Книга История российского государства. От истоков до монгольского нашествия. История россии акунин
Как Акунин фальсифицирует историю в «Истории Российского государства»
Многие знают Григория Чхартишвили, пишущего под псевдонимом «Борис Акунин», как автора популярных квазиисторических романов. По его книгам ставились такие фильмы как «Азазель»,«Турецкий Гамбит» и «Статский советник». Он также прославился на ниве белоленточных протестов, так как активно их поддерживал. Более того, именно он был инициатором создания пустопорожнего Координационного Совета оппозиции, который благополучно канул в лету, не оставив после себя и следа.
Помимо известных романов г-н Чхартишвили занимается и вольным трактованием истории. Предлагаю обратить внимание на его «Историю Российского государства», в которой автор вольно или невольно многое в истории нашей страны переворачивает с ног на голову.
Об этом пишет Эдвард Чесноков в своем блоге:
«Всё-таки гордыня — враг человека. Вот сидит беллетрист, клепает детективы, с гонораров покупает домишко во Франции, откуда время от времени через Фейсбук поругивает кровавый «рыжымь». Но хочется-то большего. Стать властителем дум, подняться в разряд «серьёзной» литературы.
Писатель вспоминает: а был ведь когда-то такой Николай Михайлович Карамзин. Оный тоже начал с массовой литературы, сентиментального бестселлера «Бедная Лиза», ан потом создал 12-томную «Историю государства Российского», без обращения к коей теперь ни один серьёзный филолог не обойдётся.
Но писатель — постмодернист, что-то новое (своё то бишь) придумать не в силах, поэтому попросту переиначивает чужое название, и выходит «История Российского государства».
Читатель покупает сей фолиант за 719 рублей. Читает один абзац, например, такой:
«Восточноевропейская равнина становилась домом для самых разнообразных пришельцев: сарматов, готов, печенегов… Такими же находниками были и русославяне. Просто они сумели построить долговечное государство, на время поглощённое Чингисидами, но всё–таки уцелевшее и оказавшееся жизнеспособным».
Если читатель читает стоя, например, в метро, то лучше бы заранее присесть, чтобы не упасть.
Во-первых, «Восточно-Европейская» пишется через дефис. Во-вторых, называется она несколько по-другому — Русская равнина (интересно, с чего вдруг)?
В-третьих, ко времени прихода монголов единого государства на Руси уже не было. В-четвёртых, сложную систему зависимости Руси от Орды можно назвать как угодно, но только не «поглощением»: религия, культура, язык, даже местная администрация — всё осталось прежним, сугубо внутренним делом. Поэтому говорить о «государстве, поглощённом чингисидами» по меньшей мере некорректно. В-пятых, слово «чингизид», то есть потомок Чингисхана, пишется через «з», а не через «с».
В-шестых, помня, что настоящий учёный не только пересказывает предшественников, но и изобретает своё, автор везде в книге использует, мягко говоря, странный неологизм «русославяне». Во то время как имеется спорный, но всё-таки устоявшийся термин «славяноруссы». Так нет, нужно выпендриться. Гордыня.
В-седьмых, загадочные «русославяне» называются не менее загадочным словом «находники». Открываем словарь древнерусского языка: «приезжий, пришелец». То, что русские на своей земле чужие — конечно, не новость. Но то, что, по мысли автора, мы «такие же, как сарматы, готы, печенеги» — уже нечто интересное. Однако нет, дорогой псевдо-Карамзин, мы другие: потому хотя бы, что эти народы с карты мира исчезли, а мы, в отличие от них, выстояли. Живём.
И в-главных — омерзительна эта тонкая нюансировка «просто они сумели построить долговечное государство, всё-таки уцелевшее». Нет, дорогой автор, вовсе не просто построить тысячелетнее государство, и вовсе не просто уцелеть в битвах с лучшими армиями Ойкумены (именно так это слово произносится по-русски, а не «эйкумена», как вы, вследствие той же гордыни отказавшись от услуг корректора, пишете). Но с Божьей помощью построили. Заплатив многими жизнями, уцелели.
И да, это всего лишь один абзац. Вслед за которым начинается другой абзац. Полный.
В старые времена бытовала хорошая практика: у каждой претендующей на академичность книги был учёный-консультант, учёный-рецензент, научный редактор (о чём, разумеется, сообщалось в выходных данных). Листаем титульные листы этой книжки — ничего подобного. Да и зачем автору консультанты-рецензенты — чай, сам не лаптем щи хлебает, исторические образование получил.
Вот и видим:
«Евроазиатская цивилизация, частью которой мы являемся, самим своим возникновением обязана окончанию последнего ледникового периода».
От понятия «евроазиатская цивилизация» профессор Тойнби, основатель «цивилизационного» подхода к истории, переворачивается в гробу.
Первые цивилизации (и не сразу во всей Евразии, а далеко друг от друга, на реках Нил, Евфрат, Ганг, Хуанхэ) появились, по самым оптимистичным подсчётам, примерно в 3 тысячелетии до нашей эры — через 6-8 тысяч лет после окончания ледникового периода. А то, что «после» — не значит «вследствие», написано ещё в первых параграфах учебника логики.
С научными понятиями у автора в голове каша. Пишет, например, про «великий скандинавско-финляндский ледник». Видимо, имеет в виду последнее, Валдайское оледенение, ну да гляциология — наука не барская.
Однако же сколь ни плохо разбирается беллетрист в истории, географией володеет он ещё хуже:Южнее Великого Леса, где сидели в своих болотах древние финны (!), тянулась Великая степь, она же Дикое Поле — широкий коридор, по которому кочевые народы вторгались через урало-каспийские «ворота» в Европу.
Дикое Поле — равнина между Днестром и Доном, которую никак нельзя отождествлять с Великой степью, простирающейся через всю Евразию. Что ещё за «урало-каспийские ворота» — неведомо. А пассаж про «сидевших в болотах древних финнов» образованному человеку и комментировать стыдно-с.
В Рунете есть выражение: «КГ/АМ». Что означает: «Как грустно, архивными материалами автор не пользовался». Именно его и вспоминаешь, спотыкаясь об очередные глубокие мысли властителя дум:
«Таборы блуждающих землепашцев бродили по Евразии».«У гуннов была какая-то стаеобразная форма полигамии».«Римляне оставили свои дальние провинции ещё и потому, что там стало слишком холодно и голодно зимой».«Русь-Россия со временем приступила к созданию собственной империи метисного европейско-азиатского типа».И, оказывается, Древняя Русь «целиком принадлежала к европейской цивилизационной зоне».
Батенька, ну какой «метисный европейско-азиатский тип»? Ну какая «европейская цивилизационная зона»? Вы всё-таки научный труд пишете, а не псевдоисторические детективчики, но со своими языковыми играми завязать не можете.
«Современная Россия — плод брачного союза между Западом и Востоком, заключённого отнюдь не по любви, это уже потом как-то стерпелось-слюбилось». Нет, господин псевдоним, современная Россия есть плод тысячелетнего созидательного труда великого народа, и ни как иначе.
И когда вы пишете, что «Наше государство в известном смысле — продукт климатических колебаний», пожалуйста, помните о том, что и ваш дом во Франции — это тоже, «в известном смысле», результат путинских пятилеток, благодаря которым доходы читателей позволяют покупать ваши фолианты по 719 рублей за томик.
Нет, это не русофобия, а заурядная безграмотность и косноязычие, помноженные на гордыню.
Нет, это не нас вы обманете — вы обманываете только себя, когда пишете в своём бложике, что отказываетесь идти на встречу главы государства с писателями, поскольку в России-де «есть политические заключённые». И говоря так, вы живёте в своём интеллигентском мирке, где далеко-далеко, в космическом вакууме, есть злобный сферический Путин, удушающий свободы, а вот тут, рядом с вами — никак не связанные с этим пять фильмов по вашим книжкам, экранизированных на деньги Первого и Второго канала.
Нет, это не «Древнюю Русь можно назвать неудавшимся государством», как вы полагаете, — это вас можно назвать неудавшимся русским писателем».
dbelyaev.ru
| {{#if avg_work_mark}} {{avg_work_mark}} ({{analog.work_markcount}}) {{else}} - {{/if}} | {{#if user_id}} {{#if analog.work_mark}}{{analog.work_mark}}{{else}}-{{/if}} | {{/if}} {{analog.responses_count}} отз. |
циклы 
романы 
графические произведения 
рассказы и пр.fantlab.ru
Все книги серии История Российского государства авторы Акунин Борис, Андрей Валентинов, Николай Михайлович Карамзин, Алексей Чапыгин
Цикл задуман писателем Борисом Акуниным, как многотомный исторический труд, дополненный серией беллетристических произведений. На реализацию проекта, по словам Акунина, он отвел 10 лет.
А началось все в марте 2013 года, когда писатель заявил в ЖЖ-блоге, что перестает писать детективы ("серию про Фандорина, конечно, закончу") и посвящает себя созданию новой многотомной "Истории Российского государства". Что ему всегда не давали покоя лавры Карамзина, и даже роман "Азазель" был в некоторой степени навеян "Бедной Лизой". И что с первых шагов в литературе Акунин лелеял "мегаломаниакальный план повторить карамзинскую траекторию и, начав с беллетристики, прийти к написанию истории государства".
Примечательно, что автором исторического труда является не профессиональный историк Григорий Чхартишвили, а его писательское "Я" Акунин. Григорий Шалвович, ссылаясь на Айзека Азимова, Питера Акройда и все того же Николая Карамзина, объясняет: когда дилетант-беллетрист рассказывает историю страны для таких же, как он, дилетантов, он в силу профессии старается быть нескучным. Почти все исторические труды скучны, идеологизированы и открывают лишь фрагменты истории. Акунин же поставил себе целью быть нескучным, дать цельное представление об истории ("как образовалось, развивалось государство и почему стало таким") без идеологической подоплеки ("я хочу знать, как было на самом деле; истина или версия, наиболее близкая к истине, — вот что мне нужно").
"Нового Карамзина" раскритиковали и писатели, и историки. По мнению одних, ныне картина мира слишком сложна, чтобы ее мог охватить взглядом один человек; повторить опыт Карамзина или Соловьева невозможно. По мнению других, Акунин все-таки излагает историю неинтересно. По мнению третьих, в его "Истории" много неточностей, а обращение с историческими источниками слишком вольное. Григорий Шалвович опередил последние возражения следующим заявлением: "Метод мой прост. Я читаю имеющиеся первоисточники, стараясь ничего не упустить, и смотрю, как содержащиеся там сведения интерпретированы различными авторами. Из всей массы фактов, имен, цифр, дат и суждений я пытаюсь выбрать все несомненное или, по меньшей мере, наиболее правдоподобное. Малозначительное и недостоверное отсекаю".
Рецензентами издания, подтверждая соответствие авторского изложения историческим фактам, выступили сотрудники Института славяноведения РАН, Института Российской истории РАН и Историко-архивного института РГГУ.
Историю России Акунин иллюстрирует художественными произведениями: параллельно с историческими томами он выпускает томики остросюжетных повестей, действие которых разворачивается в той или иной временной период. По замыслу писателя, герои этих повестей будут относиться к одному роду — этакая мегаповесть длиной в тысячу лет о жизни одной семьи. "История государства и человеческая история пойдут бок о бок, проверяя друг друга на прочность", — пообещал Акунин своим читателям.
libs.ru
Наука: Наука и техника: Lenta.ru
Вокруг второй книги «Истории Российского государства» популярного писателя Бориса Акунина — «Ордынский период. Часть Азии» — звенящая тишина. Вспомните, что творилось год назад, когда вышел первый том «От истоков до монгольского нашествия. Часть Европы». Статьи в СМИ сыпались прыгающим по полу горохом, в Facebook было не протолкнуться — все спорили: явился ли миру новый Карамзин, глумились над «русославянами», запальчиво кричали о просветительском подвижничестве, дилетантизме или истории, изложенной человеческим языком, и вообще всячески ломали копья под натужное жужжание перегруженных вентиляторов.
Второй том, «Ордынский период. Часть Азии», в продаже с 6 сентября. Практически месяц миновал — никто, кроме поклонников, новинки не заметил. Одна (прописью — «одна») полноценная рецензия в СМИ, да и та сводится к цитате из Маяковского «Да я же ж ни в жисть азиатом не был». Блогеры неутомимые, которым только дай повод языком помолоть — и те как воды в рот набрали. Можно констатировать, что замеры уровня общественного резонанса продемонстрировали показатель со многими нолями после запятой.
И дело вовсе не в том, что первый том вышел в информационно-обезжиренное время, а нынче одна Украина забивает выпуски новостей под завязку. Одно другому не мешает: выброшенный на прилавки на три дня позже «Части Азии» роман Виктора Пелевина «Любовь к трем цукербринам» незамеченным никак не назовешь — страсти до сих пор кипят. А Акунина, как того пациента из анекдота, все игнорируют.
Материалы по теме
18:33 — 14 августа 2014
Хотя второй том ничуть не уступает первому и в чем-то его даже превосходит. «Часть Азии» написана тем же прекрасным акунинским языком, гораздо лучше вычитана научными редакторами (ошибки и ляпы, безусловно, есть, но, по крайней мере, ничего подобного анекдотичному «богу дождя Даждьбогу» во втором томе не замечено). Наконец, период, о котором идет речь, — один из самых интересных в нашей истории.
В чем же причина «заговора молчания»? На мой взгляд, утрата интереса была предопределена, Акунин угодил в собственную ловушку, попал в волчью яму, обойти которую было невозможно. Ошибка не в неправильной реализации, а в условиях поставленной задачи.
В многословных обсуждениях первого тома мало кто обратил внимание на вердикт, вынесенный директором Института российской истории РАН Юрием Петровым . Он счел саму идею проекта «шуткой». По его мнению, сейчас «один человек не может написать такую работу, как «История Государства Российского» Николая Карамзина или «История России с древнейших времен» Сергея Соловьева. Современные знания ушли далеко от той эпохи, когда это было возможно. История усложнилась». И это чистая правда. Рекламисты акунинского проекта любят напоминать, что «последний раз авторская многотомная история России писалась более 100 лет назад», но лучше бы они задумались, почему за целое столетие так никто и не взялся за нечто подобное.
Дело в том, что условная масса исторического знания в XX веке увеличивалась взрывообразно. Количество исследований, отраженных в исторических монографиях и статьях выросло на порядки. Там, где Соловьеву или Ключевскому приходилось читать две книги, сейчас придется прочитать 200, если не 2000. Да, не все они (скажем прямо — бОльшая их часть) окажутся полезны, но если ты хочешь «войти в тему», хотя бы просмотреть их необходимо. Это и есть та самая мина, собственноручно заложенная Григорием Шалвовичем под новый проект.
О том, что он не увидел этой ловушки, лучше всего свидетельствуют его собственные слова. В авторском предуведомлении, открывающем каждый том серии, автор честно предупреждает: «У меня не было ясного представления о том, как и почему Россия получилась именно такой. И я понял: чтобы ответить на столь краткий вопрос, придется сначала прочитать десятки тысяч страниц, а потом несколько тысяч страниц написать». «Десятки тысяч страниц», ага.
Займемся нехитрой арифметикой. Возьмем средний объем исторической монографии в 300 страниц (на самом деле обычно больше, но пусть так, для ровного счета). Тысяча страниц — это три книги, десять тысяч страниц — это тридцать книг. Следовательно, для того, чтобы написать всю историю Российского государства, Акунин полагал достаточным прочитать не более 300 исторических работ.
Продолжим игры с цифрами. Рассказ о княжении великого князя Московского Василия Васильевича по прозвищу Темный занимает во втором томе немногим более десяти страниц. Десять страниц в четырехсотстраничном томе. Для того чтобы уяснить современные (подчеркиваю — современные!) воззрения исторической науки на ту давнюю феодальную войну XV века, которая была главным событием этого княжения, надо одолеть с десяток монографий и несколько десятков статей. Причем они не лежат отобранные на полочке — их надо искать, Любой историк вам скажет, что изучение историографии проблемы — самый длительный и выматывающий период. Просто узнать то, что уже сделали до тебя, займет как минимум год. Ну ладно, сделаем скидку на оцифрованную литературу и всякие архиполезные сервисы вроде eLIBRARY.ru — все равно полгода. А потом же еще и свое привнести надо, добро пожаловать в архивы или на археологический раскоп.
«История Российского Государства. Ордынский период».
Именно поэтому сегодня среди историков нет широких специалистов, каждый возделывает свою делянку, и некоторым не хватает на это всей жизни. Популяризаторам вроде Акунина, безусловно, полегче — им не требуется привносить свое, достаточно разобраться в уже имеющемся. Но даже для них — полгода на 10 страниц. Для всего тома — повторить сорок раз.
Вывод из этого следует простой и недвусмысленный: человек в одиночку не сможет написать современный курс отечественной истории. Физически не сможет — жизни не хватит. А уж в принятом Акунином темпе: год на изучение материала, плюс написание исторического тома, плюс написание художественного тома — даже не обсуждается.
Есть ли выход? Есть, и он, собственно, единственный: урезать количество обрабатываемого материала. Взять что-то, где в небольшом объеме спрессовано то, что тебе потребно. Существует ли подобное? Существует. Вот только одна проблема — процентов на 80 это и есть те самые авторские курсы истории, которые, как мы уже знаем, больше ста лет на Руси не писались. Ну да, это будет материал XIX века, но что тут попишешь? Надо ли пояснять, почему практически все отсылки к историкам что в первом, что во втором томе акунинской исторической эпопеи — если не к Соловьеву, то к Костомарову?
В итоге складывается странная ситуация — устав от детективного жанра. Григорий Шалвович вернулся к тому, с чего начинал — к работе переводчика. Потому что, если называть вещи своими именами, в рамках проекта «История Российского государства» он занимается переписыванием трудов Ключевского и Карамзина современным языком. Делает он это весьма профессионально, и в итоге получается легкочитаемый, но весьма скучный текст. «Скучно» — вообще ключевое слово для акунинского проекта. Как ни парадоксально, но новые книги Бориса Акунина напрочь лишены самого главного достоинства этого автора — блестяще выстроенной интриги. А ведь загадок в истории российской по-прежнему значительно больше, чем хороших детективов.
Вот только для того чтобы их раскрыть или хотя бы выстроить свою версию, одной фантазии не достаточно. Реальные, а не придуманные исторические загадки, как известно, на 80 процентов раскрываются не светлой головой, а усидчивой задницей в сочетании с муравьиным упорством. Акунин, как человек с историческим образованием, это прекрасно понимает. Поэтому, не замахиваясь на невозможное, и действует по заветам Ильфа и Петрова: «Рыжеволосый вполне освоился с обстановкой и довольно толково, хотя и монотонно, пересказал содержание массовой брошюры "Мятеж на Очакове"».
lenta.ru
Книга История российского государства. От истоков до монгольского нашествия. Борис Акунин
Описание
Для людей, которые плохо знают историю России, но хотели бы в ней разобраться — так автор определил читателя своей новой книги. И подчеркнул, что таковым считает и себя самого. Всю жизнь изучая историю, Чхартишвили-Акунин неожиданно обнаружил, что его знания остаются лишь фрагментами общего. Тогда как для понимания логики развития истории России необходимо видеть историческую картину целиком, без прорех. Предметом пристального внимания автора стала политическая история: создание государства, взаимоотношения власти и народа, механизмы государственного управления. Сегодня, когда так много говорится о едином, унифицированном учебнике истории, проект Акунина поспешили окрестить альтернативной историей России.Истоки российской государственности, о которых пойдет речь в первом томе, очень часто ищутся не в реальных фактах, а в легендах, догадках, теориях. Акунин излагает историю, отсекая все лишнее и недостоверное, не замалчивая сомнения. Летопись государства не исчерпывается выдающимися событиями — автор включил в повествование богатое деталями бытоописание. Это поможет читателю лучше представить и понять, какой была жизнь наших предков.
ОбсудитьДругие произведения автора
Похожее
librebook.me
Как относятся историки к книгам Бориса Акунина из серии «История Российского государства»?
Вот нашел статью о книге: "Как это всегда бывает с популярной книгой, критики и историки поспешили сказать, что акунинская «История» вторична, попсова, неряшлива и обладает еще сотней всяких недостатков. Однако совершенно очевидно, что в России, вместе с сорокинской «Теллурией», акунинская «История» станет главной книгой уходящего года. Ее секрет, в общем-то, прост: впервые кто-то додумался написать о российской истории интересно, не уходя во вранье, как это сделали Фоменко с Носовским. Я, конечно, не хочу обидеть любителей Ключевского, Соловьева, Вернадского и сонма иных солидных господ — кстати, Акунин их добросовестно пересказывает, — но, пожалуй, впервые я прочитал о русской истории без скуки.
Собственно, в книге нет какого-то особого новаторства, просто на каждого персонажа писатель смотрит из современности и с разных точек зрения (хотя среди гипотез о происхождении Руси ему очевидно ближе норманская). В книге нет заигрывания с дурновкусием и излишней фамильярности, однако радикальных славянофилов, конечно, может оскорбить, когда Акунин называет великих русских князей менеджерами и описывает нехитрый расклад их бизнеса, а святую княгиню Ольгу сравнивает с деловой женщиной и вообще со Скарлетт О’Харой. Зато по прочтении прямо-таки зрительно представляешь всех этих кривичей, радимичей, вятичей, полян и древлян, и даже понимаешь, чем они друг от друга отличались. То же касается печенегов, сарматов, скифов и хазар. С них автору Фандорина также удалось сдуть затхлую учебниковую пыль — Акунин просто и остроумно разложил их по полочкам.
Интересны акценты, цитаты и запоминающиеся детали. Например, резкое различие в восприятии иностранцами жителей Киевской и постордынской Руси. Если первые описываются путешественниками как открытые, жизнерадостные, вечно пьяные, не очень чистоплотные и «приятно мужественные», то вторые представляются иностранцам крайне меланхоличными, мрачными, закрытыми и язвительными типами с тонкой душевной организацией. Забавны любопытные факты, которые Чхартишвили выудил из своего японистского прошлого — вроде японского названия России, иероглиф которой сначала обозначал «страну глупцов» и только потом поменялся на «страну росы».
Итоги, которые я лично подвел для себя. Во-первых, критики пусть критикуют, а мне очень интересно, что будет дальше. Во-вторых, я всегда был против единого школьного учебника по истории, но, прочитав первый том Акунина, подумал, что на эту роль он подходит идеально." Автор статьи В. Иткин. Если смогу то найду комментарий самого Акунина о критике его ИРГ. Точно читал на его ЖЖ.
thequestion.ru
«История государства Акунина» | Красные Советы
Григорий Шалвович Чхартишвили, более известный под творческим псевдонимом Б. Акунин, является, без всяких сомнений, замечательным литератором: он мастеровит, отличается отличным вкусом и богатой фантазией, а так же, изрядной плодовитостью. Автор этой заметки вместе с большинством русских домохозяек следил за похождениями Эраста Фандорина, который и принёс Акунину заслуженную славу. К сожалению, Григорий Шалвович не ограничился детективным жанром на историческом фоне. Фона оказалось недостаточно, и маститый писатель опробовал себя в очень амбициозном проекте. Из под его пера недавно вышла «История государства Российского», том 1.
Чем вызвано сожаление?
Тем простым фактом, что Акунин не является историком, в чем честно признается в первых строках произведения: «Я пишу для людей, плохо знающих российскую историю и желающих в ней разобраться. Я и сам такой же».
После внимательного прочтения книги, можно сказать: да, Григорий Шалвович истории не знает. Хуже того, не имеет представления о ремесле историка. В чем так же честно признаётся: «Я не выстраиваю никакой концепции. У меня ее нет». При этом, он находит в себе смелость написать «Историю государства Российского», отлично зная, что его популярность гарантирует широкое вовлечение масс. Будет ли толк от прочтения «Истории», написанной без концепции, автором, не имеющим понятия об историческом исследовании? Насчет толка неизвестно, а вот вред весьма возможен.
В самом деле, странная ситуация. Отчего уважаемый Григорий Шалвович не написал «Физику космоса», сказав во вступлении, что «физики, де, не знаю, разумом не книжен»? Не написал. Зато «Историю» написал, просто потому, что наука история изъясняется простым языком без формул и теорем, а значит, кажется понятной любому.
Итак, «История государства Российского» от признанного мастера детективного жанра.
Как известно, литератор, как настоящий художник, чаще всего пишет о себе. Этот пример – не исключение. «Всякий историк, создающий собственную теорию, не может совладать с искушением выпятить удобные для него факты и замолчать либо подвергнуть сомнению всё, что в его логику не вписывается». Точно так получилось у нового наследника Карамзина. Во-первых, этак походя «замазать» всех своих коллег, пусть временных, попросту некрасиво. Во-вторых, как говорят в народе: «чья бы коровушка мычала», т.е., с чего автор решил, что сам он такого соблазна избежит?
Структура произведения очень проста. Вся книга выстроена по хронологическому принципу, что, в общем, разумно и соответствует номиналу. Предваряется рассказ коротким и крайне скудным источниковедческим разбором. Оканчивается – экскурсом в историю материальной культуры.
База исследования подразделяется на три смысловых части: фактологическую, аналитическую и идеологическую, которой автор, не смотря на заявления в начале, избежать не смог.
Первым структурным недостатком является почти полное отсутствие историографии и ссылочного аппарата, невзирая на множество цитат. Писать об истории, не описав этапных произведений предшественников, не принято в нашем ремесле, да и непродуктивно, т.к. может привести и часто приводит к простому пересказу мэтров.
В частности, Б. Акунин аккуратно пересказывает своего великого предшественника Карамзина, «История» которого превращается на страницах книги в форменный протограф, совершенно в традиции русского летописания. Собственно, если вы хотите причаститься русской хронологии шаг за шагом, куда лучше прочесть первоисточник: он куда подробнее.
Источниковедческий экскурс Акунина не просто слабый. Он демонстрирует полное бессилие автора перед письменным источником – летописью. По сути, методом здесь выступает достаточно дилетантский позитивизм, а также апробация текста собственной житейской логикой. Например, в «Истории» Акунина транслируется весьма популярная, но чисто обывательская идея, что летопись («Повесть временных лет», здесь и далее – ПВЛ) – чисто конъюнктурный продукт, написанный по заказу князя Владимира Мономаха. Последующие летописи, названы сходу «редактурами», причём, таким же субъективным порождением аристократической пропаганды.
По мысли Акунина князья Рюриковичи были в первую очередь озабочены легитимизацией собственной власти на иноплеменной, славянской территории. Сами-то они выходцы из Скандинавии! Да, автор очень осторожно и корректно поддерживает здесь «норманнскую теорию» происхождения династии. Тот факт, что к правлению Владимира Всеволодовича Мономаха (1113-1125 Великий князь Киевский) династии было более двух веков, а сам «заказчик» летописи был наполовину греком, упущен из вида. Так не поздновато ли взялись князья за собственную легитимацию? Не слабоват ли «рупор» в виде летописи, существовавшей в единичных экземплярах, которые были доступно почти исключительно представителям правящей верхушки и монахов-книжников?
В целом, подход до ужаса примитивный, давно отправленный на свалку науки истории. Во-первых, летописи – не только и не столько редактуры некоего начального Свода. Это вполне самостоятельные произведения, причем, не законченные, имеющие открытую дату. Во-вторых, современная логика того, что «историю пишет победитель» начинает буксовать при малейшем погружении в текст летописей. Автор не понимает и не желает понимать мотивов и принципов создания средневековых текстов, отделываясь многозначительным: так было во все века. Каковое утверждение не худо бы доказать!
Важнейшей методологической ошибкой автора является то, против чего предостерегают любого первокурсника профильного ВУЗа. Он занимается реконструкцией событий, а уже потом исследует собственную реконструкцию, отчего построения грешат чудовищным количеством неточностей, ошибок и просто смехотворных выводов.
Начнем с того, что Акунин, вслед за Карамзиным, считает русскую государственность непрерывной от времён Рюрика до президента Путина. Причем, до 1917 года формой государства является (!) монархия! Так и хочется воскликнуть: «вот это поворот!»
Монархами по Акунину выступают все князья и уж точно Великие князья. При этом, нет никакого определения термина государство и монархия. Быть может, автор имел в виду нечто своё, потаённое? Отчего тогда не поделился тайным знанием с читателями?
Дело в том, что княжеская власть, в том числе власть великокняжеская, была сильно ограничена местными протодемократическими элементами – знаменитым русским вечем. Да-да, вече было сильно далеко не только в Новгороде. Просто там оно сохранилось куда дольше, а от того: известно шире. Это крайне сложная для князей ситуация сохранялась с незначительными изменениями вплоть до монгольского нашествия 1230-1240 гг., когда вече стремительно утратили значение везде, кроме Северо-запада Руси.
Другим фактором сдержки выступала племенная аристократия – бояре. Зачастую, весьма могущественные люди со своими интересами, которые приходилось учитывать.
Не были князья монархами. Даже ограниченными монархами они не являлись.
Ведь титулование «царь» (т.е., русифицированный вариант имени-титула «Кесарь) московские князья получили только в XVI веке. Акунину надо было в обязательном порядке раскрыть собственное понимание такого явления, как монархия! Уверен, что читателя ждала бы масса интересных открытий!
Долго и весьма разумно автор рассуждает о влиянии климата и географии на становление славянских племён. Этот мотив проходит так или иначе через всю структуру книги. И приводит к крайне неожиданному результату. По Акунину, история Руси делится на Европейские, Азиатский и Евразийский» периоды. Причём, из Европы в Азию Русь превратилась под давлением монгол. Тут уж нам перепало вместо демократии и личностных ценностей европейской культуры и примат общественного над частным, недемократичность, тоталитаризм и прочее.
Надо ли понимать, что «кормящий ландшафт» изменился с приходом Орды? Вроде бы нет, и автор с этим согласен. Так с чего тогда уверенность в исконном европейском пути?
Тем более, каком именно «европейском»? Ведь Европе все описанные приятные черты не были присущи изначально. Трудно представить более свирепую, тоталитарную власть, с абсолютным преобладанием общественных интересов, нежели на родине демократии – в Греческих полисах. А уж средневековая история Европы о правах личности не могла и помыслить!
Далее, Акунин упорно называет экономическую формацию Руси «феодализмом», справедливо отмечая при этом и отсутствие крепостного права и небезусловное владение землёй и крайнюю слабость земледелия, которое не могло обеспечить достаточного прибавочного продукта. Собственно, не ясно, откуда вообще взялся феодализм на Руси и страницах акунинского текста? Эхо неверно понятого, догматического марксизма, усвоенного в школьные годы?
К феодализму Русь пришла в XV-XVII вв., да и то, в чистом виде он у нас так и не сложился, о чём мэтру детектива невдомек.
Рассматриваемое исследование наполнено очень некрасивым приёмом, а именно: «как известно, есть версия» — отсылка к анонимному авторитету. Хотелось бы узнать: кому известно?, чья версия?
Автор вскользь бросает фразы, доступные, наверное, одному только Господу Богу. «Величественный замысел киевского князя (Святослава Игоревича – К.Ж.) состоял в создании собственной империи», «Святослав был блестящим военным оратором», «Святослав не интересовался ничем, кроме войны»… Это как удалось выяснить? Посредством спиритического планшета? Если хрестоматийное «Иду на вы» известно по тексту «Повести временных лет» и как-то может быть отнесено к дару военного оратора, то насчет остального как быть? Нет в источниках (любых) ни слова о подлинном замысле Святослава Игоревича, ни о его интересах.
Наверное, Г.Ш. Чхартишвили – отличный спец по японской филологии. Но в истории он просто фантастически невежественен и никак с этим удручающим положением не борется.
По Акунину, оказывается, существовала на Руси «каста волхвов». Наверное, заодно и кастовая система, как в Индии. Славяне, которых автор называет непонятным этнонимом «русославяне» занимались преимущественно свиноводством! Тогда как находки костей животных в славянских поселениях ясно указывают на то, что удельный процент этих животных не превышал четверти. Славяне представляются довольно странными лесными кочевниками, которые откочевали к Днепру и выше в VIII-начале IX века, избегая давления Аварского каганата! Челядь по Акунину – это рабы (а не слуги в широком понимании слова), рабы назывались челядью максимум до XI столетия. На Руси рабское состояние именовалось термином «холоп», чего автор то ли не знает, то ли молчит, намеренно вводя читателей в заблуждение.
Досталось и военной истории.
Основную массу войска на Руси составляли смерды, вооруженные топорами, а размеры армий достигали 50 000 человек. Русский меч был такой же тяжелый и прямой (а бывают кривые?) как в Западной Европе, но короче. Кто измерял? На чем основан вывод? Русские воины предпочитали кольчугу, которая весила 7-8 кг, в отличие от европейского 20-30 кг доспеха. В какой период? Надо ли понимать, что кроме кольчуги дружина вообще ничего не надевала? Ни шлема, ни щита, ни наручей, которые появились на Руси на полвека раньше, чем в Европе? О существовании пластинчатого доспеха, к которому Русь пришла одновременно с Западом Акунин вообще не знает, но продолжает писать, простите, редкую, стыдную чушь.
Зато ему известно о каких-то залежах железа, водившихся в изобилии на Руси, отчего у нас была очень развитая металлургия, кузнечное ремесло и оружейное дело. Даже мечи ковали замечательные! Для справки, те два археологических меча, которые считаются русскими, в самом деле, весьма неплохи, но основную массу мечей с раннего Средневековья до Позднего составляют немецкие мечи. По одной причине: «залежи железа» известны одному Акунину, а Русь вынужденно пробавлялась низкокачественно болотной рудой до основания Уральских заводов Демидова.
Завершим неисчерпаемый список ляпов сарматами, которые ездили на лошадях лучше скифов (автор сам проверял, не иначе) и умели делать доспехи из конских копыт. Ни железа, ни бронзы сарматы не знали, так надо полагать. Только копыта!
Вывод сформулирую цитатой из отличной книги Б. Акунина «Коронация, или последний из романов»: «Не стоит казаться тем, чем ты на самом деле не являешься».
Не надо писать исторических штудий, когда ты переводчик с японского. Смешно получается и безо всякой пользы.
Ничего нового книга читателю не сообщит, зато с гарантией запутает того, кто в теме не силён.
red-sovet.su
