Куликовская битва | Театр сторителлинга Константина Кожевникова
4 года назад Author By Irina
Какая же путаница с этими датами! Откроешь Википедию – там 8 сентября 1380 г. При этом один из официальных Дней Воинской славы (приуроченный как раз к Куликовской битве) – 21 сентября.
Все дело тут в стилях, конечно, – старом и новом. (Прибавим 13 дней к 8, и получим равно 21.) Но это еще что: в летописях, которые рассказывают про битву на Куликовом поле, и год стоял совсем другой – 6888. Ведь тогда вели летоисчисление «от Сотворения мира», с новым Юлианским календарем («от Рождества Христова») мы живем (благодаря Петру I, кстати) всего лишь немногим более 300 лет.
Да, так о битве. Случилась она потому, что великий князь московский Дмитрий Иванович (получивший после этой битвы прозвище Донской) почувствовал за собой такую силу, что не только не поехал за ярлыком в Орду, но и вовсе отказался платить дань.
Несколько лет Москва и Орда обменивались угрожающими жестами (и даже провели несколько локальных сражений – с переменным, надо сказать, успехом). А потом терпение хана лопнуло, и на Русь пришло великое войско под командованием темника (генерала по-нашему) Мамая. Дмитрий собрал «под руку» всех, каких мог, князей, и противники встретились на Дону при впадении речки Непрядвы.
Ох, сложно с этой Куликовской битвой. С одной стороны – гром победы раздавайся, и враг бежит, бежит, бежит… С другой: «Когда бились они… словно дождь из тучи, лилась кровь и русских сынов, и поганых, и бесчисленное множество пало мертвыми с обеих сторон». Треть русского войска, считают современные историки, полегло на том поле. Да и не одни «поганые» противостояли русским в той битве. Олег рязанский, например, шел на Дмитрия московского вместе с татарами. Некоторые же князья, как, например, князь тверской, просто уклонились от участия в военных действиях – и имели для этого очень веские причины.
Это сейчас мы смотрим на все эти события сквозь призму школьных учебников, втолковавших нам про междоусобицы и несознательность отдельных князей, своими распрями мешавших объединению перед лицом общего врага. А тогда эти князья – что удельные, что великие – были в буквальном смысле между молотом и наковальней: между Ордой и усиливающимся княжеством Московским, которое правдами и неправдами, войной, интригами и даже обманом забирало под свою тяжелую руку все, до чего только дотягивалась эта рука. Так что князья, кто как умел, отстаивали свои отчины. Порой – союзом с прямыми врагами Москвы, в том числе, и с Ордой.
Эта битва, между прочим, и вошла в историю, как важнейший этап становления российского государства, выросшего, как мы знаем, именно из той древней Москвы. Ну и, конечно, как великая веха на пути к освобождению от татарского ига. Иго-то после той битвы отнюдь не кончилось. 100 лет еще продержалось (а в южных областях и еще дольше). Даже дань Донской заплатил Орде через несколько лет.