Как умер князь игорь: Смерть Игоря (Убиение Игоря древлянами)

Игорь Рюрикович: как правил великий князь Киевской Руси

Князь Игорь (ок. 878—945) — великий князь Киевской Руси, согласно летописной традиции — сын Рюрика. Первый русский князь, известный по синхронным византийским (греч. ‘Ιγγωρ) и западным источникам. Правил в 912-945 гг.

Согласно «Повести временных лет» (начало XII века), основатель древнерусской княжеской династии Рюрик умер в 879 году, передав власть своему родичу Олегу. Рюрик оставил на попечение Олега малолетнего сына Игоря. Когда (882) Олег подошёл к Киеву, где правили варяги Аскольд и Дир, он хитростью выманил киевских князей из города и приказал убить их именем Игоря, которого летопись называет ещё младенцем:

«Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода. А это сын Рюрика».

ДВА КНЯЗЯ. ИЛЬЯ ГЛАЗУНОВ

В русско-византийском договоре 911 года Олег назван «великим князем русским», то есть в документальном источнике он считался не регентом при Игоре, а полновластным правителем.

В 903 году Игорю привели жену из Пскова, Ольгу. Учитывая то, что сын Игоря и Ольги Святослав родился в 942 году, дата женитьбы Игоря выглядит крайне сомнительной.

Отправившись в поход на Византию (907), Олег оставил Игоря наместником в Киеве. После смерти Олега в 912 Игорь стал правителем Древнерусского государства. Даты смерти Олега и, соответственно, начала правления Игоря, условны.

Василий Сазонов Первая встреча князя Игоря с Ольгой Государственная Третьяковская галерея

В 914 году Игорь завоевал древлян и возложил на них дань больше Олеговой. В 915, проходя походом на Византию, на Руси впервые появились печенеги. Игорь заключил с ними мир, оказавшийся непрочным. В 920 Игорь воевал с печенегами.

Следующее летописное известие об Игоре — его поход на Царьград 941—944 годов. С этого времени свидетельства об Игоре впервые появляются в византийских и западноевропейских источниках. Таким образом, он стал первым русским князем, названным по имени в нерусских источниках.

Николай Рерих. Славяне на Днепре. 1905

Древнерусские летописи в рассказе о походе 941 года восходят к переводам Продолжателя Амартола, но также содержат следы народного предания, едва сохранившегося ко времени написания летописей.

Продолжатель Феофана так начинает рассказ о походе: «11 июня четырнадцатого индикта  941 года  на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы…».

Лиутпранд Кремонский, посол короля Италии Беренгара II в Византию в 949 году, замечает о более чем тысяче кораблей у «короля русов Ингере». В морском бою огромный русский флот был частично уничтожен греческим огнём. После набегов на византийские земли и ряда поражений Игорь в сентябре 941 вернулся домой. Русский летописец передаёт слова уцелевших воинов:

«Будто молнию небесную имеют у себя греки и, пуская её, пожгли нас; оттого и не одолели их. »

О впечатлении, произведённом этим набегом на византийцев, свидетельствует следующий факт: имя Игоря стало единственным из русских имён, попавшим в византийский энциклопедический словарь X века, известный как Суда.

В 942 году жена Игоря княгиня Ольга родила Святослава, ставшего через три года князем под опекой матери.

Поход на Царьград. Б. Ольшанский

По летописи в 944 году (историки считают доказанным 943), Игорь собрал новое войско из варягов, руси (соплеменники Игоря), славян (поляне, ильменские словене, кривичи и тиверцы) и печенегов и двинулся на Византию конницей по суше, а большую часть войска отправил по морю. Предупреждённый заранее византийский император Роман I Лакапин выслал послов с богатыми дарами навстречу Игорю, уже достигшему Дуная. Одновременно Роман выслал дары печенегам. После совета с дружиной Игорь, удовлетворённый данью, повернул назад.

Продолжатель Феофана сообщает о подобном событии в апреле 943, только противниками византийцев, заключившими мир и повернувшими назад без сражения, были названы «турки». «Турками» византийцы обычно именовали венгров, но иногда широко применяли название ко всем кочевым народам с севера, то есть могли подразумевать и печенегов. Месяц апрель Константин Багрянородный упоминал в связи с началом навигации русов.

В следующем 944 году, Игорь заключил военно-торговый договор с Византией. В договоре упоминаются имена племянников Игоря, его жены княгини Ольги и сына Святослава. Летописец, описывая утверждение договора в Киеве, сообщил о церкви, в которой приносили клятву варяги-христиане.

Б. А. Чориков. Мир с греками, 944 год. Гравюра. XIX

Осенью 945 года Игорь по требованию дружины, недовольной своим содержанием, отправился за данью к древлянам. Древляне не числились в составе войска, потерпевшего разгром в Византии. Возможно поэтому Игорь решил поправить положение за их счёт. Игорь произвольно увеличил величину дани прежних лет, при её сборе дружинники творили насилие над жителями. На пути домой Игорь принял неожиданное решение:

«Поразмыслив, сказал своей дружине: „Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу ещё“. И отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: „Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит“ … и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как было их мало. И погребен был Игорь, и есть могила его у Искоростеня в Деревской земле и до сего времени.»

Спустя 25 лет в письме Святославу византийский император Иоанн Цимисхий напомнил о судьбе князя Игоря, именуя его Ингером. В изложении Льва Диакона император сообщал о том, что Игорь отправился в поход на неких германцев, был захвачен ими в плен, привязан к верхушкам деревьев и разорван надвое.

По преданию, изложенному в летописи, вдова Игоря, княгиня Ольга, жестоко отомстила древлянам. Она хитростью уничтожила их старейшин, перебила много простого народа, сожгла Искоростень и возложила на них тяжёлую дань. Княгиня Ольга при поддержке дружины и бояр Игоря стала править Русью, пока подрастал маленький Святослав, сын Игоря.

Княгиня Ольга встречает тело князя Игоря. В. Суриков, 1915

В раннем памятнике древнерусской словесности, «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона Киевского (до 1050 г.), генеалогия русских князей прослеживается до Игоря. Всего спустя около 100 лет после гибели Игоря Иларион назвал его «древним Игорем». Игоря в ряду других прославленных князей поминает автор «Задонщины», поэтического творения конца XIV века:

«Той бо вещий Боян, воскладая свои златыя персты на живыя струны, пояше славу русскыим князем: первому князю Рюрику, Игорю Рюриковичу и Святославу Ярославичу, Ярославу Володимеровичу

Так называемая Иоакимовская летопись, достоверность которой ставится историками под сомнение, сообщает дополнительные сведения о Игоре. Матерью его была Ефанда, урманская (норманская) княжна и любимая жена Рюрика, получившая в приданое город Ижора. По мнению В. Н. Татищева, имя «Ингорь», происходит от финского (ижорского) имени Ингер. Когда Игорь возмужал, князь Олег привёл ему жену из Изборска, из знатного рода Гостомысла. Девушку звали Прекраса, но Олег переименовал её в Ольгу. Впоследствии у Игоря были и другие жёны, но Ольгу он чтил более прочих. У Игоря, кроме Святослава, был ещё сын Глеб, которого Святослав казнил за христианские убеждения. В остальном Иоакимовская летопись следует за «Повестью временных лет». Татищев также приводит даты рождения Игоря из различных списков: 875 в Раскольничем, 861 в Нижегородском, 865 в Оренбургском.

Из темной глубины веков. Картина Бориса Михайловича Ольшанского

В начале (913/914) и конце (943/944) правления Игоря русы совершили крупные морские походы в Каспийском регионе, о которых древнерусские летописи умалчивают. Хронологически возможно, что поход в 913/914 гг. повлиял на приход Игоря к власти, так как все его участники, согласно арабским авторам, были перебиты на Волге. По хазарским свидетельствам, поход Игоря на Византию был связан с походом на Каспий в 943—945 гг. (см. Набег русов на Бердаа (943)), в котором, согласно хазарскому и арабскому независимым источникам, предводитель русов погиб. Хазарский источник сообщает о гибели именно «царя русов», именуя его X-л-гу, что делает заманчивым его отождествление с Вещим Олегом.
Византийское сообщение Льва Диакона о гибели Игоря от рук германцев лишь увеличивает неопределённость. Возможно, информатор Льва Диакона неправильно понял на слух незнакомый этноним «древляне» как более знакомый «германе».

Византийский император Константин Багрянородный в сочинении «Об управлении империей», написанном в 949 году, заметил: «Моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии…» Буквально эта фраза подразумевает то, что к 949 году Игорь был ещё жив, так как по сочинению росы ежегодно по торговым делам приходили в Византию, и Константинополь был осведомлён о положении на Руси.

По сведениям, изложенным польским историком XVIII века Яном Стржедовским, в 949 году Игорь заключил союз с Олегом Моравским против Венгрии, но умер в том же году.

Историки, изучающие деяния Игоря по древнерусским летописям, отмечают нестыковки и натяжки в его биографии, что даёт повод к различным реконструкциям его правления.

Смерть Игоря. 946 г. Гравюра Б. Чорикова

ИГОРЬ • Большая российская энциклопедия

Авторы: А. С. Королёв

«Поход Игоряна греков в 941. Сожжение русских ладей «греческим огнём»». Миниатюра Радзивилловской летописи. Кон. 15 в. Библиотека РАН (С.-Петербург).

И́ГОРЬ (гг. ро­ж­де­ния и смер­ти не­изв.), князь ки­ев­ский. Из ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей, муж кн. Оль­ги, отец кн. Свя­то­сла­ва Иго­ре­ви­ча. Све­де­ния о жиз­ни и дея­тель­но­сти И. со­дер­жат­ся в «По­вес­ти вре­мен­ных лет» (ПВЛ) и Нов­го­род­ской пер­вой ле­то­пи­си млад­ше­го из­во­да (НПЛ), а так­же в иностр. ис­точ­ни­ках. Они зна­чи­тель­но раз­нят­ся ме­ж­ду со­бой. Ве­ро­ят­но, И. яв­лял­ся сы­ном кн. Рю­ри­ка. Со­глас­но ПВЛ, в 879, ко­гда И. был ещё ре­бён­ком, умер его отец, по прось­бе ко­то­ро­го об И. за­бо­тил­ся их род­ст­вен­ник кн. Олег, вме­сте с ко­то­рым И. пе­ре­брал­ся из Нов­го­ро­да в Ки­ев и вплоть до кон­чи­ны Оле­га (ок. 912) яв­лял­ся его по­мощ­ни­ком. По НПЛ, по­сле смер­ти от­ца И., бу­ду­чи уже взрос­лым, стал нов­го­род­ским кня­зем, за­хва­тил Ки­ев, а Олег вы­пол­нял при нём роль вое­во­ды (при этом в 920 они вме­сте со­вер­ши­ли по­ход на Ви­зан­тию).

«Убийство древлянами Игоря». Миниатюра Радзивилловской летописи. Кон. 15 в. Библиотека РАН (С.-Петербург).

Сог­лас­но ПВЛ, в 907, во вре­мя по­хо­да рус. войск на Ви­зан­тию под рук. Оле­га (см. Царь­град­ские по­хо­ды), И. ос­та­вал­ся в Кие­ве; в 914 он по­да­вил вос­ста­ние древ­лян, в 915 за­клю­чил мир с пе­че­не­га­ми, а в 920 вое­вал с ни­ми. По НПЛ, И. в 922 вое­вал с древ­ля­на­ми и, воз­мож­но, с ули­ча­ми (под 940 в ле­то­пи­си по­вто­ря­ет­ся рас­сказ о по­ко­ре­нии ули­чей). В 941 И., со­брав флот в 10 тыс. ла­дей (по дан­ным кре­мон­ско­го еп. Ли­ут­пран­да, чуть бо­лее 1 тыс. су­дов), со­вер­шил не­удач­ный по­ход на Ви­зан­тию. Со­глас­но ПВЛ, в 942 у И. ро­дил­ся сын Свя­то­слав. В 944 И. за­клю­чил но­вый рус­ско-ви­зан­тий­ский до­го­вор, ме­нее вы­год­ный в срав­не­нии с до­го­во­ром 911. Осе­нью 944 (воз­мож­но, в 945 или позд­нее) И. был убит древ­ля­на­ми при по­пыт­ке (в на­ру­ше­ние пра­вил) вто­рич­но со­брать с них дань. Со­глас­но Льву Диа­ко­ну, древ­ля­не при­вя­за­ли И. к вер­хуш­кам двух де­ревь­ев, при­гну­тых к зем­ле, и рас­пря­мив­шие­ся де­ре­вья ра­зо­рва­ли И. на­двое.

Ис­сле­до­ва­те­ли не­од­но­крат­но вы­ска­зы­ва­ли мне­ние, что в ПВЛ фак­ты из жиз­ни И. (пе­ре­ры­вы ме­ж­ду ко­то­ры­ми дос­ти­га­ют де­ся­ти­ле­тий) нес­коль­ко рас­тя­ну­ты по вре­ме­ни (при­чи­ной че­му по­слу­жи­ло стрем­ле­ние ле­то­пис­цев до­ка­зать, что И. яв­лял­ся сы­ном Рю­ри­ка) и на са­мом де­ле долж­ны вме­щать­ся в неск. лет (М. С. Гру­шев­ский пред­по­ла­гал, что И. стал ки­ев­ским кня­зем го­раз­до позд­нее 910-х гг., а А. А. Шах­ма­тов во­об­ще от­но­сил его во­кня­же­ние к 940-м гг.). Б. А. Ры­ба­ков от­но­сил брак И. и Оль­ги ко вре­ме­ни ро­ж­де­ния Свя­то­сла­ва, т. е. к 940-м гг. (од­на­ко воз­мо­жен и тот факт, что оши­боч­на ле­то­пис­ная да­та ро­ж­де­ния Свя­то­сла­ва, т. к., по ви­зант. ис­точ­ни­кам, он ещё в 940-х гг. управ­лял Нов­го­ро­дом, а по рус­ским – уча­ст­во­вал в за­клю­че­нии до­го­во­ра с гре­ка­ми). Ви­зант. имп. Кон­стан­тин VII Баг­ря­но­род­ный в тру­де «Об управ­ле­нии им­пе­ри­ей» (сер. 10 в.) упо­ми­нал И. как всё ещё дей­ст­вую­ще­го рус. кня­зя, по­это­му ряд ис­сле­до­ва­те­лей, со­мне­ва­ясь в ле­то­пис­ных да­ти­ров­ках, от­но­си­ли ги­бель И. ко вре­ме­ни от 948 (М. С. Гру­шев­ский) до 953 (М. Д. При­сел­ков).

Викинги Сезон 6 Обзор 15 Эпизода: Все В Море

Перейти к области основного содержания

Прошлое Эрика с Ингрид становится известно, но отъезд Ивара из Киева подчеркивает этот эпизод «Викингов».

Дэйв Витальяно | 1 января 2021 г. |

|
Количество комментариев:0

Фото: Amazon Prime Video

Этот обзор Vikings содержит спойлеры.

Викинги 6 сезон 15 серия

«У меня другие амбиции, незавершенные дела».

Викинги продолжает искусно переплетать многочисленные нити истории, которые долгое время были основным продуктом сериала, и независимо от того, связаны ли эти связи с персонажами, действиями или визуальными эффектами, они придают более глубокий смысл этой сложной саге. . От образов Кати и Гуннхильд, одетых во все белое, до эмоционально взволнованных действий Кьетилла Плосконосого и принца Олега, «Все в море» поддерживает эти изысканно тонкие повествовательные штрихи, когда один ряд конфликтов утихает и начинают назревать новые.

Естественная склонность может состоять в том, чтобы игнорировать значение пребывания Ивара в Киеве, поскольку единственным ощутимым результатом является побег князя Игоря от его дяди Олега. Ивар стремится к величию и хочет снова править Каттегатом, но ему явно нужно изменить свой подход, если он хочет завоевать сердца и умы своих собратьев-викингов. Встреча с Катей на Руси заставляет его переоценить свои отношения с Фрейис, и в то время как оценка Игорем того, что Ивар видит себя в молодом принце, сын Рагнара Лодброка переживает эмоциональное прозрение, которое, кажется, меняет его мировоззрение. Да, он подталкивает Игоря убить своего дядю, но когда мы рассматриваем альтернативу, у него действительно мало выбора. Мальчик в это мгновение становится мужчиной, и люди любят его за это.

Несмотря на важность трансформации Ивара, эта глава принадлежит Олегу, и похоже, что празднование Пасхи повлияло на психическое здоровье принца. С одной стороны, кажется, что его схождение с ума происходит довольно быстро, но предательство его первой жены и естественные подозрения к Ивару и Хвицерку ведут его по пути, с которого он, кажется, не может сбежать. Ирония его набожной христианской веры в противовес садистским методам, которые он использует, на мгновение заставляет задуматься, но когда становится ясно, что он скатился к мысли, что он сын Божий, в сцену начинает просачиваться чувство облегчения. Ему все еще трудно сочувствовать, даже когда он цитирует слова Иисуса на кресте прямо перед тем, как Игорь посылает стрелу ему в грудь.

Тем не менее, настоящей бомбой, которая обрушилась на Киев, стало сообщение о том, что Катя беременна от Ивара. Хотя это, безусловно, можно рассматривать как повествовательный обман, это заставляет Ивара принять решение, которое, как он не уверен, ему когда-либо придется принимать. При всех уловках, окружающих многих персонажей, мотивы Кати на этом пути оказываются относительно чистыми и приносят чувство облегчения, воплощенное в ее откровенной оценке своих отношений с Иваром. «Я разочарую вас только тогда, когда вы поймете [я не Фрейдис]». Влюбился ли в нее Ивар, потому что это дало ему шанс исправить свои прежние ошибки с Фрейдис, или это оказалось случаем несчастных влюбленных, которым суждено остаться врозь? По правде говоря, они дают друг другу то, что им нужно в данный момент, и, вероятно, поступили мудро, разошлись каждый теперь, когда каждый был освобожден.

Читать далее

Среди всех часто двуличных махинаций взрослых легко пропустить прекрасную работу Орана Глинна О’Донована (Князь Игорь), который вырос на наших глазах. Игорь многому научился за короткий промежуток времени, и когда он наблюдает, как Ивар и Хвицерк уезжают из Киева, молодой князь больше не скрывает своих эмоций. Что характерно, Хвитсерк говорит своему брату, что тоже замечает изменения, и мы достаточно скоро узнаем, что это на самом деле означает.

Ухудшению состояния Олега противостоят переломные события, происходящие в недавно заселенной Гренландии. Начальная сцена эпизода, в которой Кьетил и его семья возводят забор вокруг своего участка земли, идеально создает конфронтацию, которая в конечном итоге дает ему то, чего он хочет, — стать королем Гренландии. Как будто Уббе нечем заняться после смерти своего ребенка, Кьетилл становится мошенником и намеренно изолирует себя от остального сообщества. Сезон 6B был относительно легким по боевым сценам, и хотя нападение на семью Кьетилла было недолгим, ярость, исходящая от голодающих поселенцев, доминирует над сценой. Не то чтобы мы когда-либо сомневались в боевой готовности Торви, но когда она сражается одной рукой, а другой сжимает своего младенца, ее отчаяние громко говорит за все сообщество.

Было неясно, как Уббе снова войдет в ситуацию в Каттегате, но его быстрое решение бежать с острова без плана также подтверждает тот факт, что мирное сосуществование с Кьетилем больше не остается жизнеспособным вариантом. Как и Олег, Кьетилл теряет связь с реальностью ситуации, но здесь, в отличие от принца, вновь проявляется кровожадная натура Плосконосого. Стоя на вершине выброшенного на берег кита и крича на отступающего Уббе, Кьетил дает понять, что его группе предстоит каменистая дорога. «Я король Гренландии. Радуйся». В то время как радости, возможно, придется подождать до появления этой группы, настойчивость Другого в том, что Бог обеспечит, сбывается, и хотя Торви и Уббе когда-то выдавали себя за христиан, какое божество несет ответственность за дождь, который дает питьевую воду, на самом деле не имеет значения. точка.

И хотя события в Каттегате кажутся относительно обыденными по сравнению с событиями в Гренландии и Киеве, их последствия столь же значительны. Кто бы мог подумать, что Харальд Файнхейр в конечном итоге станет хорошим парнем, но его решение взять Ингрид и Ганнхильду выходит за рамки простого эгоцентрического поведения и должно восстановить чувство стабильности в городе по мере его продвижения вперед. Откровение о том, что в своем предыдущем воплощении работорговца Эрик когда-то продал Ингрид, приходит в подходящее время, поскольку его влияние на Харальда растет. И хотя ее брак с Харальдом носит чисто политический характер, она, похоже, готова работать с ним, даже несмотря на то, что отцовство ее ребенка все еще меняется. Если Эрика каким-то образом выдавят из ближайшего окружения Харальда, несомненно, полетят искры.

Тем не менее, именно решение Ганнхильд «присоединиться к Бьорну в Валгалле» подпитывает самый противоречивый аспект эпизода. Хотя она не убивает себя кинжалом, как казалось в предыдущем эпизоде, выбор совершить это действие во время свадебной церемонии вызывает другие вопросы. Намерена ли она подорвать и саботировать правление Харальда в Каттегате? Это кажется нехарактерным для любимой девы-воительницы, и слезы, мягко падающие на щеку Харальда, когда она плывет навстречу своей смерти, добавляют чувственности этой сцене и подтверждают любовь, которую он питает к женщине, которая действительно была бы королевой Каттегата.

Присоединяйтесь к нашему списку рассылки

Получите лучшее из Den of Geek, доставленное прямо на ваш почтовый ящик!

Викинги достигает середины сезона 6B, и «Все в море» дразнит не только решимость Ивара восстановить власть в Каттегате, но и решимость Уббе оставить свой след за пределами семейных владений. Сведет ли судьба сыновей Рагнара Лодброка вместе в последний раз? Только боги знают.

Рейтинг:

4,5 из 5

|

Количество комментариев:0

Метки: Amazon Prime VideoVikings

Дэйв Витальяно

Страсть Дэйва заключается в написании статей и подкастов о научно-фантастическом телевидении и кино. После знакомства с «Секретными материалами» в 1993 году пути назад уже не было, когда он…

Узнайте больше от Дэйва Витальяно

Настройки приватности

ИВАР БЕСКОСТНЫЙ был КНЯЗЕМ ИГОРЕМ КИЕВСКИМ – SeiberTeck: «Серия Варяги»

Я только что выложил первые черновики из Главы с 17 по 23 из «Сага об Иваре «Бескостный» Храриксон» на веб-сайт SeiberTeck.com под одноименным заголовком книги. Более ранние сообщения, Глава 0.1 освещали «Рождение Ивара «Бескостный» (ок. 896)» как князь Ивар (Игорь) Хрериксон Киевский и Глава 7 освещали «Сотворение Ивара «Бескостный» (c.916)» , в котором князь Ивар (Игорь) подвергся нападению со стороны древянских подданных, которые оторвали ему голени в неудачной угрозе казни с помощью «Смерти от подросших деревьев», как записано в византийских летописях.

Новые главы находят принца Ивара в Дании как своего нового короля Харде Кнута (Жесткий узел), когда он основал знаменитую династию Нитлингов в Скандинавии, и как короля Ивара «Бескостный» из Нортумбрии, когда он мстит Принцесса Блейя из Йорка за ее участие в убийстве его деда, Храэгунара Лотброка , ее отцом, королем Эллой Йорка , поколением ранее. Главы углубляются в интерпретацию смерти Рагнара Лодброка от ядовитых змей как кеннинга смерти от отравленных кровавых змей (мечей) в ритуальной казни, в которой целительница, принцесса Блейя, была вынуждена участвовать ее отцом, королем Эллой. Йорк.

Последними словами Храэгунара после двенадцати ударов отравленными мечами были:

«Если бы поросята знали наказание кабана-свиньи,

  , они бы наверняка ворвались в свинарник и поспешили к

9 освободи его от его страданий».

Когда я прочитал это в «Саге о Рагнаре о Лодброке», мне стало интересно, почему Хрегунар сравнивает себя с вепрем, а своих сыновей с молодыми поросятами, когда их знаменем был Ворон? Затем я провел небольшое исследование и обнаружил, что во времена викингов, если змеи наводняли вашу ферму, вы выпускали своих свиней, и они затаптывали змей до смерти, потому что свиньи были злейшими врагами змей. Потом я задумался, а не было ли это на самом деле проклятием. Король Элла, Змеиный Король, и его отпрыски должны были подвергнуться нападению со стороны отпрысков Храэгунара Лодброка, Короля Свиней. Я считаю, что раскрыл величайший цикл мести времен викингов, и он проходит через все книги 9-го века.0022 Серия «Варяги», от первой до пятой книги . Но это всего лишь теория мертвеца.

Последняя опубликованная глава, Глава 23, «Вторая битва при Брунанбурге (ок. 937 г.)» , начинает вводить нас в письменную историю, и я ссылаюсь на историю битвы при Брунанбурге, рассказанную в «Саге об Эгиле», 12 ^-й век саги, которую я впервые изучал в университете. В битве брат Эгиля, Торольв, убивает ярла Хринга, пронзив его копьем, а брат Хринга, ярл Адилс, устраивает засаду и убивает Торольва копьем. Затем Эгиль пробивается к Адильсу и убивает его своим мечом по имени Гадюка. Сам по себе цикл мести. В «Саге об Эгиле» также есть слова двоюродного брата Эгиля, принца Аринбьорна: «Вот что сделал мой родственник Браги Старый, когда ему пришлось столкнуться с гневом шведского короля Бьорна.