Содержание
Иностранное дело. «Дипломатия Древней Руси» // Смотрим
Иностранное дело. «Дипломатия Древней Руси» // Смотрим
Профиль
Избранное
10 февраля 2020, 13:20
10 февраля 2020, 14:20
10 февраля 2020, 15:20
10 февраля 2020, 16:20
10 февраля 2020, 17:20
10 февраля 2020, 18:20
10 февраля 2020, 19:20
10 февраля 2020, 20:20
10 февраля 2020, 21:20
10 февраля 2020, 22:20
10 февраля 2020, 23:20
Рассказ о дипломатии Древней Руси: от принятия христианства до Посольского приказа.
О зарождении дипломатии и первых ее шагах в допетровскую эпоху. О том, как принимались русские послы в Константинополе, почему первые князья-дипломаты решили принять христианство, какой был дипломатический ритуал в Царьграде, как русские князья искали себе союзников в борьбе с монголо-татарскими ханами и в междоусобных войнах.
Первые приемы заморских послов при дворе русских царей, создание Посольского приказа и тайны его видных деятелей. Ведущий цикла – Сергей Чонишвили – пройдет дорогой русских послов в константинопольском дворце султана в Топкапы, и покажет наглядно, как обустраивали свой быт посланники Древней Руси на чужбине.
Константинополь
Древняя Русь
дипломатия
дипломат
Сергей Чонишвили
история России
архив
история
передача/программа
телеканал «Культура»
Авто-геолокация
Финалист «Большой книги» Олег Ермаков — о том, где искать Древнюю Русь
Вдохновение Олег Ермаков находит в природе.
«Странствие очищает, обдирает все наслоения», уверен писатель. / Олег Ермаков
Вы прошли Афганскую войну. Но не потеряли при этом ни любви, ни веры в этот мир — часто повторяете, что он продолжает вас восхищать…
Олег Ермаков: Я ее сейчас снова прохожу. Когда написал роман «Знак зверя», думал, все. Но началась война в Чечне и написал «Последний рассказ о войне». Думал, все. Но в 2001 в Афганистане снова полыхнуло. Появилась повесть «Возвращение в Кандагар» и еще рассказы «Арифметика войны». Этой весной начал новый роман, в основе которого война в Афганистане. На самом деле цивилизация делится на две глобальные эпохи: эпоха войны и… А вот как называется вторая, я не знаю. Возможно, эпоха пустоты. И мы на всех парах туда движемся.
Но «Родник Олафа» совсем не про войну. Расскажите, откуда взялся этот сюжет? Откуда этот мальчик Спиридон?
Олег Ермаков: Наверное, из детства. Однажды провел лето в Каспле, материнском селе на одноименной реке, она входила в систему водного пути из варяг в греки.
На деревянной лодке хотелось отправиться в путь и мне. Но первое же отплытие чуть не закончилось плачевно. Набрал команду, да и отчалил. И почти сразу команда возопила. Лодка стала наполняться водой. Мальчишки еще крепились, а единственная девчонка подняла плач. Ну, тогда и кое-кто из ребят подхватил. А там уж бегут взрослые с матюками. А я гребу назад. И все-таки мы успели причалить.
Погодите, Каспля ведь упоминается в романе. Получается, это реальная точка на карте?
Олег Ермаков: Конечно. Это село на южной окраине великого летописного Оковского леса. Там недалеко и исчезнувший в семнадцатом столетии древний город Вержавск на речке Гобзе, в котором и родился герой книги Спиридон. Позже я уже смог походить там на байдарке, поездить на велосипеде, побродить пешком. А еще чаще бывал в местности, которую мы называли КСР-63. Расшифровка проста: Край Святого Родника. А число — в древнем перечне китайских счастливых земель, отмеченных проживанием каких-то знаменитостей, отшельников, поэтов, было на одну землю меньше.
Мы включили туда и наш край. Получилось шестьдесят три счастливые земли. Ведь это места Меркурия Смоленского, защитившего град от монголо-татарского войска, и окрестности хутора Твардовского. Правда, почему-то мы ошиблись. На самом деле в китайском перечне — семьдесят две счастливые земли. Но КСР-63 все-таки выглядит как-то лучше. Магия цифр.
А откуда вообще взялось поверье про этот родник — способный исцелять недуги и исполнять мечты?
Олег Ермаков: В этой местности, в деревне Долгомостье, жили родичи моего друга Вовы Русецкого, и его мать Надежда рассказывала, что давным-давно был там где-то среди рощ и полей родник, святой, потому что в него провалилась церковь. Что ж, мы его искали. И нашли одиннадцать родников между Долгомостьем и хутором Загорье. Но так и не уразумели, какой же родник тот самый… Пока все эти родники не слились в сознании в один. Но разве он может быть рядом? Нет. Путь к нему долог. Говорят, он чудесен, все болезни лечит.
А еще — из него вытекают три великие реки. Кто же отправится на поиски? Мальчик Спиридон, я его однажды увидел в метро, сбежав от дождя на станцию «Партизанскую» в Москве, он был с молодыми родителями, сел напротив, синеглазый и с дождинками в русых густых волосах. А о его отце мне поведал егерь национального парка Поозерье, Евгений Иванович Шавров. То есть он рассказал у костра на Гобзе о своем отце, который с другом гонял дубовые плоты в Витебск на продажу. Возвращались они с деньгами. Но однажды отец заболел в Витебске, а нетерпеливый друг отправился один домой, и его зарезали. Этот егерь был как будто постаревший тот мальчик с «Партизанской». Мальчик Спиридон немой, ибо он ищет исток рек — речи. В этом причина его немоты. А говорил бы, зачем ему искать?
Несколько дней среди трав и деревьев, облаков да звезд, и рано или поздно оно начинается. А если встретишь зверя — так сразу
Древняя Русь — не такой уж частый герой в современной литературе. У вас же она не декорация, не почва для фэнтэзи, а почти документальный персонаж — с ее природой, бытом, мрачным язычеством, сложным переходом к христианству… Вы пишете так, словно сами там побывали.
Вам уютно в этом мире?
Фото: Олег Ермаков
Олег Ермаков: В любом мире неуютно. У зороастрийцев рай — Обитель Лучшей Истины, Мысли бога. Вот в мире мысли и можно отыскать уют. Да еще в мире музыки. Ну, иногда и здесь, где-нибудь на берегу речки в елках, у костерка, подальше от гремящих речей и мировых дел. Спасибо, что не называете декорациями мою книжку. Мне древность впервые явилась не из книг все-таки. Ее мы увидали воочию в наших походах. В КСР-63 удивительные места, вот, как на древнерусских картинах Рериха, знаете, крутые горки, цветы, облака, и летит ворон. День, два, пять, семь дней среди трав и деревьев, облаков да звезд, и рано или поздно оно начинается. А если встретишь зверя — так сразу. В глазах зверя таится древность. Странствие тебя очищает, обдирает все наслоения. Дождь, зной, мороз, — а мы ходили и зимой. Когда залязгаешь зубами от холода и скрюченными руками разведешь огонек, — тогда и поймаешь этот флюид древности. Восхитишься: огнь! Но этого всего, конечно, мало для книги.
Но какие-то исторические документы вам помогали погрузиться в то время, или это чисто на уровне вашего мироощущения получилось?
Олег Ермаков: Книг для написания романа прочитано немало. Прежде всего, это труды академика Бориса Рыбакова «Язычество древних славян» и «Язычество Древней Руси», трехтомник А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» и многое другое. Поэтому все происходящее в романе вполне исторично. В романе действуют исторические лица: смоленский князь Ростислав, новгородский князь Святослав Ольгович, который именно в это время — в 1138 году — сидел именно в порубе (темнице) именно Смядынского монастыря. И упоминаемый епископ Смоленска грек Мануил, скопец, лицо историческое. И упоминаемый полоцкий князь Всеслав Брячиславич, чародей, тоже реальное лицо, и о нем еще автор «Слова о полку Игореве» говорил, что он оборачивался серым волком. Местность с Арефинскими горами, то есть холмами, тоже реальная. Село Немыкари на Днепре тоже реальное, упоминается в грамоте Ростислава в 12 веке.
Борьба с язычниками не выдумка. Все это противоречит названию серии «Неисторический роман». Ну, кстати, в библиотеках, на сайтах книжку дают под рубрикой «Исторический роман».
Нельзя не сказать про язык романа. Обилие слов, которые мы не знаем и не слышали никогда — порой удивительные! — где вы их находили? Не боялись, что читатель отложит книгу, которая требует иногда открыть словарь?
Олег Ермаков: Одни язык этот ругают, другие хвалят. Среди ругателей масса знатоков в кавычках, хотя есть и дельные замечания. Ну, что тут сказать? Попробуйте прочитать сначала про себя «Слово о полку Игореве», древнерусский текст, потом то же самое — вслух. Я читал дочке. Вообще люблю эту книгу, брал ее с собой в походы и читал прямо на берегу Днепра, у костра. Чтение трудное. Вслух — вторая страница — это уже испытание. Но после него будет результат, ощущение древней музыки и тайны. Язык — это тайна. Чем ближе к истокам, тем ощущение тайны сильнее, чище. Разумеется, не сравниваю свою книжку с этой.
Просто предлагаю немного поэкспериментировать, прежде чем пускаться во все тяжкие критики. Язык в моей книжке, разумеется, только попытка реконструкции, точнее, это представление о языке 12 века. Можно сказать — выдумка. Но выдумка, основанная на летописях и литературных памятниках. Никто не знает, как именно звучала бытовая речь 12 века. Священники и монахи в романе используют словарь церковно-славянский и литературный. А речь остальных — язык былин и современной деревенской жизни в ее архаической ипостаси. Все-таки странно было бы, если бы волхв говорил, как телеведущий. Хотя некоторые простодушные критики так и пишут, мол, эх, говорили бы все по-человечески. То есть, как Ургант? Или Гарри Портер? У Мартина Хайдеггера есть эссе, посвященное «Сонетам к Орфею» Рильке. Философ вопрошает: зачем же петь? И отвечает: дабы свершить невозможное, как вот Орфей, который пытался вывести любимую из царства теней, да не выдержал и вернулся лишь с тенью, воспоминанием. Так и с нами со всеми, пишущими, каждый возвращается из царства воображаемого романа с тенью.
Увы, не у каждого эта тень — «Сонеты к Орфею» или «Слово о полку Игореве». И все же только в попытках чего-то подобного, пусть и неудачных, и может быть смысл писательства.
Фото: Олег Ермаков
А есть у вас свое любимое слово из «древнерусского словаря»?
Олег Ермаков: Гороухща, сиречь горчичное зерно, первая надпись на древнерусском, ну, точнее, первая из обнаруженных, самое древнее письменное слово, нашли его на осколке амфоры в Гнездове, под Смоленском, десятый век. Хотел когда-то так назвать газету в славянофильском духе, да когда узнал, что и сколько для выпуска нужно, оставил затею.
В своем путешествии Спиридон встречает множество героев. Но, пожалуй, самый таинственный из них — Хорт, которого монахи держат взаперти как колдуна или волхва, другими словами. Расскажите об этом герое — он ведь и не зло в чистом виде, но и не добро…
Олег Ермаков: Хорт мне приснился. Да, было такое дело. Заночевал на Утренней горе возле Воскресенского леса в КСР-63, и там меня накрыла октябрьская гроза, пришлось срочно убегать, там же железный триангуляционный знак, пирамида, поставленная для обозначения высоты.
Вымок, но и наловил блеска молний. Потом вернулся, уснул, тут и приснились всадники с копьями, подъезжают к горе, что-то высматривают. Один разглядывает волчий след на дороге. Девчонку какую-то босоногую остановили, спрашивают, где он, колдун? На горе? Она им показала, куда тот убежал. И они кинулись вдогонку. Проснувшись, я и понял, что ловили они волхва, обернувшегося волком. Обычное дело у волхвов. Кстати, именно волхв, этот сон и был зерном всего романа, из него роман и вызрел. Я его вывел в одной главе документально-художественной книги о КСР-63 «Вокруг света», думал, так избавлюсь. Но нет. В тех местах, на стоянках у родников, у Дуба (в романе он Крючный, растет рядом с землянкой старика-русальца Мухояра) то и дело мерещился этот волхв. Ну, как мерещился? Представлялся. Сидишь у костра, попиваешь чаек с чабрецом — и вот в этом аромате вдруг и сказывается нечто. Чабрец на уголья и бросала рука волхва, вдруг мелькнет мысль. Или полет ястреба-перепелятника — сверкнет в небе, но не тебе, а волхву.
В общем, не отпускал этот Хорт.
Что за имя такое — Хорт?
Олег Ермаков: Хорт — значит волк. В тех местах они водятся. Следы всюду. А ночами и концерты устраивают: воет волк, волчата подвывают. Увидеть пришлось однажды, они все-таки скрытные. Рано утром с Днепра шли с другом, мокрые от росы выше колен, и вдруг мягко, бесшумно, розоватые в утреннем свете и набежали два волка, глянули и тут же прянули в кусты и растворились. Хорт — служитель гроз и ветров, чтец звездных узоров. Зла в нем не больше, чем в… Хотел сказать, в служителях новой веры. Но все-таки нет, побольше. Ведь принести в жертву мальчишку он и задумал. Короче, волк — существо опасное, умное, в русской сказке помощник герою.
«Родник Олафа» — первая часть трилогии «Лес трех рек». О чем будут следующие две книги?
Олег Ермаков: «По дороге в Вержавск», так называется вторая книга. Ее отваживается издать «Время». Коллективизация, оккупация, война, есть там и свой «волхв» — дед-кулак, есть проводник, учитель, мечтающий о паломничестве к древнему Вержавску со школьниками; есть и новая вера — коммунизм, а Спиридон — коллективный — это трое друзей из села Каспля: Аня, Сенька и Илья.
Они и будут пробиваться к своей мечте, символически обозначенной названием древнего Вержавска. Для них это уже не только город далекого прошлого, но и фантастический город будущего. Неспроста друзья большие поклонники земляка писателя Александра Беляева. Но начавшаяся война перекраивает все и буквально перепахивает дорогу на Вержавск. И вот они, медсестра, музейщик и летчик в самом пекле. Легендарный Вержавск, как град Китеж, сокрыт, но не в толщах вод и времени, а в боевых заревах. Но и высветлен, ярко виден. Вержавск — образ России будущего. За это идет сражение. То есть, первый роман — завязка, второй — конфликт. Ну и третья книга — кульминация? В какой-то мере, да. Третья книга «Хождение за три реки» документальная, с фотографиями и выдержками из военного дневника прототипа одного из героев, летчика, моего двоюродного деда. Какое издательство возьмется за нее, еще не знаю. Но отрывки уже печатал журнал «Нева» и вот только что «Новый мир» — «Живознание на Вазузе и Волге», это термин славянофила Алексея Хомякова, означающий цельность, в которой слитны любовь и логика.
Трилогия и есть попытка живознания о нас с вами. Как у Гогена, одна его картина с вопросами: Кто мы? Откуда? Куда идем?
Для вас огромное значение имеет природа. Вы ведь были лесником — оттуда эта связь с ней?
Олег Ермаков: «Как я вам завидую, вы живете на берегу Байкала, у вас есть огонь и хлеб, любимый человек, любимая работа», говорил мне один литератор в Смоленске. К нему меня привела моя учитель географии Елена Даниловна Погуляева, когда я приехал в отпуск. Теперь и я завидую тому леснику заповедника. Байкал — громадный родник, наша олафа — награда, наш дар. Как и лес трех рек, Оковский. Как и все леса и реки. И все мы, горожане, бедняки.
Вы родились и живете в Смоленске. Можно сказать, что родная земля для вас столь же мощный источник вдохновения?
Олег Ермаков: Конечно. Моя первая повесть, опубликованная Григорием Яковлевичем Баклановым в «Знамени», называлась «Фрески города Гороухщи», фрески мне всегда и представляются, если думаю о Смоленске.
Смоленск — город невидимых фресок, их уже не смогут разрушить, стереть никакие новаторы варвары-архитекторы, нувориши и просто косорукие строители. Фрески опять же — явление мыслимое. Там прибежище.
Ваши книги не раз входили в списки престижных премий. А на ваш взгляд, о чем должна быть настоящая книга?
Олег Ермаков: Илья Кочергин — наш Юрий Казаков. Слог его тот же, но, конечно, все устроено по-своему. Да в списках премиальных его нет. Сейчас у него вышла книга «Присвоение пространства» — об Алтае и Рязанщине, это тоже вариант живознания. Кочергин был лесником и лесопожарным сторожем, как и Джек Керуак, кстати. И в его книгах царит тот же дух спонтанности. Чтение похоже на хождение в лесу, тропинка вьется, что-то увидел, дальше прошел… и вдруг замер, оглянулся и быстро вернулся: что же это было? Ничего, просто просветление в духе дзэн. Кочергин — просветленный, хотя вряд ли сам знает об этом.
СПРАВКА «РГ»
Олег Ермаков родился в Смоленске, закончил среднюю школу, работал лесником Баргузинского заповедника, затем Алтайского и Байкальского заповедников, сторожем, сотрудником Гидрометеоцентра, журналистом.
Служил в Советской Армии в Афганистане. В литературе дебютировал подборкой «Афганские рассказы», в 1992 году опубликовал роман «Знак зверя» (входил, как и позже роман «Холст», в шорт-лист Букеровской премии). Роман «Песнь тунгуса» вышел в финал премии «Ясная Поляна» и выиграл в номинации «Выбор читателей». Произведения Ермакова переведены на множество языков.
Краткая история русского фольклора — Пушкинский Дом
Ада Вордсворт находит связь между матриархатом, национализмом и коммунизмом в славянских сказках.
Василиса Прекрасная, героиня одной из самых известных русских сказок, в иллюстрации Ивана Билибина.
На протяжении многих поколений фольклор и особенно сказки (сказки) составляли неотъемлемую часть русской жизни. Эти истории, зародившиеся в дохристианской Руси, систематизированные в XIX веке и использованные в политических целях в Советском Союзе, — один из способов проследить социальную историю России и ее традиции.
С учетом того, что размеры России привели к большому разнообразию историй, а ее экстремальные политические состояния на протяжении столетий означают, что политическое использование фольклора было гораздо более значительным, чем в других культурах, неудивительно, что изучение русского и славянского фольклора так важно. обширная и актуальная тема.
Крещение Руси при Владимире I было первой преградой, которую необходимо было преодолеть славянскому фольклору. Врожденная связь между язычеством и фольклором означала, что оно рассматривалось духовенством как препятствие на пути обращения крестьян и, следовательно, было запрещено в XII веке. К счастью, этот запрет невозможно было полностью осуществить, и, в конце концов, именно церковь была вынуждена приспосабливаться, смешивая аспекты фольклора с христианскими историями, что привело к своего рода смешению религий (9).0009 dvoeverie ), который сегодня также можно увидеть в общинах коренных американцев. Однако большая часть матриархальной природы дохристианского фольклора была утеряна вместе с прежними образами мудрых, старых волшебниц, выступавших в качестве ключевых фигур в советах и руководстве героев ( богатыри ), и даже женщин-героев ( паленицы ).
или богатырей ) сами.
Наиболее ярко это можно увидеть в развитии Бабы-Яги, самого известного из всех славянских фольклорных персонажей, который присутствует в сказках по всей Центральной и Восточной Европе и в России. До христианства она была воплощением языческой богини возрождения, живущей в лесу, который был символом перехода между жизнью и смертью и представлял своего рода фигуру Матери-Земли. Она действовала как шаманская мудрая женщина, дающая советы героям, и сыграла центральную роль в их победах. Отсутствие у нее детей или мужа дало ей необходимую свободу, чтобы посвятить свою жизнь искусству. Однако с христианизацией славянского мира и пришедшим с ней все более патриархальным характером это стало неприемлемым и рассматривалось как угроза предпочтительному общественному порядку, и поэтому она была переписана как злая ведьма, которую мы знаем сегодня.
Баба Яга прилетает на своей ступе, иллюстрация Ивана Билибина
Баба Яга, снова в иллюстрации Ивана Билибина.
Кодификация и изучение русского фольклора начались в начале девятнадцатого века, когда рост грамотности и подъем романтического движения привели к желанию записывать и сохранять устные традиции. Роль класса в этом является центральной, и такие писатели, как Пушкин, пытаются «улучшить» истории, рассказанные ему его взрослеющей няней. Хотя масштабы изменений несопоставимы с влиянием христианизации, роль богатых людей в написании этих рассказов неизбежно привела к дальнейшей утрате их первоначального эгалитаризма. Как только эти истории были записаны, потребность матерей и нянек в том, чтобы рассказывать их, изменяя их по своему желанию, значительно уменьшилась. Несмотря на это, эта кодификация предоставила средства, с помощью которых ученые могли впервые начать смотреть на фольклор с академической точки зрения. Именно в это время фольклор стал подразделяться на различные подразделы, наиболее популярными из которых были бытовые сказки, сказки о животных и богатырские народные песни.
Использование фольклора в качестве средства пропаганды национализма также началось в это время с движением славянофилов. Славянофилы рассматривали фольклор как свидетельство врожденных христианских ценностей русского народа (народа), проявившихся в добродетели и нравственности, ценимых в сказках, а также как свидетельство национальной традиции, объединявшей славян задолго до петровских попыток европейского национальность. Во всей Российской империи фольклор состоял из сходных тем и сюжетов, например Бабы-Яги, объединяющей огромное пространство с тем, что считали славянофилы, сходным этическим миропониманием, а сверх того, сходным — и исключительно русским — душа.
Значение фольклора в повседневной жизни народа сделало его идеальным форматом пропаганды при Советском Союзе, и особенно при Сталине. Типичная формула — скромный герой из низшего сословия побеждает алчного злодея из высшего сословия с помощью доброжелательного лидера — вписывалась в советский нарратив о классовой борьбе под надзором государства и поэтому была подхвачена при написании новых сказок.
Они были направлены на то, чтобы подчеркнуть улучшение жизни в СССР и продемонстрировать формы героизма, которые считались ключевыми для его успеха, — тяжелый труд и лояльность государству.
Одновременно редактировался и подвергался цензуре традиционный фольклор с целью обеспечения его соответствия государственному сообщению. Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП) была создана для подавления фольклора, который мог быть сочтен развращающим советских людей, в частности детей, которые считались особенно уязвимыми для так называемого «буржуазного вздора» фольклора. , в то время как народные певцы были строго обучены марксистской философии, чтобы дать им возможность эффективно продвигать коммунистическую идею в своих рассказах. Это, конечно, порочно: народные сказки, прошедшие путь от крестьянства до высших инстанций монархии, превратились затем в сказки государственные, переданные вниз, простым людям.
Владимир Пропп, ведущий формалист-теоретик фольклора.
Нельзя сказать, что фольклор всегда использовался в качестве пропаганды в СССР. 1920-е часто называют «золотыми годами» сказок; краткий момент между царским режимом и сталинизмом, когда государство было слишком занято экономикой, чтобы думать о науке. В это время расцвели академики-фольклористы и развились две школы мысли: формалистская и финская. Формалисты рассматривали фольклор как аполитичную форму искусства, тогда как финны смотрели на него с историко-географической точки зрения. Хотя обоих можно критиковать за отсутствие социального анализа, само их существование указывало на мгновенный глоток свежего воздуха для советских фольклористов, чтобы они могли работать без той степени цензуры, с которой они вскоре столкнутся.
В постсоветскую эпоху городские сказки процветают, а Интернет обеспечивает пространство для общения, которое когда-то можно было увидеть в деревнях и деревнях. Некоторые критики не считают их фольклором, поскольку они не являются частью устной традиции, и вместо этого называют их «пост-» или «анти-» фольклором, однако растет согласие с тем, что сообщества сформировались в Интернете, а истории которые движутся по ним, являются воплощением фольклора двадцать первого века.
Если когда-то сказочники путешествовали по стране, разыгрывая сказки, то сегодня интернет — это сфера перформанса и размышлений. С ростом популярности феминистского и квир-прочтений фольклора и признанием роли церкви в искажении историй матриархальное происхождение славянских фольклорных традиций выходит на первый план в прогрессивных кругах Интернета, а также в «новом обществе». народные беседы» современных писателей, таких как Людмила Петрушевская.
Неоспоримая привлекательность этих простых, захватывающих, утешительных сказок была неизменной на протяжении всей бурной истории России. Их адаптация к различным средствам массовой информации в прошлом веке еще больше усилила их роль центральной опоры российской жизни. В такой большой стране, как Россия, в которой так много разных обычаев и культур, сила фольклорной традиции жизненно важна для того, чтобы объединять людей с детства и создавать общее чувство общности и истории. Каким бы политизированным ни был русский фольклор, а может снова стать, мне кажется, что классические персонажи Бабы Яги и Василисы Прекрасной не проявляют никаких признаков утраты своего статуса ключевых аспектов детства каждого русского человека, независимо от политических взглядов или социального положения.
положение дел.
Ада Вордсворт учится на третьем курсе факультета русистики UCL SSEES, специализируясь на политике, литературе и пересечениях между ними. Другими ее основными интересами являются последствия изменения климата, а также освободительные движения ЛГБТ+ в России и бывшем Советском Союзе.
Рафи Хэй
0 лайков
Русская мифология: легенды и мифы
FacebookTwitterPinterest
Фольклор России — это фольклор сегодняшних русских и всех других этнических групп в стране. Русский фольклор восходит к так называемому славянскому язычеству, то есть к народным традициям и верованиям древних славян, которые на протяжении веков вызывали споры в академических кругах.
Хотя сегодняшнее знание славянской культуры связывает ее мифологию с такими существами, как вампиры и стригои, которые, как сообщается, происходят из древнеславянской демонологии, понятие славянского, т.
е. былины.
Содержание
Русская мифология
Русские сказки стали доступным источником информации между 1855 и 1863 годами, когда русский славист, собиратель фольклора и этнограф Александр Афанасьев издал сборник из 600 русских сказок и народных сказок. Произведение выполнено по мотивам сказок братьев Гримм, изданных в 1812 году.
Былины — героические сказки Древней Руси, включающие в себя такие персонажи и фигуры, как драконы, великаны, духи, рыцари, эпические битвы, подводные царства и свистящие разбойники. Главной темой этих сказок является принцип «делай и дерзай», который веками был источником вдохновения и развлечения.
Былины появились примерно в 10 веке в виде эпических сказаний, сохранившихся в устной традиции. Они короткие, но содержательные, хотя и длиной всего в сто строк. Их чаще пели, а иногда и под аккомпанемент гуслей на струнном инструменте.
И народные сказки, и былины первоначально исполнялись при королевских дворах профессиональными бардами, прежде чем они распространились дальше в сельской местности, где их пели или рассказывали крестьянские сказители.
Русский фольклор
Русский фольклор был записан и собран учеными, проследившими связь ранних вариантов народных сказок и легенд со славянскими мифами.
В так называемый «Золотой век Киева» или период расцвета Киевской Руси русский фольклор и традиции претерпели серьезные испытания и изменения.
Киевская Русь — историческое государство с 880 по 1240 год нашей эры, предшественница Русского государства. Во время его основания знаменитый царь Владимир I вместе со своим правлением принес и навязал христианство.
Христианизация медленно осуществлялась на территории славяноязычных стран, включая Россию, и многие языческие верования и обычаи остались или сохранились, видоизменившись и включившись в христианские практики и ритуалы.
Сохранились верования и восхваления множества божеств, а также легенды и мифы, которые передавались следующим поколениям.
Вот список из 15 русских мифов и легенд, которые стоит изучить:
Русские мифы и легенды
1. Миф об Аждае
Миф об Аждае повествует о демонизированном драконе. Русское слово «змай» означает «дракон» и относится к народному поверью, что он был создан из змеи, которая могла жить до 100 лет и иметь две или более головы.
Аждая выглядит как злобное существо, изрыгающее огонь и издавая мучительный рык. Он живет в горах или в пещерах и часто изливает свой гнев на людей, вызывая град или нападения на скот или людей.
Согласно историческим записям славянского фольклора или язычества, христианство приняло Аждаю как изображение дьявола, который представлен как жадное, голодное и враждебное существо.
2. Миф об Алконосте
В русском фольклоре миф об Алконосте повествует о величественном птицеподобном существе Алконосте, обитающем в Ирии (Небе).
Алконост — красивая птица с крыльями, хвостом и ногами птицы, но головой и туловищем женщины. У него красивый голос, и он приносит сообщения из потустороннего мира, распевая песни.
Когда наступает зима, она летает над морем и откладывает яйца на берегу моря, а затем бросает их на дно моря. Спустя семь дней, когда яйца вылупятся, начинают бушевать бури, поэтому Алконост управляет погодой.
3. Миф о Бабе Яге
Легенды и мифы о Бабе Яге – одни из самых популярных в русском фольклоре. Короче говоря, несмотря на то, что существуют вариации этого персонажа, в славянских народных сказках Баба-Яга представлена как сверхъестественное существо, которое появляется как жестокая, уродливая старуха.
Баба Яга живет в избушке в лесу и стоит на курьих ножках. В большинстве сказок она ездит на метле или ступе, а в качестве оружия использует пестик. Она пугает детей, а также ест их.
Однако в некоторых версиях сказок Баба-Яга представлена как персонаж мудрости, который также может помочь тем, кто ее ищет или встречает ее.
Ее роль в мифологии — материнская, хотя и загадочная, связанная с силой лесной дикой природы.
Тем не менее, Баба Яга – одна из самых запоминающихся и самобытных в восточноевропейском фольклоре.
4. Миф о Бабароге
Бабарога — мифическое существо, наиболее известное среди южных славян. Славянская мифология представляет ее фигуру как уродливую горбатую старуху, у которой изо лба растет рог.
Имя Баба Рога на самом деле происходит от ее отличительной черты лица, т.е. рога на голове, так как слово «рога» в переводе с русского означает «рог».
Баба Рога живет в темных пещерах в горах и в лесу, куда солнечный свет приближается только в Иванждан, фактически единственный день, когда она выходит из пещеры и носит с собой метлу.
Согласно сказке Баба Рога посещает ночью спящих детей, укутывает их и приносит им приятные сны. Считалось, что если ребенок проснется и увидит ее, она даст ему испугаться, чтобы травма подготовила его к тяготам взрослой жизни.
5. Легенда о Балачке
Среди множества русских мифологических существ есть и легенда о великане Балачке.
Балачко — великан с тремя головами. Из одной головы он мог извергать огонь, из другой мог дышать леденящим воздухом холодных ветров.
Огонь и холодный ветер были оружием этого гиганта, и когда он, наконец, израсходовал последние резервы, ему потребовалось некоторое время, прежде чем он снова выздоровел. В этот момент у него не будет защиты, и он станет легкой мишенью для убийства.
Согласно легенде, один из русских царей воспользовался этим случаем, чтобы убить великана и спасти принцессу, похищенную Балачко.
6. Легенда о Бауке
В истории южнославянских верований Баук был страшным звероподобным существом со своеобразной походкой.
Согласно легенде, Баук прятался в темных местах или заброшенных зданиях, где он сидел и подстерегал добычу, которую он в конце концов схватил и пожрал.
Единственным способом отпугнуть его было использование света и шума. Некоторая интерпретация атрибутов баука привела к выводу, что это мифическое существо на самом деле является описанием настоящего медведя.
7. Миф о Беде
Миф о Беде рассказывает историю о демоне, который в основном известен в южнославянском фольклоре.
Беда представлен как тощее и слизистое существо, которое быстро размножается и любит красть вещи людей, а затем закапывать их под землю.
Слово «беда» можно перевести как «страдание», что, очевидно, относится к злому существу, которое приносит человечеству трудности.
Беда — нисхождение призраков, а в некоторых версиях Чума — мифологическое олицетворение чумы.
Беда чудес по всему миру нападает на людей и истязает их души и тела. В истории русского фольклора есть даже поговорки, в которых упоминается Беда, относящаяся к недобросовестности или судьбе человека.
8. Легенда о Бесомаре
В русской мифологии Бесомар представлен как демон, который ассоциируется с ненавистью и отвращением. По некоторым версиям легенды об этом демоне он является верховным демоном-богом всей нечисти.
Его имя происходит от слова «bes», что означает «ярость, гнев» на английском языке, и «mora», что переводится как «пытки, смерть».
9. Легенда о Гостомысле
Русская легенда о Гостомысле является вызовом для каждого современного историка и связана с князем из Новогорода в 9 в.век.
Согласно легенде, во время своего правления Гостомысл объединил северные племена, которые в середине IX века противостояли варяжской угрозе, и объединил чудь, ильменских славян, кривчей и меря.
По мнению некоторых историков, столица этой конфедерации находилась на территории современной России, а Гостомысл был одним из лидеров.
10. Миф о Чернаве
Чернава — мифологический персонаж, представленный как русалка и дочь Морского Царя (Морской Царь по-русски). Она также является духом, олицетворяющим одноименную реку.
Голова и туловище Чернава принадлежат человеческой женщине, а нижняя часть тела имеет рыбий хвост.
В одной из былин Чернава описана как одна из 900 русалок. Это молодая крошечная девочка, которую морской царь предлагает музыканту-барду Садко, застрявшему в подводном царстве, в качестве его новой жены.
Садко согласился и провел ее в брачную ночь, он ее не трогал, а просто лежал рядом. Когда он спал, Чернава превратилась в реку и помогла ему вернуться в человеческий мир, поэтому он работал на берегу реки Чернава и, наконец, снова оказался в объятиях своей первой жены.
11. Легенда о Деде Морозе
Одна из популярных историй современной массовой культуры, история о Деде Морозе, имеет свою версию в славянской мифологии и русской традиции, среди множества других, разбросанных по миру.
Дед Мороз — легендарный персонаж и фигура, родственниками которого являются Дед Мороз и Санта-Клаус. Традиция, связанная с Дедом Морозом, является неотъемлемой частью культуры России и восточнославянских стран.
Дед Мороз представлен как старый, пухлый, высокий пожилой мужчина с седыми волосами и бородой, который приносит подарки благовоспитанным детям в канун Нового года или Рождества (в зависимости от конкретной традиции).
У Дедо Мороза есть помощница по имени Снегурочка. Снегурочка одета в длинные бледно-голубые и серебряные одежды и белую меховую шапку или корону из снежинок.
Она его внучка и уникальный компаньон, поскольку нет других культур, которые представляют сказки о Санта-Клаусе с женщинами-помощницами и компаньонами.
Согласно легенде, резиденция Деда Мороза в России в городе Великий Устюг Вологодской области.
В начале советской эпохи Дедо Мороз был запрещен коммунистами, но позже он стал важным элементом советской культуры.
12. Миф о Кикиморе
В славянской мифологии Кикимора представлена как женский домашний дух, а русский фольклор описывает ее как существо, являющееся «плохим» духом дома. Кикимора всегда стоит плечом к плечу с Домовым, «добрым» домашним духом.
Говорят, Кикимора живет за кухонной плитой или на потолке и по ночам издает звуки, похожие на домовые мыши.
На самом деле русские называли Кикимору (форма множественного числа) для объяснения сонного паралича, поэтому Кикимора считается демоническим посещением.
13. Миф о Домовом
Согласно славянской и русской традиции, Домовой – добрый дух дома и домашний бог.
По мнению русских фольклористов, Домовой олицетворяет в славянском язычестве верховное божество по имени Род, связанное с личной судьбой или жизненным планом, данным при приходе в этот мир.
В некоторых версиях у Домового есть спутница по имени Домания, и она представлена как богиня дома. В сказке у Домового есть способность превращаться во многих других духов и менять функции в доме в разных ситуациях.
Считается, что Домовой защищает благополучие семьи и особенно бережет детей и животных. Он делится хорошим и плохим с членами семьи и предупреждает их о любых возможных бедствиях, которые могут возникнуть как угроза роду.
Обычно Домовой изображается как пожилой мужчина с седыми волосами и большими сверкающими глазами, хотя в некоторых версиях сказок его дух проявляется в виде животного или давно ушедшего предка в семье.
14. Легенда о Хозяйке Медной горы
Легенда о Хозяйке Медной горы отсылает к персонажу русских сказок и славянской мифологии, также известному как «Малахитовая дева».
Она существо, олицетворяющее горный дух Уральских гор и Уральских горняков в России. Дева описывается как очаровательно красивая женщина с зелеными глазами, одетая в красивое малахитовое платье.
Ее волосы заплетены в косы, а в качестве аксессуаров она носит ленты из меди и драгоценных камней. Горничная — горный дух, который всегда окружен маленькими ящерицами в своих подземных богатствах.
Согласно легенде, если ее увидит шахтер или человек, она воспользуется магией и заклинаниями, чтобы очаровать их. Горничная также может быть доброй и помогать людям находить золото или драгоценные камни, но если они не подчинятся ей, они могут потерять свою удачу и даже закончиться фатальной смертью.
Легенда была рассказана в нескольких вариациях с течением времени, и горняки также приняли этого народного персонажа в качестве своей покровительницы и защитницы подземелья, которая может контролировать добычу металлов и камней.
Сакральный элемент в миф о Деве внес соблюдение ряда ритуалов, поэтому женщины никогда не спускались в шахту, так как она считалась местом, управляемым только Девой, а юноши, искавшие помощи у нее, никогда не женились . С другой стороны, детям сказали вести себя тихо, спускаясь в шахты, чтобы не беспокоить ее.
15. Легенда о Синюшкином колодце
В славянской мифологии существует легендарная сказка о Синюшкином колодце, известная также как «Синяя Старушка Родник» или «Синяя Бабка Болотная».