Содержание
Киев и Вещий Олег: исторические ляпы в шестом сезоне «Викингов»
140917
Сериал «Викинги» никогда не претендовал на историческую достоверность, несмотря на то, что это проект телеканала History Channel. Создатели честно признались, что перемешивали исторические события и очень много фантазировали. Но любой фантазии есть пределы.
4 декабря 2019 года состоялась премьера первых двух серий 6 сезона сериала. Одна из сюжетных линий разворачивается на Руси — в Киеве и Новгороде, а одним из ключевых персонажей сезона стал князь Олег. И тут у сериала начались проблемы.
Сюжет первых серий: Бьорн Железнобокий после междоусобной войны становится правителем Каттегата — столицы владений своего отца. Его брат Ивар Бескостный отправляется в изгнание. Он попадает в земли киевского князя Олега, который берет Ивара в плен, но достаточно быстро находит с ним общий язык. Олег собирается идти в поход на Скандинавию и хочет использовать наследного конунга Каттегата.
Чуть позже Ивар и Олег отправляются в Новгород, где правит брат Олега Аскольд. Олег травит Аскольда и убивает его людей, забирая к себе малолетнего князя Игоря — сына Рюрика и наследного правителя этих земель.
Олег, Аскольд и Дир — это полулегендарные персонажи, о которых мало достоверных сведений. Поэтому утверждать что-то об их биографиях наверняка — сложно.
Киев и Новгород
Первое, что шокирует в «Викингах» — это внешний вид Киева. Нет ни реки Днепр, которая вдоль города до сих пор течет, ни холмов, на которых Киев все еще стоит. Нет даже просто возвышенности — обязательного условия для возведения большого города в 9 веке. В сериале Киев находится посреди заснеженной пустоши. В центре города стоит странный деревянный терем с куполами, похожий на церковь.
Самое интересное — кресты есть на куполах и на стяге перед входом в княжеские палаты. В Киеве, как и в любом крупном торговом городе Европы 9 века, могла быть христианская община. Но официально город христианским не был, до крещения еще целый век.
В сериале он не может ходить из-за врожденной болезни, но историки утверждают, что свое прозвище он мог получить благодаря ловкости и гибкости
Рагнар Лодброк, который был датским конунгом. Легендарный персонаж
Кадр из трейлера шестого сезона сериала «Викинги». Источник: НISTORY / Youtube Кадр из трейлера шестого сезона сериала «Викинги». Источник: НISTORY / Youtube
Новгород в сериале и вовсе выглядит, как отсталая деревня к небольшим деревянным частоколом. При этом никакой возвышенности тоже нет, город стоит в лесу. Хотя абсолютно точно известно, где находилось Рюриково городище — княжеская резиденция. Оно располагалось на возвышенности у берега при истоке реки Волхов из озера Ильмень.
Олег и Ивар Бескостный доезжают из Киева до Новгорода достаточно быстро и без проблем сразу идут к столу. Конечно, время в кинематографе условно, ведь нужно попадать в хронометраж. Тем не менее, если бы они и правда решили поехать на санях зимой по этому маршруту, то добирались бы около месяца — по прямой от Киева до Новгорода около 900 км.
Странно и то, что Ивар попал во владения Олега, передвигаясь по Великому шелковому пути. Шелковый путь — это караванная дорога между Восточной Азией и Средиземноморьем, через Киев он не проходил. Возможно, сценаристы имели в виду торговый путь из варяг в греки.
Олег, Ивар и Бьорн
Создатели «Викингов» и раньше вплетали в повествование персонажей из других времен. Могучий Ролло, который родился около 860 года, никак не мог быть одного возраста с Рагнаром, которого, вероятно, казнили в 865 году.
Появление в сериале князя Олега выглядит странно. Ивар Бескостный и Бьорн Железнобокий уже пропадают из хроник, когда в 879 году, согласно «Повести временных лет», Олег стал князем.
По сюжету второй серии Олег убивает своего брата Аскольда, а третьей — калечит Дира. Но князь Олег не был братом Аскольду. Наоборот, Олег приходился родственником Рюрика, и убил Аскольда и Дира, изгоняя их из Киева, со словами: «Вы не князья и не княжего роду, а я княжего роду».
Кроме того, перепутаны города: Олег правил Новгородом, а Аскольд — Киевом.
Один из предводителей викингов. Норвежец или датчанин по происхождению. В 911 году, после крещения, женился на Гизеле Французской и стал герцогом Нормандии.
Кадр из трейлера шестого сезона сериала «Викинги». Источник: НISTORY / Youtube
Олег, и Аскольд в сериале — христиане. Отравленный Аскольд, умирая, просит Богородицу защитить его, что едва ли было возможно. Странно и то, что Олег отделяет себя от варягов. Нам неизвестна культурная самоидентификация Рюрика, Олега или Аскольда. Но, вероятно, Олег родился в Швеции и сам был варягом. Воины из дружины Олега выглядят как типичные кочевники, хотя скандинав не стал бы набирать таких в дружину. Скорее всего, его воины внешне ничем бы не отличались от самого Ивара, и говорили бы на его языке. Согласно «Повести временных лет», в войске у Олега также были представители северных прибалтийско-финских племен — чудь, меря, весь.
В 2013 году Аскольда, как Благоверного Князя и Мученика, канонизировал Поместный Собор Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата.
В церковной традиции он считается христианином
Кадр из трейлера шестого сезона сериала «Викинги». Источник: НISTORY / Youtube
Поход на Константинополь, о котором Олег рассказывает Ивару, состоится никак не раньше 907 года. По версии французского историка-византиста Константина Цукермана, время начала княжения Олега в Киеве и последующие события нужно сдвинуть вперед на 910 год. Версий, который сдвигали бы этот период назад не существует. Походов на Скандинавию князь Олег никогда не планировал, или нам об этом просто неизвестно.
Читайте дальше о жизни и смерти последнего короля викингов.
На обложке: кадр из трейлера шестого сезона сериала «Викинги». Источник: НISTORY / Youtube
Вещий Олег – князь-волхв?
Последняя четверть IX века: кризис власти на всем Евразийском континенте. В Китае от внешнего напора и внутреннего повстанческого разбоя рушится империя династии Тан. На Среднем Востоке гордые арабские воины воюют с не менее гордыми персидскими, что вызывает воинствующую ненависть горожан и дехкан.
В середине «обитаемого мира» болгарский царь Симеон самым решительным образом потеснил Византию на Балканах и не прочь присоединить и самый Константинополь. На Западе — империя Карла Великого, не протянув в целости и сохранности и полутора веков, распалась на три владения. Их морские побережья беспрестанно атакуют скандинавские викинги, поднимаются по рекам во внутренние области гордых держав. Париж, например, осаждают…
Знаменитая фраза новгородцев — «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет» — применима ко всему тогдашнему «цивилизованному миру». Русь, единая торгово-экономически, инстинктивно тянется к единоначалию. Вопрос о власти, властителе и подвластности молотом Божьим носится над Евразией.
Первые общерусские князья (великие князья Киевские IX—X вв.) попали в русские монастырские летописи из мирских сказаний, чаще — устных. Летописцы люди совестливые, старались от себя не прибавлять, иногда лишь объяснять. Но все равно: молва отследила главное, опустила неизвестное; одних вознесла, других охулила.
И первые князья предстали фигурами яркими и загадочными. По сути летописцы явили нам четыре архетипа государей.
1. Вещий Олег. Ему удается все. Он лишен частных забот личной жизни. Он подвластен только силам небесным. Не проиграл ни одной схватки, не сделал ни одного напрасного шага. Дом его — Русь, пространство — мир.
2. Выросший под его сильной дланью капризный Игорь. Недалекий, но властолюбивый, чуть не погубивший внутренние и внешние приобретения Олега.
3. Ольга. Красавица. Мудрая. Сначала — терпеливая расчетливая мстительница (внутренние дела). Потом — искушенный дипломат (внешние дела). Хозяйка со спокойной распорядительностью (внутренние дела). Первохристианка без малейших признаков фанатизма и навязчивого миссионерства (духовные дела).
4. Наконец, порывистый Святослав — человек подвига, не щадящий ни себя, ни других.
Последующих князей летописцы знали лучше, подробнее, но в «Повести временных лет» продолжают «лепиться» характеры собирательные: Владимир Святой, Ярослав Мудрый — примеры государственной состоятельности, идущей от непрестанного поиска и научения.
Но они немыслимы без предшественников, которым все было ясно изначально и которые, представляется, только и ждали часа, когда смогут проявить свой политический характер, заявить свою концепцию власти.
Самый загадочный государь в этом ряду — самый ранний. И зададим в связи с его образом в «Повести временных лет» такой вопрос: почему Олег — Вещий?
Да, почему Олег, если он, по летописи, «посмеялся и укорил кудесника, сказав: «Неправо говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив». То есть Олег бросил обвинение всем волхвам, обозначив их во множественном числе. И тут же сказание показывает его, Олегову, неправоту. Вылезла змеюка из конского черепа, да такая, что прокусила юфтевый княжий сапог. И укус этой приднепровской гадюки оказался смертельным. Заметим: предание это рассказывает летописец — христианский монах. И княжеское обвинение волхвов в неправде ему, конечно, должно быть по сердцу. Но развязка все перечеркивает. Видать, русский средневековый писатель не смог устоять перед живостью предания…
С легкой руки Александра Сергеевича Пушкина в легенде проявился уже вполне определенный политический смысл.
Поэт отдает должное государственным деяниям Олега (и не только в «Песни о Вещем Олеге», но и в других стихах). Но князь гибнет как правитель, усомнившийся в провидческом даре «вдохновенного кудесника» — из тех, что «не боятся могучих владык» и кому княжеский дар не нужен. «Правдив и свободен их вещий язык и с волей небесною дружен», — разъясняет поэт словами волхва природу и предназначение поэтов и пророков всех времен.
В пушкинском варианте легенда вошла в сознание последующих поколений. Но однозначной не стала. Положенная на музыку и дополненная припевом «Так за Царя, за Родину, за веру…», она была чуть ли не гимном монархической белой гвардии. И не случайно — в «Песни» есть и о славе государевой, и о трагическом роке властителя. Ну а, скажем, в иронической переделке В.Высоцкого актуализировалось попирание правды поэтов властителями и их приспешниками («И долго дружина топтала волхвов своими гнедыми конями…»).
Но — вспомним! — ведь Олег то и сам был вещим. Настолько, что с таким прозванием вошел в христианскую, а, стало быть, безусловно антиволховскую летопись! Рассказ о победоносном и договорозаключительном походе его на Царьград заканчивается словами: «И пришел Олег к Киеву, неся злато, и паволоки, и овощи, и вина, и всякое узорочье.
И прозвали Олега — вещий: были бо люди поганые и невегласы» (то есть язычники, не ведающие гласа Божьего, веры истинной).
Еще бы не вещий! Мало тех чудес, которыми удивлял Олег ромеев под Царьградом! Да первый же его поход — из Новгорода на Киев — не чудо ли? Находящиеся на этом пути племена, как завороженные, вручают ему города свои. Как очарованные, сдают киевляне без всякого сожаления правителей своих Аскольда и Дира. Все верят в правду Олега. И летописца это не удивляет. Потому что летописец, как и Олег, заворожен одной идеей — идеей единения Руси.
Почти так же легко проводит Олег освобождение северян, радимичей и вятичей от хазарской дани: «Платите лучше мне», — говорит Олег. «Мне», неведомому, а не могучему Хазарскому каганату. И платят. Иногда — можно сказать, для виду только, чтобы показать норов — упираются поначалу.
И когда Олег, в общерусских торговых интересах, идет на Царьград — всё то же: к нему присоединяются приднестровские и придунайские племена; с той же легкостью, через запятую «и хорваты, и дулебы, и тиверцы».
Так не был ли Олег и впрямь кудесником, волхвом? Иначе говоря, не принадлежал ли одновременно и к жреческому сословию, и к княжескому, обладая потому особенной властью, когда уговор, «прельщение», сила внушения, опора на мистическую духовную традицию действуют совокупно с политической логикой, рациональным убеждением?
Кстати сказать, двойное качество Олега может объяснить и странное его положение: он, по летописи, и родственник Рюрику, и почему-то ни в коем случае не наследник ему. Он князь и не князь (временный правитель при некоем малолетнем Игоре).
Не говоря уже о том, что имя вещего правителя, равно как и его истинной политической наследницы Ольги, созвучно ирано-сарматскому величанию Халег — творец, создатель; болгарскому Олгу — великий; скандинавскому Хельг — святой.
Но если Олег — князь-волхв, как он мог нарушить первую заповедь волхвов, посмеяться над верой в волхование? И в этом резон «жала мудрыя змеи»; киевская гадюка — исполнительница волховского пророчества выползла из конского черепа, каковой искони должен был лежать у славянских домов как языческий оберег, охранитель…
Или надо понимать так, что Олег, ставший уже волхвом общерусского масштаба, с этой высоты позволил себе унизить местных киевских кудесников.
И в высокомерии этом был не прав…
Но вообще-то, с литературно-сказительской точки зрения, опирающейся на архетипы нашей психологии, Олегу на всем его пути настолько неизбежно сопутствовала удача, что представляется просто необходимым, для жизненной убедительности, хотя бы слегка омраченный жизненный финал. Ну, не может быть всегда и все так уж гладко. Притом, что Олег, пришедший к черепу любимого коня, достиг весьма преклонных лет и сделал все, что хотел. «И жил, мир имея со всеми странами», — возглашает летопись.
Что же, государь-жрец — идеальная модель правителя? Как знать. Да только секрет такого редкого сплава, кажется, попал в категорию давно утерянных.
Само сочетание в этом роде в нашей давней истории встречалось крайне редко. Из письменно известных таковы отпрыск болгарского царского рода, певец-кудесник Боян и полоцкий князь-волхв Всеслав. Ни тот, ни другой, однако, не были видными устроителями Руси. Боян — хранитель преданий, завораживающий своей поэзией. Всеслав — отъявленный душегуб, если и вправду волхв, то «черный», и слава Богу, что не удержался на киевском великом княжении.
Остается — как исторический архетип — легкая поступь Вещего Олега, воистину полководца- миротворца. В конце концов, может, исторически важнее всего, что было в самом начале…
Автор: Валерий Лобачев.
Prophetic Card — Etsy.de
Etsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных. Пожалуйста, обновите до последней версии.
Воспользуйтесь всеми преимуществами нашего сайта, включив JavaScript.
Найдите что-нибудь памятное,
присоединяйтесь к сообществу, делающему добро.
(191 соответствующий результат)
Отец Олег Давыденков на Теодора Абу Курра
Русский оригинал здесь.
«О чем бы ни писал Абу Курра, он всегда имел в виду потенциального мусульманина, оглядывающегося через плечо». Интервью с протоиереем Олегом Давыденковым
В издательстве ПСТГУ вышли две новые книги доктора богословия, заведующего кафедрой восточнохристианской филологии и восточных церквей ПСТГУ протоиерея Олега Давыденкова: научная монография Теология Абу Курры, епископа Харрана и книга переводов, Арабские труды Теодора Абу Курры, епископа Харрана .
В связи с этим мы взяли интервью у отца Олега о выдающемся арабоязычном богослове, его литературном наследии, особенностях его богословской мысли и мире, в котором он жил.
Не могли бы вы кратко описать деятельность епископа Теодора Абу Курра, чтобы читатели могли понять исторические масштабы этой фигуры?
Феодор Абу Курра, самый значительный мелькит, то есть арабоязычный православный, жил во второй половине 8-го и начале 9-го века и умер предположительно около 830 года.
Феодор был уроженцем города Эдессы. (сегодня Урфа в Турции). Скорее всего, он был монахом в Лавре святого Саввы Освященного в Палестине, а затем стал епископом города Харрана (в наше время небольшой деревушки в Турции недалеко от турецко-сирийской границы).
Абу Курра был очень плодовитым писателем. Большая часть его огромного литературного наследия была составлена и сохранена на арабском языке. Кроме того, он был автором нескольких десятков коротких теолого-полемических трактатов (opuscula) на греческом языке.
Таким образом, Теодор был последним мелькитским автором, писавшим на греческом языке, а также первым известным христианским писателем, начавшим сочинять богословские труды на арабском языке. В одном из своих арабских сочинений Абу Курра также сообщает, что он составил около 30 богословских трактатов на сирийском языке, но ни один из них не сохранился до нашего времени. Несколько произведений епископа Харранского сохранились только в грузинском переводе.
Каковы основные направления литературной деятельности Абу Курры?
Сфера интересов епископа Феодора очень обширна.
У него много размышлений на общефилософские темы: рациональные доказательства бытия Божия, природа религиозной веры, предпосылки и способы познания Бога, вопрос о свободе воли человека. В нескольких своих произведениях Абу Курра пытается обосновать превосходство христианства над другими религиями (более всего он спорит с иудаизмом и манихейством), доказать истинность и богооткровенность Евангелия.
Значительную часть его литературного наследия составляет христологическая полемика как с якобитами-северианами, так и с несторианами, а также защита иконопочитания. Отдельные богословские трактаты посвящены изложению православного учения о Троице, учении о церковных соборах и авторитете церковного учения.
Тема, которая проходит через все произведения Теодора Абу Курры, — это защита христианской веры перед лицом ислама. Даже обсуждая чисто христианские темы, он всегда имеет в виду потенциального читателя-мусульманина. Современный американский ученый Марк Суонсон отмечает, что «о чем бы ни писал Абу Курра, он всегда имел в виду потенциального мусульманина, оглядывающегося через плечо».
Даже чисто христианские темы епископ Феодор пытается излагать в апологетической форме, и не только с целью защиты отдельных положений христианской веры от мусульманской критики, но и представить христианское учение в целом мусульманскому читателю как логически обоснованное и последовательным, чтобы показать, что христианство — это не суеверие или языческий пережиток, как христианское учение часто воспринималось мусульманскими полемистами, а серьезное богословско-философское учение, отвечающее всем критериям рациональности и «научности».
Его полемика с исламом имела успех?
Несомненно, противники Абу Курры считали его серьезным и опасным антагонистом. Он был широко известен в мусульманской среде, и против него, в частности, сочиняли полемические произведения весьма авторитетные мусульманские мыслители.
Возможно, известны какие-либо обращения мусульман?
Трудно говорить о конверсиях. Лишь единичные случаи обращения из ислама в христианство в Арабском Халифате 7-9 вв.
известны мученики Або Тбилисский и Антоний Раух. Если такие события и имели место, то их тщательно скрывали, поскольку по мусульманскому закону переход из ислама в любую другую религию карался смертью.
Насколько он был известен в Византии?
Нельзя сказать, что он был известен в Византии, так как его жизнь пришлась на период, когда контакты между православными христианами, проживающими на территории Арабского Халифата, и их византийскими единоверцами были сведены к минимуму. Сам Абу Курра, известный как ревностный защитник иконопочитания, видимо, ничего не знал о Седьмом Вселенском Соборе! Есть упоминания о нем конкретно у некоторых византийских авторов, но они относятся к более позднему времени. Интерес греков к его сочинениям возник во втором тысячелетии в связи с развитием полемики с исламом. Феодор был гораздо более известен в Грузинской церкви, и многие его произведения были переведены на грузинский язык.
Следует отметить, что в самом мелькитском сообществе Абу Курра был малоизвестен после своей смерти.
Современный американский специалист по христианской арабской литературе Томас Рикс отмечает, что мусульманские писатели сыграли большую роль в сохранении памяти об Абу Курре, чем православная община Халифата: мусульманские авторы гораздо чаще упоминают Феодора, чем мелькитские авторы.
Судя по вашим словам, Абу Курра был хорошо знаком с арабским миром.
И не только арабский [мир]. Судя по всему, Теодор много путешествовал. Есть основания полагать, что он посетил Египет. По крайней мере, этому есть свидетельства у авторов более позднего периода и косвенные свидетельства в собственных произведениях Абу Курры. Если он путешествовал в Египет, он, вероятно, также посетил Синай. После посещения Египта он предпринял путешествие в Армению. В произведениях Феодора есть упоминания о его посещении Иерусалима, палестинского города Азот, села Салкин, окрестностей Антиохии.
Некоторые историки считают, что Абу Курра, как человек блестяще образованный и свободно владеющий арабским литературным языком, должен был какое-то время учиться в одном из крупных центров арабского образования, возможно, даже в Багдаде, однако ничего об этом известно доподлинно.
Как жили христиане в том мусульманском мире?
Было бы некорректно называть этот мир чисто мусульманским, так как в конце VIII и первой половине IX века — это период культурного расцвета Аббасидского халифата — христиане составляли не менее половины населения в пределах Великой Сирии. Конечно, государство было мусульманским, но население в основном оставалось христианским. Более того, христиане занимали многие важные ниши в общественной жизни.
Например, в науке и образовании христиане сыграли значительную роль и оказали огромное влияние на развитие арабской культуры. Усвоение древнегреческого наследия арабами происходило именно через живших в Халифате христиан, среди которых Абу Курра: упоминается, что он был арабским переводчиком некоторых сочинений Аристотеля.
И в вашей докторской диссертации, и в книге, которую мы обсуждаем, первые части посвящены философской терминологии авторов. Мне показалось, что Вы показываете, что деление на диофизитов и монофизитов происходит на таком философском уровне.
Позволю себе длинную цитату из Вашей монографии: «В вопросах онтологии Абу Курра выступает принципиальным и последовательным противником учения о личностных субстанциях (природах). Понятие личностной природы, которое в той или иной мере было присуще практически ко всем богословам-монофизитам, получила философское оформление в трудах Иоанна Филопона и явилась онтологической основой фундаментального для северианского монофизитства учения о синтетической природе Христа». Можно ли сказать, что различия между христологическими системами изначально были обусловлены разными философскими позициями?
Я бы не стал упрощать проблему, потому что эти вещи взаимосвязаны. С одной стороны, неправильно недооценивать значение философского фактора. Философия действительно может влиять на богословие, особенно в периоды кризисов, когда в богословской мысли появляется известная слабость, когда снижается иммунитет к внешним воздействиям, философские идеи могут проникать в богословие, приводя к серьезным последствиям.
VI век как раз является периодом, когда философское влияние на теологию проявилось очень ярко.
С другой стороны, я бы не стал преувеличивать значение философских влияний. Философские идеи могли привести к ложным теологическим воззрениям, но также и наоборот: данное богословское воззрение могло потребовать соответствующих философских аргументов для его обоснования. Таким образом, из того огромного арсенала средств, которые предлагала античная философия, богословы выбирали именно те идеи и доводы, которые соответствовали их богословской позиции. Поэтому чрезвычайно трудно сказать, что было первичным в данном случае.
Также нельзя забывать, что авторы той эпохи не были «профессиональными» философами и их мировоззрение основывалось на Божественном Откровении. Как писал протопресвитер Иоанн Мейендорф, византийская богословская мысль была открыта греческим философским проблемам, но избегала захвата философскими системами. Было бы совершенно неправильно характеризовать древнехристианских писателей как неоплатоников, стоиков или аристотелистов.
Будучи философски образованными, отцы Церкви тем не менее не связывали себя никакими философскими системами и умели выбирать из всей античной философской традиции те средства, которые казались им полезными для решения той или иной богословской проблемы, для обоснования своих собственную позицию или критику своих оппонентов.
Перейдем непосредственно к теологическим проблемам. В главе о триадологии Абу Курры я нашел самый неожиданный раздел «О логическом доказательстве Троицы Бога». Не могли бы Вы кратко описать традицию логического доказательства и рассказать о месте епископа Феодора в этой традиции?
Это особенность арабо-христианской тринитарной мысли. Для византийского богословия было нехарактерно логически обосновывать Троицу Божию, поскольку никто не ставил под сомнение эту истину. Все христианские ереси, кроме совершенно маргинальных антитринитаристов, принимали Троицу как факт, данный в Откровении, поэтому не было смысла логически обосновывать, почему Бог есть именно Троица, а не двойственность или четверичность.
Единственное известное мне размышление на эту тему принадлежит Григорию Богослову.
В мусульманской среде все было иначе. Христианское Откровение не имело для мусульман авторитета, и они задавали вопрос: «Если вы верите, что Бог множествен в Лицах, то почему именно в трех Лицах, а не в четырех или десяти?» Нужно было найти ответ на этот вопрос, опираясь не на Откровение, а на логические доводы. Многие арабо-христианские авторы уделяют большое внимание обоснованию тезиса о Троице Бога. Абу Курра одним из первых начал думать об этих проблемах.
Можно ли провести аналогию между арабоязычной триадологией и западной схоластической традицией, также пытающейся рационально обосновать Троицу Бога?
Вряд ли можно говорить о влиянии арабоязычной христианской мысли на западных схоластов, хотя некоторые параллели можно провести. Например, учение Абу Курры об искуплении чем-то похоже на юридическую теорию Ансельма Кентерберийского.
Насколько очевидно, что Европа не знала мелькитских авторов? Ведь она получила Аристотеля через арабов.
..
Восточно-христианские авторы воспринимались в Европе как раскольники, поэтому их богословские сочинения не могли быть авторитетными для латинских схоластов. Исключения довольно редки — например, православный автор Куста ибн Лука (IX — начало X вв.). Его трактат «О различии между духом и душой», переведенный на латынь, был хорошо известен в средневековой Европе и оказал значительное влияние на западную антропологию и психологию (учение о духе). Однако по содержанию этот трактат был прежде всего философским, а не богословским.
Давайте еще немного обсудим доктрину искупления, которую вы только что упомянули. Вот цитата: «Так Абу Курра разрушает противоречие между строгостью Божественного Закона, безоговорочно требующего наказания грешника, и милосердием Бога, ищущим его прощения, посредством заместительной жертвы: грех обязательно должен быть наказан, но наказание может быть перенесено с одного человека на другого. Христос берет на Себя наказание, которое мы заслуживаем».
Вы говорили о параллелях с Ансельмом Кентерберийским. Насколько такое учение является традиционным в православном богословии?
Конечно, юридические образы использовались отцами Церкви с древних времен — само слово «искупление» носит чисто юридический характер. Сам Господь Иисус Христос использует этот юридический термин. То же самое мы видим у апостола Павла и у многих античных авторов, например у святого Афанасия Александрийского. Тем не менее у византийских авторов нет попытки представить тайну искупления в виде строго логической системы, построенной исключительно в юридическом плане.
Греческие отцы обычно представляют учение об искуплении либо как комплекс библейских сотериологических образов, таких как Христос-Первосвященник, Христос-Царь, Христос-Пророк и др., либо исторически. То есть как последовательность библейских событий, каждое из которых имеет определенное искупительное значение, начиная с вечного Собора, затем далее через Воплощение, жизнь и учение среди людей, через смерть на Кресте, Сошествие во ад, Воскресение мертвых, вплоть до Вознесения на небо.
Абу Курра был одним из первых авторов византийской традиции (которой его, без сомнения, можно назвать, несмотря на особенности, обусловленные его местом жительства, языком и специфическими апологетическими задачами), которые попытались изложить учение об искуплении как связная логическая система.
В какой степени его подход впоследствии был воспринят?
Если говорить о нашем времени, то акцент на заместительной жертве, характерный для епископа Феодора, не характерен для современного православного богословия. В первой половине 20 века юридическая теория подверглась весьма жесткой критике за некоторые ее крайности. Нельзя сказать, что идеи, содержащиеся в этой теории, полностью отвергнуты, но тем не менее в ХХ веке появляются альтернативные теории. Некоторые из них, такие как моральная теория искупления, не увенчались успехом. Были и более интересные попытки вернуться к святоотеческому учению и найти другие принципы построения теории искупления.
Сейчас говорят об органической теории искупления — этот термин используется, например, в Православной энциклопедии .
В соответствии с этой теорией грех понимается не в юридическом смысле и не как безнравственный поступок, а прежде всего как болезнь природы. Такой подход мы видим у Владимира Лосского, протоиерея Георгия Флоровского и некоторых современных греческих богословов.
Это, однако, тоже имеет свои ограничения: едва ли возможно выразить тайну искупления только в естественных категориях, так как грех затрагивает и личную сферу человека. Таким образом, хотя органическая теория позволила лучше увидеть слабости как моральной, так и юридической теории и способствовала более глубокому пониманию святоотеческого учения, не очевидно, что ее можно принять как адекватное выражение Предания.
Большое спасибо! Я хотел бы задать еще два вопроса: один по христологическому разделу, а другой по экклезиологии. Вы озаглавили первый раздел главы «Христология» «Формальная христология Абу Курры». В каком смысле «формальный»?
В том смысле, что христология, как и некоторые другие элементы догматического учения, находит выражение в конкретных богословских формулах.
При этом набор этих формул весьма ограничен. Для того чтобы понять христологическое учение того или иного автора, прежде всего необходимо установить набор используемых им христологических формул. Затем необходимо определить, как он их употребляет, ибо одна и та же формула может пониматься разными авторами существенно по-разному. Таким образом, в упомянутом вами разделе речь идет о богословско-христологических формулах, использованных Абу Куррой, и расшифровке их содержания.
Заключительный раздел Вашей монографии посвящен экклезиологии. Мне показалось, что учение Теодора Абу Курры о Церкви очень созвучно нынешней ситуации: его экклезиология является ответом на значительное разделение внутри Церкви. Не могли бы вы описать характерные черты его учения о Церкви?
Его экклезиологические воззрения весьма оригинальны и мы не находим им аналогов ни у византийских, ни у арабоязычных авторов того времени. Абу Курра очень тщательно разрабатывает теологию Соборов, в которую он вкладывает особую идею папского «примата».
Он, конечно, не использует слово «первенство», и учение Абу Курры никоим образом не может быть отождествлено с более поздней римско-католической доктриной папского первенства, которую некоторые католические авторы пытаются вывести у него. Тем не менее, Абу Курра ясно говорит об особом месте Римского епископа в Церкви и его особых полномочиях, подчеркивая роль Римских Пап в истории Вселенских Соборов. Какие цели преследовал этим Феодор?
Скорее всего, это был апологетический прием, направленный как против мусульман, так и против неправославных христиан, в первую очередь монофизитов и несториан. У них обоих был общий довод, согласно которому Вселенские Соборы были проявлениями политической жизни Византии, поскольку созывались императорами. В своей риторике участники Соборов представлялись несвободными в своих решениях, поскольку находились под давлением императора и его администрации и поэтому их решения не могли иметь религиозного авторитета.
Поэтому необходимо было найти какой-то внешний авторитет, который, с одной стороны, имел большое значение в жизни Церкви, а с другой стороны находился вне юрисдикции византийского императора.
В учении Феодора носителем такой власти становится епископ Рима.
Таким образом, учение Абу Курры о Соборах дополняется концепцией особых полномочий епископа Рима, который, по свидетельству Абу Курры, созывал Вселенские Соборы, без его согласия не мог состояться ни один Собор, и который имел особое харизму для сохранения в неприкосновенности православной веры, сформулированной Соборами, и для наставления своих собратьев-архиереев в вере. Заметим, что Феодор не ставит папу выше соборов. Он не утверждает, что сам епископ Рима безошибочно формулирует общую веру Церкви. В его системе непогрешимым авторитетом Церкви являются сами Соборы, а не Папа Римский.
Обращаясь к вашей книге переводов, начну с несколько провокационного вопроса: зачем современному русскоязычному читателю читать арабского богослова IX века?
Зачем ему читать великих каппадокийцев, Иоанна Дамаскина, Максима Исповедника? Абу Курра — видный представитель христианской богословской традиции, один из авторов, завершающих эпоху Вселенских Соборов.
По своему богословскому уровню он не уступает греческим отцам. Выдающийся немецкий исследователь христианской арабской литературы Георг Граф (первый знаток творчества Абу Курры, переведший большую часть его трактатов на немецкий язык, а также написавший эссе, в котором он дает очерк своей теологической системы) относит Абу Курру к числу мыслитель выше Иоанна Дамаскина. Это очень высокая оценка!
То есть нельзя сказать, что его заслуга в систематизации и переводе на арабский язык?
Теодор на самом деле не переводил греческих отцов. Он первый установил понятийно-терминологическую систему христианского богословия на арабском языке, и это было очень важно. Более того, он один из тех, кто заложил основы христианской апологетики против ислама. Поскольку Абу Курра был весьма самостоятельным и оригинальным мыслителем, его богословская мысль может представлять интерес для тех, кто занимается святоотеческим наследием, не меньше, чем богословие наиболее значительных византийских отцов.
Какие произведения Абу Курры вы переводили?
Цель состояла в том, чтобы перевести все арабские произведения Абу Курры, которые были опубликованы на сегодняшний день, всего 19 текстов, начиная от огромных трактатов, занимающих десятки страниц в переводе, и заканчивая короткими отрывками из одной или двух страниц.
Это, конечно, не все наследие Абу Курры. Помимо греческих трактатов, опубликованных Жаком Полем Минь, известно несколько еще не опубликованных арабских текстов. Джон Ламоро, видный американский исследователь богословия Абу Курры, пишет, что ему известны как минимум шесть неопубликованных арабских сочинений Абу Курры, некоторые из которых, с его точки зрения, содержат интересный догматический материал.
Священник Александр Трейгер, также видный специалист по восточнохристианской литературе из Галифакса в Канаде, выдвинул правдоподобную, на мой взгляд, гипотезу о том, что некоторые сочинения Абу Курры сохранились под именем Фаддея Эдесского.
Известно как минимум два таких произведения, датируемых началом IX века, и вполне вероятно, что они принадлежат Абу Курре.
По сути, вы открыли его для русского читателя.
Из греческих сочинений Абу Курры три трактата были недавно переведены на русский язык Григорием Беневичем и Федором Беневичем. Они сопровождали свои переводы короткими статьями, дающими очень общее представление о богословии Абу Курры. Однако до настоящего времени систематических исследований творчества Абу Курры на русском языке не проводилось. И ни одно из его арабских произведений, даже небольшой отрывок, не было переведено на русский язык.
В заключение, возможно ли, чтобы вся система Абу Курра была полностью православной?
Без сомнения, это абсолютно православный автор, продолжатель византийской святоотеческой традиции. Надо сказать, что к написанию этой работы меня в значительной степени подтолкнуло исследование протестантского ученого из Сирии Наджиба Джорджа Авада, автора одного из наиболее полных исследований богословия Абу Курры.