Куликовская битва (1380 год). Куликовская битва 1380 год
8 сентября 1380 года. Куликовская битва :: NoNaMe
В качестве иллюстраций — картины художника Павла Рыженко. Владислав Наганов8 сентября 1380 года был как раз один из таких моментов. Тогда русские войска во главе с Дмитрием Донским разгромили татаро-монгольских захватчиков в ходе Куликовской битвы и сделали, тем самым, первый шаг к освобождению русских земель.
Почитайте, как это было — ниже я приведу сокращённый отрывок из книги Л. Миронихиной "Сергий Радонежский". Быть может, не всё было именно так в действительности. Это — не хроника, и не протокол. Но подлинными являются чувства, мысли, поступки людей, и события, которые принадлежат уже истории.----------------------<cut>----------------------
Почти полтора столетия томилась Русь под татарским игом. Но вот пришло время, когда владычество орды начало слабеть, а русские земли потихоньку собирались в единый кулак и крепли.
В орде разгорелась междоусобица. Соперники жестоко убивали друг друга. За десять лет сменилось 15 ханов. В это же время с превеликими трудностями Москва становилась центром русских земель, покоряя и усмиряя удельных князей.
Орда с беспокойством наблюдала за возвышением Москвы. Великий князь московский Дмитрий Иванович становился все более самостоятельным и дерзким. Вот почему Золотая Орда решила отдать ярлык на великокняжеский престол злейшему врагу Москвы Михаилу Тверскому.
Но Дмитрий в то время был настолько силен, что не признал этого ярлыка. Его союзниками стали князья нижегородские, суздальские, ростовские, смоленские, ярославские.
В 1375 году Дмитрий осадил Тверь и вынудил Михаила отказаться от всех притязаний и подписать мир. Этим он дал понять орде, что не очень-то с ней считается.
Ханом тогда был Мамай. Он не мог простить московскому князю неповиновения. В 1377 году он послал карательные отряды на нижегородские земли, которые разбили суздальско-нижегородское войско на реке Пьяне. Это была месть князьям за то, что стали союзниками Дмитрия.
А через год Мамай отправил новую рать под предводительством мурзы Бегича уже против самого московского князя. Дмитрий выступил им навстречу, обошел татар, а потом стремительно ударил им в тыл. На реке Воже он нанес сокрушительное поражение ордынцам. Это была первая большая победа, которая заставила забыть позор поражения на Пьяне и сильно подняла дух народа.
Но все понимали, что эта победа может стать предвестницей большой войны. Мамай никогда не простит московскому князю такого унижения. Так и случилось. Мамай пришел в ярость, узнав, что татары, как зайцы, бежали с поля боя, побросав свои кибитки, лошадей и все награбленное имущество. Он поклялся, что на этот раз сотрет Русь с лица земли вместе с ее городами, весями и церквами. Но Мамай не сразу двинулся на непокорных. Он сговорился с литовским князем Ягайло и рязанским князем Олегом, нанял несколько отрядов генуэзцев и хивинцев. Весной 1380 года князь Дмитрий получил известие, что Мамай уже раскинул лагерь в Воронеже.
Дмитрий давно понял, что его отец и дед хитрой дипломатией и данями спасали русские земли от набегов, но ему пришла пора обнажить меч. И всё же его одолевали тяжелые сомнения.
Олег Рязанский, предавший московского князя, вел себя коварно и лицемерно. Притворялся другом Дмитрия, прислал гонца оповестить его о том, что татары надвигаются на Москву. Прибыли и гонцы от самого Мамая и потребовали увеличить дань.
И снова Дмитрий колебался. У Мамая — огромное войско. Сумеет ли он собрать под свои знамена всех сторонников за столь короткий срок? В тот же день он отправил гонцов с грамотами к князьям-союзникам, призывая их быстрее подтягиваться к Москве со своими ратями. Послал он и к Мамаю послов с толмачами и данью, но гораздо меньшей той, что требовал от него хан.
Вскоре вернулись гонцы, очень невесёлые. Мамай встретил их неласково и объявил, что никаких уступок делать не будет. И уже двинул войско на Москву.
Вот и пробил для Дмитрия решительный час. Все пути назад были отрезаны. А время выдалось самое неблагоприятное. Митрополит Алексий умер – и в церкви царила смута и борьба между претендентами на его престол.
Оставался только один человек, к которому можно было обратиться.
Так как времени у князя оставалось мало, он в тот же день 18 августа 1380 года вместе с братом Владимиром Серпуховским и другими князьями спешно выехал в лавру к преподобному Сергию Радонежскому, чтобы получить у него совет и благословение. К святому старцу князь относился с безграничным доверием и любовью, и втайне надеялся на доброе предсказание.
Прибыли они в обитель утром. Преподобный просил их прослушать святую литургию, потому что был воскресный день. После торжественного и сурового молебна игумен пригласил князей в трапезную вкусить хлеба вместе с ним и иноками. Дмитрий сперва отказывался. Даже в монастырь прибыли к нему гонцы с вестями о быстром продвижении Мамая. Он просил преподобного отпустить их. Но Сергий его заверил:
- Это твое промедление двойным для тебя поспешанием обернётся.
Во время трапезы Дмитрий рассказал святому старцу о своих бедах и сомнениях. А сомневался он, достаточно ли сильно его войско против мамаевых полчищ? Преподобный всегда был против пролития крови и советовал избежать войны любыми средствами.
Дмитрий с грустью отвечал, что он сделал все возможное, чтобы предотвратить страшную сечу — и послов с поклоном посылал, и дань отдал, но Мамай ещё больше возносится, и ярится, и ведёт свою рать на Москву.
- Если так, то его ожидает гибель, а тебя великий княже, помощь, милость и слава от Господа! — сказал преподобный.
Сергий благословил Дмитрия его и напутствовал:
- Иди против безбожных без всякого страха. Господь будет тебе помощник и заступник.
А потом наклонился и тихо сказал одному князю:
- Победиши враги твоя.
Дмитрий был потрясён и взволнован этими добрыми предсказаниями. После трапезы преподобный окропил святой водой князя и всех бывших с ним, а также выделил в помощь им иноков Александра Пересвета и Андрея Ослябю.
Князь Дмитрий вышел к ожидавшей его свите со слезами на глазах, но с радостным лицом. Он никому не сказал о пророчестве старца, но все видели, как переменился князь. Все последние дни он был хмурым и озабоченным, а после беседы со старцем воодушевился и воспрял духом.
После отъезда князя с приближенными преподобный с братией почти не покидали храма и днем и ночью молились о победе русского воинства.
В то время в Москве находился митрополит Западных Церквей Киприан. Князь Дмитрий рассказал ему о поездке в Святотроицкую обитель и о предсказании святого старца. Тот советовал хранить в тайне пророчество Сергия, чтобы не привести воинство в беспечность и самонадеяние.
Но все тайное становится явным. Быстро разнеслась по Москве, а потом и по всем русским землям молва о том, что князь ходил к Троице и получил благословение и доброе предсказание на брань с Мамаем. Каким-то таинственным образом просочились в мир даже последние слова Сергия, сказанные им князю наедине: «Победиши враги твоя». Любовь и доверие к святому радонежскому чудотворцу были так велики, что эти его слова подняли упавший дух русского народа, пробудили в нем доверие к себе, к своим силам.
Москва же в те дни кипела и бурлила. На сей раз Русь действительно собралась, предчувствуя, что решается ее судьба. Под знамена Дмитрия пришли Владимир, Суздаль, Серпухов, Ростов, Нижний Новгород, Белозерск, Муром, Псков, Брянск. Уклонились всегда ненавидевшие Москву тверичи и коварный Олег Рязанский.На 20 августа назначили выход из Москвы всего войска. На Красной площади строились отряды, готовые к походу. Здесь собрались не только воины, но и купцы, ремесленники, крестьяне, со всех концов русской земли пришедшие на помощь князю. Другая же часть рати должна была присоединиться к ним по дороге или дожидалась в Коломне.
Князь обратился к своему войску с речью — и площадь словно громом загремела: ратники обещали великому князю Дмитрию Ивановичу верно служить ему и отечеству, и головы свои положить, если понадобится.
Под звон колоколов и рыдания женщин ополчение тронулось из Москвы. Вскоре отряды разделились — такое огромное войско не могло быстро пройти одной дорогой, а Дмитрий очень спешил.
5 сентября подошли к Дону. Лазутчики донесли: Мамай на реке Мече, примерно в двух днях пути, и медленно движется им навстречу по двум дорогам, поджидая Ягайлу и Олега Рязанского. При этой вести Дмитрий вздохнул с облегчением:больше всего он боялся, что татары неожиданно ударят в спину, как это бывало раньше. Теперь у них есть целых два дня для того, чтобы отдохнуть и подготовиться к встрече.
Пока разбивали лагерь, ставили шатры, поили коней, варили кашу, князь Дмитрий стоял на берегу и смотрел на ту сторону Дона, на бескрайние половецкие степи, на чужую землю. Похоже, именно в этих местах предстоит им на днях биться с Мамаем. И воеводы о том же говорили, стоя за его спиной.
Поздно вечером созвали князей на совет. Решали: переправляться через Дон или оставаться на этой стороне? Одни говорили:
- Надо оставаться на этой стороне, врагов много, оставим за собой реку — трудно будет идти назад.
Другие убеждали Дмитрия перейти:
- Если хочешь победить, прикажи переправиться, чтобы не было ни одной мысли об отступлении, чтобы воины, видя смерть впереди и за спиною, не бросали бы оружия.
Тут воеводы напомнили великому князю, как его прадед Александр Невский перешел реку Неву и победил врага.
Дмитрий колебался. А тут еще прибыли лазутчики с известием, что рати у Мамая видимо-невидимо. Эта новость очень смутила князя. Снова он погрузился в горестные думы и сомнения.
Преподобный Сергий, предвидя, что князь может ослабеть духом, и желая придать ему мужества, отправил к нему на Дон инока Нектария с братиями.
Дмитрий очень обрадовался, узнав, что прибыло к нему посольство от святого старца, и велел немедленно звать их к себе. Нектарий предстал перед великим князем и вручил ему грамотку от преподобного и просфору.
Конец этой грамотки сохранила для нас летопись. Сергий очень вовремя ободрял московского князя и писал: «Непременно, господине, ступай, и поможет тебе Бог и Святая Троица!»
И снова вселились в него уверенность и силы. Без колебаний он отдал приказ той же ночью переправляться на другую сторону Дона.
Скоро все полки облетела весть о том, что святой старец прислал своих иноков к великому князю. Словно сам он неожиданно появился в лагере, прошел его вдоль и поперек и все отряды благословил в столь решительную минуту. Не только князь Дмитрий, но и все слабые и неуверенные приободрились, надеясь на молитвы и заступничество великого старца.
В ночь на 8 сентября все русское воинство переправилось на другой берег — конница тремя бродами в устье Непрядвы, пехота — по наскоро возведенным мостам. Теперь все пути к отступлению были отрезаны: за спиной у них остались Непрядва и Дон.
Воеводы строили полки.
Прямо у Дона в густом лесу спрятали Засадный полк Владимира Серпуховского и Дмитрия Боброка.
Почему князья и воеводы решили оставить в засаде большое войско? Потому что большое поле, стиснутое с двух сторон Доном и Непрядвой, а с двух других изрезанное оврагами, не могло вместить столько рати — русской и татарской. В тесноте и бестолковщине биться трудно. Не столько воинов падет на поле брани, сколько сгинет под копытами коней и в давке.
Наконец утро забрезжило. Рассеивался густой туман над степями, высыхала обильная роса. Погода благоприятствовала русскому воинству: стояла сухая, солнечная осень. Поэтому и дальний переход дался им легко и быстро. И воевать легче, когда кони и люди не вязнут по колена в грязи, а сверху не сыплется на головы холодная осенняя морось.
В ту ночь, как отметил летописец, была «теплынь большая и тихо». Русское воинство готовилось к битве: умывались и надевали чистые рубахи, проверяли оружие, молились. Князь Дмитрий в малиновом плаще поверх доспехов, в золоченом шлеме объезжал полки на белом «парадном» коне, читал грамотку преподобного Сергия и говорил:
- Братия мои милые, сыны русские! Приблизился грозный день. Мужайтесь и крепитесь, Господь с нами!
Вернувшись к себе в Большой полк, над которым реяло черное знамя с золотым образом Христа Спасителя, князь снял с себя дорогие доспехи и плащ, облачился в одежду простого воина. И коня велел подать другого, любимого, с которым охотился.
Примерно в полдень вдалеке показались татарские отряды. В первом ряду воины с короткими мечами. Идущие в задних рядах клали свои длинные копья на плечи передних. Вместе с татарами шагали лихие вояки — генуэзцы, которых Мамай нанял в Крыму. За мзду они воевали с кем угодно против кого угодно. Война была их профессией.
За пехотой на маленьких лохматых лошадках катились дикие мрачные татарские всадники. Ряды за рядами, туча за тучей, орды за ордами!
Ордынцы были в черных и серых одеяниях. Зато русское воинство выглядело ярко и нарядно. Колыхались на ветру разноцветные знамена полков с золотыми образами. Горели на солнце золотые и серебряные шлемы и доспехи.
Жутко было видеть, как сближались две несметные рати. Передовые отряды пехоты подошли так близко, что русские могли различать лица, крашенные хной бороды татар, синие перья генуэзцев.
Два войска замерли, в упор глядя друг на друга, — ждали приказа…
По традиции битва начиналась поединком богатырей. Из татарского войска выехал злой и страшный с виду воин Челубей.
Челубей разъезжал перед русскими рядами, похвалялся и вызывал кого-нибудь сразиться. Никто не осмеливался принять вызов. Только один смельчак не убоялся — Александр Пересвет выехал навстречу Челибею без шлема и кольчуги, в монашеской схиме, закрывавшей его голову и грудь.
Богатыри разъехались, вскинули копья и помчались навстречу друг другу. Сшиблись на всем скаку — и оба замертво пали на землю.
И началась битва.
С нечеловеческим ожесточением сражались два великих войска и час и другой. Многие гибли даже не от оружия, а от тесноты, под конскими копытами. Тесно было поле Куликовское для таких ратей. По этой причине Мамай не смог применить свою излюбленную тактику — охватить русские войска с флангов: глубокие овраги и коварные речушки преграждали путь татарской коннице.
Из-за тесноты Мамай не мог бросить на русских больших силы одним разом. В течение трех часов он посылал один за другим отряды легкой половецкой конницы. Татары врезались в самую гущу сражения и вскоре таяли там без следа. Потери с обеих сторон были ужасающие: очевидцы и участники рассказывали позднее, что трупы лежали под ногами сражающихся в три-четыре ряда.
Сторожевой полк лег почти полностью. Это были лучшие, отборные и опытные воины. В это время, почти через три часа непрерывной битвы, Мамай послал на поле свой последний резерв — тяжелую конницу и был уверен, что русским уже не хватит сил отбить такой сокрушительный удар. Эта тяжелая конница словно врубилась в Большой полк и левый фланг. Измученные, усталые воины дрогнули, попятились и обратились в бегство.
Глядя из засады, как наши бегут к реке, а татары их преследуют, князь Владимир Серпуховской рвался и томился.
- Пора, пора нам выступать! — торопил он воеводу Боброка.
Но воевода оставался хладнокровным и терпеливым.
- Кто не вовремя начинает, тот беду себе принимает. Ожидай! — удерживал он князя.
И он ждал, пока татары обнажат свои тылы и ветер подует в их сторону. Даже видя, как ордынцы уничтожают Большой полк, он не дрогнул. В эти минуты князь Дмитрий повел себя очень мужественно и сумел воодушевить объятых страхом воинов. В этой схватке Дмитрий был ранен, и только тяжелые доспехи спасли князя от гибели.
Когда не удалось смять Большой полк, татары обрушились на левый фланг русских и оттеснили их к Непрядве. Вот тут-то воевода Боброк решил, что и время пришло, потому что татары повернулись к ним спинами, преследуя отступающих русских. Засадный полк вылетел из леса и ударил так стремительно, что татары опешили, ряды их смешались.
Зато наши уставшие полки, увидев неожиданную подмогу, ободрились и погнали ордынцев по всему фронту. В этот момент стало ясно, за кем останется победа. Резервов у Мамая больше не было. С Красного холма он наблюдал паническое бегство своих воинов.
Свежие отряды Боброка и князя Серпуховского целый день преследовали остатки татарских орд. Они пронеслись по лагерю, где еще пылали костры и варилась в котлах конина, предназначенная для победителей. Потом углубились в степь. Сам Мамай едва ушел от погони на свежих конях...
Вскоре по возвращении в Москву князь Дмитрий, который уже прослыл в народе как Донской, поспешил в обитель к преподобному Сергию поблагодарить старца и братию за молитвы и ободрение. Прежде всего отслужили в монастыре панихиду по убиенным: слишком велики были жертвы...
Наверное, в те радостные дни и москвичам, и жителям других русских земель казалось, что с врагом покончено навсегда. Но медленно и неверно движется история — от побед к поражениям, от взлетов к падениям. Лишь через сто лет Русь окончательно сбросила со своих плеч ненавистное иго.
***
Но всё-таки именно после Куликова поля русский народ словно очнулся после вековой спячки, и вновь поверил в себя.
Да, окончательная победа пришла не сразу. Но всё же пришла.
txapela.ru
КУЛИКОВСКАЯ БИТВА 1380 - это... Что такое КУЛИКОВСКАЯ БИТВА 1380?
сражение рус. войск под предводительством вел. кн. Дмитрия Ивановича Донского с монголо-татарами, к-рых возглавлял фактич. правитель Золотой Орды темник Мамай. К. б. явилась поворотным пунктом в борьбе рус. народа против монголо-тат. ига.
Борьбу с монголо-татарами за освобождение от господства Золотой Орды возглавила Москва. Накануне К. б. войска Моск. кн-ва разгромили в 1378 на р. Воже тат. войско Бегича. Мамай решил сломить возраставшую мощь Руси, усилить ее зависимость от Орды. Он собрал войско числ. примерно 100-150т. ч., в к-рое, помимо монголо-татар, входили также отряды черкесов, осетин, армян, нек-рых народов Поволжья, наемные отряды крымских генуэзцев. Союзником Мамая был вел. кн. литовский Ягайло; его войско двигалось по Оке на соединение с Мамаем, подходившим к Оке с Ю. Нек-рые летописи сообщают также, что на стороне Мамая выступал вел. кн. рязанский Олег Иванович. Дмитрий Донской, узнав в конце июля о движении монголо-татар, обратился с призывом о сборе рус. воен. сил в Москве и Коломне. Собравшееся в этих пунктах рус. войско числ. также до 100-150 т. ч. отличалось однородностью: осн. ядро составляли москвичи (гл. обр. "небывальцы", "молодые люди" из ремесленников и крестьян, непривычные к бою), в него входили воины земель, признавших власть моск. князя, а также укр. и белорус. отряды. В походе не участвовали воины Новгородской, Тверской, Нижегородской, Рязанской, Смоленской земель. План похода состоял в том, чтобы вместо обороны на р. Оке, где Мамай мог соединиться со своими союзниками, переправиться через Оку и двинуться навстречу противнику к верховьям Дона. Поход войска происходил в августе - нач. сентября. Утром 8 сент. рус. полки переправились с левого на правый берегДона у впадения в него р. Непрядвы и расположились на Куликовском ноле. Впереди стоял Передовой полк, за ним - Большой полк, рядом на флангах - полки Правой руки и Левой руки, за ним - резерв (конница). За левым флангом в лесу (в "дубраве") расположился Засадный полк во главе с кн. Владимиром Андреевичем Храбрым и боярином Д. М. Боброком-Волынским. Переход Дона означал решимость рус. полководцев сражаться до конца, т. к. возможность для отступления сильно осложнялось тем, что в тылу рус. войска находились pp. Дон и Непрядва и глубокие овраги. В то же время такая позиция затрудняла обходные маневры монголо-тат. конницы. Войско Мамая стояло развернутым строем без резервов, в первой линии располагалась конница, во второй - пехота. Битва началась поединком богатырей - Пересвета и Челубея, к-рые оба погибли. Затем тат. конница, смяв Передовой полк, начала теснить Большой полк; рус. полки несли большие потери; был убит сражавшийся в Большом полку в доспехах вел. князя и под его знаменем боярин Михаил Бренок. Дмитрий Иванович в доспехах рядового воина бился среди воинов того же полка. Натиск монголо-татар в центре был задержан вводом в действие резерва. Мамай перенес гл. удар на левый фланг и начал теснить рус. полки. Неожиданный мощный удар свежих сил Засадного полка в тыл и фланг наступающему тат. войску и наступление др. рус. полков привел к сокрушительному разгрому Мамаевой рати, остатки к-рой рус. полки преследовали и уничтожали на протяжении 50 км от Куликова поля.
К. б. имела всемирно-ист. значение в борьбе рус. и др. народов с монголо-тат. гнетом. Хотя она не привела к ликвидации монголо-тат. ига на Руси, однако на Куликовом поле был нанесен сильнейший удар по господству Золотой Орды, ускоривший ее последующий распад. Важным следствием К. б. было усиление роли Москвы в образовании Рус. гос-ва.
Источн.: ПСРЛ, т. 5-6, 8, 11, 18, 23, 25-28, СПБ - М.-Л., 1851-1963; Повести о Куликовской битве, М., 1959.
Лит.: Греков Б. Д., Якубовский А. Ю., Золотая Орда и ее падение, М.-Л., 1950; Тихомиров М. H., Куликовская битва 1380 г., "ВИ", 1955, No 8.
В. И. Буганов. Москва.
—***—***—***—
Куликовская битва 8.IX.1380 г.Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982.
dic.academic.ru
|
Летом 1378 года московское войско нанесло поражение татаро-монголам на р. Вожа. После этого темник, фактический правитель Золотой Орды Мамай начал готовиться к большому походу на Русь. В этом он нашел поддержку у литовского князя Ягайло и рязанского князя Олега. Летом 1380 года войско Мамая, в состав которого также входили наемные отряды из половцев, аланов (осетин), касогов (черкесов), кавказских евреев, армян и крымских генуэзцев, переправилось через Волгу и остановилось в устье р. Воронеж. Во время остановки Мамай принял послов Олега и Ягайла. По заключенному между ними договору золотоордынская и литовская армии должны были соединиться на р. Ока для дальнейшего совместного наступления на Русскую землю. Литва была старинным врагом Москвы. Олег же пристал к татарам потому, что Рязанская земля лежала на пути татар, и, чем бы ни кончилось дело, он одинаково опасался и Орды, и Москвы. Московский князь Дмитрий, готовясь к решительной борьбе, известил всех русских князей о нависшей опасности и призвал их объединить усилия для отражения врага. В это время в Москву прибыли послы Мамая требовать обычной дани и покорности. Дмитрий, по совету бояр и духовенства, одарил послов и от себя послал в Орду с богатыми дарами Захария Тютчева для переговоров о мире. Тютчев был опытным дипломатом и, по-видимому, получил задачу выяснить силы и намерения противника, а также следить за его действиями и своевременно сообщать в Москву об изменении обстановки. Ему удалось известить Дмитрия о том, что рязанский князь Олег и Ягайло присоединились к Мамаю для совместного похода на Москву. Вскоре эти данные были подтверждены войсковой разведкой русских. Тем временем русские люди, конные и пешие, разными путями стекались в Москву. Снаряжение и вооружение ратников различалось в зависимости от достатка: более богатые и знатные ехали на добрых конях, были одеты в кольчуги, с нагрудниками и наручниками, имели шишаки, круглые щиты, мечи, колчаны со стрелами и луки; бедные ратники шли с топорами, копьями, кистенями или палицами. Люди жертвовали на общее дело деньги, запасы, посуду; всякий давал, что мог. Сбор русских военных сил был назначен в Коломне. Получив сведений об этом и учитывая поражение на р. Вожа, Мамай послал к Дмитрию своего посла для мирных переговоров. Он потребовал дань, превосходившую ту, о которой договаривался раньше. Дмитрий предложил дань в размере прежней договоренности, но Мамай не согласился. 26 августа московское войско численностью 20–25 тысяч человек достигло Коломны. Из других княжеств пришло 25–30 тысяч ратников. Таким образом, в поход против золотоордынцев выступило 50–60 тысяч воинов, первоначально организованных в полки под командованием 23 князей и воевод. Позже к ним присоединились псковские и брянские дружины под началом двух литовских князей — братьев Ягайло. По разным причинам не было полков смоленских, нижегородских, новгородских и рязанских. Ополчение состояло из князей, бояр, духовенства, купцов, ремесленников и вооруженных холопов, то есть из всех слоев населения. Конница по численности не уступала пехоте. В ее состав уже входили отдельные ударные соединения тяжелой кавалерии — «кованая рать». В тот же день Дмитрий произвел смотр русской рати и отдал приказ об организации ее для похода и боя. Прибывшие полки были сведены в пять тактических единиц — передовой (сторожевой) полк, большой полк, полки правой и левой руки и засадный («западной») полк. В каждый тактический полк Дмитрий назначил воеводу, которому подчинялись князья и воеводы организационных полков. Оценив обстановку и стремясь не допустить соединения Мамая и Ягайло, Дмитрий решил идти навстречу золотоордынскому войску и разбить его еще до подхода литовских сил. Двигаться было решено кружным путем, по окраинным рязанским землям. Дмитрий не хотел усугублять положения Олега Рязанского (он поневоле должен был держаться Мамая из расчета спасти свое княжество, многие волости и села которого были опустошены татарами осенью 1378 года) и провоцировать его на выступление против Москвы. По этой же причине Дмитрий приказал всем полкам, чтобы при движении по Рязанской земле «никто же не коснулся ни единому власу» рязанцев. 30 августа русская рать переправилась через Оку у устья р. Лопасыя и направились затем к верховьям Дона. Конная разведка сообщала о передвижениях и численности неприятельского войска. Наконец, 5 сентября русские войска вышли к устью р. Непрядва, где и сосредоточились, пройдя за семь суток расстояние около 125 км. На военном совете в деревне Чернова было решено переправиться на правый берег Дона и вступить в смертельный бой с неприятелем. «Братья, — заявил на совете князей и воевод Дмитрий, — лучше есть честна смерть злого живота; лучше было не идти против безбожных сил, нежели, пришед и ничтоже сотворив, возвратиться вспять; перейдем ныне в сей день за Дон все и там положим головы свои все за святые церкви и за православную веру и за братью нашу, за христианство!» В специальном порядке началось строительство мостов для каждого из пяти, и одновременно разведывались броды: местность была болотиста удобная. Переправа через Дон завершилась в ночь на 7 сентября. Для этого были уничтожены мосты, чтобы никто из воинов не думал об отступлении. Переправа через Дон имела не только моральное, но и огромной военно-тактическое значение, предопределив дальнейший способ действий русской рати. На левом берегу реки можно было только обороняться. Переправившись же и уничтожив за собой мосты, необходимо было действовать наступательно. Кроме того, водная преграда в тылу русских обеспечивала их от возможного удара с тыла, где могли появиться литовцы и рязанцы. 7 сентября разведывательный отряд Семена Мелика вступил в бой с передовыми частями Мамая и нанес им значительный урон. Узнав о приближении неприятеля, находившегося в тот момент на расстояний ночного перехода, Дмитрий поручил воеводе Дмитрию Боброку-Волынскому построить рать для боя. Под прикрытием сторожевого полка под командованием князей Симеона Оболенского и Ивана Тарусского и «крепких сторож» на флангах Боброк «урядиша полци и поставиша по-достоянию, елико, где коему подобает стояти». В этом ему помогали; литовские князья. В центре боевого порядка находился большой полк князя Московского Дмитрия, на флангах — полки правой и левой руки, общим резервом являлся засадный полк, в частном резерве, за левым флангом большого полка, находилась дружина под командованием литовского князя Дмитрия Ольгердовича. Большим полком командовал московский боярин Тимофей Вельяминов, полком правой руки — литовский князь Андрей Ольгердович, полком левой руки — князья Василий Ярославский и Федор Моложский, засадным — князь Владимир Андреевич и воевода Дмитрий Боброк-Волынский. Боевой порядок русской рати имел большую тактическую глубину, что позволяло командованию влиять на ход сражения. В ночь на 8 сентября войскам был отдан приказ оставаться в боевом порядке, сохранять бдительность и готовиться к утреннему бою. Засадному полку Дмитрий приказал расположиться в Зеленой Дубраве — большой дубовой роще, расположенной в 2 км юго-восточнее устья Непрядвы. Утром 8 сентября над холмистой местностью, известной под именем Куликова поля, долго стоял густой туман. К 11 часам туман рассеялся, и русская рать двинулась вперед. Навстречу ей выступили войска Мамая, имея в центре боевого порядка наемную пехоту, а на флангах конницу. Неприятель имел численное превосходство, но не мог его реализовать из-за ограниченного фронта развертывания: равнинная (центральная) часть поля имела по фронту всего 4–5 км и столько же в глубину. Построение татарского войска было глубоким, но не расчлененным. Вероятно, Мамай рассчитывал одним ударом сломить сопротивление русских. Однако, атакуя фронтально, он не имел возможности для обхода или охвата боевого порядка русской рати. Этот факт свидетельствует о том, что стратегическая инициатива с первых минут боя находилась в руках русского командования. После сближения противников, по описанию очевидцев, произошло единоборство русского и татарского богатырей. С русской стороны выехал инок Пересвет, а со стороны неприятеля — татарский богатырь Темир-Мурза. Ударили бойцы один другого — и оба упали мертвые. Тем временем Дмитрий возвратился из сторожевого полка и переоделся в простую одежду для того, чтобы сражаться в первых рядах вместе со всеми. Княжескую одежду надел Михаил Андреевич Бренок, он участвовал в бою под великокняжеским знаменем. Затем русский сторожевой полк выдвинулся вперед и более часа бился с неприятелем в полуокружении. Мамай наблюдал за ходом битвы с Красного холма (в 6–7 км южнее устья Непрядвы), где находилась его ставка. Когда Дмитрий увидел, что сторожевой полк истекает кровью в неравной схватке с неприятелем, он вернулся к своим главным силам, чтобы ввести их в бой. В двенадцатом часу дня главные силы русских двинулись навстречу татарам. Полк правой руки примкнул к оврагам и перелескам у речки Нижний Дубяк; полк левой руки уперся в крутогорья речки Смолка. Условия местности не позволяли татарской коннице обойти фланги русского боевого порядка. Это вынуждало неприятеля наносить главный удар в центре. «И тако сступишася обе силы великиа на бой, — сообщает летописец, — и бысть брань крепка и сеча зла зело, и лиашеся кровь, аки вода, и падоша мертвых множество бесчислено от обоих сил, от татарскиа и русскиа…; всюду бо множество мертвых лежаху, и не можаху кони ступати по мертвым; не токмо же оружием убивахуся, но сами себя бьюще, и под коньскыми ногами умираху, от великие тесноты задыхахуся, яко немощно бе вместитися на поле Куликове…» Самым устойчивым оказался правый фланг русского боевого порядка, отразивший все атаки. Но в центре, где разворачивались главные события, после трех часов боя противник стал одолевать. Русские несли большие потери, особенно досталось пешей рати. Только стойкость владимирских и суздальских полков во главе с Глебом Брянским и воеводой Вельяминовым позволила восстановить положение и предотвратить прорыв неприятелем фронта большого полка. Критическая обстановка складывалась на левом фланге, где под натиском превосходящих татарских сил полк левой руки стал отходить к Непрядве. Неприятель усилил натиск, постепенно охватывая обнажившийся левый фланг большого полка. Лишь выдвижение резерва под командованием Дмитрия Ольгердовича устранило угрозу, нависшую над главными силами русской рати. В случае неудачи ей угрожала гибель, потому что сзади не было путей. В оврагах, кущах и лесах — перед Доном и Непрядвой — татары могли порубить все войско, однажды сбитое с места. Приближался кульминационный момент битвы. В это время в Зеленой дубраве Боброк удерживал князя Владимира Андреевича и своих воинов от преждевременного вступления в бой, Несмотря на очевидность нараставшего превосходства неприятеля, воевода не спешил с подмогой еще и потому, что в лицо дул сильный ветер. Лишь к трем часам дня ветер переменился, и Боброк сказал своим ратникам: «Господине, отцы, и братиа, и чада, и друзи! Подвизтеся, время нам благо прииде, сила бо Святого Духа помогает на». Конница засадного полка внезапно обрушилась с тыла на главные си татар, увлеченных преследованием остатков подка левой руки. Впрочем, золотоордынцы к тому времени были сильно изнурены, резерва у Мамая не осталось. Стремительный удар засадного полка определил перелом в ходе битвы. В наступление перешли полк правой руки остатки большого полка. Крупные неприятельские силы были опрокинуты в Непрядву, многие утонули. Татары стали в беспорядке отступать к Красному холму. Мамай не стал дожидаться полного разгрома своей армии. С малой дружиной он бежал с поля битвы. Остатки разбитой татарской рати бежали в южном направлении. Русские преследовали их до р. Красивая Меча на расстоянии около 50 км, умножая потери неприятеля. Спаслись только те, которые имели запасных коней, как, например, Мамай. Весь татарский лагерь попал в руки победителей. Там оказалось множество шатров, телег, лошадей, верблюдов, навьюченных варами, одеждой, оружием, коврами, утварью, деньгами. Узнав о поражении татар, «князь Ягайло со всею силою литовсе побежа назад с великой скоростью, никем же гоним…» Литовцы, холившиеся в 35–40 км от Куликова поля, отступали так быстро, будто их преследовала русская конница. Олег же Рязанский, услыша о выступлении победоносной русской рати в обратный путь, бежа Литву. Свое поведение он мотивировал так: «Аз хощу зде ждати вест как князь велики пройдет мою землю и приидет в свою отчину, И тогда возвращуся восвояси». Когда преследование противника закончилось, Дмитрий приказал произвести подсчет оставшихся в живых. По свидетельству летописи русская рать после битвы насчитывала 40 тысяч воинов, что вполне вероятно. Следовательно, потери убитыми немногим превышали 20 тысяч, с умершими от ран доходили до 25–30 тысяч человек. Восемь дней русские подбирали и хоронили своих товарищей. Затем русская рать выступила в обратный поход и 21 сентября прибыла в Коломну. В Москву она вступила 28 сентября. Здесь победителей ожидала торжественная встреча. За победу над татарами московский князь Дмитрий был прозван «Донским». Политические результаты победы на Куликовом поле трудно переоценить. Успех русского оружия разрушил прежнее убеждение в непобедимости Золотой Орды, увеличил число сторонников объединительного процесса и «сообщил московскому князю значение национального вождя Северной Руси в борьбе с внешними врагами» (В. О. Ключевский). Кроме князя Тверского, непримиримого врага Москвы, а также князя Рязанского, который поневоле должен был держаться Мамая, все русские князья и все русские земли выразили готовность участвовать в предстоящей борьбе русского народа с татарами. В 1381 год и Олег Рязанский признал, что все его отношения с Ордой и Литвой должны регулироваться московским князем Дмитрием. Однако праздновать свержение даннической зависимости было еще рано. На месте Орды Мамая было образовано новое государство во главе с чингисидом Тохтамышем. После того, как он возвестил о своем воцарении в Золотой Орде, русские князья признали его власть и послали к нему послов с подарками. После неожиданного нападения Тохтамыша на Москву в 1382 году и других устрашающих акций московский князь был также вынужден подчиниться ордынскому хану. Список рекомендуемой литературы и источников1. Афремов И. Ф. Куликовская битва, с реставрированным планом Куликовской битвы в 8 день сентября 1380 г, — М., 1848. 2. Военная энциклопедия. — СПб., Изд. И. Д. Сытина, 1914. -Т.Н. -С. 377–382. 3. Военный Энциклопедический лексикон, издаваемый обществом военных и литераторов. — Изд. 2-е. — В 14-и т. — СПб., 1855. — Т.9. — С. 552–554. 4. Гейсман П. А. История военного искусства в средние и новые века (VI–XVIII столетия). — Изд. 2-е. — СПб., 1907. С. 88–102. 5. Гейсман П. А. Поход вел. кн. Димитрия Иоанновича Донского от Москвы к Дону и сражение на Куликовом поле 8 сентября 1380. — Киев, 1913. 6. Герои и битвы. Общедоступная военно-историческая хрестоматия. — М., 1995. С. 256–263. 7. Голицын Н. С. Всеобщая военная история древнейших времен. СПб., 1878. — Ч. З. — С. 60–64. 8. Голицын Н. С. Русская военная история. — СПб., 1877. -4.1. — С. 187–192. 9. Задонщина // Воинские повести Древней Руси. — М., 1985. С 159–178. 10. История военно-морского искусства / Отв. ред. Р. Н. Мордвинов. — М., 1953. -Т.1. -С. 99-105. 11. Кирпичников А. И. Куликовская битва. — Л., 1980. 12. Куликово поле. Сб. док-тов и материалов к 600-летию Куликовской битвы / Составитель З. М. Баташева и др. — Тула, 1982. 13. Куликовская битва. — Альбом. — М., 1995. 14. Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. Материалы юбил. науч, конф. 8-10 сент. 1980 / Б.А. Рыбаков (отв. ред.) и др. — М., 1983. 15. Масловский. Ф. Опыт критического разбора похода Дмитрия Донского в 1380 до Куликовской битвы // Военный сборник. — 1881. — № 8. — С. 207–238; № 9. — С. 19–28. 16. Михневич Н. П. Основы русского военного искусства. — СПб., 1898. 17. Морской атлас;. Описания к картам, М., 1959. — Т.З, ч. 1. — С. 69–70. 18. Морской атлас / Отв. ред. Г. И. Левчрнко. — М., 1958. — Т.З, ч 1. — Л.4. 19. Пространная летописная повесть о Куликовской битве // Воинские повести Древней Руси. — М., 1985. С. 179–202. 20. Сказание о Мамаевом побоище // Воинские повести Древней Руси. — М., 1985. С. 203. 21. Советская военная энциклопедия в 8-и т. / Гл. ред. комис. Н. В. Огарков (пред.) и др. — М., 1977. — Т.4. — С. 518–519. 22. Шавырин В. Неделимое поле // Родина. — 1997. -3/4. — 94–95. 23. Энциклопедия военных и морских наук: В 8-и т. / Под общ. ред. Г А Леера. — СПб, 1889. — Т.4. — С. 451–453. 25. Энциклопедия Куликова поля / Под ред. Г Паншина. — Новомосковск, 1997. |
historylib.org
.jpg)
