Солженицын лурк: | зеркало лурк Lurkmore

Истории / картинки, гифки, прикольные комиксы, интересные статьи по теме.

Жирный троль

story Сталин совок Александр Солженицын «Миллиард за триста дней» лурк Баян песочница личное мрпрпрперере 

Как Сталин лично расстрелял миллиард.

Элементарно, это ужЕ и малые дети знают:

«В 1930 году специально для массового террора и расстрелов был создан пулемёт ШКАС. В 1932 году пошёл в серийное производство. Скорострельность — 1800 выстрелов/минута. Так вот, в недавно рассекреченных архивах ВЧК/НГБ были найдены документы, в которых чётко описан процесс самого ужасного злодеяния в истории человечества.

В подвалах Лубянки был смонтирован конвейер, по которому с огромной скоростью подавались связанные з/к. Несчастных людей ставили на ленту транспортёра затылком к стене, мимо которой проезжала лента. Чтобы избежать массовых бунтов людям обещали, что их отправляют в светлое будущее, а руки за спиной связывают для того, чтобы они не покалечились при перевозке (конвейер-то движется очень быстро).

В тот момент, когда первые з/к ступили на конвейер, в стене открылось окошко, высунулся ствол пулемёта ШКАС, пулемёт гулко застучал, и не останавливался, пока последний из миллиарда з/к не был злодейски убит в затылок пулей калибра 7.62мм. Дабы вы могли оценить чудовищность этого преступления, расскажу, что в самые «тяжелые» дни расстреливалось не менее 3,5 млн человек ежедневно!

Несчастные з/к подвозились на место расстрела ночью, баржами, по целой системе каналов, вырытых специально для этого.

Куда же потом девали такое количество трупов, спросит скептически настроенный читатель? Ответ на этот вопрос был найден там же — в кровавых подвалах архивов нынешней ФСБ.

Помните, как сильно развивалось метро в 30-е годы? Именно для того, чтобы скрыть огромное количество невинно убиенных, Сталин и приказал выкопать эти гигантские норы. Трупы прямо с конвейера падали в шахты строящейся тогда сокольнической линии, где их измельчали в труху, после чего добавляли в строительный раствор, которым укрепляли своды тоннелей. Сталинское метро в прямом смысле сделано из костей.

Конечно, при скупом математическом подсчёте получается, что для реализации этого чудовищного плана Сталину потребовалось бы 1,5 года непрерывных расстрелов по 8 часов в день, а это никак не вяжется с реальностью, в которой весь террор произошёл, как известно, в 1937 году.

Но тут нам на помощь опять пришли архивы — как вы думаете, за что Шпитальный, (конструктор пулемёта ШКАС) получил ДВА звания Героя Социалистического труда? Да очень просто — конвейеров (и пулемётов ШКАС) у Сталина было ДВА, и кровавый тиран, стоя в специальных кровостойких хромовых сапогах (чтобы не замарать брюки-галифе) по колено в человеческой крови, стрелял в затылки репрессированных с двух рук, по-македонски!

Доказательством этого является и то, что на КАЖДОЙ станции метро ДВА тоннеля! Когда будете в метро — обратите внимание на этот незаметный факт. V
(Wosrvshdtnlje, Paris)
Истории,Сталин,Иосиф Джугашвили, Коба, Иосиф Сталин,совок,Александр Солженицын,»Миллиард за триста дней»,лурк,Баян,баян, боян, баяны, бояны, баянище, боянище,песочница,личное,мрпрпрперере

Еще на тему

Истории(11750)

Сталин(1304)

Баян(26093)

песочница(682544)

Развернуть

12. 11.201318:36

ссылка

-2.6

СССР

интернет

Плохой Сигнал

личное

, 

Lurkmore

, 

совок

, 

лурк

, 

Луркоморье

, 

Александр Солженицын

, 

«Миллиард за триста дней»

, 

мрпрпрперере

Мэри Сью | зеркало лурк Lurkmore

Материал из Lurkmore

Перейти к: навигация, поиск

Собственно, сабж. Аффтарша резко приукрашена.

Мэри Сью (Mary Sue, мерисья, марисья, мерисьюха, мерин сью) — литературный мем, имя нарицательное для обозначения одного из самых распространённых типажей различной фанфикции и пейсанины.

Само имя имеет корни из фанфика Паулы Смит «A Trekkie’s Tale» (по вселенной Star Trek). Причём, что самое характерное, фанфик как раз являлся стёбом над ещё не названным мемом. В случае, если Мэри Сью — персонаж мужского пола, в различных средах его могут назвать Гарри Сью, Марти Сью, Марти Стю, Мэрин Сью и тому подобными производными. Можно встретить термин «Тайлер Бранд» — так иногда называют Марти Стю, если он подчёркнуто аристократичен и смахивает на помесь мажора с ахтунгом.

Подробнее

«	ВАУ!!!(именно это слово).дождь из роялей переходящий в град из белых концертных фортепиано.	»
— Орфография и пунктуация оригинала сохранены.

Она кагбе намекает, что она няшная анимешная ГК со сверхспособностями

Мэри Сью в первом значении — придуманный автором фанфика персонаж, который сильнее самого сильного из оригинальных персонажей, обаятельней самого обаятельного, одареннее гения исходной стори и так далее по списку, особо важно, что всё это одновременно и без всякого внятного обоснования. Изначальная основа для творчества (канон) уже на первых страницах писанины уходит на второй план, и всё пространство заполоняет собой прекрасная Мерисья.

Суть™.

Классическая Мэри Сью обязана носить то же имя, что и аффтар (или невероятно замысловатое, чтобы отмазаться). Выглядит так же, как и автор, изъяны обычно опускаются или, что ещё веселее, всё равно присутствуют, но всеми остальными персонажами по авторскому произволу почитаются как «особая красота», ибо каждая лохмато-кривозубая заучка мнит себя Гермионой Грейнджер, каждая обладательница брежневских бровей — Ольгой Сергеевной Ильинской, и так далее, и тому подобное. Таким образом авторы фанфиков тешат ЧСВ, ибо чуть менее, чем все Мэри Сью являются воплощением автора, но в таком виде, как он бы хотел.

Как несложно догадаться, Марисья служит средством претворения в жизнь фантазий гормонально-нестабильных и эмоционально незрелых фикрайтеров.

Кроме того, Мэри Сью могут назвать персонажа канона, который ВНЕЗАПНО получил необыкновенную силу, стал владельцем чудесного оружия или артефакта, морфировал в мечту феечки или иным способом попячил нахуй напряжение, интригу и конфликт истории. В фендоме Гарри Поттера даже есть мем на тему: «%name% очень изменился(-ась) за лето», произошедший от типичного начала писанины малолетних графоманов: «Гермиона очень изменилась за лето…» Впрочем, таких персонажей обычно называют не «Мэри-Сью», а именем-гибридом: «Герми-Сью», «Сева-Сью», «Саске-Сью» и проч.

По результатам широкого распространения мема по просторам этих ваших Интернетов подразумеваемый смысл расползся просто-таки до неприличия. Теперь Мэри Сью нередко кличут оригинальных персонажей, попросту выделяющихся левелом среди окружающих и оттого, на взгляд критика, «ломающих сюжет». Да-да, в это определение попадают все персонажи Шварцнеггера, Сталлоне и прочие мистеры Андерсоны. Олдфаги гневно вопрошают, известно ли говорящему истинное значение мема, но глас их не долетает до вентилятора…

Бывает и наоборот: в фанфике мощно бампнуты несколько персонажей, устраивающих свои разборки титанов на фоне остальной (изрядно померкнувшей в их свете) тусовки. Это тоже обычная альтернативная вселенная, а не мерисьизм, и нерды, пишущие для нердов, часто используют такой подход, чтобы сплести юбер-персонажами юбер-интригу, намного более сложную, мозговзрывную и интересную в понимании, чем каноничная, превращая таким образом невинное произведение для домохозяек прямо-таки в какой-то долбанный Homestuck или HPMoR.

Внешний вид

Мэри Сью — персонаж до тошноты идеализированный. Огромное значение придаётся описанию внешности персонажа. В этом нелёгком деле автор почти никогда не знает меры, характеризуя всё, вплоть до длины ресниц (которые, впрочем, все, как на подбор: «… были угольно черные волосы, достающие до плеч, длинные черные ресницы и брови густые и тоже черные, кожа была белая, как снег…».

Портреты Мэри Сью — отличный пример парадоксального мышления.

• Глаза Мэрисью редко бывают нормальны. Пользуются популярностью у аффтаров «огромные, бездонные» глаза, в глубине которых всегда «что-то есть». Разнообразие оттенков заставляет дальтоников обращаться в бегство. В самом гипертрофированном варианте меняют цвет по ходу повествования. Это такая сверхспособность типа. Клиника. Ещё одна сверхспособность Мэри-Сью — «виртуальное зеркало», благодаря которому она всегда видит, каким огнём в данный момент полыхнули её зрачки. Ага, как статусбар в Wolfenstein 3-D.
• Губы чаще всего «пухлые, страстные». А если тонкие, то обычно ярко-красные/розовые/алые/синие/зелёные (нужное подчеркнуть), чтоб их было видно за версту.
• Фигура идеальная, грудь третьего размера — видимо, гены.
• Волосы цветовых ограничений не имеют. Любители эльфийской тематики и зеленоволосых меринов в ГП пихают. Алсо, магические свойства детектед, как-то: «струятся», «лежат ровными локонами» и нередко зашкаливают в длине.

Несколько сферических Мерисью в вакууме:

• Одежда мерисью легко описывается одним словом — пиздец. Состоит преимущественно из предметов одежды, в которые ИРЛ не разрешает облачаться мама, дабы чадо не оттрахали в первой же подворотне.

Количество одежды — это вообще пиздец. Если аффтар берётся описывать гардероб мэрисьюхи, лучше зажать глаза и уши.

• Алсо эпично повествование о мэрисью, обладавшей маниакальной страстью к одежде с цифрами:

Характеристики

Кроссоверный клип про типичную Мэри

• убер-возможности и/или мега-оружие
• убер-красота
• убер-обаятельность
• эффектное появление
• спасение главного героя от геймовера
• обязательно, повторяю, ОБЯЗАТЕЛЬНО большая и светлая любоффффь со стороны наиболее любимого аффтаром персонажа, а то и нескольких. Так, в фике по ГП за мерисьюхой могут бегать одновременно Снейп, сам Гарри Поттер и какой-нибудь тихоня типа Симуса Финнигана
• скромность, либо наоборот — тотальный наглёж (часто и то, и другое)
• ехидство
• а ещё Мэри Сью в конце может умереть — ради драмы, ну, и конечно самопожертвования.

Специфические разновидности

• Овуляшка Сью. Наиболее шаблонный вариант; придумывается строго для того, чтобы залезть в койку к любимому каноническому персонажу аффтырши и с первого раза родить от него детей. В особо тяжелых случаях дети вырастают в этом же фанфике и крепят ряды мэрисей.
• Бого-Сью. Меньше акцент на мочеполовой ебле, больше — на крутизне. В ущерб описанию персонажа, в ущерб характеру, «всех нагибает» — и всё тут.
• Добро-Сью. Акцент на том, что Сью всех спасает и всем помогает. Является кандидатом всех мыслимых медицинских наук, полковником МЧС, крутым психоаналитиком и экстрасенсом-народным целителем, и всё это в 17 лет.
• Стерва-Сью. Имеет внешние характеристики ехидной херки или говнарки, мрачное и полное страданий прошлое, ненавидит всех человеков, что глупее её (то есть всех), и только от Бальшой и Чистай Люпфи превращается в обычную Овуляшку-Сью.
• БЕЗНОГNМ-Сью. Несчастненькая калека, слепая, немая, изуродованная, страдает гемофилией, диареей, болезнью Дауна и синдромом Туретта. В результате все-все её любят и жалеют.
• Фиксер-Сью. Придумывается, если аффтар фанфика категорически недоволен сюжетом любимого произведения и хочет его переписать. Фиксер-Сью обладает необъяснимым знанием судьбы всех персонажей и оказывается в нужное время в нужном месте, чтобы всё пошло не по воле автора, а по воле аффтара.
  • Попаданец-Сью. Особая разновидность предыдущего. Как ты думаешь, анон, что будет, если один сорт говна смешать с другим? Нет, конфетка не получится. Это, как правило, Мартин Сью, бывший десантник, талантливый инженер, корифей истории (особенно военной), который попадает в особо баттхёртящий аффтара период истории Рашки (чаще всего — предреволюционный или предвоенный) и делает всё не так. Стандартный список подвигов — предупреждает Сталина, выпиливает Хрущёва, изобретает автомат Калашникова и перепевает Высоцкого, не забывая прикрутить на Т-34 командирскую башенку и пятиступенчатую КПП. В особо тяжёлых случаях — становится Императором этой страны. Если попаданец не в реальность, а в какую-нибудь фан-вселенную — то же самое, но предупреждает Йоду, выпиливает Палпатина, перепевает опять же Высоцкого и изобретает… ну, что там в этой галактике востребованно.

Употребление

1. Автор постит фанфик.
2. Фанфик читают. Явно видят Мэри Сью.
3. Начинается срач в комментах, от которых автор уныло (но активно) отбивается.
4.  ??????
5. ПРОФИТ

Или:

1. Автор постит фанфик, рассылая френдам и в чатик ссылки на него.
2. Читают. Если осиливают.
3. Мэри Сью есть, но запостили фанфик на лирушечко-подобном ресурсе, где гламурные кисы естественно радуются любому говнокреативу своего френда.

Примеры

В современных интернетах почти не выжили — а то, что есть, не вызывает какого-либо интереса. Хотя есть неплохое сообщество, находится тут (здесь же недавно появился эпический высер по заданной теме, за авторством некой личинки человека). Тамошние модераторы не жалея сил отыскивают на просторах рунета мерисьюшное говно всякого рода и бережно складируют на потеху читающей публике.

На Мэрисью сильно смахивают многие герои романтизма — в первой половине девятнадцатого века супер-пупер-персонажи (вроде всезнающего, прогрессивного и д’Артаньянствующего Чацкого) были в порядке вещей. Былинные богатыри и герои детских сказок сюда тоже не относятся. А вот начиная со второй половины девятнадцатого века можно говорить о неуместной идеализации. Причём она бывает нескольких видов: герой либо неимоверно крут, либо неправдоподобно правилен и слащав, либо отдаёт просебятиной.

Лидирует по поголовью тут, конечно, pulp fiction (говнодетективы, говнофентези, говнофантастика и всякие другие говноприключения).

Прочая спискота 

• Главный герой повестушки Гоблина «Санитары подземелий» — сам Гоблин, космический десантник без страха, очков и упрека.
• Есть мнение, что серия «Андрей Белянин и друзья» издательства Армада состоит из произведений о Мери-Сью чуть менее, чем наполовину.
• Сэр Макс является вполне себе типовым образцом мэрисьюшного персонажа. Тот факт, что автор — сначала коллективный виртуал Светланы Мартынчик и Игоря Степина, а потом только сама Светлана, а ГГ, Макс — мужчина, только все усугубляет. Впрочем, over 9000 персонажей, написанных СНГшными пейсателями, являются сферическими МС в вакууме.
• Пример «канонического» МС — Уэсли Крашер из Звездного пути. Являясь (по возрасту) стандартным ОЯШем, оный персонаж обладает способностями повыше остальных и несколько раз чудесным образом спасает всех. При этом Уэсли — второе имя создателя (Юджин УЭСЛИ Родденберри).
• В «Серебряном ветре» Эльтерруса крутой, всемогущий и бесконечно добрый Командор Ордена, на котором все держится — такой пример Мерина Сью, что о-го-го. Автор и не скрывает.
• Ещё Гюстав Флобер, отстаивая в очередном литературном сраче свою мадам Бовари, проболтался: «Эмма Бовари — это я!». Анонимусы-школьники благодарны ему за это уже вторую сотню лет, ведь эта фраза — нередко единственное, что школота помнит о сабже, когда её вызывает к доске училка литературы.
• Стивен Кинг — очень любит выводить персонажей-писателей, дюже похожих на него самого: (пожилых) очкастых райтеров, в детстве побеждавших в литературных конкурсах, долго шедших к успеху и т. п. Винрарные примеры: Темная половина, Тайное окно, Сияние, Безнадега, Мешок с костями, Жребий, Лангольеры, 1922. Не забываем и Темную Башню, где он ещё и полномочный представитель Творца.
• Эдгар Берроуз, автор «Тарзана», в цикле «Боги Марса» буквально выворачивает читателя своей крутостью — его героя зовут Джон Картер (повествование, ясен пень, от первого лица), он оказался на Марсе неведомо как, зато благодаря своим земным мускулам, при марсианской малой гравитации почему-то умеет круче всех аборигенов махать мечом, стрелять и трахать прекрасных марсианок, которые потом откладывают яйца.
• Павел Астахов в книге «Рейдер» каноничнно описывает отечественного Мартина Сью — Артёма Павлова — «бесстрашнного адвоката Артема Павлова, за которым охотится целая бригада киллеров, а милиционеры оборотни не прочь надеть на него наручники», как гласит аннотация.
• Александр Солженицын в «Раковый корпус» заселяет свой клон, лишенный чуть более, чем всех недостатков окружающего его быдла. Духовно богатый, всезнающий и всёподмечающий, он не допускает целительной самокритики. При этом толсто иронизирует по поводу пламенного партийца-сопалатника и его многочисленной родни.
• Гарри Гаррисон в переломный момент карьеры заделал весьма живучую серию «Стальная Крыса», ГГ которой не только ниибацца остроумен, находчив, удачлив и мошенник, но еще и по самые тестикулы аугментирован отмычками, стволами, гранатами, снова отмычками, мини-ракетами, газовыми баллончиками, еще отмычками, гаджетами и самомнением, превосходящим даже Джигурду в лучшие его годы. Но, несмотря на квинтэссенцию мэрисьюшности, следить за похождениями Джеймса Боливара ди Гриза таки доставляет. На самом деле Ди Гриз — не Мери Сью, а пародийный собирательный образ героев третьесортной бульварной фантастики того времени.
• Максим Каммерер. Суперблагородный пионер из 22-го века, несущий свет отсталым и угнетаемым олигархией сракшанцам. Не боится радиации, видит в полной темноте, не подвержен воздействию олигархических зомби-башен, без медпомощи выживает после четырех смертельный ранений, в одиночку уничтожает самый охраняемый обьект в известном мире.
• Коммандер Шепард. Любимец синекожих красоток с тентаклями на голове, черных властелинов, да и вообще всей галактики, которая под влиянием его неотразимой харизмы забывает о тысячелетних распрях и обьединяется для борьбы с выпиливающими всю органику космическими кибержуками.
• Дейенерис Таргариен, типичная Сью — голая, с драконами и локонами пепельного цвета.
• Доктор Манхэттен, чья сила превосходит силу Супермена и приближается к божественной. Бессмертен, ясновидящ и абсолютно не убиваем никаким оружием, особенно атомным.
• Куроками Медака — автор этих ваших гатарей — написал годную пародию на сабж, включив Анти-Сью и начинив своими пустыми тоннами текста.

Анти-Сью

В противоположность типичной Мэри Сью существует такой персонаж как Анти-Сью. Если Мэри Сью сказочно красива, то Анти-Сью невероятно уродлива: она страдает ожирением, у неё прыщи, уродливые черты лица, гнилые зубы, вечно грязные жидкие волосы и т. д. Если Мэри Сью просто гениальна и всё умеет, то Анти-Сью непроходимо тупа и ничего не умеет. Вдобавок к этому Анти-Сью ленивая, капризная, жадная, злая и вообще абсолютно ничтожная личность. Но, несмотря на эти огромные недостатки, все персонажи почему-то любят это убожество. Причины появления Анти-Сью могут быть различны, и одна из них — желание позлить автора оригинального произведения или фанатов, которые создают персонажей Мэри Сью. Но чаще всего это случается, когда фикрайтер, прочитав эту или другую статью, изо всех сил пытается избежать обвинений в мэрисьюшности, инвертируя внешние признаки Мэри Сью, но так и не поняв сути. Или поняв, и в меру сил постебавшись.

Просебятина

Так-то!

Англ. «self-insertion» — сестра, подруга и вообще родная кровь мерисьи. Отличается от предмета статьи тем, что автор сует себя в собственное произведение а) в куда как более точном виде б) круть персонажа, соответственно, тоже весьма урезана. В отличие от мерисьи, иногда бывает довольно кошерной, особенно если автор не особо нагружает эту просебятину сюжетной функциональностью. Мэтт Гроенинг, пробежавший на очередном, тысячи их, опенинге Симпсонов и оставивший на полу граффити — хорошая, годная просебятина, которая в данном случае является классическим сценарно-режиссёрским приёмом — камео.

«Когда они пробегали мимо подворотни, случайно стоявший там простой мальчик с %подробное описание автора% подставил ножку Злому Лорду», изменив дальнейшую историю не хуже «Бабочки Брэдбери» — та же мерисья, только в профиль: супер-круть тупо заменена чисто авторской супер-осведомленностью, когда и кому подставить подножку, чтобы история повернула на 180˚. IRL так развернуться автору просебятины не дает, судя по всему, только отсутствие Load/Save, которое позволило бы с десятка-другого попыток найти-таки в своей жизни историчес

Мой один день из жизни Александра Солженицына | Александр Солженицын

Опубликовав в 1962 году свой рассказ «Один день из жизни Ивана Денисовича», русский писатель Александр Солженицын стал первым, кто описал сокрушительную жестокость повседневной жизни в советских лагерях для военнопленных. Приговоренный без суда к восьми годам принудительных работ и много лет преследуемый КГБ, лауреат Нобелевской премии писатель был духовным и моральным авторитетом для тысяч россиян вплоть до своей смерти в возрасте 89 лет.в 2008 году.

Но – смею спросить – не заставляют ли нас слишком серьезно относиться к Солженицыну душераздирающие подробности его биографии и весомость написанных им томов? Ослепленный большой окладистой бородой и свободной крестьянской блузой, придававшей ему ауру ветхозаветной фигуры, легко упустить из виду тот факт, что пожизненные аскетические наклонности Солженицына, продолжавшиеся задолго до и после его заключения, почти столь же мило эксцентричны, сколь и восхитительны. .

Чтобы 11 декабря отметить 100-летие со дня рождения, я решил провести 24 часа в жизни Александра Солженицына. Я больше никогда не буду жаловаться на дедлайны в пятницу вечером.

1:00: Проснись. Когда Солженицын писал свою монументальную атаку на советский режим «Архипелаг ГУЛАГ», он вставал в час ночи, работал до девяти утра, неохотно делал небольшой перерыв, а затем снова возвращался к работе до шести вечера.

Я вижу сквозь шторы луну, решаю, что борьба с авторитаризмом может подождать еще несколько часов, переворачиваюсь и снова засыпаю.

6 утра: Упал на первом же барьере. Но это вперед и вверх отсюда.

6:10 утра: Время завтрака. Каждый год 9 февраля Солженицын отмечал день своего первого ареста в 1945 году. В свой самозваный День каторжника он позволял себе только те пайки, которые ему разрешили лагерные власти: 23 унции хлеба, тарелку бульона. и ковш овса.

Может быть и декабрь, но я собираюсь воссоздать этот праздник. Не имея традиционных изысканных изысков кухни ГУЛАГа, растворенный куб Oxo, несколько черствых ломтиков тостов и щепотка кукурузных хлопьев кажутся неудовлетворительной заменой.

6:30 утра: Смущенно шаркайте обратно на кухню. Судя по всему, желудки 21 века не такие выносливые, как выведенные на российском Кавказе 100 лет назад. Спустя два яйца-пашот я ожил и рвусь к работе.

7 утра: Включаю ноутбук и начинаю исследование жизни Солженицына. Человек, который сделал бы рабочее время Маргарет Тэтчер похожим на рабочее время Гомера Симпсона, автор все еще лихорадочно вытягивал свои записные книжки более 14 часов в день даже в свои 80 — несмотря на острые проблемы с позвоночником, из-за которых он не мог ходить.

10 утра: Время для (не очень) легкого чтения 581-страничного романа Солженицына «В круге первом». Когда ему было 10 лет, Солженицын прочитал всю «Войну и мир» и решил, что напишет эквивалентную сагу о русской революции. В конце своей жизни он работал над 20-томной эпопеей «Красное колесо», примерно в четыре раза больше, чем у Толстого.

10.03: Немного отвлекшись, я проверяю свою ленту на Facebook. Глядя на фотографии подруги с отдыха на Майорке с ее новым бойфрендом, я чувствую укол вины. Одобрит ли Солженицын мой необузданный интерес к таким легкомысленным вещам? Думаю, нет.

Когда автор впервые начал отношения со своей женой в университете, это было сделано с оговоркой, что их встречи должны длиться всего час и происходить после закрытия библиотек в 22:00. Даже во время этих мимолетных любовных свиданий он просил ее расспросить его о датах его истории.

Позже Солженицын закрутил страстный роман с блестящим математиком Ольгой Ладыженской, но роман закончился, когда он решил, что секс отвлекает его от писательства. Я старательно открываю «Хронологию истории Советского Союза» Би-би-си.

11:00: После высылки из СССР в 1974 году Солженицын добровольно оказался в заключении в США. Он уединился, чтобы спокойно работать, и начал отшельническое существование в бревенчатой ​​хижине глубоко в горах Вермонта. Окружив себя русскими тюремными архивами и забором из колючей проволоки, Солженицын приказал владельцам магазинов в ближайшем селе вывесить на окнах таблички, предупреждающие журналистов: «НЕТ направления к Солженицыным».

Я иду прогуляться по магазинам. Улыбнувшись и кивнув почтальону, я быстро осознаю свою ошибку и надеваю темные очки, чтобы восстановить свое прикрытие. Солженицын не улыбался незнакомым людям.

14:00: Вернувшись к своему столу, я пытаюсь вспомнить фрагменты того, что читал о биографии автора.

В тюремные годы Солженицын выработал уникальный писательский метод: строчил строчки для своих будущих романов на клочках бумаги, запоминал слова и быстро сжигал их, пока они не были обнаружены. Я записываю все, что помню, на стикере, хватаю спичку и начинаю кремировать все еще липкую записку. К тому времени, когда последний флуоресцентный розовый ползун превратился в пепел, я забыл свой забавный факт о Солженицыне. Вернуться к Википедии это …

18:00: Наконец-то мой рабочий день закончился, осталось только насладиться заслуженным ужином (оставшийся бульон и еще немного черствого хлеба) и еще в 19:00 лечь в постель вместе с семьей Солженицыных. Часы.

19:00: Прежде чем укутаться, я кладу рядом с подушкой пару вязальных спиц (на случай нежелательных ночных стуков в дверь). Солженицын долгие годы спал с вилами рядом с кроватью. Через год после того, как ему была присуждена Нобелевская премия по литературе, КГБ попытался убить писателя, вонзив ему в спину отравленную иглу. Хотя у моего дома в сонном Уилтшире наверняка нет русских агентов…

Петерсон и Солженицын говорят правду властям

Нетрудно понять, почему Александр Солженицын, 100 лет со дня рождения которого будет отмечаться 11 декабря, будет столь привлекательной фигурой для Джордана Петерсона, юнгианского психолога, ставшего международное дело за нарушение правил речи Оруэлла, добавленное в Закон о правах человека Канады. Помимо пропаганды этики индивидуальной ответственности за бесцельную и кастрированную молодежь, Петерсон посвятил большую часть своих исследований тому, как современные тоталитарные системы манипулируют языком и понятиями. Подобно тому, как Солженицын в свое время предупреждал, что «социализм любого типа и оттенка ведет к полному уничтожению человеческого духа и к нивелированию человечества до смерти», так и теперь Петерсон осуждает политкорректность как порождение марксизма. — которая, в свою очередь, является «смертоносной идеологией», построенной на «порочных, несостоятельных и античеловеческих идеях».

В предисловии к новому изданию Солженицына « Архипелаг ГУЛАГ » Петерсон отмечает:

Если в 1917 году было какое-то оправдание быть марксистом, то теперь нет абсолютно и, наконец, никакого оправдания. И мы знаем это в основном благодаря Александру Солженицыну и Архипелагу ГУЛАГ . Слава Богу за возмущение, мужество и неутолимую жажду справедливости и правды этого великого автора. Солженицын предупреждал нас, что катастрофы советского государства неразрывно и причинно связаны с лживыми уговорами марксистского утопического видения. Именно Солженицын задокументировал цену, заплаченную страданиями за ужасный коммунистический эксперимент, и извлек из этого страдания мудрость, к которой мы все должны прислушаться, чтобы подобная катастрофа не посетила нас снова.

Православный. Верный. Свободно.

Подпишитесь, чтобы получать Crisis  статьи, доставляемые на ваш почтовый ящик ежедневно

Адрес электронной почты

В дополнение к выступлению против политкорректности и утверждению, что «неотъемлемая благость Бытия» лучше объясняет психику, чем либидоцентричный фрейдизм, Петерсон также можно поблагодарить за помощь в увековечивании наследия человека, победившего ГУЛАГ.

Обращаясь к этому наследию, мы обнаруживаем, что в нем есть аспекты, которые упускают из виду многие поклонники Солженицына. Ибо и глубокие религиозные убеждения Солженицына, и его непоколебимое сопротивление тоталитаризму были связаны с его чувством патриотизма, а если какой-либо принцип и нуждается в особом утверждении в наш безродный, бескультурный и абстрактный век, так это патриотизм. Католики, по крайней мере, должны признать, что в отношении патриотического вопроса восточно-православный Солженицын стоит в одном ряду с такими великими умами, как св. Фома Аквинский, Г.К. Честертона и Святого Пия X, и в резком контрасте с Эммануэлем Макроном и другими левыми фигурами, которые сводили патриотизм к рвению к абстрактным утверждениям, таким как равенство и всеобщая демократия. В Russia In Collapse , например, Солженицын прямо определяет патриотизм не в связи с какой-либо политической теорией, древней или современной, а скорее характеризует его как «неотъемлемое и стойкое чувство любви к родине» и доходит до того, что следующая аналогия:

Любовь к своему народу так же естественна, как и любовь к своей семье. За эту любовь нельзя винить никого, только уважать. Ведь как бы ни вертелся и не дергался современный мир, мы все равно стремимся сохранить в целости свою семью, и относимся к ней с особым уважением, проникаясь сочувствием. Нация тоже семья, только на порядок выше по численности. Его связывают уникальные внутренние связи: общий язык, общая культурная традиция, общая историческая память, общий комплекс проблем, которые предстоит решить в будущем.

Солженицын заключает предыдущие размышления на жалобной ноте: «Почему же тогда самосохранение народа считать грехом?»

Здесь мы могли бы спросить, не слишком ли доверяет Солженицын своим читателям, когда он предполагает, что все они признают важность семьи, поскольку многое из того, что сегодня прославляется как экономический прогресс и вертикальная мобильность, влечет за собой разрушение семейных сетей и соседей. . В свете этого нетрудно ответить на вопрос Солженицына. Поскольку патриотизм и любовь к семье естественны, в этом и заключается трудность, ибо мало что современный человек отвергает так яростно, как мысль о том, что может существовать какой-то естественный порядок, который может обусловливать или ограничивать его желания и аппетиты.

Будучи патриотом и христианином, Солженицын является таким же признаком противоречия в двадцать первом веке, как и в двадцатом, ибо коммунизм имеет много общего с глобалистской идеологией, ставшей к настоящему времени повсеместной в мире. Запад. Обе системы заменяют стремление к Богу целеустремленным стремлением к материалистическому и совершенно искусственному планетарному порядку; оба стремятся создать нового человека, освобожденного от всех традиционных представлений о жизни; и оба осуждают местную и национальную идентичность как свидетельство «ложного сознания». Таким образом, можно легко доказать, что глобализм — это просто коммунизм 2.0, хотя и лишенный определенных экономических неэффективностей.

Это объясняет, почему глобалисты настаивают на том, что приоритетом внешней политики Америки должна быть не защита граждан США от конкретных угроз, исходящих от джихадистов или МС-13, а ведение второй холодной войны против России, которая позиционирует себя как главного в мире защитника национальный суверенитет и христианская культура. Если Солженицын прав в своей поразительно прозорливой статье 1980 года «Заблуждения о России — угроза для Америки», то, похоже, корни таких призывов ко второй холодной войне уходят еще дальше, чем в XIX веке. 90-е и преступно бездарная администрация Бориса Ельцина. Солженицын предположил, что даже во время первой холодной войны «враждебное и искаженное изображение старой России» считалось само собой разумеющимся в американской науке, и добавил, что у либеральных интеллектуалов, которые поддерживали такое изображение, были скрытые мотивы:

В то время как коммунизм все еще был объектом увлечения Запада, его приветствовали как неоспоримую зарю новой эры. Но с тех пор, как коммунизм пришлось осудить, его гениально приписали исконно русскому рабскому менталитету. Эта интерпретация в настоящее время пользуется широкой поддержкой, поскольку она так выгодна многим: если преступления и пороки коммунизма не присущи ему, а могут быть отнесены целиком к традициям старой России, то, следовательно, принципиальной угрозы не существует. западному миру […]

Иными словами, если в катастрофе, которой был Советский Союз, можно обвинить ущербный русский характер, а не утопическую идеологию, может быть, мы должны дать Марксу второй шанс. Те, кто говорит, что социализм — замечательная идея, которую никогда не пробовали, косвенно предполагают, что в несчастьях холодной войны, от которых пострадали бесчисленные поляки, украинцы, венгры, восточные немцы, чехи и румыны — и русские, — следует винить не идеи Маркса. или даже Ленина, но на традиции русского империализма, традиции, в свою очередь основанной на русском национализме.

Солженицын ничего этого не хотел. Вместо того, чтобы рассматривать СССР как выражение старой России, он вместо этого утверждал, что советский проект представляет собой отрицание русской национальности, отрицание, с которым счастливо согласилась протоглобалистская западная интеллигенция:

Он имеет целью не что иное, как окончательное уничтожение русского крестьянства: сносятся избы и деревни, сгоняются крестьяне в многоэтажные слободы по промышленному образцу, разрываются связи с землей; национальные традиции, национальный быт, даже, по-видимому, русский пейзаж и национальный характер — все исчезает навсегда. А реакция скудных западных СМИ на этот кровавый коммунистический натиск на самую душу нашего народа? Они даже не заметили этого!

В первую революцию (1917-20) ленинский кривой кинжал перерезал горло России. И все же Россия выстояла. Во вторую революцию (1929-1931) сталинская кувалда стремилась стереть Россию в порошок. И все же Россия выстояла. Третья и последняя революция идет безвозвратно, и брежневский бульдозер стремится стереть Россию с лица земли. И в этот момент, когда русскую государственность безжалостно уничтожают, западные СМИ поднимают шум и крики о главной угрозе сегодняшнего дня — русском национальном самосознании…

Это утверждение просто удивительно. Если это правда, это означает, что даже в 1980 году американские и европейские журналисты и ученые больше беспокоились о «реакционных» российских элементах, таких как Солженицын, чем о «прогрессивном» советском режиме, который на протяжении целого поколения наблюдал за массовыми убийствами, чистками и показательными процессами. Вера в то, что традиционный русский патриотизм, а не коммунизм, представлял большую опасность для западной цивилизации, поначалу кажется странной. Но такое отношение со стороны элит, несомненно, помогло бы объяснить, почему Солженицын был отвергнут многими как реакционный чудак после 19-го века.78, точно так же, как недвусмысленные гимны Карлу Марксу до сих пор можно найти в The New York Times . Более того, мы помним, насколько интеллигенция склонна упрощенно отождествлять западную цивилизацию с рационализмом эпохи Просвещения, критикуемым Солженицыным в его скандальной Гарвардской речи. Во всяком случае, лаконичную реплику Солженицына можно найти в самом обращении. Реальная и окончательная экзистенциальная угроза западной цивилизации носит не политический, а духовный характер — это «опасная тенденция преклонения перед человеком и его материальными потребностями», тенденция, проявляющаяся на либеральном Западе не меньше, чем на коммунистическом Востоке.

Как отмечает Джозеф Пирс, авторитетная книга Солженицына « Архипелаг ГУЛАГ » включена в список обязательного чтения для всех российских старшеклассников. Что бы ни было не так с сегодняшней Россией, попытки сравнить ее с самыми мрачными, самыми антиутопическими периодами большевизма просто диковинны, поскольку при Ленине едва ли можно было ставить во главу угла следующие настроения:

Постепенно мне открылось, что грань, разделяющая добро и зло, проходит не через государства, не между классами, не между политическими партиями — а прямо через каждое человеческое сердце — и через все человеческие сердца. Эта линия смещается. Внутри нас оно колеблется с годами. И даже в сердцах, охваченных злом, сохраняется один маленький плацдарм добра. И даже в самом лучшем из всех сердец остается… неискорененный уголок зла… Я пришел к пониманию ложности всех революций в истории. Они уничтожают только современных им носителей зла (а также не различают в спешке и носителей добра). И тогда они берут себе в наследство самое действительное зло, еще более преувеличенное.

Если подумать, то и в церковно-приходских школах Америки в наши дни такие настроения не приветствуются.