 детей он был четвертым ребенком. Был тих, скромен, старателен и упорен в учебе. Он легко сдал вступительные экзамены в Сибирский кадетский корпус в Омске. Не сдал лишь французский: небогатая семья не смогла найти репетитора в глубинке. Его трудолюбие давало плоды, и каждый его успех в учебе взращивал в нем самолюбие. При этом он оставался приветливым.

Годы в кадетском корпусе

Корнилов Лавр Георгиевич биография

Застенчивый – таким был молодой Корнилов Лавр Георгиевич. Краткая биография в годы учебы в кадетском корпусе была неяркой до старших классов. Касательно внеклассной жизни, разумеется. Все силы он отдавал изучению предметов. Вскоре Корнилов стал успешным учеником и заслужил обеспечение за казенный «кошт» после первого же года обучения.

Окончив кадетский корпус на отлично, Лавр Корнилов получил право выбирать военное училище. Самым престижным на то время слыло Михайловское артиллерийское училище в Петербурге.

Обучение в артиллерийском училище и Академии Генштаба

Здесь он смело, можно сказать, вступил во взрослую жизнь. Помогать деньгами отец уже ему не мог. Лавр Георгиевич подрабатывал репетитором математики, публиковался в географических журналах, что приносило ему приемлемый доход. Денег даже хватало, чтобы время от времени помогать родителям.

Отличные оценки для него становятся нормой, но вот поведение не на такой высоте. Имела место неприятная ситуация с бестактным офицером, который, если бы не генерал Чернявский, мог получить отпор от унтер-офицера Корнилова шпагой. Учащийся пользовался уважением, поэтому подобный проступок ему простили.

Последний курс училища (ноябрь 1891) он завершает портупей-юнкером, а в августе следующего года проходит дополнительный курс артиллерийского училища и получает звание подпоручика. Несмотря на перспективу остаться служить в столице, он выбирает Туркестанский военный округ. Кроме службы, он занимается изучением восточных языков и просвещением солдат.

Упорство и амбиции толкают его подать рапорт на поступление в Академию Генштаба. Разумеется, и здесь он проявил себя на высшем уровне. Во время учебы он женится на дочке титулярного советника Таисии Марковиной.

По завершении обучения, вновь отмахнувшись от перспективы службы в Петербурге, Лавр Корнилов возвращается в Туркестан.

Участие в экспедициях

Лавра Георгиевича Корнилова

Во время службы помощником старшего адъютанта штаба округа, чуть позже штаб-офицером, Лавр Георгиевич, нарядившись туркменом, проник на территорию Дейдади в Афганистане и выполнил осмотр позиций британских войск. Принимал участие в экспедициях по Кашгарии, Афганистану и Персии. Попутно с изучением этих мест он создает агентурную сеть и налаживает деловые связи.

В краткой биографии Корнилова Лавра Георгиевича обозначено, что он внес большой вклад в развитие географии, этнографии, военной и геополитической науки, написав книгу «Кашгария». За нее он получает орден Святого Станислава. Эта работа была оценена и на международном уровне. Британцы в «Военном отчете по Кашгарии» использовали планы городов из издания Корнилова.

В 1905 году Генштаб публикует его тайный «Отчет о поездке в Индию». И уже в ноябре следующего года Лавр Георгиевич принят в члены Императорского Русского географического общества.

Участие в Русско-японской войне

генерал Лавр Корнилов

В первый месяц лета 1904 года подполковник Корнилов получает назначение столоначальника Главного штаба. В краткой биографии Корнилова Лавра Георгиевича обозначено, что он настойчиво рвался в действующую армию. В 1904-м он уже начальник штаба первой стрелковой бригады.

Памятный бой, где Корнилов показал свою доблесть и отвагу военачальника, – бой под Мукденом. Со своей бригадой он прикрывал отступление русской армии и сам попал в окружение. Буквально на штыках под его руководством бригада прорвала окружение и соединилась с основными частями. За что он получил орден Святого Георгия с георгиевским оружием.

В качестве военного агента

Корнилов Лавр Георгиевич, биография которого свидетельствует о его способностях к восточным языкам, к тому же имел азиатскую внешность. Все это предрекало ему дальнейшую карьеру военного агента в Китае (1907-1911 гг.). Здесь он знакомится с Маннергеймом и Чан Кайши.

Во время службы он часто путешествует по стране, изучает язык, культуру, быт, историю и традиции населявшего ее народа. Он замечает численный потенциал, еще не сформировавшейся китайской армии. Все наблюдения он тщательно документировал и отправлял в Генштаб. За свою деятельность в Китае был удостоен высоких наград.

«Не человек – стихия»

генерал Корнилов Лавр Георгиевич

С началом Первой мировой войны началась неспокойная жизнь, полная опасности, неудач, проявлений характера настоящего полководца Лавра Георгиевича Корнилова. Во второй половине августа 1914 года он с пехотной дивизией сражается в Галиции под командованием Брусилова. Солдаты его боготворили, чем он вызывал зависть генерала. Даже пленный генерал Рафт назвал Корнилова так: «Не человек – стихия».

В январе 1915 года Корнилов произведен в генерал-лейтенанты. Прикрывая отступление Брусилова, был ранен и после упорного штыкового боя своего батальона с наступавшими силами противника попал в плен к австрийцам. Смог бежать с третьей попытки, благодаря аптекарю-чеху.

В качестве Верховного главнокомандующего

Назначение генерала Лавра Корнилова командующим войск в Петрограде было утверждено еще Николаем Вторым. В марте 1917 года Корнилов приехал в Петроград и первым делом объявил императрице об «аресте» в Царском Селе. Но делал это больше из побуждения спасти царскую семью. Сам он сильно переживал, что ему выпала эта миссия.

Генерал Корнилов все это время работал над созданием Петроградского фронта, расставляя верных людей на стратегические места. Но успеха не добился. Договориться с Советом не получилось, как и с солдатами Петрограда. Он отказывается от должности главнокомандующего «разрушающейся армии». Далее Лавр Георгиевич принял командование Восьмой армией и поднял вопрос о запрете солдатских комитетов и политагитации. После поражений разложившихся русских войск Корнилов просит у командования разрешения на проведение жестких мер.

19 июля генерала от инфантерии Корнилова назначают Верховным Главнокомандующим вместо Брусилова. Он принимает эту должность на своих условиях, в которые входила реорганизация армии и невмешательство Временного правительства.

Неудачное выступление и арест

фото Корнилова Лавра

В августе 1917 года, в итоге удавшейся провокации министра Керенского (на фото выше), Корнилова объявляют мятежником. Оскорбленный ложью из Петрограда, генерал Корнилов Лавр Георгиевич открыто обращается к солдатам и народу с описанием этих событий.

Дабы спасти корниловцев, берет на себя неприятную миссию задержания Корнилова генерал от инфантерии Алексеев и отправляет их в Быховскую тюрьму, тем самым обеспечивая их безопасность. С 1 сентября по ноябрь арестованные Корнилов и верные ему офицеры пребывают в Быхове.

Гибель

Лавр Корнилов национальность

После октябрьского переворота Духонин выпустил Корнилова и его офицеров. Лавр Георгиевич решает идти на Дон с Текинским полком, но их выслеживают войска большевиков. Он сам пробирается в Новочеркасск, где формирует Добровольческую армию. Вскоре был Первый ледяной поход, бесчисленные стычки с большевиками.

31.05.1918 года во время штурма Екатеринодара в хату, где расположился штаб с Корниловым, влетел снаряд. Так завершилась биография Лавра Корнилова, фото которого сохранились в архивах.

Его могилу тайно сровняли с землей при отступлении. Но по чистой случайности большевики, взявшие это селение, обнаружили захоронение, откопали, осквернили и публично сожгли труп Корнилова. Супруга Корнилова не выдержала известия об этом и вскоре отправилась за мужем.

fb.ru

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала — Славянская культура

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Сегодня исполнилось 145 лет со дня рождения казачьего атамана, генерала Лавра Георгиевича Корнилова."Гладит со стяга голова Адамова. Ее враги боятся, как огня. И разбегаются толпы отродья Хамова, Того, кто гнал их на убой, кляня.

Корниловец за Родину сражается, За Веру, за Народ, родимый Дом. Штыком сквозь вражьи орды пробивается, Чтоб враг не превратил всю Русь в Содом.

Сойдемся завтра в поле мы незнаемом, Скрестим штыки с ордой большевиков. И, если смерть сулит судьбина злая нам, Поляжем с честью, победив врагов."

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Лавр Георгиевич прошел славный военный путь от кадета до генерала. 14 апреля 1918 г. трагически оборвалась его жизнь. В трудный для страны момент он предпринял попытку правого переворота, вошедшего в историю как "корниловский мятеж" или "корниловщина" и попытался хоть как-то спасти судьбу страны от заполонявшей ее большевистской чумы. Сын казака Сибирского казачьего войска, потом и кровью дослужившегося до чина хорунжего и зарабатывавшего на хлеб себе и семье станичным писарем, он родился в станице Каркалинской Семипалатинской области. Мать Лавра Георгиевича была по происхождению казашкой (по другим данным — казачкой). Имя и отчество Лавра Георгиевича сложили напоминанием о Небесном Покровителе Православного Русского Воинства – святом Великомученике и Победоносце Георгии и о лаврах, не раз венчавших русское оружие. Эти лавры многократно венчали и чело самого Корнилова, которому в жизни довелось стать и победоносным предводителем российских войск в борьбе с врагами внешними и внутренними, и мучеником за Великую Россию.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Он самостоятельно подготовляется к поступлению в Сибирский кадетский корпус в Омске, чего и достигает с успехом. Будучи в корпусе, он много читает, особенно по истории, о прошлых войнах и путешествиях исследователей. Русско-Турецкую войну 1877 — 1878 гг. он знал так, что помнил всех героев ее от генерала до рядового солдата. Путешествия Пржевальского и Вамбепи его особенно увлекали и, вероятно, они вдохновили его в будущем на путешествие в Персию под видом «дервиша» и на разведку, уже будучи офицером, афганской крепости Дейдади, с риском быть пойманным и повешенным афганцами.

Лавр Георгиевич со школьной скамьи выдвинулся блестящими способностями, большим самолюбием и твердой волей. Девятнадцати пет он первым оканчивает кадетский корпус и поступает в Михайловское артиллерийское училище, которое также оканчивает первым в чине подпоручика. Имея право выбирать любую вакансию с лучшей стоянкой, он выбирает захолустную — одну из Туркестанских артиллерийских бригад в Ташкенте. Не по какому-либо капризу — нет, он еще будучи юнкером все свободное время посвящал усовершенствованию в иностранных языках, а особенно изучал восточные языки.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Корнилов окончил Омский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище. В 1892 году был направлен служить в Туркестан. Через 3 года поступил в Академию Генерального штаба, закончил ее с золотой медалью и был направлен для прохождения дальнейшей службы в Польшу, а оттуда – снова в Туркестан. В Туркестане молодой Корнилов принял активное участие в разведывательных операциях, связанных с русскими военными экспедициями в Восточной Персии. Из Туркестана он вывез старинный золотой перстень, принадлежавший средневековому завоевателю Индии Бабуру, с которым не расставался до конца дней своих. В данный период своей служебной карьеры Корнилов не менее активно занимался литературной деятельностью. В русских журналах регулярно печатались его многочисленные обзорные статьи о Персии и Индии. В 1901 году Корнилов опубликовал основанную на личных впечатлениях книгу «Кашгария и Восточный Туркестан».

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала По прошествии трех лет, в 1895 году, он поступает в Академик Генерального Штаба, которую отлично оканчивает в 1898 году, и возвращается в Туркестанский военный-округ. Он исследует Афганскую границу, Китайский Туркестан и провинции Персии, пройдя первым «Степь отчаяния» — безводную, песчано-знойную пустыню.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Уже в 1903 году, в чине капитана ген.штаба, он командируется в Индию, где его застает Русско-Японская война. Он переводится в действующую армию в чине подполковника и в феврале 1905 года в знаменитых Мукденских боях проявляет геройство и награждается первым орденом Св.Великомученика Георгия 4-й степени, а в декабре того же года за боевые отличия награждается Георгиевским (золотым) оружием и чином полковника. Затем — служба при Главном Управлении Ген.Штаба, а в 1907 году Л.Г. был послан в качестве военного агента в Китай, где оставался до 1911 года.Затем он был командиром 8-го Эстляндского полка, а после — начальником 2-го Заамурского Отряда отдела корпуса Пограничной стражи, где в 1911 году был произведен в ген.-майоры, имея от роду 41 год.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Когда разразилась Русско-японская война, Корнилов был назначен на фронт начальником штаба стрелковой бригады. За храбрость был награжден орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени. После окончания войны снова служил в Туркестане, а позднее – на Кавказе и в Прибалтике (Остзейском крае).

В 1907 году, в чине полковника, Корнилов был назначен русским военным агентом (атташе) в Китае.

Когда началась Великая (Первая мировая) война, генерал Корнилов командовал 9-й Сибирской стрелковой дивизией; вскоре он получил под командование 49-ю пехотную дивизию, а затем 48-ю дивизию, за отличавшие ее бойцов необычайные стойкость и героизм, получившую почетное наименование Стальной дивизии.

Стальная дивизия генерала Корнилова отличилась особым упорством в обороне, прикрывая отход русских войск Юго-Западного фронта с Карпат. Корнилову тогда не удалось вывести сою доблестную дивизию из-под контрудара германских войск. Стальная дивизия попала в окружение, часть ее чинов не сумела избегнуть германского плена. Попал в плен и тяжело раненый Корнилов.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала По факту разгрома Стальной дивизии было начато следствие, но дело было вскоре закрыто из-за пленения Корнилова и из-за нежелания командных «верхов» им заниматься. К тому времени генерал Корнилов уже дважды пытался бежать из германского плена, и оба раза – неудачно. Несмотря на грозившую ему опасность, он замыслил новый побег. Пришло известие, что в одном из лагерей военнопленных, у нескольких содержавшихся там русских офицеров имеются надежные документы, с которыми можно смело бежать. Нужно было только добиться перевода в этот лагерь, являвшийся одновременно лазаретом (госпиталем).

Корнилов перестал есть. Он морил себя голодом, худел, пил в больших количествах чрезмерно крепко заваренный чай (чифирь), стремясь вызвать у себя учащенное сердцебиение. В июне 1916 года его, наконец, перевели в лагерь-госпиталь. По прошествии некоторого времени Корнилову удалось бежать, переодевшись в австрийскую военную форму. Под видом военнослужащего «императорской и королевской армии» ему удалось добраться до Будапешта, а оттуда – до небольшого городка Карансевбеш, расположенного на территории Трансильвании. Эта область, заселенная в значительной степени румынами, издавна являлась яблоком раздора между ними и венграми, что, как мы увидим далее, сыграло немаловажную роль в судьбе беглеца. В апреле 1915 года, при отходе русской армии из Карпат, его дивизия, будучи в арьергарде, была окружена со всех сторон превосходящими силами противника. Сам Корнилов с горстью храбрецов прикрывал отход своей дивизии из окружения, в штыковом бою в окопах был ранен и взят в плен австрийцами, вместе с шестью бойцами, остававшимися с ним до последнего боя.

Впоследствии он был награжден за это орденом Св.Георгия 3-й степени, а позже орденом Св.Анны 1-й степени с мечами (на шею).

С тех пор прошло много бурных лет во всем мире. О Корнилове писали газеты, журналы, статьи и книги, но материалы о его побеге из плена в 1916 году в печати не так многочисленны. А вообще говоря, образно выражаясь словами немецкого генерала фон-Арнима — «эх, русские, и не умеете же вы ценить своих героев!», — сказанных им по поведу убитого на Кубани Корнилова, в некоторых книгах о нем написано непростительно поверхностно и небрежно.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Только такой человек, как Корнилов, человек непреклонной воли и характера, мог совершить побег из плена, вписав одну из самых ярких страниц его феерической жизни. Мы знаем, как нелегко бежать из плена простому солдату. Еще реже это удавалось молодым офицерам. Но мы не знаем в истории войн побегов генералов. И еще какой генерал! Хотя и не очень старый, но едва оправившийся от своего последнего ранения в штыковом бою, генерал с громким именем, начальник грозной для противника дивизии, особо оберегаемый им, ибо побег его представлял большую опасность, как после увидим.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Говорят, что «война родит героев». Но Корнилов был героем еще до войны. Результатом его неустанных трудов, начиная с раннего скромного детства, в школе и Академии, — были не только похвальные дипломы, но и дела.

Тем временем охрана лагеря обнаружила побег Корнилова (о чем сам беглец, разумеется, не знал). Причем его побег обнаружился совершенно случайно: генерал не пришел на отпевание скончавшегося в лагере русского офицера, что вызвало обоснованные подозрения у лагерного начальства. Посланная за Корниловым охрана обнаружила его отсутствие. В течение нескольких дней Корнилов скрывался в лесу от погони. Случайно он наткнулся на пастуха-румына, который вывел его к Дунаю. С большим трудом Корнилов перебрался на противоположный берег, что стало для него спасением. Румыния только что вступила в Великую войну на стороне держав Антанты. Поэтому на территории Румынии уже находились офицеры Русской Императорской армии, формировавшие команды из пленных и пойманных дезертиров. В одну из таких команд и попал генерал Корнилов.

Побег Корнилова из плена был редчайшим случаем, ибо бежавший имел генеральское звание. Корнилов был принят самим Государем Императором Николаем Александровичем в царской Ставке в Могилеве. За проявленные выдающиеся храбрость и отвагу Царь наградил генерала Корнилова Орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 3-й степени. Сотрудники различных русских газет наперебой брали у Корнилова интервью, во всех иллюстрированных журналах печатались его портреты. Можно с полным основанием сказать, что после своего успешного побега из плена Корнилов стал подлинно национальным героем.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Ранней осенью кровавого 1916 года Корнилов вновь отправился на фронт. Ему было поручено командовать 25-м пехотным корпусом, входившим в состав Особой армии русского Юго-Западного фронта.

2 марта 1917 года, после Февральского переворота, глава Временного комитета Государственной думы, октябрист М.В. Родзянко, вызвал генерала Корнилова в Петроград. Однако назначил Корнилова командующим Петроградским военным округом не Родзянко, а Государь Император Николай Александрович, одновременно со своим отречением от Престола. 2 марта 1917 года.Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Многие считали генерала Корнилова республиканцем по убеждениям. Во всяком случае, именно он счел возможным наградить Георгиевским крестом (!) печально известного унтер-офицера Лейб-Гвардии Волынского полка, застрелившего собственного командира и тем положившего начало бунту войск Петроградского гарнизона. Правда, с другой стороны, тот же самый Кирпичников, прибывший зимой 1918 года на Дон, чтобы записаться в формируемую Корниловым белую Добровольческую армию, был расстрелян на месте, но сделано это было не по приказу самого Корнилова (хотя, возможно, и с его ведома), а по приказу полковника А.П. Кутепова, в чьей стойкой приверженности идеям монархизма не было сомнений (являясь последним командиром Лейб-Гвардии Преображенского полка в феврале 1917 года, Кутепов тщетно пытался противостоять мятежникам с оружием в руках, в чем, однако, не преуспел, ввиду господствовавших повсеместно «измены, трусости и обмана», говоря словами Государя Николая Александровича.

Генерал Корнилов также дважды посещал Государыню Александру Федоровну в Александровском дворце (5 марта – совместно с известным врагом династии, октябристом А.И. Гучковым, и 8 марта). Об этих посещениях Царицы Корниловым сохранились весьма разноречивые сведения, однако – как бы то ни было! – именно Корнилов, обязанный своим положением и военной карьерой Государю Императору Николаю Александровичу, счел для себя возможным осуществить, по распоряжению Временного правительства, в отсутствие Государя Императора, арест Императрицы и больных корью Августейших детей, находившихся в Александровском дворце Царского Села. Не случайно впоследствии ударники-корниловцы пели в своем полковом марше «За Россию и свободу»:

"Мы былого не жалеем, Царь нам – не кумир. Лишь одну мечту лелеем – Дать России мир."

Конечно, поздно спохватились, да все-таки «лучше поздно, чем никогда». И не следует переоценивать степени антимонархизма корниловцев. При более подробном рассмотрении широко распространенной легенды, согласно которой корниловцы в Галлиполийском лагере эвакуированной из Крыма осенью 1920 года белой Русской армии генерала барона П.Н. Врангеля, якобы, стреляли по палатке, в которой пели Молитву Русского Народа — Боже, Царя Храни — выяснилось, что корниловцы тут были ни при чем, а по указанно палатке в действительности вели огонь чины Дроздовской дивизии (которые ни малейшего повода заподозрить себя в антимонархизме никогда не давали, а скорее даже наоборот). Не зря ведь говорится: «Не руби сплеча»!

Тем не менее, возможно, именно все перечисленные нами выше не слишком благовидные деяния, совершенные заслуженным генералом Лавром Корниловым в первые дни после Февральского переворота, и стали причиной его страшного конца…Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Карьера Корнилова при Временном правительстве оказалась, на первых порах, еще более успешной, чем при Царе. В мае 1917 года он получил назначение командующим 8-й армией Юго-Западного фронта, 27 июня стал генералом от инфантерии (то есть – полным генералом), 7 июля – Главнокомандующим войсками Юго-Западного фронта.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Провокация Керенского закончилась арестом ген.Корнилова и Быховской тюрьмой. Через три дня он — Главковерх после ареста Корнилова — выпускает на свободу Льва Троцкого, бывшего в тюрьме после «июльского пробного переворота». А 25-26 октября 1917 года Ленин и Троцкий вышвырнули «освободителя», который, используя женскую юбку и косынку и предав юных юнкеров и женщин с винтовками, «стругнул», как тать в нощи, в соседнюю Финляндию.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала"Корниловский мятеж" Историки по-разному трактуют попытку генерала Корнилова устроить военный переворот в 1917 году. И все же мятеж не был продиктован личными амбициями его организатора. По сути, это была последняя реальная попытка предотвратить большевистский Октябрь и сохранить боеспособную армию для продолжения войны.

На последнем этапе существования Временного правительства отчаявшийся премьер-министр Александр Керенский взял курс на сепаратный мир с Германией и ее союзниками. При этом он не просто поддерживал мир без аннексий и контрибуций, но даже обнародовал российские условия договоренностей, которые крайне не понравились Франции и Великобритании.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Верховный главнокомандующий русскими войсками генерал от инфантерии Лавр Корнилов был популярен в войсках и решителен, верил только в военный контроль над российской промышленностью и железными дорогами, в запрет Советов и в репрессии против большевиков.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Если англичане и французы готовы были приветствовать приход русского Бонапарта в лице Корнилова, то США еще не списали со счетов премьер-министра Временного правительства. Под их давлением на специальном совещании дипломатов воюющих против Германии стран было решено поддержать Керенского.

Корниловским мятежом (а также выступлением, заговором, восстанием) историки называют попытку установления военной диктатуры, предпринятую Верховным главнокомандующим Русской армией Лавром Корниловым 27-31 августа (9-13 сентября) 1917 года. Его войска двинулись на Петроград, но были остановлены. Мятеж подавили с помощью верных Временному правительству частей Петроградского гарнизона и сформированных отрядов Красной гвардии.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Военные действия, начатые Корниловым, поддержали политическим маневром министры-кадеты. В разгар событий они подали в отставку, чтобы дезорганизовать правительство и принудить Керенского к соглашению с Корниловым.

Корниловский мятеж вызвал противодействие со стороны масс трудящихся. Керенский и соглашательский Центральный исполнительный комитет Советов проявляли полную растерянность и беспомощность. Организаторами разгрома корниловщины выступили большевики.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Центральный Комитет большевистской партии призвал рабочих и солдат выступить на решительную борьбу с контрреволюцией. Партия развернула кипучую деятельность по разъяснению истинного характера корниловщины, привела в действие все организации рабочего класса — Советы, профессиональные союзы, фабрично-заводские комитеты, Красную гвардию. Особое внимание большевики уделили вооружению рабочих. Количество вооруженных рабочих только в Петрограде достигло 40 тысяч. На заводах день и ночь изготовлялись оружие и снаряды. Рабочие рыли окопы вокруг Петрограда, ставили проволочные заграждения. В боевую готовность были приведены революционные части столичного гарнизона. На защиту Петрограда прибыло несколько тысяч вооруженных кронштадтских матросов. Сотни агитаторов-большевиков проникли в воинские части, направленные Корниловым к столице, и под их влиянием солдаты и казаки начали переходить на сторону рабочих. На Западном фронте революционные солдаты установили контроль над железнодорожными узлами Минска, Гомеля, Витебска, Орши, а также над шоссейными дорогами, ведущими к Киеву и Петрограду. Железнодорожники разбирали пути, чтобы воспрепятствовать проезду корниловских эшелонов.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала В ходе борьбы с корниловщиной Советы рабочих и солдатских депутатов стали центрами организации революционных сил. Во многих местах были созданы при Советах революционные комитеты, руководимые большевиками. В. И. Ленин тогда писал, что «достаточно было «свежего ветерка» корниловщины, обещавшего хорошую бурю, чтобы все затхлое в Совете отлетело на время прочь и инициатива революционных масс начала проявлять себя как нечто величественное, могучее, непреоборимое». В Москве, Харькове, Царицыне, Нижнем Новгороде, на Урале, в Донбассе, в Сибири и на Кавказе, на многих железнодорожных станциях большевики выступили организаторами революционных масс для борьбы с корниловцами.

Убедившись в провале похода на Петроград, генерал Крымов застрелился. Корниловщина потерпела крах.

Во второй книге романа Михаила Шолохова «Тихий Дон» есть эпизод, в котором генерал Корнилов рассказывает о сне, увиденном им накануне. Хотя возможность того, что нечто подобное действительно могло присниться генералу и каким-то образом стать известным автору романа, не исключена, естественнее всё же предполагать, что этот сон скорее был попросту сочинён Шолоховым, а значит сон Корнилова ― литературный.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генералаВот пересказ своего сна Корниловым:«Сегодня я видел сон. Будто я ― бригадный командир одной из стрелковых дивизий, веду наступление в Карпатах. Вместе со штабом приезжаем на какую-то ферму. Встречает нас пожилой, нарядно одетый русин. Он потчует меня молоком и, снимая войлочную белую шляпу, говорит на чистейшем немецком языке: ʺКушай, генерал! Это молоко необычайно целебного свойстваʺ. Я будто бы пью и не удивляюсь тому, что русин фамильярно хлопает меня по плечу. Потом мы шли в горах, и уже как будто бы не в Карпатах, а где-то в Афганистане, по какой-то козьей тропе… Да, вот именно козьей тропкой: камни и коричневый щебень сыпались из-под ног, а внизу за ущельем виднелся роскошный южный, облитый белым солнцем ландшафт…»

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генералаЛедяной поход и смерть генерала Пробравшись, с множеством приключений, на Дон, Л.Г. Корнилов, вместе с «дедушкой Русской армии» генералом М.В. Алексеевым и Донским атаманом А.М. Калединым вошел в состав так называемого Триумвирата – основателей Белого Дела.

Однако в Триумвирате не обошлось дела без трений. Порой эти торения доходили до такой степени остроты, что стремившийся – для пользы дела – к непререкаемой, единоличной власти, генерал Корнилов даже планировал для организации Белого движения перебраться в Сибирь.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала В январе 1918 года разгорелись жестокие бои между русскими патриотами и большевиками за Ростов, столицу Донского войска Новочеркасск и Таганрог. Хотя первые бои закончились победой русских патриотов, большевики (гораздо более многочисленные, обеспеченные продовольствием и боеприпасами) неумолимо перемалывали малочисленные белые казачьи и добровольческие отряды. Среди казаков участились случаи деморализации и разложения (вплоть до продажи ими вооружения и даже своих собственных казачьих офицеров большевикам на расправу). Реально для защиты Дона у атамана Каледина осталось (на главном направлении) менее 150 штыков и сабель. 11 февраля на заседании Донского войскового правительства Каледин сложил с себя звание войскового атамана и в тот же день застрелился.

Когда в созданной генералами Алексеевым и Корниловым Добровольческой армии осталось всего 3 500 штыков и сабель (вместо первоначальных 5000), со всей остротой встал вопрос о самом существовании Белого движения на юге России. 28 февраля 1918 года состоялось совещание с участием генералов Корнилова, Алексеева, Деникина и других. Было решено силой пробиться к Екатеринодару — столице Кубанского казачьего войска (не признававшего власти большевиков) и там привести войска в порядок. Так начался 1-й Кубанский поход Добровольческой армии (вошедший в анналы Первой Гражданской войны в России также под названием «Ледяного», поскольку шинели первопоходников, которым не раз приходилось вплавь форсировать ручьи и реки, покрылись на морозе ледяной «броней»).

Но большинство кубанцев высказали не больше желания помочь Добровольческой армии, чем донцы. Первопоходники с боями прошли по Кубани 250 верст, когда узнали о захвате красными Екатеринодара.

В конце марта к Добровольческой армии присоединился двухтысячный отряд бывшего военного летчика генерала В.Л. Покровского (первого русского авиатора, взявшего в годы Великой войны плен неприятельского пилота вместе с аэропланом!), но это подкрепление не слишком улучшило положение армии, ослабленной болезнями и непрерывными боями с многократно превосходящими ее красными ратями, сквозь которые сплоченный отряд белых добровольцев проходил, как раскаленный нож сквозь масло.

Тем не менее, Корнилову удалось выработать смелый и грамотный план освобождения Екатеринодара от красных. Суть корниловского плана состояла в том, чтобы разгромить красных южнее столицы Кубани, захватить склады боеприпасов и станицу Елисаветинскую, переправиться через Кубань и атаковать красных, засевших в Екатеринодаре.

Выход Добровольческой армии к станице Елисаветинской застал красных врасплох. Главные силы Корнилова практически без потерь переправились через Кубань, и к утру 9 апреля были готовы идти на штурм столицы Кубанского казачьего войска.

Однако генерал Корнилов допустил серьезный тактический просчет, оставив бригаду «храбрейшего из храбрых» генерала С.Л. Маркова (наиболее боеспособную на тот момент часть Добровольческой армии) на левом берегу Кубани для охраны раненых, и ослабив тем самым силы, предназначенные для штурма Екатеринодара, оборонявшиеся гарнизоном, вдесятеро превосходившим штурмующих по численности, не говоря уже о многократном превосходстве красных в артиллерии и пулеметах, боеприпасах и продовольствии. С другой стороны, вряд ли можно по-человечески осуждать Корнилова за это решение – Добровольческая армия практически не имела тыла, а шедшие по ее пятам красные шайки беспощадно расправлялись со всеми белыми ранеными и больными, подвергая их перед смертью самым изощренным пыткам (в ответ на большевицкие зверства Корнилов, в свою очередь, приказал пленных не брать, но ситуацию этим не исправил).

9 апреля корниловцы начали стремительное наступление на Екатеринодар. Несмотря на большие потери, им удалось выбить красных с подступов к Екатеринодару и к утру 11 апреля очистить от большевиков предместья кубанской столицы. Однако в течение последуюших 2 дней сопротивление красных неожиданно усилилось.

На 14 апреля Корнилов назначил решающий штурм.

Однако утром 14 апреля в хату, где находился штаб Корнилова, угодил красный снаряд… Как писал впоследствии в своих «Очерках русской смуты» верный соратник убитого генерал А.И. Деникин, «Неприятельская граната попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного. Мистический покров предвечной тайны покрыл пути и свершения неведомой воли»… Когда офицеры Казанович и Долинский вытащили генерала Корнилова из разрушенной прямым попаданием хаты, он еще дышал. Однако через несколько минут Лавра Георгиевича не стало…

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Первоначально планировалось до вечера скрыть от армии гибель Главнокомандующего, но скорбная весть быстро распространилась среди добровольцев. Это привело к упадку боевого духа. Штурм Екатеринодара был прекращен. Началось отступление. Ночью 15 апреля тела генерала Корнилова и павшего ранее основателя Корниловского ударного отряда – полковника Неженцева – были тайно захоронены на пустыре у немецкой колонии Гначбау, в 50 верстах от Екатеринодара. На месте захоронения не было оставлено ни могильного холмика, ни креста, чтобы исключить его осквернение большевиками.

Однако наутро красные, заняв колонию Гначбау, нашли место тайного захоронения (нашелся, видно, и здесь свой Иуда, раскрывший им тайну захоронения). Тела Корнилова и Неженцева были с большой помпой отвезены в Екатеринодар, публично сожжены, а пепел развеян по ветру…

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Дом, где был смертельно ранен генерал царской армии, герой русско-японской и Первой мировой войн, считают историки и краеведы, должен стать знаковым для Краснодара. Как сообщает «НТК», по поручению главы краевого центра Владимира Евланова создана рабочая группа, в состав которой вошли писатель Виктор Лихоносов, представители Кубанской и Екатеринодарской епархии, казачества, городской администрации. Сейчас дом находится в аварийном состоянии, но уже принято решение о создании там мемориального комплекса. Это здание должно быть внесено в перечень важных исторических объектов, и стать новым пунктом для туристического маршрута, считают власти.

Лавр Корнилов. Портрет мятежного генерала Согласно предварительному плану размещения мемориального комплекса, там будут, помимо дома, часовня и помещение для штаба казаков. На берегу Кубани, где скончался Лавр Корнилов, ныне возведен памятник.

Использованные источники:vandeya.ru ria.ru schoolofcreativewriting.wordpress.com history-at-russia.ru soboli.net

Похожие статьи:

История → О молочных реках и кисельных берегах царской России

Политика → Савельев. Ельцинизм - технология закулисы

Политика → Стравливай и властвуй!

История → Русская трагедия начала XX века

Blood & Honour → Андрей Савельев. Фронтовой национализм Эрнста Юнгера

Рейтинг

последние 5

slavyanskaya-kultura.ru

Корнилов Лавр Георгиевич - Сто великих полководцев России. Проект "Сто великих полководцев. Герой дня"

Корнилов Лавр Георгиевич

Корнилов

Лавр Георгиевич

18 августа 1870 – 31 марта 1918

Сражения и победы

Русский военачальник, генерал от инфантерии. Участник и герой русско-японской и Первой мировой войн. Главком Русской армии (август 1917 г.). Его именем назван мятеж против Временного правительства в августе 1917 г. Один из главных организаторов Белого движения на Юге России, Главнокомандующий Добровольческой армии.

Лавр Георгиевич Корнилов известен, прежде всего, как один из лидеров Белого Движения, и лишь немногие знают его как опытного разведчика, востоковеда и отважного генерала Первой мировой.

Родился 18 (30) августа 1870 г. в многодетной семье небогатого чиновника, в прошлом - хорунжего, служившего переводчиком при 7-м Сибирском казачьем полку. Мать, Мария Ивановна, была казашкой, от нее Лавр Георгиевич и унаследовал «восточную внешность». Среди друзей семьи был известный этнограф Г.Н. Потанин, человек либеральных идей, противник самодержавия и сторонник «сибирского областничества». Вместе с тем дети в семье воспитывались в религиозном духе, а в школе Корнилов с особенной любовью относился к Закону Божьему.

С отрочества его жизненный путь был борьбой талантливого, но бедного провинциала за возможность «выйти в люди». Отсюда берет начало не только его упорство, но и большое самолюбие, которое лишь укреплялось при покорении новых высот. В 1883 г. он сдал все экзамены в Сибирский (Омский) кадетский корпус, кроме французского: найти достойного репетитора по этому языку в пограничном захолустье было невозможно. Потому Лавр Георгиевич был принят лишь на правах «приходящего», однако трудолюбие и отличное окончание первого года обучения позволили ему продолжить обучение за казенный счет.

Дом в Каракалинске, где, как считают местные жители, прошло детство Л.Г. Корнилова

Молодой Корнилов был застенчивым подростком, и лишь в старших классах случился перелом, после которого Лавр Георгиевич стал все активнее вливаться в кадетское сообщество, параллельно показывая блестящие результаты в учебе, особенно в изучении математики. Более того, он начал изучать восточные языки. После отличного окончания кадетского корпуса в 1889 г. Л.Г.Корнилов поступил в Михайловское артиллерийское училище. Как указывалось в аттестации молодого юнкера: «Тих, скромен, добр, трудолюбив, послушен, исполнителен, приветлив, но вследствие недостаточной воспитанности кажется грубоватым… Будучи очень самолюбивым, любознательным, серьезно относится к наукам и военному делу, он обещает быть хорошим офицером».

В 1892 г. он окончил дополнительный курс, что давало приоритет при дальнейшем распределении. Однако Лавр Георгиевич вместо, например, престижного столичного округа, выбрал в качестве места службы родной Туркестанский край - 5-ю батарею Туркестанской артиллерийской бригады. Через три года он поступил в элитную Николаевскую академию Генерального штаба, которую окончил с малой серебряной медалью и досрочным произведением в капитаны. Как писал донской атаман А.П. Богаевский: «С ген. Корниловым я был вместе в Академии Генерального Штаба. Скромный и застенчивый армейский артиллерийский офицер, худощавый, небольшого роста, с монгольским лицом, он был мало заметен в Академии и только во время экзаменов сразу выделился блестящими успехами по всем наукам».

Однако надев аксельбанты генерального штаба, он снова принял решение отправиться в Туркестан, где вплоть до начала русско-японской войны служил в штабе округа. Он участвовал в разведывательных экспедициях в Восточном Туркестане, Афганистане, Иране и Индии, собирал важнейшие картографические материалы, сведения о местных народах, а также занимался созданием агентурных сетей. Как разведчик он показал прекрасные аналитические способности, а результаты его исследований имели не только военную, но и научную ценность. Приходилось проявлять и храбрость. Так, в 1898 г. он самолично пересек границу и под видом добровольца, который собирался идти на службу эмиру Абдурахману, пробрался к секретной крепости Дейдади, сделав ряд снимков и обследовав прилегающую местность. Правда, подобная инициатива вызвала нарекания со стороны начальства в Петербурге: там считали необоснованным рисковать жизнью талантливого офицера.

В 1904 г. началась русско-японская война, и Лавр Георгиевич рвался на фронт. Ему удалось выбить себе должность штаб-офицера 1-й бригады Сводно-стрелкового корпуса (фактически же он исполнял обязанности начальника штаба). В аттестации указывалось: «…Здоровье - хорошее, умственные способности - выдающиеся, нравственные качества - очень хорошие… воли твердой, трудолюбив и при большом честолюбии… вследствие прекрасных способностей, а равно большого самолюбия справится со всякими делами…».

Корнилов Л.Г. 1916 г.

Корнилов Л.Г. 1916 г.

После поражения русской армии в Мукденском сражении (февраль 1905 г.), бригада Корнилова прикрывала отступление отдельных частей. Около деревни Вазые ее полки попали в окружение. Лавр Георгиевич лично принял на себя командование: переходя в штыковые удары, окруженные части сумели выйти из угрожающего положения. Как вспоминал генерал М.К. Дитерихс, встретивший Корнилова вскоре после этих событий: «Скромно, смущенно Корнилов возвращался со своего геройского подвига. Он не отдавал себе отчета о том величии личного подвига, на который толкнула его отвага воина и понимание обстановки готовившейся сухопутной Цусимы под Мукденом, для армий несчастливого Куропаткина. Только глаза его горели огнем счастья и отваги и виделась в них сознательная готовность пожертвовать собой, но спасти русскую армию…» За годы русско-японской он получил орден Св. Георгия 4-й степени, Георгиевское оружие и производство в полковники.

Неудачное окончание русско-японской войны привело к реформированию всей военной системы и продвижению по службе наиболее отличившихся офицеров. Среди них был и Корнилов. В 1906 г. он перешел в Главное управление Генерального штаба, где занимался постановкой разведки на южных рубежах империи. Лавр Георгиевич присоединился к группе военных офицеров во главе с Ф.Ф. Палицыным, которые выступали на кардинальное реформирование вооруженных сил. Среди других участников были и другие в будущем прославленные генералы, например, М.В. Алексеев, С.Л. Марков, И.П. Романовский. Все они и будут стоять у истоков Белого движения.

Однако штабная должность была не по душе Лавру Георгиевичу, который в это времени перенес тяжелые потрясения: смерть отца и маленького сына. В 1907 г. он вырвался из столицы и снова ушел в разведку, став военным агентом в Китае. Как писал известный историк военной разведки Звонарев: «По словам 5-го делопроизводства Генштаба, сведения военной агентуры о развитии военных реформ в Китае и о различных организационных мероприятиях военного характера, предпринимавшихся китайским правительством, были вполне удовлетворительными, зачастую обширными, полными и обстоятельными. Наиболее ценные, полные и обстоятельные донесения получались от военного агента». Конечно, были и определенные «шероховатости». Помощник Корнилова в Мукдене подполковник Афанасьев неоднократно жаловался на излишне авторитарный стиль руководства.

В 1910 г. Корнилова отозвали с места службы, а в 1911 г. он был назначен отбывать строевой ценз командиром 8-го Эстляндского полка. Но вскоре талант востоковеда-разведчика понадобился, и Корнилов (будучи произведен в чин генерал-майора) вернулся на Дальний Восток начальником 2-го отряда Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи (который подчинялся министерству финансов). С приходом на новую должность Лавр Георгиевич развил кипучую деятельность. Он сразу же обратил внимание на необходимость уточнить карты Манчжурии, начал чаще проводить маневры и военные игры, а также активнее бороться с хунхузами (китайскими преступными группировками). Как вспоминал полковник Д.К. Хотовицкий о тех годах: «На службе Л.Г. был сухой, требовательный и не разговорчивый, но в свободное время это был милый и хороший собеседник».

В 1913 г. Лавр Георгиевич инициировал расследование по организации довольствия, выявив факты воровства и столкнувшись в конечном итоге с премьер-министром Коковцовым. «Политический вес» был неравным, а потому Корнилов вернулся в военное ведомство командиром бригады 9-й Сибирской стрелковой дивизии (которая располагалась на о. Русском во Владивостоке).

Летом 1914 г. разразилась Первая мировая война. Корнилов не мог остаться в стороне, а потому отбыл на фронт командиром 1-й бригады 49-й пехотной дивизии (24-й корпус генерала Цурикова). Он попал на левый фланг 8-й армии генерала А.А. Брусилова, которая в свою очередь находилась на крайнем левом фланге Юго-западного фронта. В начале августа началось наше общее наступление против Австро-Венгрии, вошедшее в историю как Галицийская битва.

Корнилов Лавр Георгиевич

Изначально основные события развернулись севернее, где австрийцы сосредоточили основные силы, что позволило им первоначально добиться определенных успехов. Перед войсками Брусилова (и соседней 3-й армией Н.В.Рузского) австрийское командование сосредоточило меньшие силы (здесь мы обладали полуторным превосходством). 5 (18) августа 8-я армия форсировала Збруч и начала ускоренно продвигаться на запад, не встречая серьезного сопротивления. Серьезные бои вскоре вспыхнули на фронте 3-й армии, на помощь которой поспешил Брусилов. В сражении на реке Гнилая Липа противник потерпел сокрушительное поражение. В это время 24-й корпус, где служил Корнилов, занял позиции у Галича, прикрывая фланг армии. 22 августа (после того как севернее основные силы австрийцев окончательно потерпели поражение) почти без боя этот город был занят. Вошедшая в него 49-я дивизия захватила 50 орудий.

В конце августа Юго-западный фронт бросился в преследование, 8-й армии ставилась задача обеспечивать левый фланг фронта и прикрывать пути на Львов. Однако именно по войскам Рузского и Брусилова и пришелся основной контрудар противника.

В это время Л.Г. Корнилов по протекции Цурикова был назначен начальником 48-й пехотной дивизии. Вступление в новую должность совпало с крупным наступлением австрийцев. Против нашего 24-го корпуса они выставили два своих. Завязался тяжелый бой у д. Комарно. Несмотря на первоначальный успех, наши войска были сбиты с позиций и были вынуждены отступить. Как вспоминал генерал Деникин (который тогда командовал 4-й стрелковой бригадой): «Положение становилось критическим, в этот момент Корнилов, отличавшийся чрезвычайной храбростью, лично повел в контратаку последний свой непотрепанный батальон и на некоторое время остановил врагов. Но вскоре вновь обойденная 48-я дивизия должна была отойти в большом расстройстве». В руках австрийцев остались пленные и 18 орудий. Не снимая ответственность с Корнилова как начальника дивизии, отметим, что именно Брусилов (как командующий армией) должен был разгадать планы противника и парировать этот удар. Деникин отмечал: «Получилась эта неудача у Корнилова, очевидно, потому, что дивизия не отличалась устойчивостью, но очень скоро в его руках она стала прекрасной боевой частью».

Корнилов Л.Г. Художник С. Масалыгин

Так или иначе, но прорвать наш фланг австрийцам не удалось. В целом для противника ситуация складывалась весьма печально, что заставило его начать отступление к р. Сан всем фронтом.

К середине сентября основные операции перенеслись в Русскую Польшу: австрийские и германские армии мощным наступлением пытались взять Варшаву. В конце сентября наши войска в Галиции несколько отошли, однако продолжали держать оборону. Наш успех под Варшавой и выход к германской границе заставил австрийцев отступить. В конце октября 8-я армия переправилась через р. Сан, а через несколько недель вышла к Карпатам.

Брусилов решил оттеснить противника к перевалам в Карпатах. Начавшееся наступление стало «звездным часом» Корнилова и его дивизии, которую впоследствии прозвали «стальной». Его войска продвигались с боями в тяжелейших погодных условиях: морозы, метели, обледенелые склоны гор и практически полное отсутствие дорог. Однако благодаря упорству и успешному руководству со стороны Корнилова, а также героизму нижних чинов и офицеров дивизия успешно теснила противника.

Как вспоминал генерал Брусилов:

Странное дело, генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел: во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она несла ужасающие потери, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Правда, он и себя не жалел, лично был храбр и лез вперед очертя голову.

Уже 5 (18) ноября Корнилов при поддержке кавалерии захватил важный Ростокский перевал, а 9 ноября взял д. Синна. 48-я дивизия перевалила Карпаты и начала спускаться на Венгерскую равнину. На следующий день она, согласно приказу командира корпуса, захватила д. Гуменное. Причем в этот день отряд подполковника Свяцкого в ходе решительного наступления захватил командира ландштурменной бригады генерал-майора Рафта, 17 офицеров и 1200 нижних чинов. Причем, по преданию, генерал был настолько поражен успехами русских, что заявил: «Корнилов - не человек, стихия». В некоторых работах указывается, будто Корнилов лично возглавлял эту атаку, однако имеющиеся архивные документы не подтверждают это.

Одновременно соседний 8-й корпус нанес поражение австрийцам и заставил их отступать. Стремясь к реваншу, противник начал подтягивать подкрепления и попытался прорвать фронт дивизии Корнилова. Недостаток снарядов и патронов, а также выдвинутое вперед положение заставили Корнилова начать 15 (28) ноября общее отступление, которое завершилось через пять дней. За период с 26 октября по 20 ноября Корнилов взял в плен 1 генерала, 58 офицеров и 6756 нижних чинов. Общие потери составили 32 офицера и около 5000 нижних чинов (половина - раненые).

Отметим, что в мемуарах А.А. Брусилов дал негативную оценку действиям Корнилова: «увлекаемый жаждой отличиться и своим горячим темпераментом, он не выполнил указания своего командира корпуса и, не спрашивая разрешения, скатился с гор и оказался, вопреки данному ему приказанию, в Гуменном». Приведенные выше сведения, основанные на опубликованных архивных документах и воспоминаниях А.И. Деникина, свидетельствуют об обратном. Именно Брусилов не обеспечил должной поддержки Корнилова, который по приказанию начальства (а не самовольно, как писал командующий армией) в течение пяти дней вел бои у Гуменного. Однако, как потом вспоминал А.И. Деникин, «виновником неудачи был объявлен Корнилов».

Корнилов Л.Г.

Корнилов сохранил свою должность. В декабре дивизия Корнилова опять сражалась в Карпатах, а в январе 1915 г. вместе с 24-м корпусом захватила ряд важных перевалов на главном хребте и множество пленных. Через месяц Лавр Георгиевич был произведен в чин генерал-лейтенанта. В марте его дивизия опять одержала ряд тактических успехов. Во всех этих боях Корнилов проявил себя как прекрасный тактик, который лично проводит рекогносцировки и постоянно находится в войсках, собственным примером воодушевляя солдат.

Стоит учесть, что к тому времени в русской армии нарастал кризис снабжения оружием и боеприпасами, что негативно сказалось на исходе боевых операций. Более того, в 1915 г. Германия решила перенести основную тяжесть операций на русский фронт, планируя вывести Россию из войны. Крупные силы врага 19 апреля начали масштабное наступление у Горлицы, которое поставило под угрозу положение всего Юго-западного фронта. Наши армии начали отступать.

Тяжелая ситуация сложилась на фронте 24-го корпуса, который прикрывал отход других частей. Дивизия Корнилова оказалась в арьергарде. Приказ об отводе корпуса был подписан лишь днем 21-го апреля, однако с опозданием пришел в штабы дивизий. Свою роль сыграла и перегруженность дорог, а также нераспорядительность начальства, особенно командира 2-й бригады Поповича-Липоваца. Не лучшим образом проявил себя и Цуриков, который 22 апреля, указав линию отхода, уехал в тыл и сразу же донес в штаб армии об успешном отходе частей. При этом из-за проблем со связью в штаб 48-й дивизии приказ об отступлении пришел лишь поздно вечером. Л.Г. Корнилов ошибочно надеялся на помощь соседней дивизии, однако убедившись, что поддержки не будет, направил телеграмму о помощи в штаб корпуса. Ее получили ближе к вечеру, а через несколько часов дивизия была окружена. Отметим, что ошибочные донесения нижестоящих офицеров не давали возможность и начальнику дивизии принимать верные решения. В результате управление войсками ускользнуло из рук Корнилова. Попытки пробиться не увенчались успехом. Отдельные части и подразделения все же прорвались, однако многие (в т.ч. и практически вся артиллерия) попали в руки противника. 29 апреля Лавр Георгиевич сдался австрийцам.

Причины поражения 48-й дивизии были намного глубже, нежели просто ошибки ее начальника, хотя вряд ли ссылка на обстоятельства может служить ему оправданием. К чести Лавра Георгиевича, в дальнейшем он и не снимал с себя ответственности за это поражение. Однако бои дивизии в арьергарде и окружении позволили отойти другим соединениям. В ситуации, когда практически весь русский фронт находится под угрозой развала, видимо, представлялось необходимым поощрять тех, кто вел бои до конца, а не просто бежал в тыл. Этим и можно объяснить то, что за этот бой Корнилов получил в награду орден Св. Георгия 3-й степени.

Находясь в плену, Корнилов предпринял две неудачные попытки к бегству. Наконец, летом 1916 г., симулировав болезнь, он был переведен в лагерь-госпиталь в город Кесег. Помочь Корнилову вызвался помощник аптекаря Франтишек Мрняк. Будучи чехом, он сочувствовал России, победа которой связывалась с освобождением славянских народов от владычества австрийцев. По поддельным документам они сумели добраться до румынской границы, однако австрийцы быстро спохватились и организовали поиски. Мрняк был пойман, Лавру Георгиевичу удалось скрыться. В течение нескольких недель он плутал по лесу, пока не пересек границу Румынии, где 22 августа 1916 г. предстал перед нашим военным агентом.

Встреча Корнилова Л.Г. 1917 г.

Встреча Корнилова Л.Г. 1917 г.

Возвращение Корнилова было триумфальным. К тому времени с точки зрения пропаганды эффект Брусиловского прорыва уже прошел: русская армия обливалась кровью в бесконечных боях у Ковеля, а неоправданные надежды на решительную победу лишь усугубили пораженческие и антиправительственные настроения. И здесь появилась фигура Корнилова, отважного генерала, который сумел бежать из плена. История побега с многократными преувеличениями облетела все газеты, сам Лавр Георгиевич был вызван в Ставку, где император Николай II ему лично вручил орден Св. Георгия 3-й ст.

Уже в середине сентября он получает назначение командиром 25-го корпуса в Особую армию (генерала В.И. Гурко), которая вела бесплодные и кровопролитные наступления под Ковелем. К сожалению, с приходом Корнилова ситуация не изменилась, однако в общественном мнении даже неудачи в этих боях не бросают тень на его репутацию. Так, в ноябре 1916 г. сибирские казаки выступили с инициативой присвоить ему звание почетного казака станицы Каркаралинской (где он жил в детстве), а также начальному училищу.

Во многом именно образ генерала-героя стал тем «капиталом», который позволил Лавру Георгиевичу выдвинуться в период Февральской революции. В начале марта по настоянию председателя Государственной думы Родзянко он был назначен командующим Петроградским военным округом: тот верил, что Корнилов сможет восстановить порядок в столице. Несмотря на то, что приказ был подписан еще царем, фактически Лавр Георгиевич стал первым «революционным генералом».

Командующий Петроградским военным округом генерал Л.Г. Корнилов принимает парад. Петроград. Весна 1917 г.

Конечно, революционером он не был. Корнилов стоял за сохранение крепкой власти, однако как человек прогрессивный понимал необходимость изменений. Выступая за порядок и жесткую власть, он неоднократно заявлял о своей приверженности демократическим идеалам. Находясь в столице, Лавр Георгиевич быстро сошелся с военным министром Гучковым, а также начал завязывать контакты с различными общественными и деловыми кругами. И здесь нельзя не упомянуть В.С. Завойко, известного финансиста и нефтяника, который в апреле 1917 г. стал ординарцем Корнилова, занявшись фактически его «раскруткой» как политической фигуры.

На фоне общественно-политического хаоса и развала армии постепенно с весны 1917 г. нарастало понимание того, что свобода без стабильности (т.е. «жесткой власти») вырождается в анархию. Увеличивалось число тех, кто вступал за появление «твердой руки». Однако для них Корнилов пока еще не являлся знаковой фигурой - ему лишь предстояло набрать популярность.

Генерал Л.Г. Корнилов приветствует москвичей, стоя в автомобиле. 1917 г.

Ситуация изменилась в апреле 1917 г. во время первого кризиса Временного правительства, когда в отставку подали Милюков и Гучков. С отставкой последнего связывают и уход Корнилова. Гучков пытался «устроить» его главнокомандующим Северным фронтом, однако Верховный главнокомандующий М.В. Алексеев выступил против, справедливо указывая на отсутствие у Лавра Георгиевича должного опыта. В итоге, 29 апреля он получил 8-ю армию на Юго-западном фронте.

Знак Корниловского полка и его современная копия

Знак Корниловского полка и его современная копия

К тому времени революция подорвала боеспособность армии, минимизировав власть начальников над личным составом. Корнилов пытался восстановить дисциплину, прекратить братания, однако в сложившихся условиях это было практически невозможно. Вместе с тем определенные успехи у Лавра Георгиевича имелись. В частности, стали создаваться специальные ударные части из наиболее морально устойчивых добровольцев. Первый батальон был сформирован уже в середине мая, а шефство над ним взял сам Корнилов. Весьма примечательный факт, свидетельствующий о серьезных амбициях генерала. Для собственной охраны он снял с фронта Текинский конный полк, состоявший из плохо говорящих по-русски туркмен. Сам Лавр Георгиевич прекрасно знал туркменский, чем укреплял свою популярность, а слабое знание русского языка защищало солдат полка от влияния революционной пропаганды.

Одновременно Корнилов познакомился с комиссаром соседней 7-й армии известным политическим деятелем Б.В. Савинковым, который увидел в Корнилове офицера, способного обеспечить твердую революционную власть. Политические связи генерала росли. Не хватало лишь громкой победы на фронте, однако и здесь судьба улыбнулась ему.

На лето 1917 г. было назначено очередное общее наступление русских армий. Новый Верховный главнокомандующий генерал А.А. Брусилов предполагал основной удар нанести силами Юго-западного фронта, причем 8-й армии отводилась второстепенная роль. Однако, когда в середине июня русские солдаты (обладавшие подавляющим превосходством) перешли в наступление, именно Корнилов сумел добиться определенных успехов: прорвал фронт у Калуша, продвинулся на 25-30 км, а 12-й корпус захватил 7000 пленных и 48 орудий. Однако 8-я армия не была поддержана соседями, а противник вскоре подтянул резервы и перешел в контрнаступление. Армии стали отступать, что привело к полной деморализации частей. Главнокомандующий фронтом А.Е. Гутор проявил себя в этих условиях не с лучшей стороны, а потому 7 июля его сменил Л.Г. Корнилов.

Фронт продолжал сыпаться, войска выходили из подчинения и отступали под напором австрийцев. Лавр Георгиевич направил Временному правительству телеграмму, в которой требовал принятия исключительных мер для восстановления дисциплины. Одновременно он отдал приказ о расстреле всех дезертиров, а также начал формировать особые ударные отряды по борьбе с ними: «без суда расстреливать тех, которые будут грабить, насиловать и убивать как мирных жителей, так и своих боевых соратников, и всех, кто посмеет не исполнять боевых приказов в те минуты, когда решается вопрос существования Отечества, свободы и революции». 12 июля под давлением Корнилова Временное правительство приняло решение о восстановлении смертной казни на фронте.

Весьма ограниченные успехи на фронте в начале июньского наступления создали Корнилову славу генерала, способного в тяжелейших условиях добиваться серьезных успехов. Имя Корнилова, не без активного содействия определенных патриотических кругов, превращалось в символ, в который все больше верили те, кто страшился анархии. Да и сам он уже не был застенчивым юношей, который когда-то учился в академии Генштаба: годы войны закалили его характер. Уже 19 июля при содействии Савинкова он был назначен Верховным Главнокомандующим. Причем перед вступлением в должность он сумел добиться автономии и гарантий, что в скором времени будут приняты решения по восстановлению порядка в армии.

Л.Г. Корнилов перед войсками. 1917 г.Корниловцы с портретом Л.Г. Корнилова

Став во главе всей армии, Корнилов все активнее стал включаться в политическую борьбу: он прекрасно видел, что без политической воли Россия обречена. Однако рост его популярности вызывал обеспокоенность у Керенского. Более того, образ Корнилова оказался во многом искусственным: несмотря на сильный характер, он не собирался становиться новым Бонапартом. Лавр Георгиевич не был политиком, а потому неудивительно, что в конце концов Керенский ловко обошел его. В конце августа после череды сложных интриг выдвижение 3-го конного корпуса на Петроград (согласованное с Временным правительством) было объявлено мятежом. Корнилов проявил роковую нерешительность, потеряв целый день, что в итоге имело для него печальные последствия. Возможно, главную роль в неудаче «Корниловского мятежа» сыграло и то, что в те дни он серьезно болел.

В результате Верховный главнокомандующий и многие его сослуживцы были арестованы. Лишь после Октябрьской революции им удалось бежать. Лавр Георгиевич устремился на Дон, где генерал М.В. Алексеев формировал небольшую Добровольческую армию. Многие видели в Корнилове будущего вождя, сам же он требовал единоличного руководства, а потому вспыхнул конфликт с Алексеевым. Более того, Корнилов сам усугублял его, при этом заявляя, что действительное антибольшевистское движение можно создать лишь в Сибири.

Однако, как писал бывший депутат Государственной Думы Л.В. Половцев:

Ген. Алексеев понимал, что во главе армии должен быть человек железной воли и популярный. Корнилов обладал и тем и другим качеством. Его беспримерное мужество, проявленное в боях с Германией, его непреодолимые наступления, его чудесное спасение из австрийской тюрьмы, наконец, последнее бегство из Быхова сделали имя его легендарным. Такой генерал мог совершить чудеса.

Корнилов. Ледяной походЛедяной поход

В Корнилова по-прежнему верили, и он стал командующим Добровольческой армией, отдав Алексееву решение политических и экономических вопросов. В начале 1918 г. слабая Добровольческая армия под давлением красных была вынуждена оставить Дон. Так начался легендарный Ледяной поход, когда горстка белогвардейцев (чуть более 3000 человек) без достаточного количества вооружения и продовольствия, в тяжелейших погодных условиях и под давлением противника пробивалась на Кубань через станицы с враждебным населением. Однако с выходом на Кубань оказалось, что Екатеринодар занят противником. Было принято решение идти на штурм. 31 марта (13 апреля) Лавр Георгиевич Корнилов был убит во время обстрела штаба армии. Л.В. Половцев писал: «Его смерть произвела потрясающее действие на Добровольческую Армию. Его боготворили добровольцы, беспредельно верили ему и беспрекословно исполняли его приказания. Он всегда был среди них, а во время боя, иногда, даже и впереди их».

50-летие Корниловского ударного полка. Париж, 1967 г.

Корнилов был живым символом Белого движения, а потому неудивительно, что большевики поступили с его трупом соответствующим образом. Они выкопали его из могилы, привезли в Екатеринодар, где после долгих надругательств и глумлений он был сожжен. Сделанные же фотографии покойника потом расходились по рукам в виде карточек.

ПАХАЛЮК К., член Российской ассоциации историков Первой мировой войны, руководитель Интернет-проекта «Герои Первой мировой»

Литература

Базанов С.Н. «Немецкие солдаты стали… переползать к русским «товарищам» и брататься с ними». Военно-исторический журнал. 2002. №6

Ваврик В.Р. Побег из плена генерала Корнилова через Карпаты. Львов, 1931

Деникин А.И. Путь русского офицера. М., 2013

Дитерихс М.К. Славнейший сибиряк. Часовой. 1933. № 97

Керсновский А.А. История русской армии. М., 1994

Половцев Л.В. Рыцари Тернового венца. Прага, Б.г.

Ушаков А., Федюк В. Корнилов. М., 2012

Хотовицкий Д.К. Воспоминания о генерале Л.Г. Корнилове. Часовой. 1937. № 201

Интернет

100.histrf.ru

Корнилов Лавр Георгиевич

Генерал Корнилов

Генерал Корнилов Л.Г. – краткая биография

Лавр Корнилов – государственный деятель и лидер белого движения родился 18 августа 1870 года в семье Сибирского казака в Усть-Каменогорске. В 1883 году был зачислен в Омский кадетский корпус. После его отличного окончания, с 1889 по 1892 годы учится в Михайловском артиллерийском училище, а в 1895 году поступает в Академию генерального штаба. Выбрав местом службы Туркестанский военный округ, Корнилов становится военным разведчиком. Ему, как офицеру генерального штаба была поручена миссия на среднеазиатских границах России. За пять лет, с 1899 по 1904 г., он исколесил тысячи километров, побывал в Персии, Афганистане, Китае и Индии выдавая себя за купца-мусульманина. Подготовленные им для генерального штаба обзоры стран Среднего Востока стали основой для его книги "Кашгария и Восточный Туркестан", изданной в 1901 году. В чине штаб-офицера 1-й стрелковой бригады Корнилов участвует в русско-японской войне и принимает участие в неудачном для русской армии Мукденском сражении. По итогам войны получил звание полковника и орден св. Георгия 4-й степени. В 1907 году переходит на дипломатическую работу и в должности военного атташе уезжает на четыре года в Китай. За свою деятельность, по возвращении получил Орден Святой Анны 2-й степени.

С 1911 года Корнилов находится на армейской службе. Когда началась Первая мировая война, он был назначен командиром 48-й пехотной дивизии в составе корпуса 8-ой армии генерала Брусилова. Во время боев, проявлял небывалое мужество, увлекая за собой солдат. Во время дерзкой ночной вылазки, отряд во главе с Корниловым захватил в плен австрийского генерала Рафта. В апреле 1915 года попав в окружение с семью солдатами, после штыкового боя попал сам в плен. В июле 1916 года сумел сбежать и перейти линию фронта. За проявленный героизм, Орден Св. Георгия 3-й степени ему вручал лично Император. В сентябре 1916 г., вернулся на фронт в чине генерал-лейтенанта и назначен командующим 25-м армейским корпусом. Февральскую революцию Корнилов встретил с большим воодушевлением. В мае был назначен командиром 8-ой армии, 8 июля – командующим Юго-Западным фронтом. А 19 июля – Верховным Главнокомандующим.

Лавр Корнилов памятникЛавр Корнилов

Генерал Корнилов в годы Гражданской войны

С целью «наведения порядка» Корнилов в августе 1917 года возглавил вооруженный мятеж против Временного правительства, который закончился арестом Корнилова. Два месяца вместе со своими сподвижниками, среди которых был Деникин, находился в заключении в Быхове. 19 ноября был освобожден и под чужими документами уехал на Дон. Там Корнилов, Каледин и Алексеев начинают формирование Добровольческой армии, а уже в феврале 1918 года ее части выступают в Первый Кубанский или же «Ледяной» поход. Его целью было соединение с отрядами белого движения на Кубани. Борьба с большевиками осложнялась нежеланием донских казаков помогать добровольцам, а также вооруженному сопротивлению кубанцев. Подойдя к Кубанской столице, несмотря на численно превосходящие части Красной армии, Корнилов повел войска на штурм Екатеринодара, но был смертельно ранен случайным снарядом. После отступления Добровольческой армии из предместий города, большевики выкопали и сожгли его тело. Ровно через 95 лет на мести его гибели 13 апреля 2013 года в Краснодаре был установлен памятник в виде трехметровой бронзовой фигуры генерала с наброшенной на плечи шинелью.

Георгиевские кавалеры 1 Мировой войны:

ordenrf.ru

Корнилов Лавр Георгиевич

Опубликовано: 11 сентября 2011 Просмотров: 4461 Лавр Георгиевич Корнилов появился на свет 18 (по старому стилю) августа 1870 года в семье отставного хорунжего Сибирского казачьего войска в станице Каракалинской. Семья была большая и небогатая, поэтому помогать родителям вести крестьянское хозяйство мальчику пришлось уже с ранних лет. И с детства же проявился у Лавра стойкий интерес к учению — сначала он ходил в местную приходскую школу, а затем отец с большим трудом определил его в Омский кадетский корпус.

Казачонок быстро понял: если он хочет чего-то добиться в жизни, то рассчитывать ему придется только на себя, а раз так, то нужно во всем быть лучшим. Кадетский корпус он закончил с наивысшим баллом и в 1889 году был зачислен юнкером в Михайловское артиллерийское училище. Три года спустя, получив чин подпоручика, Лавр Корнилов был направлен для прохождения службы в Туркестанскую артиллерийскую бригаду.

Тяжелая служба в дальнем гарнизоне ломала судьбы и души многих молодых офицеров. Но Корнилов никогда не был малодушным человеком: отслужив положенный ценз и получив звание поручика, он выдержал труднейшие вступительные экзамены и стал слушателем Академии Генерального штаба, где сразу же выделился блестящими успехами по всем учебным дисциплинам.

Феноменальная работоспособность, страсть к учебе и интерес к науке отличали Корнилова всю жизнь — достаточно сказать, что к тридцати годам он самостоятельно выучил английский, немецкий, французский, татарский и персидский языки.

По итогам выпускных экзаменов в академии Лавр Георгиевич снова оказался в числе первых, получив малую серебряную медаль и чин капитана досрочно. Его фамилия была выбита на почетной мраморной доске академии.

Как один из лучших выпускников, молодой капитан имел право выбора дальнейшего места службы. Блестящие военные карьеры во все времена делались в столицах, но Корнилов поразил всех, выбрав… Туркестан, причем самый отдаленный район — границу с Афганистаном.

Здесь судьба связала офицера с военной разведкой. За пять лет он успел совершить командировки в Персию, Афганистан, Индию и Китай. Семь месяцев с семью казаками он скитался по безводным пустыням Восточной Персии, менял обличья, переодеваясь то купцом, то дервишем. Составленные Лавром Георгиевичем по материалам этих поездок военно-научные обзоры вызвали зависть и уважение даже у хваленой британской разведки. Позднее штабом Туркестанского военного округа были изданы работы Корнилова "Кашгария, или Восточный Туркестан" и "Сведения, касающиеся стран, сопредельных с Туркестаном"; эти книги стали серьезным научным вкладом в этнографию и географию Туркестана.Генерал Лавр Корнилов.

Когда началась русско-японская война, подполковник Корнилов получил назначение в штаб 1-й стрелковой бригады, участвовал в боях под Сандепу и Мукденом. Во время мукденского сражения он сумел вывести из-под удара японцев три стрелковых полка, которым грозило окружение, за что был удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени.

Почти одновременно с наградой Лавр Георгиевич получил чин полковника, который давал права потомственного дворянства. Это уже была блестящая карьера для выходца из бедной казачьей семьи, но звезда Корнилова еще только всходила.

После заключения Портсмутского мира, завершившего войну с Японией, Корнилов около года служит в управлении Генштаба, а затем четыре года проводит в должности военного агента (атташе) в Китае, продолжая работу в интересах русской военной разведки.

…В первый же день мировой войны, 19 июля 1914 года генерал-майор Корнилов убыл на Юго-Западный фронт, вступив в командование 2-й бригадой 49-й пехотной дивизии, а вскоре стал командиром 48-й пехотной дивизии. Эта часть известна своими ратными делами на всю Россию, получив название "стальная". В ее состав входили овеянные славой Суворова и Румянцева полки — 189-й Измаильский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский и 192-й Рымникский. Газеты того времени называли Корнилова "новым Суворовым": его тактикой были главные заповеди "науки побеждать" — сила, быстрота и натиск. А. И. Деникин вспоминал, что истинно национальным героем Корнилова сделали такие его черты, как "умение воспитывать войска, личная его храбрость, которая страшно импонировала войскам и создавала ему среди них большую популярность, наконец, высокое соблюдение воинской этики в отношении соратников".

Во время отхода из Карпат в 1915 году дивизия Корнилова попала в окружение. Австрийцы прислали парламентера с предложением капитуляции. Лавр Георгиевич ответил, что лично он сдаться не может, сложил с себя командование дивизией и вместе со своим штабом скрылся в лесу. Впрочем, через несколько дней после бесплодных попыток перейти линию фронта и эта группа русских офицеров была захвачена в плен. Пленного русского генерала австрийцы поместили в замок Нейгенбах под Веной, затем перевели в Венгрию, в замок князя Эстергази. Характерная черта того времени: Корнилов при желании мог быть отпущен в Россию — достаточно было дать расписку о неучастии в дальнейших боевых действиях. И хотя Лавр Георгиевич отказался, условия его содержания в плену были вполне сносными: хорошее питание, медицинский уход (во время последнего боя генерал получил два ранения — в ногу и в руку), возможность делать покупки в ближайшем местечке и даже услуги оставленного при его особе денщика.

Другая примета эпохи: во время нахождения в плену генерал Корнилов был высочайшим указом пожалован орденом Св. Георгия 3-й степени — за мужество и умелое руководство войсками; все нижние чины дивизии получили кресты, а достойные офицеры — орден Св. Георгия 4-й степени. Когда через три десятилетия началась новая Великая война, Россия была уже совсем иной — за сдачу во вражеский плен воинов ожидала совсем иная "награда"…

…Корнилов не был бы Корниловым, если бы стал спокойно ждать окончания войны в плену. Едва оправившись от ран, он стал готовить побег. Первая попытка провалилась — пленные офицеры попытались подкупить кастеляна замка, чтобы он снабдил их гражданской одеждой и пропусками, однако тот доложил обо всем начальству. Но последовала вторая, оказавшаяся удачной: фельдшер-чех за большие деньги снабдил генерала документами и солдатской формой и вывел за охраняемую территорию. Проблуждав почти месяц по румынским лесам, Лавр Георгиевич все же смог выйти к Дунаю и перебраться на другой берег, оказавшись в расположении русской армии.

Побег из плена сделал имя генерала Корнилова знаменитым. Дело в том, что к осени 1916 года из 60 русских генералов, находившихся в плену, бежал только один — Корнилов. Портреты национального героя печатались во всех иллюстрированных журналах России, а когда он прибыл в Петроград, Михайловское артиллерийское училище устроило своему выпускнику торжественное чествование.

В сентябре 1916 года генерал снова уезжает на фронт: его назначают командиром 25-го армейского корпуса Особой армии Юго-Западного фронта. Но провоевать там Лавру Георгиевичу пришлось недолго. В феврале 1917 года грянула революция, а уже в начале марта указом военного министра Временного правительства он назначен командующим Петроградским военным округом. Впрочем, округа как такового уже не было — русская армия на глазах рассыпалась и теряла боеспособность, а в самом городе Петросовет делил власть с Временным правительством.

23 апреля Корнилов направил военному министру рапорт с просьбой вернуть его в действующую армию и в начале мая получил назначение на должность командующего 8-й армией Юго-Западного фронта. Авторитет нового командующего в офицерской среде был необычайно высок, на него надеялись, в него верили.

Через несколько дней после вступления в должность Лавр Георгиевич получил служебную записку капитана М. Нежинцева, где излагались соображения о причинах разложения армии и мерах противодействия этому. Идеи молодого офицера оказались созвучны мыслям самого генерала и поэтому получили полное его одобрение и поддержку. В мае 1917 года Нежинцев начал формирование 1-го ударного корниловского полка.

 

По идее, эта часть должна была своим примером переломить настроения на фронте. Фактически же корниловцы стали "преторианской гвардией" командующего. Стальные шлемы, черно-красные погоны, шевроны с черепом и скрещенными костями, а также железная дисциплина отличали этих бойцов от разложившейся солдатской массы. Ударные части стали формироваться и на других участках Юго-Западного фронта. В них вошли офицеры, юнкера и солдаты-добровольцы. Корниловцы наносили внезапные удары по практически беспрепятственно наступающему врагу, останавливали бегущие с позиций распропагандированные полки, уничтожали банды дезертиров в тылу.

Тем не менее сам Лавр Георгиевич хорошо понимал, что одни ударные части уже не смогут оказать существенного влияния на боеспособность всей армии. Фронт спонтанно разваливался. В донесении военного совета Юго-Западного фронта Временному правительству говорилось: "Большинство частей находится в состоянии все возрастающего разложения. О власти и повиновении не может быть и речи, уговоры и убеждения потеряли силу — на них отвечают угрозами, а иногда и расстрелом. Были случаи, что отданное приказание спешно выступить на поддержку обсуждалось часами, поэтому поддержка опаздывала на сутки. Некоторые части самовольно уходят с позиций, даже не дожидаясь подхода противника…".

Положение становилось катастрофическим. На своем участке Корнилов, как мог, боролся с развалом русской армии. В частности, он заявил, что только ценой расстрела немногих негодяев можно спасти тысячи невиновных, и приказал расстреливать убийц и мародеров, а трупы их выставлять на перекрестках дорог с надписями. Всяческие революционные митинги на фронтовых позициях были запрещены под угрозой применения оружия.

Столь решительные действия на фоне всеобщей пустой говорильни под революционными лозунгами снискали генералу еще большую популярность, о нем стали говорить как о возможном "спасителе России". Когда же 18 июля 1917 года Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим, у многих офицеров появилась надежда на то, что русскую армию еще можно спасти от позора. Едва вступив в должность, Лавр Георгиевич сразу же начал набрасывать проекты законов, которые могли бы вернуть армии боеспособность и мобилизовать всю страну на поддержку военных действий. Предполагалось вновь ввести смертную казнь (указом Временного правительства она была отменена) для агитаторов, подстрекателей, распространителей панических слухов и подрывной литературы.

Однако у Корнилова почти сразу же начались сильнейшие трения с главой Временного правительства А. Ф. Керенским, которого необычайная популярность нового главковерха наводила на мысли о возможном перевороте и военной диктатуре. Впрочем, Александр Федорович был не так уж и не прав в своих подозрениях. Разуверившись в пустой болтовне Временного правительства, Корнилов действительно стал склоняться к тому, что в тот момент, когда страна гибнет, нужно не говорить, а действовать. Он предложил ввести в Петроград 3-й конный корпус генерала Крымова — "для наведения порядка". Еще явно ни о чем не догадываясь, Керенский предложение одобрил — и только когда войска были уже в пути, до министра-председателя вдруг дошло… Уже на следующий день все столичные газеты называли Корнилова государственным изменником. В ответ Лавр Георгиевич опубликовал свое заявление, в котором говорилось: "Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ путем победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой государственной жизни. Предать же Россию в руки ее исконного врага — германского племени и сделать русский народ рабами немцев я не в силах и предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли…". С этим Корнилов проигнорировал распоряжение Керенского об отстранении его от должности. Тогда Керенский объявил генерала Корнилова мятежником и обратился к большевикам с призывом "встать на защиту революции". Как известно, те откликнулись незамедлительно, так как увидели открывающиеся возможности для достижения своих целей. Дальнейшие события показали, что большевики сделали удачную ставку в этой политической игре.

Навстречу корпусу Крымова были высланы сотни большевистских агитаторов, которые и сыграли основную роль в срыве корниловского выступления. Сам же генерал Крымов застрелился. Убедившись в том, что дальнейшее сопротивление бесполезно и даже преступно по отношению к доверившимся ему людям, Корнилов сдался и был арестован. Впрочем, чрезвычайная следственная комиссия не нашла в действиях генерала состава преступления.

Участники августовского выступления во главе с генералом Корниловым в Быховской тюрьме. Сентябрь—ноябрь 1917 г. Арестованных генералов и офицеров поместили в Быхове, в 50 километрах от Могилева. Правда, охрану импровизированной тюрьмы обеспечивали три сотни Текинского конного полка, полностью преданного Корнилову.

Едва захватив власть, большевики постарались быстро взять в свои руки военную власть и заодно уничтожить самого опасного политического противника. С этой целью в могилевскую Ставку был направлен бывший прапорщик Н. Крыленко с отрядом революционных матросов. Но накануне их приезда генерал Духонин, незадлго до этого назначенный Верховным главнокомандующим, распорядился освободить всех арестованных.

19 ноября генерал Корнилов во главе Текинского полка походным порядком пошел на Дон. А уже на следующий день Н. Духонин был растерзан красными матросами. Корнилов с верными текинцами за семь дней прошел около 400 км, 26 ноября отряд наткнулся на засаду, отошел, но через день при переходе железной дороги попал под обстрел с бронепоезда. Стало ясно, что беглецов уже ищут. Поэтому, не желая больше подвергать опасности верных ему людей, Лавр Георгиевич переоделся в гражданскую одежду и дальше отправился один. Только через неделю он добрался до Новочеркасска. По иронии судьбы, чуть раньше, тоже переодетым и загримированным, в Ростов приехал и Керенский — так закончилась их борьба за власть. В Новочеркасске Корнилов вместе с генералом Алексеевым начал активную работу по формированию армии, способной противостоять новой власти. К середине января 1918 года была создана небольшая — около 4000 человек — армия, в состав которой вошли офицерский полк генерала Маркова, корниловский ударный полк полковника Нежинцева, партизанский полк генерала Богаевского, юнкерский батальон генерала Боровского, чехословацкий инженерный батальон, 3 дивизиона кавалерии и 4 артиллерийские батареи (8 орудий).

По ряду причин штаб армии перебрался в Ростов, где и производилось окончательное формирование частей Добровольческой армии. Корнилов проводил все время в непрерывной работе. Огромный авторитет и личное обаяние генерала во многом способствовали притоку добровольцев в части новой армии. Писатель Роман Гуль, участник первого похода Добрармии, вспоминал позднее: "Что приятно поражало всякого при встрече с Корниловым — это его необыкновенная простота. В Корнилове не было ни тени, ни намека на бурбонство, так часто встречающееся в армии. В Корнилове не чувствовалось "его превосходительства", "генерала от инфантерии". Простота, искренность, доверчивость сливались в нем с железной волей, и это производило чарующее впечатление. В Корнилове было "героическое". Это чувствовали все и потому шли за ним слепо, с восторгом, в огонь и в воду".

Кольцо красных войск вокруг Ростова неуклонно сужалось, и Корнилов решил выступить в поход. Ночью 22 февраля в донскую степь вышли 3700 добровольцев — последние солдаты Российской империи. Из них 2350 человек были офицерами, среди которых — 36 генералов и 242 штаб-офицера; 1848 человек стали офицерами уже на фронтах мировой войны — 351 штабс-капитан, 394 поручика, 535 подпоручиков и 668 прапорщиков.

26 февраля командующий собрал совещание, которое должно было решить, что делать дальше — идти в Екатеринодар, где имелись добровольческие формирования, или уйти в район зимовников, становищ донских табунов, подальше от большевистских районов. Генералы Лукомский и Попов высказались за второй вариант, поскольку на зимовниках, расположенных в удалении от железной дороги и прикрытых с севера Доном, можно было пополнить обоз, переменить конский состав и немного передохнуть. Однако степной район представлял множество трудностей для небольшой, но монолитной Добрармии: дробить ее было нельзя, расположиться в зимовниках пришлось бы только небольшими отрядами. В итоге Лавр Георгиевич решил: идем на Екатеринодар. Пока Добровольческая армия прошла к этому моменту уже 250 верст, легко сбивая слабые красногвардейские заслоны. Но Кубанский военно-революционный комитет и командующий красными войсками Автономов уже сумели собрать достаточно большие силы для борьбы с белогвардейцами. Теперь уклониться от крупного боя с красногвардейцами было практически невозможно. 2 марта белые с боем заняли станицу Журавскую, а на следующий день началось настоящее сражение за Кореновскую. Здесь Корнилов поставил на карту все — из обоза выдали последний запас патронов, а в решающий момент в бой пошел последний резерв. Ценой невероятных усилий и больших жертв Кореновская была взята, открывался путь на Екатеринодар, удалось пополнить запас боеприпасов. Но здесь же, в Кореновской, Лавр Георгиевич получил известие, что еще 1 марта кубанские добровольцы Покровского оставили Екатеринодар и ушли за Кубань. Это был тяжелый удар — операция теряла всякий смысл.

Корнилов принял решение уходить за Кубань. Но для этого нужно было прорваться через наседающие отряды красных и при этом суметь сохранить мост через Кубань, который красные постараются уничтожить при первой же возможности. Пока полк Богаевского с огромным трудом отбивал атаки красногвардейцев, юнкера и корниловский полк овладели мостом. Добровольческая армия чудом вырвалась из окружения.

Однако и на левом берегу не стало легче. За сутки армия с боями прошла около сорока верст — полки таяли, обоз с ранеными увеличивался на глазах, боеприпасов оставалось совсем мало, а сопротивление красных войск все увеличивалось.

Самым трудным стал путь на Новодмитровскую: лил ледяной дождь, все дороги превратились в месиво из грязи и снега. На подступах к станице пришлось вброд переходить бурную речку. К вечеру неожиданно ударил мороз, люди и кони покрылись ледяной коркой — впоследствии не только этот переход, но и весь поход с 22 февраля по 12 мая 1918 года назвали "Ледяным".

Станицу должны были брать штурмом с нескольких сторон, однако вышло так, что переправившийся первым офицерский полк генерала Маркова оказался в одиночестве перед вражескими позициями. Марков решил: "Вот что, господа офицеры, в такую ночь мы все здесь передохнем в поле. Надо идти в станицу!". Полк ударил в штыки и одной атакой выбил красногвардейцев из Новодмитровской. В течение нескольких дней шла подготовка к наступлению на Екатеринодар. Начали прибывать кубанские казаки, увеличив численность Добрармии до 6 тысяч человек. Ряд полков смогли развернуть в бригады.

План Корнилова заключался в том, чтобы разгромить красные отряды южнее Екатеринодара, обеспечив тем самым армии переправу, и увеличить запас боеприпасов за счет захваченных складов, а затем внезапным ударом взять станицу Елизаветинскую — там имелась паромная переправа. После этого Добровольческая армия должна была переправиться через Кубань и атаковать Екатеринодар. Корнилов готовил плацдарм для броска на город: бригада Богаевского после тяжелого боя захватила окрестные станицы Григорьевскую и Смоленскую, конники Эрдели овладели Елизаветинской, а чуть позже бригады Маркова и Богаевского заняли Георгие-Афипскую, захватив обоз с драгоценными снарядами.

Но судьба уже отвернулась от белогвардейцев. Прежде всего штаб Добровольческой армии недооценил силы противника. Ошибся и Корнилов, оставив для прикрытия обоза с ранеными и гражданскими лицами почти треть своих лучших сил: по мнению генерала Деникина, в этом случае "над тактическими принципами, требовавшими быстрого сосредоточения всех сил для решительного удара, восторжествовало чувство человечности — огромная моральная сила вождя, привлекающая к нему сердца воинов и вместе с тем иногда сковывающая размах стратегии и тактики".

Так или иначе, в течение трех суток Добровольческая армия переправилась на левый берег Кубани, и 27 марта началось сражение за Екатеринодар. В наступление пошла бригада Богаевского, к полудню следующего дня отбросив красные части к линии хуторов в трех верстах от города. 28 и 29 марта бой принял еще более ожесточенный характер. Потеряв более 1000 человек, белогвардейцам удалось очистить предместья и даже зацепиться за городские окраины. Настроение в штабе командующего поднялось, у людей появилась надежда на взятие города. Корнилов спешил атаковать город, понимая, что силы добровольцев на исходе. Деникин потом писал: "На войне принимаются не раз решения как будто безрассудные и просто рискованные. Первые кончаются удачно иногда, вторые часто. Успех в этом случае создает полководцу ореол прозорливости и гениальности, неудача обнажает одну только отрицательную сторону решения.

Корнилов рискнул и… ушел из жизни раньше, чем окончилась екатеринодарская драма. Рок опустил внезапно занавес, и никто не узнает, каким был бы ее эпилог".

 

К 30 марта стало ясно, что белые войска выдохлись. Но выбора уже не было: город нужно было взять — или погибнуть. Однако решающему штурму начаться было уже не суждено: в 7.30 утра погиб генерал Лавр Георгиевич Корнилов.

Командование Добровольческой армией принял на себя Антон Иванович Деникин. Сразу же был оглашен его приказ, в котором были такие слова: "Неприятельским снарядом, попавшим в штаб армии, в 7 часов 30 минут 31 сего марта убит генерал Корнилов. Пал смертью храбрых человек, любивший Россию больше себя и не могший перенести ее позора. …Велика потеря наша, но пусть не смутятся тревогой наши сердца и пусть не ослабнет воля к дальнейшей борьбе. Каждому продолжать исполнение своего долга, памятуя, что все мы несем свою лепту на алтарь Отечества". Добровольческая армия ушла от Екатеринодара, ее солдатам предстояло до дна испить горькую чашу братоубийственной войны: впереди были четыре года тяжелых боев на юге России, итогом которых стало поражение и поспешная эвакуация из Крыма, а затем — скорбная, нищая жизнь на чужбине. Но это уже совсем другая история.

Тела Корнилова и Нежинцева ночью были погребены на пустыре за немецкой колонией Гначбау, в 50 верстах от Екатеринодара. Крестов не ставили, сами могилы сровняли с землей, но все равно уже на следующий день красные обнаружили захоронения. Трупы выкопали, отвезли в город, позже тела сожгли и пепел развеяли в степи.

Так закончился земной путь "последнего солдата империи", русского офицера Лавра Георгиевича Корнилова.

Место на берегу Кубани, где скончался смертельно раненный генерал Корнилов. ОТНОШЕНИЕ к личности генерала Корнилова за семь десятилетий советской власти менялось несколько раз — от "врага народа" к "достойному противнику" и обратно. Справедливости ради нужно отметить, что даже самые злейшие враги белого движения говорили о нем с оттенком уважения — учитывая характер большевиков, это говорит о многом. Например, в хрестоматийном романе Алексея Толстого "Хождение по мукам" можно увидеть такой пассаж: "Корниловский поход не удался. Главные вожди и половина участников его погибли. Казалось, будущему историку понадобится всего несколько слов, чтобы упомянуть о нем. На самом деле корниловский "Ледяной поход" имел чрезвычайное значение. Белые нашли в нем впервые свой язык, свою легенду, получили боевую терминологию — все, вплоть до новоучрежденного белого ордена, изображающего на Георгиевской ленте меч и терновый венец".

Сегодня, когда Россия вновь с большим трудом приходит в себя после грандиозных потрясений, образ боевого генерала Корнилова, храброго солдата, всю жизнь бескорыстно служившего своей стране и не прятавшегося за спины солдат, не может быть забыт.

feldgrau.info

Корнилов Лавр Георгиевич (биографические сведения)

Лавр Георгиевич Корнилов

     18 августа (30 августа по новому стилю) 1870 года родился Лавр Георгиевич Корнилов — российский военачальник, генерал от инфантерии, военный разведчик, дипломат и путешественник-исследователь, — одна из самых загадочных и одиозных личностей в российской истории XX века.

Л.Г. Корнилов

     Его называли и «несостоявшимся Бонапартом», и «могильщиком Революции», и святым мучеником, и героем, и единственным военачальником, который смог бы довести Белое Дело до победного конца.

     О Корнилове написано много. Практически вся мемуарная, художественная, историческая литература, а также и научные исследования создавались, исходя из двух, диаметрально противоположных точек зрения на деятельность известного персонажа.

     В советской, постсоветской, а также и белоэмигрантской историографии уже давно проведены все исторические параллели, выставлены самые противоположные и противоречивые оценки, подробно освещена фактическая сторона событий 1917 года: Корниловский мятеж, арест мятежных генералов, их побег из Быхова и создание Корниловым Добровольческой армии на Дону.

     В данной статье автор не ставит себе задачей примирить сторонников и противников генерала Корнилова, и не станет, вопреки обыкновению, уверять читателя, что «истина находится где-то посредине». Нет! Противодействие необходимо всякому действию, куда бы и на что оно ни было направлено. Лавр Георгиевич Корнилов стал именно той «противодействующей» фигурой, которая должна была появиться на политической арене 1917 года. История возложила на него неблагодарную миссию: противопоставить всеобщему произволу, хамству и анархии хотя бы возможность возврата к законности и порядку. Может быть, у Корнилова был реальный шанс обыграть судьбу, избавив Россию от произвола большевиков и позорного Брестского мира. Только в политических играх, как правило, выигрывает не самый сильный и мудрый, а тот, в чьей колоде оказалось больше фальшивых козырей…

     Биография Лавра Георгиевича Корнилова во многом напоминает собой авантюрно-приключенческий роман с бесконечными продолжениями. В ней есть всё: загадочное происхождение, весьма нетипичное для представителя военной верхушки, быстрые и неожиданные карьерные взлёты, столь же неожиданные падения, военные победы и неудачи, героическая смерть...

*     *     *

     Будущий генерал родился в Усть-Каменогорске, в семье бывшего хорунжего 7-го Сибирского казачьего полка Егора (Георгия) Николаевича Корнилова. За 8 лет до рождения сына отец вышел из казачьего сословия и перешёл в чин коллежского регистратора. Считается, что отцовские предки Корнилова пришли в Сибирь с дружиной Ермака. В 1869 году Георгий Корнилов получил должность письмоводителя при городской полиции в Усть-Каменогорске, хорошее жалование и приобрел небольшой домик на берегу Иртыша. Происхождение и национальная принадлежность матери Л.Г. Корнилова и по сей день вызывают споры среди биографов легендарного генерала. По одной версии, она была оренбургской калмычкой, по другой – крещёной казашкой из рода аргын. Третьи, например, маршал Шапошников, который служил в одном полку с родным братом Лавра Георгиевича, уверяли, что мать Корнилова была киргизкой, которая перешла в православие только затем, чтобы вопреки воле родственников, выйти замуж за русского чиновника.

     Во всяком случае, все биографы Корнилова сходятся на том, что мать генерала была безграмотной женщиной азиатского происхождения, не умевшей ни читать, ни писать ни на одном языке. От неё Лавр Георгиевич унаследовал монголоидные черты лица, невысокий рост и амбиции Чингисхана.

     В двухлетнем возрасте маленький Лавр вместе с семьёй переезжает в станицу Каркаралинскую Семипалатинской губернии, где проходит его детство, и которую в некоторых документах обозначают как место его рождения. Способности к иностранным языкам у отца и деда, служивших толмачами в казачьем войске, передаются и Лавру, что находит в дальнейшем применение в его службе Отечеству.

     Летом 1883 года юный Корнилов был зачислен в Сибирский кадетский корпус (Омск). Поначалу он был принят лишь «приходящим»: им были сданы успешно экзамены по всем предметам, кроме французского, так как в киргизской степи не было соответствующих репетиторов. Однако трудолюбивый и способный Корнилов очень скоро стал одним из лучших учеников корпуса и был зачислен на «казённый кошт». Сдав на отлично выпускные экзамены, Лавр получает право выбора военного училища для дальнейшего обучения. Любовь к математике и особые успехи в этом предмете определяют выбор Корнилова в пользу престижного (сюда традиционно стекались наиболее способные кадеты) Михайловского артиллерийского училища в Петербурге.

     Переезд из Омска в Петербург становится началом самостоятельной жизни 19-летнего юнкера. Отец не мог помогать ему деньгами (у Корниловых было много детей, и семья жила более чем скромно). Лавр должен был сам зарабатывать себе на жизнь. Он даёт уроки математики и пишет статьи по зоогеографии, что приносит некоторый доход, из которого он умудряется даже помогать своим престарелым родителям.

     В Михайловском артиллерийском училище, как и в кадетском корпусе, учёба шла на «отлично». Только за поведение юнкер получал сравнительно низкие баллы. Офицеры столичного училища предвзято относились к честолюбивому юноше «низкого» происхождения, часто допускали насмешки и колкости в адрес амбициозного «азиата». Известен случай, когда один из училищных офицеров позволил себе обидную бестактность в адрес Корнилова, но неожиданно получил от гордого юнкера отпор. Лавр Георгиевич дал понять преподавателю, что он не простит оскорбления и за свою честь намерен стоять до конца. Начальник училища, узнав об этом инциденте, немедленно отозвал офицера и простил Корнилову его проступок. Юнкер поступил на дополнительный курс, закончив который имел право служить в гвардии или в столичном военном округе. Однако подпоручик Корнилов выбрал Туркестан.

     В 1892 году он получает назначение в 5-ю батарею Туркестанской артиллерийской бригады. Это было не только возвращением на малую родину, но и передовое стратегическое направление при намечавшихся тогда конфликтах с Персией, Афганистаном и Великобританией.

     В Туркестане Лавр Георгиевич занимался самообразованием, успешно изучал восточные языки. Вскоре подал рапорт на поступление в Академию Генерального штаба.

     С 1895 по 1897 год Корнилов обучается в Академии. Во время учёбы он женится на дочери титулярного советника Таисии Владимировне Марковиной. Через год у супругов родилась дочь Наталья. В 1897-м, окончив Академию с малой серебряной медалью и «с занесением фамилии на мраморную доску с именами выдающихся выпускников Николаевской академии в конференц-зале Академии», Корнилов досрочно получает чин капитана. Он вновь отказывается от места в Петербурге и уезжает в Туркестан. Именно здесь раскрылись основные таланты Лавра Георгиевича как воина, разведчика, исследователя.

     Кроме обязательных для выпускника Академии Генерального штаба немецкого и французского языков, Корнилов хорошо владел английским, персидским, китайским, казахским и урду.

     С риском для жизни, переодевшись туркменом, Корнилов проводил рекогносцировки британских крепостей в Афганистане. Совершил ряд длительных исследовательских и разведывательных экспедиций в Кашгарии (Восточный Туркестан), Афганистане и Персии. Корнилов всерьёз изучал этот малоизвестный европейцам, загадочный край, встречался с китайскими чиновниками и предпринимателями, налаживал агентурную сеть. Итогом служебной командировки стала подготовленная Лавром Георгиевичем книга «Кашгария или Восточный Туркестан», ставшая весомым вкладом в географию, этнографию, военную и геополитическую науку. Книга принесла автору заслуженный успех и была замечена британскими специалистами. Как установил современный исследователь М. К. Басханов, картографический материал к английскому изданию «Военный отчёт по Кашгарии» 1907-го года представляет собой планы городов и укреплений Восточного Туркестана, опубликованные в работе Л. Г. Корнилова. За разведывательные экспедиции капитан Корнилов был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени и вскоре направлен с новым заданием в малоизученные районы Восточной Персии.

     С ноября 1903 по июнь 1904 года он находился в Индии с целью «изучения языков и нравов народов», а фактически — для анализа состояния британских колониальных войск. В 1905 году его секретный «Отчёт о поездке в Индию» был опубликован Генеральным штабом.

     В 1904 году уникальный агент был произведён в подполковники и назначен столоначальником Главного штаба в Петербурге, но с началом Русско-японской войны добился перевода в действующую армию. С сентября 1904 по декабрь 1905 года Корнилов занимал должность штаб-офицера, затем — начальника штаба 1-й стрелковой бригады. Боевое крещение Лавра Георгиевича произошло во время сражения при Сандепу. В феврале 1905 года Корнилов находился со своей бригадой в арьергарде, прикрывая отход армии от Мукдена. Окруженный японцами в деревне Вазые, подполковник Корнилов дерзкой штыковой атакой прорвал окружение. Сохраняя полный боевой порядок, он вывел свою уже считавшуюся уничтоженной бригаду на соединение с армией. За храбрость был произведён в полковники, награждён орденом Святого Георгия 4-ой степени и Георгиевским оружием.

     В 1907—1911 годах, имея репутацию специалиста-востоковеда, Корнилов занимался дипломатической и разведывательной деятельностью в Китае, затем — на приграничных территориях России (Монголия и Кашгария). Деятельность Корнилова-дипломата этого периода была высоко оценена не только на Родине, где он получил Орден Святой Анны 2-й степени и другие награды, но и у дипломатов Британии, Франции, Японии и Германии, награды которых также не обошли русского разведчика.

Первая мировая война

     Первую мировую войну Лавр Георгиевич встретил в должности начальника 48-й пехотной дивизии (будущей «Стальной»). Она сражалась в Галиции и Карпатах в составе 8-й армии генерала Брусилова. Здесь опыт и знания востоковеда не слишком пригодились комдиву, а навыки разведчика и диверсанта часто мешали находить общий язык с вышестоящими штабистами. Командарма Брусилова раздражало неумение, а иногда и нежелание подчинённого генерала осуществлять необходимое в военных условиях взаимодействие с командованием и другими подразделениями армии. Корнилов, как и всякий диверсант-одиночка, держался независимо, любил принимать нестандартные, порой слишком отчаянные решения. Так, в ночном бою при Такошанах группа добровольцев под командованием Лавра Георгиевича прорвала позиции неприятеля и, несмотря на свою малочисленность, захватила 1200 пленных, включая немецкого генерала Рафта. «Корнилов — не человек, стихия», — говорил Рафт, потрясённый этой дерзкой вылазкой. Однако «дерзкая вылазка», осуществлённая без прикрытия основных сил, могла бы закончиться плачевно. Командарм Брусилов неоднократно замечал, что Корнилов «не жалеет своих людей», но при этом всякий раз добавлял, что Лавр Георгиевич и сам себя не жалеет. Солдаты боготворили своего командира. Корнилов умел рисковать и считал, что «победителей не судят».

     Подчинённая ему «Стальная» дивизия отличилась в самых опасных операциях Юго-Западного фронта. При взаимодействии с «Железной» дивизией генерала Деникина она совершала чудеса мужества и героизма, дошла до Карпат, заняла Крепну. Взятие Зборо — расположенного на «высоте 650» — защищённого проволочными заграждениями и линиями окопов с укреплёнными огневыми точками — стало одной из самых блестящих операций, проведённых Корниловым. Взятие «высоты 650» открывало русским армиям дорогу на Венгрию. В феврале 1915 года легендарный комдив был произведён в генерал-лейтенанты, и его имя получило широкую известность в армейской среде.

     Однако боевой путь «Стальной» дивизии оказался недолгим. Военная удача отвернулась от генерала Корнилова уже в апреле 1915 года. Прикрывая отступление Брусилова из-за Карпат, дивизия попала в окружение и почти полностью погибла. Генерал Корнилов, взявший на себя в момент гибели дивизии личное командование батальоном, был дважды ранен в руку и ногу. Бывший комдив с семью уцелевшими бойцами в течение четырёх суток прорывался к своим, но попал в плен к австрийцам.

     Командир корпуса генерал Цуриков считал именно Корнилова ответственным за гибель 48-й дивизии. По его мнению, только самонадеянные действия её командира не позволили дивизии избежать окружения и полного разгрома. Цуриков требовал суда над комдивом, однако генерал Иванов, командующий Юго-Западным фронтом, придерживался иной точки зрения. Он направил Верховному Главнокомандующему Великому князю Николаю Николаевичу ходатайство «о примерном награждении остатков доблестно пробившихся частей 48-й дивизии, и особенно её героя, начальника дивизии генерала Корнилова».

     Николай II также встал на сторону комфронта. 28 апреля 1915 года император подписал Указ о награждении пленённого генерала Корнилова за эти бои, и дело было закрыто.

      О пленении Корнилова весной 1915 г. А. И. Верховский, последний Военный министр Временного правительства, в своих мемуарах писал:

     «Сам Корнилов с группой штабных офицеров бежал в горы, но через несколько дней, изголодавшись, спустился вниз и был захвачен в плен австрийским разъездом. Генерал Иванов пытался найти хоть что-нибудь, что было бы похоже на подвиг и могло бы поддержать дух войск. Сознательно искажая правду, он прославил Корнилова и его дивизию за их мужественное поведение в бою. Из Корнилова сделали героя на смех и удивление тем, кто знал, в чем заключался этот «подвиг»… (А. И. Верховский. На трудном перевале, М., Воениздат, 1959, стр. 65).

     Из австрийского плена во времена Великой войны не бегал разве что ленивый. Генерал Корнилов был помещён в лагерь для высших офицеров неподалеку от Вены. Залечив раны, он дважды пытался бежать, но первые попытки побега закончились неудачей. Корнилов сбежал лишь в июле 1916 года, переодевшись австро-венгерским солдатом. Его «азиатская» внешность в сочетании с австрийской формой почему-то никого не смутила.

     Газетная шумиха вокруг дерзкого побега Корнилова возвела генерала в статус несомненного героя и мученика за Отечество. Уже в сентябре 1916 года Лавр Георгиевич, восстановив силы после пережитых событий, снова отбыл на фронт и был назначен командиром XXV армейского корпуса Особой армии генерала В.И. Гурко.

Командующий войсками Петроградского ВО

     Вопрос о назначении генерала Корнилова на должность командующего войсками Петроградского военного округа был решён ещё императором Николаем II. Кандидатура популярного боевого генерала, совершившего к тому же легендарный побег из австрийского плена, могла умерить пыл противников императора. 2 марта 1917 года, на первом заседании самопровозглашённого Временного правительства Корнилов был назначен на ключевой пост Главнокомандующего войсками Петроградского военного округа.

     По приказу Временного правительства и военного министра Гучкова именно Корнилов объявил об аресте императрице и её семье. Он пошёл на это, чтобы попытаться в дальнейшем облегчить участь арестованных. Фактически в те страшные дни командующий округа взял цесаревен, царицу и наследника под свою личную охрану, дабы спасти семью Николая II от бессудных действий и самочинных решений Петроградского Совета. Императрице очень понравилось, что её арестовал сам легендарный генерал Корнилов, а не кто-то из новоявленного правительства. Корнилову Александра Фёдоровна почему-то доверяла.

     После ареста императрицы за Корниловым закрепилась репутация революционного генерала. Ортодоксальные монархисты так и не смогли простить ему ни этого шага, ни весьма «демократичного» происхождения. В должности начальника Петроградского округа Корнилов делает несколько безуспешных попыток договориться с Петроградским Советом, вывести из состава гарнизона разложившиеся части, отменить печально знаменитый «Приказ №1». Однако генерал быстро понял, что обрести реальную силу в этих переговорах он сможет лишь опираясь на фронтовые части. В апреле 1917 года Корнилов сложил с себя полномочия и стал проситься на фронт. Военный министр Гучков предложил его кандидатуру на должность командующего Северным фронтом. Репутация «революционного генерала» сыграла против назначения Корнилова в Ставке. Верховный Главнокомандующий Алексеев заявил, что он сам подаст в отставку, если Корнилов возглавит фронт. Впоследствии этот конфликт станет во главу угла взаимоотношений двух генералов и после Корниловского мятежа, и на первом этапе создания Добровольческой армии.

Верховный Главнокомандующий

     Весной 1917 года Корнилов получил под своё командование 8-ю армию. Ознакомившись с положением на фронте, генерал первым поднял вопрос об уничтожении солдатских комитетов и запрещении политической агитации. 19 мая 1917 года приказом по 8-й армии он разрешает сформировать Первый Ударный отряд из добровольцев (первая добровольческая часть в Русской армии). За короткий срок трехтысячный отряд был сформирован. Капитан Неженцев блестяще провёл боевое крещение своего отряда. 26 июня 1917 г. добровольцы прорвали австрийские позиции под деревней Ямшицы, благодаря чему был взят Калущ. 11 августа приказом Корнилова отряд был переформирован в Корниловский полк. Форма полка включала в себя букву «К» на погонах и нарукавный знак с надписью «Корниловцы». Личной охраной Корнилова стал конный Текинский полк. В ходе июльского наступления армия генерала Корнилова прорвала австрийский фронт на протяжении 30 вёрст, взяла в плен 10 тыс. солдат и около 100 орудий. Корнилов был произведён Временным правительством в чин генерала от инфантерии и назначен Верховным Главнокомандующим.

     Лавр Георгиевич сразу оговорил условия, на которых он согласился принять эту должность: невмешательство правительства в назначения на высшие командные должности, скорейшая реализация программы реорганизации армии, назначение генерала Деникина командующим Юго-Западным фронтом. Корнилов стал вторым человеком в государстве, крупной политической фигурой, способной влиять на происходящие в стране события. Это назначение было встречено большой радостью в среде офицеров и консервативной публики. У консервативного лагеря появился лидер, в котором видели надежду на спасение армии и России.

     По требованию генерала Корнилова для восстановления дисциплины в армии Временное правительство вводит смертную казнь. Решительными, суровыми методами генерал Корнилов возвращает армии боеспособность и восстанавливает фронт. В глазах многих офицеров-фронтовиков он становится народным героем. От него ждали спасения страны и в буквальном смысле слова носили на руках.

     Воспользовавшись своим положением Верховного Главнокомандующего и поддержкой высших офицеров, на Государственном Совещании в Москве генерал Корнилов предъявляет Временному правительству требования, известные как «Корниловская военная программа». Он решительно потребовал от Временного правительства «ликвидации анархии в стране» и восстановления порядка в армии. Временное правительство ничего не сделало в этом направлении. Напротив, оно сочло популярность Корнилова слишком опасной для «революции».

Корниловский мятеж

     28 августа 1917 года Корнилов отказался выполнить требование Керенского об остановке 3-го кавалерийского корпуса генерала Крымова, который двигался на Петроград. Совсем недавно Керенский сам требовал от Корнилова введения верных частей в столицу, дабы избежать дальнейших провокаций большевиков. Но теперь Керенский почувствовал за Корниловым настоящую, опасную для него силу. Как показал октябрь 1917 года, у Временного правительства в столице не было никаких верных ему сторонников, способных отразить покушение на власть. В этих условиях Председатель Правительства сам решился на политическую провокацию. Корнилову было предложено телеграммой сдать должность Верховного Главнокомандующего. Корнилов отказался и решил:

     выступить открыто и, произведя давление на Временное правительство, заставить его:
  1. исключить из своего состава тех министров, которые по имеющимся (у него) сведениям были явными предателями Родины;
  2. перестроиться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твердая власть.

     29 августа Керенский объявляет Корнилова и его сподвижников мятежниками. Корпус Крымова был остановлен в районе Луги. Его командир покончил с собой после личной аудиенции у Председателя Правительства. Корпус был тут же разагитирован большевиками и утратил свою боеспособность. Корниловский полк, готовый в любую минуту вступить в бой, так и не получил соответствующего приказа от своего генерала. Корнилов ещё надеялся договориться с Керенским, но последний вновь переиграл его. Шумиха вокруг «мятежного» генерала была выгодна не столько Временному правительству, сколько тем политическим авантюристам, которые надеялись с его помощью бесславно вывести Россию из Великой войны. Керенский сам назначил себя на пост Главнокомандующего. Он приказал Начштаба Главкома генералу Алексееву арестовать Корнилова и всю верхушку генералитета, лояльно настроенную к его действиям. Алексеев, который и сам с большой симпатией относился к корниловцам, решил взять этот позор на себя. 1 сентября 1917 года Л.Г. Корнилов был арестован в Ставке и отправлен в Быховскую тюрьму.

     Туда же из Бердичева были этапированы генералы Деникин, Марков, Орлов, Ванновский, Эрдели и другие военные чины, так или иначе поддержавшие Корниловское выступление. Через неделю после мятежа генерал Алексеев подал в отставку с поста Начальника штаба Главнокомандующего. На его место был назначен генерал Духонин. Одновременно с устранением наиболее активной и государственно мыслящей группы генералитета Временным правительством из тюрьмы были выпущены большевики (в том числе Троцкий), арестованные за попытку июльского переворота.

     Многие либерально-демократические историки и политические деятели уже в эмиграции активно старались налепить на Л.Г. Корнилова ярлык главного виновника и поджигателя Гражданской войны, агрессора и организатора сопротивления большевистской власти, «могильщика революции».

     На наш взгляд, Корниловское выступление было лишь отчаянной, во многом политически наивной и неподготовленной попыткой воспротивиться незаконным действиям Временного правительства и его заграничных «подельников». Попытки, продиктованные не умом, а сердцем, редко приводят к чему-нибудь, кроме поражения.

     Последующее сопротивление верных верховной власти законопослушных генералов, которые всегда старались держаться «вне политики», было лишь отчаянным шагом загнанных в угол, обречённых людей. Стоит только вспомнить те унижения, которым подверглись боевые, заслуженные офицеры во время заключения в Бердичеве, и уже отпадёт всякая необходимость разыскивать истинных виновников эскалации последующего насилия. При этапировании в Быхов «мятежников» едва не растерзала агрессивно настроенная толпа, науськанная комиссарами Временного правительства. Следствие и суд по Корниловскому выступлению были не выгодны ни обречённому правительству, ни лично А.Ф. Керенскому. Только человеческая порядочность и верность своему долгу офицеров конвоя спасли Деникина, Маркова, Ванновского и других генералов от мученической гибели.

     Во второй раз «быховских узников» спас ценой своей жизни Начальник штаба Главнокомандующего генерал Духонин. После Октябрьского переворота он своей волей освободил пленников, но сам был растерзан за это революционной толпой.

     Насилие и провокацию к расколу общества, к кровопролитию и гражданской войне, вне сомнения, начало правительство Керенского, продолжили большевики. Корнилов, Алексеев, Деникин, Марков и все остальные жертвы политического произвола нашли в себе силы, чтобы организовать сопротивление и возглавить его.

     Генерал И.П. Романовский — один из арестованных вместе с генералом Корниловым — говорил впоследствии: «Могут расстрелять Корнилова, отправить на каторгу его соучастников, но „корниловщина“ в России не погибнет, так как „корниловщина“ — это любовь к Родине, желание спасти Россию, а эти высокие побуждения не забросать никакой грязью, не втоптать никаким ненавистникам России…»

Добровольческая армия

     После побега из Быхова Корнилов двинулся с верными ему текинцами на Дон. Все остальные «быховские узники» пробирались в Новочеркасск нелегально, по поддельным документам. Корнилов решил идти открыто. По дороге он едва не погиб, нарвавшись со своим конвоем на превосходящие силы большевиков. Опытному разведчику лишь чудом удалось уйти. В Новочеркасске генерал Корнилов стал соорганизатором Добровольческой армии. После переговоров с генералом Алексеевым и приехавшими на Дон представителями московского Национального центра было решено, что Алексеев примет на себя заведование финансовыми делами и вопросами внешней и внутренней политики, Корнилов — организацию и командование Добровольческой армией, донской атаман Каледин — формирование Донской армии и все дела, касающиеся казаков.

     На первом этапе разработки стратегических планов белых сил Корнилов вновь проявил себя, как опытный диверсант, но не слишком дальновидный военачальник. Он по-прежнему мыслил категориями командира партизанского отряда, предлагая Добровольческой армии проводить диверсионно-партизанские рейды по большевистским тылам, скрываясь в удалённых районах Верхнего Дона и Кубанских степях. Против такой стратегии категорически возразили генералы Алексеев и Деникин. Добровольческая армия, несмотря на её малочисленность, мало напоминала собой мобильный диверсионный отряд. В зимних условиях, со всеми обозами, больными, ранеными, семьями и родственниками военнослужащих она бы просто погибла в степи. В руководстве армии вновь назревал конфликт, но Л.Г. Корнилов нашёл в себе силы уступить. Отставив в сторону свои амбиции, он согласился с единственно приемлемым планом Деникина о походе на Екатеринодар.

     9 (22) февраля 1918 года Добровольческая армия выступила в первый Кубанский поход, который впоследствии будет назван его участниками «Ледяным». Целью похода был захват столицы кубанского казачества – Екатеринодара. У добровольцев в тот момент не было практически ничего: ни оружия, ни боеприпасов, ни денег, на которые можно было бы организовать боеспособную армию, ни чёткой политической программы. У них была только вера в своего Главнокомандующего Л.Г. Корнилова, его порядочность, офицерскую честь и горячее желание спасти Россию.

Гибель

     31 марта (13 апреля) 1918 года командующий Добрармией генерал Корнилов был убит при штурме Екатеринодара.

      «Неприятельская граната, — писал генерал А. И. Деникин, — попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного. Мистический покров предвечной тайны покрыл пути и свершения неведомой воли... »

     Гроб с телом Корнилова был тайно захоронен при отступлении из немецкой колонии Гначбау. Добровольцы тщательно замаскировали могилу, сровняв холм с землёй, но это не помогло. Уже на следующий день большевики, занявшие Гначбау, первым делом бросились искать якобы «зарытые кадетами кассы и драгоценности». Случайно они отрыли могилу и отвезли тело генерала Корнилова в Екатеринодар, где оно, после длительного глумления, было публично сожжено. Добровольцы ничего об этом не знали. Лишь после взятия Екатеринодара в августе 1918 года была назначена комиссия по перезахоронению останков Корнилова, которая и выяснила страшную правду.

     В документе Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков говорилось:

     «Отдельные увещания из толпы не тревожить умершего человека, ставшего уже безвредным, не помогли; настроение большевистской толпы повышалось… С трупа была сорвана последняя рубашка, которая раздиралась на части и обрывки разбрасывались кругом… Несколько человек оказались уже на дереве и стали поднимать труп… Но тут же веревка оборвалась, и тело упало на мостовую. Толпа все прибывала, волновалась и шумела… После речи с балкона стали кричать, что труп надо разорвать на клочки… Наконец отдан был приказ увезти труп за город и сжечь его… Труп был уже неузнаваем: он представлял из себя бесформенную массу, обезображенную ударами шашек, бросанием на землю… Наконец, тело было привезено на городские бойни, где его сняли с повозки и, обложив соломой, стали жечь в присутствии высших представителей большевистской власти… В один день не удалось окончить этой работы: на следующий день продолжали жечь жалкие останки; жгли и растаптывали ногами».

     Семья генерала была потрясена случившимся. Супруга Корнилова, Таисья Владимировна, отказалась присутствовать на панихиде, организованной Деникиным в Екатеринодаре. Она скончалась через несколько месяцев после смерти мужа и похоронена неподалёку от места его гибели.

     3 октября 1918 года командующий Добровольческой армией генерал Деникин учредил «Знак отличия Первого Кубанского похода». Было зарегистрировано 3689 его участников. Знак № 1 по праву принадлежал генералу Лавру Георгиевичу Корнилову и был торжественно вручен его дочери.

     Лавр Георгиевич Корнилов — уникальный специалист, востоковед, храбрый боевой генерал и разведчик, всего в своей жизни добился сам. Не задумываясь, по велению сердца он встал во главе Белого движения, движения обречённых. Как и большинство своих соратников, он не видел для себя иного выхода, не имел никаких личных желаний, кроме служения Отчизне. Его имя стало знаменем и символом для воинов белых армий на долгие годы.

Елена Широкова

Военный Белогвардеец Генерал Дипломат 

ptiburdukov.ru

Лавр Георгиевич Корнилов - портал "История.РФ"

Корнилов Лавр Георгиевич

18 августа 1870 – 31 марта 1918

Сражения и победы

Русский военачальник, генерал от инфантерии. Участник и герой русско-японской и Первой мировой войн. Главком Русской армии (август 1917 г.). Его именем назван мятеж против Временного правительства в августе 1917 г. Один из главных организаторов Белого движения на Юге России, Главнокомандующий Добровольческой армии.

Лавр Георгиевич Корнилов известен, прежде всего, как один из лидеров Белого Движения, и лишь немногие знают его как опытного разведчика, востоковеда и отважного генерала Первой мировой.

Родился 18 (30) августа 1870 г. в многодетной семье небогатого чиновника, в прошлом - хорунжего, служившего переводчиком при 7-м Сибирском казачьем полку. Мать, Мария Ивановна, была казашкой, от нее Лавр Георгиевич и унаследовал «восточную внешность». Среди друзей семьи был известный этнограф Г.Н. Потанин, человек либеральных идей, противник самодержавия и сторонник «сибирского областничества». Вместе с тем дети в семье воспитывались в религиозном духе, а в школе Корнилов с особенной любовью относился к Закону Божьему.

С отрочества его жизненный путь был борьбой талантливого, но бедного провинциала за возможность «выйти в люди». Отсюда берет начало не только его упорство, но и большое самолюбие, которое лишь укреплялось при покорении новых высот. В 1883 г. он сдал все экзамены в Сибирский (Омский) кадетский корпус, кроме французского: найти достойного репетитора по этому языку в пограничном захолустье было невозможно. Потому Лавр Георгиевич был принят лишь на правах «приходящего», однако трудолюбие и отличное окончание первого года обучения позволили ему продолжить обучение за казенный счет.

Дом в Каракалинске, где, как считают местные жители, прошло детствоЛ.Г. Корнилова

Молодой Корнилов был застенчивым подростком, и лишь в старших классах случился перелом, после которого Лавр Георгиевич стал все активнее вливаться в кадетское сообщество, параллельно показывая блестящие результаты в учебе, особенно в изучении математики. Более того, он начал изучать восточные языки. После отличного окончания кадетского корпуса в 1889 г. Л.Г.Корнилов поступил в Михайловское артиллерийское училище. Как указывалось в аттестации молодого юнкера: «Тих, скромен, добр, трудолюбив, послушен, исполнителен, приветлив, но вследствие недостаточной воспитанности кажется грубоватым… Будучи очень самолюбивым, любознательным, серьезно относится к наукам и военному делу, он обещает быть хорошим офицером».

В 1892 г. он окончил дополнительный курс, что давало приоритет при дальнейшем распределении. Однако Лавр Георгиевич вместо, например, престижного столичного округа, выбрал в качестве места службы родной Туркестанский край - 5-ю батарею Туркестанской артиллерийской бригады. Через три года он поступил в элитную Николаевскую академию Генерального штаба, которую окончил с малой серебряной медалью и досрочным произведением в капитаны. Как писал донской атаман А.П. Богаевский: «С ген. Корниловым я был вместе в Академии Генерального Штаба. Скромный и застенчивый армейский артиллерийский офицер, худощавый, небольшого роста, с монгольским лицом, он был мало заметен в Академии и только во время экзаменов сразу выделился блестящими успехами по всем наукам».

Однако надев аксельбанты генерального штаба, он снова принял решение отправиться в Туркестан, где вплоть до начала русско-японской войны служил в штабе округа. Он участвовал в разведывательных экспедициях в Восточном Туркестане, Афганистане, Иране и Индии, собирал важнейшие картографические материалы, сведения о местных народах, а также занимался созданием агентурных сетей. Как разведчик он показал прекрасные аналитические способности, а результаты его исследований имели не только военную, но и научную ценность. Приходилось проявлять и храбрость. Так, в 1898 г. он самолично пересек границу и под видом добровольца, который собирался идти на службу эмиру Абдурахману, пробрался к секретной крепости Дейдади, сделав ряд снимков и обследовав прилегающую местность. Правда, подобная инициатива вызвала нарекания со стороны начальства в Петербурге: там считали необоснованным рисковать жизнью талантливого офицера.

В 1904 г. началась русско-японская война, и Лавр Георгиевич рвался на фронт. Ему удалось выбить себе должность штаб-офицера 1-й бригады Сводно-стрелкового корпуса (фактически же он исполнял обязанности начальника штаба). В аттестации указывалось: «…Здоровье - хорошее, умственные способности - выдающиеся, нравственные качества - очень хорошие… воли твердой, трудолюбив и при большом честолюбии… вследствие прекрасных способностей, а равно большого самолюбия справится со всякими делами…».

Корнилов Л.Г. 1916 г.

После поражения русской армии в Мукденском сражении (февраль 1905 г.), бригада Корнилова прикрывала отступление отдельных частей. Около деревни Вазые ее полки попали в окружение. Лавр Георгиевич лично принял на себя командование: переходя в штыковые удары, окруженные части сумели выйти из угрожающего положения. Как вспоминал генерал М.К. Дитерихс, встретивший Корнилова вскоре после этих событий: «Скромно, смущенно Корнилов возвращался со своего геройского подвига. Он не отдавал себе отчета о том величии личного подвига, на который толкнула его отвага воина и понимание обстановки готовившейся сухопутной Цусимы под Мукденом, для армий несчастливого Куропаткина. Только глаза его горели огнем счастья и отваги и виделась в них сознательная готовность пожертвовать собой, но спасти русскую армию…» За годы русско-японской он получил орден Св. Георгия 4-й степени, Георгиевское оружие и производство в полковники.

Неудачное окончание русско-японской войны привело к реформированию всей военной системы и продвижению по службе наиболее отличившихся офицеров. Среди них был и Корнилов. В 1906 г. он перешел в Главное управление Генерального штаба, где занимался постановкой разведки на южных рубежах империи. Лавр Георгиевич присоединился к группе военных офицеров во главе с Ф.Ф. Палицыным, которые выступали на кардинальное реформирование вооруженных сил. Среди других участников были и другие в будущем прославленные генералы, например, М.В. Алексеев, С.Л. Марков, И.П. Романовский. Все они и будут стоять у истоков Белого движения.

Однако штабная должность была не по душе Лавру Георгиевичу, который в это времени перенес тяжелые потрясения: смерть отца и маленького сына. В 1907 г. он вырвался из столицы и снова ушел в разведку, став военным агентом в Китае. Как писал известный историк военной разведки Звонарев: «По словам 5-го делопроизводства Генштаба, сведения военной агентуры о развитии военных реформ в Китае и о различных организационных мероприятиях военного характера, предпринимавшихся китайским правительством, были вполне удовлетворительными, зачастую обширными, полными и обстоятельными. Наиболее ценные, полные и обстоятельные донесения получались от военного агента». Конечно, были и определенные «шероховатости». Помощник Корнилова в Мукдене подполковник Афанасьев неоднократно жаловался на излишне авторитарный стиль руководства.

В 1910 г. Корнилова отозвали с места службы, а в 1911 г. он был назначен отбывать строевой ценз командиром 8-го Эстляндского полка. Но вскоре талант востоковеда-разведчика понадобился, и Корнилов (будучи произведен в чин генерал-майора) вернулся на Дальний Восток начальником 2-го отряда Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи (который подчинялся министерству финансов). С приходом на новую должность Лавр Георгиевич развил кипучую деятельность. Он сразу же обратил внимание на необходимость уточнить карты Манчжурии, начал чаще проводить маневры и военные игры, а также активнее бороться с хунхузами (китайскими преступными группировками). Как вспоминал полковник Д.К. Хотовицкий о тех годах: «На службе Л.Г. был сухой, требовательный и не разговорчивый, но в свободное время это был милый и хороший собеседник».

В 1913 г. Лавр Георгиевич инициировал расследование по организации довольствия, выявив факты воровства и столкнувшись в конечном итоге с премьер-министром Коковцовым. «Политический вес» был неравным, а потому Корнилов вернулся в военное ведомство командиром бригады 9-й Сибирской стрелковой дивизии (которая располагалась на о. Русском во Владивостоке).

Летом 1914 г. разразилась Первая мировая война. Корнилов не мог остаться в стороне, а потому отбыл на фронт командиром 1-й бригады 49-й пехотной дивизии (24-й корпус генерала Цурикова). Он попал на левый фланг 8-й армии генерала А.А. Брусилова, которая в свою очередь находилась на крайнем левом фланге Юго-западного фронта. В начале августа началось наше общее наступление против Австро-Венгрии, вошедшее в историю как Галицийская битва.

Изначально основные события развернулись севернее, где австрийцы сосредоточили основные силы, что позволило им первоначально добиться определенных успехов. Перед войсками Брусилова (и соседней 3-й армией Н.В.Рузского) австрийское командование сосредоточило меньшие силы (здесь мы обладали полуторным превосходством). 5 (18) августа 8-я армия форсировала Збруч и начала ускоренно продвигаться на запад, не встречая серьезного сопротивления. Серьезные бои вскоре вспыхнули на фронте 3-й армии, на помощь которой поспешил Брусилов. В сражении на реке Гнилая Липа противник потерпел сокрушительное поражение. В это время 24-й корпус, где служил Корнилов, занял позиции у Галича, прикрывая фланг армии. 22 августа (после того как севернее основные силы австрийцев окончательно потерпели поражение) почти без боя этот город был занят. Вошедшая в него 49-я дивизия захватила 50 орудий.

В конце августа Юго-западный фронт бросился в преследование, 8-й армии ставилась задача обеспечивать левый фланг фронта и прикрывать пути на Львов. Однако именно по войскам Рузского и Брусилова и пришелся основной контрудар противника.

В это время Л.Г. Корнилов по протекции Цурикова был назначен начальником 48-й пехотной дивизии. Вступление в новую должность совпало с крупным наступлением австрийцев. Против нашего 24-го корпуса они выставили два своих. Завязался тяжелый бой у д. Комарно. Несмотря на первоначальный успех, наши войска были сбиты с позиций и были вынуждены отступить. Как вспоминал генерал Деникин (который тогда командовал 4-й стрелковой бригадой): «Положение становилось критическим, в этот момент Корнилов, отличавшийся чрезвычайной храбростью, лично повел в контратаку последний свой непотрепанный батальон и на некоторое время остановил врагов. Но вскоре вновь обойденная 48-я дивизия должна была отойти в большом расстройстве». В руках австрийцев остались пленные и 18 орудий. Не снимая ответственность с Корнилова как начальника дивизии, отметим, что именно Брусилов (как командующий армией) должен был разгадать планы противника и парировать этот удар. Деникин отмечал: «Получилась эта неудача у Корнилова, очевидно, потому, что дивизия не отличалась устойчивостью, но очень скоро в его руках она стала прекрасной боевой частью».

Корнилов Л.Г. Художник С. Масалыгин

Так или иначе, но прорвать наш фланг австрийцам не удалось. В целом для противника ситуация складывалась весьма печально, что заставило его начать отступление к р. Сан всем фронтом.

К середине сентября основные операции перенеслись в Русскую Польшу: австрийские и германские армии мощным наступлением пытались взять Варшаву. В конце сентября наши войска в Галиции несколько отошли, однако продолжали держать оборону. Наш успех под Варшавой и выход к германской границе заставил австрийцев отступить. В конце октября 8-я армия переправилась через р. Сан, а через несколько недель вышла к Карпатам.

Брусилов решил оттеснить противника к перевалам в Карпатах. Начавшееся наступление стало «звездным часом» Корнилова и его дивизии, которую впоследствии прозвали «стальной». Его войска продвигались с боями в тяжелейших погодных условиях: морозы, метели, обледенелые склоны гор и практически полное отсутствие дорог. Однако благодаря упорству и успешному руководству со стороны Корнилова, а также героизму нижних чинов и офицеров дивизия успешно теснила противника.

Как вспоминал генерал Брусилов:

Странное дело, генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел: во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она несла ужасающие потери, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Правда, он и себя не жалел, лично был храбр и лез вперед очертя голову.

Уже 5 (18) ноября Корнилов при поддержке кавалерии захватил важный Ростокский перевал, а 9 ноября взял д. Синна. 48-я дивизия перевалила Карпаты и начала спускаться на Венгерскую равнину. На следующий день она, согласно приказу командира корпуса, захватила д. Гуменное. Причем в этот день отряд подполковника Свяцкого в ходе решительного наступления захватил командира ландштурменной бригады генерал-майора Рафта, 17 офицеров и 1200 нижних чинов. Причем, по преданию, генерал был настолько поражен успехами русских, что заявил: «Корнилов - не человек, стихия». В некоторых работах указывается, будто Корнилов лично возглавлял эту атаку, однако имеющиеся архивные документы не подтверждают это.

Одновременно соседний 8-й корпус нанес поражение австрийцам и заставил их отступать. Стремясь к реваншу, противник начал подтягивать подкрепления и попытался прорвать фронт дивизии Корнилова. Недостаток снарядов и патронов, а также выдвинутое вперед положение заставили Корнилова начать 15 (28) ноября общее отступление, которое завершилось через пять дней. За период с 26 октября по 20 ноября Корнилов взял в плен 1 генерала, 58 офицеров и 6756 нижних чинов. Общие потери составили 32 офицера и около 5000 нижних чинов (половина - раненые).

Отметим, что в мемуарах А.А. Брусилов дал негативную оценку действиям Корнилова: «увлекаемый жаждой отличиться и своим горячим темпераментом, он не выполнил указания своего командира корпуса и, не спрашивая разрешения, скатился с гор и оказался, вопреки данному ему приказанию, в Гуменном». Приведенные выше сведения, основанные на опубликованных архивных документах и воспоминаниях А.И. Деникина, свидетельствуют об обратном. Именно Брусилов не обеспечил должной поддержки Корнилова, который по приказанию начальства (а не самовольно, как писал командующий армией) в течение пяти дней вел бои у Гуменного. Однако, как потом вспоминал А.И. Деникин, «виновником неудачи был объявлен Корнилов».

Корнилов сохранил свою должность. В декабре дивизия Корнилова опять сражалась в Карпатах, а в январе 1915 г. вместе с 24-м корпусом захватила ряд важных перевалов на главном хребте и множество пленных. Через месяц Лавр Георгиевич был произведен в чин генерал-лейтенанта. В марте его дивизия опять одержала ряд тактических успехов. Во всех этих боях Корнилов проявил себя как прекрасный тактик, который лично проводит рекогносцировки и постоянно находится в войсках, собственным примером воодушевляя солдат.

Стоит учесть, что к тому времени в русской армии нарастал кризис снабжения оружием и боеприпасами, что негативно сказалось на исходе боевых операций. Более того, в 1915 г. Германия решила перенести основную тяжесть операций на русский фронт, планируя вывести Россию из войны. Крупные силы врага 19 апреля начали масштабное наступление у Горлицы, которое поставило под угрозу положение всего Юго-западного фронта. Наши армии начали отступать.

Тяжелая ситуация сложилась на фронте 24-го корпуса, который прикрывал отход других частей. Дивизия Корнилова оказалась в арьергарде. Приказ об отводе корпуса был подписан лишь днем 21-го апреля, однако с опозданием пришел в штабы дивизий. Свою роль сыграла и перегруженность дорог, а также нераспорядительность начальства, особенно командира 2-й бригады Поповича-Липоваца. Не лучшим образом проявил себя и Цуриков, который 22 апреля, указав линию отхода, уехал в тыл и сразу же донес в штаб армии об успешном отходе частей. При этом из-за проблем со связью в штаб 48-й дивизии приказ об отступлении пришел лишь поздно вечером. Л.Г. Корнилов ошибочно надеялся на помощь соседней дивизии, однако убедившись, что поддержки не будет, направил телеграмму о помощи в штаб корпуса. Ее получили ближе к вечеру, а через несколько часов дивизия была окружена. Отметим, что ошибочные донесения нижестоящих офицеров не давали возможность и начальнику дивизии принимать верные решения. В результате управление войсками ускользнуло из рук Корнилова. Попытки пробиться не увенчались успехом. Отдельные части и подразделения все же прорвались, однако многие (в т.ч. и практически вся артиллерия) попали в руки противника. 29 апреля Лавр Георгиевич сдался австрийцам.

Причины поражения 48-й дивизии были намного глубже, нежели просто ошибки ее начальника, хотя вряд ли ссылка на обстоятельства может служить ему оправданием. К чести Лавра Георгиевича, в дальнейшем он и не снимал с себя ответственности за это поражение. Однако бои дивизии в арьергарде и окружении позволили отойти другим соединениям. В ситуации, когда практически весь русский фронт находится под угрозой развала, видимо, представлялось необходимым поощрять тех, кто вел бои до конца, а не просто бежал в тыл. Этим и можно объяснить то, что за этот бой Корнилов получил в награду орден Св. Георгия 3-й степени.

Находясь в плену, Корнилов предпринял две неудачные попытки к бегству. Наконец, летом 1916 г., симулировав болезнь, он был переведен в лагерь-госпиталь в город Кесег. Помочь Корнилову вызвался помощник аптекаря Франтишек Мрняк. Будучи чехом, он сочувствовал России, победа которой связывалась с освобождением славянских народов от владычества австрийцев. По поддельным документам они сумели добраться до румынской границы, однако австрийцы быстро спохватились и организовали поиски. Мрняк был пойман, Лавру Георгиевичу удалось скрыться. В течение нескольких недель он плутал по лесу, пока не пересек границу Румынии, где 22 августа 1916 г. предстал перед нашим военным агентом.

Встреча Корнилова Л.Г. 1917 г.

Возвращение Корнилова было триумфальным. К тому времени с точки зрения пропаганды эффект Брусиловского прорыва уже прошел: русская армия обливалась кровью в бесконечных боях у Ковеля, а неоправданные надежды на решительную победу лишь усугубили пораженческие и антиправительственные настроения. И здесь появилась фигура Корнилова, отважного генерала, который сумел бежать из плена. История побега с многократными преувеличениями облетела все газеты, сам Лавр Георгиевич был вызван в Ставку, где император Николай II ему лично вручил орден Св. Георгия 3-й ст.

Уже в середине сентября он получает назначение командиром 25-го корпуса в Особую армию (генерала В.И. Гурко), которая вела бесплодные и кровопролитные наступления под Ковелем. К сожалению, с приходом Корнилова ситуация не изменилась, однако в общественном мнении даже неудачи в этих боях не бросают тень на его репутацию. Так, в ноябре 1916 г. сибирские казаки выступили с инициативой присвоить ему звание почетного казака станицы Каркаралинской (где он жил в детстве), а также начальному училищу.

Во многом именно образ генерала-героя стал тем «капиталом», который позволил Лавру Георгиевичу выдвинуться в период Февральской революции. В начале марта по настоянию председателя Государственной думы Родзянко он был назначен командующим Петроградским военным округом: тот верил, что Корнилов сможет восстановить порядок в столице. Несмотря на то, что приказ был подписан еще царем, фактически Лавр Георгиевич стал первым «революционным генералом».

Командующий Петроградским военным округом генерал Л.Г. Корнилов принимает парад. Петроград. Весна 1917 г.

Конечно, революционером он не был. Корнилов стоял за сохранение крепкой власти, однако как человек прогрессивный понимал необходимость изменений. Выступая за порядок и жесткую власть, он неоднократно заявлял о своей приверженности демократическим идеалам. Находясь в столице, Лавр Георгиевич быстро сошелся с военным министром Гучковым, а также начал завязывать контакты с различными общественными и деловыми кругами. И здесь нельзя не упомянуть В.С. Завойко, известного финансиста и нефтяника, который в апреле 1917 г. стал ординарцем Корнилова, занявшись фактически его «раскруткой» как политической фигуры.

На фоне общественно-политического хаоса и развала армии постепенно с весны 1917 г. нарастало понимание того, что свобода без стабильности (т.е. «жесткой власти») вырождается в анархию. Увеличивалось число тех, кто вступал за появление «твердой руки». Однако для них Корнилов пока еще не являлся знаковой фигурой - ему лишь предстояло набрать популярность.

Генерал Л.Г. Корнилов приветствует москвичей, стоя в автомобиле. 1917 г.

Ситуация изменилась в апреле 1917 г. во время первого кризиса Временного правительства, когда в отставку подали Милюков и Гучков. С отставкой последнего связывают и уход Корнилова. Гучков пытался «устроить» его главнокомандующим Северным фронтом, однако Верховный главнокомандующий М.В. Алексеев выступил против, справедливо указывая на отсутствие у Лавра Георгиевича должного опыта. В итоге, 29 апреля он получил 8-ю армию на Юго-западном фронте.

Знак Корниловского полка и его современная копия

К тому времени революция подорвала боеспособность армии, минимизировав власть начальников над личным составом. Корнилов пытался восстановить дисциплину, прекратить братания, однако в сложившихся условиях это было практически невозможно. Вместе с тем определенные успехи у Лавра Георгиевича имелись. В частности, стали создаваться специальные ударные части из наиболее морально устойчивых добровольцев. Первый батальон был сформирован уже в середине мая, а шефство над ним взял сам Корнилов. Весьма примечательный факт, свидетельствующий о серьезных амбициях генерала. Для собственной охраны он снял с фронта Текинский конный полк, состоявший из плохо говорящих по-русски туркмен. Сам Лавр Георгиевич прекрасно знал туркменский, чем укреплял свою популярность, а слабое знание русского языка защищало солдат полка от влияния революционной пропаганды.

Одновременно Корнилов познакомился с комиссаром соседней 7-й армии известным политическим деятелем Б.В. Савинковым, который увидел в Корнилове офицера, способного обеспечить твердую революционную власть. Политические связи генерала росли. Не хватало лишь громкой победы на фронте, однако и здесь судьба улыбнулась ему.

На лето 1917 г. было назначено очередное общее наступление русских армий. Новый Верховный главнокомандующий генерал А.А. Брусилов предполагал основной удар нанести силами Юго-западного фронта, причем 8-й армии отводилась второстепенная роль. Однако, когда в середине июня русские солдаты (обладавшие подавляющим превосходством) перешли в наступление, именно Корнилов сумел добиться определенных успехов: прорвал фронт у Калуша, продвинулся на 25-30 км, а 12-й корпус захватил 7000 пленных и 48 орудий. Однако 8-я армия не была поддержана соседями, а противник вскоре подтянул резервы и перешел в контрнаступление. Армии стали отступать, что привело к полной деморализации частей. Главнокомандующий фронтом А.Е. Гутор проявил себя в этих условиях не с лучшей стороны, а потому 7 июля его сменил Л.Г. Корнилов.

Фронт продолжал сыпаться, войска выходили из подчинения и отступали под напором австрийцев. Лавр Георгиевич направил Временному правительству телеграмму, в которой требовал принятия исключительных мер для восстановления дисциплины. Одновременно он отдал приказ о расстреле всех дезертиров, а также начал формировать особые ударные отряды по борьбе с ними: «без суда расстреливать тех, которые будут грабить, насиловать и убивать как мирных жителей, так и своих боевых соратников, и всех, кто посмеет не исполнять боевых приказов в те минуты, когда решается вопрос существования Отечества, свободы и революции». 12 июля под давлением Корнилова Временное правительство приняло решение о восстановлении смертной казни на фронте.

Весьма ограниченные успехи на фронте в начале июньского наступления создали Корнилову славу генерала, способного в тяжелейших условиях добиваться серьезных успехов. Имя Корнилова, не без активного содействия определенных патриотических кругов, превращалось в символ, в который все больше верили те, кто страшился анархии. Да и сам он уже не был застенчивым юношей, который когда-то учился в академии Генштаба: годы войны закалили его характер. Уже 19 июля при содействии Савинкова он был назначен Верховным Главнокомандующим. Причем перед вступлением в должность он сумел добиться автономии и гарантий, что в скором времени будут приняты решения по восстановлению порядка в армии.

Л.Г. Корнилов перед войсками. 1917 г.

Став во главе всей армии, Корнилов все активнее стал включаться в политическую борьбу: он прекрасно видел, что без политической воли Россия обречена. Однако рост его популярности вызывал обеспокоенность у Керенского. Более того, образ Корнилова оказался во многом искусственным: несмотря на сильный характер, он не собирался становиться новым Бонапартом. Лавр Георгиевич не был политиком, а потому неудивительно, что в конце концов Керенский ловко обошел его. В конце августа после череды сложных интриг выдвижение 3-го конного корпуса на Петроград (согласованное с Временным правительством) было объявлено мятежом. Корнилов проявил роковую нерешительность, потеряв целый день, что в итоге имело для него печальные последствия. Возможно, главную роль в неудаче «Корниловского мятежа» сыграло и то, что в те дни он серьезно болел.

В результате Верховный главнокомандующий и многие его сослуживцы были арестованы. Лишь после Октябрьской революции им удалось бежать. Лавр Георгиевич устремился на Дон, где генерал М.В. Алексеев формировал небольшую Добровольческую армию. Многие видели в Корнилове будущего вождя, сам же он требовал единоличного руководства, а потому вспыхнул конфликт с Алексеевым. Более того, Корнилов сам усугублял его, при этом заявляя, что действительное антибольшевистское движение можно создать лишь в Сибири.

Однако, как писал бывший депутат Государственной Думы Л.В. Половцев:

Ген. Алексеев понимал, что во главе армии должен быть человек железной воли и популярный. Корнилов обладал и тем и другим качеством. Его беспримерное мужество, проявленное в боях с Германией, его непреодолимые наступления, его чудесное спасение из австрийской тюрьмы, наконец, последнее бегство из Быхова сделали имя его легендарным. Такой генерал мог совершить чудеса.

Корнилов. Ледяной поход

В Корнилова по-прежнему верили, и он стал командующим Добровольческой армией, отдав Алексееву решение политических и экономических вопросов. В начале 1918 г. слабая Добровольческая армия под давлением красных была вынуждена оставить Дон. Так начался легендарный Ледяной поход, когда горстка белогвардейцев (чуть более 3000 человек) без достаточного количества вооружения и продовольствия, в тяжелейших погодных условиях и под давлением противника пробивалась на Кубань через станицы с враждебным населением. Однако с выходом на Кубань оказалось, что Екатеринодар занят противником. Было принято решение идти на штурм. 31 марта (13 апреля) Лавр Георгиевич Корнилов был убит во время обстрела штаба армии. Л.В. Половцев писал: «Его смерть произвела потрясающее действие на Добровольческую Армию. Его боготворили добровольцы, беспредельно верили ему и беспрекословно исполняли его приказания. Он всегда был среди них, а во время боя, иногда, даже и впереди их».

50-летие Корниловского ударного полка. Париж, 1967 г.

Корнилов был живым символом Белого движения, а потому неудивительно, что большевики поступили с его трупом соответствующим образом. Они выкопали его из могилы, привезли в Екатеринодар, где после долгих надругательств и глумлений он был сожжен. Сделанные же фотографии покойника потом расходились по рукам в виде карточек.

ПАХАЛЮК К.,член Российской ассоциации историков Первой мировой войны,руководитель Интернет-проекта «Герои Первой мировой»

Литература

Базанов С.Н. «Немецкие солдаты стали… переползать к русским «товарищам» и брататься с ними». Военно-исторический журнал. 2002. №6

Ваврик В.Р. Побег из плена генерала Корнилова через Карпаты. Львов, 1931

Деникин А.И. Путь русского офицера. М., 2013

Дитерихс М.К. Славнейший сибиряк. Часовой. 1933. № 97

Керсновский А.А. История русской армии. М., 1994

Половцев Л.В. Рыцари Тернового венца. Прага, Б.г.

Ушаков А., Федюк В. Корнилов. М., 2012

Хотовицкий Д.К. Воспоминания о генерале Л.Г. Корнилове. Часовой. 1937. № 201

Интернет

history-rf.livejournal.com