Восстание корнилова: КОРНИЛОВА ВЫСТУПЛЕНИЕ 1917 • Большая российская энциклопедия

КОРНИЛОВА ВЫСТУПЛЕНИЕ 1917 • Большая российская энциклопедия

Собрание представителей Туземной («Дикой») дивизии и солдат регулярных частей во время выступления Л. Г. Корнилова. Конец августа 1917.

КОРНИ́ЛОВА ВЫСТУПЛЕ́НИЕ 1917 (Кор­ни­лов­ский мя­теж 1917), по­пыт­ка выс­ше­го во­ен. ру­ко­вод­ст­ва во гла­ве с Вер­хов­ным глав­но­ко­ман­дую­щим воо­руж. си­ла­ми Рос­сии ген. от инф. Л. Г. Кор­нило­вым ус­та­но­вить в стра­не силь­ную гос. власть. По­сле не­уда­чи Июнь­ско­го на­сту­п­ле­ния 1917 во­ен. ру­ко­во­дство Рос­сии при­шло к вы­во­ду, что гл. при­чи­ной рас­па­да и по­ра­же­ний ар­мии яв­ля­лась её де­мо­кра­ти­за­ция в ре­зуль­та­те Февр. ре­во­лю­ции 1917 (При­каз № 1 по ар­мии и фло­ту и т. п.). Кор­ни­лов вы­дви­нул на­шед­шую под­держ­ку сре­ди зна­чит. час­ти офи­цер­ско­го кор­пу­са про­грам­му по вос­ста­нов­ле­нию обо­ро­но­спо­соб­но­сти стра­ны: вве­де­ние смерт­ной каз­ни в ты­лу, ми­ли­та­ри­за­ция ж.-д. транс­пор­та и обо­рон­ных пред­при­ятий, ог­ра­ни­че­ние пол­но­мо­чий вой­ско­вых ко­ми­те­тов.

В авг. 1917, в ус­ло­ви­ях ак­ти­ви­за­ции как кон­сер­ва­тив­ных, так и ра­ди­каль­ных сил по­сле Го­су­дар­ст­вен­но­го со­ве­ща­ния 1917, пра­ви­тель­ст­во по­лу­ча­ло со­об­ще­ния о том, что часть офи­це­ров в Став­ке Вер­хов­но­го глав­но­ко­ман­дую­ще­го (г. Мо­ги­лёв) го­то­вит ан­ти­пра­ви­тель­ст­вен­ный за­го­вор, а боль­ше­ви­ки – мас­со­вое вы­сту­п­ле­ние, сход­ное с июль­ски­ми со­бы­тия­ми 1917. 22 авг. (4 сент.) по при­казу А. Ф. Ке­рен­ско­го в Став­ку при­был управ­ляю­щий де­ла­ми Во­ен. мин-ва Б. В. Са­вин­ков для про­вер­ки на мес­те дан­ных об ан­ти­пра­ви­тель­ст­вен­ном за­гово­ре и со­гла­со­ва­ния со Став­кой мер по реа­ли­за­ции пред­ло­же­ний Кор­ни­ло­ва (Ке­рен­ский на­ме­ре­вал­ся одоб­рить их офи­ци­аль­но). Для пре­ду­пре­ж­де­ния и по­дав­ле­ния ожи­дав­ших­ся мас­со­вых вы­сту­п­ле­ний Са­вин­ков и Кор­ни­лов до­го­во­ри­лись о вве­де­нии во­ен. по­ло­же­ния и со­зда­нии во­ен­но-по­ле­вых су­дов в сто­ли­це, Пет­рогр. губ. и Крон­штад­те. Для обес­пе­че­ния ре­жи­ма во­ен. по­ло­же­ния ре­ше­но бы­ло при­влечь на­хо­див­ший­ся в рай­оне Псков – Ве­ли­кие Лу­ки 3-й кон­ный кор­пус с ус­ло­ви­ем за­ме­нить его ком. ген.-л. А. М. Кры­мо­ва, из­вест­но­го мо­нар­хич. взгля­да­ми. Ус­ло­вие не бы­ло вы­пол­не­но Кор­ни­ло­вым, ко­то­рый так­же во­пре­ки воз­ра­же­ни­ям Са­вин­ко­ва ре­шил ис­поль­зо­вать и Ту­зем­ную («Ди­кую») ди­ви­зию, со­сто­яв­шую из гор­цев Сев. Кав­ка­за. В тот же день, 22 авг. (4 сент.), быв. обер-про­ку­рор Си­но­да В. Н. Львов от име­ни не­ко­ей груп­пы лиц пред­ло­жил Ке­рен­ско­му соз­дать «на­цио­наль­ное пра­ви­тель­ст­во» из пред­ста­ви­те­лей пред­при­ни­ма­тель­ских и во­ен. кру­гов и вклю­чить в не­го Кор­ни­ло­ва, под­черк­нув, что мн. офи­це­ры Став­ки же­ла­ют ус­та­нов­ле­ния его дик­та­ту­ры. 24–25 авг. (6–7 сент.) Львов два­ж­ды встре­тил­ся с Кор­ни­ло­вым в Став­ке, пред­ста­вив­шись до­ве­рен­ным ли­цом Ке­рен­ско­го, хо­тя и не по­лу­чал от не­го к.-л. пол­но­мо­чий. По­ла­гая, что Львов име­ет по­ру­че­ние вы­яс­нить его от­но­ше­ние к ус­та­нов­ле­нию его собств. дик­та­ту­ры, Кор­ни­лов зая­вил Льво­ву, что не от­ка­жет­ся взять власть, ес­ли к не­му по­сту­пит со­от­вет­ст­вую­щая прось­ба, а так­же пред­ло­жил Ке­рен­ско­му и Са­вин­ко­ву при­быть в Став­ку для обес­пе­че­ния их безо­пас­но­сти в слу­чае мас­со­вых вы­сту­п­ле­ний в Пет­ро­гра­де. Львов, пред­ста­вив­ший­ся по­слан­ни­ком Кор­ни­ло­ва, 26 авг. (8 сент.) со­об­щил Ке­рен­ско­му, что Кор­ни­лов яко­бы тре­бу­ет пе­ре­да­чи во­ен. и гражд. вла­сти в его ру­ки и от­став­ки всех ми­ни­ст­ров, вклю­чая ми­ни­ст­ра-пред­се­да­те­ля. Ке­рен­ский, не пы­таясь с дос­та­точ­ной ос­но­ва­тель­но­стью про­ве­рить сло­ва Льво­ва, аре­сто­вал по­след­не­го и до­бил­ся со­гла­сия боль­шин­ст­ва ми­ни­ст­ров на пре­дос­тав­ле­ние ему чрез­вы­чай­ных пол­но­мо­чий. Кор­ни­лов, дей­ст­вуя в со­от­вет­ст­вии с дос­тиг­ну­ты­ми с Са­винко­вым со­гла­ше­ния­ми, в тот же день, 26 авг. (8 сент.), от­дал при­каз о дви­же­нии войск под ко­манд. Кры­мо­ва на сто­ли­цу. 27 авг. (9 сент.) Ке­рен­ский от­дал при­каз на­пра­вить вой­ска в мес­та преж­ней дис­ло­ка­ции, объ­я­вил об от­стра­не­нии Кор­ни­ло­ва от долж­но­сти Вер­хов­но­го глав­но­ко­ман­дую­ще­го и о при­ня­тии вер­хов­но­го ко­ман­до­ва­ния на се­бя. Од­на­ко 28 авг. (10 сент.) Кор­ни­лов при­ка­зал вой­скам про­дол­жать дви­же­ние на Пет­ро­град, за­явив, что Врем. пра­ви­тель­ст­вом со­вер­ше­на «ве­ли­кая про­во­ка­ция» и что оно дей­ст­ву­ет в со­от­вет­ст­вии с пла­на­ми герм. ген­шта­ба.

В этих ус­ло­ви­ях боль­ше­ви­ки, эсе­ры, мень­ше­ви­ки и др. со­циа­ли­стич. пар­тии вы­сту­пи­ли в за­щи­ту Врем. пра­ви­тель­ст­ва. Л. Г. Кор­ни­ло­ва из круп­ных по­ли­тич. пар­тий под­дер­жа­ла (но не ока­за­ла по­мо­щи) толь­ко Кон­сти­ту­ци­он­но-де­мо­кра­ти­че­ская пар­тия [ми­ни­ст­ры-ка­де­ты 27 авг. (9 сент.) по­да­ли в от­став­ку, фак­ти­че­ски вы­ра­жая со­ли­дар­ность с Кор­ни­ло­вым]. Про­тив войск Кры­мо­ва бы­ли на­прав­ле­ны час­ти пет­рогр. гар­ни­зо­на, мо­ря­ки Балт. фло­та и от­ряды Крас­ной гвар­дии. На под­сту­пах к сто­ли­це и в са­мом го­ро­де на­ча­лось строи­тель­ст­во обо­ро­нит. ук­ре­п­ле­ний. 28–29 авг. (10–11 сент.) дви­же­ние войск, на­прав­лен­ных Кор­ни­ло­вым, пре­кра­ти­лось, под воз­дей­ст­ви­ем про­па­ган­ды ле­вых пар­тий они вы­шли из по­ви­но­ве­ния и от­ка­за­лись под­чи­нять­ся на­чаль­ни­кам; свою роль сыг­ра­ли так­же са­бо­таж же­лез­но­до­рож­ни­ков и за­ме­ша­тель­ст­во в вой­сках, вы­зван­ное про­ти­во­ре­чи­вы­ми при­ка­за­ми А.  Ф. Ке­рен­ско­го и Кор­ни­ло­ва. 30 авг. (12 сент.) Ке­рен­ский вы­звал А. М. Кры­мо­ва в Пет­ро­град, где 31 авг. (13 сент.) по­сле их встре­чи Кры­мов, убе­див­шись в про­ва­ле К. в., за­стре­лил­ся. Кор­ни­лов, под­дер­жав­шие его не­ко­то­рые др. ге­не­ра­лы Став­ки и ко­манд. Зап. фрон­том ген.-л. А. И. Де­ни­кин 1–2 (14–15) сент. бы­ли аре­сто­ва­ны и вско­ре пе­ре­ве­де­ны в г. Быхов.

По­сле про­ва­ла К. в. уси­ли­лось влия­ние в ар­мии и со­ве­тах боль­ше­ви­ков, сыг­рав­ших ак­тив­ную роль в ор­га­ни­за­ции борь­бы с Л. Г. Кор­ни­ло­вым. Они пред­ска­зы­ва­ли воз­мож­ность вто­рой «кор­ни­лов­щи­ны», тем са­мым при­вле­кая мас­сы на свою сто­ро­ну. Пет­рогр. [31 авг. (13 сент.)] и Моск. [5(18) сент.] со­ве­ты ра­бо­чих и сол­дат­ских де­пу­та­тов при­ня­ли пред­ло­жен­ные боль­ше­ви­ка­ми ре­зо­лю­ции, фак­ти­че­ски при­зы­вав­шие к пе­ре­да­че по­ли­тич. вла­сти со­ве­там. Врем. пра­ви­тель­ст­во про­дол­жа­ло те­рять свой ав­то­ри­тет. Ар­мей­ские выс­шие чи­ны окон­ча­тель­но убе­ди­лись в том, что пра­ви­тель­ст­во не спо­соб­но пре­дот­вра­тить раз­вал стра­ны.

По­сле Окт. ре­во­лю­ции 1917 ген.-лей­те­нан­ты А. И. Де­ни­кин, С. Л. Мар­ков, И. П. Ро­ма­нов­ский и др. тай­но по­ки­ну­ли г. Бы­хов, где они со­дер­жа­лись по­сле аре­ста по де­лу Кор­ни­ло­ва. По при­ка­зу Н. Н. Ду­хо­ни­на, от­дан­но­му на­ка­ну­не при­бы­тия в Став­ку но­во­го Вер­хов­но­го глав­но­ко­манд. – пра­пор­щи­ка Н. В. Кры­лен­ко, в ночь на 19 но­яб. (2 дек.) Бы­хов ос­тавил и Кор­ни­лов в со­про­во­ж­де­нии Те­кин­ско­го пол­ка, под ох­ра­ной ко­то­ро­го он на­хо­дил­ся. При­быв в Но­во­чер­касск, уча­ст­ни­ки К. в. сфор­ми­ро­ва­ли Доб­ро­воль­че­скую ар­мию, ко­то­рая по­ло­жи­ла на­ча­ло Бе­ло­му дви­же­нию.

17-й год: Неудавшееся спасение отечества

Простое происхождение, общероссийская известность, отсутствие связей с аристократией и распутинцами помогли Корнилову сделать карьеру в условиях революции / ТАСС

Неудавшееся спасение отечества

«Дело Корнилова», «Корниловское выступление», «Корниловский мятеж» – так называли люди разных взглядов комплекс конфликтов, происходивших в конце августа 1917 г. (начало сентября нового стиля). Все эти оценки отражают центральную роль, которую сыграл в этих событиях генерал Лавр Корнилов, верховный главнокомандующий российскими армиями, когда безуспешно попытался ограничить власть советов и комитетов в стране. Главной причиной его неудачи было неверное понимание политической ситуации; глава Временного правительства Александр Керенский вынужден был лавировать между набиравшими силу генералами и руководящими центрами меньшевиков и эсеров. Такая ситуация сложилась в стране в результате июльского кризиса.

Июльский кризис

В июле 1917 г. большевики при содействии анархистов предприняли настоящий штурм власти в Петрограде. Они безуспешно пытались заставить руководство советов создать правительство, состоящее исключительно из социалистов. Меньшевики же и социалисты-революционеры категорически отказывались идти во власть «без буржуазии» – это могло спровоцировать гражданскую войну и в конце концов привести к власти крайне левых (на что большевики и рассчитывали). Политическая демонстрация сопровождалась вооруженными столкновениями, были убитые. Советские историки описывали июльский кризис как стихийное движение, которое Ленин и его сторонники вынуждены были возглавить. Противники же большевиков упрекали их в том, что они втайне готовили переворот. И то и другое объяснение не представляется верным полностью. Большевики образца 1917 г. не были похожи на «стальную когорту» или «орден меченосцев»: между различными лидерами и партийными структурами – Военной организацией, Петербургским комитетом – существовали разногласия по принципиальным вопросам (а в провинции и на фронте партийные организации нередко были объединенными – на большевиков и меньшевиков они разделились лишь в конце года). То, что вошло в историю как июльский кризис, было результатом плохо скоординированных действий различных партийных центров и самоорганизующихся групп радикалов разных мастей.

Выступление в Петрограде было подавлено объединенными усилиями правительства и советов. Разоружались рабочие отряды и те полки, которые поддерживали большевиков и анархистов. На время были закрыты центральные партийные газеты, одни лидеры большевиков были арестованы, а другие ушли в подполье.

Керенский, возглавивший в июле Временное правительство, получил возможность военные неудачи на фронте списать на большевиков: предательский «удар в спину» де украл у русской армии победу. Молодой политик, казалось, получил огромную власть, и от него требовали, чтобы он эту власть укрепил. Впоследствии в историю Керенский вошел как властитель, подменяющий дело словом, однако в июле он многим казался «сильным политиком», «человеком дела». Решительные речи и властные жесты подтверждали эту репутацию, стиль правления стал более державным. Над Зимним дворцом, в который тогда переехал Керенский, во время пребывания премьера поднимался красный флаг, церемония напоминала поднятие штандарта во время пребывания монарха в императорской резиденции. Главу правительства считали уникальным вождем, спасителем отечества, его именовали русским Бонапартом. Самому Керенскому это нравилось. Однако в отличие от Наполеона он не был ни полководцем, ни победителем. Невозможно было укреплять власть, не имея поддержки авторитетных генералов, нельзя было разоружать непокорные полки и обуздывать комитетскую вольницу. Большая же часть военачальников воспринимала тогда Керенского лишь как меньшее зло: он противостоял большевикам, однако и на него возлагалась ответственность за развал армии, поддержку среди генералов он имел лишь временную и относительную.

Глава Временного правительства все больше зависел от нового верховного главнокомандующего, генерала Лавра Корнилова. Популярный среди офицерства генерал был продуктом революции, при монархии он никогда не занял бы столь высокий пост, многие военачальники и относились к нему как к выскочке, который беспринципно воспользовался моментом, делая быструю карьеру.

Карьера Корнилова

Корнилов сделал себя сам. Родился он на территории современного Казахстана, казашкой была его мать, отец же, казак, дослужился до низшего офицерского чина. Без протекции честолюбивый и способный подросток поступил в кадетский корпус, закончив его одним из лучших. Артиллерийское училище в столице, академия.

Служить молодой офицер отправился в Туркестанский военный округ. Азия манила его, и Корнилов, знавший местные языки, стал офицером разведки. Тогда Афганистан считался полем грядущей битвы с вероятным противником – Британской империей, следовало изучать возможный театр военных действий. Подобно героям Киплинга, офицер крепил дружбу с вождями пограничных племен, особенно сдружился он с воинственными текинцами. Однажды в шутку местный вождь предложил гостю съездить в Афганистан. Корнилов принял вызов, он тут же обрил голову, надел туркменский халат и переседлал коня на местный манер. Не поставив в известность начальство, он пересек границу. Подвергаясь постоянной опасности, он тщательно собирал ценную информацию. Когда же он вернулся, то командование не знало, что с ним делать: офицер проявил отвагу, нарушив дисциплину. Решено было считать Корнилова героем. Слухи о дерзком поступке передавал «весь Ташкент», запомнил их и юный гимназист Керенский, отец которого был чиновником в Туркестане.

В отчете о своей миссии, напечатанном для служебного пользования, Корнилов писал, что афганцы – самый воинственный народ Азии. Читал ли кто-то этот отчет в 1979 г.?

И в дальнейшем Корнилов совершал путешествия. Британская Индия, Кашгария. И после каждой поездки публиковались обстоятельные отчеты, некоторые из них напоминали квалифицированные ученые диссертации.

В годы мировой войны Корнилов, уже генерал, командовал одной из лучших дивизий. И вновь личная храбрость сочеталась с нежеланием информировать командование. Иногда боевой и решительный начальник дивизии попросту игнорировал приказы, казавшиеся ему чрезмерно осторожными. В конце концов это привело к трагедии: его дивизия была разбита, а сам Корнилов пленен.

Условия содержания в венгерском замке, в котором находились пленные генералы, были хорошими. Но честолюбивому Корнилову больно было осознавать, что его сверстники воюют, получают боевые награды и чины. И он бежал из плена. Вновь перед командованием стал трудный вопрос: что делать с храбрым генералом, постоянно нарушающим приказы? Стране, уставшей от войны, нужны были новые герои, и Корнилов получил награду и повышение: он стал командовать корпусом.

Имя храбреца стало известно всей России, и после Февраля он был назначен командующим Петроградским военным округом: считалось, что популярный и решительный генерал «приведет в чувство» распущенный гарнизон столицы.

Простое происхождение, общероссийская известность, отсутствие связей с аристократией и распутинцами помогали Корнилову сделать карьеру в условиях революции. Он мог и обозначить свою революционность: арестовал императрицу в Царском Селе. Генерала его сторонники именовали «первым народным главнокомандующим». Это впоследствии ему не могли простить многие монархисты.

Однако установить дисциплину в Петрограде Корнилов не смог. Он отправился на фронт, получив в командование уже армию. В дни наступления и поражения он сохранял твердость духа. Карьера его была стремительной – командующий фронтом, затем и верховный главнокомандующий.

Генерал и адвокат

Будущее страны во многом зависело от взаимоотношений между Корниловым, честолюбивым генералом, вовлеченным в политику, и Керенским, амбициозным политиком, любимцем простых солдат, которому доверяли члены военных комитетов. Первоначально казалось, что действия верховного главнокомандующего и главы Временного правительства способствовали некоторому укреплению дисциплины в вооруженных силах, даже красный Кронштадт выдал вожаков июльского выступления и вновь поднял над базой Андреевский флаг. Вскоре, однако, Корнилов, стремившийся резко ограничить полномочия влиятельных войсковых комитетов, стал требовать от премьера более жестких мер.

Немало обстоятельств способствовали, казалось, взаимопониманию между Корниловым и Керенским. Оба считали, что монархия ушла в прошлое, стремились сохранить Россию великой державой, желали продолжения войны. Однако Керенский, ярчайший представитель радикальной интеллигенции, с юности привык обличать военщину и милитаризм, а профессиональный военный Корнилов не без презрения относился к многословным интеллектуалам, в особенности адвокатам.

Общение затруднялось и техническими проблемами: ставка верховного находилась в Могилеве, по телеграфу трудно было обговорить все подробно и откровенно. Выбор же посредников для переговоров был на редкость неудачным, чего стоит только фигура бывшего террориста Бориса Савинкова, ставшего управляющим военным министерством, – одни называли его «революционером-декадентом», другие – «спортсменом от революции». Стремление амбициозного Савинкова стать серым кардиналом сразу двух вождей переплеталось с собственными честолюбивыми планами.

Немалую роль играл и личный фактор. И генерал, и премьер претендовали на роль уникального вождя – спасителя нации, к этому подталкивали их сотрудники, советники и союзники. Но не может быть двух уникальных вождей.

Да и доверия между вождями не было. Когда Корнилов прибыл в Петроград, с ним были текинцы – личный конвой генерала. Свирепые воины в красных халатах и огромных папахах установили пулеметы в Зимнем дворце, готовые в любой момент защитить обожаемого «великого бояра». Встреча государственных деятелей напоминала гангстерскую стрелку. Керенский тоже со своей стороны принимал меры безопасности, не доверяя главнокомандующему.

От спасения отечества к гражданской войне

Удивительно, что в таких обстоятельствах секретное соглашение между Корниловым и Керенским было все-таки достигнуто. Предполагалось подтянуть к Петрограду несколько надежных кавалерийских дивизий, которые завершат разоружение питерской вольницы, что позволило бы не только окончательно задавить большевиков и анархистов, но и существенно ограничить влияние советов и комитетов, которыми руководили меньшевики и эсеры. Дивизии были двинуты к столице.

Однако Корнилов не доверял главе Временного правительства, Керенский же подозревал верховного главнокомандующего. У каждого было для этого достаточно оснований. Каждый хотел использовать партнера, чтобы затем убрать его, оставшись уникальным вождем-спасителем. На каком-то этапе Керенский решил, что риск от сотрудничества с непредсказуемым генералом слишком велик, для этого суждения были серьезные основания: некоторые советники Корнилова не скрывали, что в удобный момент они постараются избавиться от Керенского, в правых кругах даже поговаривали и о желательности физической ликвидации главы правительства. 27 августа (9 сентября), в разгар начавшейся операции по спасению отечества, глава Временного правительства отстранил генерала от должности.

Решительный Корнилов отказался, он готов был пойти на риск гражданской войны, будучи уверен, что легко одержит победу. Он полагал, что недисциплинированные и плохо обученные петроградские полки рассыплются при первом же столкновении с его отборными дивизиями. Однако генерал не предвидел те риски, которые были связаны с использованием войск без политического обеспечения: прекрасные боевые части в тылу быстро разложились в результате агитации тысяч пропагандистов, а расхристанные петроградские полки на удивление дружно выступили «на защиту революции». Ненависть к методам корниловского лечения армии объединила всех солдат – и комитетчиков, пытавшихся навести в частях какой-то порядок, и полудезертиров, торгующих казенным добром, и противников войны, и сторонников «революционного оборончества».

Керенский потребовал прекратить переброску войск к Петрограду, правительство и руководящие органы советов готовились к обороне столицы. Двигавшиеся к городу эшелоны 3-го конного корпуса генерала Александра Крымова остановились из-за противодействия железнодорожников и местных советов, сам генерал застрелился 31 августа в Петрограде, вскоре после разговора с Керенским. 2 (15) сентября Корнилов был арестован, вместе с группой генералов и офицеров он содержался в заключении в городе Быхове.

Корнилов полагал, что с помощью дисциплинированных войск можно решать все политические проблемы. В действительности он больше нуждался в Керенском, обеспечивавшем их сделке политическое прикрытие, чем Керенский в нем. Сотрудничество генералов и умеренных социалистов могло бы спасти страну от гражданской войны. Отказ Корнилова подчиниться приказу Керенского запустил механизм подготовки этой войны, что создавало благоприятные условия для действий большевиков и их временных союзников – анархистов, левых эсеров, активистов национальных движений. Борьба с корниловщиной сопровождалась устранением, избиением офицеров, некоторые из них были убиты. Военная дисциплина рухнула, продолжать войну Россия не могла уже просто технически.

Гражданская война становилась неизбежной, хотя большинство современников этого еще не понимали. На первый план выдвигались те политические силы, которые не боялись такого конфликта.

Автор – профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН

Полная версия статьи. Сокращенный газетный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)

Новости СМИ2

Отвлекает реклама?  Подпишитесь, 
чтобы скрыть её

Контр-революция в 1917 г.

Поиск …

Контрреволюция в 1917 г.

COM_CONTENT_ARTICLE_INFO
9003
9003

«В данный момент мы должны вести кампанию не столько прямо против Керенского, сколько косвенно против него, а именно, требуя все более активной, действительно революционной войны против Корнилова».

COM_CONTENT_ARTICLE_INFO