Русь крестил: Крещение Руси в 988 году

Крещение Руси: мнения и суждения

Принять

На сайте используются cookie-файлы, которые помогают показывать Вам самую актуальную информацию. Продолжая пользоваться сайтом, Вы даете согласие на использование ваших Метаданных и cookie-файлов.

Управление cookie

Павел Кузенков, кандидат исторических наук, специалист по истории Церкви и исторической хронологии. Доцент исторического факультета МГУ и Сретенской духовной семинарии, преподаватель Московской духовной академии


Эпохальное значение крещения Руси неоспоримо: едва ли найдётся мыслящий автор, который усомнился бы в важности этого события для всей истории нашего Отечества. Но суждения о причинах и последствиях этого цивилизационного выбора, сделанного 1033 года назад святым Владимиром, имеют широкую гамму: от безусловного и восторженного одобрения до столь же решительного неприятия и осуждения. Споры по этому поводу не утихают и по сей день. Предлагаем вниманию читателей подборку цитат о Крещении Руси, в которых отразились мнения об этом событии разных авторов, от древних времен до современности.


Ранние авторы, принадлежащие к церковной традиции, конечно же, воспевают деяния князя Владимира. «Повесть временных лет» описывает крещение Руси прежде всего как духовную победу над язычеством:


И была видна радость на небе и на земле по поводу стольких спасаемых душ. А дьявол говорил, стеная: «Увы мне! Изгнан я отсюда!… Вот уже побеждён я невеждой, а не апостолами и не мучениками! Не смогу уже царствовать более в этих странах».



Летопись представляет нам и взгляд Крестителя Руси «от первого лица»:


Владимир же был рад, что познал Бога сам и люди его, воззрел на небо и сказал: «Христос Бог, сотворивший небо и землю! Взгляни на новых людей этих и дай им, Господи, познать тебя, истинного Бога, как познали тебя христианские страны. Утверди в них правильную и неуклонную веру, и мне помоги, Господи, против дьявола, да одолею козни его, надеясь на Тебя и на Твою силу».


И воздаёт должно политической мудрости и нравственному подвигу князя Владимира:


То новый Константин великого Рима; как тот крестился сам и людей своих крестил, так и этот поступил так же. Если и пребывал он прежде в скверных похотных желаниях, однако впоследствии усердствовал в покаянии, по слову апостола: «Где умножится грех, там преизобилует благодать». Удивления достойно, сколько он сотворил добра Русской земле, крестив её. … Следует нам молиться за него, так как через него познали мы Бога. [1]



Иларион Киевский, первый русский великий ритор и богослов, представляет Крещение Владимира и Руси как синергийное действие Промысла и примера Византии:


Посетил его посещением своим Всевышний, призрело на него всемилостивое око преблагого Бога. И воссиял в сердце его свет ведения, чтобы познать ему суету идольского прельщения и взыскать единого Бога, сотворившего всё видимое и невидимое. К тому же непрестанно слушал он о православной Греческой земле, христолюбивой и сильной верою. … И, слыша это, возгорелся духом и возжелал он сердцем стать христианином самому и земле его. Так, произволением Божиим о человеческом роде, и произошло. [2]


Ярослав Мудрый в завете сыновьям (1054 г.) обрисовал результаты христианизации Руси в красивой метафоре:


Отец мой Владимира Русскую землю крещением вспахал, книгами засеял, заповедями взрастил, законом пожал, верою утвердил и сохранил в духовных житницах. А вы готовые кушанья ешьте и духовное питие пейте от камня, который есть Христос.


Впоследствии князь Владимир стал восприниматься как истинный родоначальник Русской государственности.


Новый импульс теме корсунского крещения придало включение Крыма в состав России. Екатерина II приняла титул «царицы Херсониса Таврического» и учредила Орден Св. Равноапостольного Владимира (1782 г.), «предприявшаго многие труды ради просвещения России святым Крещением, который ныне молитвами своими у Престола Всемогущаго Творца да подкрепит силы и труды ревностно и усердно служащих Империи и Престолу Нашему». [3]



В «Истории» Николая Карамзина в рассказе о Владимире курсивом выделены слова: он старался просветить Россию. [4] Деяния крестителя Руси, казалось, перекликались с идеалами XVIII века — века Просвещения.


Но времена менялись, в России проникал дух «свободы», которому, казалось, глубоко чужда незыблемое в веках Православие. Пётр Чаадаев горько сетует на цивилизационную изоляцию России:


Повинуясь нашей злой судьбе, мы обратились к жалкой, глубоко презираемой северными народами Византии за тем нравственным уставом, который должен был лечь в основу нашего воспитания. … Мы замкнулись в нашем религиозном обособлении, и ничто из происходившего в Европе не достигало до нас. [5]


Споря с другом, Александр Пушкин возражал:


У греков мы взяли евангелие и предания, но не дух ребяческой мелочности и словопрений. Нравы Византии никогда не были нравами Киева. Наше духовенство, до Феофана, было достойно уважения, оно никогда не пятнало себя низостями папизма. … Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться. … Я далеко не восторгаюсь тем, что вижу вокруг себя. Как литератора — меня раздражают. Как человек с предрассудками — я оскорблён. Но, клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков такой, какой нам Бог её дал. [6]



В начале Крымской войны святитель Иннокентий (Борисов) напутствовал будущих героев Севастопольской обороны:


Здесь купель нашего Крещения; здесь начало нашей священной истории и народных преданий. Уступить после сего страну эту, кому бы то ни было значило бы для России отказаться от купели своего Крещения, изменить памяти святого Владимира. [7]


Россия протягивала руку помощи православным народам Европы, вырвав их из-под османского гнёта. Такая политика была полной противоположностью милитаристскому национализму «Второго рейха», и Фёдор Тютчев полемизировал с Бисмарком:


«Единство, — возвестил оракул наших дней, —

Быть может спаяно железом лишь и кровью…»

Но мы попробуем спаять его любовью, —

А там увидим, что прочней…


Откликаясь на 900-летие Крещения Руси, поэт Яков Полонский написал поэму, где есть такие строки: 


Сияй нам, вера! Прочь сомненья!

Русь не была бы никогда

Такой великою Россией,

Когда б она была чужда

Любви, завещанной Мессией,

Пусть охлажденные умы

Всё отрицать готовы, — мы

Ещё не оскудели сердцем;

Ещё мы рады помогать

Разрозненным единоверцам

И пленных братьями считать.


Двадцатый век стал свидетелем кровавого разрыва с нашим великим прошлым. Но когда Демьян Бедный написал в 1936 г. фарс «Богатыри», глумливо высмеивая крещение князя Владимира, «пролетарский поэт» удостоился разгромного постановления Политбюро за «антиисторическое и издевательское изображение крещения Руси, являвшегося в действительности положительным этапом в истории русского народа». Страна готовилась к схватке с фашизмом, и власти искали опору в великом прошлом России…


Советские учебники признавали:


Несомненна прогрессивная роль церкви как организации, помогавшей укреплению молодой русской государственности в эпоху бурного поступательного развития феодализма. Несомненна и ее положительная роль в развитии русской культуры, в приобщении к культурным богатствам Византии, в распространении просвещения и создании крупных литературных и художественных ценностей.



Впрочем, положительные оценки непременно разбавлялись ритуальными обличениями:


Но надо помнить, что русский народ дорогой ценой заплатил за эту положительную сторону церкви: яд религиозной идеологии проникал (глубже, чем в языческое время) во все поры народной жизни, он притуплял классовую борьбу, возрождал в новой форме первобытные воззрения и на долгие века закреплял в сознании людей идеи потустороннего мира, божественного происхождения властей и провиденциализма. [8]




Год 1000-летия Крещения Руси знаменательным образом совпал с разворотом в политике властей СССР к общечеловеческим ценностям. Начался возврат к духовным корням, многолетние табу пали, и академик Александр Панченко мог, среди многих других, открыто воздать должное исторической роли Христианства:


Христианство, которое стремительно распространялось в Европе в IX–XI веках, доказало язычникам не истинность свою, но силу. Поэтому Русь и примкнула к общеевропейскому процессу. Но крещение не было отречением. Русь создала свой вариант Православия, терпимый и открытый, создала сложную и «равновесную» культуру. Эта одушевленная оптимизмом культура породила выдающиеся памятники искусства, создала непреходящие ценности. [9]


Ему вторил Лев Гумилёв: «Крещение дало нашим предкам высшую свободу — свободу выбора между добром и злом, а победа православия Руси тысячелетнюю историю». [10]


В современной России тема возвращения к цивилизационным корням актуальна, как никогда прежде. Историками развенчан старый миф о крещении Руси «огнём и мечом». Профессор Игорь Фроянов указывает: «Князь и тяготевшая к нему дружинная знать не располагали средствами для массовых насилий в обществе, где управляли. Они подчинялись вечу, в распоряжении которого была мощная военнaя организация — народное ополчение, превосходившее по силе княжескую дружину. Вероятно, при крещении в Киеве имели место и отдельные факты принуждения, но вылиться в систему они не могли». [11]


По-прежнему слышны голоса критиков исторического пути России. Известный журналист Владимир Познер без обиняков заявил: «С моей точки зрения, было бы много лучше для будущего России, если бы Владимир выбрал католицизм. … Я считаю православие тёмной, реакционной, консервативной религией». [12]



Эти слова признанного гуру российского либерализма удивительно напоминают былые обвинения идеологов коммунизма. Но все, кто погружены в реальную историю, согласятся, скорее, со словами Патриарха Кирилла:


Крещение Руси, выражаясь современным языком, — несомненно революционное событие. Более того, по последствиям его нельзя сравнить ни с какой последующей революцией, потому что Крещение радикально изменило жизнь народа, его культуру, его систему ценностей. (…) Прививка к благодатному телу Вселенской Церкви крещеного русского народа стала величайшей духовной силой, которая, я глубоко убежден, помогает народу нашему проходить через столь сложные перипетии исторического пути [13].


Примечания


1. Повесть временных лет, годы 6496 и 6523 от с.м.


2. Слово о законе и благодати митрополита Илариона. Перевод диак. А. Юрченко. http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4868


3. Полное собрание законов Российской империи. 1-е собр. СПб., 1830. Т. 21. № 15515.


4. История Государства Российского. Т. I, гл. IX. http://www.spsl.nsc.ru/history/karam/kar01_09.htm


5. Философические письма. Письмо 1-е (1828 г.).


6. Письмо П.Я. Чаадаеву от 19 октября 1836 г. // Пушкин А.С. Cобрание сочинений. М., 1962. Т. 10. С. 308.


7. Слово при закладке Свято-Владимирского собора в Севастополе, 15 июля 1854 г. Цит. по: Дубровин Н.Ф. Первая оборона Севастополя 1854–1855 гг. «Русская Троя». СПб., 1900. 


8. Рыбаков Б.А. История СССР с древнейших времен до конца XVIII века. М., 1975.



9. Панченко А.М. О русской истории и культуре. СПб., 2000. С. 335.


10. Гумилев Л.Н. От Руси к России. М., 1992.


11. Фроянов И.Я. Загадка крещения Руси. М., 2007. С. 107. 


12. https://pozneronline.ru/2018/06/21501/


13. http://www.patriarchia.ru/db/text/5670067. html

Автор статьи

Павел Кузенков

Распечатать публикацию

Происхождение теории «варварских земель»: Греческая архиепископия Америки и толкование 28-го правила Халкидонского собора

28 октября в 14:51

Был ли святитель Мелетий Антиохийский рукоположен арианами: об еще одной ложной аналогии в вопросе о хиротониях

29 мая в 19:04




Русский

English

Français

ქართველი

Обратная связь

Крещение Руси — Православный портал «Азбука веры»

5 ступеней веры

Креще́ние Руси́ —

1) вве­де­ние и рас­про­стра­не­ние хри­сти­ан­ства как един­ственно истин­ной веры, осу­ществ­лен­ное на тер­ри­то­рии Древ­ней Руси по ини­ци­а­тиве и под непо­сред­ствен­ным руко­вод­ством свя­того князя Вла­ди­мира в 988 г. ;
2) сово­куп­ность всех вообще исто­ри­че­ских опытов по вко­ре­не­нию и рас­про­стра­не­нию Пра­во­слав­ной веры среди насе­ле­ния, оби­тав­шего на тер­ри­то­рии Древ­ней Руси (при святом апо­столе Андрее Пер­во­зван­ном, кня­зьях Аскольде и Дире, святых рав­ноап­о­столь­ных Кириллле и Мефо­дии, святом князе Вла­ди­мире).

Пра­вильно ли счи­тать, что хри­сти­ан­ство на Руси насаж­да­лось насиль­ственно?

Мнение о том, что вве­де­ние и уко­ре­не­ние хри­сти­ан­ства на Руси осу­ществ­ля­лось не про­по­ве­дью, а жесто­ко­стью и наси­лием, не имеет под собой твер­дых осно­ва­ний. Во многом попытки очер­нить исто­рию рас­про­стра­не­ния Пра­во­сла­вия на Руси осно­ваны на дово­дах, сфор­му­ли­ро­ван­ных или необъ­ек­тив­ными иссле­до­ва­те­лями, или же ярыми про­тив­ни­ками Гос­пода Иисуса Христа.

В каче­стве наи­бо­лее часто фигу­ри­ру­ю­щих аргу­мен­тов на этот счёт исполь­зу­ются древ­ние лето­пис­ные сви­де­тель­ства и более позд­ние выводы исто­ри­че­ской науки о про­тив­ле­нии жите­лей ряда горо­дов поли­тике князя Вла­ди­мира, свя­зан­ной с хри­сти­а­ни­за­цией Руси. Среди очагов сопро­тив­ле­ния кня­же­ской воле отли­чи­лись в част­но­сти: Ростов, Муром и Нов­го­род. Что можно на это ска­зать?

Досто­вер­ность дошед­ших до нас исто­ри­че­ских памят­ни­ков далеко не всегда может быть названа все­цело бес­спор­ной, а значит и делать из их содер­жа­ния далеко идущие выводы сле­дует осто­рожно и взве­шенно. Даже если и не ста­вить изло­жен­ные в них факты под стро­гое науч­ное сомне­ние, они не могут слу­жить дока­за­тель­ством повсе­мест­ного исполь­зо­ва­ния при­бли­жен­ными князя Вла­ди­мира насиль­ствен­ных мер.

Что же каса­ется отдель­ных слу­чаев при­нуж­де­ния, вызван­ных рве­нием част­ных упол­но­мо­чен­ных лиц, силь­ным жела­нием выслу­житься перед князем, то воз­можно, такая прак­тика и при­ме­ня­лась, однако даже и в этом случае нет осно­ва­ний счи­тать её общим пра­ви­лом, скорее — исклю­че­нием из пра­вила. Кроме того, ряд фактов исполь­зо­ва­ния при хри­сти­а­ни­за­ции грубой физи­че­ской силы со сто­роны кня­же­ских воевод легко объ­яс­нить не дав­ле­нием, а реак­цией на ярое сопро­тив­ле­ние языч­ни­ков, не желав­ших отка­зы­ваться от тра­ди­ции покло­не­ния столь доро­гим их серд­цам идолам и куми­рам. Именно так можно интер­пре­ти­ро­вать сви­де­тель­ство о кре­ще­нии нов­го­род­цев: «Путята кре­стил их мечем, а Доб­рыня огнем».

Другим фак­то­ром, под­тал­ки­ва­ю­щим к мысли о насиль­ствен­ном насаж­де­нии Пра­во­сла­вия, служит стре­ми­тель­ность его рас­про­стра­не­ния по тер­ри­то­рии Древ­ней Руси, несрав­ни­мая с рас­про­стра­не­нием веры в Рим­ской Импе­рии в первые века суще­ство­ва­ния Церкви.

Но этот довод пари­ру­ется просто. В Рим­ской Импе­рии Цер­ковь была вне закона и испы­ты­вала регу­ляр­ные напа­де­ния со сто­роны госу­дар­ствен­ной власти, а язы­че­ство нахо­ди­лось под госу­дар­ствен­ным покро­ви­тель­ством и защи­той. При князе же Вла­ди­мире все про­ис­хо­дило с точ­но­стью до наобо­рот: власть боро­лась с язы­че­ством и активно содей­ство­вала хри­сти­а­ни­за­ции.

Что и дей­стви­тельно может вызвать опре­де­лен­ные сомне­ния, так это пред­по­ло­же­ние об осо­знан­но­сти и осмыс­лен­но­сти при­ня­тия Христа всей сово­куп­но­стью (бывших) языч­ни­ков. Гораздо веро­ят­нее пред­по­ло­жить, что многие из них обра­ща­лись ко Христу лег­ко­мыс­ленно, а иные и вовсе номи­нально, лишь бы не слыть ослуш­ни­ками и не ссо­риться с вла­стью. Трудно пред­ста­вить, чтобы все, при­со­еди­няв­ши­еся к Церкви, делали это исклю­чи­тельно по веле­нию сердца, в силу про­зре­ния и осу­ще­ствив­ше­гося в них глу­бо­чай­шего духовно-нрав­ствен­ного пере­во­рота.

Цитаты о кре­ще­нии Руси

«Кре­ще­ние Руси в X–XII веках про­хо­дило в основ­ном без крови, без наси­лия. Как об этом узнать, как убе­диться в том, что Кре­ще­ние Руси было нена­силь­ствен­ным? По коли­че­ству муче­ни­ков. Когда про­ис­хо­дит насиль­ствен­ное обра­ще­ние кого-то в хри­сти­ан­ство, волей-нево­лей появ­ля­ются те хри­сти­ане, кото­рые были убиты про­ти­во­по­лож­ной силой в воен­ных столк­но­ве­ниях. Рус­ская Цер­ковь тех времен если знает тако­вых, то в северо-восточ­ной части тогдаш­ней Руси, при кон­флик­тах с угро-фин­скими пле­ме­нами, а на основ­ной тер­ри­то­рии совре­мен­ной цен­траль­ной и южной России ника­кого муче­ни­че­ства не было. А раз не было муче­ни­че­ства, значит, не было сопро­тив­ле­ния».
иеро­мо­нах Мака­рий

  • 4.6 тыс. 0