Русская земля, славяне и их соседи до Рюрика. Древняя история руси до рюрика

Была ли Русь до прихода Рюрика? Часть 1

Говорят, что историю России сильно переврали: это делали много веков религиозные деятели, переписывающие летописи с более ранних вариантов, и представители светской власти, когда придворные хронологи пытались приукрасить деятельность своего правителя. Я бы добавил сюда историков, политиков и социологов, которые писали тысячи диссертаций об истории Древней Руси, каждый по-своему искажая имеющуюся действительность.

Н. К. Рерих, «Заморские гости»Фото: ru.wikipedia.org

Ситуацией, когда правдивость истории России вызывает сомнение, пользуются также разные заинтересованные лица, представляющие множество фальсификаций и спекуляций, которые ничего общего с доказанными научными фактами не имеют. Например, сейчас имеется большое количество версий, представленных популяризаторами языческих сект и учений, большинство которых искажают историю в своих собственных целях.

Для того чтобы времена стародавние предстали перед нами в понимаемом всеми варианте, нужно использовать системный подход, учитывающий всю достоверную информацию, имеющуюся в наличии. Выводы из которой мы будем делать сами, пользуясь здравым смыслом и логикой. Для этого воспользуемся практикой написания летописи «Повести временных лет», когда прошлое уже известно.

С высоты сегодняшнего дня можно рассмотреть всю картину изменяющихся событий на протяжении всей истории России. «Повесть временных лет» писалась через 400 лет после прихода Рюрика, когда существовала уже другая сложившаяся на тот момент политическая обстановка в мире, и, соответственно, вносит по объективным причинам разные искажения в описания происходящих событий. Например, описание путешествия по Русскому морю Андрея Первозванного — информация, которую невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть.

Или есть версия о том, что Рюриковичи свергли или, по крайней мере, сменили уже существовавшую династию, правившую на Руси за 200 лет до появления здесь варягов. И говорится о скифской и сарматской культурах, откуда и могли прийти первые князья русских земель, предлагая «Сказание о Словене и Русе», где повествуется о двух братьях — сыновьях Скифа, двинувшихся вверх от черноморских земель в поисках новых территорий.

Доказательством подлинности этой истории участники ее популяризации приводят какие-то арабо-персидские источники XII века, которые писали о русах и славянах, ссылаясь на эпонимы Руса и Словена. Есть ссылки на византийца Симеона Логофета, который якобы в X веке также упоминает Руса как предка русского народа. Также есть утверждения, что русские — это «этруски», или «усуни», двигавшиеся на северо-запад из Сибири.

Другая версия относит нас к потомкам последнего представителя скифской династии Гостомысла, дочь которого Умила родила сына Рюрика от варяжского князя Годослава. Сын Умилы вроде как и есть легендарный Рюрик, которого призвал древний народ сменить новгородскую династию. Эта версия не поддерживается историками, но, тем не менее, она есть и часто используется в разных фальсификациях.

Третьи утверждают, что якобы существуют византийские источники о землях-государствах, расположенных в Причерноморье, которые в VI и VII веках представляли для Константинополя серьезную угрозу. Эти государственные образования были историками объединены названием «Черняховской культуры», основным населением которой были славяне-анты и скифо-сарматы.

Впоследствии с V века в центре «Черняховской культуры» начинает свое возвышение Киев — будущая столица Древнерусского государства, основателем которого, согласно «Повести временных лет», стал Кий. Об этом сообщается в «Велесовой книге» (считается фальсификацией), в которой Кий, объединив под своим началом большое количество славянских племен, создал могучее государство.

Существует и множество вариантов разных легенд о преемственности наследников князей Кия, Щека и Хорива, которые долго господствовали у русинов, пока эта преемственность не перешла к двум родным братьям Аскольду и Диру. А в 882 году преемник скандинава Рюрика князь Олег убил Аскольда и Дира и, завладев Киевом, заложил основы для правления новой династической ветви — Рюриковичей.

Одна из господствующих версий о территориальной конструкции древней Руси рассматривает её состоящей из якобы описанных в арабских источниках X века (около 920 года) трех центров: Славии, Арсани и Куявии. При этом защитники данной версии соотносят Славию с Новгородом, Куявию — с Киевом, а по месту нахождения третьего культурного центра — Арсании — единого мнения у историков нет.

Для того чтобы определиться, что же на самом деле происходило на территории древнерусского государства, обозначив периоды дорюриковой, рюриковой и после рюриковой Руси, вернемся к «Повести временных лет» (в переводе Д. С. Лихачева), к той картине мироустройства, которую она нам дает, перечисляя племена полян, древлян, полочан, дреговичей и многих других народов.

Летописи рассказывают о моравах, хорватах и сербах, о дунайских славянах, которые, уходя от притеснений, пришли на Вислу и прозвались ляхами, от которых пошли поляки, лютичи, мазовшане и поморяне. Все это говорит в первую очередь о том, что нет на просторах будущей Древней Руси никакой государственности, за исключением множества разрозненных племен и народов, дающих дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливы.

Это подтверждает и летопись после того, как князь Олег повесил свой щит на ворота Царьграда:

«Платите мне дань». И сказали греки: «Что хочешь, дадим тебе». И приказал Олег дать воинам своим на 2000 кораблей по 12 гривен на уключину, а затем дать дань для русских городов: прежде всего для Киева, затем для Чернигова, для Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для других городов: ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу".

Автор: Сергей Пузырев Источник: https://shkolazhizni.ru/culture/articles/81042/© Shkolazhizni.ru

nespeshnyrazgovor.mirtesen.ru

Кто правил Русью до призвания Рюрика

Историю Руси обычно принято вести от «призвания варягов», о том же, что было до того, как Рюрик пришел «володеть нами» в учебниках говорится редко. Тем не менее, о том, что государственность на Руси была и «до Рюрика» говорит много фактов.

До «призвания»

Официальная отечественная историография говорит, что государственность на Руси возникла в 862 году после прихода к власти династии Рюриковичей. Однако последнее время многие исследователи ставят под сомнение такую точку зрения. В частности политолог Сергей Черняховский утверждает, что начало русской государственности следует отодвинуть, по крайней мере, на 200 лет вглубь истории. И не безосновательно.

О централизованном Русском государстве до Рюриковичей говорят многие источники, в частности «Иоакимовская летопись», опубликованная в XVIII столетии Василием Татищевым.

Если допустить, что варягов «призвали на княжение» в русские земли, тогда напрашивается вывод, что здесь были не разрозненные славянские племена, а народ, который имел представление о централизованной власти. Впрочем, если признать верной мысль историка Бориса Рыбакова о том, что Рюрик стал княжить после завоевания Новгорода, то и в этом случае мы видим подчиняющиеся единой столице владения.

Гардарики

Одним из признаков государственности является существование письменности. Сейчас уже ясно, что в дохристианской Руси она была. Об этом, к примеру, говорит писатель X века Ибн-Фодлан, как очевидец утверждавший, что на могильном столбе русы всегда писали имя покойного, а также князя, которому тот подчинялся. Византийцы и скандинавы не только упоминали, что славяне имеют собственные письмена – буквицу, но и называли их образованным народом.Более того, в византийских источниках при описании жизни русов отразились и явные признаки их государственного устройства: иерархия знати, административное деление земель, упоминаются также мелкие князья, над которыми стояли «цари».

Потерянная династия

В «Сказании о Словене и Русе» повествуется о двух братьях – сыновьях Скифа, двинувшихся вверх от черноморских земель в поисках новых территорий. Они достигли берегов реки Волхов, где и основали город Словенск, который позднее стал называться Великим Новгородом.

Дальше, как пишется в летописи, «Словен же и Рус живяху между собою в любви велице, и княжиша тамо, и завладеша многими странами тамошних краев. Такоже по них сынове их и внуцы княжаху по коленом своим и налезоша себе славы вечные и богатства многа мечем своим и луком». В источниках также упоминается о тесных связях государства Словена и Руса как с варварскими народами, так и с развитыми странами Запада и Востока.

Доказательством подлинности этой истории могут выступать арабо-персидские источники XII века, которые писали о русах и славянах, ссылаясь на эпонимы Руса и Словена. Византиец Симеон Логофет в X веке также упоминает Руса, как предка русского народа. А греки, называя эти земли «Великой Скифью», по сути, подтверждают, что правили здесь потомки Скифа.

Исходя из летописей, земли Словена и Руса неоднократно подвергались запустению, но правящая династия сохранилась. Потомком первых князей стал Гостомысл, который после смерти четырех сыновей оказался последним в роду. Волхвы, растолковав один из снов Гостомысла, предсказали, что новым правителем в Новгороде будет сын его дочери Умилы и варяжского князя Годослава. Этот сын и есть легендарный Рюрик, которого призвали сменить (или продолжить, учитывая родство) новгородскую династию.

Впрочем, историки неоднозначно относятся к такой версии династической преемственности. В частности, Н. М. Карамзин и С. М. Соловьев ставили под сомнение реальность Гостомысла. Более того, некоторые археологи не уверены в самом существовании Новгорода до IX века. Раскопки «Рюрикова городища» подтвердили только следы позднего скандинавского и западнославянского присутствия в этих землях.

Все дороги ведут в Киев

Если можно поставить под сомнение достоверность «Сказания о Словене и Русе», то факт существования «Северных архонтств» историками признан. Так византийцы называли непокорные земли-государства, расположившиеся в Северном Причерноморье, которые в VI и VII веках являлись для Константинополя серьезной угрозой.

Раскопки в центральной Украине подтвердили существование здесь некогда развитых и густозаселенных территорий. Эти протогосударственные образования были объединены понятием «Черняховской культуры». Установлено что на этих землях развивались железообрабатывающее, бронзолитейное, кузнечное, камнесечное производство, а также ювелирное дело и чеканка монет.Историки отмечают высокий уровень хозяйствования и активную торговлю представителей «Черняховской культуры» с крупными античными центрами. По мнению академика В. В. Седова основным населением этих мест были славяне-анты и скифо-сарматы. Позднее где-то с V века именно в центре «Черняховской культуры» начинает свое возвышение Киев – будущая столица Древнерусского государства, основателем которого согласно «Повести временных лет» стал Кий.Правда, историк Н. М. Тихомиров время основания Киева отодвигает на VIII век. Хотя другие исследователи возражают и находят новую дату в IV столетии, приводя в пример один из средневековых летописных источников: «Бысть основание его в лето от Христа 334».

Сторонник более ранней версии основания Киева историк М. Ю. Брайчевский, опираясь на труды византийского писателя Никифора Григоры, утверждает, что Кий, как и многие правители соседних стран, получил из рук Константина Великого символ власти. В тексте Григоры есть упоминание о «повелителе Руси», которому император вручил титул «царского кравчего».

Так, получив добро на княжение, Кий стал у истоков правящей династии молодой державы со столицей в Киеве. В «Велесовой книге» (которая, конечно, не может считаться достоверным источником) Кий описан как выдающийся полководец и администратор, который объединив под своим началом большое количество славянских племен, создал могучее государство.

Польский историк Ян Длугош, отмечая роль Кия в становлении древнерусской государственности, считает, что киевский князь основал линию династической преемственности: «После смерти Кия, Щека и Хорива, наследники по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русинов, пока преемственность не перешла к двум родным братьям Аскольду и Диру».Как мы знаем из «Повести временных лет» в 882 году преемник Рюрика Олег убил Аскольда и Дира и завладел Киевом. Правда в «Повести» Аскольд и Дир называются варягами. Но если опираться на версию польского историка то Олег прервал законную династию, идущую от Кия, и заложил основы для правления новой династической ветви – Рюриковичей.

Так удивительным образом сходятся судьбы двух полулегендарных династий: новгородской, берущей начало от Словена и Руса и киевской, происходящей от Кия. Но обе версии небезосновательно позволяют предположить, что древнерусские земли могли быть полноценными государствами задолго до «призвания варягов».

Кто правил Русью до прихода Рюрика

Историю Руси обычно принято вести от "призвания варягов", о том же, что было до того, как Рюрик пришел "володеть нами" в учебниках говорится редко. Тем не менее, о том, что государственность на Руси была и "до Рюрика" говорит много фактов.

До "призвания"

Гардарики

В греческих и латинских источниках называются крупные города, вокруг которых концентрировалось древнерусское население. Кроме Киева и Новгорода там упоминаются подзабытые сейчас Изборск, Полоцк, Белозерск, Любечь, Вышгород. Например, баварский географ IX века насчитывал у славян до 4000 городов!Одним из признаков государственности является существование письменности. Сейчас уже ясно, что в дохристианской Руси она была. Об этом, к примеру, говорит писатель X века Ибн-Фодлан, как очевидец утверждавший, что на могильном столбе русы всегда писали имя покойного, а также князя, которому тот подчинялся. Византийцы и скандинавы не только упоминали, что славяне имеют собственные письмена – буквицу, но и называли их образованным народом.Более того, в византийских источниках при описании жизни русов отразились и явные признаки их государственного устройства: иерархия знати, административное деление земель, упоминаются также мелкие князья, над которыми стояли «цари».

Потерянная династия

По общепринятой версии первую правящую династию на Руси заложил Рюрик. Однако современные исследователи предполагают, что Рюриковичи свергли или, по крайней мере, сменили уже существовавшую здесь династию. Историк Александр Самсонов говорит о тесной преемственности на Руси других развитых культур – скифской и сарматской, откуда и могли прийти первые князья русских земель.В «Сказании о Словене и Русе» повествуется о двух братьях – сыновьях Скифа, двинувшихся вверх от черноморских земель в поисках новых территорий. Они достигли берегов реки Волхов, где и основали город Словенск, который позднее стал называться Великим Новгородом.

Все дороги ведут в КиевЕсли можно поставить под сомнение достоверность «Сказания о Словене и Русе», то факт существования «Северных архонтств» историками признан. Так византийцы называли непокорные земли-государства, расположившиеся в Северном Причерноморье, которые в VI и VII веках являлись для Константинополя серьезной угрозой.

Миниатюра: Иван Глазунов. Фрагмент триптиха "Внуки Гостомысла: Рюрик, Трувор, Синеус"

subscribe.ru

10. До Рюрика древняя русская история творилась, конечно, на берегах реки волхов между озерами Ладога и Ильмень

10. До Рюрика древняя русская история творилась, конечно, на берегах реки волхов между озерами Ладога и Ильмень

Если с основателями Киева полная неразбериха, то о Великом Новгороде картина сложилась совсем иная. То ли поляне были не требовательными к самим себе, то ли новгородцы всегда знали себе цену и стремились к увеличению собственного достоинства? Так ли это или иначе, но история наших предков приводит именно к такому выводу.

Тот, кто побывал и в Киеве, и в Великом Новгороде, не может не понять, что Киев – это какая-то само удовлетворенность необыкновенная. Великий Новгород – необыкновенная целеустремленность, воинственность и расширительность. Будете возражать? Тогда вспомните о том, что никогда Киев не пытался захватить Великий Новгород, а Великий Новгород всегда поставлял с боями и пожарами Киеву своих князей, то есть вел себя, как глава этой части Европы. Но как могло это случиться? Не потому ли, что на берегах реки Волхов сошлись разные нации, объединение которых породило Русь!

Как ни судите, ни рядите, но в то древнее время в Приильменье творилась Русская история. Началась она с Ладоги, а затем переместилась в Великий Новгород. О ней нам поведали многие летописи. Например, «Повесть временных лет» монаха Нестора. Но в ней было рассказано далеко не все! Например, в «Повести…» есть пробел – от Библейского потопа до основателей Киева и крещения Руси князем Владимиром Нестор записал то, что прочитал в христианской Библии и что ему рассказали православные священники. Но они не рассказали ему многое о том, что творилось в языческой Руси. То, что происходило до Рюрика в языческой Руси, можно прочитать в летописи первого новгородского епископа Иоакима. Ее публиковал в XVIII веке российский историк, географ и государственный деятель Василий Никитич Татищев.

Сразу оговорюсь, что даже в XVIII, XIX и XX веках историки сомневались в подлинности этой летописи. И все из-за неясности ее происхождения. Василий Никитичь утверждал, что собирая древние русские манускрипты, он обратился к своему родственнику Мелхиседеку (Борщову) – архимандриту Бизюкова монастыря Смоленской губернии. Тот в мае 1748 года прислал Татищеву три тетради, принадлежавшие якобы монаху Вениамину, «который о собрании русской истории трудился, по многим монастырям и домам ездя, немало книг русских и польских собрал». Когда Мелхиседек в сентябре 1748 года скончался, то следы источника, откуда тетради были списаны, затерялись. Другой монах сказал Татищеву, пытавшемуся отыскать Вениамина, что тетради принадлежали самому Мелхиседеку и что списал он их в Сибири, в сибирских монастырях.

Татищев пришёл к выводу, что Вениамина не существовало, а в его распоряжении оказался текст летописи, написанной епископом Иоакимом, в начале XI века.

В распоряжении нынешних историков имеется лишь текст выписок Татищева, сделанных в 1748 году из тетрадей Мелхиседека. Василий Никитичь не дословно воспроизвел текст оригинала, а в части, посвященной событиям IX–X веков, упомянул в виде вольного пересказа лишь сведения, которые, по его мнению, расходились с «Повестью временных лет».

И все же археологи в результате своих раскопов смогли подтвердить часть фактов, описанных в Иоакимовской летописи и не известных ранее историкам.

Эти факты позволили ученым прийти к выводу, что до Рюрика на Руси, возможно, все-таки существовало централизованное государство. Оно было названо историками Русским каганатом.

Много легенд было сложено о происхождении русской нации.

Если мы углубимся в Иоакимовскую летопись и в летопись «Сказание о Словене и Руссе и городе Словенске», то обнаружим, что началось заселение земель возле реки Волхов племенем словен еще задолго до Рюрика.

Согласно этим летописям эпическими предками русского народа были князь Скиф и его сыновья. Братья Словен и Рус, отделившись от отца, пришли к озеру Ильмень и выстроили там два города: Один получил название – «град великий» Словенск. Этот «град великий» впоследствии, как многие считают, стал Великим Новгородом. Второй город – это Руса (ныне Старая Русса).

От Словена власть перешла к одному из его сыновей – Вандалу. Именно он, «многие земли на побережье моря завоевав и народы себе покорив», и создал государство, ныне именуемое историкам «Русский каганат».

У Вандала было трое сыновей: Избор, Владимир и Столпосвят. Каждому он выстроил по городу. Возникшее на Ильмене государство вобрало в себя помимо ильменских словен кривичей, полян, северян, вятичей и финно-угорские племена – чудь, весь, мерея, мордву, мурому.

К IX веку в Восточной Европе определились три крупных военно-экономических центров. В арабских текстах той эпохи эти центры названы – Славия, Куйаба и Арсания. Первые два, вероятнее всего, Новгород и Киев. По поводу местонахождения Арсании мнения историков разделились. Одни считают, что это Рязань, другие – что Ростов, а иные говорят о Смоленске, Суздале или Белоозере и других городах, то есть каждый историк защищает свой любимый городок.

Когда государством в Приильменье правил князь Буревой – сын Владимира и внук Вандала, на богатство подвластных ему земель позарились заморские захватчики-варяги.

В Иоакимовской летописи записано:

«Легендарный князь словен Буривой, имея тяжкую войну с варягами, неоднократно побеждал их и стал обладать всею Бярмиею до Кумени. Наконец при оной реке побежден был, всех своих воинов погубил, едва сам спасся, пошел во град Бярмы, что на острове стоял, крепко устроенный, где князи подвластные пребывали, и, там долго пребывая, умер. Варяги же, победив Буревого, тотчас пришедшие, град Великий и прочие захватили и дань тяжелую возложили на славян, русь и чудь.

Люди же, терпевшие тяготу великую от варяг, послали к Буривою, испросить у него сына Гостомысла, чтобы княжил в Великом граде. И когда Гостомысл принял власть, тотчас варягов что были каких избили, каких изгнали, и дань варягам отказался платить, и, пойдя на них, победили, и град во имя старшего сына своего Выбора при море построил, заключил с варягами мир, и стала тишина по всей земле. Сей Гостомысл был муж великой храбрости, такой же мудрости, все соседи его боялись, а его люди любили, разбирательства дел ради и правосудия. Сего ради все близкие народы чтили его и дары и дани давали, покупая мир от него. Многие же князи от далеких стран приходили морем и землею послушать мудрости, и видеть суд его, и просить совета и учения его, так как тем прославился всюду».

По летописям три дочери Гостомысла были замужем за князьями из неславянских племен. У Гостомысла было еще и четыре сына. Старший сын – Вадим, был предводителем новгородцев, был убит Рюриком. Младший, Словен, отошел от отца в Чудь. Все сыновья умерли еще при жизни Гостомысла. Скорбя о неимении мужского потомства, Гостомысл однажды увидел во сне, что из чрева средней его дочери, Умилы, бывшей замужем за варяжским князем, произросло огромное дерево, покрывшее своими ветвями огромный город.

Вещуны растолковали, что один из сыновей Умилы будет наследником Гостомысла.

Перед смертью Гостомысл, собрав «старейшин земли от славян, руси, чуди, веси, меров, кривичей и дряговичей», рассказал им о сне, и послали они к варягам просить в князья сыновей Умилы. После смерти Гостомысла на зов старейшин явились Рюрик с двумя братьями – Синеусом и Трувором.

В других летописях можно прочитать о других вариантах прихода Рюрика на княжение на Волхов. Например, судя по «Повести временных лет», после того, как племена в Приильменье оказались без предводителя, началась жестокая междоусобная война.

Летописец Нестор так описал дальнейшие действия приильменцев:

«В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске».

Разные летописи – разные исторические варианты, но исход один – стал Рюрик во главе приильменьцев и приильменьцы стали называться руссами.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Русская земля, славяне и их соседи до Рюрика. Рюриковичи. Исторические портреты

Русская земля, славяне и их соседи до Рюрика

Наибольшее влияние на восточных славян на этапе становления их государственности оказала Восточная Римская империя ? Византия. Само возникновение славянского государства во многом обусловлено наличием торгового пути «из варяг в греки», то есть в Византию из Европы и Скандинавии через Прибалтику. Контроль транзитной торговли всегда был выгодным делом, а Киев ? будущая «матерь городов русских» ? был как раз в середине этого пути.

Уже в начале нашей эры, с того времени, откуда начинается современное летоисчисление, Римская империя представляла собой, как принято говорить, цивилизованный мир. Это означает высшую по сравнению с окружающими народами степень развития экономики, сельского хозяйства, военного искусства, культуры и особенно государственно-административной системы.

Какую характеристику другим народам, в том числе и славянам, давали историки?

Готы начали свой этногенез, как писал Л.Н. Гумилев, в звериных шкурах во II–III вв. нашей эры. Возможно, историк опирался в своем выводе на «Записки о галльской войне» (они относятся к 55 году до н.э.), в которых такими же выражениями характеризовал древних германцев Юлий Цезарь: «Кроме того, они приучили себя... не носить никакой другой одежды, кроме звериных шкур...» Цезарем оказался отмечен и порядок управления у германцев: «В мирное время у племени нет общего правительства». Что касается славян, то в учебниках по истории нашей страны говорится о том, что они, расселяясь, вплоть до V–VI века строили крошечные «грады», огороженные частоколом. Централизованное управление отсутствовало, хотя, возможно, создавались племенные союзы. Прокопий Кесарийский, византийский писатель-историк (ориентировочные даты жизни 500–565 гг.), писал: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком...»

Несколько ранее времени, в которое жили описываемые греческим хронистом славяне, в Европе формировалось королевство франков, завоевавших почти всю Галлию. Примерно к середине последнего десятилетия V века, между 491 и 499 гг., относят крещение Хлодвига по католическому обряду.

Сохранились описания стратегии и тактики действий славян, а также их вооружения. Автор трактата о военном искусстве, живший во время правления императора Маврикия (582–602 гг.), оставил нам соответствующее описание:«Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются (засадами), внезапными атаками, хитростями, и днем и ночью изобретая много (разнообразных способов). Опытны они также и в переправах через реки, превосходя в этом отношении всех людей... Каждый вооружен двумя небольшими копьями, некоторые имеют также щиты, прочные, но трудно переносимые. Они пользуются также деревянными луками и небольшими стрелами, намоченными особым для стрел ядом... Не имея над собой главы и враждуя друг с другом, они не признают военного строя, неспособны сражаться в правильной битве, показываться на открытых и ровных местах. Если и случится, что они отважились идти в бой, то во время его с криком слегка продвигаются вперед все вместе, и если противники не выдержат их крика и дрогнут, то они сильно наступают. В противном же случае обращаются в бегство... Находя большую помощь в лесах, они направляются к ним, так как среди теснин умеют отлично сражаться».

Процитированный военный теоретик (современные историки называют его Псевдо-Маврикием, а его трактат «Стратегикон» относится к концу VI века) описал также славянские обычаи:

«Племена антов и славян сходны по своему образу жизни. По своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению к своей стране. Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище. К прибывающим к ним иноземцам относятся они ласково..., охраняют их в случае надобности... Скромность их женщин превышает всякую человеческую природу, так что большинство их считают смерть своего мужа своей смертью и добровольно удушают себя, не считая пребывание во вдовстве за жизнь. Они селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот и озер; устраивают в своих жилищах много выходов вследствие... опасностей... Ничем лишним открыто не владеют и ведут жизнь бродячую».

Почти в таких же выражениях описывали византийские историки действия славян в империи, когда главные силы греков были заняты в Италии (около 550 года): «...Войско склавинов, перейдя реку Истр (Дунай), сотворили ужасное зло по всему Иллирику вплоть до Эпидамна (современный Дуррес в Албании), убивая и порабощая всех взрослых людей... и грабя имущество. Также удалось им овладеть там и многими крепостями, считавшимися раньше надежными...» Славяне не вернулись за Дунай, оставшись на Балканах.

Прокопий Кесарийский также дал характеристику, как славяне вели сражения: «Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках. Панцирей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек (хитонов), ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут на сражение с врагами... Они очень высокого роста и огромной силы».

Сохранившиеся описания германцев Тацитом, относящиеся к началу II века, не сильно отличаются от приведенных характеристик славян: «...У германцев ведь нет ни панциря, ни шлема; их щиты не обиты ни железом, ни кожей, а сплетены из прутьев или сделаны из тонких раскрашенных досок; только передние ряды германцев вооружены копьями, а остальные лишь короткими, на конце обожженными дротиками. На вид германцы страшны и при непродолжительном натиске очень сильны; но они очень плохо переносят раны и бегут, не стыдясь позора и не обращая внимания на вождей».

Общий тон описания далеко не враждебный. Но когда читаешь эти строки, невольно вспоминаются папуасы Новой Гвинеи, которых описывал Николай Миклухо-Маклай, или маори Новой Зеландии, или индейцы, с которыми столкнулись европейцы в Америке. Однако эти характеристики не могут быть причиной комплекса неполноценности для потомков древних славян или германцев. Дело в том, что разные народы выходят на историческую арену в разное время. А некоторые не выходят вообще, оставаясь как бы «в тени» своих прогрессирующих соседей. В то время, к которому относятся эти наблюдения, у славян, как, впрочем, и у готов, и у германцев, только начали развиваться процессы становления своей государственности. А основание Рима, «вечного города», с которого началось формирование средиземноморской державы, историки относят к 754–753 гг. до н.э. Можно ориентироваться и на другую дату, 510–509 гг. до н.э., когда была установлена Римская республика.

В Римской империи уже в эпоху Августа (правил с 27 года до н.э. по 14 год н.э.) сформировалась единоличная власть императора, сосредоточившего в своих руках высшие военные и гражданские полномочия. В дополнение к этому император был главой римской религии. Все большее значение приобретал развитый чиновничий аппарат. В дальнейшем власть императора постепенно превратилась в наследственную власть монарха.

Империя обладала удобными и прочными мощеными дорогами, что при ее размерах требовало значительных затрат труда и средств. И сейчас, спустя 2000 лет, далеко не все государства могут похвастать столь развитой дорожной сетью. По освоенному еще со времен финикийцев Средиземному морю (римляне называли его Внутренним морем) ходили торговые и военные суда значительного водоизмещения. Был освоен Понт Эвксинский (Черное море).

Города восточных провинций (вошедших впоследствии в Византийскую империю) стояли даже выше в промышленном отношении, чем города западной части. Там продолжали развиваться старинные города (Милет, Эфес, Пергам, Смирна, Виз?нтий, Филиппополь) и создавались новые (Андрианополь, Траянополь). На месте Виз?нтия в 330 году император Константин построил новую столицу империи, названную его именем. Этот город стал столицей Византийской империи. Сохранившиеся до наших времен остатки римских крепостей, а также дворцов и общественных зданий (в том числе и бань) начала тысячелетия поражают своими размерами и уровнем строительной технологии. Придунайские области имели в большей степени сельскохозяйственное и сырьевое значение, хотя там также имелись крупные города и морские порты.

В восточных провинциях империи распространение римского влияния вело к внедрению не римской, а греческой культуры. Греческий язык был таким же официальным, как и латинский. Это привело к тому, что усваивалось и развивалось наследие не только римской, но и греческой культуры. То, что мы сегодня называем вершинами творения человеческой мысли ? философия Аристотеля, Платона, Сенеки, достижения математики и механики, театр, литературные произведения ? все это и многое другое уже было известно и освоено в империи еще к началу I века.

К этому времени уже были сформулированы чеканные нормы римского права, кодифицированного в конце VI века в Восточной Римской империи по распоряжению императора Юстиниана. Уровень кодекса Юстиниана был таков, что он применялся как источник права в более позднее время в средневековых государствах Европы. Этот результат многовековой работы римских юристов был использован при создании кодекса Наполеона, на основе которого, в свою очередь, создана система современного континентального права, к которому относят правовые системы большинства современных стран, в том числе и России.

По распоряжению императора Юстиниана в 533 году началось строительство храма Святой Софии. Все основные работы по сооружению храма были завершены необычайно быстро, освящение храма состоялось 27 декабря 537 года. Он до сих пор остается одним из самых величественных сооружений в мировой истории. Купол диаметром почти 32 метра, поддерживаемый без колонн, только стенами, как будто парит в воздухе. За свою 1500-летнюю историю храм выдержал и вражеские нападения, и землетрясения. Долгое время, почти тысячу лет, этот собор оставался самым большим в христианском мире.

Такова была Византия, формальное время возникновения которой относят к 395 году, когда Римская империя была разделена на самостоятельные западную и восточную части. В середине VI века, как раз тогда, когда появляются сведения о славянах в византийских хрониках (условно это время можно считать выходом славян на историческую арену), Византия объединила под своей властью практически все Средиземноморье: Малую Азию, Балканы, Апеннины, Пиренеи, Северную Африку. Современники отмечали, что вернулись времена расцвета Римской империи. Однако не надо считать, что у столь могущественного государства не было проблем.

В 532 году с предъявления петиции с жалобой на высших чиновников императору Юстиниану на ипподроме началось восстание. Оно было жестоко подавлено лишь через пять дней. Император даже собирался бежать из Константинополя. В 821 году Константинополь был осажден восставшими, среди которых основную численность составляли крестьяне. Возглавлял восставших Фома по прозвищу Славянин. Ему даже удалось в Антиохии короноваться в императоры. Кем он был на самом деле (славянин или грек), достоверно сказать сейчас нельзя.

Императору постоянно приходилось бороться с сепаратизмом провинций, на сторону которых нередко переходили его собственные наместники и полководцы. Много хлопот доставляли варвары и соседние государства.

Вместе с тем это было действительно мощное, располагающее громадными ресурсами, высокоорганизованное централизованное государство, с прекрасными городами, эффективным сельским хозяйством, развитой транспортной сетью, великолепно оснащенной боеспособной армией.

Это государство притягивало к себе внимание ближних и дальних соседей. Военные столкновения и затяжные боевые действия были неизбежны. Тяжелые проблемы у Византии возникли в связи с расширением и возрастанием могущества государства, объединившего переселившихся около 680 года на Балканский полуостров тюркоязычных болгарских и местных славянских племен. Болгарский хан Крум одержал победу над византийской армией, а из черепа убитого в 811 году императора Никифора приказал изготовить кубок для вина.

Противоборство с Византией продолжалось и после христианизации населения Балканского полуострова, которое как бы завершило слияние славян и тюркоязычных переселенцев в единый болгарский народ. Об идеологической и культурной самостоятельности страны говорит и тот факт, что, несмотря на принятие в 865 году христианства от Византии, в стране распространялась славянская, а не греческая или латинская письменность. Несколько походов с целью захвата Константинополя совершил Симеон Великий. Занять город ему не удалось, но в 919 году он принял титул «царя и самодержца всех болгар и греков». Любопытно, что царь Симеон был современником Вещего Олега, объединившего Русскую землю в государство с центром в Киеве.

Надо отметить, что в это время славяне уже не были теми «детьми природы», которых описывали ранние византийские историки. Чтобы всерьез планировать захват столицы империи, болгарскому царю надо было располагать значительными ресурсами и, в первую очередь, необходимым военным потенциалом. И такие возможности у него были. Пусть ему не удалось захватить Царьград (так славяне называли Константинополь), но в результате военных действий граница Византийской империи сместилась от Дуная почти к самому побережью Эгейского моря. Практически весь Балканский полуостров, за исключением узкой береговой полосы, стал принадлежать Болгарии. И самого царя Симеона никак нельзя назвать полудиким варваром. Он получил воспитание при византийском дворе и был образованным человеком, создавшим несколько литературных произведений. Его сын, наследник престола, был женат на внучке императора Византии. В своей столице Преславе Симеон создал, как сейчас бы сказали, славянский литературный центр, который распространял переводы на славянский язык византийских сборников и оригинальные сочинения собственных болгарских авторов. Широко распространялась грамотность, причем не только среди знати, но и среди простого населения.

Не только болгары доставляли беспокойство Византийской империи, но также и народ с берегов Днепра. В «Повести временных лет» говорится о том, что «приходила Русь на Царьград» в то время, «когда начал царствовать Михаил». Историки уточняют, что имелся в виду император Михаил III, провозглашенный императором в двухлетнем возрасте в 842 году, а сам набег относят к 860 году. Сопоставление сведений в европейских и византийских хрониках позволило историкам установить конкретную дату этого события: 18 июня 860 года. Как сами византийцы, так и их современники в других странах, оставившие записи об этом событии, не очень представляли, что за народ совершил нападение. Византийцы именовали его «народом из скифов, называемым рос», «народом с севера», «народом от краев земли». Итальянский хронист назвал его «народ норманнов [Normannorum gentes]», что представляет собой буквальный перевод выражения «народ с севера», употребленного патриархом Фотием. Действительно, обитатели днепровских берегов для византийцев были северянами. Расходятся и оценки сил нападавших: от 200 до 360 кораблей.

Поскольку Византия в то время вела боевые действия против арабов в Малой Азии и морские сражения в Эгейском и Средиземном морях, набег оказался для русских успешным: «Они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились восвояси [et sic praedicta gens cum triumpho ad propriam regressa est]». Более поздние византийские историки добавили к описанию этого события сообщение о небесном заступничестве за христиан от язычников: якобы поспешно вернувшийся Михаил III вместе с патриархом Фотием вознес молитвы и погрузил покров Пресвятой Богоматери в море. Внезапно поднявшаяся сильная буря разметала и потопила русские суда. Однако сам патриарх, непосредственный очевидец событий, ничего не писал о возвращении императора, а к тому же еще и упомянул о том, что море в это время было спокойным. По его инициативе лишь обнесли облачение Богородицы вокруг стен, после чего, как писал патриарх Фотий, «варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились нежданного спасения... город не взят по их милости и присоединенное к страданию бесславие от этого великодушия усиливает болезненное чувство пленения».

Чтобы защитить империю от повторения набегов, патриарх предпринял усилия по обращению вчерашних врагов в христианство. Характеристика этого события Фотием настолько выразительна, что заслуживает приведения целиком: «... Даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос ? те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан... поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения. И при этом столь воспламенило их страстное стремление и рвение к вере... что приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды».

Вместе с тем в самой русской летописи данный набег упоминается под 852 годом, когда и «стала прозываться Русская земля». Еще раз о нападении на Константинополь говорится под 866 годом, когда указано, что возглавили его Аскольд и Дир. Там же повторено византийское предание о шторме божественного происхождения, покаравшего язычников-русов. Скорее всего, в обоих случаях летописец имеет в виду одно и то же событие.

О грабежах и разбоях морских пиратов оставлен след не только в византийских хрониках. Похожая тактика нападений предпринималась и в других местах Европы. Летом 793 года обитатели монастыря Святого Кутберта, что находился на острове Линдисфарн, расположенном у северо-восточного берега Британии, увидели на горизонте квадратные паруса, а потом и низко сидящие суда с высоко загнутыми носом и кормой. Затем стали видны устрашающие головы драконов и других фантастических зверей на носах приблизившихся длинных узких кораблей. Несчастных монахов охватили ужас и смятение, когда быстро высадившиеся прямо в пену прибоя воины в кольчугах и кожаных куртках, с мечами, копьями и топорами в руках стали сеять вокруг себя смерть и разрушение. Часть беззащитных монахов была убита, часть увезена в плен вместе с другой добычей. Монастырская казна, церковная утварь, пожертвования ? слава обо всех этих трофеях разнеслась по всей Скандинавии, возбуждая зависть в ее обитателях и жажду добычи. Так началась почти 300-летняя эпоха викингов, когда жители прибрежных районов Европы, включая не только Атлантику, но и Средиземное море, жили в страхе, ожидая внезапного нападения хорошо вооруженных, жадных и безжалостных пришельцев с севера.

Военная экспедиция на Константинополь в 866 году, приписываемая Аскольду и Диру, не была первой со стороны славян.

Феодор Синкелл, пресвитер Святой Софии, оставил воспоминание о нападении балканских славян на моноксилах (лодках-однодеревках, то есть долбленных из ствола одного дерева), которое имело место 7 августа 626 года. Славяне пытались даже штурмовать город. «Но повсюду Бог и Дева Владычица сделали его [предводителя славян] надежды тщетными и пустыми. Такое множество убитых врагов [пало] на каждом участке стены и столько повсюду погибло неприятелей, что варвары не смогли даже собрать и предать огню павших... весь залив сделался сушей от мертвых тел и пустых моноксил, и по нему текла кровь».

Обращает на себя внимание похожесть описаний военных действий с южными славянами, оставленных в 626 году пресвитером Феодором, и летописного описания похода Аскольда и Дира в «Повести временных лет». И в том и в другом случае описывается свирепая жестокость славян и их полный последующий разгром благодаря вмешательству Девы Марии. Не один ли и тот же эпизод был записан под разными годами в разных документах? Не исключено, что русский летописец заимствовал из византийских хроник сведения о болгарском нападении на Царьград и приписал его киевлянам, перенеся на 240 лет вперед. Не надо забывать, что «Повесть временных лет» составлялась, как считают историки, в Киево-Печерском монастыре во втором десятилетии XII века, то есть спустя длительное время после событий, которые в ней отражались. Поэтому имеющиеся несовпадения и искажения вполне объяснимы.

Вернемся к взаимоотношениям между византийцами и русскими.

Имеются документальные свидетельства того, что отмеченное выше нападение русских на Константинополь было не первым. За 250 лет до этого Византия «была многократно сокрушена персами и скифами, кои суть русские. Хаган-скиф наполнил свои лодки-моноксилы воинами, сам тоже взял множество воинов и, вооружившись, атаковал город со стороны суши, желая разрушить укрепления города стенобитными машинами, поставленными против городских стен». Тела своих погибших воинов русские предавали огню. Автором летописи, где содержится описание штурма столицы империи, считается Георгий Мтацминдели, грузинский монах, а сама рукопись (как предполагается, это перевод сообщения из византийских хроник) хранится в церковном музее грузинского духовенства в Тбилиси. Русская осада Константинополя датируется летописцем следующим образом: «на восьмой год царствования Фоки вступил на престол Ираклий». Ираклий вступил на престол 5 октября 610 года, то есть можно считать, что именно тогда была впервые документально зафиксирована боевая операция русского военно-морского флота.

Нападения и арабов, и болгар, и русских были отражены. Запас прочности Византии был несоизмеримо выше, чем ее соседей. Несмотря на постоянные попытки со всех сторон завоевать и ограбить империю и ее города, она просуществовала до 1453 года.

С Византией связан еще один документальный источник о русских. Это Бертинские анналы (лат. Annales Bertiniani) ? летописный свод Сен-Бертинского монастыря, охватывающий историю государства франков с 830 до 882 года. Эти хроники известны тем, что в них под 839 годом впервые упомянут народ Рос в европейском письменном датированном документе в контексте описания посольства византийского императора. Вот этот текст в оригинале по-латыни и в русском переводе: «Theophilius Imperator CPlitanus misit cum eis quosdam, qui se, id est, gentem suam, Rhos vocari dicebant: quos rex illorum Chacanus vocabulo» («Феофил, император Константинопольский, послал с ними [пояснение: имеются в виду послы из Византии к императору франков Людовику I] также неких, которые говорили, что их, то есть их народ, зовут Рос, и которых, как они говорили, царь их, хакан называемый»). Людовик не поверил тем, кто назвал себя русскими послами, провел расследование, которое и выяснило, что они на самом деле шведы (Sueones).

Действительно, были основания для подозрений, не являются ли эти шведы разведчиками, поскольку шведы никогда не называли себя «народом Рос». И правитель шведов никогда не имел титул хакана (кагана). А для киевских князей, как это ни удивительно может показаться кому-то, титул кагана был вполне обычным. В «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона (середина XI века) каганами названы Владимир Святославич (креститель Руси) и Ярослав Мудрый. Обнаружена и нацарапанная надпись на стене Софийского храма: «Спаси, Господи, кагана нашего». Арабские писатели также применяли этот титул к русскому правителю. Ибн Руста сообщал в конце X века: «Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове... У них есть царь, называемый каган русов (другой вариант перевода оригинального текста: „Они имеют царя, который зовется хакан-рус“)». Другой автор, Гардизи, в XI столетии подтвердил, что «русский» каган живет на острове, «расположенном в море». Имеется в виду скорее всего остров Руян, известный сейчас под онемеченным названием Рюген, прообраз острова Буян из русских сказок.

Хотя император Людовик и заподозрил прибившихся к византийскому посольству шведов в сборе секретной информации в интересах скандинавских викингов, но, возможно, они и не были самозванцами. Не исключается, что русский каган либо с берегов Днепра, либо с острова Руян (Рюген) на самом деле использовал для дипломатических поручений иноплеменников, в частности шведов, а византийский император, желая облегчить возвращение русских дипломатов на родину, присоединил их к своему посольству в Европу.

Византия на тысячу лет пережила Западную Римскую империю. Константинополь пал после двухмесячной осады войсками турецкого султана Мехмеда II лишь 29 мая 1453 года, тогда как последний римский император Ромул Августул был низложен находящимся на римской же службе предводителем наемного отряда Одоакром в 476 году. По странному стечению обстоятельств имя легендарного основателя «вечного города» было таким же, хотя столица империи в то время уже была перенесена в Равенну.

С предполагаемым визитом к византийскому императору полянского князя Кия в летописях было увязано основание Киева, будущей столицы Русского государства. Имя императора не названо, как не даны ссылки и на предполагаемое время совершения данного дипломатического акта. О Кие летописец сообщает сразу же после того, как описал пребывание в славянских землях апостола Андрея Первозванного, ближайшего ученика Иисуса Христа. Любопытно, что достаточно много места в летописи посвящено тому удивлению, которое испытал святой покровитель Руси при знакомстве с русской баней с ее жаром и обычаем париться вениками: «едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут».

В византийских источниках нет упоминания о прибытии Кия в Константинополь, хотя некоторыми историками не оспаривается реальность посещения славянским князем византийского императора и предполагается, как указывает Е.В. Пчелов, что это был Анастасий или Юстиниан.

В ознаменование 1500-летия Киева в нем 28 мая 1982 года был открыт прекрасный памятник: Кий вместе с братьями Щеком и Хоривом и сестрой Лыбедью причаливают на ладье к берегу Днепра ? месту будущей славянской столицы. Имена членов легендарной семьи связаны с местной топонимикой: под Киевом протекает река Лыбедь, есть горы Щековица и Хоривица.

Упоминание о Киеве (Куаре) в армянских хрониках относят ко второй половине VIII века, о чем сообщает энциклопедический справочник, выпущенный специально по случаю 1500-летия Киева. Видимо, это и следует считать самым ранним свидетельством существования города, которое документально подтверждено. Вместе с тем древнегреческий географ Птолемей сообщал еще во II веке н.э. о существовании на Днепре города Метрополиса, под которым, возможно, имелся в виду как раз Киев.

Есть другой вариант летописного предания о Кие, по которому тот являлся вовсе не князем, а «перевозник был». В честь перевозчика через Днепр и было якобы названо поселение, ставшее затем, по выражению Олега, «матерью городов русских».

Летописец энергично протестовал против такого снижения образа основателя Киева: «Аще бо былъ перевозникъ Кый, то не бы ходилъ къ Цесарюграду. Но сий Кий княжаше в роду своем, и приходившю ему къ цесарю ? не св?мы, но токмо о с?мъ в?мы, якоже сказають: яко велику честь приялъ есть от цесаря, которого не в?мъ и при котором приходи цесари» («Если бы был Кий перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду. А этот Кий княжил в роде своем, и когда ходил он к цесарю, <какому> ? не знаем, но только то знаем, что, как говорят, великих почестей удостоился тогда от цесаря, какого ? не знаю, к которому он приходил»).

Многое весьма примечательно в этой аргументации. Княжеское достоинство Кия обосновывается не его происхождением, не знаменитыми предками, не великими подвигами, которые он совершил, когда правил «родом своим», а тем, что некий византийский император, не называемый даже по имени, снизошел некогда до встречи с ним. Летопись составлялась, когда Киевская Русь уже испытала зенит своего величия. Ко времени написания «Повести временных лет» Святослав уже совершил походы в Болгарию, нейтрализация которых потребовала от Византии серьезного напряжения своих сил. Его сын Владимир включил Русь в число христианских держав. Ярослав Мудрый единовластно правил страной, раскинувшейся от Белого моря и Балтики до Черного моря, завязав династические связи с европейскими государствами. Могущественный Владимир Мономах смирил половцев, прекратив их набеги. Но тем не менее с каким почтением и пафосом автор летописи упоминает византийских правителей!

Симптоматично, что, возвращаясь из Константинополя, Кий не вернулся опять на днепровские берега, где он то ли возглавлял свое племя, то ли зарабатывал на жизнь перевозом. Кий «приде къ Дунаеви».

Кий основал на Дунае маленький городок Киевец, где и хотел осесть со своим родом. Но «не даша ему близъ живущии». Пришлось из-за соседей Кию опять отправиться на берега Днепра, где он вскоре умер. Следом за ним скончались и его братья и сестра.

Для обоснования историчности фигур киевских князей Е.В. Пчелов приводит фрагмент польской «Истории» Яна Длугоша: «После смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии... наследование перешло к двум родным братьям Оскалду и Диру...» На самом деле этот текст, появившийся в XV веке, ничего не доказывает, кроме того, что Ян Длугош, возможно, был знаком с киевской «Повестью временных лет», откуда и почерпнул эти сведения.

Очевидная легендарность образов трех братьев и сестры, основавших город и назвавших его в честь старшего брата, не помешала Б.А. Рыбакову, ориентируясь на находки археологами византийских монет, определить примерное время тех событий: конец V ? начало VI века.

Из легенды о Кие можно сделать несколько выводов. Во-первых, территория, где позже возникла столица Русской земли, была заселена славянами, как их называют в летописи, полянами. Во-вторых, они были связаны с территориями на Дунае: либо переселились оттуда, либо, наоборот, часть полян от Днепра избрала своим новым местом обитания дунайские земли. Возможно также, что такие перемещения происходили в течение длительного периода в обоих направлениях. В-третьих, летописец совершенно четко указывает на отсутствие централизованной власти в то время, которое относит к княжению Кия: «жили они все своими родами на своих местах, и каждый управлялся самостоятельно». В-четвертых, эти племена могли объединяться в союзы и действовать в общих целях. Неизвестно, состояли ли действительно в кровном родстве Кий, Щек и Хорив, но хорошо известно, что во все времена, когда предводители дружественных племен или государств называли друг друга братьями, они тем самым подчеркивали единство и согласие между собой. След от этого межнационального обычая проявился даже в XX веке в известном лозунге 50-х годов: «Русский с китайцем ? братья навек!» Пятый вывод состоит в том, что если имена Щека, Хорива и их сестры можно объяснить местными географическими названиями, то с именем самого князя Кия ситуация не так проста.

Весьма обоснованным следует считать мнение, что легенда о Кие объясняет происхождение местной топонимики: наименования гор Щековица и Хоривица и реки Лыбедь. Образ Кия более сложен.

У Г.В. Вернадского есть предположение, что имя первого днепровского князя возникло от тюркского слова «kij» , что означает «берег реки».

Историки обратили внимание на имя легендарного князя: «кий» по-славянски означает «молот». Отсюда его личность специалистами по славянской и индоевропейской мифологии В.В. Ивановым и В.Н. Топоровым отождествляется с фигурой божественного кузнеца, демиурга, создателя всего сущего, вместе с братьями победившего олицетворение зла в виде мифического Змея (отсюда Змиевы валы под Киевом).

Представляется, что это не единственная трактовка образа Кия из всех возможных. Автор предлагает еще один вариант. Современный украинский язык во многом близок к языку наших предков. Одно из значений слова «кий» в украинском языке ? палка, палица, то есть дубинка с утолщением на конце. Князем, строителем городов, Кия сделало перо летописца, а в прежних, более древних преданиях это был, как можно предположить, воин, вооруженный палицей. Палица ? это один из самых древних видов оружия. Ей был вооружен, как пишут многие историки, в том числе и В.Т. Пашуто, славянский Перун. Кий, как можно предполагать, это одно из имен вооруженного бога, бога-воина, идентичного Индре и Перуну. Легенда о Кие в такой интерпретации объясняет, почему на берегах Днепра был культ Перуна, а в Новгороде его пришлось вводить Владимиру в 980 году.

Далеко не случайно упоминание о том, что Кий «перевозник был». Фигура паромщика, соединяющего два берега: «этот» (реальную жизнь) и «тот» (потусторонний мир), присутствует в мифах многих народов. Это, возможно, с одной стороны, свидетельствует о мифичности Кия, а с другой стороны ? о его «божественной» природе.

Если автор летописи воздержался от каких-либо конкретных датировок применительно к Кию, то дату, когда «стала прозываться Русская земля», он указал вполне уверенно. Это значит, что, по его мнению, к этому времени завершился период, когда «поляне... жили... отдельно и управлялись своими родами», а появилось объединение днепровских славян для решения военных и политических задач. Такое объединение ? это шаг, после которого можно говорить о создании государства. Если использовать современную терминологию, то летописец сообщил, что Русское государство стало известным и его активность была отмечена соседями в указанном им 852 году.

Можно ли этот год принять в качестве точки отсчета истории нашей страны?

Казалось бы, датировки в «Повести временных лет» и описания в ней исторических событий нельзя всегда признать вполне достоверными, даже при наличии ссылок на «летописания греческие». Порой изучение византийских и европейских хроник, других источников приводит к необходимости внести поправки в выводы русских летописей.

Однако что касается 852 года, когда «стала прозываться Русская земля», то надо исходить из того, что формирование государства ? это длительный процесс, который в реальности не может быть соотнесен всего с каким-то одним конкретным событием. Вероятно, следует согласиться с тем, что по всей совокупности известных к тому времени исторических событий, не все из которых, возможно, оказались зафиксированными в письменных документах, и у самого летописца, и в современном ему обществе сложилось представление, что история Русского государства начинается именно с 852 года. В Европе к этому моменту внуки Карла Великого уже разделили созданную им империю.

А наиболее яркое впечатление из событий того времени на современников оказал русский поход на Константинополь 18 июня 860 года, что и побудило пережившего это нашествие византийского патриарха Фотия посвятить свои страстные проповеди «для многих многократно знаменитому народу Рос».

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

легенда и реальность. Рюриковичи. История династии

Рюрик: легенда и реальность

Предоставим слово «Повести временных лет».

«В год 6367 (859). Варяги из-за моря взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей. А хазары брали дань с полян, и с северян, и с вятичей по белке от дыма (очага).

В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные урмане (норвежцы) и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а наряда (управления) в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же — те люди от варяжского рода, а прежде были словене. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города — тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах — находники, а коренное население в Новгороде — словене, в Полоцке — кривичи, в Ростове — меря, в Белоозере — весь, в Муроме — мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик. И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?» Те же ответили: «Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде».

Вот она, знаменитая «легенда о призвании» варяжских князей. Сколько «копий было сломано» из-за нее! Споры начались еще в XVIII веке и с тех пор длятся уже третью сотню лет. Камнем преткновения стала так называемая «норманнская теория» образования Русского государства. В советской историографии основателями этой теории были признаны три совершенно разных и мало связанных друг с другом ученых.

Готлиб Зигфрид Байер (1694 — 1738) еще в первые годы существования Петербургской академии наук был приглашен в нее в качестве профессора филологии. Сам он был крупным востоковедом и знатоком древних языков, а вот русского языка не знал и летописи читал в латинском переводе. В изданиях Петербургской академии наук появились написанные Байером на латыни сочинения «О варягах» и «О происхождении Руси». В них он доказывал норманнское происхождение первых русских князей и самого Древнерусского государства.

Идеи Байера развил его младший коллега Герард Фридрих Миллер (Мюллер) (1705 — 1783). В отличие от лингвиста Байера, Миллер был профессиональным историком и являлся профессором русской истории в Петербургской академии наук. Он также официально занимал должность историографа (кроме Миллера этой чести в России удостоились только князь Михаил Михайлович Щербатов при Екатерине Великой и Николай Михайлович Карамзин при Александре I). Заслуги Миллера перед русской наукой действительно велики. Он ввел в оборот несколько важных исторических памятников. А в 1733 — 1743 годах Миллер участвовал в прославленной Великой Северной экспедиции. Он входил в состав отряда, исследовавшего Сибирь. Миллер побывал во многих сибирских книгохранилищах, составил множество выписок из различных источников, и сейчас это собрание под названием «портфели Миллера» хранится в Государственном архиве древних актов в Москве. Оно поистине бесценно для историков, ибо оригиналы ряда документов, с которыми работал Миллер, не пощадило время. В 1749 году Миллер представил в академию свою большую работу «Происхождение имени и народа Российского». Он опирался на скандинавские источники, почти не уделяя русским внимания. В результате роль норманнов в формировании Русского государства была им преувеличена. Диссертация Миллера вызвала неудовольствие императрицы Елизаветы Петровны и по указу Канцелярии Академии наук была уничтожена. Так что «норманнизм» отнюдь не пользовался государственной поддержкой.

Почему же дщерь Петра Великого возмутили выводы Миллера? Императрица Елизавета желала выглядеть спасительницей России от «немецкого засилья». Свергнув с престола императора Иоанна Антоновича и окружавших его иностранцев немецкого происхождения, Елизавета совершила, как ей хотелось представить обществу, патриотический шаг. Все эти Бироны, Минихи и Остерманы отправились в ссылку, а слава России и русского народа засияла еще ярче. Концепция Миллера не вписывалась в тогдашнюю официальную идеологию.

По распоряжению Елизаветы Петровны написать русскую историю поручили Михаилу Васильевичу Ломоносову (1711 — 1765). Он более внимательно отнесся к анализу исторических свидетельств, но впал в другую крайность. Обрушившись на Миллера, Ломоносов не только пламенно защищал самобытность государственности в России, но и отрицал какое-либо существенное влияние на русскую историю норманнов. С Ломоносова начались в историографии попытки представить варягов не скандинавами, а племенами иного этнического происхождения. Впрочем, еще Василий Никитич Татищев (1686 — 1750), капитальный труд которого «История Российская» как бы стоял в стороне от основной линии споров, выдвинул версию о финском происхождении Рюрика и пришедших с ним варягов.

Третий основоположник «норманнизма» — Август Людвиг Шлецер (1735 — 1809) пробыл на русской академической службе недолго. Но и по возвращении на родину не оставил научных занятий в области русских древностей. Итогом его исследований явился фундаментальный труд «Нестор», в котором Шлецер провел скрупулезный источниковедческий анализ «Повести временных лет». С этого времени, по сути, началось научное летописеведение. Шлецер не сомневался в значительной роли норманнов при образовании государства на Руси, но ко многим скандинавским источникам относился с преувеличенным недоверием. Так, например, этот заклятый, по определению советских историков, норманнист считал скандинавские саги «глупыми выдумками» и предлагал «выбросить эти исландские бредни из всей русской древнейшей истории». Весьма странная позиция для закоренелого норманниста.

Но научная мысль развивается. То, что было приемлемо в XVIII веке, вряд ли может быть продуктивным в начале XXI. Но и до сих пор, несмотря ни на что, околонорманнистская полемика периодически возрождается, обретая былую остроту. Спад наметился еще в начале XIX века, благодаря совершенно новому уровню исследований, заданному Николаем Михайловичем Карамзиным (1766 — 1826). Вдумчивая работа с источниками, спокойное, довольно бесстрастное изложение и аргументированность выводов поставила его «Историю государства Российского» в ряд великих достижений русской научной мысли. Авторитет Карамзина, а затем и академика Михаила Петровича Погодина (1800 — 1875), на время притушил норманистские дискуссии. И Карамзин, и Погодин предпочитали следовать за русскими летописями, подкрепляя их данные иностранными источниками, и сформировали официальную историческую доктрину, согласно которой и Рюрик и другие первые русские князья были норманнами по происхождению.

Но с середины XIX века возродились идеи Ломоносова. В 1876 году увидел свет капитальный труд «Варяги и Русь». Его автор — Степан Александрович Гедеонов (1815 — 1878). Сын директора Императорских театров, почетный член Петербургской академии наук, он с 1863 года служил директором Императорского Эрмитажа. Эрмитаж в то время был крупнейшим хранилищем русских древностей, а научная школа этого учреждения находилась на большой высоте. С. А. Гедеонов камня на камне не оставил от «норманнской теории». Его главный тезис заключался в тождестве варягов и балтийских славян. Получалось, что государственность и династия на Руси были хоть и иноземными, но все равно славянскими.

«Варяги и Русь» стали поворотным пунктом в изучении норманнской проблемы. Во второй половине XIX века, да и в дальнейшем споры переместились в область происхождения самих варягов. Одни историки (академик А. А. Куник (тоже работавший в Эрмитаже), скандинавист К. Ф. Тиандер, датский востоковед Вильгельм Томсен, академик и ректор Московского университета С. М. Соловьев) считали варягов норманнами, другие (например, автор пятитомной «Истории России» и популярнейших гимназических учебников Д. И. Иловайский) — балтийскими славянами. Дмитрий Иванович Иловайский в своих обобщающих работах по русской истории даже вовсе не упоминал Рюрика, будто его и не существовало. К слову сказать, выдвигались и иные версии о происхождении варягов, но широкого распространения они не получили.

Где же пролегал основной рубеж между двумя сторонами, почему, казалось бы, вокруг чисто научной проблемы ломалось столько копий? Все дело заключалось в понимании патриотизма. Эта идея стала доминирующей при решении вопроса о происхождении Руси в советское время, существует она и сейчас. Почему-то считали, а многие считают и ныне, что иностранное влияние в начале русской истории, присутствие иноземцев на Руси и неславянское происхождение правящей династии ущемляет чувство национального достоинства русских, показывает их неспособность к самостоятельной самоорганизации. Такое понимание патриотизма выглядит весьма странным. Ведь Древняя Русь не была какой-то жесткой, «закрытой» системой, в которую не должны были проникать никакие заграничные веяния. Не была такой наша Родина и в дальнейшем. Вспомним, какой след в русской истории оставили монголы или те же немцы при Петре I. Что уж говорить о древнейших временах, когда границы были настолько расплывчаты, что и пределы государства в IX веке обрисовать сложно. Русь находилась на пересечении разных путей, этнических и культурных влияний, и стыдиться этого по меньшей мере нелепо. Англичане, например, гордятся тем, что в их истории оставили след и римляне, и норманны, но для нас это почему-то унизительно. Как аргумент, часто выдвигают знаменитую летописную фразу «земля наша велика и обильна, лишь порядка в ней нет», понимая ее абсолютно неверно. Не о порядке идет речь в летописи, а о «наряде», то есть управлении. Нужен был князь, его и позвали.

Этот ультрапатриотический настрой особенно был характерен для советской исторической науки 1930 — 1950 годов. Да и позже его накал не снижался. Тогда говорить не то что о влиянии скандинавов, но даже об их присутствии на Руси в древнейший период было невозможно. А страшный ярлык «норманиста» мог перечеркнуть всю деятельность ученого. Одновременно с этим история Древнерусского государства непрерывно удревнялась. Вообще стремление «прибавить» к своей истории одно-два, а то и десяток столетий — весьма распространенное явление, но в советское время оно проявилось очень уж сильно. Апофеозом стало празднование в 1982 году 1500-летия города Киева. Получалось, что Киев возник в конце V века, при византийском императоре Анастасии, с именем которого связывалось появление в Константинополе основателя Киева — князя Кия (о самом Кие речь впереди). Дата 862 год, как уже говорилось выше, вообще со страниц учебников истории исчезла. Рюрика считали чисто легендарной фигурой. Но все же проводились и серьезные исторические исследования, которые позволили более внимательно отнестись к проблеме.

Нужно заметить, что полемика по поводу норманнизма имела смысл лишь тогда, когда считалось, что происхождение династии напрямую связано с образованием государства. Такая традиция характерна скорее для средневекового мышления. Но даже у автора «Повести временных лет» эти явления разделялись. Еще в начале своего повествования он как бы поставил три вопроса, на которые дает ответ летопись. Первый — «откуду есть пошла Русская земля» — связан с происхождением Руси, то есть народов, ее населяющих, прежде всего славянского. Второй — «кто в Киеве нача первее княжити» — касался происхождения княжеского рода. Ответом были рассказы о Кие и его братьях, Рюрике (хотя сам Рюрик в Киеве не княжил, но там княжили его потомки), Аскольде и Дире, Олеге, Игоре и Ольге. А описание самого процесса образования государства отвечало на третий вопрос: «и откуду Руская земля стала есть», то есть «как она создалась». Таким образом, сначала летописец рассказывал о происхождении народа, потом о происхождении династии, распространившей из Киева свою власть на другие племена, а ответ на третий вопрос получался после объединения двух первых — этнического, основного, и династического, «наложенного» на этнический. Только после этого становилось понятно (согласно представлениям летописца), что сформировалось Древнерусское государство благодаря деяниям первых князей среди данных народов.

На современном же уровне развития исторической науки совершенно ясно, что от национальной принадлежности правящего рода сам процесс образования государства не зависит. Формирование государства происходит в результате долгого исторического развития. Поэтому в настоящее время околонорманнистские споры просто потеряли всякий смысл. Древнерусское государство возникло у восточных славян в IX веке. Двумя центрами, откуда оно началось, были Киев на юге и Новгородская земля на севере. Варяги же, хоть и сыграли заметную роль в ранней русской истории, конечно, не были создателями нашего государства, и поэтому происхождение династии Рюриковичей никак не может умалить «национальную гордость великороссов».

Благодаря исследованиям многих учёных — историков-источниковедов, археологов, лингвистов определен сложный характер самого летописного рассказа о призвании варягов. В нем как бы переплелись реальные, исторические, и легендарные черты. Отделить одно от другого сложно, но в этом особенность средневекового исторического сознания, когда реальность и миф сочетались в нем и составляли нераздельное целое. И все же мы можем отметить несколько реалий в летописном повествовании.

Прежде всего, подтверждается археологически этническая ситуация, которая сложилась тогда на севере русских земель. Эти территории были зоной активных контактов между разными народами. Археологи обнаружили немало славянских, угро-финских, балтских и скандинавских древностей в регионе, о котором говорит летопись. Вероятно, там сложилось и объединение нескольких племен, призвавших Рюрика на княжение. Это чудь, словене, кривичи и весь. Важно отметить, что это финно-угорские и славянские племена, причем финно-угорское — чудь стоит в летописном рассказе даже на первом месте. Это может свидетельствовать о том, что в исторической памяти долго сохранялся факт позднего (около VI — VII веков н. э.) прихода славянского населения на север Руси, в район Новгорода, где исконно обитали именно финно-угры.

В летописном рассказе упомянут и «ряд», то есть своеобразный договор, заключенный местными племенами с пришлыми князьями. «Ряд» определял права и обязанности варяжских князей на чужой территории и ставил их в определенную зависимость от местного населения. Практика подобных соглашений известна и в других регионах Европы, например, в Англии.

Наконец, необходимо признать и реальность самой фигуры Рюрика. Ведь его имя не мифично и не является искусственно созданным. Оно не объясняет тех или иных географических названий, как, например, присутствующие в летописи имена основателей Киева Кия и его братьев, родоначальников вятичей и радимичей — Вятко и Радима. Имя Рюрик историки выводили из разных языков, и существует несколько версий на этот счет.

В самом факте приглашения иноземного правителя на Русь также нет ничего удивительного. Ведь при решении межплеменных конфликтов, о которых в той же «Повести временных лет» сказано вполне определенно под 859 годом, обращение к третьей, как бы независимой этнической силе было вполне естественным. Можно привести аналогию из истории западных славян, которые избрали своим королем иноземца, по-видимому франка, — Само. В качестве такой силы могли выступать и ютландец (датчанин) Рорик и ободрит (балтийский славянин) Рерик (таковы главные интерпретации личности Рюрика, о которых будет сказано в дальнейшем). Ни тот ни другой этнически не были связаны ни с варягами — шведами, собиравшими дань с северорусских областей, ни с самим населением этих территорий.

В то же время в летописном рассказе воплотились и некоторые легендарные и фольклорные мотивы. Уже дореволюционные историки А. А. Куник и К. Ф. Тиандер обратили внимание на схожесть русского сказания с иностранными легендами об основателях государства. Так, у англо-саксов тоже была подобная легенда. Там в Англию прибыли со своими соплеменниками два брата-сакса Хенгист и Хорса, они создали свое государство и основали династию. Об этом известно из труда «Деяния саксов», написанного средневековым автором Видукиндом Корвейским. Историки даже назвали такие предания «переселенческими сказаниями». К. Ф. Тиандер считал, что в «Повести временных лет» сохранилось не одно, а целых три «переселенческих сказания» — в сообщениях о Кие, Рюрике и Аскольде и Дире.

Столь же легендарен, вероятно, и мотив троичности братьев-князей. Можно предположить, что летописец выстраивал единую родословную русских князей. Вот почему Синеус и Трувор могли «превратиться» в братьев Рюрика. Но интересно, что троичность вообще отразилась в самых разных культурных традициях, и не только применительно к истории Руси (достаточно вспомнить христианский догмат о Святой Троице). В «Повести временных лет» троичность также присутствует неоднократно. Кий основывает Киев с двумя братьями Щеком и Хоривом. На три части делит свои владения князь Святослав Игоревич для своих трех сыновей — Ярополка, Олега и Владимира. После смерти Ярослава Мудрого старшими на Руси остаются три его сына — Изяслав, Святослав и Всеволод, так что историки говорят даже о некоем «триумвирате». Арабские учёные, рассказывая о Руси, говорят о трех центрах русов — Куйабе (Киеве), Славии (Новгороде) и Арсе (?). Даже европейский хронист Титмар Мерзебургский, описывая русские события после смерти князя Владимира, говорит о том, что он оставил трех сыновей-наследников, хотя на самом деле у Владимира сыновей было гораздо больше. А скифская легенда о прародителях народа — трёх братьях Липоксае, Арпоксае и Колаксае? Такова традиция мышления, проявляющаяся в разных памятниках и у разных народов. Может быть, глубинный «архетип» оставил свой след и здесь?

Наконец, в рассказе о призвании князей воплотились и исторические идеи летописца. Прежде всего — идея единства княжеского рода. В соответствии с ней автор летописи создает и единую генеалогию династии, связывает всех деятелей родственными и функциональными отношениями: Синеус и Трувор — братья Рюрика, Олег — его родственник, а Аскольд и Дир — его соратники. Эта мысль нашла особенно яркое отражение в летописях значительно более позднего времени и в работах историков XVIII века. Здесь даже Аскольд и Ольга «оказались» генеалогически связанными с родом Рюрика. Впрочем, присутствие этой идеи в летописи само по себе не дает еще историкам права отрицать всю раннюю родословную русских князей.

С помощью добровольного призвания оправдывалась власть иноземной династии над Русью. Происходило узаконение, или, говоря научным языком, легитимизация Рюриковичей на Руси. Не захват или вторжение, не насильственное подчинение, а приглашение на престол служило оправданием власти варяжских князей в Древнерусском государстве.

Но призвание варягов также включало Русь в контекст общеевропейского и, шире, мирового исторического процесса. В «Повести временных лет» вообще очень много внимания уделено этому контексту, вот почему летописец начинает свой рассказ о происхождении и расселении народов, опираясь, конечно, на Библию. Славянские народы, в том числе и русский, занимают среди них свое особое и важное место. И наконец, призвание подчеркивало мысль о «даровании» Руси определенной династии и соответствующей формы правления. Призвание было сродни законному обретению княжеской династии, а власть князя из Рюрикова Дома считалась необходимым элементом государственной системы на всей территории Древнерусского государства. Даже в Новгороде, традиционно именуемом историками «боярской республикой», формально правили князья Рюриковичи. Приглашение Рюрика могло стать основой новгородской традиции приглашения князя на стол, или напротив, в летописном рассказе могли видеть историческое оправдание этой традиции.

Следует обратить внимание и еще на некоторые аспекты сказания. Сам факт появления династии да и правящей элиты (братья-варяги пришли «с роды своими») извне уже являлся существенным фактором легитимизации. Князья и их приближенные происходили, таким образом, не из местной, «своей» среды; они — принципиально «иные», как бы из другой системы, другого мира — и уже этим оправдывалось их высокое положение. Таким образом, иностранное происхождение совсем не лишало династию и элиту прав, а, напротив, оправдывало их власть и ведущее положение в обществе.

В этом плане можно, вслед за Куником и Тиандером, сопоставить русскую легенду с подобными преданиями других европейских традиций. В иностранных сказаниях тоже есть мотивы прихода родоначальника династии со своими приближенными, которые и составляют правящий слой, на земли каких-либо местных племен. В целом в европейских генеалогических легендах можно выделить несколько мотивов.

Родоначальник, первый правитель имеет местное происхождение. Он оказывается или порожденным землей, как греческий Эрихтоний — получеловек-полузмей, или же связанным с землей по роду своих занятий, как польский пахарь Пяст, основатель древней королевской династии в Польше. В этом случае родоначальник носит черты «культурного» героя, «возделывающего», «обрабатывающего» свою Родину. Можно вспомнить и римскую легенду о пахаре Цициннате, в момент угрозы принимающем власть, а затем возвращающемся к своему делу.

Родоначальник имеет божественное происхождение, то есть генетически связан с богами. Уже тем самым обеспечивается его законность в глазах подданных. Такие легенды были очень широко распространены. Греческие правившие династии возводили себя к богам-олимпийцам, а скандинавские и британские — к богам североевропейского пантеона. Основатели Древнеримского государства Ромул и Рем считались сыновьями бога войны Марса. Римские императоры династии Юлиев — потомками Венеры. Даже великие античные учёные Платон, Аристотель, Гиппократ среди своих предков числили богов. Этим подчеркивалась их уникальность.

Родоначальник мог появиться и «извне». Иногда вообще неизвестно откуда — как своеобразный «дар богов». Например, основатель датского королевского рода Скильд (Скьельд), по свидетельству англосакского эпоса «Беовульф», был найден младенцем в лодке, причалившей к датскому берегу. Как не вспомнить здесь и библейский рассказ о Моисее, младенцем найденным египетской царицей у берегов Нила. Или же основатель государства, народа, династии появлялся из другой, далекой, а иногда и вовсе мифической страны. К примеру, английские хронисты XII века писали, что основателем Британии был Брут, представитель древнего римского рода. Таким образом они связывали свою историю с мировой (в данном случае через античность). Античную прародину придумывали себе и другие народы. А в средневековой Скандинавии возникла легенда о происхождении верховных скандинавских божеств. Их именовали асами и по созвучию предположили, что они пришли из Азии.

Очевидно, что сказание о Рюрике и его братьях сходно именно с последним комплексом легенд. Хотя в той же «Повести временных лет» мы видим и другую легенду о прародителях, относящуюся еще к недатированному, как бы «доисторическому» периоду. Это рассказ о Кие, его братьях и сестре. Он, судя по происхождению имени самого князя, близок, по всей видимости, к первому пласту. Кий предстает в мифологизированном образе героя-кузнеца, приобретшего черты «культурного героя» местного происхождения. Он первопредок полян, их первый князь, почти равный по значимости самому императору Византии.

В летописном рассказе о призвании важно отметить и мотив неопределенности происхождения князей. Нет четких географической («из-за моря» — из какой страны?), социальной (братья — кто?) и этнической (варяги — какие?) локализаций. Эта неопределенность усиливается и отсутствием в летописи каких бы то ни было сведений о самих князьях до момента призвания. Да и их биографии удивительно кратки. Пришел — умер: Рюрик, Синеус, Трувор, отчасти Аскольд, Дир. Вообще более или менее развернутые биографии князей Рюриковичей начинаются в «Повести временных лет» только с третьего поколения династии, то есть со Святослава Игоревича. Конечно, летописец просто мог и не знать конкретных фактов о жизни и деяниях первых русских князей. Поэтому в данном случае, может быть, корректнее говорить не о том смысле, который был заложен в летопись изначально, а о том, который сформировался в процессе дальнейшего развития средневекового исторического сознания.

Тем не менее важно подчеркнуть особенности работы древнерусского летописца. Ведь во времена создания «Повести временных лет» книжная письменность была делом очень узкого слоя лиц, преимущественно относившихся к среде духовенства. Процесс письма, медленный и тщательный, и отношение к письму как к некоему важному и значимому действию определяли и отношение самого летописца к своему труду. Письмо воспринималось им как своего рода священнодействие, послушание, даже подвижничество. В этих условиях создатель летописи стремился скорее отразить как можно больше исторической информации и сделать это наиболее объективно, нежели путем субъективной редакторской работы искажать историческую правду, как зачастую предполагали историки. Естественно, субъективное отношение к тем или иным событиям у летописца проявлялось в том числе и с помощью использования библейских аналогий. Однако личный взгляд кардинально не снижал уровня объективности автора. Впоследствии летописи XVI — XVII веков, например Никоновская, пытались расцветить правления первых князей какими-либо деталями. Но это опять-таки не означает домысливания событий абсолютно во всех случаях: и в поздних источниках могли найти отражение сведения, не зафиксированные ранними памятниками.

Легендарные мотивы в известии о появлении Рюрика на Руси именно как основателя княжеского рода могли способствовать некоторой «сакрализации» самого этого имени. Исследователей не раз удивлял факт очень редкого использования имени Рюрик в дальнейшей истории династии. Но в принципе такова судьба значительной части имен родоначальников других раннесредневековых династий. Примерами могут служить основатели французской династии Меровей (равно как и Гуго Капет), польской — Пяст, венгерской — Арпад, датской — Скьельд. Как правило, имена таких предков не становятся родовыми именно из-за мифологизированной значимости их носителей. И имя Рюрик в данном случае не является исключением. Оно появилось вновь только в середине XI века у одного из сыновей внука Ярослава Мудрого — князя Ростислава Владимировича. Следует отметить, что эта ветвь рода была «изгойской», «выпавшей» из общей системы престолонаследия. Возможно, поэтому Ростислав и назвал трех своих сыновей именами основателя династии Рюрика и основателя христианской ее «части» святого Владимира (в крещении Василия) — Рюрик, Василько, Володарь. Так он стремился подчеркнуть свою преемственность от общего княжеского корня. Среди потомков Ростислава эта традиция существовала и далее: князья Владимирко Володаревич, Ярослав Осмомысл, Владимир Ярославич. В середине XII века имя Рюрик появилось еще два раза. Его носили Рюрик Ростиславич, внук Мстислава Великого, и Рюрик Ольгович из черниговской ветви Рюриковичей (по женской линии тоже потомок Мстислава).

Происхождение правителя извне, из другой культурной или этнической среды само по себе, повторяю, способствовало укреплению прав его потомков на власть. Полагаю, что именно с этой точки зрения можно рассматривать и генеалогические легенды русской аристократии. Дело в том, что большинство русских древних дворянских родов также имели легенды об иноземном происхождении своих родоначальников. Эти предания сформировались в XVI—XVII веках, а может быть, и раньше. В исторической науке такие легенды именуются «легендами о выездах». Направлений «выездов» было два: Европа и Орда. Причем Европа «покрывалась» словом «немцы», а затем иногда следовало уточнение, например, «из Немец, из Свейской (то есть шведской) земли», «Из Немец, из Фряжской (итальянской — варяжской) земли» и т. д. Романовы происходили от выходца из Пруссии Гланды Камбилы, Пушкины — от пруса Ратши, Толстые — от литовца Индриса, Лермонтовы — от шотландца Лермонта, Годуновы — от татарского мурзы Чета и т. д. Так чуть ли не вся русская аристократия, оказывается, имела иностранные корни.

Позже «легенды о выездах» все больше и больше стали превращаться в фантастические сказки. Вымыслы их авторов, как правило, представителей самих родов, не знали границ. Русская фамилия Козодавлевы искала предков в Германии — Кос фон Давен, Колмнины возводили себя к итальянскому роду Колонна, Бестужевы придумали предка шотландца Беста, а Супоневы (чисто русская фамилия) «обнаружили» в предках испанского короля Супа (!). На этом фоне легенды о знатном происхождении безродного Меншикова или мелкопоместного дворянина Потемкина выглядят невинными баснями. А Римские-Корсаковы еще в конце XVII века выдвинули идею о происхождении своего рода со времен Римской империи и стали-таки носить двойную фамилию!

Отношение к этим легендам у историков всегда было критическим. Один из основателей русской научной генеалогии Леонид Михайлович Савелов считал все эти рассказы абсолютно ничего не имевшими с действительностью. Но за критицизмом стали звучать и иные голоса. Историки в России и в эмиграции анализировали некоторые из этих легенд, наиболее древние, и обнаруживали отдельные исторические реалии, в них отразившиеся. Такие исследования были проведены по предку Пушкиных — Ратше, по предку Романовых — Гланде Камбиле. А эмигрант-генеалог Н. П. Михайлов даже обнаружил в архивах Ватикана документы о приезде на Русь некоего итальянца Савелли, который стал предком русского рода Савеловых и, следовательно, самого Леонида Михайловича Савелова. В Италии Савелли занимали не последнее место среди нобилей и двое римских пап — Гонорий III и Гонорий IV принадлежали к этой фамилии. В России представителем рода Савеловых тоже было высшее духовное лицо — только Русской православной церкви — девятый московский патриарх Иоаким (патриарх в 1674—1690 годах). Такова ирония истории!

Но независимо от того, содержалось или нет в «легендах о выездах» историческое зерно, они имели большое значение для русского дворянства. Это тоже были своего рода «переселенческие» сказания, хотя и появившиеся достаточно поздно, по сути сходные с легендой о Рюрике. Как основатель самой главной, первой династии правителей Руси оказался иноземцем, так и предки второй династии — Романовых произошли из Пруссии, так и другие роды в позднее средневековье стали фиксировать тот же мотив иноземного прародителя. Своеобразное этническое дистанцирование элиты ставило ее как бы «над» остальным обществом и тем самым оправдывало ее руководящее социальное положение.

Но вернемся к Рюрику. Если он был реальным историческим лицом, то что мы знаем о нем? «Повесть временных лет» свидетельствует о призвании Рюрика на княжение в Новгород. В то же время другие летописи, в том числе Новгородская Первая и Ипатьевская, говорят о первоначальном вокняжении Рюрика в Ладоге и лишь потом в Новгороде. По всей видимости, Рюрик действительно сначала стал правителем Ладоги, которую некоторые современные археологи именуют «первой столицей Руси». Затем, может быть, центром княжения Рюрика стало городище под Новгородом. Потом постепенно власть Рюрика распространилась и на другие окрестные территории (Изборск, Белоозеро, Ростов, Муром), где княжили его братья — Синеус и Трувор и «мужи» Рюрика. Но главный вопрос остается: каково же происхождение первого русского князя, а значит, и династии, которую он основал?

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Какой Русь была до Рюрика?

Если мы посмотрим на источники - археологические и письменные - то при должной внимательности и терпении увидим, что достоверной информации о том, как люди жили, что они делали и с какой стати позвали варягов из-за моря, у нас нет. Нужно понимать, что летописи составлялись примерно через двести лет после прихода Рюрика. Т.е., как если бы сейчас мы пытались вспомнить, не имея интернета, библиотек и очевидцев, что происходило во времена Пушкина, как функционировала цензура, организовывались редакции журналов, салоны... Не имея ни одного письменного источника.

Вообще, вопрос о том, какой была жизнь в те далёкие времена - романтический и мне очень понятный. Что можно сделать? Попытаться реконструировать. Если говорить о жизни в быту - направляю вас в музей под открытым небом в Любытино (Новгородская область), где была воссоздана деревня X-XI века, на основе проведённых там раскопок. Это времена Ольги и Игоря, примерно.

Когда появляются образы Перуна, Волоса в сознании людей: до призвания варягов, после, параллельно? Во что они верили, какие обряды проводили? Ясно только то, что они были, а боги обладали некоторыми классическими атрибутами (громовержца, плодородия...). Когда именно формируется культ, какими особенностями он обладал, можно только гадать.

Безусловно, не существовало концепции "княжеской власти" до становления рода Рюриковичей. Когда они осознали себя как род, что выразилось, например, во взаимосменяемости, повторяемости имён (см. лекции Фёдора Успенского на ПостНауке и Arzamas), это создало новую структуру отношений на Руси. Как звали "простых" людей? В берестяных грамотах часто встречаются не христианские имена, которые, возможно (sic!) носили люди до призвания варягов, например, прозвища.

"Русь до Рюрика" - понятие туманное. Остаётся воображать, фантазировать и заполнять это белое пятно образами, созданными под влиянием современной действительности. О научности и достоверности здесь речи не идёт. А вот если хотите удовлетворить потребность в образах - почитайте "Волкодава" М. Семёновой.

thequestion.ru

Учим историю вместе с PPT-History.ru

Русская земля, славяне и их соседи до Рюрика. Древняя история руси до рюрика

Была ли Русь до прихода Рюрика? Часть 1

Кто правил Русью до призвания Рюрика

До «призвания»

Гардарики

Потерянная династия

Все дороги ведут в Киев

Кто правил Русью до прихода Рюрика

10. До Рюрика древняя русская история творилась, конечно, на берегах реки волхов между озерами Ладога и Ильмень

Русская земля, славяне и их соседи до Рюрика. Рюриковичи. Исторические портреты

легенда и реальность. Рюриковичи. История династии

Какой Русь была до Рюрика?

Популярные