Как называли россию в давние времена: Как называли Русь за рубежом?

экс-начальник аналитического управления КГБ о ликвидации советской спецслужбы — РТ на русском

3 декабря 1991 года президент Советского Союза Михаил Горбачёв подписал закон «О реорганизации органов государственной безопасности», который ликвидировал КГБ СССР. Комитет государственной безопасности при Совмине Советского Союза был создан в 1954 году, а 24 года спустя реорганизован в полностью самостоятельное ведомство. Историками деятельность КГБ оценивается неоднозначно: одни обвиняют советскую спецслужбу в подавлении инакомыслия, другие отмечают её высокую эффективность, работу строго в соответствии с законодательством страны и глубокий патриотизм её сотрудников. О деятельности КГБ СССР и ликвидации спецслужбы в интервью RT рассказал экс-начальник аналитического управления ведомства генерал-лейтенант в отставке Николай Леонов.

Николай Леонов был призван на службу в органы государственной безопасности СССР в 1958 году. До этого он окончил МГИМО, несколько лет проработал в Издательстве иностранной литературы. После окончания школы КГБ Николай Леонов проходил службу во внешней разведке. В 1983 году он был назначен заместителем начальника советской разведки, а в 1990 году — начальником аналитического управления КГБ СССР. В 1991 году генерал-лейтенант Николай Леонов ушёл в отставку из органов госбезопасности. В дальнейшем он преподавал в МГИМО, был депутатом Госдумы и занимался публицистической деятельностью.

— Николай Сергеевич, почему вы решили связать свою жизнь со службой в органах государственной безопасности СССР?

Также по теме

«От контрразведки до науки»: какую роль в отечественной истории сыграл КГБ СССР

65 лет назад в Советском Союзе был создан Комитет государственной безопасности. Историки называют спецслужбу одной из наиболее…

— Лично для меня определяющими стали два фактора. Во-первых, это ХХ съезд партии, официально осудивший и прекративший практику неоправданных и несправедливых репрессий, происходивших в СССР в годы культа личности. Поэтому поступление на службу в органы госбезопасности не вызвало у меня отторжения и отрицания. Во-вторых, работа в разведке позволяла мне участвовать в международных делах, к чему я активно готовился, будучи студентом-международником. Вся остальная деятельность КГБ, не связанная с внешними вопросами, не имела для меня тогда приоритетного значения. Важным стимулом для принятия мною предложения о службе в разведке стали события Кубинской революции.

— Как можно охарактеризовать деятельность КГБ СССР в доперестроечный период?

— Атмосфера в КГБ после ХХ съезда КПСС была достаточно чистая. Наша служба была честным служением Родине. Ничего отрицательного в той обстановке, в которой я лично начинал служить, не ощущалось. Существовала определённая героика, повышенное чувство патриотизма, желание находиться на активном участке фронта, вместо того чтобы протирать штаны в бюрократических структурах.

• Указ Президиума Верховного Совета СССР об образовании Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР
• © Wikimedia commons

— Во время перестройки ситуация в органах госбезопасности изменилась? Как реагировали на происходящее во второй половине 1980-х годов сотрудники КГБ?

— Перестройка была всеобщим бардаком. Какая перестройка? Во что перестраиваться? Никто ничего не мог понять: ни сам организатор перестройки (генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв. — RT), ни те люди, которых он в это втянул. Это был настоящий бедлам, поэтому в разведке (Первое главное управление КГБ СССР. — RT) не понимали, что делать. Не было озвучено никакой внятной, понятной, доступной служившим в разведке людям концепции происходившего. Когда сотрудники спрашивали, что такое перестройка, им отвечали: «А вы сами думайте, как перестраиваться». Вот в такой атмосфере мы и находились в перестроечные годы.

Бардак в умах наверху трансформировался в двукратный и троекратный бардак внизу. Основным желанием во время перестройки было замереть и подождать, чем это всё закончится. И Горбачёв, и члены находившихся в оппозиции к нему структур руководствовались сиюминутными или личными интересами. Не обсуждались судьба народа, судьба государства, другие фундаментальные вопросы — вместо этого неслась какая-то околесица о том, что нет колбасы, и о том, что всё вокруг плохо. Вот эта перестроечная сумятица привела к ещё большей сумятице — ельцинской. Произошло какое-то всеобщее умопомешательство.

• Пограничные войска КГБ СССР. Пограничный наряд в дозоре
• РИА Новости
• © Дмитрий Донской

— Как органы КГБ реагировали на события 1991 года: усиление центробежных тенденций, парад суверенитетов и собственно развал СССР?

— Органы госбезопасности, как и остальные государственные структуры, находились в полном смятении и не понимали, что делать. Что говорить о КГБ, если всё население, вся партия, вся огромная армия не знали, куда мы тронулись и какие у нас цели. Шли какие-то непонятные разговоры. Ощущалось, что государство движется к разрушению. Начался паралич всех сфер жизни.

— Что предшествовало ликвидации КГБ? Как разворачивались события в спецслужбе на фоне ГКЧП и ареста председателя КГБ Владимира Крючкова?

— Что касается так называемого путча, которого на самом деле не было, никто в органах госбезопасности к нему не готовился. Все думали просто, как пережить этот кошмар. Сам ГКЧП был группкой людей, у которых в голове была манная каша, а не реальные представления о том, как выводить государство и народ из той трясины, в которой они оказались.

• Памятный значок «50 лет КГБ»
• © Wikimedia commons

После ареста Крючкова в Комитет госбезопасности прибыл назначенный по инициативе Ельцина председателем КГБ Бакатин (Вадим Бакатин, советский партийный и российский общественный деятель, в 1991 году председатель КГБ СССР. — RT). Его даже никто официально не представил. Бакатин сам заявил, что он назначен председателем КГБ и что он приехал не для того, чтобы укреплять КГБ, а чтобы его разрушать.

Учитывая то, как он пытался выслужиться перед американцами, на мой взгляд, он может рассматриваться как вариант предателя. Он прежде всего, вручил американскому послу в Москве секретную информацию о тех работах, которые проводились КГБ по системе слухового контроля зданий американского посольства. Вот этим Бакатин сразу продемонстрировал свою позицию. Я сам не видел эти документы, но один из моих подчинённых физически отвозил их американскому послу в Москве. Было предано то, что положено хранить как зеницу ока. Такой человек был поставлен тогда руководить КГБ. Всё это добавило ещё больше сумятицы в головах сотрудников.

— Как отреагировали сотрудники КГБ на новость о ликвидации спецслужбы? Пытались ли они как-то это предотвратить?

— В ситуации отсутствия внятной государственной позиции относительно будущего спецслужбы люди начали думать о том, как им жить дальше. Многие уже прослужили по десять — пятнадцать лет, но не понимали, какая их ждёт судьба, нужны ли будут их услуги и знания новому государству. Неудивительно, что начались разброд и шатание. Одни стали общаться с новым руководством, другие подали рапорты об отставке, и я в их числе. Я сказал, что приносил присягу одному государству, а новое государство никакой присяги для меня не подготовило. Одни в итоге ушли, а другие оказались под дверями у назначенных Бакатиным чиновников, чтобы добиться возможности и дальше получать зарплату.

В старые времена такое называли смутой — как то, что произошло в 1991 году. Люди не знали, к кому примкнуть, кто защищает государственные интересы, а не свои личные, шкурные… Даже не хочу вспоминать это тяжёлое время. Никакого заговора, сопротивления или поддержки ГКЧП не было. Корпус чекистов был настроен патриотично, но для того чтобы всё сложилось по-другому, нужно было чёткое и внятное решение руководства.

• Николай Леонов
• РИА Новости
• © М.Юрченко

— Как можно оценить роль органов госбезопасности в истории СССР?

— Это тема рассуждений на целую докторскую диссертацию. Если брать историю в целом, КГБ был одним из становых хребтов государственной устойчивости. Партийная структура, армия и правоохранительные органы, включая органы госбезопасности, — это были столпы, на которых держалось государство. Если бы не эти столпы, то государство, например, не выдержало бы ни такую войну, как Великая Отечественная, ни послевоенных трудностей.

Балы и традиции. Интересные факты

Бал, бал, бал!!!

Бал – это всегда праздник. Яркий, красочный, искрящийся, весёлый. И этот праздник был в России всегда желанным и любимым.

Балы давались круглый год, но сезон начинался с поздней осени и продолжался весь зимний период. Часто в один вечер приходилось бывать на двух-трёх балах, что требовало немалых сил, к тому же многие балы заканчивались под утро, а на следующий день необходимо было делать визиты и готовиться к грядущим увеселениям.

Балы и балы-маскарады разделялись по сословным, профессиональным, возрастным категориям, приурочивались к особым торжествам, и бывали придворными, общественными, частными, купеческими, свадебными, детскими…

Популярны в своё время были балы Дворянского собрания, балы художников и балы, проводимые иностранными посольствами, купеческие балы.

История балов в России

Первый бал в России состоялся в Москве на свадьбе Лжедмитрия и Марины Мнишек.

Возобновил балы Петр I, и с тех пор они стали любимы и почитаемы и в столицах, и в провинциях Российской империи.

Прообразом будущих балов стали петровские ассамблеи. Ассамблеи представляли собой собрания с танцами. Ассамблеи стали проводить в Петербурге и Москве ещё в 1717 году в домах российской знати.

Ассамблеи служили не только средством увеселения — «для забавы», но также местом «для рассуждения и разговоров дружеских».

Затем, в период правления Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II, ассамблеи полностью вытеснили балы и балы-маскарады.

Бал – это торжественное общественное или светское мероприятие, главной составляющей которого является танцевальная программа.

Поэтому с XVIII века во всех высших и средних учебных заведениях, школах и пансионах танец стал обязательным предметом. Его изучали в царском лицее и в скромных ремесленных и коммерческих училищах, в гимназии и в юнкерском училище.

В России не только прекрасно знали все новейшие и старинные бальные танцы, но и умели превосходно исполнять их. Танцевальная культура России в XIX веке стояла на большой высоте.

Бальный дресс-код

Бал имеет свой церемониал и правила поведения, что делает его таким величественным и роскошным. Всё это позволяло сохранить изысканность и привлекательность.

Было принято приходить на бал одетыми парадно. Кавалеры — во фрачной паре, смокинге или костюме (в зависимости от конкретных требований и условий), белой рубашке и жилетке. Кстати, фраки были разных цветов, лишь к концу 30-х годов XIX века утвердилась мода на чёрный цвет.

Обязательным предметом туалета кавалеров были белые перчатки. Штатские носили лайковые, а военные – замшевые перчатки.

Причем, по правилам дама имела полное право отказать кавалеру без перчаток. Поэтому лучше было прийти на бал в чёрных перчатках, чем без перчаток вообще.

Костюмы штатских кавалеров мало зависели от моды и их рекомендовалось шить в классических формах.

Военные приходили в парадных мундирах соответствующих их полкам.

На бал кавалеры приходили в ботинках. Бальные ботинки надевали и военные и лишь уланам дозволялось бывать в сапогах. Наличие шпор не одобрялось. Дело в том, что шпоры во время танца рвали платья. Но некоторые уланы нарушали это правило ради щегольства.

Дамы и девушки одевались в платья соответственно моде. Как правило, платье шилось на один бал и лишь в крайних случаях использовались дважды.

Дамы могли выбирать любой цвет для платья, если он не был оговорён особо. Например, в 24 января 1888 года в С.-Петербурге проводился изумрудный бал, на котором все присутствующие были одеты в соответствующий цвет.

Для девушек платья шились белого цвета или пастельных тонов — голубого, розового и айвори, то есть, цвета «слоновой кости».

К платью подбирались перчатки в тон платья или белые. Кстати, надевать кольца поверх перчаток считалось плохим тоном. Еще больше интересных фактов можно узнать в историческом парке «Россия-Моя история».

Дамы могли украсить себя головным убором.

Девушкам рекомендовалась скромная причёска. Но в любом случае, шея должна была быть открыта.

Покрой бальных платьев зависел от моды, но одно оставалось в нём неизменным — открытые шея и плечи.

При таком покрое платья ни дама, ни девушка не могли появиться в свете без ювелирных украшений по шее — цепочки с кулоном или колье. То есть, что-либо нужно было надеть обязательно.

Украшения дам могли быть любыми — главное, чтобы они были подобраны со вкусом. Девушкам следовало появляться на балах с минимальным количеством украшений, например, с подвеской на шее или скромным браслетиком.

Важной составляющей дамского бального костюма являлся веер, служивший не столько для создания свежего дуновения, сколько в качестве языка общения, ныне почти утраченного.

Оправляясь на бал, дама брала с собой бальную книжечку – карне или агенд – куда, напротив списка танцев, вписывала имена кавалеров, желающих танцевать с ней тот или иной танец. Иногда вместо агенда могла использоваться обратная сторона веера. Считалось излишним кокетством хвастаться своим заполненным агендом, особенно перед теми дамами, которые бывали мало приглашены.

Правила поведения на балу

Приняв приглашение приехать на бал, каждый брал на себя, тем самым, обязательство танцевать. Отказываться от участия в танцах, а также выказывать недовольство или дать понять партнеру, что танцуешь с ним лишь по необходимости, считалось признаком дурного тона. И наоборот, признаком хорошего воспитания на балу считалось танцевать с удовольствием и без принуждения вне зависимости от партнера и его талантов.

На балу, более чем на любом другом светском мероприятии, уместно веселое и любезное выражение лица. Показывать на балу, что вы не в духе или чем-то недовольны, неуместно и невежливо по отношению к веселящимся.

Заводить разговоры со знакомыми, прежде чем отдать дань уважения хозяевам, считалось неприличным. В то же время, не поприветствовать знакомых (хотя бы кивком головы) было также неприемлемо.

На балах действовала особая культура приглашения на танец. Допускалось приглашение на танец заранее, как до самого бала, так и на балу. При этом считалось неучтивым, если дама прибывала на бал, пообещав заранее больше трёх первых танцев.

В бальной зале за порядком и танцами следит распорядитель бала.

Во время бала кавалеры должны следить за комфортом и удобством дам: приносить напитки, предлагать помощь. Кавалер должен был следить за тем, чтобы его дама не скучала.

Разговоры на балу, несомненно, допустимы. При этом не рекомендуется затрагивать сложные и серьезные темы, а также собирать вокруг себя большую компанию.

На балах не уместно шутовство. Даже кавалерам, имеющим слишком веселый нрав, рекомендуется вести себя на балу с достоинством. Ссоры и размолвки между кавалерами крайне не приветствуются во время бала, но если разногласия возникли, то разрешать их рекомендуется за пределами танцевального зала. Дамы являются главным украшением любого бала. Посему им подобает вести себя приветливо и мило. Громкий смех, злословие, дурной юмор могут вызвать неодобрение приличного общества. Поведение дам на балу должно отличаться скромностью, выражение крайней симпатии какому-либо кавалеру может породить осуждение.

Более всего неуместны на балу любые проявления ревности как со стороны дам, так и со стороны кавалеров. С другой стороны, нескромные взгляды и вызывающее поведение, провоцирующее других участников бала, также недопустимо.

Танцы

Согласно правилам, кавалер начинал приглашения на танцы с хозяйки дома, далее шли все её родственницы, а уж потом наступала очередь танцевать со своими знакомыми дамами.

В начале XIX века бал открывался полонезом, где в первой паре шёл хозяин с наиболее почётной гостьей, во второй паре – хозяйка с наипочетнейшим гостем.

В конце XIX столетия бал начинался вальсом, но придворные, детские и купеческие балы открывались величественным полонезом.

На протяжении XIX столетия изменялось количество танцев, которые кавалер мог танцевать с одной дамой на протяжении бала. Так в начале века это число равнялось одному, а уже в 1880-х дозволялось два-три танца, не следующих друг за другом подряд. Более трёх танцев могли танцевать только жених и невеста. Если кавалер настаивал на большем, чем положено, количестве танцев – дама отказывала, не желая себя компрометировать.

Во время танца кавалер развлекал даму лёгким светским разговором, дама же отвечала скромно и немногословно.

В обязанности кавалера также входило предотвращать столкновения с другими парами и не допускать падения своей дамы.

По окончании танца кавалер осведомлялся у дамы, куда отвести её: в буфет или же к месту, откуда он её взял. Обменявшись взаимными поклонами, кавалер либо удалялся, либо мог остаться рядом с дамой и некоторое время продолжать разговор.

Как правило, после мазурки кавалер вёл даму к столу на ужин, где можно было пообщаться и даже признаться в любви.

Ужинали все в боковых гостиных, за небольшими столиками.

Кроме того, на балах всегда был открыт буфет с разными яствами, шампанским, большим выбором горячительных и прохладительных напитков.

В начале века бал заканчивался котильоном или греческим танцем, а со второй половины XIX века завершал программу бала, как правило, вальс.

Гости могли уезжать когда им угодно, не акцентируя внимания на своём уходе – но в течение последующих нескольких дней приглашённый наносил хозяевам благодарственный визит.

Подробнее об этом временном периоде можно узнать в историческом парке «Россия-Моя история».

Сегодняшняя Россия — пережиток прошлого? | Взгляды на историю

В какой степени Владимир Путин и сегодняшняя Россия повторяют царское и советское прошлое? В то время, когда Россия вновь фигурировала в заголовках газет с войной на востоке Украины, аннексией Крыма в 2014 году и авторитарными репрессиями, которые трубили об антагонизме по отношению к Западу, популярные дискуссии в этой стране часто изображали современную Россию как пережиток былых времен и Путина. как новый царь или подающий надежды Сталин.

Отражение прошлого? Многие комментаторы и историки видели прямую преемственность между сегодняшней Россией и советским и царским прошлым. Предоставлено: Художник КЕМО; Галерея КЕМО: http://kemo-caricature.blogspot.com/

Как и в период Крымской войны в 19-м веке или холодной войны в 20-м, недавние внешнеполитические конфликты между Востоком и Западом укрепили представление о том, что Россия — это просто возврат к более ранним эпохам. В 2014 году госсекретарь США Джон Керри назвал российскую агрессию в Крыму формой 19поведение 21-го века, имеющее место в 21-м. Президент Обама, выступая в Эстонии в том же году, также упомянул Россию как «возникающую во времена царей — пытающуюся вернуть себе земли, «потерянные» в 19 веке» (хотя, к смущению спичрайтера президента, имперская Россия не потеряла ни основные земли, за исключением продажи Аляски в 1867 г.).

Многие наблюдатели, погруженные в российскую и советскую историю, не могут не заметить поразительные параллели между консолидирующейся сегодня диктаторской Россией и явлениями, знакомыми по более ранним историческим периодам. Они выходят за рамки культа вождя и распространяются на известность могущественных кланов, правление через личные связи, а не институты, прославление государства и коррупцию, напоминающую Гоголя. Некоторые историки стряхнули пыль с классических теорий преемственности в этой области, стремясь установить увековечивание, а не разрывы с прошлым. Однако я бы сказал, что сильное возрождение образа вечной России ошибочно, поскольку оно мешает нам осмыслить значительные разрывы с прошлым.

Самая известная из всех теорий преемственности — «Московские политические обычаи» покойного Эдварда Кинана, культовая работа среди студентов Кинана в Гарварде, опубликованная в Russian Review в 1986 году. Одна из самых цитируемых и обсуждаемых статей за всю историю. опубликованная в полевых условиях, классическая работа Кинана постулировала «глубинные структуры» российской истории, увековеченные неписаными, основанными на консенсусе «правилами игры» «политической культуры», растянувшимися на полтысячелетия после возникновения Московского государства.

Есть несколько способов думать о преемственности при рассмотрении путинской России, которые значительно отличаются от знаменитой теории Кинана. Например, некоторые черты царского старого режима были увековечены историческими акторами, действовавшими по обе стороны русской революции 1917 года. Точно так же некоторые взгляды и практики позднесоветской эпохи были перенесены в постсоветский период фигурами, которые приобрели по важности после краха коммунизма в 1991 году — в первую очередь, самим Путиным. Собственные современные кодификации россиян или сами изобретения традиции также можно рассматривать как своего рода модель для увековечения прошлого. Реабилитация ранее дискредитированных частей российской и советской истории, включая растущую моду на оправдание Сталина и сталинизма, сегодня активно происходит в России.

Однако я бы предложил другую линзу для оценки преемственности. С 1990-х годов историки активно обсуждают сложный вопрос российской/советской современности. В то время как некоторые историки возражают против того, что «м-слово» общеизвестно трудно определить, другие отвечают, что современность является настолько фундаментальной концепцией, что ей необходимо противостоять. В книге «Пересекая границы: современность, идеология и культура в России и Советском Союзе » (2015) я анализирую эти дебаты.

Вопрос о русской современности так же политизирован, как и русская отсталость. Например, если кто-то из российских либералов-западников борется с режимом, антикапиталистический Советский Союз и антизападная Российская Федерация, скорее всего, будут изображаться совсем не современными. Точно так же, если наблюдатель принимает «Запад» в качестве золотого стандарта современности, то решающими становятся черты, отсутствующие в России/СССР, такие как капитализм, рынок и гражданское общество. Но многие ведущие мыслители утверждали, что не все воплощения модерна были западными или либеральными.

Пересечение границ выступает за золотую середину между двумя полюсами российско-советской исключительности и универсально разделяемой современностью. Он развивает представление об особой «интеллигентско-государственной» современности, охватившей обе стороны русской революции. В основе моей дискуссии лежат культурные особенности, зародившиеся в позднеимперской России и сформировавшие советский порядок — мостом была эта характерно русская группа, интеллигенция. Это было воображаемое сообщество интеллектуалов, связанных не родом занятий или уровнем образования, а жгучим желанием служить (и руководить) народу, чтобы преобразовывать Россию. Во время неравномерного перехода к современности при царском самодержавии развернулся интенсивный крестовый поход интеллигенции, направленный на просвещение масс и объединение культурных расколов, возникших в результате европеизации России при Петре Великом.

При царизме интеллигенция имела мало возможностей влиять на повседневную жизнь огромной империи. Интеллектуалы и эксперты, возможно, пытались использовать автократическую государственную власть, но не смогли этого сделать в полной мере. Только с большевистской революцией, чьи лидеры происходили из радикальной интеллигенции, антирыночный, просветительский крестовый поход преследовался со всей силой революционной диктатуры.

Сегодняшняя Россия вызывает у многих наблюдателей простую преемственность с прошлым. Но проблема преемственности и изменений в политико-идеологических инверсиях представляет собой, пожалуй, самую большую проблему для всех тех, кто использует российское и советское прошлое для понимания настоящего. В частности, понятие интеллигентско-этанистической современности приводит к осознанию некоторых радикальных разрывов между сегодняшней Россией и русско-советским прошлым. Сильное государство и его прославление, конечно, остается; но интеллигенция как самобытная сила, формирующая страну, лежит на свалке истории, по крайней мере пока. Российские власти и остальной мир — в отличие от многих десятилетий, когда коммунизм стал альтернативной моделью и путем развития — мало заботятся о российской науке, образовании и современной культуре. Сегодняшняя Россия оглядывается на прошлую славу, а не на то, чтобы прыгнуть через самые передовые страны в утопическое будущее. Отечественных сторонников или сторонников альтернативной «российской модели» современности мало, если вообще есть. Чем больше вещей меняется в России, тем больше они не остаются прежними.

Майкл Дэвид-Фокс — профессор Школы дипломатической службы и факультета истории Джорджтаунского университета. Он является основателем и исполнительным редактором Kritika: Исследование истории России и Евразии , а также автором или редактором 12 книг по российской, советской и транснациональной истории.

Этот пост впервые появился на AHA Today .

Теги:
АГА сегодня

Текущие события в историческом контексте

Из Центра национальной истории

Азия/Тихий океан

Европа

Глобальная история

Перед отправкой ознакомьтесь с нашей политикой в ​​отношении комментариев и писем.

В этом разделе

Русский — Национальный исторический парк Ситка (Служба национальных парков США)