Содержание
Денис Давыдов: «Еще Россия не подымалась во весь исполинский рост свой…»
Текст: Вячеслав Недошивин/»Родина»
Среди военачальников Великой Отечественной — Жукова, Рокоссовского, Конева и других — не было генерал-лейтенанта Д.В. Давыдова. Что называется, «в списках не значится». И тем не менее он — был! Ибо за ним был не только клич: «Отступать больше некуда. Позади Москва!» — за ним была сама История!
Он участвовал в Отечественной, но за 100 с лишним лет до нашего флага над рейхстагом. В той первой Отечественной 1812 года! И без его побед — корнета, поручика, штабс-ротмистра, полковника, генерал-майора, а затем и генерал-лейтенанта Дениса Давыдова, прославленного партизана и великого поэта, думается, не было бы и побед Красной армии.
Попробуйте-ка оспорить это?
Е. Демаков. Давыдов в кругу однополчан
Девиз от Вольтера
«Alea jacta est» — жребий был брошен. Любимые лошади Дениса, в седлах которых он сидел с пяти лет, с которыми провел больше дней, чем с дорогими ему женщинами, с женой, детьми и друзьями, — любимые лошади на этот раз его не спасли.
Он, якобинец и фрондер, франт и повеса, забияка и бретер, умрет отрезанным, запертым от мира, окруженным в глухом селе не французами, шведами или турками — паводком, непролазной грязью, непроезжими дорогами, непересекаемыми реками, всеми теми «не», которые легко преодолевал и в России, и на Кавказе, и в покоренной Наполеоном Европе.
На привале Великой Отечественной: как всё похоже!
55 лет. Инсульт. Видимо, можно было спасти. Но жена Давыдова, мать его сыновей, поскупилась гнать лошадей 25 верст в распутицу за врачом.
Впрочем, он, чьим девизом была фраза Вольтера «Моя жизнь — сражение», и после смерти ухитрится выиграть свой последний бой. Постоять за Багратиона. За своего командира, генерала, героя 1812 года.
Эта мистическая развязка ждет нас впереди.
А пока он еще только рвется на войну.
Комплимент от фельдмаршала Каменского
Осенним утром 1806 года столица заполнилась слухами: то ли какой-то поручик-гусар застрелил фельдмаршала графа Каменского, то ли Каменский, только что назначенный командовать армией, напротив, пристрелил какого-то молодого человека в темном коридоре.
Из уха в ухо передавали: поручику 22 года, он был исключен из кавалергардов за стихи (одна из басен была написана на несправедливую опалу Суворова), был сослан в провинцию, потом, по милости государя, вернулся в Петербург, вновь был взят в гвардию и… надо же, опять попал в историю…
Слухи были и правдой, и — неправдой. Поручику и впрямь было 22, и он — точно! — был известен как поэт, написавший несколько безумных стихов, в том числе — и в адрес царя. Но все остальное…
Из воспоминаний Д. Давыдова
«Отчаяние решило меня: 16-го ноября, в четвертом часу пополуночи, я надел мундир, сел в дрожки и приехал прямо к фельдмаршалу… Все спало на дворе и в гостинице. Нумер 9-й, к коему вела крутая, тесная и едва освещенная лестница, находился в третьем этаже. У входа… маленький коридор, в коем теплился фонарь… Я завернулся в шинель и прислонился к стене в ожидании… Слышу, отворяется дверь, и маленький старичок, свежий и бодрый, является… в халате, с повязанною белой тряпицею головою и с незажженным в руке огарком.
Это был фельдмаршал…
«Кто вы таковы?» — спросил он… «Что вам надо?» Я объявил желание мое служить на войне. Он вспыхнул, начал ходить скорыми шагами… и почти в исступлении говорить: «Да что это за мученье! Всякий молокосос лезет проситься в армию!»
Каменский вообще-то был крут. Он, например, только что приказал высечь арапником, да публично — это знали все! — собственного сына, дослужившегося, представьте, до полковника. Да и Наполеона грозил привезти в клетке — «ровно Емельку Пугачева». Но к Давыдову, исстрадавшемуся, что в дальнем гарнизоне он уже пропустил половину войны, отнесся почему-то более чем хорошо. «Право, — сказал мальчишке-поручику, — я думал, ты хочешь застрелить меня». Денис начал было извиняться, но граф перебил: «Напротив, это приятно, это я люблю, это значит ревность… горячая; тут душа, тут сердце… я это… чувствую!»
И хоть фельдмаршал, всем растрезвонив потом о визите храброго юноши, помочь ему не смог («По словам и по лицу государя, — признался потом Давыдову, — я увидел невозможность выпросить тебя туда, где тебе быть хотелось»), упрямый Денис все равно окажется на фронте.
Причем почти сразу станет адъютантом самого Багратиона. Как? — спросите. Да времена были такими. И то, что порой не под силу было фельдмаршалам, легко достигалось хорошенькими женщинами. Давыдову поможет попасть на фронт «княгиня-полячка», черноокая Аспазия, как звали ее в свете, всесильная фаворитка Александра I, а в миру — премиленькая 28-летняя Маша Нарышкина, сестра друга Дениса, тоже гусара и к тому же князя — Бориса Четвертинского…
Вот это был подарок к Новому году!
Правда, узнав, что служить будет адъютантом Багратиона — предел мечтаний! — Денис, напротив, закручинился. Он ведь недавно в сатире «Сон» высмеял длинный багратионовский нос. Более того, знал — стихи эти известны генералу. Позже, на фронте, тот при Давыдове расскажет о них Ермолову, и наш пиит, оправдываясь, улыбнется: «При всех свидетельствую, что затронул столь известную часть вашего лица единственно из зависти, поскольку сам оной части почти не имею». И укажет на свой нос — пуговкой. Все посмеются. А через несколько дней, когда Денис прискачет однажды к Багратиону со спешным донесением и, запыхавшись, крикнет: «Главнокомандующий приказал доложить, что неприятель у нас на носу, и просит вас немедленно отступить!», Багратион невозмутимо заметит: «На чьем носу неприятель? Ежели на вашем, так близко; а коли на моем, так мы успеем отобедать еще.
..»
Эта шутка станет известна всей армии, а потом и вовсе превратится в легенду, которую Пушкин запишет в своих «Застольных беседах».
М. Костин. Денис Давыдов и Багратион
Черная бурка от Багратиона
Впрочем, знакомство с Пушкиным у Дениса Давыдова тоже еще впереди. А пока — его первый бой с французами, когда, возвращаясь в одиночку к Багратиону, он лоб в лоб столкнется в лощине с шестью всадниками противника. И спасет нашего задиру, представьте, пуговица! Плохо пришитая пуговица на шинели.
Из воспоминаний Д. Давыдова
«Они настигали меня… Гибель казалась неизбежною. На мне накинута была шинель, застегнутая у горла одною пуговицею, и сабля голая в руках… Один… догнал меня, но на такое расстояние, чтоб ухватиться за край… шинели, раздувавшейся от скока. Он… чуть не стащил меня с лошади. К счастию, шинель расстегнулась и осталась в его руках…»
На деле все было и так, и немножко не так. Он ведь, Денис Давыдов, выдумщик! Он и биографию свою, дошедшую до нас, написал в третьем лице и сначала уверял, что автор ее некий Ольшевский, а потом говорил, что чуть ли не знаменитый генерал Ермолов, который, кстати, был его двоюродным братом.
Да, сам творил легенду о себе и в жизни, и в поэзии и, поразительно, сам потом верил в нее. Так вот, когда он улепетывал от погони, из леса вдруг вылетели 20 казаков, которые бросились на французов. Не было бы их, Денис бы не спасся. И весь в крови и грязи не предстал бы перед Багратионом, не услышал бы его вечного «маладец!» и не получил бы с плеча князя взамен действительно пропавшей шинели роскошной черной бурки.
Именно в ней он будет участвовать в самом большом сражении со времен, как напишет, «изобретения пороха» — в битве за Прейсиш-Эйлау, города, у которого русские и французы только за один день потеряют свыше 37 тысяч.
Вот это был бой! «Не приказываю, братцы, прошу, — крикнет солдатам Багратион. — Окромя нас некому. Надо соблюсти честь России!» От этих слов у Дениса и подкатится к горлу комок.
Там, под Прейсиш-Эйлау, когда Багратион, спешившись, поведет свои войска «в штыки», у Давыдова и появится его знаменитая седая челка.
А. Коцебу. Представление юного Дениса полководцу Суворову
Благословение от Суворова
Он родился в Москве.
Пишут, что барский особняк Давыдовых был всегда освещен праздничными огнями; балы, пикники, выезды на псовую охоту — все было на широкую ногу. Отец, человек небедный, гордился имениями в Московской, Орловской, Оренбургской губерниях. Но должность занимал простую — командир конного полка. Денис был его первенцем.
В роду Дениса были стольники да воеводы, двоюродными братьями станут знаменитые в будущем генералы Алексей Ермолов и Николай Раевский, но прапрадедом патриота нашего был, увы, завоеватель — золотоордынский князь Минчак Касаевич. Зато судьбу Дениса, когда ему было 9, решил лично Суворов — «неразгаданный метеор», по его словам, «залетевший» на очередных маневрах пообедать в дом Давыдовых.
Сочинения Д. Давыдова. 1893 год
Из воспоминаний Д. Давыдова
«Я жил под солдатскою палаткою, при отце… Около десяти утра всё… вокруг… закричало: «Скачет, скачет!»… Сердце мое упало… Я весь был… восторг, и как теперь вижу… Суворова — на калмыцком коне.
.. в белой рубашке… в сапогах вроде тоненьких ботфорт и в легкой… солдатской каске… Ни ленты, ни крестов… Когда он несся мимо… адъютант его закричал: «Граф! Что вы так скачете; посмотрите вот дети Василья Денисовича». — «Где они? Где?» — спросил он и… подскакал к нам… Протянул свою руку, которую мы поцеловали, и спросил меня: «Любишь ли ты солдат, друг мой?» Смелый и пылкий ребенок, я… мгновенно отвечал: «Я люблю графа Суворова; в нем все — и солдаты, и победа, и слава». — «О Бог, помилуй, какой удалой! — сказал он. — Это будет военный человек; я не умру, а он уже три сражения выиграет!..»
Какое там — «не умру»? Денис в тот же вечер, вообразите, дал три «сражения»: размахивая саблей, чуть не выколол глаз дядьке, проткнул шлык няне и отрубил хвост борзой собаке, за что и розог получил втройне. Но с того дня он, коротконогий, с голосом «фистулой», стал спать только на досках, обливаться ледяной водой и до зари летать в седле, что очень «фрисировало» (раздражало) его мать.
И может, с той минуты — рискну предположить! — в нем стал крепнуть культ, как сказали бы ныне, «стопроцентного мужчины» (преодолеть, обогнать, выиграть!).
Приговор от Наполеона
Репродукция картины неизвестного художника. Герой Отечественной войны 1812 года, подполковник Ахтырского гусарского полка Денис Васильевич Давыдов. Фото: РИА Новости
Французская кампания, потом Шведская, потом Дунайская — война с турками. Нет, сражений он (кавалергард, гусар, потом — улан) и в будущем не выиграл ни одного (их выигрывали полководцы). Но сколько раз, уже в Отечественную войну 1812 года, отступая до Москвы, а потом — наступая, он обнаруживал вдруг, что сидит на чужом коне (однажды под ним убьют пять лошадей), что кивер его наискось разрублен, а пыльный ментик прострелен в четырех местах.
А 21 августа 1812 года, в виду деревни Бородино, где он вырос, где уже торопливо разбирали родительский дом на укрепления, за 5 дней до великого сражения, в крестьянском овине при том же Колоцком монастыре Денис и предложит Багратиону идею партизанского отряда (или, как говорили тогда, «поисковой партии»).
Из письма Давыдова Багратиону
«Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, и вступя в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей… Вы мой единственный благодетель; позвольте мне предстать к вам для объяснений моих намерений…»
В партизанской партии Дениса спали в очередь, учили бесследно закапывать трупы врага, а при больших силах его — рассыпаться в разные стороны, чтобы через день в условленном месте встретиться вновь. Теперь Дениса было не узнать: вместо ментика и кивера он днем и ночью был в казацком чекмене и лохматой шапке. А дрались партизаны так, что соотношение погибших было 4 казака против 150 французов.
Это уже не выдумки Дениса — все давно подсчитано.
Из служебного формуляра Давыдова
«В действительных сражениях находился под Ляховым 28 октября, под Смоленском 29, под Красным 2 и 4 ноября, под Копысом 9 ноября, где разбил наголову депо французской армии, под Белыничами 14-го.
.. За отличие награжден орденом св. Георгия 4-го класса; занял отрядом г. Гродно 8 декабря, и награжден орденом св. Владимира 3-й степени»…
Однажды партизаны наголову разбили корпус, состоявший из 1100 человек пехоты и 500 всадников. То были войска генерала Ожеро, который и сам был взят в плен партизанами Давыдова, Денисова и Сеславина. И лишь чудом под Малоярославцем ими не был захвачен и сам Наполеон…
Недаром в занятой еще Москве тот не только запомнит имя Давыдова, но на описании примет его размашисто, напишет: «При задержании — расстрелять на месте»…
Честь для русского офицера!
Строки от Пушкина
Ф. Константинов. Пушкин и Давыдов. 1973 год
Лицеист Пушкин, пишут, по примеру Давыдова решил идти в гусары. А тот при встрече якобы сказал, что по стихам давно уже любит Пушкина. «А я вас и того ранее», — с жаром выпалил тот.
Пушкин, как младший по возрасту, будет еще лет десять на «вы» с Денисом и даже признается, что как поэт весь «вышел» из него.
Повинится как-то, что «украл» из стихов гусара два слова — «бешенство желанья»: «Я нравлюсь юной красоте // Бесстыдным бешенством желаний». И, краснея, добавит, что «коли сочтете возражать — вымараю!..»
Они будут дружить всю жизнь.
«Пушкина, — писал Денис Вяземскому, — возьми за бакенбард и поцелуй за меня в ланиту». А Пушкин напишет ему, уже на «ты»: «Я слушаю тебя и сердцем молодею».
Кто он, Денис Давыдов? Поэт, из шинели которого вышли и Пушкин, и Грибоедов. Первый солдат, высланный за стихи. Первый, употребивший в поэзии точки вместо нецензурных ругательств. Первый командир, который отважился при народе высечь помещика за саботаж.
И первый хвастун тоже!
Хвастал, что был в занятой Наполеоном Москве как разведчик и в одежде француза. Имея репутацию забияки, бретера и даже певца поединков, ни разу не дрался на дуэлях. Да и пьянство его, воспетое в стихах им же («всегда веселы и всегда навеселе!»), тоже, кажется, было фанфаронадой.
Но разве не убеждались мы, что легенды рождаются там, где есть легендарная личность?!
Легенды рождались и в новом московском доме, который он снял в 1828 году.
Дом-сказка: деревянный, трехэтажный, прямо из той эпохи. Бол. Знаменский, 17, он цел и поныне. Именно сюда зимой 1828 года без приглашения закатился вдруг приехавший в Москву «велосифером» («поспешным дилижансом», который, представьте, тащился 5 суток) сам Пушкин. Еле, кстати, нашел друга. Денис еще пошутил, что дома меняет из-за растущей семьи, а заодно, как партизан, «следы заметает»: «Истинные же друзья, — сказал, — меня завсегда найдут по одному биению сердечному…»
Здесь Пушкин прочел Давыдову сначала свою «Чернь», потом поэму «Мазепа» (так называлась «Полтава»), а под конец встречи вдруг сказал другу, что на балу у Иогеля только что видел юную Гончарову…
Смерть Пушкина меня решительно поразила; я по сю пору не могу образумиться. Здесь бог знает какие толки… А Булгарины и Сенковские живы и будут жить, потому что пощечины и палочные удары не убивают до смерти… Давыдов — Вяземскому
Давыдов к тому времени уже девять лет как был женат на голубоглазой Софье Чирковой, дочери генерала, владелице имения под Сызранью и винокуренного завода.
От нее исходил дух домовитости и покоя, которого он не знал уже много лет. Ну, любит магазины, модные лавки, ну, не поехала бы за ним в Сибирь, если бы его, как брата-декабриста, сослали бы туда (был в семье про то разговор!). Но зато не мешает ему хоть и на тысячу покупать книги: Мабли, Монтескье, Руссо, Вольтер, Бентам.
Теперь он по вечерам готовит первый сборник (39 стихотворений за 29 лет работы), собирается, в который раз уже, «взять абшид» (уйти в отставку), дружит с первыми писателями (Грибоедов скажет, что все мужчины против Дениса — «сонливые меланхолики и не стоят выкурки из его трубки») и пишет статьи о военном искусстве («Не дозволяют драться, я принялся описывать, как дрались»).
Вот тогда и написал в одной из статей:
«Мне, уже состарившемуся, не удастся видеть возрождения России. Горе ей, если к тому времени, когда деятельность умных людей будет ей наиболее необходима, наше правительство будет окружено толпою неспособных и упорных в своем невежестве людей.
Усилия этих лиц могут ввергнуть государство в ряд страшных зол…»
Пророчески написал.
Поклон от Родины
В.П. Лангер «Денис Давыдов»
Давыдову не прощали ничего. Его обходили чинами и наградами. И золотую саблю «За храбрость», и орден Святой Анны 2-го класса, и золотой крест на георгиевской ленте за Прейсиш-Эйлау — все эти награды он получит с большим опозданием. Он даже острил: любой орден ему надо было «завоевывать дважды» — в бою и в унизительных напоминаниях императору. Напоминал, конечно, не сам, старались отцы-командиры. Той же Маше Нарышкиной уже Багратион в один из приездов пожаловался: Давыдова обходят орденами. «А ведь всем в армии, — добавил, — ведомо: Багратион попусту воинскими регалиями не кидается». Черноокая Аспазия, пишут, свела брови: «Вот ужо и скажу Саше…» Саше — то есть Александру I.
А тот мелко мстил Денису за давние стихи, за то, что в басне, из-за которой поэта и выгнали когда-то из гвардии, он, назвав Екатерину II «орлицей», императора обозвал не просто тетеревом — «глухой тварью».
Ну, как вам это? Царь-отцеубийца и впрямь был слегка глуховат…
Но это Давыдов в год 25-летия победы над Наполеоном вспомнит о герое этой победы князе Багратионе «у стремени» которого, как писал, провел целых пять лет. Вспомнит и составит записку председателю Госсовета, где будет настаивать на перезахоронении Багратиона на Бородинском поле — тот был погребен в старенькой часовне в Симах, Владимирской губернии.
На согласование, на бюрократизм уйдет едва ли не год — как раз последний год его жизни.
Но жребий был брошен, и Давыдов — да и кто бы сомневался! — опять победит. Государь не только согласится с идеей его, но издаст специальный указ: прах Багратиона перенести и поручить сделать это, даже возглавить почетный конвой, генерал-лейтенанту и кавалеру Денису Давыдову. И он возглавил бы, довел бы дело до конца, въехал бы во главе любимых всадников в Москву, а потом и довез бы гроб командира до Бородинского поля, если бы…
Если бы 22 апреля 1839 года в семь утра не скончался бы.
Посреди распутицы и российских грязей…
Оригинальный материал: «Родина»
«Поэзия была естественным отголоском его жизни». Президентская библиотека о литературном творчестве Дениса Давыдова
27 июля 2022 года исполняется 238 лет со дня рождения Дениса Давыдова – героя войны 1812 года, самого знаменитого русского гусара, которого Наполеон считал своим личным врагом.
На портале Президентской библиотеки размещена коллекция «Отечественная война 1812 года», рассказывающая о военных событиях, участником которых был Давыдов. Отдельная подборка посвящена организованному им партизанскому движению.
«За его именем следовала целая эпопея подвигов, значение которых приближалось к легендарному», – сказал военный историк генерал Василий Потто в очерке о Давыдове, вошедшем в книгу «Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях» (1900).
Но Денис Давыдов известен не только своими подвигами. По словам Виссариона Белинского, приведённым в предисловии к сборнику «Стихотворения и статьи / Денис Давыдов» (1942), он «примечателен и как поэт, и как военный писатель, и как вообще литератор, и как воин… как человек, как характер».
И хотя Давыдов творил урывками, говоря о себе: «Я не поэт, я – партизан, казак», он оставил значительный след в отечественной литературе.
Автор биографии «Партизан-поэт Денис Васильевич Давыдов» (1913), доступной в электронных читальных залах Президентской библиотеки, офицер и военный писатель Виктор Жерве писал: «Как это ни странно, многие даже не знают, что Давыдов был поэтом не только в душе, но и творцом прекрасных поэтических произведений… <…> Для Давыдова поэзия была естественным отголоском его жизни». Неудивительно, что лучшие представители русской литературы того времени – Пушкин, Карамзин, Жуковский, Баратынский, Языков – считали его духовно близким человеком.
В статье «Энциклопедического словаря» (1893) издателей Фридриха Брокгауза и Ильи Ефрона отмечается, что поэтические произведения Давыдова «не отличаются ни глубиной содержания, ни обработкой стиля, но имеют одно достоинство – оригинальность». По словам Жерве, Пушкин на вопрос, как ему удалось избежать в ранних стихах подражания Жуковскому и Батюшкову, отвечал: «Я этим обязан Денису Давыдову.
Он дал мне почувствовать, что можно быть оригинальным».
В некоторых стихах Давыдова воспевается гусарская удаль: «Сабля, водка, конь гусарской, / С вами век мне золотой!» («Песня»). Другие поэтические произведения отличаются лиричностью: «…Счастья нет! подумал я… / Друг мой милый, друг сердечной, / Я тогда не знал тебя!» («Элегия IV»).
Жерве, анализируя поэтическое творчество Давыдова, цитирует слова Белинского о «гусарских» стихах поэта-партизана: «что у других так пошло, приторно, безвкусно и оскорбительно для чувства… у Давыдова получает значение, преисполняется жизнью, облагораживается формою». Об элегиях же критик заметил: «Страсть есть преобладающее чувство в песнях любви Давыдова; но как благородна эта страсть, какой поэзии и грации исполнена она…»
В журнале «Отечественные записки» (1840) по поводу издания сочинений Давыдова говорилось: «Талант Давыдова не великий, но замечательный, самобытный и яркий… Для военных людей стихотворения Давыдова должны иметь особенную силу… <…> Как прозаик, Давыдов имеет полное право стоять наряду с лучшими прозаиками русской литературы».
Прозу Дениса Давыдова вышеупомянутый энциклопедический словарь делит на две категории – «статьи, носящия характер личных воспоминаний, и статьи историко-полемическия». Виктору Жерве наиболее ценным трудом представлялся «Дневник партизанских действий» Давыдова, написанный живо и легко и в то же время основанный на историческом материале. Ещё один известный труд Давыдова – «Опыт теории партизанского движения» – Пушкин приветствовал строками «Узнал я резкия черты / Неподражаемаго слога».
Критик Михаил Лонгинов в журнале «Русский Вестник» в 1860 году писал о прозе Давыдова: «Что за меткость, бойкость и вместе с тем плавность и живописность языка!.. Вы будто не читаете, а слушаете умный, милый рассказ очевидца».
Денис Давыдов, отлично понимавший и очень любивший военное дело, написал несколько общих сочинений об Отечественной войне 1812 года и заграничном походе 1813–1814 годов, а также ряд статей о войнах, в которых он участвовал, и о людях, которых знал по боевой службе – «О партизанской войне», «Взятие Дрездена», «Записки о польской кампании 1831 года», «Воспоминание о сражении при Прейсиш-Эйлау», «Багратион» и др.
«Человек крупных, выдающихся способностей, талантливый воин, удивительный начальник… оригинальный писатель, вдохновенный поэт… один из достойнейших сынов России, самоотверженно проливавший кровь за неё», – писал о Денисе Давыдове Виктор Жерве, называя его «благородным рыцарем в истинном значении этого слова».
Полоса F&W
Полоса F&W
ДОМАШНИЕ ДНЕВНИКИ
КОНТАКТЫ
КАРТЫ МЕСТОПОЛОЖЕНИЯ
ИСТОРИЯ ГРУПП
ИСТОРИЯ КОНКУРСА
ГАЛЕРЕЯ
АРХИВ НОВОСТЕЙ
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКАХ
ДНЕВНИК
ИГРОКИ
ИСТОРИЯ ГРУПП
ИСТОРИЯ КОНКУРСА
КОНТАКТЫ
КАРТЫ МЕСТОПОЛОЖЕНИЯ
ГАЛЕРЕЯ
АРХИВ НОВОСТЕЙ
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКАХ
Nationals Cheltenham 2019
2017 Bolton St Georges Day
Загородный парк Moses Gate
Мы любим музыку духового оркестра
Farnworth & Walkden Band — дружная северо-западная группа, получившая 2-ю категорию с января 2018 года.
В течение года мы проводим множество концертов и конкурсов. Мы репетируем по понедельникам и средам с 20:00 до 21:45 в нашем собственном зале.
Группа FARNWORTH BAND была создана в 1848 году, а группа WALKDEN BAND ведет свою историю примерно с 1850-х годов. Группы Walkden и Eatons Farnworth объединились в 2005 году, сначала превратившись в Eaton Farnworth и Walkden Band, а затем в Farnworth & Walkden Band с закрытием завода Eatons Transmissions в 2007 году.
РАЗЫСКИВАЕТСЯ! Principal и Front Row корнеты, перкуссия, Principal Euph и Eb & Bb Bass необходимы для того, чтобы присоединиться к восторженной и дружелюбной группе North West 2nd Section. Мы гордимся тем, что помогаем молодым талантам развиваться. Репетиции в понедельник и среду с 8 до 9:45 вечера
Связаться с секретарем группы Мишель Роско
Электронная почта: [email protected]
Мобильный. 07852 280007
| Дата | Имя и информация | Венера и Карта | Время |
|---|---|---|---|
Вс 27. 02.2022 | Региональные чемпионаты | Зимние сады, Блэкпул | |
| Вс 24.04.2022 | Марш Дня Святого Георгия | Площадь Виктории, Болтон | 13:30 — 15:00 |
| Вс 15.05.2022 | Концерт духового оркестра Tyldesley | Церковь Тилдесли | 18:30 — 22:00 |
| Вс 06.05.2022 | Юбилей Королевы | RHS Бриджуотер, Уорсли | 13:30 — 16:00 |
| Ср 28.09.2022 | Церковь Святого Петра (индекс | Суинтон | 19:00-22:00 |
Вс 13. 11.2022 | Перемирие Walkden British Legion — март | Уокден | 9:00 — 12:00 |
| Сб 12.03.2022 | Траффорд Центр | Траффорд | 11:00 — 16:00 |
| Вс 12.04.2022 | Рождественский концерт Святого Павла | Уокден | 18:00 — 21:00 |
| Вс 12.11.2022 | Хей Холл | Уиган | 12:30 — 15:30 |
| Чт 15.12.2022 | Траффорд Центр | Траффорд | 19:00 — 22:00 |
Сб 24. 12.2022 | Белая лошадь | Харвуд | 17:30 — 19:00 |
:
Добро пожаловать!
————————————————— ——
Председатель (Временный)
Иэн Роско
Телефон:
Электронная почта: [email protected]
————————————————— ——
Секретарь
Мишель Роско
Телефон: 07852 280007
Электронная почта: [email protected]
————————————————— ——
Секретарь помолвки
Мишель Роско
Телефон: 07852 280007
Электронная почта: fandwband@gmail.
com
————————————————— ——
Заместитель председателя/менеджер оркестра
Билл Роско
Телефон: 07752 117298
Электронная почта: [email protected]
————————————————— ——
Секретарь конкурса
Стив Ньюкомб
Телефон: 07922 508996
Электронная почта: [email protected]
————————————————— ——
Музыкальный руководитель
Свободен
Телефон:
Электронная почта: [email protected]
————————————————— ——
Казначей
Марк Грин
————————————————— ——
Веб-мастера
Гэри Бранаган
Калум Холл
————————————————— ——
Денис Давыдов родился 30 июля 1784 года
Главная » Новости » История
Автор От редакции Опубликовано
Денис Давыдов родился 17 (30) июля 1784 года в Москве в дворянской семье. Генерал-лейтенант от кавалерии. Двоюродный брат известных генералов А. П. Ермолова, Н. Н. Раевского. Старший современник и друг А. Пушкина. Было время, когда почти в каждом русском доме имелась картина Д. Давыдова в виде лубочной формы, где богатырь сидит на коне, в крестьянской шинели с бородой и иконой на груди.
Пожалуй, он самый известный русский гусар и партизан. Член Общества любителей русской словесности, автор стихов, исторических заметок «Опыт партизанских действий».
Я слушаю тебя и молодею сердцем,
Наслаждаясь жаром твоих слов,
Ты выводишь меня из печали в пламенный свет
Вспоминая нашу былую молодость.
(А. Пушкин. Денису Давыдову)
Приобщение к поэзии состоялось в обществе Карамзина, названном «Арзамас». Первый опыт поэзии, согласно его Автобиографии, он получил с воспитанниками университетского общежития.
В 16 лет он начал свою блестящую военную карьеру, но всю жизнь занимался и литературной деятельностью. Поэзия, по его собственному определению, «писалась на привалах, дневках между двумя сменами, между двумя битвами, между двумя войнами». Многие литературные произведения Дениса Давыдова либо пропущены, либо вырезаны цензурой.
В войне с французами стал адъютантом князя Багратиона. Грамота подписала свой последний благословенный Д. Давыдову приказ, одобряющий создание партизанского отряда в составе 130 гусар и казаков.
Имение обедневших Давыдовых было под Можайском, и здесь в 1812 году принимал бой с Наполеоном генерал Кутузов. «Я лежал за Семеновскими, не имея угла не только в собственном доме, но даже амбары были заняты начальниками. Я наблюдал, как толпы солдат разбирали избы и заборы Семенова, Бородина и Горки для строительства бивуаков и костров», — вспоминал Д. Давыдов. Усадьба сгорела, но ее слава с тех пор удвоилась.
Я готов за тебя трахаться,
Родная наша Россия!
Пусть гнилая армия французов
Вернитесь сюда!
(Денис Давыдов.