Содержание
Юрий Гагарин: Первый рейс в космос
Логарифмическая линейка
в футляре
ОГБУК «Смоленский государственный
музей-заповедник»
«Наступил сентябрь, и я со своими сверстниками направился в школу. Это был долгожданный торжественный и всё же омраченный войною день. Едва мы познакомились с классом, начали выводить первую букву «А» да складывать палочки, как слышим: — Фашисты совсем близко, где-то под Вязьмой…»
Стамеска, деревянная рамочка, выпиленная Гагариным, рашпиль
«Родился я 9 марта 1934 года. Родители работали в колхозе, отец плотничал, а мать была дояркой.»
ОГБУК «Смоленский государственный музей-заповедник»
Стамеска, деревянная рамочка, выпиленная Гагариным, рашпиль
ОГБУК
«Смоленский государственный музей-заповедник»
«Родился я 9 марта 1934 года.
Родители работали в колхозе, отец плотничал, а мать была дояркой.»
Семейная гармонь
ОГБУК
«Смоленский государственный музей-заповедник»
Гармонь принадлежала семье Гагариных. По воспоминаниям матери, Анны Тимофеевны,
Юра с детства отличался музыкальностью, а первым его музыкальным инструментом стала труба:
«Казалось, Юре везде хотелось поспеть. Объявили, что в Доме пионеров создается духовой оркестр. Он туда записался. Да так упорно стал заниматься, что отец раз не выдержал:
— Марш из дома! Уши болят.
Юра трубу прихватил, пошел на улицу, примостился на дровах, что у задней стены дома были сложены, стал играть. В те дни пастухи по утрам коров в стадо дудочкой собирали. Наша Зюмка знакомый звук услышала, заволновалась, мычит — в поле просится.
Алексей Иванович послушал-послушал, рассмеялся, за Юрой пошёл:
— Нечего скотину нервировать.
Ладно уж, возвращайся в дом, потерпим.
— Пап! Я постараюсь играть потише.
Но разве на трубе потише получится? Ничего, потерпели. Я-то даже и не замечала рёва, наоборот, радовалась, что у сына получается»
Парта ученика ремесленного училища Юрия Гагарина
ГБПОУ МО «Люберецкий техникум имени Героя Советского Союза, лётчика-космонавта Ю.А. Гагарина»
«В ремесленном училище мы одновременно проходили теоретическую подготовку и практику. Надо признаться, что ребята не очень-то любили занятия в классе. Их все больше тянуло к формовочной земле, к расплавленному металлу»
Ковш – инструмент формовщика-литейщика
ГБПОУ МО «Люберецкий техникум имени Героя Советского Союза,
лётчика-космонавта
Ю.А. Гагарина»
«Ещё в <родном городе> Гжатске я решил, что буду учиться на токаря, в крайнем случае стану слесарем.
А тут выясняется такая картина: на слесарное и токарное отделения берут с семилетним образованием. А у меня только шесть классов, прямо хоть плачь!
— Не горюй, парень, — сказал директор ремесленного училища, — возьмем тебя в литейщики… Видал в Москве памятник Пушкину? Это, брат, работа литейщиков.
Этот довод меня сразил, и я с легким сердцем согласился: литейщик так литейщик»
Гимнастёрка учащегося ремесленного училища
ГБПОУ МО «Люберецкий техникум имени Героя Советского Союза, лётчика-космонавта Ю.А. Гагарина»
«Экзамены были нетрудные. Я их выдержал, был зачислен в училище. Дали мне первую в жизни форменную одежду – фуражку с рабочей эмблемой на околыше, аккуратную гимнастёрку, брюки, ботинки, шинель, ремень со светлой пряжкой. Все это подогнали по фигуре и росту. В тот же день я на последние деньги сфотографировался. Получил карточки и не верю: я это или не я?»
Рабочая куртка литейщика, учащегося Саратовского индустриального техникума
1950-е годы
ГУК «Саратовский областной музей краеведения»
«Занятия в техникуме шли своим чередом.
Но стоило услышать гул пролетающего самолёта, встретить лётчика на улице, и как-то сразу на душе становилось теплее. Это была все та же, ещё не осознанная тяга в воздух. Я знал, что в Саратове есть аэроклуб»
Манометр.
Прибор физико-технического кружка Саратовского индустриального техникума. 1950-е годы
ГУК «Саратовский областной музей краеведения»
«Одним из любимых моих предметов в техникуме, как и раньше в школе, продолжала оставаться
физика. <…> Многие у нас с глубоким уважением относились к этому чуткому, высокообразованному человеку – Николаю Ивановичу Москвину. Физика – предмет увлекательный, но трудный. Не зная математики, разобраться в ней трудно. Свои лекции наш физик читал интересно, образно, увлекательно. Тем, кто не знал предмета, он беспощадно ставил двойки, а затем требовал их исправления. Николай Иванович не оставлял в покое нерадивого студента до тех пор, пока тот не усваивал того, чего не знал.
– Техник не может не знать физики, – говорил он нам, – земной шар вращается по законам физики»
Катушка индуктивности.
Прибор физико-технического кружка Саратовского индустриального техникума 1950-е годы
ГУК «Саратовский областной музей краеведения»
«Участники кружка выступали с докладами. <…> Я взялся за другую тему – «К. Э. Циолковский и его учение о ракетных двигателях и межпланетных путешествиях». Для этого мне пришлось прочесть и сборник научно-фантастических произведений Константина Эдуардовича, и все книги, связанные с этим вопросом, имевшиеся в библиотеке. Циолковский перевернул мне всю душу. Это было посильнее и Жюля Верна, и Герберта Уэллса, и других научных фантастов»
Перчатки лётные. 1950-е годы
ГУК «Саратовский областной музей краеведения»
«С детства я не любил ждать. Особенно если знал, что впереди трудность, опасность. Уж лучше смело идти ей навстречу, чем увиливать, да оттягивать. Поэтому я обрадовался, когда после первого «пристрелочного» прыжка Дмитрий Павлович выкрикнул:
– Гагарин! К самолёту…
У меня аж дух захватило.
Как-никак это был мой первый полёт, который надо было закончить прыжком с парашютом.
Я уж не помню, как мы взлетели, как «По-2» очутился на заданной высоте.
Только вижу, инструктор показывает рукой: вылезай, мол, на крыло. Ну, выбрался я кое-как из кабины, встал на плоскость и крепко уцепился обеими руками за бортик кабины. А на землю и взглянуть страшно: она где-то внизу, далеко-далеко. Жутковато…
– Не дрейфь, Юрий, девчонки снизу смотрят! – озорно крикнул инструктор. – Готов?
Оттолкнулся я от шершавого борта самолёта, как учили, и ринулся вниз, словно в пропасть. Дёрнул за кольцо. А парашют не открывается. Хочу крикнуть и не могу: воздух дыхание забивает. И рука тут невольно потянулась к кольцу запасного парашюта. Где же оно? Где? И вдруг сильный рывок. И тишина. Я плавно раскачиваюсь в небе под белым куполом основного парашюта. Он раскрылся, конечно, вовремя – это я уж слишком рано подумал о запасном.
Так авиация преподала мне первый урок: находясь в воздухе, не сомневайся в технике, не принимай скоропалительных решений»
Шлемофон Юрия Гагарина.
1950-е годы
ГУК «Саратовский областной музей краеведения»
« – Ребята, отличная новость! В аэроклуб принимают четверокурсников техникумов…Мы подали заявления, прошли все комиссии и начали заниматься. Сначала теория полёта, знакомство с устройством самолёта и авиационного двигателя. На первых порах нас даже разочаровали эти скучные занятия. Думалось, сразу попадем на аэродром, станем летать. А тут все те же классы, задачи у доски, да учебники. Дорога на аэродром, к самолётам, оказалась куда длиннее, чем мы представляли себе»
Очки лётные курсанта ОВВАКУЛ. 1950-е годы
СОГБУК «Объединённый мемориальный музей Ю.А.Гагарина», город Гагарин
«Валя Горячева, окончив десятилетку, работала на городском телеграфе.
Мы познакомились с ней, когда нас выпустили из карантина,
как выражались девушки, «лысенькими» курсантами, на танцевальном вечере в училище. Она была впростеньком голубом платьице, робкая и застенчивая. Я пригласил её на тур вальса, и с этого началась наша крепкая дружба. Как-то Варвара Семёновна, мать Вали,вернулась из своих родных мест, из Калуги, привезла лесных орехов. Сели мы с ней у столика и давай их грызть. Зубы у меня крепкие, и мама Валина всё удивлялась, как я ловко щёлкаю орехи. А Валя смеётся и говорит обо мне:
– Наточил зубы о гранит науки, всю жизнь учится»
Тренировочный костюм лётчика высшего пилотажа.
Подарен Люберецкому училищу Юрием Гагариным в сентябре 1965 года
ГБПОУ МО «Люберецкий техникум имени Героя Советского Союза, лётчика-космонавта Ю.А. Гагарина»
«Итак, я стал офицером, лётчиком-истребителем. У меня была любящая жена и впервые за всю жизнь собственная комната.
Училище я окончил по первому разряду, и мне было предоставлено право выбора места дальнейшей службы. Можно было уехать на юг, предлагали Украину, хорошие, благоустроенные авиационные гарнизоны. Но командование училища не отпускало меня, оставляя на должности лётчика-инструктора. – Ну куда ты поедешь, – говорили мне в штабе училища, – Оренбург – город хороший. У тебя тут семья, квартира, жена учится… Зачем ломать жизнь? Но я ещё раньше решил – ехать туда, где всего труднее <на службу в Мурманскую область>»
Зимняя лётная куртка
Юрия Гагарина.
II-я половина 1950-х годов
СОГБУК «Объединённый мемориальный музей Ю.А.Гагарина», город Гагарин
«Прошла короткая осень, и наступила зима с её длинной полярной ночью. Мы с Валей часто любовались трепетным северным сиянием, охватывающим полнеба. Это было величественное, ни с чем
не сравнимое зрелище. Я летал в мерцающем свете серебристо-голубоватых сполохов, соединяющих
небо и землю, и, вернувшись домой, рассказывал Вале о том, как ещё красивее выглядят они с высоты многих тысяч метров.
Вечерами мы с Валей читали книги. Обыкновенно, лёжа на койке, я читал, а она, занятая домашними делами, слушала. Мы брали в библиотеке книги о лётчиках. Нам понравилась «Земля людей» Антуана де Сент-Экзюпери»
Кардиограмма Юрия Гагарина накануне полёта в космос
Музей космонавтики
«Время убыстрило свой бег. Наступил предполётный день.
Нам дали полный отдых. Работал магнитофон, успокаивающая тонкая музыка тихо струилась вокруг. Вечером мы сыграли партию на бильярде. <…> О полёте разговоров не было, говорили о детстве, о прочитанных книгах, о будущем. Беседа велась в шутливом тоне, мы весело подтрунивали друг над другом. Никаких сомнений ни у кого не оставалось. Зашёл Главный Конструктор. Как всегда, внимательный, добрый. Ничего не спрашивая, сказал:
– Через пять лет можно будет по профсоюзной путёвке летать в космос.
Мы расхохотались. Наше самочувствие понравилось ему, и он, мельком взглянув на ручные часы, быстро ушёл.
Я не уловил в нём и тени тревоги. Он был уверен во мне так же, как был уверен в себе.
Врач наклеил на моё тело семь датчиков, регистрирующих физиологические функции. Довольно долгая, не особенно приятная процедура, но я к ней привык: её проделывали с нами не один раз во
время тренировок.
В 21 час 50 минут Евгений Анатольевич проверил кровяное давление, температуру, пульс.
Все нормально: давление 115 на 75; температура 36,7; пульс 64»
После первого полёта в космос Юрий Гагарин стал не просто кумиром и самым главным гостем во всех странах мира. Он превратился в символ, оставаясь для каждого родным, и всё, к чему он прикасался с самого рождения, теперь обретало новое значение, оказавшись частью его личной истории — и истории невероятного события, воплощённого в реальность. Ведь в каждом из этих предметов — он сам: его парта в Люберецком ремесленном училище, фигурная решётка, отлитая в Саратовском техникуме, семейная гармонь, одежда, лётное удостоверение и многое другое.
Эту «магию предмета» нам хотелось бы перенести дальше и превратить в «магию места». Сегодня вещи первого космонавта хранятся в разных уголках нашей страны, и мы приглашаем вас отправиться в путешествие, узнать все истории, которые эти предметы заботливо хранят до сих пор. За каждым экспонатом — свои детали и свои эмоции, прикоснуться к которым теперь может каждый.
Заря-1 (Королёв): Ну, как музыку дали Вам, нет?
Кедр: Пока не дали. «Заря-1»
8.19 Заря-1 (Королёв): Ну, понятно. Это же музыканты: пока туда, пока сюда. Не так то быстро дело делается, как сказка сказывается, Юрий Алексеевич. Прием.
Кедр: Дали, про любовь. Прием.
Заря-1 (Королёв): Дали музычку про любовь? Да, это толково, я считаю, Юрий Алексеевич.
Заря-1 (Попович): Ну, что, дали музыку, да?
Кедр: Музыку дали, всё хорошо. Прием.
Заря 1 (Попович): Ну, добро, значит, тебе не так будет скучно.
8.20 Заря 1 (Попович): Юра, ребята все довольны очень тем, что у тебя все хорошо и всё нормально.
Понял?
Кедр: Понял вас. Сердечный привет им. Слушаю Утесова.
От души – «Ландыши».
Заря 1 (Попович): Ну, давай, давай, слушай.
Юрий Гагарин
в спускаемом аппарате
корабля «Восток»
Музей Космонавтики
Внутренний вид кабины корабля «Восток»
Музей Космонавтики
Решётка, отлитая учащимися Саратовского индустриального техникума, 1950-е годы
Такие решётки, сделанные учениками Саратовского техникума, и сейчас стоят в парках города.
ГУК «Саратовский областной музей краеведения»
«Все прибывшие в техникум волновались: как пройдут экзамены? А нам, люберецким, экзаменов сдавать не надо: у нас отличные оценки за семь классов. Единственно, что потребовалось, – сдать пробу по производственной практике. Но каждый из нас уже имел пятый разряд литейщика-формовщика, и, конечно, пробы сдали успешно»
Какие слухи распускали о Гагарине на Западе после его полета в космос
Полет Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года вызвал бурные обсуждения в среде русской эмиграции, где отдавали должное мужеству советского офицера, но ругали коммунистический режим, опасаясь, что Никита Хрущев использует достижения СССР в космосе для развязывания войны.
Не поверив в крестьянское происхождение космонавта, его объявили родственником известных на Западе князей Гагариных. «Газета.Ru» рассказывает о том, как 60 лет назад отреагировали на полет Гагарина русские эмигранты.
13 апреля 1961 года весь мир узнал из газет о существовании летчика-космонавта Юрия Гагарина. Личность советского майора вызвала немалый интерес во Франции. Многие не поверили официальному сообщению о том, что отец героя работал столяром, а мать была домохозяйкой. Рабоче-крестьянское происхождение покорителя космоса ставили под сомнение из-за громкой фамилии: представители древнего дворянского рода Гагариных после революции 1917 года поселились в Париже, Ницце и других французских городах. Среди них были военные – как ветераны Первой мировой и Гражданской войны на стороне Белого движения, так и участники Второй мировой, защищавшие Францию от нацистов.
На любопытное совпадение обратили внимание в США. В тот день пресса распустила слух о том, что Юрий является внуком князя, кавалерийского офицера Михаила Гагарина, «владевшего большими земельными наделами под Москвой и Смоленском» и расстрелянного красными в 1919 году (на самом деле такого человека никогда не существовало).
Со ссылкой на историка-эмигранта, специалиста по генеалогии дворянских родов Алексея Щербатова сообщалось, что руководители полета сомневались в успехе орбитального полета, а потому отправили в космос родственника «врага советской власти» — его не жалко.
Писали, что отец космонавта Алексей Гагарин бежал на Урал, спасаясь от преследования властей, а в 1939 году был репрессирован.
Фантастическая версия о княжеском происхождении Юрия Гагарина еще долго кочевала по зарубежным СМИ.
Космонавт даже официально опровергал принадлежность к старой русской аристократии.
«Выступление на пресс-конференции пришлось начать не с рассказа о полете, а отмежеванием от неких князей Гагариных, пребывающих в эмиграции и претендующих на родство с нашей семьей. Вот уж поистине: куда конь с копытом, туда и рак с клешней. После 12 апреля в США нашлись какие-то дальние-предальние потомки князей Гагариных — седьмая вода на киселе, как говорят у нас на Смоленщине, — возжелавшие приобщиться к славе нашего народа и всерьез объявившие о том, что они-де родичи советского космонавта.
Пришлось их разочаровать. «Среди своих родственников, — заявил я, — никаких князей и людей знатного рода не знаю и никогда о них не слышал», — вспоминал Гагарин в своей книге «Дорога в космос. Записки летчика-космонавта СССР».
Помимо гипотезы профессора Щербатова из Университета Фарли-Дикинсон в Нью-Джерси на Западе существовала и другая версия происхождения Гагарина. Ее приверженцы уверяли, что предкам космонавта №1, крепостным крестьянам, во время внесения в документы присвоили фамилию их хозяев – князей Гагариных. Официальная биография Гагарина появилась позднее. О дореволюционном периоде семьи известно немногое. При этом удалось установить, что деда космонавта звали Иваном, и он состоял в резерве пехотного батальона.
Позже Гагарины и сами открестились от родственных связей с космонавтом.
«У многих крепостных в царской России не было фамилий, и у них было принято брать себе ту же фамилию, что у местного землевладельца. Мы считаем, что Юрий, великий русский космонавт и первый человек в космосе, — потомок этих крепостных», — отмечалось в официальном заявлении семьи.
В свою очередь, Daily News уверяла, что отец Гагарина был племянником Николая II. А 63-летний отставной преподаватель верховой езды в Университете штата Пенсильвания Грегори Гагарин, до революции успевший послужить в кавалерии Русской императорской армии, заявил, что Юрий приходится ему племянником. После революции этот Гагарин был арестован большевиками, но сумел бежать и после скитаний по Европе в 1924 году добрался в США. Он заверял, что не видел своего брата с начала 1940-х.
«Шантаж и угрозы Хрущева приведут к вооруженному конфликту»
Весьма любопытен отчет о полете Гагарина, который поместил в номере за май 1961 года журнал «Часовой» — один из крупнейших печатных органов русской эмиграции, издававшийся в Брюсселе. Автор материала признавал, что «12 апреля 1961 года войдет в историю человечества, как начало величайшей эры». Уточнялось, что «российские ученые создали условия, при которых русский человек совершил полет в космос и вернулся оттуда целым и невредимым».
«Весь мир признает торжество русского научного гения и подвиг майора Гагарина. Мечта великого русского ученого Циолковского сбылась!», — подчеркивал «Часовой».
В статье говорилось, что сообщение об успешном полете в космос Гагарина вызвало бурную радость русского народа – и эта радость действительно была всеобщей. Опираясь на материалы иностранных журналов, автор заключал, что такой подъем царил среди народа только в день окончания войны.
«К радости нашего народа присоединяемся и мы, российские эмигранты — нераздельная его часть. Но наша радость омрачается тем, что талантливая работа наших ученых и величайший подвиг майора Гагарина используется узурпаторской властью для нужных ей, и только ей, целей. Коммунистическая пропаганда не преминет обратить и эту работу, и этот подвиг в предмет военного шантажа. Она воспользуется ими и для успокоения волнений нашего народа, возмущенного катастрофической экономической политикой хрущевской клики», — констатировал «Часовой».
Автор возмущался, что советское правительство «лицемерно и недостойно» скрывает от всего мира имена ученых, внесших вклад в организацию полета в космос.
Они выражали горечь тем фактом, что «коммунистическая верхушка уже использует полет Гагарина для своих агитационных целей».
«И отвратительно, и смешно то, что все заслуги русского гения коммунистическая партия приписывает себе, точно она управляет стадами просвещаемых ею баранов!», — сообщалось в журнале.
Автор текста делал вывод, что Гагарин вступил в КПСС по приказу, а говорить о том, что он «обязан партии и лично Никите Сергеевичу» его заставил «подавляющий волю и разум рабовладельческий режим».
«Шантаж и угрозы Хрущева рано или поздно приведут к вооруженному конфликту, грозящему всему миру, и России в том числе, неслыханным бедствием. Великое достижение российского гения в руках бесчестных людей, бесконтрольно управляющих нашей страной, может обратиться в страшную угрозу человечеству. Ибо в новой войне, подготавливаемой коварной политикой коммунистической верхушки, погибнут миллионы человеческих жизней и будет разрушена мировая культура. Для того, чтобы избежать этого и уверенно пойти и дальше по пути прогресса, народ должен завоевать себе свободу», — констатировал корреспондент «Часового».
Сикорский был поражен ракетой Гагарина
Русские эмигранты могли увидеть Гагарина во Франции в 1965 году: он побывал на авиасалоне в Ле Бурже, а затем по приглашению симпатизировавшего СССР миллионера Поля Рикара отдохнул на Лазурном берегу. На салоне 1967 года колоссальное впечатление на французов произвела советская ракета, выведшая космический корабль с Гагариным на орбиту Земли.
Как вспоминал авиаконструктор Александр Яковлев, около ракеты постоянно толпилось множество людей, восхищавшихся как ее конструкцией, так и грандиозными размерами.
В частности, ее вместе с другими экспонатами осмотрели президент Франции Шарль де Голль и прославленный авиаконструктор-эмигрант Игорь Сикорский. Согласно Яковлеву, в их разговоре Сикорский часто повторял: «мы — русские», «у нас в России», «я горжусь, что у нас такая замечательная смена», «русские дают пример высокого уровня техники, создавая такие машины», «мы внимательно следим за вашей работой».
В 2017 году в Монпелье открыли первый во Франции памятник Гагарину.
Статуя обращена лицом к востоку, то есть, к России. А в 2018-м наследники миллионера Рикара установили памятную доску о каникулах космонавта №1 на юге Франции.
Советско-американское сотрудничество в космосе, часть 1: от Юрия Гагарина до «Аполлона-Союза» , побудил президента Джона Ф. Кеннеди выдвинуть необычное предложение о том, чтобы две сверхдержавы объединили усилия для сотрудничества в космосе. В поздравительном письме советскому лидеру Никите Хрущеву, опубликованном сегодня неправительственным Архивом национальной безопасности, Кеннеди выразил надежду, что «наши страны [могут] работать вместе» в «продолжающемся поиске знаний о космосе».
Письмо Кеннеди — одна из многих записей в американских и российских архивах, свидетельствующих о том, что два идеологических соперника не только участвовали в космической гонке, но и десятилетиями сотрудничали. На самом деле, как показывает продолжающаяся совместная деятельность с участием Международной космической станции, космос был одной из немногих сфер сотрудничества, которые пережили испытания и напряженность холодной войны, поддерживая обе страны в конструктивном соревновании, а также в совместных усилиях.
расширять границы человечества.
Сегодняшняя публикация открывает серию из двух частей, исследующих эту часто упускаемую из виду главу отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом, а затем и Россией. Материалы первого транша охватывают события от полета Гагарина до знаменитой миссии «Аполлон-Союз». Вторая публикация в начале мая будет посвящена периоду после окончания холодной войны.
* * * * *
12 апреля 1961 года с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель Восток-1 , в результате чего советский космонавт Юрий Гагарин стал первым человеком, вышедшим в открытый космос. Запуск первого спутника «Спутник» в 19 г.57 и успех полета Гагарина показали, что Советский Союз лидирует в советско-американской космической гонке. Историческая память в Соединенных Штатах и Советском Союзе в отношении космоса имеет тенденцию сосредотачиваться на этом соперничестве между двумя странами, причем события, приведшие к успехам Юрия Гагарина, Алана Шепарда, Валентины Терешковой и Нила Армстронга среди самых известных результатов.
. Меньше обсуждается долгие годы сотрудничества между американской и советской космическими программами, а затем американской и российской космическими программами, которые представляли собой дипломатические и научные успехи во времена значительного взаимного недоверия и напряженности.
Ранние усилия по космическому сотрудничеству и продолжение совместных программ показывают важность научной работы как средства конструктивного диалога между враждующими государствами. Космическое сотрудничество дает странам, которые не могут по политическим причинам работать вместе по другим вопросам, возможность объединять ресурсы и устанавливать связи между научными сообществами, которые приносят пользу научным возможностям и человеческим знаниям, а также способствуют общим отношениям между соперниками. Сегодня, когда совместные космические усилия дают сбои из-за очередного ухудшения отношений, поучительно вернуться к этим ранним усилиям, чтобы помнить, что сотрудничество не только возможно, но и взаимовыгодно.
В этом посте представлены документы из президентских библиотек, онлайн-архивов Центрального разведывательного управления и Государственного департамента, а также два переведенных документа из российских архивов. Документы в этом посте показывают усилия, которые обе стороны приложили для совместной работы, несмотря на бурный характер американо-советских отношений, которые сложились в ходе длительной идеологической борьбы за власть. В 1961 году, накануне запуска советского космонавта Юрия Гагарина, председатель Совета министров СССР Никита Хрущев продиктовал ряд предложений о праздновании после полета и послание, которое должно быть разослано по всему миру в ознаменование этого достижения, как доказательство сила марксистско-ленинского учения и достижение всего человечества (Документ 1). После полета Гагарина президент США Джон Ф. Кеннеди направил Хрущеву телеграмму, в которой поздравил его с программой (Документ 2). В телеграмме Кеннеди также заявил, что он «искренне желает, чтобы в продолжающемся поиске знаний о космическом пространстве наши страны могли работать вместе для получения наибольшей пользы для человечества».
Президент Кеннеди продолжал развивать космическое сотрудничество с Советским Союзом в 1919 г.62 и 1963 г., как видно из письма президента Кеннеди от 1962 г. председателю Хрущеву, содержащего возможности для сотрудничества (Документ 3). После дестабилизирующих событий Карибского кризиса в октябре 1962 года попытки сотрудничества продолжались. Телеграмма спецпосланника Георгия К. Жукова от ноября 1962 г. после его беседы с советником президента Джоном Дж. Макклоем свидетельствует о попытках администрации Кеннеди наладить отношения с упоминанием космоса в качестве возможной области сотрудничества (Документ 4). В 1963 года президент Кеннеди выступил перед Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций с предложением о совместной американо-советской лунной экспедиции (Документ 5).
Совместные усилия продолжались после убийства Кеннеди в 1963 году. Прогресс в этой области, а также «советские действия и отношение к настоящему моменту», в том числе в отношении возможной высадки на Луну с экипажем, обсуждаются в серии писем между Белым домом Джонсона и Глава Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) Джеймс Уэбб (Документ 6).
Меморандум о действиях в области национальной безопасности № 285 администрации Джонсона о сотрудничестве с СССР по вопросам космического пространства и Меморандум о решении администрации Никсона № 70 о международном космическом сотрудничестве свидетельствуют о сохраняющемся высоком уровне интереса к совместным усилиям с советской космической программой. до высадки на Луну и после нее (Документ 8 и 10).
Прогресс также продолжился на более технической основе. Переговоры об обмене данными, проведенные Хью Драйденом из НАСА и Анатолием Благонравовым из Академии наук СССР, привели к соглашению в 1962 году и открытому общению в области космической медицины и спутниковых метеорологических данных. Переговоры между двумя учеными продолжились в 1964 г., результатом которых стал второй Меморандум о взаимопонимании и продолжение так называемого Соглашения Драйдена-Благонравова (Документ 9).
19 октября71 января в Москве состоялось первое заседание Совместной рабочей группы США и СССР по космической биологии и медицине, за которым последовало еще одно собрание в следующем году, что послужило поводом для сообщения в бюллетене Центрального разведывательного управления Центрального разведывательного управления об интересе Советского Союза к космическому скафандру НАСА.
технологии (Документ 11 и 12). Президент Ричард Никсон в беседе с советским академиком Вадимом Трапезниковым и советским послом Анатолием Добрыниным подтвердил заинтересованность США в сотрудничестве, заявив, что «хотя наука не так зрелищна, как ОСВ [переговоры об ограничении стратегических вооружений], оба важны и сильно влияют на то, что мы можем делать в будущем». (Документ 13)
Вершиной космического сотрудничества в 1970-х годах стал испытательный проект «Союз-Аполлон» (ЭПАП) 1975 года, который включал стыковку советского корабля «Союз» с американским модулем «Аполлон». Госсекретарь Генри Киссинджер, готовясь к встрече 1974 года с министром иностранных дел СССР Громыко, отметил необходимость обсуждения дальнейших совместных усилий после завершения ЭПАП (Документ 14). Президент Джеральд Форд встретился с советскими космонавтами, участвующими в ЭПАС 19 сентября.74, описывая проект как «важный шаг вперед в американо-советских отношениях». (Документ 15) Астронавты и космонавты стартовали для выполнения миссии ASTP 15 июля года года 1975 года, и президент Форд пожелал участникам удачи в «открывании новой эры в исследовании космоса».
(Документ 16) После успешного завершения ЭПАС астронавты и космонавты участвовали в совместных турах по США и Советскому Союзу, а Генеральный секретарь Леонид Брежнев назвал участников «посланниками доброй воли, представляющими устремления народов двух стран». страны к мирному сотрудничеству». (Документ 17)
Космическое сотрудничество, казалось бы, не пострадало от ухудшения отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом в конце 1970-х и 1980-х годах; это продолжалось даже после того, как Советы вторглись в Афганистан в 1979 году и вышли из всех переговоров по контролю над вооружениями в ответ на первое развертывание ракет «Першинг» в Европе.
Международная космическая станция сегодня является результатом этих совместных усилий, которые уходят своими корнями в 1960-е годы, были испытаны в 1970-х и продолжалось на протяжении 1980-х и 1990-х годов, даже во время и после распада Советского Союза. Часть II этой публикации будет посвящена периоду после окончания холодной войны и проблемам, с которыми она сталкивается сегодня.
Космический корабль «Восток» с Юрием Гагариным», 11 апреля 1961 г.
Источник
Российский государственный архив новейшей истории
В этом переведенном документе содержатся предложения советского лидера Никиты Хрущева в связи с запуском космического корабля «Восток», который должен был сделать советского космонавта Юрия Гагарина первым человеком в космосе. Хрущев обсуждает необходимость парада на Красной площади и приема в Кремле Гагарина после его возвращения. Он также предоставляет материалы для заявления, которое будет опубликовано в отношении полета. В послании говорится о событии как о достижении Советского Союза и «демонстрации марксистско-ленинского учения», но и как о достижении всего человечества, «когда развитие науки позволило человеку проникнуть в космос и возвращаться.»
Документ 2
Пресс -секретарь Белого дома Telegram, Джон Ф.
Кеннеди, Никита С. Хрущев, 12 апреля 1961 г.
Источник
Джон Ф. Кеннеди.
Этот документ представляет собой пресс-релиз телеграммы, отправленной президентом Джоном Ф. Кеннеди 12 апреля 1961 года советскому лидеру Никите Хрущеву после успешного полета Юрия Гагарина, космонавта, который только что стал первым человеком в космосе. Президент Кеннеди поздравляет Хрущева и советскую космическую программу с этим достижением. Кеннеди также упоминает о своем «искреннем желании, чтобы в продолжающемся поиске знаний о космическом пространстве наши страны могли работать вместе для получения наибольшей пользы для человечества».
Документ 3
Документ 3. 1962.03.03 Президент Джон Кеннеди Генеральному секретарю СССР Никите Хрущеву обсуждает возможности американо-советского сотрудничества в космическом пространстве. Президент Кеннеди предлагает «желательные совместные действия», такие как «совместное создание оперативной метеорологической спутниковой системы», совместное использование оперативных служб слежения, объединение данных по космической медицине и работа «в области экспериментальной спутниковой связи».
Кеннеди утверждает, что «задачи столь сложны, затраты столь велики, а риски для смелых людей, занимающихся исследованием космоса, столь велики, что мы должны с чистой совестью использовать любую возможность разделить эти задачи и затраты и свести их к минимуму». риски». Кеннеди также выдвигает идею сотрудничества в «беспилотном исследовании лунной поверхности».
Документ 4
Телеграмма Георгия Жукова в ЦК, «Телеграмма Г. Жукова в ЦК КПСС о беседе с Джоном Макклоем, состоявшейся 1 ноября 1962 года», Совершенно секретно, 11 ноября 1962 г.
Источник
Архив внешней политики Российской Федерации
Выдержка из телеграммы полпреда СССР Жукова в ЦК о его беседе с советником президента Макклоем обсудить «дальнейшие перспективы американо-советского сотрудничества, которые откроются в результате урегулирования кубинского кризиса». Макклой предлагает соглашение о прекращении испытаний ядерного оружия, а также соглашение о запрете использования космоса в военных целях и возможную совместную американо-советскую космическую миссию.
В телеграмме особо упоминается советско-американская экспедиция на Венеру.
Документ 5
Документ 5. 1963.09.20. Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, он обращается к угрозам миру за последние двадцать четыре месяца, а также к недавним успехам в политическом сотрудничестве, заявляя, что «нас все еще окутывают длинные тени конфликтов и кризисов. Но сегодня мы встречаемся в атмосфере растущей надежды и в момент относительного спокойствия». Президент добавляет, что «может быть, мы и достигли паузы в холодной войне, но это не прочный мир». Кеннеди отмечает ключевые различия между США и Советским Союзом, а также свои надежды на соглашения между двумя странами. Он упоминает о своем стремлении к американо-советскому сотрудничеству в космосе, в частности, ссылаясь на возможность «совместной экспедиции на Луну». Он добавляет: «Почему… первый полет человека на Луну должен быть вопросом национального соревнования?… Конечно, мы должны исследовать, не могут ли ученые и астронавты наших двух стран — да и всего мира — работать вместе в завоевании космос, отправив когда-нибудь в этом десятилетии на Луну представителей не одной нации, а представителей всех наших стран».
Президент Кеннеди признает сложность такого сотрудничества, поскольку оно потребует «нового подхода к холодной войне» и «длительных и тщательных переговоров». Президент заканчивает словами: «Мои соотечественники с этой планеты: давайте займем нашу позицию здесь, в этой Ассамблее наций. И давайте посмотрим, сможем ли мы в свое время привести мир к справедливому и прочному миру».
Документ 6
Национальное управление аэронавтики и космического пространства, Меморандум, Джеймс Уэбб президенту Линдону Б. Джонсону, конфиденциальность, 31 января 1964 г.
Источник
Lyndon B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. B. Johnson Presidential Library
В письме и сопроводительной записке администратора НАСА Джеймса Уэбба президенту Линдону Б. Джонсону рассматриваются «возможные проекты существенного сотрудничества в области космического пространства».
Уэбб упоминает, что отчет «сосредоточен на возможном сотрудничестве в пилотируемых и связанных с ними беспилотных лунных программах», а позже отмечает, что «от вас все равно потребуется личная инициатива, чтобы распространить этот успех на сотрудничество в пилотируемых лунных программах». Уэбб также описывает рекомендуемые направления переговоров с СССР о космическом сотрудничестве: «только предметные, а не пропагандистские цели; четко определенные и сопоставимые обязательства для обеих сторон; свобода самостоятельных действий; защита интересов национальной и военной безопасности; возможность участия дружественных стран; и открытое распространение научных результатов». В отчете обсуждаются возможности сотрудничества по лунной программе, подход к реализации такой совместной программы и связанные с этим темы, такие как обмен данными и оперативное сотрудничество. Также включен меморандум от 4 февраля от сотрудника советнику по национальной безопасности Макджорджа Банди о письме и отчете, в котором обсуждается тайное общение президента с «К» (Хрущевым) в попытке заставить его «лично контролировать и ускорить советский ответ на наши предложения о сотрудничестве, понимая, насколько трудно любому главе государства заставить бюрократию двигаться с готовностью, особенно когда ошибочные представления о военной безопасности могут мешать работе».
Документ 7
Белый дом, Меморандум, МакГордж Банди Линдону Джонсону, «Меморандум для президента», Конфиденциальность, 29 февраля 1964 г.
Lynondon B 29, 1964
Lyndon B 29, 1964
Lyndon B 29, 1964
В этом меморандуме советника по национальной безопасности Макджорджа Банди президенту Линдону Б. Джонсону обсуждается доклад администратора НАСА Джеймса Уэбба о «возможных проектах существенного сотрудничества с Советским Союзом в космосе». Банди резюмирует отчет как содержащий «руководящие принципы ведения переговоров с Советским Союзом, которые имеют разумные шансы на успех, но при этом защищают наши национальные интересы». Банди заявляет, что «рекомендуется немедленные публичные действия, потому что мы нуждаемся в советском исполнении нынешних соглашений».
Документ 8
Белый дом, Меморандум, Линдон Джонсон Джеймсу Уэббу, «Меморандум национальной безопасности № 285», Конфиденциальность, 3 марта 1964 г.
Источник
Источник
9
Линдон Б. Джонсон Президентская библиотека
Меморандум о мерах национальной безопасности № 285, касающийся сотрудничества с СССР по вопросам космического пространства, основан на отчете НАСА президенту от 31 января 19 года.64 (Документ 6). NSAM дает «общее одобрение» президента НАСА Джонсона для продолжения программы сотрудничества. Президент констатирует, что «к первому мая Советский Союз должен был иметь широкие возможности изложить нам свои намерения в отношении сотрудничества». Джонсон просит держать его в курсе «прогресса, достигнутого с Советской академией наук в соответствии с действующим соглашением, а также о любом советском ответе на наши инициативы в ООН по сотрудничеству в космосе».
Документ 9
Национальная авиационная и космическая администрация, Меморандум, Джеймс Уэбб президенту Линдону Джонсону, конфиденциальность, 29 июня 1964
исходный Библиотека
Сотрудничество на более низких уровнях власти в этот период развивалось по мере расширения усилий по обмену данными между научными сообществами США и СССР. В этом меморандуме администратора НАСА Джеймса Уэбба президенту Линдону Б. Джонсону рассматриваются двусторонние переговоры между заместителем директора НАСА доктором Хью Драйденом и его советским коллегой академиком Анатолием Благонравовым, результатом которых стало подписание второго Меморандума о взаимопонимании между двумя правительствами и «протокола предусматривающий «дальнейшую реализацию существующего двустороннего соглашения» и «новое сотрудничество» в области космической биологии и медицины. Также упоминается, что Драйден обсуждает с Благонравовым возможность совместных программ пилотируемых полетов.
Уэбб также резюмирует «советские достижения и отношение к настоящему времени» в таких областях, как спутниковая связь, космическая биология и медицина, сотрудничество с метеорологическими спутниками, а также полный отчет НАСА о сотрудничестве в космосе. Он добавляет, что, помимо нынешних планов действий, «любые далеко идущие инициативы Соединенных Штатов в настоящее время, по-видимому, выходят за рамки текущего состояния готовности Советского Союза».
Документ 10
Белый дом, Меморандум Генри Киссинджера министрам обороны и обороны, директорам НАСА и OSTP, а также исполнительному секретарю Космического совета, «Меморандум о решении по национальной безопасности 70», конфиденциально, 10 июля. , 1970
Источник
Ричард Никсон Президентская библиотека
В этом меморандуме о решении Совета национальной безопасности обсуждается международное космическое сотрудничество между США и СССР.
В меморандуме советник по национальной безопасности Генри Киссинджер заявляет, что президент Ричард Никсон «решил, что космическое сотрудничество с Советским Союзом должно осуществляться одновременно через дипломатические и технические агентства высокого уровня». В меморандуме также отмечается, что президент не хочет официально сообщать об этой заинтересованности в «более тесном космическом сотрудничестве» премьер-министру Косыгину в настоящее время, но рассмотрит ее, когда покажется, что «конкретное программное предложение будет благосклонно воспринято Советским Союзом». ».
Документ 11
Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства, Меморандум Майрона Крюгера Дональду Штайнингеру [ЦРУ], «Координация рекомендаций космического соглашения США/СССР», 2 ноября 1971 г.
Источник
Цифровой архив Центрального разведывательного управления
Настоящий меморандум помощнику заместителя директора Центрального разведывательного управления по науке и технологиям доктору Дональду Штайнингеру из Управления Министерства обороны США и техническому координатору по межведомственным связям Майрону Крюгеру включает копию рекомендаций.
совместной рабочей группы США/СССР по космической биологии и медицине, состоявшейся во исполнение соглашения между НАСА и Советской академией от 19 января.71, после их первой встречи в октябре 1971 года в Москве. Группа «изучила биомедицинские данные и результаты программ пилотируемых полетов и обменялась устными и письменными отчетами по программам «Союз» и «Аполлон». Группа «разработала следующие рекомендации для расширенного и более регулярного обмена космическими биомедицинскими данными, чтобы внести максимальный вклад в безопасность и эффективность пилотируемых космических полетов и в общие медицинские знания», которые включали проведение ежегодных совещаний для обмена данными о пилотируемом космосе. полеты, рабочие сессии по определенным темам, представляющим особый интерес для обеих сторон, таким как реакция сердечно-сосудистой и центральной нервной систем на условия космического полета, обмен специалистами.
Документ 12
CIA, Bulletin Central Intelligence, «СССР: лучшие космические костюмы», Секрет, 22 июля 1972 г.
Источник
Центральное разведывательное агентство Цифровое архив
В этом бюллетене Центрального разведывательного управления ЦРУ обсуждается интерес Советского Союза к американским технологиям космических скафандров. В отчете говорится, что во время совместной американо-советской рабочей группы по космической биологии и медицине советские участники выразили «большой интерес» к скафандрам, использовавшимся во время лунных посадок «Аполлона», и упомянули об отложенном запросе к НАСА «купить несколько скафандров у Производитель США». В документе отмечается, что Советы не использовали герметичные скафандры в миссиях с 19 года.69, и как использование герметичных скафандров потенциально могло спасти жизни космонавтов «Союз-11», погибших при входе в атмосферу в 1971 году. Также упоминается более медленная разработка скафандров в Советском Союзе по сравнению с Скафандр американского типа также был бы необходим для советской посадки на Луну».
В отчете добавляется, что «есть признаки того, что Советы планируют пилотируемый космический полет в ближайшие несколько недель».
Документ 13
Белый дом, Меморандум о беседе, Ричард Никсон и Вадим Трапезников, Секретно, 20 марта 1973 г.
Документ 14
Белый дом, меморандум, Брент Скоукрофт Генри Киссинджеру, «Встреча 7 мая с Андреем Громыко – двустороннее сотрудничество США и СССР», секретно, 6 мая 1974 г. 5 6 7 мая
2
2
Источник
Читальный зал Государственного департамента по Закону о свободе информации
В этой служебной записке заместителя советника по национальной безопасности Брента Скоукрофта госсекретарю Генри Киссинджеру содержится отчет о статусе двусторонних предложений США-СССР для использования госсекретарем Киссинджером во время его встречи с министром иностранных дел 7 мая. Андрей Громыко. Скоукрофт обсуждает второй американо-советский космический полет после завершения запланированного испытательного проекта «Аполлон-Союз», говоря, что Советы продвигаются по нему очень медленно, возможно, из-за «серьезной болезни» президента Академии наук СССР Келдыша.
Он добавляет, что НАСА предложило миссию с участием советской космической станции «Салют», но советская сторона указала, что это невозможно, и что «НАСА сомневается в ценности второй миссии, ограниченной только космическими кораблями «Аполлон» и «Союз». Скоукрофт предлагает Киссинджеру попросить Громыко «пролить свет на медленный темп, с которым движется СССР».
Документ 15
Белый дом, Меморандум, Генри Киссинджер для Джеральда Форда, «Встреча с Советскими Космонавтами», Официальное использование с ограниченным обязательством, 6 сентября 1974 г.
Эта информационная записка секретаря Генри Киссинджера президенту Джеральду Форду содержит информацию о встрече президента с тремя советскими космонавтами, участвующими в испытательном проекте «Союз-Аполлон».
В служебной записке говорится о цели визита, которая заключается в том, чтобы «привлечь внимание к тому значению, которое вы придаете 1975 совместной пилотируемой космической миссии за вклад, который он вносит в космическое сотрудничество США и СССР, в укрепление сотрудничества США и СССР в целом и за результаты совместной работы всех стран над проектами, расширяющими человеческие знания». Также включена справочная информация об испытательном проекте «Аполлон-Союз» и темы для обсуждения, такие как «полет имеет значение для всех, кто считает, что разные страны могут внести свой вклад в улучшение мира, работая вместе».
Документ 16
Государственный департамент, Телеграмма, Генри Киссинджер в посольство США в Москве, «Президентское послание», Официальное использование ограниченного официального использования, 15 июля 1975 г.
Источник
Джеральд Р. Форд Президентская библиотека
Эта телеграмма Государственного департамента содержит предстартовое послание президента Форда американским астронавтам и советским космонавтам, участвующим в испытательном проекте «Союз-Аполлон». В своем послании президент Форд говорит, что вместе астронавты и космонавты «проложат новый путь международного космического сотрудничества» и что их полет «уже продемонстрировал нечто другое — что Соединенные Штаты и Советский Союз могут сотрудничать в таком важное дело». Форд говорит об истории полетов человека в космос, говоря, что «менее двух десятилетий назад Юрий Гагарин, а затем Джон Гленн облетели Землю, осуществив мечты Циолковского, Годдарда и других, твердо веривших, что человек может летать в космосе». Президент добавляет, что уверен, что действия миссии «Аполлон-Союз» «приведут к дальнейшему сотрудничеству между нашими двумя странами».
Документ 17
Письмо, Леонид Брежнев Джеральд Форд, 10 октября 1975 г.
Источник
Геральд Р. Форд. Брежнева президенту Джеральду Форду последовало после визита астронавтов Томаса Стаффорда, Вэнса Брэнда и Дональда Слейтона в Москву и визита космонавтов Алексея Леонова и Валерия Кубасова в США после успешного завершения испытательного проекта «Союз-Аполлон». В письме Брежнев характеризует миссию как «еще одно подтверждение плодотворности совместно взятого нами курса на всестороннее улучшение советско-американских отношений» и отмечает, что он «охотно» разделяет замечания Форда «о необходимости продолжения эта работа.» Брежнев описывает космонавтов и космонавтов как «посланников доброй воли, выражающих стремление народов двух стран к мирному сотрудничеству».
12 апреля 1961 года космонавт Юрий Гагарин стал Ежегодно мероприятия планируются по всему миру В прошлом году во Флориде работники Космического центра Кеннеди собрались, чтобы отдать дань уважения Конечно, мы думаем, что лучший способ отпраздновать космос — уйти в невесомость. Первый орбитальный трейлер Сотрудники Космического центра Кеннеди История человечества
Музыка Слушать Listen to Deep Thoughts About the Universe by
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
МиГи над Москвой Освещение в СМИ и ссылки Нашивка отряда космонавтов — — — Космонавтика, — — — Русский Уникальный электронный | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Ровно через 20 лет, 12 апреля 1981 г.
Э.М.