Ленин характер: Одна из самых сильных черт Ленина

Одна из самых сильных черт Ленина

АККУРАТНОСТЬ, ПУНКТУАЛЬНОСТЬ, ЧЕТКОСТЬ

Одной из отличительных черт Владимира Ильича была большая аккуратность, пунктуальность, четкость во всякой взятой им на себя работе. Он органически не мог отнестись поверхностно, кое-как, нашармака к любому, хотя бы и незначительному, делу.

Эта черта была присуща Владимиру Ильичу с юных лет. Еще в гимназические годы он с необыкновенной тщательностью выполнял все школьные задания. Это относилось главным образом к письменным работам, так как при богатых способностях Ильича и прекрасной памяти устные задания усваивались им обычно на уроке, во время объяснения учителя, и дома ему оставалось лишь слегка проглядеть их по книге или восстановить в памяти по записям. Зато тщательность подготовки письменных работ тогда еще буквально била в глаза и очень импонировала нам, меньшим.

Дмитрий Ильич рассказывает, как ему, мальчику 12 — 13 лет, нравилось следить за тем, как Владимир Ильич пишет сочинения 1, за которые он принимался сразу, как только объявлялась тема и назначался для написания срок, обычно двухнедельный. Тут же он составлял план сочинения, просматривал нужную литературу, делая выписки, которые могли ему пригодиться для сочинения. Черновик сочинения набрасывался Владимиром Ильичем на одной стороне согнутого вдоль листа. «Постепенно, день за днем, правые полосы листа первоначального черновика испещрялись целым рядом пометок, поправок, ссылок и т. д.» Времени было достаточно, и можно было не спеша, основательно разработать тему. Недаром сочинения Владимира Ильича отличались всегда продуманностью, логичностью, богатым использованием материала и получали высшую оценку со стороны учителя словесности, который нередко ставил Владимиру Ильичу за сочинения не просто пять, а пять с плюсом.

Составленная им табличка спряжения неправильных французских глаголов наглядно показывает, как тщательно Владимир Ильич подходил к каждой работе, если даже она делалась им для себя, а не для того, чтобы подать преподавателю по его заданию.

Аккуратность и четкость в выполнении этой, казалось бы, незначительной таблички давала Ильичу возможность легче уложить ее в памяти, проще отыскать нужную форму при справках.

Мне нередко приходилось прибегать к помощи Владимира Ильича во время приготовления уроков в низших классах гимназии. И ярко осталось в памяти его неодобрение всякой наспех, кое-как сделанной работы. Приходилось переделывать, ибо это неодобрение Ильича было хуже всякого наказания.

Составление плана при писании статьи или книги сделалось привычкой Владимира Ильича. Опубликованные в Ленинских сборниках и Сочинениях Ленина материалы показывают, что и к своим устным докладам, которые он делал обычно без записей, он составлял всегда предварительно план. Мы знали обычно по его настроению и углубленности в себя, что Ильич обдумывает какую-либо работу или доклад. Он бывал в такие моменты неразговорчив, а иногда приговаривал что-то себе сквозь зубы — «шипел», как выражалась Надежда Константиновна, и мы старались не отвлекать его ничем посторонним.

Тщательное, всестороннее изучение предмета, выписки, пометки, просмотр целой груды литературы по тому или иному интересовавшему Владимира Ильича вопросу давали ему возможность выступать во всеоружии, быть подкованным в нем, что называется, на все четыре ноги. Недаром он считал, что ««читать» вообще — мало проку» 2.

Строгое требование тщательной, добросовестной работы, которое Владимир Ильич предъявлял прежде всего к себе самому, он предъявлял и к другим. В этом ему помогала проверка исполнения, в которой он наряду с подбором кадров видел гвоздь вопроса 3.

С какой горячей настойчивостью добивался Владимир Ильич выполнения данных им поручений, видно хотя бы из следующей фразы его письма т. Коллонтай: «Пожалуйста, похлопочите, узнайте, добейтесь, обругайте, заставьте, присмотрите!» 4

Известно, что им же было введено обыкновение требовать расписки на конверте. Но Владимир Ильич не довольствовался этим, а еще запрашивал сам или поручал запросить секретаря по телефону, получено ли письмо, что предпринято по нему, требуя сплошь и рядом донесения ежедневно по ряду важных поручений, сводки об исполнении. Таким путем он приучал аппарат как Управления делами и секретариата Совнаркома, так и других учреждений к аккуратности и исполнительности.

Указанной выше привычке к размеренному труду, аккуратности и пунктуальности Владимир Ильич остался верен до последних дней своей жизни. Уже будучи тяжело больным, лишенным речи, он требовал, чтобы в строго определенное время велись с ним занятия по восстановлению речи, которые проводили врач5 и Надежда Константиновна. Это относилось и к просмотру газеты, которую Владимиру Ильичу в то время приносили после обеда, когда он отдыхал в своем кресле, и к чтению вслух и пр. и т. д.

Своей прочно установившейся привычке он не изменял и тогда, когда всякий другой, больной такой тяжелой болезнью, лишенный возможности обмениваться с окружающими, высказать самые настоятельные свои нужды, человек предался бы унынию, апатии и перенес бы, как это бывает в большинстве случаев, все свои мысли на свое здоровье.

Но то, что свойственно обыкновенным людям, иначе выражается у таких гигантов ума и действия, каким был Ильич. Он глубоко затаил в себе боль за вынужденное бездействие, отстранение от любимой работы, которая давала ему цель жизни, и старался наперекор всему продолжать работать, хотя бы в той области, которая одна только осталась ему доступной.

Ульянова М. И. О В. И. Ленине и семье Ульяновых: Воспоминания. Очерки. Письма. 2-е изд., доп. М., 1989. С. 138—140

1 См. настоящий том, с. 132—133. Ред.

2  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 55. С. 92.

3 См. там же. Т. 45. С. 16.

4 Там же. Т. 49. С. 201.

5   Имеется в виду специалист по восстановлению речи профессор Б. В. Фельдберг.

 

ОДНА ИЗ САМЫХ СИЛЬНЫХ СТОРОН ЛЕНИНА

Простота и скромность, большой демократизм и доступность отличали Владимира Ильича и в личной жизни и в его отношении к людям. «Наша нравственность,— говорил он,— выводится из интересов классовой борьбы пролетариата» 1,— и применял это правило прежде всего к самому себе.

Приведу лишь несколько штрихов для иллюстрации.

Владимир Ильич относился к людям внимательно и приветливо, независимо от того, каково было положение человека, место, занимаемое им по служебной лестнице, в обществе. Рабочих, делегатов от крестьян, которые приходили к нему на прием,— с ними Владимир Ильич особенно любил поговорить — он встречал приветливо и извинялся перед ними, если ему приходилось заставить их немного подождать. Обычно же он строго соблюдал часы приема делегаций, поручая своему секретарю вести точный их учет, заранее давать им пропуска в Кремль, проверяя выполнение через некоторое время.

Без проверки выполнения своих поручений он вообще не мог работать.

Интересно было наблюдать выражение лиц некоторых бывавших на приеме крестьян до и после свидания с ним.

Вот в приемной Владимира Ильича ждут несколько крестьян. Они смущенно стоят, переминаясь с ноги на ногу, держат в руках шапки. На лицах у них радость от предстоящего свидания с главой Советского правительства, но в то же время заметна и некоторая тревога: как он их примет и что им скажет. Перед тем как войти к нему в кабинет, они стали в очередь, впереди самый старый; некоторые перекрестились… Товарищ, вошедший в кабинет к Ильичу через некоторое время, наблюдал такую картину: Владимир Ильич сидел в своем кресле, за столом, немного отодвинувшись, а полукругом около него сидели крестьяне. Владимир Ильич чему-то громко смеялся, вместе с ним смеялись все крестьяне. Вид у них был совершенно другой, чем тот, когда они ждали в приемной, точно дружеская, задушевная беседа сняла с них те заботы и тревоги, с которыми они пришли к Владимиру Ильичу.

Весной 1920 г. т. Шотман встретился в Сибири со сгорбленным стариком, лет 75, с большой седой бородой. Оказалось, что это коммунист, едет из Омска, с партийных курсов, к себе в станицу.

—   Мне скоро умирать,— говорил он,— но перед смертью хотелось бы видеть Владимира Ильича Ленина. Только бы увидать его, родного, а потом можно и умереть.

—   Я решил устроить ему свидание с Владимиром Ильичем,— рассказывает т. Шотман.— Ленин с удовольствием согласился.

Когда я ввел т. Путинцева в кабинет, т. Ленин встал из-за стола, подошел к растерявшемуся старику и, взяв его обеими руками за руку, сказал:

—   Здравствуйте, Илья Данилович.

От неожиданности Илья Данилович совсем растерялся и от волнения едва произнес:

—  Любезный деятель, поклон из Сибири.

Усадив старика против себя на стул у окна, Ленин стал подробно расспрашивать его о жизни сибирских казаков.

Илья Данилович отвечал на все вопросы очень обстоятельно, указывал без стеснения на недостатки советского механизма, за хорошие декреты хвалил без лести. Владимиру Ильичу т. Путинцев, видимо, очень понравился, говорил с ним, как со старым знакомым, вспоминал о своей жизни в Сибири и пр.

На прощание Владимир Ильич обнял старика и крепко, по-товарищески поцеловал его2.

Характерен и такой случай. Заинтересовавшись как-то беседой с одним крестьянином, Владимир Ильич предложил ему написать статью в газету. Тот мотивировал отказ тем обстоятельством, что в дороге он потерял свои очки, а достать их очень трудно. Владимир Ильич взял перо и написал т. Семашко:

«Николай Александрович!

У меня сидит тов. Иван Афанасьевич Чекунов, очень интересный трудовой крестьянин, по-своему пропагандирующий основы коммунизма.

Он потерял очки… Нельзя ли помочь ему достать хорошие очки?

Очень прошу помочь и попросить секретаря Вашего сообщить мне, удалось ли» 3.

Когда Владимир Ильич незадолго до своей роковой болезни поехал в Костино, он в один из последующих дней по приезде направился к скотному двору, чтобы осмотреть его. Служащие совхоза «Костино» еще не знали Владимира Ильича, и, так как вход на скотный двор для посторонних был запрещен, сторож не пропустил Ленина. Владимир Ильич спокойно повернул вспять, не сказав ни слова.

Дело доходило до того, что, приходя в кремлевскую парикмахерскую, Владимир Ильич садился, чтобы дождаться своей очереди, но тут уже присутствовавшие восставали, они не могли допустить, чтобы он так непроизводительно тратил свое рабочее время.

В первые годы Советской власти, когда бывал нехваток продуктов, Владимиру Ильичу нередко направлялись лично для него мука, мясо и т. п. Но обычно Ильич направлял все эти продукты в детские дома или больницы или, если продукты поступали в небольшом количестве, предлагал разделить их между целым рядом товарищей, не забывая и лечивших его и Надежду Константиновну врачей, отказ которых от гонорара всегда очень смущал его.

Исключение, впрочем, делалось для посылок с продуктами, которые присылали ему близкие товарищи…

Очень характерны для скромности Владимира Ильича анкеты, заполнявшиеся им на съездах и конгрессах. На вопрос, говорит ли он свободно на каком-нибудь иностранном языке, Владимир Ильич в анкете III конгресса Коминтерна записал: «Ни на каком»4. А между тем известно, какие громовые овации встречали его речи со стороны западноевропейских делегатов. Произносились эти речи Владимиром Ильичем на правильном немецком языке, разве только иногда он затруднялся в подыскании отдельного слова, да и то передавал свою мысль в таких случаях другими оборотами5.

Образцом скромности Владимира Ильича является и его речь на праздновании его юбилея в день его 50-летия:

«Товарищи! Я прежде всего, естественно, должен поблагодарить вас за две вещи: во-первых, за те приветствия, которые сегодня по моему адресу были направлены, а во-вторых, еще больше за то, что меня избавили от выслушания юбилейных речей». (Владимир Ильич приехал на собрание с запозданием.)

Закончил он пожеланием, «чтобы мы никоим образом не поставили нашу партию в положение зазнавшейся партии» 6…

Ульянова М. И. О В. И. Ленине и семье Ульяновых: Воспоминания. Очерки. Письма. 2-е изд., доп. М., 1989. С. 141—144

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 309.

2 В. И. Ленин принял И. Д. Путинцева 26 июня 1920 г. Ред.

3 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 52. С. 83—84.

В рукописи далее следует: «Несмотря на совершенно нечеловеческую перегруженность делами, Владимир Ильич находил время побеседовать, хотя бы несколько минут, с рабочими и крестьянами. А если не побеседовать, то прочесть десяток-другой крестьянских писем. Ленин высоко ценил эти письма. Он говорил т. В. Карпинскому: «Ведь это же подлинные человеческие документы. Ведь этого я не услышу ни в одном докладе».

Новому типу бюрократов — советским бюрократам с партбилетом в кармане — некоторое число их имеется еще в нашем аппарате — не грех задуматься над примером отношения Ленина к личным обращениям и письмам трудящихся и проявлять к ним больше внимания. ..

В первые годы Советской власти широкие слои трудящихся не знали часто Владимира Ильича в лицо — не до фотографирования было в тот период разрухи, голода и холода. И бывало, что, когда Владимир Ильич входил в Кремль, здание правительства или даже в свою квартиру, часовые резко бросали: «Пропуск», подозрительно поглядывая на просто одетого человека. Владимир Ильич, который обычно делал им под козырек, спокойно вынимал пропуск из кармана и терпеливо ждал, пока часовой его рассматривал. Узнав, что он остановил Ленина, часовой смущался, но Владимир Ильич ласково успокаивал его и, откозырнув, проходил дальше». Ред.

4  М. И. Ульянова, по-видимому, имеет в виду анкету, заполненную В. И. Лениным во время всероссийской переписи членов РКП (б) 13 февраля 1922 г., в которой на вопрос, на каких языках кроме русского он свободно говорит, В. И. Ленин ответил: «Свободно ни на одном» {Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 509). Ред.

5 Далее в рукописи следует: «На XI съезде партии Владимир Ильич на вопрос: «Какую партийную работу исполняете в настоящее время?» — ответил: «Член ЦК РКП», а на вопрос: «Какое участие принимаете в настоящее время в кооперации и в профдвижении?» — ответил: «Никакого». Он подразумевал под этим, что не принимает непосредственного участия в первичной кооперативной ячейке и в первичной профорганизации. Это было верно, но верно также и то, что, будучи руководителем всей нашей страны, ее хозяйства и всех организаций, он неизбежно и очень пристально руководил и всей суммой вопросов профдвижения и кооперации». Ред.

6  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 40. С. 325, 327.

Далее в рукописи: «Еще несколько примеров. Известно, что авторы особенно болезненно реагируют не только на браковку своих статей, но и на правку их редакцией. Не то было с Ильичем. Однажды, когда т. Карпинский просил его написать статью к четырехлетному юбилею «Бедноты», Владимир Ильич ответил, указав на целый ряд серьезных помех: «поэтому написать что-либо путное не могу. Если подойдет прилагаемое, поместите, не подойдет, бросьте в корзину, это будет лучше».

Простота и скромность отличали Владимира Ильича, как я указывала, и в личной жизни. Нечего уже говорить о периоде эмиграции, когда он имел «existenz-minimum парижского рабочего», как он выражался, а на поверку и того меньше. Но и в советский период, когда материальные условия его резко изменились к лучшему, он оставался верен себе. Все должно было быть просто, скромно, никаких излишеств».

В варианте рукописи сказано: «Владимир Ильич был подлинным коммунистом, и большее знакомство с его жизнью, с его характером, чертами и обычаями принесет многим и многим из молодых членов партии большую непосредственную пользу, будет иметь для них воспитательное значение, показав им, как должен проявлять себя настоящий коммунист, предохранит от многих неправильностей, высокомерия и зазнайства.

Владимир Ильич прекрасно знал себе цену и понимал свое значение, и простота и скромность, отличавшие его, были не признаком недооценки им этого значения и не преуменьшением своей роли, а проявлением подлинно высокой, гениальной культуры». Ред.

К характеристике Ленина как личности · Луначарский А. В.

Чем более грандиозное движение находится перед нами, и чем более полно охватывает его тот или другой вождь, тем, конечно, более сильной должны мы предположить его мысль и его волю. Владимир Ильич обладал отличительно яркой, граненно четкой, глубоко охватывающей всякий предмет и поэтому почти ясновидящей мыслью. Мы знаем также, что даже в таком стальном аппарате, как выкованная двадцатилетней борьбой коммунистическая партия, Ленин и его воля играли роль своеобразного мотора, который часто давал необходимый толчок и оказывался решающим элементом во всей партийной работе. Ни на минуту не отрываясь от партийного большинства, Ленин являлся в полном смысле слова двигателем партии.

Сам Ленин, конечно, хорошо знал об этой стороне всякого крупного, а тем более великого человека. Он, например, очень любил говорить о «физической силе мозга» Плеханова. Я сам слышал от него несколько раз эту фразу и сначала не совсем понял ее. Для меня теперь ясно, что так же, как возможен физически сильный человек, который попросту может побороть вас, побороть бесспорно, положить на обе лопатки, может быть и физически сильный ум, при столкновении с которым вы чувствуете ту же непреоборимую мощь, которая подчиняет вас себе. Физическая сила мозга Ленина еще превышала огромную физическую силу мозга Плеханова.

Но, так сказать, объем и размах мысли и воли еще не делают личности. Они делают человека выдающимся, влиятельным, они определяют его, как крупнейшую величину в общественной ткани, но они не определяют отнюдь самого характера личности.

Часто думают (и думают не без основания), что личный характер человека большой роли в истории не играет. В самом деле, отнюдь не отрицая роли личности в истории в известных рамках, мы не можем не склоняться к тому положению, что при этом именно сила мысли, напряженность воли, играют первую роль, ведь все остальное исходит от общества… Тот факт, что Маркс или Ленин оказались революционерами, пролетарскими идеологами и вождями, было предопределено временем. Можно сказать, что в аналогичных исторических и общественных условиях и другие стали бы на эту же точку зрения, только они бесконечно более ярко эту точку зрения выразили, именно в силу объема. Другие же черты характеристики, хотя и великого лица, могут иметь чрезвычайно большое значение для его биографии, но с точки зрения анализа социальной роли эти черты отходят как будто бы на задний план.

Однако у Владимира Ильича были некоторые черты, которые глубочайшим образом присущи были именно ему и только ему, и которые, тем не менее, имеют колоссальное социальное значение.

Я хочу остановиться на двух таких чертах, которые особенно бросаются в глаза и которые особенно значительны. Значительны же они потому, что характеризуют Ленина как коммуниста. Этим я не хочу сказать, что они присущи вообще всякому коммунисту, нет, но они должны быть присущи законченному коммунисту, такому человеку которого мы строим одновременно с построением нового общества, человеку, каким, может быть, каждый из нас хотел бы быть, но каким в подлинно законченной форме был Владимир Ильич.

Первая важная черта из тех, о которых я здесь говорю, это отсутствие в Ленине всякого личничества. Явление это очень глубокое и заслуживает внимательной разработки в коммунистической литературе. Я думаю, что это придет со временем, когда вопросы искусства жить станут окончательно на подобающий план.

Мы, конечно, знаем немало мелких людей, которые являются отчасти, даже именно в силу мелкоты своей, — необычайными личинками. Лев Толстой сказал где–то, что истинная ценность человека определяется цифрой, которая получается от деления его хороших качеств на степень его самомнения; то есть даже сравнительно талантливый человек, если он обладает большим самомнением, тем самым может оказаться смешным и даже хуже того, ненужным, вредным; и наоборот, скромных дарований человек, при скромном мнении о себе, может быть мил и высоко полезен.

Было бы просто смешно предположить, что скромность Ильича, о которой так часто говорят, граничила с непониманием им самим своей собственной умственной и нравственной силы. Но у человека, так сказать, буржуазного или еще точнее — докоммунистического типа такое выдающееся положение и такое сознание своей огромной силы непременно сопровождается личничеством. Если даже такой тип будет скромен, то вы и в скромности его увидите позу. Он непременно носит себя, как некий драгоценный сосуд, он непременно обращает внимание на себя, он сам, разыгрывая свою роль в истории, является более или менее восхищенным зрителем.

Вот этого–то совершенно не было у Владимира Ильича, и в этом заключается его необычайная коммунистичность. Та необыкновенная простота и естественность, которые ему всегда сопутствовали, отнюдь не были каким–то «серым походным мундиром», которым Владимир Ильич хотел бы отличаться от золотого шитья других великих и многих малых людей истории. Нет, Владимир Ильич потому внешним образом был чрезвычайно естествен, и как птица летал, и как рыба в воде плавал во всех трудных условиях, что он никогда сам себя не наблюдал, никогда своей оценкой не занимался. Никогда не сравнивал своего положения с положением других и весь, без конца, без края был поглощен работой, которую делал.

Исходя из заданий этой работы, он понимал хорошо, что сам он хороший работник и что ту или иную работу может сделать лучше, чем такой–то товарищ, или что такие–то товарищи могут хорошо сделать эту работу лишь при его помощи и указании. Но это диктовалось, так сказать, организационными задачами, вытекавшими из самой работы.

В высочайшей степени, в некотором глубоком и прекрасном смысле, Владимир Ильич был человеком дела. Конечно, такая преданность делу, такое безусловное, лишенное всякого украшения претворение себя в работника этого дела велико и торжественно только потому, что самое дело огромно, или, вернее, является самым огромным делом, какое вообще мыслимо на свете.

Владимир Ильич жил жизнью человечества, прежде всего жизнью угнетенных масс и еще непосредственнее — жизнью пролетариата, в особенности передового и сознательного пролетариата. Вот такою цепью был он связан с человечеством и чувствовал и себя и свою борьбу на лоне этого человечества делом совершенно естественным, целиком наполняющим его жизнь.

Но именно потому, что во Владимире Ильиче не было совершенно никакого желания свою личность выращивать, поливать, украшать, в силу, я бы сказал, полной небрежности к своей личности, потому что он эту личность передал целиком в коммунистическую кузницу, она осталась не только мощной, но и необычайно цельной, необычайно характерной, ни на кого не похожей, но могущей считаться для всех образцом. Да, мы все не могли бы высказать лучшего пожелания относительно наших детей и внуков, как быть в этом отношении как можно более близкими к образцу, данному Лениным.

И вторая черта, на которой нельзя не остановиться. Владимир Ильич был человек необыкновенно веселый. Это не значит, конечно, чтобы сердце его не сжималось, и это не отпечатывалось глубокой грустью на его лице, при вести или зрелище какой–нибудь скорби любимых им трудящихся масс; все земное он принимал очень близко к сердцу, очень серьезно; и все–таки это был необыкновенно веселый человек.

Почему же такая радость, такая веселость жила в сердце Владимира Ильича? Я полагаю, что она объяснялась тем, что он был до конца практически, жизненно марксистом. Настоящий марксист видит все тенденции и будущее каждой данной общественной формации. Владимир Ильич мог допустить, что коммунисты могут делать ошибки, что вообще обстоятельства сложатся против них, но допустить победу врага не мог, так же, как мы раннею весной, даже шлепая по лужам, под сильным дождем и ветром, не можем не знать, что придет май и тепло, солнце и цветы.

Владимир Ильич разыгрывал труднейшую шахматную партию в мире, но он заранее знал, что даст мат противнику, или, вернее, знал, что та партия, в которой он является огромной важности фигурой, которую ведет пролетариат, непременно будет выиграна.

[1926]

Настоящий орден Ленина | Биографические книги

Владимир Путин, первый российский лидер 21 века, сочетает в своем политическом стиле старое и современность. Его президентская кампания сопровождалась западными опросами общественного мнения и рекламой по телевидению, но он также действовал и как царь, и как комиссар: когда Чечня отказалась подчиниться, он послал армию сравнять с землей Грозный. Как и коммунистические лидеры, он полирует свой имидж человека действия, не заботящегося о демократии, говоря региональным политикам, чтобы они обеспечили ему большинство, иначе он столкнется с ужасными последствиями, и окружил себя друзьями со времен работы в КГБ. И как Ленин в 19К 17 годам Путин добился превосходства, только начав учиться уверенно выступать перед публикой.

Итак, ленинский вопрос не ушел из российской политической повестки дня. Среди немногих заявлений Путина в его предвыборной кампании было обещание вынести тело Ленина из мавзолея на Красной площади и похоронить его должным образом. Девять лет декоммунизации понизили престиж Ленина — теперь он занимает только третье место после Иисуса Христа и Петра Великого как исторический персонаж, наиболее почитаемый русским народом. Тем не менее, даже многие из тех, кто не любит коммунизм, все еще находятся в его руках. Харизматичный Ленин основал Коммунистическую партию. Он создал Октябрьскую революцию и изобрел новое государство — одну партию, одну идеологию — которое стало образцом для государств Восточной Европы, Китая и других стран. Работы Ленина по марксистской теории были чрезвычайно влиятельны. После его смерти его идеи были кодифицированы как марксизм-ленинизм, а его труп был выставлен в мавзолее, где его до сих пор ежемесячно обрабатывают формальдегидом.

Для одних он был богом, для других дьяволом. В советский период ленинские бумаги были заперты в недоступном хранилище, построенном, чтобы выдержать американскую ядерную атаку на Москву. Природа личности Ленина оставалась загадкой. Только с 1991 года разрешено ковыряться в этих газетах, и раскрываемая ими картина разительно отличается от его образа как на западе, так и в России. Его представляли как политическую машину без личности, якобы настолько поглощенную теорией и политикой марксизма, что для него не существовало ничего — семьи, интеллектуальных развлечений или даже досуга.

В ленинских бумагах история более запутанная. Хотя он подавлял некоторые аспекты своей личности, он никогда не избавлялся от основных эмоций, и они, спрессованные в сердцевине его личности, усиливали необычайную силу его внешнего поведения. Его страстный характер мешал ему жить. Его семье пришлось заставить его пообещать не говорить о политике в отпуске. В годы своего правления он грозился посадить коллег «на хлеб и воду в тюрьму» за невыполнение экономической политики. Вероятно, он говорил риторически, но никто не мог быть в этом уверен.

Ленин тоже был революционным романтиком. Он носил с собой фотографии Карла Маркса и купил открытку с изображением Эмиля Золя, когда французский писатель поддержал Альфреда Дрейфуса в 1898 году. Он отчаянно пытался сохранить себя для неизбежного великого рассвета революции и чувствовал, что предназначен для особой судьбы. Он постоянно опасался, что его здоровье не продлится достаточно долго, чтобы выполнять эту работу. Его всегда беспокоили бессонница и язвы, задолго до последней болезни у него были сердечные приступы. Нервы его подвели. Около 1900, швейцарский врач поставил ему страшный диагноз: «Это мозг». Будучи уже нетерпеливым, Ленин прожил остаток своей жизни так, как будто его личные часы быстро тикали к полуночи.

Как поясняют его жена Надя и его сестры Анна и Мария в ранее подвергшихся цензуре частях своих мемуаров, он зависел от их готовности баловать его, когда он был в депрессии. Он хитро натравливал их друг на друга, чтобы они безропотно выполняли его поручения. Надя даже терпела его интрижку с марксистской активисткой и феминисткой Инессой Арманд, которая была им очарована. Когда он порвал с ней перед первой мировой войной, она умоляла: «В данный момент я могла бы обойтись без поцелуев: просто увидеть вас и поговорить с вами иногда было бы удовольствием — и это никому не могло причинить вреда».

Семья Ленина тоже многое объясняет. В его родословную входили еврейские, шведские и немецкие предки. Возможно, у него также был дед-калмык. Это происхождение отличается от того, которое заявляют о нем русские националисты (которые утверждают, что его происхождение объясняет, почему он якобы был таким антирусским). Его семья пришла из социальных и этнических маргиналов Российской империи. Его отец-инспектор и мать-пианистка хотели интегрироваться в профессиональную элиту новой России. В детстве Ленину было не до старой деревенской России и христианства. В 1891, когда голод и болезни поразили его родное Поволжье, его сестра Анна занималась оказанием помощи. Ленин шокировал ее, сказав, что это пустая трата энергии. Бедственное положение крестьянства было результатом капитализма, и благотворительная деятельность Анны просто облегчала симптомы, не излечивая болезнь.

Ленин страстно верил в современность: промышленность, градостроительство, образование и науку. Когда его семья подверглась остракизму после того, как его старший брат был казнен в 1887 году за попытку убийства царя, Ленин сосредоточил всю силу своего существа на деле революции.

Марксизм был его любимой доктриной, и он признался, что был «влюблен» в Карла Маркса. Идеология значила для него больше, чем женщины. Но в частном порядке он опирался на другие влияния. Макиавелли и Дарвин произвели на него огромное впечатление. Таковы были и идеи священника православной церкви отца Гапона, возглавившего процессию к Зимнему дворцу в Кровавое воскресенье в январе 1905 года. Он затворился на несколько дней с Гапоном, и от него развилась идея экспроприации всего имущества помещиков. Ленин искренне верил в марксизм, но корректировал его гораздо смелее, чем притворялся.

Когда я впервые начал писать о Ленине в начале 80-х, самой сложной задачей было объяснить, как идеи Ленина связаны с его политической деятельностью. Одни писатели утверждали, что его идеи предопределили деятельность, другие — что идеи были маскировкой циничного стремления к власти. Моя собственная позиция заключалась в том, что ни одно из этих утверждений не было правдой, но что Ленин был человеком идеологической приверженности, который, тем не менее, менял свои идеи в соответствии с меняющимися обстоятельствами, новыми возможностями и угрозами — и не всегда по причинам, которые он излагал публично. Он должен был управлять мнением своих соратников, своей партии и общества. Иногда он говорил прямо, а иногда лукавил.

Он искренне верил, что будущее человечества связано с коммунизмом и созданием мира без политического или экономического гнета. Но он также считал, что для этого нужна самая беспощадная временная классовая диктатура. Ему нужно было получить власть, прежде чем он сможет объяснить свою стратегию сторонникам среди рабочих и даже внутри своей партии.

Но идеи и деятельность Ленина — это всего лишь два угла треугольника. Третье — его эмоциональная жизнь, и теперь, когда доступны архивы, мы можем выяснить природу треугольных отношений. Ленин не был политиком-роботом из легенд. Он был настоящим, самоуверенным, нетерпеливым, блестящим, обаятельным и часто беспокойным революционером. Его история будет неполной, пока мы не примем во внимание весь треугольник. Ленину было 47 лет, прежде чем он пришел к власти. Большую часть своей взрослой жизни он был эмигрантом. Он мог бы легко сдаться и стать провинциальным адвокатом, которого выучил в 189 году.0s, прежде чем он обратился к революционной деятельности. Но его поддерживали внутренние побуждения, и хотя он о них не говорил, но они были постоянными и сильными.

Из архивов также всплывает ощущение единства Ленина. Иногда утверждают, что, умирая, он умерил свои диктаторские доктрины. Это должно быть доказано его призывом к снятию Сталина с поста генерального секретаря партии. Но факты говорят о том, что Ленин умер ленинцем. То есть он оставался идеалистом, но это означало для него оставаться верным необходимости революционных преследований. Разногласия Ленина со Сталиным на смертном одре касались бюрократических вопросов, не затрагивавших основ однопартийного государства.

Теперь мы также можем видеть, что последняя болезнь Ленина заставила его вести себя странно в течение двух лет перед смертью в 1924 году. Когда Ленин разговаривал со своим врачом Ливерием Даркевичем, он признался, что думает, что, возможно, сходит с ума. Череда «навязчивых идей» выводила его из себя. Даркевич слышал, как он изливал душу: «Ночь, обреченная на бессонницу, — это поистине ужасное дело, когда утром надо быть готовым к работе, работе, работе без конца». Этот крошечный эпизод, который произошел, когда Ленин колебался между гневом и отчаянием, помогает понять, почему Сталину удалось выдержать критику Ленина. У других центральных партийных лидеров были основания полагать, что суждениям Ленина больше нельзя доверять.

Ленин оказал огромное влияние, но для этого ему понадобилась не менее огромная удача. Без первой мировой войны Россия не погрузилась бы в военное поражение, экономический крах и административный распад в 1917 году. Без радикально настроенной интеллигенции и рабочего класса у Ленина было бы мало последователей, и он никогда не смог бы прийти к власти. Он максимально использовал эти исключительные возможности. Получив власть, он не позволил ничему помешать ему сохранить ее. Его преемники сохраняли базовую систему коммунистического правления до тех пор, пока Горбачев не демонтировал ее в конце 80-х годов.

Влияние Ленина уменьшилось после распада Советского Союза. Марксизм-ленинизм игнорируется даже Российской коммунистической партией. Но многие социальные и институциональные механизмы ленинского режима еще предстоит устранить; распад СССР не изменил мышление русского народа в одночасье; а в Китае и на Кубе он остается светским святым. Мир по-прежнему живет в его тени.

Книга Роберта Сервиса «Ленин: политическая биография» опубликована издательством Macmillan (25 фунтов стерлингов).

1924 — Владимир Ильич Ленин

В Советском Союзе «ленинская скромность» вошла в пословицы. Бесконечно занятой и деловитый до мозга костей, Ленин, вероятно, действительно был совершенно равнодушен к византийскому ладанному, хотя бы потому, что не имел времени насладиться им.
Стремление прославить Ленина, придать ему какие-то сверхъестественные качества проявилось уже при его жизни и было вызвано многими факторами объективного и субъективного порядка. Среди них — культовый синдром 300-летнего правления династии Романовых, низкая политическая культура общества, отсутствие в стране крепких демократических традиций.

Любовь к Ленину иногда принимала формы, близкие к обожествлению его образа. Факты также свидетельствуют о том, что Ленин резко выступал против этой практики. Осознание того, что он имеет дело не с отдельными фактами, а с общественным явлением, пришло к Ленину уже в начале осени 1918 г. Так, в сентябре 1918 г. в беседе с рядом руководящих работников он заявил: «С большим неудовольствия, замечаю, что моя личность начинает возвышаться. Это досадно и вредно. Все мы знаем, что дело не в личности. Мне самому было бы неудобно запрещать такого рода явления… вся история».

Однако процесс возвеличивания личности Ленина продолжался помимо его воли, что нашло отражение в печати. В газетах и ​​журналах публиковались многочисленные посвященные ему материалы, обращения, приветствия и т. д. Оставаясь верным себе, Ленин пытался бороться с этими фактами.

что пишут в газетах?.. Стыдно читать. Обо мне пишут, что я такой-сякой, все преувеличивают, называют меня гением, каким-то особенным человеком, а тут какой-то мистика … »

Попытки возвести Ленина на пьедестал культа наблюдались и среди интеллигенции. Достаточно вспомнить статью А. М. Горького «Владимир Ильич Ленин», опубликованную в 1920 г. в журнале «Коммунист Интернационал». В этой статье Горький сравнивал Ленина с Петром Великим, называл его «человеком-легендой»,… «человеком, стоящим в центре и выше всего», считал, что «в эпоху господства религиозных чувств Ленин считаться святым», подчеркивалось, что Владимир Ильич «обладает даром предвидения, гениальной интуицией мыслителя-экспериментатора» и т. д.

Распространению культовых настроений способствовала и быстрорастущая советская бюрократия, для которой, как и для любой другой бюрократии, является обожествление власти. Стремление возвеличить Ленина можно было наблюдать и среди руководителей партии и Советского государства.

В этих условиях опасность культа личности Ленина была вполне реальной. Единственным, кто бескомпромиссно и последовательно боролся с ней, был сам Владимир Ильич. И пока он был жив, ему еще удавалось сдерживать всеобщую кампанию возвышения и восхваления своей личности. Однако после его смерти этот барьер был снят, чем и воспользовался Сталин. Возвеличивая Ленина, он стремился возвеличить себя, внедрив в массовое сознание людей ложное представление о том, что он, Сталин, единственный верный ученик Ленина и продолжатель его дела.

Примечательно, что, пожалуй, одной из первых в развитии культовых явлений разобралась Н. К. Крупская. В траурные дни 1924 г. она обратилась к трудящимся со следующими словами: «У меня к вам большая просьба: не переводите свою печаль по Ильичу во внешнее почитание его личности. Не устраивайте его памятниками, дворцами имя его, пышные торжества в память его и т. д., так мало значения он придавал жизни своей, так сильно тяготился всем этим.Вспомните, насколько больше бедности, неурядиц в нашей стране. Хочешь почтить имя Владимира Ильича — устроим ясли, детские сады, дома, школы, библиотеки, амбулатории, больницы, дома для инвалидов и т. д., а главное, во всем будем выполнять его заветы». Но на практике многое делалось как раз наоборот.

Казалось бы, после смерти Ленина совершенно незачем было раздувать его культ, тем более что Сталин, оставшийся благодаря параличу и смерти Ленина лишь на посту Генерального секретаря ЦК, не испытывал ничего, кроме своей обычной ядовитой ненависти к умерший. И все же именно после смерти Ленина стал расцветать культ его личности.

Сталин сразу же выступил главным толкователем ленинизма, который он определял как «марксизм эпохи империализма и пролетарских революций». Позже, когда мощный хор лестных голосов запел о «великом Сталине», он скромно почтил память Ленина и даже однажды произнес оригинальный тост: «За здоровье Ленина и ленинизма!»

В день смерти Ленина, 22 января каждого года, в Большом театре в Москве проходило торжественное траурное собрание, где под шаблонным названием «(за столько лет) без Ленина под руководством Сталина по ленинскому пути был сделан доклад. »

Благосклонно обойденные вниманием цензуры, газеты напечатали миф о том, что перед решением трудных вопросов товарищ Сталин ночью спускается один в Мавзолей «посоветоваться с Ильичем». После того, как товарищ Сталин спустился в Мавзолей на более длительный срок, резко возрос культ Ленина. Этому не помешали ни рассуждения маленковского периода «о роли личности в истории», ни последовавшее за Хрущевым «разоблачение культа личности» Сталина.

Это в первую очередь признание реальной роли Ленина и стремление возвысить того, рядом с которым они превратились из лидеров небольшой нелегальной партии в людей, имевших огромную власть, широкую известность и известность. Прославляя Ленина, они тем самым возвеличивали себя, потому что считались его соратниками и учениками.

Так что культ Ленина особенно расцвел после Хрущева. Решения и речи, книги, брошюры, статьи, лекции, фильмы, радио- и телепрограммы, собрания и конференции, мемориальные доски и комплексы, плакаты, портреты и бюсты Ленина — все эти продукты пропагандистской машины номенклатуры быстро прошли узкую линия, отделяющая, по мнению Наполеона, большое от смешного.

Думается, действительно, если бы Ленин услышал в советской печати бессовестные панегирики в его честь, он почувствовал бы резкое отвращение. Это чувство охватило жителей Советского Союза. Люди выражали это чувство, как обычно, анекдотами. Еще при Сталине шутили о его культе. Анекдот о конкурсе на лучший памятник Пушкину: третье место — памятник «Ленин читает Пушкина», второе — «Пушкин читает Ленина», первое — «Ленин».

Но как бы народ ни издевался над ленинским культом, этот культ старательно поддерживался номенклатурой. Горбачев воздал должное. Цель – привить народу и постоянно поддерживать в нем культ вождя. Глава партии, особенно если он является и главой правительства, занимает те же посты, которые в свое время занимал Ленин.

Если Ленин мог стать после смерти Маркса и Энгельса неким живым богом марксизма, то вполне естественно, что после смерти Ленина это место должен был кто-то занять. В своей книге о Сталине Анри Барбус нашел удачную формулу этого явления: «Сталин — это Ленин сегодня».