Китеж что такое: град | это… Что такое Китеж-град?

Содержание

Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии, отзывы на спектакль, постановка Большой театр – Афиша-Театры

Спектакль

О спектакле Отзывы (3)

ЖанрыОпера

Участники

Эймунтас Някрошюс

Режиссёр

Специальные предложения

Рецензия «Афиши» на спектакль

Екатерина Бирюкова

338 отзывов, 342 оценки, рейтинг 97

При слове «Китеж», каким принято кратко называть предпоследнюю оперу Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», сложно первым делом не вспомнить Дмитрия Чернякова — сколько бы упреков в идолопоклонстве этому режиссеру ни посыпалось взамен. Что ж делать, в новейшей оперной российской истории существовал пока только черняковский «Китеж», поставленный в 2001 году вместе с Гергиевым, получивший в свое время «Золотую маску», к настоящему моменту уже сошедший со сцены и обросший несколько мученическим ореолом легенды. Именно с его громадных кувшинов, лестниц, уходящих в небо, бомжеватых райских птиц Сирина с Алконостом, блокадных саночек с Февронией и убогой дачной постройки, через которую осуществляется переход в рай, началась карьера никому не известного молодого режиссера и новый этап в жизни отечественного театра.
И вот теперь Большой театр решил взяться за эту оперу, которая, вообще-то, никакая не опера, а нечто совершенно отдельное и уникальное. Она была написана в 1907 году и сразу поставлена в Мариинке с оформлением Коровина и Васнецова. Помимо пространной и великолепной музыки, требующей большой самоотдачи и от исполнителей, и от слушателей, «Китеж» велик своим либретто, написанным Владимиром Бельским и качественно отличающимся от обычных поделок в этом жанре (за эту работу он получил премию имени Пушкина).
Банальным словом «сюжет» происходящее в «Китеже» не назовешь. Основой для него послужила легенда времен похода на Русь хана Батыя: город Китеж становится невидимым, когда к нему подходит татарское войско. Но у Римского-Корсакова дело не столько в самой фиксации чуда, сколько в прекрасной бесконечности его толкования. Что такое этот невидимый Китеж, как в него попасть, где грань между видимым и невидимым, между этим миром и другим. Это уникальное произведение, очень большую часть которого герои проводят уже за пределами своей земной жизни.
Предыдущая постановка «Китежа» последний раз шла в Большом в 1992 году. Тот «Китеж» был связан с именем маэстро Светланова. Нынешний — не в обиду стоящему нынче за пультом маэстро Ведерникову будет сказано, — судя по всему, должен ассоциироваться с именем Эймунтаса Някрошюса.
Знаменитый литовский режиссер уже не первый раз работает в опере. Самой знаменитой оперной постановкой, подписанной его именем, были «Дети Розенталя» Десятникова–Сорокина, правда, он к их шумной славе практически не имел никакого отношения. «Китеж» с его мистериальностью, эпикой, визионерством и всем тем, за что эту оперу прозвали «русским Парсифалем», кажется гораздо более подходящим этому режиссеру названием.
Собственно, премьера-то уже давно прошла — еще в апреле, на острове Сардиния, в городе Кальяри, в экстравагантную копродукцию с театром которого вступил Большой театр. Там уже побывали Феврониями (очень тяжелая партия) Татьяна Моногарова и Татьяна Смирнова, а Ведерников вытянул непосильную партитуру. И, судя по итальянским рецензиям, сделали они это достойно.
Из них же следует, что нас ждет целое озеро голубых подушек, деревянные силуэты животных и «мир, состоящий из воды и огня, земли и дерева, из насилия, любви и чар», что звучит весьма заманчиво. Короче говоря, есть большая надежда на появление альтернативного «Китежа» — «Китежа» Някрошюса.

2 октября 2008

Лучшие отзывы о спектакле «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии»

Gector

22 отзыва, 22 оценки, рейтинг 33

Ужасные декорации 1-ого акта меня поразили картонными оленями, какими-то деревянными ульями, «слесарным» столом-станком, и МЕГАспартанской шубой девы Февронии, сделанной «под медведя» Всё ЭТО сбило меня от понимания происходящего на сцене, видемо сие действо было нацеленно на развитие моего образного мышления. .. «БЛАГОДАРЮ!!!» В антракте, купил программу, — вроде все стало проясняться! Оказалось Феврония не медведь, а дева и 1-ое действо происходило в лесу, а не ни пойми где. Смотреть на сцену и в дальнейшем было очень и очень тяжело, и жалко… Выручало только пение, с англиским переводом на мониторах:) Но это конечно на любителя, мне показалось ооочень затянуто (почти 4 часа)
P/S: а моя родственница, ходившая на «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» в советские годы, заявила, что тогда в Болшом Театре эта опера имела одни из самых красочных и качественных декораций…
А еще!!! В группе китежских горажан стоял малый одетый под монгола, даже в соответствующей шапочке! Это, что прикол такой, или он заблудился? А может это татарский шпион?

29 мая 2009

Ulrih

270 отзывов, 401 оценка, рейтинг 433

3Поймал царевич лягушку и… давай на ней жениться

Долго ждали премьеру нового “Сказания”…Дождались.
Действо начинается где-то в средневековье в заброшенном лагере (типа гулаг) на фоне смотровых вышек и хозяйственного инвентаря.
Среди этого благолепия живет и поет Феврония — местная колдунья (что-то вроде царевны-лягушки). Живет себе не тужит, дружит с картонными оленями. Да, тут, вдруг, мимо проходили наполеоновские отступающие войска (почему то в шлемах от самоделкина?). А в стане беженцев наполеоновской армии как-то затесался один царевич — Всеволод. Феврония, пользуясь случаем возьми и накорми цареныша хлебом с медом, тот и повелся на приворотное зелье, решил усадить лягушку на сани и повез домой — жениться. Привез, а в его отечестве нагрянула антиалкогольная кампания, от которой особенно пострадал Григорий Кутерьма (от него потом все беды и случатся…). Все бы ничего, но тут напала на Малый Китеж банда тугаринов-звездочетов и начался настоящий кипеж. Дальше больше- тугаринам одного Китежа стало мало, решили извести и Великий Китеж окаянные. И уже нашли было, и все пошло бы прахом, если бы Великий Китеж не взял бы и… утонул. Я еще забыл сказать, что к этому моменту почти все умерли, кроме Февронии и Кутерьмы, но и они не долго мучились. .. Вскоре все покрылось синими огромными цветами, появились лодки и царевич все-таки женился на Февронье. А слепой Федор прозрел бросился писать письмо Кутерьме… Все построились и было им счастье…
А если серьезно, то не ожидал я такой откровенной неудачи от Э.Някрошюса. Увы, но это так. Бедная и бессмысленная сценография. Отсутствие драматической линии. Казус, а не драма.

Справедливости ради, надо все-таки отметить Татьяну Моногарову (та самая Февронья), которая вопреки провальной постановке держалась на очень хорошей вокальной высоте.

11 октября 2008

Анна Урманцева

28 отзывов, 28 оценок, рейтинг 43

Анна! О чем расскажете сегодня?
Расскажу о премьере в Большом театре! Сегодня впервые на новой сцене Большого театра будет показана опера «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», — а я побывала вчера на предпремьерном прогоне. Как наши телезители, наверное, помнят, написал эту оперу композитор Николай Андреевич Римский – Корсаков, а на сцене Большого театра она была впервые поставлена ровно 100 лет назад. Эта постановка примечательна тем, что сам режиссер Эймунтас Някрошюс к ней, как писали в русских старинных грамотах – «руку приложил»!
После произнесенной волшебной фамилии Някрошюс сразу как-то легче воспринимаются и чудовища в виде птиц с поникшими клювами, и какие-то странные люди, плетущие сети или несущие коромысла, и союз девы Февронии и ее жениха Всеволода, которых издали можно отличить только по усам. Много загадок загадал Някрошюс в четырех действиях оперы про то, как благодаря молитве, дева Феврония смогла сделать город Китеж невидимым и тем самым спасти его от нашествия татар. Почему люди похожие на солнце расшивают занавес? Почему в финале на всех костюмах фотографии людей начала ХХ века – это после сражения с татарами? Почему Февронию все время привозят на санках? Вроде не сезон?
Впрочем, есть вопросы и поважнее. Если бы все эти знаки – читаемые и нечитаемые укладывались в какую-то одну цельную концепцию, — может и не хотелось бы воспринимать их по отдельности. Но что делать, если Феврония и Всеволод не любят друг друга на сцене и всё тут! Даже не пытаются? Если Феврония так невнятно произносит текст, что приходится смотреть на английские титры и переводить обратно на русский, чтобы понять, о чем речь? Что делать, если статичность оперы, которую Някрошюс каждую секунду пытается преодолеть, становится еще более ощутимой? А почему? Потому что преодолевается она с помощью бессмысленных движений, механически воспроизводимых актерами. Результат – удручающий. Хотя есть и другой взгляд на этот результат.
Александр Ведерников, дирижер-постановщик
Я не думаю, что нужно статичность преодолевать. Статичность – это ведь такая хорошая вещь. Почему вы всегда считаете, что динамичность лучше статичности? Я так не считаю. Когда ты смотришь на икону — это статичность?
Я хотела бы посмотреть на человека, который смотрит на икону, не отрываясь, 4 часа 10 минут – это продолжительность оперы. Итак! Если говорить о сценографии – она на высоте! Каждое действие происходит в своих декорациях, они дорогие и стильные, осталось только ответить на вопрос звучит ли музыка Римского-Корсакова в гармонии с этим стилем. Музыкальная сторона оперы – голоса, оркестр, как мне кажется, более уверенно чувствуют себя в других постановках. Свет, как всегда – прекрасен, костюмы – странноватые.
Что в сухом остатке? Желание послушать музыку «Китежа» без визуального ряда. Все ж Римский-Корсаков, не без свойственного ему некоторого занудства, написал прекрасную музыку!

Анна Урманцева, ТВ-Центр

10 октября 2008

Все отзывы

Подборки «Афиши»

отличных новогодних спектаклей и концертов для детей и родителей в Санкт-Петербурге

Детские праздничные шоу

Гид по фестивалю «Толстой» в Ясной Поляне

Фестиваль «Школьная классика»

Мероприятия

Создайте уникальную страницу своего события на «Афише»

Это возможность рассказать о нем многомиллионной аудитории и увеличить посещаемость

Абакан,
Азов,
Альметьевск,
Ангарск,
Арзамас,
Армавир,
Артем,
Архангельск,
Астрахань,
Ачинск,
Балаково,
Балашиха,
Балашов,
Барнаул,
Батайск,
Белгород,
Белорецк,
Белореченск,
Бердск,
Березники,
Бийск,
Благовещенск,
Братск,
Брянск,
Бугульма,
Бугуруслан,
Бузулук,
Великий Новгород,
Верхняя Пышма,
Видное,
Владивосток,
Владикавказ,
Владимир,
Волгоград,
Волгодонск,
Волжский,
Вологда,
Вольск,
Воронеж,
Воскресенск,
Всеволожск,
Выборг,
Гатчина,
Геленджик,
Горно-Алтайск,
Грозный,
Губкин,
Гудермес,
Дербент,
Дзержинск,
Димитровград,
Дмитров,
Долгопрудный,
Домодедово,
Дубна,
Евпатория,
Екатеринбург,
Елец,
Ессентуки,
Железногорск (Красноярск),
Жуковский,
Зарайск,
Заречный,
Звенигород,
Зеленогорск,
Зеленоград,
Златоуст,
Иваново,
Ивантеевка,
Ижевск,
Иркутск,
Искитим,
Истра,
Йошкар-Ола,
Казань,
Калининград,
Калуга,
Каменск-Уральский,
Камышин,
Каспийск,
Кемерово,
Кингисепп,
Кириши,
Киров,
Кисловодск,
Клин,
Клинцы,
Ковров,
Коломна,
Колпино,
Комсомольск-на-Амуре,
Копейск,
Королев,
Коряжма,
Кострома,
Красногорск,
Краснодар,
Краснознаменск,
Красноярск,
Кронштадт,
Кстово,
Кубинка,
Кузнецк,
Курган,
Курск,
Лесной,
Лесной Городок,
Липецк,
Лобня,
Лодейное Поле,
Ломоносов,
Луховицы,
Лысьва,
Лыткарино,
Люберцы,
Магадан,
Магнитогорск,
Майкоп,
Махачкала,
Миасс,
Можайск,
Московский,
Мурманск,
Муром,
Мценск,
Мытищи,
Набережные Челны,
Назрань,
Нальчик,
Наро-Фоминск,
Находка,
Невинномысск,
Нефтекамск,
Нефтеюганск,
Нижневартовск,
Нижнекамск,
Нижний Новгород,
Нижний Тагил,
Новоалтайск,
Новокузнецк,
Новокуйбышевск,
Новомосковск,
Новороссийск,
Новосибирск,
Новоуральск,
Новочебоксарск,
Новошахтинск,
Новый Уренгой,
Ногинск,
Норильск,
Ноябрьск,
Нягань,
Обнинск,
Одинцово,
Озерск,
Озеры,
Октябрьский,
Омск,
Орел,
Оренбург,
Орехово-Зуево,
Орск,
Павлово,
Павловский Посад,
Пенза,
Первоуральск,
Пермь,
Петергоф,
Петрозаводск,
Петропавловск-Камчатский,
Подольск,
Прокопьевск,
Псков,
Пушкин,
Пушкино,
Пятигорск,
Раменское,
Ревда,
Реутов,
Ростов-на-Дону,
Рубцовск,
Руза,
Рыбинск,
Рязань,
Салават,
Салехард,
Самара,
Саранск,
Саратов,
Саров,
Севастополь,
Северодвинск,
Североморск,
Северск,
Сергиев Посад,
Серпухов,
Сестрорецк,
Симферополь,
Смоленск,
Сокол,
Солнечногорск,
Сосновый Бор,
Сочи,
Спасск-Дальний,
Ставрополь,
Старый Оскол,
Стерлитамак,
Ступино,
Сургут,
Сызрань,
Сыктывкар,
Таганрог,
Тамбов,
Тверь,
Тихвин,
Тольятти,
Томск,
Туапсе,
Тула,
Тюмень,
Улан-Удэ,
Ульяновск,
Уссурийск,
Усть-Илимск,
Уфа,
Феодосия,
Фрязино,
Хабаровск,
Ханты-Мансийск,
Химки,
Чебоксары,
Челябинск,
Череповец,
Черкесск,
Чехов,
Чита,
Шахты,
Щелково,
Электросталь,
Элиста,
Энгельс,
Южно-Сахалинск,
Якутск,
Ялта,
Ярославль

Святыни — Невидимый град Китеж

3 декабря 1899 года, на рубеже двух веков, самого прекрасного и самого трагического в русской истории, музыкальный критик Владимир Стасов сделал композитору Римскому-Корсакову необычное предложение: «Напишите когда-нибудь, когда будете в настроении, три или четыре музыкальные иллюстрации к Апокалипсису». «Ну что ж, – сказал, смеясь, Римский-Корсаков, – на заглавном листе новой моей партитуры придется изобразить следующее: «Музыка Римского-Корсакова, а либретто… Иоанна Богослова. Занятно!» «Я вовсе не шучу, – перебил его Стасов, – так как музыка на этот сюжет выйдет у вас, наверное, изумительной».

Идея Стасова была очень привлекательна, но она была и кощунственна, и этого вечно юный Стасов (ему было 75 лет) не сознавал. Писать музыку на слова апостола и евангелиста, любимого ученика Христа мог только человек, свято верящий в свою гениальность и равноапостольность, но Римский-Корсаков не был таким, грех гордыни не ослеплял и не мучил его. Но он был мастером, настоящим мастером, таким, как Страдивари, уникальным и единственным, и, как всякий настоящий мастер, он любовался красотой мира и красотой своей работы и видел в этом главное наслаждение жизни. И он мог представить конец света и рождение нового мира, мог изобразить это средствами музыки, но нужно было как-то трансформировать сюжет и не касаться священных библейских текстов.

Обычно либретто своих опер Римский-Корсаков писал сам, но к работе над «Сказкой о царе Салтане» он привлек Бельского, и не пожалел об этом. Бельский обладал очевидным литературным даром, правда, сочинял либретто довольно долго, но с этим можно было примириться. С Бельским они часто встречались и, наверное, обсуждали интересную идею Стасова, в результате возник совершенно новый замысел, новый не только для Римского-Корсакова, но и для всей русской музыкальной культуры.

Стасов предложил написать музыку к Апокалипсису после сочинения «Салтана», но, по свидетельству Бельского, мысль о «Китеже» приходила Римскому-Корсакову еще до сочинения «Салтана», а значит, идея «Китежа» принадлежит не Стасову и не Бельскому, а самому композитору. Стасов только придал идее Римского-Корсакова определенное направление, помог предельно сблизить легенду о Китеже с Откровением Иоанна Богослова, хотя то, что Китеж – это русский Новый Иерусалим, было очевидно и так. Конечно, можно было не подчеркивать это сближение и придать Китежу некий самостоятельный смысл, но Римский-Корсаков не пошел по этому пути, во всяком случае на первый взгляд так казалось.

В основу сюжета новой оперы Н.А.Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» была положена народная легенда, которая, как и всякая легенда, существует во множестве вариантов.

Суть легенды сводится примерно к следующему: при приближении татар город Китеж, построенный князем Юрием Всеволодовичем на берегу озера Светлояр, становится невидимым. По другим вариантам легенды град Китеж погружается на дно озера или уходит под землю. Китеж вновь появится в день Страшного суда, но человек, в котором нет греха, может и сейчас увидеть его отражение в озере.

В наше время эта легенда чрезвычайно популярна, в Нижегородскую область на озеро Светлояр приезжают тысячи паломников, невероятные чудеса и исцеления происходят там каждый год. Рассказывают, что во время войны несколько женщин три раза оползли озеро, и их мужья вернулись с фронта целыми и невредимыми. С тех пор обычай оползать озеро стал очень популярным, хотя он существовал и раньше.

Рассказывают и другие, еще более странные вещи. В районе озера часто бесследно исчезают люди, иногда они возвращаются, но о том, где были, ничего не помнят.

Это озеро считается священным уже больше тысячи лет, в дохристианские времена здесь жило славянское племя берендеев и находился один из самых крупных религиозных центров бога Ярилы.

Озеро и само по себе не совсем обычно: при небольших размерах (длина 210 м, ширина 175 м) оно очень глубокое (39 м), но на самом деле глубина карстового разлома неизвестна, и поэтому иногда говорят, что у озера вообще нет дна. Допускается даже мысль, что под землей озеро Светлояр соединяется с Байкалом.

В озере очень чистая вода, которая является целебной и не портится в течение нескольких лет, что подтверждено научными исследованиями.

Недалеко от озера находится село Владимирское, и местные жители в православные праздники часто слышат звон китежских колоколов, хотя самого города не видят. Эти звуки удалось записать и ученым, и они действительно напоминают звон колокола.

Озеро и его окрестности охраняются государством и входят в состав заповедника, который находится под защитой ЮНЕСКО.

До появления оперы Римского-Корсакова легенда о Китеже существовала только в народном сознании и в полном объеме нигде не была записана и опубликована.

Знаменитый «Китежский летописец» народным представлениям совершенно не соответствует: согласно этому документу Великий Китеж не спасен Божьим промыслом, Батый захватывает его, убивает князя Юрия Всеволодовича, и только потом город становится невидимым. Причем эта невидимость ничем не мотивирована, она возникает неожиданно, и создается впечатление, что это фрагмент совершенно другого текста, произвольно включенного в «Китежский летописец».

В менее знаменитой «Повести и взыскании о граде сокровенном Китеже» полностью игнорируется историческая часть легенды, а излагается только ее религиозный аспект.

Теме Китежа посвящены произведения многих известных русских писателей: очерк Короленко «В пустынных местах», статья Мережковского «Религия и революция», статья Гиппиус «Светлое озеро», книга Пришвина «У стен града невидимого». Но этих авторов больше интересовали проблемы «русской духовности» и свои личные впечатления от поездки на озеро Светлояр, нежели полное письменное изложение устной народной легенды. Причем Короленко относится к легенде скептически и говорит о ее умирании в современном мире.

В 1871-1874 годах был опубликован роман Мельникова-Печерского «В лесах», где легенда о Китеже изложена очень красиво, но в то же время и очень кратко, без исторических подробностей, только ее суть.

Римский-Корсаков очень любил роман Мельникова-Печерского, и именно под влиянием этого варианта легенды возник его оперный замысел. Так же, как и в романе, в опере Римского-Корсакова град становится невидимым, а не погружается на дно озера, и райская птица Алконост там присутствует, и львы на страже стоят, и дивные единороги.

Но роман Мельникова-Печерского не посвящен Китежу, там сюжет совсем другой, а легенда о невидимом граде является лишь эпизодом, характеризующим народную веру. А в опере «Сказание о невидимом граде Китеже» (либретто опубликовано в 1906 году, премьера состоялась в 1907 году) народная легенда изложена подробно и в полном объеме, она даже существенно дополнена, и это совершенно естественно. Устные легенды, как живые существа, не могут быть статичными, они развиваются во времени и редко имеют канонизированный текст.

В сущности, Римский-Корсаков и Бельский являются соавторами народной легенды, а такая честь выпадает на долю очень немногих художников.

Татары захватывают и уничтожают Малый Китеж, русская дружина во главе с княжичем Всеволодом погибает в сече при Керженце, и предатель Гришка Кутерьма ведет татар к Великому Китежу. Но Господь не может допустить, чтобы его Великий Китеж, город праведников, был уничтожен и осквернен татарами. С неба опускается светлый с золотистым блеском туман, а когда он рассеивается, город становится невидимым, но продолжает отражаться в озере, и слышится праздничный звон китежских колоколов. Татары в ужасе разбегаются.

В либретто «Китежа» очень много особенностей, сближающих эту русскую легенду с евангельскими текстами. И татары здесь не подлинно исторические, они выходят из земли, так же как в Апокалипсисе после гласа пятой трубы из земли выходит войско Аваддона, ангела бездны. Княжич Всеволод, погибший в сече при Керженце, воскресает и идет по топи как посуху, «едва касаясь ногами почвы». В это время в оркестре звучит известная тема из церковного обихода «Се жених грядет». Перед дальней дорогой в преображенный Китеж Всеволод дает своей невесте Февронии хлеб причастия: «Кто вкусил от хлеба нашего, тот причастен к вечной радости». Тут даже нет необходимости в комментариях, параллели с евангельскими сюжетами слишком очевидны.

В Апокалипсисе после семи труб ангелов и семи чаш гнева Божья рождается новый мир, новое небо и новая земля, «ибо прежнее небо и прежняя земля миновали». И Иоанн Богослов, возведенный на высокую гору, видит, как с небес нисходит Новый Иерусалим, «приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего». И на стенах этого города драгоценные камни, и улицы из золота, и ворота из жемчужин, и ночи там нет, ибо «слава Божья осветила его». И праведники в белых одеждах, живущие в нем, «не будут уже ни алкать, ни жаждать», «и отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло».

В опере Римского-Корсакова преображенный Китеж ничем не уступает Новому Иерусалиму: терема там как из яхонта, резьба украшена жемчужинами, и райские птицы Сирин и Алконост поют, сидя на спицах. И город постоянно освещен великим светом, исходящим не от солнца, а от молитв святых, как «столб огнистый», доходящих до неба. И праведники в белых одеждах, с райскими кринами (цветок лилии) и свечами в руках навсегда водворились в светлом граде, где «ни плача, ни болезни, сладость, сладость бесконечна, радость вечна».

И все-таки легенда о Китеже, созданная Римским-Корсаковым и Бельским, это не просто русский вариант Апокалипсиса. Русская легенда отличается от новозаветных священных текстов не только своими подробностями, но и некоторыми существенными чертами, придающими ей несколько иной смысл. Реальный, земной Иерусалим считается святым городом у иудеев, христиан и мусульман, потому что здесь происходили важные религиозные события, а не потому, что все его жители являются праведниками. А Великий Китеж – это город праведников, и люди не верят, что он может исчезнуть, погибнуть, что его могут осквернить: «Бог пасет великий славный Китеж сирых ради, немощных и нищих, всех-то там напоят и накормят, оботрут слезинки, всех утешат».

Китеж был основан великим князем Юрием Всеволодовичем, только место для него князь выбрал не совсем обычное: город построен не на большой реке, не на перекрестке торговых путей, а в глухих заволжских лесах, на берегу озера Светлояр. Обычно в таких местах строят монастыри, где монахи-пустынники скрываются от мира и от его соблазнов. И в этот город, подобный монастырю, и пришли люди праведные, и князь помогал им, и гордился своим творением, и думал: «Навеки сей город созиждется, – пристанище благоутишное всем страждущим, алчущим, ищущим…».

Новый Иерусалим сотворен Богом, он спускается с небес на землю, этот город – невеста Иисуса Христа, и он пребудет с ним вовек. Великий Китеж сотворен людьми, но Бог спасает город от уничтожения по молитве русских святых благоверного князя Юрия и девы Февронии и всего китежского народа. Правда, князь Юрий и китежский народ просят Царицу небесную только о защите, не предрекая, в какой форме выразится эта защита, а в точности сбывается молитва девы Февронии: «Боже! Сотвори невидим Китеж град, а и праведных, живущих в граде том». И это не случайно.

В новом замысле Римского-Корсакова Феврония имела очень большое значение, о чем свидетельствует и первоначальное название оперы: «Сказание о деве Февронии и о невидимом граде Китеже». В письме к Оссовскому Николай Андреевич объясняет, что такое название необходимо, «так как моя героиня занимает в сказании такое же, если не более важное место, чем эпизод с Китежем». В окончательном варианте названия Феврония все-таки уступила Китежу первое место, но при этом осталась главной и чуть ли не единственной героиней оперы.

Обо всех других героях мы мало что можем сказать, они раскрываются только в своем отношении к Февронии и Китежу. И если предатель Гришка Кутерьма нарисован достаточно подробно, то и это не удивительно, ведь он – антипод Февронии, хотя его личность интересна и сама по себе.

В образе Февронии и в сказании о граде Китеже нашла свое воплощение, может быть, самая большая мечта композитора, мечта о человеческом совершенстве и о земном рае, и этот умный, ироничный и очень хорошо образованный музыкант до конца своих дней верил в это. Он верил в возможность существования земного рая, потому что видел этот рай в природе и всегда любовался человеком, живущим по законам природы.

Царство берендеев в опере «Снегурочка» – это мечта Римского-Корсакова и Островского об идеальном человеческом обществе, берендеи живут по законам природы, и не случайно боги природы Дед Мороз и Весна отпускают к ним свою дочку Снегурочку.

А Китеж – это не сказочный город Леденец из другой известной оперы Римского-Корсакова, это тысячелетнее Царство Божье на земле, в которое верят все христиане, и они не считают это сказкой, это их общее будущее, вот только они не видят Китежа в современном мире, а Римский-Корсаков – увидел.

И проводником в этот идеальный мир и, в сущности, его создателем является Феврония. Ведь это по ее молитве город стал невидимым и чудесно преобразился. Феврония живет в лесу, и ее душа формируется миром природы, а не миром человеческих соблазнов и страстей. Природа для нее храм, она воспринимает себя в лесу как в церкви, и вся ее жизнь – это благодарная молитва Богу: «День и ночь у нас служба воскресная, днем и ночью темьяны да ладаны; днем сияет нам солнышко ясное, ночью звезды, как свечки, затеплятся. День и ночь у нас пенье умильное, что на все голоса ликование, – птицы, звери, дыхание всякое воспевают прекрасен Господень свет».

Князь Юрий тоже основал свой Великий Китеж, свой земной рай в глухих лесах, но князь всю жизнь прожил в жестоком и холодном мире, и он не мог видеть этот мир глазами Февронии. Он до самого конца не верит в чудесное спасение, и хотя просит народ молиться и сам молится, но эти молитвы постоянно прерываются его восклицаниями: «Гибель граду уготована… Быти Китежу разграблену». А ведь князь Юрий – это творец, создатель нового мира, но даже он не в силах его спасти.

И только Феврония, русская святая, канонизированная православной церковью, всегда верит в победу добра и справедливости. Ее восприятие мира существенно отличается от нашего, она воспринимает жизнь как радость, как Божий свет, и ее миропонимание кажется настолько естественным, что в него хочется поверить: «Милый, как без радости прожить, без веселья красного пробыть? Посмотри: играют пташки все, веселится, скачет зверь рыскучий. Верь, не та спасенная слеза, что с тоски-кручинушки течет, только та спасенная слеза, что от Божьей радости росится». При этом она истинная христианка, она прощает даже предателя Гришку Кутерьму, который ведет татар к Китежу, а всем рассказывает, что врагов ведет Феврония. Она освобождает его из плена, пытается научить молиться и даже из преображенного Китежа пишет письмо Гришке, надеясь, что он раскается и будет достоин войти в преображенный град. И создается впечатление, что главная проблема Гришки не в том, что он предал Китеж и Февронию, а в том, что он поклоняется не радости, а горю-злосчастию, и именно это приводит его к предательству. Каждому воздается по вере его, в этом тоже есть справедливость.

Радостное мироощущение Февронии разделял и сам Римский-Корсаков, он принимал мир таким, какой он есть, называл пессимизм «мрачнодумием», говорил, что «все устроено наилучшим образом», но любил писать сказки, где все было устроено по-другому. Видимо, была в его оптимизме какая-то горчинка, заставляющая искать выход из, казалось бы, вполне приемлемой ситуации. Да и нельзя заподозрить человека, который очень любил Чехова, в излишнем идеализме и незнании жизни. Просто он не видел возможности реального переустройства человеческого общества по придуманной головной схеме, но интуитивно ощущал направление, в котором нужно было двигаться, путь спасения, достаточно широкий и возможный для многих.

Новый Иерусалим из Апокалипсиса очень существенно отличается от града Китежа Римского-Корсакова: Новый Иерусалим создан Богом после конца света, Китеж создан людьми задолго до конца света, он реально существовал, он и сейчас существует, просто он невидим, но в него можно войти. Реальный, земной Китеж – это царство добра и милосердия, и, если он действительно существует, Бог не даст ему погибнуть. А вот путь человека в новый преображенный Китеж не один, это не узкая тропа аскетизма и самоотречения, хотя и этот путь Римский-Корсаков не отрицал. Княжич Всеволод и его дружинники складывают свои головы в безнадежном и жертвенном бою с татарами, они исповедуют простую и естественную для мужчины религию долга, и они входят в преображенный град. При этом сам Всеволод отнюдь не аскет, его душа «просит молодецкого веселья», хотя он и считает это грехом и у него даже возникают мысли об уходе в монастырь.

Римский-Корсаков не отрицал аскетизма, он и сам проповедовал религию долга, в его облике и поведении было что-то монашеское, что-то очень высокое и недостижимое для простого смертного. Но при этом любимые герои его произведений – это не фанатики идеи, которые, кроме своей цели, не видят ничего. Его герои – это люди простые и естественные, и их нравственная чистота – в гармонии души, сформированной красотой природы и мира Божья.

Именно такой и была Феврония, его любимая героиня. Она явно не принимает очень распространенную в средние века идею, что страдание – это огонь, который очищает душу. Она проповедует религию радости, для нее не только Бог, но и Божий мир совершенен и прекрасен.

И всю музыкальную ткань оперы пронизывает колокольная тема – это тоже символ радости. Это звоны Великого Китежа. Он существует, он реально существует, этот святой город на грешной земле. Он построен в глухом лесу, в пустыне, как называют такие места монахи. Опера начинается «Похвалой пустыне» и заканчивается гимном преображенному граду Китежу, образуя триумфальную арку победы человеческой мечты, которая может и должна стать явью.

Пока мы живы и пока мы во что-то верим – это возможно.

И.Г.Буев, старший научный сотрудник Дома-музея Н.А.Римского-Корсакова.

Последнее чудо Китежа Элизабет Соуден

Светлояр

Посмотрите на наше небо. Вы никогда не видели такого мрачного и темного неба, как это. Странные лучи света — это все, что мы знаем о солнце. Мы никогда не видим звезд. Вы уже поняли, что это не небо?

Мы не видели неба восемь веков. Мы больше никогда не увидим неба.

Прибытие

Когда я приземлился в аэропорту Шереметьево в Москве, мне сразу же захотелось развернуться и бежать вниз по трапу самолета, чтобы сесть на самолет, который доставит меня обратно в Канзас. Аэропорт был всем, что было уродливым в шестидесятых. Ванная была отвратительной. Когда я попытался заговорить с таможенником по-русски, все слова, которые я знал, испарились из моей головы. Она закатила глаза и заговорила со мной на английском с резким акцентом.

Было лето. Полное тепло солнца легло на меня тяжестью, когда я вышел наружу. Такси отвезло меня в центр города. Я бы провел одну ночь в гостинице в Москве. На следующий день я ехал на метро до Курской станции, чтобы сесть на поезд, который везет меня в Нижний Новгород, город, о котором дома никто даже не слышал.

Отдавая паспорт консьержу отеля, я спросил себя: что я здесь делаю? Почему я запланировал эту поездку? Почему я просто не поехал в Новый Орлеан, или на Джерси-Шор, или в Париж, ради всего святого?

Конечно, я знал ответ. Я слышал историю о Китеже — русской Атлантиде — городе, лежавшем на дне озера Светлояр. Легенда гласит, что в религиозные праздники китежане зажигают свечи и проходят процессией по своим затопленным улицам. Говорят, если увидишь свечи Китежа, то это знак того, что ты чист сердцем.

Эта история захватила мое воображение и захватила меня так сильно, что, не успев опомниться, я забронировал билет на самолет.

Итак, я здесь.

Жизнь под поверхностью

Сделайте вдох. Пусть вода устремится внутрь. Пусть она наполнит ваши легкие. Вы не задыхаетесь.

Здесь холодно. Но вскоре ваше тело адаптируется. Вам не захочется ощущать солнце на своей коже, потому что вы не запомните это ощущение.

Вы голодны. Здесь голод превращается в оцепенение. Вы забудете о соли. Ты забудешь сладкое. Вы забудете о нарезанных лимонах, забудете о лапше и забудете о жареной свинине.

Ты забудешь запах травы, дождя, роз. Вы забудете, что когда-то у вас тоже был запах.

Гостиница

Из моего окна на 25-м ^-м-м этаже я мог видеть весь город. Вода Москвы-реки была черна, как масло, в сумерках, но огни, сиявшие на золотых куполах храма Христа Спасителя, заставляли мерцать темную рябь реки.

Я слышал движение на улице внизу, и легкий ветерок щекотал теплый воздух. Шторы были сделаны из жесткого кружева. Обслуживание номеров принесло мне блины , дешевая икра и охлажденная водка.

В тот момент казалось, что Россия не так уж и плоха.

Лед

Зимой небо замерзает.

Поезд Дорога

Поездка заняла чуть более пяти часов. Купе поезда было переполнено. Пожилая женщина предложила мне сваренное вкрутую яйцо, от которого я отказался. Не ешь ничего, что тебе предложат в поезде — как бы мило ни было бабушка это , как сказано в путеводителе. Люди отравились едой, которую принимали от незнакомцев в поездах во время путешествия по России.

Мне стало плохо. Она продолжала предлагать, а я продолжал отказываться. Я надеялся, что она не приняла это на свой счет.

Колокол

Кто вам сказал, что в нашей церкви до сих пор звонят колокола? Ты хоть представляешь, сколько силы нужно, чтобы раскачать церковный колокол под водой?

Нижний Новгород

Гостиница в Нижнем Новгороде была не такой высокой, как в Москве, но с такими же кружевными занавесками, а хозяйка принесла мне поднос с чаем и пирожными. Она сидела со мной и слушала мой ломаный русский язык, пока я рассказывал ей о своих планах. Легенда о Китеже ее, похоже, не очень интересовала.

Пообедал в маленьком кафе: вареники с мясом в укроповом бульоне, компот из черешни и еще чай.

Весь следующий день я потратил на покупку сувениров, чтобы привезти домой семье и друзьям: лаковые коробочки с изображением жар-птиц, розовощеких матрешки , Ленинские значки, оставшиеся с советских времен, меховая шапка.

На третий день моего пребывания в России я наконец-то доберусь до места назначения.

В ту ночь я сидел на своей узкой кровати и перечитывал рассказ о Китеже:

В 1200 году, или когда-то раньше, Бату-хан присматривался к Китежу. Он и его войско завоевали близлежащие деревни, а так как у Китежа не было крепости для его защиты, он рассчитывал на легкую победу.

Не имея ни крепости, ни оружия, жители Китежа могли только молиться, пока монгольская армия продвигалась вперед. Так они и делали, пока из земли не вырвалась вода. Бату-хан и его люди остановились и смотрели, как город тонет в внезапно образовавшемся озере. Солнечный свет, преломляясь от церковного креста, ослеплял захватчиков, пока он тоже не оказался под водой.

По легенде: когда ветер стихает, слышен плач и звон колоколов. Если вы нашли благосклонность у Бога, вы можете видеть свечи.

Гимн

Попробуй завыть сейчас, когда твои легкие наполнились водой.

Озеро

Я прошел через пестрый лес, чтобы добраться до берега Светлояра. Рядом с озером молящихся встречала небольшая деревянная церковь с сияющим серебряным куполом. Облака в небе окрашивали поверхность озера в нежно-серый цвет. Вдоль берега росли березы, их листья зеленели.

Я сбрасываю полотенце с талии и позволяю воде плескаться о пальцы ног. Было тепло. Я входил, пока не смог больше касаться дна озера ногами, а затем выплыл так далеко, как только мог.

Я держал глаза открытыми и искал в тенях что-нибудь — крест, крышу, что-то еще.

В центре озера вода была холодной.

Вторжение

В день прихода монголов было жарко. Они несли булавы. Они носили мечи. Их кони были в доспехах. Они хотели убить нас. Они хотели наш город. Они хотели этого только для того, чтобы иметь это.

Мы были одни в лесу. Мы никогда не нуждались в оружии. Мы могли только молиться.

Мы молились до тех пор, пока у нас не осталось мыслей, одни голоса.

Сначала раздался ропот. Потом вибрация. Потом гул. Вокруг внешнего края нашего города земля треснула. Вода вырвалась из ущелья. Он оттеснил захватчиков и освежил наши лица своими мягкими брызгами. Мягко, как засыпая, мы опустились на дно озера, которого раньше здесь не было. Наш город был спасен и теперь здесь мы живем.

Навсегда.

Тонет

Я не знаю, как это произошло. Сначала вода наполнила мой рот. Потом мои руки напряглись. Я не мог дозвониться. Я не мог помахать. Я мог только смотреть на людей на пляже — детей, матерей, отцов, бабушек и дедушек — я мог только надеяться, что кто-то из них меня увидел.

Но я был слишком далеко.

Китеж

Китеж был красивым городом, когда мы жили под твоим небом. Нашу церковь построил мастер-резчик. Он построил его из крепкой сосны и увенчал его тремя куполами в форме луковиц, которые отбеливались снегом и солнцем и приобретали полированный серебристый цвет.

В высокой траве расцвели полевые цветы. Узкая тропинка тянулась от церкви к небольшому холму, где роща деревьев давала тень и крошечные терпкие груши.

Небо было жестким и голубым в сумерках, мягким и розовым на рассвете.

В праздничные дни мы зажигали свечи, и священник вел нас крестным ходом. У нас было мало посетителей, но когда они приходили, мы встречали их хлебом и мисками с солью. Мы танцевали на свадьбах. Мы собирали цветы на похороны. Мы несли детей на спине.

Ближайшее озеро было в трех милях отсюда и было полно окуней, которых мы жарили целиком на масле. Листья березы трепетали на ветру, окружая нас ярким зеленым летним блеском.

Бедствие

Может быть, я боролся. Может быть, я ударил. Может быть, кто-то вытащил меня за запястья. Но я могу поклясться, кто-то схватил меня за лодыжки снизу, затягивая меня все дальше и дальше. То, что свечи могут гореть под водой, — наше второе чудо. И, скорее всего, наш последний. Вы знаете, мы зажигаем свечи в святые дни. Вы знаете, что наш священник ведет нас в процессии. Тебе там наверху сказали, что если ты нас увидишь, значит, ты обрел милость у Бога.

Они не знают, что мы используем свет, чтобы привлекать к себе новые души.

Смерть

Мне было холодно, но вдруг мне стало тепло во всем теле. Несколько полос света, которые я мог видеть, превратились во тьму. Полная темнота. Не было звука.

Оставайтесь с нами

Вы не вернетесь на поверхность. Вы могли бы также остаться. Можешь и поселиться. В Китеже можно жить вечно.

Вас никто не заставляет оставаться. Вы можете идти.

И пока ты толкаешься руками, брыкаешься ногами, изгибаешься под тяжестью воды, мечтаешь о горячем солнце, звездном свете, траве и земле, о вкусе, прикосновении, коже и крови, знай это:

Ты навсегда под нашим небом.

Элизабет Соуден изучала письмо в колледже Сары Лоуренс и работает профессиональным копирайтером. Она живет в Миннеаполисе.

Прогулка по невидимому городу — фотографии Евгения Роппеля | Текст Магнуса Пёльхера |

Исследуйте тайны и волшебство «русской Атлантиды» — легендарного города, затонувшего под поверхностью озера Светлояр в XII веке. Даже сегодня местные жители клянутся, что озеро вносит свой вклад в необъяснимую, нематериальную силу этого района…

На берегах озера Светлояр на севере России древняя легенда отвечает вечным поискам людей смысла и просветления. В своей фотосерии «Светлояр» фотограф Евгений Роппель приглашает зрителей в путешествие в русскую душу…

Для россиян, открытых тайне и очарованию легенд и басен, город Китеж — волшебное место, уходящее под гладь озера Светлояр. История гласит, что Китеж, который часто называют «русской Атлантидой», столкнулся с реальной угрозой со стороны мародерствующих монгольских орд в XII веке. Вместо того, чтобы поддаться факелам захватчиков, отважные горожане решили превратить свой город в озеро, защитив его от разрушения.

Название озера Светлояр происходит от русского слова «свет» — свет и мир. Хотя с тех пор миф был опровергнут, эта история, тем не менее, вдохновила на создание целого ряда работ, от картин, отсылок к поп-культуре и опере до видеоигр и многого другого.

Совсем недавно фотограф Евгений Роппель нашел свою художественную интерпретацию повествования об озере Светлояр. Начиная с этой чудесной сказки, он привносит в свои образы желанное перевоплощение, а также вплетает важные социальные наблюдения о своей прежней родине.

«С разрушением господствующей политической идеологии после распада Советского Союза в российском обществе осталось пустое место, — объясняет Роппель. «Этот пробел постепенно заполнялся по мере того, как люди принимали альтернативные системы верований, искали новых духовных лидеров и заново открывали древние мифы».

Одним из таких является, конечно же, озеро Светлояр и его скрытый город. То, что стало почти забытым паломничеством, теперь переживает возрождение смысла. Роппель, который ранее исследовал отношения между людьми и священными местами в своем проекте «Магнит», выбрал это место для своего последнего исследования. Зная легенду с детства, Роппель, наконец, решил отправиться туда в 2015 году, погрузившись в рассказы людей, ставших свидетелями одухотворения или сверхъестественных явлений на берегу озера.

«Используя метафоры и символы, я хотел воплотить опыт людей, которых я там встретил, в образы». Он говорит. «Цель моей работы — помочь визуализировать то, что они представляли, чувствовали или видели. Чтобы сделать их стремления осязаемыми и видимыми для глаз».

Вначале фотографический метод Роппеля следовал документальному подходу: в конце концов, озеро как декорация существует в реальном мире, как и сюжеты его портретов. Но от этого правдивого начала Роппель перешел к художественным интервенциям, создавая вымышленные, воображаемые фотографии, запечатлевшие то, что люди испытали на берегах озера Светлояр.

Одна женщина, например, рассказала ему о своем призвании переехать в этот район, так как твердо верит, что жила там в прошлом воплощении. Еще один из его главных героев убежден, что если вы достаточно долго посидите под деревьями у озера, оно начнет с вами общаться. Это принуждение отсылает к широко распространенному убеждению, что вода — это ворота на другую сторону.

Даже Русская Православная Церковь признала необъяснимую силу озера Светлояр, построив там храм. Обычно такие легенды слишком эзотеричны для Церкви, но в данном случае они верят, что в этом месте есть что-то святое. В их трактовке мифа о Китеже поселение было основано христианами. Во время нападения на их молитвы о спасении ответил Бог, поместивший город на дно глубокого озера. Это чудо ошеломило язычников, и за ним последовало мерцающее появление белого купола собора, парящего над водой. Даже сегодня некоторые люди скажут вам, что слышали звон колоколов под волнами…

Что касается самого Роппеля, то он не может доказать, что на озере Светлояр существуют сверхъестественные элементы, но может воссоздать их с помощью своих фотографий.