Содержание
Борис Ельцин, могильщик Советского Союза – Власть – Коммерсантъ
Le Figaro (Париж, Франция)
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ / купить фото
Он совершил множество ошибок, но история, несомненно, запомнит, что во вселенной российских правителей, столь часто отличавшихся деспотизмом, Борис Ельцин был в конечном итоге «добрым царем». «Добрым», потому что несмотря на свои хаотичные перепады настроения и подчас губительные решения — в частности, стрелять по парламенту в 1993 году или вторгнуться в Чечню в 1994-м,— первый российский демократически избранный президент по-своему пытался установить демократию в России и повернуть ее лицом к Западу. Большой специалист по уничтожению тоталитарного коммунизма и главный могильщик СССР, он был тем, кто, в противоположность Слободану Милошевичу в бывшей Югославии, отпустил Украину, Белоруссию, страны Балтии и все остальные республики, не развязывая войны. Многие в то время подталкивали его к борьбе, но он всем им дал отпор; более того, он призывал другие страны признать эти новые независимые государства.
За его мужественные решения, а также за его постоянную заботу о сохранении свободы слова, столь новой и столь ценной для России, история его страны сохранит память о нем, пусть это и не нравится тем, кто хотел бы свести его царствование к одному гигантскому хаосу.
«Человек, победивший коммунизм»
The Independent (Лондон, Великобритания)
Это классический вопрос, стоящий перед историком: что движет народами — личности или безличные силы? У всякого, кто видел Бориса Ельцина, спускающегося по ступенькам российского парламента и забирающегося на танк, чтобы обратиться к небольшой группе стоящих внизу москвичей со словами неповиновения, не осталось ни тени сомнения. Народами движут личности — отважные, безрассудные, удивительно простодушные личности, такие, как Борис Николаевич Ельцин.
До тех пор, пока мир не позволил отвлечь себя картинками пьяной буффонады последних лет власти Ельцина, именно этот образ человека на танке был его главной ипостасью. И он же — его законное наследие.
В России тех напряженных постсоветских дней и недель возобладала сила Ельцина, а не его слабость. Тем, что предосторожности Запада, боявшегося беженцев, гражданской войны или голода, оказались излишними, мы во многом обязаны Ельцину, который был воспринят россиянами как отец их возрожденного российского государства. Существовали особые отношения, связывавшие Ельцина и «его» Россию. У них был общий язык и общие ценности, этот взрывной, похожий на медведя лидер очень соответствовал своему народу и своему времени.
Он был человеком сердца, а не головы. Когда он пришел к власти, он стал делать то, что считал добром для России. И в своих ключевых решениях — например, о личных свободах — он чаще всего бывал прав. Насколько свободен он реально был в своем выборе в это небывалое и стремительно меняющееся время, судить следующему поколению. Но я не сомневаюсь, что не я один поднял бокал с благодарной памятью о нем.
«Борис Ельцин: его наследие неоднородно, но его любовь к свободе не изгладится из памяти»
The Washington Post (Вашингтон, США)
Он возглавлял нацию, которая, похоже, была готова оставить в прошлом столетия империализма и жить в мире и добрососедстве со своими ближайшими соседями и остальным миром.
Хотя Михаил Горбачев начал демонтаж советского коммунизма, именно Ельцин позаботился о том, чтобы этот процесс привел, хотя и только на время, к демократии и либеральному капитализму. Он был также главным действующим лицом мирного роспуска Советского Союза, позволившего 14 нациям вокруг России строить свою собственную судьбу, в том числе и тем, которые сейчас входят в состав ЕС и НАТО. Если бы вышло так, как хотел Горбачев или нынешний лидер России Владимир Путин, ни одной их этих невероятных позитивных перемен не случилось бы.
Трагическим образом Ельцин кончил тем, что разрушил многое из того, что сам же создал. Последним прегрешением Ельцина была передача власти в декабре 1999 года Путину, продукту того самого КГБ, который пытался совершить переворот в 1991-м.
Циник может спросить, сильно ли отличается сегодняшняя Россия от того, что было бы, если бы Ельцин не поднялся на свой танк и путч 1991 года увенчался успехом. Надо признать, что многие его достижения уже необратимы — свобода стран Балтии, создание российского предпринимательского класса, который живет за счет собственного бизнеса.
А еще есть память о раскрепощенном обществе, во главе которого стоял Ельцин, об этом времени, которое многим принесло хаос и нищету, но которое было временем свободного слова, свободных союзов и свободных выборов.
«Человек с топором»
Sueddeutsche Zeitung (Мюнхен, Германия)
Под конец все было по-другому. Сердце Бориса Ельцина просто остановилось. Без предупреждения. Человек, о здоровье которого когда-то тревожился весь народ и даже весь мир, умер в тишине. Основателю новой, постсоветской России было 76 лет. Между тем эра Ельцина закончилась гораздо раньше драматическим уходом в отставку первого свободно избранного российского президента. Хотя «президент» — это всегда было слишком мелко для Ельцина. Слово «властитель» было бы более подходящим благодаря авторитарным обертонам. Стареющий властитель со свойственным человеку власти знанием силы красивых жестов сам выбрал историческую дату. Накануне конца тысячелетия он сказал народу и миру: «Я ухожу».
Борис Ельцин.
После Ленина ни один другой русский политик не переворачивал так бесцеремонно страну вверх ногами. Ельцин был революционером — он упразднил старый порядок. Республика, которую он при этом создал, располагалась где-то между демократией с авторитарными чертами и авторитаризмом с демократическим декором. Выбор определения тут не зависит от того, насколько благожелательно оценивать фигуру Ельцина. Он зависит от того, брать ли в качестве критерия контрасты ельцинского настоящего или ссылаться на будущие — часто туманные — исторические достижения. Ельцин, без сомнения, относился к последней категории. Можно быть уверенным и в другом: своей цели — создать демократическую Россию — Ельцин не достиг.
«Ельцина раздавило крушение идеалов демократии»
The Daily Telegraph (Лондон, Великобритания)
По словам друзей и коллег, Борис Ельцин умер сломанным человеком, буквально уничтоженным тем, что демократические идеалы, которые он пытался взрастить в России, постепенно уничтожались его преемником, которого он сам же и выбрал.
Первый свободно избранный президент России последние семь лет жил в закрытом от СМИ режиме, ни разу не осмелившись выступить с публичной критикой Путина. Это, по всей видимости, было частью соглашения по защите членов его семьи от уголовного преследования…
Господин Ельцин создал в стране настоящую свободу слова, игнорируя призывы со стороны его окружения приструнить прессу, когда критика его стиля правления в середине 1990-х годов усилилась…
Тем не менее большинство россиян, похоже, разделяют равнодушие Путина к демократическим взглядам Ельцина, помня лишь о нищете, которую им принесла шоковая терапия. Тем не менее тысячи людей выстроились в очередь у храма Христа Спасителя в Москве — разрушенного Сталиным и восстановленного Ельциным,— чтобы выразить свое уважение к человеку, которого сейчас так многие ненавидят…
«Своим именем»
Бизнес & Балтия Рига, Латвия
Когда речь заходит о конце коммунистической эпохи, у нас принято вспоминать январские баррикады.
Вот, дескать, именно тогда мы и обрели свободу. И почему-то совсем забылись события августа 1991-го. Я знаю почему. В январе было опасно, был штурм Вильнюсского телецентра, был штурм нашего МВД рижским ОМОНом. Да, было опасно, но было весело. Страшно не было. У власти в СССР тогда стоял либеральный Горбачев. И всем было ясно, что потрепыхается еще в агонии советский режим — да и сдастся. Но утром 19 августа 1991 года, когда вместо перестроечных телепередач по всем каналам зазвучало «Лебединое озеро»… Когда вместо молодых веселых телеведущих оттуда выглянули суконные рожи правоверных коммунистов… Вот тогда стало страшно и безнадежно. Неужели обратно — в «совок»? Вот потому-то в августе и не было у нас баррикад. Их защитники сидели по кухням и тоскливо пили горькую. В нашей героической истории эту страницу вспоминать как-то не принято. И я понимаю наших историков: не в нашей стране тогда вершилась она (история). Историю тогда вершил отчаянный человек по имени Борис Ельцин. Вершил красиво — стоя на танке.
Одном из тех танков, которые еще предыдущей ночью давили гусеницами москвичей, вышедших протестовать против возврата в коммунизм. Не так давно он приезжал к нам, получил орден от латвийского правительства «за вклад в освобождение». Критики отозвались на это событие проклятьями за то, что «Союз развалил». И совершенно напрасно. Ни к свободе Латвии, ни к развалу Советского Союза Борис Ельцин не имеет никакого отношения. Не заслужил он ни латвийского ордена, ни проклятий. Союз развалился задолго до того, как он залез на танк. А «беловежское соглашение» — простая констатация давно свершившегося факта. Кто-то должен был назвать распад СССР своим именем и расписаться. Борис Ельцин это сделал. Потом еще много было событий, где Борис Ельцин называл вещи своими именами и расписывался. Иногда — слишком размашисто. Впрочем, кто может знать, что «слишком», а что — нет. Лет через 20-30 будем внукам рассказывать, что жили в эту эпоху. Вернее, в момент смены эпох, на котором смело и размашисто расписался Борис Ельцин.
А сейчас — помянем.
Коммерсантъ [Рейтинг] / 20 лет в печати
«Власть» предлагает рейтинг упоминаемости Бориса Ельцина в мировой печати за последние 20 лет.
В течение последних 20 лет имя Бориса Ельцина не сходило со страниц газет и журналов. Впервые о нем серьезно заговорили как о главном стороннике реформ в конце 1980-х годов, сравнивая его с президентом СССР Михаилом Горбачевым. При этом даже во время августовского путча 1991 года имя Ельцина упоминалось не так часто, как имя первого президента СССР.
Распад СССР и создание СНГ (последний квартал 1991 года) превратили Бориса Ельцина в фигуру номер один в мире. Он был и человеком, разрушившим последнюю империю XX века, и человеком, обеспечившим полную победу над коммунизмом. В дальнейшем частота упоминаний о нем находилась в прямой зависимости от состояния его здоровья: писали о нем все меньше и меньше (исключения составляли точечные события — выборы, смена правительств, дефолт и, наконец, отставка самого Ельцина в конце 1999 года).
После отставки о нем начали постепенно забывать и, наверное, забыли бы вовсе, если бы не резкое изменение отношения к его преемнику — Владимиру Путину, которого довольно часто начали сравнивать с менее уравновешенным, но, по мнению журналистов, более верным идеалам демократии лидером.
Рейтинг рассчитан по материалам 100 ведущих газет и журналов Австралии, Великобритании, Германии, Индии, Индонезии, Испании, Италии, Канады, Малайзии, Новой Зеландии, Пакистана, Сингапура, США, Франции и Японии. В США выбраны крупнейшие общенациональные газеты, а также ведущие газеты штатов. Другие страны представлены газетами и журналами, чей тираж составляет не менее 5% от суммарного тиража газет и журналов данной страны. В рейтинге не учитываются сообщения информационных агентств и телерадиокомпаний. Учитываются только статьи, в которых имя упоминается вместе со словами «Россия» или «российский».
«Фигура Ленина вызывает у власти шизофрению»
Почему официальной исторической политике не нужен реальный Ленин и в чем актуальность ленинского метода в эпоху кризиса
«Государству нужен Ленин, очищенный от своих политических идей и реальной биографии, Ленин-памятник.
Как только он становится настоящим историческим Лениным, бунтарем и разрушителем старого порядка, то моментально превращается из заслуженного правителя в монстра», — говорит историк и политический теоретик Илья Будрайтскис. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал, почему Ленин был «еретиком» для социалистов своего времени, а радеть за социальную справедливость еще не значит быть левым.
«Последние годы образ Ленина как раз достаточно часто присутствовал и в продуктах массовой культуры, и в выступлениях первых лиц государства»
Фото: «БИЗНЕС Online»
«ИДЕИ ЛЕНИНА НИ В КОЕЙ МЕРЕ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ГОСУДАРСТВЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКИМИ»
— Илья, 22 апреля исполняется 150 лет со дня рождения Владимира Ленина. В 90-е годы на волне негатива в отношении всего коммунистического прошлого его демонизировали, а в современной России мы наблюдаем, что эту фигуру государство пытается вообще убрать из общественного и медийного пространства.
Действительно ли Ленин, в отличие, например, от образа другого советского вождя, Иосифа Сталина, стал для власти и народа менее значимым историческим персонажем?
— Я не совсем согласен. Последние годы образ Ленина как раз достаточно часто присутствовал и в продуктах массовой культуры, и в выступлениях первых лиц государства. И все эти упоминания носили, как правило, исключительно негативный характер. Он изображался в качестве преступника, иностранного агента, фанатика, который был готов поступиться интересами страны ради реализации своих утопических идей. Так что установка на политическую криминализацию Ленина, на изображение его в качестве отрицательного исторического героя выглядит вполне очевидной. И, конечно, она пряма связана с общей линией на криминализацию революции — и российской 1917-го, и в принципе как явления.
Однако Ленин для современного российского государства остается противоречивой фигурой. С одной стороны, как исторический герой он отрицательный — это революционер и разрушитель государства.
С другой — основатель нового советского государства, и в данном качестве Ленин вписывается в официальную идею преемственности всех государственных форм, которые в России существовали за всю ее историю. В рамках этой концепции Российская империя, Советский Союз и сегодняшняя Российская федерация плавно перетекают друг в друга, между ними нет никакого исторического разрыва, они представляют лишь разные имена и лица одного и того же государства. С такой точки зрения Ленин достоин уважения ровно в той же мере, как Иван Калита, Елизавета Петровна или Борис Ельцин. Это Ленин, очищенный от своих политических идей и реальной биографии, Ленин-функция, Ленин-памятник. Как только он становится настоящим историческим Лениным, бунтарем и разрушителем старого порядка, то моментально превращается из заслуженного правителя в монстра.
Именно это странное шизофреническое его место в сегодняшней официальной исторической политике прямо предопределяет отсутствие каких-либо серьезных торжеств и общественных дискуссий вокруг данного юбилея.
В то же время существует давняя традиция демонизации Ленина у постсоветской интеллигенции, и мне кажется, что эта либеральная криминализация его как фанатика и апологета насилия парадоксальным образом смыкается с консервативным осуждением Владимира Ильича как разрушителя империи и германского шпиона.
«Наша патриотическая общественность склонна оценивать Ленина позитивно»
Фото: «БИЗНЕС Online»
— В то же время если мы возьмем российское консервативно-патриотическое сообщество, то за исключением его клерикально-монархической части, как правило, оно в идее этой преемственности исторических этапов существования России признает роль Ленина и большевиков в создании великой в их понимании страны СССР при всем зачастую негативном отношении к революции. Как вы оцениваете сегодняшнее отношение к Ленину разных российских общественных и политических сил?
— Вы правы, действительно наша патриотическая общественность склонна оценивать Ленина позитивно, но лишь постольку, поскольку она связывает его с советским периодом, который прежде всего воспринимается как опыт могущественного государства, империи.
Но такое положительное отношение к нему как основателю этого государства со всей необходимостью влечет за собой полное непонимание или отрицание тех идей, которые Ленин на самом деле разделял и которые направляли его деятельность.
Идеи Владимира Ильича ни в коей мере не являются государственно-патриотическими, наоборот, они основаны на необходимости исчезновения, отмирания государства. Данную мысль он последовательно отстаивает в одном из своих главных текстов «Государство и революция». С этим связана и ленинская модель Советского Союза — не национального государства, но прообраза интернационального негосударственного социалистического сообщества, частью которого может стать любая страна. Уважение к Ленину со стороны государственных патриотов (как правило, в связке со Сталиным) основано на неуважении и невнимании к нему как политическому теоретику и практику. А теория и практика для Владимира Ильича всегда были неразрывно связаны.
— В его времена политические партии или движения строились исходя из идеологем, принципов, образов будущего.
Современная политика в нашу эпоху постмодерна стала полем политических технологий и пиара, а не идей. Если мы говорим о политической практике, то насколько политическая практика Ленина, на ваш взгляд, сейчас актуальна?
— Да, сегодняшнее восприятие политики связано с эффективностью, которая безразлична к каким-либо идеям. И поэтому сама жизнь Ленина представляет собой вызов такому циничному отношению к политике. Он, конечно, являлся человеком идейным, который ради своих принципов был готов идти против течения, обстоятельств, на риск с перспективой остаться в практически полном политическом одиночестве. С другой стороны, именно вот эта идейность и принципиальность позволили ему возглавить революцию в 1917 году. Известная фраза Владимира Ильича, что принципиальная политика является самой практичной, полностью подтверждается его собственной жизнью. И, конечно, история Ленина вступает в противоречие с инструментальным и циничным представлением о политике, которое мы видим сегодня.
Эта история постоянно напоминает не только о том, что своим идеям нужно следовать до конца, но и о том, что они способны менять действительность.
«Ленин не просто внимательно следил за событиями, но по-настоящему учился у них»
Фото: © РИА «Новости»
«ЛЮДИ С ТВЕРДЫМИ ПРИНЦИПАМИ ПРЕДСТАВЛЯЮТ ДЛЯ НЫНЕШНЕЙ СИСТЕМЫ НЕ ТО ЧТО БЫ ОПАСНОСТЬ, НО ОСТАЮТСЯ ДЛЯ нЕе НЕПОНЯТНЫМИ»
— Как с этим соотносится известное восприятие Ленина как гения тактики, политических интриг, способного ориентироваться в ситуации и принимать решения, когда другие находятся в растерянности, и, невзирая на свои принципы, идти на компромиссы, необходимые тактические союзы? Если смотреть на реальные факты его биографии, он выглядит человеком крайне прагматичным, что не в последнюю очередь и послужило успеху большевиков.
— Я бы назвал Владимира Ильича не прагматиком, а человеком, способным пересматривать собственные взгляды под влиянием меняющейся реальности.
Это разные вещи. Ленин не просто внимательно следил за событиями, но по-настоящему учился у них. Например, лозунг власти Советов он выдвинул, когда рабочие советы в ходе революции 1905 года стали рождаться снизу. К появлению в начале 1917-го Совета в Петрограде Владимир Ильич, как мы знаем, также не имел никакого отношения, но в этой форме власти самих рабочих и солдат он увидел альтернативу сохранению ее в руках элиты, сформировавшей Временное правительство. Важно также вспомнить, что никого неизменного «плана» партии у Ленина не было: если в 1902 году в своей известной книжке «Что делать» он отстаивал идею партии как узкой организации профессиональных революционеров, то в момент после начала революционных событий 1917-го большевики под его руководством превратились в массовую партию, куда в течение года вступили десятки тысяч людей, не имевших прежде политического опыта. Отдельно стоит сказать и об отношениях Владимира Ильича с другими революционерами. Так, в течение долгих лет он вел жесткую полемику с Львом Троцким или Александром Богдановым, однако во время и после революции 1917-го сотрудничал с ними как с товарищами и единомышленниками.
Но все эти изменения происходили в рамках того мировоззрения, которое Ленин сохранил до конца. Он никогда не пересматривал свое место в классовой борьбе, свои взгляды на неизбежность конца капиталистического порядка.
— Исторические фигуры, которые связаны с такой идейностью, когда человек ведом исключительно некими принципами, довольно-таки неудобны для современного дискурса, ведь они очень мало похожи на современных политиков, руководствующихся в основном практическими выгодами, и выглядят, вероятно, даже угрожающими для самой государственной машины? Даже историческая память о таких фигурах дискредитирует современные тотально фальшивые политические системы.
— Действительно, люди с твердыми принципами представляют для нынешней системы не то что бы опасность, но они остаются для нее непонятными. Другое дело, о каких именно принципах идет речь. Если мы посмотрим на Россию начала XX века, то ее отличием от современной было существование какого-то количества людей (преимущественно военных и чиновников), которые искренне преданны монархии и для которых ее крушение стало личной трагедией.
Сегодня сложно представить, чтобы у существующего российского государства были бы такие же принципиальные сторонники, как те, кто когда-то противостоял и проиграл красным в Гражданской войне.
Поэтому вопрос не только в твердости принципов, но и в том, насколько за сегодняшним порядком вещей можно увидеть неизбежность его краха. Именно марксистский подход Ленина позволил ему в большей степени предвидеть будущее, чем сторонникам сохранения Российской империи.
«Мало кто спорит с тем, что сегодняшний мир очень сильно отличается от того, в котором жил Ленин. Промышленный рабочий класс отчасти утратил свое значение и сильно изменился»
Фото: «БИЗНЕС Online»
— С момента распада СССР в мире возобладала точка зрения, что коммунизм как утопическая идея доказал якобы свою нежизнеспособность. Если мы не имеем в виду какие-то элементы социального государства, но и они сегодня сворачиваются.
В 90-е это объяснялось полной победой либерализма, а теперь скорее тем, что мир изменился, больше нет того пролетариата, классового общества, даже левые эксперты признают, что сейчас трудно анализировать марксистским инструментарием современный труд, цифровую реальность и так далее. Насколько в этих условиях актуально теоретическое наследие Ленина, марксизма-ленинизма?
— Стоит сказать, что он предпринимал свой анализ, например, империализма или развития капитализма в России в ситуации, когда после «Капитала» Карла Маркса мир тоже очень сильно изменился и начало XX века было во многом непохоже на мир в середине XIX. Ленинская мысль представляла собой достаточно смелое обновление марксистской теории. Владимир Ильич был уверен в необходимости социалистической революции в России, в которой не существовало развитых капиталистических отношений, а рабочий класс составлял абсолютное меньшинство населения.
Поэтому Ленин учит нас прежде всего тому, что мы не должны рассматривать марксистский анализ как догму и полностью его отвергать, если он плохо накладывается на существующие обстоятельства.
Проблема состоит в том, что в представлении большинства старшего поколения в России марксизм связан с восприятием, прививавшимся советским политическим образованием и действительно состоявшим из набора догм, которые оказались мало связаны с реальностью и которые нужно было просто заучить наизусть.
Конечно, мало кто спорит с тем, что сегодняшний мир очень сильно отличается от того, в котором жил Ленин. Промышленный рабочий класс отчасти утратил свое значение и сильно изменился. С другой стороны, появились новые формы наемного труда. Тем не менее основное противоречие капитализма — между трудом и капиталом — не только никуда не исчезло, но и ощущается все острее.
«На момент революции 1917 года подавляющее большинство населения не относилось к рабочему классу и тем не менее не только приняло активное участие в революции, но и стало ее движущей силой»
Фото: © РИА «Новости»
«ЛЕНИНСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПАРТИИ БЫЛА ВЫЗОВОМ ПРЕДСТАВЛЕНИЯМ О ПАРТИЯХ, СУЩЕСТВОВАВШИХ В ЕГО ВРЕМЯ»
— Если мы говорим о современном капитализме, то современные формы занятости, на первый взгляд, очень гибкие, сетевые, при этом крайне индивидуальны.
То есть нынешних «пролетариев» не так много уже объединяет с другими трудящимися, их интересы не защищает профсоюз, никто не контролирует, чтобы они не перерабатывали. Вообще, можно ли говорить о той солидарности трудящихся, которая занимала такое важное место в идеологии большевиков?
— Индустриальный капитализм первой половины XX века тоже автоматически не порождал сам по себе солидарность между наемными работниками. Достаточно вспомнить, что фордистское производство вообще не подразумевало никакого общения между рабочими, стоящими у конвейера. Если между ними и рождались солидарность и представление о необходимости коллективных действий, то это было не потому, что первые просто находились вместе на одной фабрике, а потому, что подобное связано с политической борьбой, распространением социалистических идей, тем, что вопреки разделению и отчуждению, которое господствовало между людьми в капиталистическом производстве, благодаря деятельности социалистов наемные работники осознавали общность своих интересов.
Не говоря уже о том, что в России на момент революции 1917 года вообще подавляющее большинство населения не относилось к рабочему классу и тем не менее не только приняло активное участие в революции, но и стало ее движущей силой — например, если говорить о солдатах и матросах, которые вышли из крестьянской среды.
Поэтому, если мы говорим о том, какие силы сегодня могут бросить вызов сложившемуся порядку вещей, то должны понимать, что они могут прийти в движение только благодаря своему участию в политике, а не только исходя из их места в современной социальной структуре.
— Но мы наблюдаем в целом в мире очень серьезное ослабление партий как института, который способен что-то определять, падает доверие населения к большинству политических сил, мы видим это по выборам в разных странах. Одной из ключевых идей Ленина была мысль о ведущей роли партии как силе, меняющей реальность. Способны ли левые партии играть такую роль и насколько они вообще жизнеспособны в современном мире?
— Ленинская концепция партии была вызовом представлениям о партиях, существовавших в его время, — не только парламентским партиям элит, но и массовым рабочим вроде германской социал-демократии.
Европейские социал-демократы исходили из того, что рабочие просто в силу своего отношения к средствам производства должны рассматривать партию как выражение своего классового интереса. Ленин отвергает этот подход и настаивает на том, что партия — организация революционеров, а не массовая организация рабочего класса. Такой взгляд на партию для марксистов того времени выглядел откровенно еретическим, но был на самом деле очень связан с условиями российского самодержавия и особенностью русской революционной традиции XIX века, на которую Ленин тоже в известной степени опирался.
Поэтому если мы сегодня говорим о кризисе партийной системы, то прежде всего речь идет о кризисе парламентских партий в рамках существующих институтов либеральной демократии. И ленинский партийный урок для сегодняшнего времени состоит в том, что необходимо искать новые формы политической организации, которые могли бы адекватно ответить на политический и социальный кризис.
— Если мы говорим о современных партиях левого спектра на Западе, то складывается впечатление, что они в какой-то момент сместили свой фокус с защиты интересов трудящегося большинства на защиту интересов различных меньшинств, феминистскую и экологическую повестку.
В то же время новые правые, наоборот, стали себя позиционировать как представителей рабочего класса. Не с этим ли связано падение популярности системных левых сил? Почему вообще произошла такая перемена в повестке?
— Я не думаю, что это мнение полностью соответствует реальности. Возьмите, например, в США очень успешную кампанию Берни Сандерса, хотя он и вышел уже из президентской гонки. Политик прямо говорил о том, что обращается ко всем наемным работникам, невзирая на их идентичность и культурные установки. С другой стороны, борьба за права женщин и меньшинств, в том числе национальных, для социалистического движения исторически никогда не была отделена от борьбы за интересы трудящегося большинства.
Если же такое противопоставление где-то и произошло, то это случилось, как мне кажется, в результате того, что часть левых партий, став частью истеблишмента, стала проводить социальную политику, направленную фактически против интересов тех, кого они раньше защищали. Иногда данный поворот прикрывался новой риторикой, связанной с защитой прав меньшинств.
Хотя мы видим, что положение меньшинств, которых якобы защищают эти сдвинувшиеся в либеральную сторону левые партии, по-прежнему остается очень уязвимым.
«Сегодня все отношения неравенства и несправедливости, которые существуют в нашем обществе, вышли наружу в предельно острой форме»
Фото: «БИЗНЕС Online»
«ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ТОМ, ЧТО КАПИТАЛИЗМ ГАРАНТИРУЕТ РОСТ БЛАГОСОСТОЯНИЯ ВСЕГО ОБЩЕСТВА, ОКАЗАЛОСЬ ПОЛНОСТЬЮ ДИСКРЕДИТИРОВАННЫМ»
— Феномен Сандерса интересен тем, он появился в такой стране, как США, где, в отличие от Европы, нет большой социал-демократической традиции. И вдруг идеи социалистического типа внезапно вошли в политический дискурс Америки и, как кажется, напугали даже сам истеблишмент Демократической партии. С чем связана эта популярность? Левые идеи стали более привлекательны для населения?
— Да, конечно. В последние два десятилетия мы наблюдали постоянный рост неравенства, разочарование значительной части населения западных стран в институтах либеральной демократии. И, главное, представление о том, что капитализм гарантирует рост благосостояния всего общества, сегодня оказалось полностью дискредитированным. Оно совершенно не соответствует тому, как обстоят дела на самом деле.
— В России мы сейчас попали в очень тяжелый экономический кризис, спровоцированный пандемией коронавируса. Насколько для страны на данном этапе левые идеи могут быть популярны и кто может взять их на вооружение?
— Сегодня все отношения неравенства и несправедливости, которые существуют в нашем обществе, вышли наружу в предельно острой форме благодаря начавшемуся социальному и экономическому кризису, связанному с пандемией. И, конечно, требования справедливости, перераспределения доходов могут стать массовым настроением. Другой вопрос — насколько они являются собственно левыми? Несмотря на то что социальные лозунги неизбежно будут становиться основой риторики либеральной оппозиции, нельзя сказать, что это означает сдвиг влево, поскольку социалистическая идея связана именно с альтернативой рынку как главному принципу.
— А сами левые вообще эту альтернативу считают жизнеспособной? Если Ленин и большевики хотели трансформировать весь мир, то сегодня левые партии куда менее масштабны в своих предложениях, скорее пытаются что-то, условно говоря, отжать у капиталистической системы… налоги на богатых, поддержка социально незащищенных. Но разве левые требуют полного отказа от рыночной экономики? Ведь это основная претензия к ним — что они мечтают о чем-то, что совершенно не реализуемо или реализуемо как в СССР, только в замкнутом пространстве.
— С одной стороны, можно сказать, что те же требования Сандреса в США о здравоохранении для всех являются умеренными, не затрагивают основ капиталистического общества и вообще не предлагают никакой альтернативы существующей системе. С другой — любые альтернативы рождаются и осуществляются не просто потому, что они существуют в головах интеллектуалов. Левая политика связана не только с верной теорией, но и в первую очередь с изменением массового сознания.
И в этом отношении требование всеобщего здравоохранения является как раз моментом, позволяющим такой переворот сознания, по крайней мере, начать.
Стоит вспомнить слова Ленина о том, что мы не знаем точного направления движения к социализму, но мы узнаем его, когда миллионы возьмутся за дело. То есть когда это случится, то все проекты, которые существуют как идеи, разделяемые немногочисленными интеллектуалами, приобретут конкретные черты и получат исторический шанс воплотиться в действительность. Я в данном смысле полностью разделяю известное утверждение Маркса о том, что один шаг действительного движения важнее тысячи программ. И для современных левых прежде всего необходимо понять, что именно будет моментом поворота в сознании.
Я думаю, что именно поэтому ключевой для современных левых, что, кстати, полностью соответствует ленинским установкам, является идея демократии. Но не только в смысле процедуры или принципа сменяемости власти, но и в плане возможности для людей самим принимать решения, которые касаются их собственной судьбы и должны быть на уровне и политики, и экономики.
Почему существуют такие проблемы с советским опытом? Доказательства его провала сводятся к тому, что была выстроена система, в которой обычные люди полностью отчуждены от принятия решений. Именно поэтому не работала плановая экономика, а Советы, которые находились в центре ленинского демократического проекта, выродились в декорацию всевластия государственной бюрократии.
«Революционное насилие по большей части начиналось как ответ, как реакция в ситуации, где никакие другие методы попросту не исповедывались»
Фото: «БИЗНЕС Online»
«СТОИТ ПЕРЕЧИТАТЬ СТАТЬЮ «О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ», ГДЕ ЛЕНИН ЯСНО ВЫСТУПАЕТ ПРОТИВ ИМПЕРСКОЙ ПОЛИТИКИ»
— Один из самых тяжелый вопросов и о революции, и о Ленине — это о насилии, цене революций. Левые силы пришли тогда к власти с помощью насилия и своих противников зачастую просто уничтожали.
Основные претензии, которые предъявляются левым, Советскому Союзу в том числе, что мол, вы всех хотите осчастливить, но при этом всех несогласных готовы ликвидировать. Есть ли у левых сил представления о каком-то переустройстве общества, которое не было бы связано с подобными методами? Ведь революция — это не только историческое событие, но и трагедия, жертвы, конфликты, гражданская война.
— Насилие как явление не было изобретено революционерами, но остается неотъемлемой частью капиталистического порядка, что за его историю неоднократно подтверждено мировыми войнами, геноцидами и колониальной политикой. Силы, которые хотят изменить существующее положение вещей, действуют в этом мире с его противоречиями и методами, в том числе и с готовностью правящих элит защищать свое положение любыми средствами. Потому революционное насилие по большей части начиналось как ответ, как реакция в ситуации, где никакие другие методы попросту не исповедывались. Но так как задачей социалистов является построение общества в интересах большинства, то насилие не относится к главным методам этого общества: меньшинство, находящееся у власти, по определению нуждается в насилии всегда больше, чем большинство, которое ее лишено.
Потому насильственный характер социальных революций связан в первую очередь не с установкой революционеров на насильственное решение политических проблем, а с теми условиями, в которых они вынуждены были действовать.
— Существует мнение, что никто не хочет больше повторения тех трагических событий и потому революции России больше не нужны. Однако из этого следует зачастую вывод, что, раз никто не готов на жертвы ради изменений, тогда в каком-то смысле надо смириться с тем, что изменений и не будет. Можно надеяться на то, что каким-то образом проблема будет снята и общества найдут способ меняться без трагических сломов, связанных с потрясениями и жертвами?
— Хотелось бы ответить на этот вопрос утвердительно, но у меня нет оснований так уверенно предвидеть будущее. Однако сам аргумент о том, что переход к новому будет сопровождаться такими жертвами, что от него стоит отказаться, как мне кажется, искажает саму постановку проблемы. Дело в том, что существующее общество само постоянно порождает жертв.
Просто сейчас мы живем в ситуации, когда жертвы непрерывно производятся механизмом этой системы через экономические кризисы, обнищание и вспыхивающие постоянно военные конфликты и где большинство людей так или иначе являются жертвами, однако их призывают остаться в своей жертвенной ситуации для того, чтобы избежать какой-то другой страшной жертвы, которая по определению страшнее, чем уже существующие. Мне кажется, что просто стоит попытаться на эту проблему посмотреть с другой точки зрения — насколько существующая ситуация продолжает оставаться выносимой для людей, которые вынуждены постоянно страдать и жертвовать.
— Наследие Ленина очень велико, им написана масса книг, статей. У современного человека зачастую не так много времени, если он не историк, чтобы прочесть все труды того или иного мыслителя прошлого. Что бы вы порекомендовали, если кто-то хочет понять общую философию Владимира Ильича, его взгляды? На что обратить внимание как на наиболее актуальное сегодня?
— В первую очередь это уже упомянутая книга «Государство и революция», так как она не только дает ответ на вопрос о том, как марксисты относятся к государству, но и позволяет увидеть различие между ленинским подходом и его искажением, которое мы, к сожалению, наблюдали большую часть советской истории.
Также я, безусловно, рекомендую «Империализм как высшую стадию капитализма», так как там очень точно описаны механизмы постоянного воспроизводства войн в рамках капиталистической системы. Надо сказать, что новая, современная волна интереса к марксистской теории империализма и этой ленинской работе конкретно была связана с событиями начала 2000-х — войной в Ираке и всеми последовавшими военными конфликтами, которые во все большей степени носили открытый империалистический и межимпериалистический характер.
Наконец, сегодня стоит перечитать статью «О праве наций на самоопределение», где Ленин ясно выступает против имперской государственной политики, ограничивающей права национальных меньшинств, и связывает борьбу за полную реализацию этих прав с задачами социалистического преобразования общества.
— То есть, с вашей точки зрения, наследие Владимира Ильича продолжает оставаться актуальным и сегодня для понимания происходящего в мире?
— Оно продолжает оставаться актуальным не потому, что Ленину удалось дать исчерпывающие ответы на все вопросы современности, но потому, что он в этих работах использует метод, освоив который вы найдете такие ответы самостоятельно.
Коммунистическая партия Советского Союза | История, убеждения, лидеры и факты
- Дата:
- 1917 — г.р. 1991
- Сферы деятельности:
- коммунизм
- Связанные люди:
- Владимир Ленин
Иосиф Сталин
Никита Хрущев
Лев Троцкий
Михаил Горбачев
Просмотреть весь связанный контент →
Сводка
Прочтите краткий обзор этой темы
Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС) , также называемая (1925–52) Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) , русский Коммунистическая партия Советского Союза , или Всесоюзная Коммунистическая партия) (Большевистская партия , ) крупнейшая политическая партия России и Советского Союза в период Октябрьской революции 1917 г. по 1991 г.
Коммунистическая партия Советского Союза возникла из большевистского крыла Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП).
Большевики, организованные в 1903, во главе с Владимиром И. Лениным, и они выступали за строго дисциплинированную организацию профессиональных революционеров, руководствующихся демократическим централизмом и посвятивших себя установлению диктатуры пролетариата. В 1917 году они формально порвали с правым, или меньшевистским, крылом РСДРП. В 1918 году, когда большевики стали правящей партией России, они изменили название своей организации на Всероссийскую коммунистическую партию; она была переименована во Всесоюзную коммунистическую партию в 1925 году после образования СССР и, наконец, в Коммунистическую партию Советского Союза в 1952.
Подробнее по этой теме
Советское право: право, подчиненное Коммунистической партии
За исключением краткого периода экспериментов с децентрализацией в хрущевскую эпоху, со времен революции до горбачевского…
Коммунистическая партия возникла как против капитализма, так и против социалистов Второго Интернационала, которые поддерживали свои капиталистические правительства во время Первой мировой войны.
Название «коммунист» было специально взято, чтобы отличить последователей Ленина в России и за границей от таких социалистов.
После победы в Гражданской войне в России (1918–1920 гг.) советские коммунисты проводили осторожную политику ограниченного капитализма во время Новой экономической программы вплоть до смерти Ленина в 1924 году. взять на себя руководство партией. Группа Сталина легко победила таких соперничающих лидеров, как Лев Троцкий, Григорий Зиновьев и Лев Каменев. Затем, в конце 1920-х годов, союзник Сталина Николай Бухарин выступил против политики быстрой индустриализации и коллективизации. Сталин отстранил Бухарина от руководства в 1919 г.29 и стремился искоренить последние остатки оппозиции внутри партии, начав Великую чистку (1934–38), в ходе которой многие тысячи его настоящих или предполагаемых противников были казнены как предатели, а еще миллионы были заключены в тюрьмы или отправлены в исправительно-трудовые лагеря. . За годы правления Сталина численность партии увеличилась примерно с 470 000 членов (1924 г.
) до нескольких миллионов с 1930-х годов. После победы во Второй мировой войне Сталин больше не сталкивался с проблемами внутри партии, но среди партийного руководства тлело недовольство его тиранией и произволом. После смерти Сталина в 1953 года Никита Хрущев начал стремительный подъем и в 1956 году отверг тиранические эксцессы Сталина в своей знаменитой «Секретной речи» на XX съезде партии. В следующем году он решительно победил своих соперников Вячеслава Молотова, Георгия Маленкова и других членов «антипартийной группы» и стал безоговорочным лидером партии. Хрущев положил конец практике кровавых чисток в партии, но его импульсивное правление вызвало недовольство других партийных лидеров, которые свергли его в 1964 году. Леонид Брежнев сменил его и был генеральным секретарем до своей смерти в 1919 году.82, которого, в свою очередь, сменил Юрий Андропов. После смерти Андропова в 1984 г. лидером партии стал Константин Черненко, а после смерти Черненко в 1985 г. лидерство перешло к Михаилу Горбачеву, который попытался либерализовать и демократизировать партию и — в большей степени — СССР.
Коминтерн) и его преемник, Коминформ, с 1920-х годов. Но само распространение и успех коммунистических партий во всем мире поставили перед гегемонией КПСС вызовы, в первую очередь со стороны югославов в 1948, а затем от китайцев в конце 1950-х и начале 60-х годов. Однако КПСС продолжала служить моделью для государств Восточной Европы, где доминировал Советский Союз, до 1989 года, когда коммунистические партии Восточной Европы либо распались, либо преобразовались в социалистические (или социал-демократические) партии западного образца.
С 1918 по 1980-е годы Коммунистическая партия Советского Союза была монолитной, монополистической правящей партией, доминировавшей в политической, экономической, социальной и культурной жизни СССР. Советский Союз фактически подчинялся политике КПСС и ее руководства. По конституции Советское правительство и КПСС были отдельными органами, но практически все высшие государственные чиновники были членами партии, и именно эта система взаимосвязанного двойного членства в партийных и государственных органах позволяла КПСС как проводить политику, так и следить за ее соблюдением.
правительством.
Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишитесь сейчас
Но к 1990 году усилия Михаила Горбачева по реструктуризации экономики Советского Союза и демократизации его политической системы подорвали как единство КПСС, так и ее монопольную власть. В 1990 году КПСС проголосовала за отказ от конституционно гарантированной монополии на власть, что позволило оппозиционным партиям легально процветать в Советском Союзе. Проведение свободных (а в некоторых случаях и многопартийных) выборов в различных союзных республиках ускорило сокращение членства в партии и позволило перебежчикам из ее рядов (таким, как Борис Ельцин) занять руководящие посты в республиканских правительствах.
Несмотря на эти изменения, партия оставалась главным препятствием для попыток Горбачева реформировать советскую экономику по принципу свободного рынка. Неудавшийся коммунистический переворот против Горбачева в августе 1991 года дискредитировал КПСС и значительно ускорил ее упадок.
В последующие месяцы партия была лишена материальных активов; ее контроль над советским правительством, органами внутренней безопасности и вооруженными силами был сломлен; деятельность партии была приостановлена. Распад СССР 25 декабря 19 г.91, в группу суверенных республик во главе с демократически избранными правительствами ознаменовало формальный упадок КПСС, хотя бывшие члены партии сохранили большую часть своего контроля над принятием экономических и политических решений в новых республиках.
Основным звеном КПСС была первичная партийная организация, имевшая место во всех заводах, казенных учреждениях, школах, колхозах и любых других органах любого значения. На пике численности партии в начале 1980-х годов насчитывалось около 390 000 первичных партийных организаций, а выше этого низшего звена находились районные, городские, областные и республиканские комитеты. На пике своего развития КПСС насчитывала около 19 миллионов членов.
Номинально высшим органом в КПСС был партийный съезд, который собирался обычно раз в пять лет и на котором присутствовало несколько тысяч делегатов.
Партийный съезд номинально избрал около 300 членов ЦК КПСС, которые собирались не реже двух раз в год для выполнения партийной работы в перерывах между съездами. В свою очередь ЦК избирал членов различных партийных комитетов, два из которых, Политбюро и Секретариат, были фактическими центрами высшей власти и авторитета в Советском Союзе. Политбюро, насчитывавшее около 24 полноправных членов, было высшим директивным органом в стране и осуществляло власть над всеми аспектами государственной политики, как внутренней, так и внешней. Секретариат отвечал за повседневную административную работу партийного аппарата. Состав этих органов, хотя номинально определяемый Центральным комитетом, на самом деле был самовоспроизводящимся и в значительной степени определялся самими членами этих органов.
Учебным полигоном для будущих кандидатов и членов партии был Всесоюзный Ленинский союз коммунистической молодежи, известный как ВЛКСМ. Основными изданиями партии были ежедневная газета «Правда» и ежемесячный теоретический журнал «Коммунист» .
Эта статья была недавно пересмотрена и обновлена Адамом Августином.
Ельцин: несовершенный лидер, разрушивший Советский Союз0023
МОСКВА (Рейтер) — Борис Ельцин, бывший президент России, скончавшийся в понедельник, стал первым избранным лидером самой большой страны на земле. Уже одно это достижение гарантирует, что его запомнят как великана.
Но многие россияне связывают его с последними годами пребывания в должности, когда он часто казался пьяным, больным и изолированным. Россия была свободна от тоталитарного правления, но война в Чечне и экономическая разруха поглотили ее.
Однако история может предпочесть вспомнить другого Бориса Ельцина: внутренне харизматичного человека, который взобрался на танк, поднял кулак и разрушил советскую империю.
Когда-либо король большого жеста, Ельцин внезапно ушел в отставку в последние часы 20-го века, в пользу Владимира Путина, преемника, избранного вручную. Первый избранный лидер России также стал первым, кто оставил власть по собственному желанию.
Когда Ельцин пришел к власти, он был титаном, физически огромным, с мясистой медвежьей физиономией и взрывным басовым голосом.
Но к концу своего правления он был болезненным и шатающимся, часто казался дезориентированным или растерянным.
Его по-прежнему преследовали обвинения в том, что он позволил коварным инсайдерам — друзьям, родственникам, прихлебателям и прихлебателям — украсть свой момент в истории, которые использовали свой доступ в Кремль, чтобы выкачивать российские богатства в личных целях.
За восторженным принятием Россией новых свобод последовали шокирующие нищета и коррупция. Первоначальная личная храбрость Ельцина в противодействии тем, кто стремился к власти с помощью силы, позже была запятнана кровопролитием, которое он приказал себе.
ВСЕГДА ЧУЖОЙ
В 1980-х годах зарождавшееся в России демократическое движение состояло в основном из горожан-интеллектуалов и диссидентов из Москвы и Ленинграда, которые требовали от советского лидера Михаила Горбачева ускорения реформ.
Ельцин не был интеллигентом. Но когда разреженные дебаты переросли в массовые протесты на улицах, его мощная харизма сделала его человеком момента.
В 1991 году Ельцин забрался на танк и поднял кулак, бросив вызов советским заговорщикам жесткого курса. Восемь лет спустя президент США Билл Клинтон назвал этот поступок «одним из самых важных моментов в моей жизни как гражданина мира».
Борис Николаевич Ельцин родился в бедной крестьянской семье на Урале 1 февраля 1931 года, жил в одной комнате в деревянной избе. Его отец провел три года в ГУЛАГе диктатора Иосифа Сталина за ворчание на работе.
Ельцин окончил Уральский политехнический институт, г. Свердловск, по специальности инженер-строитель. Он дослужился до начальника строительства и вступил в Коммунистическую партию.
К 1976 году он был местным партийным боссом, а девять лет спустя Михаил Горбачев, новый советский лидер, вызвал его в Москву, чтобы он стал московским партийным главой.
Его обожали в Москве, где он начал призывать к реформам, но партийная бюрократия считала его индивидуалистом.
В азартной игре он предложил уйти.
Вместо этого он был с позором уволен. У него случился нервный срыв, и его отвезли в больницу только для того, чтобы его вызвали с больничной койки для четырехчасовой перевязки на партийном собрании.
«Там, где было мое сердце, остался лишь пепел, — писал Ельцин в своей автобиографии. Его унижение превратилось в жгучую жажду мести.
ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ
Это произошло быстро: миллионы россиян сплотились вокруг Ельцина, и вскоре он оказался у руля первого массового протестного движения, которое Россия видела со времен Владимира Ленина.
В 1989 году Ельцин одержал убедительную победу и получил место в новом советском Съезде народных депутатов, а год спустя он стал спикером парламента Советской Российской республики.
В июне 1991 года он был избран президентом России — все еще в составе Советского Союза — с большим перевесом голосов.
Через два месяца он столкнулся с танками на улицах Москвы, а еще через полгода подписал с лидерами Украины и Белоруссии договор о ликвидации Советского Союза.
Эйфория была недолгой. Управлять и восстанавливать Россию было труднее, чем свергнуть советский режим.
Ельцин поставил молодых реформаторов во главе программы реформ «шоковой терапии», направленной на скорейший переход страны от командной системы к рыночной.
Но первоначальные последствия реформ — гиперинфляция, безработица и катастрофический спад производства — вызвали всеобщее страдание.
Приватизация дала простым россиянам право собственности на свои квартиры, но также отдала крупные государственные предприятия в руки небольших групп инсайдеров, которые стали ошеломляюще богатыми.
В течение следующих нескольких лет реформаторы будут колебаться в правительстве и выходить из него, но никогда больше не будут иметь свободы действий для завершения своего эксперимента.
В течение первых двух лет своего правления Ельцин боролся с враждебным советским законодательным органом. В конце концов, в 1993 году он выбил их из здания парламента танками и протолкнул новую конституцию, дающую ему гораздо более широкие полномочия.