Рассказ о битве: Краткий рассказ о Куликовской битве

Содержание

Рассказ «Последняя битва» написан с реального героя – Новости Тимашевска

Он смотрел на нее серьезно, серыми маленькими глазами — сухонький человек со скошенным ртом и вставными зубами. Он не боялся ее. Сжатым слабеньким кулачком он грозил ей без злобы, шутливо, и Смерть отводила глаза, словно ей было стыдно сносить этот дряхлый, поблекший островок жизни на обширном человеческом поле.
Когда-то у нее было много работы, и она скакала на огненном коне войны по огромным просторам земли, успевая повсюду: от Тихого океана до Атлантического, от Северного Ледовитого до белоснежных гор Турции. Без устали она махала своей блестящей косой.
Она забывала о мертвых. Какой смысл помнить о них, когда каждый день появляются тысячи новых лиц, тысячи новых жертв.
Она помнила живых. Тех, с кем приходилось когда-то встречаться. Одним из таких живых был этот тщедушный седенький старик с быстрыми, суетливыми движениями рук и озорно поблескивающими глазами. Тогда он был еще молодым…

Первый раз она увидела его под Тулой. Маленький сгусток живой материи в серо-зеленой шинели, вжавшийся в овальный окопчик среди желтой мокрой глины, стекающей вниз от громовых сотрясений воздуха. Она зажгла свой взгляд и прожгла его новенькую зеленую каску, склоненную к самой земле. Огромный столб пламени поднялся сразу же сбоку от него, и алая кровь тонкой струйкой потекла по его шее за воротник. Но он сбросил каску сгоряча, словно отмахнулся от рассвирепевшей желтой осы, и тут она увидела его крепкий маленький кулачок, грозивший ей снизу, и серьезный взгляд его серых бесстрашных глаз. И Смерть, усмехнувшись, пролетела мимо, оставляя за собою яркие фонтаны огня и черные тучи дыма — огненный конь нес ее по всему фронту.

Потом она часто видела его в атаке. Маленький, юркий, с неиссякаемой яростью в глазах, он всегда был в гуще битвы, умелыми, хлесткими ударами поражая противника. Она видела его в разрушенном Киеве, на высотах Польши, среди редколесья Померании. Сжигая тех, кто начал эту проклятую войну, она теперь прокашивала дорогу к самому логову безумного фашизма, сея страх и панику среди этих людей, возомнивших себя властелинами мира. Но фашизм еще огрызался. И один раз, когда случилось такое, когда под ее косой полегло много людей в зеленых протертых и просоленных насквозь гимнастерках, она увидела знакомый маленький кулачок, поднятый ей навстречу, и эти серые, серьезные глаза. В огненном вихре взрывов она много раз шла по этой высотке, и ей казалось, что здесь уже все побито и скошено…. и вдруг этот кулачок. И она подняла косу.

Он вернулся домой. Он, прошедший войну в первых рядах. Он вернулся, и на его груди поблескивали ордена и медали. А к тридцатилетию великой победы его нашла тяжелая рубиновая звезда — орден Суворова за тот бой на безымянной высотке, за тот последний бой, отвлекающий основные силы противника и позволивший нашим войскам нанести сокрушительный удар по флангам и выиграть бой.
И его товарищи, сослуживцы были рады поздравить его со столь высокой наградой; добавили к ней свои скромные подарки.
Но все прошло. Закон времени неумолим.
Она пришла к нему во сне — сверкающая, белозубая, с неизменной косой за спиной.
— Здравствуй, старик, — сказала она, — собирайся в дорогу.

Он погрозил ей кулачком и улыбнулся.
— Ты никогда не боялся меня, — продолжала Смерть, — и не раз я жалела тебя, потому что ты был смел, хитер и осторожен. Не раз ты обводил врагов вокруг пальца и уходил от меня…. Но сегодня я пришла за тобой — таков обычай, и ты не отвертишься.
—Ты шутишь, Смерть, — сказал старый солдат, — я бессмертен. Можешь идти туда, откуда пришла.
— Ты немощен и слаб, — сказала Смерть, — отвернись…

Старик снова показал кулачок. Глаза его озорно поблескивали.
— Ты уже давно не работаешь, — продолжала Смерть. — Уже все забыли, что ты живешь на белом свете. Ни подарков тебе в день Победы, ни стопки за твое здоровье. Бывает, и хамят тебе в лицо, и отталкивают. А твои враги, забыв твой подвиг, поднимают головы и потрясают оружием, прославляя фашизм. Ты только мешаешь жить другим. Отвернись, старик!
— Неправда, — сказал солдат. — Это в мою честь воздвигнуты памятники! Это в мою честь пылает Вечный огонь, в честь меня и моих товарищей, защищавших Родину! Люди помнят и не забудут наш подвиг. Никогда не забудут нас! Я еще нужен маленьким детям, школьникам, внукам, — продолжал старый солдат. — Младшенький весь в меня. Я ему передам все, что знаю. Потом придешь…
— Достаточно того, что в его жилах течет твоя кровь, — усмехнулась Смерть.
— Я ему еще не сказал главного…
— И что же ты не сказал?
— Я не сказал, как избавиться от тебя.

Смерть промолчала. Это была слабость, а слабости она не прощала.
— Последнее твое желание, — сказала она.

Солдат задумался. Взгляд его серых глаз стал строже и темнее.
— Я хотел бы умереть в бою, —сказал он.
— Это можно, — улыбнулась Смерть и повела руками.

И солдат увидел себя в знакомом окопчике, вжимающимся в сырую выбоину из мокрой желтой глины. Он увидел огонь и дым, услышал леденящий свист пуль, въедливый вой пролетающих мимо снарядов, гром разрывов, а впереди, за зловещими буграми танков, цепочку врагов в ненавистных касках. И он выпрямился. Былая сила воскресла в нем. Подобрал валявшуюся под ногами чью-то каску. Широкая спина политрука мелькнула впереди, и оглушающий крик заложил уши.

И они сшиблись в яростной схватке с темно-зелеными фигурами. И кипела трава под ногами, и свистели пули, и огненный конь смерти проносился между рядов сражающихся, устилая равнину неподвижными телами солдат.
Он упал, и звездочка света на кончике штыка неподвижно застыла над его грудью, и Смерть заглянула ему в глаза и удивилась — в них снова не было страха. Только маленький сухонький кулачок поднялся ей навстречу.
Смерть отвернулась и как бы нечаянно махнула своей косой, и старичок, опуская руку, тихо всхлипнул во сне и замер, навсегда сохранив на лице торжественную серьезность…

Кстати. Рассказ «Последняя битва» написан с реального героя. Его имя Липатов Иван Трофимович.
Автор наш земляк — писатель и поэт Петр Михайлович Семенов. Среди его произведений большое место занимают фантастика, стихи для детей, сказки. Стихи Семенова печатались в газете «Знамя труда». А недавно его произведения были опубликованы в электронном виде в издательстве ЛитРес.

Автор рассказа Петр Михайлович Семенов

Из воспоминаний роговчан о первых днях войны

Ольга Степановна Лазуткина, 1929 г. р.: «По радио сообщили, что началась война. Все кругом плакали. Крики, стоны, плачь, жуть, что было, страшно. Грузовые машины подогнали, мужчин всех забрали. Что я могу сказать, вы сами должны понять, как она началась, война».
Валентина Александровна Угрюмова, 1937 г. р.: «Я маленькая была. Мы с мамой жили там, где папа служил. Большой дом такой был. Папа служил танкистом, был младший сержант, по-моему. Когда война началась, конечно, сразу его забрали на фронт. А мама со мной собралась на вокзал, уезжать сюда, в Краснодарский край. Помню, на станции было много цветов — маков, васильков, и я бегаю, рву их. Мама ловит меня, говорит, поезд начал двигаться, а я никак не оторвусь от цветов. И тогда какой-то мужчина подбежал, схватил меня на руки, маму за руку и в последний вагон подсадил».

Галина Потаповна Осипова, 1937 г. р.: «Мне четырех лет не было, когда началась война. Конечно, помню я мало, но очень отчетливо помню, что объявили по радио — тогда ж были такие репродукторы, как черные тарелки. Все женщины плакали. Почему-то, не знаю, все были на площади, и мама со мной была. А потом папу провожали на фронт, вскорости его забрали, в июне. Помню очень хорошо, папа шел, нес братика моего на руках, меня за руку вел. Мама старшую вела девочку. На площади, где сейчас построена новая школа, все, кого забирали в армию, собирались там. Женщины все плакали, вся станица плакала».

Нина Ивановна Сабурова, 1934 г. р.: «На площади, где был стадион, повесили граммофон (репродукторы — ред.) и громко-громко объявили: «Внимание, внимание! Будьте бдительны!». А коров же выгоняли рано пасти в стадо. Мы гнали коров, а они объявляли. И до сих пор, как проснусь в то же время, и кажется, что они прямо объявляют».
Из проекта центра творчества «Радуга» ст. Роговской «И все о той войне…».

Много интересный публикаций на сайте читайте Читальный зал

Сочинение Юлии Лишевской на тему «История одной битвы»

Автор: Ученица 8 Б класса МБОУ «СОШ№2»
(Пурпейское ЛПУМГ)
Юлии Лишевской

История одной битвы

«Сталинградская битва и рассказы ветеранов о ней»

Я живу в XXI веке, веке компьютерных технологий, мобильной связи, стремительных перемен, новых идей, научных открытий. Остался позади двадцатый век, о котором, я считаю, нельзя забывать, потому что именно в двадцатом веке произошло самое страшное событие, перевернувшее судьбы миллионов и миллионов людей и заставившее содрогнуться от ужаса весь мир — Великая Отечественная война 1941–1945 годов.

Каждый год 9 Мая я прихожу к Вечному Огню. Вокруг меня очень много людей: пожилые ветераны, убеленные сединой, с гвоздиками в руках, женщины и дети. У всех на глазах слезы, ведь правильно поется в песне «это праздник со слезами на глазах». В нашей стране нет ни одной семьи, которой ни коснулась бы война.

Солдаты Великой Отечественной насмерть стояли у стен Москвы и Сталинграда, заживо горели в танках под Прохоровкой и водрузили Знамя Победы над поверженным рейхстагом. В истории Великой Отечественной войны выделяют три главных сражения: Битва под Москвой, Сталинградская битва, Курская дуга. О каждом из них сказано и написано очень много, но я бы хотела рассказать о Сталинградской битве, которая перевернула весь ход войны.

Сталинградская битва по продолжительности и ожесточенности боев, по по своей масштабности превзошла все сражения в мировой истории. Она началась 17 июля 1942 года и без преувеличения стала началом перемен, коренным переломом в ходе Великой Отечественной войны. Эта битва стала первым поражением Вермахта для Гитлера. Считается, что первым днем Сталинградской битвы был день, когда на рубеже реки Чир передовые отряды советских войск вступили в бой с немецкими частями. В течение пяти дней шли бои местного значения, в ходе которых немецкие войска вышли непосредственно к главной линии обороны Сталинградского фронта. Через пару дней началось немецкое наступление. Сначала атаковали части северного фланга, а через 2 дня к ним присоединился и южный фланг. Оборона шестьдесят второй Красной Армии была прорвана. Несколько дивизий были окружены, армия и весь Сталинградский фронт оказались в тяжелой ситуации. В таких условиях наши войска должны были держать оборону, пока им не дадут команду отступить. В целом можно сказать, что успех был на стороне Вермахта, советская армия несла большие потери, поэтому была вынуждена отступить и большая часть планов была сорвана.

17 августа Гитлер остановил наступление и приказал начать подготовку к новой операции. Далее были подготовлены самые жестокие нападения на Красную Армию. Каждый советский солдат на фронте и мирные жители в тылу внесли неоценимый вклад в освобождение Сталинграда. Иногда им казалось, что они не смогут победить, потому что сила фашистов была огромной, у них присутствовало новейшее оружие, в тоже время нашим солдатам, в прямом смысле, приходилось добывать его на поле боя. И вот настал долгожданный день — 2 февраля 1943 года. Свершилось! Свершился тот день, который и стал началом переворота в этой войне! Ставка Верховного Главнокомандующего разработала стратегическую операцию под кодовым названием «Кольцо». В это кольцо попала армия Фридриха Паулюса, которая насчитывала около 250 тысяч солдат, 1666 танков, 3 полка реактивных миномётов, 3 зенитно-артиллерийских дивизиона и другие части.

Как вспоминают участники и свидетели Сталинградской битвы, земля тряслась под ногами от разрывов снарядов, нечем было дышать от гари и копоти, вся вода в Волге была кровавого цвета. Эту народную трагедию в своих произведениях отразили известные русские писатели, участники Великой Отечественной войны: Юрий Бондарев «Горячий снег», Виктор Некрасов «В окопах Сталинграда».

По словам участника Сталинградской битвы майора Петра Зайончковского, «Я нашел тело своего погибшего товарища, которого пытали фашисты. Кожа и ногти на его правой руке были полностью оторваны. Глаз был выжжен, а на левом виске была рана от раскаленного куска железа. Правая половина лица у него была покрыта горючей жидкостью и обожжена. Сам я уничтожил 242 немца, был советским снайпером…»

Мне запомнилось ещё одно воспоминание маленькой девочки Натальи: «Дышать там было трудно из-за строительной пыли и духоты, и я часто жаловалась матери на удушливый и дурной запах гниющего тела, везде валялись окровавленные трупы красноармейцев и немецких солдат с оторванными ногами и руками».

К сожалению, за победу в Сталинградской битве наш народ заплатил очень высокую цену. В битве за Сталинград потери со стороны Советского Союза составили белее 1,5 миллиона человек. Сталинград стал символом скорби и боли, символом величайшего мужества Советского народа. И в память об этом на «Высоте 102,0», так называли Мамаев курган во время трагических событий в Сталинграде, возведен огромный мемориальный комплекс, центральным монументом которого стала скульптура «Родина-Мать».

Мы, современное поколение, живём под мирным небом, радуемся ярким лучам солнца, вдыхаем полной грудью запахи цветущей земляники, весенних цветов. И мы должны помнить об одном, что всем этим обязаны нашим ветеранам!

Поколение наших дедов и прадедов — это поколение победителей, на которое мы должны равняться. Наша страна понесла огромные потери в Великой Отечественной войне, более 27 миллионов человек. И мы должны помнить об этом и не забывать, какое преступление совершили нацисты в период Второй мировой войны. В последнее время все чаще предпринимаются попытки фальсификации нашей великой истории, некоторые страны стараются опорочить и унизить светлую память о наших героях. Поэтому нам как никогда необходимо чтить память героев тех ужасных событий, которые заплатили неимоверно высокую цену за мирную жизнь своих потомков. Участников тех далеких и страшных событий осталось уже совсем мало, и мы обязаны бережно хранить память о той кровопролитной войне. Я полностью согласна с тем, что у народа, забывшего свою историю, нет будущего!

А закончить свое сочинение мне хотелось бы строчками из стихотворения Роберта Рождественского «Помните»:

Люди! Покуда сердца стучатся, — помните!

Какою ценой завоевано счастье, — пожалуйста, помните!..

Мечту пронесите через года и жизнью наполните!

Но о тех, кто уже не придет никогда, — заклинаю, помните!

электронных книг, аудиокниг и др. для библиотек и школ

Сортировка

Заголовок
Серии
Дата выхода
Популярность

Фильтр

Выходные данные
- Историческая пресса
  10
- Издатели Спеллмаунт, ООО
  5
- Спеллмаунт
  3
Предметы
- Документальная литература
  45
- История
  45
- Военный
  44
- Биография и автобиография
  1
Создатели
- Крис Браун
  8
- Эдмунд Йорк
  7
- Грегори Фремонт-Барнс
  6
- Эндрю Роусон
  6
- Крис Макнаб
  5
- Пьер Паоло Баттистелли
  4
- Майк Ингрэм
  3
- Джонатан Тригг
  3
- Эндрю Робертшоу
  3
- Питер Дойл
  2
- Уильям Райт
  1
- Уилл Фаулер
  1
- Марк Хили
  1
- Джеймс Фолкнер
  1
Формат
- Овердрайв Чтение
  45
- Электронная книга Adobe EPUB
  45
- Разжечь книгу
  16
- Электронная книга Adobe PDF
  1

Эль-Аламейн, 1942 г.

Иводзима 1945

Боевая история (сериал)

Эндрю Роусон Автор

(2016)

Пасшендале 1917 г.

Боевая история (сериал)

Крис Макнаб Автор

(2016)

Арнем 1944

Боевая история (сериал)

Крис Браун Автор

(2016)

История битвы Пашендейле 1917 г.

Боевая история (сериал)

Крис Макнаб Автор

(2014)

Битва за Арденн

Боевая история (сериал)

Эндрю Роусон Автор

(2011)

Исандлвана 1879 г.

Боевая история (сериал)

Эдмунд Йорк Автор

(2016)

История битвы Омдурман 1898 г.

Боевая история (сериал)

Уильям Райт Автор

(2011)

История битвы Лоос 1915

Боевая история (сериал)

Питер Дойл Автор

(2012)

Тобрук 1941 г.

Боевая история (сериал)

Пьер Паоло Баттистелли Автор

(2011)

История битвы Кабул 1841-42 гг.

История битвы (серия)

Эдмунд Йорк Автор

(2012)

Ватерлоо 1815 г.

Боевая история (сериал)

Грегори Фремонт-Барнс Автор

(2012)

Баннокберн 1314

Боевая история (сериал)

Крис Браун Автор

(2013)

Эль-Аламейн, 1942 г.

Боевая история (сериал)

Пьер Паоло Баттистелли Автор

(2011)

Босуорт 1485

Боевая история (сериал)

Майк Ингрэм Автор

(2016)

Кохима 1944 г.

Боевая история (сериал)

Крис Браун Автор

(2013)

История битвы при Босворте 1485 г.

Боевая история (сериал)

Майк Ингрэм Автор

(2011)

Боевая история

Боевая история (сериал)

Джонатан Тригг Автор

(2011)

История битвы Камбре 1917

Боевая история (сериал)

Крис Макнаб Автор

(2012)

Ватерлоо 1815 г.

Боевая история (сериал)

Грегори Фремонт-Барнс Автор

(2016)

История битвы на Сомме 1916 г.

Боевая история (сериал)

Эндрю Робертшоу Автор

(2014)

Гастингс 1066

Боевая история (сериал)

Джонатан Тригг Автор

Боевые истории — английский.

Боевая история (сериал)

Книга 1815

Майк Инграм Участник

Джонатан Тригг Участник
(2016)

Боевые истории — Британия…

Боевая история (сериал)

Книга 1879

Эдмунд Йорк Автор

Грегори Фремонт-Барнс Участник
(2016)

Боевая история

Боевая история (сериал)

Книга 1879

Эдмунд Йорк Автор

(2011)

Боевая история

История битвы (сериал)

Книга 1880

Эдмунд Йорк Автор

(2013)

Истории битв — Первая мировая война, 2 книги.

Боевая история (сериал)

Книга 1917

Крис Макнаб Соавтор

Эндрю Робертшоу Соавтор
(2016)

Боевая история

Боевая история (сериал)

Книга 1942

Крис Браун Автор

(2012)

Боевая история

Боевая история (сериал)

Книга 1944

Крис Браун Автор

(2013)

Боевая история

Боевая история (сериал)

Книга 1944

Крис Браун Автор

(2011)

Боевые истории — Вторая мировая.

Боевая история (сериал)

Книга 1945

Эндрю Роусон Участник

Пьер Паоло Баттистелли Участник
(2016)

Боевая история

Боевая история (сериал)

Книга 1968

Эндрю Роусон Автор

(2013)

Боевая история

Боевая история (сериал)

Книга 1982

Грегори Фремонт-Барнс Автор

(2013)

Правдивая история битвы при Банкер-Хилле | История

90 525 Джона Трамбола. Смерть генерала Уоррена в битве при Банкерс-Хилл, 17 июня 1775 г. .
Музей изящных искусств, Бостон

Последняя остановка на Тропе Свободы в Бостоне — храм тумана войны.

«Бридс Хилл», — гласит табличка. «Место битвы при Банкер-Хилле». На другой табличке изображен знаменитый приказ, отданный американским войскам, когда британцы атаковали не-Банкер-Хилл. «Не стреляйте, пока не увидите белки их глаз». За исключением того, что смотрители парка быстро скажут вам, что эти слова не были сказаны здесь. Патриотический обелиск на вершине холма также смущает посетителей. Большинство не понимает, что это редкий американский памятник американскому поражению.

Короче говоря, память нации о Банкер-Хилл в основном пустая. Это делает битву 1775 года естественной темой для Натаниэля Филбрика, автора, который обращается к знаковым и неправильно понятым эпизодам американской истории. Он взял на себя высадку Пилигрима в Мэйфлауэр и Литтл Бигхорн в Последняя битва . В своей новой книге, , Банкер-Хилл, , он пересматривает истоки американской революции, тему, наполненную мифами, гордостью и политикой больше, чем любая другая в нашем национальном повествовании.

« Джонни Тремейн , «Поездка Пола Ревера», сегодняшние «Чаепития» — все это нужно вырезать, чтобы получить настоящую историю, — говорит Филбрик. Глядя с памятника Банкер-Хилл — не на мчащихся красных мундиров, а на небоскребы и пробки на дорогах, — он добавляет: «Вы также должны много щуриться и изучать старые карты, чтобы представить свой путь назад в 18-й век».

***

Бостон в 1775 году был намного меньше, холмистее и воднее, чем сегодня. Бэк-Бэй по-прежнему оставался заливом, и Саут-Энд тоже был под водой; позже холмы были сровнены, чтобы заполнить почти 1000 акров. Бостон был фактически островом, добраться до которого по суше можно было только по узкому перешейку. И хотя город был основан пуританами, он не был пуританским. Одна возвышенность возле Бикон-Хилл, известная своими проститутками, была отмечена на картах как «Гора Блуда».

Бостон также не был «колыбелью свободы»; каждая пятая семья, включая семьи ведущих патриотов, владела рабами. И жители города порочно разделились. В Коппс-Хилл, в северной части Бостона, Филбрик посещает могилу Дэниела Малкольма, одного из первых агитаторов против британцев, которого на его надгробии назвали «истинным сыном Свободы». Британские войска использовали надгробие патриота для стрельбы по мишеням. И все же брат Малкома, Джон, был известным лоялистом, которого так ненавидели повстанцы, что они обмазали его смолой и перьями и выставили напоказ в тележке, пока с него не слезла кожа, превратившись в «стейки».

Филбрик — кроткий 56-летний мужчина с мягкими карими глазами, седеющими волосами и спокойным золотистым ретривером на заднем сиденье своей машины. Но он прямолинеен и увлечен жестокостью 1770-х годов и необходимостью бросить вызов патриотическим стереотипам. «В революционном Бостоне есть уродливая сторона гражданской войны, о которой мы не часто говорим, — говорит он, — и много бандитского, мстительного поведения таких групп, как «Сыны свободы». Он также не романтизирует минитменов из Лексингтона и Конкорда. Он отмечает, что «свободы», за которые они боролись, не предназначались для распространения на рабов, индейцев, женщин или католиков. Их причина также была «глубоко консервативной». Большинство стремилось вернуться к «благотворному пренебрежению» Короны к колонистам до 1760-х годов, до того, как Великобритания начала вводить налоги и отвечать на сопротивление американцев принуждением и войсками. «Они хотели свободы британских подданных, а не независимости Америки», — говорит Филбрик.

Ситуация начала меняться после того, как пролилась кровь, поэтому битва за Банкер-Хилл имеет решающее значение. Хаотические стычки в Лексингтоне и Конкорде в апреле 1775 года заставили британцев отсиживаться в Бостоне, а враждебные колонисты заняли окрестности города. Но оставалось неясным, готовы ли плохо экипированные повстанцы вступить в генеральное сражение с британской армией. Лидеры обеих сторон также считали, что конфликт может быть урегулирован без полномасштабной войны.

Эта напряженная двухмесячная тупиковая ситуация разразилась в ночь на 16 июня в запутанной манере, которая во многом знаменует собой начало Революции. Более тысячи колонистов двинулись на восток от Кембриджа с приказом укрепить Банкер-Хилл, 110-футовую возвышенность на полуострове Чарлстаун, вдающуюся в Бостонскую гавань. Но американцы обошли Банкер-Хилл в темноте и вместо этого начали укреплять Бридс-Хилл, меньшую возвышенность, гораздо ближе к Бостону и почти на глазах у британцев.

Причины этого маневра неясны. Но Филбрик считает, что это был «целенаправленный акт, провокация и не самый умный шаг в военном отношении». Не имея пушек и ноу-хау, чтобы стрелять из них с точностью, повстанцы не могли нанести большого урона с Бридс-Хилл. Но их угрожающая позиция на возвышенности прямо через воду от Бостона вынудила британцев попытаться вытеснить американцев до того, как они получат подкрепление или полностью укрепятся.

Утром 17 июня, когда повстанцы лихорадочно забрасывали брустверы из земли, столбов забора и камня, англичане обстреляли холм. Одно пушечное ядро обезглавило человека, над которым работали его товарищи, «утомленного нашим трудом, не спала накануне вечером, очень мало ела, не пила, кроме рома», писал рядовой. «Опасность, в которой мы оказались, заставила нас думать, что это было предательство и что нас привели туда, чтобы всех убить».

Измученные и незащищенные, американцы также представляли собой разношерстную группу ополченцев из разных колоний, с плохой координацией и без четкой субординации. Напротив, британцы, которые в полдень начали высаживаться с лодок возле американских позиций, были одними из наиболее подготовленных войск в Европе. И их вели опытные командиры, один из которых уверенно шел во главе своих людей в сопровождении слуги, несущего бутылку вина. Британцы также сожгли Чарлстаун у подножия Бридс-Хилл, превратив церковные шпили в «великие огненные пирамиды» и добавив свирепой жары в уже теплый июньский полдень.

Все это было хорошо видно многочисленным зрителям, толпящимся на холмах, крышах и шпилях в Бостоне и его окрестностях, в том числе Эбигейл Адамс и ее малолетнему сыну Джону Куинси, которые плакали от пламени и «грохота» британских пушек. Еще одним наблюдателем был британский генерал Джон Бургойн, наблюдавший за происходящим с холма Коппс. «И теперь последовала одна из величайших сцен войны, которые только можно себе представить», — писал он о пылающем городе, реве пушек и виде войск в красных мундирах, поднимающихся на Бридс-Хилл.

Однако, казалось бы, открытое пастбище оказалось полосой препятствий. Высокое нескошенное сено скрывало камни, ямы и другие опасности. Заборы и каменные стены также замедляли англичан. Тем временем американцам было приказано не стрелять до тех пор, пока атакующие не приблизится на 50 ярдов или меньше. Волна британцев «надвигалась на нас, чтобы поглотить нас», писал Pvt. Питер Браун, «но они нашли нас с Чоуки полным ртом».

Когда повстанцы открыли огонь, сбившиеся в кучу британцы падали глыбами. В некоторых местах британские позиции запутались, что сделало их еще более легкой мишенью. Американцы добавили хаоса, целясь в офицеров, отличавшихся красивой униформой. Атакующие, отбитые на каждом шагу, были вынуждены отступить. «Мертвые лежали толпой, как овцы в загоне», — писал американский офицер.

Дисциплинированные британцы быстро переформировали свои ряды и снова продвинулись вперед, почти с тем же результатом. Один британский офицер был вынужден процитировать Фальстафа: «Они делают нас здесь всего лишь едой для пороха». Но американского пороха было очень мало. И англичане, дважды потерпев неудачу, разработали новый план. Они переместили свою артиллерию и обстреляли оборону повстанцев картечью. И когда пехотинцы двинулись вперед в третий раз, они шли скорее расставленными колоннами, чем широкой линией.

Когда у американцев закончился срок годности боеприпасов, их стрельба захлебнулась и «погасла, как старая свеча», писал Уильям Прескотт, командовавший редутом на вершине холма. Его люди начали бросать камни, а затем замахивались мушкетами на вооруженных штыками британцев, перебрасывающихся через вал. «Ничто не может быть более шокирующим, чем кровавая бойня, последовавшая за штурмом этой работы», — написал королевский морской пехотинец. «Мы кувыркались через мертвых, чтобы добраться до живых», при этом «солдаты наносили удары ножом и вышибали мозги другим». Уцелевшие защитники бежали, положив конец битве.

Всего за два часа боев 1054 британских солдата — почти половина всех участвовавших в бою — были убиты или ранены, включая многих офицеров. Американские потери составили более 400 человек. Первое настоящее сражение Войны за независимость должно было оказаться самым кровавым из всего конфликта. Хотя британцы достигли своей цели по захвату холма, это была поистине пиррова победа. «Успех был куплен слишком дорого», — писал генерал Уильям Хоу, который потерял всех членов своего штаба (а также бутылку вина, которую его слуга нес в бой).

Сильно истощенные осажденные британцы отказались от планов захватить еще одну высокую точку недалеко от города и в конечном итоге эвакуировали Бостон. Битва также продемонстрировала решимость американцев и развеяла надежды на то, что повстанцы смогут смягчиться без затяжного конфликта. «Три наших генерала, — писал один британский офицер о своих командирах в Бостоне, — рассчитывали скорее наказать толпу, чем сражаться с войсками, которые будут смотреть им в лицо».

Интимная свирепость этого боя лицом к лицу еще более поразительна сегодня, в эпоху дронов, танков и ракет большой дальности. В музее Банкер-Хилл Филбрик изучает диораму битвы вместе с Патриком Дженнингсом, смотрителем парка, который служил пехотинцем и историком боевых действий в армии США в Ираке и Афганистане. «Это было почти поле битвы за бильярдным столом», — отмечает Дженнингс о миниатюрных солдатах, толпящихся на зеленом поле. «Британцы были окружены местностью, а у американцев тоже не было большой маневренности. Это драка на близком расстоянии».

Однако нет никаких доказательств того, что полковник Исраэль Патнэм приказал своим людям не стрелять, пока они не увидят «белки» глаз противника. Писатель Парсон Уимс придумал этот случай спустя десятилетия, наряду с другими выдумками, такими как Джордж Вашингтон, рубящий вишневое дерево. На самом деле американцы открыли огонь примерно с 50 ярдов, слишком далеко, чтобы увидеть чьи-то глаза. Один полковник велел своим людям подождать, пока они не увидят брызговики, называемые полугетры, которые британские солдаты носили на икрах. Но, как отмечает Филбрик, «»Не стреляйте, пока не увидите белые полугетра» просто не имеет такого же звучания». Так что версия Уимса сохранилась, вошла в учебники и даже в видеоигру Assassin’s Creed.

Монумент Банкер-Хилл также имеет странную историю. Краеугольный камень был заложен в 1825 году, когда Дэниел Вебстер обратился к 100-тысячной толпе. Бэкеры построили одну из первых железных дорог в стране, чтобы перевозить восьмитонные гранитные блоки из карьера к югу от Бостона. Но деньги кончились. Итак, Сара Джозефа Хейл, редактор журнала и автор книги «У Мэри был ягненок», спасла проект, организовав «Женскую ярмарку», на которой было собрано 30 000 долларов. Памятник был окончательно освящен в 1843 году, когда Дэниел Вебстер снова вернулся, чтобы говорить.

Со временем брамин Чарлстаун превратился в ирландца и рабочий класс, а памятник был показан в суровых криминальных фильмах, таких как «Город» режиссера Бена Аффлека (который также приобрел права на экранизацию книги Филбрика). Но сегодня обелиск стоит среди отреставрированных таунхаусов, а окружающий его небольшой парк популярен среди любителей физкультуры и отдыха. «Вы будете рассказывать посетителям об ужасной битве, которая здесь произошла, — говорит смотритель парка Меррил Кольхофер, — а вокруг вас загорают, играют во фрисби и люди, выгуливающие своих собак». Пожарные также приезжают, чтобы потренироваться лазать по высоким зданиям, взбираясь на 221-футовый памятник.

Филбрика привлекает другая особенность парка: статуя того, кого он называет «диким человеком» и забытым героем революционного Бостона, доктором Джозефом Уорреном. Врач возглавил повстанческое подполье и стал генерал-майором колониальной армии в преддверии Банкер-Хилла. Яркий человек, он обратился к 5000 бостонцев, одетых в тогу, и отправился в битву при Банкер-Хилле в жилете с шелковой бахромой и серебряными пуговицами, «как лорд Фолкленд в своем свадебном костюме». Но он отказался принять на себя командование, сражаясь как обычный солдат и умер от пули в лицо во время последнего штурма. Позже обнаженное тело Уоррена было идентифицировано по его вставным зубам, изготовленным Полом Ревиром. У него остались невеста (одна из его пациенток) и любовница, от которой он недавно забеременел.

«Уоррен был молодым, харизматичным, рискованным человеком — человеком, созданным для революции», — говорит Филбрик. «Вещи менялись день ото дня, и он принял это». После смерти Уоррен стал первым мучеником Революции, хотя сегодня большинство американцев мало что помнит о нем.

***

Прежде чем покинуть Чарлстаун, Филбрик ищет еще одно место. В 1775 году, когда американцы прошли мимо Банкер-Хилл и вместо этого укрепили Брид, британская карта усугубила путаницу, перепутав два холма. Со временем имя Брида растаяло, и битва стала неразрывно связана с Банкером. Но что насчет холма, который изначально носил это имя?

Его видно с монумента Банкер-Хилл: более высокий и крутой холм в 600 ярдах от него. Но узкие улицы Чарлстауна с односторонним движением продолжают нести Филбрика в неправильном направлении. После 15 минут кружения вокруг пункта назначения он наконец находит путь наверх. «Жаль, что американцы не укрепили этот холм, — шутит он, — англичане никогда бы его не нашли».

Теперь его венчает церковь на Банкер-Хилл-стрит, и на вывеске написано, что церковь была основана в 1859 году «На вершине Банкер-Хилл». То же самое говорит и коммерческий директор церкви Джоан Рэй. «Это Банкер-Хилл. Другой холм — нет. Это Брида. Возможно, для местных жителей, таких как Рэй, но не для посетителей и даже не для Google Maps. Нажмите на «Банкер Хилл Чарлстаун», и вы будете перенаправлены на… тот другой холм. Для Филбрика эта непрекращающаяся неразбериха символизирует историю Банкер-Хилл. «Всё это пиздец, — говорит он. «Американцы укрепляют не тот холм, это вызывает никем не запланированный бой, сам бой представляет собой уродливую и бестолковую кашу. И это заканчивается британской победой, которая также является поражением».

Приехав в Бостон на обед в «старомодный» Union Oyster House, Филбрик более лично размышляет о своем историческом исследовании города, в котором он родился. Хотя он в основном вырос в Питтсбурге, его предки были одними из первых английских поселенцев в районе Бостона в 1630-х годах. Один Филбрик служил в Революции. Будучи моряком-чемпионом, Филбрик участвовал в соревнованиях по реке Чарльз в колледже, а затем переехал в Бостон. У него до сих пор есть там квартира, но в основном он живет на острове Эхт-Янки в Нантакете, месте действия его книги о китобойном промысле «В сердце моря».

Филбрик, однако, считает себя «лишенным WASP» и не считает, что генеалогия или размахивание флагом должны омрачать наш взгляд на историю. «Я не поддерживаю идею о том, что основатели или кто-то еще был в чем-то лучше нас и что мы должны соответствовать их примеру». Он также считает, что ненавистные британские войска в Бостоне заслуживают переоценки. «Это оккупационная армия, местные жители их презирают и не хотят там находиться», — говорит он. «Как американцы, мы сейчас оказались в таком положении в Ираке и можем оценить британскую дилемму так, как раньше было нелегко».

Но Филбрик также вышел из своего исследования с сильным чувством значения Революции. Во время посещения архивов в Англии он посетил лорда Гейджа, прямого потомка генерала Томаса Гейджа, главнокомандующего британскими вооруженными силами в битве при Банкер-Хилле. Поместье семьи Гейдж эпохи Тюдоров имеет 300 акров частных садов и поместье в стиле замка, заполненное доспехами и картинами Гейнсборо, Рафаэля и Ван Дейка.

«Мы пили шерри, и он не мог быть более вежливым», — говорит Филбрик о лорде Гейдже. «Но это было напоминание о британской классовой системе и о том, как сильно революция изменила нашу историю. Как страны, мы пошли разными путями с тех пор, как его предок отправил красных мундиров на этот холм».

Прочтите отрывок из книги Филбрика Bunker Hill , в которой подробно описывается вымазывание смолой и оперение лоялиста Джона Малкома накануне Войны за независимость, здесь.

Колониальные силы обошли Банкер-Хилл и направились к Бридс-Хилл, небольшому возвышению ближе к Бостону и более опасному для британцев.