Содержание
Место Ленина в истории
Накануне 140-летия со дня рождения Владимира Ульянова (Ленина) Всероссийский центр исследования общественного мнения (ВЦИОМ) провел опрос об отношении граждан России к основателю первого в мире государства рабочих и крестьян. Выяснилось, что 39% опрошенных полагают, что через 50 лет о Ленине будут помнить только историки. Около 25% считают, что Ленин останется в памяти россиян именно, как основатель социалистического государства, а еще 18% убеждены, что Владимира Ильича будут помнить как человека, беззаветно отстаивавшего интересы трудящихся.
К последней категории относится и ответственный секретарь Совета общественных объединений при фракции КПРФ в Законодательном собрании Санкт-Петербурга Владимир Соловейчик. На вопрос корреспондента «Голоса Америки», осуществима ли идея захоронения Ленина, поскольку его идеи пользуются все меньшей популярностью, г-н Соловейчик ответил: «Нет, абсолютно! Нынешний мировой кризис показывает, что тот анализ капиталистической экономики, который сделали Маркс и Энгельс, а вслед за ними развил Ленин, полностью актуален.
Это – во-первых. Во-вторых, ужасающая социальная несправедливость, нарушение социальных, трудовых, экономических прав граждан России делают поворот к левым идеям, в том числе и к идеям, которые выдвигал Ленин, все более массовым».
«Растущие акции протеста являются яркой иллюстрацией того, что нынешний режим, нынешняя власть, нынешняя капиталистическая система граждан России не устраивает, – считает Владимир Соловейчик. – Именно с этим и связаны все разговоры проправительственных СМИ и ведущих идеологов нынешнего буржуазного режима о том, что Ленин умер, идеи его умерли, их пора похоронить. Эти разговоры показывают лишь страх нынешней власти перед социальным движением трудящихся и перед рано или поздно неизбежной революцией. Революцией социалистической, той самой, идейные основы которой еще сто лет назад заложил Владимир Ильич Ленин».
Иной взгляд у члена политбюро петербургского отделения партии «Яблоко» Ольги Покровской. В интервью корреспонденту «Голоса Америки» она сказала: «Ленин, безусловно, завоевал себе место в истории, вот только вопрос – какое место? С моей точки зрения, Ленин фигура настолько же зловещая, насколько и трагическая.
Зловещая по понятным причинам – человек, который, будучи очень талантливым, использовал свой талант во зло, для того, чтобы при помощи манипулятивных методов поставить целесообразность над законностью. Именно Ленину мы “обязаны” такими понятиями, как концентрационные лагеря, расстрелы несовершеннолетних, трагическая судьба российской интеллигенции, и многим-многим другим.
И в то же время уместно вспомнить, что Ленин сам стал жертвой той системы, которую он создал. Участь его была ужасна. Человек, который умирал в страшных мучениях, и в то же время понимал, что та цель, которую он ставил перед собой, им не достигнута, а вместо него достигнуто совершенно иное, ужасное состояние общества, выхода из которого он не видел. Он стал жертвой того строя, который он создал сам.
И, к сожалению, не он один, а очень многие миллионы людей, которые до сих пор расхлебывают последствия всей этой ленинской идеологии, его фанатизма, его стремления, во что бы то ни стало, что-то сломать, и что-то построить».
Среди тех, кто по-прежнему разделяет те ленинские идеалы, о которых говорила Ольга Покровская, немало таких, кто искренне считает, будто светлые идеи Вождя мирового пролетариата извратил Иосиф Сталин, и что теперь необходимо вернуться к «настоящему» Ленину. Кстати, подобные мысли высказывал в середине 80-х годов тогдашний генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев, провозгласивший в качестве идеологии инициированной им Перестройки, «возврат к ленинским нормам».
А вот что думает по этому поводу кандидат исторических наук, старший научный сотрудник санкт-петербургского музея политической истории России Александр Смирнов, к которому «Голос Америки» обратился за комментарием: «Когда говорят о том, что Сталин в определенной степени исковеркал наследие Ленина, нужно учитывать, что Сталин перестал быть революционером. Ленин мечтал о мировой пролетарской революции. Сталин же под влиянием определенных событий стал державником, вернулся к каким-то традициям российской империи, отказался от идеи экспорта революции, от всевластия Советов во всем мире, и в этом действительно был отход от ленинских идей.
Но и Сталин, и Ленин были представителями того маргинального слоя, который сформировался в царской России. Слоя, считавшего, что старые духовные ценности и традиции российского общества – это ненужный хлам. А насилие – это способ и средство, с помощью которых можно изменить окружающий мир. И в этом отношении Сталин – последователь Ленина. И расхождения между ними были лишь в том, что для Ленина насилие имело рамки. Тем не менее, насилие, как метод решения вопросов – это было то ленинское наследие, которое Сталин взял для управления советским государством», – заключает Александр Смирнов.
МО Ленинский сельсовет Оренбургского района
Дата образования поселка — 1795 год
Историческая справка о поселке:
Поселок Ленина находится на северо-западе от города Оренбурга в семи километрах. Самые первые поселенцы появились на высоком берегу реки Сакмара в 1795 году. К середине 19 века на хуторе поселился помещик Хусаинов. Он разводил белых породистых лошадей на той территории, где сейчас и находится поселок Ленина.
Хуторок тогда состоял из 8-10 дворов. В последствии Хусаинов проиграл этот хутор солдату Тефтелину, в честь которого и в настоящее время названо озеро вблизи поселка Ленина.
Когда Тефтелин погиб на дуэли, хутор снова перешел во владение Хусаинова. На юго- западе от поселка была плотина, в ней водилось много рыбы. Эту плотину охраняли казаки с Берд.
Как подтверждают данные из годового отчета в 1924 году на территории бывшего хутора была создана одна из первых в Оренбуржье коммуна имени В.И. Ленина, объединившая всего несколько дворов. В последствии коммуну ликвидировали, и на ее базе некоторое время существовало товарищество по совместной обработке земли.
Наступил декабрь 1929 года. В селе Воскресеновка Башкирской АССР собрались бедные крестьяне из ближайших сел и деревень на собрание. Среди них были комсомольцы и коммунисты. На собрании заслушали вопрос « Об организации коммуны». На этом собрании избрали ходоков для выезда в город Оренбург с просьбой выдела земли для организации коммуны.
Земля была выделена на месте хутора Хусаинова. В 1934 году хутор был переименован в коммуну имени В.И.Ленина.
В 1934 году в стране был голод. Но члены коммуны пережили его менее болезненно, чем близлежащие деревни. Здесь была организована раздача продуктов питания по карточкам. И в то время, когда деревни вымирали наполовину, коммуна осталась в полном составе.
В эти годы была организована мануфактура по пошиву солдатских шинелей.
В памяти земляков навсегда остались имена первых коммунаров. Это — Степанов Семен Григорьевич, который в последствии стал участником и инвалидом Финской и Великой отечественной войн, вернулся в родной колхоз и всю оставшуюся жизнь работал и жил в поселке Ленина.
Первый тракторист коммуны — Федор Ткач, колхозники — Меланья и Татьяна Гончаровы, А.П. Урбанович, Г. Рыбалко, М.Ф. Марков, семьи Голубенко, Жерносековых, дети, внуки и правнуки которых до сих пор живут в поселке Ленина.
Когда началась коллективизация, на месте коммуны был организован колхоз имени В.
И. Ленина.
В низине, около реки Сакмара, на берегу которой был организован поселок, цвели и давали прекрасные урожаи фруктовые сады, которые славились на всю область. Но когда с 1930 года река стала менять русло, сады смыло водой.
На 1 января 1934 года площадь колхоза имени В.И. Ленина составляла 6156 гектар, пашни из них было 2356 гектар. В колхозе насчитывалось 350 голов КРС, 935 голов овец, 65 свиней, 175 лошадей. Колхоз объединял 167 дворов, общей численностью 580 человек. Люди жили в бараках и поэтому встал вопрос о строительстве домов. В 1934 году своими силами начали строить сразу 40 домов, а в 1935 году дома были заселены. В настоящее время это улица Набережная и часть улицы Ленинская.
Первым председателем колхоза имени В.И.Ленина был избран Марков Михаил Федорович.
В 1935 году колхоз был передан на обслуживание в Нежинскую МТС, Тракторов в МТС не хватало и в колхоз не выделили ни одного трактора. Все работы производились своими силами, люди работали очень дружно и добились больших успехов.
Колхоз перевыполнял все государственные планы, за что был занесен на областную доску почета и был награжден радиоузлом. В 1936 году колхоз был полностью радиофицирован от своего радиоузла.
Хозяйство развивалось, приезжали новые поселенцы, строили новые дома, женились, создавали новые семьи.
Но не обошла стороной война наш поселок. 173 добровольца ушло на фронт, а вернулось только 82. В память о погибших участниках ВОВ поставили памятник, где каждый год 9 мая застывают в минуте молчания те, за кого отдали свои жизни погибшие на фронте.
Указом президиума Верховного Совета РСФСР от 04.08.1938 годы район стал Оренбургским сельским.
Указом президиума Верховного Совета СССР от 26.12.1938 года Оренбургская область переименована в Чкаловскую, а район соответственно в Чкаловский.
Указом президиума Верховного Совета СССР от 11.09.1957 года область вновь стала Оренбургской.
Решением облисполкома от 12.12.1962 года за № 844 Чкаловский район переименован в Оренбургский сельский район.
О «Заговоре Ленина» Барнса Карра и «Заговоре Локхарта» Джонатана Шнеера
ВЕСНОЙ 1917 ГОДА, после трех лет войны на два фронта, Германия придумала дерзкий и маловероятный план дестабилизации России. Он заключил закулисную сделку по транспортировке Владимира Ленина и небольшой группы изгнанных радикалов из Швейцарии в Петроград в надежде спровоцировать революцию, которая выведет их восточного врага из войны. План сработал лучше, чем немцы могли себе представить. В октябре большевики захватили власть у Временного правительства в результате переворота, погрузившего Россию в котел государственного террора, восстаний, гражданской войны, эпидемий, голода и иностранной интервенции. К тому времени, когда насилие утихло в начале 1920-х годов погибло более 20 миллионов человек, а страна лежала в руинах.
По мере того, как в эти годы метастазировал хаос, мир воспользовался слабостью России. Более дюжины стран, в первую очередь Великобритания, Франция, США, Германия, Румыния и Япония (которая отправила больше всего войск — более 60 000 — и оставалась дольше всех — до 1922 г.
на Дальнем Востоке), вторглись со всех направлений вдоль периферии обширной бывшей царской империи и захватили огромные территории.
История американского вмешательства в Гражданскую войну в России хорошо известна и уже неоднократно рассказывалась. Однако журналист и писатель Барнс Карр хочет, чтобы мы поверили, что мы еще многого не знаем об этой истории, которую он намерен раскрыть в книге «Заговор Ленина: нерассказанная история полуночной войны Америки против России» . Администрация президента Вудро Вильсона, пишет он, начала секретную операцию вместе с Великобританией и Францией, чтобы свергнуть молодое советское государство, а затем убить Ленина и других высокопоставленных чиновников. История, которую рассказывает Карр, драматична, но не нова. Дэвид С. Фоглесонг, например, осветил ту же тему с большей точностью и проницательностью в своем впечатляющем исследовании Тайная война Америки против большевизма: вмешательство США в гражданскую войну в России, 1917-1920 гг.
(1995).
Как справедливо отмечает Карр, чиновники в правительстве Соединенных Штатов с самого начала были обеспокоены угрозой, исходящей от большевиков, и некоторые, в первую очередь госсекретарь Роберт Лансинг, вскоре начали лоббировать кампанию союзников по свержению Ленина. Их мотивация была в основном двоякой: во-первых, установить дружественное правительство, которое продолжило бы военные действия против Германии; и, во-вторых, «задушить большевизм в колыбели», как выразился Черчилль, прежде чем он успел распространить революцию по всему миру.
На протяжении Заговор Ленина Карр пытается изобразить Соединенные Штаты как главную движущую силу интервенции в Россию, но снова и снова его аргументы терпят крах из-за свидетельств, указывающих на Великобританию и Францию как на ключевых действующих лиц. Например, еще в апреле 1918 года Вашингтон, по словам Карра, «все еще не хотел» поддерживать французские призывы сместить Ленина. Когда президент Вильсон согласился отправить в Мурманск USS Olympia , Карр признает, что это было сделано «под давлением Франции и Великобритании».
Карр отмечает, что еще в июле того же года Вильсон хотел, чтобы американские войска на севере России «охраняли склады союзников и помогали русским собрать силы обороны, но [он] «не ожидал» разрешить американским войскам участвовать в боевых действиях. ”
Карр во многих пунктах предполагает, что Соединенные Штаты оказывали финансовую поддержку антибольшевистским русским армиям, только для того, чтобы позже признать, что «официальные документы не указывают, сколько долларов было фактически израсходовано, если вообще было». Эта закономерность повторяется на протяжении всей книги: дразнящие намеки на грандиозные и гнусные американские заговоры бросаются по пути, чтобы держать читателя в напряжении, и только позже рассеиваются как миражи. Короче говоря, в книге Карра много тепла, но очень мало света.
Более того, Дело Ленина изобилует ошибками, неточностями и искажениями. Царь Николай II принял верховное командование русской армией в сентябре 1915 года не от своего брата великого князя Михаила, а от великого князя Николая Николаевича, одного из его двоюродных братьев.
Как замечает Карр, в 1915 году не требовалось «бдительного наблюдателя», чтобы «услышать первые звуки грядущего переворота в России». К тому времени этот грохот беспокоил Россию уже более десяти лет; кто заметит их впервые за 1915 должен был находиться в коме еще до революции 1905 года. Идея о том, что «немецкие агенты во дворце во время войны [пытались] повлиять на Распутина и царицу, чтобы убедить Николая подписать сепаратный мир с Германией» является полностью развенчанным мифом. Валенки — это не «народные русские меховые сапоги»; они из фетра. Русскоязычные почесают в затылке, прочитав, что «уфа» — это насмешливое русское слово для обозначения еврея, что Ленин произносится как «Л’неен» или что императрицу Александру «насмешливо называли 9».0007 Nemka , словенское слово, означающее «немецкая женщина». Можно продолжать и продолжать.
Странная и тревожная любовь Карра к старому американскому югу. Вудро Вильсон, как он говорит нам, был «обаятельным и учтивым» и «южным джентльменом» — это о человеке, который восхвалял Ку-клукс-клан и использовал власть своего офиса, чтобы отбросить прогресс чернокожих.
Карр рассказывает, как напряженность между черными и белыми солдатами в 1918 году в Кэмп-Кастере за пределами Детройта «улеглась» после того, как первые «получили свои казармы, комнаты отдыха и уборные». В настоящее время редко можно найти книги, все еще одобряющие сегрегацию. И в особенно поразительном отрывке Карр пишет: «Петр Великий использовал рабский труд, чтобы построить город [то есть Санкт-Петербург] из болот в начале 1700-х годов, почти в то же время, когда был построен Новый Орлеан, также из болотистой местности». Читая это, я не мог не думать о другом, более существенном сходстве, упущенном Карром: рабский труд, который использовался для строительства оба города. Новый Орлеан, если цитировать название истории города Рашауны Джонсон 2016 года, был «столицей рабства», настолько велика была роль порабощенных людей в его строительстве и повседневной жизни.
Консервативное — или, скорее, реакционное — мышление, стоящее за такими идеями, оживляет весь проект Карра.
В период с 1994 по 2000 год, отмечает он в своем предисловии, Соединенные Штаты вмешивались в иностранные выборы более чем в два раза чаще, чем Россия. Это замечание кажется неуместным, пока не осознаешь, что на самом деле Карр говорит о вмешательстве России в предвыборный штаб Трампа в 2016 году. ), то кто мы такие, чтобы возражать, учитывая наш послужной список и то, что мы сделали в России в 1918? Согласно этой логике, Россия имеет право вмешиваться и в электоральную политику Германии, Великобритании, Франции, Румынии и Японии. Ленинский заговор наверняка станет долгожданным дополнением к осеннему списку чтения Владимира Путина.
К счастью, для всех нас есть книга Джонатана Шнеера «Заговор Локхарта: любовь, предательство, убийство и контрреволюция в ленинской России» . Как и Карр, Шнеер не русист и не оратор, но он сделал домашнее задание и углубился в источники. Он знает достаточно, чтобы знать то, чего он не знает, что должно быть руководящим девизом для каждого историка, и особенно для того, кто пытается разобраться в столь запутанной истории, как эта.
В центре рассказа Шнеера находятся французы и британцы, и, в частности, шотландец Брюс Локхарт, которого он описывает как «очаровательного, невероятно умного, авантюрного сверх здравого смысла, решительного и конкурентоспособного». Локкарт служил в России дипломатом британского правительства еще до революции. Он исключительно хорошо знал страну, ее людей и ее язык, и когда большевики захватили власть, он подумал, что Великобритания и новое советское правительство могут найти способ работать вместе. Однако его надежды на сотрудничество вскоре угасли, и, почувствовав, что его начальство в Уайтхолле скорее свергнет, чем будет работать вместе с Лениным и Троцким, Локхарт изменил свое мнение и начал организовывать заговор именно для этого.
Шнеер отлично справляется с распутыванием густой массы противоречивых показаний, ложных версий, сомнительных источников, фальшивых личностей, двойных сделок и мошенничества, чтобы представить наиболее полную и достоверную историю заговоров союзников в первый год советской власти, за исключением мастерской работы Роберта Сервиса « шпионов и комиссаров: первые годы русской революции » (2012).
Он доказывает, что именно Локкарт вместе с Сиднеем Рейли (также известным как «Шпионский ас») весной 1919 года собрал группу французских, британских и американских дипломатов и агентов.18 и разработал тайный план использования союзных войск и местных противников большевиков для захвата Ленина и остальных высших советских руководителей. По мере развития планирования оно становилось все более зловещим: Рейли предположил, что ареста их врагов будет недостаточно; их нужно было казнить.
Однако вскоре ЧК, страшная советская тайная полиция, внедрилась в банду и раскрыла заговор. Все ключевые фигуры, за исключением Рейли, которому удалось бежать из России, были арестованы. Нельзя отрицать, что над всем этим делом витал дилетантский дух. Ленин, видимо, только что рассмеялся, когда узнал о заговоре. — Прямо как в романах, — воскликнул он.
Шнеер, как и Карр, называет вмешательство союзников в раннюю советскую Россию первородным грехом, который подтолкнул ленинский режим к массовому террору, чтобы выжить, а также испортил отношения с Западом, заложив основы холодной войны.
«Дружелюбная Британия, — пишет он, — могла бы смягчить большевистское чувство осаждения и помочь смягчить большевистскую политику». В этом есть доля правды, но только маленькая. Ленин и большевики считали, что зажгли искру мировой революции, когда захватили власть в Петрограде. Они не стремились заключить мир с Британией или с кем-либо еще, а развязали классовую гражданскую войну, которая уничтожила бы капитализм как предпосылку светлого будущего. Насилие и террор были в порядке вещей. Трудно сказать, какой силой когда-либо обладали союзники, чтобы влиять на мышление советских лидеров, а тем более на их действия.
¤
Дуглас Смит — писатель, историк и лектор из Сиэтла. Он опубликовал шесть книг о России и в настоящее время переводит мемуары Константина Паустовского «История одной жизни ».
Другой Ленин • История изнутри
Ленин-диктатор: интимный портрет
Виктор Себастьен | Вайденфельд и Николсон | $35
В этой новой биографии Владимира Ленина отражены все известные черты жизни русского революционера: радикализирующий эффект казни его брата, долгие годы ссылки, проведенные в спорах по часто неясным вопросам революционной теории, немецкая -способствовали возвращению в Россию в 1917, захват власти позднее в том же году и первые годы нового советского режима.
Но эта биография сильно отличается от тех, к которым мы привыкли.
Различие обозначено во второй части заголовка. Виктор Себастьен концентрируется на Ленине как личности, уделяя большое внимание его отношениям с двумя ведущими женщинами в его жизни и его физическим недугам. Частично опираясь на материалы, найденные в российских архивах после распада Советского Союза, Себастьен пытается создать картину Ленина, в которой меньше внимания уделяется профессиональной деятельности Ленина как революционера, а больше — его личной жизни.
Себастьен утверждает, что самые важные личные отношения Ленина были с этими двумя женщинами. Его жена, Надежда Крупская, представлена как нечто большее, чем просто секретарь и коллега-революционер, которых мы находим в советских отчетах, причем Себастьен утверждает, что она была и сама по себе значительной революционеркой, и важным личным помощником Ленина. Этот последний аспект, характеризующийся любовью, восхищением и неизменной непоколебимой преданностью, добавляет человеческое измерение в наше понимание Ленина, которое слишком часто игнорировалось.
Преданность Крупской Ленину, возможно, проявляется не более ясно, чем ее принятие второй женщины, о которой говорит Себастьен, давней любовницы Ленина, Инессы Арманд. В течение длительного времени как за пределами России, так и внутри России эти трое более или менее жили вместе, и Арман и Крупская стали близкими друзьями. Арман, казалось, разделял с Лениным искру, которая не была очевидна в его отношениях с Крупской, но обе женщины, похоже, были одинаково важны для его благополучия.
Особо важную роль в заботе о здоровье Ленина сыграла Крупская. Большинство биографов указывали на интенсивный характер работы Ленина: на то, как он полностью бросался в конфликты с другими, как он был безжалостен (и язвителен) в своей критике и как он был полностью поглощен поисками революции. Интенсивность имела явные физические эффекты.
Серия инсультов, начавшаяся в 1922 году, часто рассматривается как доказательство этого. Но Себастьен показывает, что на протяжении всей своей карьеры Ленин был склонен к психосоматическим расстройствам.
Высокий уровень стресса, по-видимому, вызывал головные боли и своего рода физический полуколлапс, от которого можно было избавиться только полным отдыхом. Крупская была ключом к тому, чтобы справиться с этим состоянием, увидеть, когда оно наступает, и смогла заставить Ленина взять отпуск от революции и провести его в деревне, вдали от всего.
Хотя главной силой этой книги является сосредоточенность на личном, за это приходится платить. Профессиональная деятельность Ленина, его борьба за создание партии, его запугивание своих коллег с целью захватить власть в 1917 году, его роль в построении нового советского государства и его руководстве в те годы, когда его выживание казалось менее несомненным, чем его крах, — все это появляется в эта книга кажется простым дополнением к личной жизни. Это правда, что общеизвестная сторона этой истории хорошо известна, но именно этот аспект жизни Ленина делает ценным личный акцент. Интересовались бы мы Лениным, если бы он продолжал свою раннюю карьеру юриста? Возможно нет.
Больше внимания к политической жизни Ленина помогло бы с утверждением в книге, что его самые важные отношения были с Крупской и Арманом. Почему он явно не мог поддерживать тесную дружбу с мужчинами? Себастьен намекает, что Ленин не мог принять вызов своему авторитету, и он воспринимал такие вызовы со стороны своих коллег-мужчин. Если этому восприятию нет психологического объяснения, а Себастьен его не предлагает, причина должна крыться, по крайней мере частично, в природе группы и отношениях внутри нее. Стремление Ленина к контролю могло быть его реакцией на условия, с которыми столкнулось движение — всегда под угрозой проникновения царской тайной полиции, которую часто поддерживала полиция западноевропейских стран, в которых проживало большинство ее членов, — но книга оставляет вопрос подвешенным.
Еще один аспект взаимоотношений между личной и профессиональной жизнью Ленина касается его произведений. В большинстве биографий сочинения субъекта рассматриваются как важный исходный материал.
Но Себастьен мало обращает внимания на то, что писал Ленин, хотя это более пятидесяти пяти томов на русском языке. Он никогда не объясняет, почему так мало внимания уделяет этой находке, но ответ может заключаться в том, что, по его мнению, Ленин сказал бы что угодно ради немедленного политического эффекта. Иными словами, сочинения Ленина не отражают его действительных взглядов, а являются тактическим ответом на обстоятельства. Это не новое утверждение, но оно не может быть подтверждено без расширенного анализа его мысли, которого нет в этой книге. И это не согласуется со многими исследованиями мысли и действий Ленина, которые, безусловно, демонстрируют гибкость, но также обнаруживают прочные нити логики и преемственности.
Это личностно-профессиональное измерение отражено и в парадоксе названия: интимный портрет диктатора. На самом деле, в книге очень мало внимания уделяется «диктаторской» части его жизни, без обсуждения того, что это значит или как он им стал. В бессвязной последней трети книги, посвященной первым годам советской власти, Себастьен пытается связать Ленина с крупными событиями.
Это ценное упражнение, но без более широкого контекста — институционального развития, роли других ведущих членов режима и гражданской войны — человеку, не знающему того периода, было бы очень трудно понять, что происходило.
Сказав это, дело также в том, что Ленин-Диктатор очень хорошо прочитан, хорошо написан и содержит некоторые реальные идеи. Он актуален и для сегодняшнего дня, по крайней мере, двумя способами.
Во-первых, его картина русского революционного движения в эмиграции, хотя и неполная, но показывает, как многое изменилось. В первые годы двадцатого века революционеры собирались в кафе для продолжительных дискуссий за чашечкой кофе с пирожными и обсуждали вопросы как в письменной форме, так и лицом к лицу, обычно прямо под носом у полиции и часто при попустительстве этой полиции. . Связь по почте была медленной, и если их арестовывали, революционеров обычно отправляли в ссылку, которая во многих случаях была совсем не суровой. А если и планировались вооруженные действия, то обычно они предназначались против прислужников старого режима, а не против населения.
Сравните это с сегодняшними террористами: электронная коммуникация, неизбирательное использование террора, создание армий, массовая трансляция их сообщений и, по крайней мере, в случае с текущей партией, приверженность религиозным догмам. Более ранний период кажется каким-то более мягким, хотя для причастных, наверное, таковым не был. Мы прошли долгий путь, и не в положительном направлении.
Во-вторых, в этом году исполняется 100 лет со дня русской революции, события, определившего политику всего двадцатого века. Тем не менее столетие, вероятно, пройдет без особого признания на Западе. Будут научные конференции, и, по-видимому, то, что осталось от «левых», каким-то образом их отметит, но для мейнстрима это в значительной степени не будет событием.
Вопрос в том, как с этим справятся в России. Путинский режим неоднозначно относится к советскому периоду, признавая, что великие достижения были достигнуты непомерно высокой ценой, но также рассматривая этот период как период, который необходимо интегрировать в российскую историю.