Содержание
1480 – Стояние на реке Угре. История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты
1480 – Стояние на реке Угре
Время для наступления на Русь хан выбрал благоприятное: Иван III находился в Новгороде, где «перебирал людишек». Одновременно над Москвой нависла угроза нападения Ливонского ордена (к осени 1480 г. он даже осадил Псков), на Русь собирался двинуться Казимир IV. Тут еще родные братья Ивана III, князья Борис и Андрей Васильевичи, затеяли смуту внутри страны. Они засели в Великих Луках и вели переговоры с Казимиром, который тотчас дал знать о смуте на Руси хану Ахмату. Этот союз короля и хана особенно обеспокоил Ивана III – следовало опасаться одновременного наступления литовцев и татар на Русь. Конечно, опытный Иван III давно готовился к обороне. Так, в 1473 г. он завязал отношения с враждебным Ахмату Крымским ханством и весной 1480 г. с ханом Менгли-Гиреем заключил союзный договор против «вопчих недругов» – Ахмата и Казимира. Но все же, несмотря на этот союз, спасти Русь могла только своя сила…
Ордынцы появились на правом берегу Оки уже в июне 1480 г.
В течение лета и в начале осени происходили стычки русских войск с монголо-татарами, которые пытались переправиться на левый, московский берег. Иван стоял в Коломне, но 30 сентября вернулся в Москву и застал столицу готовящейся к осаде. Появление великого князя в городе, вдали от войск, основные силы которых начали отходить к Боровску, горожане встретили с раздражением. Они кричали своему повелителю: «Когда ты, государь… над нами в кротости и в тихости княжишь, тогда разоряешь нас непомерно. А нынче сам, разгневив царя, выхода ему не платив, нас выдаешь царю и татарам!»
Великий князь, боясь мятежа в столице, уехал из Кремля и поселился за городом. А для гнева москвичей были основания: им стало известно, что Иван отправил свою семью и казну на Белоозеро. Подобная предусмотрительность, как знали москвичи из прошлого, обычно оборачивалась тем, что великий князь бросал столицу на произвол судьбы. Духовник Ивана III, ростовский епископ Вассиан, в своем послании к Ивану назвал его «бегуном», обвинил в трусости, призвал не слушать «партию мира», а смело идти путем Дмитрия Донского.
Чтобы не произошло возмущения горожан, церковные иерархи уговорили остаться в столице мать великого князя, инокиню Марфу (Марию Ярославну).
После некоторых колебаний 3 октября Иван снова отправился к войскам на реку Угру. Епископ Вассиан писал Ивану, что освобождает его от ответственности за покушение на высшую, царскую власть: «Не как на царя пойдешь, но как на разбойника, хищника и богоборца».
Согласно легенде, конфликт с Ордой начался с того, что Иван грубо встретил послов Ахмата. Он растоптал басму (пластинку, служившую верительной грамотой) и приказал убить послов. Эта легенда недостоверна: Иван был опытным, осторожным правителем. Известно, что он долго колебался – вступить ли в смертельную битву с татарами или все-таки подчиниться Ахмату. Да и на реке Угре Иван не был уверен, нужно ли биться с татарами до конца или, плюнув на свою гордость, встать перед Ахматом на колени. Уж слишком казался велик риск потерять все в битве с грозным врагом. И все-таки решимость к сопротивлению в нем утвердили москвичи и Вассиан.
Так случилось, что к этому времени настроение в Москве окончательно склонилось в сторону борьбы за независимости. Крепнущая мощь Московского государства, хронические распри в Орде возбуждали в русских людях уверенность в своих силах. Сознание могущества Руси явно приходило в очевидное несоответствие с ее статусом. Важную роль в решимости Ивана сыграла и его жена Софья Палеолог. Посол Герберштейн находил тогдашнее положение Ивана странным: «Как он не был могуществен, а все же вынужден был повиноваться татарам. Когда прибывали татарские послы, он выходил к ним за город навстречу и, стоя, выслушивал их сидящих. Его гречанка-супруга так негодовала на это, что повторяла ежедневно, что вышла замуж за раба татар…» С этим надлежало покончить…
Тем временем Ахмат решил обойти линию русской обороны западнее реки Оки, стать поближе к дорогам, по которым обещали подойти литовцы. Так, в начале октября 1480 г. основные силы ордынцев и русских сошлись на реке Угре, притоке Оки. Все попытки монголо-татар форсировать Угру русские войска отбили.
Противники, опасаясь друг друга, ограничивались перестрелкой, причем тогда впервые в истории в полевых условиях действовала русская артиллерия.
Некоторые современные историки называют стояние на Угре сражением. В принципе, это стояние сыграло роль победной битвы, но все-таки генеральной битвы так и не произошло. Через парламентеров Иван просил хана уйти, обещая признать Московское государство «царевым улусом». Но Ахмат требовал, чтобы Иван прибыл к нему лично и «был у царева стремени». Иван же к хану не только сам не поехал, но и не послал сына, как требовал обычай заложничества – гарантии принятых обязательств. В ответ Ахмат грозил Ивану: «Даст Бог зиму на вас, и реки все станут, ино много будет дорог на Русь». Но сам он зимы опасался гораздо больше, чем великий князь. Простояв так до 11 ноября и не дождавшись прихода союзных войск литовцев (на которых очень кстати тогда напал союзник Ивана III, крымский хан МенглиТирей), Ахмат ушел в степи. Так закончилось победное, принесшее Руси независимость «стояние на реке Угре».
Хан Ахмат вскоре погиб. Рано утром 6 января 1481 г. в становище под Азовом в его белый шатер ворвался пришедший из-за Волги сибирский хан Ивак и зарезал Ахмата. В Орде началась борьба сыновей Ахмата, и Русь могла некоторое время отдохнуть от набегов ордынцев.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
32.10. Стояние на Угре
32.10. Стояние на Угре
На реке Угре, уже скованной льдом, в 200 км юго-западней Москвы России предстояло выдержать испытание на терпение.После нескольких месяцев тягостного ожидания московские войска готовы были вот-вот напасть на находившихся по ту сторону реки
Стояние на Угре
Стояние на Угре
Так же мифологизировано и легендарное «стояние на Угре» в 1480 году.
Современные историки не принимают всерьез сообщения Казанской летописи о том, как героически повел себя Иван III: якобы сначала отказался платить дань, потом разорвал басму, то есть грамоту
1480 год.Год стояния на Угре
1480 год.Год стояния на Угре
Сейчас мы подошли к рассмотрению одного из ключевых моментов русской истории — свержению татаро-монгольского ига. Согласно традиционной истории дело обстояло следующим образом. Ордынский хан Ахмат отправляет очередных послов в Москву за
Стояние на Угре (1480 год)
Стояние на Угре (1480 год)
Важным событием в жизни государства было и официальное возвращение независимости. Осенью 1480 года хан Ахмат пошел на Москву, с московской стороны ему навстречу двинулись русские войска. Великий князь боялся биться с монголами. Ободрять его
7.
3. Действия войск 10-й армии Бои на реке Бобр в районе крепости Осовец Прорыв противником обороны 13-го механизированного корпуса и 86-й стрелковой дивизии на реке Нарев
7.3. Действия войск 10-й армии
Бои на реке Бобр в районе крепости Осовец
Прорыв противником обороны 13-го механизированного корпуса и 86-й стрелковой дивизии на реке Нарев
За левым флангом 3-й армии дивизии 1-го корпуса 10-й армии частично находились на прежних рубежах. На
Загадки «стояния на Угре»
Загадки «стояния на Угре»
Когда речь заходит о «стоянии на Угре», мы вновь сталкиваемся с недомолвками и умолчаниями. Как помнят прилежно изучавшие школьный или вузовский курс истории, в 1480 году войска великого князя Московского Ивана III, первого «государя всея Руси»
Глава 6 Софья Палеолог и ее влияние на внутреннюю и внешнюю политику Ивана III.
Орда. Ханские междоусобицы. Основание Крымского и Казанского ханств. Царевич Касим. Золотая Орда и хан Ахмат, его планы и действия. Стояние на Угре. Смерть Ахмата и дальнейшее дробление Орды. Казань и Али-хан. Первое пок
Глава 6
Софья Палеолог и ее влияние на внутреннюю и внешнюю политику Ивана III. Орда. Ханские междоусобицы. Основание Крымского и Казанского ханств. Царевич Касим. Золотая Орда и хан Ахмат, его планы и действия. Стояние на Угре. Смерть Ахмата и дальнейшее дробление Орды.
«СТОЯНИЕ НА УГРЕ»
«СТОЯНИЕ НА УГРЕ»
«Стояние на Угре»Вскоре после покорения Новгорода Ивану III предстояло освободить наконец страну от монголотатарского ига. Впрочем, было бы неверным сказать, что это освобождение было добыто в каком-то конкретном бою. На самом деле, оно было лишь
СТОЯНИЕ НА УГРЕ
СТОЯНИЕ НА УГРЕ
С объединением русских земель возникли исторические предпосылки для освобождения страны от ига иноземных завоевателей.
Какую роль сыграла церковь в событиях, вернувших государству независимость? Чтобы ответить на этот вопрос, надо обратиться к военной
Стояние на Угре
Стояние на Угре
Как сообщает московский летописец, во вторник, 26 октября 1479 г. «князь великий Иван Васильевич всея Руси пошел в отчину свою в Великий Новгород миром». Прибыв в город 2 декабря, он остановился не на Городище, обычной своей резиденции, а в самом городе, в
Глава 10. СТОЯНИЕ НА УГРЕ: СТОЙ-ПОСТОЙ — КАРМАН ПУСТОЙ
Глава 10.
СТОЯНИЕ НА УГРЕ: СТОЙ-ПОСТОЙ — КАРМАН ПУСТОЙ
В лето 6988-е от Сотворения мира (или же в 1480 г. от Рождества Христова) золотоордынский хан Ахмат, озлобленный девятилетней невыплатой «выхода» (дани) великим князем владимирским и московским Иваном Васильевичем III,
«Стояние на Угре»
«Стояние на Угре»
Укрепляя внешние границы Руси, Москва вступала в войны с серьезными противниками — Литвой, Ливонским орденом, Ордой.
Особо опасной была юго-западная граница, лежавшая там, куда сегодня ходят московские электрички, на Верхней Оке. Для плоской Русской
Повесть о стоянии на Угре
Повесть о стоянии на Угре
Печатается по изданию: Русские повести XV–XVI веков. М, 1958.
Пришла весть к великому князю, что царь Ахмат идет в полном сборе, со всей ордой и царевичами, с уланами и князьями, да еще в соглашении с королем Казимиром – ибо король и направил его против
Стояние на Угре
Стояние на Угре
Новгород был покорен. Вскоре у Ивана III Васильевича родился сын Василий. Наследник! Радость русского царя была велика. И вдруг ему доложили, что хан Золотой Орды Ахмат прислал к нему гонцов с басмой (своим изображением). Ранее великие князья всегда встречали
Иван III и Стояние на Угре
Иван III и Стояние на Угре
Великий Московский князь Иоанн III (Васильевич).
Гравюра, XVI в.При Иване III Россия значительно выросла. Московский государь окончательно подчинил Новгород, Тверь, Вятку. Но в 1480 г. на нашу страну надвинулась такая беда, какой она не видывала со времен
«История подвержена манипуляциям» Россия столетиями переписывала свое прошлое. Что в нем пытались скрыть?: Политика: Россия: Lenta.ru
Не так давно калужские власти предложили отмечать в России новый праздник — окончание стояния на реке Угре 1480 года. Большинство регионов уже высказались за, инициативу поддержали на федеральном уровне. Однако новому празднику обрадовались не везде: Татарстан не захотел праздновать поражение орды хана Ахмата. Кто в Казани считает эту дату недостаточно значимой для России, как и зачем на закате Советского Союза татар хотели переименовать в булгар, как в разные годы переписывались исторические «каноны» и история национальных героев разных республик, «Ленте.ру» рассказал заведующий кафедрой управления в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений, заместитель декана факультета государственного управления МГУ им.
М.В. Ломоносова, доктор исторических наук, профессор Александр Полунов.
«Все, что против Орды, вызывает негативный отклик у части элиты»
«Лента.ру»: Давайте сначала проясним, что за событие на самом деле произошло в 1480 году на реке Угре. Действительно ли оно было таким незначительным, как говорят в Казани? Почему тогда его столетиями изучают в российской школе как дату освобождения от монголо-татарского ига?
Александр Полунов
Александр Полунов: Событие, конечно, было очень важное, огромного значения. Другое дело, что к 1480 году назревавшие изменения были уже существенно предопределены. Подлинно переломный характер, на мой взгляд, носило другое событие, состоявшееся за 100 лет до этого, — знаменитая Куликовская битва. Тогда еще ничто не было предрешено, и победа на Куликовом поле для Руси, которая тогда была слабее Орды, имела колоссальное значение. А Стояние на реке Угре — это, безусловно, важная веха в историческом развитии всей Восточной Европы. Но оно завершало уже наметившуюся историческую тенденцию.
То есть это действительно не условная дата?
Нет, это не условная дата. Иван III демонстративно отверг (растоптал) ханскую грамоту — скорее всего, ярлык на великое княжение, который ему прислал хан Ахмат. С этого момента уже не было речи о том, чтобы ханы назначали правителей Руси, великих князей, или, точнее, утверждали их на престоле, реализуя таким образом свое право политической власти над русскими землями. Точнее сказать, некоторые ханы пытались это сделать. В первую очередь крымские ханы, которые считали себя преемниками Золотой Орды после событий 1480 года и начала XVI века, когда Большая Орда (крупнейший осколок Золотой Орды, считавшийся ее прямым преемником — прим. «Ленты.ру») была уничтожена. Они пытались восстановить политическую власть над Русью, но это уже было невозможно. Это были попытки, не имевшие реальных оснований.
Начиная с данного времени о политическом суверенитете Руси можно говорить вполне определенно. При этом Москва выплачивала ханствам, в первую очередь Крыму, определенный откуп за то, чтобы они не нападали на границы.
В ханствах его могли воспринимать как продолжение выплаты дани, но это был именно откуп. Точно такой же откуп, кстати, платило польско-литовское государство Речь Посполитая.
С прошлым разобрались. А почему же сейчас для Татарстана значение Стояния на Угре настолько важная, если не сказать болезненная тема? Ведь во время тех событий Казанское ханство было почти союзником Москвы.
Здесь сработал феномен, который еще в первой половине XX века известный историк-марксист Михаил Покровский назвал подходом к истории как к «политике, опрокинутой в прошлое». Часть политических элит Татарстана считает актуальными вопросы ограждения и расширения автономии республики, определения и переопределения своих прав в рамках федерации. И все изменения в трактовке истории автоматически проецируются на современность — на то, что происходит в наши дни.
Как известно, с начала советского периода Татарстан (Татарская Автономная Советская Социалистическая Республика) был автономией в составе РСФСР, располагал определенными правами, имел атрибуты государственности — свое правительство, свои представительные органы и некоторые другие.
День народного единства на площади Тысячелетия в Казани
Фото: Егор Алеев/ТАСС
Политическое образование, претендующее на ту или иную степень суверенитета, должно так или иначе идеологически обосновывать свое существование, отыскивать древние корни, как правило, уходящие в глубокую старину, связанные с эпохами высокого культурного расцвета. В процессе этого поиска элита Татарстана оказалась перед дилеммой, разделившей ее на две части по вопросу о происхождении государства и этноса. Сложились группы булгаристов и сторонников ордынского подхода.
Первые провозглашают, что истоком татарской государственности, а в значительной степени и этноса, является тюркское домонгольское население Среднего Поволжья, так называемые волжские болгары, или булгары, которые в IX-X веках создали государство, находившееся, судя по всему, на весьма высоком уровне развития. Это государство приняло монотеистическую религию — ислам — существенно раньше, нежели состоялось крещение Руси (примерно на 60 лет).
Оно отличалось высоким для того времени уровнем развития экономики, культуры, торговли, городской жизни. Как известно, в 2005 году отметили тысячелетие Казани, и обоснование этой даты опиралось на данные археологии, согласно которым уже в те времена в Среднем Поволжье процветала городская жизнь. В принципе, это достаточно логичная концепция. Решая задачи формирования национальной идентичности, обоснования истоков государства, она позволяет проследить корни этого государства до давних времен, выявить культурные предпосылки его формирования.
Но этой концепции противостоит другая — так называемая ордынская, которая связывает и этногенез (образование народа), и формирование предпосылок государственности с эпохой Орды. Понятно, какие аргументы лежат в основании такого подхода. Золотая Орда была имперским государством, занимавшим огромную территорию. Государством, в котором проживало множество народов, которое претендовало на верховную власть над значительной частью территории северной Евразии.
В каком-то отношении престижнее возводить свое происхождение к ордынскому истоку.
Отсюда и реакция: все, что против Орды, вызывает негативный отклик у части элиты Татарстана с точки зрения современных тенденций развития.
Можно ли говорить, что ордынская концепция преобладает — по крайней мере среди представителей элиты Татарстана?
Трудно сказать. Какой-то подсчет произвести сложно. Есть достаточно известные деятели, которые выступают с поддержкой булгарской концепции, немало и других, отстаивающих концепцию ордынскую. Было даже движение — правда, не очень мощное — в 80-90-е годы XX века, накануне крушения Советского Союза и после его распада, когда был поставлен вопрос национального самоопределения и строительства нации. Это движение выступало за то, чтобы отказаться от этнонима «татары» и перейти к этнониму «булгары». С этим ничего не получилось, но тем не менее такое движение было.
Участники военно-исторической реконструкции на фестивале «Великое стояние на реке Угре в 1480 году»
Фото: Евгения Новоженина / РИА Новости
Я бы сказал, что оба подхода — и ордынский, и булгарский — используются элитой прагматически, в зависимости от потребностей текущего момента.
Когда нужно сделать акцент на древности, на давних традициях оседлой культуры, то на первый план выходит булгарская концепция. Когда нужно сделать акцент на территориальном пространстве, подвластном «государству-предку», на широком государственном охвате больших территорий, на имперских традициях, то делается акцент на ордынской концепции.
В рассматриваемом нами казусе в связи со Стоянием на реке Угре ордынская концепция вышла на первый план. Возможно, потому, что элиты озабочены тем, не последует ли за этим символическим переосмыслением какое-то наступление на существующий уровень автономии.
«У нас нет консенсуса относительно того, кем мы являемся»
А если посмотреть на этот спор с другой стороны? Складывается ощущение, что позиция тех же калужских властей имеет серьезную поддержку в Москве: инициативу поддержали Министерство культуры, Министерство обороны, Росархив, Российская академия наук, Министерство юстиции, Министерство финансов и другие ведомства. Другие регионы тоже за — 60 из них уже одобрили законопроект.
Что это — подъем русского национального самосознания?
Подъем русского национального самосознания, безусловно, имеет место, хотя разные люди определяют его по-разному. Некоторые называют его национальным возрождением, другие говорят, что это национализм. Так или иначе, эти тенденции сбрасывать со счетов нельзя, и, возможно, они оказали некоторое влияние на данное движение.
Если говорить о позиции руководства федерального уровня в целом, то четкой, ясно выраженной концепции по отношению к судьбоносным историческим событиям у наших верхов, как мне представляется, нет. Несколько раз предпринимались попытки (самая яркая — празднование Года русской истории в 2012-м) более или менее четко определить, как мы относимся к нашей истории, есть ли какой-либо консенсус, который можно было бы официально утвердить. Но эти попытки по большому счету ничего не дали. Продолжают существовать — в науке, в широких кругах общества — различные группировки, которые по-разному, иногда до противоположности, относятся к ключевым событиям прошлого.
Художник Павел Рыженко работает над созданием диорамы «Стояние на Угре»
Фото: РИА Новости
Верхи, как мне представляется, до сих пор придерживаются такой позиции: пусть расцветает сто цветов, пусть каждый говорит что хочет, пусть происходит соперничество, соревнование. В принципе, это, конечно, правильно, но на основе дискуссий все-таки должен выработаться какой-то консенсус. А он не вырабатывается. Вследствие неустоявшейся у верхов точки зрения по отношению к прошлому мы наблюдаем главным образом чисто ситуативные повороты. Одним из них и является ситуация, связанная с предложением отмечать годовщину окончания Стояния на Угре.
Чем это вообще мешает Татарстану? Казань-то вроде наша.
Истоки проблемы заключаются в том, как мы себе мыслим наше государство и наше общество, какой смысл вкладываем в понятие «национальное самосознание», в понятие «нация», производным от которого является прилагательное «национальный».
Если понимаем нацию как россиян, как общегражданское общероссийское единство, в которое входят разные этнические группы, связанные общими, но в основном надэтническими, ценностями, то формирование, развитие и подъем национального самосознания — это процесс, который предполагает позитивное отношение к историческим явлениям, событиям культурных традиций разных этнических групп.
Если мы понимаем нацию и национальное как в первую очередь русское в своей основе (сторонников такого подхода тоже очень много), то на первый план выдвигается то, что связано с Россией и русским народом, с историей Руси.
Так, в прошлом году отмечался как важное историческое событие юбилей образования Золотой Орды, выделения из Монгольской империи Улуса Джучи, на основе которого возникла Золотая Орда. В ряде регионов и государств (в России — в Татарстане, за пределами России — в Казахстане) это событие было отмечено как крупнейшая судьбоносная веха в истории данных народов. В Татарстане это событие праздновали в том числе как важный этап в развитии России как территориальной и политической общности — во всяком случае, как важную веху в развитии одного из народов в составе России.
Естественно, с этих позиций празднование событий на реке Угре, освобождение русских княжеств из-под власти Орды звучит некоторым диссонансом. Здесь разные трактовки истории сталкиваются друг с другом.
Вновь выявляется, что у нас нет консенсуса относительно того, кем мы являемся: многонациональной, гражданской и в некотором смысле надэтнической нацией, как считают одни деятели, или общностью, в основе которой лежит начало русское: русский язык, русская культура, русская история — все, что связано с Русью и затем Россией. Пока эти подходы существуют в противоречивом, несогласованном сочетании. И в результате мы ударяемся то в одно, то в другое противоречие.
Фрагмент картины Рустема Хузина «Принятие булгарами ислама в 922 году»
«Татаро-монгольское нашествие стали заменять на монголо-татарское»
Вот это празднование образования Золотой Орды, выделения Улуса Джучи из Монгольской империи… В советские годы и тем более в имперские, — несмотря на все различие советского идеологического проекта и идеологических основ Российской империи, — невозможно было представить, чтобы это так широко отмечали. Как вообще в разные годы позиционировались «наши» победы? Какие «подсвечивались», о каких в разные годы старались забыть, чтобы не нарушать «братские» отношения с теми или иными странами? Повоевать же почти со всеми успели.
Это так. Хотя здесь ситуации бывали разные. В некоторых случаях мы успели повоевать с соседями, а в некоторых — соседи успели повоевать с нами.
Но если говорить об исторической трактовке, то, естественно, в царское время история сопротивления Орде была частью большого общенационального нарратива, исторического канона. Буквально с того момента, как этот канон возник. Со времен Карамзина, особенно с Сергея Михайловича Соловьева, борьба против Орды, освобождение от Орды было не просто частью научного осознания истории, а компонентом общенационального эпоса, который на основе исторических исследований внедрялся в сознание людей через учебники, через массовую литературу.
В советское время, после относительно короткого перерыва в 1920-х — начале 30-х годов, в целом вернулись к царскому нарративу борьбы с Золотой Ордой. Естественно, акценты были переставлены. Скажем, эпический поединок Пересвета с Челубеем вошел и в новый вариант советского канона, но без упоминания того, что Пересвет, согласно преданию, был монахом и выехал на бой не в доспехах, а в схимническом облачении.
Можно сравнить картины, живописные полотна, посвященные этому сюжету в царское и советское время, — видны различия. В советское время изобразить инока Пересвета в схиме было совершенно невозможно, но тем не менее основные части нарратива были заимствованы.
Другое дело, что в советское время существовал и развивался не только русский исторический канон (а борьба с Золотой Ордой, Куликовская битва — части именно этого канона). Наряду с ним полагалось развивать и исторические нарративы других народов, пусть в очень усеченной форме. А вот здесь все было сложнее, потому что у многих тюркских народов, проживавших на территории СССР, у тех же волжских татар, у казахов и ряда других, одним из героев эпоса был эмир Едигей, властитель Золотой Орды в конце XIV — начале XV века. А он совершал походы и на Русь, сжег ряд городов. И вот здесь возникла коллизия: для кого-то он герой, по крайней мере, эпический, а для кого-то — вовсе нет. И в последний период Великой Отечественной войны, в 1944 году, вышло даже специальное постановление ЦК ВКП(б), направленное против возвеличивания и героизации Едигея как героя эпоса, которое имело место в Татарстане.
В советское время многие исторические деятели переживали подобную трансформацию. Шамиль на Северном Кавказе в научных сочинениях и пропагандистской литературе несколько раз менял свой облик. Он был и вождем справедливой антиколониальной борьбы против царизма, и агентом английского и турецкого правительств. В известном смысле он был и тем, и другим, но в идеологической трактовке акценты смещались.
Сложности, которые неизбежно возникали при попытках совместить два и более исторических нарративов, постоянно давали о себе знать. Постановление по поводу эпоса Едигея — это один пример. А вот другой, противоположного толка: с 1970-х годов термин «татаро-монгольское» нашествие и иго стали заменять на «монголо-татарское» для того, чтобы не выставлять татарский элемент на первый план.
В советское время подобное противостояние происходило, естественно, в более или менее скрытой форме, поскольку противоречия тогда наружу старались не выносить. Но в постсоветское время это вышло на поверхность и стало серьезной проблемой для современного общественного развития.
«Повсюду параллельно существует несколько историй»
А до 1917 года и до XX века среди населения широкая пропаганда побед велась?
Естественно, велась. Те же битвы с Ордой, в первую очередь Куликовская битва, Иван III, который топчет ханскую грамоту, — это были классические события и фигуры в рамках признанного исторического канона. И, разумеется, они включались в официальную пропаганду.
Получается, в нашей истории в зависимости от конъюнктуры имело место разделение на «удобные» и «неудобные» победы и войны. Корректно ли вообще такое разделение?
Любой ученый-историк скажет, что, к сожалению, история как сбывшееся, состоявшееся прошлое в высшей степени подвержена манипуляциям. И это характерно не только для России, но и для других стран. Повсюду параллельно существует несколько историй.
Есть история ученых, которая опирается на более или менее выверенную фактическую основу, но, разумеется, не лишена противоречий, поскольку ученые придерживаются разных трактовок прошлого.
Есть история популярная, которая близка к эпосу, художественным, иногда сказочным произведениям. Она фиксирует внимание на ярких, привлекающих внимание и поражающих воображение событиях.
Акварель С.В. Иванова «Баскаки»
И есть история официальная — это общенациональный нарратив, который существует абсолютно во всех странах и достаточно противоречиво сочетается с историей ученых. От этого уйти нельзя. Однако разрыв между научной историей, представленной в трудах добросовестных ученых, и другими видами истории, не должен быть очень значительным. Здесь действительно нужно обращать внимание на исторические факты. И если говорить о том событии, которое мы сейчас обсуждаем, то факты таковы: к концу XV века власть Орды уже уходила в прошлое, событие 1480 года было логичным завершением ранее происходивших процессов. Орде, по сути, уже ничто не могло помочь.
Стоит отметить, что противостояние на реке Угре ни в коем случае не было этническим, поскольку татары или, как правильнее говорить по отношению к тому времени, кочевые тюрки, исповедующие ислам, принимали участие в боевых действиях и на той, и на другой стороне.
Крымские татары были союзниками Ивана III. Казанское ханство, наследником которого в определенной степени можно считать современный Татарстан, в тех событиях значительного участия не принимало.
Стоит обратить внимание и на то, что исторические корни современного татарского народа (если говорить о таких моментах, как оседлое земледельческое хозяйство, развитая городская жизнь, ислам) в значительно большей степени связаны с булгарским наследием, а не ордынским. Опираясь на выверенные факты и научные исследования, мы сможем прийти к более сбалансированной, менее противоречивой трактовке нашего прошлого.
Вы упоминали, что, по вашему мнению, в верхах нет четкого видения идеологической концепции. Что сейчас не так с идеологическим основами российского государства? Можно ли говорить, что налицо некий идеологический или цивилизационный раскол?
Дело в том, что идеологический раскол присутствует в жизни абсолютно всех государств. Если взять для примера современные западные государства, внешне благополучные, в их жизни идеологических расколов сколько угодно.
В США — война между Севером и Югом, проблема рабства, история истребления аборигенов. Во Франции — проблема революций: весь XIX век страна сотрясалась от революционных катаклизмов. Нельзя забывать, что в 1940 году Франция очень быстро сдалась Гитлеру, и здесь нашлось немало коллаборационистов, которые выступали за союз с нацистами исходя из антиреволюционных, антиреспубликанских мотивов, которые также были весьма широко представлены в общественном сознании. В Великобритании очень непростая история взаимоотношений англиканского большинства с английскими католиками, Англии с Шотландией, не говоря уже о взаимоотношениях с Ирландией.
Картина Н.С. Шустова «Иван III свергает татарское иго»
В истории, в общественном сознании каждой страны можно найти массу противоречивых, сталкивающихся друг с другом явлений, символов. И конфликты продолжаются до сих пор. Если говорить об истории США, можно вспомнить события недавнего времени, так называемый «конфедератопад», когда в южных штатах под влиянием начавшихся в 2014 году расовых волнений начали свергать памятники генералам, возглавлявшим войска Конфедерации в Гражданской войне.
Но посвергали — и остановились, не свергли их тотально. То есть поняли, что консенсус, некое устойчивое согласие все-таки необходимо.
Однако примирение, объединение достижимо только на основе каких-то общих ценностей. В США это, естественно, ценности отцов-основателей. Хотя и к ним предъявляются претензии — ведь некоторые отцы-основатели были рабовладельцами, причем идейными сторонниками рабства. Так что здесь все тоже не очень просто. Но консенсус на основе почитания определенных идей, деятелей и принципов — отцы-основатели, конституция, федерализм — все-таки существует.
Во Франции, видимо, консенсус тоже найден — на основе республиканских ценностей. Найден он и в Великобритании — на базе приверженности свободам, парламентаризму. А мы этого консенсуса никак не найдем. Никак не получается понять, что именно может стать его фундаментом. Хотя, повторюсь, сами по себе противоречия и изломанный характер истории — это совсем не исключительное свойство России. В других странах история, пожалуй, еще более изломанная.
«Памятных дат у нас в истории много. Не нужно их девальвировать»
Можно ли говорить, что отношение к определенным историческим событиям у руководства Татарстана, у властей Украины (осада Конотопа), в странах Прибалтики (День памяти латышских легионеров, сборы ветеранов СС в Эстонии), в Белоруссии (битва при Орше), Киргизии (восстание 1916 года) является отражением одного и того же процесса — стремления идеологически обосновать свою государственность, уже состоявшуюся или гипотетическую, противопоставив ее исторически сложившемуся российскому государственному проекту?
Да, безусловно. Как я сказал в начале нашего интервью, когда возникает государство, оно вынуждено подыскивать для себя определенные исторические обоснования. В названных вами примерах ситуация осложняется еще и тем, что в истории большинства этих государств, в первую очередь Украины и Белоруссии, общего с нами гораздо больше, чем различий, и поэтому различия приходится выискивать, как и факты противостояния.
В чем, в частности, выражалось в истории противостояние России и Белоруссии? Здесь [в случае и с Белоруссией и, например, с Украиной] противоречия приходится в значительной степени искусственно искать, обострять, придавать им не имевшее оснований в реальности значение. Допустим, какое значение имела битва под Конотопом? Каково было значение последовавших непосредственно за ней событий? Очень незначительное. Это был эпизод в военных действиях того времени, который не стал каким-то серьезным, переломным моментом в развитии ситуации.
Фестиваль «Сабантуй» в Москве
Фото: Анатолий Жданов / «Коммерсантъ»
И на основе такого противостояния формируется негативная идентичность: не «кто мы есть», а «кем мы не являемся». Например, знаменитая книга бывшего украинского президента Леонида Кучмы «Украина — не Россия». Здесь определение того, «чем мы являемся», дается через определение того, «чем мы не являемся». И «чем мы являемся» не очень понятно — более ясно, «чем мы не являемся».
Подобный механизм негативной идентификации раскручивает спираль, запускает процесс, который побуждает политических лидеров и пропагандистов все сильнее отказываться от существовавших ранее исторических представлений, выстраивая свои нарративы, уходящие в сторону мифологизации. Общенациональный нарратив неизбежно сопряжен с определенной идеологизацией, но здесь этот процесс перерастает в построение мифов.
Другое дело, что наряду с новоявленными историческими канонами, государственными нарративами, которые нацелены на отталкивание от тех, с кем в прошлом было много общего, могут существовать и региональные нарративы. В случае с Татарстаном речь идет, видимо, именно об этом явлении. Задача государственной идеологической политики — вписать региональный нарратив в состав общегосударственного.
Если взвесить все за и против, по-вашему, справедливо ли считать 11 ноября, день окончания Стояния на Угре, этаким Днем независимости Руси? Нужен ли такой праздник? Чем он лучше или хуже Дня независимости, который празднуется 12 июня?
Если честно, положа руку на сердце, я не очень понимаю, что мы празднуем 12 июня.
Независимость от кого? Независимость от самих себя? Мне смысл этого праздника не очень понятен, и я подозреваю, что он не очень понятен большинству российских граждан.
Пожалуй…
Что касается даты завершения Стояния на реке Угре — эта дата важная, славная, но у меня возникают сомнения: не придем ли мы к девальвации понятий «праздник» и «памятная дата». Памятных дат у нас в истории много. Не нужно их девальвировать, надо найти какую-то форму выражения уважения к каждой из этих дат.
Обратимся к истории. Как я уже говорил, Куликовская битва, на мой взгляд, имела огромное, переломное значение, поскольку в то время вопрос о противостоянии Руси с Ордой еще не был решен. Это момент, когда история могла быть обращена вспять. Этого не произошло, в чем и заключается значение битвы.
Мы празднуем 9 мая, великий День Победы. Но ведь важнейшие вехи войны — это и дни, связанные со Сталинградской битвой, дата начала наступления советских войск, дата завершения сражения. Битва была событием колоссального, я не побоюсь этого слова, всемирного масштаба: это первое стратегическое поражение вермахта, который был практически непобедим.
В истории нашей страны есть 1812 год, борьба против Наполеона. Вспомним, кем был Наполеон — властителем всей Европы. Победа над ним также имела очень большое значение. Наполеон, возможно, не уничтожил бы Россию, как это хотел сделать Гитлер, но все-таки нанес бы ей очень тяжелый удар.
То же самое — Ледовое побоище. В исторической перспективе борьба за возможность сохранить позиции для выхода к Балтийскому морю — это очень важный момент. Таких дат очень много, и каждая из них должна быть ценностью. Но если они будут отмечаться «через запятую», подряд, то их значение может девальвироваться. То событие, о котором мы говорим, — завершение Стояния на реке Угре — безусловно, очень значимое, но, как мне кажется, есть определенная опасность, связанная с возможной девальвацией важности этой и других дат.
Будущие меганаводнения могут отрезать графство Гумбольдт от остального штата – Times-Standard
Почти 60 лет назад тысячелетнее наводнение обрушилось на Северное побережье, убив 29 человек, причинив миллионный ущерб и оставив общины в изоляции на несколько месяцев подряд.
Вероятность того, что этот тип наводнения снова обрушится на этот район, увеличивается, поскольку климат продолжает нагреваться в результате продолжающегося сжигания ископаемого топлива.
Исследовательская работа «Изменение климата увеличивает риск меганаводнения в Калифорнии», опубликованная чуть более недели назад, прогнозирует увеличение числа чрезвычайно сильных штормов с недельными ливнями, способными вызвать катастрофические меганаводнения по всему штату. Исследователи Синъин Хуан и Дэниел Суэйн сосредоточились на внутренних долинах Сакраменто и Сан-Хоакин, где Великий потоп 1861–1862 годов превратил долины во «временное, но обширное внутреннее море длиной почти 300 миль».
«Вы можете управлять байдаркой из Сан-Франциско в Бейкерсфилд и даже не следовать по течению реки», — сказал The Times-Standard местный эксперт по повышению уровня моря Алдарон Лэрд. «И так было в течение нескольких месяцев, потому что вода не могла стекать через Золотые Ворота достаточно быстро».
Наводнение, подобное сегодняшнему, нанесет экономический ущерб примерно в 1 триллион долларов, вытеснит миллионы людей, разрушит большую часть водной инфраструктуры штата и приведет к долгосрочному закрытию ключевых транспортных коридоров, говорится в документе.
«Это будет подрывное, разрушительное и разрушительное событие, несмотря ни на что», — сказал Суэйн во время мероприятия в Twitter в понедельник. «Но мы еще многое можем сделать, чтобы предотвратить некоторые из худших последствий».
Записи палеоклимата и речных отложений, наряду с устными преданиями коренных народов, указывают на то, что эти наводнения происходили с незапамятных времен, сказал Суэйн, и меганаводнения, подобные тому, которое изучали исследователи, случались в регионе пять-семь раз за тысячелетие.
— Это редкость в масштабе времени отдельного человека, но не так уж редко в масштабе времени истории Земли, — сказал Суэйн. «Итак, мы ожидаем, что такие события произойдут в любом случае, но это такие события, которые любой отдельный человек, скорее всего, никогда не испытает в своей жизни… Наше исследование теперь показывает, что это на самом деле что-то с которым нам всем, вероятно, придется иметь дело в какой-то момент нашей жизни и, возможно, более одного раза, в зависимости от выбранной нами траектории потепления».
Суэйн сказал, что они будут расширять свои исследования, чтобы изучить наводнения и затопления, характерные для различных частей штата, хотя ожидается, что районы, которые испытали лесные пожары, будут бороться с большим количеством внезапных наводнений и селевых потоков, подобных тому, который возник в результате McKinney Fire ранее в этом месяце.
Лэрд сказал, что прошлые события также могут проиллюстрировать, чего следует ожидать региону, хотя и с большим развитием.
Северное побережье не пострадало от штормов 1861 и 1862 годов, но они все же привели к тому, что река Кламат поднялась так высоко, как никогда, и стерла с лица земли форт Тер-Вау. Наводнение 1862 года на Северном побережье произошло в 1964, сказал Лэрд, когда атмосферная река попала в этот район и растопила большой снежный покров.
Наводнение в декабре 1964 года превратило все, от Скотии до океана, в озеро, сказал Лэрд, затопив сельскохозяйственные угодья и изолировав регион, разрушив транспортную инфраструктуру.
«Одна из предсказанных вещей заключается в том, что у нас будет гораздо меньше снежного покрова, — сказал Лэрд, — так что в будущем дождь со снегом может стать меньшей проблемой, поскольку у нас не будет снежного покрова, чтобы тает, но мы, вероятно, получим больше дождя, чем то, что мы видели … поэтому штормы, которые мы считаем экстремальными, вероятно, через 30 лет они станут нормальными».
С Соней Варайч можно связаться по телефону 707-441-0504.
С Соней Варайх можно связаться по телефону 707-441-0504.
Eel River Trail and Portage
Цель этой брошюры, однако, не в том, чтобы возродить забытое индейское имя, а в том, чтобы напомнить читателям о большой истории и многих событиях их собственных общин до прихода белого человека. Прошло всего сто лет с тех пор, как белые мужчины и женщины начали селиться вдоль реки Угорь. Но поколения, да столетия до этого времени люди жили вдоль реки Угорь. Да, более чем за столетие до того, как появились постоянные белые поселения, французские и британские торговцы вели обширную торговлю с индейцами, а река Угорь, Кенапокомоко, была большой дорогой для торговли и путешествий. Затем, когда между американцами и индейцами начался решительный конфликт за обладание великой Северо-Западной территорией, Кенапокомоко предоставил сцену и множество действующих лиц для этой великой драмы. На его берегах произошло не менее четырех сражений. Деревни реки Угорь и индейцы реки Угорь предоставили множество воинов для этого великого конфликта и произвели на свет величайшего индейского вождя своей расы, Ме ше кин но ква, Маленькую Черепаху.
Тропа реки Угорь и переправа
Сто пятьдесят лет назад самым важным центром индейцев на великой Северо-Западной территории был Кекионга, где сейчас стоит Форт-Уэйн. У него было самое выгодное расположение, где реки Сент-Джозеф и Сент-Мэрис сливаются в реку Моми. Здесь обычно собирались индейцы многих племен, и первые белые торговцы основали торговые посты с индейцами. Кекионга было индейским именем Майами, но в его состав входили индейские языки оттавы и делавэра. Моми — всего лишь вариант названия Майами. Раньше его называли Озерным Майами. Поскольку две другие реки в Огайо уже назывались Майами, название было несколько изменено. Это указывает на преобладание индейцев Майами в Кекионге на протяжении поколений. Для них это были великолепные ворота на запад, через которые проходило множество торговых путей. От него во все стороны расходились индийские тропы к другим индийским центрам. Две из этих троп были важными волоками, по которым торговля шла от трех рек в Кекионге к другим рекам. Самым известным из них был транспорт из Кекионги на юго-запад в Литл-Ривер, где был непрерывный водный путь вниз по Вабашу в Огайо, Миссисипи и долину Миссисипи. Следующим по важности был переправа через реку Угорь, которая шла на северо-запад к истокам реки Угорь или туда, где было возможно судоходство по этой реке. Поскольку река Угорь, Кенапокомоко, служила торговым путем на запад, поскольку ее леса изобиловали пушным зверем и поскольку на этой реке жил величайший из всех индейских вождей, тропа реки Угорь и волок были известны всем индейцам и торговцам и путешественникам в Кекионге. Эта тропа была тем более важной, что она также шла к важным местам дальше, к поселениям Майами на реке Сент-Джозеф в Мичигане и поселению, где сейчас стоит Чикаго.
Путешественник или студент сегодня, который посетит страну реки Угорь, начиная с Форт-Уэйна, пойдет по Старому Линкольнскому шоссе, ныне государственному маршруту номер 2, когда-то известному как Гошен-роуд, который очень близко следует по старой индейской тропе к Река Угорь, а затем к индейским деревням на северо-западе. Одиннадцать миль ведут нас к реке Угорь в месте, известном как
Уголок Геллера
Это было место одного из поражений, которое Маленькая Черепаха нанесла американцам. 19 октябряВ 1790 году полковник Джон Хардин, возглавлявший часть армии генерала Иосии Хармара из Кекионги, шел по той же тропе в поисках индейцев. Овладев Кекионгой, откуда индейцы бежали при приближении армии Хармара, американцы затем обратили внимание на индейскую крепость на реке Угорь. Полковник Хардин возглавил эту экспедицию, но почти не проявил осторожности, полагая, что дикие индейцы не будут сражаться с такой вооруженной силой, как у него. Но он не знал ни своего врага, ни великого индейского вождя. Индейцы реки Угорь под предводительством Маленькой Черепахи ждали его прихода. Здесь, где тропа пересекала реку Угорь, Черепаха расставила ловушку для Хардина. В то время вдоль реки была узкая прерия, окруженная с обеих сторон тяжелым лесом. На дальнем берегу ручья индейцы развели костер и разложили вокруг него какие-то безделушки. Полагая, что индейцы бежали, Хардин бросился вперед, и вскоре большая часть его сил оказалась в узком ущелье. Тогда Маленькая Черепаха, затаившаяся в засаде со своими индейцами, обрушила на эту маленькую армию смертельный огонь. Большинство мужчин бежали по следу, увлекая за собой полковника Хардина. Часть армии под командованием капитана Джона Армстронга стояла на своем, но почти все были убиты. Капитан Армстронг утонул по шею в грязи и болоте, и индейцы его не нашли. Ночью он стал свидетелем индийского танца победы над мертвыми и умирающими телами своих товарищей. Когда на следующее утро индейцы ушли, он сбежал и позже присоединился к армии в Кекионге. Маленькая Черепаха повела ту же группу индейцев к Кекионге, где через три дня нанесла сокрушительное поражение другой части армии Хармара.
Немногие, кто мчится по этой современной дороге через реку Угорь, индейское Кенапокомоко, понимают, что здесь произошло одно из кровавых сражений индейской войны. Битва произошла где-то между мостом на маршруте 2 и баптистской церковью реки Угорь к востоку от шоссе, возможно, на земле, которая сейчас занята кладбищем, и болотом к югу от него. В те дни индейские тропы отходили от главной тропы и шли по обеим сторонам реки к поселениям внизу. Сегодня дороги по обе стороны реки Угорь тесно следуют по старым индейским тропам. Пойдем по дороге к северу от реки. В трех милях к западу мы подходим к кладбищу Конкорд. В миле к югу отсюда мы пересекаем реку. Затем, пройдя по южной тропе еще одну милю, мы вскоре придем к важному историческому месту.
Резня в Ла Бальме
На северной стороне дороги находится большой камень, на котором мы читаем следующие слова: «В память о полковнике Огюсте д Ла Бальме и его солдатах, погибших в бою с индейцами Майами под Литтл Татл. на этом месте 5 ноября 1780 года». Эта надпись нуждается в некотором историческом объяснении.
Ла Бальм был французом, который приехал с Лафайетом, чтобы помочь американцам в их войне за независимость. Он владел искусством верховой езды. Он приехал на запад и был с Джорджем Роджерсом Кларком в Винсенне. Успех генерала Кларка подсказал и вдохновил Ла. Бальма на попытку собственного завоевания. Поэтому он собрал группу людей из Каскаскии и Венсена и отправился с ними на север вверх по Вабашу. У него было мало сопротивления, пока он не достиг Кекионги. Здесь он на какое-то время добился успеха, но совершил несколько глупостей, которые доказали его гибель. Индейцы и белые торговцы бежали при его приближении. Он завладел их магазинами и использовал их как свои собственные. Затем он услышал о торговом посту на реке Угорь и пожелал завладеть и им. Поэтому, оставив около двадцати человек охранять захваченные склады в Кекионге, он отправился по тропе реки Угорь, как и Хардин десятью годами позже. Он был еще более несчастным.
Индейцы, подстрекаемые французскими торговцами Бабьеном и Лезелем, ополчились против этого вторжения. Они уничтожили небольшой отряд людей, оставшихся в Кекионге. Они напали на Ла Бальма до того, как он достиг торгового поста на реке Угорь, но он продолжал наступление и завладел им. Там он был окружен большим отрядом индейцев под командованием Маленькой Черепахи. Через несколько дней Ла Мин договорился с торговцами о том, чтобы покинуть это место и вернуть все захваченное имущество и даже отдать индейцам и торговцам свои товары. Но индейцы были настроены на месть. Ла Бальм и его люди не покидали пост более чем на сорок удочек, пока на них не напали превосходящие по численности индейцы. Они не могли ни пройти вперед, ни вернуться на пост. Поэтому он и его люди укрепились здесь, на берегу реки Угорь. Они находились в осаде с ноября 1780 года по февраль 1781 года, когда были уничтожены подавляющей силой.
Здесь мы должны сделать паузу, чтобы признать разницу в исторических утверждениях. Большинство историков скажут вам, что после того, как Ла Бальм уволил Кекионгу, он удалился в Абоит-Крик, недалеко от того места, где он впадает в Литтл-Ривер, и там произошла бойня. Но С. П. Калер в своей истории округа Уитли после тщательного изучения отчетов старых первопроходцев, получивших информацию от индейцев, отвергает традиционную версию. Приведенный выше отчет довольно близко следует его истории. Даже время резни отличается от надписи на этом мемориале, которая, однако, следует истории Калера относительно места. Есть разные причины, по которым студенты, проводящие более тщательное изучение, отвергают традиционную версию. Ранние белые поселенцы этого региона получили традицию непосредственно от индейцев. Дополнительным доказательством будет огромное количество реликвий и человеческих костей, найденных в этом месте. Кроме того, никто не смог указать какой-либо веской причины, по которой Ле Бальм должен был покинуть Кекионгу и отправиться в Абоит-Крик. С другой стороны, сообщения об огромных запасах на заставе реки Угорь было достаточно, чтобы он и его люди попытались захватить их.