Виктор Владимирович Виноградов, русский литературовед, лингвист: биография, работы. Виноградов история россии
Виктор Владимирович Виноградов, русский литературовед, лингвист: биография, работы
Отечественное языкознание невозможно представить без такого значительного ученого, как Виктор Владимирович Виноградов. Лингвист, литературовед, человек энциклопедической образованности, он оставил значительный след в учении о русском языке, немало сделал для становления современной гуманитарной науки и воспитал целую плеяду талантливых ученых.
Начало пути
Виктор Владимирович Виноградов родился 12 января 1895 года в Зарайске, в семье священнослужителя. В 1930 году отца репрессировали, и он умер в ссылке в Казахстане. Мама, которая поехала в ссылку за мужем, тоже скончалась. Семья сумела сформировать у Виктора сильную тягу к образованию. В 1917 году он оканчивает сразу два института в Петрограде: историко-филологический (Зубовский) и археологический.
Путь в науку
Виктор Владимирович Виноградов еще студентом проявил блестящие научные задатки. Сразу по окончании института его приглашают продолжить заниматься наукой в Петроградский институт, сначала он занимается историей церковного раскола, пишет научную работу. В это время его приметил академик А. Шахматов, который увидел огромный потенциал в начинающем ученом и похлопотал о том, чтобы Виноградова приняли стипендиатом по подготовке диссертации по русской словесности. В 1919 году он пишет под руководством А. Шахматова магистерскую диссертацию об истории звука [Ь] в северно-русском наречии. После этого ему предоставляется возможность стать профессором Петроградского института, в этой должности он проработал 10 лет. После смерти А. Шахматова в 1920 году Виктор Владимирович обретает нового наставника в лице выдающегося языковеда Л. В. Щербы.
Достижения в литературоведении
Виноградов одновременно занимался лингвистикой и литературоведением. Труды его стали известными в широких кругах петроградской интеллигенции. Он пишет ряд интересных работ о стиле великих русских писателей А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, Н.С. Лескова, Н.В. Гоголя. Кроме стилистики, его интересовал исторический аспект в исследовании произведений литературы. Он вырабатывает собственный исследовательский метод, который основан на широком привлечении исторического контекста в изучение особенностей литературного произведения. Он считал важным изучать специфику авторского стиля, которая поможет глубже проникнуть в замысел автора. Позже Виноградов создает стройное учение о категории образа автора и авторской стилистике, которое находилось на стыке литературоведения и лингвистики.
Годы преследований
В 1930 году Виктор Владимирович Виноградов уезжает в Москву, где работает в разных вузах. Но в 1934 году его арестовывают по так называемому «делу славистов». Почти без следствия Виноградова ссылают в Вятку, где он проведет два года, затем ему разрешают переехать в Можайск и даже позволяют преподавать в Москве. Ему приходилось жить у жены нелегально, подвергая обоих риску.
В 1938 году ему запретили преподавать, но после того, как Виктор Владимирович пишет письмо Сталину, ему возвращают московскую прописку и право работать в Москве. Два года прошли относительно спокойно, но когда началась Великая Отечественная война, Виноградова, как ненадежный элемент, высылают в Тобольск, где он пробудет до лета 1943 года. Все эти годы, несмотря на бытовую неустроенность и постоянный страх за свою жизнь, Виктор Владимирович продолжает работать. Он пишет истории отдельных слов на небольших листках, их в архиве ученого нашли очень много. Когда война окончилась, жизнь Виноградова наладилась, и он, вернувшись в Москву, начал много и плодотворно трудиться.
Лингвистика как призвание
Виктор Владимирович Виноградов завоевал всемирное признание именно в лингвистике. Сфера его научных интересов лежала в области русского языка, он создал собственную научную школу, которая опиралась на предыдущую историю русского языкознания и открывала широкие возможности для описания и систематизации языка. Его вклад в русистику чрезвычайно велик.
Виноградов построил учение о грамматике русского языка, опираясь на взгляды А. Шахматова, он разработал теорию о частях речи, которая была изложена в фундаментальном труде «Современный русский язык». Интересны его работы по языку художественной литературы, которые объединяют ресурсы лингвистики и литературоведения и позволяют глубоко проникнуть в суть произведения и авторского стиля. Немаловажной частью научного наследия являются работы по текстологии, лексикологии и лексикографии, он выделил основные типы лексического значения, создал учение о фразеологии. Ученый входил в состав группы по составлению академического словаря русского языка.
Выдающиеся работы
Видные ученые с широкой сферой научных интересов часто создают значительные работы в нескольких областях, таковым был и Виноградов Виктор Владимирович. «Русский язык. Грамматическое учение о слове», «О языке художественной литературы», «О художественной прозе» - эти и многие другие работы принесли славу ученому и объединили исследовательские возможности стилистики, грамматики и литературоведческого анализа. Значительным трудом является так и не изданная книга «История слов», которую В.В. Виноградов писал всю жизнь.
Важную часть его наследия составляют работы по синтаксису, книги «Из истории изучения русского синтаксиса» и «Основные вопросы синтаксиса предложения» стали завершающей частью виноградовской грамматики, в ней он описал основные типы предложений, выделил виды синтаксической связи.
Работы ученого были удостоены Государственной премии СССР.
Карьера ученого
Виноградов Виктор Владимирович, биография которого всегда была связана с академической наукой, много и плодотворно работал. С 1944 года по 1948 год он был деканом филологического факультета МГУ, там же 23 года возглавлял кафедру русского языка. В 1945 году он был избран академиком АН СССР, миновав должность член-корреспондента. С 1950 года в течение 4 лет он возглавлял Институт языкознания АН СССР. А в 1958 году академик Виктор Владимирович Виноградов становится во главе Института русского языка АН СССР, которым будет руководить более четверти века. Кроме того, ученый занимал немало общественных и научных должностей, он был депутатом, почетным членом многих зарубежных академий и профессором Пражского и Будапештского университетов.
Умер В.В. Виноградов 4 октября 1969 года в Москве.
fb.ru
Виноградов, Виктор Владимирович — WiKi
Ранние годы
Отец Виноградова, священник, был репрессирован в 1930 году и вскоре умер в ссылке в Казахстане, как и последовавшая за ним мать[3]. В 1917 году Виктор Владимирович окончил Историко-филологический институт и Археологический институт. В начале своей научной деятельности — историк церковного раскола. Продолжил научную подготовку в Петроградском университете, где преподавал с 1921 года. В 1920 году избран профессором в Археологическом институте по кафедре истории русского языка.
Научные интересы учёного изначально были весьма широки. Свою первую работу он посвятил самосожжению старообрядцев, а параллельно занимался исследованием по проблемам исторической фонологии. В 1920-е годы он входил в круг русских учёных, увлечённо изучавших строение художественных произведений. В начале 1930-х годов переехал в Москву.
Литературовед
Получил первую известность благодаря литературоведческим публикациям (о стиле писателей-классиков и современников: А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, Н. С. Лескова, А. А. Ахматовой и др.; выступал также с чисто историко-литературными работами, публикациями неизданных произведений и т. п.). Свой метод определял как историко-литературный (с обязательным исследованием широкого исторического контекста изучаемого произведения, в том числе «малых имён», «низовой литературы»), однако считал необходимым особое исследование языка и стиля писателя. При этом он скептически относился к господствующему в 1920-е годы классово-социологическому подходу[источник не указан 1637 дней]. Всю жизнь не терял интереса к литературоведению, особенно к изучению индивидуального стиля писателей (руководил составлением «Словаря языка Пушкина» в 1950-е; см. также библиографию) и к сравнительным историко-литературным исследованиям. Виноградова и его жену Надежду Матвеевну связывали многолетние приятельские отношения с Ахматовой; Виноградов участвовал в обсуждении нескольких её статей пушкинского цикла.
Лингвист
Достаточно рано Виноградов активно выступает и как лингвист; он стал одним из последних учеников А. А. Шахматова (работа о фонеме ять в северных говорах). До 1929 года работал в Петрограде, (Ленинграде), где испытал влияние Л. В. Щербы, но затем переехал в Москву и создал собственную лингвистическую школу (т. н. виноградовскую школу русистики). Работал в МГПИ, МОПИ, Заочном педагогическом институте. В своих работах он продолжал традиции русского дореволюционного языкознания, скептически относясь к структурализму и другим влиятельным направлениям лингвистики XX века; для его работ характерно внимательное отношение к конкретному языковому материалу, прежде всего русского языка и в особенности русского языка классической художественной литературы (практически все его лингвистические работы посвящены именно русистике). Одна из самых интересных и оригинальных его работ — не вышедшая отдельным изданием при жизни «История слов» (1-е изд. 1994 год), посвящённая истории возникновения и развития семантики русских слов, со множеством редких примеров; в этой области до сих пор сделано не очень много. Виноградов был автором широко цитируемой книги «Русский язык. Грамматическое учение о слове» (написанной в основном в 1930-х годах и в переработанном виде опубликованной в 1947 году). Под его редакцией была подготовлена «Грамматика русского языка» (1952—1954), первая «академическая грамматика» русского языка, созданная в советский период. Ряд положений грамматической концепции Виноградова восходит к работам Ш. Балли[4].
Виноградов — автор ряда заметных работ по истории русского языкознания. Свой анализ русской синтаксической традиции В. В. Виноградов изложил в книге «Из истории изучения русского синтаксиса (от Ломоносова до Потебни и Фортунатова)» (1958) и в статьях, посвященных грамматическим взглядам М. В. Ломоносова, А. Х. Востокова, А. А. Потебни, А. В. Добиаша, А. А. Шахматова, А. М. Пешковского, Л. В. Щербы, И. И. Мещанинова, М. Н. Петерсона и других учёных (Эти статьи переизданы в кн.: Виноградов В. В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике. М., 1975). В. В. Виноградов напечатал широкий обзор работ по русскому литературному языку — «Русская наука о русском литературном языке» (1946). Посмертно вышел также сборник избранных работ В. В. Виноградова по истории русских лингвистических учений, рекомендуемый в качестве учебного пособия по одноимённому курсу[5].
Участвовал в составлении «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (т. 1-4, 1935—1940), в редактировании «Словаря современного русского литературного языка» (т. 1-17, 1948—1965) и «Словаря русского языка» (т. 1-4, 1957—1961). В 1960-е годы был председателем Орфографической комиссии АН СССР.
Годы ссылок
В 1934 году арестован по «делу славистов». 17 апреля 1934 года сослан в Вятку, где отбывал ссылку до 1 мая 1936 года. Освобождён досрочно по ходатайству пушкинистов для подготовки к юбилею 1937 года. С мая 1936 года Виноградов был прописан под «минусом» в Можайске, фактически живя в Москве у жены и получив даже возможность преподавать (в конце 1938 года уволен по новым обвинениям). Прописку в Москве получил в марте 1939 года (ранее жил в Москве у жены нелегально), на другой же день после письменного обращения к Сталину (лично Виноградов и Сталин никогда не общались[6]).
После начала войны выслан в Тобольск (7 августа 1941 года), где пребывал до 2 июня 1943 года[7]. В 1943 году с него сняли судимость.[источник не указан 1637 дней]
В эти годы В. В. Виноградов преподавал в Тобольском учительском институте. В Тобольске В. В. Виноградов продолжал научные исследования в области стилистики, фразеологии и типологии произведений отечественной литературы [8]. Сохранилось много записей по истории отдельных слов на мелких листках.
Во главе советского языкознания
После возвращения из Тобольска (1944) В. В. Виноградов стал профессором МГУ, а затем деканом филологического факультета (1945—1948, 1950). 30 ноября 1946 года его избрали сразу действительным членом АН СССР. Однако для партаппарата Виноградов сохранял клеймо неблагонадёжности[источник не указан 1637 дней] и поэтому подвергся «проработке» марристов в 1949 — начале 1950 года[источник не указан 1637 дней] (и как результат — лишился поста декана филфака). Тем не менее в 1950-х годах он фактически был поставлен во главе советской лингвистики:
С 1958 года Виноградов возглавлял Институт русского языка АН СССР, который c 1995 года носит его имя; ушёл с должности директора за год до смерти[9]. В 1967—1969 годах — заведующий сектором исторической поэтики и стилистики в Институте русской литературы (Пушкинском Доме) АН СССР.
Учёный занимал также ряд государственных и общественных постов: депутат Верховного Совета РСФСР (1951—1959) и Московского городского Совета депутатов трудящихся, член Советского комитета защиты мира и главной редакции 2-го издания Большой советской энциклопедии, председатель Советского (1955—1969) и Международного (1956—1958) комитетов славистов, первый президент МАПРЯЛ (1967—1969).
В последние годы жизни Виноградова его идеи получали признание широкого круга лингвистов, и его школа сформировалась как крупнейшая (численно) в русистике. В то же время у некоторых филологов, как сторонников структурного метода, так и представителей традиционного языкознания (Р. И. Аванесов, С. Б. Бернштейн) сложилось негативное отношение к Виноградову как к «советскому начальнику», препятствующему свежей инициативе в науке и неспособному эффективно ею руководить. Мемуаристами и историками науки (в том числе нейтрально или положительно относящимися к Виноградову) отмечалась слабость академика к различного рода званиям и почестям. Известно, впрочем, что Виноградов не злоупотреблял своими административными полномочиями, нередко помогая старым коллегам (например, М. М. Бахтину, с которым они никогда не были особенно близки, напротив, скорее являлись многолетними оппонентами). Следует учитывать и нежелание бывшего ссыльного идти на конфронтацию с властями, которым он был благодарен за освобождение и неожиданное возвышение. Этим некоторые, например, Б. А. Успенский, объясняют согласие 70-летнего Виноградова участвовать в качестве эксперта со стороны обвинения в процессе Синявского и Даниэля и научно подтвердить антисоветский характер их произведений[10].
Похоронен на Новодевичьем кладбище.
ru-wiki.org
Дмитрий Иванович Виноградов, создатель русского фарфора
Дмитрий Иванович Виноградов, создатель русского фарфора изумительного качества и основатель Императорского Фарфорового завода прожил короткую (38 лет), но очень тяжелую и трагичную жизнь. Он сумел открыть секрет изготовления «белого золота», которым владели только китайцы, и впервые в истории керамики составил научное описание фарфорового производства, близкое к новейшим понятиям керамической химии. Фарфор, созданный Виноградовым, по качеству не уступал саксонскому, а по составу массы, приготовленной из отечественного сырья, приближался к китайскому. Но при жизни гениальный русский учёный не получил не только ни одной награды за свои достижения, но и был по приказу императрицы прикован цепью к печи, дабы не унести рецепт "белого золота".
Дмитрий Виноградов родился в древнем русском городе Суздале. Неизвестен точно даже год его рождения: 1717 или 1720. Поскольку последняя дата была указана в документе от Академии Наук - учреждения, в котором Виноградов учился, она считается более вероятной. Отец Дмитрия Ивановича был протопопом и ключарем главного кафедрального собора города - Богородице-Рождественского. Этот собор - одно из величайших и древнейших творений русского зодчества, и сейчас расположен в Суздальском кремле. Кроме сына Дмитрия у протопопа Ивана Степановича были еще сын Яков и дочь Акилина (последняя и унаследовала скромные пожитки Дмитрия Ивановича после смерти).
Почти ничего не известно о детских годах Дмитрия Ивановича. Очевидно, его отец желал дать детям хорошее образование и отправил сыновей учиться в Москву, в Славяно-Греко-Латинскую Академию около 1730-33 гг. Примерно в это время состоялась и первая встреча еще весьма юного Дмитрия (не старше 13 лет) и молодого девятнадцатилетнего Михайло Ломоносова. Они стали хорошими друзьями, несмотря на большую разницу в возрасте и в характере- Ломоносов отличался более строгим и серьезным, Виноградов имел легкий и очень веселый характер, в детстве был очень склонен к забавам и проказам, но несмотря на это любил науку и желал потрудиться во славу России, ничуть не меньше чем его более известный друг. С Ломоносовым они учились вместе в Академии в Москве и вместе в числе 12 наиболее одаренных ее студентов были направлены для дальнейшего обучения в Санкт-Петербург, в 1735 году.
Тогдашние бытовые условия обучения в Академии были столь тяжелыми, что по воспоминаниям самого Ломоносова, "почти все, присланные из Москвы в Петербург оказались потеряны навсегда для науки, поскольку опустились в уныние и отчаяние". И в этих условиях 16-летний Виноградов добился таких успехов, что вскоре вместе с Михаилом Ломоносовым и еще одним "блатным" (как бы сейчас сказали) студентом, Райзером, сыном советника Берг-Коллегии, был направлен в Германию для изучения горного дела в город Фрейберг, к советнику Иоганну Генкелю. По пути студенты надолго задержались в Марбурге, ибо Академия сочла, что им необходима хорошая теоретическая и общетехническая подготовка, а в этом очень помогло обучение у известнейшего тогда в Европе, марбугского профессора Христиана Вольфа.
Слева приведена копия страницы со списком принимаемых студентов - имматрикуляция университета Марбург от 17 Ноября 1736 года. На странице надпись на латыни: Nomina sua profeßi, in Academia Marburgensis album recepti sunt: Gustavus Ulricus Raiser, Michael Lomonosow, Demetrig Winogradow (Rußi Peterburgenses)
Профессор Вольф был добрым человеком, который мог и закрыть глаза на проказы молодых людей, и жизнь в Марбурге протекала для студентов счастливо. Невзирая на большую загруженность в университете, они находили время и на весьма приятные развлечения, что было обыкновенно в то время среди немецкой молодежи. Наверное, Марбург, не считая детства в Суздале, стал самым светлым периодом жизни Виноградова. Здесь он также изучил множество наук: немецкий, французский и латинский языки, арифметика и тригонометрия, механика, теоретическая химия, физика, гидростатика, гидравлика, аэрометрия, также он брал уроки рисования, и расширил подготовку по логике, метафизике,и гуманитарным наукам. В 1739 году три русских студента покинули Марбург и прибыли во Фрейберг для обучения горному делу у советника Иоганна Генкеля.
Здесь их ждало совсем другое руководство, нежели у Вольфа. Генкель обладал тяжелым характером и придавал большое значение практике студентов на рудниках и шахтах. Жалованье Ломоносова, Виноградова и Райзера было урезано, они вновь как и в Санкт-Петербурге стали испытывать нужду. Однако по-прежнему усиленно занимались, практику проходили в шахтах. Правда, Ломоносов из-за ссоры с Генкелем самовольно покинул Фрейберг. Виноградов и Райзер продолжили свое обучение. Летом 1741 года Виноградов побывал в трех других немецких городах, где изучал рудники. Для этого путешествия ему был выдан фрейбергским бургомистром паспорт для беспрепятственного проезда. Это единственный документ в которым содержится скупое описание внешности Виноградова: высокий рост, темно коричневые волосы, также указано то, что во время поездки он носил красный камзол.
Запись о разрешении выдачи удостоверения Виноградову (Деметриусу Виноградову) и Райзеру (Густав фон Райзер) для посещения и осмотра шахт и металлургических заводов, месторождений кобальта, синецвета, серы, мышьяка и других ископаемых, выданное верховным горным управлением г.Фрейберг от 18 августа 1741 года. (Прим. Это разрешение позволяло русским студентам посетить даже те рудники, которые были строго закрыты для иностранцев.)
Несмотря на тяжелейшие материальные и моральные условия, в которых двое студентов находились во Фрейберге, они успешно завершили определенный им Академией курс и в начале 1744 года вернулись на родину.
По возвращении Виноградов был подвергнут испытанию, серьезному экзамену Берг-Коллегии, которое с блеском выдержал, и получил чин "бергмейстра" горного инженера. Президент Берг-Колеггии, В.С. Райзер доложил позже на заседании, что "из всех иностранных мастеров не знает ни одного, который по знаниям превзошел бы Дмитрия Виноградова". Последний отныне должен был работать при рудниках, по горному ведомству. Но судьба распорядилась иначе. 5 ноября 1744 года Кабинет Ее императорского величества направил в Берг-Коллегию распоряжение. В нем говорилось, что Дмитрия Виноградова надо уволить из Берг-Коллегии, и числить теперь при Кабинете для порученного ему по указу "некоторого дела". Это секретное и чрезвычайно сложное дело заключалась в организации нового в России фарфорового производства.
Следует отметить, что производство фарфора возникло в Китае в древние времена. Первым человеком из Европы, который познакомился с фарфором в Китае был венецианец Марко Поло. Его современники бесконечно поразились и восхитились дивным изяществом и белизной фарфоровых изделий. Тогда в Европе в основным использовали довольно грубую посуду, фарфор быстро приобрел популярность, он стал посудой королей, с конца 13 века между Европой и Китаем начинается оживленная торговля. Но европейцы вскоре сами захотели узнать "секрет" изготовления фарфора, чтобы организовать в своей стране его производство. Китайцы строго охраняли свой "секрет", и наказывали своих земляков за попытки продать его европейцам. Но последние шли на всевозможные ухищрения, чтобы ознакомиться с фарфоровой технологией в Китае. Наиболее повезло в этом патеру-иезуиту Д Антреколлу, который даже собрал свои заметки в отдельную книгу, правда довольно сумбурную и неточную, но все же это были первые сведения о фарфоре, которые удалось добыть.
В Европе в 10-х годах 18 века возникает первое производство твердого фарфора. Его получение связывают с именем Иоганна Бетгера - немецкого алхимика. В России о фарфоре мечтали еще при Петре 1, для этого приглашали, всячески старались заинтересовать иностранных мастеров. Но наряду со знающими людьми, которые старались принести России определенную пользу, встречались, и частенько шарлатаны, "охотники за деньгами",ярким представителем таких иностранных "мастеров" был Христоф Конрад Гунгер. Сей Гунгер, мошенник и шарлатан рекомендовал себя российскому правительству как известного мастера по фарфору. На самом деле он и близко не имел нужных знаний, но императрица Елизавета Петровна, мечтавшая об открытии фарфорового производства в России, пригласила Гунгера в Санкт-Петербург, а надзор за организацией "порцелиновой мануфактуры" поручила своему Кабинет-министру, И. А. Черкасову.
Об этом человеке нужно сказать особо. Обладая несомненными положительными качествами-трудолюбием и щепетильной честностью, хоть эта честность граничила в нем с доносительством, Черкасов был грубым, невоспитанным, очень резким в обращении человеком... Появился на исторической арене России еще при Петре Первом. Петр ценил Черкасова, главным образом за его неутомимое трудолюбие. Был политическим противником светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова, при императрице Анне Иоанновне был отправлен в ссылку в Астрахань, а императрица же Елизавета неосмотрительно вновь приблизила его ко двору, даровав чин Кабинет-министра.
Желая получить милости и награды от императрицы, Черкасов взялся за дело с большим старанием. Гунгера велено было поселить при Невских кирпичных заводах. Но Гунгер по прибытии в Россию сразу повел себя нагло и вызывающе, он жаловался на невыносимые бытовые условия, постоянно выставлял все новые и новые претензии. Это возбудило к нему недоверие со стороны Черкасова. И последний решил приставить к делу русского человека, хорошо подготовленного технически, преданного России и ее интересам. Таким человеком и был Дмитрий Иванович Виноградов.
Но живого, тесного сотрудничества с Гунгером естественно не получилось. Мошенника раздражало постоянное присутствие Дмитрия Ивановича. Гунгер запретил Виноградову делать какие-либо опыты, у самого же Гунгера ничего не выходило. Осенью 1746 года дело дошло до открытого столкновения между ним и Дмитрием Ивановичем. Виноградов обратился в Кабинет с жалобой на Гунгера, он сообщил, что тот не желает давать ему никаких объяснений, и не посвящает его (Виноградова) в дело фарфорового производства, запрещает рабочему персоналу исполнять любые распоряжения Виноградова, называя себя "главным командиром". Поскольку уже два года ловкий пройдоха морочил голову правительству, Черкасов не стал более терпеть и выслал Гунгера из страны. Русский фарфор было поручено создать Виноградову.
Эта задача была невероятно сложна: из-за того, что везде дело производство фарфора было строго засекречено, а сведения, полученные от Гунгера были ошибочны. И Виноградов блестяще справился с этой задачей. Невероятно трудным путем, что в своей главной научной работе отмечал он сам, постепенно, Виноградов разработал технологию производства фарфора, и создал поистине замечательный фарфор, качеством своим изумивший Европу.
В отличие от Гунгера, который действовал по готовым рецептам, не подходившим к местным условиям, Виноградов подошел к делу экспериментально: последовательно ставил опыты, сравнивал результаты и записывал их в специальный журнал. Он применял глины различных месторождений, экспериментировал с составом материалов, менял режим обжига. Кроме создания самого рецепта фарфора нужно было еще разработать глазурь для росписи фарфоровых изделий. Глину подготавливали в подмосковной Гжели, затем в виде брусков доставляли в Петербург. Мельницы для подготовки шихты (смеси компонентов) и печи для обжига Виноградов сконструировал сам.
В конце 1746 г., использовав гжельские белые глины, олонецкий кварц и алебастр (природный гипс), при обжиге 600—900°C Виноградов смог получить удовлетворительный фарфор. Второй обжиг, после покрытия изделий глазурью, проводился при температуре около 1400°C. Основная трудность состояла в чистоте технологического процесса, предохранении белоснежной фарфоровой массы от продуктов горения, а также от коробления и растрескивания изделий. Постепенно, Виноградов разработал технологию производства фарфора, и создал поистине замечательный фарфор, качеством своим изумивший Европу. По своему химическому составу фарфор, полученный Виноградовым, не уступал мейсенскому. Шаг за шагом, совершенствуя технологию, Виноградов записывал результаты своих опытов в дневник. Эти записи сохранились, они зашифрованы: таково было условие Черкасова, продиктованное требованиями времени. До нас дошли подлинные работы Д. Виноградова — «Заметки о фарфоре» и рукопись «Обстоятельное описание чистого порцелина как оной в России при Санкт- Петербурге делается купно показанием всех к тому принадлежащих работ». Виноградов, принимаясь за свой труд, указал в предисловии 3 главных мотива, подтолкнувших его к столь важному или, лучше сказать, отважному предприятию: первая причина – «по должности», вторая – чтобы приемники его, имея всегда пред глазами описание всех молчаливых опытов, ошибок и пр., не могли «с прямого пути сбиться, а также вновь того в поте лица не искали, что уже прежде с великим трудом искано и опытами засвидетельствовано»; третья причина – «наивяще в том состоит, чтобы обманщики, волочаги и сумасброды впредь нас не могли обмануть».
В первые годы на порцелиновой мануфактуре изготавливали мелкие вещи, в основном табакерки для императрицы Елизаветы Петровны, которые она, в свою очередь, дарила приближенным и отправляла в качестве дипломатических подарков. С 1756 года, когда Виноградову удалось построить большой горн, стали изготавливать более крупные предметы. К этому времени относится и создание первого сервиза «Собственного», принадлежавшего лично императрице.
Это особенно удивительно, если принять во внимание, в каких нечеловеческих условиях он жил! В силу того, что рецепт фарфора являлся государственной тайной, его никуда не отпускали с завода, родного Суздаля и свою семью он никогда уже более не увидел, своей семьи он тоже не создал. Он весь отдавался работе и только работе! Одиночество и фактически отсутствие любой моральной поддержки тяжело повлияло на Виноградова. Черкасов требовал фарфор, а когда он был наконец создан, все время требовал увеличить его производство, остальное его не интересовало! Он постоянно подозревал Дмитрия Ивановича в недобросовестном отношении к работе, не желая понимать, что любые трудности и неудачи в столь трудном деле вполне оправданны и законны! Здоровье Виноградова сильно пошатнулось, легкоранимый человек с трудом мог сносить такое обращение, но дальше-больше... В 1751 году на завод, уже "порцелиновую мануфактуру" был прислан Черкасовым кабинет-курьер Жолобов, который должен был шпионить за Виноградовым, присутствовать при всех его работах. Но еще хуже повернулось дело в следующем году, когда Жолобова сменил капитан Хвостов. Человек невежественный, но перед начальством угодливый, он ретиво взялся за исполнении обязанностей в отношении Дмитрия Виноградова.
Фактически, Виноградов, чье душевное здоровье уже серьезно пошатнулось к тому времени, был лишен всякой административной власти на заводе, и подвергся разного рода издевательствам и унижениям. Да к тому же у него отобрали шпагу, что тогда почиталось за полное бесчестье! Эти зверские меры только ухудшили его состояние, и Черкасов, опасаясь потерять расположение императрицы, если производство по каким-то причинам остановится еще более ужесточил меры. В 1754 году Черкасов велел держать Дмитрия Виноградова во время обжига фарфора у печи, якобы "для неустанного смотрения", и чтобы пока там обжиг идет и спал там! За малейшую провинность из Петербурга от раздраженного Черкасова поступало приказание: мастера лишить жалованья, бить плетьми -для этого к Виноградову специально приставили гвардейца. Трудно поверить, что с выдающимся ученым, лучшим выпускником петербургской Академии наук, образованным европейцем, своими трудами составившим славу России, обращались как с колодником. Это происходило в крепостнической России, но и с Бёттгером, изобретателем европейского фарфора, в Саксонии поступали так же. Он был прикован цепью за ногу к своей печи в замке Альбрехтсбург, чтобы не убежал и не передал секрет производства фарфора другим. Вот он какой — просвещенный восемнадцатый век!
В те дни Виноградов в повседневном своем рабочим дневнике одну строчку по латыни, она выразила все его ужасное душевное состояние:
"Ныне меня угнетает тяжесть трудов понесенных,Краткая младость прошла, рано я стал стариком".
Тогда ему еще не исполнилось и 40 лет...
Но облегчение страданиям он так и не получил при жизни! Вскоре был издан приказ "сажать на цепь, доколе в исправление придет"! Видать, его психика была уже очень серьезно подорвана невероятно жестоким обращением и одиночеством.. И свое "обстоятельное описание чистого порцелина" ( главный труд его жизни), он заканчивал, сидя на цепи. За всю свою жизнь он не был ни разу удостоен какой-либо благодарности или награды.. А между тем мануфактура перед смертью Дмитрия Ивановича Виноградова представляла собой вполне налаженное производство фарфоровых изделий различного назначения. Но это стоило, в полной мере этого слова, жизни ее основателю.
21 августа 1758 года Дмитрий Иванович Виноградов неожиданно и серьезно заболел, врач, присланный из Кабинета не смог установить диагноз, и 25 августа, после исповеди и причастия, Виноградов умер. Дмитрий Иванович Виноградов был погребен на Спасо-Преображенском (Фарфоровском) кладбище Санкт-Петербурга. Могила, за которой некому было ухаживать, затерялась еще в 18 веке.
Первый период в истории мануфактуры называют «виноградовским». Сегодня в музеях сохранились всего девять изделий с маркой самого Виноградова (W), поэтому все они представляют огромную ценность.
за подробную биографию Д.И.Виноградова огромное спасибо Виктории (Юлии) Скобелевой
www.suzdaldom.ru
История виноградарства в России
За отправную точку в истории виноградарства в России можно считать 1613 год. Именно тогда царём Михаилом Фёдоровичем был заложен первый виноградник в Астрахани. Название хозяйства соответствовало статусу: виноградные плантации назывались не иначе как «настоящим садом для двора государева». Ко всеобщему счастью, заморская ягода прижилась и стала постепенно завоёвывать территорию от Астрахани до Москвы.
Страницы истории
В 1640 г. развитие российского виноделия поднялось на новую ступень: из-за границы в Астрахань был выписан специальный «садовник» Яков Ботман. Взяв под своё начальство астраханские виноградники, Ботман сразу же принялся за модернизацию: изменил систему полива, предложив инновационное орошение ветряными мельницами взамен традиционных чигирей. Работа мастера спорилась, и уже к 1656-1657 гг. в Москву были отправлены первые партии российского вина.
Вообще сорта винограда, из которых производили первое отечественное вино, были привозными. Согласно историческим документам, саженцы доставляли из Персии, Венгрии, Германии. Впрочем, известны случаи производства вина и из российского винограда. В 1651 г. в лесу неподалёку от реки Сунжи были обнаружены плантации дикого или, возможно, одичавшего винограда, из которого местные жители уже довольно давно делали вино по собственному рецепту. Об этом было немедленно доложено царю Алексею Михайловичу, который повелел царской грамотой направить туда мастеров, обучавшихся винодельческому ремеслу в Германии, для обмена технологиями. Однако что-то пошло не так, и винные образцы, изготовленные из отечественного винограда, так и не были доставлены в Москву, а сам рецепт не прижился.
«Московский» период российского виноградарства
Что же касается Москвы, то при царе Алексее Михайловиче в «Измайлово» был заложен специальный виноградный сад, занимавший территорию в 16 десятин (примерно 26 Га). Он состоял из нескольких участков, каждый из которых имел своё предназначение. Был виноградный сад, а был и грушевый, сливовый, вишнёвый и т.д. Саженцы для московской плантации винограда были доставлены из Киева, Астрахани, Чугуева, а также с берегов Терека. Из Киева же был приглашён «виноградный садовник» старец Филарет. Благодаря его стараниям сад просуществовал вплоть до 1691 г. Так, избежать гибели виноградников в зимний период удавалось благодаря небольшой хитрости: в морозы виноградные кусты накрывали рогожами.
С начала XVIII виноград появляется и у кремлёвских стен. Как свидетельствуют летописи, в Верхнем Красном Набережном саду росло «8 кустов винограду», в Нижнем — «6 кустов старого винограду». Развитию же виноградарства в России поспособствовал Пётр I. Под Москвой и Санкт-Петербургом начали выращивать виноград в защищённом грунте: была разработана уникальная горшечная культура, а также распространилось выращивание ягоды в теплицах. Держали такие виноградные оранжереи приближённые к императору люди. Особой славой пользовались виноградники Демидова, высаженные в 1756 г. на берегу Москвы-реки.
Развитие виноградарства в СССР
Следующий пик развития виноделия в России пришёлся на послереволюционные годы. Особый вклад в этот процесс внёс И.В. Мичурин, который стал первым российским селекционером винограда. Впоследствии его ученики вывели сорта винограда, которые в настоящее время являются основой ассортимента северных районов виноградарства.
Несмотря на то что в годы Великой Отечественной войны многие виноградники погибли, а винодельческие предприятия были разрушены, за шестьдесят пять лет в СССР в 9 раз увеличилась площадь виноградных плантаций: со 132 тыс. га в 1921 г. до 1162 тыс. га в 1986 году. За этот же период возросло и производство отечественно вина: к концу 80-х гг. количество выпущенного вина составило 323 млн бутылок. Тогда Советский Союз стал занимать 2-е место по площадям виноградников (1-е отошло Испании) и 4-е по производству вина.
Российское виноделие сегодня
На сегодняшний день российское виноградарство представлено частными хозяйствами, в основном, рассредоточенными по Югу России. Одним из них является винодельческое хозяйство «Лефкадия», расположенное в Крымском районе Краснодарского края на живописных склонах в предгорьях Главного Кавказского хребта. Умеренно-континентальный климат, разнообразие хорошо дренированных почв, необходимое количество солнечных дней в году — сама природа создала здесь отличные условия для создания виноградных плантаций.
На территории «Лефкадии» возделываются 23 сорта винограда: Шардоне, Совиньон Блан, Русан, Вионье, Рислинг, Мерло, Шираз, Пино Нуар, Пти Вердо и другие. Специалисты хозяйства контролируют все стадии созревания ягод, сбор которых производится исключительно вручную.
lefkadia.ru
Трагедия одного гения. Создатель русского фарфора Д.И. Виноградов.:Charming Russia
Дмитрий Иванович Виноградов, создатель русского фарфора изумительного качества и основатель Императорского Фарфорового завода прожил короткую (38 лет), но очень тяжелую и трагичную жизнь. Он сумел открыть секрет изготовления «белого золота», которым владели только китайцы, и впервые в истории керамики составил научное описание фарфорового производства, близкое к новейшим понятиям керамической химии. Фарфор, созданный Виноградовым, по качеству не уступал саксонскому, а по составу массы, приготовленной из отечественного сырья, приближался к китайскому. Только благодаря гению и блестящим организаторским талантам Д. И. Виноградова Россия стала третьей в Европе страной, создавшей и производящей и ныне "белое золото" - русский фарфор.
Дмитрий Виноградов родился в древнем русском городе Суздале. Неизвестен точно даже год его рождения: 1717 или 1720. Поскольку последняя дата была указана в документе от Академии Наук - учреждения, в котором Виноградов учился, она считается более вероятной. Отец Дмитрия Ивановича был протопопом и ключарем главного кафедрального собора города - Богородице-Рождественского. Этот собор - одно из величайших и древнейших творений русского зодчества, и сейчас расположен в Суздальском кремле. Кроме сына Дмитрия у протопопа Ивана Степановича были еще сын Яков и дочь Акилина (последняя и унаследовала скромные пожитки Дмитрия Ивановича после смерти). 
Богородице-Рождественский собор в г. Суздале
К чести города надо упомянуть то что там помнят о своем гениальном земляке. Существует улица Виноградова, расположенная недалеко от Кремля.
Почти ничего не известно о детских годах Дмитрия Ивановича. Очевидно, его отец желал дать детям хорошее образование и отправил сыновей учиться в Москву, в Славяно-Греко-Латинскую Академию около 1730-33 гг. Примерно в это время состоялась и первая встреча еще весьма юного Дмитрия (не старше 13 лет) и молодого девятнадцатилетнего Михайло Ломоносова. Они стали хорошими друзьями, несмотря на большую разницу в возрасте и в характере- Ломоносов отличался более строгим и серьезным, Виноградов имел легкий и очень веселый характер, в детстве был очень склонен к забавам и проказам, но несмотря на это люблю науку и желал потрудиться во славу России, ничуть не меньше чем его более известный друг. С Ломоносовым они учились вместе в Академии в Москве и вместе в числе 12 наиболее одаренных ее студентов были направлены для дальнейшего обучения в Санкт-Петербург, в 1735 году.
Тогдашние бытовые условия обучения в Академии были столь тяжелыми, что по воспоминаниям самого Ломоносова, "почти все, присланные из Москвы в Петербург оказались потеряны навсегда для науки, поскольку опустились в уныние и отчаяние". И в этих условиях 16-летний Виноградов добился таких успехов, что вскоре вместе с Михаилом Ломоносовым и студентом, Райзером, сыном советника Берг-Коллегии, был направлен в Германию для изучения горного дела в город Фрейберг, к советнику Иоганну Генкелю. По пути студенты надолго задержались в Марбурге, ибо Академия сочла, что им необходима хорошая теоретическая и общетехническая подготовка, а в этом очень помогло обучение у известнейшего тогда в Европе, марбугского профессора Христиана Вольфа.
Имматрикуляция (список принимаемых студентов ) университета Марбург от 17 Ноября 1736 года.
На странице надпись на латыни: Nomina sua profeßi, in Academia Marburgensis album recepti sunt: Gustavus Ulricus Raiser, Michael Lomonosow, Demetrig Winogradow (Rußi Peterburgenses)
Профессор Вольф был добрым человеком, который мог и закрыть глаза на проказы молодых людей, и жизнь в Марбурге протекала для студентов счастливо. Невзирая на большую загруженность в университете, они находили время и на весьма приятные развлечения, что было обыкновенно в то время среди немецкой молодежи. Наверное, Марбург, не считая детства в Суздале, стал самым светлым периодом жизни Виноградова. Здесь он также изучил множество наук: немецкий, французский и латинский языки, арифметика и тригонометрия, механика, теоретическая химия, физика, гидростатика, гидравлика, аэрометрия, также он брал уроки рисования, и расширил подготовку по логике, метафизике,и гуманитарным наукам.
В 1739 году три русских студента покинули Марбург и прибыли во Фрейберг для обучения горному делу у советника Иоганна Генкеля.Здесь их ждало совсем другое руководство, нежели у Вольфа. Генкель обладал тяжелым характером и придавал большое значение практике студентов на рудниках и шахтах. Жалованье Ломоносова, Виноградова и Райзера было урезано, они вновь как и в Санкт-Петербурге стали испытывать нужду. Однако по-прежнему усиленно занимались, практику проходили в шахтах. Правда, Ломоносов из-за ссоры с Генкелем самовольно покинул Фрейберг. Виноградов и Райзер продолжили свое обучение. Летом 1741 года Виноградов побывал в трех других немецких городах, где изучал рудники. Для этого путешествия ему был выдан фрейбергским бургомистром паспорт для беспрепятственного проезда. Это единственный документ в которым содержится скупое описание внешности Виноградова: высокий рост, темно коричневые волосы, также указано то, что во время поездки он носил красный камзол.
Запись о разрешении выдачи удостоверения Виноградову (Деметриусу Виноградову) и Райзеру (Густав фон Райзер) для посещения и осмотра шахт и металлургических заводов, месторождений кобальта, синецвета, серы, мышьяка и других ископаемых, выданное верховным горным управлением г.Фрейберг от 18 августа 1741 года. (Стр.194 и оборот)
(Прим. Это разрешение позволяло русским студентам посетить даже те рудники, которые были строго закрыты для иностранцев.)
Несмотря на тяжелейшие материальные и моральные условия, в которых двое студентов находились во Фрейберге, они успешно завершили определенный им Академией курс и в начале 1744 года вернулись на родину.
По возвращении Виноградов был подвергнут испытанию, серьезному экзамену Берг-Коллегии, которое с блеском выдержал, и получил чин "бергмейстра" горного инженера. Президент Берг-Колеггии, В.С. Райзер доложил позже на заседании, что "из всех иностранных мастеров не знает ни одного, который по знаниям превзошел бы Дмитрия Виноградова". Последний отныне должен был работать при рудниках, по горному ведомству. Но судьба распорядилась иначе. 5 ноября 1744 года Кабинет Ее императорского величества направил в Берг-Коллегию распоряжение. В нем говорилось, что Дмитрия Виноградова надо уволить из Берг-Коллегии, и числить теперь при Кабинете для порученного ему по указу "некоторого дела". Это секретное и чрезвычайно сложное дело заключалась в организации нового в России фарфорового производства.
Следует отметить, что производство фарфора возникло в Китае в древние времена. Первым человеком из Европы, который познакомился с фарфором в Китае был венецианец Марко Поло. Его современники бесконечно поразились и восхитились дивным изяществом и белизной фарфоровых изделий. Тогда в Европе в основным использовали довольно грубую посуду, фарфор быстро приобрел популярность, он стал посудой королей, с конца 13 века между Европой и Китаем начинается оживленная торговля. Но европейцы вскоре сами захотели узнать "секрет" изготовления фарфора, чтобы организовать в своей стране его производство. Китайцы строго охраняли свой "секрет", и наказывали своих земляков за попытки продать его европейцам. Но последние шли на всевозможные ухищрения, чтобы ознакомиться с фарфоровой технологией в Китае. Наиболее повезло в этом патеру-иезуиту Д Антреколлу, который даже собрал свои заметки в отдельную книгу, правда довольно сумбурную и неточную, но все же это были первые сведения о фарфоре, которые удалось добыть.
В Европе в 10-х годах 18 века возникает первое производство твердого фарфора. Его получение связывают с именем Иоганна Бетгера - немецкого алхимика.
В России о фарфоре мечтали еще при Петре 1, для этого приглашали, всячески старались заинтересовать иностранных мастеров. Но наряду со знающими людьми, которые старались принести России определенную пользу, встречались, и частенько шарлатаны, "охотники за деньгами",ярким представителем таких иностранных "мастеров" был Христоф Конрад Гунгер. Сей Гунгер, мошенник и шарлатан рекомендовал себя российскому правительству как известного мастера по фарфору. На самом деле он и близко не имел нужных знаний, но императрица Елизавета Петровна, мечтавшая об открытии фарфорового производства в России, пригласила Гунгера в Санкт-Петербург, а надзор за организацией "порцелиновой мануфактуры" поручила своему Кабинет-министру, И. А. Черкасову.
И.А. Черкасов
Об этом человеке нужно сказать особо. Обладая несомненными положительными качествами-трудолюбием и щепетильной честностью, хоть эта честность граничила в нем с доносительством, Черкасов был грубым, невоспитанным, очень резким в обращении человеком... Появился на исторической арене России еще при Петре Первом. Петр ценил Черкасова, главным образом за его неутомимое трудолюбие. Был политическим противником светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова, при императрице Анне Иоанновне был отправлен в ссылку в Астрахань, а императрица же Елизавета неосмотрительно вновь приблизила его ко двору, даровав чин Кабинет-министра.
Желая получить милости и награды от императрицы, Черкасов взялся за дело с большим старанием. Гунгера велено было поселить при Невских кирпичных заводах. Но Гунгер по прибытии в Россию сразу повел себя нагло и вызывающе, он жаловался на невыносимые бытовые условия, постоянно выставлял все новые и новые претензии. Это возбудило к нему недоверие со стороны Черкасова. И последний решил приставить к делу русского человека, хорошо подготовленного технически, преданного России и ее интересам. Таким человеком и был Дмитрий Иванович Виноградов.
Но живого, тесного сотрудничества с Гунгером естественно не получилось. Мошенника раздражало постоянное присутствие Дмитрия Ивановича. Гунгер запретил Виноградову делать какие-либо опыты, у самого же Гунгера ничего не выходило. Осенью 1746 года дело дошло до открытого столкновения между ним и Дмитрием Ивановичем. Виноградов обратился в Кабинет с жалобой на Гунгера, он сообщил, что тот не желает давать ему никаких объяснений, и не посвящает его (Виноградова) в дело фарфорового производства, запрещает рабочему персоналу исполнять любые распоряжения Виноградова, называя себя "главным командиром". Поскольку уже два года ловкий пройдоха морочил голову правительству, Черкасов не стал более терпеть и выслал Гунгера из страны. Русский фарфор было поручено создать Виноградову.
Первая фарфоровая чашка, созданная Д. Виноградовым,
с его характерной подписью
Эта задача была невероятно сложна: из-за того, что везде дело производство фарфора было строго засекречено, а сведения, полученные от Гунгера были ошибочны. И Виноградов блестяще справился с этой задачей. Невероятно трудным путем, что в своей главной научной работе отмечал он сам, постепенно, Виноградов разработал технологию производства фарфора, и создал поистине замечательный фарфор, качеством своим изумивший Европу.
Первые табакерки порцелиновой мануфактуры Виноградова
В отличие от Гунгера, который действовал по готовым рецептам, не подходившим к местным условиям, Виноградов подошел к делу экспериментально: последовательно ставил опыты, сравнивал результаты и записывал их в специальный журнал. Он применял глины
различных месторождений, экспериментировал с составом материалов, менял режим обжига. Кроме создания самого рецепта фарфора нужно было еще разработать глазурь для росписи фарфоровых изделий. Глину подготавливали в подмосковной Гжели, затем в виде брусков
доставляли в Петербург. Мельницы для подготовки шихты (смеси компонентов) и печи для обжига Виноградов сконструировал сам.
В конце 1746 г., использовав гжельские белые глины, олонецкий кварц и алебастр (природный гипс), при обжиге 600—900°C Виноградов смог получить удовлетворительный фарфор. Второй обжиг, после покрытия изделий глазурью, проводился при температуре около 1400°C. Основная трудность состояла в чистоте технологического процесса, предохранении белоснежной фарфоровой массы от продуктов горения, а также от коробления и растрескивания изделий. Постепенно, Виноградов разработал технологию производства фарфора, и создал поистине замечательный фарфор, качеством своим изумивший Европу. По своему химическому составу фарфор, полученный Виноградовым, не уступал мейсенскому. Шаг за шагом, совершенствуя технологию, Виноградов записывал результаты своих опытов в дневник. Эти записи сохранились, они зашифрованы: таково было условие Черкасова, продиктованное требованиями времени. До нас дошли подлинные работы Д. Виноградова — «Заметки о фарфоре» и рукопись «Обстоятельное описание чистого порцелина как оной в России при Санкт- Петербурге делается купно показанием всех к тому принадлежащих работ». Виноградов, принимаясь за свой труд, указал в предисловии 3 главных мотива, подтолкнувших его к столь важному или, лучше сказать, отважному предприятию: первая причина – «по должности», вторая – чтобы приемники его, имея всегда пред глазами описание всех молчаливых опытов, ошибок и пр., не могли «с прямого пути сбиться, а также вновь того в поте лица не искали, что уже прежде с великим трудом искано и опытами засвидетельствовано»; третья причина – «наивяще в том состоит, чтобы обманщики, волочаги и сумасброды впредь нас не могли обмануть».
В первые годы на порцелиновой мануфактуре изготавливали мелкие вещи, в основном табакерки для императрицы Елизаветы Петровны, которые она, в свою очередь, дарила приближенным и отправляла в качестве дипломатических подарков. С 1756 года, когда Виноградову удалось построить большой горн, стали изготавливать более крупные предметы. К этому времени относится и создание первого сервиза «Собственного», принадлежавшего лично императрице.
Сервиз "Собственный", изготовленный для императрицы
В силу того, что рецепт фарфора являлся государственной тайной, его никуда не отпускали с завода, родного Суздаля и свою семью он никогда уже более не увидел, своей семьи он тоже не создал. Он весь отдавался работе и только работе! Одиночество и фактически отсутствие любой моральной поддержки тяжело повлияло на Виноградова. Черкасов требовал фарфор, а когда он был наконец создан, все время требовал увеличить его производство, остальное его не интересовало! Он постоянно подозревал Дмитрия Ивановича в недобросовестном отношении к работе, не желая понимать, что любые трудности и неудачи в столь трудном деле вполне оправданны и законны! Здоровье Виноградова сильно пошатнулось, легкоранимый человек с трудом мог сносить такое обращение, но дальше-больше... В 1751 году на завод, уже "порцелиновую мануфактуру" был прислан Черкасовым кабинет-курьер Жолобов, который должен был шпионить за Виноградовым, присутствовать при всех его работах. Но еще хуже повернулось дело в следующем году, когда Жолобова сменил капитан Хвостов. Человек невежественный, но перед начальством угодливый, он ретиво взялся за исполнении обязанностей в отношении Дмитрия Виноградова.
Фактически, Виноградов, чье душевное здоровье уже серьезно пошатнулось к тому времени, был лишен всякой административной власти на заводе, и подвергся разного рода издевательствам и унижениям. Да к тому же у него отобрали шпагу, что тогда почиталось за полное бесчестье! Эти зверские меры только ухудшили его состояние, и Черкасов, опасаясь потерять расположение императрицы, если производство по каким-то причинам остановится еще более ужесточил меры. В 1754 году Черкасов велел держать Дмитрия Виноградова во время обжига фарфора у печи, якобы "для неустанного смотрения", и чтобы пока там обжиг идет и спал там.
В те дни Виноградов в повседневном своем рабочим дневнике одну строчку по латыни, она выразила все его ужасное душевное состояние:
"Ныне меня угнетает тяжесть трудов понесенных,
Краткая младость прошла, рано я стал стариком".
Тогда ему еще не исполнилось и 40 лет... 21 августа 1758 года Дмитрий Иванович Виноградов неожиданно и серьезно заболел, врач, присланный из Кабинета не смог установить диагноз, и 25 августа, после исповеди и причастия, Виноградов умер.Он был погребен на Спасо-Преображенском (Фарфоровском) кладбище Санкт-Петербурга. В 1927 году кладбище было закрыто для захоронений. В 1932 году была разрушена Преображенская церковь, а также уничтожены могилы нескольких династий мастеров русского фарфора, как и сотни могил наших соотечественников. Духовская церковь и западная часть кладбища были уничтожены в 1960-х годах.
В советские годы на территории кладбища были построены кинотеатр "Спутник", эстакада Володарского моста, станция метро "Ломоносовская", при сооружении которых, по свидетельствам очевидцев, из земли вынимались многочисленные человеческие останки, могильные плиты, памятники.
мемориальная доска,
укрепленная на фасаде одного из корпусов фарфорового завода
им. М.В. Ломоносова в Петербурге
Первый период в истории мануфактуры называют «виноградовским». Сегодня в музеях сохранились всего девять изделий с маркой самого Виноградова (W), поэтому все они представляют огромную ценность.
www.charmingrussia.ru
Юбилей В. Н. Виноградова | Институт славяноведения Российской академии наук (ИСл РАН)
К 85-летию В. Н. Виноградова
18 июня 2010 г. исполнилось 85 лет Владилену Николаевичу Виноградову – выдающемуся российскому историку, доктору исторических наук, профессору, заслуженному деятелю науки Российской Федерации, главному научному сотруднику Института славяноведения РАН. Виноградов – крупнейший знаток международных отношений в XVIII – первой трети XX вв., автор 11 монографий, более 400 научных работ. Своим высоким профессионализмом и эрудицией он снискал глубокое уважение коллег историков, как в России, так и за рубежом.
В. Н. Виноградов родился в Москве в 1925 г. По окончании средней школы в 1942 г. поступил в Московский авиационный институт. Однако через год, когда был объявлен набор на первый курс только что созданного факультета истории международных отношений МГУ (преобразованного вскоре в самостоятельный институт – МГИМО), В. Н. Виноградов оказался в числе принятых. К чтению лекций в МГИМО привлекались лучшие научные силы страны, включая Е. В. Тарле. Общение с видными историками, несомненно, повлияло на профессиональное становление В. Н. Виноградова, который в результате выбрал научную стезю. Однако перед первыми выпускниками открывались перспективы работы на дипломатическом фронте и в журналистике, и по окончании МГИМО В. Н. Виноградов, специализировавшийся по британской тематике, четыре года проработал в Госкомитете по радиовещанию. Его карьера там складывалась вполне успешно – он быстро стал заместителем ответственного редактора вещания на Англию, затем обозревателем. Однако в 1952 г. В. Н. Виноградов вновь резко меняет свою судьбу, решив посвятить себя науке, и поступает в аспирантуру Института истории АН СССР.
В начале 1950-х годов одним из приоритетных направлений отечественной исторической науки становится изучение истории стран "народной демократии". Молодому аспиранту предлагают заняться историей Румынии. Он блестяще справляется с поставленной задачей, защитив в 1956 г. кандидатскую диссертацию о крестьянском восстании 1907 г. в Румынии и опубликовав первую монографию на ту же тему в 1958 г. За первой книгой последовали другие монографии: "Россия и объединение румынских княжеств" (М., 1961), "Румыния в годы первой мировой войны" (М., 1969), "Очерки общественно-политической мысли в Румынии. Вторая половина XIX – начало XX в. (М., 1975), а также многочисленные журнальные статьи. В. Н. Виноградов стал руководителем, а также одним из сотрудников коллективных трудов: «История Румынии нового и новейшего времени» (М., 1964), «История Румынии, 1848–1917». (М., 1971), "Краткая история Румынии с древнейших времен до наших дней". (М., 1987) и др. Из поздних работ по румынской тематике назовем статьи об эволюции внешнеполитической ориентации Дунайских княжеств, главы по истории Румынии в XIX в. в сборнике: «Россия и Балканы. Из истории общественно-политических и культурных связей (XVIII в. – 1878 г.)» (М., 1995).
История Румынии была всегда для В. Н. Виноградова лишь одной из сфер приложения его исследовательского дара; он по-прежнему глубоко интересовался британской историей. Монография "У истоков лейбористской партии (1889–1900)" (М., 1965) была им защищена в 1966 г. в качестве докторской диссертации. Проблемам британской истории XIX в. (не только внешней, но и внутренней политике, общественной мысли и общественным движениям, а также российско-британским связям) посвящены десятки статей, написанные в разные десятилетия.
Осенью 1968 г., после реорганизации Института истории АН СССР, вместе с другими коллегами, специалистами по истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы, В. Н. Виноградов переходит в Институт славяноведения и балканистики АН СССР. В 1973-1988 гг. он занимал должность заместителя директора Института, курировавшего исторические подразделения, руководил сектором обще-балканских проблем. В настоящее время он плодотворно продолжает трудиться в отделе истории славянских народов Юго-Восточной Европы в Новое время.
В научной сфере интересов ученого, начиная с 1970-х годов, на первый план выходят проблемы международных отношений на Балканах и вокруг Балкан в Новое время. В. Н. Виноградов стал одним из инициаторов многотомной серии "Балканские исследования", возглавил балканскую секцию Национального комитета историков Советского Союза, принимал активное участие в деятельности Международной ассоциации по изучению стран Юго-Восточной Европы (одно время в качестве вице-президента), выступал с многочисленными докладами на различных российских и международных форумах. Одновременно В. Н. Виноградов редактирует сборники, пишет статьи, в которых проводит мысль о необходимости комплексного регионального подхода к балканской тематике.
В 1970-80-х гг. В. Н. Виноградову вместе с коллегами-балканистами удалось осуществить грандиозный замысел – в серии коллективных трудов дать подробную картину развития международных отношений на Балканах – начиная со второй половины XVIII в. и до окончания Первой мировой войны. Был очерчен круг изучаемых проблем, и масштаб их удивляет. Это – прогрессирующий кризис военно-феодальной Османской империи и происходящее параллельно с ним усиление внимания европейских держав к балканским владениям Турции; это – роль Восточного вопроса в европейской политике, столкновение интересов главных участников "европейского концерта" на Балканах, политика России в Восточном вопросе и отношение официального Петербурга к балканским христианам, а также многочисленные русско-турецкие войны, Крымская война 1853-1856 гг., Восточный кризис конца 1870-х годов, балканские войны 1912-1913 гг. и балканские фронты Первой мировой войны. Все это предстояло изучить в неразрывной связи с внутриполитическими процессами в балканских странах, зарождением и развитием национальных движений на Балканах, становлением государственности у отдельных народов, выходом балканских государств на международную арену и их участием в европейской политике. Была значительно расширена источниковая база исследований, в научный оборот были введены многочисленные ранее неизвестные документы (в частности, из Архива внешней политики Российской империи). Работы авторского коллектива во главе В. Н. Виноградовым, успешно вписались в контекст мировой балканистики, сказав в ней подлинно новое слово.
Созданные под руководством В. Н. Виноградова коллективные монографии "Международные отношения на Балканах. 1815–1830 гг." (М., 1983), "Международные отношения на Балканах. 1830–1856 гг." (М., 1990), "Международные отношения на Балканах. 1856–1878 гг." (М., 1986) стали важными вехами в осуществлении задуманного плана. Позднее к ним добавилась работа "Александр I, Наполеон и Балканы" (М., 1997). Завершили многотомную серию коллективные труды "В пороховом погребе Европы" (М., 2003), где рассматривается история международных отношений на Балканах между Берлинским конгрессом 1878 г. и Первой мировой войной, и "За балканскими фронтами Первой мировой войны" (М., 2002). К этому ряду работ примыкают и индивидуальные монографии В. Н. Виноградова – "Великобритания и Балканы: от Венского конгресса до Крымской войны" (М., 1985), вышедшая в научно-популярной академической серии книга "Британский лев на Босфоре" (М., 1991) и "Балканская эпопея князя А. М. Горчакова". (М., 2005). Лучшие из работ В. Н. Виноградова отличают не только глубина анализа источников, широкие обобщения, но и стилистическое мастерство, фирменный «виноградовский» стиль, присущее автору остроумие, умение передать драматизм столкновения противоборствующих государственных интересов, персонифицированных выдающимися личностями, "делавшими" историю. Мастерство историка-биографа проявилось в книге В. Н. Виноградова, посвященной взаимоотношениям королевы Виктории с одним из крупнейших британских политиков своего времени, лидером консерваторов – "Бенджамен Дизраэли и фея на троне" (М., 2004).
С начала 1990-х годов, когда было снято табу с изучения острых национально-территориальных конфликтов в сфере влияния СССР, В. Н. Виноградов в числе первых обратился к выявлению исторических истоков некоторых из них. Бессарабскому конфликту в отношениях СССР и Румынии в 1918-1940 гг. были посвящены: сборник "Очаги тревоги в Восточной Европе (Драма национальных противоречий)" (М., 1994), а также сборник статей и документов под редакцией В. Н. Виноградова "Бессарабия на перекрестке европейской дипломатии" (М., 1996).
Оживление старых территориальных споров, драматические события 1990-х годов на Балканах способствовали повышению интереса широкой публики к историческим корням сегодняшних межэтнических конфликтов и вызвали к жизни легковесную и конъюнктурную литературу. Тем важнее были взвешенные и весомые выступления в массовой периодике начала 1990-х годов, а также в научных журналах ведущего российского историка – балканиста В. Н. Виноградова (например, «Исторические корни горячих точек на Балканах» // Новая и новейшая история. 1993. № 4). Размышляя над горьким опытом межэтнических столкновений в регионе, В. Н. Виноградов в своих поздних работах снова и снова обращается к изучению наследия времен османского владычества, а также процессов формирования современных наций и государственности на Балканах. Он все активнее вступает в сферу славистических исследований. Интересны его статьи: "Цена междоусобиц. Из летописи славяно-османских отношений". («Славянские народы: общность истории и культуры». М., 2000), «Южные славяне: от статуса турецкой райи к возрождению государственности". (Славяноведение. 2004. № 5).
Все большее внимание Владилена Николаевича привлекает XVIII столетие. Были созданы первоклассные коллективные труды - "Век Екатерины II. Россия и Балканы" (М., 1999), "Век Екатерины II. Дела балканские" (М., 2000). В. Н. Виноградов – один из авторов коллективной монографии "Европейские революции 1848 г. "Принцип национальности" в политике и идеологии" (М., 2001). В конце 2004 г. вышла в свет фундаментальная (более 40 п. л.) работа "История Балкан. Век восемнадцатый", которая стала венцом многолетних усилий авторского коллектива во главе с В.Н.Виноградовым, причем более половины текста книги принадлежит перу самого инициатора этого проекта.
В. Н. Виноградов продолжает усиленно заниматься и проблемами Первой мировой войны, в том числе, связанными с ее генезисом, по которым до сих пор продолжаются споры в профессиональной среде. (См., например: «Еще раз о новых подходах к истории первой мировой войны» // Новая и новейшая история. 1995. № 5; «1914 год: быть войне или не быть?» // Новая и новейшая история. 2004. № 6). Виноградов – один из основателей российской Ассоциации историков по изучению Первой мировой войны, участник многих конференций, член авторского коллектива целого ряда работ по указанной тематике, в том числе обобщающей монографии "Первая мировая война" (из серии "Мировые войны XX века". М., 2002).
Работы В. Н. Виноградова выходят и за рубежом. В 2000 г. в Льюистоне (США) была опубликована его обобщающая монография "Россия и Балканы: от Екатерины Великой до Первой мировой войны", написанная на основе широкого использования архивных документов. Российская политика на Балканах в эпоху становления современной государственности балканских народов рассмотрена автором в контексте ожесточенного соперничества великих держав, их борьбы за влияние в этом регионе. В книге действуют известные исторические персоналии – Екатерина II, Александр I, Николай I, канцлер А. М. Горчаков, а с другой стороны – Фридрих II, Иосиф II Австрийский, О.Бисмарк, королева Виктория, Г. Д. Пальмерстон, Б. Дизраэли и другие.
11-я по счету монография В. Н. Виноградова «Двуглавый российский орел на Балканах. 1683-1914», завершенная, но пока не изданная, подводит итог многолетним научным изысканиям автора и является значительным явлением в отечественной и мировой историографии. Она представляет собой обобщающий труд, в котором дается впечатляющая картина балканской российской политики, развития отношений России с европейскими странами и с Османской империей почти за четыре века.
Свою эрудицию и профессиональные навыки В. Н. Виноградов всегда охотно передавал начинающим историкам. Он долгие годы читал курс всеобщей истории в Литературном институте, много сил отдал подготовке аспирантов – ученики Владилена Николаевича работают и за пределами России. Особенно велика его роль в становлении молдавской исторической школы. В. Н. Виноградов принимал участие в подготовке учебников по новой истории Европы и Америки для студентов университетов; принадлежащие его перу главы в этих учебниках, посвященные как балканской, так и британской истории, известны не одному поколению профессиональных историков со студенческой скамьи. Много лет В. Н. Виноградов возглавлял в Институте славяноведения РАН диссертационный совет по защите докторских и кандидатских диссертаций по всеобщей истории, сочетая в своей нелегкой работе доброжелательность и такт, принципиальность и научную требовательность.
С 1958 г. В. Н. Виноградов – постоянный автор журнала "Новая и новейшая история", где опубликовано более полусотни его статей, сообщений, рецензий. Широкая эрудиция, способность охватить единым взором исторический процесс на протяжении столетий позволяют В. Н. Виноградову участвовать в дискуссиях по самым принципиальным проблемам как всеобщей, так и отечественной истории. (Статья "Была ли история России сплошной трагедией?" // Новая и новейшая история. 1998, №5, появившаяся как отклик на работу западного автора). В. Н. Виноградов неоднократно выражал озабоченность сегодняшним состоянием изучения в России Новой истории, в частности, зарубежной истории XVIII–XIX вв., которая ранее славилась целой плеядой выдающихся специалистов.
В последние годы один из крупнейших отечественных специалистов по новой истории особенно активно сотрудничает с журналом «Славяноведение», где был опубликован целый ряд принципиально важных его статей по ключевым проблемам истории международных отношений в XIX веке, в том числе «Канцлер А. М. Горчаков в водовороте Восточного кризиса 70-х годов XIX века» (2003. № 5), «Являлась ли Крымская война для союзников “достойной сожаления глупостью”?» (2005. № 1), «Русско-турецкая война 1877-1878 годов: власть и общество (2008. № 5), «На пути к Адрианопольскому миру» (2009. № 5), «Распад Австро-Венгрии и Румыния» (2010. № 1).
В. Н. Виноградов – историк счастливой судьбы, сумевший реализовать свой потенциал в многочисленных завершенных трудах. В свои 85 лет он продолжает трудиться над воплощением новых творческих замыслов.
Для коллег разных поколений, работающих с ним рядом, Владилен Николаевич Виноградов остается не только профессионалом, вызывающим постоянное восхищение, не только примером рыцарского служения своему ремеслу, но и живым олицетворением той традиции, без сохранения которой российская историческая наука едва ли окажется способной решать на достойном уровне стоящие перед ней задачи.
Коллеги
inslav.ru
