Краткая биография: Кольцов Алексей Васильевич. Кольцов алексей васильевич
Биография Алексей Васильевича Кольцова - известного русского поэта
Алексей Васильевич Кольцов (1809 – 1842) – выдающийся русский поэт пушкинской эпохи. Среди его произведений наиболее известны: «О, не кажи улыбки страстной!», «Измена суженой», «А.П. Сребрянскому», «Вторая песня Лихача Кудрявича» и многие другие.
Биография Алексея Васильевича Кольцова
Жизнь и творческий путь известного поэта интересны и познавательны.
Семья
Родился Алексей Васильевич 15 октября 1809. Отец будущего поэта был скупщиком и торговцем. Слыл человеком грамотным и строгим домохозяином. Мать же, напротив, была по характеру доброй, но абсолютно необразованной: не умела ни читать, ни писать. В семье Кольцовых было много детей, но сверстников Алексея не было: братья и сестры были либо значительно старше, либо существенно младше.
Краткая биография Алексея Васильевича Кольцова сведений о его семье практически не содержит: информации об этом почти никакой не осталось. Известно только то, что отец довольно сурово воспитывал детей: не позволял шалостей и был требователен даже в мелочах. На учебе детей сильно не настаивал, однако базовыми умениями чтения и письма обладали все. Сведений, сколько было детей у Кольцовых, как они жили, не сохранилось.
Обучение
Из биографии Алексея Васильевича Кольцова узнаем, что обучение грамоте (на дому) мальчик с девяти лет начал. Учеба давалась ему легко, он постигал множество наук. В 1820 году Алеша поступил в училище и по всем предметам достиг больших успехов. Но больше всего он любил читать. Начал будущий поэт с первого, что попалось под руку – со сказок, чуть позже перешел на романы. А в 1825 году он увлекся чтением стихотворений И. И. Дмитриева.
Завершить курс обучения Алексею не удалось: после первого курса отец решил забрать сына из училища. Мотивировал он это тем, что без помощи мальчика ему с делами не справиться, да и одного года учебы вполне достаточно. Довольно продолжительное время Алексей занимался перегоном и продажей скота.
Творческий путь
Поэзией, которой к тому времени увлекся мальчик, отец запрещал заниматься: требовал, чтобы все время и внимание тот уделял торговле. Но независимо от этого Алексей в возрасте 16 лет все же написал свое первое стихотворение – «Три видения». Однако через некоторое время он его уничтожил, так как считал, что подражает стилю своего любимого поэта. А хотелось найти свой, уникальный стиль.
Примерно в это же время в биографии Алексея Васильевича Кольцова появились люди, которые помогли талантливому поэту выразить свою индивидуальность.
Первым человеком, с которого начался творческий путь юного стихотворца, стал Дмитрий Кашкин, продавец книг в лавке по соседству. Он позволял Алексею пользоваться книгами бесплатно, естественно, только при условии бережного отношения к ним.
Свои первые работы Кольцов показывал ему: Кашкин был очень начитанным и развитым и тоже любил писать стихи. Продавец видел в молодом поэте себя, поэтому хорошо к нему относился и помогал чем мог. Благодаря этому в течение пяти лет юный поэт безвозмездно пользовался книгами, учился и развивался самостоятельно, не бросая помогать отцу.
Вскоре стихотворца случились перемены в личной жизни: он влюбляется в девушку, которая была крепостной крестьянкой. Но их отношения настолько серьезные, что они собираются пожениться. Однако Господин Случай разлучает пару. Эта драма оставляет горький след в творческой биографии Алексея Васильевича Кольцова, краткое содержание стихотворений 1827 года говорит о том, что все они были посвящены несчастной любви.
В том же году в его жизни появляется семинарист Андрей Сребрянский, который спустя время стал близким другом и наставником на творческом пути. Знакомство с этим человеком помогло Алексею пережить разрыв с любимой. Благодаря напутствиям и советам Сребрянского в 1830 году были опубликованы четыре стихотворения, и свет узнали, что есть такой поэт – Алексей Кольцов.
Главным этапом творческой биографии Алексея Васильевича Кольцова является знакомство с Николаем Владимировичем Станкевичем. Это произошло в 1831 году. Публицист и мыслитель заинтересовался работами юного поэта и опубликовал его стихи в газете. Через четыре года Станкевич издал первый и единственный при жизни автора сборник «Стихотворения Алексея Кольцова». После этого автор стал популярен даже в литературных кругах.
Несмотря на свой творческий прорыв, Алексей не переставал заниматься делом отца: он продолжал ездить в разные города по семейным делам. А судьба все также продолжала сводить его с выдающимися людьми. Плюс к этому поэт начал собирать местный фольклор, много писал о жизни обычных людей, крестьян и об их нелегком труде.
Смерть поэта
В 1842 году, не пережив страшного заболевания, поэт умирает в возрасте тридцати трех лет. В последние годы свой жизни Алексей часто ссорится с отцом на почве негативного отношения того к своему творчеству. Хотя за свою короткую жизнь он добился довольно больших результатов: стал не только успешным продавцом скота, но и известным русским поэтом, стихи которого знали абсолютно все.
Похоронен Алексей Васильевич в Воронежской области в Литературном некрополе.
На Советской площади в городе Воронеже установлен памятник поэту, сохранившийся по сей день.
Но смерть не завершила творческую биографию Алексея Васильевича Кольцова. В 1846 году Павел Степанович Мочалов, русский актер и знакомый Кольцова, опубликовал его стихи в газете «Репертуар и Пантеон», увековечив тем самым память друга.
А в 1856 году в популярной газете «Современник» была опубликована статья, посвященная жизни и творчеству Кольцова, написанная Николаем Гавриловичем Чернышевским.
fb.ru
Кольцов Алексей Васильевич | Детям о Воронежском крае
Алексей Васильевич Кольцов родился 15 октября 1809 года в Воронеже. Его отец, Василий Петрович, воронежский мещанин, занимался прасольством, покупкой и выращиванием скота. Детские годы его прошли в тяжелых условиях. Отец поэта был жестокий и невежественный человек. До девяти лет он не дал Кольцову в руки ни одной книги, а когда ему исполнилось 9 лет, отдал в Воронежское уездное училище. Но считая образование непозволительной роскошью, забрал Алексея со второго класса училища, убежденный, что приобретенных познаний вполне достаточно для ведения коммерческих дел. Настоящей школой для будущего поэта стала родная природа. Именно она сделала из подростка будущего художника слова, вселила в его душу чувство прекрасного. Черноземная степь очаровывала Кольцова, научила мыслить широко и свободно. Верными товарищами стали для Кольцова книги. Он читал сочинения Богдановича, Державина, Дмитриева, Жуковского, Пушкина. Большую помощь ему оказал в пополнении недостающих знаний воронежский книготорговец Д.А. Кашкин. Он указывал Кольцову на недостатки его стихов, дарил ему книги, давал из магазина для чтения. Среди книг, подаренных Кашкиным, был учебник стихосложения, по которому Кольцов впервые познакомился с теорией поэзии. В юные годы Кольцова постигает первое большое горе. В доме Кольцовых на положении прислуги жила скромная и застенчивая девушка Дуняша. Между молодыми людьми вспыхнуло взаимное чувство. Отец, воспользовавшись отсутствием Алексея, отправил служанку к одному из донских помещиков. Потрясенный случившимся, Кольцов сначала слег в горячке, а потом бросился по следам проданной в рабство возлюбленной, но отыскать ее так и не сумел. Кольцов целиком отдается поэзии. К этому времени у него появился наставник – воронежский семинарист А.П. Серебрянский, талантливый сочинитель, который помог поэту в литературном образовании. В стихах своего подопечного он даже исправлял орфографические ошибки и расставлял знаки препинания. Кольцову в жизни везло на хороших людей. В 1830 году он познакомился с Н.В. Станкевичем, философом, поэтом, известным общественным деятелем, оказавшим благотворное влияние на развитие таланта Кольцова. Станкевич сразу же увидел в корявых на первый взгляд строках поэта-самоучки рациональное зерно самобытного дарования. Благодаря Станкевичу, он, находясь в Москве, сближается с В.Г. Белинским и с рядом крупнейших писателей.Литературная известность поэта быстро начинает расти. Его произведения печатаются в лучших журналах и альманахах. Приезжая по делам отца в Москву и Петербург, Кольцов бывает на литературных вечерах, знакомится с Пушкиным, Крыловым, Жуковским, Одоевским, Вяземским, Тургеневым. Последние годы жизни Кольцова были очень тяжелыми. Домашняя обстановка стала совершенно невыносимой. Началось обострение болезни с тяжелым кризисом. Поэт так и не смог вырваться из омута мещанской жизни. Болезнь убивала и оставляла в Воронеже, отсекала последние надежды на переезд в Петербург, угнетала духовно. Умер Кольцов 10 декабря 1842 года в одиночестве, огражденный глухой стеной непонимания домашних. Литературное наследие А.В. Кольцова невелико по объему. Всего полтора десятилетия творческой деятельности, постоянно прерываемой житейскими неурядицами. Однако оно стало достоянием не только отечественной, но и мировой литературы. К поэзии Кольцова обращались почти 300 композиторов, на его слова было написано более 700 романсов и песен, его книги издавались более 200 раз! Память об А.В. Кольцове на Воронежской земле никогда не угасала. И, в связи с 200-летием воронежского поэта, 2009 год был объявлен в нашей области Годом Кольцова. Имя Алексея Кольцова – знаковое для Воронежа, оно хорошо известно по всей России. Воронежцы свято хранят память о поэте-земляке, воспевшем раздолье родного края, любовь русского народа к своей земле, его стремление к вольной жизни. Сохранившиеся до наших дней кольцовские места, которые помнят живого поэта, могут еще рассказать о нем, о его жизни и творчестве немало интересного и удивительного. Его имя носят академический театр драмы, гимназия, улица, сквер…
Литература:• Абрамов А. Голоса земли Алексея Кольцова / А. Абрамов. – Воронеж, 1964.• Абросимов Э. Свеча горела… / Э. Абросимов // Коммуна. – 2003. – 4 сент., 5 сент. • Акаткин В. Песнь о человеке // Акаткин В. Живые письмена / В. Акаткин. – Воронеж, 1996. – С. 5-23.• Аникин В. Песни и стихи Алексея Кольцова / В. Аникин // Кольцов А. Стихотворения. – М., 1989. – С. 5-14.• Антюхин Г. «Кольцов родился для поэзии…» / Г. Антюхин Г. // Антюхин Г. Литературное былое. – Воронеж, 1987. – С. 41-48.• Борзунов С. Уроки для нас / С. Борзунов // Коммуна. – 1987. – 24 окт.• Будаков В. «Страсти огонь» / В. Будаков // Будаков В. Родине поклонитесь. – М., 1989. – С. 131-146. • Веселая З. Алексей Васильевич Кольцов / З. Веселая // Люблю Отчизну я… - М., 1986. – С. 120-123.• Гайворонский А. Воронежские знакомые А. В. Кольцова / А. Гайворонский // Подъем. – 1994. - № 9/10. – С. 201-208.• Гайворонский А. Стихи А. В. Кольцова в училищах Воронежской губернии / А. Гайворонский // Русская провинция. – Воронеж, 1995. – С. 232-248.• Гайворонский А. Ученик уездного училища Алексей Кольцов / А. Гайворонский // Гайворонский А. Золотые архивные россыпи. – Воронеж, 1971. – С. 99-107.• Гамов Н. «Я давно желал тебя видеть…» / Н. Гамов // Мол. коммунар. – 1987. – 10 февр.• Долинский С. Два письма о Кольцове / С. Долинский // Мол. коммунар. – 1989. – 12 окт.• Зуев Н. Песня пахаря / Н. Зуев // За строкой учеб-ника. – М., 1989. – С. 73-90.• Кесслер И. Камергер и прасол / И. Кесслер // Мол. коммунар. – 1999. – 23 февр., 25 февр. • Киреев Р. Любовь и смерть Алексея Кольцова / Р. Киреев // Литература. – 1998. - № 5. – С. 4.• Кожемякин А. Знакомые Кольцова / А. Кожемякин // Коммуна. – 1988. – 22 окт.• Кожемякин А. Как купец поэта учил / А. Кожемякин // Воронежский курьер. – 1994. – 13 окт.О дружбе А. Кольцова и книготорговца Д. Кашкина.• Кожемякин А. Портреты Алексея Кольцова / А. Кожемякин // Коммуна. – 2004. – 5 нояб. Об авторе одного из портретов поэта – Д. Куренине.• Кожемякин А. Теремок Алексея Кольцова / А. Ко-жемякин // Воронежский курьер. – 2000. – 21 окт.• Кольцов А. В.: Страницы жизни и творчества: к 175-летию со дня рождения. – Воронеж: изд-во ВГУ, 1984. – 211 с.• Кораблинов В. Жизнь Кольцова. Жизнь Никитина: романы / В. Кораблинов. – Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1976. – с.• Кочетков В. «Гениальный талант» в русской поэзии / В. Кочетков // Кольцов А. Стихотворения. – М., 1988. – С. 5-16.• Ласунский О. Воронежские самородки/ О. Ласунский // Кольцов А.Никитин И.С. Поэзия / А. В. Кольцов, И. С. Никитин. – Воронеж, 1989. – С. 3-7.• Ласунский О. Мой Кольцов / О. Ласунский // Коммуна. – 1989. – 3 окт.• Ласунский О. «Пишу не для мгновенной славы…»: предисловие / О. Ласунский // Кольцов А. Стихотворения. Письма к В. Г. Белинскому / А. Кольцов. – Воронеж, 1984. – С. 5-29.• Ласунский О. Сокол русской поэзии / О. Ласунский // Кольцов А. Стихотворения / А. Кольцов. – Воронеж, 1977. – С. 5-33.• Мазина Г. И музыка, и слово / Г. Мазина // Коммуна. – 1997. – 17 окт. • Озеров Л. Прелесть и сила необъятная / Л. Озеров // Кольцов А. Стихотворения / А. Кольцов. – М., 1983. – С. 3-22. • Песни на стихи А. В. Кольцова. (1809-1969). – Воронеж, 1969. – 176 с.• Скатов Н. Кольцов / Н. Скатов. – М.: Мол. гвардия, 1983. – 287 с. – (Жизнь замечательных людей).• Скатов Н. Судьба поэта / Н. Скатов // Кольцов А. Стихи и песни. – Л., 1984. – С. 3-8.• Слово о Кольцове. Русские советские писатели об А. В. Кольцове /cост. О. Ласунский. – Воронеж, 1969. – 128 с.• Современники о Кольцове. – Воронеж, 1959. – 211 с.• Тонков В. А. В. Кольцов / В. Тонков // Очерки литературной жизни Воронежского края. – Воронеж, 1970. – С. 130-153.• Троицкий В. «Источник покоя и сил…»: Духовное наследие русской поэзии XIX века: от А. Кольцова к И. Никитину / В. Троицкий // Подъем. – 2004. - № 10. – С. 200-212.• Чернянский Д. Старая новость о Кольцове / И. Чернянский // Мол. коммунар. – 1997. – 16 окт.• Чубурин П. А. В. Кольцов / П. Чубурин // Чубурин П. Земля воронежская. – Воронеж, 1984. – С. 19.• Шевченко О. Бессонная ночь: этюд / О. Шевченко // Коммуна. – 1987. – 10 февр. Кольцов и Пушкин.• Шевченко О. Мужество таланта / О. Шевченко // Коммуна. – 1984. – 15 июня.
По кольцовским местам• Акиньшин А. Тайны отца поэта / А. Акиньшин // Воронежский курьер. – 1998. – 8 сент. • Антюхин Г. Кольцовские места / Г. Антюхин. – Воронеж: изд-во ВГУ, 1982. – 64 с.• Антюхин Г. Хутор Башкирцева / Г. Антюхин // Антюхин Г. Встречи на воронежской земле. – Воронеж, 1969. – С. 53-62.• Зленко Г. Тогда, в восемнадцатом / Г. Зленко // Коммуна. - 1980. – 28 сент.• Коваленко О. Улицы нашей памяти / О. Коваленко // Коммуна. – 1987. – 9 июля. Петербург и А. В. Коль-цов.• Кононов В. Все ли известно о Кольцовском памятнике? / В. Кононов // Воронежский курьер. – 1992. – 31 июня.• Кононов В. Поэту А. В. Кольцову / В. Кононов // АиФ-Черноземье. – 1995. - № 28. – (Памятники Черноземья).• Литвинов Р. Памятники землякам / Р. Литвинов // Коммуна. – 1989. – 8 нояб. Открытие в 1918 г. в Москве памятников А. Кольцову и И. Никитину.• Новичихин Е. Дача Башкирцева / Е. Новичихин // Семилуки. История района. – Воронеж, 1994. – С. 73-76.• Попов П. Сохранился ли дом Кольцовых? / П. Попов // Воронежский курьер. – 2007. – 17 апр. • Пульвер Е. Кольцовский сквер / Е. Пульвер // Пульвер Е. Здравствуй, Воронеж. – Воронеж, 1970. – С. 61-62.О памятниках А. В. Кольцову и И. С. Никитину.• Четкина Н. Сто двадцать лет назад / Н. Четкина // Мол. коммунар. – 1988. – 1 дек.
www.okrae.odbvrn.ru
Кольцов Алексей Васильевич
Родился в Воронеже в зажиточной мещанской семье В. П. Кольцова, прасола — скупщика и торговца скотом, слывшего во всей округе честным партнером и строгим домохозяином. Человек крутого нрава, страстный и увлекающийся, отец поэта, не ограничиваясь прасольством, арендовал земли для посева хлебов, скупал леса под сруб, торговал дровами, занимался скотоводством. И в торговых делах, и в частном быту Василий Петрович оправдывал известную народную пословицу: «Прасол — поясом опоясан, сердце пламенное, а грудь каменная». С детских лет он определил сыну торговое поприще, и Кольцов служил при отце сначала мальцом, потом молодцом, а в зрелые годы — приказчиком и помощником. Летом они отправлялись в степь для надзора за скотом, зимой — для забора и продажи товара. Неделями приходилось скакать на коне, ночевать под открытым небом, коротать досуг в деревнях, толкаться среди народа в праздничной ярмарочной толпе. Прасольское ремесло воспитывало в человеке умение легко и свободно общаться с самыми разными людьми, входить в чужие заботы и интересы, прислушиваться к противоречивым голосам крестьянской молвы, проникаться мотивами русских песен. Воронежская природа, где лесной север переходит в южную степь, щедро наделила будущего поэта полнотою впечатлений, остротою восприятия. Приходилось вникать изнутри и в самые разные хозяйственные заботы сельского жителя: садоводство и хлебопашество, скотоводство и лесные промыслы. В одаренной, переимчивой натуре мальчика формировались широта души и интересов, непосредственное знание народной жизни.
С 9 лет Кольцов постигал грамоту на дому и проявил столь незаурядные способности, что в 1820 смог поступить в двухклассное уездное училище, минуя училище приходское. Но из 2-го класса отец взял его в помощники. Однако страсть к учению проснулась в мальчике: сначала это были сказки и лубочные издания, покупаемые у коробейников, потом библиотечка в 70 книг у приятеля по училищу, сына воронежского купца, — арабские сказки, проза писателей XVIII в. и, в частности, роман Хераскова «Кадм и Гармония».
В 1825 Кольцов приобрел на базаре сборник стихов И. И. Дмитриева и пережил глубокое потрясение, познакомившись с «русскими песнями» «Стонет сизый голубочек», «Ах, когда б я прежде знала». Он убежал в сад и стал распевать в одиночестве эти стихи, уверенный в том, что все стихи — песни, что все они поются, а не читаются. Возникло желание самому писать стихи, и Кольцов переложил в рифмованные строчки рассказ товарища о троекратно повторявшемся сне. Получилась поэма «Три видения», которую он впоследствии уничтожил.
К этому времени Кольцов познакомился с книготорговцем Д. А. Кашкиным, человеком образованным и умным, любящим русскую словесность. Кашкин поощряет юного поэта, снабжает его руководством по сочинению стихов «Русская просодия», дает советы, правит его поэтические опыты, но главное — разрешает пользоваться своей библиотекой. В лавке Кашкина Кольцов знакомится с поэзией М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, И. Ф. Богдановича, а затем А. Ф. Мерзлякова, А. А. Дельвига, А. С. Пушкина. Юношеские опыты Кольцова («Разуверенье», «Плач», оба — 1829; «Земное счастие», 1830) литературны, вторичны, написаны в подражание популярной сентиментально-романтической поэзии. Однако проблески самобытного дарования ощутимы в «Путнике» и «Ночлеге чумаков» (1828).
К н. 1830-х Кольцов становится известным в культурном кругу Воронежа «стихотворцем-мещанином», «поэтом-прасолом». Он сближается с А. П. Серебрянским, сыном сельского священника, студентом Воронежской семинарии, поэтом, талантливым исполнителем своих и чужих стихов, автором статьи «Мысли о музыке» и популярной некогда студенческой песни «Быстры как волны дни нашей жизни». Серебрянский относится к другу серьезно, помогает ему словом и делом. «Вместе с ним мы росли, вместе читали Шекспира, думали, спорили», — вспоминал Кольцов. Серебрянский прививает другу вкус к философскому мышлению, знакомит с профессорами семинарии П. И. Ставровым и А. Д. Вельяминовым. Появляются стихи, предвестники будущих «дум» — «Великая тайна», «Божий мир», «Молитва».
В 1827, «на заре туманной юности», Кольцов переживает тяжелую сердечную драму. В доме отца жила крепостная прислуга, горничная Дуняша, девушка редкой красоты и чуткости. Юный поэт страстно полюбил ее, но отец счел унизительным родство со служанкой и во время отъезда сына в степь продал Дуняшу донскому помещику в отдаленную казацкую станицу. Кольцов слег в горячке и едва не умер. Оправившись от болезни, он пустился в степь на поиски невесты, оказавшиеся безрезультатными. Неутешное свое горе Кольцов выплакал в стихах «Первая любовь» (1830), «Измена суженой», «Последняя борьба» (оба — 1838) и особенно в проникновенной «Разлуке» (1840), впоследствии положенной на музыку А. Л. Гурилевым и ставшей популярным романсом.
В 1830 стихи Кольцова впервые появились в печати. Начинающий поэт В. И. Сухачев, остановившийся у Кашкина проездом из Одессы в Москву, познакомился с Кольцовым и поместил его произведения в сборнике «Листки из записной книжки Василия Сухачева» (1830) в числе собственных стихов, без имени автора («Не мне внимать», «Приди ко мне», «Мщение»). А в 1831 Кольцов выходит в большую литературу с помощью Н. В. Станкевича, который встретился с поэтом в Воронеже и обратил внимание на его незаурядное дарование. По рекомендации Станкевича в «Литературной газете» (1831. № 34) была опубликована одна из первых «русских песен» «Кольцо», а в 1835, на собранные по подписке среди московских друзей деньги, Станкевич издает первый поэтический сборник «Стихотворения Алексея Кольцова», принесший поэту славу в среде столичных литераторов.
Знакомство со Станкевичем открыло «воронежскому поэту-прасолу» доступ в московские и петербургские литературные салоны. В 1831 он приезжает в Москву по торговым делам отца и сходится с членами философского кружка Станкевича, студентами Московского университета, в т. ч. с В. Г. Белинским. В 1836 через Белинского знакомится с московскими литераторами Н. И. Надеждиным и Ф. Н. Глинкой, а в Петербурге на «олимпиадинском чердаке» В. А. Жуковского в Шепелевском дворце происходит знакомство Кольцова с П. А. Вяземским, В. Ф. Одоевским, И. А. Крыловым. Он заводит дружбу с художником А. Г. Венециановым, появляется на знаменитых литературных вечерах у проф. П. А. Плетнева. Особое впечатление на Кольцова производит знакомство с Пушкиным и беседы с ним на литературные темы. Потрясенный безвременной кончиной поэта, Кольцов посвящает его памяти стихотворение «Лес» (1837), в котором через эпический образ русской природы передает богатырскую мощь и национальное величие поэтического гения Пушкина.
Летом 1937 Кольцова навещает в Воронеже Жуковский, сопровождающий наследника престола в путешествии по России. Этот визит возвышает поэта в глазах отца, который к литературным трудам сына относится прохладно, однако ценит связи с высокопоставленными людьми, рекомендуя использовать их для успешного решения судебных и торговых дел. В 1838 он охотно отпускает сына в Москву и Петербург, где Кольцов посещает театры, увлекается музыкой и философией, тесно сближается с Белинским. Под влиянием критика обращается к философской поэзии, создавая одну за другой свои «думы». Совершается стремительный рост Кольцова, достигает расцвета его поэтический талант. Он уходит далеко вперед в своем духовном развитии, и провинциальный купеческий быт Воронежа начинает тяготить его: «Тесен мой круг, грязен мой мир; горько жить мне в нем; и я не знаю, как я еще не потерялся в нем давно».
В сент. 1840 Кольцов совершает последнюю поездку в столицу, чтобы закончить 2 тяжбы и продать 2 гурта быков. Но торговое усердие оставляет его: «нет голоса в душе быть купцом». В Петербурге он останавливается у Белинского, вызывая у критика искреннее восхищение глубиною таланта, острым умом и щедростью натуры: «Кольцов живет у меня — мои отношения к нему легки, я ожил немножко от его присутствия. Экая богатая и благородная натура!.. Я точно очутился в обществе нескольких чудеснейших людей». В свою очередь и Кольцов попадает под обаяние страстной, увлекающейся личности «неистового Виссариона». Пробуждается желание навсегда оставить Воронеж и перебраться в Петербург.
Но эта мечта остается неосуществимой. Невыгодно завершив торговые дела, прожив вырученные деньги, Кольцов возвращается в Воронеж к разгневанному отцу. Охлаждение сына к хозяйственным хлопотам вызывает упреки «грамотею» и «писаке». Начинаются ссоры, которые еще более ожесточаются после того, как Кольцов влюбляется в женщину, «отверженную» воронежским обществом. Семейный конфликт разрастается, в него втягивается столь близкая поэту и любимая им сестра Анисья. Драму завершает чахотка: она длится около года и сводит Кольцова в могилу 33 лет от роду.
В 1846 выходит в свет первое посмертное издание стихотворений Кольцова. «Русская песня» вынесла Кольцова на непревзойденную высоту среди современных ему писателей. Жанр «русской песни» возник в к. XVIII в. и получил особую популярность в 20—30-е XIX в., в эпоху исключительного подъема русского национального самосознания после Отечественной войны 1812. Этот жанр родился на пересечении книжной поэзии и устного народного творчества, но у современников и предшественников Кольцова он не поднимался над уровнем изящной стилизации. Кольцов шел к литературной песне от «почвы», от устной народной поэзии, которую он чувствовал более органично, глубоко и непосредственно, чем его собратья по перу.
Песням Кольцова нельзя подобрать какой-либо «прототип» среди известных фольклорных текстов. Он сам творил песни в народном духе, овладев им настолько, что в его поэзии воссоздается мир народной песни, сохраняющий все признаки фольклорного искусства, но уже и поднимающийся в область собственно литературного творчества. В русских песнях Кольцова сохраняется общенациональная основа. Добрые молодцы, красные девицы, пахари, косари, лихачи-кудрявичи — характеры общерусского масштаба. Но общенародное чувство передается Кольцовым с таким трепетом сиюминутности, с такой полнотою художественности, какая фольклору несвойственна. В его «русских песнях» ощутима душа творца, живущего с народом одной жизнью. Читая Кольцова, присутствуешь при таинстве приобщения индивида к общенародному чувству. Кольцов проникает в самую суть, самую сердцевину народного духа, и прежде всего — в поэзию земледельческого труда («Песня пахаря», 1831; «Урожай», 1835; «Косарь», 1836).
Кольцов поэтизирует праздничные стороны трудовой жизни крестьянина, которые придают его существованию особую силу, стойкость и выносливость. Мужик, тесно связанный с землей-кормилицей, в его поэзии — цельный человек. Труд на земле удовлетворяет сполна все его духовные потребности. Способствуя рождению живого организма, его росту и созреванию, проходя вместе с природой весь круг жизненного цикла, его пахарь радуется прорастанию зерна, ревниво следит за созреванием колоса, волнуется, помогает природе как соучастник и сотворец великого таинства возникновения жизни.
В «Песне пахаря» мать-сыра земля ощущается как живой организм, глазами мужика-поэта воспринимается весь трудовой процесс в творческих его сторонах. Как и в народной песне, здесь нет аналитической детализации и конкретизации: речь идет не об узком земельном наделе, не о скудной полосоньке, а о «всей земле», о всем «белом свете». Родственная еще не отделившемуся от природы крестьянскому миросозерцанию космичность восприятия «света белого», «земли-матушки» придает и облику пахаря вселенские черты былинного богатыря Микулы Селяниновича. Работа мужика нерасторжимо слита с творчеством природы, человек-пахарь — друг и брат коня-пахаря.
Замечательно и др. подмеченное Д. С. Мережковским обстоятельство: «В заботах о насущном хлебе, об урожае, о полных закромах у этого практического человека, настоящего прасола, изучившего будничную жизнь — точка зрения вовсе не утилитарная, экономическая, как у многих интеллигентных писателей, скорбящих о народе, а, напротив, — самая возвышенная, идеальная даже, если хотите, мистическая, что, кстати сказать, отнюдь не мешает практическому здравому смыслу. Когда поэт перечисляет мирные весенние думы сельских людей, третья дума оказывается такой священной, что он не решается говорить о ней. И только благоговейно замечает: “Третью думушку как задумали, Богу Господу помолилися”».
Поэтическое восприятие природы у Кольцова так целостно и так слито с народным эпическим миросозерцанием, что снимается типичная в литературной поэзии условность эпитетов, сравнений, уподоблений. Плодотворящее, животворное солнце в полном согласии с мифопоэтическими представлениями народа является в облике царственного божества.
Кольцов творит поэзию в духе народной песни, но в то же время оживляет и воскрешает застывшие в фольклоре традиционные образные формулы. Народный фразеологизм «кровь с молоком» получает в его «Косаре» пластическую реализацию. В «Крестьянской пирушке» формула «от ворот поворот», конкретизируясь, приобретает живописную образность. Герой «русских песен» Кольцова наделен решительной волей, он идет всегда прямым путем, без колебаний и рефлексии, «подрезая крылья дерзкому сомненью» («Неразгаданная истина», 1836), предпочитая верить «силам души да могучим плечам».
Любовь у Кольцова — чувство цельное, сильное, свежее, без полутонов, без романтической изощренности. Она преображает души любящих и мир вокруг так, что зима оборачивается летом, горе — не горем, а ночь — ясным днем. Любовь возвышает духовные и физические силы, превращая добра молодца в героя-богатыря. («Нынче ночью к себе…», 1842). Не только в радости, но и в горе, и в несчастье герои Кольцова сохраняют силу духа, торжествуя над судьбой, предпочитая «и с горем в пиру быть с веселым лицом».
Широта и масштабность природных образов в поэзии Кольцова слиты с человеческой удалью и богатырством. Бескрайняя степь в «Косаре» является и определением широты человека, пришедшего в эту степь хозяином, пересекающего ее «вдоль и поперек». Природная сила, мощь и размах ощутимы как в самом герое, так и в поэтическом языке, исполненном динамизма и внутренней энергии: «расстилается», «пораскинулась», «понадвинулась».
Песенный, космически-природный взгляд на мир трансформируется и усложняется в философских «думах». В них Кольцов предстает самобытным поэтом, размышляющим о тайнах жизни и смерти, о смысле существования («Великая тайна», 1833; «Неразгаданная истина», 1836; «Вопрос», 1837), о высоком назначении человеческой личности («Человек», 1836), о роли искусства («Поэт», 1840).
Поэзия Кольцова оказала большое влияние на русскую литературу. Под обаянием его «свежей», «ненадломленной» песни находился в 1850-е А. А. Фет, народно-крестьянские мотивы Кольцова развивали в своем творчестве Н. А. Некрасов и поэты «некрасовской школы», Г. И. Успенский вдохновлялся аналитическим осмыслением поэзии Кольцова, работая над классическими очерками «Крестьянин и крестьянский труд» и «Власть земли». В ХХ в. песенные традиции Кольцова подхвачены М. В. Исаковским, А. Т. Твардовским и др. поэтами.
Материал взят с сайта www.hrono.ru
Ознакомиться с творчеством Алексея Кольцова
liricon.ru
Всё кратко.ру - Кольцов А.В. - Биография кратко. Кольцов Алексей Васильевич
Алексей Васильевич Кольцов родился 15 октября 1809 года в Воронеже, в зажиточной мещанской семье Василия Петровича Кольцова, прасола - скупщика и торговца скотом, слывшего по всей округе честным партером и строгим домохозяином. Не ограничиваясь прасольством, он арендовал земли для посева хлебов, скупал леса на сруб, торговал дровами, занимался садоводством. С детских лет он определил сыну торговое поприще: Кольцов служил при отце сначала мальцом, потом молодцом, а в зрелые годы - приказчиком и помощником. Приходилось Кольцову вникать изнутри в самые разные хозяйственные заботы сельского жителя: садоводство и хлебопашество, скотоводство и лесные промыслы. В одаренной, переимчивой натуре мальчика такая жизнь воспитала широту души и многосторонность интересов, непосредственное знание деревенского быта, крестьянского труда и народной культуры. С девяти лет Кольцов учился грамоте на дому и проявил столь незаурядные способности, что в 1820 году смог поступить в уездное училище, минуя приходское. Проучился он в нем один год и четыре месяца: из второго класса отец взял его в помощники. Но страсть к чтению, любовь к книге уже проснулась в мальчике: сначала это были сказки и лубочные издания, покупаемые у коробейников, потом - библиотечка в 70 книг у приятеля по училищу, сына воронежского купца, - арабские сказки, книги русских писателей XVIII века. В 1825 году Кольцов купил на базаре сборник стихов И.И.Дмитриева и пережил глубокое потрясение, познакомившись с его русскими песнями - "Стонет сизый голубочек", "Ах, когда б я прежде знала". Он убежал в сад и стал распевать в одиночестве эти стихи, уверенный в том, что все стихи - песни, что все они поются, а не читаются. К этому времени судьба свела его с воронежским книготорговцем Д.А.Кашкиным, человеком образованным и умным, любящим русскую словесность. Кашкин поощряет юного поэта, снабжает его руководством по составлению стихов "Русская просодия", дает советы, правит его поэтические опыты, но главное - разрешает пользоваться своей библиотекой. В лавке Кашкина Кольцов знакомится с поэзией Ломоносова, Державина, Мерзлякова, Дельвига и Пушкина. Юношеские опыты Кольцова еще очень литературны и вторичны, написаны в подражание популярной тогда сентиментально-романтической поэзии. Однако проблески самобытного дарования ощутимы в "Путнике" и особенно в "Ночлеге чумаков". К началу 1830-х годов Кольцов становится известным в культурном кругу провинциального Воронежа "поэтом-прасолом", "самоучкой", "стихотворцем-мещанином". Он сближается с Андреем Порфирьевичем Серебрянским, сыном сельского священника, студентом Воронежской семинарии, поэтом, талантливым исполнителем своих и чужих стихов, автором популярной некогда студенческой песни "Быстры, как волны, дни нашей жизни". Серебрянский относится к другу серьезно, помогает ему словом и делом. Он же прививает Кольцову вкус к философскому самообразованию, знакомит с профессорами семинарии. Появляются стихи - предвестники будущих "дум" - "Великая тайна", "Божий мир", "Молитва". В 1827 году, "на заре туманной юности", Кольцов переживает тяжелую сердечную драму. В доме отца жила крепостная прислуга, горничная Дуняша, девушка редкой красоты и душевной кротости. Кольцов страстно полюбил ее, но отец счел унизительным родство со служанкой и во время отъезда сына в степь продал Дуняшу в отдаленную казацкую станицу. Кольцов слег в горячке и едва не умер. Оправившись от болезни, он пускается в степь на поиски невесты, оказавшиеся безрезультатными. Неутешное свое горе Кольцов выплакал в стихах "Первая любовь", "Измена суженой", "Последняя борьба" и особенно в проникновенной "Разлуке", положенной на музыку А.Гурилевым и ставшей популярным романсом. В 1831 году Кольцов выходит в большую литературу с помощью Н.В.Станкевича, который встретился с поэтом в Воронеже и обратил внимание на его незаурядное дарование. По рекомендации Станкевича в "Литературной газете" была опубликована "русская песня" "Кольцо", а в 1835 году на собранные по подписке среди московских друзей деньги Станкевич издает первый поэтический сборник "Стихотворения Алексея Кольцова", принесший поэту славу в среде столичных литераторов. Знакомство со Станкевичем открыло Кольцову доступ в московские и петербургские литературные салоны. В 1831 году он приезжает в Москву по торговым делам отца и сходится с членами филосовского кружка Станкевича, студентами Московского университета, в том числе с Белинским, а в Петербурге сближается с Жуковским, Вяземским, Крыловым. Особое впечатление на Кольцова производит знакомство с Пушкиным и беседы с ним на литературные темы. Потрясенный безвременной кончиной поэта Кольцов посвящает его памяти стихотворение "Лес" (1837), в котором через эпический образ русской природы передает богатырскую мощь и национальное величие поэтического гения Пушкина. Летом 1837 года Кольцова навещает в Воронеже Жуковский. Этот визит возвышает поэта в глазах отца, который к литературным трудам сына относится прохладно, однако ценит связи с высокопоставленными людьми, рекомендуя использовать их для продвижения торговых предприятий и успешного решения судебных дел. В 1838 году он охотно отпускает сына в Петербург, где Кольцов посещает театры, увлекается музыкой и философией, тесно сближается с Белинским. Под влиянием критика он обращается к философской поэзии, создавая одну за другой свои "думы". В этот период происходит стремительный интеллектуальный рост Кольцова, достигает расцвета его поэтический талант В сентябре 1840 года Кольцов совершает последнюю поездку в столицу, чтобы закончить две тяжбы и продать в Москве два гурта быков. Но торговое усердие оставляет его. В Петербурге он останавливается у Белинского, вызывая у великого критика искренне восхищение глубиною таланта, острым умом и широтою натуры. Невыгодно завершив свои торговые дела, прожив вырученные деньги, Кольцов возвращается в Воронеж к разгневанному отцу. Охлаждение сына к хозяйственным хлопотам вызывает у отца упреки "грамотею" и "писаке". Начинаются ссоры. В семейный конфликт втягивается некогда близкая к поэту и любимая им сестра Анисья. Драму довершает скоротечная чахотка, которая сводит Кольцова в могилу 10 ноября 1842 года, 33-х лет от роду.
vsekratko.ru
Кольцов, Алексей Васильевич – краткая биография
Алексей Васильевич Кольцов родился в 1808 г. в Воронеже. Он был сыном прасола (оптового скупщика скота), зажиточного, но необразованного человека из народа. Детство и юность Кольцова прошли в донских степях – он перегонял отцовские стада на дальние рынки. Систематического образования он не получил.
Стихи Кольцов начал писать рано, и это привлекло к нему внимание Станкевича, главы кружка идеалистов и богатого землевладельца Воронежской губернии. Он познакомил Кольцова со своими московскими друзьями, в результате чего возникла прочная дружба между Кольцовым и Белинским.
Портрет Алексея Кольцова. Художник К. Горбунов, 1838
В 1835 г. была опубликована первая книга песен Кольцова, которую очень тепло приняли. Но и после этого Кольцов оставался в Воронеже, ведя дела своего отца и приезжая в Москву и Петербург только в связи с отцовскими судебными исками. Кольцову присущи были такт и чувство собственного достоинства. Его благородные и образованные друзья им восхищались. Эти качества всегда видны в его очень приятных письмах, которые, кроме того, свидетельствуют о подлинном здравомыслии их автора. Кольцов разделял прекрасные устремления своих друзей-идеалистов, не теряя, в то же время, практицизма и деловитости русского купца.
Алексей Кольцов. Фильм воронежского режиссера-документалиста Александра Никонова
Но в Воронеже он чувствовал себя одиноким и несчастным. Отношения с отцом, эгоистичным и не склонным к мечтаниям деспотом, все время ухудшались; постепенно жизнь в семье стала для Кольцова адом. Его спасла из ада внезапная смерть в 1842 г. С 1840 г. Кольцов почти ничего не написал.
Анализ его поэзии – см. в статье Творчество Кольцова.
rushist.com
Кольцов Алексей Васильевич
Знаменитый русский поэт. Он родился в 1809 г. 3 октября в богатой семье воронежского мещанина. Отец Алексея был прасол (торговец, который торговал животными) - человек сообразительный, оборотливый, трудолюбивый. Мать Алексея была необразованная, а точнее сказать вообще неграмотная. Детство Алексея проходило в строгой, патриархальной семье обеспеченного купца. Отец его был очень суров, командовал всеми домашними делами и не терпел ослушания. Поддерживать человеческие отношения с отцом могла только мать Алексея, видимо она и оказала на сына положительное влияние.
Родители ничем не занимали детство Алексея, и он был одинок: одна из сестёр сильно превосходила его по возрасту, остальные сестры и один брат были очень маленькими. После того как ему исполнилось 9 лет, отец нанял одного из местных семинаристов, преподавать сыну грамоту. Учёба давалась юному Алексею легко и он, даже не учившись в приходском училище, сразу (в 1818) поступил в уездное. Однако он не закончил весь курс обучения и по прошествии 4-х лет был вынужден вернуться домой. Его отец считал, что лишняя наука не нужна сыну, а тех знаний, которые он получил, вполне хватит для того, чтобы по примеру отца продавать скот.
Алексей так и не смог полностью освоить русскую грамматику. Однако училище всё-таки принесло пользу - он полюбил книги и очень увлёкся чтением. Первыми книгами для него были местные детские издания, продаваемые в ближайших лавках: сказки о Бове, сказания про Еруслана Лазаревича. Обычно Алексей экономил свои карманные деньги, выдаваемые на сладости, и покупал книги.
После прочтения всех сказок Алексей начал читать романы, которыми увлекался один его товарищ, тоже купеческий сын. Кольцов больше всего любил читать произведения Хераскова: «Кадм и Гармония» и «Тысяча и одна ночь». В 1824 его друг скончался и оставил свою 79-ти томную библиотеку в наследство Алексею.
Вернувшись из училища, он был вынужден помогать отцу в его нелёгком торговом деле, и в этот же период Кольцов знакомится с донской степью и деревней. Такое знакомство оказало на молодого парня положительное влияние, он как губка впитал весь этот красочный, яркий мир и старался передать ему свои мысли и чувства.
Прочитав в 1825 году сборник стихов Дмитриева, он был очень впечатлён, а особенно ему понравилось стихотворение "Ермак". В 16 лет Алексей написал свой первый стих "Три видения. Вскоре ему удалось познакомиться с местным продавцом книг - Кашкиным. Честный, умный Каашкин был любим местной молодёжью, а его книжная лавка была чем-то вроде клуба по интересам. Кашкин сам много читал, интересовался литературой и даже писал стихи. По некоторым данным Алексей именно ему показывал свои первые стихотворения. На протяжении 5 лет Алексей бесплатно пользовался его библиотекой и читал произведения многих знаменитых писателей: Жуковского, Пушкина, Дельвига, Козлова. Те стихотворения, которые автор написал с 1826 по 1827 год, очень похожи на труды этих светочей искусства.
В конце 20-х годов Алексей начинает дружить с Андреем Серебрянским, учеником семинарии города Воронежа. Позже Серебрянский поступит в медицинскую академию. Он писал стихи, и они были очень популярны среди семинаристов. Одну из его пьес помнят и сегодня - «Быстры, как волны, дни нашей жизни». В письма к Белинскому Кольцов часто с благодарностью вспоминает своего товарища, ведь именно ему он обязан ценными советами. Серебрянский рассказывал Алексею о правильной технике построения стиха и советовал ему выбирать лучшие книги для чтения. О теплых отношениях к этому человеку рассказывает даже стихотворение, которое Кольцов ему посвятил - ("А.П. Серебрянскому").
Под конец 20-х годов Алексей влюбился в Дуняшу - крепостную девушку, которую его отец приобрёл у одного местного помещика. Отец быстро решил проблемы: когда Алексея не было дома, он продал Дуняшу в далёкую деревню, где она вскоре вышла замуж. Такой поступок сильно огорчил Алексея, и след этого злодеяния можно часто увидеть в его произведениях.
В 1829 году Алексей знакомится с Емельяновым - профессором философии и математических наук местной семинарии. По отзывам одного их своих друзей Емельянов сильно интересовался литературой. В это же время в Воронеже жил некто - Сухачев, человек, назвавшийся литератором. Поверив, Алексей показал этому человеку свою тетрадь со стихами. Сухачёв увёз эту тетрадь в Москву, а в 1830 издал некоторые стихи Кольцова, но представив себя автором этих произведений.
По счастливой случайности Кольцов познакомился с Н.В.Станкевичем. По некоторым данным отец Станкевича был местным воронежским помещиком, владел винокуренным заводом, и к этому заводу местные помещики пригоняли свои стада для питания бардой. Молодой сын помещика никак не был связан с этими людьми. В одну ночь, приготавливаясь ко сну, он никак не мог дождаться личного камердинера. По прибытию камердинер рассказал, что недавно прибывший купец Кольцов читал такие песни, что весь народ не мог от него оторваться и прочитал барину несколько оставшихся в памяти куплетов. Данные куплеты сильно впечатлили Станкевича, и он позвал в гости Кольцова, чтобы поинтересоваться, где просол взял эти замечательные стихотворения. По просьбе молодого помещика Кольцов передал ему свои произведения. Одно стихотворение Станкевич даже разместил в «Литературной газете». Автора этих стихов он описал как «поэта самородка, без образования, который занят торговыми делами отца и пишет свои произведения, не слезая с коня».
Весной 1831 Кольцов едет в Москву по судебным и торговым делам своего отца. Там он знакомится с людьми, входящими в кружок Станкевича, в том числе и с Белинским. В 1831 Кольцов разместил несколько стихов в московском листке. В 1835 году кружок собирает деньги и совместными усилиями выпускает книгу "Стихотворений Алексея Кольцова". В ней Станкевич разместил 18 пьес из литературной тетради Кольцова. В этой книге были такие знаменитые стихи как "Размышление поселянина", "Не шуми ты, рожь", «Крестьянская пирушка" и.д.р. Белинский отозвался о книге без большого восхищения.
Кольцов, как и ранее, редко начинал писать, большую часть времени отдавая отцовскому делу. В 1836 году от второй раз он едет в Москву и Петербург. В этот период он знакомится с Шевыревым и Глинкой, Жуковским, Краевским, Плетневым, Панаевым, князьями Одоевским и Вяземским. Везде Кольцова принимали очень радушно, в некоторых местах искренне, в других из-за его репутации поэта-купца, поэта-мещанина. Однако Кольцов хорошо видел неискренность некоторых людей, поскольку был очень внимательным человеком.
В 1836 году Кольцов знакомится с Пушкиным. По сведениям современников, это знакомство произошло в пушкинской квартире, куда Кольцова пригласил лично Пушкин. Кольцов уважал поэта и восхищался его творчеством. Однажды он даже отказался читать свои стихи, поскольку в комнате был Пушкин - Кольцов считал его более достойным внимания человеком.
Полевой называл Кольцова чистым и добрым человеком, а также говорил, что рядом с ним он согревался, будто рядом с камином. Князь Вяземский называл его скромным и мягкосердечным. Белинский восторгался творчеством Кольцова. Краевский, Жуковский тоже с душевной теплотой относились к Кольцову. Князь вяземский и Князь Одоевский часто помогали Кольцову в его купеческих делах. С помощью этих князей отец выигрывал практически абсолютно проигрышные судебные процессы. Этим фактом можно объяснить, почему отец не препятствовал литературным опытам сына. Лучшие журналы Москвы («Московский Наблюдатель», «Современник») с радостью печатали стихи написанные Кольцовым.
У себя на родине он стал особенно популярен, после того как Жуковский летом 1837 г. вместе с наследником престола прогуливался по России и посетил город Воронеж. Весь город видел, как Жуковский пешком прогуливался с поэтом-просолом и ездил вместе с ним в экипаже. Также Кольцов показывал Жуковскому достопримечательности Воронежа.
Кольцову в этот период было очень неуютно в семейном кругу - ему хотелось заниматься интеллектуальным трудом, он хотел общаться с творческими и культурными людьми. Однако он был сильно связан со своим прошлым как морально, так и материально, и к тому же уровень образования у него был далёк от столичного.
В 1838 году умер друг Кольцова Серебрянский, и уже не было в Воронеже человека, который мог бы понять тонкое душевное устройство поэта. С продавцом Кашкиным он вскоре перестал поддерживать дружеские отношения.
В 1838 году поэт опять посещает Москву. В этот период он довольно близко общается с Белинским. Именно ему Кольцов рассказывал обо всех своих проблемах и удачах, и именно ему он отсылал только что написанные произведения. В течение 1838 года Кольцов очень много пишет поскольку этому способствует столичная обстановка и интересы того общества, в котором он находился. В своих письмах к Белинскому он именно так объясняет огромное число своих произведений.
После возвращения из Москвы Кольцов еще больше страдает от одиночества, местная обстановка его сильно тяготит. Со старыми знакомыми он всё чаще перестаёт поддерживать отношения. Кольцов хотел исполнять роль наставника и проводить в местную жизнь те высокие идеи и мысли, которые он слышал в интеллектуальных центрах России. Однако знакомые с насмешками относились к такой деятельности и считали Кольцова обыкновенным подражателем. В своих жалостных письмах к Белинскому он пишет: «Жить в кругу местных купцов я больше не могу, в других кругах тоже. У меня впереди только безжалостное будущее. Своей сущностью я похож на ворону, которая от своей стаи отстала, а новой не прибилась».
Друзья звали Кольцова в столицу и предлагали ему начать торговать книгами или работать управляющим в конторе Краевского. Однако Кольцов не слушал их советы. Он понимал, что торговля не идеальное ремесло, и что он навряд ли сможет по достоинству конкурировать с другими продавцами книг, если он не станет вести свою торговлю в типичной купеческой манере.
В 1840 году поэт опять едет в столицу по отцовским делам. Эта поездка была для него последней. Встречаясь с Боткиным и Белинским, он немного воспарял духом. В этот раз он не спешил возвращаться на родину и, возвращаясь из Петербурга, много времени проводил в Москве. Он не хотел опять оказаться в противном омуте домашней обстановки.
В конце зимы 1841 года Кольцов все-таки решает вернуться домой. У него не было денег на обратную дорогу, поскольку отец не хотел его видеть и не присылал ему деньги. Пришлось одолжить денег у знакомого. Приехав домой, он опять занимается отцовскими делами, но отношения между отцом и сыном стремительно ухудшались. Случавшие изредка напряжённые семейные сцены очень угнетали поэта. Вскоре он перестал общаться с младшей строй Аксиньей, которую ранее считал единственной близкой душой.
В письмах которое он пишет Белинскому ясно видна обыденность и откровенная безнадёжность всей домашней обстановки Кольцова. Он планировал завершить пару построек, закончить все домашние дела и на деньги, обещанные отцом, поехать в Петербург. Однако повседневная рутина затягивала, а сложные дела не давали времени на поездку.
Кроме этого здоровье поэта значительно ухудшилось, и в его душе гасла последняя надежда на новую жизнь. Только один момент в его тогдашней жизни запомнился радостью и счастьем: он очень сильно влюбился в Варвару Григорьевну Лебедеву. Это яркое событие дало ему надежду и веру в счастливое будущее, но непреодолимые обстоятельства привели их к разлуке. У Кольцова начала прогрессировать чахотка. Отец не давал денег на достойное лечение. Врач И.А. Малышев старался всеми силами поддерживать Кольцова. В то время, когда он, тяжело больной и несчастный, лежал в комнате, за стеной готовили сестру к свадебным торжествам. За ним ухаживала только мать и старая няня.
Умер Кольцов 29 октября 1842 года.
Поэзия автора
Поэзию Алексея Васильевича Кольцова называют глубоко народной, крестьянской ещё со времён критика Белинского. По содержанию, мотивам, форме она очень схожа с устным народным творчеством. Истинно народные, незамысловатые сюжеты, которые поэт обычно использует в своей лирике: жалобы на кручину, тоска по милому, нестроения в семье, любовные мотивы и молодецкая удаль.
В отличие от народной лирики, у Кольцова больше вариаций, переживания поэт передаёт тоньше, глубже, порывы страстнее, у него более яркие краски, но смысл от этого не меняется, разница лишь как бы в количестве, но не качестве. Совершенно ясно лишь одно: в его поэзии мы видим точного и непосредственного, абстрактного народного творческого гения.Поэт смотрит на всё широко открытым простым взором, так же, как смотрели поэты народной песни, творцы, которые остались известными только потому, что не успели внутри себя абстрагироваться от массы, переживали, как сам народ, и в унисон ему.
Для души народного поэта, как и для души Кольцова, недифференцированной и несложной, характерна особенная полнота чувствований, в которой размывается индивидуальное «я», обладание первоначальной гармонии и разнородного единства. В этом единстве есть Бог, природа и конкретный человек, которые взаимно и окончательно проникают друг в друга, составляя некое общее целое.
Если не принимать в расчёт те стихотворения Кольцова, в которых он подражает Жуковскому, Дмитриеву и Дельвигу, заимствуя элементы словно наспех у невольно попавшихся и совершенно далёких от него поэтов, не принимать «Думы», которые были написаны под воздействием кружка Станкевича, а именно Белинского, безуспешно просвещавшего его по поводу «объекта, субъекта и абсолюта», то в поэзии Алексея Васильевича нас поражает полное отсутствие личного элемента и необыкновенная объективность.
Изучая лирику Кольцова, можно прийти к выводу, что она не результат его личных чувств, эмоций и переживаний. Он просто лишь хотел поведать, как вообще любой русский крестьянский парень, всякая русская крестьянская девушка - любят, грустят, радуются, жалуются на свою судьбу-кручину или томятся в раз и навсегда закреплённом бытовом укладе, который является узкой сферой жизни.
Мы видим и отчаяние молодого человека от измены возлюбленной ("Пала грусть-тоска тяжелая на кручинную головушку; мучит душу мука-смертная, вон из тела душа просится"), и высочайшую любовь, которая преображают всю жизнь вокруг ("Вместе с милой зима кажется летом, горе - не горем, ночь - ясным днем, а без нее нет радости и в майском утре, и в заре-вечере, и в дубраве - зеленой - парче шелковой").
Излюбленные художественные приёмы Кольцова - соединение двух образов или понятий в один. Например: «любовь-тоска», «трепет-огонь», «грусть-тоска», «любовь-душа», «любовь-огонь и т.д.). Творчество поэта содержит удивительные контрасты (например: «светит солнышко - да осенью», «с горем в пиру быть с веселым лицом» и т.д.).
Везде и во всём мы видим натуру страстную, сильную, по-особенному и глубоко, до самозабвения переживающую. В первоначальной собирательной цельности мироощущения тонет всё личное, и лирика поэта становится типической. Да, именно типическое наиболее характерно для Алексея Васильевича. И какими бы яркими не были его краски, и какими бы изобильными они ни были, ведь в каждом произведении они новые и различные, - ощущение остаётся неизменным: поэт описывает чувства, которые применимы к каждому человеку, это переживания, так сказать, родовые, а не личные, не индивидуальные.
О чём бы ни говорил нам в своём творчестве Кольцов, везде перед нами возникают образы слитные, герои безымянные. Тоскует ли о любимом молодом человеке, обращаясь к красному солнышку, буйным ветрам и широкому полю, причитающая обманутая молодая женщина, которую насильно выдали замуж за немилого; жалуется ли старик на свой преклонный возраст, а молодой - на бесталанную долю, выпавшую ему; рассказывает ли о том, как ретивое сердце сохнет, как трава осенью, от огня любви к красивой девице, - словом, о чём бы или о ком бы нам не пел поэт, всюду образы, которые можно охарактеризовать только лишь общими чертами. Максимум - их можно определить по имущественному положению или роду занятий в том случае, когда это необходимо для завязки действия, но никак не точнее и не детальнее.
В русской литературе Кольцов является единственным воспевателем труда земледелия, когда мы читаем его произведения, перед глазами проходит весь крестьянский быт русского человека тех времён, который прекрасно знает поэт. Алексей Васильевич чувствует и видит всю его сложность, погружается в его настроения и думы, но вместе с тем всегда изображает его в слитном и типическом виде. У иного поэта это можно было бы назвать слабостью творческих способностей, но у Кольцова здесь чувствуется великая правда высокого таланта, воспринимающего окружающий мир так, как это делают народ и крестьянство.
Возвращаясь к сравнению лирики Кольцова с устным народным творчеством, можно сказать, что у поэта гораздо более широкое разнообразие моментов, а чувства кажутся более углубленными. При этом каждое конкретное переживание, каждый определённый момент, остаются общими и характерными не для индивидуальности, а для типа в целом.Подобным образом Кольцов относится и к природе, в этом отношении прослеживается по-младенчески наивное синкретическое единение. Все жизненно важные события в жизни героев его произведений происходят обязательно на её лоне. Охотнее всего люди обращаются к природе, как к своим друзьям, со всеми своими помыслами и переживаниями. Окружающая среда здесь выступает то помощником, то препятствующим противником. Совершенно точно можно сказать, что это не просто метафоры или какие-либо другие художественные приёмы, не способ заимствования для конкретного случая красок.
Кольцов передаёт народным языком всю истинную близость, которая существует между природой и человеком, - связь, благодаря которой невозможно провести между ними какую-либо резкую разделяющую линию, а тем более противопоставлять их. В полной согласованности с окружающей средой развёртывается крестьянский уклад жизни. Не в том лишь смысле, что, к примеру, пахарь зависим от природы, как от единственной кормилицы и невольно должен строить свой быт согласно ее велениям. Здесь совместимость совсем другого порядка, желанная и свободная, словно двух равных сотоварищей, которые одушевлены одними и теми же идеями и думами.
Земледелец, его лошадь, солнышко, греющее землю, вспаханное им поле, дождь да тучи; летающая над нивой и поющая за окнами хаты птица и даже безмолвные предметы, будь то соха, плуг, борона или серп - всё это словно члены одной семьи, которые прекрасно понимают друг друга и творят серьёзную и сложную жизнь. Здесь нет властвующих и подчиняющихся, высших и низших, только лишь бессознательность, так сказать, взаимное сочувствие да взаимное постижение соединяют их в одно целое.
Потому не только красивыми, но и так глубоко правдивыми и наивно трогательными кажутся такие призывы доброго молодца к соловью с тем, чтобы он улетел на его родину и прощебетал любимой девице о его грусти и печали, рассказал ей, как тот без неё тоскует, вянет, сохнет, как осенняя трава на степи. "Не шуми ты рожь спелым колосом", - ещё один удивительный призыв к ниве, лирическому герою теперь не для чего богатеть, собирать добро: струхнули очи ясные, которые когда-то были полны любовных размышлений, «спит могильным сном красная девица». Или: "В непогоду ветер воет, завывает - буйную головку злая грусть терзает", - исключительно народные параллели, или интимные разговоры с ночью, степью, солнцем, косой-серпом, которые участвуют непосредственно в жизни и труде крестьянина.
У Кольцова, в случае, когда он абстрагирован от рефлексии, нет других красок, как те, что есть у природы, у степи, у леса, у земли. Нет их даже в тех случаях, когда он полностью отходит от крестьянской жизни и говорит о себе и своём состоянии в определённый момент. Здесь опять народные образы, объективизм и совершенное отвлечение от «я».
По мнению Глеба Успенского, Кольцов является единственным певцом земледельческого труда во всей русской литературе. И действительно: когда Кольцов воспевает истоки цельного мировосприятия, как своего, так и народного вообще, он делает это удивительно просто и убедительно, создавая гармонию из трех составляющих: человека, природы и Бога. В мыслях простого пахаря, выходца из народа, тесно переплетаются целомудренная святость и практичная жизненная серьезность, которая подчеркивается описанием перемен в окружающей природе, особенно перемен, происходящих на ниве. Крестьяне с величайшим ожиданием и молитвами ждали, чтобы пошел дождь, настолько необходимый для долгожданного урожая, а когда это случилось, вместе с дождем пришли и три крестьянские мирные думы.
Первые две думы достаточно приземленные и практичные - нужно насыпать хлеб в мешки и вывозить, крестьянин сам дошел до таких мыслей и сам же может их исполнить. Но вот третья мысль дана была кем-то свыше и простой народ не всегда может понять и объяснить, откуда такие мысли появляются в голове, да и словами чаще всего такие мысли не высказать. Вот и Кольцов в своем произведении не объясняет, говорит только, что благодаря молитве она появилась.
Хлеб, полученный крестьянами в результате долгих трудов, у Кольцова, - не просто итог приложенных усилий. Хлеб - это святой предмет, подарок божий, присланный за честный труд людям. В процессе изготовления хлеба ведь принимает участие не только народ, но и Бог в том числе. Именно он, по мнению автора, посылает необходимые погодные условия, заботится о сохранности урожая и оберегает его от порчи. Так что, выходит, Бог - главный участник труда крестьянского, он пронизывает собой каждую частичку, каждый этап этого труда. Поэтому в народном сознании три составляющие гармонии (человек, природа и Бог) и переплетены так тесно и связаны неразрывно.
Для Кольцова эти три понятия являются основной составляющей крестьянского мироощущения. Примеры такого мироощущения можем встретить и в других произведениях автора, например в «Песне пахаря», «Крестьянской пирушке» или «Размышлении поселянина». В известном своем произведении «Думы» Кольцов также обращается к идее синкретичности природы, Бога и человека. Да и сам автор не был далек от подобных рассуждений. Ему были чужды заумные описания и патетические рассуждения, именно поэтому произведения его и написаны языком простого народа, языком, который самому автору был близок и понятен, языком, через который он только и мог передать то ощущение триединой гармонии, которое было у него внутри.
Но вернемся все же к «Думам», где новыми переливами звучит та же тема, тема одухотворенности природы, несущей в себе идею Бога и человека, живущего с этой природой в полной гармонии. Истоки данной идеи можем отыскать у читаемых и уважаемых Кольцовым Шеллинга, Гегеля, в христианской идее триединства. Истоков немало, однако заслуга Кольцова состоит, главным образом, в том, что он сумел гармонично вывести из всех этих идей одну общую теорию и донести ее до русского читателя простым и понятным языком. Бог ведь, по мнению автора, во всем, даже в самых, на первый взгляд казалось бы, простых и неприметных вещах. Три священные ипостаси христианства истолкованы Кольцовым так: "Отец света - вечность; Сын вечности - сила; Дух силы - есть жизнь; мир жизнью кипит. Везде Триединый, воззвавший все к жизни". В отличие от ранее упоминаемых «крестьянских» произведений «Думы» вышли более абстрактными и отвлеченными, однако они, по-прежнему, передаю ту же идею. Идею сакрализации всего, проникновения священного в каждый элемент жизни человека, в каждую, казалось бы, мелочь.
Кроме этого, в «Думах» Кольцов размышляет еще об одной важной для себя проблеме - о культе разума, царстве мысли. Разум, хоть и является, безусловно, положительным концептом, но все же может негативно влиять на некоторые идеи, например, на вышеописанную идею триединой гармонии. Вышло так, что и для самого Кольцова разум стал каким-то разрушающим фактором, не позволяющим достигнуть гармонии и ставящим все воспринятое и ощущаемое под знак вопроса, сомневающимся во всем. Оттого в творческом наследии автора встречаются и произведения, проникнутые глубокой скорбью и тревогой, такие как, например, «Могила», «Вопрос», «Молитва».
Именно эти думы позитивно оценивал Белинский, признавая за ними большую художественную и аксиологическую ценность, ведь именно в этих произведениях автор ставит вопросы, ответы на которые философы ищут с незапамятных времен и не могут найти до сих пор. Разум ставит перед нами массу вопросов, сомневаясь во всем услышанном или прочитанном, однако даже он не в силах ответить на свои же вопросы и объяснить человеку, что ждет его после смерти, что заменит ему земные заботы и беспокойства. Спасения в данной ситуации противоборства разума и гармонии Кольцов ищет и находит в религии.
В колебаниях Кольцова между скептически настроенным разумом и всепоглощающей верой в единство человека, природы и Бога прослеживается начало разложения ощущения гармонии. Теперь автор все чаще ставит вопросы, сомневается, пытается объяснить те вещи, которые еще недавно мог просто интуитивно познавать и воспринимать на веру. Поэтому именно в «Думах» он наиболее близко становится ко всей русской литературе второй половины XIX века, в которой как раз такая дисгармония духа и играла ведущую роль.
biblioman.org
Кольцов Алексей Васильевич
Кольцов Алексей Васильевич
КОЛЬЦОВ Алексей Васильевич родился [3(15).X. 1809, Воронеж] в семье мещанина-прасола (торговца скотом)— поэт.
Когда Алексею Васильевичу исполнилось девять лет, его отдали в Воронежское уездное училище, но закончить школы ему не пришлось: из второго класса он был взят отцом, чтобы помогать в торговле. Прозаический мир прасольской деятельности не мог, однако, заглушить духовных запросов и интересов Кольцова. Разъезжая по селам и деревням, он непосредственно соприкасался с жизнью крестьян, слушал народные песни, сказки, легенды. Живое общение с народом, близость к родной природе во многом способствовали рождению в нем поэтического дарования.
Рано пробудилась у Алексея Васильевича любовь к чтению. Он не расставался с книгой даже во время своих выездов в степь. Это пристрастие привело его к воронежскому книготорговцу Д. А. Кашкину — человеку высокой культуры и передовых для своего времени взглядов. В течение пяти лет юный поэт пользовался книгами из библиотеки Кашкина, часто вел с ним задушевные беседы о литературе, о поэзии. Кашкин не только способствовал литературному обучению Кольцова, но и, видимо, поддерживал и даже укреплял те настроения неудовлетворенности действительностью, которые начали проявляться уже в ранних стихах поэта
«Разуверение» 1829,
«Плач» 1829,
«Земное счастье» 1830 и другие.
Культурному и творческому росту Кольцова во многом помог и кружок воронежского семинариста Н. П. Серебрянского.
Большую роль в литературной судьбе молодого Кольцова сыграл деятель философского кружка 30-х гг. Н. В. Станкевич. Алексей Васильевич познакомился с ним в 1830, а через год, приехав в Москву, сблизился с его товарищами — студентами Московского университета. Тогда же, состоялось знакомство поэта с В. Г. Белинским, которое переросло в большую, искреннюю дружбу.
В 1835 при помощи Станкевича и Белинского была издана первая книжка Кольцова А.В., состоявшая из 18 стихотворений.
В начале 1836, находясь в Москве, Кольцов тесно сошелся с великими русскими актерами М. С. Щепкиным и П. С. Мочаловым.
В Петербурге, куда отправился по делам своего отца, он был тепло встречен писателями В. А. Жуковским, В. Ф. Одоевским, П. А. Вяземским, И. А. Крыловым, художником А. Г. Венециановым и другими.
Но самым волнующим событием для Кольцова явилось знакомство с Пушкиным. Личные связи с выдающимися деятелями литературы и искусства имели большое значение для дальнейшего творческого развития поэта.
Но особенно важным было в этом отношении самое тесное общение Кольцова с Белинским во время последнего приезда в Петербург (в октябре — ноябре 1840). Суждения великого критика по вопросам художественной литературы, неизменное стремление его расценивать явления искусства с точки зрения типичности, оригинальности стали той программой, по которой обучался у него Кольцов. В значительной мере под влиянием Белинского поэт сделался тем передовым человеком, в сердце которого, по словам Салтыкова- Щедрина, нашли место «все лучшие симпатии, все лучшие верования его времени».
Идейный и художественный рост Кольцова А. В. тесно связан с передовыми течениями общественной мысли и литературы 30—40-х гг., и в частности с выдающимися успехами реалистического искусства. Начав свой творческий путь с подражаний сентиментально-романтической поэзии, Кольцов, однако, не остановился на этом ученическом, подготовительном периоде.
В его ранних художественных опытах (1825—30), несмотря на все их разнообразие и даже значительную пестроту (от любовных элегий, эпикурейских посланий, альбомных записей и акростихов до романтических стихотворений и баллад типа «Видение наяды»), заметно проступают черты реалистического показа окружающей жизни («Путник», «Ночлег чумаков», 1828, и другие).
Вершиной творчества Кольцова явились его песни, ставшие в полном смысле этого слова народными песнями. Развивая народнопесенные традиции, он обогащает их высшими достижениями поэтической культуры.
Глубоко новаторская разработка Кольцова крестьянской темы сказалась, в принципиально новом методе изображения народной жизни, в раскрытии положительных явлений, обозначают переход к лучшему будущему. Умение Алексея Васильевича показать «все хорошее и прекрасное, что как зародыш, как возможность, живет в натуре русского селянина», способность поэта отличать сущность от внешности противостояли не только «риторическому» романтизму, но и натурализму. Трудовой народ в песнях Кольцова-носитель высоких человеческих свойств. Вдумчивое проникновение поэта в народную жизнь позволило ему увидеть в ней главное, основное, выделить наиболее существенное, типичное.
В этом отношении особенного внимания заслуживает ведущая тема его песенного творчества — тема труда. Вскрывая непревзойденное трудолюбие народа, Кольцов в полном соответствии с народным мировоззрением воспевает труд как источник материальных и духовных ценностей. Отсюда и упоение трудом —
«Песня пахаря», 1831;
«Урожай», 1835.
Этим же определяется и жизнестойкость, бодрость, физическая и нравственная красота, какой овеяны герои Кольцова («Косарь», 1836).
В силе, ловкости, в трудовом богатырском размахе молодца («Раззудись, плечо! Размахнись, рука!..») раскрывается та поэзия труда, в которой Глеб Успенский видел одну из самых отличительных особенностей творчества Кольцова. В пределах этой крестьянской темы Алексей Васильевич первый. Его стихи о труде являются поистине «задушевными песнями великого таланта» (Белинский).
Наряду с поэтическим изображением крестьянских работ поэт повествует в своих песнях о безысходной доле крестьянской бедноты. Такие его песни, как
«Горькая доля»,
«Вторая песня Лихача Кудрявича» (1837),
«Раздумье селянина»,1837,
«Товарищу» (1838),
«Горе» (1839),
«Перепутье»,
«Не на радость, не на счастье...» (1840)
«Доля бедняка», 1841 и другие, проникнуты горячим сочувствием к тяжелой жизни бесправного крестьянства. Алексей Васильевич с душевной скорбью говорит о бедняке. Но вместе с тем молодец в песнях Кольцова не только жалуется и сетует на свою горькую судьбу. Он умеет бросить ей дерзкий вызов, выйти на борьбу с ней. Вот почему даже мотивы скорби, отчаяния звучат в песнях поэта как утверждение жизни: (например «Путь», 1839). Бедняк Кольцова смело идет навстречу любым невзгодам: (например «Измена суженой»,1837).
Мотивы воли, отваги, удалого размаха особенно слышатся в песне Кольцова А. В. «Стенька Разин» (1838). И по своему внутреннему пафосу, и по образности она находится в гармонической связи с песенным разинским фольклором.
Кольцов верил, что лучшая доля людей труда только
«До поры, до время,
Камнем в воду пала».
Отсюда и жизнеутверждающий, оптимистический тон песен поэта, проникнутых стремлением народных масс к светлой доле:
«Поднимись — что силы,
Размахни крылами:
Может, наша радость
Живет за горами» («В непогоду ветер...», 1839).
Скрытый протест народа, не желавшего мириться с крепостным строем, хорошо чувствуется в песне «Дума сокола» (1840). Вопрос поэта, уж не заказаны ль плененному соколу пути к счастью, звучит в «Думе» не примирением, а вызовом угнетателям трудящихся масс:
Иль у сокола
Крылья связаны,
Иль пути ему
Все заказаны?
Желанием счастья, воли проникнута песня Кольцова «Так и рвется душа...» (1840).
Разумеется, творчеству Алексея Васильевича Кольцова присуща некоторая историческая ограниченность. В своих песнях он говорит еще только о пробуждавшихся в народе порывах к лучшей доле, причем часто говорит в общей и несколько отвлеченной форме. В ряде стихов поэта заметно выступают и черты, свойственные мировоззрению патриархального крестьянства. Но — и это самое главное — при всех своих сомнениях и исканиях Алексей Васильевич выражает хотя и скрытый, но довольно смелый протест против современной ему действительности. Жестокие годы царизма изображаются им как годы «безвременья», «осени черной», «ночи безмолвной» («Лес», 1837) или как годы суровой «зимней поры», когда передовых людей только «холод знобил», когда лучшие стремления были отравлены «ядом слез», «бесплодной тоской», мучениями, нравственной пыткой («Расчет с жизнью», 1840).
Большой поэтической силы достигают и те песни Кольцова, в которых изображена бесправная жизнь женщины-крестьянки в патриархальной семье
«Без ума, без разума...», 1839;
«Ах, зачем меня...», 1838, и другие.
В своей интимной лирике поэт говорит об огромной силе любви, о глубоких душевных переживаниях простых людей. Удивительно красивое и нежное чувство воспето Кольцовым. Его герои любят от всего сердца. Любовь укрепляет их стойкость в борьбе с суровой нуждой и бедностью. С любимым человеком и
«При бездолье —
Горе — не горе» («Дуют ветры...», 1840).
Задушевный лиризм, волнующая искренность и проникновенная страстность изображения человеческих чувств с наибольшей полнотой воплощены в песнях Кольцова:
«Не шуми ты, рожь...» (1834),
«Последний поцелуй» (1838),
«Разлука»,
«Не скажу никому...»,
«Грусть девушки» (1840) и другие.
Алексей Васильевич поистине возвеличил в своих стихах русскую крестьянку. Воспевая ее духовную и физическую красоту, он вместе с тем утверждал ее право на счастье, земную радость, любовь.
Реализм и народность стихов и песен поэта нашли выражение и в разработке им художественных средств. Мастерство поэта особенно обнаруживается в его пейзажной живописи. В стихах Кольцова природа живет вместе с людьми и неотделима от их труда, повседневных забот, радостей, печалей, дум. Одной из особенностей Кольцова - поэта является также его умение по-своему строить реалистический образ, драматизировать лирическую тему, передавать оттенки и нюансы душевных движений. Стихи Алексей Васильевич Кольцова отличаются точностью, конкретностью, почти зрительной ощутимостью художественного изображения при замечательной краткости, лаконичности поэтических средств. Обращение Кольцова к народной речи позволило ему обогатить наш поэтический язык. Он внес в свои песни обычные, а для «эстетов» того времени даже «низкие» слова: «старые лаптишки», «онучи», «кафтанишка рваный», достигая тем самым правдивого изображения трудовой жизни крестьян.
Типичны для песен Кольцова А.В. пословицы и поговорки. Ряд его стихов получил форму афоризмов: «С радости веселья хмелем кудри вьются», «Век прожить — не поле пройти за сохою» и прочие.
Замечательное новаторство наблюдается также в инструментовке, мелодике, метрике и ритмике его стихов. Широко применяемые поэтом пятисложник и трехстопный ямб с дактилическими окончаниями, внутренние рифмы, повторы и аллитерации придали его стихам смысловую выразительность и музыкальность. Сближение стихотворений Кольцова с ритмическим складом народной песни во многом расширило возможности русского стихосложения.
Особое место в поэзии Кольцова Алексея Васильевича занимают его думы, примечательные тем, что в них выражается раздумье поэта о смысле жизни. В думах поэт наряду с мотивами религиозности заметно проявляются сомнения в бессмертии души, утверждается вера в торжествующую силу человека-творца, в мощь человеческого разума
«Молитва», 1836,
«Вопрос», 1837;
«Поэт», 1840;
«Человек», 1836.
Кольцов стал выразителем чувств и настроений закрепощенного народа и прогрессивной русской интеллигенции 30— 40-х гг. XIX в. Ориентация поэта на крестьянскую тематику, оригинальность и своеобразие его поэтического мастерства, его новаторство в области искусства живого образного слова обозначили пути дальнейшего развития русской демократической поэзии. Не случайно, поэтому многие деятели передовой русской литературы отводили Кольцову большое и бесспорное место в духовной жизни нашего народа. Высоко ценили А.В. Кольцова Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Салтыков-Щедрин, Л. Н. Толстой, Чехов, Плеханов.
Его неустанно пропагандировали Белинский, Чернышевский, Добролюбов, положившие начало и научному изучению художественного наследия поэта. Кольцов и его творчество привлекали внимание Герцена и Огарева. Реалистические тенденции поэзии Кольцова А.В. были восприняты и развиты Некрасовым, Никитиным, Суриковым и многими другими поэтами - демократами последующего, разночинского периода в русском освободительном движении. Лирические мотивы Алексея Васильевича нашли отзвук и в русской советской поэзии. Преемственную связь с Кольцовым глубоко ощущал Есенин.
Традиции Кольцова прослеживаются в стихах Исаковского, Суркова, Твардовского, Прокофьева, Васильева, Долматовского и других поэтов, творчество которых глубоко и органично связано с народной песней.
Произведения Кольцова Алексея Васильевича творчески осваивались и осваиваются поэтами братских народов нашей страны.
Умер — [29.X.(10.XI), 1842], Воронеж.
www.znaniy.com
