Сколько лет у власти был ленин: 150 лет назад родился Владимир Ленин

Бюрократ, диктатор, любовник

В Великобритании опубликована книга журналиста и писателя Виктора Себестьена «Ленин-диктатор. Интимный портрет» (Lenin the Dictator. An Intimate Portrait), в которой исследуется не только политическая деятельность Ленина, но и его интимная жизнь, в частности связь с Инессой Арманд и жизнь с Надеждой Крупской. Противоречивый и неоднозначный портрет вождя мирового пролетариата демонстрируется на фоне бурных политических событий его эпохи.

Виктор Себестьен воспринимает Владимира Ильича Ленина прежде всего как все еще живого и влиятельного политического деятеля, утверждая, что «Россия и многие страны Азии и Южной Америки до сих пор не оправились от него и от влияния последствий организованной им большевистской революции». Для британского историка Ленин – коммунистический фанатик, демагог и беззастенчивый популист, предлагающий простые ответы на сложные вопросы. Он видит в Ленине циничного и аморального прагматика, зацикленного на захвате и удержании власти, создателя подхваченной революционерами всех мастей концепции «революционной нравственности», утверждающей, что цель оправдывает средства и что нравственно лишь то, что способствует революции. Однако при безусловно негативной оценке Ленина-политика и диктатора Виктор Себестьен не считает его монстром, в отличие от других кровавых диктаторов ХХ века, и неоднозначен в своих оценках личности создателя советского государства. В своем интимном портрете Ленина он выделяет способность на глубокое и бескорыстное чувство. В полной мере оно проявилось в его страстной и единственной любви к Инессе Арманд – женщине, ставшей на десять лет центром его эмоциональной жизни. Эта романтическая связь высвечивает во многом другой, скрывавшийся советским официозом и далекий от хрестоматийного образ революционного вождя. Ленин в любви занимает значительную часть содержания книги. Ее автор пишет: «Одним из сюрпризов при сборе материалов для книги стало для меня осознание, что почти все самые важные отношения у Ленина были с женщинами». В конечном итоге сам Ленин мог бы сказать, перефразируя гётевского Мефистофеля: «Я – часть той силы, что вечно хочет блага и вечно совершает зло». В интервью Радио Свобода Виктор Себестьен говорит о главных чертах личности Владимира Ленина.

Embed
share

Виктор Себастьен – о книге «Ленин-диктатор»

by Радио Свобода

No media source currently available

0:00
0:30:11
0:00

Все, что он обещал в 1917 году, он не выполнил

– Как политик он был очень циничен, поскольку готов был пойти на все ради захвата и удержания власти. Он был абсолютно безжалостен в этом стремлении и готов был жертвовать людьми ради этой цели, которая оправдывала для него любые средства. В политике он был абсолютным циником. Я бы отметил также его холодность, выдающийся ум и расчетливость. Однако он мог быть в высшей степени эмоционален, как это было при известии о смерти Инессы Арманд, когда он был практически эмоционально сломлен. В целом характер Ленина был смесью рациональной расчетливости и обостренной эмоциональности.

– В своей книге вы называете Ленина демагогом и отмечаете, что он «бессовестно лгал»…

– Все, что он обещал в 1917 году: землю крестьянам, автономию национальным окраинам, контроль фабрик и заводов рабочим, – он не выполнил. Крестьяне землю не получили, национальные окраины остались в составе России, фабрики и заводы стали собственностью государства. Ленин не стеснялся лгать и обманывать, прибегая к циничной демагогии. Он выполнил лишь одно-единственное обещание: принес мир, вывел Россию из войны. Это было одним из его обещаний до Октябрьского переворота. Что касается других, то он никогда и не думал их выполнять. Разве это не проявление демагогии и беззастенчивого цинизма?

– Описывая жестокость и кровавый террор руководимых Лениным большевиков, вы при этом отмечаете, что «Ленин не был монстром». Нет ли здесь противоречия?

– Я имел в виду, что лично, по своей природе Ленин не был жестоким человеком. Сталин и Гитлер обычно живо интересовались подробностями смерти убитых ими политических врагов, их поведением под пытками, на допросах, их последними словами. Ленину это было неинтересно и безразлично. Для него люди были абстракцией – инструментами и элементами его утопических теорий. Прежде всего он был теоретиком. Конечно, он санкционировал жестокие и кровавые акции, но на персональном, личностном уровне он не был жестоким человеком, не был монстром. В борьбе за власть и при подготовке мировой революции он мог совершать чудовищные и аморальные поступки, но, в отличие от Сталина, не получал удовольствие от убийства персональных врагов, вендетта была ему чужда. Он уничтожал так называемых «классовых врагов», исходя из абстрактных теоретических представлений. В этом смысле в нем было что-то от фанатичного религиозного лидера. Однако удивительным образом это не сказывалось на его частной жизни, на отношениях с людьми на личном уровне.

– Вы называете Ленина коммунистическим фанатиком и одновременно утверждаете, что он «мог полностью менять мнение, если это способствовало достижению его цели». Трудно усмотреть в этом признаки фанатической упертости, скорее, это свойство откровенного имморализма…

Загнанная в подсознание жажда мести многое объясняет в поведении Ленина

– В тактическом отношении это можно назвать его преимуществом. Однако эта политическая и моральная гибкость и непоследовательность вызваны были не столько, как утверждают его соратники, тем, что Ленин был гениальным тактиком, сколько тем, что нравственность для него была понятием относительным; он подменял ее революционной целесообразностью. Все позволено, считал он, если это способствует захвату власти и установлению диктатуры пролетариата. Классическим примером ленинской политической изворотливости при неизменном фанатизме при достижении цели был НЭП, введенный им после того, как им же установленный, согласно марксистской доктрине, военный коммунизм разрушил экономику страны. Это свойство ленинского мировоззрения я бы назвал не имморализмом, а прагматизмом. Кстати, многие коммунистические фанатики не приняли этого тактического поворота в политике советской власти. Ленин всегда был прагматиком, когда дело шло о захвате и удержании власти.

– Однако не противоречит ли это вашему же утверждению, что «Ленин в такой же мере действовал под влиянием эмоций, как и идеологии»?

– Поначалу, в юности Ленин вовсе не интересовался политикой. Он превратился в политического радикала под влиянием казни любимого старшего брата Александра, казненного за попытку покушения на царя. Казнь брата стала огромным эмоциональным потрясением для молодого Ленина. Эта загнанная в подсознание жажда мести многое объясняет в поведении Ленина. В дальнейшем в полемике с политическими оппонентами Ленин позволял себе грубейшие и яростные обвинения. Его споры и полемика полны неистовых страстей и отличаются высочайшим эмоциональным накалом. Думаю, что стать революционером Ленина побудили не столько идеи Маркса и Энгельса, которым он впоследствии следовал в собственном варианте, а прежде всего огромное эмоциональное потрясение, вызванное казнью брата. Это была прежде всего эмоциональная реакция.

– В последние годы возникло много толков о якобы еврейском происхождении Ленина. Насколько они обоснованны и если да, то знал ли сам Ленин об этом?

Когда Сталин прослышал о еврейском предке Ленина, он запретил какие-либо упоминания об этом

– Ленин понятия не имел об этом. В его семье никогда об этом не говорили и считали себя русскими. Евреем был его дед по материнской линии доктор Александр Бланк, принявший православие. Кстати, по выслуге он получил потомственное дворянство. Известно об этом стало только после смерти Ленина, когда его старшая сестра Анна заинтересовалась генеалогией семьи. Было бы невероятно, если бы Ленин об этом знал. И, конечно, вовсе не этим объясняется полнейшее отсутствие у него антисемитизма. Ленин утверждал, что русский умник – всегда человек с примесью еврейской крови. Но когда Сталин прослышал о еврейском предке Ленина, он запретил какие-либо упоминания об этом. Анне Ульяновой было запрещено об этом писать. Видимо, Сталин считал, что это компрометирует Ленина. Но сам Ленин ничего об этом не знал.

Виктор Себестьен

– Вы пишете: «Тот факт, что Ленин был русским, не менее значительно, чем его марксистская вера». Но Ленин не любил и презирал Россию, видя в ней лишь нецивилизованную азиатчину. Он воспринимал ее лишь как трамплин для мировой революции. Русские националисты считают его русофобом…

– Когда я писал это, я имел в виду, что для Ленина намного важнее оказалась русская авторитарная политическая традиция, чем марксизм. Созданное им государство было зеркальным отражением и продолжением авторитаризма царской власти. По своим убеждениям Ленин был интернационалистом; он ненавидел русский национализм и не верил в национальную идентичность, считая эти понятия анахронизмом. Его не назовешь русским патриотом, он желал поражения России в войне, считая его предпосылкой социалистической революции. И тем не менее в своем поведении и мышлении он во многом был русским человеком, следующим русской политической традиции, чего не понимают националисты.

– В России существует представление, что по сравнению со Сталиным Ленин был либералом; в ходу легенда о якобы либеральных «ленинских нормах». Что вы думаете об этом?

Ленин породил Сталина

– Не уверен, что полностью разделяю это представление. Это Ленин создал коммунистическую систему, которую развивал и совершенствовал Сталин – его верный ученик и последователь. Это Ленин породил Сталина. Это он принес в жертву своей утопии миллионы невинных людей. Без Ленина был бы невозможен Сталин, и он прекрасно представлял, кто такой Сталин. Это Ленин был автором большевистской политической паранойи, гласящей, что главное в революции – это захват и удержание власти партией. Это он основал первые в России концлагеря, практиковал расстрел заложников и показал пример беспощадной жестокости, которой в разной мере следовали его преемники. Вячеслав Молотов, который сотрудничал как с Лениным, так и со Сталиным, отмечал в конце жизни, что Ленин был беспощаднее Сталина. Нет оснований подозревать, что Молотов лгал или заблуждался, но это его замечание интересно само по себе. Бесспорно, что главная вина за создание репрессивной тоталитарной политической системы в России лежит на Ленине. Лично я был воспитан на традиционном европейском представлении о Ленине как идеалисте, абстрактном утописте, «кремлевском мечтателе». В этом представлении вина за создание партийной бюрократической диктатуры лежит на Сталине. Даже сейчас, понимая, что это не так, мне трудно избавляться от этих иллюзий. Тем не менее Ленин знал, что происходит в стране, и представлял, что, вероятнее всего, произойдет в ней в будущем.

– Историки не перестают спорить о том, кто был подлинным организатором Октябрьского переворота – Ленин или Троцкий. Ваше мнение?

– Без Ленина Октябрь бы не состоялся. Не он разработал план и все детали переворота, это сделал Троцкий, но без ленинского драйва и убежденности, с помощью которых он буквально заставил партию пойти на риск, большевики не захватили бы власть. Это Ленин заставил партию решиться взять власть, вопреки несогласию и неуверенности некоторых ближайших соратников. Без всякого сомнения, он был лидером переворота. Ленин был главным его вдохновителем и стратегом, хотя непосредственные тактические детали разрабатывал не он, а руководил переворотом Троцкий. И это при значительной оппозиции в партии. Ленин не переставал твердить, что если не взять власть сейчас, немедленно, то социалистической революции в России не бывать. Переворот вполне могли организовать правые силы, и такие попытки были.

Лев Троцкий, Владимир Ленин и Лев Каменев (слева направо)

– В то время многие в России считали Ленина германским агентом. Были ли для этого серьезные основания?

Почти все самые важные отношения у Ленина были с женщинами

– Никаких оснований для этого не было, хотя это немцы организовали переброску Ленина из Швейцарии в Россию весной 1917 года. Большевики получали значительные германские субсидии на революционную пропаганду, немцы пытались с помощью революционных партий вывести Россию из войны. Ленин использовал немцев в собственных целях, хотя объективно работал на противника России в войне. Но Ленин был пораженцем. Он выдвинул лозунг превращения войны империалистической в войну гражданскую и в конечном итоге преуспел в этом. Но при этом он ни в коем случае не был платным агентом Германии, хотя его деятельность была ей на руку. Здесь вновь сказался его пресловутый аморальный прагматизм: «нравственно все, что способствует революции». Конечно, без германской помощи он бы не преуспел. Немцы и Ленин взаимно использовали друг друга в своих целях. Глава большевиков был зациклен на революции и меньше всего помышлял помогать Германии.

– Вы назвали книгу «Ленин-диктатор». Он действительно создал в России тоталитарную диктатуру. Но чем он как диктатор отличался от таких диктаторов ХХ века, как Гитлер, Сталин, Муссолини, Мао Цзэдун?

Его невозможно представить в униформе

– Прежде всего тем, что Ленин был у власти каких-то пять лет, тогда как Сталин правил 28 лет, Гитлер – 12 лет, Муссолини – 20 лет, а Мао Цзэдун – около 30. Мне не кажется, что разница между ними как диктаторами так уж велика, различие следует искать в их индивидуальности. Ленин, к примеру, не любил и не принимал никаких воинских званий и наград. Он вообще не был военным лидером, как другие диктаторы. Его невозможно представить в униформе. Его называли «красным царем», но он не жил как царь и не создавал культ своей личности, хотя еще при жизни соратники именовали его вождем, – синоним слов «фюрер» и «дуче». Впечатление такое, что сам он мало заботился о личной власти и не поощрял славословий в свой адрес. Разница еще и в стиле поведения и образе жизни. Ленин производил впечатление гражданского бюрократа, адвоката, врача, профессора. Тем не менее он был диктатором, и его отличие от других диктаторов можно обнаружить лишь в стиле использования неограниченной власти.

– До сих пор историки спорят, санкционировал ли Ленин убийство Николая Второго и его семьи или же оно произошло без его ведома. Что вы думаете по этому поводу?

– Без сомнения, он его санкционировал. Правда, этому нет никаких документальных подтверждений. А если и были, то давно уничтожены. Известно, что Яков Свердлов отправил в Екатеринбург телеграмму с разрешением ликвидации Николая, однако без ленинской санкции это было бы невозможно. Абсолютно в этом уверен. Возможно, это был устный приказ своим соратникам ответить положительно на предложение Екатеринбургского Совета ликвидировать царскую семью в связи с приближением чехов и белых. В любом случае в 1918 году расстрел царской семьи без санкции главы Совета народных комиссаров был невозможен. Причем санкция Ленина относилась не только к царю, но и ко всей его семье.

– У вашей книги подзаголовок «Интимный портрет», значительная ее часть посвящена интимной жизни Владимира Ленина. Романтический «менаж а труа» (Инесса Арманд, Надежда Крупская и вождь мирового пролетариата) вы называете «центральным в эмоциональной жизни Ленина». Знала ли Крупская об этом адюльтере? Как она к этому относилась?

Крупская держала на прикроватном столике три фотографии: Ленина, матери и Инессы Арманд

– Да, знала. Конечно, знала. Крупская и Арманд стали близкими подругами. Без сомнения, Крупская все знала об этом романе. Знала и ее мать Елизавета Крупская, которая жила с ними. Надо сказать, что все трое вели себя в этой ситуации в высшей степени цивилизованно – между дамами царило полнейшее взаимопонимание и дружба. Для Ленина это действительно было важнейшим, центральным эпизодом его эмоциональной жизни. И когда Инесса Арманд умерла за три года до его смерти, это стало для Ленина невероятным потрясением, величайшим эмоциональным шоком, который он когда-либо демонстрировал публично. После смерти Инессы Ленин стал опекуном ее двух младших детей (у нее их было пятеро). В письме к одной из этих девочек Крупская называет ее «моя дорогая доченька». Через 20 лет после этого, находясь на смертном одре, Крупская держала на прикроватном столике три фотографии: Ленина, матери и Инессы Арманд. Это удивительно трогательная история.

– Вы описываете Инессу Арманд как «самую очаровательную красавицу в русских радикальных эмигрантских кругах Парижа». Трудно понять, как столь ослепительную и изысканную женщину мог привлечь столь невзрачный мужчина?

Они были знакомы полтора года, прежде чем стать любовниками

– В истории можно обнаружить множество примеров, когда прекрасные женщины увлекались непрезентабельными мужчинами. Это не такой уж редкий случай. Возможно, Инессу привлекала не столько внешность, сколько внутренние качества Ленина: он был умен, красноречив, убедителен, обладал определенной харизмой. Кроме того, Инесса была увлечена идеей революции, и для нее Ленин был ее пророком. Арманд была сторонницей свободной любви. Ленин был, конечно, страстно влюблен, однако как мужчина он ее не очень привлекал, она вовсе не отвечала ему взаимностью. Впоследствии она писала ему о времени, когда они стали любовниками: «Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила». В этом же письме она пишет: «Тебя я в то время боялась пуще огня». Немало мужчин, стремившихся изменить мир, оказывались привлекательными для революционных красавиц. Это было своего рода суррогатом любви. Многие мужчины становятся ее жертвой, не осознавая этого.

Инесса Арманд

– Как и когда Ленин познакомился с Инессой Арманд?

– Они познакомились в Париже в 1909 году в кафе на Монпарнасе. В то время Инесса уже была членом большевистской фракции РСДРП. Их познакомила Елена Стасова, которая была ее подругой. Незадолго до этого она впервые слушала выступление Ленина на социалистическом митинге. Они были знакомы полтора года, прежде чем стать любовниками. Во время той первой встречи в кафе они обсуждали экономическую теорию Маркса – удивительно романтическая тема!

– Мне в этом «треугольнике» не совсем понятна роль Крупской. Была ли она во время романа Ленина с Инессой Арманд его реальной женой?

Всю жизнь Ленин зависел от женщин

– Нет никакого документального доказательства ее брака с Лениным, их​брачное свидетельство не сохранилось. Венчание Ленина и Крупской состоялось в крошечной сибирской церкви, но церковный архив не сохранился – в годы Гражданской войны и в 20-е годы большинство церквей было разрушено и разграблено, миллионы церковных записей о рождениях, крещениях и браках были уничтожены. Однако были люди, присутствовавшие на состоявшейся в ссылке свадьбе, так что нет сомнения, что они были официально женаты. Что же касается роли Крупской во время адюльтера, то, по свидетельству Лидии Фотиевой, ставшей после революции секретарем Ленина, во время парижской эмиграции законная жена по большей части спала в комнате матери. Как свидетельствует Александра Коллонтай, ставшая советским послом в Норвегии, Надя предложила Ленину, что уйдет и оставит его с Инессой, однако Ленин попросил ее остаться. Крупская была очень важной частью жизни Ленина. Без нее он не смог бы добиться многого из достигнутого. Она была одновременно секретарем, экономкой, доверенным лицом. Иногда Ленин делил с ней постель, иногда нет. Всю жизнь Ленин зависел от женщин, будь то мать, сестры, Надя, Инесса. Он вообще лучше, комфортнее чувствовал себя в обществе женщин.

– Были ли у Ленина другие романтические связи, кроме романа с Арманд?

– Нет. Вряд ли у него были другие связи.

– Насколько достоверны слухи, что Ленин якобы посещал бордели в Париже, где заразился сифилисом?

– Этому нет никаких достоверных доказательств. Слух этот возник в кругах белой эмиграции в начале 20-х годов. Один из бывших белых офицеров писал об этом в своих воспоминаниях. Кроме того, появилась еще одна недостоверная «утка», в которой некий парижский художник описывал, как посещал с Лениным бордели и как тот в пьяном виде болтал с ним о женщинах. Нашлась даже какая-то проститутка, которая также это подтверждала. Все эти абсолютно лживые «воспоминания» появились через 15 лет после описываемых событий. Кроме того, не доказано, что у Ленина был сифилис. Даже если бы этот «бордельный слух» был правдой, мы бы никогда об этом не узнали, Ленин был мастером конспирации и наверняка был бы крайне осторожен.

– Правы ли историки, утверждающие, что это Ленин вымостил дорогу Сталину и сталинизму?

– Да, несомненно. Он создал политическую систему, породившую Сталина, способствовавшую его возвышению. Он всегда поддерживал «чудесного грузина». Более того, он нуждался в таком человеке, как Сталин, в этом монстре, который всегда смотрел ему в рот. Не раз он писал, что Сталин прав в полемике с оппонентами. Даже в своем написанном перед смертью знаменитом «Завещании» он лишь слегка пожурил Сталина за грубость, предложив переместить его на другую должность, оставив его и в партии, и в ее руководстве. Он создал Сталина.

Иосиф Сталин и Владимир Ленин, 1919 год

– Вы отмечаете в своей книге, что Ленин был крестным отцом так называемой «политики постправды». Поясните, пожалуйста, это утверждение.

Ленин не боялся лгать

– В своих идеях и полемике Ленин постоянно создавал образы альтернативной реальности, апеллируя не столько к фактам, сколько к эмоциям. Это и есть политика постправды, в которой реальные факты, истина подменяются их эмоциональными фикциями и утопическими суррогатами. На это работал и его коммунистический мессианизм. Сам стиль его полемики – агрессивный, грубый, безапелляционный, самоуверенный, высокомерный – стал образцом для его последующих популистских поклонников, создавших по его образцу то, что мы сейчас называем политикой постправды. Ее самый характерный пример – его предреволюционный лозунг «Мир, земля, хлеб». Это был заведомый обман. Ленин не боялся лгать и знал, что лжет, и это также элемент альтернативного универсума, который он выстраивал в своих политических фантазиях. Многие в его время находили их очень убедительными.

– Процитирую вывод, который вы делаете в своей книге: «Ленинский мавзолей на Красной площади – физическое напоминание о том, что даже после смерти Ленина русские не освободились от него». И еще одна цитата: «Ленинский мавзолей некогда символизировал интернациональную идеологию и мировой коммунизм. С тех пор он стал алтарем возродившегося русского национализма». Что заставляет вас так думать?

– Нынешний политический режим в России, несмотря на неприязнь к коммунистической идеологии, уважает в Ленине прежде всего сильного авторитарного лидера. Немаловажен и факт, что это при Ленине возникло некое подобие российской империи. Конечно, уважение к Ленину в современной России несравнимо с возродившимся культом Сталина, которого в его время считали реинкарнацией Ленина («Сталин – это Ленин сегодня»). Ленин воспринимается российским официозом прежде всего как крупная и значительная фигура российской истории. Менее значительная, чем Сталин, но продолжающая российскую авторитарную политическую традицию. В наше время ленинский интернациональный коммунизм для культивирующей национализм официальной России отошел на второй план, а его символ на Красной площади прекрасно вписался в идеологию ее режима.

Человек, который сдал Россию Ленину

Ораторский талант Керенского, не боявшегося масс, впечатлял современников

«На меня, приехавшего из провинции, сильнейшее впечатление производит выступление Керенского», – писал в дневнике в сентябре 1917-го Михаил Пришвин. Когда он попытался поделиться этим ощущением, окружающие смотрели на него с недоумением, только что не крутя пальцем у виска. Позер, фат, шут – вот кем воспринимался Александр Керенский в сентябре.

«И мной одолевает то же странное состояние: это не жизнь, это слова в театре, хорошие слова, которые останутся словами театра», – поправился Пришвин через несколько дней. И тоже наверняка задавался вопросом: как вообще такой человек оказался во главе России? Поскольку память человеческая коротка – напомним.

Любое долгожданное событие всегда разражается внезапно, и Февральская революция не исключение. Тогда растерялась не только власть, но и оппозиция. Поначалу не верили, что петроградский бунт действительно стихиен, ждали, что некие «организаторы» объявятся и восстановят порядок. Не дождались: вместо «организаторов» в здание Госдумы явилась восставшая толпа.

«Да, под прикрытием штыков власти мы красноречиво угрожали ей, нас же охранявшей. Но говорить со штыками лицом к лицу <…> Да еще с взбунтовавшимися штыками <…> Нет, на это мы были неспособны. Беспомощные, мы даже не знали, как к этому приступить», – писал в своих воспоминаниях Василий Шульгин, который сам прапорщиком в 1914 г. ходил в атаку на Перемышль. Но когда 27 февраля к депутатам с мольбой о помощи вбежал начальник караула, кто же кинулся навстречу штыкам? Не фронтовик Шульгин, не блестящий Павел Милюков, не громоподобный Михаил Родзянко – Керенский.

Глава едва ли не самой маленькой фракции – «трудовиков», никогда не слывший популярным думским оратором из-за чрезмерной аффектации (следствие адвокатской практики и юношеского увлечения театром), он до революции не числился в потенциальных «первых лицах» революции. А тут сразу стал незаменим.

Во-первых, он не боялся масс. Там, где терялись записные думские соловьи, Керенский моментально овладевал толпой, не столько убеждая логикой, сколько заражая эмоциями. Но эмоции эмоциями, а многажды повторенные им слова «революция не проливает крови» многим спасли жизнь в те дни бессудных расправ.

Во-вторых, оказавшись вскоре зампредом исполкома Петроградского совета от эсеров и одновременно министром юстиции, Керенский стал главным связующим звеном между социалистами в советах и «цензовыми элементами» Временного правительства. Двоевластие превратило политику в кисель, болото – не на что было опереться. Как образно заметил тот же Шульгин, только Керенский, прыгая с кочки на кочку, и мог как-то передвигаться по этой трясине. В мае он – военный министр, в июле – премьер, в августе Борис Савинков будет убеждать Лавра Корнилова, что никакое правительство в России без Керенского невозможно.

Ему бы телевизор

Весной 1917-го Керенский играл на полевение революции. Тут выбор был небогат: или возглавить прорвавший шлюзы 300-летней монархии поток, или быть им сметенным. Будущие белые вожди тогда делали ровно то же: Корнилов лично арестовал царскую семью, Александр Колчак устроил пышные похороны герою 1905 г. лейтенанту Шмидту.

Но при всей революционной эйфории Керенский четко обозначил красные линии. Когда в июне на I съезде Советов Ленин кричал: «Опубликуйте прибыли господ капиталистов, арестуйте 50 или 100 крупнейших миллионеров <…> Без этого все фразы о мире без аннексий и контрибуций – пустейшие слова», не кто иной, как Керенский, осадил его: «Что же мы, социалисты или держиморды?» В чем же смысл революции, если она воспроизводит худшие черты самодержавия?

Май – июнь 1917 г. – пик популярности Керенского, его называли «мессией революции». Эту популярность он попытался конвертировать в военный успех, разъезжая по фронтам и зажигательными речами толкая армию в наступление. После его провала все дружно прозреют: нельзя было кидать полуразложившиеся войска в атаку. Но ведь и командовавшие фронтами (на момент обсуждения наступления в марте – апреле) Алексей Брусилов и Василий Гурко ратовали за наступление именно в надежде привести армию в чувство.

В 1960-е люди, помнившие выступления Керенского на митингах, назвали его «первым телевизионным политиком дотелевизионной эры». Эффект их действительно был ошеломляющим, и, если бы в атаку нужно было идти через час, любой полк кинулся бы на немецкую проволоку с голыми руками. Но он заражал слушателей не железной логикой, а жестами, интонацией, эмоциональным ударом – в этом и была его слабость. Через сутки мираж рассеивался, а ведь Керенский был один на сотни полков. А Владимир Зворыкин еще не изобрел телевизора.

Но провал наступления имел и положительные стороны: в июле он спровоцировал преждевременный мятеж – и разгром! – большевиков в Петрограде. 12 июля Керенский лично продавил восстановление смертной казни на фронте. И хотя на практике подавляющее большинство генералов просто боялись утверждать приговоры (точно так же как в марте генералитет замялся и не воспользовался приказом № 2, отменявшим практически все «демократические положения» знаменитого приказа № 1), казалось, что страна начинает приходить в себя после весеннего революционного угара. По крайней мере, появился шанс дотянуть до Учредительного собрания, намеченного на ноябрь.

Жгуче ненавидевший Керенского генерал Николай Зарин в сентябрьской дневниковой записи вынужденно признал: «Действительно, все уже налаживалось в армии, дисциплина настраивалась и взаимное доверие, а глупое выступление Корнилова все перевернуло…».

Августовский путч

Августовский мятеж Корнилова принято считать едва ли не главным поворотным пунктом в истории 1917 г. Во-первых, он вернул на политическую сцену большевиков. Во-вторых, его крах означал неудачу последней попытки восстановления порядка в стране. Если с первым утверждением трудно не согласиться, то второе отнюдь не бесспорно.

Поверить в него мешает подозрительное сходство выступления Корнилова с другим августовским путчем – 1991 г. Те же симптомы: неуверенность войск, ведомых неведомо зачем в столицу, колебания непосредственных исполнителей. «Корнилов задумал такое великое дело, а сам остался в Могилеве, во дворце, окруженный туркменами и ударниками, как будто и сам не верящий в успех» – в этом мемуарном описании генерала Краснова не хватает разве что по-янаевски дрожащих рук.

На первый взгляд для победы Корнилову парадоксально недостало лишь той самой ругаемой театральности Керенского: лично возглавить, воодушевить, повести на штурм Петрограда. Но при ближайшем рассмотрении: а кого Корнилов смог бы возглавить? Вот он устроил в Могилеве парад «вернейших из верных» – Корниловского полка, Георгиевского батальона, двух эскадронов текинцев из личной охраны. «Мне придется взять власть в свои руки. Будете ли вы готовы?» Лишь с третьего раза зазвучало нестройное «готовы», впечатление, по словам очевидца, «получилось жидкое». Ему, как и Керенскому, готовы были аплодировать на государственном совещании, но идти на смерть за человеком, у которого в отличие от Бонапарта не было за плечами Тулона и Аркольского моста, желающих не нашлось. И в 1918 г. их окажется горстка – 4000 «первопоходников» на всю Россию.

А на другой стороне решимости было хоть отбавляй, причем независимо от позиции Керенского. Центробалт принял резолюцию: в случае вступления корниловских войск в Петроград открыть по городу огонь главным калибром флота (ходу из Кронштадта было меньше двух часов). Заявившие о своем несогласии с приказом офицеры линкора «Петропавловск» были расстреляны. На требование Временного правительства выдать виновных в самосуде никто и внимания не обратил.

Сам Керенский до конца своих дней был уверен, что, не подави он Корниловский мятеж, гражданская война в России началась бы уже в августе 1917 г. При изрядной доле самооправдания тут есть рациональное зерно: тогда в отличие от августа 1991 г. путчистам противостояла отнюдь не толпа безоружных граждан.

Впрочем, Керенский же и довооружил своих будущих противников, раскрыв арсеналы перед рабочей Красной гвардией, зная, что именно среди рабочих большевики пользовались наибольшим влиянием. За месяц до этого он сетовал: «Я борюсь с большевиками левыми и большевиками правыми, а от меня требуют, чтобы я опирался на тех или других». Август заставил Керенского делать выбор, он его сделал – и проиграл. Но сыграла бы ставка на Корнилова?

Объект всеобщей ненависти

Подавление мятежа на минуту оживило популярность премьера, но затем она стала падать по часам по мере угасания последних надежд на «чудо преображения» России. Константин Бальмонт в стихотворении «Говорителю» выразил общую точку зрения:

…Ты вознесшийся колос бесплодный.

На картине времен ты всего лишь пятно,

Только присказка к сказке народной.

Совпадения с Горбачевым периода после ГКЧП – дословные.

После путча пути «цензовых элементов» и революционной демократии разошлись настолько, что разорвали связующее звено. Вот тут-то выяснилось, что в новом политическом раскладе Керенский не представляет никого, кроме себя. Он был хорош именно как компромиссная фигура между правыми и левыми, но время компромиссов прошло. И хотя теперь он выступал и логичнее и убедительнее, его уже не слушали. Слушали Льва Троцкого, избранного в сентябре председателем Петросовета, да как слушали! «Казалось, толпа запоет сейчас без всякого сговора и указания какой-нибудь религиозный гимн», – вспоминал очевидец.

Именно Петросовет, в котором в сентябре 1917 г. большевики получили большинство, сформировал легальную многопартийную структуру – Военно-революционный комитет (ВРК). И когда говорят: «большевики взяли власть», то забывают добавить: «при молчаливом, но полном одобрении остальных социалистических партий». Ведь предложение о создании ВРК вносили меньшевики, а в его бюро на двух большевиков было два левых эсера.

Потом будут сетовать: Керенскому надо было перехватывать инициативу у Ленина ярким жестом. Например, объявить о выходе России из войны. Как будто Первая мировая – это покерная партия, из-за стола с которой можно просто встать и выйти. Ведь Ленину «на выходе» пришлось отдать немцам 18 губерний, а потом ждать, выдержат ли союзники на Западном фронте или Россия после победы Германии превратится в ее протекторат? Сила Ильича была именно в отношении к стране как к расходному материалу, ставке в большой азартной игре. Керенский, как и остальные политики 1917 г., оказался слишком системен.

Он еще пытался бороться. Но 30 октября на заседании Временного правительства военный министр развел руками: чтобы победить большевиков, нужно разогнать Советы, а для этого нет верных частей. Командующий Петроградским округом отказался арестовывать членов ВРК, штаб Северного фронта – выслать надежный отряд в столицу. Отвечали: только если попросит не правительство, а ВЦИК (высший орган съезда Советов). Соврав, что бумага у него в кармане, Керенский выехал навстречу, рассчитывал на свое умение зажечь фронтовиков. Не сидеть же в Зимнем в ожидании ареста, как Корнилов в Могилеве. Вышло, впрочем, немногим лучше. Свою партию Керенский проиграл за несколько ходов до этого. Взятие Зимнего дворца 7 ноября стало лишь формальным матом.

Вечером того дня казачья сотня донцов, охранявшая Зимний, стала собираться. «Когда мы сюда шли, нам сказок наговорили, что здесь чуть не весь город с образами да все военные училища и артиллерия, а на деле-то оказалось – жиды да бабы, да и правительство тоже наполовину из жидов. А русский-то народ там с Лениным остался», – вспоминал потом участник обороны Зимнего Александр Синегуб. Полгода не пройдет, как эти же казаки восстанут против Ленина. Но в ноябре 1917 г. казалось, что хуже Керенского уже быть не может.

Да, Керенский оказался слабым политиком на фоне Ленина. Проблема в том, что у его критиков получилось не лучше: переиграть Ильича не сумели ни эсеры – первая партия тогдашней России, ни белые. Керенский оказался удобным персонажем, чтобы возложить на него единоличную ответственность за все катастрофы 1917 г. По степени нелюбви с ним может соперничать, пожалуй, разве только Горбачев. Но, как сказал Данте, «самые раскаленные места в аду принадлежат тем, кто во времена великих моральных потрясений сохранял нейтралитет». В ноябре 1917 г. таких людей оказалось критически много – по крайней мере, Керенский не был одним из них.

Автор – военный историк

Новости СМИ2

Отвлекает реклама?  Подпишитесь, 
чтобы скрыть её

Ленин о двоевластии. Семнадцать моментов советской истории

Первоисточник: Правда, 22 апреля 1917 г.

 Основным вопросом любой революции является вопрос о государственной власти.

Без понимания этого вопроса не может быть разумного участия в революции, не говоря уже о руководстве революцией.

В высшей степени примечательной чертой нашей революции является то, что она установила двоевластие. Этот факт нужно понять прежде всего; пока это не будет понято, мы не сможем продвинуться вперед. Мы должны уметь, например, дополнять и исправлять старые «формулы», например, большевизма, ибо, как оказалось, они вообще были верны, но их конкретное осуществление оказалось иным. Никто до сих пор не думал и не мог подумать о двоевластии.

В чем состоит это двоевластие? В том, что рядом с Временным правительством, правительством буржуазии, развилось другое правительство, еще слабое и зародышевое, но несомненно реально существующее и растущее правительство — Советы рабочих и солдатских депутатов.

Каков классовый состав этого другого правительства? Он состоит из пролетариата — и крестьянства (в армейской форме). Каков политический характер этого правительства? Это революционная диктатура, т. е. власть, основанная непосредственно на революционном захвате, на прямой инициативе масс снизу, а не на законе, изданном централизованным правительством. Это совершенно иная власть, чем тот общий тип парламентской буржуазно-демократической республики, который до сих пор обыкновенно господствовал в передовых странах Европы и Америки. Об этом обстоятельстве часто забывают, часто не размышляют над ним, а между тем суть дела в нем. Эта власть совершенно того же типа, что и Парижская Коммуна 1871 года. Основные характеристики этого типа таковы: (1) Источником власти является не закон, предварительно обсужденный и принятый парламентом, а прямая инициатива масс снизу. , в их местах — прямой «захват», если употребить ходячее выражение; 2) прямое вооружение всего народа вместо полиции и армии, представляющих собой учреждения, отделенные от народа и противостоящие народу; порядок в государстве при такой власти поддерживают сами вооруженные рабочие и крестьяне, сам вооруженный народ; 3) чиновники и бюрократы либо вытеснены прямым управлением самого народа, либо, по крайней мере, поставлены под особый контроль; они не только становятся выборными должностными лицами, но и подлежат отзыву по первому требованию народа; они низведены до положения простых агентов; из привилегированного слоя, занимающего высокооплачиваемые «должности», оплачиваемые в буржуазном масштабе, они становятся рабочими, обращающимися с особым «родом оружия», и получают заработную плату, не превышающую обыкновенную плату грамотного рабочего.

В этом, и только в этом, заключается сущность Парижской Коммуны как особого типа государства. Эта сущность была забыта и извращена… всеми теми социал-демократами, эсерами и т. д. и т. п., которые сейчас у власти.

Нужно ли немедленно свергать Временное правительство?

Мой ответ: (1) Его надо свергнуть, ибо оно правительство олигархическое, буржуазное, а не народное, и ни мира, ни хлеба, ни полной свободы дать не может; 2) она не может быть свергнута теперь, ибо она держится прямым и косвенным, формальным и фактическим соглашением с Советами рабочих депутатов и в особенности с главным Советом, Петроградским Советом; 3) оно вообще не может быть «опрокинуто» никаким обычным путем, ибо оно опирается на «поддержку» буржуазии со стороны второго правительства — Совета рабочих депутатов, а это правительство есть единственно возможное революционное правительство, которое прямо выражает ум и волю большинства рабочих и крестьян. Человечество еще не развилось, и мы не знаем еще более высокого и лучшего типа правления, чем Советы рабочих, рабоче-крестьянских и солдатских депутатов.

Чтобы стать силой, сознательные рабочие должны привлечь на свою сторону большинство. Пока не применяется насилие против масс, другого пути к власти нет. Мы не бланкисты, мы не за захват власти меньшинством. Мы марксисты, мы стоим за классовую пролетарскую борьбу против мелкобуржуазного опьянения, против шовинистического оборончества, фразерства и зависимости от буржуазии.

Буржуазия выступает за безраздельную власть буржуазии.

Сознательные рабочие стоят за единовластие Советов рабочих, рабоче-крестьянских и солдатских депутатов, — за единовластие, возможное не благодаря сомнительным авантюрам, а благодаря просвещению пролетарского сознания, освобождением от влияния буржуазии.

Мелкая буржуазия — «социал-демократы», эсеры и т. д. и т. п. — колеблется и тормозит это просвещение и освобождение.

Такова реальная, классовая расстановка сил, определяющая стоящие перед нами задачи.

Источник: В. И. Ленин и Дж. Сталин, Русская революция (Нью-Йорк: Интернэшнл Паблишерс, 1938), стр. 20-23.

Ленинский заговор: скрытая история усилий США по свержению СССР

Историки/История
теги:
Коммунизм, русская революция, Ленин, большевики

Барнс Карр много лет был журналистом ежедневных газет в Миссисипи, Мемфисе, Бостоне, Монреале, Нью-Йорке, Новом Орлеане и Вашингтоне, округ Колумбия. Он оказался в ловушке в Новом Орлеане во время урагана Катрина. а рассказ, который он написал об этом опыте, был награжден золотой медалью Уильяма Фолкнера. Его книга Заговор Ленина: Неизвестная история войны Америки против России уже доступен.

В связи с тем, что Соединенные Штаты снова обвиняют Россию во вмешательстве в выборы, а Москва снова обвиняет Вашингтон в бряцании оружием на границе с Россией, пошли разговоры о «новой» холодной войне. Но что именно это означает? Что случилось со «старой» холодной войной?

В течение многих лет преобладало мнение, что холодная война против Советского Союза началась вскоре после окончания Второй мировой войны. Финансист Бернард Барух ввел этот термин в речи, произнесенной перед законодательным собранием Южной Каролины в 1919 г.47. Он предупредил, что ведется «новая война», «в которой пушки молчат; но тем не менее на карту было поставлено наше выживание». Как оказалось, пушки не молчали, и холодная война включала в себя и горячие войны против советских суррогатов в Корее, Вьетнаме, на Кубе и в других горячих точках. И это была не просто перестрелка. Это также была попытка каждой стороны победить другую сторону в политическом, экономическом и культурном плане. Разница заключалась в том, что холодная война не была официально объявленной войной, как обе мировые войны.

Но истинное происхождение того, что президент Кеннеди назвал «долгой сумеречной борьбой», уходит корнями гораздо дальше, как я исследую в своей новой истории холодной войны,  Заговор Ленина: нерассказанная история войны Америки против России , опубликованной издательством Pegasus Books в Нью-Йорке и издательством Amberley Publishing в Великобритании. Заговор Ленина представлял собой двойную операцию: (1) вторгнуться в Россию и победить Красную Армию и (2) совершить переворот в Москве, убить советского диктатора В.И. Ленина, и вернуть страну в войну.

Заговор начался вскоре после того, как Ленин захватил власть у Временного правительства 24 октября 1917 года. Ленин назвал это «большевистской революцией» и «Великой Октябрьской социалистической революцией». Но это не было настоящей революцией, всеобщим восстанием страны. Это уже произошло в феврале 1917 года. Теперь российские историки рассматривают приход Ленина к власти как военный переворот.

Западные союзники были встревожены кровавой баней, которую большевики устроили против невинных мирных жителей. Временное правительство объявило политическую амнистию для всех, но параноидальный и мстительный Ленин хотел, чтобы его враги были уничтожены. С точки зрения Запада, ленинский переворот на самом деле был контрреволюцией, вернувшей Россию к старым царским дням повсеместного террора, пыток и массовых убийств.

Союзников также встревожила секретная сделка Ленина с Германией. Берлин отправил агентам Ленина в Стокгольме миллионы марок, которые отмыли деньги и передали их большевикам для финансирования переворота против Временного правительства. В случае успеха Ленин выведет Россию из войны, позволив Берлину перебросить армейские дивизии на Западный фронт, главное поле боя. Говоря об этой сделке, Ленин сказал: «Мы были бы идиотами, если бы не воспользовались ею».

Государственный секретарь Роберт Лансинг, скучающий пацифист, который обычно сидел и рисовал на заседаниях кабинета министров с президентом Вильсоном, начал действовать и использовал Государственный департамент как трибуну для агрессии, требуя немедленных действий против Ленина. Лансинг сказал Вильсону, что Соединенные Штаты должны устроить переворот в Москве и установить дружественную союзникам «военную диктатуру». Лансинг предложил отправить средства США французам и британцам в качестве военной помощи, и они могли бы отмыть их для использования в заговоре против Ленина.

«Я полностью одобряю это», — сказал Уилсон Лансингу в декабре 1917 года. послан с секретной миссией по набору казачьего войска на Юг России. Но Пул обнаружил, что генералы слишком враждебно относятся друг к другу, чтобы организовать скоординированную атаку на большевиков. Пул вернулся в Москву без нового Цезаря, но зарождающийся ленинский заговор не был прекращен. Он просто перешел в 1918.  

Пул стал главным шпионом Вашингтона в России. Его главным полевым офицером был Ксенофонт Каламатиано, звезда легкой атлетики Чикагского университета, который продавал тракторы в России до введения союзнического эмбарго. Кал завербовал десятки агентов, в том числе начальника управления связи Красной Армии. Пул и Каламатиано отправили свои отчеты послу США Дэвиду Фрэнсису, старому конфедерату, потягивавшему бурбон, который переслал их в Бюро секретной разведки Государственного департамента, предшественницу ЦРУ и АНБ.

Одним из ближайших соратников Кэла был Анри де Вертамон, французский диверсант, который носил черный плащ и берет и спал со своей взрывчаткой под кроватью. Другим был впечатляюще названный Шарль Адольф Фо-Па Биде, который вел дело Сюрете против Маты Хари. Британскую секретную разведывательную службу (позже МИ-6) представлял Сидни Рейли, русский авантюрист и наркоман-фрилансер, который представлял себя вторым Наполеоном. Британское министерство иностранных дел направило Брюса Локхарта, футболиста, поддающегося очарованию экзотических женщин, одна из которых, Мария Бенкендорф, была тройным агентом, служившим Великобритании, Германии и Советам. Затем к западному сюжету добавился опытный эсеровский террорист Борис Савинков. Савинков тоже был наркоманом; он видел себя ницшеанским Суперменом, невосприимчивым к пулям. Он и Рейли развили заговор от простого захвата Ленина до заговора с целью убийства.

Союзные войска вторглись в Россию и вступили в бой с Красной Армией, пытаясь поддержать московских заговорщиков. Но Вильсон и премьер-министр Клемансо совершили ошибку, передав американские и французские войска под британское командование. Большинство британских офицеров были умственными или физическими отверженными, которых называли «черепами» или «бригадой грыж». Они возмущались тем, что их перетасовывают на «второстепенное место», вроде России, и вымещали свой гнев на подчиненных им американских и французских войсках. Черепки прибыли с 40 000 ящиков шотландского виски, и их пьяная некомпетентность привела к гибели союзников на поле боя. Янки и poilus в ответ организовал мятеж против британцев. Один мальчик-пончик подошел к черепку, велел ему помолиться и застрелил его. Здравомыслие наконец пришло после того, как британский командующий был уволен и заменен бригадным генералом Эдмундом Айронсайдом, награжденным офицером с Западного фронта. Войска любили его.

Ленин был тяжело ранен Фанни Каплан, закоренелой эсеровской террористкой. Агент союзников Савинков сказал, что дал Каплан ее пистолет. Стрельба вызвала резкую эскалацию красного террора, в результате которой погибли тысячи человек. Еще тысячи жертв насчитали в зонах боевых действий.

Заговор Ленина был огромным затруднением для союзников, и они пытались его скрыть. Отрицание продолжалось годами. Президент Рузвельт сказал, что «счастливая традиция дружбы» существует между США и Россией «уже более века». Президент Рейган в телеобращении сказал, что «наши сыновья и дочери никогда не сражались друг с другом на войне».

 *   *   *

Впервые я узнал о заговоре Ленина, когда учился в Тулейне. В университетской библиотеке я встретил джентльмена, который в 20-х годах был знаком с парижскими молодыми людьми, участвовавшими в войне против России. Я никогда не слышал об этом. Я начал проверять.

В то время Интернет был примитивным инструментом, поэтому я сверился с подшивками и микрофильмами лондонской Times , французской L’Illustration и Literary Digest , американского еженедельника новостей. Освещение Times выделялось тем, что их российские статьи были написаны историками и бывшими военными. Газета также опубликовала энциклопедию  The Times History of the War , в которой подробно освещалась российская кампания.

Было написано несколько других историй о причастности союзников к России, и некоторые из них помогли найти зацепки. Но я научился не доверять многим «научным» исследованиям, потому что многие авторы просто переписывали друг друга без проверки. Это слухи, а не оригинальные исследования.

Поиск в Интернете стал проще. Старые публикации были оцифрованы и выложены в сеть, и таким образом я нашел ряд интервью. Институт Гувера в Стэнфорде и национальные архивы в Вашингтоне, Париже и Кью, Англия, предоставили копии многих документов, недоступных в Интернете.

Но остерегайтесь цензуры в Интернете. Государственный департамент на своем веб-сайте признает, что некоторые документы были «отредактированы» перед публикацией, чтобы «не мешать текущим дипломатическим переговорам».