Ссср развалился: Распад СССР: как это было

Если бы не распался СССР… — Россия в глобальной политике

На XIII ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» запланирована специальная сессия на тему: «Если бы не распался СССР». Такая тема, с одной стороны, является достаточно новым подходом для Клуба, ориентированного в первую очередь на анализ текущих и будущих тенденций в глобальной политике и эко­номике. Историческая ретроспектива и тем более – историческая реконструкция, по по­нятным причинам чаще всего оставались вне фокуса его внимания.

С другой стороны, приближается столетний юбилей Великой Октябрьской социали­стической революции 1917 г. (позволим себе напомнить те официальные эпитеты, которы­ми именовалось это событие в прошлые годы). И эта годовщина, вполне естественно, пред­полагает серьезное и вдумчивое осмысление советского опыта в развитии нашей страны, причем не только с исторической точки зрения, но и в плане проекции в будущее. Вопро­сы отом, какое значение имеет для нас сегодня наше советское наследие (вт. ч. и советское внешнеполитическое наследие), являются, несомненно, крайне важными и актуальными для определения идеологической и ценностной подоплеки современной политики. Поэто­му и внимание Валдайского клуба к этим вопросам становится вполне объяснимым.

Проблемность и неоднозначность оценки советского прошлого сегодня состоят и в том, что на официальном уровне достаточно четко формируются полярно противопо­ложные оценки начала и завершения советского периода нашей истории. Применительно к революции 1917 г. понятный сейчас консервативный пафос оформляется в простую фра­зу: “Never again!”, не допускающую никаких вариаций в оценке. На Международном ин­вестиционном форуме в Сочи по этому поводу однозначно высказался премьер-министр Дмитрий Медведев. Предваряя год юбилея тех событий, он отметил:

«Эта революция – оче­видный пример того, как с утратой стабильности были, по сути, разрушены основы эконо­мики и на долгие годы утрачены перспективы экономического роста. Именно поэтому, мне кажется, мы должны дорожить тем, что имеем сейчас».

По понятным причинам, этот анти­революционный и контрреволюционный подход будет доминировать и в ходе официаль­ной идеологической кампании в течение следующего юбилейного года.

Думается, соответствующую оценку получат фигуры Ленина (и его пресловутого германского финансирования), Троцкого (и его вполне очевидного американского фи­нансирования) и других лидеров революции. На уровне карнавальной культуры всплывут старые анекдоты, типа «Ленин в разливе». Все это вполне органично войдет в контекст на­блюдающейся уже несколько лет полуофициальной идеализации Распутина (и его борь­бы с заговорщиками-либералами, связанными с английским посольством). Вопрос лишь в том, какая будет дана официальная (или полуофициальная) оценка последнему царю Николаю II. Получит ли развитие тенденция его восприятия как неудачника, «развалив­шего державу» (и здесь напрашивается очевидное сравнение Николая с Горбачевым – очень уместное, отметим, в контексте сегодняшних событий), либо же будет совершен разворот к «ельцинской» позиции девяностых годов о «царе-мученике»? В этом, пожалуй, единственная интрига официального восприятия юбилея.

С другой стороны, символическая оценка 1991 г. (и советского периода вооб­ще), которая, несомненно, возникнет вновь в контексте юбилея 1917 г., на официаль­ном идеологическом и ценностном уровне носит прямо противоположный характер.

Всем памятны знаменитые слова президента России Владимира Путина, что распад СССР – это величайшая геополитическая катастрофа XX века. Такие события, как по­лет Гагарина и День Победы, ставшие двумя ключевыми ценностными доминантами нашей исторической памяти, также закрепляют пиетет по отношению к советской эпохе. Наблюдающаяся позитивная переоценка роли Сталина (при этом – не как ком­муниста, а как государственника), которая уже получила мощное медийное подкре­пление в дни юбилея XX съезда КПСС в феврале 2016 г. («Сталин строил, а Хрущев портил»), также отсылает нас к советской эпохе.

Дополнительный импульс к восприятию на символически-ценностном уровне со­ветского наследия был дан после воссоединения с Крымом в марте 2014 г. И это несмо­тря на то, что основной исторический символ, который просматривался тогда в высту­плениях Президента Владимира Путина, был обращен к идее «сакрального Херсонеса», колыбели русского православия, заявлениям о том, что Херсонес для русских играет та­кую же роль, как Иерусалим для евреев и Мекка для мусульман, а советские деяния («Хру­щев отдал Крым Украине») подавались однозначно негативно. Но несмотря на это, сло­ва Владимира Путина на митинге у стен Кремля ночью 18 марта 2014 г. о том, что Крым и Севастополь вернулись в родную гавань, запустили у многих граждан страны процесс личной ностальгии по тому, что их раньше связывало с Крымом. А это была абсолют­но советская ностальгия по «всесоюзной здравнице», по Артеку, по вечерам «у само­го синего моря», крымским фильмам, стихам и песням. Уже апробированный в филоло­гии термин «геопоэтика», сочетание литературных и художественных ассоциаций с тем или иным местом, пожалуй, очень точно отражает восприятие крымских событий у мно­гих граждан России. При этом надо отметить, что эта крымская геопоэтика в памяти рос­сиян носит отнюдь не идеологизированный характер. Здесь как раз остается очень мало места для стандартных коммунистических клише. Гораздо большую роль играют сюжеты о романтике и трагедии человеческой любви и жизни на фоне моря (вспомним, к приме­ру, коктебельские стихи Евгения Евтушенко или Юлии Друниной), вплоть до явственных контркультурных символов, основанных на крымских образах («Зимним вечером в Ялте» Иосифа Бродского и кадры из зимней же Ялты из фильма «Асса» Сергея Соловьева). Тем самым народная «геопоэтика Крыма» советских времен стала прочной органичной ча­стью «крымского консенсуса» в общественном мнении россиян.

Но помимо анализа общих ценностных символов, связанных с советской эпохой и активно влияющих на современную идеологическую политику в России, постановка во­проса: «если бы не распался СССР», несомненно, требует построения тех или иных истори­ческих реконструкций в контексте их осмысления с точки зрения современной политики.

Среди этих развилок истории, понятно, ключевое место занимает вопрос: «а если бы не было Горбачева?». Он распадается на несколько составляющих. Первая из них – «если бы Андропов прожил подольше». Фигура Юрия Андропова, в силу понятного сейчас возрождения «чекистских мифов», многими воспринимается в качестве идеального ли­дера советской эпохи. Что реально успел сделать Андропов за год с небольшим пребыва­ния у власти? Это укрепление трудовой дисциплины, борьба с коррупцией и ужесточение внешней политики. Именно в 1983 г. , в андроповское время, достигло апогея взаимное развертывание ракет средней дальности в Европе, именно тогда Рейган назвал Советский Союз «империей зла», именно при нем был сбит южнокорейский «Боинг». Добавим к это­му дешевую водку «андроповку» (союз власти и народа, как ни крути) и «завинчивание гаек» против диссидентов (хотя в последнем вопросе не все так однозначно, что видно из многих мемуаров по обе стороны баррикад). Но захотел бы (и смог бы, даже если захо­тел?) Андропов начать полномасштабную экономическую модернизацию (не будем упо­треблять слово «реформа»), стал ли бы он советским Дэн Сяопином – на это ответа нет. Мемуары помощников Андропова говорят в пользу этого, «чекистский миф», напротив, дает почву для сомнений.

И наконец, по опубликованным источникам видно, что Андропов благоволил Горба­чеву, и если бы прожил подольше, то, возможно, сделал бы его своим наследником – неофициальным «вторым секретарем» ЦК КПСС вместо Черненко. На это, впрочем, тоже есть своя конспирология: тогда бы Андропов разглядел «гнилое нутро» Горбачева, и выдвинул бы кого-то другого из «молодой команды» тех политиков, которые получили высокие по­сты в Политбюро и Секретариате ЦК и в Совете Министров в его время (среди них Гейдар Алиев, Егор Лигачев, Григорий Романов, Николай Рыжков, Виталий Воротников и др. ).

Второй вопрос более парадоксален: «а если бы Черненко прожил подольше?». Ка­залось бы, смертельно больной человек у власти, задыхающийся без кислородной маски, сделал 1984-85 гг. самыми позорными и высмеиваемыми во всей истории СССР. Но здесь тоже не все так однозначно. До достаточно неожиданного (скажем так) ухудшения здо­ровья Константина Черненко летним отпуском в Крыму в 1983 г. он был, во-первых, до­статочно бодр, а во-вторых, за ним закрепилась репутация очень крепкого аппаратчика, который эффективно руководил внутренней жизнью ЦК в последние годы Брежнева. И если бы не его болезнь, то правление Черненко воспринималось бы как своего рода «Брежнев-2» – консервативное, но управляемое и стабильное, и Горбачев не получил бы той власти в Секретариате ЦК, которая была у него при больном Черненко. При этом даже больной Черненко не был чужд реформ (именно при нем началась масштабная ре­форма средней школы), отказался он и реабилитировать брежневского министра вну­тренних дел Николая Щелокова, который за коррупцию был отправлен в отставку Анд­роповым. Показательно, что застрелился Щелоков не при Андропове, а при Черненко. Другой показательный в контексте нынешнего советского наследия факт, что именно Черненко восстановил членство в КПСС ближайшего соратника Сталина Вячеслава Моло­това, исключенного из партии Хрущевым. В любом случае помощники Черненко сорев­нуются в своих мемуарах с помощниками Андропова на тему того, что проживи именно их шеф подольше, и все было бы хорошо.

Наконец, возникает вопрос, что было бы, если бы после смерти Черненко к влас­ти пришел не Горбачев, а другой человек. Среди упоминаемых в открытых источниках возможных альтернатив назывались Григорий Романов, Виктор Гришин, Андрей Громы­ко, Владимир Щербицкий. Любой из них, думается, продолжал бы консервативный курс «Брежнев-2». С точки зрения внешней политики Советского Союза, естественно, наибо­лее интересно порассуждать, какой курс стал бы проводить многолетний министр ино­странных дел СССР Андрей Громыко, если бы он достиг высшей власти. Его глубокое знание международных проблем, очевидно, сделало бы вовлеченность СССР в мировые дела гораздо более стратегически осознанной и цельной. Возможно, не лишено логики предположение, что он, в силу понимания ситуации, был бы более осторожен и менее ра­дикален во внешней (и ракетно-ядерной) политике, чем Юрий Андропов. При этом, по­скольку СССР во главе с Громыко не растерял бы своего влияния на союзников и партне­ров, как произошло с СССР при Горбачеве, то Громыко мог бы оказать сдерживающее воздействие на других лидеров, которые прислушивались к мнению СССР. Первый при­мер, который приходит на ум, это Саддам Хусейн в Ираке. Возможно, что СССР при Гро­мыко смог бы сдержать его от нападения на Кувейт, что, как мы знаем, запустило необра­тимые последствия на Ближнем Востоке и открыло двери для американских интервенций по всему миру. Но другой вопрос – стал ли бы Громыко более открытым к диалогу с за­падными странами и Китаем – также повисает в сослагательном наклонении. Состоял­ся ли бы при нем новый раунд разрядки в международных отношениях (но, несомнен­но, без сдачи всех позиций, как при Горбачеве) либо же сохранялся заложенный Рейганом и Андроповым цугцванг в советско-американских делах?

Если рассматривать другие альтернативы Горбачеву, то, пожалуй, отдельной исто­рической реконструкции заслуживает то, если бы во главе СССР стал руководитель совет­ской Украины Владимир Щербицкий (его, по ряду мемуарных оценок, называл своим на­следником и сам Брежнев). В контексте нынешнего конфликта России и Украины такая реконструкция была бы особенно интересной. Стал бы Щербицкий лишь продолжателем «днепропетровского» курса Брежнева – с его повышенным вниманием к развитию про­мышленных центров Украины и рекрутингом украинских кадров в высшие коридоры власти в Москве? Или же Щербицкий начал бы гораздо более широкую и амбициозную кампанию по выведению украинской культуры и украинских идеологем на общесоюз­ный уровень с целью придания ей статуса «второй базовой культуры» всего СССР, кото­рая внедрялась бы наравне с русской? Взял ли бы он тем самым на вооружение рецепты своего бывшего политического противника Петра Шелеста, изложенные в его знамени­той книге «Украïно наша Радянська»? Был бы поставлен вопрос об усилении украиниза­ции всей общественной жизни СССР?

Но в итоге, как мы знаем, никаких альтернатив не случилось и поддержавший в ко­нечном итоге Горбачева Андрей Громыко говорил потом своим близким: «Как же я ошибся!».

Второй блок развилок истории связан с прямым вопросом: а мог ли не рас­пасться СССР при Горбачеве? Этот вопрос логически трансформируется в другой: а мог бы кто-нибудь остановить Горбачева? Здесь, к сожалению, надо констатировать, что штабная культура в ЦК КПСС была такова, что коллективное руководство часто было фикцией. Доминировал же принцип «начальник всегда прав». Поэтому на клю­чевой в этом контексте вопрос – могло ли быть ускорение без перестройки, когда эко­номические реформы проводились бы при политическом консерватизме (опять же путь Дэн Сяопина и опыт площади Тяньаньмынь в Китае), наверное, нельзя ответить положительно. Увлекающаяся натура Горбачева, деятельность его ближайших сорат­ников и помощников (Яковлев, Шахназаров и др.), подталкивавших его к политиче­ской реформе, видимо, делали политическую перестройку неизбежной. А далее исход событий, наверное, уже был запрограммированным. Понятно, что нельзя выпускать джинна из бутылки по частям. С того момента, как перестройка переросла рамки хру­щевской «оттепели» и либеральных публикаций в журналах, когда самим Горбачевым была запущена реформа власти с трансформацией Верховного Совета СССР старо­го образца в Съезд народных депутатов СССР, когда парламентская трибуна стала рупором для отмены многопартийности, для консолидации сепаратистских нацио­нальных движений в союзных и автономных республиках – остановить этот процесс было уже невозможно. Попытки Горбачева ввести эти трансформации в управляе­мые и замедленные рамки тоже ни к чему не привели. Единственное, чего ему вплоть до 1991 г. удавалось добиться – это признание его права на личную высшую власть в обмен на все новые шаги по деконструкции политической системы СССР. Известна фраза, сказанная Горбачевым в кулуарах одного из заседаний Эдгару Сависаару, пред­седателю Совета Министров Эстонской ССР, начавшему открыто ставить вопрос об от­делении Эстонии: «Эдгар, ты торопишься!». Т.е. не ошибаешься, а просто торопишься. Тем самым вопрос о конечном распаде СССР признавался и самим Горбачевым, дело лишь в темпах реализации этого процесса.

Другой вопрос здесь – часто звучащие упреки, что Горбачев делал акцент на внеш­ней политике в ущерб внутренней (вместо того, чтобы опять же, как Дэн Сяопин, не во­влекаться активно в международные дела, а сконцентрироваться на внутренних рефор­мах). Здесь тоже вряд ли могла быть альтернатива. Вначале Горбачев попал под обаяние и влияние Маргарет Тэтчер в ходе своей поездки в Лондон в 1984 г. , еще до прихода к выс­шей власти; затем стала очевидной его быстро проявившаяся любовь к глобальному PR­эффекту от международных поездок; к этому добавилась его увлеченность новыми внеш­неполитическими идеологемами (которые активно ему подбрасывали его помощники, многие из которых ранее были экспертами именно по международным делам), наконец, спорная фигура Шеварднадзе на посту министра иностранных дел – все это делало разво­рот Горбачева от внешней политики к внутренней вряд ли возможным.

К этим общим вопросам добавляется еще и влияние внешних факторов, подрывав­ших стабильность советской системы. В контексте 30-летнего юбилея чернобыльской ка­тастрофы в апреле 2016 г. появились и статьи, и даже художественные фильмы на тему, каким могучим был бы и сегодня СССР, «если бы не было Чернобыля». К примеру, в по­пулярном телесериале «Чернобыль. Зона отчуждения» группе современной молодежи с помощью машины времени удается попасть в прошлое, в Чернобыль за день до ава­рии, и остановить катастрофу. Будущее изменяется. И в последних кадрах фильма зрите­ли видят застроенный небоскребами современный Чернобыль и узнают, что Советский Союз по-прежнему нерушим, что советский рубль – самая твердая валюта в мире, что уже сотни стран выбрали социалистический путь развития, а Америка, наоборот, рушится, что интернет изобрели советские ученые, и во всем мире он называется «Рунет». И толь­ко одно является в этом мире неизменным – Генеральным Секретарем ЦК КПСС являет­ся Владимир Путин.

В любом случае понятно, что при всей грандиозности Чернобыльской катастро­фы ее политические последствия для Советского Союза намного превзошли технологи­ческие. Именно в дни Чернобыля для всей страны стало ясно, что «власть всегда все врет» и «так дальше жить нельзя». Попытки замалчивания Чернобыльской аварии в первые дни после нее, трехнедельное молчание Горбачева по этому поводу стали, действительно по­воротным пунктом в изменении массового общественного сознания в СССР.

Отдельная тема – это резкое падение цен на нефть в середине 1980-х гг. , и на этом фоне – сокращение внутренних поступлений в бюджет из-за антиалкогольной кампании Горбачева (здесь четко виден его контраст с Андроповым). Все это вместе привело к кри­тическому сокращению доходных статей бюджета СССР, и в результате экономические трудности, нехватка продуктов и распределение их по талонам, сначала замаскирован­ный, а затем и открытый рост цен подорвали социальную стабильность советской систе­мы. Итогом стало прекращение своего рода общественного договора брежневской эпо­хи: политическая пассивность граждан в обмен на социальное благополучие. После этого и массовая база поддержки Горбачева (отметим, справедливости ради, очень высокая в первые годы его правления) стала резко и неумолимо испаряться.

И на этом фоне возникает еще одна субъективная развилка истории – это «фактор Ельцина». Очевидно, что именно фигура Бориса Ельцина стала ключевой в процессе рас­пада СССР. У раздробленного и достаточно маргинального к тому времени протестно­го движения появился яркий лидер, вышедший с самых верхних этажей власти, готовый ставить самые амбициозные политические задачи и пользовавшийся в те советские годы действительно самой широкой популярностью. Что было бы, если бы Ельцин сдержал­ся и не выступил со своей знаменитой критической речью на Октябрьском Пленуме ЦК КПСС в 1987 г.? Что было бы, если вместо достаточно «мягкой» отставки и свободы для пу­бличной деятельности Ельцин был бы полностью лишен этого права системой и быстро ушел в небытие? Наконец, что было бы, если бы Ельцина арестовали в первые часы путча в августе 1991 г., а без него, очевидно, сопротивление ГКЧП осталось бы без признанно­го лидера и, скорее всего, не приобрело бы того размаха, который случился в реальности? Таким образом, вопрос: «а не распался бы СССР, если бы не было Ельцина?», не менее ва­жен, чем и вышеупомянутый – «а если бы не было Горбачева?».

И, наконец, последняя из развилок истории, это реконструкции на тему того, мож­но ли было спасти Советский Союз в 1990-91 гг.? Смогла бы заработать экономическая программа «500 дней» Шаталина и Явлинского? Что было бы, если бы не было путча ГКЧП? Был бы в этом случае дееспособен новый союз советских республик с Нурсулта­ном Назарбаевым в роли премьер-министра? Казахстанские эксперты говорят, что у На­зарбаева осталась долгая обида на Россию (и на горбачевскую, и на ельцинскую команды) именно из-за того, что ему не дали стать премьер-министром СССР. Что было бы, если бы победил путч ГКЧП? Здесь опять же четко видна разница СССР и Китая, и неготовность к силовому разгону защитников Белого дома в Москве контрастирует с решимостью раз­гона протестующих на площади Тяньаньмынь в Пекине. Стоял ли за этим путчем сам Гор­бачев, как утверждают многие мемуаристы? Какова была бы внутренняя и внешняя поли­тика СССР после победы путчистов?

Увы, у истории нет сослагательного наклонения. Прямых ответов на эти вопросы мы никогда не узнаем. Все вместе, по анализу всего комплекса источников, иногда позво­ляет говорить даже и то, что какой-то неотвратимый злой рок вел Горбачева и всю стра­ну к гибели, и остановить это было невозможно. В любом случае вопрос о роли личности в истории получил здесь абсолютно хрестоматийный пример.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба «Валдай». С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/

#бывший СССР
#власть
#идеология
#история
#Китай
#Крым
#Медведев
#нефть
#Путин
#революция
#реформы
#Россия
#Украина
#элита

Почему распался СССР.

Рассказывает историк эпохи

https://crimea.ria.ru/20210824/pochemu-raspalsya-sssr-rasskazyvaet-istorik-epokhi-1120633612.html

Почему распался СССР. Рассказывает историк эпохи

Почему распался СССР. Рассказывает историк эпохи — РИА Новости Крым, 24.08.2021

Почему распался СССР. Рассказывает историк эпохи

30 лет ГКЧП и распада Советского Союза. Это много или мало? Для истории – капля в море, для человека – значимый отрезок жизни. Драматические события 1991 года… РИА Новости Крым, 24.08.2021

2021-08-24T08:00

2021-08-24T08:00

2021-08-24T08:00

30 лет без ссср: хроника распада великой страны

политика

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn1.img.crimea.ria.ru/img/07e5/08/12/1120568932_0:300:3108:2048_1920x0_80_0_0_86b225e086ebb7508f87ca2b3af4ccda.jpg

30 лет ГКЧП и распада Советского Союза. Это много или мало? Для истории – капля в море, для человека – значимый отрезок жизни. Драматические события 1991 года еще хранят неизвестные факты. РИА Новости Крым и радио «Спутник в Крыму» в проекте «30 лет ГКЧП: хроника распада великой страны» вместе со свидетелями эпохи отвечают на вопросы, можно ли было спасти СССР в 1991 году, почему провалился ГКЧП, что сыграло решающую роль в распаде страны…О событиях 30-летней давности вспоминает советский и российский ученый, ведущий специалист по новейшей истории отечества, ректор Российского государственного гуманитарного университета, профессор Александр Безбородов.– Александр Борисович, период последнего 10-летия Советского Союза богат на события и ошибки. Некоторые политики и ваши коллеги склоняются, что 6 утра 19 августа – точка невозврата к сохранению СССР. Вы как историк согласны с таким мнением или точка невозврата была пройдена раньше?– Интересный и одновременно сложный вопрос… Возникновению ГКЧП СССР предшествовали очень важные события, и в 1991 году они уже были связаны с оформлением и введением в политическое пространство страны самой идеи чрезвычайного положения. Ведь понятия ЧП даже в Конституции не было, у нас было военное положение. Термин ЧП был введен в 1990 году. То есть это был очень серьезный процесс, связанный в первую очередь с падением авторитета КПСС, во-вторых – силовых структур и очень серьезными «боевыми» действиями в политических верхах – сражениями Ельцина с Горбачевым на разных площадках, в разных форматах и с разной степенью остроты. Поэтому говорить о каком-то конкретном событии, будь то даже острые события с 19 по 22 августа 1991, можно с оговоркой и учетом того, что это был процесс. Точку невозврата нащупать трудно, а вот процесс невозврата – это ситуация и 1989-го, и 90-го и в первую очередь 1991 года. Я бы обозначил это как исторический процесс.– Тем не менее 19 августа руководители высокого ранга вошли в ГКЧП. В чем, на ваш взгляд, была его сила, слабость и главная ошибка, анализируя события по прошествии 30 лет?– Формально сильной стороной ГКЧП был тот факт, что в его состав вошли вице-президент СССР Геннадий Янаев, председатель правительства Валентин Павлов, министр обороны Дмитрий Язов, министр внутренних дел Борис Пуго, глава КГБ Владимир Крючков, первый зампредседателя Совета обороны Олег Бакланов. Тизяков и Стародубцев представляли профессиональные сообщества – промышленную сторону. Поддерживали ГКЧП председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов, главком сухопутных войск Валентин Варенников и некоторые другие структуры.– КГБ был главным вдохновителем?– Да, говорят, что роль КГБ в лице Крючкова была определяющей. И, осмелюсь сказать, именно поэтому он был обречен. Комитет госбезопасности не действует методами манифестаций, призывов, красивых лозунгов, умеющих увлечь людей. У него другие методы, потому это и спецслужба. Когда подняли руку на Хрущева (смещение Никиты Хрущева со всех постов в октябре 1964 года – ред.), они что, народ выводили на площади? Нет, была совершенно другая методика. Так и здесь, неожиданно в 4 часа утра 19 августа заявляют, что ГКЧП создан, будьте любезны полюбить. Не те методы, не те подходы, это все можно было просчитать. Но, увы, люди они были уже не молодые, во многом традиционалисты. Речь шла о спасении Союза, но методы были негодные.– А роль самого Горбачева в этих событиях? Вы вспомнили Лукьянова, который называл Горбачева отцом ГКЧП…– Отцом он его назвал потому, что с марта 1991 года в стране витала в воздухе и обсуждалась в политических кругах идея чрезвычайного положения. Были, как я уже сказал, внесены соответствующие изменения в Конституцию и даже, как я помню, создана комиссия, которую возглавлял Янаев. Она касалась действий руководства страны в условиях ЧП, и в ней работали многие будущие члены ГКЧП за исключением Тизякова и Стародубцева. В этом отношении сама идея ЧП не была чуждой высшему руководителю нашей страны в этот период.Что касается поведения Горбачева непосредственно в период «форосского сидения», то здесь много неоднозначного. Безусловно, массы деталей мы не знаем. Но это факт, что они к нему прибыли, разговаривали и переговоры с Горбачевым и группой лиц из высшего руководства завершились ничем. А дальше Горбачев действовал в силу своего характера и политического положения. Ничего особенного в этом поведении я не вижу. Да, он не пошел с ними, но, возможно, мог отмежеваться и более решительным образом. Хотя я считаю, что его поведение – в целом было формой отмежевания от гкчпистов, есть свидетельства. Но когда он прибыл в Москву – это новая страница. И писалась она во многом уже Ельциным и его сторонниками.Я твердо убежден, ГКЧП было абсолютно невыгодно Горбачеву. И ход события показал это.– А почему только Ельцин и президент Киргизии Акаев публично выступили против ГКЧП?– В руководстве союзных республик поначалу была оторопь. Я думаю, они не ожидали этого, и руководящие кадры практически во всех республиках европейской части заняли, это сегодня известно и доказано, выжидательную позицию. Как и руководство КПСС. А что касается центральных азиатских республик, думаю, многие были склонны сохранить Союз. А уже когда случились события, после 22 августа параду суверенитетов был придан колоссальный импульс. Мы знаем, как повели себя страны Балтии уже первых числах сентября, а затем и референдум в декабре 1991-го в Украине.– А роль самой КПСС? Вы сказали, что упал авторитет партии, уже не было 6 статьи Конституции о ее направляющей роли… При этом в Москве была одна из самых крупных и серьезных парторганизаций. А на улицы вышли сторонники Ельцина. – Значительная часть коммунистов в Москве и Ленинграде вышла в защиту Ельцина и его сторонников. Что касается ГКЧП, то в партии в это время – я очень хорошо это помню – сильны были настроения в пользу российского центра, если можно так выразиться, как более родного, близкого. А все, что связано с союзным центром, было деморализовано. В этом отношении Ельцину было действовать намного легче, собственно, это и произошло.– А что Запад? Его роль?– Нельзя сбрасывать со счетов роль западных спецслужб. На протяжении десятилетий против СССР велась идеологическая война – это и радиоголоса, и подрывная деятельность, и вербовка. Все это не прошло даром. В годы перестройки, страна начала открываться, наши сограждане стали выезжать в Европу… Мы и сейчас любим ездить в Европу, сравниваем постоянно. На мещанском уровне складывалось мнение, что мы быстро можем зажить так же … Если это считать пропагандой западных спецслужб, то можно сказать, что сама жизнь работала на спецслужбы.Да, роль их имела определенное место, но не думаю, что они хотели такого моментального распада СССР. Их волновал наш ядерный потенциал. В 1990-е они уже приветствовали, что все так хорошо сложилось и без всяких спецслужб.– И вот, по прошествии 30 лет, лично для вас как гражданина и историка что есть распад СССР?– Я к этому вопросу постоянно возвращаюсь, когда пишу о Советском Союзе. Конечно, применительно к истории нашей страны это очень тяжелый удар. Не знаю, можно ли было сохранить Союз, но создать и сохранить объединение, которое было бы экономически эффективным и политически важным, думаю, можно было. И тогда не было бы таких сложностей сегодня, когда мы формируем новые союзы и объединения на территории Евразийского пространства.

https://crimea.ria.ru/20210821/vse-sbezhali-kak-krysy-general-rutskoy-o-provale-gkchp-1120583775.html

https://crimea.ria.ru/20210819/forosskie-sekrety-gorbacheva-i-proval-gkchp-otkroveniya-generala-kgb-1120577187.html

https://crimea.ria.ru/20210820/pochemu-provalilsya-gkchp-neozhidannoe-zayavlenie-soratnika-eltsina-1120587423.html

РИА Новости Крым

1

5

4. 7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2021

Сергей Георгиев

https://cdnn1.img.crimea.ria.ru/img/07e5/08/12/1120571813_0:0:842:842_100x100_80_0_0_40d048e08fe9f3ce1098d2fa98d04f41.jpg

Сергей Георгиев

https://cdnn1.img.crimea.ria.ru/img/07e5/08/12/1120571813_0:0:842:842_100x100_80_0_0_40d048e08fe9f3ce1098d2fa98d04f41.jpg

Новости

ru-RU

https://crimea.ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости Крым

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

1920

1080

true

1920

1440

true

https://cdnn1.img.crimea.ria.ru/img/07e5/08/12/1120568932_377:0:3108:2048_1920x0_80_0_0_235e2db4fa5c570b3bb4511dadfbbf6d. jpg

1920

1920

true

РИА Новости Крым

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Сергей Георгиев

https://cdnn1.img.crimea.ria.ru/img/07e5/08/12/1120571813_0:0:842:842_100x100_80_0_0_40d048e08fe9f3ce1098d2fa98d04f41.jpg

политика

30 лет ГКЧП и распада Советского Союза. Это много или мало? Для истории – капля в море, для человека – значимый отрезок жизни. Драматические события 1991 года еще хранят неизвестные факты. РИА Новости Крым и радио «Спутник в Крыму» в проекте «30 лет ГКЧП: хроника распада великой страны» вместе со свидетелями эпохи отвечают на вопросы, можно ли было спасти СССР в 1991 году, почему провалился ГКЧП, что сыграло решающую роль в распаде страны…

О событиях 30-летней давности вспоминает советский и российский ученый, ведущий специалист по новейшей истории отечества, ректор Российского государственного гуманитарного университета, профессор Александр Безбородов.

© РИА Новости . Нина Зотина / Перейти в фотобанкРектор Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) Александр Безбородов

© РИА Новости . Нина Зотина

Перейти в фотобанк

Ректор Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) Александр Безбородов

– Александр Борисович, период последнего 10-летия Советского Союза богат на события и ошибки. Некоторые политики и ваши коллеги склоняются, что 6 утра 19 августа – точка невозврата к сохранению СССР. Вы как историк согласны с таким мнением или точка невозврата была пройдена раньше?

– Интересный и одновременно сложный вопрос… Возникновению ГКЧП СССР предшествовали очень важные события, и в 1991 году они уже были связаны с оформлением и введением в политическое пространство страны самой идеи чрезвычайного положения. Ведь понятия ЧП даже в Конституции не было, у нас было военное положение. Термин ЧП был введен в 1990 году. То есть это был очень серьезный процесс, связанный в первую очередь с падением авторитета КПСС, во-вторых – силовых структур и очень серьезными «боевыми» действиями в политических верхах – сражениями Ельцина с Горбачевым на разных площадках, в разных форматах и с разной степенью остроты. Поэтому говорить о каком-то конкретном событии, будь то даже острые события с 19 по 22 августа 1991, можно с оговоркой и учетом того, что это был процесс. Точку невозврата нащупать трудно, а вот процесс невозврата – это ситуация и 1989-го, и 90-го и в первую очередь 1991 года. Я бы обозначил это как исторический процесс.

– Тем не менее 19 августа руководители высокого ранга вошли в ГКЧП. В чем, на ваш взгляд, была его сила, слабость и главная ошибка, анализируя события по прошествии 30 лет?

– Формально сильной стороной ГКЧП был тот факт, что в его состав вошли вице-президент СССР Геннадий Янаев, председатель правительства Валентин Павлов, министр обороны Дмитрий Язов, министр внутренних дел Борис Пуго, глава КГБ Владимир Крючков, первый зампредседателя Совета обороны Олег Бакланов. Тизяков и Стародубцев представляли профессиональные сообщества – промышленную сторону. Поддерживали ГКЧП председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов, главком сухопутных войск Валентин Варенников и некоторые другие структуры.

С формальной точки зрения совсем не слабая история. А что касается слабой стороны и сюжета, который предрек поражение, то они… опаздывали. Люди, СМИ были настроены по-другому, страна стала во многом более открытой. В Москве и Ленинграде, и это очевидно, была уже почва не для действий ГКЧП. Они опоздали.

– КГБ был главным вдохновителем?

– Да, говорят, что роль КГБ в лице Крючкова была определяющей. И, осмелюсь сказать, именно поэтому он был обречен. Комитет госбезопасности не действует методами манифестаций, призывов, красивых лозунгов, умеющих увлечь людей. У него другие методы, потому это и спецслужба. Когда подняли руку на Хрущева (смещение Никиты Хрущева со всех постов в октябре 1964 года – ред.), они что, народ выводили на площади? Нет, была совершенно другая методика. Так и здесь, неожиданно в 4 часа утра 19 августа заявляют, что ГКЧП создан, будьте любезны полюбить. Не те методы, не те подходы, это все можно было просчитать. Но, увы, люди они были уже не молодые, во многом традиционалисты. Речь шла о спасении Союза, но методы были негодные.

21 августа 2021, 08:0030 лет без СССР: хроника распада великой страны

«Все сбежали, как крысы»: генерал Руцкой о провале ГКЧП

– А роль самого Горбачева в этих событиях? Вы вспомнили Лукьянова, который называл Горбачева отцом ГКЧП…

– Отцом он его назвал потому, что с марта 1991 года в стране витала в воздухе и обсуждалась в политических кругах идея чрезвычайного положения. Были, как я уже сказал, внесены соответствующие изменения в Конституцию и даже, как я помню, создана комиссия, которую возглавлял Янаев. Она касалась действий руководства страны в условиях ЧП, и в ней работали многие будущие члены ГКЧП за исключением Тизякова и Стародубцева. В этом отношении сама идея ЧП не была чуждой высшему руководителю нашей страны в этот период.

Что касается поведения Горбачева непосредственно в период «форосского сидения», то здесь много неоднозначного. Безусловно, массы деталей мы не знаем. Но это факт, что они к нему прибыли, разговаривали и переговоры с Горбачевым и группой лиц из высшего руководства завершились ничем. А дальше Горбачев действовал в силу своего характера и политического положения. Ничего особенного в этом поведении я не вижу. Да, он не пошел с ними, но, возможно, мог отмежеваться и более решительным образом. Хотя я считаю, что его поведение – в целом было формой отмежевания от гкчпистов, есть свидетельства. Но когда он прибыл в Москву – это новая страница. И писалась она во многом уже Ельциным и его сторонниками.

Я твердо убежден, ГКЧП было абсолютно невыгодно Горбачеву. И ход события показал это.

19 августа 2021, 08:0030 лет без СССР: хроника распада великой страны

Форосские секреты Горбачева и провал ГКЧП: откровения генерала КГБ

– А почему только Ельцин и президент Киргизии Акаев публично выступили против ГКЧП?

– В руководстве союзных республик поначалу была оторопь. Я думаю, они не ожидали этого, и руководящие кадры практически во всех республиках европейской части заняли, это сегодня известно и доказано, выжидательную позицию. Как и руководство КПСС. А что касается центральных азиатских республик, думаю, многие были склонны сохранить Союз. А уже когда случились события, после 22 августа параду суверенитетов был придан колоссальный импульс. Мы знаем, как повели себя страны Балтии уже первых числах сентября, а затем и референдум в декабре 1991-го в Украине.

– А роль самой КПСС? Вы сказали, что упал авторитет партии, уже не было 6 статьи Конституции о ее направляющей роли… При этом в Москве была одна из самых крупных и серьезных парторганизаций. А на улицы вышли сторонники Ельцина.

– Значительная часть коммунистов в Москве и Ленинграде вышла в защиту Ельцина и его сторонников. Что касается ГКЧП, то в партии в это время – я очень хорошо это помню – сильны были настроения в пользу российского центра, если можно так выразиться, как более родного, близкого. А все, что связано с союзным центром, было деморализовано. В этом отношении Ельцину было действовать намного легче, собственно, это и произошло.

– А что Запад? Его роль?

– Нельзя сбрасывать со счетов роль западных спецслужб. На протяжении десятилетий против СССР велась идеологическая война – это и радиоголоса, и подрывная деятельность, и вербовка. Все это не прошло даром. В годы перестройки, страна начала открываться, наши сограждане стали выезжать в Европу… Мы и сейчас любим ездить в Европу, сравниваем постоянно. На мещанском уровне складывалось мнение, что мы быстро можем зажить так же … Если это считать пропагандой западных спецслужб, то можно сказать, что сама жизнь работала на спецслужбы.

Да, роль их имела определенное место, но не думаю, что они хотели такого моментального распада СССР. Их волновал наш ядерный потенциал. В 1990-е они уже приветствовали, что все так хорошо сложилось и без всяких спецслужб.

– И вот, по прошествии 30 лет, лично для вас как гражданина и историка что есть распад СССР?

– Я к этому вопросу постоянно возвращаюсь, когда пишу о Советском Союзе. Конечно, применительно к истории нашей страны это очень тяжелый удар. Не знаю, можно ли было сохранить Союз, но создать и сохранить объединение, которое было бы экономически эффективным и политически важным, думаю, можно было. И тогда не было бы таких сложностей сегодня, когда мы формируем новые союзы и объединения на территории Евразийского пространства.

Распад вызывает, безусловно, сожаление. Но опыт Советского Союза, история его распада должны стать очень хорошим историческим уроком для нынешних и последующих поколений. А какие-то фрагменты мы восстановим. И будет нормально работающее объединение, где люди будут жить во взаимодействии друг с другом.

20 августа 2021, 08:0030 лет без СССР: хроника распада великой страны

Почему провалился ГКЧП: неожиданное заявление соратника Ельцина

Горбачев говорит, что США стали «заносчивыми» после распада Советского Союза

Мир


/ АФП

Россия выкладывает список требований

Россия хочет запретить Украине вступление в НАТО в качестве условия военной деэскалации
05:01

Бывший советский лидер Михаил Горбачев заявил в пятницу, что Вашингтон стал «высокомерным и самоуверенным» после распада Советского Союза, что привело к расширению военного альянса НАТО.

В последние годы президент Владимир Путин все больше настаивает на том, что НАТО приближается к границам России, а Москва на прошлой неделе потребовала «юридических гарантий» того, что возглавляемый США альянс остановит свою экспансию на восток.

«Как можно рассчитывать на равные отношения с США и Западом в таком положении?» Об этом Горбачев заявил государственному информационному агентству РИА Новости накануне годовщины своей отставки с поста руководителя СССР.

Он отметил «триумфальное настроение на Западе, особенно в США» после прекращения существования Советского Союза в 1991 году.

«Они стали высокомерными и самоуверенными. , сказал.

Бывший президент СССР Михаил Горбачев наблюдает за военным парадом на Красной площади в честь Дня Победы в Москве 9 мая., 2018 год, посвященный 73-й годовщине окончания Великой Отечественной войны.

Михаил Светлов / Getty Images

Он настаивал на том, что именно «вместе» Москва и Вашингтон вытащили мир из конфронтации и ядерной гонки.

«Нет, «победители» решили построить новую империю. Отсюда и идея расширения НАТО», — добавил Горбачев.

Однако он приветствовал предстоящие переговоры по безопасности между Москвой и Вашингтоном.

«Надеюсь, будет результат», сказал он.

Президент СССР Михаил Горбачев (в центре) в окружении нескольких лидеров республик СССР выступает после подписания соглашения об экономическом союзе в Кремле в Москве, Россия, 18 октября 1991 года. В том году Горбачев отчаянно пытался заполучить советские республики. отказаться от стремления к независимости, но соглашение от 8 декабря 1991 г., заключенное лидерами России, Украины и Белоруссии, объявило о прекращении существования Советского Союза.

Луи Хын Шинг / AP

На прошлой неделе Москва предъявила Западу широкие требования безопасности, заявив, что НАТО не должна принимать новых членов, и стремясь запретить Соединенным Штатам создавать новые базы в странах бывшего СССР.

В четверг Путин заявил, что Вашингтон готов обсудить предложения, и переговоры могут состояться в начале следующего года в Женеве.

Высокопоставленный представитель США заявил, что Вашингтон готов к переговорам «уже в начале января».

Горбачев ушел с поста президента СССР 25 декабря 1991, через несколько дней после того, как лидеры Беларуси, России и Украины заявили, что СССР больше не существует.

Бывший агент КГБ и верный слуга Советского Союза, Путин был встревожен, когда он распался, однажды назвав этот распад «величайшей геополитической катастрофой 20-го века».

Актуальные новости

    В:

  • Россия
  • Владимир Путин
  • Москва

Впервые опубликовано 24 декабря 2021 г. / 4:53

© 2021 АФП. Все права защищены. Этот материал нельзя публиковать, транслировать, переписывать или распространять.

Спасибо, что читаете CBS NEWS.

Создайте бесплатную учетную запись или войдите в систему
, чтобы получить доступ к дополнительным функциям.

Пожалуйста, введите адрес электронной почты, чтобы продолжить

Пожалуйста, введите действительный адрес электронной почты, чтобы продолжить

Приготовьтесь к исчезновению России

Снова 1991 год, и сейчас, как и тогда, западные политики и аналитики в ужасе от ответа на два больших вопроса «а что, если?», поднятых катастрофической войной президента России Владимира Путина с Украиной: что, если Российская Федерация идет по стопам Советского Союза и находится на грани распада? Что, если, опять же, процесс управляется внутренними факторами, и мы ничего не можем с этим поделать?

Распад Советского Союза стал неожиданностью и раздражением для большей части Запада. Немногие правительственные лидеры ожидали, что сверхдержава исчезнет в одночасье, и еще меньше встретили эту перспективу с энтузиазмом. Печально известная речь президента Джорджа Буша-старшего «Курица по-киевски», в которой он предостерег украинцев от стремления к «самоубийственному национализму» и тем самым риску подрыва советского государства, стала символом опасений Запада перед распадом Советского Союза. Речь также свидетельствовала о вере в то, что политика Запада может предотвратить такой исход.

Подобная неспособность представить невообразимое проявляется и сегодня. Ян Бреммер из Eurasia Group олицетворяет эту неспособность мыслить за рамками России: «Прошли те времена, когда военные цели России сводились исключительно к «денацификации и демилитаризации» Украины. Также прошли те дни, когда правительства США и их союзников ограничивали свое участие оказанием помощи Украине в защите ее суверенитета и территориальной целостности», — пишет он. «… Результатом является новая холодная война между Россией и ее противниками — война, которая обещает быть менее глобальной, чем ее аналогия в 20-м веке, но также менее стабильной и предсказуемой». Несмотря на все знаменательные изменения, которые предвидит Бреммер, распад России как государства не входит в их число.

И все же это вполне возможно, возможно, даже вероятно. И чем раньше Запад начнет думать о том, как будет выглядеть крах России, тем лучше — не потому, что мы многое можем сделать, чтобы его остановить, а потому, что он будет иметь потрясающие последствия для всего мира.

Путин считает, что любые проблемы, возникающие в его сфере, должны быть делом рук иностранных сил. Такого же мнения придерживались и советские лидеры. На самом деле слабость их государств была следствием их дисфункциональных политических и экономических систем и политических ошибок, допущенных лидерами.

Советский тоталитаризм и централизованное планирование были хороши в мобилизации людей и ресурсов для мегапроектов, таких как индустриализация, коллективизация и война (при этом убивая миллионы людей в процессе), но они с треском провалились как системы управления в современных обществах. Перестройка Михаила Горбачева была сознательной попыткой исправить неисправную советскую систему, а не избавить ее от гнусного западного влияния. Наоборот, Горбачев понимал, что открытие СССР миру может его спасти. Советский Союз распался, потому что Горбачев выхолостил Коммунистическую партию, тем самым разрушив стержень тоталитарного правления и одновременно позволив и вынудив нерусские республики искать спасения от дряхлой системы через независимость.

Путинская фашистская Россия не менее неблагополучна. Гиперцентрализация власти в руках возможно иррационального лидера с манией величия — это рецепт институционального распада, поскольку бюрократы пытаются выжить за счет построения империи, разделения на части и перекладывания ответственности, а также к политической катастрофе. Именно Путин и небольшая группа его подхалимских приятелей решили вторгнуться в Украину, тем самым обрекая тысячи российских солдат на преждевременную смерть и разоблачая усилия России по созданию мощной армии как вымысел. В таких условиях процветает коррупция, а способность проводить изобретательную политику экономических и политических реформ атрофируется под мертвым грузом недееспособной и коррумпированной бюрократии.

Если Российская Федерация развалится, то это произойдет из-за напряжения и слабости, присущих системе, неспособности Путина сохранить ее части вместе и ее элиты довольными, а также катастрофического воздействия на Россию его идиотского решения вторгнуться в Украину с армией, не готовой к такой авантюре. Западная военная и экономическая помощь Украине укрепила Украину и улучшила ее военные действия, но процессы дезинтеграции, затрагивающие в настоящее время Россию, имели бы место, даже если бы западная помощь была минимальной.

Перестаньте говорить, что вторник был хорошим для демократов

Чистка больших технологий может быть полезна для США и всего мира

Теперь, как и в 1991 году, области Российской Федерации и нероссийские автономные республики будут вынуждены защищаться сами, поскольку вокруг них рушится российская политическая и экономическая система.