Кто по нации был ленин: Национальность Ленина

Кем по национальности был Владимир Ильич Ленин

О национальности лидера Октябрьской революции до сих пор спорят его почитатели и недруги, хотя со дня смерти этого человека минуло 95 лет. И дело даже не в поисках исторической истины. Национальными чертами характера пытаются объяснить  деятельность Владимира Ленина, которую одни считают великой, а другие – преступной.

Ленин сам признавал себя русским 

Ленин сам признавал себя русским

Еврейские корни по материнской линии

Шведы и немцы были в роду

По отцовской линии – калмык

В дореволюционной России национальность «русский» обозначалась как «великоросс». Именно такая формулировка была в документах у Владимира Ульянова. И долгое время никаких сомнений о его принадлежности к русскому народу не было ни у его биографов, ни у партийных идеологов.

Говорил и писал Ильич на великом и могучем, с Россией, не считая вынужденных отъездов в эмиграцию, была связана вся его жизнь, труды и борьба. Собственно, и сам Ленин искренне считал себя выходцем из русской православной семьи. Но, когда за изучение родословной вождя взялись специалисты, они нашли среди его предков представителей других наций. 

Еврейские корни по материнской линии

Исследователи подтверждают присутствие в родословной Ульянова еврейских предков.  Прапрадедом по линии матери был Ицко Бланка, живший в Староконстантинове  на Волыни.  А прадеда будущего революционера звали Моисей Ицкович Бланк, это был торговец, оставивший о себе не самую хорошую память среди соплеменников.

Якобы занимался мошенничеством, обманывал клиентов и даже был причастен к организации пожара, в котором сгорели два десятка еврейских домов. Впоследствии обвинение в пожаре с Бланка сняли, хотя сначала заключили в тюрьму, где он провел около года.

В дальнейшем прадед Ильича перебрался в Житомир, а своим сыновьям, Абелю и Исраэлю, помог устроиться в Петербурге. Дети Моисея, согласно историческим сведениям, в 1820 году перешли из иудейства в православную веру, причем крестным отцом Исраэля стал известный сенатор Дмитрий Баранов, к которому сумел найти подход предприимчивый Бланк. Крестник получил имя Александра Дмитриевича и впоследствии у него появится внук Владимир Ульянов.

Интересно, что первыми разгадали секрет девичьей фамилии своей матери сестры Ленина, которым удалось установить еврейское происхождение Бланков. О своем открытии они поставили в известность Сталина, который запретил распространяться об этом факте.  Хотя в руководстве страны было немало евреев, все они прятались под партийными псевдонимами. 

Шведы и немцы были в роду 

После переезда в столицу дед Ленина, Александр Дмитриевич, выучившийся, как и его брат, на врача, нашел себе жену – Анну  Гроссшопф. Отец ее, Иоганн Гроссшопф, перебрался в Петербург еще в конце 18 столетия и вступил здесь в брак с Анной Карловной Эстедт, чистокровной шведкой. Так что и шведы, и немцы были в роду Ульянова. 

По отцовской линии – калмык

О калмыцком происхождении Ильи Николаевича Ульянова, отца Ленина, бывшего уроженцем Астрахани, рассказала в своей книге «Семья Ульяновых» писательница Мариэтта Шагинян. Первая часть романа под названием «Билет по истории» увидела  свет в 1938 году и потом на два десятилетия исчезла из продажи и библиотек.

Как и еврейские корни, калмыцкий след в биографии Ильича не нравился партийному руководству страны, по мнению которого великий вождь мирового пролетариата мог быть только русским.

Добавьте Интересную Россию в избранное

Был ли Ленин евреем?

Как интернационалисту мне этот вопрос не важен, но существует огромное количество людей, которым вопрос о чьей-либо национальности не дает покоя. Вот для них мы и проведем небольшое расследование, в котором приглашаем поучаствовать всех желающих. Сначала разобьем наше задачу на две части:

1. Кем себя считал, ощущал Ленин.

2. Кем являлся фактически, покопаемся в родословной.

Отвечая на первый вопрос, глянем в анкеты, которые он заполнял при всяческих официальных мероприятиях. Везде стоит четкая надпись: великоросс или как стало принято позже при советской власти — русский. Как, например, было в собственноручно заполненной анкете для перерегистрации членов московской организации РКП(б) от 17/IХ. 1920 в графе № 7. Другие большевики тоже в анкетах указывали свои настоящие национальности. Например Троцкий в графе национальность писал еврей.

Никакой гордости или стыда по поводу национальности Ленин не испытывал, относился просто как данности, как данному от рождения цвету глаз. Также как и Пушкин, считая себя русским. Каковым был русский (по всем словарям) ученый Владимир Даль, сын датчанина и француженки, создавший «Толковый словарь живого великорусского языка». Который утверждал, что русский это человек, который живет как русский, говорит по-русски и думает по-русски.

В семье Ульяновых все считали себя русскими,  говорили по-русски и думали по-русски.

После смерти Владимира Ильича ЦК поручил его старшей сестре Анне Ильиничне Елизаровой тщательно изучить родословную их семьи. Выполнив партийное поручение Анна получает данные, поразившие ее саму – ее дед выкрест из евреев. Она пишет письмо Сталину. По версии 90-х, бессменный нарком по делам национальностей, основной знаток по нацвопросу среди большевиков, прячет эти факты в архив. Судя по реакции старшей сестры вся семья при жизни Ленина понятия не имела о существовании среди предков евреев.

Для товарищей по партии, для сторонних людей, даже для своих врагов того времени, Ленин был, как точно написал французский посол в Российской империи Морис Палеолог: «Родившийся 23 апреля 1870 г. в Симбирске, на Волге, Владимир Ильич Ульянов, называемый Лениным, чистокровный русак. …»

Итак с первым вопросом мы разобрались, Владимир Ильич искренне считал себя русским. И плавно переходим ко второму вопросу: имел ли он такое право?

В РИ в паспортах национальность не указывалась, указывалось вероисповедание. А вот в полицейских делах, заведенных на подследственного Ульянова, его национальность указывалась как великоросс. Такое указание национальности в официальных документах, происходило из-за того, что в Российской империи национальность человека определялось по национальности отца. Там не замарачивались изысканиями, а действовали согласно патриархата: кто отец – того и тапки. По мужской линии у Ульяновых всё идеально для национально озабоченных, всякую путаницу в национальные вопросы семьи вносит исключительно женский пол. Мужскую линию можно проследить легко и на века вглубь, согласно сохранившимся ревизским сказкам и рекрутским спискам, в которых фигурировали рассейские мужики. В данном случае из Нижегородской губернии.

Не будем сейчас разбирать версию Шагинян о затесавшихся опять же через баб то ли калмыцких, то ли чувашских генах. По нашим данным, при всем уважении к малым народам, версия несостоятельная. Ну да этому нужно посвящать отдельную статью.

А пока продолжаем свои исследования. И переходим к матери Володи, принесшей в русскую кровь Ульяновых, по мнению нациков, отраву семитства.

Родословное древо Марии Александровны со стороны ее матери тоже хорошо изучено и прослеживается далеко. И состоит по национальному составу из смеси немцев, шведов и прочих обрусевших европейцев. Такой коктейль, но без русских и евреев. И неудивительно, это закрытый мирок со своими традициями, обычаями и чужих туда не допускали. Не будем на них задерживаться, так как никто из недоброжелателей Ленина не выражал подозрений в их еврействе.

Итак, можно ручаться, что по линии бабки со стороны матери Ленин «чист».

Кстати, если исходить из еврейских законов о наследовании крови по женской линии, то в результате брака нееврейки (бабушки Ленина) с предполагаемым евреем (его дедушкой) таки их дети (в том числе дочка Мария) – не евреи. (Тут, к слову говоря,  неплохой тест для жидоборцев, ведь они никогда не спрашивают, кем была по национальности мать у абстрактного Рабиновича. Что тут непонятного? Отец – еврей, значит и сын тоже! А вот если «Иванов», то подозрительно так: «а мать, случаем, не Цукерман? «. Ведь «мы же знаем», что по еврейским-то законам… В соответствии с такой логикой, как бы глубоко в прошлом не было у «обвиняемого» в родителях лиц еврейской национальности, и сам он, и все его потомки обречены остаться евреями. В этом современные блюстители расовой чистоты отличаются даже от Гитлера: тот, если мне память не изменяет, дальше третьего колена в прошлое не заглядывал.)

Итак, путем отсеивания, мы набрели на предполагаемого главного «обвиняемого» — Александра Дмитриевича Бланка. ( Чтобы потом не отходить от темы, остановлюсь на одном любопытном моменте. Не буду тянуть интригу, и сразу скажу, еврейский «аналог» Александра Дмитриевича носил до крещения звучное имя Израиль Мойшевич. Тем не менее, даже такое имясочетание некоторым «исследователям» кажется недостаточно выразительным, и они «нашли» в архивах такой вот вариант: Сруль Мойшевич Бланк. Почему он не стал после крещения «Сашей Дмитриевичем» — не понятно, ведь, как не крути, а «Сруль», это всего лишь уменьшительное от «Израиль».

Вообще-то ещё одна неплохая лакмусовая бумажка для жидоборцев. Ну как тут удержаться от искушения?! Да-да:

«он друзьям — как лодке руль

Это гордость наша

от рожденья имя Сруль,

а в анкете — Саша».

Ладно, вернёмся к теме.) По результатам новейших научных изысканий стало известно, что в архивных дореволюционных документах РИ проходили несколько Александров Бланков. Были среди них и немцы, и евреи. Причём, и по возрасту примерно подходящие, и по профессии (врачи). Сведения о них в архивах оказались весьма перемешанными, и современным исследователям очень непросто отделить их друг от друга.

Для начала, давайте допустим, что дед Ленина был немцем. В этом случае, история получается довольно типичной для того времени и окружения. Многие европейцы делали в РИ карьеру, добивались почестей и богатства. Недаром генерал Ермолов, когда Император Александр I спросил, чем он может вознаградить его заслуги, дал ему такой ответ: «Государь, сделайте меня немцем». В общем, при таких раскладах, мы не имеем ничего интересного.

И совсем, совсем другая картина открывается нам, если встать на позиции «еврейской» версии. Собственно, нерядовые факты в ТАКОЙ родословной ждать себя не заставляют. По архивным сведениям, дед Ленина родился в 1804 году. Оставлю без комментариев следующий факт: в 16-тилетнем возрасте Александр Дмитриевич, вместе с братом, был зачислен в Медико-хирургическую академию, а в 20 — закончил её, получив специальность хирурга-акушера.

Так же можно не обращать внимание на то, что, по сведениям современных исследователей, дети в семье Бланков говорили по-немецки. В конце — концов, может быть это такая добрая еврейская традиция: прожить лет до 15 в семье, в 16 — принять православие от русского крёстного отца, а потом жениться на немке и заговорить на языке Гёте. И в самом деле, представьте себе, если бы Мария Александровна (мама Владимир Ильича Ленина) нахваталась от отца всех этих «и шо вы на ето думаете?», «я вам не скажу за весь Житомир» и т.п.

Давайте лучше попробуем взглянуть на жизненный путь деда Ленина в целом. Итак, Александр Дмитриевич (тогда ещё Израиль Мойшевич) и его старший брат Дмитрий (Абель) родились в семье захолустного местечкового еврея. Не бедного, но, по утверждению особо рьяных современных исследователей, не гнушавшегося приворовывать у соседей сено. Отношения с родителем у братьев не заладились, и они решили принять православие. И тут началось! Восприемниками (крёстными отцами) у них стали: у старшего — сенатор, статский советник Дмитрий Осипович Баранов; у младшего — действительный статский советник граф Александр Иванович Апраксин. Уже не плохо, не правда ли? Даже если не брать во внимание всё остальное, действительный статский советник соответствует генерал-майору по военной части табели о рангах.

Но юноши, приехавшие  из малороссийской глубинки, на этом не останавливаются. Они получают высшее образование и начинают, говоря современным языком, строить семью и делать карьеру.

Впоследствии, один из братьев трагически погибает во время вспышки эпидемии холеры от рук мракобесов, другой женится на любимой. Причем любимая из знатной, очень обеспеченной и культурной семьи, где родословная жениха имела далеко не последнее значение. Тем не менее, еврейскому Ромео не отказывают, а честь по чести отдают за него дочь вместе с приданым. Более того, когда умирает супруга, за Александра Дмитриевича выходит вторая сестра из этой же семьи. Карьера идет в гору, он статский советник, орденоносец, уже потомственный дворянин, владелец имения с крепостными. Насколько мне известно, А.Д.Бланк единственный выходец из евреев, которые по статской линии дослужился до таких почестей. По военной, да, такое было, и неоднократно. По статской больше примеров подобного не встречала. В любом варианте, этот случай — в ряду исключительных.

С точки зрения евгеники, такой предок для Владимира Ильича был бы настоящей находкой. Кроме того, вспомним, что отец Ленина тоже был личностью незаурядной и потомственное дворянство получил исключительно благодаря своему таланту и неустанному труду.  Но нам евгенические аксиомы абсолютно чужды, поэтому скажу только, что «еврейский» вариант просто намного интересней, и лично мне будет очень жаль, если эту версию, похожую на авантюрный роман, когда-нибудь окончательно опровергнут. А шансы на это, увы, достаточно велики, ведь даже ближайшая родственница Ленина, дочь его брата Дмитрия, — Ольга утверждала, что в семье так и не поверили в еврейскую версию и считали Александра Дмитриевича Бланка выходцем из православной купеческой семьи.

Короче говоря, каждый может выбирать версию, которая ему больше нравится.  А сам Ленин про себя говорил: «…Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы ЕЕ трудящиеся массы (т.е. 9/10 ЕЕ населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызвали отпор из нашей среды великороссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика. »

Кое-где в скобках даны редакционные комменты Виктора Штанько, автора книги «Антиарутюнов: мелкопакостная ложь о великом человеке»

(книга есть на сайте), за что ему приносим свою благодарность

Ленин и право наций на самоопределение – школа освобождения

Из книги Диего Риверы «Человек на распутье». Источник: Викисклад.

Образование Союза Советских Социалистических Республик в 1922 году объединило более 120 различных народов, каждый со своим языком и культурой, которые были угнетены бывшей Российской царской империей. Это великое достижение выросло из русской революции 1917 года. Оно было бы невозможно без глубокой борьбы за преодоление национального гнета и без правильной позиции по тому, что тогда называлось «национальным вопросом».

Именно Карл Маркс впервые выразил позицию коммунистического движения по национальному вопросу. Коммунистический манифест был написан в 1848 году. По всей Европе вспыхнули буржуазно-демократические революции против автократических, реакционных монархий и империй, таких как Австро-Венгерская, Прусская и Российская империи. Эти революции возглавляла восставшая против феодализма буржуазия.

Маркс и его единомышленник Фридрих Энгельс выступали за борьбу со всеми формами угнетения. Их целью было организовать рабочих для свержения капитализма во всем мире и установления социализма. Маркс и Энгельс считали национальную буржуазно-демократическую борьбу прогрессивной, поскольку она была неизбежным и необходимым шагом в революционном развитии капитализма над феодализмом. Объединение в национальные государства заложило основу для развития капитализма и дальнейшего развития рабочего класса.

Маркс и Ирландия

Анализ Марксом ирландского вопроса был одним из его наиболее важных вкладов в вопрос о самоопределении угнетенных наций. Маркс сначала не думал, что ирландская нация может добиться независимости в одиночку или что она должна это делать. Он думал, что ирландская нация и рабочие будут освобождены, когда английские рабочие свергнут английскую буржуазию.

По его мнению, английские рабочие жили в развитой капиталистической стране и находились в более выгодном положении, чтобы свергнуть капитализм в колонизирующей стране Британии. Так он сначала представлял себе эмансипацию ирландцев.

Но к концу 1860-х годов Маркс признал ядовитый расизм и шовинизм среди самих английских рабочих против ирландцев. Он пришел поддержать самоопределение и независимость ирландской нации как лучшее средство для ирландских рабочих бороться с капитализмом. Он призвал английских рабочих выступить за независимость Ирландии.

Кроме того, Маркс утверждал, что английская рабочая партия, представляющая рабочих угнетающей нации, обязана поддерживать самоопределение и независимость угнетенной нации. Это отношение стало очень важной частью ленинского взгляда на национальный вопрос, касающийся угнетенных наций.

Эта точка зрения признавала, что даже когда английские рабочие не получали материальной выгоды от угнетения их буржуазией Ирландии, они все же были заражены шовинизмом и расизмом своего правящего класса. Таким образом, обязанностью английской рабочей партии была борьба с колониализмом.

Английские рабочие никогда не смогут добиться освобождения, пока ирландцы продолжают угнетаться. Это похоже на его мнение о Соединенных Штатах, когда Маркс сказал во времена рабства: «Труд с белой кожей никогда не будет бесплатным, пока труд с черной кожей будет клеймиться».

Ленин позже писал: «Политика Маркса и Энгельса в ирландском вопросе служит прекрасным примером отношения пролетариата угнетающих наций к национальным движениям, примером, не утратившим своего огромного практического значения. ». («Право наций на самоопределение», 1914 г.)

Ленину, продолжавшему марксистский подход, приходилось снова и снова бороться с другими социалистами, принципиально выступавшими против права национального самоопределения.

Это было главным образом потому, что некоторые из этих социал-демократических партий были мелкобуржуазными и находились под сильным влиянием того факта, что они жили в империях, таких как Австро-Венгерская или Российская империя в то время. Они не считали независимость жизнеспособной для других меньших наций. Ленин не раз называл этих социалистов «великонациональными шовинистами», то есть отождествлял их с угнетением господствующей нацией других наций.

Российская империя: «тюрьма народов»

Глубокому пониманию Лениным национального вопроса способствовало то, что он был родом из России, самого многонационального государства того времени. Царская Россия не была нацией; это было государство, состоящее из 200 национальностей и языков. Она была известна как Россия из-за господства «великорусской» нации. Термин «великоросс» использовался для отличия господствующей национальности от белых русских или от украинцев.

Эти три славянских народа на самом деле были очень тесно связаны между собой. Человек великорусской национальности мог понять язык белого русского или украинца. Великороссы составляли около 45 процентов населения. Три основные славянские нации составляли 110 миллионов из 140 миллионов на рубеже веков. Все остальные национальности составляли около 30 миллионов против 60 миллионов великороссов.

Этническое разнообразие империи, а затем и Советского Союза было поистине удивительным. Но опыт национальных меньшинств до революции был обычным: узаконенное угнетение. Их языки часто запрещались. У некоторых народов не было письменности. Большинство людей в угнетенных странах не умели ни читать, ни писать.

Царская Россия была известна как «тюрьма народов» из-за очень жестокого и самодержавного правления царской знати над многими подвластными народами. Русские рабочие и крестьяне также были угнетены как рабочие и крестьяне. Но другие национальности — грузины, азербайджанцы или тюркские народы и другие — подвергались дополнительному притеснению.

Государственной религией было православие. Евреи были лишены всех прав. Мусульмане считались религиозными врагами.

Даже когда царь был вынужден уступить парламент — Думу — после революции 1905 года, мусульманам не разрешалось голосовать.

Корлисс Ламонт в своей книге «Народы Советского Союза» цитирует одного хлопкороба-мусульманина, описывающего отношения до революции 1917 года на территории, которая впоследствии стала Туркменистаном. «Прошлое было лестницей лет, устланной болью. Узбеки боялись идти по улице арабов; таджики ходили с палками по узбекскому кварталу». При этом все они были мусульманами.

Евреи также подвергались чудовищным притеснениям. При царе было более 100 законов, лишавших евреев основных прав. Они не могли владеть землей или работать в сельском хозяйстве, они не могли быть в правительстве, работать на почте или на железной дороге. Они стали жертвами погромов — массовых расправ, развязанных царем.

Самой большой проблемой, с которой столкнулись многие народы, была крайняя отсталость и феодальные условия. У некоторых народов Центральной Азии к женщинам относились как к собственности, которую могли убить, если бы они осмелились читать или писать.

Возможно ли единство рабочего класса?

Для Ленина, как вождя большевиков, стоял вопрос о том, как развить партию и возглавить революцию в таком многонациональном государстве, при всех разногласиях между национальностями и народами, при всем испытанном гнете со стороны Великая русская нация, со всем недоверием и понятной обидой на великороссов всех сословий. Как могли большевики построить единство всех рабочих и угнетенных народов, необходимое для свержения царя и построения социализма?

Формальная точка зрения многих марксистов того времени была: «Все рабочие — рабочие, все бедняки — бедняки, мы все должны объединиться!»

Но реальная ситуация требовала большего, чем такие формальные и механические декларации. Простое слово «объединяйтесь» означало игнорирование национального угнетения и яростного расизма, с которыми сталкиваются угнетенные нации.

Великая русская нация отказала в правах языка и культуры и обложила других большими налогами. Этот дворянский шовинизм заразил русских рабочих и крестьян. В свою очередь, все угнетенные народы были глубоко возмущены этим расизмом и репрессиями.

Как, спрашивал Ленин, может быть при таких условиях действительное единство рабочих угнетающей национальности с рабочими других национальностей?

Право на самоопределение

Для Ленина ключевым было то, чтобы великорусский рабочий класс и революционная партия четко заявили о своем недвусмысленном оппозиции любому проявлению великорусского гнета, привилегий и расизма. Партия должна была быть лидером в борьбе за равенство языковых прав, равенство образования и культурных прав. Он был уверен, что единство наступит тогда, когда угнетенные народы, особенно рабочие и крестьяне, будут уверены в приверженности большевиков самоопределению и равноправию.

Ленин сказал, что партия должна показать, что она борется за устранение всех глубоко укоренившихся предубеждений и привилегий, связанных с принадлежностью к великороссам. В заметках, продиктованных в декабре 1922 г., он отметил, что:

«[Мы] граждане большой нации почти всегда были виновны в исторической практике в бесконечном количестве случаев насилия; более того, мы совершаем насилие и оскорбляем бесконечное число раз, сами того не замечая».

«Вот почему интернационализм со стороны угнетателей или «великих» наций, как их называют (хотя они велики только в своем насилии, велики только как хулиганы), должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но даже в неравенстве угнетающей нации, великой нации, которое должно компенсировать то неравенство, которое оно имеет на практике». («Вопрос о национальностях или «автономизация»», Собрание сочинений, т. 36, издательство «Прогресс», 1971, с. 607)

Для полной ясности в том, что революционная рабочая партия привержена ликвидации национального гнета, она должна также поддержать право угнетенной нации на отделение и образование своего государства. Это не означало, что социалисты во всех случаях выступают за отдельное государство; в некоторых случаях социалисты могут утверждать нецелесообразность независимого государства или преимущества союза. Но они должны быть бескомпромиссными в своем отказе от буржуазного «единства» как прикрытия продолжающегося национального гнета и порабощения «великими» нациями.

Единство, если оно будет единство, должно быть совершенно добровольным, констатировал Ленин. Важнейшей ее предпосылкой является приверженность членов партии угнетающей национальности к энергичной борьбе против национального гнета и расизма.

В то же время он призвал членов партии из угнетенных национальностей бороться за интернационализм рабочего класса. Он предостерег от любых уступок буржуазному национализму, который «сближает пролетариев и буржуазию одной нации и разделяет пролетариев разных наций». («Проект программы IV съезда социал-демократов Латвийского края», 19 мая.13)

«Рабочие, ставящие политическое единство со «своей» буржуазией выше полного единства с пролетариатом всех наций, действуют против своих интересов, против интересов социализма и против интересов демократии». («Тезисы по национальному вопросу», июнь 1913 г.)

Первая мировая война и борьба с империализмом

С началом Первой мировой войны в 1914 г. как никогда важна ясность социалистической перспективы в отношении угнетенных национальностей.

Все основные империалистические империи и державы вступили в войну. Все вызывали национал-шовинизм, чтобы побудить свой рабочий класс бороться с другими рабочими, чтобы империалисты могли заново разделить мир. Ленин показал, что империалисты боролись не за самоопределение, а за аннексию других стран, и что важнее, чем когда-либо, защищать право малых стран на независимость.

Даже когда Ленин настаивал на самоопределении всех наций, он также видел, что с первой империалистической мировой войной противоречия капитализма приблизили социалистическую революцию. Ему пришлось столкнуться с еще более развивающейся реальностью мира: некоторые области были гораздо более развиты в капиталистической фазе, чем другие.

К 1914 году континенты Африки, Азии и Латинской Америки были разделены между империалистическими державами. Ленин написал свои монументальные работы о последствиях этого периода и связи между борьбой внутри империалистических стран и антиколониальной борьбой.

В апреле 1916 года Ленин написал «Социалистическую революцию и право наций на самоопределение». Он сказал, что общество достигло такого уровня объективного развития, когда социализм теперь возможен и доступен. Первой задачей победивших социалистических стран было бы завершить расширение буржуазно-демократических прав населения и признать право угнетенных наций на самоопределение.

Ленин описал три типа стран:

«Во-первых, передовые капиталистические страны Западной Европы и США. Задачи пролетариата этих господствующих наций такие же, как задачи пролетариата Англии в девятнадцатом веке по отношению к Ирландии.

«Во-вторых, Восточная Европа: Австрия, Балканы и особенно Россия. Здесь именно ХХ век особенно развил буржуазно-демократические национальные движения и обострил национальную борьбу. Самая трудная и самая важная задача при этом — соединить классовую борьбу рабочих угнетающих наций с борьбой рабочих угнетенных наций.

«В-третьих, полуколониальные страны, такие как Китай, Персия и Турция, и все колонии с общим населением в 1000 миллионов человек. Социалисты должны не только требовать безусловного и немедленного безвозмездного освобождения колоний… событие одно — против угнетавших их империалистических держав».

Ленин в брошюре 1916 года «Империализм: высшая стадия капитализма» писал, что борьба полуколониальных и колониальных стран ведется в большинстве случаев уже не против феодализма, а против империализма.

Штурм Зимнего дворца в Петербурге привел к реальному самоопределению многих угнетенных национальностей России. Искусство Ивана Владимирова, «Погром Зимнего дворца» (ок. 1917)

Февральская революция 1917 года в России привела к власти капиталистов под руководством Керенского. Первые вызовы, с которыми столкнулось новое Временное правительство, касались национального гнета. Как все угнетенные народы будут относиться к русскому правительству теперь, когда разгромлен царский централизующий террор?

Финляндия и Польша немедленно провозгласили свою независимость. Во время царского правления правящие классы этих народов не добивались независимости. Они довольствовались простым требованием автономии, потому что буржуазные силы обеих стран боялись, что такой шаг подстегнет революционные массы.

7 ноября 1917 года к власти пришли большевики, свергнувшие капиталистическое правительство Керенского. Не прошло и недели, как большевики издали целую серию революционных декретов и учреждений, призванных установить равенство народов и положить конец многовековому угнетению.

Следующие три трудных года, характеризовавшиеся гражданской войной и империалистической интервенцией, дали много полезных уроков того, как большевистская политика национального угнетения будет претворяться в жизнь. Только после того, как эти конфликты утихли, новое советское государство смогло в полной мере выполнить эти жизненно важные задачи.

Ленин о национальной политике – семнадцать моментов советской истории

Владимир Ленин, К вопросу о национальностях или об автономизации. 30 декабря 1922 г.

Я думаю, что сделал большую ошибку рабочим России, не вмешиваясь энергично и достаточно резко в пресловутый вопрос об автономизации, который, кажется, официально называется вопросом о союзе советских социалистических республик.

Летом, когда возник этот вопрос, я был болен, а потом осенью возлагал слишком большие надежды на свое выздоровление и на то, что октябрьский и декабрьский пленумы дадут мне возможность выступить по этому вопросу, но я не смог присутствовать и на октябрьском пленуме (по этому вопросу), и на декабрьском, так что этот вопрос почти совсем прошел мимо меня.

Мне удалось поговорить только с товарищем Дзержинским, приехавшим с Кавказа, который рассказал мне, как стоит этот вопрос в Грузии. Успел я также перекинуться словами с тов. Зиновьевым и высказать ему свои опасения по этому вопросу. Из того, что мне рассказал тов. Дзержинский, возглавлявший комиссию, посланную ЦК для «расследования» грузинского инцидента, я могу испытывать только величайшие опасения. Если дело дошло до того, что Орджоникидзе мог рискнуть применить физическое насилие, о чем мне сообщил тов. Дзержинский, то можете себе представить, до какого плачевного положения мы дошли. Очевидно, что вся эта схема «автономизации» была в корне неправильной и несвоевременной.

Говорят, что требовалось единство аппарата. Откуда возникли эти претензии? Не от того ли самого русского аппарата, который, как я указывал уже в одной из предыдущих записей в моем дневнике, был заимствован нами у царизма и лишь немного подсмолен советской кистью?

Не может быть никаких сомнений в том, что с этой мерой нам следовало подождать, пока мы не сможем сказать, что ручаемся за наш аппарат как за свой собственный. А теперь мы должны с полной совестью сказать обратное, что то, что мы называем нашим аппаратом, есть нечто, на деле еще совершенно чуждое нам и представляющее собой буржуазно-царскую мешанину, преодолеть которую в пять лет было невозможно ввиду отсутствия помощи из других стран и преобладания военных «забот» и борьбы с голодом.

В этих условиях очень естественно, что «свобода выхода из союза», которой мы оправдываемся, окажется лишь бумажкой, неспособной защитить людей других национальностей от посягательства той истинно русской, великоросс, шовинист, в сущности, негодяй и грабитель, каковым и является типичный русский бюрократ. Не может быть сомнения, что ничтожный процент советских и советизированных рабочих утонет в этом море шовинистической великорусской сволочи, как муха в молоке.

В защиту этой меры говорят, что мы создали наркоматы для непосредственного занятия национальной психологией и народным образованием. Но в связи с этим можно спросить, можно ли вполне устроить эти наркоматы и опять-таки, достаточно ли заботы мы проявили, приняв меры к действительной защите инонациональных людей от истинно русских держимордов. Я думаю, что мы не приняли этих мер, хотя могли и должны были их принять.

Я думаю, что здесь роковую роль сыграла торопливость и озабоченность Сталина административной стороной, а также его ярость против пресловутого «социал-национализма». Ярость вообще обычно играет худшую роль в политике.

Боюсь также, что тов. Дзержинский, поехавший на Кавказ для расследования дела о «преступлениях» этих «социал-националов», отличился там только своим тоже истинно русским отношением (известно, что обрусевшие инородцы всегда переусердствовать, когда они занимают истинно русскую позицию) и что беспристрастность всей его комиссии достаточно характеризует применение силы Орджоникидзе. Я думаю, что это русское насилие не может быть оправдано никакими провокациями и даже никакими оскорблениями и что тов. Дзержинский непоправимо виноват в том, что легкомысленно относится к этому насилию.

Орджоникидзе представлял режим в отношении всех остальных граждан на Кавказе. Орджоникидзе не имел права проявлять раздражение, о котором говорили он и Дзержинский. Орджоникидзе, напротив, следовало бы вести себя сдержанно, какой не обязан ни один обычный гражданин, тем более обвиняемый в «политическом» преступлении. Ведь по существу социал-националы были гражданами, обвиняемыми в политическом преступлении, и вся подоплека этого обвинения могла квалифицировать его только так.

Здесь возникает важный принципиальный вопрос: как понимать интернационализм. -ЛЕНИН. 30/XII/22. Продиктовано М. В.

Продолжение заметок. 31 декабря 1922 г.

Я уже писал в своих работах по национальному вопросу, что абстрактная постановка вопроса о национализме вообще просто не годится. Необходимо различать национализм угнетающей нации и национализм угнетенной нации, национализм большой нации и национализм малой нации.

Что касается второго национализма, то почти всегда в исторической практике мы, граждане большой нации, оказываемся виноваты в бесконечном количестве насилия, и притом незаметно для себя совершаем бесконечное количество насилия и оскорбление; стоит только вспомнить мои волжские воспоминания о том, как в нашей стране обращаются с нерусскими, как поляка не называют иначе, как «поляком», татарина неизменно высмеивают «князем», украинца — «хохолом». », грузин или других жителей Закавказья как «капказский» [ироническое неправильное произношение «кавказского»].

Поэтому интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя она и велика только в насилии, велика только как жандарм) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, как было бы компенсацией угнетающей нации, большой нации за то неравенство, которое действительно складывается в жизни. Кто этого не понял, тот не понял подлинного пролетарского отношения к национальному вопросу, он остается по существу на мелкобуржуазной точке зрения и потому не может не скатиться ежеминутно на буржуазную точку зрения.

Что важно для пролетария? Для пролетариата не только важно, но даже жизненно необходимо, чтобы к нему было создано максимальное доверие представителей других национальностей в пролетарской классовой борьбе. Что для этого нужно? Для этого нужно не просто формальное равенство. Нужно компенсировать так или иначе своим обращением или уступками другим нациям то недоверие, ту подозрительность, те обиды, которые были нанесены им в историческом прошлом правительством «великодержавной» нации.

Думаю, что большевикам, коммунистам более подробное объяснение давать не надо. И я думаю, что в данном случае, а именно в грузинском народе, мы имеем типичный пример, когда истинно пролетарское отношение к делу требует от нас предельной осторожности, такта и великодушия. Грузин, пренебрежительно относящийся к этой стороне дела, пренебрежительно бросающий обвинения в «социал-национализме» (между тем как он сам есть настоящий, настоящий не только «социал-националист», но и грубый великорусский жандарм), что грузин по существу нарушает интересы пролетарской классовой солидарности, ибо ничто так не тормозит развитие и укрепление пролетарской классовой солидарности, как национальная несправедливость, и ни к чему другому так не чувствительны «обиженные» национальности, как к чувству равенства и нарушению этого равенства – хотя бы по неосторожности, хотя бы в виде шутки – к нарушению этого равенства их товарищами-пролетариями. Вот почему в данном случае лучше быть чересчур великодушным и снисходительным к национальным меньшинствам, чем недостаточно. Вот почему в данном случае коренные интересы пролетарской солидарности, а следовательно, и пролетарской борьбы требуют, чтобы мы никогда не относились формально к национальному вопросу, а всегда учитывали определенное различие в отношении пролетариата угнетенной (или малой) нации к угнетающей (или большой) нации.
-ЛЕНИН. Продиктовано М. В. 31/XII/22.

Какие практические меры следует принять в сложившейся ситуации?

Во-первых, сохранить и укрепить союз социалистических республик; в этой мере не может быть никаких сомнений. Он нужен нам, как нужен мировому коммунистическому пролетариату для борьбы с мировой буржуазией и для защиты от происков последней.

Во-вторых, мы должны сохранить союз социалистических республик в отношении дипломатического аппарата. Между прочим, этот аппарат является исключительным в составе нашего государственного аппарата. Мы не допустили к ней ни одного человека, имевшего какое-либо влияние в старом царском аппарате. В нем весь сколько-нибудь авторитетный аппарат составлен из коммунистов. Поэтому этот аппарат уже заслужил (мы можем сказать это смело) название испытанного коммунистического аппарата, очищенного в несравненно, неизмеримо большей степени от старого царского буржуазного и мелкобуржуазного аппарата, чем тот, которым мы вынуждены обходиться. в других наркоматах.

В-третьих, необходимо наказать тов. Орджоникидзе как пример (говорю об этом с большим сожалением, так как лично состою в числе его друзей и работал с ним в эмиграции за границей), а также довести следствие до конца или тщательно перерасследовать все материалы комиссии Дзержинского в целях исправления громадного числа неправильных и предвзятых суждений, которые там несомненно имеются. Сталин и Дзержинский должны, конечно, нести политическую ответственность за всю эту поистине националистическую великорусскую кампанию.

В-четвертых, должны быть введены строжайшие правила употребления национального языка в нерусских республиках, входящих в наш союз, и эти правила должны быть тщательно проверены. Несомненно, что под предлогом единства служб железных дорог, под предлогом единства фискального и т. д. просочится масса злоупотреблений истинно русского характера, каков наш аппарат. Для борьбы с этими злоупотреблениями нужна особая изобретательность, не говоря уже об особой искренности со стороны тех, кто берется за эту борьбу. Потребуется подробный кодекс, составить который с некоторым успехом могут только граждане, проживающие в рассматриваемой республике. При этом мы ни в коем случае не должны заранее отказываться от идеи вернуться в результате всей этой работы на следующем съезде Советов, т. е. сохранить Союз Советских Социалистических Республик только в военно-дипломатическом отношении и в во всем остальном восстановление полной самостоятельности отдельных наркоматов.

Следует иметь в виду, что раздробленности наркоматов и несогласованности их работы по отношению к Москве и другим центрам может быть адекватно противодействован партийный авторитет, если он применяется достаточно осмотрительно и непредвзято; вред, который может быть нанесен нашему государству от отсутствия соединения национальных аппаратов с русским аппаратом, неизмеримо меньше, бесконечно меньше того вреда, который может быть нанесен не только нам, но и всему Интернационалу, сотням миллионов людей в Азии.