Брежневский застой это стабильность общества или консерватизм: Эпоха ностальгии по эпохе застоя

Содержание

Эпоха ностальгии по эпохе застоя

19.12.2006 | Сергей Маркедонов

19 декабря 2006 года Генеральному секретарю ЦК КПСС и председателю Президиума Верховного Совета СССР Леониду Ильичу Брежневу исполнилось бы 100 лет. Если бы Советский Союз каким-то чудом сохранился, наверняка «весь мир и все прогрессивное человечество» отмечали бы юбилей лидера советского государства, пламенного борца за мир и великого литератора. Не остались бы в стороне и западные «кремленологи», которые отметили бы особенности «доктрины Брежнева» и советской экспансионистской политики в Центральной и Восточной Европе.

Сегодня же все обходится без фанфар, хотя фигура генсека в течение всего юбилейного декабря была в фокусе внимания российских ТВ-каналов. Здесь можно вспомнить и «объективистский фильм» Леонида Парфенова, и повтор телесериала о «дорогом Леониде Ильиче» с прекрасным актерским составом (Сергей Шакуров, Василий Лановой, Игорь Ясулович, Светлана Крючкова), и многочисленные ТВ-воспоминания о «незабываемых 70-х». Апофеозом сегодняшней телевизионной «брежненианы» стал повтор по НТВ документального фильма 1976 года «Биография коммуниста», вышедшего в эфир без какого-либо предварительного комментария историка или кинокритика. Посмотришь такую телевизионную биографию и начинаешь прямо таки лютой ненавистью ненавидеть «перестройку» за то, что она сломала такую идиллическую картину. Сразу подумалось, а что если бы в Германии годов эдак 60-х без всяких комментариев вышла документальная лента «Биография члена НСДАП». Логически это тоже можно было бы обосновать. При Гитлере, например, интенсивными темпами строили автобаны, а в концлагерях убивали не только евреев, но также коммунистов и гомосексуалистов. Наверное, определенную часть населения такая логика вполне устроила бы…

Впрочем, автору этого текста довелось пожить в «славные 70-е» и не менее достойные 80-е, поучиться в советской школе, послушать лицемерные отчеты комсомольских и пионерских вождей, постоять в советских очередях и покататься в колбасных поездах «Тихий Дон» из Ростова-на-Дону в Москву. Об этом фирменном поезде именно в брежневские годы появилась пословица «Голубой с красной полосой пахнет колбасой». Еще вспоминаются анекдоты про Брежнева, которые на кухнях «травили» фактически повсеместно. На ум приходит и загадка тех лет: «Брови черные, густые, обе челюсти вставные, он и маршал, и герой, догадайся, кто такой?…!»

Это, однако, вовсе не мешало ревностным рассказчикам по «основному месту работы» славословить «генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР, маршала Советского Союза и четырежды героя Советского Союза, героя Социалистического труда и прочее и прочее…»

Впрочем, та загадка славной брежневской эпохи имела характерный финал «Кто загадке даст ответ, то получит 10 лет»…

А потому ТВ-ностальгия не берет за душу. Слишком живы в памяти впечатления об обязательных школьных сочинениях по великим произведениям мировой литературы (а их именно так и рассматривали тогда) «Малая земля» и «Целина». С тех времен в памяти отпечатаны первые фразы этих бессмертных книг «На войне дневников я не вел» и «Будет хлеб, будет и песня». Самое лучшее в мире образование намного меньше уделяло внимания пушкинским и тургеневским строкам…

И все же необходимо отвлечься от детско-юношеских эмоций и попытаться ответить на вопрос: «Каков был вклад Брежнева в историю нашего Отечества»? Увы, за теми патокой и елеем, которые тоннами вылились в декабре 2006 года на российских телезрителей, этот вопрос остался без ответа. Вообще, история оказалась чрезвычайно жестока к личности «дорогого Леонида Ильича». Фигура государственного деятеля, правившего одной шестой частью суши в течение двадцати лет (в ХХ веке нашей страной дольше его руководил только Сталин), в отличие от других коммунистических вождей оказалась не востребованной ни одним из нынешних политических лагерей. К Брежневу негативно относятся демократы. Для них он — олицетворение дряхлеющего тоталитарного режима. Генсек КПСС пришелся не ко двору и вождям КПРФ. Для партии, ориентирующейся на «патриотические лозунги» «интернационалист» Брежнев, давивший помимо «Нового мира» «красных патриотов» из журналов «Молодая гвардия» и «Москва», неприемлем. Для молодежного неокоммунистического движения в качестве кумиров годятся харизматические революционеры или железные сталинские наркомы, а не команда политических геронтократов. Леонид Ильич оказался чужим и для «шестидесятников» (социал-демократов), многие из них прямо или косвенно стараниями Брежнева оказались в середине 60-х не у дел, да и образ боярского царя и крестного отца «застоя» расходится со столь любимыми «шестидесятниками» образами романтических преобразователей социализма. В конце 1980- начале 1990-х гг. фигура Брежнева жестко критиковалась (застой, геронтократия). Затем по мере реализации проекта «русского капитализма» массовые настроения стали меняться. Многочисленные социологические опросы говорят о высокой популярности генсека в российском обществе. О нем с ностальгией вспоминают и учитель, и деятель культуры, и предприниматель. Высокий зрительский рейтинг вышедшего в прошлом году ТВ-сериала лишь подтвердил этот брежневский тренд последних лет.

В чем же феномен Леонида Ильича? В позднеперестроечные годы публицист Максим Соколов сравнил брежневский «вегетарианский коммунизм» с эпохой позднего Франсиско Франко в Испании. Сравнение не слишком убедительное, поскольку у позднего Франко в отличие от позднего Брежнева была содержательная программа, а не одно лишь стремление сохранить «статус-кво» в Политбюро ЦК КПСС. В своих мемуарах первый российский президент Борис Ельцин использовал другое сравнение — брежневское правление и царствование императора Александра III. И там, и там востребованным оказался консерватизм (не как идеологическая доктрина, а как социокультурная программа). Однако и это сравнение «хромает», поскольку период Александра III был ответом правящей бюрократии на «великие реформы», в то время как брежневщина не была возвращением к сталинской эпохе. Она продолжила главный вектор хрущевской оттепели, то есть демократизацию внутри правящей номенклатуры. Однако массовые умонастроения не ориентируются на политологические сравнения. И в этой связи интересно, почему вчерашние рассказчики анекдотов и баек про генсека готовы ностальгировать по ушедшей в историю эпохе?

Можно было бы ответить словами Пушкина: «Зачем стадам дары свободы. ..» Но это было бы явным упрощением. Вспоминая о Брежневе с теплом, предприниматель вовсе не хочет «экспроприации экспроприированного», ученый не тоскует об информационной закрытости застойных лет, а деятель культуры — о Главлите и тотальной цензуре. Люди, ностальгирующие по старым добрым временам, по большей части приняли и освоили новые правила игры и не стремятся к возврату в прекрасное прошлое. Для россиян Брежнев — олицетворение «золотого века» советского общества. В самом деле, он не был неосталинистом, как пытаются его изобразить «шестидесятники». Он стал первым коммунистическим вождем, который сосуществовал со своим предшественником. Можно сколько угодно критиковать Леонида Ильича за то, каким образом был смещен Никита Сергеевич Хрущев. Кстати сказать, Хрущев был отстранен вполне легитимными методами в рамках тогдашнего общественно-политического устройства. Но очевидно другое: сохранение за «бывшим первым» персональной пенсии и прочих маленьких номенклатурных радостей жизни, равно как и самой жизни, было по советским меркам новшеством, подтачивавшим тоталитарные устои. К слову, ни один из конкурентов Брежнева в борьбе за власть не закончил свою жизнь на золотых колымских приисках или под ударами ледоруба в эмиграции. Кого-то отправили «укреплять» профсоюзы, кого-то — послом в Японию, а кого и здоровье поправлять (даже если этот кто-то, как товарищ Подгорный, был вполне здоров). Номенклатуре всех уровней Брежнев предоставил иммунитет, что в рамках людоедского большевистского режима было несомненным шагом вперед. Даже столь обожаемый нашими демократами Хрущев начал с ареста и казни Берии и его сподручных, продолжил изгнанием из партэлиты так называемой «антипартийной группы» (Маленков, Молотов, Каганович и др.). Леониду Ильичу удалось избежать внутрипартийных опал и казней. Правда, на его руках кровь Праги и Афганистана, но ведь и на руках Хрущева кровь Будапешта, Тбилиси и Новочеркасска! При этом Брежнев не совершал возврата к сталинским репрессиям. Напротив, продолжил хрущевский курс на «демократизацию внутрипартийной жизни». Если при Сталине любой партчиновник жил под угрозой опалы и казни, то при Брежневе бюрократ стал свободным в определенных рамках человеком. От тотальной несвободы Брежнев сделал шаг в сторону свободы избранных, что само по себе было крупным достижением. Вообще, брежневский режим заставил эволюционировать советскую модель от тоталитарной к авторитарной; за анекдоты о генсеке не отправляли в места не столь отдаленные; на своих кухнях стало возможным «сметь свое суждение иметь»; на первое место вышла внешняя лояльность. Главное — славословия в адрес партии и правительства на трибуне. Частная жизнь мало-помалу выходила из-под всевидящего ока КПСС и ее карающего меча.

Но, как известно, недостатки политика — продолжение его достоинств. Большинство социологов констатируют, что ностальгия по брежневщине вызвана тоской по основательным социальным гарантиям, существовавшим в застойные годы. Действительно, для населения, всего двадцать-тридцать лет назад завершившего кровопролитную мировую войну и жившего главным образом в коммуналках и землянках, массовое получение личных квартир, возможность дешево отдохнуть на южных курортах, стабильность и социальный комфорт были высшими благами, свидетельством неуклонного прогресса социализма. Между тем брежневское «просперити» было куплено за счет выгодной конъюнктуры цен на нефтяных рынках. И второй фактор, о котором забывать также не следует. Брежневская доброта и демократизм имеют ценность лишь в сравнении со сталинским людоедством. Абсолютизировать «человечность» и «добрые глаза» гуманного генсека можно только, если сравнивать 1970-е гг. с 1930-1940-ми годами. Брежневский режим был вегетарианским коммунизмом, но от этого он не перестал быть коммунистическим, информационно закрытым и авторитарным, посылающим людей в «психушки» и высылающим диссидентов за рубеж. Можно, конечно, сказать, что и это хорошо. Не убили же Солженицына, не отправили в ГУЛАГ. Это верно. Александра Исаевича выслали в ФРГ, и это было по сравнению с 1930-ми годами достижением. Но считать это проявлением демократизма было бы, по меньшей мере, наивно. А по большому счету, неграмотно.

Сейчас в России немало доброхотов, рассуждающих о спасительности и чудодейственности «китайского пути» реформ. Воспользуйся СССР нефтяным шансом и начни постепенные рыночные преобразования в середине 60-х или начале 70-х, возможно, мир бы говорил сейчас о «российском пути». Однако сослагательного наклонения в истории не бывает. Брежневский СССР растратил свое нефтяное богатство не на структурные реформы, а на импортную колбасу и дешевый ширпотреб. В результате потребительский спрос советских граждан оказался искусственно повышен. Как часто бывает, халява развратила и новую общность людей. Уже в конце правления Брежнева многие наши сограждане, переведенные на талоны, почувствовали на себе «цену вопроса» стабильности. Отказ от реформ в пользу экстенсивного развития, отсутствие комплексного взгляда на социально-экономические и политические перспективы свели на нет все очевидные успехи в деле частичной демократизации режима, способствовали его дальнейшему закату. Брежневского «центризма», желания быть любезным и тем и этим и умения разводить партийные группировки и разруливать внутриэлитные кризисы оказалось недостаточно для того, чтобы удержать страну от развития по революционному сценарию.Сегодня фигура генсека, как и феномен брежневского двадцатилетия, как никогда востребована. Этот факт, увы, почти никем не осознается. Многие политологи говорят о наступлении «застоя-2», делая при этом вывод, что в самом застое нет ничего плохого. Застой — это не более чем стабильность и мирное течение жизни. Отсутствие политических бурь и революционных потрясений прекрасно. Важно только, чтобы эта стабильность становилась основой для движения вперед, осмысления и проведения в жизнь неотложных реформ. Если же стабильность сопровождается одними популистскими решениями, рапортами о достигнутых успехах и разговорами о неуклонном улучшении всего и вся, все тайные экономические и общественные недуги со временем становятся явными.

Именно брежневский застой породил «перестройку». Именно в годы «золотого века» СССР сформировались главные проблемы и противоречия позднесоветского и постсоветского периода. Сторонникам «неозастоя» надо бы крепко призадуматься о перспективах выхода из этого состояния. Рано или поздно приходит пора делать рывок. Очень бы не хотелось совершать его в формате «перестройки-2». ..

Сергей Маркедонов — зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати

Алексей Макаркин:

«Принципиальное отличие Хасбулатова от многих его коллег состояло в том, что он получил власть, причем достаточно случайно»

Алексей Макаркин:

«Один из значимых итогов 2022 года для мировой политики – изменение образа Китая»

Алексей Макаркин:

«Александр Лукашенко в очередной раз проявляет чудеса маневрирования»

Сергей Маркедонов

Армения: к новой власти или к новой республике?

Внутриполитический кризис в Армении бушует уже несколько месяцев. И если первые массовые антиправительственные акции, начавшиеся, как реакция на подписание премьер-министром Николом Пашиняном совместного заявления о прекращении огня в Нагорном Карабахе, стихли в канун новогодних празднеств, то в феврале 2021 года они получили новый импульс.

Эмиль Дабагян

Уругваец Табаре Васкес: хирург на вершине власти

6 декабря 2020 года перешагнув 80 лет, от тяжелой болезни скончался обаятельный человек, выдающийся деятель, блестящий медик онколог, практиковавший до конца жизни, Табаре Васкес.

Эмиль Дабагян

Профиль определился

Комментируя итоги президентских выборов 27 октября 2019 года в Аргентине, когда 60-летний юрист Альберто Фернандес, получив поддержку 49% избирателей, одолел правоцентриста Маурисио Макри, и получил возможность поселиться в Розовом доме, резиденции правительства, мы не могли определиться с профилем новой власти.

подробнее

23 мая 2022 года Президент Фонда «Центр политических технологий» Борис Макаренко награжден Медалью НИУ ВШЭ «За вклад в развитие университета»

Памяти Игоря Бунина

24 декабря Борис Макаренко дал интервью новостному порталу НИУ ВШЭ, посвященное распаду СССР

«Новая газета». Алексей Макаркин о реакции на пенсионную реформу

МК. Алексей Макаркин о новом советнике президента по климату

Коммерсант. Алексей Макаркин о внесении поправок в Уголовный кодекс

РБК. Ростислав Туровский о проверке Генпрокураторы в Алтае

Роль Брежнева в формировании эпохи «застоя»

Брежневская эпоха
вошла в современную литературу под
емким названием «застой». Ее также
называли «время консерваторов». Нередко
и критики этой эпохи, и ее апологеты
выделяли в своих работах какую-либо
одну сторону жизни советского общества:
первые положительную, вторые отрицательную.
Одни подчеркивали, что за двадцать лет
рассматриваемого периода Советский
Союз достиг своего апогея, а его глобальная
мощь указывала на смещение соотношения
сил между двумя мировыми социальными
системами «в пользу социализма».
Сторонники другого направления отмечали,
что за внешними признаками имперского
величия Советского Союза скрывались
внутренние болезни системы, вступившей
в стадию разложения и исчерпавшей
внутренний потенциал для своего
дальнейшего развития. М.С.Горбачев,
предпринявший последнюю попытку
реформирования советской системы,
первым назвал предшествующую брежневскую
эпоху «периодом застоя». Многие ученые
считали ошибочным утверждение о застое
в социально-экономическом развитии
страны в 1965-1982 гг. на том основании, что
за указанный период объем промышленного
производства в СССР вырос почти в три
раза, а сельского хозяйства в 1,5 раза;
национальный доход увеличился в 2,5 раза,
а капиталовложения – в 2,7 раза. По мнению
этих ученых, разговоры о застое возникли
по двум причинам. Во-первых, в связи со
снижением темпов экономического роста
в 80-е годы в сравнении с 60-ми годами. Это
снижение стало результатом того, что в
указанный период произошел переход с
экстенсивного на интенсивный путь
развития экономики как прямое следствие
насыщения народного хозяйства СССР
важнейшими видами продукции. Вторая
причина – «реальный застой в
общественно-политической жизни»,
связанный первую очередь с «укреплением
личной власти Брежнева» и соответствующей
этому кадровой политикой. Ученые отмечали
два разных по своему содержанию периода
брежневского правления: первый – с 1965
по 1968 гг., когда советская политика
исходила из необходимости «предотвратить
войну», «сдвинуть сельское хозяйство
с мертвой точки», «ускорить развитие
группы «Б», когда по всем этим направлениям
имелись «положительные результаты».
Второй период, ускорившийся после
чехословацких событий 1968 г., характеризовался
тем, что курс на стабильность, не
сопровождавшийся развитием демократии,
необходимыми переменами, обновлением
кадров, начал «порождать
застой»,
который, в свою очередь, стал источником
«бесконтрольной бюрократизации,
нравственно-политического разложения
работников партийного и государственного
аппарата». Именно такую точку зрения
отстаивал в своих работах А.Бовин, более
десяти лет работавший в аппарате ЦК
КПСС. Он ставил в вину брежневскому
руководству, что оно вовремя не научило
народ «что и как надо строить».

Многие убеждены,
что первые пять лет правления «коллективного
руководства» во главе с Брежневым
содержали «многочисленные варианты
альтернатив», что именно в это время
определялся внутриполитический курс
Советского Союза, поэтому было бы
исторически неправильным определять
снятие Хрущева с поста руководителя
страны как простое «возвращение к
неосталинизму». Одним из важнейших
факторов, определивших поворот к застою
и последующему кризису советской
системы, стали события 1968 г. в Чехословакии.
Коммунистическая элита стран, входивших
в так называемый социалистический
лагерь, усмотрела в попытках реформаторов
построить «социализм с человеческим
лицом» угрозу утраты своей власти. В
конечном счете именно это обстоятельство
вызвало поворот к борьбе с инакомыслием
во всех областях жизни страны – в
экономике, культуре, науке, внешней
политике. Так, по мнению Р.Г.Пихоя,
неосталинизм включал в себя строжайший
идеологический контроль и диктат в
политической жизни страны, преследование
любого инакомыслия, радикальное повышение
роли КГБ в обществе, сопоставимое только
с ролью ЦК КПСС, а «в ряде случаев даже
превосходившее своим влиянием ЦК КПСС».
Он также считал, что после чехословацких
событий и свертывания экономической
реформы Косыгина, отныне и до конца
80-х гг. утверждается убеждение «в
практической нереформируемости
советского социализма». По мнению
Ф.Бурлацкого, понятие «застой» нуждается
во взвешенной оценке, поскольку если
для экономики тенденция к стагнации
обнаруживалась все более зримо, то в
области политики и морали имел место
не просто застой, а «откатывание назад»
в сравнении с десятилетним периодом
хрущевской оттепели. Он выражал резкое
несогласие с концепцией «двух Брежневых»
– до середины 70-х годов и после; выступал
против утверждения будто Брежнев был
в самом начале своей деятельности
сторонником реформ. Брежнев, по мнению
Бурлацкого, был типичным аппаратным
деятелем «областного масштаба»,
«флюгерным лидером», стоявшим на
«центристских позициях». Общий вывод
многих критических публикаций о «застое»
сводится, как правило, к тому, что в
брежневские годы судьба страны
определялась не интересами общества,
а «эгоистическими интересами консервативных
сил». Отсюда такое внимание к политической
истории тех времен, стремление изобразить
Брежнева «изворотливой, хитрой и ловкой
посредственностью», утверждения о
«принципиальных разногласиях» во
внешней и внутренней политике между
Брежневым и Косыгиным, попытки объяснить
кризисные явления в высшем руководстве
исключительно «раболепством ближайшего
окружения» Брежнева. Именно такую
картину, например, нарисовал в своих
воспоминаниях бывший партийный деятель
и историк П.А.Родионов. Похожий портрет
Л.И.Брежнева изображен во многих мемуарах
политических деятелей брежневской
эпохи.

Выбор брежневским
руководством консервативной политической
линии определялся, по мнению историка
Д.Волкогонова, объективными факторами:
конфликтом между обществом и властью,
не желающей возвращаться к старому и
не имеющей достаточно сил, чтобы
продолжать курс реформ. Таким образом,
«брежневизм», согласно Волкогонову, —
исторически закономерный этап в жизни
советского общества. Состояние
стабильности советского общества было,
по мнению Волкогонова, результатом
определенных исторических условий, в
которых находился Советский Союз в эти
годы. Важнейший фактор — достижение
военно-стратегического паритета с США,
заключение в 1972 г. договора между двумя
странами об ограничении системы
противоракетной обороны и подписание
в 1973 г. документа о предотвращении
ядерной войны между СССР и США. Оборотной
стороной этого равновесия, достигнутого
в ходе непрекращающейся гонки вооружения,
стало истощение советской экономики.
При общей стагнации системы резко
«прибавил» только военно-промышленный
комплекс, усилились многие виды
Вооруженных Сил и окреп КГБ. Второй
важнейший фактор застоя — кризис
бюрократической системы управления.
Он заключался в том, что руководство
партии и государства «не хотело замечать»
отрицательных явлений в жизни советского
общества, главной заботой
«верхов» в этот период стало сохранение
«обстановки полного единодушия» в
собственной среде. Однако
далеко не все разделяют вышеприведенную
точку зрения. Так, по мнению Е.Т.Гайдара,
именно в брежневский период наиболее
остро проявились «болезненные долгосрочные
последствия реализации избранной
социалистической модели индустриализации»,
а открытие в Западной Сибири огромных
месторождений нефти и газа и резкий
рост мировых цен на этот источник
ресурсов только «отсрочили крах
социализма». Сказался также и «консерватизм
политической и хозяйственной элиты»
страны, мало способной воспринимать
нововведения научно-технической
революции. По мнению Гайдара, в
рассматриваемый период социалистическая
советская экономика характеризовалась
как «внутренне неустойчивая» и не была
способна выйти из этого кризисного
состояния.

Большинство
западных историков более уместными
для характеристики брежневской эпохи
считают термин «распад», поскольку все
структурные компоненты советской
системы – экономика, администрация,
идеология, социалистический лагерь —
стали приходить в упадок. Они считают
неточной характеристику брежневской
эпохи как «застойной», поскольку этот
термин означал надежду на возможность
вновь привести советскую систему в
движение, что и пытался безуспешно
осуществить Горбачев. По их мнению,
основы советской системы потряс
«внутренний кризис», который стал
очевиден для всего общества после того
как с исторической сцены сошли последние
представители кремлевской геронтократии.
Череда похорон генеральных секретарей
ЦК КПСС у Кремлевской стены в первой
половине 80-х годов стала «последним
элементом кризиса, что породил
экстремальную форму «коммунистического
реформаторства» – горбачевскую
«перестройку». По их мнению, почти
двадцатилетнее правление Брежнева
показало окончательное изживание
внутреннего потенциала советской
системы, когда «пришло время платить
по счету» Другие западные ученые
расширяют хронологические границы
упадка, включая в него не только время
правления Брежнева, но и перестройку
Горбачева, закончившуюся провалом и
распадом Советского Союза. Они полагают,
что и современная Россия испытывает
последствия того кризиса, который
проявился в рассматриваемый период.

Михаил Горбачев: Путин — помеха прогрессу

Нынешнему российскому режиму незачем питать иллюзии, что консерватизм — панацея от наших проблем, убаюкивая себя верой в то, что ради мира и спокойствия люди согласятся мириться с застоем . Они ошибаются. Я все больше убеждаюсь, что они только и делают, что тянут время, цепляясь за власть ради нее самой, цепляясь за те выгоды, которые меньшинство извлекает из текущего положения дел.

Люди не слепы и их терпение не безгранично. Они вышли в знак протеста на Болотной площади и проспекте Сахарова, требуя перемен. Если его не будет, протесты не просто повторятся, а станут более радикальными. Это опасно и этого следует избегать. России действительно не нужны новые потрясения, ей нужны перемены, перемены, открывающие путь к подлинному обновлению общества и улучшению жизни людей.

И нынешняя власть, и российское общество стоят перед историческим выбором. Важно, чтобы обе стороны понимали, что сложные проблемы нашей страны могут быть решены только путем демократического взаимодействия между ними. Нельзя больше мириться с расколом между правительством и народом.

Прямо сейчас власти должны сделать первый шаг. Идти по пути закручивания гаек, принятия законов, ограничивающих права и свободы людей, нападок на СМИ и организации гражданского общества, для них деструктивно и в конечном итоге ни к чему не приведет.

Точно не помню, когда читал в Комсомольской правде статью, в которой приводилась статистика восхождения на Эверест. Но цифры были поразительны: из 1500 человек, добравшихся до вершины, около 200 погибли, в основном на первом участке спуска.

Те, кто достигают вершины, не всегда находят дорогу обратно.

Начинался новый этап в жизни России, да и в моей собственной жизни, после того как я покинул Кремль. У меня не было иллюзий: будет сложно, тяжело. По мере ухудшения экономических проблем было вполне предсказуемо, что политики будут искать козла отпущения. Я был идеальным кандидатом. На меня обрушился поток лжи и клеветы.

Что помогло мне в первые месяцы? Почему я не согнулся под напряжением? Меня поддерживали твердые принципы, которых я придерживался, я был жестким и в течение жизни научился драться.

Тогда меня поддержали самые близкие, в первую очередь моя жена Раиса и вся моя семья. У меня была поддержка друзей и соратников времен перестройки, а также тех, кто стал друзьями позже. Эти люди помогали мне в работе и новых проектах из любви к своему делу, а не из денег.

Больше всего меня поддерживала уверенность в том, что перестройка была необходима и что, взяв на себя далеко не легкое бремя, мы с достоинством несем его. За все ошибки и неудачи мы вывели нашу страну из исторического тупика, дали ей первый опыт свободы, раскрепостили наш народ и вернули ему право мыслить самостоятельно. Мы положили конец холодной войне и гонке ядерных вооружений.

В эфире радио «Эхо Москвы» я сказал, что считаю ошибкой решение Владимира Путина баллотироваться на третий президентский срок. Необходима регулярная смена, периодическое обновление политического истеблишмента, и Путин мог бы подать пример. «Появятся новые люди, которые смогут сдвинуть процесс с мертвой точки. Он оставит в наследство много положительного».

О, дорогой, что пустил кота среди голубей! Борцы-единороссы, злобные интернет-тролли, профессиональные политтехнологи, вся разношерстная команда принялась ругать Горбачева, как будто я сказал что-то подрывное и «нерусское». Первые месяцы 2012 года убедили меня в некомпетентности государственной власти, боязни вести честную избирательную кампанию.

Давление и мегафонная дипломатия неприемлемы в отношениях между странами. Мы знаем из периода холодной войны, к чему это ведет. В чем заинтересованы все страны, так это в спокойной обстановке, диалоге и сотрудничестве. Нам нужно торговать, обмениваться технологиями и знаниями. В изоляции ни одна страна не может считать себя в безопасности.

Мне понадобилась целая жизнь, чтобы вырасти от написания сочинения в десятом классе «Сталин — наша воинская слава» к пониманию необходимости избавиться от сталинизма, от всего его наследия, от тоталитаризма, от нашего однопутного пути мышление. Нам и сегодня нужно освобождать людей от страха перед государством, потому что без этого у нас не может быть демократического государства. Этот страх никогда полностью не покидал нас, и теперь он вернулся снова.

Чем ближе парламентские и президентские выборы, тем очевиднее стремление части российской политической элиты к ограничению и сокращению участия граждан в политическом процессе. Вместо того, чтобы вовлекать людей в политику, в принятие жизненно важных решений, используя свои конституционные права, мы видим попытки ограничить их участие в делах государства и отрегулировать его до такой степени, что оно перестает быть эффективным или даже имеет смысл.

Анализ нынешних сложностей наших демократических процессов возвращает нас к извечному русскому вопросу: что делать? Первоочередной задачей является признание того, что при действующем законодательстве невозможно провести подлинно демократические выборы и обеспечить подлинное участие народа в политическом процессе.

Еще есть время все исправить. Я считаю, что президент с его правом вето теперь должен использовать свои полномочия и большой авторитет. Решительные действия с его стороны могут изменить ситуацию. Многое зависит в это время только от него одного. Уверен, действия президента будут поддержаны гражданами России.

В конечном счете от нас всех, жителей России, зависит, будет ли развиваться страна в направлении реального участия граждан в государственных делах или возобладает модель патерналистско-бюрократической опеки. Я не сомневаюсь, что Россия заслуживает первого.

Да, конечно, нужна стабильность, но стабильность демократии, достигаемая через диалог, через противостояние ответственных политических сил, через допущение адвокации конкурирующих программ.

У нас этого нет, хотя мы прошли часть пути, наполовину, может меньше. Если мы не будем двигаться дальше, мы можем соскользнуть назад, а потом снова будем вынуждены открывать путь к демократии. Мы потеряем темп, мы потеряем время, а это в современном мире опасно. Наши соседи в глобализованном мире сделали скачок или готовятся сделать это.

Мы не можем позволить себе отставать. Без политической модернизации мы погрязнем в прошлом и будем дрейфовать вниз в международной таблице рейтингов.

Нам нужно сейчас осознать, что мы сталкиваемся с волной социальных проблем, которые будут определять будущее России, ситуацию в образовании, здравоохранении и других сферах. Если мы не сможем найти решения этих проблем, Россия не будет модернизироваться. Нам нужна программа, отличная от той, которую отстаивает Путин.

Я критиковал Путина за самоуверенность. Я уважаю его как политического лидера и человека, но считаю его нынешнюю политику препятствием для прогресса.

2000-е годы, создававшие иллюзию стабильности и благополучия, были периодом разбазаривания природных ресурсов России.

Политика

Режим заперся в бункере и воздвиг непроницаемый щит, состоящий из всевозможных уловок, злоупотребления государственными административными ресурсами и лицемерного законодательства, делающего смену режима невозможной. Россию отбрасывают в брежневское время, забывая, чем тот период закончился. Люди все меньше доверяют режиму, теряют надежду на будущее, унижены нищетой и углубляющимися социальными разногласиями, в отличие от селебрити, купающейся в деньгах.

Еще пять-шесть лет, и Россия вряд ли когда-нибудь сможет выбраться из этой тупиковой ситуации.

Как России из этого выбраться? Было бы наивно полагать, что одной экономической реформы будет достаточно. В любом случае, этого не произойдет без коренной трансформации: без избавления нашей избирательной системы от фальшивых, неоправданных ограничений, единственной целью которых является позволить нынешней «элите» править вечно; без создания самостоятельной представительной власти, независимой судебной власти и самостоятельного местного самоуправления; без освобождения СМИ; без гражданского общества.

Сегодня в России исполнительная власть господствует над обществом, никому не подчиняясь. Президент может назначить своего преемника, продлить или возобновить свои полномочия с помощью фальсифицированных выборов. С президентством в этом государстве у нас нет оснований для оптимизма, что другие ветви власти будут нормально функционировать или что гражданские права будут соблюдаться. Система назначения сверху заменила свободные выборы.

Те, кто несет ответственность за текущую ситуацию в России, не способны инициировать реальные изменения, опасаясь, что они подорвут свою собственную власть. В истории не было прецедента реформирования несостоявшейся системы теми, кто ее создал.

России жизненно необходимы свободные и честные выборы и политическая конкуренция. Избрание во власть и своевременная смена власть имущих – необходимое условие нормального развития современного общества. В России они возможны только при условии радикальной перестройки существующей системы и ее опор.

Смена власти при сохранении старых правил приведет лишь к замене одной клики другой, а караван тем временем будет катиться к пропасти.

России предстоит реформироваться в сложных внутренних и международных условиях, но другого пути нет: все аспекты жизни общества нуждаются в преобразовании. Нам нужно заложить основы государства и системы, которые будут служить обществу, а не наоборот. Эта проблема будет решаться впервые в истории России, и сегодня ни у кого нет готового плана, как это сделать. Вот почему необходима широкая общественная дискуссия о том, как строить новую Россию.

Подобное обсуждение было, однако, последним, чего хотели власти Российского государства.

Мы в России еще не нашли «алгоритм» стабильной демократии, но это не судьба, нависшая над страной. Тем более это не результат «исторической неспособности» или неготовности нашего народа к демократии. «Демократия не для русских». Независимо от того, исходит ли это утверждение справа или слева, это все равно чушь.

Русский народ на протяжении своей многовековой истории соединил и отстоял огромные территории, дав миру выдающихся политиков, мыслителей, писателей, композиторов и художников. Мы талантливый народ, способный на великие подвиги, на выносливость и на упорную, рутинную, кропотливую работу. Русские, как дома, так и за границей, добиваются огромных успехов, когда они могут работать в нормальных условиях.

Что нужно, чтобы в полной мере раскрыть талант и способности нашего народа? Ответ очевиден: нужно улучшать отношения внутри общества, нужно улучшать политическую систему.

Нам нужна сильная президентская власть. В России крайне важно, чтобы люди доверяли президенту и могли ему верить. Да, России нужен сильный лидер, но не фюрер, не Сталин.

Свяжитесь с нами по телефону по адресу [email protected].

3 режима политической консолидации: президентство Путина в советской и постсоветской перспективе | Ведущая Россия: Путин в перспективе: очерки в честь Арчи Брауна

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicLeading Russia: Путин в перспективе: очерки в честь Арчи БраунаПолитикаРоссийская политикаКнигиЖурналы
Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicLeading Russia: Путин в перспективе: очерки в честь Арчи БраунаПолитикаРоссийская политикаКнигиЖурналы
Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Иконка Цитировать

Цитировать
Разрешения
Делиться
- Твиттер
- Подробнее

Cite

Breslauer, George W. ,

‘3 режима политической консолидации: президентство Путина в советской и постсоветской перспективе’

в Алексах Правде (ред.)

Ведущая Россия: Путин в перспективе: эссе в честь Арчи Браун

(

Оксфорд,

2005;

онлайн EDN,

Oxford Acadecric.

, 1 февраля 2006 г.

), https://doi.org/10.1093/0199276145.003.0003,

, по состоянию на 12 января 2023 г.

Выберите формат
Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Advanced Search

Abstract

В этой главе рассматривается лидерство Владимира Путина с точки зрения консолидационных режимов в советской и постсоветской истории. Основное внимание в нем уделяется НЭП 1921-27 годов, периоду «высокого сталинизма», брежневскому консолидационному режиму и ельцинской консолидационной фазе. В нем утверждается, что Путин стремится — с разной степенью успеха и неудач — одновременно либерализовать большую часть экономики и интегрировать ее в глобальный капитализм, подталкивая политическую систему обратно к большему авторитаризму, большему центральному контролю над регионами, слому власти избранных экономических магнатов и обеспечение того, чтобы Москва сохранила доминирующее влияние в секторе энергетики и ресурсов.

Ключевые слова:
Владимир Путин, Россия, консолидационные режимы, политика, Советский Союз, постсоветское

Тема

ПолитикаРоссийская политика

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Щелкните Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи, в которой выполнен вход, и доступ к функциям управления учетной записью.