Рюрик и призвание правителя «со стороны». Призвание рюрика год
Приход Рюрика на Русь
Приход Рюрика на Русь
Достоверная информация об истории Руси до Рюрика крайне скудна. А те факты, что известны, часто не имеют однозначной интерпретации. На трактовку сведений серьезное влияние оказывает и то, приверженцами какой из теорий, норманнской или антинорманнской, является ученый, работающий с ними.
Норманисты предполагают, что возникновение у славян государства связано с приходом на их территории варягов. Приверженцы антинорманнской теории, напротив, полагают, что в тот период у славян уже существовало государство.
Споры историков, впрочем, могут продолжаться бесконечно. Скудность исторического материала, относящегося к тому времени не позволяет с большой долей вероятности даже установить, кем был Рюрик, к какому принадлежал этносу. Теорий о его происхождении не мало. И все они в большей или меньшей степени вероятны. Осложняют исследования ученых и проблемы, связанные с прочтением древнерусских летописей. К примеру, сегодня не представляется возможным установить, что же подразумевалось под словом русь? Род Рюрика или его племя?
Необходимо отметить и то, что у многих ученых сомнение вызывает и само существование легендарного князя, а не только происхождение Рюрика. Но и между теми, кто уверен в его существовании немало разногласий. Норманисты считают Рюрика и его дружину скандинавами – викингами и видят доказательство своей правоты в схожести имени Рюрик с латинским словом, обозначающим «король» - «rex» . Соответственно, антинорманисты полагают, что первый князь славян происходил из племени «ререгов» (соколов), известных сегодня и под названием ободриты.
Согласно легенде, Рюрик был призван на княжение не сумевшими договориться между собой племенами кривичей, чуди и ильменских словен. Призвание Рюрика имело определенную, вполне четкую, цель прекратить раздоры между знатью славянских племен. В «Повести временных лет» говорится о том, приход Рюрика на Русь состоялся в 862 г. Рюрик пришел в Новгород не один, а с Синеусом и Трувором. Но, и тут далеко не все просто. Некоторые историки полагают, что княжение Рюрика началось вовсе не в Новгороде, а в Старой Ладоге. А Новгород был построен князем немного позднее – через два года. Некоторые современные археологические находки способны подтвердить версию. Братья Рюрика, опять же, согласно версии летописи, тоже правили славянскими землями. У кривичей – Трувор, а Синеус – в Белоозере. Однако скоро Рюрик стал единоличным правителем всех земель – после гибели обоих братьев. Существует версия, что князь Рюрик пришел вовсе не с двумя братьями, а со своим родом (синеус) и верной дружиной (трувор).
Информации о том, каким было правление Рюрика у нас очень мало. Существуют только краткие летописные упоминания, из которых ясно, что политика Рюрика привела к некоторому укреплению границ, строительству новых городов. Так же, упоминают летописцы о мятеже Вадима Храброго в Новгороде и его подавлении воинами Рюрика. Даже из столь скудных фактов можно сделать некоторые выводы. Ученые уверены, что властвование Рюрика привело к централизации власти. Это - то немногое, что знают историки о Рюрике биография которого сегодня известна по летописям и легендам. После смерти Рюрика (предположительно 879 г.) его владения унаследовал сын. Позднее сын РюрикаИгорь станет князем киевским.
7 призвание рюрика на княжение
7. Призвание Рюрика на княжение
Если верить официальной исторической науке, Русь как нечто оформившееся берёт своё существование с призвание варяга Рюрика на княжение. Получается, что варяги (подразумевается – вороги) не только дали Руси государственность, но и самоназвание Русь, ибо так называлось варяжское племя (предположительно – скандинавское), к которому принадлежал Рюрик. «До прихода варягов славяне жили так, как живут звери и птицы», писал академик Шлетцер А.Л. немец, историк на русской службе времён Екатерины II. А основоположник норманнской теории происхождения Русского государства Байер Г.З. (1694-1738), даже не зная русского языка, сумел создать на основе русской летописи «Повести временных лет», о призвании на Русь князей – варягов Рюрика, Синеуса, Трувора в 862 году, свою антирусскую версию истории. С тех пор и идёт, что до прихода варягов, Русь была отсталой страной, неспособной к самостоятельному государственному строительству, а норманны силой принесли «западные ценности», колонизировали Русь, главенствовали в развитии, влияли на её экономику, культуру и т.д., и что даже само название Русь было завезено варягами».1
Подобная теория, не опирающаяся ни на какие исторические факты, не может быть научной. Тем не менее под неё было подведено «научное обоснование». «Сама по себе культура не имеет начальной даты, – утверждает в своих трудах всё тот же академик Лихачёв. – Но если говорить об условной дате начала русской культуры, то я, по своему разумению, считал бы самой обоснованной 988 год. Надо ли юбилейные даты оттягивать вглубь времён? Нужна ли нам дата двухтысячелетия или полуторатысячелетия? С нашими мировыми достижениями в области всех видов искусств вряд ли такая дата чем-либо возвысит русскую культуру. Основное, что сделано мировым славянством для мировой культуры, сделано за последнее тысячелетие. Остальное лишь предполагаемые ценности». Вот как, оказывается, легко можно не только перечеркнуть целый пласт исследований предыдущих поколений, переведя их в разряд «предполагаемых ценностей», но и отринуть практически всю историю дохристианской Руси!..».2 Научный объективный подход здесь подменён субъективным «своим разумением». Что это, если не «воинствующее невежество»?
Нелепость норманнской теории веками не замечалась официальной исторической наукой. Прежде всего, в культурном отношении русские княжества были намного выше, чем их скандинавские соседи. Например, европейские историки отмечают, что в славянских княжествах, «ставших Русью», было более 4000 городов, в то время как во всей Скандинавии – 7, да и то неизвестно, сколько из них основали славяне. Возможно – все. Скандинавы называли «будущую Русь» Гардарикой, т.е. страной городов. Да и во всей Европе города строили только славяне. «Но всё, как говорится, познаётся в сравнении. А потому посмотрим, как обстояло дело со строительством городов в той же Германии! Ведь, как утверждают наши оппоненты, мы получили культуру именно от германцев?! Русский историк Классен Е. И. (1795—1862) пишет: «Тацит в 60 году по Р.Х. говорит, что Германцы не знают ещё городов; Славяне же строят прочные деревянные дома и укреплённые города для обороны от неприятелей....Географ Баварский и Константин Багрянородный пишут, что, когда Славяне вступили в Германию, а это было за несколько веков до призвания варягов, то они построили там множество городов, укреплённых и многолюдных, и каждый город обнесён был рвом, валом и палисадами. Эти Славяне... шли из России и несли с собою её искусство».1 Культурную отсталость славян-русичей опровергает и великий русский язык, уже в те времена бывший самым совершенным языком не только в Европе, но и в мире. Самый совершенный означает и самый древний, ибо молодые языки ещё только формируются и потому далеки от совершенства. Естественно, что самый совершенный в мире язык дал миру письменность, чего не могли сделать менее совершенные языки. Отрицать это, значит вступать в противоречие со здравым смыслом. В последние десятилетия находится всё больше доказательств этого.
Не только градостроительством и образованностью славились славяне в древности. Мореходство и торговля на Руси были широко развиты задолго до «призвания варягов». Наших оппонентов в их стремлении приписать шведам всё самое положительное из того, что сказано в летописях о русских, не остановило даже то, что «красный цвет считался в Европе национальным цветом русских»! Но как же тогда сказать о «приоритете» мореходного искусства скандинавов-шведов, ежели «суда красного цвета называли РУССКИМИ судами»? Отсюда можно сделать лишь тот вывод, что русские кораблестроители пользовались авторитетом в этой области и у скандинавов! И это не случайно, ибо, согласно всем летописям, именно славяне были искусными строителями не только лодок, но и морских кораблей. Так, из ПВЛ мы узнаём, что Аскольд и Дир, отправившиеся (по распоряжению Рюрика) из Новгорода в Киев в 862 году, уже в 864-м совершили поход на Царьград на 200-х вооружённых судах! Понятно, что изготовить такое количество морских судов за такой малый срок (при имевшейся тогда технологии) было практически невозможно. Следовательно, эти суда были построены задолго до призвания варягов. Классен приводит ряд событий, описанных, например, датским историком Саксоном Грамматиком, которые свидетельствуют о том, что славяне уже за 500 лет до н.э. славились как строители морских судов, причём не только торговых, но и военных.
Присутствие славян-русичей в Европе нельзя было не заметить. Тем не менее историки ухитряются это присутствие не замечать. Одной из причин этого явились славянские прозвища, сыгравшие с историками злую шутку. «Дело в том, что славяне имели обычай, который, кстати, сохраняется и сегодня: называть людей по их «местоположению» (месту жительства: москвичи, ленинградцы и т.д.). Так образовались, отмечает Классен, такие прозвища, как: загорцы, подгорцы, нагорцы, поречане, заречане, поморяне (поморцы), озеряне, лукоморцы, украинцы и пр. При переводе этих (нарицательных) названий иностранцами на свои языки как имён собственных внесло немало путаницы, из-за которой «не было никакой возможности признать Славян»… То же самое произошло и с прозвищами, которые славяне давали людям «по их промыслам или носимой ими одежде и обуви: сыромятники, кимряки (продавцы обуви), зипунники, малахайники (носившие летние широкие кафтаны), кисынниками (продававшие и носившие сапоги из оленьей кожи) и т.д. «Греки, – говорит Классен, – перевели и эти названия под видом отдельных народов», которые зачастую принимались даже «за народы, чуждые Славянам». Кроме того, из-за того, что в некоторых иностранных языках отсутствуют некоторые звуки, свойственные славянским языкам, слово зачастую искажалось до неузнаваемости. Таким же образом «в виде отдельных племён явились у Греков Славянские конюхи под именем Coniochos... Вольные люди, под именем: Gelones, Valoini, Vulni; поганые, т.е. отступники от общих обрядов, под именем: Pagani; отступники от общего культа, или хази, хазари (хазить, хазарить: делать не так; еретничать), под именем: Chazirozzi (Хазары-Руссы), а потом Kezeri».1
«Нестор пишет, что Славяне Новгородские, Кривичи, Весь и Чудь отправили посольство за море, к Варягам-Руси, сказать им: Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет; идите княжить и владеть нами. Слова простые, краткие и сильные».2 Н. М. Карамзин, приведя эту летописную запись, исказил всего одно слово, но тем самым кардинально изменил смысл сказанного. Не удивительно, что он дал ошибочное толкование и летописной записи, и рассмотренному историческому эпизоду. Неправда, будто Русь – наименование некоего скандинавского племени. Русью называлась почти вся Европа, включая и Новгородские земли. Уже вследствие своей обширности Русь делилась на области, которые имели самостоятельные названия: Белая Русь, Червоная Русь, Чёрная Русь, Ярова Русь и т.д. В частности, в объединение народов Белой Руси входила не только нынешняя Северо-Западная Русь, но и вся Скандинавия, Кольский полуостров и Белое море. Поэтому Варяги-Русь – это варяги русского племени, которых новгородцы не могли не считать своими. Интересно, что само слово «варяги» имеет русское происхождение и изначально обозначало русско-славянское племя вагры, которое в различных источниках называется также ванды, или венеды. Затем варягами стали называть всех поморов, живущих по северному побережью Балтийского (Варяжского) моря. Получается, что племя вагров дало название Варяжскому морю, которое, в свою очередь, послужило основанием для обозначения целой группы соседних народов различной языковой принадлежности. Среди них различали шведов, норвежцев, англов, готов и т.д., в том числе и руссов. Поскольку на Варяжском море широко практиковалось пиратство, варягами стали называть и морских пиратов. В связи с этим возникала путаница. Например, пиратом называли Рюрика, потому что «все варяги – пираты». На самом деле все варяги вынуждены быть воинами в этом неспокойном регионе, но далеко не все были пиратами. В связи с этим варягами называли и воинов, объединённых в братство, давшее присягу на верность правителю той или иной страны, включая Византию.
Слова «земля наша велика и обильна» говорят сами за себя. Так можно сказать только о процветающей стране, не только богатой, но и стабильной, не знающей социальных потрясений. «Помните слова, сказанные новгородцами варягам-руссам: «Земля наша велика и обильна»… Что означают эти слова? Прежде всего то, что территория страны к моменту призвания была огромна. Как поясняет Классен, она составляла «несколько сот тысяч и, может быть, до одного миллиона квадратных вёрст в Северо-Восточном углу Европы, могшем, при самом бедном и редком населении, полагая только по пяти человек на квадратную версту, составлять 5,000,000 душ»! А слово «обильна» говорит о том, что Русь была страной богатой. А богатым государство в те времена могло быть лишь за счёт торговли. Вот только один пример из тех, что приводит Классен: «...Греки уже за 700 лет до Р.Х. получили сведение о торговле Славяно-Руссов янтарём».1 Русь успешно торговала пушниной и меховыми изделиями, мёдом и воском, соленьями и вареньями и т.д., в том числе и оружием. Карамзина смутили слова: «но порядка в ней нет». На самом деле этих слов в летописи не было, но было «наряда в ней нет». В некоторых списках сказано более точно: «нарядника в ней нет». Наряд в данном случае – государственная служба, а нарядник – высшее должностное лицо, находящееся на службе государства.
Развитие общественных отношений у восточных славян приводило к формированию новых социальных организмов, которых не знала Европа: союз образовывали племена, которые сами уже входили в племенной союз. Политическая организация таких суперсоюзов («союзов союзов», «сверхсоюзов») заключала в себе ростки государственности уже в гораздо большей степени, чем предшествующие племенные союзы. Усиливалось значение княжеской власти и дружины, приобретали гораздо большее влияние племенные и межплеменные центры – города. Один из таких ранних союзов, который включал в себя разноэтничные племена, возник на северо-западе Восточной Европы, был Новгородский союз, куда входили Славяне Новгородские, Кривичи, Весь и Чудь. Если бы это было не так, их совместное обращение к Рюрику было бы невозможно. Поэтому утверждение, будто рассеянные племена «вдруг» образовали государство, – далеко от истины. Карамзин рассматривает не историю Руси, а историю Государства Российского, которое действительно берёт начало с приглашения Рюрика на княжение. Выполняя императорский заказ, Карамзин просто игнорирует то обстоятельство, что Русь была всегда. Среди историков сложилось убеждение, что отсутствие государства говорит о варварстве и невежестве. Интересно, что это ошибочное убеждение противоречит марксизму. Маркс, как известно, утверждал, что государство является орудием эксплуатации и что при переходе к коммунизму государство отомрёт, уступив место народному самоуправлению. Следует согласиться с утверждением, что народное самоуправление как способ общественного устройства выше государства. Однако оно может осуществиться только при очень высокой степени развития общества. Правомерно утверждение, что социальное устройство этого периода русской истории было не ниже, а выше государственного. Образование «Государства Российского» было вызвано не тем, что общество «доросло до государственного правления», а тем, что Русь вынуждена была под непрекращающимися военными угрозами с Запада мобилизовать свои внутренние силы для отпора европейским врагам. Ради мобилизации внутренних ресурсов и понадобилась более жёсткая форма правления. Показательна в этом отношении фраза: «идите княжить и владеть нами». Князья в Новгородской Руси были и до Рюрика, но это были не полноправные правители, а наёмные предводители военной дружины именно для защиты от врагов. Начиная с Рюрика, князья становятся полноправными правителями, статус которых закреплён юридически. Князья владеют подданными в юридическом смысле. Вспомним, что в юриспруденции под «владением» понимается не всякое обладание вещью, а только такое, которое само по себе имеет юридическое значение, т.е. охраняется законом от нарушения. Власть князя охраняется законом на благо всех граждан общества. Это – очень высокая юридическая норма, которая в Европе распространилась позднее. «Начало Российской истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай: Славяне добровольно уничтожают своё древнее правление, и требуют Государей от Варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных или хитрость честолюбивых вводили самовластие... В России оно утвердилось с общего согласия граждан: так повествует наш Летописец – и рассеянные племена Славянские основали государство, которое граничит ныне с древнею Дакиею и с землями Северной Америки, с Швециею и с Китаем, соединяя в пределах своих три части света».1 Здесь две неточности: речь идёт не о «рассеянных племенах», а о прочном союзе племён, и не о неприятелях, а о союзниках.
Исторические исследования Карамзина, при всех недостатках, содержат много ценного и поучительного. Но оно оставляют без внимания то обстоятельство, являющееся определяющим, что история России есть часть Священной Истории, сведения о чём мы находим в книгах Ветхого и Нового Завета. В частности, встреча Авраама с Мелхиседеком показывает, что «русская составляющая» Священной Истории гораздо более древняя, чем «еврейская составляющая». Но это – «подводная часть айсберга», названного Священной Историей. Та Священная История, которую мы знаем, – лишь её видимая, «надводная часть». И в этой части Русь также имеет своё законное место. Нельзя не отметить, что христианская часть истории Руси начинается не со времён Владимира или Рюрика, а, по крайней мере, с первого века от Рождества Христова, когда Русь посетил апостол Павел по поручению Матери Божией. Многие историки, в том числе и Карамзин, сомневаются в достоверности свидетельства «Повести временных лет» о посещении апостолом Андреем Первозванным земель российских. «А профессор Московской духовной академии Е. Е. Голубинский посвятил целый раздел своей фундаментальной «Истории русской церкви» ... скрупулёзному разбору летописного рассказа о пребывании в нашей стране апостола Андрея, назвал его «легендой» и даже «крайне несообразным вымыслом»... Несообразность летописного сказания о путешествии Андрея в пределы нашей страны Е.Е.Голубинский усматривал в том, что оно, во-первых, «заставляет апостола идти путём, который не только в 50 раз длиннее обыкновенного, но который в его время был совершенно неизвестен», а во-вторых, направляет его в «неведомую пустыню», где он «не мог иметь никакой надежды утвердить сколько-нибудь прочным образом христианство». «Для чего же, – иронизирует Е.Е. Голубинский, – предпринял бы он в неё путешествие? Не для того же в самом деле, чтобы ставить кресты на необитаемых горах или наблюдать такие обычаи, как паренье в банях».1
Приведя ради объективности эту критику, невозможно согласиться с её апологетами, не знающими ни цели путешествия Андрея Первозванного, ни истинной цели православного пути. Между тем цель путешествия апостола Андрея в русское земли указана в Откровении Иоанна Богослова, сообщающего, что Матерь Божия скроется от сатаны в пустыне, где приготовлено для Неё место от Бога. Поэтому Она и послала апостола Андрея, чтобы приготовить это место по обетованию от Бога. В связи с этим заданием Андрей Первозванный крестил не язычников, а всю землю русскую от Днепра до Волги и от Белого моря до Чёрного. И кресты он ставил не где-нибудь, а на необитаемых горах Киевских, указав место, где будет основан Киев – мать городов русских, и где произойдёт крещение Руси. Впрочем, крестились у апостола Андрея и многие ведические жрецы, признавшие в нём посланника долгожданного Христа. Позднейшие исторические исследования это подтверждают. «Древние русские легенды о Даждьбоге предсказали – где в символической форме, а где и вовсе дословно – рождение Сына Божьего в пещере и на горе (так и поныне изображают на иконах) Девою, Его преображение, распятие, воскресение и восхождение на небо. Поэтому и благовествование апостола Андрея в русской земле было таким успешным. Вот что говорит о нём «Оповедь», старинная рукопись. «Андрей от Иерусалима прошёл Голяд, Косог, Роден, Скеф, Скиф и Словен, смежных лугами, достиг Смоленска и ополчений Скоф и Славянска Великого и, Ладогу оставя, в лодью сев, в бурное Вращающееся Озеро на Валаам пошёл, крестя повсюду, и поставлял по всем местам кресты каменные. И… многие жрецы крестились. Мог ли человек в то неспокойное время пройти континент насквозь, повсюду обращая в свою веру местных священнослужителей? Мог. Но лишь в одном единственном случае: если его исповедание воспринимали как долгожданную весть о сбывшихся пророчествах собственной древней веры».2 Вспомним о первых четырёх апостолах, призванных Иисусом: Пётр и брат его Андрей, Иаков и брат его Иоанн. Об особом положении Петра, Иакова и Иоанна в Писании говорится неоднократно, чего нельзя сказать об Андрее. Однако невозможно, чтобы Андрей оказался среди четырёх избранных случайно. И именно русский летописец подтвердил, что и Андрею, как его сотоварищам, была уготована Господом особая роль в Священной Истории. Это лишний раз подтверждает, что ещё до Крестного подвига Иисуса Христа Его мысли были направлены на будущую Святую Русь, подготовить которую великому подвигу Он поручил Матери Своей, привлекшей к этому святому делу не только апостола Иоанна, но и апостола Андрея. Между прочим, апостол Андрей не случайно упомянул о паренье в банях. Дело в том, что русские бани – не «прихоть дикарей» и не «языческие сходки», как об этом думали европейцы, а настоящий прорыв в области гигиены и санитарии. В Европе бань не было. Европейцы не умели должным образом следить за чистотой тела. Отсюда – домашние насекомые, являющиеся распространителями болезней, и нередкие эпидемии чумы, тифа и т.д. На Руси подобных эпидемий не было. Эпидемии были позднее «завезены из просвещённой Европы» вместе с «европейской образованностью». Смеяться нужно не над русскими банями, а над словосочетанием «немытая Россия», пришедшим также из Европы. Сама Европа, в отличие от России, долгое время была «немытой». Небезынтересно отметить, что варягами стали называть на Руси и всех европейцев. Варяги, т.е. вороги и даже ворюги, похитившие нашу древнюю историю. Похищающий историю народа похищает и его душу с целью уничтожить народ. Этим занимается сатана и его «европейская армия». Затем термин варяги был заменён термином немцы (немые, не говорящие по-русски), т.е. те же европейцы, рвущиеся на Русь с целью наживы и даже грабежа.
Все эти сведения, непривычные для нас, лишившихся исторической памяти, были известны древним новгородцам. Уже поэтому они не могли призвать на княжение выходцев из чуждой Европы. Сама идея приглашения на княжение чужаков-варягов представляется красивой, но неправдоподобной легендой. Иное дело, если Рюрик и его варяжское окружение, в том числе и его родственник Олег, были славянами, имеющими с новгородцами общий язык, обычаи и религиозные обряды. В этом случае обращение к ним за помощью в трудный исторический момент не вызывает никаких недоумений. Кем был Рюрик, легендарной фигурой или реальным деятелем, откуда он пришёл, какую роль играл в становлении русской государственности – вопросы, остающиеся спорными до сих пор. Дошедшие до нас летописи не только мало помогают установлению истины, но и часто истину искажают. Во-первых, летописи писались не очевидцами событий, а потомками, удалёнными от этих событий как минимум на 200 лет. Во-вторых, летописи плохо сохранились: частично были уничтожены, частично искажены, «исправлены» согласно «социальному заказу тех или иных правителей. Не стала исключением и «Повесть временных лет», на которую обычно ссылаются историки.
Таким образом, привычная нам сегодня концепция русской истории – очень позднего происхождения. Кроме того, оказывается, что современная версия русской истории была, как ни странно, выдвинута исключительно иностранцами. И здесь возникает закономерный вопрос: а где же были русские историки? Почему это русская история была написана иностранцами? В каких ещё европейских странах отечественная история была написана исключительно иностранцами? Стандартный ответ таков: русская наука была в то время в зачаточном состоянии и потому пришлось пригласить просвещённых немцев. С некоторым успехом историки «загораживаются» Татищевым В. Н. – первым, мол, был всё-таки русский. Ведь о том, что труд Татищева на самом деле утрачен загадочным образом, так что неизвестно, по каким рукописям издан Миллером, – обычно не говорят. Бутков П. Г. (1775 – 1857), не являющийся сторонником Татищева, тем не менее констатировал, что «История» Татищева «издана не с подлинника, который потерян, а с весьма неисправного, худого списка... И что «при печатании сего списка исключены в нём суждения автора, признанные Миллером вольными, и сделаны многие выпуски». Бутков делал из этого заключение, что теперь нельзя знать, на котором времени Татищев остановился, что точно принадлежит его перу и по чьей вине в его «Истории» между текстом и примечаниями нередко попадаются «несообразности и противоречия». Проще говоря, примечания «Татищева» в издании Миллера противоречат тексту.
Нельзя не отметить, что «Татищев» совершенно не доверял «Повести временных лет». В «Татищевских» рукописях, найденных в нашем веке (в частных архивах) прямо написано: «О князех руских старобытных Нестор монах не добре сведом бе». А верил он, оказывается, баснословным – по мнению современных историков – летописям и сказаниям. Оказалось также, что «Татищев пользовался как раз теми материалами, которые не сохранились до нашего времени». Все эти архивы были просто уничтожены в XVIII веке, уже после Татищева. В этом отношении Татищев удивительным образом отличается от Карамзина. Известно, что, труд Карамзина почти целиком основан на источниках, сохранившихся в наших архивах.
Древнейшая наша летопись – Радзивиловская, – «всплыла на поверхность» почему-то в Кенигсберге уже во времена Петра I. Радзивиловская летопись представляет собой основной и древнейший (и первый по времени обнаружения) список знаменитой «Повести временных лет». Этим определяется то место, которое она занимает среди первоисточников по русской истории. Все остальные списки «Повести временных лет» являются фактически копиями с Радзивиловской. Радзивиловская (Кенигсбергская) летопись представляет собой основной и древнейший (и первый по времени обнаружения) список знаменитой «Повести временных лет». Этим определяется то место, которое она занимает среди первоисточников по русской истории. Все остальные списки «Повести временных лет» являются фактически копиями с Радзивиловской. Названия Радзивиловского (Кёнигсбергского) списка происходит от имени полководца Великого княжества Литовского, виленского воеводы Януша Радзивилла, владевшего первым (собственно Радзивиловским) списком в XVII веке, и от города Кёнигсберга, где этот список хранился в XVIII в., пока в ходе Семилетней войны не попал в Россию в качестве трофея (1758) и не был увезён в Петербургскую академию наук, где опубликован в 1767. В дальнейшем даются ссылки на издание 1767 года, которое содержало, – как говорят сами историки, – множество пропусков, произвольных дополнений, поновлений текста и т.д. Все позднейшие полные списки «Повести временных лет», почти дословно повторяющие Радзивиловский, являются его копиями, изготовленными в восемнадцатом веке. Скорее всего, Шлецером и его коллегами.
Предполагается, что в основе «Повести временных лет» лежит некая Смоленская летопись, которая была действительно написана в XV веке и описывала современные ей события XV века. В частности, хорошо известный спор того времени Смоленска, то есть Западной Руси (Литвы) и Белой Руси (Белоруссии) с Золотой Русью (Велико-Руссией), центр которой в то время ещё находился на Волге. Москва стала столицей позже. Эта летопись попала в Кенигсберг. И здесь на её основе и был изготовлен Радзивиловский список. Который, конечно, не был её точной копией. Возможно, Радзивиловскую рукопись специально подготовили к предстоящему прибытию в Кенигсберг в 1711 году Петра I, которому её показали. После этого она и стала главным первоисточником по русской истории. Вообще, рукопись носит явные следы спешки и незавершённости. Пётр с интересом полистал, загорелся, затребовал копию. Сыграв свою роль, оригинал был тут же заброшен и все силы переключились на изготовление копии. Об оригинале забыли. Копию изготовили в Кенингсберге в начале XVIII века. При этом была использована, в частности, какая-то подлинная Смоленская, то есть Белорусская летопись XV-XVI веков. Но этот древний список подвергся значительной переделке, прежде чем войти в Радзивиловскую летопись. Целью «конструкторов летописного свода» было создание (подделка) отсутствующего первоисточника – якобы подлинной древней летописи, подтверждающей романовскую версию русской истории. Пётр одобрил кенингсбергскую работу и с тех пор Радзивиловская летопись стала именоваться «древнейшей русской летописью». Первоисточник по русской истории наконец появился. Однако надёжность этого первоисточника ставится под сомнение, в том числе В. Н. Татищевым (1686 – 1750) и М. В. Ломоносовым (1711 – 1765).
Основываясь на этом первоисточнике и не сомневаясь в его абсолютной исторической ценности, ряд немецких ученых, в частности Г. Байер, Г. Миллер и А. Шлецер, служившие в XVIII веке в России, развили так называемую норманскую теорию. В ней доказывалось, что Киевскую Русь основали варяги, скандинавы, известные в Европе как викинги. Немецкое происхождение основателей теории и подчеркивание ими важности германо-скандинавских влияний на славян создали впечатление их уверенности в том, что славяне были не способны создать государство самостоятельно. Им противостоял Ломоносов, который написал гневный ответ немцам, доказывая первоочередную роль славян в создании Древнерусского государства. Утверждения Ломоносова получили название антинорманской концепции и положили начало спорам, которые идут и сегодня. В конце XIX - начале XX вв. норманскую теорию поддерживали большинство ученых, в том числе русских. Практически безоговорочно принимали её Н. М. Карамзини С.М.Соловьев, которые Ломоносова историком не считали.
Ломоносов обращает внимание на то, что словосочетание «призвание варягов» не имеет смысла, поскольку не было народа с таким названием. «Неправедно рассуждает, кто варяжское имя приписывает одному народу. Многие сильные доказательства уверяют, что они от разных племен и языков состояли и только одним соединялись обыкновенным тогда по морям разбоем. Ибо за тысячу лет не ставили в стыд и владеющие государи обогащаться таковым хищным промыслом, который на Балтийском море едва около двенадцатого столетия из обычая вышел».1 Это действительно так, но здесь необходимо одно уточнение. Рюрик, которого Ломоносов считает славянином, не был пиратом (морским разбойником) в обычном понимании этого слова. Есть сведения, что он состоял на государственной службе в наиболее крупном и влиятельном русско-европейском государстве с центром в Вагрии. В его задачу входил сбор дани (т.е. государственных налогов) с окраинных племён, а также «наказание непокорных, или мятежников». Это наказание, т.е. насильственное изъятие той же дани, его недруги называли пиратством, морским разбоем.
Изучая европейские исторические исследования, Ломоносов пришёл к выводу, что единое государство, которое по праву следует назвать русским, включало в себя Пруссию, Литву и западные области современной России. Все народы, проживающие на этой обширной территории, имеют общее, русское происхождение и говорят на различных диалектах одного и того же, русского, языка. «Приступая к показанию варягов-россов, кто они и какого народу были, прежде должно утвердить, что они с древними пруссами произошли от одного поколения. Сие разумеется не о крыжаках или нынешних бранденбургцах, но о старожилах прусских, которые еще и поныне живут рассеяны по некоторым селам в Пруссии и тем же языком говорят, который употребляют литва, жмудь, курландцы, ибо в городах живущие дворяне и мещане суть приезжие немцы, которые теми землями около тринадцатого столетия завладели по неправедному папскому благословению… Нестор предал на память, что Рурик призван на владение к славянам из варягов-россов. Новгородский летописец производит его от пруссов, в чём многие степенные книги согласуются. И, таким образом, россы и, пруссы уже оказываются единым народом… Кромер о древних пруссах пишет, как они любили в банях париться и в холодной воде после того купаться, что и поныне российский народ охотно употребляет. То ж гласят обряды, которые как у старых пруссов, так и ныне в некоторых пограничных российских провинциях употребляются… Литва, Жмудь и Подляхия исстари звались Русью, и сие имя не должно производить и начинать от времени пришествия Рурикова к новгородцам, ибо оно широко по восточно-южным берегам Варяжского моря простиралось от лет давных… Рассудив сие и купно старое разделение Пруссии на Белую, Верхнюю и Нижнюю, довольно можно себе с вероятностию представить, что древних варягов-россов область простиралась до восточных пределов нынешния Белыя России, и может быть, и того далее, до Старой Русы, от которых она создана или проименовалась. Показав единство с пруссами россов и сих перед оными преимущество, должно исследовать поколение, от какого народа обои происходят, о чем наперёд мое мнение объявляю, что оба славенского племени и язык их славенский же, токмо чрез смешение с другими немало отдалился от своего корени. Хотя ж сего мнения имею сообщников Претория и Гельмолда, из которых первый почитает прусский и литовский язык за отрасль славенского, другой пруссов прямо славянами называет, однако действительные примеры сходства их языка со славенским дают их и моему мнению большую вероятность… Итак, когда древний язык варягов-россов один с прусским, литовским, курландским или летским, то, конечно, происшествие и начало своё имел от славенского как его отрасль».1
Своеобразен подход В.О. Ключевского к «норманскому» вопросу. В 1876 г. он писал: «Я, собственно, равнодушен к обеим теориям, и норманской и славянской, и это равнодушие выходит из научного интереса. В тумане ранних известий о наших предках я вижу несколько основных фактов, составляющих начало нашей истории, и больше их ничего не вижу. Эти факты, которые приводят меня к колыбели нашего народа, остаются те же, с тем же значением и цветом, признаю ли я теорию норманистов или роксоланистов. Поэтому, когда норманист или роксоланист начнут уверять, что только та или другая теория освещает верным светом начало русской национальности, я перестаю понимать того и другого, то-есть становлюсь совершенно равнодушен к обоим».2 Ключевский был бы прав, если бы речь действительно шла о «начале русской национальности». Однако начала русской национальности вовсе не было. Это вообще не национальность в обыденном смысле слова, а базисная основа человечества, т.е. людей любой национальности. Свидетелем этого – библейский царь и священник Мелхиседек, о котором апостол Павел сказал: «Царь Салима, то есть мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни».3 Мелхиседек – человек, а не Бог, как то вообразили некоторые исследователи. Но как может человек не иметь ни отца, ни матери, ни родословия, ни начала дней, ни конца жизни? Может ли быть какой-либо смысл в подобном утверждении? Может, если учитывать, что Мелхиседек – не только конкретный человек, но и представитель своего народа, олицетворяющий его лучшие свойства. И именно этот народ, а именно русский народ, существует столько, сколько существует человечество, и исчезнет только в том случае, если человечество исчезнет. Русский язык изначален, ибо дан Богом. Адам и Ева говорили на русском языке. Все другие народы произошли от русского народа, все другие языки произошли от русского языка. Родословие говорит о происхождение человека или народа. Нет другого народа, от которого произошёл народ русский. Именно в этом смысле у него нет ни отца, ни матери. Его Отец только Бог, его Мать – Богородица. Но Она – Крестная Мать русского народа, произошедшая из недр этого народа, будучи потомком Мелхиседека.
Недостатком русских летописей является то, что они, описывая те или иные события, не ищут их сакральных истоков, уходящих вглубь тысячелетий. Тем самым они искусственно обрезают русскую историю, и не только обрезают, но и искажают её. Искажения во многом связаны и с фальсификацией, которая обнаруживается, в частности, в Радзивиловском списке «Повести временных лет». Именно фальсификация стала первоисточником так называемой «норманнской теории», согласно которой Рюрик не мог быть русским по происхождению. Благодаря этому утверждению, явившемуся результатом борьбы различных политических сил, Радзивиловский список вступил в противоречие с самим собой. Долгое время данное противоречие было скрытым, поскольку подлинник этого документа был «надёжно спрятан» в архивах без доступа непредвзятым исследователям. Однако всё тайное рано или поздно становится явным. Положение изменилось благодаря обнаружению тайнописи на рисунках, иллюстрирующих Радзивиловский список. При этом выяснилась самодостаточность иллюстраций, рассказывающих об исторических событиях, и «прикладной характер» текста рукописи, дополняющего «рассказ иллюстраций». Текст оказался фальсифицированным, а иллюстрации нетронутыми, возможно, благодаря невежеству фальсификаторов, что и привело к вопиющему противоречию. Вскрыв эти противоречия, историки получили новые возможности, сравнимые с научной революцией, в корне меняющей взгляд на исторический процесс. Этот, казалось бы, частный случай подтверждает, что современная историческая наука имеет искажённую, даже сфальсифицированную парадигму исторического развития мира. «Но этот факт никак не отменяет вытекающую отсюда совершенно иную историографическую парадигму: основное большинство европейских народов приходило на Русь, которая занимала всю Северную Евразию, и училась у неё и русской культуре, и русскому языку. Так что, начинать и историю Европы, и историю Северной Евразии, и историю мира следует с истории русского народа, с его языка и культуры. Это потом к нам пришли семиты, а далее — эллины, кельты, латины, германцы, балты и т.д. Такой станет парадигма мирового развития после того, как свершится научная революция в области эпиграфики и историографии».1
textarchive.ru
Рюрик и призвание правителя «со стороны»
Лидия Грот начинает серию постингов на тему: О князе Рюрике и о практике призвания правителя «со стороны» в династийной истории. 
В будущем году исполнится 1150 лет со дня призвания на княженье к ильменским словенам князя Рюрика и его братьев, согласно Повести Временных лет. До XVIII века в понимании этого события каких-либо экстравагантных суждений не замечалось. Российская историческая мысль придерживалась вековой летописной традиции, согласно которой Рюрик и его братья приглашались как князья в силу своих наследных прав, по причине отсутствия у словен прямых наследников мужского пола. Согласно ПВЛ Лаврентьевской редакции, события в княженье словен перед призванием варяжских братьев разворачивались так:
Изгнаша варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и въста род на род, [и] быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в себе поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву.
Никоновская летопись дополняет эту картину:
И по сем събравъшеся ръша к себъ: «поищем межь себе, да кто бы в нас князь был и владъл нами, поищем и уставим такового или от нас, или от казар, или от полян, или от дунайчев, или от варяг». И бысть о сем молва велиа; овъм сего, овъм другаго хотящем, таже совъщавшася послаша в варяги.
Почему выбор пал на кандидата из варягов, разъясняет Воскресенская летопись, где читаем:
И в то время в Новегороде некой бе старейшина, именем Гостомысль, скончиваеть житие, и созва владалца сущая с ним Новаграда и рече: «Совет даю вам, да послете в Прускую землю мудрые мужи и призовёте князя от тамо сущих родов».
Каким образом «тамо сущие роды» были связаны с княженьем словен, мы узнаём из Иоакимовской летописи, в которой рассказывается о том, что
Гостомысл бе муж елико храбр… имел четыре сына и три дочере. Сынове его ово на войнах избиени, ово в дому измроша, и не остася ни единому им сына, а дочери выданы быша суседним князем в жены…
Вещуны предсказали, что
имать наследовати от своих ему… Единою спясчу ему о полудни виде сон, яко из чрева средние дсчере его Умилы произрасте древо велико плодовито и покры весь град Великий… Востав же от сна, призва весчуны, да изложат ему сон сей. Они же реша: «Oт сынов ея имать наследити ему»…
ПВЛ опускает детали обсуждения, приводя только его конечный результат:
…идаша за море к варягам к руси… реша русь, чудь [и] словени и кривичи вся земля наша велика и обильна, а наряда в неи нет, да поидете княжитъ и володети нами.
Если освободить эту фразу от смыслового искажения (отождествления «наряд» со словом «порядок» вместо «власть»), привнесённого А.Л.Шлёцером, то она логически завершает всю картину: представители княженья словен отправляются в страну, где находятся намеченные кандидаты на их княжеский престол, и обращаются к ним с приглашением занять этот престол в силу отсутствия у них власти-наряда (или представителя власти – «нарядника») в соответствии с правом и местом в ряду княжеского родословия. Кроме летописей известен целый ряд других русских источников, посвящённых родословию правителей Руси и характеризуемых в науке как легендарно–политические сказания русской литературы XIV–XVII вв., в которых также сообщается о княжеской родословной Рюрика и его братьев и повторяется, что они приглашались на правление в силу своих наследных прав и по причине отсутствия прямых наследников мужского пола после смерти Гостомысла. Эти сведения русских источников подкрепляются и дополняются данными из произведений многих западных авторов XV–XVIII вв. (С.Мюнстер, С.Герберштейн, М.Стрыйковский, К.Дюре, А.Майерберг и др.). Из них мы, в частности, узнаём не только то, почему и кого призывали, но и откуда призывали: из южнобалтийской Вагрии (части современного Шлезвиг-Гольштейна). XVI век – период крупных и знаменательных событий в европейской истории. Это было время общеевропейских потрясений, религиозных войн, смены культурно-этнических ориентаций, переоценки мировоззренческих принципов, складывания национальной государственности и пр. В такой обстановке естественно обострялся интерес к прошлому и стремление зафиксировать, сохранить в памяти старинные сведения, уносимые в небытие потоком новых пристрастий и взглядов. Понятен в этой связи и интерес к генеалогическим материалам, которым отмечена общественная мысль XVI-XVII вв., что хорошо иллюстрируется деятельностью составителей немецких генеалогий, в частности, генеалогий Мекленбургского герцогского дома, прямыми предками которых были правящие роды Вагрии и Ободритского дома, с отдалённых времён связанные междинастийными узами со многими европейскими домами, в том числе, и на севере Восточной Европы. Среди наиболее известных исследователей генеалогий следует назвать Б. Латома и его Genealochronicon Megapolitanum (1610). Генеалогические изыскания Б.Латома были продолжены его соотечественником И.Ф.Хемницем. Согласно их сведениям Рюрик был сыном вагрского и ободритского князя Годлиба. Результаты этих исследований были восприняты и получили развитие в работах немецких авторов XVIII в., таких как знаменитый философ и математик Г.-В.Лейбниц, составители генеалогических таблиц И. Хюбнер, Ф. Томас, историки Г.Клювер, М.фон Бэр, Д.Франк, С.Бухгольц и др. Мекленбургские генеалогии и княжеское вагрско-ободритское родословие Рюрика были объектами исследования вплоть до середины XVIII в., а затем исчезли из науки под влиянием новых теоретических веяний, о которых разговор впереди. Если мы оставим Запад и обратим наш взор на Восток, то сведения о княжеской власти в летописных княжениях (см. ПВЛ) дополняются сочинениями средневековых арабских и персидских географов и историков о Восточной Европе. Так арабский географ IX в. Ибн Хордадбех рассуждая о титулах современных ему правителей, писал: «Титулы земных царей. Царь Ирака … (назывался также) Шаханшахом, … цари Турка, Тибета и Хазара все называются Хаканами… царь Славян (называется) Кнадзъ…». Трудами востоковедов (А.Я. Гаркави, В.В. Бартольда, Б.Н. Заходера, А.П. Новосельцева и др.) была переведена и проанализирована потестарная терминология, на основе чего было установлено, что термины, которыми арабские и персидские авторы определяли правителей славян (райис, малик, падишах), означали коронованных, наследственных государей. Начиная с середины XVIII в. взгляд на призвание Рюрика стал радикально меняться и приобретать самые удивительные формы. Перво-наперво был ликвидирован княжеский титул Рюрика, в силу чего Рюрик стал безродным наёмником. Вместе с княжеским достоинством Рюрика бесследно исчезли и все летописные княженья с князьями, которые согласно ПВЛ «княжаше в роде своем». Начало этому положил Г.Ф. Миллер, который в своих работах объявил:
По изгнании варягов из северные части России упоминается о царе оныя земли Буриславе… чтобы он державствовал в Новегороде, за тем не может статься, что там в оное время правление было демократическое… В Несторовой яко в древнейшей российской летописи… наипаче объявляется, то новгородцы были без владетелей, пока варягов для принятия княжения назад не призвали.
Миллеру вторил и А.Л.Шлёцер:
Какая была цель призывающих? – Они не искали государя, самодержца в настоящем смысле. Люди, взращённые в дикой свободе и может… столь же мало знавшие, что такое значит Король, не могли вдруг и добровольно переменить гражданское свое право на монархическое. Они искали только защитников, предводителей, оберегателей границ… Но говорят, что трёх братьев призвали быть Князьями, княжити, т.е. царствовать? Да и сами они, по своему роду, будто были Князья, т.е. государи, принцы. – Но надобно знать, что на других славенских наречиях значит ещё и теперь слово Князь. В Лаузице оно вообще означает почтение: млоды Кнезь, молодой дворянин, Кнеине, барыня, Кнество, дворянство… Кому тут придёт на ум принц или государь?
Вот так. Как же это летописцы не углядели! В Новгороде-то, оказывается, была демократия. А раз демократия, то князьям там быть не положено. Спасибо, хоть Миллер со Шлёцером разъяснили. Однако разъяснили они таки не всё, что было нужно. Просветив, что Рюрик князем не был, не договорили толком, а кем же он тогда был? И с тех пор толки и пересуды на эту тему не прекращаются. Кого приглашали и зачем? «Смысл приглашения чужестранцев, очевидно, заключался в стремлении привлечь опытного полководца…», – говорят некоторые, прямо по Миллеру, поворачиваясь спиной к Нестору. «Именно так, наняли по договору и все дела», – вторят другие, – «тогда это было самое обычное дело. Сейчас, например, в сити-менеджеры нанимают, а тогда нанимали в эти…, в наёмные военачальники, что ли». «А почему же из своих спасителя Отечества не назначили?» – не унимаются вопрошающие. «Да ведь, экспансия тогда викингская повсюду была, и на Западе, и на Востоке Европы, вот чтоб от экспансии уберечься, и пригласили», – запутываются объясняющие всё больше и больше. Что же произошло в научном мире в XVIII веке, что позволило Миллеру, Шлецеру, а за ним Карамзину и пр. отвернуться от сведений, подтверждаемых солидным корпусом разнообразных источников, и бросить, казалось бы, ясные сведения о призвании Рюрика в безбрежное море фантазирования. Нашлись какие-то новые, бесспорные источники, которые позволили перечеркнуть всю вековую историографическую традицию? Ни в коем случае! Ни клочка, ни обрывка нового не нашли! Но произошёл в то время мыслительный переворот. А мыслительные перевороты иногда оказывают самое неожиданное действие, ставят всё с ног на голову и предлагают есть пятками. Говорят, всё познаётся в сравнении. Поэтому в следующих постах я хотела бы предложить взглянуть, как было в истории других стран в раннее средневековье? Были ли там кризисы власти и как они решались? Была ли там практика призвания правителя «со стороны» и кого призывали в таких случаях? Наследных правителей или наёмных сити-менеджеров (это в девятом-то веке!) без роду и племени? Лидия Грот,кандидат исторических наук
Читайте другие статьи на Переформате:
pereformat.ru
