Непрядва битва: Правда о битве на Непрядве

На поле Куликовом — Блок. Полный текст стихотворения — На поле Куликовом

Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной —
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь… И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль… И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови! Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь! Мы, сам-друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат… На пути — горючий белый камень.
За рекой — поганая орда.
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: «Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!»Я — не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена! В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты,
В темном поле были мы с Тобою, —
Разве знала Ты? Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей,
Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.С полуно’чи тучей возносилась
Княжеская рать,
И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали.
А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой,
А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня. Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали’…Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой! Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне…
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем…«Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!»
Вздымается конская грива…
За ветром взывают мечи… Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И, словно облаком суровым,
Грядущий день заволокла. За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!

1908 г.

Где искать поле Куликово?

Со школьной скамьи мы помним о том, что Куликовская битва произошла на берегу Дона при впадении в него реки Непрядвы. Эти скупые географические ориентиры были указаны в летописях и сказаниях о Мамаевом побоище еще современниками тех событий 600 лет назад. Но, к сожалению, никаких других данных, позволяющих более точно локализовать поле сражения, они не приводили. Поэтому летописные слова «на усть Непрядвы» можно понимать очень широко – это и одна верста от устья, и десять. Не указали летописцы и тот берег Непрядвы, на котором произошло сражение, что добавляет новые трудности историкам.

Наиболее полным летописным документом, повествующем о Куликовской битве, является «Сказание о Мамаевом побоище», известное из более чем сотни сохранившихся списков. Именно здесь содержаться упоминания рек и урочищ, таких как Непрядва, Березуй или Кузьмина Гать, позволяющих определить (хотя бы примерно) расположение поля битвы. К сожалению, упоминаемые в «Сказании» топонимы к настоящему времени полностью забыты, и историки указывают их весьма произвольно, в соответствии со своими версиями этого события.

Андрей Лызлов в «Скифийской истории» кратко упомянул о Куликовской битве, приведя какие-то фантастические цифры о численности татарских (700 тысяч) и русских (300 тысяч) войск. Непрядву он вообще не называл, и место битвы обозначил слишком неопределенно — «за Доном рекою».

Василий Татищев в своей «Истории» никаких своих оценок этой битве не дал и не сделал анализа имеющихся исторических источников. Описывая события 1380 года, он полностью повторил  «Сказание о Мамаевом побоище». Причем, пользовался он каким-то неизвестным списком этого произведения, который, как можно предполагать, до наших дней не дошел. Этот список в целом совпадает с известными списками и не меняет традиционного представления о Куликовской битве. Но, все же, имеются там некоторые сведения, которые представляют для нас особый интерес. К ним мы еще вернемся.

Последующие русские историки – и Карамзин, и Соловьев — описывая эту битву, упоминали кратко устье Непрядвы, как основной ориентир поля сражения, избегая какой- либо иной конкретики.

В начале XIX века помещик Степан Дмитриевич Нечаев (1792-1860), энтузиаст — краевед, как бы заново открыл Куликовское поле, и указал его местоположение — на правом берегу реки Непрядвы при ее впадении в Дон. В 1850 году здесь был установлен чугунный обелиск, а позднее построена церковь. Таким образом, поле русской воинской славы получило свою точную локализацию и свое официальное признание.

 Отставной капитан флота Иван Федорович Афремов, живший в Туле,  составил описание Куликова поля и нарисовал схему сражения. Его «Описание Куликова поля с реставрированным планом Куликовской битвы», в январе 1847 года получило благодарность Русского географического общества. Стоит заметить, что планы Куликовского сражения, составленные Афремовым, без каких-либо существенных изменений   повторяются уже полторы сотни лет во всех школьных учебниках и исторических исследованиях . Книга Афремова вышла в свет в 1849 году в издательстве В. Готье (Москва) с цветным портретом Дмитрия Донского на обложке. Исследование Афремова получило благожелательные рецензии в прессе (газета «Московские ведомости», журнал «Отечественные записки»). В книге автор впервые высказал необходимость создания музея Куликовской битвы и охраны ее территории, включая Зеленую Дубраву.

 Затем количество исследований по Куликовскому сражению многократно увеличилось.

По ироничному замечанию современного историка Виктора Шавырина, «книгами, посвященными Куликовской битве, можно выложить все поле, на котором она произошла», и, казалось бы, все описано и все выяснено. Но вокруг этого исторического события и по сей день бушуют научные страсти .

Многолетние и обширные археологические поиски в пределах предполагаемого места сражения, предпринятые в конце прошлого века для подтверждения официальной точки зрения, выявили лишь одно — на правом берегу Непрядвы никакого сражения не было. В 1997 году уже упоминавшийся В. Шавырин в статье “Неделимое поле”, опубликованной в журнале “Родина”, писал: «Археологические отряды нашли на Большом Куликовом поле сотни поселений, стоянок, могильников. Это тысячи и тысячи предметов. Не найдено лишь следов того главного события, которым прославилась эта местность».

Все, что удалось обнаружить от XIV века – это несколько наконечников копий и стрел, которые находятся в местном музее в Монастырщино. На обследованной территории не найдено ни одного массового  захоронения. Если верить летописям, то там должно было быть похоронено несколько десятков тысяч русских ратников и столько же татар. И все они бесследно исчезли. Исчезли без остатка и тысячи наконечников стрел и другое оружие, потерянное на поле боя.

Пытаясь объяснить полное отсутствие захоронений, официальная наука привела какую-то неуклюжую версию: якобы, эти захоронения были, но черноземные почвы очень агрессивны к органике и растворяют в себе без остатка даже кости… А оружие было старательно подобрано сразу же после сражения.

Но эта версия не убедительна. В тех же черноземных почвах прекрасно сохраняются и более ранние захоронения – начиная с эпохи неолита – а это, по крайней мере, несколько тысяч лет до нашей эры. При всем старании невозможно полностью собрать все утерянное оружие. При любом археологическом поиске на местах былых сражений, как правило, находятся сотни подобных вещей.

Историки, разочарованные отрицательными результатами археологических изысканий, стали склоняться к мнению, что Куликовская битва произошла в другом месте. И выдвинули несколько версий относительно того, где эта битва могла произойти. Так например, Кирилл Флоренский и Владимир Кучкин это место определили на левом берегу Непрядвы. Новгородский профессор Сергей Николаевич Азбелев место сражения перенес к истокам Непрядвы (в 40 км на запад от устья). Его главный довод состоит в том, что в словаре Срезневского слово устье обозначает исток реки.

Интересные изыскания провел краевед Николай Скуратов и нашел большое количество захоронений и большое количество фрагментов железного оружия в 70 км на юг от Непрядвы, при впадении в Дон реки Красивой Мечи. На основании совпадения топографии местности и этих находок он сделал предположение о том, что Куликовская битва произошла недалеко от устья Красивой Мечи, и горячо борется с равнодушными чиновниками за признание своей версии.

Находки, сделанные Скуратовым и его единомышленниками впечатляют, и его версия вполне правдоподобна. Единственное, что смущает – несовпадение в названиях рек. Как считает   Скуратов, сражение произошло на реке Перехвалке, правом притоке Дона, которая 600 лет назад называлась Непрядвой. Потом русское население покинуло эти места и ушло севернее по Дону, осев на реке Березовой, которую переименовали в Непрядву. На мой взгляд, слишком много вольных допущений в этом предположении о переименовании гидронимов. Да и сомнительно, чтобы после Батыева нашествия славянские поселения располагались так далеко на юге, в Диком поле, как тогда назывались южные степи, безраздельно принадлежащие кочевникам.

Еще одно место сражения обнаружилось значительно дальше на юг – при впадении реки Богучарки в Дон (около 400 км от устья Непрядвы). Но там местные энтузиасты-краеведы не столь напористо борются за право называть Богучарские поля Куликовым полем.

И хотя все эти версии указывают место сражения в различных местах, есть у них и нечто общее – это переправа русской рати через Дон. Здесь все авторы неукоснительно следуют летописным известиям о том, что перед битвой русские войска переправились с одного берега Дона на другой? Но на какой?. .

В летописях и сказаниях нет ни слова о том, по какому берегу Дона князь Дмитрий Иванович вел свои войска. Но после того, как помещик Степан Нечаев открыл Куликово поле на правой стороне Дона (и на правой стороне Непрядвы), и его версия была признана историками, то для согласования летописных известий требовалось, чтобы русские войска шли именно по левому берегу Дона. Иначе ставилась бы под сомнение летописная запись о переправе. Исследование отставного капитана флота Ивана Афремова закрепило именно этот вариант. Он все топонимы, упоминаемые летописями при описании Куликова сражения, -Гусин брод, Кузьмина Гать , Березуй — указал в тех местах, которые соответствовали именно левобережному варианту движения русских войск. И он был первым, кто составил схему движения русских войск от Коломны и устья Лопасни до устья Непрядвы по левому берегу Дона. Эта схема в научном мире была принята единодушно.

Но соответствует ли этот маршрут реальному маршруту движения русских войск?

Чтобы ответить на этот вопрос, вначале уточним, откуда Мамай выступил в поход? «Сказание о Мамаевом побоище» об этом говорит предельно ясно:

Мамай прелезе великую реку Волгу со всеми силами своими, и совокупи многи орды с собою, и глагола им яко: «Обогатеете руским златом». Поиде на Русь, сердитуя яко лев, пыхая, яко неутолимая ехидна. Доиде же до усть реки Воронежа и распусти облаву свою, заповеда улусом своим всем яко: «Да ци един вас пашет хлеба, будите на Рускую землю готовы на хлебы»

Татарское войско двинулось на Русь с берегов Волги. Каким путем оно могло выйти к русским княжествам?

Чтобы читатель имел представление о возможных путях движения татар, приведу выдержку из книги Вильяма Васильевича Похлебкина «ТАТАРЫ И РУСЬ. 360 лет отношений Руси с татарскими государствами в 1238-1598 гг.»

(В.В.Похлебкин более известен как автор кулинарных книг и исследователь винокурения на Руси. Но он был еще и известным историком)

Автор описывает две сакмы (дороги), которыми татары ходили на русские княжества и которые получили названия Батыевы сакмы:

Первая сакма:

   Начиналась переправой в районе Царицына через Волгу, пересекала Переволоку и направлялась прямо к месту сближения Дона с Волгой, где находилась переправа на правый берег Дона*.

* (Идти по левому берегу Дона было неудобно и трудно, т.к. там движение прерывали впадающие в Дон притоки: Иловля, Медведица, Хопер и ряд мелких [Прим. Похлебкина В.В.]).

   Затем путь шел вдоль правого берега Дона на север до брода у станицы Казанской (выше по течению, чем станица Вешенская) и надо было вновь перейти на левый берег, т. к. отсюда правый берег становился неудобным. Вдоль левого берега Дона в направлении к его верховьям дорога шла до городища Казар, т.е. до того места, где ныне находится г.Воронеж. Далее после переправы через р.Воронеж, дорога шла в северном направлении в Рязань, а из Рязани — в Коломну, к границам Московского княжества.

Вторая сакма:

   Начиналась переправой через Волгу у так называемого Самарского перевоза (в районе Жигулей), затем сразу резко сворачивала от течения Волги прямо на запад, проходя последовательно южнее Пензы и приводя в междуречье рек Мокши и Прони.

   Отсюда, минуя Рязань и следуя в северо-западном направлении, можно было попасть в район Мурома, а оттуда во Владимир, далее путь разветвлялся и шел либо прямо на Москву, либо на Ростов и затем в Ярославль.

   Были и другие пути движения на Москву, но они более использовались позднее.

Крымские набеги совершались вдоль течения р.Оскола, Тима, Сосны и выходили к Оке в районе Алексина, а оттуда движение шло к Серпухову и Москве.

Казанские походы использовали либо 2-ю сакму, ее последний отрезок от Мокши до Мурома, либо движение через марийские земли и по Волге до Нижнего Новгорода.

Таким образом, татары, перебравшись на правый берег Волги, могли пойти на Русь двумя дорогами- первой и второй Батыевыми сакмами. Поскольку они вышли к устью Воронежа и стали кочевать у этой реки, можно сделать вывод, что они избрали первую сакму. Но с Воронежа они могли перейти на вторую сакму, или же, вновь перейти бродами на правый берег Дона и пойти так называемым Муравским шляхом, который проходил по водоразделу Дона и Днепра. Именно этим путем им было удобней выйти к границам Московского княжества. Так что русским воеводам было над чем подумать:   где пойдут татары и где удобней их встретить?

Юрий Звягин в своей замечательной по насыщенности информацией книге «Загадки поля Куликова» доказывает, что русские войска двинулись по правому берегу Дона. И с этим можно согласиться.

Еще летом в июле (или в начале августа) князь Дмитрий Иванович получил известия о намерении Мамая идти на Русь:

Тогда прииде весть на Москву к великому князю Дмитрею Ивановичу, яко князь Мамай Воложьскыа Орды… стоит на Вороноже, кочюя во мнозе силе, и хощет на тебе ити ратью

Дмитрий Иванович стал спешно собирать войска, назначив сбор в Коломне. Когда войска собрались, он не двинулся на юг за Оку (видимо, за исключением передового разведывательного полка), а повел рать на запад и переправился за Оку лишь около устья Лопасни (70 км от Коломны). Этот странный маневр, задержавший русские войска на несколько суток, дает право сделать следующее предположение: первоначально намечалось двинуться на юг именно из Коломны, но потом поступили какие-то новые сведения о татарах, и русские воеводы решили двинуться другой дорогой, направившись к Муравскому шляху. Отсюда   русская стража   была послана на реку Тихую Сосну для наблюдения за противником. Видимо, русские воеводы ожидали, что татары изберут для движения именно  Муравский шлях.

Через несколько дней похода русские войска вышли к Березую:

Месяца сентября 1 пришел великий князь Дмитрий Иоаннович на место, называемое Береза, за двадцать и три поприща до Дону…

Историки спорят о местоположении Березуя, помещая его то на правой, то на левой стороне Дона. Но, скорее всего, Березуй располагался на правой стороне. Именно в Березуе к русским войскам присоединились дружины князей Андрея Ольгердовича Полоцкого и его брата   Дмитрия Ольгердовича Брянского. О том, что встреча состоялась на правом берегу Дона, можно судить по следующей фразе из «Сказания»:

И приспеша борзо на Донъ, и наехаша великого князя Дмитреа Ивановичи Московьскаго еще объ сю страну Дону, на месте рекомое Березуй и ту съвокупишяся

Если учесть, что отряды Ольгердовичей шли с запада, то слова еще об сю страну Дона можно понимать только в том смысле, что русские войска шли западнее Дона, т.е. по его правой стороне.

Но в Березуе Дмитрию Ивановичу еще не поступили точные сведения о движении татар, поэтому он или стоял на одном месте, или же продвигался вперед крайне медленно и осторожно:

И подвигнулся с того места великий князь к Дону, тихо шел, вести перенимая.

Двадцать три версты до Дона можно было преодолеть за один переход, но   русские войска вышли к Дону только через четыре дня. Это говорит о том, что воеводы намеренно медлили, ожидая, какую дорогу выберут татары – или Муравский шлях, или первую Батыеву сакму.

Становится понятным, почему русские войска вышли к Дону – отсюда было удобней перенимать татар, какой бы дорогой они ни шли. С Дона было удобней перейти и на вторую Батыеву сакму, которая шла через земли марийцев.

Здесь у Дона наконец-то были получены точные сведения о маршруте татар и расстоянии до них:

Приспе же в пятый день месяца сентября… приидоша на Дон и сташа на Дону. В те же поры приидоша отъезжие стражи великого князя Петр Горский, Карп Алексин и приведоша язык нарочит от сановных царевых. Тот же язык поведает, яко уже царь на Кузьмине гати. «Не спешит бо того ради: ожидает Ольгерда Литовского и Ольга Рязанского… По трех же днех имат царь быти на Дону»

Следовательно, татары избрали первую Батыеву сакму. И русские воеводы после совещания решили перейти Дон и встретить татар на пути их движения – на левом берегу Дона. В эту же ночь началась спешная переправа на усть Непрядвы – т.е. около устья Непрядвы.

Но в некоторых списках «Сказания» события излагаются несколько иначе. Именно в Березуе 5 сентября Дмитрий Иванович получает известие о маршруте движения татар и расстоянии до них:

Великий же князь быв на месте реченном Березе, приспе же день четверток, сентября в 5 день… иже приехаша два от сторожеи Петр Горский да Карп Олексин, и приведоша язык нарочит, яко от велмож тех царевых. Язык же той поведа великому князю яко: «Уже царь на Козмине гати, неспешно бо идет, ожидает Олгорда Литовскаго и Олга Рязанскаго…   а в три дни имать быти на Дону»

Это изложение событий вызывает большее доверие. Русские войска несколько дней стояли в Березуе, ожидая известий о татарах, и когда они пришли, спешно поднялись и двинулись к Дону. Пришли туда 7 сентября и здесь получили новое известие:

Семен же Мелик поведа великому князю яко: «Уже царь бредет на Гусине броду, уже одна нощь между их полки и нашими, утре бо царь рано будет на Непрядву реку (Сказание о Мамаевом побоище», осн. ред.)

Известие о близости татар и заставило воевод принять решение срочно переправляться на левый берег Дона. Времени уже не оставалось, поэтому переправа началась, как можно предположить, вечером и продолжалась ночью.

Если следовать первой версии, то получается некоторая нестыковка в числах: известие о татарах получено 5 сентября на берегу Дона, но лишь 7 сентября в ночь началась переправа. Задержка в два дня не находит логического объяснения.

Переправившись за Дон около устья Непрядвы – видимо, выше ее впадения — русские войска сразу же стали готовиться к бою, поскольку татарский стан располагался, как следует из «Сказания», всего в нескольких верстах от русского. Утром началось знаменитое сражение.

Я уже упоминал книгу Ю.Звягина «Загадки поля Куликова». Так вот, Звягин считает, что русские войска переправлялись не через Дон, а через Непрядву на ее правый берег. Но, считать так, значит сомневаться почти во всех известиях, которые приводятся в источниках по Куликовскому сражению. Выходит, что и в «Сказании о Мамаевом побоище», и в летописных известиях одни сплошные ошибки. Переправа за Дон несомненно была – об этом свидетельствует литературный рассказ о битве – «Задонщина». Современникам тех событий долго помнилась именно переправа за Дон в татарские земли, поэтому и произведение назвали «Задонщина». Со времен Батыя это был первый успешный поход русских в земли врага.

Но, вернемся к битве.

Русские войска не имели ни времени, ни возможности уйти далеко от места переправы, поэтому место сражение нужно искать в пределах нескольких километров от устья Непрядвы. Наиболее вероятным видится следующее построение русских войск: полк правой руки разместился около впадения в Дон реки Таболы (или несколько выше устья Таболы), полк левой руки занял позицию у верховьев реки Грязновки. Большой полк стал в центре поля. Таким образом, правый фланг русских войск уперся в берег Дона, а фронт вытянулся по линии север-юг. Запасной полк стал у Дона, где-то близко от устья Непрядвы. Поскольку Дон от места слияния с Непрядвой течет почти на восток, то запасной полк, как можно судить, стоял тылом на юг.

Татищев в свой рассказ о Куликовской битве включил два коротких фрагмента, которых нет в известных списках «Сказания». На первый взгляд, они грубо противоречат друг другу и  очень мешают всем историкам составить правильные схемы размещения русских войск. Видимо поэтому их стараются не замечать, трактуя как ошибки переписчиков. Но на эти фразы стоит обратить пристальное внимание.

Первая фраза звучит так:

И около часа седьмого сошлись вместе крепко всеми силами и долгое время бились. Русским же тяжко было, так как солнце было в лицо и ветер

Поскольку в то время часы отсчитывали от восхода солнца, то седьмой час – это время близкое к полудню. Чтобы быть максимально точным в этом вопросе, я воспользовался астрономическими программами и получил следующие результаты для широты, на которой находится устье Непрядвы:

восход солнца в день битвы состоялся в 6 часов 17 минут;

заход – в 18 часов 21 минуту;

кульминация (т. е. время, когда солнце стоит максимально высоко и которое принято считать полднем) – 12 часов 20 минут;

продолжительность светлого времени суток – 12 часов 4 минуты.

Следовательно, седьмой час дня начался в 12 часов 17 минут (т.е почти в полдень) и закончился в 13 часов 17 минут.

Если считать, что   русские войска стояли на правом берегу Непрядвы,  повернувшись лицом на юг (традиционная схема битвы), то такое построение хорошо согласуется с этой фразой – солнце в полдень светило русским в лицо. Но вот далее следует еще одна фраза:

Было же уже девять часов…   И когда ветер потянул русским с тыла, и солнце позади стало, а татарам в очи, начали татары на месте топтаться

Получается какая-то несогласованность – в обед солнце светит русским в глаза, а два часа спустя оно уже оказывается за спинами русского войска.

Угловая скорость движения солнца 15 градусов в час. Следовательно, за два часа оно переместилось всего на 30 градусов и… стало у русских за спиной?

Надо сказать, что в различных списках «Сказания» указывается различное время начала битвы – или в три часа дня, или в шесть. Но время окончания битвы совпадает – это около 8 -9 часов. Следовательно, битва продолжалась от 3 до 6 часов. Примем для расчетов продолжительность сражения в 6 часов – три часа до обеда и три часа после обеда.

Если русские войска стояли фронтом на юг, то им во время всего боя солнце должно было постоянно светить в лицо — вначале боя оно было на 45 градусов левее, а в конце боя на 45 градусов правее направления на юг. Так как оно могло оказаться за спинами русского войска?

Перемещение солнца за спины русского войска возможно лишь в одном случае, если русские полки были   повернуты лицом на восток: до обеда солнце было впереди и справа, после обеда – позади и справа.

Еще раз упомяну о том, что этих фраз, которые привел Татищев, нет в сохранившихся списках «Сказания о Мамаевом побоище». Как уже говорилось, он при написании своей «Истории» имел на руках какой-то особый список, который, как и весь архив историка, погиб при московском пожаре 1812 года. И этот список сохранился лишь в пересказе Татищева.

Надо сказать и о следующей проблеме, связанной с так называемыми «Татищевскими известиями» — информацией различного объёма (от одного-двух добавленных слов до значительных по объёму годовых статей, пространных речей князей и бояр), которая не обнаруживается в известных нам летописях. В ряде случаев, цитируя эти известия, Татищев ссылается на летописи, надёжно не идентифицируемые («Ростовская», «Голицынская», «Раскольничья», «Летопись Симона епископа»). Как полагают ученые, именно эти летописи и погибли при нашествии французов. Но другие сомневаются в том, что такие летописи вообще существовали, и обвиняют Татищева в исторических вымыслах. Но, в нашем случае, когда описывается положение солнца относительно русских войск, можно быть твердо уверенным, что эти фразы он привел из утерянных древних письменных источников. Был ли ему резон тратить время и сочинять подобные мелочи? Поэтому стоит к этим замечаниям историка проявить особое внимание.

Теперь о засадном полке.

«Сказание» говорит о том, что этот полк был помещен на берегу Дона, на правом фланге русских войск, позади полка правой руки. Но на традиционных схемах битвы его упорно перемещают на левый фланг, ближе к берегу Дона. Видимо, считают, что летописец перепутал правую и левую сторону.

Есть схемы, на которых засадной полк помещен на правом фланге русских войск. Но размещается он не на берегу Дона, а на берегу Непрядвы. Видимо, предполагается, что летописец на этот раз перепутал реки. Но самые неудобные вопросы, связанные с размещением этого полка, вызывает следующая фраза в «Сказании», общая для всех сохранившихся списков:

Приспе же час осмый, абие дух южны потягнув съзади нам. Возопи же Волынец гласом великим: «Братия моя и друзи, дерзайте! Сила бо святого духа помагает нам!»

Поясню эту фразу. Около двух –трех часов дня подул южный ветер в спину воинов засадного полка, и это было воспринято воеводой Волынцем как знак к атаке и он повел своих воинов на врага.

Но русские полки, если следовать традиционным схемам, стояли лицом на юг. Почти так же стоял и засадной полк, но несколько дальше от передовых линий. И в спину им мог дуть только северный ветер.

Если согласиться с этой фразой, то получается нелепость – засадной полк стоял спиной к полю битвы! Поэтому историки, споткнувшись об эту фразу, вновь признают это место в «Сказании» испорченным, или же художественным вымыслом, на который не стоит обращать особо внимания.

Теперь взглянем на предложенную схему размещения войск. Засадной полк стоит спиной к Дону, т.е. спиной к югу. Только   при таком положении засадного полка эта фраза из «Сказания» может иметь смысл.

Если все эти рассуждения верны, то Куликовское поле сражения следует  искать на левом берегу Дона, от устья Непрядвы до устья Таболы. Ниже помещен фрагменты карты этого участка. Здесь мы обнаруживаем две возвышенности (с отметкой 215.7 и 202.8 м), расстояние между которыми около 3-4 км. Как можно предположить, на первой возвышенности (215.7 м) находился большой полк русских войск. На второй возвышенносчти могла размещаться ставка Мамая. Понижение между возвышенностями довольно значительно — от 30 до 60 м. Похоже, что именно в этом понижении и сошлись русские и татарские войска. В «Сказании» (Киприановская редакция) есть следующее описание битвы:

И бе уже шестый час дни. Сходящимся им на усть Непрядвы реки, и се внезаапу сила великаа татарьскаа борзо с шоломяни грядуще, и ту пакы не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитися. И тако сташа, копиа подкладше, стена у стены, кождо их на плещу предних своих имуще, преднии краче, а заднии должае. А князь велики такоже с великою своею силою русскою з другаго шоломяни поиде противу им.

Шеломянем здесь названы холмы. Следовательно, войска сошлись  между холмами, в  понижении, где испытывали сильную тесноту. На правой стороне Дона, там, где традиционно помещают поле сражения, таких близко расположенных друг к другу холмов нет.

Почти так же описывает начало битвы и Татищев:

И был уже час шестой, около самого полдня, и внезапно сила великая татарская спешно с холма пришла, и тут, не двигаясь далее, стали, ибо не было места, где им расступиться; и так стали, копья выставили, стена у стены, каждый их на плечи передних своих опирал, передние покороче, а задние подлиннее. А князь великий также с великою своею силою русскою с другого холма пошел против них.

В той же Киприановской редакции «Сказания» есть еще одно краткое описание поля битвы, на которое стоит обратить внимание:

И изполчишася христианьстии полци вси. И возложиша на себе доспехы и сташа на поле Куликове, на усть Непрядвы реки. Бе же то поле велико и чисто и отлог велик имеа на усть реки Непрядвы.

Как можно понять из текста, отлог велик — это значительное, но плавное   понижение рельефа в сторону  устья Непрядвы. Такое плавное понижение имеется  на левом берегу Дона: от возвышенности  с отметкой   215.7  м идет плавный спуск на запад и юг в сторону Дона. Этот спуск длиной около 3-4 км, понижение рельефа около 60-70 м.

Подобных близко расположенных возвышенностей на правой стороне Дона нет. Нет там и пологого длинного спуска  в сторону течения реки Непрядвы и Дона.  

О том, что битва произошла на левом берегу Дона, можно судить по следующей фразе, которая описывает возвращение войск после сражения:

И переправились через Дон реку, тут отпустил князь великий князя Дмитрия Ольгердовича и всех князей литовских с любовию многою и дарами, сколько было имеемых с собою, все раздал. А сам князь великий со всеми русскими князями пошел по Рязанской земле(Татищев)

Обратим внимание, что Дмитрий Ольгердович и все князья литовские переправились через Дон и только потом пошли в свои земли (на запад). Если следовать официальной версии, то получается противоречие. Сражение произошло на правой(западной) стороне Дона, после победы войска переправились на левый берег и здесь распрощались. Московские рати двинулись на север, а литовские князья с Дмитрием Ольгердовичем пошли в свою землю… Но куда — на восток, или, все же, на запад? Конечно, они пошли на запад! Но, если это так, то они вновь должны были переправляться на правый берег. Бессмысленная двойная переправа. Если учесть, что войска перед битвой уже переправлялись на противоположенный берег Дона, то получится вообще какой-то абсурд!

Замечание о том, что русские войска после битвы переправились на другой берег Дона, есть в некоторых редакциях «Сказания», но не во всех. Но о том, что после переправы Дмитрий Ольгердович пошел в свою землю, упоминает лишь Татищев. Видимо, при описании Куликовского сражения он пользовался каким-то ранним списком, в котором было много интересных подробностей, утраченных при позднейшей переписке.

Традиционная схема движения русских войск к устью Непрядвы. Путь пролегает по левому берегу Дона.

Схема Куликовской битвы (прорисована на  карте Шуберта)

Схема Куликовской битвы (прорисована на  современной карте)

окопов Первой мировой войны: сердце битвы! Как они работали?

Идет загрузка…

Окопы времен Первой мировой войны — увлекательная тема для погружения.

Окопы Первой мировой войны: центральная нервная система сражения

Окопная война характеризовала большую часть боевых действий во время Первой мировой войны, особенно на Западном фронте. Траншейные системы были усложнены множеством взаимосвязанных линий траншей времен Первой мировой войны.

Передний разрез траншеи

«Окопы времен Первой мировой войны были лабиринтом крыс, болезней, разлагающейся плоти и вездесущей угрозы смерти»
Полный подкаст «History Unplugged» можно посмотреть здесь!

Артиллерийский рубеж

На артиллерийском рубеже располагались большие полевые орудия. Их использовали для обстрела противника снарядами. Шум от залпа орудий был оглушительным.

Окопы времен Первой мировой войны: Коммуникационный окоп

900:02 Ходы сообщения использовались для перемещения между передними и задними траншеями. Они также использовались для перевозки раненых в полевые госпитали.

Траншеи поддержки

Траншеи поддержки времен Первой мировой войны служили второй линией обороны на случай захвата фронтовой траншеи противником. В них также были пункты первой помощи и кухни, чтобы обеспечить людей на передовой медицинской помощью и горячим питанием.

Окопы Первой мировой войны: бункер

Подземные бункеры использовались для хранения продовольствия, оружия и артиллерии. Они также использовались в качестве командных центров и имели телефонную связь для передачи информации и получения инструкций. Подземные бункеры также предлагали людям защиту от огня и непогоды.

Траверс

Первая Мировая Окопы не были построены по прямой линии. Это было сделано для того, чтобы, если бы противнику удалось пробраться в передний окоп, у него не было бы прямого огневого рубежа вдоль окопа. Поэтому траншеи времен Первой мировой войны были построены с чередованием прямых и угловых линий. Траверсами назывались наклонные части траншеи.

Пулеметное гнездо

Загрузка…

Пулеметное гнездо было там, где были расположены пулеметы. Они были укомплектованы двумя или тремя солдатами, которые вели огонь по любому наступающему противнику.

Траншея на передовой

Окопы на передовой обычно были около 8 футов в глубину и от 4 до 6 футов в ширину. Солдаты проводили около недели в окопах на передовой, а затем неделю в тыловых окопах или в лагере для отдыха. Жизнь на передовой не была приятной; солдаты могли быть поражены огнем противника, а иногда и собственной артиллерией. Солдат на картинке стоит на пожарной лестнице, построенной для того, чтобы солдаты могли видеть из окопа, а также вылезать наружу, чтобы отправиться на ничейную землю.

Колючая проволока

Колючая проволока широко использовалась в окопной войне Первой мировой войны. Он был проложен в несколько рядов с обеих сторон для защиты траншеи на линии фронта. Обрывы проводов были размещены с интервалами, чтобы люди могли получить доступ к ничейной земле. Однако нападавшим пришлось найти место обрыва провода, и многие мужчины погибли, запутавшись в проводе и застрелившись.

Окопы времен Первой мировой войны: пост прослушивания

Посты прослушивания использовались для наблюдения за действиями противника. Обычно они находились примерно в 30 метрах от передовой траншеи. Мужчина на этом снимке использует стетоскоп, чтобы слушать врага.

Ничейная земля

Ничейная земля — так называлась территория между двумя линиями траншей времен Первой мировой войны. Это была земля, за контроль над которой боролись обе стороны.

Мешки с песком

Мешки с песком использовались для защиты солдат от вражеского ружейного огня. Однако они были менее эффективны в случае артобстрела. Иногда на дно траншеи клали мешки с песком, чтобы впитать воду.

Парапет

Парапетом называлась передняя стена окопа, то есть ближайшая к противнику стена. Его часто укрепляли деревом, а затем покрывали мешками с песком. Мешки с песком защищали головы мужчин, стоящих на огневой ступеньке, от ружейного огня.

Окопы времен Первой мировой войны: отверстие для болта/выемка

отверстие для болта или выемка были встроены в стороны траншеи. Земля укреплялась деревом, а крыша часто обшивалась гофрированным железом. Мужчины использовали отверстие под болт для защиты, еды и сна.

Утиная доска/отстойник

Чтобы предотвратить заболачивание траншей времен Первой мировой войны, на дне траншеи будет построен узкий дренажный канал, известный как отстойник. Затем это будет покрыто деревянными траншейными досками, известными как утиные доски.

Солдаты, которые длительное время стояли в заболоченных окопах, могли страдать от обморожения и/или траншейной стопы. Чтобы предотвратить траншейную стопу, солдатам было приказано часто менять носки, носить непромокаемую обувь и смазывать ноги китовым жиром.

Парадос

Парадосом называлась задняя стена траншеи, то есть самая дальняя от врага стена. Его часто укрепляли деревом, а затем покрывали мешками с песком.

Траншейный блок

Траншейный блок представлял собой конструкцию из дерева и проволоки, предназначенную для блокировки траншей и предотвращения продвижения противника через систему траншей.

Окопы времен Первой мировой войны: пулемет

Пулемет был самым распространенным оружием в Первой мировой войне. Орудия были очень тяжелыми, и их приходилось поддерживать на треноге. Им также требовалось три или четыре человека, чтобы управлять ими. Мужчины на этом снимке также носят противогазы для защиты от газовых атак.

Эта статья является частью нашей обширной коллекции статей о Великой войне. Щелкните здесь, чтобы просмотреть нашу обширную статью о Первой мировой войне. 

Процитировать эту статью

«Окопы Первой мировой войны: сердце битвы! Как они работали?» История в сети
© 2000-2022, Салем Медиа.
19 ноября 2022 г.
Дополнительная информация о цитировании.

Битва при заливе Лейте | Факты, жертвы и значение

Битва при заливе Лейте

Смотреть все СМИ

Дата:

23 октября 1944 г. — 26 октября 1944 г.

Местонахождение:

Лейте
Тихий океан
Филиппинское море
Филиппины

Участники:

Япония
Соединенные Штаты

Контекст:

Тихоокеанская война
Вторая Мировая Война

Ключевые люди:

Роберт Боствик Карни
Уильям Ф. Хэлси-младший
Марк А. Митчер

Просмотреть весь связанный контент →

Резюме

Прочтите краткий обзор этой темы

Битва в заливе Лейте (23–26 октября 1944 г.), решающее воздушное и морское сражение Второй мировой войны, которое нанесло ущерб Объединенному флоту Японии, позволило США вторгнуться на Филиппины и укрепило контроль союзников над Тихим океаном. .

Возвращение на Филиппины

К осени 1944 года японцы были вытеснены со многих ключевых аванпостов на юго-западе и в центральной части Тихого океана, а другим контролируемым японцами островам было позволено увянуть на корню. Соединенные Штаты извлекли выгоду из успеха своей кампании «прыжков по островам», перебрасывая людей и технику на свои недавно завоеванные базы. Смена территориального контроля, наряду с огромным увеличением военно-морской мощи США и Великобритании на театре военных действий, превратила Тихий океан в союзную «морскую воду».

События войны на Тихом океане

Наступление союзников на Тихом океане в 1944 году завершилось вторжением союзников на Филиппины. Цели этой операции были тройными: (1) завоевать позиции, которые позволили бы союзникам перерезать линии снабжения Японии в Ост-Индию, (2) сделать возможным вторжение или нейтрализацию Формозы [Тайвань] и восточного побережья Китая, и (3) предоставить базы для нападения на японские острова. Однако этому плану пришлось столкнуться с серьезным сопротивлением американского высшего командования. Начальник военно-морских операций адмирал Эрнест Дж. Кинг выступал за то, чтобы обойти Филиппины и напрямую атаковать Формозу, в то время как другие военно-морские офицеры, такие как адмирал Честер Нимиц, выступали за ограниченные операции на Филиппинах в качестве прелюдии к наступлению на Формозу. Начальник штаба армии генерал Джордж К. Маршалл предложил пропустить и Филиппины, и Формозу и перейти непосредственно к штурму южного Хонсю. В конце концов, победу одержал генерал Дуглас Макартур. Стремясь выполнить обещание, данное им после японского вторжения на Филиппины — «Я вернусь», — Макартур настаивал на завоевании всех Филиппин как на самоцели.

Высадка на Лейте

После поддержки американских высадок на западных Каролинских островах в начале сентября 1944 года оперативная группа быстроходных авианосцев адмирала Марка Митчера начала наносить удары по японским позициям на Филиппинах. 21 сентября авианосцы США впервые нанесли удар по Маниле, а на следующий день — по Лусону. 24 сентября самолеты Митчера бомбили центральные Филиппины и провели фоторазведку района вокруг Лейте и Самара, где в октябре должны были состояться высадки. Первоначально планировалось атаковать Филиппины несколько позже, но удары с воздуха выявили неожиданную слабость японской обороны островов. Американский Объединенный комитет начальников штабов, действуя с необходимой поспешностью, решил воспользоваться ситуацией. График вторжения был пересмотрен, и велась подготовка к десантному нападению на остров Лейте в центральной части Филиппин 20 октября. Лейте имел свободный незащищенный подход с востока и адекватные якорные стоянки, а также хороший доступ к другим островам архипелага. . Более того, захват Лейте позволит обойти и изолировать японские войска на Минданао.

Нападение на Лейте ознаменовало объединение двух крупных наступлений на Японию — наступления в центральной части Тихого океана под командованием Нимица и наступления в южной части Тихого океана под командованием Макартура. Макартур получил полное командование операцией Лейте, а Нимиц оказал мощную военно-морскую поддержку со стороны Тихоокеанского флота США. Третий флот адмирала Уильяма («Быка») Хэлси прикрывал высадку палубной авиации и защищал от атак японского флота. Высадке предшествовали подготовительные и отвлекающие авианосные удары: острова Рюкю (включая Окинаву) были атакованы 9 октября–10, северный Лусон 11 октября и Формоза и Пескадорес 12–13 октября. 13–14 октября часть авианосных сил была поражена японской авиацией, а два американских крейсера были повреждены и вынуждены уйти в отставку. В последующие дни авианосцы США ответили атаками на японские авиабазы ​​​​на Формозе и на севере Филиппин, а 18–19 октября были нанесены новые удары по целям вблизи пляжей приземления.

20 октября после ударов с воздуха и мощного морского обстрела пляжей началась высадка морского десанта в Лейте. Солдаты ударных сил центральных Филиппин под командованием вице-адмирала Томаса Кинкейда (командующего Седьмым флотом и главного военно-морского подчиненного Макартура) сошли на берег на восточном побережье Лейте. Первоначальные высадки были полностью успешными и почти полностью бесспорными, поскольку японцы решили расположить свою оборону дальше вглубь суши и вне досягаемости артиллерийского огня с моря. Более 130 000 человек лейтенанта. Шестая армия генерала Уолтера Крюгера была на берегу к концу первого дня, но японцы уже привели в действие план, призванный вытеснить США с Филиппин и потенциально переломить ситуацию в Тихом океане.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишитесь сейчас

Шо-Го и битва в заливе Лейте

Японцы ответили на американскую высадку Шо-Го (Операция Победы) — планом по заманиванию Третьего флота США на север, вдали от пролива Сан-Бернардино, при сближении три отряда в заливе Лейте для атаки высадки; Первая ударная группа под командованием вице-адмирала Куриты Такео должна была двигаться с севера через море Сибуян через пролив Сан-Бернардино, вторая ударная группа под командованием вице-адмирала Сима Киёхидэ и группа C под командованием вице-адмирала Нисимура. Сёдзи, двигаясь с юга через море Минданао через пролив Суригао. Поскольку битва в Филиппинском море привела не только к потоплению трех японских авианосцев, но и к фактическому уничтожению авиагрупп трех авианосных дивизий, флот был реорганизован для действий над водой. Единственные японские авианосцы, участвовавшие в битве, были в составе северной ловушки.

Битва в морях Сибуян и Сулу

Сразу после полуночи 23 октября Первая ударная группа Куриты была обнаружена у Палавана американскими подводными лодками Darter и Dace . В течение следующих нескольких часов две подводные лодки следовали за японской армадой и передавали на Тихоокеанский флот важную информацию о ее скорости, курсе и составе. Когда рассвело, подводные лодки установили визуальный контакт с передовыми частями японских сил и выпустили торпеды. В своем первом залпе Darter потопил японский тяжёлый крейсер Atago , флагман Куриты, и приступил к серьёзным повреждениям крейсера Takao . Дас нанес смертельный удар тяжелому крейсеру Майя , который затонул менее чем за пять минут с большими человеческими жертвами. Хотя Darter села на мель и в конечном итоге была уничтожена японской авиацией после того, как ее экипаж благополучно перебрался на Dace , две подводные лодки нанесли серьезный ущерб японскому флоту, а также лишили его элемента внезапности.

24 октября авианосцы Третьего флота обнаружили и атаковали центральные силы в море Сибуян и южные силы в море Сулу. В бою в море Сибуян было повреждено несколько японских кораблей, а суперлинкор Musashi был потоплен после неоднократных ударов американской авиации. Рано утром 550-фунтовая (220-кг) бомба японского пикирующего бомбардировщика пробила кабину экипажа легкого авианосца USS Princeton и вызвала серию пожаров на нижних палубах. Четыре американских эсминца и два крейсера спешно подошли к 9-му побережью.0154 Принстон в попытке спасти подбитый авианосец и его команду. Спасательные и ремонтные работы продолжались в течение всего дня. Незадолго до 15:30 мощный взрыв разорвал Princeton , и сотни моряков на легком крейсере USS Birmingham , который готовился взять на буксир Princeton , погибли. В конце концов, Princeton был затоплен парой торпед с крейсера USS Reno . Пострадав от ударов американских самолетов и подводных лодок, Курита сначала, казалось, отступал на запад, но вскоре возобновил курс, и японские центральные силы упорно продвигались вперед к проливу Сан-Бернардино и Лейте.

Битва при проливе Суригао

Японские силы C вошли в пролив Суригао ранним утром 25 октября и были уничтожены в ночном бою с эсминцами и линкорами Седьмого флота США, а также с крейсерами и эсминцами Королевского флота Австралии. Сила 74. Когда японские корабли шли на север через узкий пролив, они подверглись торпедным атакам американских катеров и эсминцев. Японский линкор Fuso потоплен, как и 9 эсминцев0154 Асагумо , Мичишио и Ямагумо . Несмотря на то, что он уже потерял большую часть своего флота, Нисимура продвигался вперед. В конце пролива USS California , USS Maryland , USS Mississippi , USS Pennsylvania , USS Tennessee и USS West Virginia выстроились в боевой порядок под командованием. Контр-адмирал Джесси Олдендорф. За исключением Mississippi , каждый из этих линкоров был поврежден во время атаки на Перл-Харбор и впоследствии вернулся в строй.

Олдендорф «пересек букву Т» в построении Нисимуры, что означало, что его корабли могли нанести полный бортовой удар всеми своими большими орудиями, в то время как Нисимура мог использовать только переднее вооружение. В то же время крейсера и эсминцы ВМС США и Королевского флота Австралии на флангах линии линкоров открыли огонь. Эффект был разрушительным. Нисимура затонул со своим флагманом, линкором Yamashiro , а крейсер Mogami получил серьёзные повреждения. Вторая ударная группа Симы вошла в пролив на некотором расстоянии позади группы «С».0154 «Могами » столкнулся с флагманом Симы, крейсером «Начи », при попытке к бегству. Не проявляя желания попасть в ту же ловушку, которая уничтожила C Force, Шима изменил курс и отступил. Бои в проливе Суригао были одним из немногих морских сражений Тихоокеанской войны, в которых авиация не играла значительной роли.

Бой у Самара

Первая ударная группа Куриты, пройдя пролив Сан-Бернардино, двинулась на юг вдоль побережья Самара. К этому моменту Хэлси переместил Третий флот на север, преследуя японские силы-приманки. При этом он оставил американские десантные силы на Лейте беззащитными. Когда основная часть Седьмого флота вступила в бой с Нисимурой в проливе Суригао, все, что стояло между Куритой и берегом для высадки, были корабли Taffy 3 — военно-морская оперативная группа, состоящая всего из шести эскортных авианосцев, трех эсминцев и четырех эскортных эсминцев под командованием под командованием контр-адмирала Клифтона Спрэга.

Армада Куриты несколько сократилась в ходе сражений предыдущих дней, но по-прежнему оставалась одним из самых мощных объединений надводных кораблей, участвовавших в боевых действиях в войне на Тихом океане. К моменту боя у Самара в его состав входили четыре линкора, в том числе новый флагман Куриты, суперлинкор «Ямато », восемь крейсеров и почти дюжина эсминцев. Проявив агрессию, которая резко противоречила их статусу неудачника, три американских эсминца во главе с USS Johnston , начал дерзкую торпедную атаку, которая повредила тяжелый крейсер Kumano и заставила Yamato предпринять маневры уклонения, которые унесли Куриту с поля боя. Хотя авианосцы Taffy 3 были оборудованы для непосредственной авиационной поддержки десанта, они доминировали в воздушном пространстве над японскими кораблями, и в конечном итоге к ним присоединились самолеты Taffy 2, еще одной оперативной группы, которая находилась на небольшом расстоянии. В то время как корабли Куриты продолжали преследовать Taffy 3 в кошки-мышки, они подвергались почти двухчасовым непрерывным воздушным бомбардировкам.

Не имея собственной воздушной разведки, чтобы определить состав вражеского флота, и не подозревая, что Хэлси попался на удочку и отвел свои корабли от Лейте, Курита полагал, что вступил в бой со значительной частью Третьего флота. Атака Taffy 3 была настолько яростной, что японцы идентифицировали горстку американских эсминцев как тяжелые крейсера и эскортные авианосцы, которые были приняты за авианосцы. Три японских крейсера: Chikuma , Chōkai и 9.0154 Suzuya , потоплены; четвертый, Kumano , был сильно поврежден. Со своим флотом в беспорядке и не понимая, насколько близко он подошел к разрушению тонкого защитного экрана вокруг посадочных пляжей Лейте, Курита решил уйти в отставку. В ходе, пожалуй, самой маловероятной морской победы в войне на Тихом океане Taffy 3 потеряла два эсминца, Johnston и Hoel , а также эсминец сопровождения Samuel B. Roberts . Эскортный авианосец USS Gambier Bay был потоплен, став единственным военным авианосцем США, погибшим в результате обстрела с моря, а эскортный авианосец USS St. Lo был сбит камикадзе и затонул вскоре после окончания основного боя. St. Lo станет первым американским кораблем, потопленным атакой камикадзе.

Через три дня после битвы Нимиц рассказал о своем разочаровании в Холси в личном послании Кингу: «Мне и в голову не приходило, что Хэлси, зная состав кораблей в Сибуянском море, оставит без охраны пролив Сан-Бернардино… То, что отряд Сан-Бернардино японского флота, в состав которого входили «Ямато» и «Мусаси», не уничтожил полностью все эскортные авианосцы и сопровождающий их экран, есть не что иное, как особое соизволение Господа Всемогущего». Все люди с Taffy 3 были награждены Президентской грамотой за свои действия у Самара, а капитан Эрнест Эванс с эсминца USS Джонстон был посмертно награжден Почетной медалью.

Хэлси и битва у мыса Энганьо

В ночь с 24 на 25 октября Хэлси двинул три боевые группы Третьего флота на север, чтобы встретить японскую ловушку. Для Хэлси японские авианосцы представляли собой цель, слишком привлекательную, чтобы ее игнорировать. В этом, конечно же, был весь смысл. Среди кораблей ложного флота был Zuikaku , последний уцелевший авианосец, участвовавший в атаке на Перл-Харбор. Истощение нанесло значительный урон военно-воздушным силам Японии, возможно, наиболее значительным в битве в Филиппинском море , и четыре японских авианосца под командованием вице-адмирала Одзава Дзисабуро плыли с немногим более 100 самолетов между ними. их. Последовавшее за этим сражение отразило драматический дисбаланс сил, который теперь существовал между военно-морскими силами США и Японии, и результат был настолько однобоким, что был почти разочаровывающим по сравнению с действиями, которые происходили одновременно в Самаре.

Хэлси развернул в общей сложности 5 авианосцев, 5 легких авианосцев, 6 линкоров, 8 крейсеров и 41 эсминец против сил Одзавы, которые состояли из одного авианосца, 3 легких авианосцев, пары устаревших гибридов авианосца и линкора, 5 эсминцы, 4 эсминца сопровождения и 3 крейсера. Хэлси также обладал подавляющим преимуществом в воздушной мощи: не только его пилоты были более опытными, чем новобранцы, которых японцы спешили на службу, но только один из его тяжелых авианосцев мог похвастаться авиационным составом, равным численности всего японского флота-приманки. Имея для защиты немногим больше, чем символическое боевое воздушное патрулирование, японский флот быстро стал жертвой американских бомб и торпед. Начиная примерно с 8 часов утра и продолжаясь несколько часов, волны самолетов Хэлси обрушивались на японские авианосцы, и вскоре все четыре — Титосэ , Тиёда , Дзуйхо и Дзуйкаку — были потоплены. Авианосная авиация и военно-морская артиллерия также забрали несколько эсминцев и кораблей сопровождения утром и днем, но вскоре Хэлси узнал о драме, разворачивающейся примерно в 400 милях (более 640 км) к югу от него.

Кинкейд отправил Хэлси серию все более отчаянных сообщений, прося его отправить оперативную группу 34 — группу линкоров, эсминцев и крейсеров Третьего флота, которая должна была охранять пролив Сан-Бернардино — на помощь Таффи 3. Холзи , однако, на самом деле так и не сформировали оперативную группу 34; вместо этого он решил взять с собой все эти корабли, чтобы плыть против Одзавы. В 10:00 сам Нимиц отправил то, что впоследствии стало одним из самых известных радиосообщений за всю войну: «ГДЕ РПТ, ГДЕ ОПЕРАТИВНАЯ ГРУППА ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ RR, ЧУДЕСА МИРА». Последние три слова должны были служить бессмысленным дополнением для сдерживания японских взломщиков кода и должны были быть удалены из окончательного сообщения, но они были включены в распечатку, переданную Холзи. Истолковав «чудеса света» как язвительный упрек командующего Тихоокеанским флотом, оскорбленный Хэлси, наконец, нанес удар с воздуха, чтобы беспокоить уже уходящие в отставку японские центральные силы. Он также взял быстроходные линкоры USS New Jersey (флагман Холзи) и USS Iowa вместе с тремя легкими крейсерами и восемью эсминцами в тщетной погоне за давно исчезнувшим флотом Куриты. Этот заключительный этап битвы при заливе Лейте был насмешливо назван «Бычьим бегом».

Значение и потери

«Операция Победы» японского флота не только не смогла сорвать высадку на Лейте, но и привела к серьезным потерям того, что осталось от надводного флота Японии. Общие потери Японии в битве в заливе Лейте составили 3 линкора, 1 большой авианосец, 3 легких авианосца, 6 тяжелых крейсеров, 4 легких крейсера и 11 эсминцев.