Что делать тургенев: Читать онлайн «Что делать?», Николай Чернышевский – ЛитРес

«Что делать?» читать бесплатно онлайн книгу 📙 автора Николая Гавриловича Чернышевского в электронной библиотеке MyBook

Что выбрать

Библиотека

Подписка

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

1. Главная
2. Классическая проза
3. ⭐️Николай Чернышевский
4. 📚«Что делать?»

Отсканируйте код для установки мобильного приложения MyBook

Бесплатно

(546 оценок)

Николай Чернышевский

537 печатных страниц

2010 год

12+

Введите вашу электронную почту и читайте эту и еще 452 000 книг

Оцените книгу

О книге

«Что делать?» — это наиболее известное произведение Николая Чернышевского, которое было написано в 1863 году. Впоследствии произведение стало классикой русской литературы. Книга поднимает риторический вопрос, ответа на который не было в то время и нет до сих пор. В общественной, личной и профессиональной жизни каждый человек неизбежно сталкивается с трудностями. Кто-то сдается, кто-то пытается решить их разными способами. Эта книга наталкивает на философские размышления о жизни и судьбах как отдельных людей, так и народа в целом.

читайте онлайн полную версию книги «Что делать?» автора Николай Чернышевский на сайте электронной библиотеки MyBook.ru. Скачивайте приложения для iOS или Android и читайте «Что делать?» где угодно даже без интернета. 

Читать отрывок

Русская классика

Литература 19 века

Школьные учебники

Классическая проза

10 класс

Правообладатель

Public Domain

12 150 книг

Поделиться

Отзывы на книгу «Что делать?»

barbakan

Оценил книгу

Наконец я прочитал роман Чернышевского! Дважды ссыльного Чернышевского. Первую, прижизненную, двадцатилетнюю ссылку он провел в Сибири. После гражданской казни у столба. Потом был реабилитирован на весь советский период. Его назвали «гениальным революционным демократом». Роман «Что делать?» поместили в школьную программу, портрет автора – во все кабинеты литературы. И не было человека в нашей стране, который бы не знал четверного сна Веры Павловны. Но вот Советский Союз закончился, его признали исторической ошибкой. Советских руководителей – злодеями. И бедный Чернышевский, любимый писатель Ленина, опять отправился в ссылку. В прямом и переносном смысле. Его роман изъяли из школьной программы. Портрет сняли. А книжки отнесли на помойку или куда-нибудь – прочь из дома.
Моя семья – не исключение.
Я пишу эти строки на даче. Дождь бьет по металлочерепице, в окно стучится соседская яблоня, а за спиной в глухом тяжелом шкафу переживают свое историческое поражение сваленные без системы пыльные тома Сталина (почему-то без обложки), «Избранные сочинения» Ленина, башенка тонких книжек Короленко. И – Чернышевский. В пяти томах. Компанию им составляет серый 12-томник Драйзера и собрание Ромена Роллана.

Родителей понять можно. На них в конце 80-х годов свалилась запрещенная, эмигрантская литература: Набоков, Пастернак. Солженицын, в конце концов. Иван Ильин и Маркиз де Сад. Все так интересно. Нужно освобождать полку. Ленину и Чернышевскому указали на дверь.
Но время идет. И вот вырос я. Вырос, в основном, на фильме «Терминатор» и «Терминатор 2». Так что Чернышевского не знал. Соответственно, предубеждения не имел. И сейчас мне хотелось его реабилитировать.
Почему-то мне было его жалко. Чувствовалась несправедливость.

Прочитал. И при всем положительном настрое приходится сказать, роман «Что делать?» – плохая литература. Точнее, это не совсем литература. Это социально-политическая программа, облаченная в литературу, притворившаяся литературой.
Герои романа лишь отдаленно напоминают людей. Чернышевский разыгрывает перед нами кукольный спектакль, в котором герои: Кирсанов, Лопухов, Рахметов, Вера Павловна лишь открывают свои деревянные рты, а из-за шторы звучит голос «профессора» Чернышевского. В его кукольном театре ставят «Антропологический принцип в философии», «Эстетические отношения искусства к действительности» (труды Чернышевского), разыгрывают адаптированные отрывки из Фурье, Сен-Симона, Жорж Санд и Фейербаха. Ну и что? Такой это театр.

В одном из писем детям Чернышевский писал: «Вам известно, я надеюсь, что собственно, как писатель-стилист, – я писатель до крайности плохой. Достоинство моей литературной жизни совсем иное; оно в том, что я сильный мыслитель». Вот так. И не стоит искать литературу там, где ее нет. «Что делать?» – социально-политический трактат. Программа «новых людей». А изложена она в форме романа только потому, что романы читают много народу, а трактаты никто не читает. Такая военная хитрость. Чернышевский хотел проповедовать массам. Вот и написал роман. И не прогадал. Его задумка осуществилась с блеском. Плеханов говорил, что ни у одного самого изящного и литературно безупречного романа Тургенева или Толстого не было такой армии читателей, как у плохого романа «Что делать?». Потому что люди искали в нем не красот, а программы. И находили.

Этот роман дает нам интересную тему для размышлений об отношениях теории и литературы. Может ли чистая теория, конкретная программа действий, стать литературой? Если бы, скажем, Чернышевский обладал талантом Тургенева или Толстого по части литературной изобразительности, вышел бы роман «Что делать?» шедевром? Если бы диалоги не были в нем такими книжными, язык – сухим, если бы была в нем природа и естественность?..
Я думаю, шедевра бы не получилось.
Даже если бы ножки Веры Павловны описывал сам А.С. Пушкин.
А для изображения Петербурга пригласили бы Н.В. Гоголя.
Не получился бы шедевр. И вот почему.
Любая теория – это сетка представлений, которая набрасывается на действительность. Как рыболовная сеть покрывает лишь часть палубы корабля (или часть берега), так и теория объясняет лишь часть явлений. Все, оставшееся за границами этой сетки представлений, теория игнорирует. Или объявляет заблуждением. Теория сводит многообразие жизни к какому-нибудь одному или нескольким факторам, а жизнь никак не хочет к ним сводиться. Одним словом, жизнь богаче схем, и всем большим писателям удается показать именно многообразие мира, противоречивость человеческой натуры. Если же делать роман из теории, литературы не получается даже при наличии изобразительной мощи. Все равно герои будут казаться куклами с деревянными ртами.

Скажу, что слышал в лекции одного филолога. Он говорил, что русские писатели философского направления (он относил к ним Толстого и Достоевского) в познании мира утверждали приоритет интуитивного над рациональным. Чем логичней та или иная схема, тем скорее она окажется ложной. Чем разумней герой, тем быстрее он станет отрицательным. Разумный у Толстого Сперанский. А Наташа «не удостаивает быть умной». Разумный у Достоевского Раскольников и Петр Верховенский. А Мышкин – «почти идиот». Именно потому, что жизнь всегда больше и «умней» теории. И противоречивый персонаж, выламывающийся из теории, кажется читателю живым и настоящим.

Конечно, Чернышевский это понимал. Чувствуется, как он придумывал «развитие» своих персонажей. Пытался показать, что они отнюдь не статичны. Они меняются. Представьте себе человечка, вырезанного из картона. Одна сторона покрашена у него в белый цвет, а другая – в черный. Если показывать людям одну сторону, а потом другую, можно сказать, что он меняется. Но он остается одномерным. И картонным. Так с Лопуховым, Кирсановым, Верой Павловной и всеми остальными. И не потому, что Чернышевский – бездарность. А потому что его герои высказывают и олицетворяют идеи, предназначенные для применения. «Что делать?» – план жизни «нового человека». И тысячи реальных девушек и молодых людей подражали Вере Павловне, Кирсанову и Рахметову. А Мышкин, интересно, стал моделью для подражания? Хоть для одного человека?

Кстати, Достоевский был отличным острым публицистом. К началу «ведения» «Дневника писателя» у него сложились очень конкретные консервативные политические взгляды реакционного толка. Написан «Дневник» замечательно, в нем есть точные бытовые зарисовки, нетривиальные мысли, но политические идеи Достоевского просты и прямолинейны. Даже примитивны. Но когда Достоевский садился писать роман, в него вселялся непредсказуемый гений, который буйствовал, ухал куда-то в дебри бессознательного, летал в космос, порождал ереси, славил Бога, бился в духовидческих припадках, прозревал будущее и, помимо всего, хохотал над узостью политических идей Достоевского. В романе «Бесы» Шатов высказывает задушевные мысли своего создателя, но остается совершенно помешанным со своим народом-богоносцем. Опасным бесом в кучке бесов. Достоевский-писатель поднимался на уровень обобщения, который не снился приземленному Достоевскому-публицисту. А Чернышевский всегда был только публицистом.

Несмотря на одномерность, герои романа «Что делать?» мне нравились. Я слушал книгу и получал удовольствие. Они мне напоминали некоторых студентов философского факультета, виденных мною, гордых аутсайдеров, про которых говорят: весь в себе. Они отличались тем, что сами придумывали для себя правила жизни и им следовали. Какими бы чудными ни были эти правила: маниакально читать по 200 страниц философского текста в день (несмотря ни на что) или растить бороду до пояса. Их считали фриками, но мало кто мог позволить себе такую степень свободы от общественного мнения. И мало, кто имел такую волю. «Рахметов решил, что его рука не прикоснется к спиртному и к женщине, потому что так надо». Я завидовал таким. Кирсанов, Лопухов, Рахметов казались мне крутыми ребятами, которые не боятся сами придумать свою жизнь.

Однако в какой-то момент я понял, что мне в них не нравится. У Чернышевского, как повествователя, и у его героев часто прорывается откровенное самолюбование. Тихое, но упорное. Они всегда оказываются умнее других, дальновидней и нравственней. В последней части романа рассказывается как врач-Кирсанов, подобно доктору Хаусу, ставит диагноз умирающей девушке, которой не могут поставить диагноз все светила, «тузы», петербургской медицины. Все они идиоты, потому что люди старые, «неразвитые», а Кирсанов лучше всех, потому что он «развитый». Что дает сверхспособности двадцатипятилетнему вундеркинду – непонятно. Дух Фейербаха и Жорж Санд? Хаус хотя бы был несчастным инвалидом и наркоманом, который не верил людям. Понятно, чем куплена его гениальность. А Кирсанов оказывается умнее всех лучших врачей, несчастной девушки, тугого отца девушки, мерзкого жениха девушки. Всех на свете. И при этом он — преуспевающий, благородный, здоровый и счастливый. Светится, как комета. Не мужчина, а облако в штанах. Почему-то читать это неприятно. Надо сказать, гордыня часто сопровождала и фриков с философского факультета: вы, мол, показываете на меня пальцем и считаете психом, а на самом деле вы ничтожества.

Один критик писал, что герои романа Чернышевского живут и поступают так, как «будто не было тысячелетней культуры, великих творений гениев» не было житейского опыта, добытого тяжким трудом и тысячами ошибок. У них все элементарно и просто. Действительно, создается ощущение, что они инопланетяне, которые высадились в чистом поле и с помощью двух идей «разумного» эгоизма ответили на все вопросы нравственности и вообще на все «проклятые» вопросы, которые оказались проще пареной репы.

Критик говорит, что Кирсанова да Лопухова правильней называть не «новыми людьми», а «людьми ниоткуда». Это, конечно, верно. Герои романа Чернышевского – разночинцы, новое для России явление. В отличие от крестьян разночинцы не имели земельного надела и надежной сельской общины за спиной. В отличие от дворян – родового состояния, семейных преданий и аристократических убеждений. У разночинцев не было еще собственной истории и развитого самосознания. Но самое главное, в силу своего происхождения, разночинцы не были связаны с вековой почвенной крестьянской культурой и с культурой дворянства. Однако несправедливо утверждать (вслед за консерваторами), что их единственным содержанием была зависть и обида на весь свет. Представители разночинства получали образование. Только так можно было закрепиться в жизни. И самосознание они складывали из достижений современной им науки. Тоненькими слабыми корешками разночинной культуры были Фейербах, Фурье, Сен-Симон, материалисты (Бюхнер и Молешотт). Жорж Санд, наконец. Эта культура не имела тысячелетней истории, как у дворян, крестьян, купцов, духовенства, но она была своя. Личная. Идеалы разночинцев были книжные, их еще не успели хорошенько проверить на опыте, но они были отличные от всех. Они были новые. И разночинцы гордились своей культурой, свободной от старых заблуждений.

Заслуга Чернышевского была в том, что разрозненные части этого недооформившегося самосознания он объединил в единую доктрину. Из разноголосицы непереведенных и часто превратно понятых авторов, он сделал непротиворечивую программу жизнедеятельности. Он, и правда, был «сильный мыслитель». «Что делать?» это готовое мировоззрение и инструкция для целого сословия. Не рассказ о том, какие были разночинцы, а набор моделей, какими они должны стать.
И они стали.
«Новые люди» разошлись по городам и весям, чтобы на практике осуществить уроки учителя, далеко превзойдя его надежды.
Литература оказалась законодательницей жизни.
Потому что она и не литература.

21 июня 2014

LiveLib

Поделиться

boservas

Оценил книгу

Вот я думаю: есть ли у меня интуиция? Если смотреть по результатам каких-то иных дел, то по всякому выходит: и да, и нет, а если за ориентир взять роман из школьной программы «Что делать?» Чернышевского, то получается, что тогда, когда учился в 9 классе, кажется, тогда «проходили» Чернышевского, интуиция у меня была, а сейчас — не очень. Почему я так решил? Да потому что я большинство программных произведений проглатывал, получая от этого огромное удовольствие, так было с «Героем нашего времени», «Мёртвыми душами», «Отцами и детьми», «Преступлением и наказанием», «Войной и миром» (знаю, что склонять названия литературных произведений не очень правильно, но так хочется). А вот с романом Чернышевского не сложилось, не пошло, и читать его тогда я не стал, благополучно написав в обязательном сочинении обязательные мысли и выводы, и получив свою обязательную пятерку.

Но мое читательское самолюбие мучило наличие такого «белого пятна» в списке моего «прочитанного», поэтому, зная, что надо мной не довлеет недреманное око учительницы литературы, я решился в своем зрелом возрасте еще раз попытаться взойти на эту вершину отечественной классики. Взойти в этот раз получилось, а вот получить удовольствие от восхождения — увы…

Мне книга откровенно не понравилась, и не понравилась она не по каким-либо идеологическим соображениям, как раз с идеологией всё более-менее ясно, и то, что Чернышевский пытался собрать воедино и выразить передовые, в его понимании, взгляды на общественное развитие, это очень даже понятно. Более того, именно это вызывает особый интерес.

Но, Боже мой, как же бездарно с художественной точки зрения, это воплощено в жизнь. Не называйте при мне Чернышевского писателем, можете называть его публицистом, журналистом, даже философом, но не писателем. Он сам явно считал иначе, несколько раз по тексту романа пускаясь в рассуждения о художественности, картинно попрекая «проницательного читателя» в отсутствии художественного вкуса. Явно он рисуется, особенно когда пишет о том, что у него якобы нет таланта, таланта у него и в самом деле нет, но это подается так, как будто у него этого таланта в избытке по сравнению с другими.

Однако, этого не скажешь, познакомившись с героями романа. Дело в том, что в книге представляют какой-либо интерес только герои — образчики старого мира — родители Веры, Сторешников, Жюли. А вот «новые люди», те которых презентует перед читателем Чернышевский, все на одно лицо, независимо от того мужчины они или женщины, говорящие одним и тем же языком, произносящие длинные зануднейшие монологи, даже диалоги в романе выглядят чередой монологов. Если взять монологи Лопухова, Кирсанова и Рахметова, перемешать их, а потом дать читателю, который только что прочитал роман, вряд ли он безошибочно определит где чьё.

По сути, в романе только один «новый человек» — такая своеобразная гидра, состоящая из говорящих голов представленных в книге «революционеров». Но та механичность их реакций, эмоциональная нищета, сверхъестественная приверженность принципам, делает их не столько людьми, сколько роботами. А любовная линия, которую Чернышевский якобы ввёл для одурачиванию цензуры, выглядит настолько надуманной и неестественной, что только усиливает ощущение, что перед нами не люди, а роботы. Думаю, Чернышевский в чем-то опередил самого Азимова в деле описания робототехники, только у него вместо трех законов были четыре сна Веры Павловны. Ох, как же нас донимали этими снами на тех же уроках литературы.

Ладно, к снам я еще вернусь, если не забуду. Пока же о стиле, меня безумно раздражали попытки Чернышевского изображать внутренние голоса своих героев, видимо, он считал, что мышление человека сумбурно и постоянно ходит по кругу, десятки раз повторяя одно и то же, но я просто начинал звереть, когда начинались подобные куски:

то думается час и два; да, час думается это; но два думается ли это? Нет, хоть и думается все это же, но думаются еще четыре слова, такие маленькие четыре слова: «он не хочет этого», и все больше и больше думаются эти четыре маленькие слова, и вот уже солнце заходит, а все думается прежнее и эти четыре маленькие слова. .. <…> опять явились их носители, четыре маленькие слова: «он не хочет этого», и в тот же миг эти четыре маленькие слова опять превратились в пять маленьких слов: «и мне не хочется этого». И думается это полчаса, а через полчаса эти четыре маленькие слова, эти пять маленьких слов уже начинают переделывать по своей воле даже прежние слова, самые главные прежние слова: и из двух самых главных слов «я поеду» вырастают три слова: уж вовсе не такие, хоть и те же самые: «поеду ли я?» — вот как растут и превращаются слова!

и это еще не всё, что касается этого эпизода, там еще длиннющий абзац такой же белиберды. И таких кусков в книге — пруд пруди. Уважаемый писатель, надо же тоже уважать время своих читателей, зачем вы водите нас по этой бесконечной ленте Мёбиуса, или вы не слышали, что совершенство — это когда нечего отнять, а не добавить? Ах, ну да, конечно, вы не слышали, ведь Сент-Экзюпери, который додумался до этого, родится только через 11 лет после вашей смерти.

Если честно, я даже шокирован, что литературный материал такого низкого качества мог так долго числиться у нас в списке шедевров, а всё только потому, что русская «демократическая» литература так и не смогла создать достойного художественного манифеста своих идей, пришлось пользоваться тем, что было, тем более, что сначала Некрасов хвалил роман, потом Ленин. Так и стала эта книга Библией для революционеров.

А для любой Библии главное не художественность текста, а его толкование. А тут было что толковать, и философские вопросы развития общества, и зачатки политэкономии, и принцип разумного эгоизма, и идеи феминизма. Последнее особенно удалось Чернышевскому, вплоть до утверждений превосходства женской природы над мужской, да и без расизма не обошлось, правда, в духе нынешних БЛМ, так Чарльз Бьюмонт утверждает об интеллектуальном превосходстве негров (так в тексте Чернышевского) над белыми людьми.

Тут как раз и повод вспомнить о снах Веры Павловны, особенно о четвертом, в котором две древние богини — Астарта и Афродита — показали эмансипированной барышне будущий коммунизм. Причем интересно, что обе эти богини были покровительницами чувственной половой любви, но во сне Веры Павловны они идеологически перевоспитались и теперь проповедовали вселенскую любовь.

Порадовало, что в будущем коммунистическом мире присутствует некое географическое образование, именующееся «Новой Россией». Это потом будет использовано как предсказание Чернышевского, что коммунистическая революция победит именно в Российской империи.

14 апреля 2021

LiveLib

Поделиться

serovad

Оценил книгу

Господи! (это обращение, а не реакция, хотя реакция точно такая же)

Господи, мне в этой жизни многого не дано понять. Например, как устроен адронный коллайдер. Или почему стоит мне только получить премию, как в доме внезапно ломается что-то дорогостоящее, и за ремонт всю премию надо отдать. Этих и многих других вещей мне понять не дано.

Как и то, почему по роману «Что делать?» так все сходили с ума.

Господи, я не сноб, не ханжа, не дурак (надеюсь, во всяком случае), не мизантроп (полагаю). Тут на эту книгу много отзывов, и я уважаю мнение тех, кто написал, что это хороша книга. Заметь, Господи, я не спрашиваю тебя, не отнял ли ты у них разум, потому что и так знаю, что не отнял, просто о вкусах не спорят. Но… КАК? ПОЧЕМУ? Почем по этому роману сошел с ума начала Некрасов, а потом все будущие революционеры? А потом нас еще заставляли это читать в школе! И писать сочинения на тему «Значения снов Веры Павловны». Неужели все только от того, что когда-то человек был предоставлен в одиночной камере сам себе и совершенно не знал, чем заняться, и потому писал!

Господи, это же невозможно читать! Столько воды, столько словес, столько оборотов! На каждую мысль по сто предложений, на каждую идею по нескольку страниц!

Господи, если тот свет соответствует моим представлениям о нем, то один из первых вопросов, которые я задам тебе после своей смерти — был ли при жизни Чернышевский таким же занудой.

Ладно бы повествование от третьего лица! Но диалоги! Разговоры! Реплики! Как такое возможно? Да если бы я был Кирсановым, а Лопухов таким образом объяснялся передо мной, я бы стукнул его канделябром по голове. Или спустил бы с лестницы. Лучше бы спустил, но напоследок швырнул бы в него канделябром.

Господи, ну зачем ты позволил Чернышевскому сделать прекрасное слово «миленький» таким тошнотворным? Меня теперь даже от слова «милый» передергивает!

А характеры? А люди? ДАЙТЕ МНЕ КАНДЕЛЯБР!

Почему ты, Господи, не надоумил Чернышевского, что если все люди будут такими, как Вера Павловна, Лопухов и Кирсанов (я уж молчу про Рахметова), то это будет последнее поколение на свете. Ибо если люди не думают о том, чтобы… хм… продолжить свой род, то никто не придет им на смену. А если люди просто не хотят близости, то у них либо физическое, либо психическое отклонение. И таких людей мне ставят в качестве образцов для подражания???

Господи, не заболел ли Чернышевский чем-нибудь опасным, когда выдумал Рахметова, который приблизился к народу тем, что ходил с бурлаками, не пил вина и не прикасался к женщинам? Я про женщин не буду говорить, но на мой взгляд, к нашему народу без бутылки ближе не станешь.

Ведь вроде не глупый был Николай Гаврилович. Образование имел хорошее, происхождение тоже. .. Откуда такая наивность по поводу новых людей? Если бы я оказался в таком стерильно-кристальном обществе, я бы сам себя ударил канделябром в висок. Или бы просто сошел с ума в одном из хрустально-алюминиево-чугунных домов.

***

Прости меня, Господи, что я был так эмоционален. Надеюсь, Чернышевский не перевернулся в гробу.

НО Я НЕ МОГ ИНАЧЕ, БЛИН!!!

13 ноября 2013

LiveLib

Поделиться

Цитаты из книги «Что делать?»

Я довольно легко выдерживал борьбу потому, что мне некогда было много заниматься ею. Все время, когда я обращал внимание на нее, я страдал очень сильно; но ежедневная необходимость заставляла меня на большую часть времени забывать об этом. Надобно было заниматься больными, готовиться к лекциям. В это время я поневоле отдыхал от своих мыслей. В те редкие дни, когда у меня оставалось много свободных часов, я чувствовал, что силы изменяют мне. Мне кажется, что если бы я неделю остался на волю своих мыслей, я сошел бы с ума.

22 ноября 2022

Поделиться

не всякий тот любит женщину, кому неприятно получить от нее отказ,

20 ноября 2022

Поделиться

он не зол, а только недалек, недалекий и незлой муж лучше всякого другого для умной женщины с характером, вы будете госпожею в доме. Она в ярких красках описывала положение актрис, танцовщиц, которые не подчиняются мужчинам в любви, а господствуют над ними:

1 июля 2022

Поделиться

Интересные факты

— В романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?» упоминается алюминий. В «наивной утопии» четвёртого сна Веры Павловны он назван металлом будущего.
— «Дама в трауре», появляющаяся в конце произведения, —- это Ольга Сократовна Чернышевская — жена писателя. В конце романа речь идёт об освобождении Чернышевского из Петропавловской крепости, где он находился во время написания романа. Освобождения он так и не дождался: 7 февраля 1864 года был приговорён к 14 годам каторги с последующим поселением в Сибири.

Автор книги

Николай Чернышевский

10 книг

Другие книги автора

Что делать?

Николай Чернышевский

Что делать? Из рассказов о новых людях

Николай Чернышевский

Статьи о русской литературе (сборник)

Николай Чернышевский

Детство и отрочество. Военные рассказы графа Л. Н. Толстого (статья)

Николай Чернышевский

Эстетические отношения искусства к действительности

Николай Чернышевский

Другие аудиокниги автора

Что делать?

Николай Чернышевский

Подборки с этой книгой

Книги, похожие на «Что делать?»

По жанру, теме или стилю автора

Воскресение

Лев Толстой

Бесприданница

Александр Островский

Иуда Искариот

Леонид Андреев

История одного города

Михаил Салтыков-Щедрин

Бедные люди

Федор Достоевский

Кому на Руси жить хорошо

Николай Некрасов

Записки из мертвого дома

Федор Достоевский

Легкое дыхание

Иван Бунин

Недоросль

Денис Фонвизин

Дама с собачкой

Антон Чехов

О проекте

Что такое MyBook

Правовая информация

Правообладателям

Документация

Помощь

О подписке

Купить подписку

Бесплатные книги

Подарить подписку

Как оплатить

Ввести подарочный код

Библиотека для компаний

Настройки

Другие проекты

Издать свою книгу

MyBook: Истории

Политический роман

Политический роман

В 60-е годы XIX века накалившаяся общественно-политическая дискуссия вокруг крестьянской реформы, предреволюционные настроения, хождение в народ выплеснулись в беллетристику, где социальная, как сейчас принято говорить, повестка нередко теснит собственно литературные соображения. Социалистические, нигилистические и антинигилистические романы-памфлеты пишут авторы первого ряда. За редкими исключениями — «Бесов» Достоевского и тургеневских «Отцов и детей» — произведения эти не стали большими литературными удачами, а иногда, как в случае «Некуда» Лескова, надолго испортили автору репутацию. Но и цели этих произведений были не столько художественными, сколько публицистическими. Литература пытается описать человека нового типа и во многом его создаёт — почитатели Чернышевского пытаются создавать коммуны вслед за Верой Павловной. Традиция, начавшаяся со споров о нигилизме, у Степняка-Кравчинского и Горького получает уже новое, прямо революционное содержание.

• Иван Тургенев1860

  Героическая фигура болгарина-революционера Инсарова, вся жизнь которого отдана освобождению родины, появляется в литературе на фоне российской апатии 1850-х. Только такого героя может полюбить Елена Стахова — одна из идеализированных «тургеневских девушек», как минимум столь же важная героиня романа, как Инсаров. Тургенев предлагает читателям если не руководство к действию, то определённый образ мыслей — но делает это с присущей ему аккуратностью: иностранец, который борется за свободу пусть славянской, но всё же чужой страны, совсем не так опасен, как русские нигилисты, о которых Тургенев заговорит три года спустя. Тем не менее уже здесь напрашивается вопрос: «Накануне чего?»

• Иван Тургенев1862

  Главный герой самого публицистического и самого знаменитого романа Тургенева — студент-медик и самопровозглашённый нигилист Евгений Базаров. Он отрицает все идеалы и приличия, чем шокирует либерально настроенных «отцов», — но любовь к молодой вдове Одинцовой заставляет его усомниться в собственных принципах. Роман поссорил Тургенева с «прогрессивной молодёжью» журнала «Современник» и породил обывательский страх перед «нигилистами», к которым причисляли любых инакомыслящих.

  Подробнее о книге

• Николай Чернышевский1863

  Роман Чернышевского посвящён «новым людям» (читай — революционерам), и потрясение, которое произвела предлагаемая в нём программа, действительно ставит его в ряд революционных событий. Книга, «перепахавшая» молодого Ленина, была напечатана в России по какому-то фантастическому недосмотру цензуры, принявшей «Что делать?» за обычную беллетристику. Беллетристики и юмора здесь действительно много, но есть и смелая эротика, которая гармонично соединяется с социалистической утопией: свободные отношения героини романа Веры Павловны с революционерами Лопуховым и Кирсановым, «дама в трауре», будоражащая прогрессивную молодёжь, — всё это почти так же действенно, как образ единственного в своём роде аскета Рахметова, спящего на гвоздях и подчинившего свою жизнь освобождению народа. Утопические сны Веры Павловны, предвещающие светлый мир коммун и торжество алюминия, добавляют «Что делать?» романтического шарма, который будут пытаться повторить последователи Чернышевского.

• Алексей Писемский1863

  Политические романы Тургенева и особенно Чернышевского не могли не породить обратную волну «антинигилистических» романов, и «Взбаламученное море» — один из самых заметных. Писемский описывает революционеров как избалованных дворянских сынков, бесящихся с жиру фразёров и распутников; не лучше и потакающие им отцы, также привыкшие к праздности, а теперь взявшиеся почитывать «Колокол». Похожая риторика будет звучать и сто пятьдесят лет спустя. «Взбаламученное море» почти уничтожило репутацию Писемского, которого освистывали прямо на улицах, но карикатурный принцип (достаточно сказать, что одного из революционеров в романе зовут Сабакеев) пригодился другим писателям-антинигилистам.

• Николай Лесков1864

  Первый роман Лескова сослужил ему дурную службу: в глазах современников за одним из лучших русских писателей закрепилась репутация крайнего реакционера, едва ли не агента Третьего отделения. Сюжет «Некуда» сложен и довольно сентиментален; в центре его — история молодой революционерки Лизы Бахаревой и её соратника Вильгельма Райнера, внутренне порядочных людей, в отличие от большинства их товарищей; часть действия разворачивается в Доме Согласия — коммуне, где вместо согласия быстро установилась диктатура. Ещё в романе есть Польское восстание 1863 года, расстрел революционера и скромный доктор Розанов, альтер эго автора. Подлые нигилисты будут действовать и в следующем романе Лескова — «На ножах».

• Иван Тургенев1867

  Самый европейский из русских классиков XIX века пишет роман, где действие происходит полностью за границей: перед нами исследование того, как живут и ведут себя русские в Европе. Тургенев не без самоиронии описывает споры прогрессистов и консерваторов, разговоры о судьбах родины на чужбине. На этом фоне разворачивается типичная тургеневская история любви и роковых ошибок — но впервые изображение идеологических споров для Тургенева становится важнее сюжета («Отцы и дети» в этом отношении — счастливый баланс).

• Фёдор Достоевский1872

  Под впечатлением от дела маниакального революционера Нечаева, который решил скрепить круг своих соратников общим преступлением — убийством студента Иванова, Достоевский пишет острополитический роман, чья проблематика выходит далеко за рамки памфлета. Всё здесь избыточно: губернский город, где действует революционер Пётр Верховенский, превращается в средоточие мирового зла; за революционными идеями скрывается мистический заговор, за атеизмом — сложный философский тезис о связи свободы воли и самоубийства. Наконец, главный герой романа Николай Ставрогин, скрывающий за надменностью память о страшном грехе, — едва ли не самый экстраординарный из демонических персонажей русской литературы. Среди скандальных героев «Бесов» — капитан Лебядкин, чьи графоманские стихи о «таракане, попавшем в стакан, полный мухоедства» отлично соответствуют до предела накалённой атмосфере романа: бесовство здесь материализуется в самом языке.

  Подробнее о книге

• Иван Тургенев1877

  В центре последнего романа Тургенева — феномен «хождения в народ», социальной и политической пропаганды в полевых условиях, которой предались «новые люди» в 1870-х. Устав от рутины революционного подполья, главный герой романа Нежданов попадает в имение Сипягиных, но здесь его поджидают старые друзья и новая народническая стратегия. Хождение Нежданова в народ оборачивается конфузом, а любовь к последней из волевых «тургеневских девушек», прекрасной Марианне, уходит вместе с политическим куражом. Нежданов отправляется в небытие, а будущее, ясно даёт понять Тургенев, — за сторонником умеренных, но бесповоротных преобразований Соломиным (которому достаётся и рука Марианны). Наименее удачный тургеневский роман, «Новь» — свидетельство жадного внимания позднего Тургенева и вообще русской прозы второй половины XIX века к актуальной социальной повестке, хотя к ней часто подходят со старой эстетической меркой.

• Сергей Степняк-Кравчинский1888

  В отличие от классиков первого ряда, обращавшихся к политическому роману, Степняк-Кравчинский был настоящим революционером: агитатором, террористом (убил главу Третьего отделения), эмигрантом. «Андрей Кожухов» поэтому наиболее ценен как свидетельство из первых рук. Здесь показаны революционеры-народники последних лет правления Александра II: жизнь подполья, тюрьма и бегство, пропагандистская работа и подготовка к покушениям. Роман был написан по-английски и получил название «Карьера нигилиста»; русский текст — перевод, сделанный вдовой Кравчинского. Идеализированному заглавному герою будут подражать реальные революционеры, роман вызовет большой интерес Льва Толстого и станет одной из любимых книг Николая Островского.

• Максим Горький1906

  Классический текст советского канона был создан за 11 лет до Октябрьской революции: главная героиня романа Пелагея Ниловна — мать рабочего-коммуниста Павла; она проникается идеалами революционной борьбы и начинает в ней участвовать; в финале мы видим, как она раздаёт листовки с речью Павла на суде и её хватают жандармы. Герои романа лишены сомнений — прямолинейный сюжет читается почти как сказка или притча, и это впечатление усилено прямыми отсылками Горького к евангельскому контексту.

далее

Классический нон-фикшн

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт.

Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome
Firefox
Opera

Типично Тургенев | Русское дело

Русская литература второй половины XIX века стремится описывать и анализировать жизнь во всех ее аспектах. Это литературное течение называется реализмом. Тургенев был одним из трех громких имен в этом движении. Чем он отличается от Толстого и Достоевского?

Его элегантный стиль

Тургенев был начитан и хорошо образован. Он был лингвистическим виртуозом. Его стиль письма прост, грациозен и элегантен. Его несчастливое детство с тиранической матерью было вошедшей в поговорку золотой жилой для большей части его творчества. Несмотря на это, его работа не совсем угнетает; он иногда печален, но чаще полон надежды и радости. Он явно получал огромное удовольствие, описывая характеры и ситуации.

Тургеневские описания природы не имеют себе равных и являются для меня самой привлекательной стороной его творчества. То, как он описывает мгновение предрассветной весны, или летнее утро в июле, или лес поздней осенью, настолько заразительно, что хочется как можно скорее покинуть дом, чтобы исследовать эти чудеса природы. самим собой! Он так полон жизнерадостности. И написано прямо от души. Вы можете почувствовать запах леса, почувствовать солнечный свет и услышать пение жаворонков.

Тургенев использует каркасную конструкцию в большинстве своих рассказов и романов. Рассказчик вспоминает эпизод из своего прошлого. Это придает его работам личное и сентиментальное качество и делает его подлинным.

Влияние

Литературному термину «лишний человек» мы обязаны Тургеневу, хотя самые известные лишние люди, Печорин и Онегин, существовали уже до тургеневского «Дневника лишнего человека» (1850). Самый известный его персонаж, без сомнения, нигилист Базаров из «Отцов и детей», ставший предметом острых политических дискуссий. Его «Очерки спортсмена» внесли существенный вклад в освобождение крепостных крестьян в 1861 году, чем он по праву гордился.

Тот же узор

Да, многие рассказы и романы Тургенева похожи: герой влюбляется в героиню, а героиня в героя. И никогда не бывает счастливой жизни. Герой трусит, героиня становится монахиней, или кто-то умирает. Вероятно, гораздо разумнее вместо этого любить природу и ходить на охоту со своей верной собакой. И это подводит нас ко второй ведущей теме его произведения: рассказчик любит природу и охоту и во время своих прогулок встречает самых разных помещиков и крестьян. В этих рассказах он ставит под сомнение существующую систему крепостничества.

Почему Тургенев?

Тургенева всегда затмевали Толстой и Достоевский. Но я не могу не подчеркнуть этого достаточно: это совершенно неоправданно. Тургенев никогда не бывает сентиментальным слезоточивым, как Достоевский, или надоедливым всезнайкой, как Толстой. Он тонко и просто оборачивает свое сообщение, но доносит его, не увлекаясь на страницы и страницы. Наоборот! Тургенев писал в основном рассказы, а его романы имеют толщину всего около 150 страниц.

Короче:

В произведениях Тургенева мало что происходит. Ситуация в начале примерно такая же, как и в конце. Остаются только воспоминания и предположения. Читателю приходится довольствоваться обилием красивых атмосферных сцен и размышлений. Даже в переводе вы спотыкаетесь о одну красивую фразу за другой. Вы читаете Тургенева сердцем. Его произведения позволяют мечтать о другом месте и времени, и это делает Тургенева лучшим писателем перед сном.

Дальнейшее чтение:

http://wp.me/p5zzbs-1R – Вечная любовь Тургенева

http://wp.me/p5zzbs-6L – Первая любовь, Ация и весенние потоки

http://wp.me/p5zzbs -6д – Муму – Тихий протест

http://wp.me/p5zzbs-28 – Зарисовки спортсмена Тургенева

Фото Тургенева из Википедии, остальные фото и текст мои.

Опубликовано с помощью Blogsy

Нравится:

Нравится Загрузка…

9 ноября 2016 elisabethm Очерки охотника, отмена крепостного права, книги, классика, Иван Тургенев, литература, россия, русская история, русская литература, Очерки из охотничьего альбома, Охотничьи зарисовки, Тургенев, Обычно, мировая литература

Франция | История, карта, флаг, население, города, столица и факты

флаг Франции

Аудиофайл:
Гимн Франции (см. статью)

Смотреть все СМИ

Глава правительства:

Премьер-министр: Элизабет Борн

Капитал:

Париж

Население:

(оценка 2022 г.) 65 823 000

Курс обмена валюты:

1 доллар США равен 0,949 евро

Глава государства:

Президент: Эммануэль Макрон

Посмотреть все факты и статистику →

Резюме

Прочтите краткий обзор этой темы

Франция , официально Французская Республика , французский Франция или Французская Республика , страна северо-западной Европы. Исторически и культурно среди самых важных стран западного мира Франция также играла очень важную роль в международных делах, имея бывшие колонии во всех уголках земного шара. Ограниченная Атлантическим океаном и Средиземным морем, Альпами и Пиренеями, Франция долгое время была географическим, экономическим и языковым мостом, соединяющим северную и южную Европу. Это крупнейший производитель сельскохозяйственной продукции в Европе и одна из ведущих промышленных держав мира.

Франция — одна из старейших наций земного шара, продукт союза герцогств и княжеств под властью одного правителя в Средние века. Сегодня, как и в ту эпоху, центральная власть принадлежит государству, хотя в последние десятилетия 90 105 регионам страны 90 106 была предоставлена ​​определенная автономия. Французы смотрят на государство как на главного защитника свободы, а государство, в свою очередь, предоставляет своим гражданам щедрую программу удобств, от бесплатного образования до здравоохранения и пенсионных планов. Тем не менее, эта централистская тенденция часто противоречит другой давней теме французской нации: настаиванию на превосходстве личности. По этому поводу историк Жюль Мишле заметил: «Англия — это империя, Германия — нация, раса, Франция — личность». Государственный деятель Шарль де Голль тоже, как известно, жаловался: «Только опасность может сплотить французов. Нельзя на ровном месте навязывать единство стране, в которой 265 видов сыра».

Эта склонность к индивидуализму сочетается с плюралистическим мировоззрением и большим интересом к большому миру. Несмотря на то, что его империалистическая стадия была обусловлена ​​стремлением цивилизовать этот мир в соответствии с французскими стандартами ( la Mission Civilisatrice ), французы до сих пор с одобрением отмечают слова писателя Гюстава Флобера:

Я не более современен, чем я древен. , не более французский, чем китайский; и идея la patrie , отечества, то есть обязанность жить на клочке земли, окрашенном в красный или синий цвет на карте, и ненавидеть другие клочки, окрашенные в зеленый или черный цвет, всегда казалась мне узкой, ограниченный, и свирепо глупый.

Одновременно универсальная и особенная, французская культура широко распространилась и оказала большое влияние на развитие искусства и науки, особенно антропологии, философии и социологии.

Франция также оказала влияние на правительство и гражданские дела, дав миру важные демократические идеалы в эпоху Просвещения и Французской революции и вдохновив рост реформистских и даже революционных движений на протяжении поколений. Однако нынешняя Пятая республика отличается заметной стабильностью с момента ее провозглашения 28 сентября 19 г.58, отмеченный огромным ростом частной инициативы и подъемом центристской политики. Хотя Франция вела давние споры с другими европейскими державами (и время от времени с Соединенными Штатами, ее давним союзником), она стала ведущим членом Европейского союза (ЕС) и его предшественников. С 1966 по 1995 год Франция не участвовала в объединенной военной структуре Организации Североатлантического договора (НАТО), сохраняя полный контроль над своими воздушными, наземными и военно-морскими силами; начиная с 1995, однако Франция была представлена ​​в Военном комитете НАТО, а в 2009 году президент Франции Николя Саркози объявил, что страна вернется в военное командование организации. Как один из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН — вместе с США, Россией, Великобританией и Китаем — Франция имеет право накладывать вето на решения, выносимые на рассмотрение Совета.

Столицей и самым важным городом Франции является Париж, один из выдающихся культурных и коммерческих центров мира. Величественный город, известный как ville lumière , или «город света», Париж часто переделывали, особенно в середине 19 века под командованием Жоржа-Эжена, барона Османа, который был привержен видению Наполеона III о современном городе, свободном от холерические болота и переполненные переулки древности, с широкими проспектами и правильной планировкой. Сейчас Париж — это огромный мегаполис, один из крупнейших мегаполисов Европы, но его историческое сердце все еще можно обойти за вечернюю прогулку. Уверенные в том, что их город находится в самом центре мира, парижане однажды стали называть свою страну состоящей из двух частей: Парижа и Парижа.0105 le desert , пустошь за ней.