Даты правления брежнева: Историческое содержание эпохи Леонида Брежнева — хлеб для народа

Историк

На время правления Леонида Брежнева выпало сразу несколько основополагающих для советской цивилизации юбилеев. Самыми яркими из них стали 20-летие Победы, 50-летие Октябрьской революции и 100-летие со дня рождения Владимира Ленина

Военный парад на Красной площади, посвященный 20-летию Победы (Фото: РИА Новости)

Годы правления генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева (с октября 1964-го по ноябрь 1982-го) нередко называют золотым веком Советского Союза. Идеологически значимые юбилеи в тот период отмечались с особым размахом, под стать международному значению сверхдержавы.

1965. «Фронтовики, наденьте ордена!»

Первый юбилей – 20-летие Победы в Великой Отечественной войне – страна отмечала уже через полгода после того, как Брежнев стал первым лицом партии. С 1948 года 9 мая не было красным днем календаря. Тогда распоряжением Сталина в СССР поменялись праздничные акценты: День Победы стал рабочим, а 1 января – выходным днем. И в хрущевские годы День Победы на официальном уровне отмечали скромно. Конечно, выходили военно-патриотические передовицы в газетах, а в десять часов вечера гремели и рассыпались цветными искрами в небе салюты, но все-таки это был в большей степени народный, а не государственный праздник. Для участника Парада Победы генерала Брежнева воспоминания о войне всю жизнь оставались священными. И он решил изменить ситуацию.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 апреля 1965 года гласил: «День 9 мая – праздник победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. – впредь считать нерабочим днем». Славную дату решено было отметить на самом высоком уровне – и действительно, те майские дни навсегда запомнились и ветеранам-фронтовикам, и всем, кто вместе с ними поднимал бокалы за Победу.

В Москве на Красной площади состоялся парад, на котором участники штурма Рейхстага впервые пронесли Знамя Победы. Знаменосцем был полковник Константин Самсонов, рядом с ним шагали сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария. Все они – герои Советского Союза. Принимал парад министр обороны маршал Родион Малиновский, командовал парадом – генерал армии Афанасий Белобородов, возглавлявший Московский военный округ. Имена этих полководцев хорошо известны по фронтовым сводкам Великой Отечественной… В финале торжественного марша по Красной площади провезли макеты огромных межконтинентальных ракет, к которым с особым пристрастием присматривались зарубежные корреспонденты.

На торжественном собрании во Дворце съездов в президиуме рядом с Брежневым восседал маршал Георгий Жуков, до этого много лет пребывавший в опале. Зал приветствовал полководца шквальной овацией. Второй раз овация прогремела, когда Брежнев в своем докладе упомянул председателя Государственного комитета обороны Иосифа Сталина – уважительно, хотя и без цветистых эпитетов (эпитеты достались народу-победителю и партии). Накануне праздника вокруг этого упоминания в кулуарах ЦК развернулась нешуточная дискуссия. По свидетельству одного из тогдашних консультантов Брежнева Федора Бурлацкого, как минимум два влиятельных секретаря ЦК – Александр Шелепин и Михаил Суслов – настаивали, чтобы новый лидер партии в своем докладе камня на камне не оставил от антисталинских положений XXII съезда. Но Брежнев не любил резких поворотов. Он лишь однажды упомянул Сталина, однако это прозвучало веско и эффектно.

В те дни возродилась еще одна традиция, о которой все успели основательно забыть. За несколько дней до Победы, 1 мая 1945 года, вышел приказ Верховного главнокомандующего Сталина: «Произвести салют… в городах-героях: Ленинграде, Сталинграде, Севастополе и Одессе – двадцатью артиллерийскими залпами». С тех пор к этой формуле – «города-герои» – фактически не возвращались. А 8 мая 1965 года был принят указ Президиума Верховного Совета СССР «Об утверждении Положения о почетном звании «город-герой»». Их было семь: Ленинград, Киев, Волгоград (Сталинград), Севастополь, Одесса, Москва и Брестская крепость. В 1973–1985 годах к этому славному списку добавились Керчь, Новороссийск, Минск, Тула, Мурманск и Смоленск.

Анастас Микоян, Родион Малиновский, Леонид Брежнев и Алексей Косыгин (слева направо) на трибуне Мавзолея в День Победы. 9 мая 1965 года (Фото: РИА Новости)

Возникали и новые традиции. 9 мая 1965 года в эфир впервые вышла телевизионная скорбная «Минута молчания» – в память о погибших в годы Великой Отечественной. Идею подала журналистка Ирана Казакова. Был написан текст, подобрали музыку – Шуман, Рахманинов, Чайковский, но «картинка» не выстраивалась. Сняли актрису в образе скорбящей матери – получилось слишком театрально. Председатель Государственного комитета по радиовещанию и телевидению Николай Месяцев предложил: пускай в кадре горит огонь, живой, бьющийся огонь. Все 17 минут. Вечного огня в Москве тогда еще не было… Огонь решили разжечь прямо в телестудии в специальной чаше, презрев правила пожарной безопасности. Высокую сцену «загримировали» под гранит, на ней начертали слова: «Памяти павших». Во время первой пробной записи Месяцев – кавалер боевых орденов, ветеран армейской контрразведки – закрыл лицо ладонью и зарыдал.

9 мая в 18 часов 50 минут страна услышала призыв: «Товарищи! Мы обращаемся к сердцу вашему. К памяти вашей. Нет семьи, которую не опалило бы военное горе…» – голос диктора Веры Енютиной звучал как во время молитвы. Эта передача потрясла всех. В театрах и концертных залах были прерваны спектакли. У уличных репродукторов замерли толпы. Прекращали движение автобусы и автомобили, люди выходили и присоединялись к слушающим. А после эфира на телевидение пришли тысячи писем. Больше всего поразила телевизионщиков одна открытка. «На ней размашисто – адрес: Москва, Центральное телевидение, «Минута молчания». А на обороте текст всего в два слова: «Спасибо. Мать». Это была самая высокая награда всем нам, кто сделал эту передачу», – вспоминала Казакова.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1965 года была учреждена медаль «20 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» – первая юбилейная награда, связанная с Днем Победы. Ее получили все участники войны, партизаны и военнослужащие, всего – больше 16 млн человек. С тех пор такие медали выпускались каждые 10 лет.

После этого праздника жизнь ветеранов Великой Отечественной преобразилась. Дело не только в социальных льготах, подарках и медалях. Изменилось отношение к фронтовикам. Их чествовали на каждом предприятии, приглашали выступать в школах и воинских частях. Им посвящали фильмы и песни, одна из которых призывала: «Фронтовики, наденьте ордена!» Это была не просто риторика: сотни тысяч ветеранов стали с гордостью надевать на праздник награды, а в будничные дни – орденские планки как знак причастности к героической плеяде победителей.

Это стало политической победой обновленной власти. У страны появилась вторая идеологическая опора: вровень с героикой Октября встала эпопея Великой Отечественной войны, которую помнили миллионы людей, составившие стержень «брежневского большинства».

1967. «Нет у Революции конца!»

Эту дату отмечали с таким размахом, что даже само слово «юбилей» некоторое время ассоциировалось исключительно с 50-летием Октября. Если колхоз, проспект или садоводческое товарищество называли «юбилейным», пояснения не требовалось.

7 ноября воспринимали и как день рождения страны, и как начало новой эры в мировой истории. Знавший толк в наградах, Брежнев решил подчеркнуть значение юбилея не медалью, а орденом Октябрьской Революции. Первыми эту награду получили города-герои Ленинград и Москва, союзные республики РСФСР и Украина, а также крейсер «Аврора». Любопытно, что сам Брежнев стал кавалером этого ордена много позже – в 1979 году.

Накануне праздника на проспекте Калинина (сегодняшнем Новом Арбате) в Москве открылся самый большой в стране кинотеатр – «Октябрь». В тот день там давали революционную широкоформатную драму «Железный поток». А улицы столицы превратились в «кумачовый поток». За многие годы сформировался канон оформления Москвы к парадным торжествам, и апофеоз его пришелся на 7 ноября 1967-го.

Демонстрация на Красной площади. 7 ноября 1967 года

Улицу 25 Октября (изначально и ныне Никольскую) украсили лозунги революционных дней, причем в старой орфографии. На всех магистралях устанавливались мигающие неоновыми огнями пятиконечные звезды и изображения серпа и молота. На Сенатской башне Кремля разместился огромный герб СССР, а рядом, на Кремлевской стене, – гербы 15 республик. Лобное место на время торжеств стало пьедесталом для праздничной конструкции с серпом и молотом на вершине. На фасаде Исторического музея появилось гигантское панно, изображавшее рабочего, который разбивал громадным молотом цепи рабства, опоясывающие земной шар. На стенах здания Политехнического музея расположились «электросилуэтные» плакаты, прославляющие научно-технические достижения советских лет, – с надписью «Впервые в мире». Самая прихотливая, многоуровневая иллюминация досталась началу улицы Горького (Тверской). Возле здания Центрального телеграфа по вечерам надолго задерживались москвичи и гости столицы, наблюдая за революционными картинками и лозунгами, чередовавшимися как в калейдоскопе. Демонстрация световых плакатов сопровождалась воспроизведением отрывков из выступлений Ленина, музыкой, дикторским текстом. Одним из самых запоминающихся эпизодов торжеств стал подъем в небо с помощью аэростатов огромного алого полотнища с портретом Ильича.

В Ленинграде, помимо Невского проспекта, ареной праздника Октября всегда становилась Нева. Всеобщее внимание притягивал крейсер «Аврора», а вокруг него курсировали катера, над которыми взлетали огни фейерверков. В дни юбилея на улицах установили афишные тумбы с революционными листовками, приказами, воззваниями, страницами петроградских газет и фотографиями 1917 года. Вечером 7 ноября по радио был передан сигнал горнистов: «Слушайте все!» Грянул «Интернационал», а ровно в 21 час 40 минут раздался праздничный выстрел «Авроры». Он прозвучал в то же самое время, что и 50 лет назад. А потом начался невиданный «октябрьский карнавал»: на самом настоящем броневике возвышалась скульптура Ленина; по Невскому пронеслись грузовики с комиссарами в черных кожаных куртках, с матросами «Авроры», опоясанными пулеметными лентами, с солдатами в папахах, с красными розетками и ленточками. Провезли на полуторке и грандиозный торт – вклад ленинградских кондитеров в праздничную фиесту.

Дворцовая площадь в Ленинграде во время празднования 50-летия Октябрьской революции

Но кульминация праздника – это все-таки Москва, парад на Красной площади с революционным прологом. Это был первый в СССР парад с исторической реконструкцией. Сначала по площади прошли юные барабанщики, облаченные в форму буденновцев. За ними прошагали батальон знаменосцев в комиссарских кожанках и красногвардейцы, далее следовали революционные матросы, солдаты и красноармейцы, потом красная конница, тачанки, броневики… Маршировали в тот день и части Советской армии, включая грозные ракетные войска.

Военных по традиции сменила демонстрация трудящихся – беспрецедентно многолюдная. Многие держали в руках исполинские искусственные гвоздики – этот цветок считался символом Октябрьского праздника. По всему городу звучала новая песня, которую написали композитор Вано Мурадели и поэт Юрий Каменецкий:

Бьет набат, бьет набат Интернационала,

Пламя Октября в глазах бойца.

Есть у Революции начало,

Нет у Революции конца!

Главный праздничный концерт отличался степенностью. Там не звучали шлягеры – только революционная классика и высокий стиль. Правда, некоторые артисты выглядели как буржуи с плакатов 1917-го: смокинг или фрак, белая манишка, бабочка. Все это уже не считалось классово чуждым. Лучшие хоры страны исполняли революционные песни и произведения советских композиторов, соответствующие тематике праздника. Приветствовалась и зарубежная классика, прежде всего Бетховен, который слыл любимым композитором Ленина. Обязательным стало выступление актера Бориса Смирнова в образе вождя мирового пролетариата – с монологами из театральной ленинианы и отрывками из подлинных речей. Наконец, было много хореографии: во-первых, классический балет, во-вторых, народные ансамбли едва ли не всех республик Союза и детские коллективы. Номера скрепляло сквозное действо – монтаж из стихов и патетических выступлений. Звучали Маяковский, Блок, Горький.

Однако не только зрелищами был славен революционный праздник. Лучшими подарками стране к юбилею считались трудовые подвиги. 30 октября 1967 года СССР первым в мире провел полностью автоматическую стыковку двух космических аппаратов. А под Серпуховом, в Институте физики высоких энергий, был запущен крупнейший в мире кольцевой ускоритель протонов.

Московская Манежная получила новое название – площадь 50-летия Октября. Впрочем, с установкой памятника наследники Ленина затянули. Так до 1991-го и простоял немым укором обелиск, возвещавший о том, что здесь будет установлен монумент в честь юбилея. Но один памятник в те дни в столице все-таки открыли. Как ни странно, к 1967 году в Москве не было ни одной «градообразующей» скульптуры Ленина. Памятник установили в Кремле к 50-летию Октября. Скульптор Вениамин Пинчук создал лирический, а не патетический образ вождя. Его Ленин мечтает, созерцает. Вокруг – Тайницкий сад, цветники… Открывали памятник первые лица государства в полном сборе. Церемонию показывали в прямом телевизионном эфире.

Именно в брежневские годы важную роль в праздничных ритуалах стало играть телевидение. К 50-летию Октября в СССР появилось цветное телевещание. В том же 1967-м наладили выпуск первого серийного цветного телевизора – «Рубин-401». На телеэкраны вышел фильм «Летопись полувека»: каждому году советской истории кинодокументалисты посвятили отдельную серию. Транслировали на всю страну из Дворца съездов и праздничный доклад генерального секретаря ЦК КПСС, еще не одряхлевшего Леонида Ильича: «Пройдут века, человечество достигнет высот, которые превзойдут самую смелую фантазию наших современников, многие события могут быть забыты. Но 7 ноября 1917 года – день, когда была совершена первая победоносная социалистическая революция, навсегда сохранится в памяти грядущих поколений». И именно тогда с высокой трибуны прозвучал термин, определивший брежневскую эпоху куда точнее презрительной клички «застой», – «развитой социализм».

Праздничная иллюминация на проспекте Калинина (Новом Арбате) в дни празднования столетия со дня рождения В.И. Ленина (Фото: РИА Новости)

1970. «Нам столетья – не преграда!»

К столетнему юбилею Ленина страна готовилась загодя, с 1965 года. Все газеты и журналы, все театры страны, писатели и художники обязаны были так или иначе откликнуться на юбилей вождя. Завершилось научное издание пятого, самого полного собрания сочинений Ленина – в 55 томах.

К апрелю 1970 года портреты вождя мирового пролетариата красовались на центральных площадях всех без исключения советских городов. Однако главные события тех дней разворачивались на родине виновника торжества, в Ульяновске. Там ровно за три года строителям удалось воплотить в жизнь смелую идею архитектора Бориса Мезенцева, предложившего собрать под огромной крышей несколько домов, в которых в разные годы жила семья Ульяновых, и соединить эту конструкцию с большим музеем, киноконцертным залом и Домом политпросвета. К юбилею успели построить не только этот мемориальный комплекс, но и высотную гостиницу «Венец».

Появилась накануне знаменательной даты еще одна государственная награда – медаль «За доблестный труд (За воинскую доблесть). В ознаменование столетия со дня рождения В.И. Ленина», которую получили 11 млн человек, показавших «высокие образцы труда».

Многие тогда ожидали, что 22 апреля 1970 года объявят нерабочим днем. Но у главного идеолога страны Михаила Суслова сложилась иная концепция праздника. Он считал, что юбилей основателя Советского государства должен стать стимулом к трудовым подвигам. Поэтому к этому дню привязывались социалистические соревнования, проводились ленинские субботники.

Фото: РИА Новости

Праздник стал апофеозом ленинского культа, но и началом его заката. Даже лояльные к советским порядкам люди (а таких в стране в 1970-е было подавляющее большинство) пожимали плечами: переборщили наши начальники с юбилейщиной… Именно тогда появились едкие анекдоты о Ленине. Острословы в курилках козыряли такими историями: «Рабинович, почему вы перестали бриться? – Включил радио, а оттуда – «навстречу ленинскому юбилею» и «израильские агрессоры». Включил телевизор – оттуда тоже «ленинский юбилей» и «израильские агрессоры». Так я бритву уже побоялся включить!..» Или: «В психбольнице комиссия обследует пациента: Ваше имя? – Э-э-э-э… – Фамилия? – Бе-е-е-е… – На что жалуетесь? – Ме-е-е-е… – А какой сейчас год? – Юбилейный!» Ходила и такая шутка, вполне в духе времени: «Объявлен конкурс на лучший анекдот в честь ленинского юбилея: 1-я премия – встреча с юбиляром, 2-я премия – семь лет казенного содержания, 3-я премия – пять лет по ленинским местам».

За год до юбилейных торжеств в моду вошел шлягер Владимира Шаинского и Михаила Пляцковского, в котором прозвучали такие слова:

Нам столетья – не преграда,

Нам столетья – не преграда,

И хочу я, чтоб опять

Позабытым словом «лада»,

Позабытым словом «лада»

Всех любимых стали звать!

Пришлось песню снимать с эфира: упоминать всуе понятие «столетье» в 1970-м не рекомендовалось.

 

Чеканная история юбилеев

В 1965 году было положено начало еще одной традиции – выпуску юбилейных монет

Первой советской юбилейной монетой стал рубль «20 лет Победы над фашистской Германией». Производили его из сплава меди и никеля. На реверсе изображен монумент «Воин-освободитель», установленный в Берлине, – советский солдат со спасенной девочкой на руках. Общий тираж юбилейного рубля достиг 60 млн экземпляров.

Сама идея выпуска памятных монет в то время считалась небесспорной. Коммунистическая мораль предписывала «не делать из денег культа». Недаром поэт Андрей Вознесенский писал:

Я не знаю, как это сделать,

Но, товарищи из ЦК,

Уберите Ленина с денег,

Так цена его высока!

Понимаю, что деньги – мера

Человеческого труда.

Но, товарищи, сколько мерзкого

Прилипает к ним иногда…

Я видал, как подлец мусолил

По Владимиру Ильичу.

Пальцы ползали малосольные

По лицу его, по лицу!

Правда, поэт имел в виду бумажные купюры. Монеты выглядят благороднее: они напоминают медали. В конце концов жизнелюбивый дух брежневского времени взял верх над коммунистической аскезой. И никого не смущало, что на юбилейных монетах изображались самые святые для каждого советского человека символы – начиная с монумента воину-победителю.

Эксперимент признали удачным, и нарождавшуюся традицию продолжили в 1967 году. К юбилею Октября отчеканили целую серию монет «50 лет советской власти». Они выпускались номиналом в 10, 15, 20, 50 копеек и 1 рубль. Каждая монета вышла тиражом не менее 50 млн штук. Сюжеты на реверсах отражали достижения полувековой истории социалистической державы. Так, на 10-копеечной монете изображен московский монумент «Покорителям космоса», на 15-копеечной – «Рабочий и колхозница», на 20-копеечной – крейсер «Аврора», а на 50-копеечной и на рубле, к ужасу Вознесенского, красовался вождь Октября Владимир Ленин – почти во весь рост, с поднятой ввысь рукой.

Ленинскую тему, разумеется, продолжили в 1970-м. Юбилейный рубль «100 лет со дня рождения В.И. Ленина» выпустили рекордным тиражом – около 100 млн экземпляров. Профиль вождя, изображенный на этой монете, был хорошо знаком всем советским людям. В 1975 году появился рубль «30 лет Победы в Великой Отечественной войне» с волгоградским памятником «Родина-мать зовет!» на реверсе. После этого памятные монеты выходили чаще. Снова отмечались юбилеи Победы и Октября, но участилось и увековечивание таким образом великих людей: Карла Маркса, Александра Пушкина, Дмитрия Менделеева… Всего в СССР было выпущено 68 серий юбилейных монет.

 

Юбилейный десерт

К 50-летию Октября на прилавках магазинов появилось немало новинок. Армянские виноделы создали коньяк «Юбилейный. 50 лет СССР» из спиртов 50-летней бочковой выдержки. Правда, приобрести его было практически невозможно: ограниченная партия разлетелась по начальственным кабинетам и зарубежным аукционам. Гораздо доступнее была «Особая горькая настойка «Юбилейная»», которую выпускали десятки заводов Росспиртпрома. Ленинград славился своим тортом с революционным названием «Аврора». Московские мастера фабрики «Красный Октябрь» ответили новой маркой конфет – «Юбилейные».

Но самый интересный сюжет связан со знаменитым печеньем. Старинную московскую кондитерскую фабрику «С. Сиу и К°» к тому времени давным-давно переименовали в «Большевик». А в 1913 году этот торговый дом, имевший статус поставщика императорского двора, выпустил одеколон «В память 300-летия дома Романовых», а также конфеты «Сусанин», «Юбилейный бисквит» и печенье «Юбилейное». К революционной знаменательной дате фабрика «Большевик» решила возродить царское лакомство. Впрочем, рецептуру для советского «Юбилейного» все-таки несколько изменили и упаковку разработали вполне оригинальную – красную с золотом. Печенье надолго стало самым популярным в Союзе.

Арсений Замостьянов

Наверх

Вернуться назад

Следующая статья

Как члены политбюро за «трон» Брежнева воевали

Николай Подгорный

Николай Подгорный никогда официально не считался преемником Брежнева, он назначил им себя сам. Выходец с Украины, он сделал неплохую карьеру в партийном аппарате благодаря связям с Никитой Хрущёвым. На протяжении шести лет он возглавлял украинскую компартию, т.е. фактически был главой УССР.

Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости / Василий Малышев

Однако близость к вождю не помешала ему сыграть большую роль в его свержении. Подгорный был одним из ключевых участников заговора, который привёл к отстранению вождя и выдвижению Леонида Брежнева.

После удачного заговора позиции Подгорного в секретариате ЦК весьма сильно укрепились. Настолько, что он даже негласно именовал себя вторым секретарём ЦК после Брежнева. Однако генеральный секретарь недолго был благодарен своим сообщникам по заговору и вскоре избавился от самых сильных из них. Конкуренты в секретариате ЦК Брежневу были не нужны, тем более что Подгорный был известен своей напористостью и политическими амбициями, поэтому Брежнев вывел его из секретариата.

Вместо этого Подгорный получил пост председателя Президиума Верховного Совета. Формально это было даже повышение, поскольку де-юре это был высший пост в государстве. Однако де-факто он не имел никакой власти и выполнял чисто церемониальные функции.

Амбициозный Подгорный весьма активно включился в борьбу за влияние. Он сумел добиться некоторого усиления роли Советов в управлении страной. В начале 70-х депутаты Советов получили неприкосновенность, а также возможность напрямую обращаться к любому должностному лицу в рамках своих депутатских полномочий.

Подгорный пытался сделать свою должность как можно более важной. Даже пытался настаивать на том, чтобы его называли президентом. До поры амбиции Подгорного терпели, поскольку он играл важную роль в кремлёвских интригах, так как он был противовесом Косыгина.

Косыгин после свержения Хрущёва получил должность председателя Совета министров. При этом он не входил в брежневский клан, а был одной из немногих самостоятельных фигур. Он был едва ли не единственным, кто хоть что-то понимал в экономических вопросах, потому как карьеру сделал не по аппаратной линии, а по производственной.

На трибуне председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Викторович Подгорный, генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев и председатель Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин (слева направо).

К середине 70-х Брежнев настолько укрепился и расставил всюду доверенных людей, что необходимость в тонкой балансировке отпала. Подгорный стал больше не нужен. Вскоре представился повод от него избавиться.

В самом начале 1976 года, за несколько недель до XXV съезда КПСС, состояние здоровья Брежнева внезапно ухудшилось настолько, что он впал в состояние клинической смерти. Прознавший о нездоровье генсека Подгорный решил в одиночку наведаться к вождю. Однако в палату его не пропустил лечащий врач генсека Чазов, сославшись на то, что Брежневу нужен покой.

После ухода Подгорного Чазов сразу же позвонил Андропову и рассказал о визите неожиданного посетителя. Андропов сразу же решил, что Подгорный замыслил недоброе: выступить на съезде партии, рассказав о тяжёлом состоянии здоровья Брежнева, и предложить освободить его от обязанностей генсека по состоянию здоровья.

Вряд ли ему бы удалось этого добиться в одиночку, не имея значительной поддержки, но в ближнем кругу Брежнева такую инициативность Подгорного сочли кощунственной и поручили первому секретарю ЦК КПУ Щербицкому подготовить разгром Подгорного.

Щербицкий давно не любил Подгорного и с удовольствием проинструктировал секретарей украинских обкомов. Вскоре открылся XXV съезд партии, к которому врачам удалось поставить на ноги Брежнева. Подгорный не ожидал подвоха и, когда прямо на съезде на него обрушился оглушительный поток критики от секретарей обкомов, растерянно обратился к Брежневу: «Лёня, что происходит?» Хитрый Брежнев сделал удивлённое лицо: «Сам не понимаю, Коля, видимо, народ так хочет».

Тут же Подгорного отправили в отставку по состоянию здоровья, а его пост отдали Брежневу. Не в меру амбициозного конкурента убрали ещё на дальних подступах.

Григорий Романов

Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости

Один из самых влиятельных секретарей обкомов РСФСР. Возглавлял Ленинградский обком на протяжении 13 лет. Отличался строгостью и идеологической выдержанностью. Гонял диссидентов, «строил» деятелей культуры, активно развивал город трёх революций.

Выгодно отличался от кремлёвских старцев своей молодостью, попав в политбюро в 50-летнем возрасте. Западные советологи с самого начала политического восхождения Романова видели в нём будущего преемника Брежнева. Некоторое время и сам Брежнев рассматривал Романова в качестве возможного сменщика.

Во всяком случае, в своих постсоветских воспоминаниях Романов неоднократно говорил, что Брежнев лично прочил ему пост генерального секретаря и даже представил его некоторым иностранным лидерам в роли человека, который в будущем заменит его.

Однако задолго до смерти Брежнева Романов стал жертвой чёрного пиара. В середине 70-х произошёл управляемый слив порочащей секретаря обкома информации на Запад. Будто бы на свадьбу дочери Романова, которая с огромным шиком проходила в Таврическом дворце, был взят из Эрмитажа фамильный императорский сервиз, который гости, напившись, перебили «на счастье».

Информация утекла в западные информагентства и имела большой резонанс в том числе и в СССР, поскольку о ней сообщили западные «радиоголоса». Помимо барского поведения в этой легенде обыгрывалась ещё и фамилия Романова, дескать, хозяин Ленинграда возомнил себя новым царём.

Хотя проведённые проверки не выявили этих нарушений, эта история приостановила политический рост Романова, и во второй половине 70-х он выпал из обоймы преемников. Организаторами диверсии в разное время считали Черненко, Андропова и даже Горбачёва. Известно, что шеф КГБ временами действительно практиковал заброс выгодной информации западным журналистам. Но, с другой стороны, лично Андропов положительно относился к Романову.

Впрочем, не стоит объяснять неудачу Романова только этой провокацией. Он был молод и слаб по аппаратной части, чтобы тягаться с брежневскими тяжеловесами из «малого политбюро». Его время должно было наступить после смерти Андропова и Черненко. Но и тогда его удалось переиграть Горбачёву, и Романов так и остался в истории дважды несостоявшимся преемником.

Константин Черненко

Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости

Главный канцеляр партии. Сдружился с Брежневым ещё в Молдавии. Обладал нулевой харизмой и не самым выдающимся интеллектом, но был крайне исполнительным работником, никогда не метившим на первые роли. Играл роль личного секретаря Брежнева, а затем и его личного помощника. В последние годы Черненко не только ведал всей корреспонденцией политбюро и генсека, но и чем мог помогал дряхлеющему генсеку, вплоть до того, что держал под руку при ходьбе. Когда Брежнев окончательно сдал, партийные чины нередко обращались для решения своих вопросов напрямую к Черненко, а не к вождю.

Именно Черненко знал расписание встреч вождя, важные даты, дни рождения и по случаю подсказывал генсеку, кого и с чем поздравить. Однако для руководства страной ему не хватало широты кругозора и знаний. Хотя он и считался одним из потенциальных преемников, за ним не было могущественного клана, который мог его поддержать. У Андропова был КГБ, у Щербицкого — украинская компартия, а у Черненко — только партийная канцелярия.

К тому же он явно проигрывал двум вышеназванным конкурентам, поскольку не отличался управленческими талантами Андропова и здоровьем Щербицкого. Он был возможен только как временный и компромиссный сменщик, гарантировавший отсутствие потрясений для кремлёвских старцев. В конечном счёте этот вариант реализовался уже после смерти Андропова.

Владимир Щербицкий

Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости

Главный кандидат на роль преемника в последние годы жизни Брежнева и самый опасный конкурент Андропова.

Владимир Щербицкий был выходцем из Днепропетровского клана, который составляли близкие знакомые Брежнева, окружавшие его в годы молодости в УССР. Щербицкий был второй ключевой фигурой клана после Брежнева и с 1972 года возглавлял УССР, являясь главой крупнейшей в Советском Союзе компартии (в крупнейшей советской республике — РСФСР — своей компартии не было).

Согласно большому количеству свидетелей из ближайшего окружения Брежнева, вопрос о преемнике Щербицком был самим вождём решён. Об этом в постсоветских воспоминаниях говорили Капитонов (главный партийный кадровик при Брежневе), Гришин (первый секретарь Московского горкома), а комендант брежневской дачи Олег Сторонов даже утверждал, что генсек готовился объявить о своей отставке и назначении преемника, но не дожил до выступления трёх дней. О том же свидетельствовал и Федорчук. Также известно, что за несколько месяцев до смерти генсек летал в Киев для конфиденциальной встречи с Щербицким и эта поездка вызвала большую тревогу у Андропова.

Об огромном влиянии Щербицкого и больших политических перспективах говорит хотя бы тот факт, что, когда после смерти Суслова Андропов ушёл с должности председателя КГБ, заняв его место (секретаря ЦК по идеологии), ему не позволили оставить КГБ под своим контролем.

Андропов рассчитывал оставить во главе КГБ своего доверенного человека — Чебрикова. Однако по настоянию Щербицкого во главе КГБ встал его человек — Федорчук, находившийся в натянутых отношениях с Андроповым. Таким образом, в последние несколько месяцев жизни Брежнева принять бразды правления из его рук готовились два могущественных претендента. Щербицкий был доверенным человеком Брежнева, имел поддержку украинского аппарата и к тому же добился того, что могущественный КГБ возглавил лояльный ему человек. Вдобавок, он не имел серьёзных проблем со здоровьем, как его конкурент.

А Андропов получил пост секретаря ЦК по идеологии, который в неформальной партийной иерархии считался вторым после генерального секретаря. Вся интрига теперь заключалась в том, кто кого победит. И победителем в этой борьбе вышел Андропов.

Юрий Андропов

Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости

В отличие от могущественного конкурента, Андропов не входил в днепропетровский клан, а являлся выдвиженцем Отто Куусинена — одного из партийных чемпионов по непотопляемости. Он ещё в 20-е годы входил в руководящий состав Коминтерна, но оказался в числе единиц, которым посчастливилось избежать репрессий конца 30-х.

Андропов оказался послом в революционной Венгрии 1956 года и неплохо проявил себя во время конфликта, благодаря чему ему было поручено руководить отделом ЦК по связям с коммунистическими партиями — фактически преемником Коминтерна.

Матёрый аппаратчик, он уже во времена раннего правления Брежнева был назначен руководителем КГБ и добился для него невиданного могущества. При Андропове КГБ даже получил часть кадровых полномочий, хотя кадровая политика всегда была заповедной зоной партии. Но теперь ни одно значимое назначение без одобрения КГБ не могло состояться, чего не было даже в сталинские времена.

Благодаря своей деятельности Андропов достаточно быстро вошёл в ближний круг Брежнева и получил важнейшее преимущество над всеми конкурентами — близость к телу. Именно это позднее и сыграло ключевую роль в его победе.

Андропов сильно отличался от брежневского окружения. Он не любил застолий, почти не общался с коллегами в неформальной обстановке, был замкнут и сух, посматривал на остальных как бы свысока. Однако отличался огромной работоспособностью и этим расположил к себе дряхлеющего вождя. В последние годы жизни Брежнев переложил большую часть работы на своё окружение, и трудоголик Андропов выдвинулся на первые роли в «малом политбюро».

Тем не менее шеф тайной полиции по неписаным правилам не мог возглавить партию. Поэтому вплоть до последнего момента Андропов не входил в число наиболее вероятных преемников.

Министр обороны СССР Дмитрий Устинов (1908–1984), генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов (1914–1984) и председатель Совета Министров СССР Николай Тихонов (1905–1997) (слева направо). Фото: © РИА Новости / Борис Кауфман

Всё изменилось в начале 1982 года, когда умер многолетний серый кардинал Кремля Суслов. На его пост был перемещён Андропов. Пост секретаря ЦК по идеологии в негласной иерархии был вторым (когда Брежнев отсутствовал, именно Суслов чаще всего вёл заседания секретариата ЦК и политбюро) и это означало, что Андропов будет одним из самых вероятных кандидатов на роль сменщика Брежнева.

У Андропова был могущественный бонус, но имелись и недостатки. Бонус заключался в постоянной близости к вождю и некоторой поддержке со стороны «малого политбюро». В ситуации, когда генсек умер прямо на посту, это сыграло решающую роль.

Что касается недостатков, то они тоже были серьёзные. В первую очередь, плохое здоровье. Андропов давно уже страдал тяжёлой болезнью почек. Лечащий врач Брежнева Чазов вспоминал, что соперники Андропова жаловались Брежневу на его проблемы со здоровьем и этот факт очень серьёзно беспокоил старого вождя. Он неоднократно интересовался у Чазова, как эта болезнь скажется на работе потенциального преемника.

По всей видимости, именно фактор здоровья Андропова беспокоил Брежнева, и он в последний год хотя и определился с кандидатурой двух потенциальных преемников, ни одному не отдал явного предпочтения. Если бы Брежнев дожил до момента ухода на пенсию и сам решил вопрос о передаче власти, скорее всего, Щербицкий имел бы небольшое преимущество перед Андроповым.

Развязка

Фото: © РИА Новости / Дмитрий Донской

В ночь на 10 ноября умер Брежнев. Впервые за последние 29,5 года скончался действующий государственный лидер. Отчасти повторилась ситуация со смертью Сталина, когда его ближайшее окружение буквально над телом ещё несколько часов назад живого вождя распределило портфели.

У Андропова были близкие отношения с главным кремлёвским врачом Чазовым, и в час Х он по-дружески сообщил ему известие о кончине Леонида Ильича самому первому. Андропов пулей примчался на дачу к генсеку, забрал какой-то портфель с документами, которого больше никто не увидел, и уехал в ЦК. Если и существовали какие-то доказательства намерений Брежнева передать свой пост Щербицкому, Андропов их перехватил и уничтожил. Затем он позвонил двум людям из брежневского ближнего круга, чьей поддержкой уже давно заручился: Устинову и Громыко.

Громыко был влиятельной фигурой, архитектором советской внешней политики и входил в так называемое малое политбюро. А маршал Устинов на тот момент возглавлял армию, и Андропов достаточно давно наладил с ним близкие отношения.

Вскоре все трое приехали на дачу Брежнева, где договорились о том, что Андропов станет новым генеральным секретарём, а они сохранят свои посты и влияние в политбюро. К тому моменту, как Щербицкий узнал о смерти вождя, вопрос с преемником был уже решён в пользу его конкурента.

Брежневское окружение было не в восторге от Андропова, однако его кандидатура позволяла им сохранить свои посты. Было понятно, что Щербицкий — первый секретарь ЦК украинской компартии — после переезда в Москву перевезёт в столицу свою киевскую команду и сразу же расставит на все посты людей с Украины. А вот при Андропове «малое политбюро» сохранило бы свои позиции.

Вопрос решался в так называемом малом политбюро, которое составляли несколько человек, в последние годы ставших наиболее близкими к вождю и фактически руководивших государством. Устинов и Громыко поддержали Андропова, заупрямиться мог только Черненко, тем более что его готов был поддержать председатель Совета министров Тихонов.

Проблему Черненко решили быстро и изящно. Устинов приехал к нему на конфиденциальную встречу и с важным видом поведал, что уже переговорил со всем политбюро и выяснил, что созрело общее решение — выдвинуть на пост генерального секретаря товарища Андропова. Он предложил Черненко выступить на заседании и также предложить кандидатуру Андропова от своего имени. Личный помощник покойного Брежнева решил, что вопрос уже действительно решён в политбюро, и не стал упрямиться, согласившись на просьбу. В благодарность за понимание Черненко вскоре был удостоен Ленинской премии. 12 ноября Андропов стал новым генеральным секретарём.

Евгений Антонюк

  • Статьи
  • ссср
  • леонидбрежнев
  • История

Комментариев: 2

Для комментирования авторизуйтесь!

Brezhnev (TV Series 2005– )

  • Awards
    • 2 wins & 1 nomination

Episodes4

Browse episodes

1 Season

2005

Photos

Top cast

Natalya Orlova

  • Секретарь в Кремле

Борис Соколов

  • Георгий Цуканов (2005)

Сергей Шакуров

  • Леонид Ильич Брежнев
      • Артур

      13

      • Брежнев (молодой)

      Вадим Яковлев

      • А. А. Gromiko

      Mariya Shukshina

      • The Nurse

      Andrey Krasko

      • The Barber

      Svetlana Kryuchkova

      • Brezhnev’s Wife

      Vasiliy Lanovoy

      • Andropov

      Vladimir Menshov

      Valeriy Zolotukhin

      Сергей Гармаш

      • Гость

      Igor Ivanov

      • Aleksandr Shelepin

      Afanasi Kochetkov

      • K. U. Chernenko

      Vyacheslav Shalevich

      • Alexei Kosygin

      Vladimir Mironov

      • polkovnik Genshtaba

      Oleg Volku

      • Brezhnev’s bodyguard

      Андрей Зибров

      • Коновальчук
      • Весь актерский состав и съемочная группа
      • Производство, кассовые сборы и многое другое на IMDbPro

      Сюжетная линия

      Обзоры пользователей4

      Обзор

      Избранный обзор

      полезный

      для жителей Восточной Европы Брежнев остается странным мифом. для стариков — предмет шуток. для бывших советских граждан — идеальный образ глубокого кризиса Советского Союза. у этого фильма есть достоинство, чтобы напомнить его тень. и превращается в уязвимого лидера в поисках своего выживания — биологического и политического. горький юмор является основным ингредиентом. старик и маленькие простые жесты. странное Политбюро и интриги. визит в магазин, украшения, давление воспоминаний, страхи и падение мира, воплощением которого кажется Брежнев. Короче, полезный фильм. для народа под его правлением. для молодежи, для которой он всего лишь персонаж. для определения периода. и, может быть, как определение советского строя.

      Полезно • 1

      0

      • Kirpianuscus
      • 20 апреля 2016 г.

      IMDB Best of 2022

      IMDB Best of 2022

      Узнайте больше, что на этот размер, а также на этот размер, а также на этот размер, а также на этот размер, а также на этот раз, — это больше всего, и это больше всего — это, и больше всего — это, и это больше всего, и в результате этого года. Лучшее за 2022 год; включая лучшие трейлеры, плакаты и фотографии.

      Подробнее

      Подробнее

      • Дата выпуска
        • 28 марта 2005 г. (Россия)
        • Россия
        • 1TV (Russia)
        • Russian
      • Also known as
        • Брежнев
        • Red Square, Kitai-gorod, Tverskoy District, Moscow, Russia
      • Production компания
      • См. больше информации о компании на IMDbPro

      Технические характеристики

      • 3 часа 28 минут

      Связанные новости

      Добавить страницу

      Предложить редактирование или добавить отсутствующий контент

      Top Gap

      Под каким именем Брежнев (2005) был официально выпущен в Канаде на английском языке?

      Ответить

      Проект MUSE — Дальние соседи, Том 1: Японо-российские отношения при Брежневе и Андропове, и: Дальние соседи, Том. 2: Японо-российские отношения при Горбачеве и Ельцине (обзор)

      • Дальние соседи, Том 1: Японо-российские отношения при Брежневе и Андропове и: Дальние соседи, Том. 2: Японо-российские отношения при Горбачеве и Ельцине (обзор)

      • Гилберт Розман

      • Журнал исследований холодной войны
      • Массачусетский технологический институт Пресс

      • Том 5, номер 2, весна 2003 г.

      • стр. 98-101
      • Обзор
        • Посмотреть цитату
      • Дополнительная информация

      Вместо аннотации приведу краткую выдержку из содержания:

      Journal of Cold War Studies 5.2 (2003) 98-101

      [Доступ к статье в формате PDF]

      Хироши Кимура, Distant Neighbours, Vol. 1: Японо-российские отношения при Брежневе и Андропове . Армонк: ME Sharpe, 2000. 334 стр. $ 84,9.5.

      Хироши Кимура, Дальние соседи, том. 2: Японо-российские отношения при Горбачеве и Ельцине . Армонк: ME Sharpe, 2000. 354 стр. 84,95 долл. США.

      Как эксперт, имеющий доступ к правительству в Токио, Хироши Кимура знает все тонкости двусторонних отношений с Москвой, как и все, кроме небольшого числа дипломатов. Он был стойким сторонником требования Японии о возвращении четырех островов, захваченных Советским Союзом в конце Второй мировой войны. Его задача в этих двух книгах состоит в том, чтобы передать новую, подробную информацию, предлагая сбалансированный анализ того, как и почему японо-российские отношения развивались без нормализации на протяжении четверти века. Кимура обычно сталкивается с трудностями в анализе, который предлагает богатую информацию, но он не одинаково хорошо справляется со всеми затронутыми вопросами.

      Первая книга упрощает задачу. Он охватывает период с 1976 по 1983 год, когда после восстановления отношений в 1956 году отношения между Японией и Советским Союзом находились на самом низком уровне. Цуёси Хасэгава, Спор о северных территориях и российско-японские отношения, Том 1: Между войной и миром, 1697–1985, Серия исследований IAS № 97 (Беркли: Калифорнийский университет в Беркли, 1998), а также самим Кимурой в книге Гилберта Розмана, изд., Япония и Россия: мучительный путь к нормализации, 1949-1999 (Нью-Йорк: St. Martin’s Press, 2000). Сохранение сбалансированной точки зрения не представляет особых проблем при работе с отношениями, которые зашли в тупик в то время, когда внешняя политика Москвы катастрофически сбивалась с пути. Единственным частичным перерывом является освещение борьбы как в Советском Союзе, так и в Японии против официальной линии. Хотя ниже я подвергаю сомнению один из аргументов в первом томе Кимуры, прежде чем высказать более серьезные сомнения относительно второго тома, том 1, вероятно, останется окончательным исследованием предмета.

      Второй том решает гораздо более сложную задачу. В отличие от лет общего застоя в советском мышлении и советско-японских отношениях, годы с 1985 по 1999 год были полны внутренней борьбы и преобразований в России, резких изменений в отношениях между великими державами и даже изменения взглядов Японии на внешнюю политику. . В то время как немногие международные наблюдатели критиковали политику Японии в отношении Советского Союза в последние годы правления Леонида Брежнева, многие находили в ней недостатки в годы правления Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. Второй том исследования Хасэгавы, Ни война, ни мир, 1985-1998, , а также многие русские, японские и американские авторы моей собственной отредактированной книги (упомянутой выше) предлагают различные интерпретации. Освещение Кимуры добавляет важные детали, упущенные в других отчетах, а его точка зрения обогащает и является достойным дополнением к общей дискуссии. По некоторым предметам он отдает должное перипетиям того периода. Однако в других случаях он кажется слишком ориентированным на поиск доказательств в поддержку японского правительства.

      Чтение второго тома книги Кимуры может быть полезным. Даже беглый взгляд на указатель показывает, что акцент делается на том, что японцы называют «северными территориями» (и на том, что русские называют «южными Курилами») больше, чем на какой-либо другой теме. Кимура целенаправленно связывает хронологию встреч на высшем уровне, политических дебатов, связей и предполагаемых упущенных возможностей с этой центральной темой. Хотя он менее скрупулезно, чем Хасэгава, излагает хронологию двусторонних отношений, он делает все возможное, чтобы предложить четкое видение ряда потенциальных поворотных моментов. Читатель может получить более глубокое представление о том, как японские элиты относились к истории российской дипломатии и внутренним событиям в этот период.