Косыгин кто такой: SCF Group — Косыгин Алексей Николаевич

В Минске назвали милитаристские действия Запада подготовкой к войне

6 июля, 14:16,

обновлено 6 июля, 14:57

МИНСК, 6 июля. /ТАСС/. Начальник главного разведывательного управления — заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил Белоруссии Руслан Косыгин заявил, что военные приготовления Запада, в том числе на территории Польши, по сути, являются подготовкой к ведению военных действий на восточном направлении.

«Весь комплекс военных приготовлений Запада, в том числе на территории Польши, свидетельствует о планомерной отработке Вашингтоном и Брюсселем под предлогом сдерживания угрозы с востока механизмов создания в кратчайшие сроки группировок войск для их возможного применения на соответствующих операционных направлениях, а также всестороннего обеспечения их действий, — сказал он в среду журналистам, его слова приводит агентство БелТА. — По сути, это является подготовкой к ведению военных действий на восточном направлении».

По словам Косыгина, территория Польши, как, впрочем, и стран Балтии, «превращается в полигон, на территории которого США планируют развязать в Европе еще один кровавый конфликт против Российской Федерации и ее союзников». «Подтверждением этих замыслов являются и проводимые мероприятия оперативной и боевой подготовки, в рамках которых отрабатываются вопросы переброски войск (сил), создания группировок, их применения и всестороннего обеспечения, а в качестве противника рассматриваются Россия и Беларусь», — сказал Косыгин. По его словам, особого внимания с точки зрения оценки вызовов и военных угроз, в том числе для Белоруссии, заслуживает проводимый комплекс мероприятий по развертыванию европейского сегмента системы противоракетной обороны США, в настоящее время в Польше завершается процесс ввода в эксплуатацию базы противоракетной обороны.

«Еще одним деструктивным направлением деятельности Варшавы <…> являются пока голословные, но в то же время опасные попытки отдельных польских политиков инициировать возвращение так называемых исконно польских земель, под которыми подразумеваются западные регионы Украины и Беларуси», — отметил представитель Генштаба ВС Белоруссии.

По его словам, в случае провокаций со стороны Запада ответ однозначно будет адекватным и жестким. Он добавил, что в то же время, и это надо понимать прежде всего польскому руководству, в случае начала конфликта территория Польши с ee военной инфраструктурой становится первоочередным объектом удара. «А именно центры принятия решений, элементы системы управления, пункты постоянной дислокации национальных вооруженных сил, арсеналы и базы, а также критически важные объекты их экономики и транспортной инфраструктуры, — отметил он. — Как уже не раз говорил глава государства, ответ будет мгновенным. Именно по ним будут нанесены удары, если только они попытаются разговаривать с нашим государством с позиции силы».

Косыгин подчеркнул, что Минск не является сторонником такого сценария, однако на Западе должны четко понимать, что «ответ на любого рода вооруженные провокации однозначно будет адекватным и жестким». 

Теги:

Белоруссия

«Косыгина сломил не Брежнев, его сломила болезнь» – Власть – Коммерсантъ

Алексей Косыгин руководил правительством СССР дольше всех советских премьеров — 16 лет. И все это время его ближайшим сотрудником оставался управляющий делами Совета министров СССР Михаил Смиртюков, который рассказал о самом неулыбчивом советском премьере обозревателю «Власти» Евгению Жирнову.

«Всем коньякам он предпочитал дагестанский»

На протяжении многих лет вы были одним из ближайших сотрудников Алексея Николаевича Косыгина. Во многих воспоминаниях его описывают человеком жестким, суровым, почти нелюдимым. Это соответствует действительности?

Улыбался он действительно нечасто. Если был доволен, чуть сдвинет в улыбке уголок рта — и все. А сколько раз он смеялся, я могу пересчитать по пальцам. Но не это в нем было главным. Алексей Николаевич был профессионалом хозяйственником до мозга костей. А если вспоминать о его личных качествах, без малейшего преувеличения можно сказать, что он поражал окружающих своей скромностью и кристальной честностью. Причем в этом не было никакой рисовки или показухи. Расскажу вам такую вещь. Мы с ним оба были заядлыми рыбаками. И делились друг с другом профессиональными секретами: где лучше ловится, что и на что. Как-то я заприметил, что маршалы Жуков и Малиновский повадились ловить рыбу с Рублевской плотины. Интересно то, что они никогда не рыбачили там вместе. Жуков подъезжает — Малиновский сворачивает удочки. И наоборот. Видимо, крепко не любили друг друга. Так вот, попробовал поудить там и я. Судак, жерех клевали отлично. И от Москвы, и от наших дач — рукой подать. Рассказываю об этом Косыгину. Через пару недель, в воскресенье, рыбачу там, смотрю — со стороны Архангельского, где была дача Алексея Николаевича, идет моторка. Причаливают, подходит он, здоровается. Потом выбрал место, закинул спиннинг и буквально сразу поймал крупного жереха. Один из его охранников, стоявший внизу у плотины, рыбу с крючка снял и приносит ему. Он посмотрел на жереха, улыбнулся и давай прощаться. «А как же рыбалка?» — спрашиваю. «Так все,— говорит.— Моей семье этой рыбины вполне достаточно».

Скромность объясняется происхождением? Он вам рассказывал о родителях, о своем детстве?

Интересная штука! Мы с ним говорили почти ежедневно на протяжении почти двух десятков лет, а такая тема в наших беседах не возникала ни разу. О его детстве я знал только то, что было написано в официальных документах: что родился он в 1904 году в Петербурге в рабочей семье, что в 15 лет вступил добровольцем в Красную армию. А вот о том, что было дальше, он рассказывал часто. Говорил о том, как работал после окончания кооперативного техникума в Сибири. Об учебе в текстильном институте, о работе на ткацко-прядильной фабрике, где он вырос от мастера до директора. Собственно, там, на этой фабрике в Ленинграде, мы с ним и познакомились.

Когда это произошло?

В 1937 году меня назначили начальником сектора легкой, пищевой и местной промышленности Экономсовета Совнаркома СССР. И 19 февраля 1938 года меня командировали в Ленинград на слет передовиков хлопчатобумажной промышленности. Приехал я туда утром, а слет начинался в четыре часа дня. Поэтому я попросил встречавшего представителя Ленсовета отвезти меня на текстильную фабрику. Приехали мы на фабрику, где директором был Косыгин. Встретил меня высокий, стройный человек в прекрасно сшитом сером костюме. Это сразу бросилось в глаза, поскольку большинство руководителей ходили в полувоенных френчах, подражая Сталину. И мы часа три ходили по фабрике. Меня поразил и порядок в цехах, и то, с каким уважением говорили с ним работницы. Чисто, аккуратно и опрятно было и в заводском общежитии, где Косыгин предложил мне остановиться. Толковым было и его выступление на слете. Он перебрал регламент, но, поскольку говорил исключительно по делу, его никто не останавливал. Вернулся я в Москву, написал записку об увиденном. А через некоторое время узнал, что Косыгина назначили заведующим промышленно-транспортным отделом обкома партии, а затем избрали председателем Ленинградского горисполкома.

Ваша записка сыграла в этом какую-то роль?

Скорее всего, она оказалась только одним из многих положительных отзывов о работе Алексея Николаевича, которые Микоян доложил Сталину, и это изменило судьбу Косыгина. В 1939 году его назначили наркомом текстильной промышленности. Причем все было организовано чисто по-сталински. Косыгина, как он мне рассказывал, без всякого объяснения причин вызвали в Москву. Он приехал, на вокзале купил «Правду» и из нее узнал о назначении. Тогда в отличие от нынешнего времени существовал особый порядок приема-передачи дел руководителями отраслей. Создавалась специальная комиссия с участием представителей Совнаркома и Комиссии советского контроля. И так получилось, что представлять Совнарком назначили меня, а от контрольного органа в комиссию вошла знаменитая большевичка Розалия Землячка. Боялись ее, нужно сказать, все страшно — и не без оснований. Мне рассказывали, что однажды она, будучи в Горьком, пришла в управление речного порта. Не понравилось ей, что посреди Волги долго стоит и гудит пароход. Речной начальник, к которому она вошла, был в запарке и не заметил, что у пришедшей к нему женщины на лацкане костюма орден Ленина, очень редкая по тем временам награда. Ну мечется, кричит и вдруг видит ее. «А вам,— говорит,— дамочка, чего здесь надо?» В общем, тот речник вспоминал об этой встрече много лет. Не знаю, сколько их всего ему дали.

А в комиссии по приему-передаче дел она свирепствовала?

Нет. Мне показалось, что ей пришлись по душе собранность и деловитость Косыгина. По заведенному порядку новому наркому в присутствии прежнего начальники управлений наркомата докладывали обо всех успехах и нерешенных вопросах. Так что после десяти дней работы комиссии Алексей Николаевич получил достаточно полную информацию о текстильной промышленности страны.

«Мы с ним говорили почти ежедневно на протяжении почти двух десятков лет, а о его детстве я знал только то, что было написано в официальных документах»

Фото: Росинформ, Коммерсантъ

А каким он оказался наркомом?

По долгу службы я часто бывал у него на коллегиях наркомата. И на меня произвела приятное впечатление его манера говорить с подчиненными: без нажима, спокойно, аргументированно. Даже не было заметно, что у него есть проблемы. Не очень здорово сложились у Косыгина отношения с транспортниками. Железнодорожники неритмично подвозили сырье и вывозили готовую продукцию с текстильных предприятий. Косыгин решил прибегнуть к помощи председателя Совнаркома Молотова. Попросил принять и начал рассказывать об этих трудностях. Молотов выслушал его и спрашивает: «А от меня чего вы хотите?» Косыгин попросил поднажать на путейцев. А Молотов снова спрашивает: «А вы кто? Кем вы у нас работаете?» «Наркомом»,— отвечает Косыгин. «Так вот,— говорит Молотов,— идите и работайте наркомом. А я за вас вашу работу делать не буду». Косыгин, как он мне рассказывал, сначала обиделся. А потом не раз рассказывал о той встрече с Молотовым тем подчиненным, которые хотели перевалить на него свои заботы. И с работой начал справляться настолько успешно, что уже в апреле 1940 года его назначили зампредом Совнаркома.

А как проявил себя Косыгин во время войны?

На третий день после нападения немцев его назначили заместителем председателя Совета по эвакуации при Совнаркоме. И фактически он руководил всей работой по вывозу предприятий и миллионов людей с территорий, которые вот-вот должен был занять враг.

Вы встречались с ним в это время?

Косыгину, не снимая с него других обязанностей, поручили руководить вывозом людей из окруженного врагом Ленинграда, а я по приказу Микояна отвечал за снабжение ленинградцев продовольствием. Мы нередко были в Ленинграде одновременно. А вот после снятия блокады наши пути несколько разошлись. Сначала Алексея Николаевича назначили председателем Совнаркома РСФСР. Затем он сменил еще несколько постов, был даже министром финансов, и мы виделись лишь тогда, когда требовалось согласовать какие-либо вопросы. Особенно часто с места на место его стали перебрасывать в хрущевские времена.

Почему?

«Дорогой Никита Сергеевич» с его вечным административным зудом безостановочно менял структуру правительства. То объединял министерства, то разъединял, пока вовсе не решил их ликвидировать. Косыгин то работал в Госэкономкомиссии, то возглавлял Госплан. Только в мае 1960 года он занял пост, который давно заслуживал,— первого заместителя председателя Совмина СССР. Я тогда был только заместителем управляющего делами, но Алексей Николаевич предпочитал все вопросы обсуждать и решать со мной, а не с управляющим делами Степановым. И несколько раз приглашал меня с собой в поездки. Как-то позвонил, попросил зайти и говорит: «А знаете что?» Это было его любимое присловье, с которого он обычно начинал беседу. И продолжил: «Не хотите поехать со мной в Казахстан?» Он не любил долгих сборов, и через час мы уже вылетели из Внуково в Алма-Ату. Мы проехали почти по всем областям Казахстана, и везде Алексей Николаевич с обычным для него любопытством вникал в дела предприятий. А его рекомендации по улучшению работы потом легли в основу пятилетнего плана развития Казахстана. Во время этой поездки мне довелось видеть, как в Усть-Каменогорске он говорит с возбужденной толпой. Мы приехали туда, чтобы посмотреть, как идут дела на ГРЭС, на которой директорствовал сосланный туда Маленков.

«О самом Косыгине члены Политбюро распускали разные сплетни. Алексея Николаевича, тяжело переживавшего смерть жены, эта болтовня, без преувеличения, ранила»

Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

Но ведь встреча действующего руководителя с опальным могла кончиться для обоих очень плачевно.

Маленков все это понимал и на это время уехал куда-то — якобы по делам. А через некоторое время после нашего приезда в Усть-Каменогорск Косыгину доложили, что собралась большая толпа женщин, которые требуют встречи с ним. Среди казахских руководителей началась легкая паника. А Алексей Николаевич, не говоря ни слова, встал и пошел на площадь. После того как он спокойно поздоровался с женщинами, шум и крики в толпе утихли. Оказалось, что в построенном городке у женщин не было никакой работы. Проектировщики ГРЭС не предусмотрели. Косыгин выслушал всех и так же спокойно сказал: «А знаете что? Мы обязательно что-нибудь придумаем». И народ разошелся. А Косыгин, вернувшись в кабинет, тут же позвонил атомному министру Ефиму Павловичу Славскому, обрисовал ситуацию и спросил: «Нет ли у вас нужды в каком-либо производстве, на котором могли бы быть заняты в основном женщины?» И к нашему возвращению в Москву Славский подготовил предложения о строительстве там фабрики по выпуску респираторов. А еще через полтора года она заработала.

А как принимали Косыгина региональные руководители?

По их понятиям — по высшему разряду. В Усть-Каменогорске нас поселили в особняке приемов обкома. Утром спускаемся к завтраку, а там стол ломится от еды: накрыто человек на тридцать. А нас семеро: Косыгин, два его помощника, я, председатель Совмина Казахстана Кунаев, второй секретарь казахского ЦК Соломенцев и хозяин — секретарь обкома. На подобные приемы и угощения тратились, а еще чаще списывались огромные деньги. Я помню, мне как-то принесли для оплаты счет за отдых на госдаче в Пицунде министра угольной промышленности Засядько. Сумма указывалась какая-то совершенно немыслимая, а в раскладе продуктов было написано, что за месяц на него израсходовали 2600 яиц! А он мне как-то говорил, что с детства не переносит ни яичницы, ни вареных яиц.

Косыгина это тоже возмущало?

Конечно. Но особенно там, в Усть-Каменогорске, его возмутило предложение секретаря обкома выпить за завтраком водки. «Если хотите,— говорит Косыгин,— пейте сами». А тот, ничуть не смущаясь, ответил: «Да мы и так каждый день пьем. А вы у нас гость, вот и хотели вас уважить».

Косыгин был убежденным трезвенником?

Ну что вы. В праздники, на отдыхе он был не прочь посидеть за коньячком. Всем другим коньякам, кстати, он предпочитал дагестанский.

«В аппарат Совета министров ЦК постоянно направлял своих людей, и не всегда от этих назначенцев удавалось отбиться»

«Захожу в комнату, а там Брежнев брови укладывает»

А как складывались его отношения с Хрущевым?

Неровно они относились друг к другу. Хрущев много раз обвинял Косыгина в том, что он лезет в сельхозвопросы, в которых будто бы ничего не понимает. А Косыгин недолюбливал Хрущева за непомерную говорливость. Он вообще всю жизнь не любил пустых болтунов.

В разных источниках по-разному описывается роль Косыгина в антихрущевском заговоре. Большинство историков и мемуаристов утверждают, что Косыгина не посвящали в существо дела. Это так?

Конечно, нет. В 1964 году я предложил ему провести небольшую реконструкцию Свердловского зала в Казаковском корпусе Кремля. Там вот в чем была штука: аппаратурой, усиливающей звук, тогда не пользовались, а акустика в этом зале была неважной. Разбирается вопрос, человека ругают, а он сидит себе и ничего не слышит. Кончается заседание, он выходит и улыбается. А те, кто сидел поближе, спрашивают: «Ты чего радуешься? Тебе же только что выговор влепили». Стали разбираться, и оказалось, что первоначально потолки в зале были высокими, но в первые годы советской власти, чтобы сделать его менее парадным и более уютным, соорудили низкий фальшпотолок. Когда за несколько месяцев до отправки на пенсию Хрущев в очередной раз уехал из Москвы, я предложил Косыгину восстановить зал в первоначальном виде. «А если Никита Сергеевич будет недоволен,— говорю,— свалим все на меня». Косыгин даже обиделся: «Почему же? Решаем вместе — и отвечать вместе будем». И добавил: «Если будет перед кем». Я смекнул, что трон под Хрущевым уже зашатался. Потом мне рассказывали, что Косыгин перед октябрьским пленумом ЦК вел подготовительные разговоры с другими зампредами Совмина и министрами.

И как они реагировали?

Председатель Госснаба Дымшиц, когда услышал от Косыгина, что есть мнение снять Хрущева, побагровел и, ни слова не говоря, попятился к двери. Были и такие члены правительства, которые срочно заболели. В кремлевской больнице на Грановского проблем с коечным фондом никогда не было, так что все, у кого воспалилась осторожность, спокойно переждали там смену власти.

А как прошло назначение Косыгина премьером?

Без сучка и задоринки. Я был на том пленуме. После своего избрания Брежнев спросил у зала: «А кого назначим председателем Совета министров?» И сразу со всех сторон закричали: «Косыгина, Косыгина». Проголосовали за него единогласно. Все знали его как профессионала высшего уровня. Хрущев ведь поэтому, хоть и не любил Косыгина, не убирал его из правительства.

Он сразу назначил вас управляющим делами Совмина?

Нет. Мы продолжали работать так, будто ничего не произошло. Еще несколько дней управляющим делами оставался выдвиженец Хрущева Степанов. Затем Косыгин говорит: «А знаете что? Примите у Степанова дела». И снова работаем, как работали. А в декабре я получил красный пакет, в котором обычно присылали решения Политбюро. Я был назначен управляющим делами. Степанова Косыгин, кстати, тоже не обидел. До пенсии он работал заместителем министра электростанций.

А как складывались отношения Косыгина с Брежневым?

Вначале они прекрасно ладили друг с другом. Хотя людьми были абсолютно разными. Косыгин в отличие от Брежнева никогда не принимал никаких подношений. Помню, один наш дипломат принес ему ружье и сказал, что такие же ружья подарил Брежневу и Подгорному. Тогда ведь к власти пришел триумвират: Брежнев — главный в ЦК, Косыгин — в правительстве, Подгорный — в Верховном совете. Но Косыгин приказал догнать дарителя и вернуть ему ружье. Все подарки, полученные от иностранцев, он обязательно сдавал в госфонд. И очень расстраивался, когда подарок оказывался не таким ценным, как ему представлялось. После поездки в Ливию, например, показывает он мне саблю и говорит: «Из чистого золота, Каддафи подарил». Я говорю: «Алексей Николаевич, не может сабля быть из чистого золота». Он начал со мной спорить. Пригласили экспертов. Оказалось, что клинок стальной, но позолоченный. Он расстроился так, будто нанес недостаточной ценностью сданной вещи ущерб родной стране. Даже мелочь иностранную, которая оставалась у него после поездок за рубеж, он аккуратно сдавал нам, в управление делами. И еще его отличала от Брежнева и Подгорного подчеркнутая нелюбовь ко всякого рода пьяным встречам и охотам. Косыгин ведь даже на отдыхе предпочитал жить скромно — в обычном двухкомнатном номере санатория, хотя на любом курорте были госдачи для членов Политбюро.

«Мне как-то принесли для оплаты счет за отдых на госдаче в Пицунде министра угольной промышленности Засядько (на фото — слева). В раскладе продуктов было написано, что за месяц на него израсходовали 2600 яиц!»

Фото: Росинформ, Коммерсантъ

Брежнева раздражало это его «чистоплюйство»?

Конечно. Но к развалу правящего триумвирата привело другое: Брежнев с самого начала хотел быть первым среди равных и все время стремился показать, что он все-таки главнее Косыгина и Подгорного. Например, захотел иметь кабинет не только на Старой площади, но и в Кремле. И нам пришлось освободить и отремонтировать для него и его аппарата третий этаж Казаковского корпуса. Перед окончанием ремонта я пошел посмотреть, все ли сделано как надо. Захожу в комнату отдыха за кабинетом, предназначенным для Брежнева, а там уже сам Леонид Ильич. Стоит перед зеркалом, брови укладывает. Здороваюсь, а он отвечает: «Привет!» И продолжает расческой работать. Неудобно, черт! Рабочие же кругом ходят, а ему хоть бы хны.

А когда монолитное единство трех руководителей рухнуло?

Оно рушилось постепенно, на протяжении нескольких лет. Брежневу нужно было время, чтобы посадить на все значительные партийные посты своих людей. В смысле подбора и расстановки кадров ему равных не было и нет. И только затем он занялся другими органами власти. Но ревниво следить за всем, что делает Косыгин, он начал вскоре после прихода к власти. Собственно, к конфронтации с Алексеем Николаевичем его подталкивал и партаппарат. Главной заботой Косыгина было проведение экономической реформы. Он считал, что предприятиям и отраслям нужно предоставить больше самостоятельности. И первыми восстали против этого партийные чиновники на местах. Они почувствовали, что вскоре не смогут давать указания директорам заводов, что, понятно, не могло им понравиться. А Брежнев очень чутко прислушивался к настроениям руководящих партийных масс. С помощью Минфина товарищи из ЦК начали душить реформу, а самого Косыгина Брежнев (чаще всего без всякого повода) начал критиковать на Политбюро.

Как же без повода? Ведь известно, к примеру, что Косыгин без согласования с Брежневым разрешил уехать за границу дочери Сталина Светлане Аллилуевой.

Я, между прочим, хорошо помню этот день. Я, как обычно, утром пришел к Алексею Николаевичу с «почтой» — документами, требовавшими его подписи. А дежурные в приемной извиняются, что не успели позвонить: на прием попросилась Аллилуева, и Косыгин сейчас с ней беседует. Пробыла она у него минут пятнадцать. Вхожу. Он рассказывает, что Светлана попросила по семейным делам выпустить ее за границу и что дала слово вернуться. Косыгин ведь сам был человеком слова и как-то не задумался о том, что, даже дав слово, она может его подвести. «А если все-таки не вернется?» — спрашиваю. Он задумался и, в свою очередь, спросил: «А чем она может навредить, если останется там? Будет рассказывать что-то о Сталине? Так культ личности мы и сами разоблачили». Но когда она все-таки не вернулась, на Политбюро против Косыгина подняли большую волну. Но гораздо больше его отношениям с Брежневым навредила встреча с премьером КНР Чжоу Эньлаем. Алексей Николаевич летел из Вьетнама над территорией Китая, с которым в тот момент отношения по вине Хрущева были испорчены. И Косыгин с борта самолета направил приветственную телеграмму китайскому народу и его премьеру. А через десять минут пришла ответная телеграмма от Чжоу Эньлая с предложением приземлиться в Пекине и провести переговоры. Прошли они успешно, но когда я решил поздравить Алексея Николаевича с этим, он только горько усмехнулся. Оказалось, что сразу после возвращения ему позвонил Брежнев и, не поинтересовавшись результатом встречи в Пекине, спросил: «Кто разрешил показывать твою встречу с Чжоу по нашему телевидению?» После этого, насколько я знаю, Брежнев установил пропорцию: сколько в программе «Время» нужно показывать его и во сколько раз меньше — Косыгина.

Вы считаете, что, соглашаясь на встречу в Пекине, Косыгин не думал о том, что успех придаст ему дополнительный политический вес?

Он всегда думал прежде всего о деле. В нашей стране, чтобы завоевать и удерживать власть, нужно иметь хорошие отношения с региональными лидерами, как бы они ни назывались — секретарями обкомов или губернаторами. А Косыгин никогда не пытался выстраивать с ними какие-то особые связи. Помню, при мне ему позвонил из Узбекистана Рашидов: «Алексей Николаевич! Республика начала добывать для страны золото!» А Косыгин-то знал, что золото добывает не республика, а союзное атомное министерство. И что себестоимость его довольно высока. Он спрашивает Рашидова: «А во сколько обходится стране грамм золота?» Тот то ли не знал, то ли понял, что уловка не удалась, и закруглил разговор. И больше Косыгину не звонил. Разве так ведут себя те, кто рвется на вершину власти? А настоящей, дельной популярности и в народе, и среди настоящих хозяйственников Алексею Николаевичу было не занимать. И Брежнев это знал и страшно ревновал его.

Эта политическая ревность как-то сказывалась на работе правительства?

Непосредственно на работе аппарата — нет. Алексей Николаевич принял предложенную мной схему работы. Перед каждым заседанием президиума Совмина мы собирали сотрудников аппарата, готовивших вопросы, и они докладывали Косыгину все нюансы проблемы. Выслушивал он всех — и очень внимательно, не глядя, что перед ним простой референт. Нередко спорил и не соглашался с докладчиками, но на следующий день, все обдумав, на заседании президиума в спорах с зампредами и министрами начинал отстаивать позицию, предложенную ему аппаратом. А вот по крупным, принципиальным вопросам ему приходилось труднее. Они ведь предварительно обсуждались на Политбюро. Вначале Косыгина поддерживали там зампред Совмина СССР Мазуров и глава правительства РСФСР Воронов. Мазуров выступал помягче, а Воронов был мужик резкий и говорил Брежневу в глаза все, что думал. Он и рыбаком, кстати, был таким же резким и, можно сказать, опасным. Как приедем рыбачить, не успокоится, пока не набьет целый мешок рыбой. Но их Брежнев потихоньку из Политбюро убрал, и Косыгину нередко приходилось противостоять всей этой партийной братии практически в одиночку.

Война шла в основном на заседаниях Политбюро?

Да где там. Борьба шла по всем правилам ведения дворцовых интриг. У Брежнева среди зампредов Совмина были свои люди, которые после заседаний правительства чуть ли не бегом бежали к телефонам, чтобы доложить генсеку о том, что у нас говорилось. В аппарат Совета министров ЦК постоянно направлял своих людей, и не всегда от этих назначенцев удавалось отбиться. В ходу были и более тонкие интриги. Например, как-то я увидел, что Косыгин недоволен мной. Оказалось, что зампред Совмина и член Политбюро Полянский сказал Косыгину, что я был вместе с ним и Громыко на охоте. А Алексей Николаевич не терпел, когда так поступают близкие ему люди. «Так я там и не был,— говорю.— Полянский меня несколько раз звал, но я не поехал». И о самом Косыгине члены Политбюро распускали разные сплетни.

Вы имеете в виду разговоры о его близости с Людмилой Зыкиной?

Чистейшая была клевета. Но Алексея Николаевича, тяжело переживавшего смерть жены, эта болтовня, без преувеличения, ранила. Как-то мы сидим с ним с документами, вдруг звонок. Косыгин, когда услышал голос члена Политбюро Кулакова, даже изменился в лице. «Хорошо, что вы позвонили,— говорит.— А то я сам собирался вам звонить. Если вы не прекратите распускать обо мне грязные слухи, я буду вынужден поставить этот вопрос на Политбюро». И положил трубку. Кулаков ему больше не звонил и как-то присмирел.

«Брежнев установил пропорцию, сколько в программе «Время» нужно показывать его и во сколько раз меньше — Косыгина»

«Ты зачем у себя в ЦК все эти промышленные отделы развел?»

А Брежнев во всем этом участвовал?

Своеобразно. Как-то мне позвонил дежурный из его приемной: «Вас ждут в столовой Политбюро». «Зачем?» — спрашиваю. «Ждут, и все». Поднимаюсь, вхожу. Все сидят за накрытым столом с выпивкой. А друг напротив друга стоят Брежнев и Косыгин с рюмками в руках, видно, что уже не с первыми, и громко спорят друг с другом. Должен сказать, что Косыгин никогда ничего дурного о Брежневе за глаза не говорил, и тот об этом знал. Но в лицо все высказывал открыто. И вот стоят они, и Косыгин говорит: «Ты зачем у себя в ЦК все эти промышленные отделы развел? Центральному комитету больше нечем заниматься, кроме как дублировать правительство? Зачем тебе такой огромный аппарат?» Брежнев кивнул в мою сторону: «А ему зачем такой аппарат?» Косыгин продолжал горячиться: «У нас в аппарате каждый человек занят конкретным делом!» Брежневу совсем не хотелось продолжать спор, и он потребовал налить мне штрафную за опоздание. Кто-то, кажется Полянский, подскочил ко мне с большим фужером коньяку. Пришлось выпить.

А обслуживающему персоналу на высочайшей выпивке быть не полагалось?

Не знаю. Я на таком мероприятии был первый и предпоследний раз. Откуда-то потом подошли две здоровенные красивые девахи в фартуках и спросили, всем ли все довольны и не нужно ли подать что-нибудь еще. Брежнев быстро вскочил, подошел к ним, с аппетитом расцеловал обеих и сказал, что сегодня они могут отдыхать. Потом он прошелся вдоль стола. По-моему, дело было вскоре после его возвращения из отпуска, и до него явно дошли слухи о том, как вели себя соратники без него.

Судя по всему, до вас они тоже дошли. Значит, и у вас в аппарате ЦК были верные люди?

На войне как на войне. Были достойные товарищи, предупреждавшие нас о готовившихся неприятностях. А в принципе многое я видел и сам: на заседания в ЦК на касающиеся правительства вопросы меня, как правило, приглашали.

Так и как же вели себя соратники в отсутствие Брежнева?

Когда он уезжал, Суслов, который обычно вел заседания секретариата ЦК, начинал вести Политбюро. А Кириленко вел заседания секретариата. Причем как полный хозяин: снимал пиджак, разваливался в кресле. Так вот, Брежнев подходит к нему и говорит: «Андрей Павлович, ты запомни, что кроме тебя в ЦК еще и Брежнев есть». Потом подошел к Суслову. Тот обычно пытался в его отсутствие протащить через Политбюро решения, которые при генсеке бы точно не прошли. Потрепал его по голове и говорит: «Эх, Миша!» И на этом все. Начали расходиться.

И в чем был глубокий политический смысл этого мероприятия?

Я сам об этом тогда думал. Я-то зачем ему понадобился? А потом узнал, что это обычное дело. Так Брежнев всем, включая приглашенных, показывал, кто в доме хозяин.

И в случае с Косыгиным Брежневу действительно удалось доказать, что хозяин именно он.

Косыгина сломил не Брежнев, его сломила болезнь. Он ведь был человеком крепким, спортивным. Много ходил пешком, занимался греблей. И в 1976 году во время катания на байдарке он перевернулся и, называя вещи своими именами, утонул. Его откачали, но клиническая смерть подорвала и его организм, и его дух. Эх, если бы охрана подоспела вовремя.

Учитывая его отношения с Брежневым, можно ли считать опоздание охраны случайностью?

В этом отношении все было чисто. Врачи говорили, что у него случился микроинсульт и из-за этого он потерял равновесие. А в охране Алексея Николаевича работали преданные ему люди. Но сам он не любил, когда охрана окружает его. И нередко он отрывался от них. Я помню, в Юрмале прикрепленные к нему ребята зазевались, а он сел на велосипед — и на пляж. Надо было видеть, как они сломя голову неслись за ним вслед. Думаю, что и в случае с байдаркой он решил показать, что сила у него есть, и оторвался от ребят, плывших за ним на обычной весельной лодке.

После этого несчастного случая он возвращался к работе?

Да, но ненадолго и работал не в полную силу. Один за другим у него случились два тяжелых инфаркта. А добили его брежневские ребята, когда позвонили ему в больницу и предложили написать заявление об отставке. Этого он не перенес.

Международные отношения США, 1964–1968 гг., том III, Вьетнам, июнь–декабрь 1965 г.

59. Меморандум о беседе1

Москва, 15 июля 1965 г.

УЧАСТНИКИ

• СССР

  • Премьер Косыгин
  • М. Н. Смирновский, главный, американец
    Отдел МИД
  • В.М. Суходрев, Переводчик, Иностранный
    министерство
• НАС
  • Губернатор Аверелл
    Гарриман
  • Посол Фой Д.
    Колер
  • Маршалл Бремент, второй секретарь

[Здесь следует дискуссия, не связанная с Вьетнамом. ]

Премьер Косыгин спросил,
США всерьез полагали, «говоря человеческими терминами между собой»,
что в Южном Вьетнаме существует настоящее законное правительство. Он сказал, что может
не догадываться об этом. «Вы просто не можете в это поверить», — сказал он. «И все же
США за это так называемое правительство проливают кровь своих солдат
и убивает беззащитных вьетнамцев».

Губернатор Гарриман сообщил, что он
не хотел уклоняться от этого вопроса, но хотел в этот момент
поставить еще один вопрос на стол. Неужели Советский Союз действительно верит,
он спросил, что без поддержки и руководства Северного Вьетнама
была бы серьезная ситуация сегодня в Южном Вьетнаме?

Косыгин заявил, что
ответить на вопрос губернатора Гарримана
вопрос. Он сказал, что хорошо знаком с Вьетнамом и знает, что
южновьетнамцы воевали бы бамбуковыми палками, если надо,
против действующего там режима. По его словам, прогнивший режим не может продолжаться долго.
и он предложил привести много примеров из русской истории, чтобы доказать свою
точка. Это произошло в 1905 и 1917 в России и вот-вот произойдет
во Вьетнаме, сказал он.

Губернатор Гарриман отметил, что
Ситуация во Вьетнаме была, конечно, основным отличием СССР от США, видящих эту проблему.
иначе. Он отметил, что соглашение по Лаосу было достигнуто между
Президент Кеннеди и премьер-министр Хрущев во время встречи в Вене. Он
заявил, что приезжал сюда дважды в 1963, чтобы попытаться убедить Советский
правительству, что северные вьетнамцы нарушили Женевское соглашение 1962 года, отправив
людей и оружие в Лаос. Хрущев, однако, не хотел говорить о
это и только заявил, что Советы придерживаются Соглашения и
что у СССР не было других
ответственность в деле. Мы сожалеем, заявил губернатор,
что Советский Союз как сопредседатель не приложил руку к прекращению
это нарушение Соглашения. Во Вьетнаме мы абсолютно уверены
что НФО помогает, поощряется и
под руководством Ханоя, сказал он. Нет никаких доказательств того, что
Движение NLF действительно коренное
восстание, или что народ Южного Вьетнама хочет быть захваченным
Северный Вьетнам. У нас есть английское выражение «голосовать своим
ноги.» Один миллион человек покинули Северный Вьетнам, чтобы отправиться в Южный Вьетнам в
1954″, — сказал губернатор. Кроме того, сотни тысяч южных
Вьетнамцы покинули свои дома в районах, контролируемых Вьетконгом. это
Правда, было трудно добиться политического согласия в Южной
Вьетнам из-за внутренних трений, в основном между католиками и
буддисты. (Поскольку эта последняя фраза переводилась на русский
Косыгин засмеялся и сказал
«это не может быть серьезно».) Однако, заявил губернатор, ни один из
противоборствующие группировки в Южном Вьетнаме выступают за капитуляцию Северу. Мы
твердо верим, что большинство людей в Южном Вьетнаме хотят
остаются независимыми и не желают быть захваченными кликой Хо Ши Мина. Президент имеет
заявил, что мы за выборы там после окончания войны.
сам факт того, что в Сайгоне произошло так много смен правительства
является свидетельством того, что мы не навязываем свою волю вьетнамскому народу.
Народ Вьетнама должен решать свое будущее
правительство.

Тут Косыгин засмеялся
снова и прямо сказал губернатору Гарриману: «Вы не верите тому, что говорите».

Губернатор Гарриман быстро ответил
на что наткнулся премьер Косыгин
именно причина его присутствия в Москве и что премьер-министр
реакция была выражена настолько естественно, что губернатору Гарриману пришлось поверить, что это
искренняя реакция. Губернатор Гарриман подчеркнул, что то, что он только что сказал,
истинное убеждение президента, его советников, Конгресса и
Американский народ. Эйзенхауэр
Администрация, по его словам, взяла на себя обязательства перед Вьетнамом в 1954 и
все последующие администрации США выполняли это обязательство.
То, что делают США, является ответом на эскалацию со стороны Северного Вьетнама.
Мы верим, губернатор Гарриман
сказал, в строгом соответствии с Женевским соглашением 1954 года, и мы
придерживался его неукоснительно. Но начиная с 1959 и 1960 гг.
организованная северными вьетнамцами, разрушила страну, которая была
делает большие успехи в экономическом плане. Эта террористическая акция и
партизанская война велась в соответствии с теориями Мао Цзэ-дуна.
Губернатор Гарриман заявил, что
Косыгину важно
понимать, что мы не ошиблись в своей оценке [Страница 149] ситуации в Южном Вьетнаме. В течение
за последние 3-1/2 года мы захватили много пленных и допросили
их. Вес доказательств является подавляющим, что по приказу
Ханой, терроризм в Южном Вьетнаме начался, дремлющий коммунист
клетки реактивировались, и все больше и больше людей отправлялось в
Юг от Северного Вьетнама. Теперь регулярные части северовьетнамских
армия была отправлена ​​на юг. Северовьетнамцы, похоже,
считают, что они могут победить силой. Однако президент Джонсон заявил, что честь
США вовлечены в эту борьбу. Мы глубоко верим, что у нас есть
неопровержимое доказательство того, что NLF
не спонтанное освободительное движение и что оно потерпит крах, если
не были поддержаны Ханоем. Если Советский Союз так уверен, что мы
неправильно, заявил губернатор, то почему бы не принять предложение президента Джонсона и не обсудить
ситуация. Мы могли бы обсудить возможность будущих выборов в
Вьетнам, сказал он. Хотя это не было предложением, оно, безусловно, было бы
тему, которую можно было бы обсудить на возможной будущей конференции.

Косыгин заявил, что не
уполномочен вести переговоры по вопросу о Вьетнаме. Однако, сказал он,
поскольку губернатор Гарриман
коснувшись этого вопроса, он откровенно высказал свое мнение. Он сказал, что
он был глубоко убежден, что губернатор Гарриман не поверил тому, что он только что сказал.
представленная информация полностью расходилась с реальностью. Соединенные штаты.
знает, что в Южном Вьетнаме нет должным образом сформированного правительства, он
сказал. Есть только клика военных, оплачиваемая США.
убивает как католиков, так и буддистов. Косыгин тогда сослался на дезертирство из южновьетнамских
армия как, пожалуй, еще один пример «голосования ногами». Наш
информация хорошая, сказал он. Если бы вьетнамскому народу дали настоящую
шанс проголосовать, сайгонская клика будет изгнана. Он был в
Вьетнам, сказал он, и поговорил там с людьми, которым он доверял на 100%, и он
поверил им. Как США могут говорить, что они помогают Югу
Вьетнамский? он спросил. «Это чудовищное заявление. Вы убиваете
Южно-вьетнамский. История никогда не простит США этого преступления.
Это всегда будет пятном на США».

Косыгин заявил, что хотел бы
предложить для рассмотрения один аспект ситуации во Вьетнаме, который он
думал о. Он заявил, что, как известно США, различия
существуют в международном коммунистическом движении по вопросам войны и
мир между китайцами и СССР. США теперь делали все это
мог бы доказать, что китайцы правы, а Советы ошибаются в этом вопросе.
«Вы следуете прокитайской политике», — сказал он. Вы несете ответственность за
напряженность в этом районе и народы Востока восстают против
ты. У вас там только ваши марионетки и вашими действиями и сопротивлением
национально-освободительным движениям, вы только доказываете точку зрения китайцев, что
война неизбежна. Это мое личное мнение, предупредил он, и не для
пресс. Далее он заявил, что США пытались доказать, что
война неизбежна всякий раз, когда возникают национально-освободительные движения. Вы тем самым, он
сказал, глядя на тех, с кем ты якобы сражаешься. Вы принимаете
прокитайская позиция.

Губернатор Гарриман заявил, что
хотя слова премьера были резкими, он оценил его речь
что было у него на уме. Губернатор Гарриман сказал, что мы должны говорить откровенно и открыто
для того, чтобы двигаться вперед в решении проблем, которые стоят перед нами.

Косыгин ответил, что никогда
сказал это кому-нибудь еще, и он надеялся, что губернатор Гарриман сообщит свои мысли
президенту Джонсону.

Губернатор Гарриман заявил, что
без искренности мы не можем решить проблемы, стоящие перед нами, и он
заверил премьера Косыгина, что он
был совершенно убежден, что то, что он сказал ему, было правдой.

Премьер Косыгин заявил, что если он
было время, и он был уверен, что сможет убедить губернатора Гарримана в том, что его собственная оценка
Ситуация во Вьетнаме была правильной. Вы можете убедиться в том, что вы
скажем, сказал он. «Если так, то ваши убеждения совершенно ошибочны, 100%
ошибочный. В Южном Вьетнаме много разрозненных сил, но, по вашему
собственной жестокостью, своим варварством вы объединяете народ Вьетнама
против тебя. Если бы я был вьетнамцем, я бы сам схватил палку и
начать бороться против вас. Своими действиями, сказал он, вы помогаете
тех, кто выступает за войну в мире». Указав на другую помолвку, он
затем заявил, что хотел бы довести разговор до конца и спросил
Губернатор Гарриман ли он
могли предложить любую новую гипотезу или предложение (1) по снижению напряженности в
мире, или (2) улучшить отношения между США и СССР. «Или ты
нечего предложить?» он спросил.

Губернатор Гарриман заявил, что
Председатель Косыгин поставил его в
трудное положение, утверждая, что президент не прав. председатель
Косыгину пришлось признать
прежде всего, он заявил, что Президент искренен. Вы говорите, что у вас есть
был во Вьетнаме и знаю ситуацию там, но вы были
обманули, сказал губернатор. Вы должны признать искренность президента,
— сказал он, добавив, что не подвергает сомнению искренность председателя Косыгина, хотя и знал, что
ему ошибаться.

Косыгин ответил, что не
был обманут кем-либо. «Это невозможно.» Есть другие источники
информации, чем известно США. Ваши грубые (грязные) действия
не только объединили против вас вьетнамцев, но и вызовут события в
Вьетнам повторится во всей Юго-Восточной Азии. Такие разговоры он
сказал, не решит вопрос. Рано или поздно она будет решена
сами жители Вьетнама. Вы не можете победить, покупая правительства.
Он заявил, что может купить «этих ваших марионеток» завтра за миллион.
долларов. И ради этих марионеток ты жертвуешь людьми
Вьетнама и своего народа тоже, — сказал Косыгин.

Губернатор Гарриман заявил, что он
пришел сюда добросовестно и не для того, чтобы быть оскорбленным. Он вспомнил, что когда
он был послом здесь во время [Страницы 151]
войны, маршал Сталин как-то сказал ему, что принимает его искренность
потому что губернатор Гарриман
приехали в Советский Союз в 20-е годы, чтобы помочь советскому народу.
Губернатор Гарриман напомнил
Председатель Косыгин, что у него было
многолетний опыт работы с руководителями СССР на протяжении многих лет и
что никто до сих пор не подвергал сомнению его добросовестность. Он заявил, что он
сам был не важен. Однако он решительно заявил, что Косыгин должен верить, что президент
полностью искренен и не намерен позволять Хо Ши Мину, поддерживаемому китайцами,
захватить Южный Вьетнам. Мы столкнулись с похожей ситуацией в Корее,
— заявил губернатор и не дрогнул. Наши действия во Вьетнаме
основаны на том, что мы считаем неопровержимыми доказательствами.
Президент также абсолютно искренен, сказал он, желая пойти на
Конференц-стол. Однако это не следует интерпретировать как слабость.
Возможно, нам следует подождать, пока Ханой поймет, что он не может добиться успеха в своем
усилия. Как только Ханой поймет это, сказал губернатор, возможно, мы сможем
затем проведите конференцию и договоритесь о том, чтобы проблема
можно было урегулировать. Ввиду советского спора с Бэйпином он сказал:
он бы подумал что СССР
не одобряет применение силы как средства урегулирования
проблемы на Дальнем Востоке. Он заверил Косыгина, что США не будут стоять в стороне и видеть страну
после того, как страна попала под пяту Пейпина. Он отрицал, что те, кто
поддерживали позицию США на Дальнем Востоке, являются «марионетками» и утверждали
что нас искренне поддерживают многие народы Дальнего Востока. США воевали
кровавая война с Японией, чтобы помешать этой стране захватить
этой области, и он не будет стоять в стороне и позволит Китаю выполнить то, что Япония
не могла. Губернатор Гарриман
отметил, что у нас есть большой опыт в этой области и хорошо
знаком с силами, действующими там. Способ уменьшить
напряженность между США и СССР он
сказал, может быть примером Индии, где обе страны работали
вместе, чтобы укрепить способность Индии противостоять агрессии Пекина.
Но первый шаг к снижению напряженности для советских руководителей — это
принять искренность и решимость президента, сказал он.
Без этого мало о чем можно говорить.

Премьер Косыгин сообщил, что губернатор
Гарриман просил его
поддерживать президента Джонсона, но
что это полностью противоречит советскому взгляду на проблему и
был бы невозможен для любого гуманиста. Такое действие не могло быть
оправдано, сказал он. Он заявил, что советский народ одобряет действия
которые советское правительство приняло для поддержки вьетнамцев, и он
был убежден, что многие американцы не поддерживают правительство США
политика во Вьетнаме. Он сказал, что пилоты США, уничтожающие беззащитных
деревни не могли считаться героями. Никто не мог поверить в это, он
сказал. «Это противоречило бы духу любого гуманиста, любого
коммунист».

Косыгин заявил, что когда он
изложил свои взгляды, губернатор Гарриман истолковал их как несколько оскорбительные. Он
сказал, что [Страница 152] губернатор Гарриман сослался на тот факт, что
Сталин ценил свою личную неприкосновенность. Он заявил, что дал
У губернатора Гарримана нет причин для
личной досады и не имел намерения поставить под сомнение его честность. Он добавил, что
он был вице-премьером во время войны и знал, как резко Сталин
мог говорить. Советский Союз твердо стоит за мирное сосуществование.
сказал. Эту точку зрения разделяют все советские руководители. Советы будут
продолжать эту политику и не пускаться ни в какие военные авантюры. Это
именно по этой причине, заявил он, он спросил губернатора Гарримана, могут ли США предложить
любую гипотезу по улучшению двусторонних отношений или урегулированию вьетнамского
проблема.

Губернатор Гарриман отметил, что
обсуждение ситуации во Вьетнаме было одной из возможностей. Поскольку
Советский Союз был сопредседателем, сказал он, он должен подумать о том, чтобы найти
способы ведения переговоров. Он особо подчеркнул, что
Президент Джонсон получил поддержку
его советников, Конгресса и американского народа в реализации его
Политика Вьетнама. Согласно последним опросам общественного мнения в г.
США, 70% населения поддержали президента. Он добавил, что у него
никогда не предполагал, что СССР был в
каким-либо образом ответственным за действия Ханоя и уж точно не за действия
Пейпин.

Косыгин заявил, что США должны
не думаю, что мирная инициатива во Вьетнаме будет рассматриваться как
слабость. Французское урегулирование алжирской войны было признаком
прочность. Косыгин добавил, что
США совершили бы ошибку, приравняв Пекин и Ханой. Он сам,
сказал он, разговаривал с вьетнамскими лидерами и знал, что они не
исключить возможное политическое урегулирование. «Вы должны найти способ,
подход, чтобы добиться этого». Он сказал, что знает Хо Ши Мина более тридцати лет.
и он мог заверить губернатора Гарримана, что Хо
является героическим представителем вьетнамского народа, который любит и восхищается
его. Единственный выход во Вьетнаме для США — начать переговоры с
Сами вьетнамцы и находят решение для этого дела. Что еще
там? Бои во Вьетнаме долгие годы этому не помогут
страна. Он повторил, что мирная инициатива во Вьетнаме никогда не будет
быть расценено Советским Союзом как признак слабости и что
престиж США не упал бы, если бы мирные инициативы
предпринято.

Губернатор Гарриман ответил, что
Президент Джонсон готов и
беспокоился о переговорах, но до сих пор Ханой не проявлял к ним интереса.
Если это было предложение Косыгина,
сказал он, то США обязательно последуют этому примеру.

Косыгин ответил, что «ожидание
ладно, но люди с грохотом бомб в ушах не
стремится к переговорам».

[Здесь следует обсуждение, не связанное с Вьетнамом.]

Изгнание Хрущева

Изгнание Хрущева

Свержение Хрущева

Впервые опубликовано: ANTITHESIS, Ноябрь-декабрь 1964 г.
Транскрипция, редактирование и разметка: Пол Саба
Авторские права: Эта работа находится в общественном достоянии согласно Creative Commons Common Deed. Вы можете свободно копировать, распространять и демонстрировать эту работу; а также делать производные и коммерческие работы. Пожалуйста, укажите Энциклопедию антиревизионизма в Интернете в качестве источника, включите ссылку на эту работу и отметьте любого из вышеперечисленных расшифровщиков, редакторов и корректоров.

Внезапное отстранение от должности премьер-министра Хрущева было событием, почти полностью непредвиденным. Реакция прессы, особенно левой, сводилась в основном к выражениям удивления и осторожным комментариям. Для некоторых элементов левых, разделявших взгляды Хрущева на мирное сосуществование, это был жестокий удар. Их могли утешить только ранние заявления Брежнева и Косыгина, которые настаивали на неизменности советской внешней политики. Другие части левых, в том числе АНТИТЕЗИС, считавшие Хрущева опасным ренегатом с пути социалистического единства, были довольны изгнанием, хотя и не были полны оптимизма в отношении того, что это приведет к немедленному возврату к марксизму-ленинизму в СССР. Буржуазная пресса США в целом отнеслась к событиям в Москве «с опаской». Они, как и левые КП, пытались найти утешение в первых заявлениях КПСССР. Обозреватель Syndicated Мэрри Кемптон был побужден написать, что Хрущев был «лучшим премьер-министром Советского Союза, который когда-либо был в Соединенных Штатах».

марксистов-ленинцев во всем мире едва ли были ошеломлены внезапной сменой мест. Мы, в отличие от ревизионистов (особенно КП США, друзей и последователей), давно знаем об ухудшении положения линии Хрущева. Мы знали о трудностях внутри Советского Союза, особенно в сельском хозяйстве, в результате сползания к капитализму. Мы знали о растущем в мире влиянии марксизма-ленинизма и, наоборот, о падающем влиянии ревизионизма. Тем не менее, если честно, надо сказать, что отставка Хрущева стала приятной неожиданностью. Это было ярким свидетельством провала ревизионизма и, несомненно, оказало ценную помощь марксистско-ленинским силам как внутри, так и за пределами СССР.

Гас Холл, представитель КП США, ухитрился наткнуться на серию пресс-конференций, посвященных увольнению К. Без сомнения, он был в восторге от того внимания, которое было уделено его взглядам, и возможности оказаться в центре внимания в качестве кремленолога. Тем не менее ему было нечего сказать, кроме как указать, что он один верит в «официальную причину», выдвинутую Москвой, а именно в то, что Хрущев был смещен по состоянию здоровья. People’s World сообщил о пресс-конференции в Сан-Франциско (частично) следующим образом:

«Квалифицируя свое замечание тем, что он мог предложить лишь «хорошую коммунистическую догадку», Холл высказал мнение, что, несомненно, в советском правительстве и партийном руководстве накопились проблемы из-за методов работы Хрущева и определенных черт личности.

«Он сказал, что несомненно Хрущев подвергся критике со стороны коллег, что он не принял порицания и вместо этого подал в отставку.

«Именно в этой области, — добавил Холл, — сыграл роль вопрос плохого здоровья и преклонного возраста. Как известно, чем старше становится мужчина, тем больше он упрямится. Я считаю, что это то, что произошло с Хрущевым.

Вот такой поллианновской тарабарщиной представитель ревизионизма США прокомментировал одно из главных политических событий последних лет.

НЕУДАЧИ ХРУЩЕВА

Как указывали наши китайские товарищи, неудачи Хрущева слишком объемны для какой-либо окончательной каталогизации. Уилфред Г. Берчетт, московский корреспондент National Guardian, , написал в номере этого издания от 7 ноября об основных направлениях недовольства Хрущевым среди рабочих и партийных рядов. Это превосходный отчет о тщеславной неумелости политика вроде Таммани, человека, который пытался переписать советскую историю, сделав себя главным героем.

«Основным (недовольством) было стремление Хрущева заставить советских людей плюнуть на собственное прошлое; повернуться спиной к их великим революционным достижениям, даже включая их
миропотрясающая победа над немецким фашизмом – потому что они были совершены в сталинское время… Такие тенденции, плюс изображение Хрущева настоящим победителем Сталинградской битвы и ошибочное утверждение, что он был одним из основателей Красная Армия в значительной степени способствовала падению его престижа в последние годы».

Трезвый анализ Берчетта дает ценную информацию о настроении советских людей, когда они реагировали на некоторые капризы К.

Было бы серьезной ошибкой считать неудачи Хрущева просто ошибками. Было бы также глупо считать каждую неудачу исключительно результатом усилий К. Хрущев был главным представителем клики ренегатов, которая стала господствовать в КПСССР. Большинство из этих политиков до сих пор у власти, и нет никаких признаков того, что таких людей, как Суслов, Брежнев, Косыгин, Микоян и др., скоро уберут. Они разработали коррумпированную буржуазную идеологию и попытались привязать ее к марксизму-ленинизму.

Критической неудачей хрущевской клики стала их попытка приспособить социализм к американскому империализму. Они не приняли того факта, что основное противоречие в современном мире лежит между социализмом и империализмом. А очагом этого противоречия стали национально-освободительные войны в Азии, Африке и Южной Америке. КПСССР рассматривала каждый из этих конфликтов как потенциальную опасность для себя, поскольку опасалась, что каждый из этих конфликтов может перерасти в мировую войну. Они не хотели признать, что единственной гарантией от мировой войны является успех таких освободительных войн. Как мы укажем далее, КПСССР на словах поддерживала борьбу народа, пытающегося освободиться от империалистического господства, и в то же время стремилась повлиять на некое соглашение с США о «прекращении военных действий».

Сегодняшние кровавые бои в Конго во многом являются результатом того, что Советский Союз не воспользовался своим правом вето в ООН, что позволило силам ООН свергнуть правительство Лумумбы по указке американского империализма. В Индии Советский Союз стал главным сторонником коррумпированной Партии Конгресса, спустя много времени после того, как она утратила всякий притворный статус нейтральной или социалистической. КПСССР продолжала поддерживать индийский правящий класс даже во время конфликта с Китаем, конфликта, спровоцированного индийской буржуазией для укрепления своей власти перед лицом нарастающих массовых волнений. А в Бразилии лидер компартии Карлос Престес вернулся из Москвы с мечтами о структурной реформе только для того, чтобы увидеть структуру, реформированную фашистами. Есть много других примеров безрассудства попыток компромисса социализма с империализмом, компромисса, отвергаемого теперь революционерами в эксплуатируемых странах.

Пытаясь приспособить социализм к империализму, хрущевская клика исказила смысл мирного сосуществования. Для них мирное сосуществование означало отказ от революционного потенциала в попытке умиротворить империалистов. Они не считали, что империализм должен быть побежден везде, где он пытается задушить судьбы наций и народов. Подлинное мирное сосуществование устранило бы возможность крупных наций воевать друг против друга. Но оно не стремилось отрицать классовую борьбу и не ограничивало эту борьбу рамками буржуазных избирательных урн.

Таким образом, хрущевская клика, чтобы создать прецедент ревизионизма, была вынуждена переписать революционное прошлое СССР. Двадцатый съезд подготовил почву для этой интриги. Клика, чтобы укрепить свою власть, сочла необходимым развенчать ленинизм без
разоблачение Ленина. Сталин был естественной мишенью в этих усилиях, и все трудности построения социалистической нации в эпоху конфликтов и мировых бедствий обеспечили рационализацию. Сталин был наследником Ленина; он видел реализацию ранней работы и теории Ленина. Разрушить образ ленинца Сталина означало позволить клике отказаться от многих ленинских теорий, в первую очередь от теории диктатуры пролетариата. Сталин, конечно, не был свободен от критики, но ХХ съезд не занимался критической оценкой, а стремился заложить основу для радикального отхода от ленинизма.

Это разоблачение Сталина, наряду со многими ленинскими учениями и практиками, вызвало хаос во всем социалистическом мире. Это была необходимая начальная цена ревизионизма. Но игра стала дороже. По мере того, как Албания и Китай пытались противостоять этому оппортунизму, оказывалось экономическое и политическое давление, и продолжались идеологические споры.

В борьбе против марксизма-ленинизма у ревизионистов был один исходный актив. Такова была личность Никиты Хрущева. Это был колоритный персонаж, способный по фразеологии соперничать с любым революционером, а по двуличию — с любым капиталистом. Китайцы использовали подходящую метафору, чтобы описать эту русскую версию сенатора Снорта: «шут на современной политической сцене». И, как и в любом фарсе, финалом для шутника стало комическое унижение. Он не ушел со сцены; его вытащили из-под него.

Печально, однако, что даже у шутов есть последователи, и даже они оставляют свой след. Обратный путь к марксизму-ленинизму в Советском Союзе не будет ровным. Нет твердых указаний на то, что нынешнее руководство даже рассматривает этот курс. А наследие Хрущева, как отмечает «Пекинское обозрение» , «сделало коммунистические партии в ряде капиталистических стран безжизненными социал-демократическими партиями нового типа и заставило их выродиться в холопских орудий буржуазии». Таким образом, руководство КП США свидетельствует о том, что даже у скоморохов есть свои мимики и подражатели.

ОСНОВА ПОДДЕРЖКИ ХРУЩЕВА И ЕГО ОППОЗИЦИЯ

В «Пекинском обозрении » от 27 ноября 1964 г. делается следующее замечание относительно Хрущева:

«Под вывеской «всенародного государства» отменил диктатуру пролетариата; под вывеской «всенародной партии» он изменил пролетарский характер Коммунистической партии Советского Союза и разделил эту партию на «индустриальную»
и «сельскохозяйственной» партии в нарушение марксистско-ленинского принципа партийной организации».

Мы полагаем, что это наблюдение дает некоторое представление о противоречиях внутри СССР, которые служили как базой поддержки, так и источником оппозиции хрущевской клике.

Советский Союз так и не завершил работу по обобществлению сельского хозяйства. Это проблема, которую Хрущев унаследовал, но вместо того, чтобы попытаться решить ее, он сделал много шагов назад. Было расширено понятие приусадебных участков и прекращены все попытки выйти за рамки колхозов. Он развязал пропагандистский шквал против китайцев, но через пару лет был вынужден закупать пшеницу за границей. Берчетт в вышеупомянутой статье пишет:

«Одним аспектом личного способа ведения дел Хрущева, который временами приводил в отчаяние его ближайших сторонников, были его непредсказуемые прыжки с одной должности на другую. Типичный пример касается вопроса о кукурузе. В течение многих лет Хрущев ставил страну в тупик, призывая фермеров перейти на выращивание кукурузы. Пшеничные земли Украины были переданы кукурузе; пастбища стран Балтии были отданы под кукурузу; сельскохозяйственная структура страны была перевернута с ног на голову. А за последние два года советские золотые запасы резко сократились, в то время как огромные закупки пшеницы были сделаны в США и Канаде.

Несмотря на грубые отступления от социалистической практики или, вернее, благодаря им, Хрущев смог создать базу поддержки среди некоторых элементов крестьянства. Им все чаще предоставлялись некоторые преимущества капиталистического производства, то есть частное производство и рыночная спекуляция, без недостатков фермеров в капиталистической стране. Они были защищены от колебаний цен и опасностей, присущих конкурентному распределению.

Если часть крестьян чувствовала себя хорошо при «либеральном» режиме хрущевской клики, то еще лучше жилось интеллигенции и техникам. По многим причинам, в том числе вполне обоснованным, они всегда были привилегированной группой в Советском Союзе. Связанная с этим опасность очевидна, и критика этой ситуации должна исходить не только от хрущевской клики. Но именно в последние годы этот «новый советский человек», далекий от популяризированного «старого мудрого рабочего», пришел в себя.

Эта интеллектуальная элита, без сомнения, была в восторге от Хрущева, пока он был успешен. Но когда возникли трудности, когда ревизионизм пришел в противоречие с логикой революционного мира, тогда, очевидно, были необходимы новые методы. Тем не менее свободный либерализм Хрущева был фактором, который гарантировал их поддержку даже после того, как ревизионизм начал разваливаться.

Как отмечает Берчетт, основная оппозиция хрущевской клике исходила от рабочего класса. Политика Хрущева противоречила логике трех десятилетий советского строительства при Ленине и Сталине. Сильно революционные и высокоорганизованные советские рабочие недолго поддавались революционной фразеологии клики.

Военные тоже сыграли свою роль в свержении Хрущева. Договор о запрещении ядерных испытаний дорого им обошелся, как однажды и предсказывал Хрущев. Как мы укажем далее, договор о запрещении ядерных испытаний работал на пользу Западу и, в свою очередь, ставил под угрозу безопасность СССР.

Мы лишь пытаемся указать, что та самая классовая борьба, которая, как утверждал Хрущев, закончилась в Советском Союзе, была тем, что окончательно похоронило его. И партия, отражающая эту борьбу, стала орудием его устранения. Но при этом руководство КПСССР приберегало свою критику исключительно для К., как будто он один создал их затруднения. Самокритика не была в порядке вещей в Советском Союзе. Возможно, это просто еще один ленинский принцип, который, как они думали, был похоронен вместе со Сталиным.

ФОН БРЕЖНЕВА И КОСЫГИНА

Внимание было приковано к новым лидерам СССР, и было предпринято множество попыток предположить, какой политике они будут следовать. Все указывает на то, что, как близкие соратники Хрущева, они будут следовать той же политике. Газета New York Times, , 16 октября 1964 г. предсказывала, что «они будут проводить в жизнь хрущевскую политику «мирного сосуществования» с США». и что «партия будет продолжать проводить политику десталинизации и экономического улучшения под новым руководством».

Следующие биографии взяты из New York Times, , 16 октября 1964 г.:

Леонид Л. Брежнев, считавшийся логическим преемником Хрущева, родился на Украине 16 декабря 1906 года в семье сталевара. Он получил образование инженера-металлурга, но через два года после окончания втянулся в полноценную партийную работу, будучи к тому времени избранным заместителем председателя исполкома Днепродзержинского горсовета депутатов трудящихся. Затем он быстро поднялся по партийной иерархии. Во время Великой Отечественной войны он был генерал-майором и руководил работой политработников на Украине.

Аналогичную работу в этой области проделал Хрущев. Брежнев расположил к себе Хрущева за его руководство огромными сельскохозяйственными угодьями целины в Казахстане (1954-6). В 1960 году Брежнев был избран Председателем Президиума Верховного Совета или Главой государства. В 1961 году он был избран членом ЦК, а в 1963 году избран секретарем ЦК. Награжден двумя орденами Ленина и двумя орденами Трудового Красного Знамени.

На протяжении всей своей долгой партийной карьеры Times сообщает, что «он так мало говорил публично об основных принципах советской политики, что трудно определить его позицию по идеологическим вопросам. Однако он часто разделял взгляды Хрущева и лояльно поддерживал его.

Брежнев — способный администратор, служил в трех областях СССР. Похоже, он имел некоторый контроль над полицией и, возможно, пользовался поддержкой влиятельных военных. Кроме Хрущева, он единственный политик в СССР, имеющий звание генерал-лейтенанта.

Алексей Николаевич Косыгин, новый глава государства в Советском Союзе, родился в 1904 году в семье токаря. Пятнадцать лет спустя он стал частью революции, записавшись в Красную Армию. После трех лет службы он ушел из армии и начал свое образование в кооперативной школе в Ленинграде, а затем поступил в Ленинградский текстильный институт.

№

«За короткий срок Косыгин прошел путь от директора фабрики до должностей: мэра Ленинграда, наркома советской текстильной промышленности, наркома всех потребительских промыслов, премьера Совнаркома, премьера Российская республика (крупнейшая из шестнадцати советских республик). В депеше АП отмечается, что Косыгин «вероятно, лучше всех знаком с советской промышленностью».

«Способности Косыгина как администратора и экономиста подняли его выше в иерархии политического устройства Советского Союза. После того, как он стал членом Президиума, он был назначен Сталиным министром финансов в 1948 году. Четыре года спустя он был понижен до заместителя члена Политбюро, а затем исключен из Президиума в следующем году. Позднее он был переименован в Президиум, а в 1960 году стал первым заместителем Председателя Совета Министров, первым заместителем Премьер-министра. В дополнение к этим достижениям он получил две высшие награды Советского Союза, орден Ленина и Героя Социалистического Труда.

«Косыгин, которого считают более прозападным, чем другие высокопоставленные чиновники, и которого часто видели на вечеринках в посольстве США и других западных канцеляриях, был первым членом Президиума, защищавшим вывод русских миссий с Кубы. во время кризиса 1962 года».
( NYT , депеша, 18 октября 1964 г.)

Хотя Брежнев и Косыгин редко выступали с публичными заявлениями, приведенные выше факты, казалось бы, свидетельствуют об их политических взглядах.

ВЫВОДЫ

Что представляют собой новые руководители СССР Брежнев и Косыгин? Взглянув на их прошлое и (ревизионистские) политические взгляды, что можно сказать о тенденциях в Советском Союзе? Почти вся взрослая жизнь Косыгина связана с промышленным производством и планированием экономики. Но дело здесь в том, что Косыгин — один из лидеров того, что в депеше АП называет «новым управленческим классом»; важнее то, что такие люди, как Брежнев и Косыгин, «с годами и особенно после смерти Сталина заменили старых большевиков на важных постах». ( NYT AP рассылка). Здесь не место для подробного рассмотрения того, насколько подобное развитие событий в СССР заходит для объяснения ревизионизма, характерного для нынешнего советского руководства. Но можно сказать, что стремительная индустриализация СССР, начавшаяся с первых пятилеток, и попытка заложить индустриальную базу социализма и коммунизма создали потребность в инженерах, техниках, планировщиках, экономистах и ​​т. д., потребность, которую СССР встречал. Такие люди, в том числе Брежнев и Косыгин, выполняли ценные функции для социалистического строительства и хорошо послужили своей стране во время войны с фашистами. Однако необходимо задать два важных вопроса. Не являются ли авторитет и привилегии, предоставляемые представителям интеллигенции и занимающим высокие административные должности, ответственностью за их ревизионизм? Была ли в годы сталинского руководства неудачей развитие революционного руководства, которое продолжило бы марксистско-ленинскую традицию старых большевиков, которых сейчас заменяют?

Эти вопросы еще долго будут нерешенными. Они имеют основополагающее значение для российского опыта. Но также фундаментальным для русского опыта и в конечном счете более решающим является революционный характер русского народа. Социализм освободил их от экономической эксплуатации; это также освободило их от интеллектуального удушения. Мы уверены, что они
вновь обеспечит Советский Союз революционным руководством.