Что ценили современники в ломоносове: Михаил Васильевич Ломоносов 1711–1765 — Журнальный зал

Михайло Ломоносов. Русская комета | Правмир

День рождения самого человечного из титанов. Ломоносов – неразгаданный гений. Его значение частенько подвергают сомнениям. Пожалуй, главная его ипостась – просветитель. А что может быть важнее? По крайней мере, в середине XVIII века, как и сегодня, Россия нуждалась в форсированном просвещении и помех на этом пути тогда было не меньше, чем сегодня. Правда, власть наследников императора Петра осознавала необходимость просвещения – хотя бы декоративного. В последние десятилетия мы бодро осознанно откатываемся назад – и это также сознательный выбор, продуманная стратегия. Ломоносов бы её не одобрил.

«Комет бледного сияния и хвостов причина недовольно ещё изведана, которую я без сомнения в электрической силе полагаю… сие явление с северным сиянием сродно». Ломоносов не только исследовал кометы, но и сам был подобен стремительному небесному телу, оставляющему яркий свет в потемках. Русская комета, не померкнувшая в истории.

Что было главным в творчестве Ломоносова – ещё одна неразгаданная тайна. Одно мы можем точно сказать: сила ломоносовского поэтического дарования ощутима и в наше время.

При жизни Ломоносова и ценили главным образом как стихотворца. Именно поэтические успехи принесли ему, простолюдину, славу и положение при дворе. Стихи открывали перед просветителем двери в самые изысканные кабинеты всесильных вельмож. Двор чувствовал необходимость не просто в придворном поэте, который способен развлекать и увлекать рифмованным красноречием. Елизавете Петровне хотелось видеть рядом с троном волшебника, чтобы пленял и поражал, как архитектура Растрелли, чтобы ведал про все секреты просвещённого века не хуже французов и немцев. К тому времени в России уже существовала традиция придворной поэзии. Так, Симеон Полоцкий воспевал царя Алексея Михайловича, Феофан Прокопович и Фёдор Журавский вострубили славу Петру Великому. Современник Ломоносова — Василий Кириллович Тредиаковский сочинял велеречивые оды Анне Иоанновне, а однажды выдохнул, как молитву, очень искренние «Стихи похвальные России». Он заступил на поэтическую вахту несколько раньше Ломоносова. Но именно Ломоносов превратил русскую поэзию в искусство номер один, стал главным комментатором эпохи. И значение его од – воспитательное, политическое – было куда выше, чем у предшественников.

Михайло Васильевич ворвался в литературу полемикой с Тредиаковским и сразу завоевал сердца тогдашних ценителей изящной словесности. Их было немного — верных читателей первых наших поэтов. Но среди них выделялись влиятельные персоны, которых Ломоносов пытался сагитировать стихами, мобилизовать на службу Просвещению. Его стихи (в особенности те, в которых содержались политические программы) заучивали наизусть, переписывали, цитировали. Наконец, в 1751 году вышло в свет «Собрание разных сочинений в стихах и в прозе Михайла Ломоносова. Книга первая». Тираж по тем временам огромный — 1325 экземпляров. К этому времени Ломоносова безоговорочно признавали первым стихотворцем России. И это не на безрыбье: в те времена творили Тредиаковский и Сумароков. Три поэта были непримиримыми соперниками, бранили друг дружку не только устно, но и в стихах. Из всех ристалищ — кулачных и поэтических — Ломоносов выходил победителем.

Императрица Елизавета Петровна не была выдающимся политиком, но она любила Россию, покровительствовала Просвещению. Ломоносов не жалел для неё высоких слов, однако никогда не забывал о главном:

Царей и царств земных отрада,

Возлюбленная тишина,

Блаженство сёл, градов ограда,

Коль ты полезна и красна!

Вокруг тебя цветы пестреют

И класы на полях желтеют;

Сокровищ полны корабли

Дерзают в море за тобою;

Ты сыплешь щедрою рукою

Свое богатство по земли.

Войну воспевали многие поэты – начиная с Тиртея. И Ломоносов не исключения: он и начал с оды На взятие Хотина. Но он умел разглядеть то, что другим было неведомо: ценность и героический смысл мирного развития. Свой программный «Разговор с Анакреоном» Ломоносов завершает неожиданным заклинанием:

Великая промолви Мать,

И повели войнам престать.

Без патриотического прославления мирного труда реверансы в сторону императрицы оказались бы пустой лестью. Но Ломоносов в красочной обёртке дифирамба преподносил власть имущим лекарство для России, программу развития страны. Современные властители тоже нередко слышат комплименты — правда, не в стихах, а в шершавой прозе. Но советчиков ломоносовского закала что-то не видно.

Ломоносов знал толк в афоризмах, умел заострить мысль, усилить ее логикой парадокса, а в стихах был так органично выразителен, что образы его, если уж встали перед глазами, — из памяти не выветриваются. Разве можно позабыть эти строки, прочитав однажды:

Открылась бездна звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна.

Если бы нам потребовалось в двух строках показать красоту русской поэзии, эти стихи Ломоносова пришлись бы кстати. Ясный язык (как тут не вспомнить определение «прекрасная ясность»?) позволяет Ломоносову в двух коротких строках выразить мысль, к которой человечество шло тысячелетия. А ещё – образ найден подлинно звёздный.

Когда Ломоносов написал эти стихи, ему шел тридцать третий год. Он уже был великим ученым и просветителем. Пришло время расцвета его поэтического таланта — и славная (и пространная: в пятнадцать шестистиший!) поэтическая дилогия написана, кажется, на одном дыхании. «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» и «Утреннее размышление о Божием величестве» — две песни во славу мироздания.

Сам Ломоносов как-то проговорился: «Ода моя о северном сиянии, которая сочинена 1743 года, а в 1747 году в Риторике напечатана, содержит мое давнишнее мнение, что северное сияние движением эфира произведено быть может». Можно подумать, что это слишком рационально, что, оказывается, все дело в научной гипотезе, а поэзия — только средство для ее популяризации. Полагаю, Ломоносов в этом объяснении просто не пустил нас в свою поэтическую мастерскую, не стал пытаться объяснять необъяснимое, ограничился самыми очевидными комментариями. Тем более что научные концепции в этих размышлениях и впрямь присутствуют.

Есть в русской поэзии стихотворения, в которых соединены тайна и сермяжная материя, рациональные размышления и молитвенный восторг. Сами по себе эти стихи загадочны, необъяснимы, как необъяснима гармония. Поражает не стихотворная эквилибристика, хотя трудно не восхититься, как владел ею Ломоносов в XVIII веке, не имея за спиной внушительной антологии предшественников! Читаем — и открывается бездна. Космическая, небесная? Или это бездна поэзии Ломоносова? Ломоносов отобразил мир многообразный: от пользы стекла до раскаяния перед Богом. В середине XVIII века Михайло Васильевич создает духовные оды — пожалуй, лучшее, что он сделал в поэзии. Он был способен к молитве, как мало кто из ученых:

О Боже мой, не удалися,

Покрой меня рукой своей

И помощь ниспослать потщися

Объятой злом душе моей.

Ломоносов был могучей личностью, его обуревала жажда больших свершений. Такому богатырю куда сложнее смириться, победить гордыню. Тем ценнее его признания.

Ломоносов допускал даже смелые, вызывавшие споры сравнения создателя Российской империи с Творцом:

«Он Бог, он Бог твой был, Россия…»

(Ода 1743 г.).

Это, конечно, допущение «пиитической фантазии», художественная вольность, которая многим казалась кощунством.

Культ Петра необходим Ломоносову для утверждения славы России, для утверждения права России на великих, бессмертных героев. По Ломоносову, победы Петра затмевают самые сильные сцены «Илиады», «Одиссеи» и «Энеиды». Стоит только изобразить их достойно — и получится несравненная поэма. Такая гиперболическая идейная установка сопровождает образ Петра на протяжении всей поэмы. Характерно, что Ломоносов включает в свой эпос о Петре Великом и были о современных ему героях — воинах Семилетней войны.

Петр у Ломоносова пророчествует, как вергилиевский Эней (все-таки Эней остается ключевой мифологической фигурой для понимания образа Петра), проникая в славное будущее создаваемой им империи, а Ломоносов ставит именно такую стратегическую задачу. Пророчество Петра содержит и характерный для Ломоносова апофеоз науки и географических исследований, героизация которых входит в программу поэта:

Колумбы росские, презрев угрюмый рок,

Меж льдами новый путь отворят на восток,

И наша досягнет в Америку держава…

Эти строки перекликаются с прославлением подвигов бесстрашного путешественника Витуса Беринга, которое мы встречаем в елизаветинской оде Ломоносова 1742 года.

Государство, Просвещение, великие задачи… А как же лирика? «Нежности сердечной в любви я не лишен», — признавался Ломоносов. Не лишен он был и юмора, и самоиронии и умел проявлять это в стихах. Выделяются из громоподобного поэтического наследия Ломоносова и «Стихи, сочиненные на дороге в Петергоф, когда я в 1762 году ехал просить о подписании привилегии для академии, быв много раз прежде за тем же». Неутомимый Ломоносов позавидовал беззаботному кузнечику… В строках, обращенных не к императрице, даже не к народу, а к самому себе, — печаль стоика, минутная слабость:

Ты скачешь и поешь, свободен, беззаботен,

Что видишь, все твое, везде в своем дому.

Не просишь ни о чем, не должен никому.

Благодаря таким стихам мы вспоминаем Ломоносова не только с преклонением, но и с душевной теплотой. Кто из нас не завидовал счастливой беспечности? Перед нами уже не парадный портрет из учебника, не монумент, а живой человек. Именно поэзия навсегда сохранила обаяние великой души – без помпезности. Сброшен парик. Неутомимый Михайло Васильевич устал. Иногда и Ломоносовы устают. Но и в его жалобах чувствуется ирония по отношению к собственной слабости. Ведь ясно, что он снова и снова будет ездить в Петергоф, чтобы капля камень точила. И сил про запас копить не станет. На то и титан, хотя и человечный.  

Поскольку вы здесь…

У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.

Сейчас ваша помощь нужна как никогда.

К 300-летию М.В. Ломоносова

4 апреля 1765 года в Петербурге неожиданно
скончался после непродолжительной болезни в
полном расцвете сил, в разгаре научной и
художественной работы писатель и ученый,
академик М.В. Ломоносов.

Смерть его произвела большое впечатление на
современников. В нем ценили знаменитого русского
писателя-поэта, своеобразную сильную личность,
пробившуюся в первые ряды людей своего века из
крестьянской среды архангельского захолустья.

Но едва ли кто тогда думал о нем как о великом
ученом.

Ломоносов-поэт стал на грани новой русской
литературы. О том,, что он был ученый, забыли. Об
этом вспомнили и заговорили о его научных трудах
через сто лет, когда Академия наук, Московский,
Казанский, Харьковский университеты
торжественно помянули годовщину его смерти, а
Академия наук издала материалы для его
биографии. Как это ни странно, но это так. Ряд идей
М.В. Ломоносова ближе, яснее и понятнее в начале XX
в., чем они были в середине века прошлого..

Годы идут – и какие годы в истории
естествознания! – а фигура старого, недавно
забытого русского натуралиста становится перед
нами, его потомками, все более яркой, сильной,
своеобразной. Из его работ, написанных по латыни
или стильным русским языком древнего мастера,
перед нами открываются поразительные прозрения
науки нашего времени.

История научных идей никогда не может быть
окончательно написана, так как она всегда будет
являться отражением современного состояния
научного знания в былом человечестве. Каждое
поколение пишет ее вновь. История биологии,
написанная в эпоху Кювье, не может быть похожа на
ту, которую даст последователь Дарвина. История
физики, набросанная строгим приверженцем
эфирной теории света, не будет одинакова с той,
какую нарисует современный натуралист,
проникнутый идеями о явлениях лучистых
истечений. Человечество не только открывает
новое, неизвестное, непонятное в окружающей его
природе – оно одновременно открывает в своей
истории многочисленные забытые проблески
понимания отдельными личностями этих, казалось,
новых явлений. Движение вперед обусловливается
долгой, незаметной и неосознанной
подготовительной работой поколений. Достигнув
нового и неизвестного, мы всегда с удивлением
находим в прошлом предшественников.

В первой половине XVIII в. М.В. Ломоносов был таким
провозвестником нашего века в области науки о
мертвой природе. Физика, химия, минералогия,
геология, геофизика, физическая химия были полем
его самостоятельной мысли, упорной научной
работы.

Научная работа каждого натуралиста слагается:
1) из точного констатирования фактов, 2) из их
объяснения – научных идей и 3) из оценки фактов и
идей – методики научной работы в широком смысле
этого слова./3/

М.В.Ломоносов прожил блестящую, но трудную
жизнь. И как ученый, и как поэт Ломоносов все свои
знания и силы отдал служению народу и родине. Вся
его жизнь была полна неустанных творческих
исканий и героической борьбы с врагами, всячески
препятствовавшими его преобразовательной
деятельности в области просвещения. В своих
предсмертных записках Ломоносов, между прочим,
пишет: “За то и терплю, что стараюсь защитить
труд Петра Великого, чтобы выучились россияне,
чтобы показали свое достоинство…Я не тужу о
смерти: пожил, потерпел и знаю, что обо мне дети
отечества пожалеют…”. Его преследовали
академические дрязги и неурядицы. Здоровье было
подорвано. Ломоносов умер 4 апреля 1765 г., в
возрасте 54 лет, похоронен на Лазаревском
кладбище Александро-Невской лавры в
Санкт-Петербурге. Умирая, Ломоносов говорил
своему другу академику Я.Я. Штелину: “Жалею
только о том, что не мог совершить всего того, что
предпринял для пользы отечества, для приращения
наук и для славы Академии”.

Многогранность, глубина и всеобъемлющий
характер научных обобщений Ломоносова, острота и
смелость его предвидений раскрылись лишь
постепенно. Человек из народа, М.В. Ломоносов всю
свою жизнь стремился

“Размножить миром нашу славу

И выше как военный звук

Поставить красоту наук”.

Эта цель была достигнута им полностью. М.В.
Ломоносов стал национальной гордостью нашей
страны.

М.В. Ломоносов всю жизнь упорно работал в
области конкретных фактов; отдельные его
наблюдения над минералами, опыты электрические и
над явлениями замерзания, наблюдения над
полярными сияниями или морским льдом и т. д.,
несомненно, в свое время имели значение и не
прошли бесследно. Однако не они заставляют нас
сейчас вспоминать Ломоносова. Гений Ломоносова
наиболее резко проявился в других областях, в
областях научных идей и научной методики.

В отличие от натуралистов своего времени,
Ломоносов резко порвал со схоластической
традицией, охватывающей естествознание первой
половины XVIII века. Логику сильного ума он
направил к точным фактам, какие сам наблюдал в
природе или которые брал от наблюдателей,
далеких от школьных предрассудков. Благодаря
этому он пришел к современному нам пониманию
некоторых областей знания. В работе “О слоях
земных” (1763) он дал первое по времени изложение
современной геологии, тогда еще не
существовавшей. Он исходил в этой работе от
представления о единстве процессов во времени, о
необходимости объяснять прошлое Земли исходя из
ее настоящего. Эта работа стоит почти одиноко во
всем XVIII веке, как провозвестник будущего. До
середины XIX века она сохраняла свежесть новизны.
Еще резче сказалась сила его гения по отношению к
двум областям знания, сложившимся на наших
глазах,– геофизике и физической химии. Как
геофизик Ломоносов не оценен до сих пор. Его
значение в физической химии было понято лишь в
конце XIX века, ибо в это время только была создана
эта наука. Она является блестящим созданием
конца XIX столетия; сейчас она охватывает все
области знания, всюду мы сталкиваемся с полем
явлений, к ней относимых: в минералогии, биологии,
медицине, технике. Между тем мечты о создании
такой науки, попытки ее синтеза среди общего
непонимания шли здесь, в Петербурге, в глухое,
тяжелое время и в грубой обстановке 1740–1760-х
годов¹. Большая часть относящейся сюда
работы Ломоносова осталась в рукописях и не была
в свое время напечатана.

Наряду с такой методологической работой
Ломоносов сделал ряд научных обобщений,
получивших признание и открытых другими много
позже его времени. Ему принадлежит первенство в
открытии закона постоянства массы (закона
Лавуазье). Он явился предшественником Лавуазье в
понимании явлений горения. Среди насмешек и
непонимания он стоял на почве волнообразной
теории света, упорно работал над доказательством
идеи, что теплота есть движение. В связи с этим у
него мелькали яркие мысли о законе сохранения
энергии. Он первый дал правильное толкование
явлениям замерзания морской воды. До Вернера
указав на различие возраста минеральных жил, дал
правильное объяснение происхождению чернозема,
металлоносных россыпей, образованию
окаменелостей, землетрясений…

Можно было бы долго перечислять отдельные –
крупные и мелкие – идеи нашего времени в
миросозерцании и работе великого русского
ученого середины XVIII в. Это перечисление не может
быть дано здесь, в краткой работе. Оно сделано и
сейчас делается русскими натуралистами, по всей
Руси сейчас понимающими Ломоносова.

Но, вспоминая Ломоносова, нельзя не
остановиться еще на одной характерной черте его
научной деятельности, сближающей его с нашим
веком. Он все время стоял за приложение науки к
жизни, он искал в науке силы для улучшения
положения человечества. Наряду с философскими
обобщениями его все время привлекало прикладное
естествознание. Не чуждаясь широких обобщений,
он неуклонно имел в виду возможную “пользу”, он
стоял непрерывно в соприкосновении с жизнью.. Это
стремление охватывало в XVIII столетии широкие
круги натуралистов; в связи с ним стояли многие
из изобретателей, изменивших в конце века
картину промышленной жизни; оно привело к тому
росту техники, который характеризует XIX в.

Для Ломоносова это стремление принимало
характерную форму этических положений. Стремясь
к истине, он в то же время верил в гуманитарное,
человеческое ее значение. Полный жизни и энергии,
он сейчас же стремился воплотить эту свою веру в
жизнь.

Может быть, именно поэтому, благодаря
искренности, активности и цельности его
личности, так жив и близок для нас его образ по
прошествии двух столетий./3/

Жизнь Ломоносова раскрывается перед нами как
самоотверженный подвиг, как вечный пример
неутомимого дерзания и порыва. /7/ Сегодня мы
восхищаемся и гордимся великим своим предком,
истинным сыном своей родины.

План проведения мероприятий

Дата	Класс	Мероприятие	Ответственные
1 неделя ноября	4–11	Подготовительная работа в классах Эмблема, посвященная 300-летию М.В..Ломоносова	классные руководители
2 неделя ноября	4–11 4 5 6 7 8 9 10 11	Беседы с учащимися по классам: “Воспоминания о Ломоносове” “Отечество помнит М. Ломоносова” “Ученый, поэт, педагог” “Ломоносов как естествоиспытатель” “Труды Ломоносова в географии” “Слово о поэте, ученом, реформаторе русского литературного языка” “Создатель русского фарфора” “Мозаики Ломоносова”	учитель химии кл.рук учитель истории учитель литературы учитель биологии учитель географии учитель литературы учитель химии учитель химии
3 неделя ноября	7–11	Конкурс эссе “Ломоносов – России ” (Приложение 1)	оргкомитет
3 неделя ноября	7–11	Олимпиада по жизни и творчеству М. В.Ломоносова. Заседание клуба “Знатоки Ломоносова”	оргкомитет
4 неделя ноября	7–11 4–7	Презентация книги “Михаил Ломоносов” из серии “Наша история.100 великих имён” Исторические параллели: карта личных связей М.В.Ломоносова Виртуальная поездка в музей Ломоносова в Холмогорах.	оргкомитет
23 ноября	7–11	Читательская конференция “Самородок земли русской” (Приложение 2)	Макаров Ю.Б.
24 ноября	7 8–11	Просмотр видеофильма “Михайло Ломоносов” Просмотр документально-художественного фильма “Звезда Ломоносова”	Макаров Ю. Б.
25 ноября	7–11	Подведение итогов месячника “Именем Ломоносова названы” (Приложение 3)	оргкомитет

Оргкомитет:

Председатель: Макаров Ю.Б., учитель химии.
Члены оргкомитета: Горожанинова И.В.,
учитель литературы Малькова Л.А., учитель изо
Курепятова Н.В., учитель музыки Сорокин Я., ученик
11 класса

Жюри:

Председатель: Каткова М.А., заместитель
директора по ВР

Члены жюри:

Бегларян А. – 11 класс.

Миронова О. – 10 класс.

Стручков А. – 9 класс.

Ибрагимова С. – 8 класс.

Лебедев Д. – 7 класс.

Примечание: Методическое обеспечение
осуществляет учитель химии Макаров Ю.Б.

Литература

1. Астафуров В. И.

М.В. Ломоносов. – М.:
Просвещение, 1985., с.138–140.

“Наша история. 100 великих имён”. Еженедельное
издание. Выпуск № 19, 2010.

Михаил Ломоносов | Культура России в достопримечательностях

Памятные доски деятелям театра, Памятные доски писателям

16 октября 2021 г. russianmonuments 4 комментария

Не знаю почему, но я всегда любил Александра Сумарокова. Для нерусского знатока русской литературы Сумароков — один из тех писателей, которых зубришь перед устными экзаменами. Его не изучали ни на каких занятиях и семинарах — они были посвящены Пастернакам, Толстым, Достоевским, Пушкиным, Гоголям. Сумароковы и другие писатели XVIII века? Их никто не учил. Но аспиранта там не для того, чтобы его учили. Аспирант должен учиться. Так что вы делаете это самостоятельно. Вы неделю читаете Василия Тредиаковского, несколько дней читаете Михаила Ломоносова.
Студент, мнящий себя кем-то вроде знатока драмы и театра, когда-нибудь прочитает все трагедии Владислава Озерова (на самом деле любящего Фингала ). Вы планируете прочитать все пьесы Екатерины Великой, но в итоге признаете, что вам это, вероятно, не нужно. Вы читаете Василия Капниста и безумно любите Chicanery , недоумевая, какого черта никто не взялся за это 200 лет. Вы более чем знакомитесь с Яковом Княжниным и Александром Аблесимовым (что вознаграждает вас спустя десятилетия в Москве, когда вы видите постановки в двух разных театрах по произведениям этих писателей). Вы читаете Михаила Хераскова, но не помните его. Вы любите Дениса Фонвизина, особенно его The Brigadier , хотя все пытаются вам сказать, что его The Minor — его главная игра — койка. Вы с удовольствием читаете комедии Александра Шаховского, хотя и близко не читаете все 100 его пьес — на самом деле, наверное, выручаете, не дойдя до 10-процентной отметки. Но вы восхищаетесь его умением перевернуть шуточную фразу.
Другими словами, вы читаете сами себя глупо, практически без чьего-либо обучения. О, есть горстка книг, в которых на словах упоминается ранняя русская драматургия. Вы читаете их, и у вас мало что получается. Так что это марафонское чтение очень старых пьес, до которых веками никто не заботился (за редким исключением, natch), действительно ставит вас в тупик. Это либо тонуть, либо плыть, и вы никому не признаетесь, что тонете так же часто, как плывете.
А вот и Александр Сумароков. Человек не пользуется большим уважением. Другие писатели смеются над ним. Критики и историки говорят вам, что он не был хорошим писателем. Д. С. Мирский, один из упомянутых мною фундаментальных историков, писал, что «литературная ценность» сумароковских пьес «невелика» и что они «пахнут переводом». Эх. Казалось бы, никто не говорил с Мирским о народной традиции. Ну, разве что Сумароков вряд ли был народным…
Как бы то ни было, Сумароков у меня всегда был слабоват. Если ему кто-то не нравился (а ему не нравились многие люди), он садился и писал пьесу с нападками на них, как делал в довольно забавном 9-м эпизоде.0010 Tresotinius , пародировавший Тредиаковского. Сумароков не сомневался в своем месте в истории русской литературы середины XVIII века: он был ее величайшей и влиятельнейшей звездой. На самом деле он действительно им был, по крайней мере, до появления Гаврила Державина, а затем и Александра Пушкина. После этого Сумароков как бы упал со стола. Но у человека был характер, у него была наглость, и у него был немалый талант. Просто вы пытаетесь собрать в себе влияния и стили, и надежды, и чаяния целого народа, не имеющего литературных традиций, если только вас не зовут Пушкин… Но и у Пушкина, конечно, были все писатели, о которых я уже упоминал, от которых можно было отталкиваться. У Сумарокова почти ничего не было. Итак, когда он принес «Гамлет » и «Макбет » в русский канон — даже если он упрощал и усложнял их — он ставил вехи для будущего русской культуры. Вдобавок ко всему, Сумароков был одним из первых крупных российских издателей, редактором влиятельного журнала Деловая пчела или Промышленная пчела , смотря как перевести. Он писал стихи, эссе, участвовал в социальных и политических дискуссиях (в некоторой степени) и был всесторонним — будем честными, давайте отдадим ему должное — человеком эпохи Возрождения.

Сумароков родился 25 ноября 1717 г. , а умер 12 октября 1777 г. (по современным датам григорианского календаря). Согласно хронологическому, но неполному «Избранным произведениям А. П. Сумарокова», свои первые стихи он написал около 1739 года. Он писал не менее 25 различных поэтических жанров, в том числе балладу, оду, мадригалы, переводы, послания, эклоги, идиллии, элегии, сонеты и многие другие. В этом далеко не полном источнике 268 работ. (Список включает некоторые трагедии и переводы, но не включает его публицистика, эссе, 12 комедий или его переработок Шекспира.) Но есть серьезная проблема с подсчетом и исследованием полного литературного творчества Сумарокова, поскольку весь его архив был утерян. . У нас нет ничего, кроме опубликованных текстов, к которым можно вернуться. Более того, к моменту его смерти о нем уже практически никто не заботился. Он был нищим, нелюбимым, неуважаемым, на самом деле о нем никто даже не думал. Его похоронили на кладбище Донского монастыря в Москве, но и его могила со временем была утеряна. В его честь в 19 г.51, но размещение этой плиты (которую я помню, как увидел и резко остановился, как если бы увидел привидение) не имеет ничего общего с местонахождением его останков. Когда Сумароков умер, у него не осталось денег на похороны, поэтому некоторые московские актеры собрали сбор и покрыли расходы. Это был классический случай превращения богатства в нищету.
Последний раз, когда я был в Санкт-Петербурге несколько лет назад, я пять дней бродил по городу с огромным списком адресов в руках. Одним из них был Большой проспект, 31 на Васильевском острове. Исследования показали, что там была мемориальная доска в честь Сумарокова. Действительно был, и вот что на нем написано: «На этом участке находился дом, в котором проживал с 1765 по 1769 г., писатель, поэт, драматург, крупный театральный деятель Александр Петрович Сумароков».
Итак, на что мы смотрим, когда стоим на углу этой улицы и читаем слова на мемориальной доске в честь великого человека? Ничего такого. Практически ничего. Если только мы не заглянем в катакомбы собственных воспоминаний и мыслей. Стоя здесь, я не чувствовал ни озноба, ни мистического магнетизма, ни чувства дежавю. Я старался. Я искал это. Я чувствовал это. Его там не было. Здание, которое сейчас стоит здесь, не имеет ничего общего ни с Сумароковым, ни с его временами, оно появилось намного, намного позже. Улицы здесь, люди, стоящие вокруг или проходящие мимо, — все это не имеет никакого отношения к Сумарокову. Никто не остановился, чтобы посмотреть на табличку, всем было наплевать. Даже когда я его поставил и начал фотографировать с одной и с другой стороны. Обычно этого достаточно, чтобы вызвать любопытство хотя бы у некоторых прохожих. Не здесь. Не это место. Эти местные жители уже знали: здесь нам ничего не нужно знать.
Судьба — это индейка, как говорят русские. Я понятия не имею, откуда взялась эта фраза. Но это тот, который вы можете хорошо, трудно прочувствовать. Особенно, когда вдумываешься в жизнь и творчество Александра Сумарокова, а потом вдумываешься в то, как мир отвернулся от него к моменту его смерти, а потом просто забыл о нем.
Однако, чтобы не топиться в собственных слезах, порадуемся, что в маленьком Человеческом Театре в Москве недавно открылся спектакль под названием (Сумароков) Гамлет . Возможно, это первая постановка некогда великого писателя за 200 лет. Хорошо Владимиру Скворцову, который поставил. Мужчина по моему сердцу. Да здравствует память Александра Сумарокова.

Александр АблесимовАлександр ПушкинАлександр СумароковДенис ФонвизинДС МирскийМихаил ХерасковМихаил ЛомоносовВасилий ТредиаковскийВладимир СкворцовВладислав ОзеровЯков Княжнин

Памятники писателям

5 апреля 2016 г. russianmonuments Оставить комментарий

Щелкните фото для увеличения .

Вчера я получил кайф, прочитав этот пост на странице директора Филиппа Григоряна в Facebook: « Я не в состоянии понять концепцию этого проклятого «музеона». Я думаю, что это адский мусор. Какого хрена здесь стоит этот Ломоносов, не на гранитном постаменте в центре парка его имени, а в грязи под каким-то кустом, рядом с каким-то чертовым оленем из трубок???? » Свою мини-разглагольствование он сопроводил двумя фотографиями — Ломоносова в грязи и стоящего рядом трубчатого оленя.
Видите ли, несколько недель назад я сам ходил по этому месту под названием Музеон и сам сделал несколько фотографий, в том числе и Ломоносова (прошел мимо оленя). Я думал, что, наверное, отложу их на черный день, когда мне больше не о чем будет писать, но Григорян вызвал у меня желание вернуться к ним прямо сейчас – не спорить с ним, а даже соглашаться с ним. , а только потому, что эти небрежно сделанные снимки вдруг приобрели определенную срочность в реальном времени.
Музеон — открытый парк скульптур за Домом художника, расположенный на Крымском валу в Москве. По сути, это кладбище скульптур и памятников. Здесь есть жуткий, хорошо сделанный Сталин и много халтуры Ленина. На этих страницах я написал о нескольких более интересных произведениях, которые можно здесь найти – Максим Горький, Александр Пушкин, Михаил Лермонтов и, может быть, еще одно или два. Вы можете преследовать их в этом блоге.
Но Филипп прав, конечно. В этом месте есть странность. Это не имеет никакого смысла. Многие из заброшенных старых памятников — Брежневу и ему подобным — стоят в ряды, как плохие надгробия. Я писал здесь о мраморном Пушкине, который причудливо застрял в углу между двумя сходящимися тротуарами. Когда я его сфотографировал, его ноги были в грязи — просто царский беспорядок. Лучшим, более интригующим произведениям, таким как этот Ломоносов, иногда повезло оказаться за пределами сетки кладбища. Но вопрос Григоряна — первый, что приходит на ум любому проходящему — что это, черт возьми, здесь делает? Где это было раньше? Почему его сейчас нет? Это действительно лучшее место, которое они могли найти для этого?

Эту скульптуру «первого гения» России — математика, астронома, химика, поэта, драматурга и многих других — изготовил Леонид Баранов (1943 г.р.). Баранов — успешный скульптор, специализирующийся на работе в честь известных личностей. Он создал подобие Петра Великого, которое стоит в Амстердаме (куда Петр отправился учиться ремеслу кораблестроения), и является автором памятника Федору Достоевскому, который стоит в Баден-Бадене (где Достоевский любил играть в азартные игры). Скульптура Ломоносова, которую мы здесь видим, на самом деле является копией оригинала, созданного в 19 веке.80 для Театра имени Ломоносова в Архангельске, недалеко от места рождения великого человека.
К моему огорчению Филиппа Григоряна, этот дубликат был вторично отлит из оригинального слепка в 1991 году специально для того, чтобы стоять здесь, в парке Музеон. Это объясняет, почему он стоит вне «надгробных рядов» — это не спасательная работа, а чей-то целенаправленный выбор.
Мне эта штука больше нравится. Это похоже на комикс, но в то же время отдает дань уважения исторической реальности. Симпатичные рюши (если это не то слово, то должно быть) на рубашке приятно перекликаются со слоями кудрей в предположительно напудренном парике Михаила. Взгляд даже через два пустых глаза конкретен и сфокусирован. Выражение лица достаточно пустое, чтобы мы могли прочесть в нем то, что хотим, но достаточно ясное, чтобы дать ощущение знания и самооценки. Пухлые щечки прекрасно сочетаются с низким, но длинным лбом, широкими покатыми плечами и удобно выступающим животом. Интересна мне и крохотная книжечка в левой руке Ломоносова, и большая, сильная, вытянутая правая рука, мимо которой многие прохожие, видимо, не могут пройти, не встряхнув хорошенько. Я сделал это сам, и клянусь, Ломоносов вернул хороший, крепкий, джентльменский трэш.

Федор ДостоевскийЛеонид БарановМихаил ЛомоносовФилипп Григорян

Памятники писателям

20 октября 2014 г. russianmonuments 1 комментарий

Вы не представляете, в какие истории попадаете, когда подходите к памятнику на улице. Тот, который я сегодня выделяю, чествует великого Михаила Ломоносова (1711-1765), первого в России всего в искусствах и науках. Он был по существу первым значительным поэтом, драматургом, переводчиком, научным экспериментатором, химиком, физиком, астрономом, геологом, металлургом… Он учился в Киеве, Москве, Санкт-Петербурге, Марбурге и Фрайбурге, если назвать несколько мест. В 1755 году по плану Ломоносова был основан Московский университет. Это все довольно хорошо известно. Немногие из нас, кто изучал пьесы и стихи Ломоносова, смеялись, если честно. Но тогда, если мы собираемся быть честными, давайте также будем справедливы: сколько из тех, кто смеялся, единолично заложили литературную и научную основу для целой нации? Да правильно. А теперь иди и посмейся еще, если сможешь.
О чем я, по крайней мере, не догадывался, так это о том, что памятник Ломоносову, стоящий сейчас перед старым зданием МГУ на Моховой улице, напротив Красной площади и Кремля, уже третий, украшающий это пространство. Первым был небольшой бронзовый бюст работы Федота Шубина, открытый в 1877 году (1876 год по старому стилю). Однако этот бюст сильно пострадал в 1944 году во время Второй мировой войны, когда в него попал осколок бомбы. В 1945 году было принято решение поручить известному скульптору Сергею Меркурову заменить бюст статуей большего размера. Он так и сделал, но по пока неясным для меня причинам использовал временную штукатурку или гипс, окрашенный под бронзу. В результате к 1957 его статую пришлось заменить, что привело нас к тому произведению, которое мы сейчас видим, когда идем по территории Московского университета в центре города. Это изображение молодого Ломоносова, возможно, еще самого студента. Скульптор Иосиф Козловский. Я собрал большую часть этой информации с нескольких страниц русской Википедии.

Еще немного неторопливого исследования открывает больше интересных фактов. Кажется, наш поэт и ученый был вспыльчив и был не прочь поколотить пару раундов. Согласно статье в газете «Аргументы и факты», однажды Ломоносова даже вскоре судили и посадили в тюрьму за драку. Один из примеров его физической силы и готовности ее использовать стал чем-то вроде легенды. Однажды вечером, когда Ломоносов шел по Васильевскому острову в Петербурге, к нему подошли трое матросов. Ломоносов набросился на них с такой яростью, что двое потенциальных нападавших тут же набросились на него. Третий имел несчастье попасть в руки Ломоносова и распластался на улице под тяжелой рукой ученого человека. «Как зовут этих двух бандитов и что ты собирался со мной сделать?» — спросил Ломоносов у своего пленника. Вскоре последовал ответ, что целью было ограбление. — Вы, мошенники, вы! Ломоносов загремел: «Тогда я тебя ограблю!» И он приступил к разделу одежды с нападавшего, ставшего жертвой, и забрал ее домой в качестве трофея за свой подвиг.
Скажи мне вот что: сколько стран могут заявить, что их первый поэт, ученый и ученый был также чемпионом по уличным боям?

Федот ШубинИосиф КозловскийМихаил ЛомоносовСергей Меркуров

Ищи:

Введите адрес электронной почты, чтобы подписаться на этот блог и получать уведомления о новых сообщениях по электронной почте.

Адрес электронной почты:

Присоединяйтесь к 113 другим подписчикам

Следите за русской культурой в Достопримечательности на WordPress.com

Для этого слайд-шоу требуется JavaScript.

Президент IAFOR посетит Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова в качестве приглашенного лектора

ИАФОР
на
11 мая 2016 г.

Д-р Джозеф Холдейн, президент и главный исполнительный директор IAFOR, выступит в качестве приглашенного лектора магистерского курса факультета журналистики «Актуальные проблемы средств массовой информации» в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова, Россия, в пятницу, 20 мая 2016 г.

Д-р Холдейн будет опираться на его академический интерес к политике, истории и международным отношениям, его опыт проживания в Японии, а также его опыт посещения Института французской прессы в Университете Парижа II (Университет Пантеон-Ассас) и Школы журналистики. в Sciences Po Paris, чтобы внести свой вклад в качестве одного из приглашенных «влиятельных ученых в области СМИ».

Названия лекций

«Извини, пожалуй, самое трудное слово» Манипулятивные истории и национальные нарративы: Япония, Китай, Запад и остальные

В этой лекции будут рассмотрены вопросы, связанные с историей Японии, ее послевоенными и современными отношениями с странах, а также то, как СМИ помогли сформировать и определить отношение к истории переговоров, и как вопросы, связанные с извинениями, политизировались, использовались, злоупотреблялись и т. д.

сравнительные международные отношения, общение и история.

Документирование Японии: 45|45

Визуальное изображение — невероятно важный способ передачи информации и рассказывания историй, некоторые образы встраиваются в нашу память и помогают определять людей и поколения, а также могут формировать историю. Документальная фотография (фотожурналистика) оказала чрезвычайно сильное влияние на социальные изменения с самых первых дней существования фотографии, и эта лекция представит Премию IAFOR в области документальной фотографии и будет включать слайд-шоу победителей прошлогоднего конкурса.

В основной части лекции будет представлен визуальный исторический и культурный тур по Японии, представленный 45 изображениями страны за 45 минут.

Изучите исследовательский архив IAFOR

Поиск конференций IAFOR

С 2009 года Международный академический форум (IAFOR) приглашает более 40 000 ученых на свои междисциплинарные конференции, проводимые по всему миру.