Повесть временных лет о рюрике: Годы правления Рюрика

Содержание

Летописцы были адептами проваряжской теории и переврали нашу историю

https://ria.ru/20130725/951777087.html

Летописцы были адептами проваряжской теории и переврали нашу историю

Летописцы были адептами проваряжской теории и переврали нашу историю — РИА Новости, 25.07.2013

Летописцы были адептами проваряжской теории и переврали нашу историю

Михаил Кузьмин

2013-07-25T13:32

2013-07-25T13:33

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21.img.ria.ru/images/sharing/article/951777087.jpg?1374744801

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2013

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og. xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Если прочесть только Повесть временных лет, множество раз переписанную в том числе и авторами, сочувствующими норманнам, то, конечно, вывод можно сделать один – что государственность на Руси появилась благодаря иноземцам. Однако это очень поверхностный взгляд.

Советский археолог и историк, академик РАН Б.А.Рыбаков, в частности, в своем труде «Рождение Руси» отмечает такой интересный факт. Один из редакторов Повести временных лет, Ладожанин, пишет о том, что на Руси города строили варяги, однако, все эти упомянутые им города – Киев, Чернигов, Переяславль, Любеч, Смоленск, Полоцк, Изборск, Псков, Новгород, Ростов, Белоозеро, Суздаль уже существовали ранее и носят не варяжские, а славянские названия. И вообще Ладожанин как создатель проваряжской концепции игнорирует и генеалогию, ни хронологию, которые могли помешать его идее мгновенного рождения государства после прибытия варягов. К счастью, сохранились и другие редакции этой летописи, и Рыбаков также приводит их.

Но кроме Повести существовали и другие летописи. Понятно, что в этом комментарии я не смогу копнуть сильно глубоко. Но тем не менее попытаюсь донести еще одну точку зрения на события тех лет. Я также позаимствую здесь открытия академика Рыбакова для того, чтобы просветить приверженцев норманнской теории.

Существует новгородский летописный свод 1050 года, который считается летописью новгородского посадника Остромира и называется поэтому Остромировой летописью. У автора этой летописи появляется пассаж о приходе Рюрика, Синеуса и Трувора к северным славянским племенам. Однако братьев Рюрика, который являлся историческим лицом (хотя норманнское происхождение его остается недоказанным), историки разоблачили уже давно. Так вот, эти «братья» являются всего лишь русским переводом шведских слов. Цитирую Рыбакова: «О Рюрике сказано, что он пришел «с роды своими» («sine use» — «своими родичами» — Синеус) и верной дружиной («tru war» — «верной дружиной» — Трувор)».

Скорее всего, считает Рыбаков, в летопись попал пересказ скандинавского сказания о деятельности Рюрика. Автор летописи, не очень хорошо знавший шведский язык, принял упоминание в устной саге традиционного окружения конунга за имена его братьев. В оправдание автора можно сказать, что легенды о трех братьях, призванных княжить в чужую страну, были распространены в Северной Европе. Итак, «близость летописной легенды о призвании варягов к североевропейскому придворному фольклору не подлежит сомнению», пишет Рыбаков.

Он также считает, что Остромирова летопись не позволяет сделать вывод об организующей роли норманнов не только для давно сложившейся Киевской Руси, но даже и для северных племен, которые терпели варяжские набеги. И даже легенду о призвании князя Рюрика автор летописи толкует как проявление государственной мудрости самих новгородцев, которые «наняли» Рюрика, чтобы обезопасить себя.

Фразу Остромировой летописи, объясняющую наличие шведов среди горожан Новгорода («И от тех варяг, находьник тех, прозъвашася варягы; и суть новъгородьстии людие до дьньшьняго дьне от рода варяжьска»), другие летописцы переврали, чем и воспользовались норманисты.

Дальше в летописи 1050 года говорится о том, что войско Олега, состоявшее из варягов и словен, после овладения Киевом стало называться Русью. И после того, как Олег стал временным князем Руси, его воины и стали именоваться русью, русскими.

Интересны и сведения о дани варягов, они демонстрируют отношение их к северорусскому политическому строю: «А от Новагорода 300 гривен на лето мира деля, еже и ныне дають». Рыбаков отмечает, что дань, выплачиваемая «мира деля», – это откуп от набегов, но не повинность подданных. Эта выплата не доказывает политическое господство норманнов в Новгороде. Напротив – она предполагает наличие местной власти в городе, способной собрать значительную сумму и выплатить ее ради спокойствия страны. Таким образом, варяги, получающие откуп, выглядят первобытнее, чем откупающиеся от набегов.

Думаю, даже это кратко изложенное мной исследование нашего академика Рыбакова доказывает тот факт, что мы не нуждались в насаждении государственности извне. Понятно, что иностранным историкам (в частности, и немцам, которые изобрели норманнскую теорию) выгодно представить нашу могучую родину в таком невыгодном свете. Но мы, русские, должны знать свои корни и гордиться ими.

О князе Рюрике, русском летописании и общественно-политических настроениях

В этой статье речь пойдет о восприятии образа летописного Рюрика, князя Ладожского и Новгородского, в Руси-России XI – XVII веков в свете господствавших тогда общественно-политических настроений. Предыдущие статьи автора смотрите здесь (Очерки по истории России).

Об особенностях русского летописания

Для бОльшего понимания проблемы нам придется совершить экскурс в историю древнерусского летописания.

По А. А. Шахматову, она примерно такова. Киевское летописание зарождается после учреждения в этом городе митрополичьей кафедры в 1037 году, когда составляется свод, который получил название Древнейшего. Затем в 1073 году появился новый свод, автором которого традиционно считается монах Никон. Следующая летопись («Начальный свод») родилась под пером монаха Иоанна в 1093 году; на ее базе в 1113 году Нестор (Нестер) создает «Повесть временных лет» (ПВЛ). В XI веке начинается и новгородское летописание, но сохранившаяся Новгородская Первая летопись обычно датируется XII веком и в описании общерусских событий следует ПВЛ. О летописании XI – XII веков в других городах нам, в сущности, ничего не известно.

Указанная схема, в основном, принимается и современными историками, но некоторые (в частности, Б. А. Рыбаков) считают, что из Древнейшего свода можно выделить более ранний, датируемый концом X века. Есть некоторые разногласия относительно дат составления сводов и их авторов.

Первоначально текст летописи был сплошным, без разделения по годам. Хронологическая сетка была накинута не ранее конца XI века, когда книжника о многих описываемых событий отделяли столетия. Поэтому многие даты, приводимые в ПВЛ, следует считать приближенными.

Каждый составитель нового летописного свода не просто переписывал предыдущий, продолжая его, но и дополнял из новых источников, делая вставки в первоначальный текст. Одной из таких вставок и является «Сказание о призвании варягов». Новый автор мог добавить свои комментарии; порой старый текст прямо исправлялся. ПВЛ дошла до нас в разных списках, сделанных, в основном, в XVI – XVII веках. За время, прошедшее с первоначальной редакции, списки несколько раз переписывались и переписчики могли несколько изменить оригинальный текст. Порой это делалось из политических соображений, порой – по небрежности. В результате в освещении и датировке событий между отдельными списками существует довольно серьезная разница. Пример: по Раскольничьему списку князь Игорь, сын Рюрика, родился в 875 году, по Оренбургскому – в 865, по Нижегородскому – в 861. Но по большинству списков в 882 году, когда Олег Вещий занял от имени Игоря Киев, тот был мал («детеск»). В то же время, если идентифицировать Рюрика из летописи с реальным историческим лицом (а кандидат на это имеется), то даты, приводимые Оренбургским и Нижегородским списками, более подходят, чем общепринятая – 878 год.

Есть и другие особенности летописи, которые затрудняют работу с ней. Часть их связана с тем, что летописец, выдвигая новую версию событий, порой сохранял и остатки прежней, допуская противоречия внутри текста. Кроме того, и в первоначальных вариантах есть факты, которые не получают подтверждения из других источников. Пример: ПВЛ говорит о двух походах Олега Вещего на Царьград, – 907 и 911 гг. , тогда как греки знают только один, 911 года.

Этот экскурс понадобился для того, чтобы показать: в летописи есть более поздние, по сравнению с описываемым временем, вставки и иные наслоения; все факты, сообщаемые летописцем, подлежат обязательной проверке иными источниками.

Когда Рюрик появился в летописи?

О Рюрике мы узнаем из вставки в ПВЛ, которая получила название «Сказание о призвании варягов», больше он нигде не упоминается. Рюрик – центральная фигура вставки, без него она теряет свой смысл. «В лъто 6370 (862) … И избраша 3 братья с роды своими, пояша по собъ всю русь, и придоша: старейший, Рюрик, съдъ Новгородъ, а другий, Синеусъ, на Бълъ-озъре, а третий Изборстъ, Труворъ…» От Рюрика летописец ведет генеалогию русских князей: унаследовал княжение его сын Игорь, в годы его малолетства правил Олег (который перенес столицу в завоеванный им Киев), Игорь женился на Ольге, от их брака родился Святослав, от наложницы Святослава Малуши – Владимир и т. д. Но раз мы договорились проверять сообщения летописи иными источниками, то сделав это, выясним, что существует вероятность того, что не всегда так считали сами князья, указанные как потомки нашего героя.

В «Слове о законе и благодати» митрополита Иллариона – проповеди, прочитанной им в присутствии великого князя Ярослава Мудрого и его семьи между 1037 и 1050 годами, при перечислении его предков Рюрик отсутствует. Из нее можно понять, что основателем династии тогда считался Игорь (Старый). Автор славит «… великааго кагана нашеа земли Володимера, вънука старааго Игоря, сына же славного Святослава…». В «Памяти и похвале Владимиру Иакова мниха» (2-я половина XI века) Рюрик также не упоминается: «Просвети благодать Божия сердце князю рускому Володимеру, сыну Святославлю, внуку Игореву…». Косвенным доказательством можно считать и малую популярность имени «Рюрик» среди князей: за всю домонгольскую историю Руси известно всего лишь три князя, носивших это имя (причем первый из них рождается в середине XI столетия), тогда как имена Игоря (хотя он по летописи выглядит неудачником), Олега, Святослава и Владимира встречаются значительно чаще.

А. А. Шахматов считал, что сюжет с Рюриком появляется в киевском летописании не ранее 1073 года. Подавляющее большинство историков разделяют это мнение. Почему так произошло? Попыток ответа на этот вопрос много. Возможно, что Рюрик введен в летописание искусственно и не имеет ничего общего ни с династией, ни с Древней Русью. Так считал, например, А. Л. Никитин («Основания русской истории»). Возможно, что генеалогический ряд, соединяющий Рюрика и Владимира и Ярослава, значительно сложнее, чем представлялось летописцу; похоже, так считал А. Г. Кузьмин («Начало Руси»). Основания для этих предположений можно найти в самой ПВЛ. Возможно, что киевские князья просто предпочитали начинать свой род от первого предка, севшего именно на киевском столе, а таковым был Игорь, а не Рюрик. Можно найти и другие варианты ответа.

Символ единой власти в едином государстве

Тем не менее, Рюрик попадает в летопись как основатель династии, как вождь «пояше по собъ всю русь». Значит, этому были какие-то причины. Одна из них лежит на поверхности: образ Рюрика служит для доказательства легитимности и единственности правящей династии.

Есть и другая. Еще при жизни Ярослава Владимировича начался медленный распад Древнерусского государства. Выделился со своей династией Полоцк, причем его князья, хотя по летописи и происходили от сына Владимира Святославовича и Рогнеды (дочери убитого им полоцкого князя Рогволода) Изяслава, но почему-то считали свое происхождение по женской линии, что зафиксировал летописец, говоря, что меч друг на друга подняли «внуци рогволожьи и внуци ярославли». Тенденция распада усилилась после смерти Ярослава, когда обнаружилось намерение его внуков основать собственные династии. При этом вряд ли князья действовали только исходя из собственных побуждений: вероятно, их подталкивали к этому главные города земель и дружина. Мы можем утверждать, что к началу XII века общественно-политические настроения элиты изменились в пользу раздробления государства. Обращаясь к фигуре Рюрика, летописец пытался изменить их, проводя через нее идеологию единодержавия, единой власти в едином государстве.

Введение фигуры Рюрика имеет, как считается, и определенную антивизантийскую направленность.

Нельзя не отметить и еще один существенный факт. В первых словах своего труда, которые выносятся в заглавие («Се повести времяньных лът, откуду есть пошла Руская земля, кто въ Киевъ нача первъе княжити, и откуду Руская земля стала есть») мудрый летописец отделяет друг от друга два вопроса: о происхождении династии и о происхождении государства. Не сомневаясь в чужеземстве (по отношению к Киеву) династии, он в то же время говорит о том, что первым-то в Киеве стал княжить Кий (т.е. государство было и до прихода Олега и Игоря), а что касается названия «Русская земля», то и в его время на днепровских кручах живут «… поляне, ныне рекомые русь» – люди те же самые, только зовут их по-другому.

Любечский съезд князей (1097 г.), постановив «каждый да держит отчину свою», фактически легитимизировал распад единого государства на ряд суверенных княжеств. Скрепляло их в какое-то единство только единая митрополия. Для княжья важны стали основатели местных династий: «Были въчи Трояни, минула лъта Ярославли, были плъцы Олговы, Олга Святославлича…» («Слово о полку Игореве).

Символ киевского и римского наследства

Прошли столетия. Тяжкий труд сбора русских земель взяла на себя Москва, делая это где лаской, где силой, а где и коварством. Неслучайно, что вновь интерес к Рюрику пробуждается именно в этом княжестве. Впервые после долгого отсутствия он упоминается в литературном произведении – в «Задонщине» (начало XV века): «Тот бо въщий Боян воскладоша гораздыя свои персты на живые струны, пояше руским князем славы: первую славу великому князю Игорю Рюриковичю…». Устами поэта Москва заявляет от единстве русской истории.

В конце XV века Иван Третий (которого по праву нужно именовать «Великим») принимает титул Государя всея Руси. Создается Русское централизованное государство. Как и другие европейские централизованные государства, оно не может не воевать – в войне и территориальном расширении одно из оправданий существования государства. Для войны нужны идеологически и исторически обоснованные цели; чаще всего это право на то или иное наследство. Создающиеся настроения московского общества получают выражение через новое восприятие образа Рюрика.

В 1-й четверти XVI века получает известность послание митрополита Спиридона-Саввы к великому князю Василию Третьему. Содержащиеся в нем идеи стали составной часть очень важного для московской официальной идеологии «Сказания о князех Володимерских». В нем Рюрик – потомок Пруса, «римска царя Августа рода». Прусу после смерти Августа была выделена во владение определенная часть Римской империи (южное побережье Балтийского моря). Здесь, во-первых, дается обоснование того, что Россия, как и другие европейские государства, является законным наследником Римской империи. Во-вторых, появляется тема самого наследства, что приходится весьма кстати Ивану Четвертому, который предпримет военные и дипломатические меры для получения хотя бы его части. Происхождение от Рюрика будет одним из доказательств законности русских претензий на Ливонию. Т.о., образ первого князя станет как бы определителем западного вектора московской политики.

Начало полемики об этническом происхождении Рюрика

В правление Василия Третьего (1505 – 1533 гг.) в Москву с дипломатическими поручениями германского императора дважды приезжает Сигизмунд фон Герберштейн. В общей сложности он пробыл у нас почти полтора года, знал славянский язык и успел ознакомиться с русскими историческими источниками. В своем «Путешествии в Московию» он пересказывает «Сказание о призвании варягов» и сопровождает его своими комментариями. Из них видно, что он ему верит и пытается рационально объяснить, кто такие варяги, предполагая в них славянское (или славянизированное) племя вагров (варнов, варинов), жившее на ныне германском берегу Балтики: «… По моему мнению, русским естественно было призвать себе государями вагров иначе говоря славян, а не уступать власть чужеземцам, отличавшимся от них и верой, и обличьем, и языком». Книга его выдержала два издания и довольно широко разошлась в Германии. Так впервые сюжет о Рюрике и варягах попал в западноевропейскую литературу.

Похоже, Иван Четвертый также считал, что его предок происходил с территории Германии. Джильс Флетчер (с чужих слов) рассказывает, что грозный царь считал себя немцем («О государстве Русском»).

Отметим, что этническую идентификацию варягов как славян Герберштейн предложил тогда, когда Русское государство находилось на стадии роста своего влияния и шло от успеха к успеху.

Во время Ливонской войны, ставшей первой крупной неудачей России, впервые прозвучит и другая точка зрения: варяги – это шведы. Ее выскажет шведский король Юхан в своем письме Ивану Четвертому. Затем в «Истории о великом княжестве Московском» (1615 г.) ее повторит другой швед – дипломат Петер Петрей. Если Герберштейн верил тому, что новгородцы пригласили Рюрика с братьями, то Петрей, который был в России во время Смуты, когда она почти погибла, говорит о завоевании. Аргументация его и построена на этом: многие думают, что варяги были славяне-вагры, но население Вагроланда малочисленно и не могло завоевать такие большие пространства, это могли сделать только шведы.

Так впервые началась полемика об этнической принадлежности основателя династии и были выдвинуты две основные версии: славянская и шведская. Также уже тогда определилось, что популярность той или иной версии будет находиться в связи с состоянием России, ее силой или слабостью.

Зауральская область расположена на восточных склонах Уральских гор в границах двух физико-географических стран — Уральского нагорья и Западно-Сибирской равнины, и пересекает несколько природно-климатических зон. В этом районе известно около 60 торфяных стоянок эпохи мезолита — раннего железного века. Энеолитическая периодизация и хронология основываются на ряде дат 14С (4000-2500 лет до н.э.), полученных из различных категорий источников и данных стратиграфического анализа. В эпоху энеолита население Зауралья вело смешанное хозяйство натурально-заготовительного типа, основными отраслями которого были домашние промыслы, камнеобработка, гончарное дело, деревообработка, обработка кости и металла, охота, рыболовство, собирательство.

Показать

Скрыть

Известия Самарского научного центра Российской академии наук Исторические науки . 2021;3(1):134-147

134-147

(Рус)

(JATS XML)

Основная хроника | Encyclopedia.com

Сборник летописных записей, известный как Повсть временных лт ( ПВЛ ), является фундаментальным источником для исторического изучения обширных восточноевропейских и евразийских земель, включающих большую часть Украины и Белоруссии, а также а также обширные части Российской Федерации и Польши. Как единственный важнейший источник для изучения древнерусских княжеств, он содержит большую часть существующих письменных сведений о территории, населенной восточными славянами с IX по XII век, и был предметом многих исторических, литературных, и лингвистический анализ. ПВЛ в различных вариантах встречается в начале большинства дошедших до нас летописей, составленных с XIV по XVII вв. в 1116 г. Атрибуция Сильвестра основана на колофоне в копиях так называемой Лаврентьевской ветви, где он заявляет: «Я записал эту летопись» и просит, чтобы его читатели молились о нем (286,1–286, 7). Не исключено, что Сильвестр просто скопировал или отредактировал уже существующее полное сочинение монаха Киево-Печерского монастыря, упомянутого в заголовке (т. и кто первый в нем начал править и откуда стала Русская земля»), но возможно также, что этот монах просто начал дело, которое закончил Сильвестр. Вставка в название списка Хлебникова шестнадцатого века привела к распространенному мнению, что Нестор был именем этого монаха и что он завершил ныне утерянную первую редакцию полного текста. Но эта интерполяция не является надежным свидетельством, так как она могла быть результатом предположения интерполятора, и в этом случае имя монаха, упомянутого в названии, или время, когда он составил свой текст, неизвестно. Таким образом, самое простое объяснение состоит в том, что Сильвестр использовал более раннюю (возможно, незаконченную) хронику неизвестного монаха Печерского монастыря вместе с другими источниками для составления того, что сейчас известно как ПВЛ. Голографии Сильвестра не существует; самая ранняя копия датируется более чем 260 годами позже. Поэтому исследователям приходится пытаться реконструировать написанное Сильвестром на основе дошедших до нас копий, отстоящих на сотни лет от предполагаемой даты его написания.

Есть пять основных свидетелей оригинальной версии PVL. Термин «главный свидетель» относится только к тем копиям, которые имеют независимые полномочия свидетельствовать о том, что было в архетипе. Поскольку большинство копий ПВЛ (например, встречающиеся в Никоновской летописи, Воскресенской летописи и др. ) являются вторичными (т. е. производными) от основных свидетелей, не дают первичных прочтений по отношению к архетипу. Пять основных свидетелей:

Лаврентьев (RNB, F.IV.2), датированный 1377 годом;
Радзивиллы (БАН, 34. 5. 30), датируемые 1490-ми гг.;
Академия (RGB, MDA 5/182), датированная 15 веком;
Ипатьев (БАН, 16. 4. 4), датированный ок. 1425;
Хлебникова (РНБ, Ф.IV.230), датируется XVI веком.

Кроме того, в нескольких местах Погодинская летопись заполняет пробелы в Хлебниковском списке:

6. Погодин (РНБ, Погодин 1401), датируется началом XVII в.

Текстуальное подтверждение можно найти и в соответствующих местах позднейшей редакции Новгородской I летописи. На сегодняшний день нет ни литографий, ни фотофаксимилей ни одной рукописи Новгородской I летописи. Три копии опубликованной версии Novg. Я:

Комиссия (СПб ИРИ, Арх. ком. 240), 1450-е гг.;
Академия (БАН 17.8. 36), 1450-е гг.;
Толстой (РНБ, Толстовой Ф.И.В.223), датированный 1820-ми гг.

рис. 1.

Можно также использовать некоторые текстовые прочтения из соответствующих мест приселковской реконструкции несуществующей Троицкой летописи.

Стэмма , или генеалогическое древо показывает генеалогическое родство копий рукописи.

Хотя были предложены различные теории для этапов составления PVL, достигнуто небольшое соглашение. Однако источники, которые использовал(а) компилятор(ы), общепризнаны. Основным источником до 842 года является Хроника года Георгия Хамартолу года, а до 948 года — Продолжение Симеона Логофета года. Отчеты о Вселенских соборах могли быть получены по крайней мере из трех возможных источников: (1) булгарского сборника, послужившего основой для Изборника 1073 г.; (2) Хроника Гамартола года; и (3) Письмо патриарха Фотия Борису, князю Болгарии. Копии договоров между Византией и Русью фигурируют под записями 907, 912, 945 и 971 годов. Символ веры Михаила Синцелла был источником Символа веры, преподанного Владимиру I в 988 году. Слово митрополита Илариона о законе и благодати использован для библейских цитат об обращении Владимира I. Есть также выдержки из Воспоминаний и Похвалы Владимира , приписываемые монаху Иакову. Житие Бориса и Глеба появляется в ПВЛ , но в редакции, отличной от самостоятельного произведения, написанного Нестором. Цитаты в ПВЛ , приписываемые Иоанну Златоусту, кажутся взятыми из Златоуструйу (антология его сочинений). Впоследствии в PVL делаются две ссылки на Откровения Псевдо-Мефодия Патарского. Различные детали PVL рисовать на Палея (конспект ветхозаветной истории с толкованиями). В записях с 1097 по 1100 год имеется повествование о некоем Василии, который утверждает, что был очевидцем и участником описываемых событий. Ближе к концу текста летописи появляются Завещание Владимира Мономаха и Письмо Олегу .