Содержание
Рюрик был карелом! | События | КУЛЬТУРА
Сергей ХОРОШАВИН
Примерное время чтения: 4 минуты
926
Давний спор
Согласно школьным учебникам истории, становление государства на Руси началось после прихода варягов. Рюрик с дружиной сначала пришел по приглашению новгородцев и союзных финно-угорских племен на север Руси, а позже захватил Киев, и основал правящую династию. До сих пор не прекращаются споры о том, кем же, по национальности, были эти варяги. Так называемые «норманисты» настаивают на скандинавском происхождении Рюрика, ссылаясь на многочисленные свидетельства летописей и археологические расходки. Недалеко от Стокгольма даже установлен памятник Рюрику.
С другой стороны, национально ориентированные ученые, наоборот, всячески настаивают на том, что Рюрик был – славянином, выходцем с острова Рюген, в Прибалтике, который в ту пору был заселен западными славянскими племенами.
В основе этого спора лежит не только любовь к научной истине, но и идеология – считать ли основателя российской государственности «пришлым чужаков», или рассматривать его как «своего»? И вот, кажется, карельские исследователи предлагают версию, которая должна примирить обе стороны – с одной стороны, подчеркнуть неславянское происхождение Рюрика, с другой продемонстрировать его изначальное родство с Русью. Для этого они предлагают рассмотреть версию о… карельском происхождении легендарного князя.
Русский это — ruskej
Сейчас в Петрозаводске вышла книга Алексея Попова «Древние тайны Карелии», одна из глав которой как раз и посвящена изучению вопроса о возможном происхождении Рюрика. Этот вопрос тесно увязывается с происхождением самого этнонима – «Русь». Как известно, из-за моря звали варягов, которые «прозывались русью». По версии норманистов, такого название одного из скандинавских племен – неслучайно, финны до сих пор называют шведов «ruotsi». «Антинорманисты» настаивают на том, что этот этноним происходит или от речки Рось, или уже от упомянутого острова Рюген, населенного славянами.
Однако Алексей Попов, ссылаясь на питерского ученого и географа Виктора Паранина, предлагает обратить внимание на прибалто-финские языки, в частности, на – карельский язык.
Выясняется, что «ruskej» по-карельски это «красный», а, к примеру, «rusko» это «заря». А красный цвет в раннем Средневековье считался именно княжеским цветом, цветом династии Рюриковичей. Карелы, в те далекие времена, были одной из важных составляющих населения севера Руси. Так, среди новгородских берестяных грамот попадаются и записи на древнекарельском языке. Про карел упоминают и арабские историки, и европейские хронисты. Среди племен, позвавших Рюрика на княжество, были и родственные карелам «весь» (вепсы) и «чудь». Вполне логично, что финно-угорские племена могли довериться родственным по крови и культуре князьям, а новгородские славяне, издавна имевшие тесные деловые и родственные связи с финно-уграми, также в охотку пошли под крыло карельской дружины.
Гроза викингов
Но как эта версия согласуется с тем, что в истории России, карелы, вроде бы, не зарекомендовали себя в качестве воинственного народа, князей которого имело бы смысл приглашать в качестве защитников? Дело в том, что это – в истории России.
А вот в истории скандинавских стран содержатся совершенно другие сведения о карелах. В древнорвежских сагах встречаются упоминание о «злых корелах», которые нападали на северонорвежские территории. Жившие на юге шведы и вовсе однажды потерпели от карелов сокрушительное поражение. Новгородцы в союзе с карелами уничтожили древнюю шведскую столицу Сигтуну – именно после этого разгрома и был основан Стокгольм. А ведь скандинавы тех времен мало напоминали теперешних толерантных и спокойных шведов и норвежцев. Это были – свирепые викинги, нагонявшие страх на всю Западную Европу. Так что, князей народа, который сумел запугать даже этих разбойников, имело смысл приглашать к себе. Тем более, что народ этот был совсем не чужой…
Кстати, эта версия объясняет и сведения об «острове руссов», про который пишут арабские хронисты. Согласно археологическим сведениям, местом формирования карельской народности был – Карельский перешеек. Узкая полоска земли между Ладожским озером и Балтийским морем, действительно напоминает остров, окруженный морем и озерами.
Так что, возможно, Рюрик и в самом деле был – карелом.
Смотрите также:
- Страшное и легендарное время. Как карельский крестьянин панов победил →
- О Лапландии — из глубины веков. Саамы глазами Шеффера →
- Кто же бежал в Бежаницах? История одного названия →
Следующий материал
Также вам может быть интересно
Мурманчане выбирают достойнейшего
Палацца для отдыха. Дворянская усадьба станет научным центром
Архангельский вождь – «бесхозный»
В Пскове установят памятник князю Довмонту
«Праведы» открывают наследие предков
Новости smi2.
ru
Чей Рюрик?: artyom_ferrier — LiveJournal
Скажу, как на духу: если кто-то предъявит неопровержимые доказательства того, что Рюрик, основатель русской государственности, был негром — я совершенно спокойно восприму этот факт. В конце концов, миримся же мы с тем, то «наше всё» русской словесности был, практически, негром. Ну, главное-то, что человек хороший.
Но что до Рюрика, то по его поводу можно лишь гадать, каков он был человек и кем он был по национальности. Однако ж, с некоторых пор, с восемнадцатого века, этот вопрос вдруг приобрёл (для некоторых) очень острое политическое звучание, и уж много лбов расшиблено в попытках любой ценой доказать, что Рюрик был не какого-либо иного, а самого что ни на есть славянского рода (начиная от безусловно гениального лба Михайлы Васильевича Ломоносова).
В принципе, мотивация понятна. В восемнадцатом веке внезапно обнаружилось, что в русском политическом, культурном и научном истеблишменте развелось как-то очень много иностранцев, преимущественно немцев.
Тут, вообще-то впору было бы радоваться, что удалось заманить в наши студёные леса и болота столько первоклассных европейских специалистов, но некоторые воспринимали это как своего рода вызов славянской самодостаточности. Будто бы славяне сами по себе, без германского руководства, ни государственности своей сами наладить не могут, ни культур-мультур забабахать. И вот «никогда такого не было — а тут опять», немецкое засилье. И очень обидно, когда славян считают этакими «неграми Европы».
Ну что сказать? Не буду утешать и развеивать сие подозрение. Считают. То есть, в последние десятилетия неприлично стало об этом говорить вслух — но конечно же славян считают всё-таки немножко «дефективными» европейцами. Тут иные украинцы могут возразить: «Это только кацапов!», но на самом деле — даже чехов. Хотя, казалось бы, те даже пиво научились варить не хуже каких-нибудь немцев или датчан.
С другой стороны, если взять классического британского аристократа, то он, в глубине души, считает немножко дикарями вообще всех, кто живёт не на острове и не имеет файв-о-клока.
Этот снобизм мог бы быть просто забавным, но он, ей-богу, получает некоторое основание, когда какие-то народы начинают из кожи вон лезть, силясь доказать, «какие мы не звери». Какие они сами по себе культурные и вообще самодостаточные. И тут славяне (все, в общем-то) — да, в числе призёров специальной олимпиады по «геополитическим пубертатным самоутверждалочкам». Хотя абсолютная пальма первенства принадлежит, наверное, баскам. Эти-то ребята умудряются гордиться даже тем, что у них резко преобладает первая группа крови (что на практике означает лишь, что им трудно будет подыскать донора, в случае чего, но они видят в том некий сакральный смысл).
По хорошему же счёту, такая политизация национально-исторических вопросов указывает лишь на то, что люди, в неё впадающие, на самом деле испытывают какие-то очень суровые комплексы неполноценности и сами-то очень сильно сомневаются в тех достоинствах своего народа, которые пытаются выпятить перед окружающими.
Поэтому, повторю, мне в действительности пофиг, кем был Рюрик и его братва, но случается оскомина от чересчур назойливых попыток доказать, кровь из носу, что он был именно славянином. Потому что я прекрасно понимаю причины этой моды на ниспровержение норманской теории происхождения рюриков (что до восемнадцатого века воспринималось просто как само собой разумеющийся факт, никого не унижающий, никого не возвеличивающий).
Ну что ж, чисто из академического интереса, попробуем разобраться в вопросе, просто включив здравый смысл и логику. Потому что собственно «фактуры» по этому делу, призванию на Русь варягов или не варягов (а может не призванию, а может не на Русь) — можно считать, нет. Это всё по-любому «лесная легенда», которая не меньше столетия гуляла в извращённой устной форме, прежде чем в хоть какие-то летописи попала. И про самого Рюрика, замечу, известно… да практически вообще ничего. Ни что делал, ни с кем воевал, ни какие решения принимал.
Буквально — один абзац в ПВЛ (и в Новгородской летописи младшего извода). Вот позвали его, пришёл, сел княжить с ещё более мифическими Синеусом и Трувором (которые, вероятно, действительно не живые люди, а косяк толмача, неправильно уразумевшего речь Рюрика, где он согласился придти с sine hus (свой дом) и tru waring (верная дружина). Но на этом — и всё, что говорится про Рюрика. Ну, сын ещё у него был Игорь, по малолетству опекаемый неким доверенным воеводой Олегом (да, офигенно славянские всё имена).
Вот про этих двух, Игоря и Олега — что-то уже в летописях есть. Даже про Аскольда и Дира, севших в Киеве, есть инфа, что они ходили к Царьграду — и это согласуется с греческими источниками. А про Рюрика — да практически ничего. Поэтому не вполне ясно, кого именно делят-то «норманофилы» и «славянофилы».
Но сама по себе история «воцарения» Рюрика (и его братвы) в землях к востоку от Финского залива выглядит примерно так.
Была варяжская, типа, фактория на Ладоге (и это подтверждается археологическими данными).
Опорный и перевалочный пункт на Волжском торговом пути. И сам факт варяжской торговли по этому пути ещё с восьмого века — тоже прекрасно подтверждается, в том числе арабскими источниками.
А местное население представлено было славянскими племенами и финно-угорскими. Которые, и те, и другие, в означенное время в принципе не могли находиться на очень высокой ступени развития. Но это люди, гомосапы, поэтому кое-чего соображали. Вроде того, что если мимо проходят ладьи с товарами — то можно поживиться хоть разбоем, хоть торговлей, но главное не зевать, потому что один из главных товаров, каким торговали варяги что с хазарами, что с греками (по Днепровскому пути) — это были зазевавшиеся местные жители на маршруте.
Конечно, такое сосуществование — не могло быть безоблачным. Варяги ребята довольно бесцеремонные (а уж когда мухоморов нажрутся — вообще туши свет), местные лесные жители тоже не подарочек, и само собой там возникали недоразумения.
В ходе одного из таких недоразумений, как утверждается в ПВЛ, варягов изгнали из ладожских земель.
Что, опять-таки, подтверждается археологическими данными по Ладоге, где примерно в означенное время был сильный пожар, вероятно, рукотворный.
Но дальше, как заявляют летописи, между этими местными племенами начались раздоры. Причём, упоминаются ильменские словене (группа, очень рано отделившаяся от славянского ядра, судя по специфике новгородского языка), кривичи (что бы их имя ни значило, но, вероятно, такое славянское племя реально было в юго-восточной Прибалтике, раз уж литовцы до сих пор русских зовут «криви»), а их финно-угров — чудь, сумь, меря.
Если это перечисление конфликтующих племён считать достоверным, то придётся признать, что речь идёт о весьма значительном регионе. От Западной Двины — до нынешней Ярославской области. Что могли делить на таком пространстве охотничьи по сути своей племена? Да уж точно не зайчиков лесных. Как и сейчас, так и тогда — демография на какой-нибудь Валдайщине была очень комфортная. В смысле, уж зайчиков и рыбки хватало на всех, и люди очень медленно наращивают численность в таких условиях.
Но вот что они действительно могли делить на таких обширных территориях — так это торговлю. Реки. Это наиболее реалистичное предположение. Они уже привыкли, что торговля, проходящая через их земли (и по Двинско-Днепровскому пути в греки, и по Волжскому в хазары) — приносит много ништяков. Джинсы, там, кока-кола, айфоны. Бездуховность сплошная, короче. Но людям это нравится, когда привыкают.
Вот только сами эти племена, столь разношёрстные, — действительно вряд ли могли бы заместить варяжскую торговлю своей. И договориться между собой им сложно, и опыта нет такого, как у варягов, а главное — нет самостоятельного доступа к европейским рынкам сбыта по выходе из Финского залива. Ну Балтика-то недаром «Варяжским» морем называлась, а не «мерянским» или даже «словенским». И если ты прогнал со своих земель варягов — то вот есть подозрение, что не больно-то ты поплаваешь мимо них через Балтику со своим товаром. Даже если в принципе научишься морем ходить (это, кстати, одна из причин того, почему все последующие маниакальные попытки русских царей прорубиться к внутренним морям — приходится считать идиотизмом).
Поэтому, вполне можно допустить, что в результате какого-то недопонимания — варягов на Ладоге местные жители разгромили и прогнали. Но так же можно допустить, что вскоре (пусть не через полгода, но через сколько-то лет) они ощутили, что с уходом варягов утратили те бонусы от торговли, к каким уже привыкли. Тупо — неясно, кому шкурки беличьи сдавать в обмен на айфоны. И как между собой славянам и финикам ни грызысь — а восстановлению дальнобойной торговли это уж точно никак не способствует. Но и договориться — проблематично, поскольку никто из племён не хочет считать себя ниже других, не хочет прогибаться ни в чём перед такими же недоразвитыми лесными охламонами.
И что же в этом случае может быть логичным конструктивным решением? Да вот попытаться вернуть тех ребят, которые и обеспечивали ништяки от торговли. И чтобы они решали административные вопросы, связанные с эксплуатацией речных путей. Чтобы арбитраж даже осуществляли между славянами и финиками, как лица равно пофигистичные и до тех, и до тех.
Но при этом, наверное, заручиться какими-то гарантиями, чтобы варяги местных жителей не обижали, чтобы прямо так уж в рабство не хватали всех, кого на берегу увидят, чтобы по пьяни не шибко буянили (в этом, правда, с варяжскими воинами и много после проблемы то и дело возникали). И можно предположить, что нашлись более-менее авторитетные варяжские ребята, в принципе уже знакомые с теми местами, которые подписались на эти условия.
Конечно, никто не может сказать, что было именно так — но это выглядит достаточно правдоподобным. Тут мотивация сторон вполне естественная. А решение — довольно разумное. Когда разные племена не могут сами разобраться со своими конфликтами и наладить торговлю через их территории — пригласить тех, кто не связан ни с какими группами конфликтующих племён, но при этом доказал свою способность налаживать бизнес.
Что, между тем, предлагает теория славянского происхождения Рюрика и его друзей? Что он был никак не швед с Рослагена, боже упаси, а чистый славянин с южного берега Балтики, из ободритов или что-то подобное.
Потому что имя Рюрик похоже на «Рарог», что есть общеславянское огненное божество , обычно представляемое в виде птицы, а во многих славянских языках «рарог» (в вариантах) значит «сокол», и на гербе Рюрика изображался сокол, камнем падающий на добычу, что, собственно, сохранилось и в «тризубе» нынешнего герба Украины. А значит, доказано: Рюрик — славянин, а значит, славяне не нуждались в германцах для установления государственности.
Ну, это всё мило, конечно, но ничего так вообще, что в тех землях, куда изначально пришёл Рюрик, не одни славяне обитали? И если там были разборки между славянами и финнами — то как бы должно было выглядеть такое решение?
«Вот, финны, мы долго с вами враждовали, не в силах прийти к консенсусу, но теперь решение найдено. Мы притащили из Калининграда нашего славянского парня, и теперь он будет нашим общим царём».
Куда финны пошлют?
Это момент, который совершенно упускается из виду сторонниками славянского происхождения Рюрика.
Для них существуют только германцы и славяне — а больше будто бы там вовсе не было никого. Вся эта сумь-емь-чудь — ну какой-то пренебрежимо малозначительный фактор. И так, в общем-то, стало, когда русское государство, распространившись к югу на земли с преимущественно славянским населением, само стало преимущественно славянским. Тогда — да, финно-угорские племена действительно оказались меньшинствами и в основном были ассимилированы. Но покуда речь шла о разборках на территории от Невы до Верхней Волги — там и близко не было безусловной славянской гегемонии. И поэтому крайне маловероятно, чтобы славянский князь из ободритов или чего-то вроде — мог заделаться общепримирительной фигурой. Вот варяг, русь («роутси», как до сих пор финны зовут шведов) — это да. Когда он этнически не близок ни тем, ни тем аборигенам, а близок интересам торговли.
Но в действительности, вовсе не факт, что парень из «как бы тоже славян», но другого племени, был бы близок и приятен ильменским словенам.
Как бы то ни мечталось нынешним любителям некоего «общеславянского братства», но тогдашняя публика просто не мыслила подобными категориями. Строго говоря, вообще никогда не работают эти мечтания в духе «мышебратья». Наоборот, при дивергенции племён близкого корня — у них наиболее острая взаимная вражда появляется.
Ну вот поляки и русские — близкие народы. Какие у нас отношения? Да и те, и другие, в действительности французов каких-нибудь гораздо больше любят, чем друг друга. Тут вот был период, когда попробовал поляк порулить русскими, Лжедмитрий. И он-то, видимо, неплохой был парень, что-то прогрессивное пытался делать — но чем кончилось? Вот, воспринято было, как такая обида, что стерпеть не можно. Хотя, казалось бы, какое вообще дело нижегородскому купцу Козьме Минину до того, кто там на Москве сидит, если его зовут не Иоанн Грозный, тьфу-тьфу, не к ночи помянут будет? Но поди ж ты! А всё потому — что поляки, братушки-славяне, и это терпеть нельзя, чтобы над нами они были.
Ибо, как показала практика уже через век — русский народ спокойно готов мириться только с истинными хозяевами своей земли и судеб. То есть, с немцами, каковы были все наши императоры уже с середины восемнадцатого века.
Ладно, шучу. Немцы, в действительности, у всех были. И сейчас, пожалуй, все монархи Европы — чистокровные немцы. Просто вот Германия — оказалась самым престижным племенным питомником августейших особ.
Но так или иначе, это объективный закон, что близкородственная нация — воспринимается особо обострённо, когда кажется, что преуспевает как-то больше твоей. Тем более, когда уж порывается править твоей. Это относится и к реакции русских на поляков в Смутное время, и к реакции поляков на покорение их Российской Империей, и к украинцам в отношениях как с русскими, так и с поляками.
И тысячу лет назад — всё то же самое было. Власть выходцев из близкородственной нации — воспринимается как власть ефрейтора над рядовыми одного с ним призыва.
Наибольшая ненависть. Гораздо хуже, чем если властвует старшина, заведомо поднаторевший в «деспотизме» за долгие годы, а потому по определению никому не равный, никому не «братушка».
Ну и вот варяги по отношению и к славянам, и к финикам той лесной зоны — они могли выполнять эту роль. А чтобы выписать себе кого-то из славян, пусть заморских, чтобы он тут пальцы топырил, как высшее существо? Да это никого бы не устроило, ни фиников, ни местных славян.
Поэтому, собственно, версия о призвании (возвращении) варяжских директоров лодочной станции — кажется логичной. А славянское происхождение Рюрика с его командой — крайне маловероятным.
И это далеко не единичный, не уникальный случай в истории, когда, на фоне конфликта местных элит, зашедшего в тупик, призывают «варяга», внешнего правителя. Один из наиболее известных из сравнительно нового времени — призвание Вильгельма Оранского на британский трон, когда англичанам не удалось разрешить противоречия с шотландской династией Стюартов.
И они это, призвание голландского принца к себе в короли, называют «Славной Революцией», а не «национальным унижением».
Нет, если будут предъявлены какие-то по-настоящему серьёзные доказательства того, что Рюрик был из славян (фотки, семейное видео, всё такое) — тогда я поверю. Но вот доказательства на уровне «его имя похоже на Рарога, что может быть прозвищем у его славянской ободритской братвы, и сокол на гербе тому подтверждение» — нет, не принимается.
Да можно даже предположить, что сокол на гербе — и связан с именем. Ну вот был он (Х)рёрик, а как углубился в славянские земли, то и сказали ему (или его потомкам), что это созвучно с именем сокола, «рарог», и хороший пиар будет — сокола на своих монетах чеканить. А варяги — ребята незамутнённые, прагматичные, потому и ухватились за идею. Был ли же какой-то герб у Рюрика вовсе до прихода сюда — этого уже никто не скажет. Повторю, про его личность вообще ничего не известно — имеются лишь попытки отождествить его с тем или иным персонажем.
Ну и есть просто очень много косвенных подтверждений того, что рюриковичи по происхождению — именно варяги. Я даже не стану перечислять имена подписантов под договорами с греками с русской стороны — тут-то можно считать, что просто наёмные-служивые варяжские люди. Но вот простой факт, относящийся уже к более-менее историческому времени, когда уже какие-то летописи велись на Руси, вошедшие в позднейшие компиляции вроде ПВЛ. Заварушка Святославичей в 70-е годы десятого века, когда Ярополк, так или иначе, погубил Олега, а Владимир, от греха подальше, убрался из Новгорода к варягам на пару лет. От которых потом вернулся с дружиной — и всех раком поставил… начиная с Рогнеды.
И здесь-то уж ясно, что он именно в Швецию свинтил. Это подтверждается скандинавскими источниками. Но вот вопрос: кому придёт в голову искать политического убежища у варягов(!), если он не уверен на сто процентов, что они примут его, как своего? Ну, тогдашняя Швеция — она была не совсем то же, что нынешняя.
«Левому» человеку туда соваться в те времена — всё равно что сейчас искать убежища у ИГИЛа, не будучи мусульманином.
Но Владимир — он явно не был для них «левым» человеком. Его встретили, как родню, пусть уже не очень близкую, но всё же. Это объяснимо, если он — сын Свендислейва, сына Ингвара, сына Рёрика, выходца из тех мест. Тогда — респект и уважуха. Уж кровным родством те ребята умели считаться. В любой саге, представляя персонажа, обязательно генеалогию прилагали колен на десять, чтобы всем понятно было, кто и откуда. В таких сообществах — это реально важно (а то ж недолго в инцест какой впасть, по неведению).
Поэтому, конечно, род Рюриковичей был связан с варягами. И вряд ли только лишь браками с нордическими красотками. Гораздо вернее предположить, что просто это варяжский был род, изначально. Что считалось общим знанием во времена написания ПВЛ.
Именно это знание летописцы и фиксируют. Беспристрастно, не желая ни возвеличить кого-то, ни унизить.
Потому что им пофиг, на самом деле, от славян кто происходит, или от варягов. Для них, людей греческой православной веры, это в равной степени всё язычники, чьи души, блуждающие во мраке, надо спасать.
Ну и князья, через четыре-пять-шесть поколений от основателя династии, разумеется, не могли не знать, откуда он родом. Поэтому, если б летописец сомневался — мог бы просто спросить. Но вот чтобы либо князья, либо летописцы на ровном месте себе выдумывали варяжское происхождение, в действительности его не имея? А зачем? Уж веке в одиннадцатом они бы скорее к Августу свою генеалогию стали возводить, если б было желание понтануться (как потом при Грозном такая попытка и была сделана). Разбойничьи вожачки из фьордов — это считалось тогда для Киевской Руси уже не то, чтобы очень круто. Но просто все знали, и князья, и греки, и славяне, что Рюрик был именно варягом из шведских земель. Бесполезно было выдумывать нечто более «престижное». Да и мозги у них в ту сторону не работали.
Они тогда делом занимались, здесь и сейчас, а не понты кидали, меряясь величием происхождения.
Но в то же время, хотя в тогдашней Руси действовала довольно открытая система социальных лифтов, и довольно высоко поднимались люди разных этнических корней — и славяне, и меряне, и турчины, и венгры, — но очевидно существовал некий консенсус на тему того, что князьями, даже удельными, могут быть только Рюриковичи. Вот мог быть какой-нибудь очень влиятельный и могущественный боярин-славянин, а при нём совершенно никакой князь-замухрыжка, но этому боярину в голову не придёт задвинуть князя и провозгласить правителем себя. По-любому — хотя бы как «маскота» будет держать на троне и делать вид, что служит ему.
Это наталкивает на мысль, что Рюриковичи были точно не славянского происхождения. Ибо в ином случае — их власть то и дело оспаривалась бы славянами, имевшими не менее знатный и древний род. Но, при всех усобицах между собственно Рюриковичами, не происходило такого, чтобы кто-то пытался свою династию им на замену продвинуть.
За исключением, конечно, Новгорода. Где, собственно, даже не династия новая возникла, а вовсе аннулирован был институт князя как самодержавного владетеля. Просто приглашённый менеджер по военным делам при в целом республиканской форме правления.
Разумеется, это объясняется торговой спецификой Новгорода, но, думается, ещё и тем, что там плотность варягов (и купцов, и воинов) на душу населения была гораздо выше, чем где-либо ещё. И это вело к развеиванию ореола «сакральности» и «экзотичности» Рюриковичей.
«Рюрик-то, прародитель ваших конунгов? Да, у нас его тоже помнят. У моего прапрадеда отец его в дружине был. Аж кормщиком. И добрый, сказывают, кормщик был».
Так мог говорить какой-нибудь варяжский купец, осевший в Новгороде и сдружившийся с местными, а те чесали репу и в конце концов порешили: «Так, ну его нахрен, власть Рюриковичей этих, короче, у нас тут республика будет».
Причём, такой эффект мог возникнуть именно в Новгороде — именно в том случае, если Рюриковичи имели варяжское происхождение.
И тусившая там братва с родины Рюрика — играла роль «друзей детства», способных «приземлить» и самого заслуженного человека, когда, надравшись на его юбилее, начинают рассказывать про него стародавние анекдоты.
Ну и хотя прямых и незыблемых доказательств того или иного происхождения Рюрика нет и быть не может, но вот просто логичным кажется, что версия о его варяжских корнях, заявленная с самого начала письменности на Руси, — и самая правдоподобная. По сумме косвенных доказательств, по здравому смыслу.
И хотя я чужд мистики, но видится нечто «трансцендентально» родственное в отношении основателей русской государственности к своим новым подданным. Вот доброта, забота, даже некоторая умилённость, сквозящая меж строк летописей.
В отличие от происхождения Рюрика, своё собственное я знаю довольно хорошо. Правда, всего лишь до двенадцатого века, но и того достаточно, чтобы быть уверенным в нормандских, скандинавских корнях графов де Ферье.
И вот веками мои предки заботились о французских жителях, а когда Артюр де Ферье, офицер Гранд Арме, осел в России, единственным своим трофеем заполучив русскую княжну, наш род стал заботиться о российских жителях. С теплотой и нежностью, ценя каждую человеческую жизнь (хотя в иные времена у нас бывало до полутора тысяч душ).
Поэтому, ей-богу, когда я читаю про того же Олега (который Вещий) — видится что-то очень родственное. Он устраивал для славян экскурсии на курорты Малой Азии, он освобождал целые племена от хазарского ига, в качестве благодарности взимая дань не большую, чем те платили хазарам. И он явно любил славян независимо от племени.
Вот и я чужд какой бы то ни было славянофобии, я считаю, что все славянчики — прикольные (и финики тоже). Со всеми с ними можно подружиться, окружая своей заботой и получая удовольствие, наблюдая за развитием своих питомцев. В этом отношении славянчики ничем не хуже французиков.
Между тем, такое ровное и доброе отношение к славянским племенам — невозможно для того, кто является выходцем из одного из них.
Тут — обязательно будет накладываться мотив «ревности среди подобных».
Поэтому, собственно, и не могли первые правители Руси, объединившие её довольно бескровно, происходить из какого-то местного, или этнически связанного с местными, племени. Они только чужаками могли быть — по культуре, по языку, по крови. Но при этом чужаками, всё-таки знакомыми с местными условиями. А на эту роль, пожалуй, только варяги и годятся.
В общем, всё сходится на том, и оспаривать очевидное — можно только вследствие какого-то очень лютого баттхёрта. Это напоминает, как японцы в первой половине двадцатого века, преуспев в своей Революции Мэйдзи и возгордившись итогами войны 1904-05 годов, вдарились в лютый национализм и бросились умалять культурное влияние Китая на своё становление. Стали доказывать, что они круты сами по себе, что значение Китая было мизерно, а иероглифы — типа, волнами к берегу прибило. И это плохо кончилось. Сначала они стали задираться с Китаем, с позиций мнимого исторического превосходства, а потом попытались доказать американцам, что те не умеют строить авианосцы.