Содержание
Михаил Васильевич Ломоносов: «Но восприял меня Творец…»
19 ноября 2011 года – 300 лет со дня рождения великого русского просветителя М.В.Ломоносова.
300 лет назад, в селе Мишанинском Куроостровской волости Холмогорского уезда Архангельской губернии в семье помора, черносошного крестьянина, родился человек, о котором мы вспоминаем с почтением и восторгом.
Когда в досужем разговоре или учёной беседе возникает тема Ломоносова – даже самые надменные мыслители нередко переходят на восторженный лепет.
«Рождённый под хладным небом северной России, с пламенным воображением, сын бедного рыбака сделался отцом российского красноречия и вдохновенного стихотворства. Ломоносов был первым образователем нашего языка; первый открыл в нём изящность, силу и гармонию…», — такой поклон отвесил Михайле Васильевичу Карамзин.
А это Тютчев:
Он, умирая, сомневался,
Зловещей думою томим…
Но Бог недаром в нем сказался —
Бог верен избранным Своим…
<…>
Да, велико его значенье —
Он, верный Русскому уму,
Завоевал нам Просвещенье,
Не нас поработил ему,-
Как тот борец ветхозаветный,
Который с Силой неземной
Боролся до звезды рассветной
И устоял в борьбе ночной.
Тютчев неотразимо точен – таким он бывал в лучших своих стихах. «Верный Русскому уму» — вот формула Ломоносова. Мы превратили патриотизм в истёртое понятие, пытаемся изобразить патриотизм по заказу, а Ломоносов просто не мог ничем заниматься, если не было ощущения, что он защищает честь России. Человечество, история мировой науки – для Ломоносова всё это было дело десятое. Он служил Отечеству, которое в стихах высокопарно воспевал без притворства.
Патриотизм был для него средством борьбы с искушениями, которые особенно опасны для одарённых и деятельных людей. Это снобизм, тщеславие, эгоизм, гордыня. Ведь для творческого человека снобизм – как водка для эвенка. Мгновенно подчиняет и уничтожает душу. А, когда ты бьёшься за Отечество, как Ломоносов, – ты уже не заносчивый сверхчеловек, а солдат. Это, помимо прочего, отличное средство борьбы с ощущением собственного величия…
Для Отечества, которое едино в прошлом, настоящем и будущем, Ломоносов создавал риторику, открывал законы физики и химии, проникал в искусство мозаики.
Боролся, как мог, с комплексом национальной неполноценности, составляя патриотический вариант истории Руси. И вот парадокс: хотя Ломоносов был откровенно пристрастным историком, многие его предположения, как показало время, оказались ближе к научной правде, чем гипотезы тех учёных, которые гордились своей холодной объективностью…
Борис Ливанов в роли Ломоносова
Когда властям требовалось пробудить в русском народе самоуважение – они обращались к наследию Ломоносова. Так было при Александре III, так случилось в 1930 – 50-е годы… В каждом школьном классе был портрет Ломоносова, а в кино его играли лучшие актёры нашей страны – Николай Симонов из Александринки, Борис Ливанов из Художественного театра. Богатыри ломоносовской породы!
Где великая слава – там нет покоя ниспровергателям. Время от времени приходится слышать: заслуги Ломоносова перед наукой преувеличены, это всё придумал Сталин, когда решил доказать, что Россия – родина слонов…
Здесь нужно оговорить, что инициаторами патриотического поворота в идеологии 1940-х (здесь и история науки, и отношение к родному языку) были вовсе не политики, а такие учёные и писатели, как Пётр Леонидович Капица, Леонид Максимович Леонов, Лев Иванович Гумилевский… Политики только сделали ставку на давно назревшее общественное движение – и, конечно, допустили немало перегибов.
В годы борьбы с космополитизмом и впрямь в пылу национального самоутверждения было принято преувеличивать заслуги русских учёных, политиков, изобретателей… Но возвышение Ломоносова было благом. Он как никто другой заслужил место на пьедестале и в каждом школьном классе.
В православном мире принято критическое отношение к просветителям XVIII века. И это неудивительно. Идеология французской революции – агрессивное безбожие. Многим казалось очевидным и неизбежным, что развитие науки ведёт к материализму. Но все попытки приписать Ломоносова к предтечам научного атеизма выглядели бледно.
Что могли предъявить исследователи, доказывая «антиклерикализм» великого просветителя? Пожалуй, только «Гимн бороде» — язвительную (но не кощунственную!) сатиру на староверов, да и не только на них.
Во многом Ломоносов был родственной душой для своих современников – французских и немецких просветителей. Как и они, он стремился к познанию материального мира, видел в развитии просвещения ключ к исправлению нравов.
Но при этом русский просветитель понимал, что есть и другое измерение бытия, которое невозможно усовершенствовать лабораторными экспериментами.
Религиозность Ломоносова подчас объясняют его происхождением.
Ведь его родительница – урождённая Елена Ивановна Сивкова – была дочерью дьячка Воскресенской церкви Николаевских Матигор и просвирни. Дядя – Лука Леонтьевич, в доме которого Ломоносовы жили вплоть до смерти Елены Ивановны, – был приходским старостой.
Елена Ивановна умерла, когда Михайле было восемь. Он рано повзрослел, трагедия обострила духовные искания. Подростком Ломоносов на некоторое время примкнул к беспоповцам, потом вернулся в лоно Церкви. В детстве он много страдал и возмужал до срока – даже по северорусским меркам XVIII века.
О тех метаниях молодой души мало что известно, но для нас важно, что Ломоносов никогда не был железным прагматиком, холодным рационалистом и скептиком, голос Евангелия постоянно звучал в его сердце. Это нельзя объяснить влиянием матери или деда.
Сотни поповичей, уйдя в науку, а то и в революцию, стали убеждёнными богоборцами или, подобно академику Павлову, скептиками…
Норов у Михайлы Васильевича был неуёмный, свободолюбивый. И Ломоносов пришёл к вере, осознанно избрав смирение критического ума – все остальные дороги вели в сторону от храма.
Он всю жизнь напряжённо размышлял о соотношении науки и религии в мире, в обществе и в собственном сердце. Постараемся осмыслить эти рассуждения Ломоносова:
«Природа и вера суть две сестры родные, и никогда не могут прийти в распрю между собою. Создатель дал роду человеческому две книги: в одной показал свое величество, в другой свою волю. Первая книга – видимый сей мир. В этой книге сложения видимого мира физики, математики, астрономы и прочие изъяснители Божественных в натуру влиянных действий суть то же, что в книге Священного Писания пророки, апостолы и церковные учители. Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по псалтыри можно научиться астрономии или химии».
Надеюсь, что не затеряются эти слова в школьном курсе «Основ православной культуры». Ломоносов должен стать привычным, добрым собеседником школьников, возникая с первого класса сразу в нескольких дисциплинах… И в ОПК, я надеюсь, он будет, как встарь, просвещать потомков – и стихами, и тезисами.
Дети умеют ценить логику и эмоциональную убеждённость, присущую великому просветителю, – конечно, сперва учителю придётся снимать коросту равнодушия, заново открывая Ломоносова. Но этого требует любое знание.
М.В.Ломоносов. Художник К.Рудаков.
Рациональное и духовное, земное и недостижимое – в мировоззрении Ломоносова эти начала уживались если не бесконфликтно, то мирно. Мало кто из неутомимых исследователей природы с такой светлой убеждённостью благословлял всё сущее…
Быть гением – это, прежде всего, обременительный долг. Ломоносову приходилось бороться с куда более сильными искушениями, чем те, которые одолевают нас… Он бывал и вспыльчивым, и гневливым, подчас держался гордецом.
Пушкина восхищали слова Ломоносова из письма Шувалову: «Не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет».
Красиво! И всё-таки это слова гордеца…
Тем ценнее смирение Ломоносова перед Господом, его взмывающий к небу риторический вопрос: «Скажите ж, коль велик Творец?..». Или – «О ты, что в горести напрасно. \\ На Бога ропщешь, человек…» Это, конечно, песни личного опыта…
Побеждая в себе гордыню, Ломоносов переплавлял её в «благородную упрямку». Это смелость, настойчивость, одержимость. И – умение терпеть и смиряться. Ради высокой цели, за други своя.
Ломоносов в переписке не разводил дипломатию, изъяснялся откровенно. Прямодушие, доходившее до горячности, нередко сказывалось и в устном общении. Но до уровня исповеди он поднимался, пожалуй, только в духовной лирике – и это говорит о многом.
Сама идея переложения псалмов чёткими четырёхстопными ямбами – безусловно, дерзновенная.
Но у Ломоносова получились стихи чистосердечные, нисколько не эгоцентричные.
В Литинституте русскую литературу XVIII века нам читал Евгений Николаевич Лебедев – биограф Ломоносова, умевший взволнованно, прочувствованно и без суетливого наукообразия мыслить и рассказывать о поэзии давно минувших дней. Своим поставленным артистическим баритоном он оживлял стихи, которые многим казались архаичными. Чаще всего он декламировал переложение 26-го псалма – со слезой в голосе, как будто признавался в чём-то личном:
Меня оставил мой отец
И мать еще в младенстве;
Но восприял меня Творец
И дал жить в благоденстве.
Настави, Господи, на путь
Святым твоим законом,
Чтоб враг не мог поколебнуть
Крепящегося в оном.
Меня в сей жизни не отдай
Душам людей безбожных,
Твоей десницей покрывай
От клеветаний ложных…
Я чаю видеть на земли
Всевышнего щедроты
И не лишиться николи
Владычния доброты.
Ты, сердце, духом укрепись,
О Господе мужайся,
И бедствием не колеблись,
На Бога полагайся.
А ведь и для Ломоносова это были очень личные стихи.
С отцом у него сложились непростые отношения: Василий Ломоносов подчас тиранил свободолюбивого сына, не поладил Ломоносов и со второй своей мачехой.
И всё-таки в веках сохранилась легенда: в 1741-м году, находясь вдали от семьи, Ломоносов увидел провидческий сон. Отец умирал после кораблекрушения на безвестном острове и молил, чтобы его похоронили по-христиански. Всё это и впрямь случилось с Василием Ломоносовым в те дни. Михайло Васильевич сообщил поморам, где искать отца. И тело его действительно нашли на острове…
Прошёл год или два – и осиротевший Ломоносов напишет эти строки:
Меня оставил мой отец
И мать еще в младенстве…
А удержаться от уныния, «укрепиться» помогало обращение ко Всевышнему. По этим стихам видно, как умел Ломоносов открывать сердце молитве.
Каких бы успехов ни достигал Ломоносов в науке и политике, а также в сочинении ежегодных од императрицам – он не бросал духовную поэзию, которая была для него голосом души. И славил Творца – не только во весь голос, но и шёпотом, наедине с молитвой.
Читайте также:
Покровская победа
Может ли воинская победа стать национальной идеей?
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
По поводу крылатой фразы М. В. Ломоносова о русском языке — Троицкий вариант — Наука
Виталий Арнольд. Фото: Е. М.Кац
Виталий Дмитриевич Арнольд (4 октября 1968 года — 4 января 2017 года) — соучредитель и зам. директора Московского центра непрерывного математического образования, организатор олимпиад по математике и Летней школы «Современная математика» в Дубне, учитель информатики московской гимназии № 1543.
Погиб в автокатастрофе на трассе «Балтия».
Несколько лет назад с Виталием Дмитриевичем Арнольдом мы задумали подготовить публикацию о научных основаниях (или их отсутствии) постоянно впопад и невпопад цитируемого высказывания М. В. Ломоносова из его «Российской грамматики». Первоначально предполагали попросить написать об этом болезненно важном для российского уха вопросе Андрея Анатольевича Зализняка. Однако после разговора с А. А., убедившись, что никакого научного содержания в этом высказывании нет, В. Д., с чрезвычайным уважением относившийся к А. А., решил, что беспокоить его (и вообще кого-либо из крупных специалистов) по столь вненаучному вопросу непозволительно, а про околонаучный контекст высказывания Ломоносова мы можем написать и сами. Эту задачу мы попытались решить, однако в силу несходства ряда исходных позиций и представлений о том, каким должно быть содержание статьи, решили попробовать «рыть с двух сторон, а на середине встретиться».
Прорытое Виталием Дмитриевичем показалось мне совершенно законченной, целостной статьей.
Однако на мои призывы скорее публиковать ее он отвечал в своей характерной манере: «Пока не справился найти сообщников (даже сообщника), который бы четко посоветовал мне выкинуть написанный по Вашему наущению текст в мусорницу… Пока ищу». Тем не менее он показал свой труд Андрею Анатольевичу и рад был услышать его отзыв, который передал мне всё в той же самоироничной форме: «Теперь дописывать-редактировать придется…»
Всё это происходило в конце лета — осенью 2016 года. «Дописывать-редактировать» времени уже не хватило. Тем не менее, мне кажется, даже в таком виде этот текст представляет большую ценность. Не хочется говорить об «актуальности» — слишком навязли эти слова из административно-научного обихода, хотя именно здесь они были бы наиболее уместны. Да и написан талантливо. А что в нем остались авторские шероховатости да неточности — надеюсь, что обнаружившие их найдут время написать, исправить, уточнить. На то ведь и была задумана эта работа, чтобы вывести вопрос из сферы чисто «патриотической» и ввести в сферу нормальной научной дискуссии.
В. В. Птушенко,
науч. сотр. НИИ ФХБ им. А. Н. Белозерского
Однако на мои призывы скорее публиковать ее он отвечал в своей характерной манере: «Пока не справился найти сообщников (даже сообщника), который бы четко посоветовал мне выкинуть написанный по Вашему наущению текст в мусорницу… Пока ищу». Тем не менее он показал свой труд Андрею Анатольевичу и рад был услышать его отзыв, который передал мне всё в той же самоироничной форме: «Теперь дописывать-редактировать придется…»
Карл V, римский император, говаривал, что испанским языком с Богом, французским с друзьями, немецким с неприятелями, итальянским с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно. Ибо нашел бы в нем великолепие испанскаго, живость французскаго, крепость немецкаго, нежность итальянскаго, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческаго и латинскаго языка.
М. В. Ломоносов
Этой весьма знаменитой цитатой, по сути дела, открывается «Российская грамматика» Михаила Васильевича Ломоносова. За прошедшие два с половиной века эта мысль не раз возникала (и исчезала) в многочисленных дискуссиях «западников» и «славянофилов» — иногда в виде аргумента, порою как лозунг. Мы попробуем разобраться в истории этой цитаты, сказать несколько слов о ее контексте — и полемическом, и историческом, и языковом.
I
Тупа оратория, косноязычна поэзия, неосновательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция без грамматики.
М. В. Ломоносов,
Российская грамматика
М. В. Ломоносов. Гравюра Э. Фессара и К. А. Вортмана (1757)
«Грамматика» Ломоносова была первым научным грамматическим трудом по русскому языку. Работа над ней продолжалась около десяти лет, сопровождаясь прямыми и косвенными обсуждениями с современниками — от В. К. Тредиаковского, А. П. Сумарокова и Л. Эйлера до чиновников канцелярии Академии наук. 20 сентября 1755 года Ломоносов «с позволения президента» Академии лично преподнес переписанную набело (И. С. Барковым) «Грамматику» великому князю Павлу, которому в этот день исполнился ОДИН год.
Из этого уже можно было бы понять, что все строки посвящения (второй абзац которого и составляет цитата в эпиграфе) адресованы не столько этому ребенку (который через 41 год станет на четыре года российским императором) и даже не столько его родителям, сколько высшему обществу современников и потомков.
Посвящением этим Ломоносов убеждает (довольно немногочисленных в то время) читателей в необходимости вкладывать «разум и прилежание» в изучение и овладение современным РОДНЫМ языком (а не только принятыми в ту пору в дворянском обучении иностранными языками).
В комментариях к седьмому тому Полного собрания сочинений М. В. Ломоносова (М.: АН СССР, 1952) читаем:
«„Грамматика“ Ломоносова была <…> первым написанным по-русски общедоступным сводом сложившихся правил изменения, а отчасти и правил сочетания русских слов. Такой свод был насущно необходим: усложнявшиеся с каждым днем государственные, общественные <…> нужды огромной страны требовали мобилизации накопленных словарных богатств, пользование же ими было до крайности затруднено отсутствием печатного грамматического руководства. Подобным руководством не могла служить ни проникнутая схоластикой славянская грамматика Мелетия Смотрицкого, написанная на церковнославянском языке (1619), ни краткий ее пересказ на немецком языке, изданный в 1731 году В.
Е. Адодуровым»1.
И конечно, современники знали, что автор собирался не только «представить на возвышенном месте престол, на котором сидит российский язык в лице мужеском, крепком, тучном, мужественном и притом приятном; увенчан лаврами, одет римским мирным одеянием», но и создать научный труд, заложить основы для будущих учебников русского языка.
Самое беглое чтение основного текста «Грамматики» показывает, что там Ломоносов описывает довольно простым языком именно грамматические правила — от самых основных до сравнительно тонких. При этом в посвящении читатель не отыщет ни одного грамматического правила, ни одного научного суждения о языке, тут Ломоносов, видимо, выступает не столько как ученый, сколько как трибун, политик, оратор, использующий доступные средства для привлечения внимания и полемического заострения мысли.
Так было более чем принято в соответствующих трудах того времени — интересующиеся могут, например, посмотреть первые 20 страниц семисотстраничной книги Л.
Ф. Магницкого «Арифметика» (1703).
«Арифметика, или числительница, есть художество честное, независтное и всем удобнопонятное, многополезнейшее и многохвальнейшее, от древнейших же и новейших, в разные времена живших изряднейших арифметиков изобретенное и изложенное».
За триста лет истории этой книги ни одного серьезного исследования этой фразы с точки зрения математического ее содержания или научного обоснования не предпринималось. Но в разговорах об очевидной полезности математики и ее роли в образовании эта цитата появляется не реже, чем исходная цитата Ломоносова в разговорах о сравнении русского языка с разными европейскими (в контексте как выбора пути развития России, так и вопросов о том, какие языки и как стоило бы выучить).
II
Главная беда цитат в Интернете в том, что все сразу верят в их подлинность!
В. И. Ленин
(шутка начала XXI века)
Император Карл V. Портрет кисти Тициана (1550‑е годы)
Цитата Магницкого перепечатывается практически в неизменном виде, в то время как Ломоносову (или Карлу V) «повезло» существенно меньше, но если Карл V не оставил (видимо) письменных источников на эту тему, то Ломоносов (казалось бы!) напечатал эту мысль в своей знаменитой и неоднократно переиздававшейся книге.
И всё равно эту мысль многие столетия передают изустно, практически как фольклор, допуская при этом многочисленные вольности (разрешая каждому исполнителю добавить «от себя» красок и деталей). Впрочем, как будет видно из дальнейшего, и Ломоносов тут выступал в роли такого же «сказителя», а впрочем, еще и переводчика…
Попробуем разобраться, что же мы знаем об исходной мысли и ее авторе — императоре Карле V, правившем Испанией с 16 лет и Священной Римской империей с 19 лет.
Император Карлос I Испанский, он же Карл V Габсбург (1500–1558) — крупнейший государственный деятель Европы своего времени — считается одновременно первым в истории королем объединенной Испании и последним коронованным императором Священной Римской империи.
Сын герцога Филиппа Бургундского Красивого и испанской инфанты Хуаны, внук знаменитой Изабеллы Кастильской (которая вместе с мужем в 1492 году и «снарядила» Колумба, и завершила Реконкисту, и изгнала мавров и евреев из объединяемой Испании), он родился и вырос в Генте (Фландрия, на территории современной Бельгии).
Его родным языком был французский, информацию о знании им в детстве других языков найти не удалось. При вступлении на испанский престол Карл выучил кастильский, а к концу жизни уже неплохо владел многими европейскими языками.
Вообще, выбор языка у этого человека, мечтавшего объединить большую часть Европы в единую империю, часто носил явный политический характер. Так, в обсуждении религии (как глава Священной Римской империи в ситуации с Мартином Лютером) в 1521–1526 годах, по некоторым данным, он демонстративно говорил по-французски, при этом всем своим видом показывал, что некоторые теологические тонкости на немецком ему воспринимать сложно (или не хочется?). А, например, в речи, адресованной посланникам французского короля в Риме 17 апреля 1536 года (в присутствии папы Павла III), Карл V намеренно говорил по-испански, и когда его попросили перевести некоторые тонкости, перевел на итальянский и сообщил о необходимости понимать испанский.
Цитату Карла V (прообраз того, что пересказывал Ломоносов) чаще всего можно встретить в таком виде: «Я говорю с Богом на латыни, с музыкантами — на итальянском, с дамами — на испанском, со своим двором — на французском, с лошадьми — на английском, а со слугами — на немецком» («Hablo latin con Dios, italiano con los musicos, espanol con las damas, frances en la corte, ingles con los caballos y aleman con los lacayos»).
«Разговор с Богом» в то время связан с чтением Библии, общением со своим духовным пастырем и канонами католической церкви. На время жизни Карла пришлось активное начало Реформации, но сам он как испанский король был «классическим» католиком, Библию читал, конечно, на латыни, богослужения (по меньшей мере, и в Испании, и в Ватикане) слушал тоже на латыни2.
Будучи императором большой части современной Германии (и Австрии), Карл общался со своими подданными на их языке, кроме того, в его армии было немало немецкоязычных солдат, участвовавших в многочисленных войнах того времени (например, с Францией и Османской империей). Таким образом, можно думать о его пренебрежении к немецкому или об оценке твердости и однозначности этого языка, а можно — о традиции, о естественном словоупотреблении императора, о том, в каких ситуациях ему был УДОБЕН немецкий язык (недаром в части источников «с солдатами — на немецком»).
С кем Карл V «предпочитал» общаться по-французски, а с кем по-итальянски, источники расходятся (дамы, музыканты, двор, дворяне…), но абсолютно явно его намерение при удобном случае превозносить язык испанский (отдельная тема — какой именно язык в это время и в этом контексте надо считать испанским).
Вообще пафос всего этого высказывания направлен «за» язык испанский и «против» языка английского, что опять-таки отражает политические интересы и вкусы автора в те годы.
Наконец, как уже отмечалось выше, в разные годы и в разных контекстах император Карл использовал разные языки и приводил разные доводы, поэтому для более точного восприятия и этой цитаты полезно было бы знать ее более точную датировку — где и в каком контексте это было сказано (например, кому). Но таких источников в доступности нет.
Напомним, например, что Карл V в 1522–1527 годах был помолвлен с дочерью английского короля Генриха VIII (и Екатерины Арагонской, тети Карла) принцессой Марией (будущей королевой Марией I Тюдор), помолвка была позже расторгнута, а через 30 лет, летом 1554 года уже королева Мария вышла замуж за сына Карла V (будущего короля Филиппа II Испанского). Несмотря на то что все эти брачные контракты не принесли участникам никакого счастья, легко вообразить себе (твердо осознавая, что это именно фантазии, имеющие более чем слабое отношение к реальной истории) как то, что Карлу V в какой-то момент подарили в Англии хорошую породистую лошадь (с которой естественно говорить на «ее родном» языке), так и то, что в этом месте император шуткой имел в виду уязвить Генриха VIII, отношения с которым были крайне непростыми как из-за прекращения его брака с Екатериной Арагонской, так и из-за европейской политики или религиозных (конфессиональных) «расхождений».
***
А вот что пишут комментаторы об источнике цитаты у Ломоносова. «Источником этого является следующая фраза из весьма популярной в XVIII веке книги французского писателя XVII века Доминика Бугура „Разговоры Ариста и Ежена“ (D. Bouhours. Les entretiens d’Ariste et d’Eugène), вышедшей в свет анонимно в 1671 году и не раз переиздававшейся: „Если бы Карл V восстал из мертвых, он не одобрил бы, что вы ставите французский язык выше кастильского, — он, говоривший, что, если бы ему захотелось побеседовать с дамами, то он повел бы речь по-итальянски; <…> с мужчинами <…> — по-французски; <…> лошадью <…> — по-немецки; но <…> с Богом <…> — по-испански“. («Si Charles-Quint revenoit au monde, il ne trouveroit pas bon que vous missiez le françois au dessus du castillan, lui qui disoit, que s’il vouloit parler aux dames, il parleroit italien; que s’il vouloit parler aux hommes, il parleroit françois; que s’il vouloit parler à son cheval, il parleroit allemand; mais que s’il vouloit parler à Dieu, il parleroit espagnol»).
Этот текст, цитируемый по парижскому изданию 1737 года, Ломоносов мог прочитать также (в не совсем точной передаче) в „Историческом и критическом словаре“ Пьера Беля («Dictionnaire historique et critique» par M. Pierre Bayle. Amsterdam, 1734)».
Конечно, здесь «мужчины» — синоним слова «дворяне». Явно имеются в виду мужчины того же круга, а не «мужики» (крестьяне). Явно уже к середине XVII века французский язык занял господствующее место в общении многих дворов Европы, что и отражено в этом пересказе. Разговор с Богом на «родном» языке тоже стал за полтораста лет гораздо более обычным. А вот пафос отрицания (или принижения) в этом пересказе перенесен с английского на немецкий язык.
Заметим, что Ломоносов вторую часть фразы говорит уже от своего имени — никаких подобных суждений «о свойствах» языков со ссылкой на Карла V ни в каких источниках не читается. Но и в первой части фразы… Михайло Васильевич иногда прямо повторяет свой предполагаемый источник (про испанский язык для Бога3), но тут же и меняет акценты (тема «музыкантов», «лошадей», «слуг» в этом пересказе отсутствует), а «пьедестал» для французского языка сделан еще более высоким.
III
… А всё Кузнецкий мост и вечные французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы…
А. С. Грибоедов (1825)
…Мне хочется воздать немецкой речи
За всё, чем я обязан ей бессрочно.
О. Э. Мандельштам (1932)
…Заиграла в жилах кровь коня Троянского,
Переводим мы любовь с итальянского…
Ю. А. Кукин (1965)
Серьезное историческое исследование роли того или иного иностранного языка в жизни образованного и думающего соотечественника Ломоносова, конечно, выходит далеко за рамки этой заметки. Но хочется вспомнить, что связи с европейскими странами поддерживали и в домонгольской Руси, а, например, строительство кремлевских стен и соборов в конце XV века вели итальянские мастера (по некоторым данным, Антонио Фиорованти, знакомясь с архитектурой Успенского собора во Владимире, оговорился в духе «строили-то наши мастера»). Довольно регулярны бывали торговые сообщения XIV–XV веков через Балтику в Новгороде и через Черное море (генуэзцы в Крыму), но даже времена Ивана Грозного (1547–1584), когда по его велению начали организовывать во всех городах школы для детей на «учение грамоте, и на учение книжного письма, и церковного пения псалтырного»4 , для нашей темы — всё же еще далекая предыстория.
Принято считать, что наиболее активное время приезда в Россию думающих людей из Европы начинается во времена Петра Великого. При нем в Россию переезжают, например, Доминико Трезини и Витус Беринг, Бурхард Миних и Абрам Ганнибал, а чуть-чуть позже смерти Петра I — молодой Леонард Эйлер. Но, главное, если около юного Петра сложно представить себе юношу или девушку хорошего дворянского рода, читающих по-французски (или по-немецки), то после Петра (например, при дворе его дочери Елизаветы) многие дворянские дети уже активно учат в детстве иностранные языки. Это становится «общественно модно».
К середине XVIII века в России уже легко увидеть обилие делового общения по-немецки («засилье» немцев на русской службе гарантирует это не меньше, чем складывающиеся традиции европейской науки, — можно вспомнить и имена Эйлера, Бернулли, Лейбница, и обучение самого Ломоносова в Марбурге, и обилие немецких книг) и по-голландски (последствия Петровских реформ: например, многие морские термины напрямую заимствованы из голландского — вспомним слово «вахта», которое переводится как «дежурство»).
Недаром именно на немецкий язык планируют переводить (и потом долго переводят) и первое издание «Российской грамматики» (кстати, именно на немецком языке В. Е. Адодуров пересказывал «Грамматику» Мелетия Смотрицкого). Немецкий язык как основной для науки бытует (в России, по крайней мере) уже во времена молодости Ломоносова (и остается таковым почти на два века). Ломоносов, возможно, в некоторой степени пытается бороться с единственностью немецкого языка в этой роли.
С петровских времен Россия почти непрерывно ведет войны, среди основных противников — немецкоговорящие армии (война может при этом быть с Австрией или с Пруссией, но язык немецкий, «чтобы говорить с неприятелем», остается всё время, вплоть до середины XX века). Напомним, что по-немецки с неприятелем Карл V разговаривать и не планировал, напротив, известны случаи, когда он намеренно говорил в таком случае по-французски с немцами и по-испански — с французами. Но Ломоносова и его вероятный французский источник военные аспекты более склоняют к немецкому, чем главу Священной Римской империи.
В то же время практически основным языком дворянского бытового и культурного общения российских дворян (а впрочем, и большей части ведущих дворов Европы) прочно становится французский. Во всяком случае, мода на одежду, танцы и музыку, фейерверки и изысканные блюда в середине XVIII века приходит ко двору Елизаветы именно из Парижа. Немецкая принцесса Фике, будущая российская императрица Екатерина Великая, в меру своих сил выучила русский язык, но переписку с Вольтером вела, естественно, по-французски. Во времена Пушкина уже немыслимо представить себе грамотного русского человека, не понимающего французские тексты, — недаром вся классическая русская литература изобилует французскими цитатами, а в «Войне и мире» можно найти страницы французского текста, которые в первых изданиях никому и в голову не приходило переводить — все потенциальные читатели легко понимали оба языка. Кроме того, сложно представить себе оперного певца или певицу, не владеющих итальянским.
Таким образом, образованному россиянину времен Ломоносова (а главное, через 30–40–50 лет после Ломоносова) вполне естественна мысль о применении французского, немецкого или итальянского языка в ежедневной житейской ситуации.
И цитата из посвящения к «Российской грамматике» (если она была известна) вполне отвечала реалиям времени, отсылая не к каким-то внутренним свойствам того или иного языка, а исключительно к обычному их применению. Ибо, конечно, известно много хороших и красивых песен по-немецки (не говоря уже о немецких композиторах и музыкантах), известно немало французских философских и научных трудов, «общение с Богом» в это время уже более чем естественно на родном языке: испанский король — по-испански, русские люди — по-русски…
А суждения о «великолепии» или «живости», «крепости» или «нежности» языка оставались некоторыми красивыми словами, имеющими к собственно языку не очень серьезное касательство — хотя бы потому, что язык Ломоносова и Тредиаковского сильно отличается от языка Жуковского и Карамзина, тем более Пушкина и Грибоедова или Толстого и Чехова. Кроме того, абсолютно не похожи друг на друга с точки зрения такого рода свойств язык деревенский и язык городской, язык поэтический и язык научный, язык газетных новостей и язык государственных бумаг (того и другого становится довольно много уже и при Ломоносове).
Совсем особняком стоит церковный язык — а он звучит в ушах большинства русских людей того времени в гораздо большей степени, чем язык телепрограмм или сообщений в Интернете в наше время.
IV
На этом можно было бы и закончить обсуждение этой цитаты в разных ее смыслах. Но хочется, немного пофантазировав, смоделировать, как бы сейчас могла звучать такого рода мысль… Конечно, сегодня несравнимо меньше людей, родившихся и выросших в России, понимают по-испански или по-итальянски, не говоря уже о древних языках (мало кто в школьном детстве «список кораблей прочел до середины» даже в переводе, тем более — на языке оригинала). Сегодня светские разговоры не обязаны вестись по-французски (и трудно судить, что тут сыграло бо́льшую роль — следы французских революций или наполеоновских войн, общая «рационализация» жизни или стремительное развитие технологий). Довольно мало научных публикаций можно встретить по-немецки, в этой роли прочное лидерство захватил (и удерживает) язык английский.
Оставим в стороне вопрос «когда и почему так произошло» — это тема для другого и отдельного разговора. Хотя хочется сказать, что и в начале XX века многие технические термины в Россию приходили из Германии (достаточно вспомнить машинки «Зингер» и «Ундервуд», словарь Брокгауза и Ефрона или, например, термины и чины в горном деле), в обучение образованных юношей и девушек на курсах гимназий и лучших училищ входило хорошее знание не только русского языка, но и латыни, греческого и французского. (Например, моя прабабушка, учившаяся в гимназии в начале века в Санкт-Петербурге, в 1980-е годы свободно читала французские книги, хотя никогда в жизни взрослой языками не занималась и за границей не была. Моя бабушка, проходившая в 1920-е годы «домашнее обучение», — но у тех, кто окончил гимназию, — знала шесть языков на уровне свободного разговора и вполне профессионального перевода.) Но в следующем уже поколении в России такого повального увлечения и тяги к языкам не было, а некоторые (в том числе моя бабушка) после войны сознательно «забыли» выученный немецкий язык.
Сегодня, во время такой искрометно меняющейся реальности (на время жизни одного поколения пришлось распространение и электричества, и радио, и телефона, и телевидения, и мобильной связи, и бытовых компьютеров, а потом за какие-то 10–20 лет возникли и отмерли магнитофонные и видеокассеты и CD-, DVD-диски, на которых записывали и хранили сотни часов аудио-, видео- и фотоматериалов, что уж тут говорить о текстах), сложно делать обобщения за годы и на года. И, уж конечно, для этого надо было бы слушать политиков, ученых, литераторов или других «владетелей дум» соизмеримого с Ломоносовым уровня и соизмеримой длительности влияния на ситуацию. Таких людей сегодня мы не очень знаем, еще менее знаем их высказывания на тему об использовании языка.
Профессиональному научному общению в «культуре Старого света» и сегодня сильно помогает знание немецкого и французского (реже — испанского, голландского или итальянского), и это принято как в гуманитарных науках, так и, например, в мире физики или математики.
Но представить себе в мире серьезной мировой науки сегодня работающего человека, не понимающего по-английски, всё же мучительно сложно. В быту каждый делает свой выбор, но, конечно, применимость языков очерчивается последствиями колониальных освоений мира (а, например, Япония и Китай с глубокой и древней культурой и совсем особыми хранимыми традициями далеко выходят за рамки этого разговора), в более слабой степени — по-прежнему обсуждаемой темой (с некоторыми музыкантами, а точнее, о некоторой музыке и сегодня «эффективнее» по-итальянски или по-испански).
Суждения о выразительных и интонационных свойствах языка — удел профессионалов. Читателям и носителям языка, надеюсь, становится обидно, что сегодня русский язык порою становится неосознаваемо могучим инструментом, плохо используемым по прямому назначению.
«Наличие в руках фагота или Ромена Роллана не дает хаму возможность надеяться, что перед ним интеллигентный человек.
Усиленные занятия каратэ и знание мата без словаря приближает час всеобщего трамвайного равенства».
Михаил Жванецкий
(не позже 1987)
«Разум и прилежание», вкладываемые в изучение и овладение родным языком (по завету Ломоносова), дадут следующим поколениям (после того как «улягутся» все последствия огромных социальных катаклизмов страны в XX веке) возможность судить о том, в какой мере современный русский язык сочетает «великолепие, <…> живость, <…> крепость, <…> нежность, <…> сверх того богатство и сильную в изображениях краткость».
20–30 августа 2016 года
Реально по материалам обсуждений вопросов В. Птушенко
Включая ОЧЕНЬ интересную (но краткую) беседу с А. А. Зализняком
От редакции: Мы публикуем текст с незначительными сокращениями и надеемся на продолжение дискуссии в академическом ключе.
1 Эта цитата (как и некоторые другие) чуть сокращена нами без искажения смысла.
Все цитаты Ломоносова буквально переведены в современную орфографию. Тексты Ломоносова удобны для работы в электронном научном издании, подготовленном к его 300-летию и выложенном в свободном доступе на сайте feb-web.ru. Все цитаты из книг Ломоносова взяты нами именно из этого архива, создателей которого, пользуясь случаем, мы благодарим за замечательную работу. — В. А.
2 Первый перевод Библии на испанский (La Biblia Alfonsina) был выполнен по велению короля Альфонсо X Кастильского и окончен в 1240 году, однако несколько веков оставался в «спецхране» королевской библиотеки. В 1569 году монах-иероминит Кассиодоро де Рейн напечатал свой перевод в Базеле. Эту книгу прозвали «Медвежья Библия» (La Biblia del Oso) — гравюра на обложке изображает медведя, который охотится за медом. — Ред.
3 Хотя мы не знаем, насколько Ломоносов знал и изучал историю Реформации и католической церкви XVI века, рискнем предположить, что мог и просто не задумываться.
— В. А.
4 Из сборника решений Стоглавого собора 1551 года. — Ред.
См. также:
Юрий Владимирович Ломоносов считается создателем первого тепловоза.
С самого начала проживания человека на Земле возникла потребность в перемещении грузов и людей по суше, воде и позже по воздуху. Сейчас у нас очень много автомобилей. Это автомобили, тепловозы, электровозы, корабли, вертолеты, самолеты, космические ракеты и многие другие.
История говорит нам, что первым передвижным транспортным средством была лодка. Археологи нашли лодки, которые были сделаны 10-6 тысячелетий до нашей эры. Гениальное изобретение – колесо (4 тыс. до н.э.), давшее людям возможность путешествовать по суше. Все эти изобретения были первыми шагами для обеспечения системного подхода к более масштабным решениям по созданию системы передачи грузов. Одним из самых мощных элементов для создания такой системы была паровая машина Джеймса Уатта. Основан в 1774-1778 гг. До конца ХІХ века исключительную роль в развитии промышленного машиностроения и транспорта играл общий универсальный двигатель.
Первые тепловозы были созданы в Великобритании в 1803 году Ричардом Тревитиком и в 1814 году Джорджем Стефенсоном.
Первый в России тепловоз был создан в 1833 году отцом и сыном Черепановыми. С этого времени начинается строительство железных дорог. Железнодорожный транспорт развивался очень быстро. Поток грузов и людей постоянно увеличивался из-за промышленного развития. Но были и существенные недостатки тепловозов. Например, сложность их эксплуатации, высокая энергоемкость, низкая ремонтопригодность и постоянная потребность в топливе, которое люди должны были иметь на этих тепловозах (дрова, угли), а также в воде, очищенной от солей. Многие инженеры-разработчики и железнодорожники работали над устранением этих проблем.
Людям нужны новые идеи. Одной из таких идей была идея использования двигателя внутреннего сгорания в тепловозах вместо ручного двигателя. Эта идея возникла в Киеве в 1905 г. по инициативе профессора Ломоносова и его коллег, которые обсуждали проблемы эксплуатации тепловоза и пути усовершенствования тепловоза.
Кто такой Юрий Владимирович Ломоносов?
Родился в Москве в 1875 году. Его родители были дворянами, имевшими небольшое поместье. Его отец, Владимир Григорьевич, бывший кавалерийский офицер, работал в Москве городским управляющим с 1870 года. Мать, Мария Федоровна, была известна созданием публичной библиотеки. В 1887 году, следуя семейной традиции, Ломоносов поступил в 1-й Московский кадетский корпус. Однако вскоре он решил отказаться от военной карьеры в пользу технического образования. В 1893 Ломоносов успешно сдал вступительные экзамены и поступил в Петербургский институт путей сообщения. После окончания института работал на Харьковском паровозостроительном заводе, затем помощником начальника депо Харьковско-Николаевской железной дороги.
В 1899 году ему предложили должность преподавателя в Варшавском политехническом институте, где он читал курс теории и управления локомотивами. Тем временем Минсвязи России утвердило его на должность инспектора ОАО «Российские государственные и частные железные дороги».
В конце лета 1900 Ломоносов принял участие в Международной выставке локомотивов в Париже.
«Я пришел к мысли о тепловозе…»
В 1901 году по приглашению директора Виктора Кирпичева Ломоносов начал преподавать курс паровоза в Киевском политехническом институте. Там он сразу стал профессором. Вскоре он был назначен заведующим кафедрой (самой молодой в институте). В 1904 г. вышла его книга «Наиболее выгодная структура грузового поезда», посвященная одной из ключевых проблем железных дорог.
К тому времени железнодорожная инфраструктура в России была достаточно развита, но работа всей системы была недостаточно прибыльной.
В 1902 г. профессор Киевского политехнического института Ломоносов был назначен руководителем группы из 100 студентов. Эта группа была направлена для проверки Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) с целью ее реконструкции. В ходе поездки он посетил многочисленные города Дальнего Востока, в том числе Иркутск, Харбин, Порт-Артур, Владивосток, а также некоторые города Японии и Китая.
В качестве инспектора Российских государственных и частных железных дорог Ломоносов часто выезжал за границу для ознакомления с опытом организации перевозок в других странах.
В ноябре 1902 года он принял участие в Международном конгрессе инженеров железнодорожного транспорта, проходившем в Вене, где познакомился с работами австрийских и венгерских инженеров. Весной 1903 года он также посетил Италию, Швейцарию, Францию и Испанию. Летом того же года совершил поездку по железным дорогам Восточной Европы.
В апреле 1905 года Ломоносов защитил абилитацию по динамике паровозов.
Во время своих научных усилий он запустил новую науку. Она называется теорией тяги локомотивов и разработала научную основу эксплуатации железных дорог, которая была обобщена в 2-х книгах: «Расчет тяги и применение к ним графических методов» и «Научные вопросы эксплуатации железных дорог». Вместе со своими учениками в 1908 г. Ломоносов организовал первое научно-исследовательское учреждение по паровозам, получившее название «Кабинет опытов над типами двигателей», преобразованное после Октябрьской революции в «Опытный институт путей сообщения», чем в «Научно-технический комитет» Наркомата путей сообщения.
Несколько отраслевых институтов, созданных на его базе, были объединены в один «Всесоюзный научно-исследовательский институт железнодорожного транспорта».
Политические взгляды Ломоносова выявились во время его работы в КПИ, когда он стал марксистом.
Исследователи жизни Ломоносова отмечают, что в киевский период он окончательно убедился в бесперспективности совершенствования паровозов и решил, что будущее за более экономичными машинами с двигателем внутреннего сгорания вместо паровой машины. Экономичный дизельный двигатель внутреннего сгорания, созданный в 1879 году немецким инженером Рудольфом Дизелем, к тому времени был достаточно отработан. Этот двигатель высоко устанавливался на кораблях и автомобилях. Но те дизеля, которые успешно работали на кораблях и автомобилях, не могли работать в тепловозах (которые должны перевозить тысячи грузов) без новых инженерных идей. Даже Дизель не смог найти общепринятой конструкции машин для передачи крутящего момента от двигателя к колесам локомотива.
Поэтому Ломоносов стал разрабатывать сильно отличающиеся варианты использования дизеля в локомотивах. Свое решение он объяснил так: «Будучи железнодорожником, а не специалистом по двигателям внутреннего сгорания, я пришел к идее тепловоза не сразу и не с точки зрения будущих топливных проблем, а в поисках выхода из тех бед, которые случаются в железнодорожных сооружениях без хорошей воды».
В 1909 году Ломоносов приступил к проектированию нефтевоза на основе дизеля с фрикционной передачей крутящего момента (от дизеля к подвижной оси паровоза). Это обеспечило снижение веса автоцистерны и его стоимости.
Тестирование новинки решено провести на вокзале г.Тошкент. В июле 1914 года Министерство путей сообщения одобрило его проект и выделило средства на изготовление 2-х паровозов, но проект был остановлен Первой мировой войной.0003
Когда в 1917 году началась Февральская революция, Ломоносов работал членом Инженерного совета Министерства путей сообщения России. В июне Временное правительство направило Ломоносова в США с дипломатической миссией в качестве представителя Министерства путей сообщения.
Там он узнал об Октябрьской революции в России. Осенью 1919 года он вернулся в Россию, потому что американцы решили приостановить продажу двигателей в Советскую Россию. В ноябре 1920 года Ломоносов был назначен в Совнарком ответственным за зарубежные железнодорожные заказы. В этом качестве он с семьей отправился в Берлин, где в 1920-1923 организовал закупку немецких и шведских паровозов для России.
Создание первого тепловоза
В начале двадцатых годов, когда профессор Ломоносов был в Швеции и Германии, он пытался реализовать свой очередной проект по созданию тепловоза с использованием электрической передачи крутящего момента. Пользуясь своим достаточно высоким служебным положением и авторитетом специалиста, он доказывал целесообразность строительства отечественных тепловозов в программных докладах и опубликованных работах. Но катастрофическое состояние железных дорог страны вынудило руководство заказать производство локомотивов в Швеции. 17 июня профессор Ломоносов получил мандатную грамоту, в которой говорилось: «Представитель и член Коллегии наркома товарищ Ломоносов временно командирован в командировку в Швецию для дипломатического урегулирования всех вопросы, связанные с локомотивами.
Товарищ Ломоносов имеет право наркома, значит, он имеет право решать там раз и навсегда любые вопросы».
Ломоносов ездил за границу. Он успешно реализовал все полномочия, которые были ему даны. Но он и еще двое инженеров все свободное время тратили на разработку нового проекта тепловоза. В следующем, 1921 году, когда проект тепловоза был закончен, он обратился к наркому путей сообщения Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому с письмом: «Надеюсь, вы не сочтете неуместным купить еще два тепловоза к 1700, которые у нас уже есть». . Ответ был положительный: «Попробуйте заказать их за счет тех тепловозов». Это была первая государственная официальная поддержка предложения Ломоносова. Историческое решение Совета Труда и Обороны состоялось 4 января 19 г.22. Это дало импульс практическому строительству тепловозов. 27 января Ленин послал телефонограмму Ломоносову: «… договоритесь с Госпланом, наркомом путей сообщения и Институтом теплотехники об условиях конкурса тепловозов… Очень желательно Не терять время на использование суммы денег, которую можно было бы использовать при выполнении заказов тепловозов, чтобы получить для нас более выгодные тепловозы.
Прошу сообщить мне сразу же после заключения соглашения». В результате этого соглашения Ломоносов убедил руководство отказаться от конкурса, чтобы не потерять связь. Наконец он получил согласие на использование 1750000 шведских крон для строительства тепловозов.
В трудных условиях с августа 1923 по июнь 1924 года в Германии был успешно построен первый магистральный грузовой тепловоз с электрической передачей. Ломоносов построил свой тепловоз с использованием проверенной на практике конструкции. Например, дизельный двигатель применялся в немецких подводных лодках, швейцарский тяговый электродвигатель — в швейцарском и японском электровозах. Мощность дизеля составляла 1200 лошадиных сил. Локомотив официально числился под номером Юэ 001 на советских железных дорогах. После первой серии испытаний в приказе наркома путей сообщения отмечалось: «Одним из величайших достижений современной техники является замена паровоза тепловозом… Вся Европа и Америка внимательно следит за опытами над тепловозом.
локомотивов, которые строит Советский Союз. В этом вопросе мы опережаем другие страны».
Первые опыты показали численное превосходство тепловоза над паровозом. В итоге тепловоз Юэ 001 был включен в список действующих тепловозов Советского Союза. Он проработал 30 лет и проехал в общей сложности почти 1 миллион км.
Хотя несколько других прототипов были построены гораздо раньше и в разных странах, этот локомотив считается первым в мире успешно эксплуатируемым магистральным тепловозом.
Не вернулся из-за границы
Его популярность возрастала во время поездок нового тепловоза по стране. Вот лишь некоторые заголовки опубликованных работ: «Приход тепловоза Ломоносова», «Теплоэлектровоз системы Ломоносова», «От ракеты Стефенсона до современного тепловоза профессора Ломоносова» и многих других. .
С 1926 года отношение Москвы к личности Ломоносова значительно ухудшилось, несмотря на его заслуги и огромный конструктивный авторитет. Первые люди руководства ушли.
Они очень высоко ценили Ломоносова как специалиста и поддерживали его. А недоброжелателей всегда было много… Потеряв надежду получить перспективную работу в СССР, Ломоносов решил не возвращаться на Родину. Вместе с семьей он переехал в Италию, а затем в 1927 лет в Великобританию, в Кембридж, где в то время учился его сын. Там он познакомился с молодым физиком. Его звали Петр Леонидович Капица, и он тоже был русским. Вместе они пытались запатентовать фрикцион и электромеханический автоматический тормоз. Но в 1932 году эта конструкция была запатентована в Советском Союзе даже без упоминания имени Ломоносова. Его достижения стали замалчиваться, в прессе 1930-х годов вырисовывались пренебрежительные тирады в адрес «предателя». Имя Ломоносова было исключено из всех советских версий истории железных дорог.
Юрий Владимирович Ломоносов продолжал работу за границей по проблемам дизельной тяги. Он переехал в США в январе 1929 года и надеялся проверить на практике свою последнюю теоретическую разработку, но не смог найти работу.
Он продолжал писать и публиковать свои работы, статьи по теории паровозов и механике железных дорог. Но ему никогда не удавалось быть на высоте, как на родине.
В апреле 1930 года Ломоносов снова вернулся в Англию и надеялся получить академическую поддержку Кембриджа. Он стал членом Института инженеров-механиков, Британской научной ассоциации и Королевского института международных отношений. Это расширило его международные контакты.
После публикации его книги «Введение в механику железных дорог» его инженерная репутация сильно возросла. На Британских островах его имя стало популярным. Одним из немногих реализованных им проектов была конструкция сенокоса, созданного на базе некоторых элементов его тепловоза.
До 1938 года Ломоносов был советским гражданином. С началом массовых репрессий натурализовался как англичанин. После Второй мировой войны британское правительство предложило ему принять участие в рассмотрении проектов национализации железнодорожных компаний.
Юрия Владимировича Ломоносова не стало, когда ему было 77 лет. Он был похоронен в Монреале, где жил последние годы своей жизни.
Достижения Ломоносова отмечены множеством наград в России и за рубежом. Среди них золотая медаль Бородина (1911), премия Салова (1913). Он был удостоен степени доктора Берлинской высшей технической школы и премии Бернарда Холла в Великобритании в 1932 году и медали Стефенсона в 1944 году. Семейные записи Ломоносова хранятся в Лидском университете (Великобритания).
Ильченко М.Ю., проректор по научной работе (Из публичного выступления на научных чтениях 27 апреля 2011 г.)
Перевод Юхименко Алины, ЛА-02
Формирование увлеченных социальной ответственностью студентов – Ломоносов Москва Государственный университет (часть 2) – PRiMEtime
Одним из основных требований для внедрения успешных программ, которые действительно вовлекают студентов в устойчивое развитие, является увлеченная команда энтузиастов. В бизнес-школе Московского государственного университета им.
М.В. Ломоносова в Москве это определенно есть. Результатом стал ряд различных программ, направленных на вовлечение студентов в ряд социальных проектов на протяжении всего периода обучения в бакалавриате.
Я поговорил с Натальей Бухштабер, заместителем декана по учебным программам и международным связям, Натальей Шарабариной, директором по социальному образованию, и Ниной Корякиной, куратором социальных образовательных программ об их инициативах, в частности о Дневнике социальной ответственности, и о влиянии, которое это оказывает имели на своих учениках.
Что такое дневник социальной ответственности?
Дневник социальной ответственности — это инициатива, которую мы начали год назад, и которая превратилась в более комплексный проект. Мы осознали необходимость решения вопросов социальной ответственности на более ранних этапах программы, на первом и втором годах обучения, поскольку наши курсы по деловой этике и КСО вводятся на третьем курсе. Два года назад мы запустили волонтерский проект для первокурсников и Дневник социальной ответственности для второкурсников.
Курс «Дневник социальной ответственности» фокусируется на индивидуальной социальной ответственности, важности индивидуальных ценностей и корпоративной благотворительности — аспектах, которые мы считаем обязательными для наших курсов по деловой этике и КСО. В рамках этой инициативы студенты учатся и встречаются с различными благотворительными фондами. Вместе с этими группами они выполняют ряд проектов Small Action, чтобы получить опыт реализации социальных проектов. Затем им предлагается обдумать и обсудить полученный опыт в малых группах и один на один, а также написать об этом в дневнике.
Как появился курс?
В наших первых беседах со студентами мы столкнулись с рядом стереотипов, которые хотели бросить вызов. К ним относятся:
- Социальная ответственность предназначена для «особых людей», таких как социальные работники, религиозные деятели и т. д. Я не один из них; поэтому, почему я должен быть вовлечен?
- Волонтерство для людей, у которых много свободного времени. Я не один из них; поэтому, почему я должен быть вовлечен?
- Филантропия предназначена для богатых людей или знаменитостей, у которых много лишних денег. Я не один из них; поэтому, почему я должен быть вовлечен?
- Социальные проекты — это личная встреча с умирающими детьми или уродливыми стариками или кем-то в этом роде. Это явно будет травмирующий опыт, и я не приветствую его.
Я не один из них; поэтому, почему я должен быть вовлечен? Большинство этих стереотипов было связано с тем, что, несмотря на освещение социальных инициатив в СМИ, многие из наших студентов никогда не освещались в социальных проектах. Мы поняли, что воздействие должно быть ограничено, поэтому мы разработали стратегию «Маленькие действия», предоставив небольшим группам учащихся четкие, реалистичные, измеримые задачи, чтобы они увидели, что, как только вы станете социально ответственными (или осознаете социальную ответственность), вы всегда можете найти способы практиковать социальную ответственность, и даже небольшие действия могут иметь большое значение.
Что ученики записывают в свой дневник?
Первоначальная идея заключалась в том, чтобы они размышляли над каждым событием, в котором они участвовали. Это оказалось немного сложно по ряду причин. Во-первых, журналирование вообще не распространено в России. В этом году при планировании нашего нового курса (который сейчас обязателен) мы решили попросить студентов сделать презентации на основе своих размышлений.
Личные беседы оказались более информативными, чем записи в дневниках, как один на один, так и в малых группах. В ходе них мы обсуждали, как менялся их взгляд на социально значимые проекты, волонтерство, благотворительность и НКО. Мы видели, что некоторые из их прежних предположений были оспорены и пересмотрены.
Какие выводы мы сделали из этой инициативы?
Одним из интересных открытий стало то, что отношение студентов к социальной ответственности не коррелировало с их успеваемостью и образованием. Некоторые из наших учеников, которые не успевали в учебе, стали нашими «героями», и мы увидели их совершенно с другой стороны.
Некоторые люди, у которых были проблемы с дисциплиной, очень серьезно относились к своим Маленьким Действиям.
Самым большим итогом проекта, пожалуй, стала инициатива студентов сделать что-то большее и самостоятельное. Как только они занялись «Маленькими действиями», главный вопрос, который у них возник, был: «Можем ли мы сделать что-то большее?» В итоге мы организовали наш самый первый благотворительный гала-концерт в пользу одного из фондов, с которым мы сотрудничали в рамках проекта. Студенты второго курса, которые были основной командой, и они действительно взяли на себя ответственность за мероприятие. По итогам Гала мы собрали более 330 000 рублей (почти 5 500 евро) для дома престарелых в Тамбовской области. В конце года, когда мы попросили студентов оставить отзыв об учебном году (наша обычная практика), довольно много ответов было: «Мы невероятно гордимся тем, что были частью Благотворительного Гала, и мы надеемся, что работа будет продолжена». ».
Какой совет вы могли бы дать другим школам, заинтересованным во внедрении чего-то подобного?
Вы должны верить в социальную ответственность и практиковать ее самостоятельно, а не пытаться воспроизвести то, что сработало где-то еще.
Каждый студенческий состав уникален, и вам нужно найти что-то, что действительно найдет отклик в вашем студенческом сообществе. Однако не бойтесь пробовать что-то совершенно новое. Когда мы только начинали, основная команда собралась вместе, и мы сказали: «Мы можем совершить все возможные ошибки, которые только можем сделать здесь, но мы собираемся извлечь из этого уроки и исправить ситуацию в следующем году».
Во-вторых, мы увидели преимущества подхода «Маленькие действия». В ситуации, когда студенты никогда не участвовали ни в чем подобном, большинство из них чувствовали себя неуверенно и не решались попробовать. Смысл не в том, чтобы отпугнуть их, а в том, чтобы предложить что-то, что выглядит весело и что-то, что они захотят попробовать.
В-третьих, продолжайте хвалить своих учеников. Найдите способы сообщить своим ученикам об особых вещах, которые сделали их однокурсники, и даже сообщить об этом родителям.
В-четвертых, вам нужно найти среди преподавателей и сотрудников преданных своему делу людей, которые действительно примут это близко к сердцу.
Не «поручайте» это тому, кто на самом деле не понимает сути того, что вы делаете, или не хочет в этом участвовать. Посмотрите, кто из тех, кто курирует проект, будет отвечать за его «пиар-часть». Правильная и эффективная коммуникация со студентами, другими преподавателями и сотрудниками, а также с вовлеченными третьими сторонами имеет решающее значение. Вы не хотите отталкивать людей или противостоять им (даже если вы хотите бросить вызов некоторым их предположениям), вы хотите понимания и сотрудничества. Найдите человека в команде, который является хорошим (а лучше — отличным) мотивационным оратором.
Какими инициативами в Ломоносове вы особенно гордитесь в области PRME/Sustainability/Responsible Management?
Волонтерская инициатива Остафьево. Остафьево — музей, расположенный в историческом особняке в Подмосковье. Из-за отсутствия внимания СМИ и эффективных PR-практик музей имел очень низкую известность, о нем знали в основном представители местного сообщества.